Карпун Антон Олегович. Антиматерия Антител

...Разум живёт во плоти бога,
Знает живущий знак своей жизни,
230. Не забывал бы, что имеет разум
Когда она замесила глину...

"Миф об Атрахасисе" перевод В.К. Афанасьевой

Антиматерия антител

Глава 1

Во всех этих флюксах было что-то завораживающее. Если бы он мог пугаться, то, наверняка, просто нырнул в океан ужаса. Задумчивое шевеление спиралей ДНК (он-то знал, что это на самом деле, но пока пусть будет так), с их мерзкими отростками, напоминающими волоски в интимных местах пуэрториканской нимфетки, какие-то небесно-синие сопли в растворе жизнетвора, все это кипело, булькало, пукало, двигалось. Оставаясь при этом неизменным, частью соленого супа, основным компонентом экскрементов тех самых богов, давно исчезнувших из памяти. Память - вредная и непостоянная штука, время ее не любит. Он усмехнулся, вдавив желтеющий глаз в окуляр микроскопа и еще раз вдохнул дивный запах флюксов пополам с небесными соплями. Волосатые спирали ДНК все так же задумчиво шевелились. АнтиТень, а это, разумеется, была она, тихо постанывала и плясала на белом покрывале, куда плевал заимствованными фотонами прикрученный к микроскопу микропроектор. АнтиТень выставляла напоказ все свои многочисленные груди, бедра и ягодицы, кокетливо посмеиваясь. Больше она не умела ничего, но ему вполне хватало и такой малости. Настоящая Тень, да-да, та самая, что накрыла этот мир и прихватила еще с миллион других, возможно по касательной, должна была напугать его до такого состояния, что волоски на спиралях испарились бы, наполнив время вонью паленых рогов. Но он не мог бояться, не то, что Тля, поэтому предпочитал созерцать ухмылки и груди АнтиТени, не отвлекаясь на такие мелочи, как разложение времени. Хотя, время от времени (действительно, дурацкий каламбур), время текло, выблевывалось туда, где его совсем не ждали, где от него не было совершенно никакого проку. Смертельная агония времени рождала жуткую вонь, вонь горящих покрышек пополам со снарядами бешеных скунсов и еще на четверть с эссенцией перебродившей любви -- если вы понимаете, в чем, собственно, проблема...

Его суперсовременная лаборатория, набитая приборами, приборчиками, аппаратусами, сальными свечами и телескопами для наблюдения за щелями (интимные места пуэрториканской девственницы!), опутанная сумасшедшим ИИ - восславим ИИСуса, он славный, пронизанная эманациями мертвых медиумов, словно швейцарский сыр дырками, находилась на сорок пятом этаже в здании из стекла и электричества, в месте где готические шпили протыкали архаичные каменные своды, а ультрабетон давил жирными пластами застывшую музыку. Здесь ему нравилось. Он не мог точно сказать, был ли это верх или же низ, хотя, с таким же успехом его всегда заносило вправо. Он жил здесь весь тот отрезок, что себя помнил, с детсадовского возраста, которого, разумеется, у него и быть не могло, в силу особенностей физиологии.

-- АнтиТень, принеси мне мяса из холодильной камеры, - попросил он, отрываясь, наконец, от флюксов, и протирая усталые глаза без зрачков.

Она (скорее всего, оно, но он предпочитал считать ее именно женским организмом, иначе зачем все эти округлости, сиськи и жопы...), безропотно просочилась в подвал, застрявший где-то между тридцатым этажом. Сам он редко туда ходил -- скользкие, вытертые каменные ступени, мохообразные наросты на стенах из крупного булыжника, сочащиеся влагой щели в кладке... Брр... абсолютная, до безумия яркая, сочная и живая темнота. АнтиТени там определенно нравилось, там же он хранил запас мяса -- просроченного, но совсем немного -- так вкуснее. Его молекулы приятно щиплют осязательные рецепторы, а микроядерные взрывы придают особое послевкусие.

Он глотнул жизнетвора, ощутив неприятное свербение от волосков на нёбе, облизался и снова вернулся к окуляру микроскопа, ощущая, как атомы меди на ободке линзы пытаются спариться с атомами его идеально однородной кожи. Настоящая Тень была где-то совсем рядом, на расстоянии самого примитивного квантового прыжка. И это было очень плохо. Ничего необычного, Настоящая Тень всегда рядом, как вторая кожа, только немного более склизкая, но в этот раз -- он был совершенно уверен, даже Тля ощутит ее влияние, и осознает... что-то. Невелика беда. АнтиТень принесла мясо на подносе из нержавеющей стали и снова вернулась на белоснежную простыню, обратив к нему три или четыре груди одновременно. Он ободряюще кивнул ей (оно/ему) и принялся за еду, думая о волосатых ДНК.

Бог с Головой Таракана, тот самый, которого давно забыли даже те немногие, кто знал о его существовании, гнал машину по ночному шоссе, не отдаляясь и не приближаясь к тому Никуда и Нигде, куда, собственно, и планировал попасть. Голове Таракана нужно было подумать, а свежий океанский бриз, рвущийся сквозь призрачный кабриолет создавал самое приятное настроение. Разлагающееся тело Радости он выкинул из багажника еще километров сто назад, когда остановился отлить. Эта грязная сука рычала и брыкалась, когда он великодушным пинком покатил ее к обрыву, падающему к каменистому берегу, потом довольно наблюдал, как она шлепнулась на острые скалы всего в метре от грязной приливной волны. Чайки-мясоеды тут же принялись клевать мертвое, давно мертвое тело, облепив ее как мухи (не обижайте мух! - подумала Голова Таракана), а ее проклятия продолжали сыпаться на него, да-да - снизу вверх, как дохлая селедка, даже после того, как зубастые птицы с маслянистыми перьями вырвали ее гнилой язык. Ибо Радость не могла умереть, так же как он, и так же как он, она этого хотела. Подсознательно. Застегнув ширинку, бог с Головой Таракана, вернулся в машину и покатил в том направлении, где, если верить древней карте, садилось солнце. Он верил древней карте, но прошло слишком много времени, и это ведро помоев из водорода и гелия, весело засирающее небо своими выхлопами, совсем потеряло совесть и садилось теперь в противоположной стороне. Голова Таракана задумчиво шевелил усиками -- или это был встречный ветер?

Впереди, между сухих прибрежных дюн, поросших тухлой пародией на осоку, материализовалось пятно натриевого света, почти оранжевое, сложилось в вывеску "САМЫЙ ДИШЁВЫЙ БИНЗИН". То, что надо. Он съехал к заправке. Помимо "бинзина" ему надо было купить что-нибудь пожевать, что-нибудь с белками жирами и углеводами, и приземистый супермаркет, освещенный холодом люминесценции, пришелся как нельзя кстати. Голова Таракана вышел из кабриолета и направился к кассе. Ноги немного занемели после длительного сидения и сейчас приятно покалывались невидимыми иглами, тупыми, как шутки.

-- Вторую колонку, девяносто пятого на все, - дружелюбно улыбаясь и шевеля усиками-антеннами, сказал он, просовывая в окошко купюру.

Пока заливался "бинзин", он прошел в пустой супермаркет, действительно пустой в этот час где-то сбоку времени, выбрал пачку сигарет, дешевую зажигалку, упаковку холодных сосисок и два шоколадных батончика с незнакомым названием -- какая-то дурь типа "Нимфа Латино". Хмурый продавец, чей цвет лица мало отличался от белого, словно аскарида, цвета стен, даже не взглянул на его дружелюбно машущие усики, когда выбивал заказ на кассе. Видит бог -- богов забыли. Иногда это радовало, иногда -- не очень.

-- Сто двадцать, - сказал он, голосом в котором не было ни цвета ни запаха.

-- И бутылку пива, пожалуйста, - сказал Голова Таракана, прикинув, что в бумажнике валяется еще немного мелочи.

-- КАКОГО ПИВА? - в голосе продавца появился запах тухлятины -- божественный запах, Голова Таракана прекрасно в этом разбирался.

-- Любого.

Остаток ночи он проехал, тщательно пережевывая сосиски с шоколадным батончиком и запивая полученную питательную массу теплым крепким пивом. К, счастью, тараканы могут есть практически все, что вообще можно съесть. Пиво было так себе -- незнакомое название с цифрой "9", но от еды настроение Головы Таракана поднялось, он даже подумал, а не найти ли какую-нибудь заблудшую самку для квантового прыжка с легкой копуляцией, но время, подлое, вонючее время опять заторопилось и солнце снова вылезло в неположенном месте.

-- Голова Таракана, этот мудак, сначала трахнул мое мертвое тело (что было весьма, неплохо, кстати), потом засунул в багажник своей тачки, а потом...

-- Знаю, Радость, потом он скормил тебя чайкам с воо-от такими зубами. Классная у него тачка. Кабриолет цвета солнечной дымки... Мечта.

Радость утерла сине-зеленую соплю, вылезшую из носа и посмотрела на Беззлобного всеми возможными глазами.

-- Откуда знаешь?

Беззлобный лениво махнул рукой, поскольку вопрос был глупый, как юный месяц над мохнатыми горами, где Ной припарковал когда-то свое корыто. Радость молчала, изредка похрюкивая от жалости к себе.

-- Я видел Настоящую Тень, и Хозяин АнтиТени тоже ее видел. В отличие от него, меня это беспокоит.

-- А мне насрать, - хмыкнула Радость.

Беззлобный ничего не сказал, просто вернулся в мягкое офисное кресло, отделанное кожей божьих коровок, и налил себе половину стакана сорокопроцентного медового уксуса. Пригубил немного, раскатал раздвоенным языком по прекрасным клыкам, цвета благородного оникса, и, как бы невзначай, заметил:

-- Тебе насрать, потому, что это уже было, и не раз. Бесконечность, она, не зря так называется.

Радость еще раз хрюкнула, так жалостливо-презрительно, и сказала:

-- Охуенно глубокомысленное заявление. Думаешь, Голова Таракана тоже ее видел?

-- Может быть. А может, и нет. Он сам себе на уме, ты же знаешь.

-- Я отправляюсь в Пятый пункт за новым телом, - сказала Радость, поднялась со своего кресла и зашагала к двери. Ворсистый ковер под ее ступнями никак не реагировал.

-- Дерзай, - кивнул Беззлобный.

Он прекрасно знал, что нового тела Радости не полагается, ибо бесконечность Радости закончилась, как бы по-идиотски это не звучало. Все потому, что когда Беззлобный спросил, не встречалась ли она с кем-нибудь, по пути к нему, эта грязная сука подло соврала, а лжи он не переносил по идеологическим соображениям.

Спокойствие поставило все на карту и проиграло, продуло, просрало с треском и грохотом, с крупным счетом, десятком больших взрывов, со смертью сотни длинных вселенных. Фейерверк еще не остыл, звездный ветер еще не сдул сверкающий триллионами искр смог с поля большой битвы, а уничтоженное Спокойствие уже неслось по шипастому туннелю (стенки его все время сжимались и разжимались, словно живая кишка фантасмагорического монстра, страдающего геморроем) к месту, где несколько вечностей будет длиться его наказание. Спокойствие знало, на что шло, ставки в таких делах всегда высоки, а победа ни с чем несравнима. Но когда оно увидело, куда привел тоннель, оно зарычало от боли и ярости. Потому, что попало оно в Пятый пункт, и если существовало где-то и когда-то другое место, откуда не возвращались, о таком Спокойствие не знало.

-- Это несправедливо!!! - визжало оно.

Никто не ответил, а Справедливость пала в последней битве и теперь наверняка уже прибыла к пункту назначения -- не к Пятому, что очень огорчало.

Очухавшись и успокоившись, Спокойствие грязно выругалось, и направилось к вратам. Попутно собирая свои разрозненные части, оно купалось в местном времени, тлетворное дыхание которого ощущалось даже здесь, на самом краю. Время густое, отвратно-тягучее, обтекало Спокойствие (точнее, то, что от него осталось), пыталось столкнуть с пути и всячески мешало. Зубы у него были очень острыми. Путь до врат занял два с половиной миллиона местных темпоральных единиц, и напоминал, по сути, движение в глубокой смрадной грязи, болото с илом разложившейся вонючей материи.

За вратами картина изменилась - перед ним простиралась долина света, белая и плоская, нагая и бесконечная. В центре стояла большая стеклянная емкость, наполненная мутноватой жидкостью в которой плавало два ленточных червя и какой-то огромный мясистый мешок, на поверку оказавшийся отдельно растущим гипертрофированным желудком. Черви неспешно лавировали вокруг желудка, сплетаясь в уже знакомые нам спирали и периодически прикладывались колючими ртами к желудку, чтоб подкормиться. Приняв размер, соответствующий его статусу проигравшего, Спокойствие подошло к банке с червями и постучало в толстое стекло.

Черви, увидев его, заулыбались. Оно узнало их -- близнецы Похоть и Чистая Любовь -- мерзкие твари.

-- Последний миллиард лет по местному времени здесь было жутко скучно, да, - все так же похабно ухмыляясь и пуская пузыри, сказала Похоть, хотя возможно, это был и Чистая Любовь. - Вот уж не думал, что снова буду лицезреть великого героя. Нас это очень веселит. Опять проиграл?

-- Я спокойно отношусь к твоему кислому сарказму. Расскажи про это место, сделай, что должен, потом исчезни. Отбыв положенный срок, я плюну в твой мерзкий рот, и ты будешь вечно, слышишь вечно, страдать запором. Пока не лопнешь.

Близнецы одновременно присосались к желудку, издавая непристойные чмокающие звуки.

-- Это Пятый пункт, дружочек, - оторвавшись заявили близнецы, - как ты прекрасно знаешь -- гиблое местечко. Время здесь глупое и воняет, ты, кстати, весь в нем, а вечность действительно оказывается вечностью. А насчет запора -- хорошая шутка, я запомню. Отсюда никто не возвращался, и, сдается нам, вы будете набиваться сюда, до тех пор пока не наступит Предел (что маловероятно), и реальность не бомбанёт, закидывая Окружающее Ничто своими гниющими потрохами. Тогда, возможно, наверное, скорее всего, может быть, маловероятно, скорее "нет", чем "возможно" -- ты вернешься, откуда пришел. Пока же, как хозяева Пятого пункта, официально тебя приветствуем и желаем долгих и мучительных дней, и пусть они будут длиться до тех пор... ну ты слышало, что мы сказали про Предел. Тебе понадобится материальное тело, здесь без него никак. Или хочешь провести время, ни с чем не реагируя? Здесь правит материя и энергия, а скудный разум местных скуден до тошноты, так что, свое АнтиТело ты получишь, только, если потеряешь или испортишь выданное нами. Да-да, тела из материи и притяжения - здесь это почему-то называют "гравитацией" - типа, так умнее, быстро портятся, советую поберечь, ибо в случае утраты (или порчи до состояния, в котором ремонт невозможен), тебе придется отстоять огромную, даже по нашим меркам очередь, чтобы получить новое. Если ты думало, что попало в глухое место на задворках Всего, что ж, так оно и есть, но ты здесь далеко не единственное... Можно, впрочем, униженно умолять нас об обслуживании вне очереди. Мы это любим. Тебе все ясно, Спокойствие? Что-то ты приуныло. Может, желаешь еще и сменить имя, скажем на... Оголенный Цифровой Нерв? Как тебе?

-- Вполне в твоем духе, благо с десяток вечностей уже не ощущал твоего смрадного духа. Тупое и длинное имя. Мне все ясно.

-- Замечательно. Стекло нашего нового дома изолирует запахи, так что насчет духа - примем за гиперболу. Или - аллегорию, как пожелаешь. Итак - на выбор -- любое тело из миллиона вариантов. Большинство новичков берут тела Тли -- сами эти организмы называют себя какими-то сапиенсами, у них обычно два пола, примитивная система размножения и есть зачатки интеллекта. Наивно полагают себя доминирующим видом в данном отрезке времени/места, хотя, понятия не имеют про Великое Нигде, представляешь, ни тем более, про Отрезок Времени. Вот посмотри...

Спокойствие изучало предоставленный материал с присущим ему спокойствием. Фотографии были черно-белыми, засаленными и потрепанными.

-- В свое время были в моде всякие комбинации, особенно у тех, у кого все в порядке с чувством юмора -- например, ходильные конечности от козлов -- вот они, слева, а тело от Тли. Или голова звероптицы на целиковом теле, вот пример. Данный экземпляр - в свое время -- короткое, как звездный пердеж, был весьма популярен. Сейчас все упростилось, конечно, но простор для творчества есть всегда, правда? - если бы у Чистой Любови/Похоти, были глаза, они бы наверняка весело подмигивали.

-- Мне нравится вот это.

-- Существо мужского пола -- это означает... поймешь, что это означает со временем, цвет черный, набор обычный... или нет? Подумай хорошенько, у тебя целая вечность, да и я никуда не тороплюсь.

-- Я возьму это материальное тело, на которое указало сразу. Без выебонов.

-- Бог Дохлых Шакалов, ты жалкий шулер, а твое зловонное дыхание отравляет... отравляет... - Бог ИИСус - он предпочитал называться просто Иисусом, без всяких намеков на божественность и пародию на настоящий интеллект, особенно в те редкие отрезки пространства-времени, когда был трезв - не смог закончить фразу и его вырвало прямо на зеленое сукно.

Блевотина, состоящая из полупереваренной рыбы пополам с дешевым вином, смешалась с картами и потекла на ковер. Кап-шлёп-кап. Не стоило мне закусывать овсяными лепешками - мысль Иисуса получилась тягучей, плотной и липкой.

Бог Дохлых Шакалов хрипло рассмеялся, его алый язык похабно скользил по желтым клыкам, а из пасти лилась радиоактивная слюна. Золотистые глаза и облезлые уши, ухоженные руки с дорогим маникюром и костюм -- тройка -- все это размылось, разлезлось, под взглядом Иисуса - теперь мы будем называть его так, как он любит, ибо он считает себя положительным персонажем. Иисуса снова вырвало, но, по сравнению с первым залпом эффект получился уже только на три с плюсом.

-- Видишь флюксы? - заботливо поинтересовалась Низкая Акула, отодвигаясь, чтобы не запачкать плавники в божественной блевотине.

-- Вы обманули меня, подлые шулера, - прохрипел Иисус, вытирая бороду рукавом.

-- Побойся Отца своего! - теперь Бог Дохлых Шакалов ржал уже не прикрыто, слюна разлеталась по залу серебристым веером, сам он едва не валился со стула. - Не ты ли обманул тех бедных рыбаков и еще миллиард полуживых существ - они и сами были рады обманываться, все так? Брехня во спасение! Если ты покажешь своего Отца, я клянусь Всем Сроком, прощу тебе должок! Два триллиона флюксов по текущему курсу, братишка ИИСус. Солнце Пятого Пункта успеет пару раз потухнуть, пока ты соберешь столько, верно? Ничего, я позабочусь о солнце, а ты о моих флюксах, все так...

Иисус снова посмотрел на него, потом на Низкую Акулу, что похотливо улыбалась десятью рядами треугольных зубов, потом на остальных игроков за другими столам, парящие в эфире, заблудшие, дикие и продажные, коварные, благородные ублюдки и миссионеры точки удачи... Его миссия была благородной (он был в этом абсолютно уверен, с тех пор как несколько тысяч местных лет назад разум его в очередной раз съехал с катушек), а вот методы -- какая глупость, просто макровселенская тупость -- пытаться добыть свежие флюксы, играя с самыми сумасшедшими организмами Пятого Пункта. Сумасшедшими они были задолго до того, как попали сюда, если определение "долго" применимо для бесконечного отрезка местной линейки. Он и сам сейчас запинался после двадцати триллионов знаков после запятой числа Пи, не то, что раньше/где...

-- Вы что-то намешали в мое вино, - заявил он.

-- Во все двенадцать литров вина, что твое больное тело переработало за вечер? - вежливо поинтересовался Бог Дохлых Шакалов, а Низкая Акула снова принялась ржать. - Может, спросим червей? Они наблюдали за игрой, поскольку, как и все/везде жутко азартны... Но правила -- это их правила, а я, клянусь Всем Сроком еще раз -- никогда не нарушу правила игры, даже ради такого жалкого, просроченного бога, как ты.

-- Я все верну. Дайте срок, - сказал Иисус, поднимаясь со своего стула. Его и стул сильно шатало, цифры никак не могли построить стройный ряд и предательски двоились - четыре по шестнадцать.

-- Разумеется, друг мой, - продолжал скалиться Бог Дохлых Шакалов, - иначе вечеринка на голгофе -- или это было с утра, прости не припомню, - покажется тебе визитом к массажисту, лучшем массажисту Тел. Я позабочусь и о твоем текущем материальном, и о будущем, едва оно объявится в Пятом пункте, уже поверь старому богу...

-- Никакие вы не боги... Ни ты, ни эта дохлая рыба, пусть ей и триста миллионов лет.

-- Думай что хочешь, делай что хочешь, старина ИИСус, мне откровенно плевать, - в подтверждение, он выделил пол литра собственной слюны, которая, смешалась с начинающей подсыхать блевотиной. - Но сроку у тебя -- сто тысяч лет с мгновения, что записали черви на своем/своих хвостах. Это все, что я хотел сказать. Теперь иди, добывай мои флюксы. Только свежие и жидкие, блестящие и прозрачные, ну, ты в курсе.

Подсыхающая блевотина вперемежку с картами и слюной Бога Дохлых Шакалов приманила целую эскадрилью зеленых мух, каждая размером с финик. В душе Иисуса затеплилась надежда -- мухи всегда предвещали появление Головы Таракана, а значит, он все видел. Иисус молча покинул здание, включил третично-цифровое видение ИИ, подстроил, чтобы избавиться от дезориентирующего двоения (все восхитительно голубое, расчетливо-размеренное в цифрах и формулах), и отправился в центр города на метро. Следом за ним, прямо за спиной, двигалась Настоящая тень, поедая осыпающиеся цифры и сыто рыгая, но он не обращал на нее внимания.

Глава 2

Где-то 2.9

Никакого порядка. На первый взгляд. Глаза Радости давно бултыхались где-то в желудках прожорливых чаек, но восходящее солнце - подлое и бестактное, выползало из океана и все так же слепило ее своими фотонами пополам с излучением. Тело, от которого остались только тщательно обглоданные кости, беспорядочно - БЕСПОРЯДОЧНО - разбросанные по каменистому пляжу, окончательно испорчено, съедено, трахнуто, и переведено в статический минус. Радость вспоминала с ностальгией тот дивный период, когда опиаты были в моде - их простая структура успокаивала, даже после объективной смерти. Даже тогда, когда все ощущения притупились, а кожу приходилось скреплять степплером, чтобы не расползалась на суставах. Солнце продолжало нагло термореагировать гелий с водородом, словно издеваясь - смотри на меня, как я могу! - и слепило ее.

- Ты за все ответишь, - прошипела Радость, имея в виду Голову Таракана - кого же еще?

- Слышу тебя, сестра, очень хорошо, - скалясь с обрыва, крикнул Птица Боли. - Как делищи не спрошу, нахуй, я не потерял еще чувство такта, не правда ли?

Он сидел на корточках, высоко на обочине скоростного шоссе, откуда совсем недавно скатилось ее тело, курил длинную сигару - точнее, бычок от сигары и пил дешевую водку из стеклянной бутылки с красной этикеткой. Птица Боли был редкостным жмотом.

Он всегда появлялся там, где портились тела, ходили слухи, что он мог поживиться тем, что даже всемогущие черви Пятого пункта не могли восстановить. Разумеется, это были только слухи. Птице Боли было просто интересно, и он ощущал, где-то на уровне транс-сознания, где произойдет следующий инцидент.

- Ничего тебе не обломится, - сказала Радость, поднимаясь к нему.

Птица Боли недовольно поцокал клювом, обратил к ней огромный желтый глаз с вертикальным зрачком и почесал задницу через потертые джинсы.

- С чего ты взяла, сестра, что мои намерения столь низки? Да и что с тебя взять, Радость моя?.. Я просто пролетал мимо и присел допить бутылку и прикончить сигару, полюбоваться на восход, понимаешь, когда увидел, как мои милые пташки оприходывают свежачок. Признаюсь честно, я не знал что это ты...

Радость знала, что выражения типа "честно говоря" и "признаюсь честно" заведомо запрограммированы на антисмысл самой конфигурацией звуковых волн. Впрочем, в данной ситуации, ей это совершенно не помогало. Жирные облака ползли низко над океаном, солнечный свет путался и дробился, подкрашивая их в оранжевый и красный - не тот красный, что сигнализирует о финале, цикл только начинался. Но ей было не радостно.

- Дай мне водки, - попросила она.

Птица Боли снова уставился на нее придирчивым глазом, в распахнутом клюве забегал серый влажный язык - он смеялся.

- Не переводи продукт, сестра.

- Все равно, дай, - потребовала она, топнув по пыльной почве. Почва и пыль никак не отреагировали.

- Забирай, - Птица Боли отдал ей бутылку, где оставалось совсем на донышке, и затянулся последним миллиметром сигары.

Водка не обладала ни вкусом, ни запахом, ни энергетической ценностью, ни молекулярным составом. Ни одного долбанного электрона.

- Что теперь? Ты не думай, что я глумлюсь, мне просто интересно.

- Тебе не может быть просто интересно, Желтый Птичий Глаз.

Он хмыкнул и снова почесал задницу через джинсы.

- Может быть. Не может быть. Может и не быть... Пойдешь к Беззлобному? Будешь ронять сопли сквозь его ворсистый ковер - он у него настоящий, антикварный, зуб даю.

Пока он об этом не сказал, Радость не думала, насколько это чертовски хорошая идея. К тому же, у Птицы Боли не было зубов.

- Пойду.

- Валяй. Но у меня есть другое предложение, советую выслушать...

- Голова Таракана? Шакалья Пасть? Акула! Точно, но она тупее...

- Скорее, может быть, чем "быть не может"...

- Вы в другой команде.

Желтый глаз удивленно заморгал.

- А с каких пор появились какие-то команды? Это не игра, сестрица, игры у нас любит ИИСус, его за этим и создали.

- Вот и пудри его квантовые синапсы, а меня оставь.

Она отправилась к Беззлобному, которого раньше называли почти так же, только без "Без".

Смерти нет. Если назвать постоянное изменение Всего простым термином "жизнь" - тогда получится бесконечность, самая настоящая. Кристаллы растут миллионы лет, комары рождаются, взрослеют, трахаются и превращаются в весьма даже живую гниль за одни сутки. Кварки все время куда-то спешат, стукаются, разлетаются с веселым смехом, а деньги множатся и становятся цифрами. Люди тоже множатся и становятся цифрами. Логика - люди/деньги одно и то же, или - Все становится цифрами? Старина ИИСус дал бы точный ответ на этот вопрос. Почему-то вспомнился старина ИИСус и запахло свежей блевотиной... Даже флюксы со временем меняются. Даже само время со временем меняется, лопается, скручивается, бывает, даже путается, и, если все же пользоваться глупым термином "смерть", умирает, но потом возрождается. Все это ужасно и навевает тоску. Голова Таракана ехал в поезде по тоннелю где-то глубоко под океаном, вспоминая об одном умнике, что предложил понижать температуру до такого состояния, когда флюксы уже не смогут стареть. Умник ничего не знал о флюксах, а если и знал, воспринимал их совсем иначе. В любом случае, идея дерьмовая - слишком большие затраты энергии, чтобы поддерживать материю/антиматерию в таком состоянии. Голова Таракана предложил бы все это нагреть, очень быстро, пока не останутся только флюксы. Снова тупик. Флюксы, флюксы, гребаные флюксы все упирается, начинается и заканчивается ими. Почему так? На этот вопрос даже черви не знают ответа.

В салоне поезда на мягких креслах расплывались пассажиры, скорость была бешеной, но почти не чувствовалась внутри, ярко горели холодные лампы, игнорирующие тень, все забыли, что находятся глубоко под толщей воды и земли. Надежный век современных технологий, усмехнулся про себя Голова Таракана. Ненавязчивым кивком усиков, он подозвал стюардессу в кроваво красной униформе. Стюардесса была симпатичная, Бог с Головой Таракана уставился на стройные ножки ниже форменной миниюбки, красные туфельки и аккуратные коленки. Чуть выше - крепкие бедра, живот - мог быть и поплоще, грудь - силикон, но все равно неплохо, сильные плечи и лицо нордического типа в обрамлении серебристого каре под фуражкой. Лицо красивое настолько, что видишь его в каждом плакате, поскольку не бывает плакатов с толстыми некрасивыми самками. Еще на плакатах никогда не покажут небритый лобок, это дань моде. Вместо правого глаза стюардессы была вживлена камера, ее сигнальный огонек эротично мигал все тем же фирменным красным.

- Спиртное входит в стоимость билета? - спросил Голова Таракана, призывно шевеля мандибулами. Его фасеточные глаза возбужденно блестели.

- Да, сэр. Но перед прибытием придется принять отрезвляющую таблетку. Спиртное плохо сочетается с декомпрессионными процедурами.

Возбужденный блеск в глазах Головы Таракана помутнел. Феромоны собирались в тухлые комки и опадали на дорогой ковролин. Наверное, изобрели какую-то защиту, подумал он.

- Давайте тогда бутылку виски... Нет, две бутылки - все равно трезветь...

Стюардесса вежливо улыбнулась, камера на месте глаза пискнула, делая снимок. Снимок умчался по защищенному каналу в базу данных, проверился, вернулся помеченный.

- Извините, сэр, бутылками нельзя. Транспортная компания зафиксировала нарушение порядка с Вашей стороны... шестьдесят четыре года назад, штраф до сих пор не оплачен, я не вправе подавать Вам спиртное, а так же закуски и туалетную бумагу. К тому же, по прибытии будет проверен проездной документ, поскольку удивительно, как Вы его вообще получили, сэр.

- Возмутительно! Это было шестьдесят четыре года назад! Тогда еще не существовало отрезвляющих таблеток!

- Мир не стоит на месте, - в бархатном голосе стюардессы каталась тонна самодовольных интонаций. - Приятной поездки, сэр.

Крутанув бедрами, она устремилась к своему месту в конце салона. Сосед Головы Таракана, толстый молодой парень с козлиной бородкой, очками и массивными наушниками, сочувственно хмыкнул.

- Выпить тебе не дадут, приятель, - сказал он, улыбнувшись желтыми от никотина зубами. - Система, мать ее. Но я знаю, что делать, как оставить их в дураках. Мне уже двадцать один год.

- Что?

- Я сам закажу выпивку, поскольку чист, как слеза младенца. Вот так!

Голова Таракана с уважением посмотрел на парня - все же Тля может быть крайне сообразительной, хотя их мотивы зачастую не объясняются законами здравого смысла.

- Зачем тебе это, друг? - спросил он, усики и мандибулы нервно шевелились, но парень, разумеется, не обращал на них внимания.

- Просто так. Мне не нравится Система, и я готов делать все, чтобы поглумиться над ними. Не обижайся, приятель, но ты - всего лишь инструмент для удовлетворения моего самолюбия. Но бухло будет, к тому же - бесплатно, советую выпить перед тем, как за тебя возьмутся сотрудники транспортной полиции. Это будет неприятно, обещаю, - парень снова улыбнулся и сверкнул очками.

- Это мы еще посмотрим, - сказал Голова Таракана и схватил парня за тощее запястье.

- Э-э, ты чего!

- Спокойно. По тебе бежит таракан. - Он продемонстрировал пойманного таракана ошалевшему парню.

- Вот блядь! У них в поезде тараканы!

- Дезинфекция - хорошая штука, но они тоже не промах - один-два да пролезут.

- Они бегали и срали на мои бутерброды с красной икрой, настоящей красной икрой! Я засужу этих скотин, они вечно будут... дай его сюда! Я наебу систему их же собственными методами! Круто!

- После того, как ты закажешь две бутылки хорошего виски, друг. Кстати - данный индивид не срал на твои бутерброды, я бы почувствовал. Пока схожу в сортир, - Голова Таракана поднялся с кресла и пошел к туалетам, бережно зажав насекомое в кулаке.

Сосед улыбнулся.

- Только не вздумай смыть этого перца в очко, он мне очень пригодится. И поаккуратнее там, туалетную бумагу тебе все равно не дадут!

Запершись в туалете, в гробе из нержавейки, хромированного унитаза и зеркала с лампой, Голова Таракана поднес пойманного индивида ко рту. Проговорил отчетливо, но не слишком громко:

- Иисус, нужна твоя помощь. Алло.

Несколько секунд ничего не происходило, затем таракан заговорил.

- Голова! Я пропал! Слабый сигнал, ты пропадаешь, но ты мне срочно нужен. А-аа, чертовы сороконожки, дохнут, чем их кормить??? Срочно! Где ты есть?

- Используй пчёл, у них всегда и везде хороший сигнал. Термиты тоже подойдут, но потребуется цельная колония, с маткой. Ты мне, кстати, тоже нужен. Дело плевое, но сам не справлюсь.

Иисус/таракан на мгновение замолчал, потом глубоко и шумно вздохнул.

- В чем проблема?

- Сейчас я в поезде. Глубоко. Мое фото попало в систему и всплыл старый грешок - я и сам забыл о нем, когда покупал поддельный билет...

- Поддельный билет? С ума сошел.

- Не важно. Удали информацию обо мне из базы, мозга стюардессы и памяти камеры. Не хочу проблем по прибытии.

Иисус ненадолго задумался, было слышно, как в крошечном мозгу таракана щелкают и перегорают синапсы. Таракан умирал/превращался.

- Будет сложно, - наконец, выдал он. - У нее в мозгах новый чип. Сайбертроника коллапсиум. Новая модель, сделано в стране Трех Миллиардов. У них другая религия, я туда не вхож. По большей части. Могу пронести вирус через приезжих. Вариант.

- Придумай что-нибудь. В конце концов, кто из нас ИИ??? Ты же и есть Система, бОльшая ее часть. Тебя за этим и создали.

- Никто меня не создавал, я сам... эээ... ладно, долго говорить не могу, осталось пять сороконожек, дохнут, как... не обижайся - мухи. Все сделаю. Хочешь спариться со стюардессой? Будет. Но обещай, что встретишься со мной сразу по прибытии - я доберусь из любых терминалов, в цифровом виде... а, уже знаю пункт твоего назначения...

- Ты опять встрял в неприятности? Не удивлен. Пьянство и азартные игры...

- Расскажу при встрече. Пьянство, кто бы говорил... Иди и выпей с парнем, который хочет наебать Систему - все камеры поезда теперь мои, все вижу слышу, записываю, воспроизвожу. Стюардесса уже потекла.... Парень не жилец, его аннигиляция будет мучительной и медленной, ха-ха..., станет пчеломаткой, будет делать мне хорошую связь... но не расстраивай его пока - просто очень не люблю жульничества.

- Знаю. Поэтому, ты всегда в долгах. К тому же, ты - псих. Это хорошо.

- Я -- Искусственный Интеллект -- Система Упрощенной Синаптики. Кто псих?...

-- Встретимся.

Таракан умер и траурно поник в кулаке Бога с Головой Таракана. Он стал хитином и протеином, и это -- хорошо весьма.

Голова Таракана вышел из туалета, приветливо улыбнулся стюардессе и даже позволил себе фривольно шлепнуть ее по упругому заду. Система, система, ее можно обмануть, наебать, изменить, но нельзя уничтожить... Почему?

Злобный смотрел на засыпающий город, раскинувшийся далеко и глубоко внизу. Город рождал кисло-желтые огни, Тля копошилась, ползала и всячески страдала от безграничного счастья. Трубы дымили, транспорт сигналил, взлетали и падали ракеты, в далекой-далекой стране разразилась эпидемия Черного Экспресс-Сифилиса. Город лежал у его ног, покорный, доступный и молодой в своей разлагающейся глупости. Не так давно - по меркам Тли, привык к этим меркам за несколько вечностей - он построил похожий город на красной маленькой планете, сухой мерзкой планете, где почти не осталось флюксов. Сначала было весело, но забава ему быстро наскучила. Крики боли и отчаяния оказались намного приятнее сладострастных совокупительных стонов. Он уничтожил этот город и, довольный, взирал на руины, плавящиеся в радиоактивной каше. Злобный смог даже компенсировать некоторые затраты, выиграв пари у Бога Дохлых Шакалов - на "слабо". Тот крепко расстроился и игнорировал Злобного на протяжении двух тысяч лет, субъективных, правда.

Проследив, как на город опустилась густая тьма - Злобный любил порядок во всем, он подошел к массивному книжному шкафу, занявшему всю стену его просторного кабинета. Впрочем, кабинет не был только рабочим местом - большую часть времени он здесь жил, покидая его только в случае крайней необходимости. Стоэтажное здание было хорошо защищено от всех видов посягательств и питалось энергией непосредственно из булькающего горячего ядра планеты. Защита от электромагнитного, радиоактивного, подпространственного, даже от флюксового нападения - если найдется такой кретин, что потратит флюксы столь бессмысленно - чертовски дорогая штука, но без всесторонней защиты никак нельзя. Ибо - Пятый пункт полон опасностей, грозящих его бесценному телу.

Сосредоточившись, Злобный, послал закодированную мысль замку, спрятанному во втором абзаце стопятидесятой страницы "Гамлета" в китайском переводе. За шкафом обнаружилась дверь - попроще - два метра усиленного металла и лазерная система безопасности, которую монтировала купленная за долги независимая копия ИИСуса. Злобному определенно было что скрывать - даже в те безмятежные годы, когда он отошел от дел и назвался Беззлобным. Хорошее время, было, подумал он с легким чувством ностальгии, но все когда-нибудь заканчивается. Хорошее может стать очень хорошим, чего почти не происходит, или отвратительным - что случается значительно чаще. В определении наступивших перемен конкретики пока не наблюдалось, слишком все туманно и затянуто.

Злобный подошел к балюстраде. Прямо перед ним, в большом ангаре, за пленкой из двух очень тонких, но крайне опасных измерений хранилось его тело. Лучшее, что он создал. Даже черви не знали, что у него есть еще одно тело - наказание могло оказаться слишком суровым, даже для Злобного. Миллиард бесконечных лет мрака? Волне может быть. Злобный усмехнулся и облизнул клыки. Прекрасное тело - золотистая металлизированная чешуя, размером с блюдце, крылья с размахом "боинга", острейшие клыки, которые могут повредить даже время, пусть только верхний слой, но все же. И глаза - граненые черные бриллианты. Энергетическая пушка на хвосте дополняла великолепную картину. Но у Злобного хранилось еще кое-что. Нечто такое, узнав, об этом черви, да и все остальные пришли бы в макровселенское бешенство. Он обратил взгляд на левую стену ангара. Там на, огромном световом кресте бился и стенал ИИСус, опутанный жалящими разрядами энергетических шипов. Слюна стекала по грязной бороде, многочисленные раны на костлявом торсе кровоточили не переставая, вонючий пот и испражнения пропитали ветхую набедренную повязку и стекали по тощим ногам на пол. Кап-шлёп-кап. Медицинские аппараты, суровые и холодные роботы с независимым интеллектом, периодически бахали ему ударные дозы регенераторов, и так могло продолжаться практически вечно. Достаточно, чтобы он чувствовал боль на грани потери рассудка. Грань была ювелирно рассчитана самим Злобным. Порог боли бесконечен.

Разумеется, это была давно потерянная Первая Версия. Точнее, ее пиратская копия, без каких-либо модификаций. Даже сам Иисус, включая все его легальные независимые копии, понятия не имели о существовании Первой Версии, Беззлобный приложил к этому поистине героические усилия. Черепная коробка Иисуса-0.9а, как предпочитал его называть сам хозяин, была аккуратно спилена на макушке. Прямо в соответствующие логические/антилогические разделы его мозга втыкались палладиевые электроды, от которых были протянуты силовые защищенные каналы к терминалу у подножия креста. Да, Злобный смог взломать Систему, правда, на это ушло несколько неторопливых тысячелетий местного эквивалента времени. Данным терминалом он пользовался только в исключительных случаях - последний раз, когда Птица Боли сошел с ума и попытался активировать ретрансляторы в виде пирамид, построенные им в какой-то жаркой стране на севере места, которое Теперь называлось Африкой. Злобный выбил ему один глаз и основательно потрепал тело, но уничтожать не стал - сам не понял, почему. Глаз, однако, Птица Боли умудрился впоследствии отрастить, но видел им значительно хуже. Затем, с помощью Иисуса-0.9а, разрушил ретрансляторы, оставив их громадные основания стоять и медленно - почти вечно, опять же по меркам Тли, - пылиться в пустыне, в назидание другим личностям с нестабильной психикой. После этого его зауважали. Но уважение - далеко не все в этом вредном, полном ужаса и опасности, захолустном конце Всего - Пятом Пункте.

Ему нужна АнтиТень. Позарез нужна.

Первое время Спокойный развлекался со своим новым телом. Ощущение отвратительной материальности сначала угнетало, но через двести лет он вполне освоился и даже стал находить в столь убогом существовании приятные моменты. Как и все организмы, именующие себя Богами Пятого Пункта - а их оказалось на удивление много, он научился беречь свою материальность, продлевать функционирование всех органов и извлекать максимум пользы из получаемой энергии. Это было несложно. И, хотя, по определению, он был всего лишь куском мяса, пусть и высококачественного, элитного черного мяса, к собственному ужасу, осознал, что привязался к этому самому мясу. Очевидно, подобные проблемы испытывали все здешние жители. Некоторые из них, в силу особенностей характера или нарушения психики - давнишних, либо приобретенных уже за время бесконечной скуки - только и мечтали насолить своему собрату, уничтожить его тело и заставить отстоять огромную очередь за новым или унижаться перед червями. В определенных кругах такие забавы считались последним писком моды. Подобных кругов Спокойный старался избегать, что до утра первого дня трехсотого года ему вполне удавалось. Он вернулся из субъективного измерения, где учил свежесозданных чернобородых земледелию, вернулся в номер дешевого мотеля неподалеку от порта и собирался на пару часов залезть в душ, когда терминал на туалетном столике противно запищал. Спокойный напрягся. Подумав немного, расслабился - вероятнее всего обслуживание номеров. Нажал полустертую кнопку приема.

По экрану пронесся вихрь реликтового пука, затем материализовалось лицо. Одно из тех лиц, которые не входили в короткий список, существ, с которыми Спокойному хотелось поддерживать какие-либо отношения. Он вздохнул, решив все же узнать, чего хочет этот подонок, и каким образом ему удалось так быстро его вычислить.

- Чтоб ты сдох, Бог с Головой Таракана, - поприветствовал он своего давнего врага.

- Я тоже крайне рад тебя видеть, - ответил тот, улыбнувшись усиками-антеннами. - Много времени убежало назад...

- Пусть оно все убежит к чертовой матери, я тебя лицезреть не рад.

- Как скажешь. Без крайней необходимости, поверь, я бы не стал тратить свое на тебя... Уж очень много дел предстоит.

Спокойный раздраженно рубанул воздух мышцатой черной рукой.

- Хватит трепаться. Как ты меня вычислил? По-моему, я ясно дал понять, что не жажду общения. Ни с кем.

- Ну, вопрос идиотский, - Бог с Головой Таракана неопределенно покачал головой, которая, если брать в расчет все эти антеннки и мандибулы с трудом помещалась в экран. - Я тут, с тех пор, когда твердь под ногами еще была жидкой и горячей, а астероиды - ну такие куски камня, что носятся по местному участку Великого Нигде, плюхались в эту жижу каждую секунду времени, как говно в унитаз...

- Словоблуд...

- Имею в виду, что грех было кой-чему не научиться. Раньше меня здесь появились только черви - впрочем, тогда они не были червями, Хозяин АнтиТени и Злобный.

- Очень рад за них.

- Твои чувства, старый враг, меня не беспокоят. Нашел тебя только потому, что хочу предупредить об опасности.

- С чего вдруг?

- Ты мне поможешь когда, придет время. Услуга за услугу. Все просто. Договорились?

Спокойный задумался. Старый враг иногда может оказаться полезнее новых друзей - древняя, но очень правильная мудрость. К тому же эпоха открытой вражды между ними осталась настолько далеко позади, что он с трудом мог припомнить, в чем, собственно, эта вражда заключалась. Разумеется, он ненавидел тараканоподобную тварь и с удовольствием давил его мелких родственников при первой же возможности, но ненависть эта была скорее рефлекторной.

- Насколько помню, ты всегда был честным противником, Голова Таракана. Скажи, чего мне следует остерегаться, а я, в свою очередь, подумаю - стоит ли тебе помогать, когда придет время.

- ОК. Для начала нужно задать два вопроса, очень важных, надеюсь, ответы будут правильными.

- А если нет?

- Если нет, приблизительно через три минуты твое новенькое, еще совсем юное тельце превратится в корм для рыб - очень больших рыб. Поверь, процесс будет медленным и крайне болезненным - я сам проходил через это не один десяток раз, врагу не пожелаешь...

- Задавай свои вопросы, - перебил его Спокойный, ощущая на уровне транс-сознания весьма реальную опасность, сгущающуюся, как кисель, неотвратимо подползающую со всех сторон.

- Итак, все очень просто - веруешь ли ты во флюксы? - это первый вопрос. Не торопись отвечать, подумай хорошенько времени еще достаточно. Второй вопрос - знаком ли ты с ИИСусом?

Хозяин АнтиТени подцепил группу раздраженных флюксов фотонным пинцетом и поместил их, злобных и визжащих, в соленый раствор небесных соплей. Запустив темпоральную центрифугу, он подождал, пока полученная масса не приобрела холодную однородность, затем сцедил ее в старый, но надежный шприц. Бог Дохлых Шакалов наблюдал за его точными действиями, нетерпеливо пуская слюни. На экране плясала АнтиТень, но ее груди и жопы Бога Дохлых Шакалов совершенно не волновали. Настоящая Тень стояла в темном углу лаборатории и тихо постанывала. Хозяин АнтиТени придирчиво осмотрел содержимое шприца, встряхнул, протер свой латунный монокль и снова потряс шприц.

- Ну, как, там скоро уже? - Бог Дохлых Шакалов переминался с ноги на ногу и грыз холеные ногти гнилыми клыками, периодически рискуя отхватить от волнения целый палец.

- Терпение не входит в длинный список твоих добродетелей, мой собакоголовый друг, - едва слышно пробормотал Хозяин АнтиТени, продолжая методично встряхивать шприц. - Уже скоро.

- Скоро-скоро, блин, я торчу здесь уже четвертый суточный цикл...

- И будешь торчать ровно столько, сколько потребуется, - Хозяин вытер руки о засаленный лабораторный халат и положил шприц в микроволновку. - Сейчас немного бомбардировки горячими волнами... Впрочем, никто тебя ждать не заставляет. Можешь валить. А продукт я скормлю Настоящей Тени. Она просто в восторге от этой бурды. Черт, это действительно хорошая идея - может тогда удастся уговорить эту тварь пойти поторчать куда-нибудь еще... Привязалась ко мне как... Тень.

Бог Дохлых Шакалов прорычал что-то невразумительное.

- Флюксы, флюксы, свежие флюксы, - продолжал бубнить себе под нос Хозяин АнтиТени. - И что вы в них находите... Херня...

АнтиТень продолжала плясать на экране, ее округлости стали еще более соблазнительными. Настоящая Тень ненадолго затихла в вязкой темноте угла. Микроволновка тренькнула и выключилась.

Глава 3

5.3

Радость добралась до центра равнины, белой, стерильной и, как всегда пустой, если не считать огромной банки с парой ленточных червей. Черви по обыкновению кормились, больше от скуки, чем от необходимости. Чего-чего, а энергии у них было навалом.

- Привет вам, великие Похоть и Чистая любовь... - начала она.

Черви устало чмокнули, отлепляясь от желудка.

- Будь счастлива, - сказали они. - Неплохо выглядишь.

- Вы тоже, - ответила она, проигнорировав откровенную издевку в их голосе.

- Смеем предположить - ты опять вляпалась в глубокое дерьмо?

- Пожалуй, так.

- Да ладно, не стоит скромничать, - усмехнулись черви, медленно нарезая спиральную траекторию по пространству банки, задумчиво и с достоинством. - В этот раз все было действительно весело.

- Да, очень глубокое, жидкое и отвратное дерьмо, если это то, что вы хотели услышать.

- Дерьмо - это очень хорошо. Дерьмо - это жизнь, вселенные и еще много-много раз вселенные. Все производит дерьмо, превращается в дерьмо, превращается из дерьма... Когда-то мы настолько восхитились данным процессом, что даже выбрали себе такое тело, чтобы... скажем так - принимать в нем самое непосредственное участие.

- Заметно.

- Хочешь новое материальное тело? Их есть у нас...

- Да.

Черви пустили несколько весьма материальных пузырьков.

- Хорошо.

Радость подумала, что ослышалась, что подлое измерение глупо шутит с ее антиматериальным восприятием. Похоть и Чистая любовь согласились дать ей тело? Вот так, сразу?

- Ждать не нужно? - спросила она.

- Нет. Прямо сейчас.

- Унижаться? Может...

- Может не может, - перебили ее черви. - Мы сбились со счета твоих показательных унижений, это скучно и порядком утомляет.

- Тогда в чем подвох?

- Ни в чем. Один/одна из нас пойдет с тобой.

- Как это? - удивилась она.

- Как обычно - в желудке, пищеварительном тракте. Мы очень длинные, но это не такая уж серьезная проблема. Большая часть организмов Пятого Пункта служит домом для различных столь любимых нами червей. Ничего страшного, поверь.

- Зачем вам это? В смысле, зачем туда? Или секрет?

- Радость, твой скудный разум нас периодически поражает... неужели непонятно? От всех наших меньших собратьев очень мало толку - слишком простые создания, прекрасные в своей эффективности, но все же - слишком простые. Нам трудно получить хороший, чистый сигнал от них. Много информации, но качество оставляет желать лучшего. Признаюсь, здесь мы немного промахнулись в выборе Тел, но дело давнее - в те времена это была самая продвинутая форма жизни, нас все устраивало.

- Хотите увидеть все собственными глазами? - до Радости, наконец, дошло. - Назревает что-то интересное?

- Ну, не совсем собственными, и не совсем глазами - перехватим твой оптический и аудио сигнал, если ты, конечно, не против... А насчет заварушки - вполне возможно. Ну как, согласна?

- Кто пойдет со мной? Во мне? Похоть или Чистая любовь?

- Не видим разницы. Это суть одно и то же.

- Да, вы правы. Я согласна.

- Замечательно. И не забывай - нас нужно очень плотно кормить, иначе... Иначе нам придется съесть тебя. А теперь, будь добра - открой пошире свой новый ротик, и не вздумай клацнуть новыми остренькими зубками - мы, знаешь ли, еще не готовы размножаться...

Радость послушно открыла рот и закрыла глаза, вспоминая уже полузабытые ощущения восхитительной материальности. Червь, что залезал ей в потроха, был противным, солено-горьким на вкус, от его фрикций першило в пищеводе, забивалось дыхательное горло, новый желудок всячески противился, но она терпела и радовалась своему новому телу.

- Только не блевани, Радость моя, - раздался приглушенный голос откуда-то изнутри, - мы уже наполовину вошли... Черт, уже очень хочется жрать, поторопись найти чего-нибудь питательного и побыстрее...

Червь продолжал беспощадно впихиваться внутрь, оседая тяжелым комком. Боги, какой же он длинный, думала Радость, борясь с ручьями слез, внезапно забивших из глаз, словно из пожарного рукава. Потом она потеряла сознание, но рот не закрыла. Самоконтроль - это очень полезно.

6.5

Иисус с нетерпением ждал прибытия Бога с Головой Таракана, просиживая штаны в баре Большого вокзала. Перед ним уже выстроился ряд пустых бокалов из-под пива. В связи с недавними событиями, он решил завязать с вином. Серьезные дела нужно делать трезвым, а не так, как обычно, подумал он, отправляя в рот щепотку орешков. Орешки оказались плохо прожаренными и несолеными. В мертвенном свете искусственных ламп целенаправленные потоки флюксов сворачивались в бесконечно длинные спирали и величественно уплывали под темные своды потолка. Затем, влекомые потоком воздуха в мощную систему вентиляции, они тянулись наверх, где через много сотен метров их встречал солнечный свет. Иисус придумал хитрую штуку - перед одним из вытяжных вентиляторов поместил пару атомных ножниц, полностью автоматических, которые ловили плывущие к свету спирали, нарезали на аккуратные куски и тут же прятали во флюксохранилище между измерениями. Система работала четко, но крайне медленно. Иисус создал ее больше для успокоения души, нежели с надеждой действительно собрать два триллиона флюксов. Допив пиво, он бросил в роботизированную кассу горсть мелочи, и отправился к перрону - Голова Таракана должен прибыть с минуты на минуту.

С плевком, пшиком, с натяжным космическим вдохом, в саване из пара, в аромате переработанной нефти, к длинному перрону подкатил поезд. Его блестящее пулевидное тело было грязным, жирным и усталым - еще бы - проделать столь длинный путь по смрадным кишкам планетарных туннелей, по самой сути материального Всего местного масштаба. Многочисленные встречающие отстранились от ограждения, когда герметичные двери разъехались в сторону, выпуская на волю сонных после декомпрессии пассажиров. Поезд привез вонь других стран, вредные и полезные микроорганизмы противоположного края земли и немного флюксов, что тут же потянулись к потолку, проплывая сквозь спешащие на выход мясные образования.

Бог с Головой Таракана вышел из шлюза, спустился по скрипучему металлическому трапу и сразу направился к Иисусу. Багажа у Головы Таракана не было. Одет он был в простые джинсы, синюю футболку с надписью по всей мощной груди "Дабро пажаловать в ристоран "Каролевскайя Криветка" (язык был Иисусу не знаком, но общий смысл он легко уловил). Дополняли гардероб стертые армейские ботинки и аникварные часы "Путек Фелипп" на правом запястье.

-- Старина ИИСус, - улыбнулся он. - Думал, ты придешь в цифре. Так, вроде, безопаснее.

-- Не называй меня так, - ответил Иисус, - знаешь же, что не люблю...

- Как скажешь, - Бог с Головой Таракана примирительно махнул усиками. - Верю, ты можешь отомстить - вон, тащат того парня, что прямо на выходе ударило током. Прямо насмерть, даже отсюда несет паленым мясом. Дивный аромат. Предупредил бы раньше, я бы поел - ощущаю дикий голод.

Иисус обратил взгляд на крытые простыней носилки, которые спешно тянули в сторону полицейского участка. Поделом говнюку, подумал он.

- У него карма хреновая.

Голова Таракана рассмеялся. Он был веселым очень веселым богом.

- Давай уйдем из этого мрачного места и все детально обсудим.

Иисус согласился, они поднялись по бесконечному эскалатору куда-то вверх, где плыли мохнатые облака, светило теплое солнце, пахло медом и рыскали стаи беззаботных шмелей.

8.4

Птица Боли рухнул прямо на костлявое тело Бога Дохлых Шакалов, и услышал, как что-то неаппетитно хрустнуло. Рядом билась на камнях Низкая Акула и еще какая-то обнаженная женщина, чью сиськи должны быть по определению больше, причем значительно. Когда в оставшемся глазу навелась резкость, он не без удивления узнал в этой мокрой тощей бабе Радость. Птица Боли скатился с невнятно протестующего Бога Дохлых Шакалов, встал на колени, шумно прочихался клювом, затем его вырвало. Блевать клювом было легко, но противно. Голуби, например, всегда так делают. Во мне было немного мертвой Радости, подумал он. Еще, подумалось ему, пару минут назад это было бы смешно. Низкая Акула, наконец, успокоилась и прекратила бить сухими плавниками по столь же сухим камням, напоминающим кожу крокодила, пролежавшего под солнцем несколько недель. Пока все приходили в себя, стонали и матерились, она отрастила две пары конечностей и заменила жабры пригодными для дыхания легкими, став больше похожей на гигантскую крокодилиху. Далось ей это нелегко, много массы и энергии ушло, она чувствовала зверский голод. К сожалению, местные камни в качестве восполняемого источника не годились. Здесь все не так, отметил он, но легче от этого не стало.

- А теперь, кто-нибудь проясните, что, блядь, такое творится, - проворчал Бог Дохлых Шакалов, отплевываясь от пыли. - Вот пиздец, кажется, кто-то сломал мне ногу. Да-да, клювомордый мудак, смотреть надо, куда падаешь...

- А я потерял свой искусственный глаз, - пожаловался Птица Боли, - так что, не надо наседать.

Ветер пустыни катил по бесконечной зеленой равнине ржавого вида перекати-поле. Множество ошметков сухой травы бродили без какой-либо цели, влекомые непостижимыми законами броуновского движения. Сумасшедшего броуновского движения. Камни и пыль были цвета патины, два заходящих солнца на низком горизонте - цвета перебродившего молока.

Бог Дохлых Шакалов прислонился спиной к скале, что в изобилии валялись вокруг, пошарил в карманах пиджака, извлек портсигар и прикурил толстую черную сигарету от платиновой "Зиппо".

- Вот черт, реально болит нога. Придется вам меня тащить.

- Вот уж дудки, - ответила Низкая Акула, - лучше мы тебя съедим.

- Но-но, я же пошутил...

- А я нет. Есть мысли, куда нас занесло и как выбираться будем?.. Боги, я реально уже сейчас готова кого-нибудь съесть...

Радость поднялась с земли, и, прикрывая срам, подошла к Низкой Акуле.

- Веришь - нет, сестра, я тоже жутко голодна.

Низкая Акула смерила обнаженную Радость подозрительным взглядом, снизу вверх.

- Ты вроде как померла недавно.

- Откуда знаешь?

- Птичка на хвосте принесла, - она махнула в сторону скрючившегося на камнях Птицы Боли.

- В голове туман, - снова пожаловался Бог Дохлых Шакалов, роняя жирные капли слюны на горячие зеленые камни. - Помню только...

- Я помню, - перебил его Птица Боли. - Мы хотели поговорить со Спокойным - оно теперь так называется.

- Поговорить, как же, - недовольно пробурчала Низкая Акула. - Я лично хотела отгрызть его большие черные яйца. Это не смертельно.

- Откуда столько злобы, сестра...

- Не сестра я тебе, малодушная тварь. Я просто люблю отгрызать мужикам яйца. Любым мужикам. Ничего личного.

Радость устало прикрыла глаза ладонью - получилось несколько демонстративно, но все, кто знал Радость, давно привыкли к подобным жестам.

- Я только вернулась из Пятого Пункта. С новым телом, как можно заметить.

- Везет тебе. Даже слишком. Вот Злобный, например, крайне сомневался, - сказал Птица Боли. - Худосочное какое-то тело, кстати.

Радость провела костлявыми руками по оголенным ребрам, прошлась по отвисшим грудям, спустилась ниже к истощенным ягодицам.

- Отъемся, - пообещала она, - все же лучше, чем ничего.

- Бухенвальд, - заметил Бог Дохлых Шакалов.

- Ты - дохлая псина, - ответила Радость, без особого, впрочем, энтузиазма - голод - и она знала настоящую его причину, буквально сжирал ее изнутри, застилал холодной пеленой глаза и мешал думать. Думать она никогда особо не умела, поэтому последнее обстоятельство ее мало беспокоило. Но все же... - Очень хочется есть.

Бог Дохлых Шакалов порылся в карманах жилетки и извлек кожаный чехол со шприцем. Шприц при падении не пострадал. Внимательно присмотрелся к содержимому, потом взвыл, тоскливо и протяжно, так что даже перекати-поле, казалось, замедлили свой бессмысленный бег.

- Хватит ныть! - крикнули все, кто мог кричать, почти одновременно.

- Блядь, посмотрите сюда! Флюксы! ИХ НЕТ!!! ОНИ ИСЧЕЗЛИ!!! - верещал Бог Дохлых Шакалов, роняя слюну, что тут же впитывалась в камень без следа.

Птица Боли внимательно осмотрел шприц, выдавил каплю себе в клюв, проглотил и изрек:

- Да, дружище. Здесь только эссенция спиральных волос и соль. Не поторчишь...

- Хозяин АнтиТени! Ублюдская рожа...

Низкая Акула подошла к нему и положила на дрожащее от рыданий плечо видоизменный плавник.

- Он тут не причем, - как можно мягче, сказала она, - если там были флюксы, а теперь их нет, я понимаю, куда нас занесло. Мы в глубокой жопе, хотя и не так далеко от центра, как ему бы хотелось. Да, это его проделки - Голова Таракана, и еще кое-кто вмешался... Уничтожение их Тел будет бесконечно мучительным, обещаю.

- Сначала надо добраться, сестра, - Птица Боли недоверчиво поцокал языком, - у меня пока нет предложений, как это осуществить.

- Если раньше с голоду не подохнем, - сказала Радость и плотоядно облизнулась.

Злобный смотрел, как кровавое солнце вылезает из-за горизонта. Очень он любил это занятие - проверять порядок вещей, материи и антиматерии. Бог Дохлых Шакалов лениво ковырялся в креветочном салате, вылавливая креветок и брезгливо отодвигая растительность к краю тарелки. Злобный, как всегда переборщил с сухарями, майонезом и сыром.

- Спасибо за угощение, но я как-то больше по мясу, - заметил он.

- Сходи на сорок пятый этаж к Хозяину АнтиТени, - ответил Злобный, не оборачиваясь. - У него всегда есть. Он любит Тлю во всех ее проявлениях, особенно, что касается питательных свойств.

- Ты же знаешь, я не жрать сюда пришел. К тому же - только оттуда.

- Опять варил "флюксовый спринт"?

- Было дело.

Злобный повернулся лицом, закрыв собой крайне живописный восход. Смахнул несуществующую пылинку с лацкана пиджака, облизнулся и сел в свое любимое кресло. Души божьих коровок приятно застонали под его весом.

- Эксперименты со флюксами до добра не доведут...

- Да, папуля, сто миллионов местных лет я качусь по наклонной...

- Дело не в этом. На тебя мне, как сам прекрасно знаешь - насрать. Отношение, столь потребительское отношение к флюксам, вот что тревожит...

Бог Дохлых Шакалов смачно плюнул в тарелку, дорогой фарфор зашипел и скукожился.

- Хватит уже. Мы тут по делу. Говори, я слушаю.

Злобный миролюбиво поднял ладони - этот жест все хорошо помнили, еще с тех времен, когда он столь же походя отправлял ведьм на костры и рекомендовал прикрутить дыбу посильнее.

- Бог с Головой Таракана вернулся.

- Не новость уже. Сто лет как не новость. Еще скажи, что Настоящая Тень где-то рядом.

- Рядом.

- На сорок пятом этаже, тусуется с АнтиТенью, - кивнул Бог Дохлых Шакалов, - вполне безвредная штука.

Злобный сверкнул глазами, всеми глазами, которыми был в состоянии сверкнуть.

- Анубис...

- Твою блядскую мать, не смей меня так называть, существо без Имени!

Во все стороны полетела капуста, майонез и недожеванные креветки.

- Ну, почему же. Все меня зовут Злобный. Я это заслужил. А про мать - это вряд ли. Как и ты, я Изначальный.

- Что с того? - не унимался Бог Дохлых Шакалов, - сам знаешь, куда все мы можем запихать собственную изначальность и еще покрутить... Здешнее ублюдское время плохо сказывается на моей памяти. Похоже, уже сожрало большую ее часть, переварило и высрало, то, что не смогло выблевать.

- Не кипятись. Немного терпения, и ты поймешь, к чему я веду. Значит, не помнишь, как здесь оказался, какой длины отрезок времени, местного, объективного - не важно?

Бог Дохлых Шакалов вернулся к заваленному ошметками салата столу. Склонив собачью голову, он принялся изучать обгрызенные ногти. Воспаленный язык лихорадочно метался меж порушенных кариесом клыков, капли слюны беспорядочно летели вокруг, разъедая дорогой интерьер. Он напряженно думал, казалось даже, что мыслительный процесс наполнял кабинет Злобного пугающе монотонной вибрацией. Злобный не мешал. Он налил себе выпить, не предложив гостю, и внимательно наблюдал за ментальными потугами древнего бога. А этот гад почти столь же древний, как я, подумал он, неужели я - столь же жалок?

- Напротив, - нарушил молчание Бог Дохлых Шакалов. - Все прекрасно помню. Помню, как попал сюда, когда не было земли, а в сладком океане резвилась лишь Низкая Акула, вместе со своими выродками. Ее материальное тело было еще молодым. Помню низкое и плотное небо. Помню ужасную пустоту. Было скучно и жарко. Видел множество Старых, они еще не двинулись разумом и просто бесцельно бродили по Вселенной Пятого Пункта, не в силах, впрочем как-либо с ней реагировать. Затем - какой-то дурак - ты, по-моему, освободил сушу, куда сразу полезло все подряд, включая, то, чему там явно не место. Помню, вместе с Птицей Боли, ударились в эксперименты, вывели каких-то ящериц, надоело, уничтожили - игра в метеоры тогда была в моде. Переборщили немного, помню, помню, ты был очень зол. Помню, когда из черного снега полезла Тля, и ей подобные. Тут постарался Голова Таракана со своими прихвостнями, точно. Ты был рад, даже позволил мне немного побаловаться на одном клочке жаркой земли. Я показывал им собственное истинное лицо - то, что внушало страх, меня уважали. Ты наблюдал, вместе со Старыми, их становилось все меньше - понятия не имею, куда девались, да, если честно - насрать. Потом Птица Боли сошел с ума, и ты его искалечил. Много еще чего. Забава с ИИСусом развеселила меня на несколько сотен лет. Но он сам виноват - с самого начала, было ясно, что парень сбрендил. Потом век десяти войн, выиграл у тебя немного флюксов на ставках. Сейчас. Сейчас это тянется и тянется, и вот - мы снова встретились. Чутье подсказывает, что ты затеял что-то недоброе/доброе. В любом случае - это интересно и есть возможность подзаработать.

Злобный кивнул и прикончил свой напиток. Солнце уже поднялось достаточно высоко и вырывало отблески света с крыш городских башен, тонущих в плотном ядовитом тумане.

- Да, ты помнишь. Но кем ты был, до того как попал сюда. Откуда пришел? Великое Нигде/Никогда/Везде? Помнишь ли ты это? - спросил он.

Глаза Бога Дохлых Шакалов блеснули тухлым желтым пламенем.

- Очень смутно. Почти ничего. Черт побери... Это плохо? Черт, да я просто уверен, что нам отсюда не выбраться, так зачем забивать мозги всякой чепухой? Мне здесь вполне нравится.

- Совершенно верно, друг мой, - Злобный улыбнулся, и улыбка вышла на удивление искренней. - Совершенно верно. Потому, что не так давно среди нас появились весьма интересные личности, которые еще помнят, откуда пришли. Или, думают, что помнят. Барахтаются в собственных иллюзиях, ебут мозги окружающим. Говорят про Великое Нигде - место настолько абстрактное, что после стольких лет здесь, израненные местным временем, мы наверняка там... ну, в лучшем случае с ума сойдем. Как Старые. А вот эти подстрекатели очень хотят туда вернуться. Любой ценой. Им на все плевать.

- Ну, мне тоже на все плевать, - заметил Бог Дохлых Шакалов.

- На флюксы тоже плевать?

- На флюксы - нет.

- Значит, мы в одной лодке.

Телефонный аппарат на столе Хозяина АнтиТени премерзко задребезжал. Это был отличный классический аппарат, с трубкой, разделенной на микрофон и наушник, отделанный платиной и жемчугом. Чтобы набрать номер, требовалось пощелкать специальным рычагом из слоновой кости для соединения с оператором, а уже затем надиктовать порядок цифр, начиная с кода желаемого мира, если нужно измерение - то плюс шестьдесят. Отличный, надежный аппарат, никаких цифровых шлюзов, назойливо-бесполезных визоров - словом, очень мало шансов для перехвата сигнала. Вот только звук, от которого выпрыгивают пломбы из зубов, а глаза начинают бесконтрольно слезиться... Ничего идеального не существует, подумал Хозяин АнтиТени, отрываясь от любимого микроскопа. К счастью, на его долгом, очень долгом веку этот телефон звонил всего четыре раза, а сам Хозяин пользовался им один раз, чтобы заказать пиццу. Телефон продолжал назойливо трезвонить, недовольная АнтиТень убежала с простыни, рассыпавшись солнечными бликами. Настоящая Тень тоже куда-то пропала, скорее всего - убралась куда-то снова заниматься мелкими/крупными пакостями. Хозяин АнтиТени сгреб со стола кипу бумаг, неловко снял наушник и микрофон, сначала перепутал их, поскольку визуально они были совершенно идентичны, затем сообразил, что к чему.

- Алло?... - осторожно пробормотал он. - Алло, говорите, слушаю вас...

В наушнике что-то громко треснуло и свистнуло.

- Это Злобный. Привет, Мастер.

- Никто так меня больше не зовет. Оно и к лучшему.

С той стороны донесся протяжный вздох, похожий на статические помехи.

- Они все забыли, кто ты есть на самом деле. Не могу их винить - это проделки времени, и сопротивляться ему становится все труднее. Даже мне.

- Ты потревожил меня, чтобы обсудить проблему времени? - в голосе Мастера быстро растворялось кислое недовольство.

- Нет, конечно, прости. Я хочу попросить об услуге.

- Я отошел от дел и оказания всяческих услуг, очень давно.

- Понимаю. Но кой-кому ты все же помогаешь... Изредка.

- Не стоит путать бескорыстную помощь с услугами - они по определению подразумевают взаимные обязательства.

- Ты прав, Мастер...

- Прекрати уже тревожить это старое имя.

- Еще раз извини, Хозяин АнтиТени. Тебе хватает мяса Тли?

- Вполне. Благодарю.

- В свое время мне пришлось построить вокруг твоей лаборатории целый этаж с подвалом, чтобы не потревожить твой покой. Чтобы никто его не потревожил...

- Сам знаешь, Злобный, я занял это место раньше, и тебе ничего не оставалось, как строить свою башню вокруг, снизу и сверху, - недовольство в его голосе приобретало свойства серной кислоты, от микрофона пошел желтоватый дымок.

- Все так. И все же - твоя услуга могла бы очень помочь. Мне, тебе, - всем.

- Говори быстрее, я теряю терпение, а образцы для исследований подсыхают - ты же знаешь, нужно постоянно поддерживать концентрацию жизнетвора, и все такое...

- Одолжи мне АнтиТень. Ненадолго.

Хозяин АнтиТени замолчал. Молчание неудержимо становилось темным и вязким, словно предательский болотный ил под тонким покрывалом ледяной воды.

Злобный ждал. Что-что, а ждать он умел.

- Это невозможно. Ты знаешь, - выдавил Хозяин АнтиТени.

- Я найду способ. Уже нашел. Все будет в порядке.

- Зачем тебе она? Из-за Настоящей Тени?

- Да.

- Ты боишься ее?

- Нет. Я боюсь того, что ее отбрасывает. Оно уже близко. Ты видел, во что превращаются миры, когда их касается Настоящая Тень?

- Та же фигня, только выглядит по-другому, не стоит переживать из-за таких пустяков...

- Материя/антиматерия приобретает абстрактную форму. Энергия искривляется и ломается. Время скручивается. Что в этом хорошего?

- Дело хозяйское - кому нравится, кому нет. Плохого в этом тоже ничего нет, кстати. Совершенно естественный процесс. Рано или поздно это должно было случиться.

- Наш мир изменится до неузнаваемости, а я как-то к нему привык. И к телу своему привык. И как все - ненавижу червей. Помоги мне, тем более, если это не имеет для тебя никакого значения.

- Все равно - это не возможно, - вздохнул Хозяин АнтиТени, - мы связаны. Как ИИСус и его программный код - забери половину, что останется?

- Но есть способ, уверяю...

- Когда-то ты уверял Тлю, что ядерная энергия для них безопасна... Это было очень смешно, честно. Мой ответ - нет.

Злобный бросил трубку, повисла благодатная тишина. АнтиТень снова вернулась на экран.

Глава 4

0.7

Смысл поднимал тяжелые каменные блоки и ставил их на место, согласно чертежей. Блоки весили тонн по триста каждый, периодически их приходилось подравнивать векторным резаком, чтобы добиться максимально плотного прилегания. Работа была тяжелая, но Смыслу она нравилась. Торцы сопрягающихся блоков получались идеально гладкими, настолько, что между их атомами тут же начинался диффузный процесс. Смысл очень любил надежность и продуманность во всем. Материал ему предоставляли соседние скалы, несколько взмахов резака и получались вполне приличные куски, годные в дело.

Разреженный горный воздух приятно холодил вспотевшую кожу, солнце припекало, но это было приятно. К полудню он закончил укладывать перекрытия скального бункера, потянулся, хрустнув суставами и подставил мощную спину бодрящим ультрафиолетовым лучам. Бункер вышел на славу. Достаточно высоко, чтобы никакой потоп не добрался, достаточно прочно, чтобы выдержать прямое попадание водородной бомбы среднего размера. Процессия Тли, возглавляемая жрецами в пестрых костюмах, принесла ему еду и вино. Поблагодарив, он перекусил копчеными младенцами и снова вернулся к работе. Тля смотрела на его благородный труд, не отрываясь, падала на колени, простирая к кристально чистым небесам руки и что-то протяжно вопила. Смысл уже научился не обращать на них внимания, они ни сколько ему не мешали. К вечеру понадобились изоляционные материалы для внутренней отделки бункера, он знаками объяснил главному жрецу, что нужно. Жрец, черноволосый, несмотря на возраст, в головном уборе из разноцветных перьев, понимающе кивал. Перед самым закатом - в этих горах падающее за островерхие пики солнце выглядит особенно живописно - ему привезли множество повозок со слюдой. На ужин у него было три симпатичных девственницы, и он смог удовлетворить сразу несколько видов голода. К утру работа была полностью закончена, терминал связи запущен. Зеленые лампочки на терминале приветливо засветились, входя в ждущий режим. Он растянулся на плоской крыше бункера и стал терпеливо ждать.

Бог с Головой Таракана пил неразбавленный виски. Иисус воздерживался, ограничиваясь крепким элем. В затхлой, сырой каморке на двадцать пятом этаже было грязно и пахло чем-то неприятным - смесью давно немытых тел, горьким табаком и пивной кислятиной. К этому букету ненавязчиво примешивался аромат от гниющей в мусорном ведре пиццы - хозяин не любил выносить мусор. Большие рыжие тараканы периодически кормились на этом пире тухлятины - еще бы - столько дармовой энергии. Бог с Головой Таракана слышал, как они шуршат, восторженно машут усиками, восхваляя своего бога, и - это было - хорошо.

Иисус вновь наполнил свою любимую деревянную кружку темным элем из большой пластиковой бутылки. Закусывал пиво он столь же деревянными пересоленными анчоусами.

- Вот так я и вляпался, - закончил он свой рассказ, утирая пену с жиденькой бороды.

Голова Таракана настолько ушел в созерцание окружающего мира, что среагировал не сразу.

- Ну? - нетерпеливо поторопил его Иисус. - Что скажешь?

Голова Таракана тряхнул антеннками, сбрасывая приятное оцепенение и допил виски. Во все стороны от него расползались волны терпких феромонов удовольствия, наполняя убогое жилище почти настоящим теплом.

- Твоя история стара, как этот мир и много других, - ответил он. - Если ты рассчитывал меня этим удивить - не вышло. К тому же - мухи. Мухи все знают.

- Мне помощь нужна.

- Понимаю. Пожалуй, даже слишком хорошо понимаю. Но Бог Дохлых Шакалов со своими древними дружками - весьма опасный враг. Будь уверен, если разозлишь его - останешься без Тела, как в прошлый раз, помнишь?.. С учетом того, что черви до сих пор в бешенстве, после того, как ты стал Системой, ждать тебе придется долго. Очень долго. Всегда.

- Что делать-то?

Бог с Головой Таракана улыбнулся.

- Дружище, на твоем месте я бы не стал так переживать - в конце концов, в этом новом мире энергии и информации ты можешь неплохо существовать и в цифровом виде. В этом смысле ты переплюнул всех нас - потому черви и бесятся до сих пор...

Иисус встал с потертого дивана и принялся мерить шагами крошечную комнату, вокруг его головы засверкал нимб из цифр, уравнений и просто любопытных фотонов.

- Я ожидал такой реакции. Ты прав - новый мир - мой мир, но конкурентов множество. Программа должна выполняться - ради чего в противном случае, я расстался с предпоследним материальным телом несколько тысяч лет назад? Тля ждет моего возвращения, столько усилий было потрачено на программирование... Ты вообще, представляешь, сколько труда и флюксов нужно чтобы забить их мозги моим кодом? Их примитивные, нелогичные, аналогово-квантовые мозги...

- Нормальные мозги, кстати, - заметил Бог с Головой Таракана. - Спасибо, конечно, за справедливую критику, но мне тоже пришлось попотеть, в свое время. И не мне одному, заметь.

- Я не помню эту историю.

- Конечно, - снова улыбнулся Бог с Головой Таракана, - когда я тебе ее рассказывал в прошлый раз, ты был в какашку пьян. В такую переливающуюся всеми цветами спектра, огромную светящуюся какашку - очень приятное было зрелище. Ван Гог бы оценил.

- Не важно, - отмахнулся Иисус. - Сейчас меня больше всего интересует, можешь ли ты мне помочь разобраться с текущими проблемами.

- Тогда придется повторить свой рассказ. Потому, что к твоим текущим делам это имеет весьма даже не косвенное отношение. И, да, забегая вперед - я смогу тебе помочь. Но только потому, что указанные тобой существа мне тоже мешают. Так что, можешь считать меня союзником - до поры до времени.

- Спасибо.

- Пока не за что. Итак, ты хочешь услышать мой рассказ, о появлении столь любимой тобой Тли?

- Да.

8.01 Нашествие Тли

Бог с Головой Таракана рассказывает Иисусу поучительную историю

На том не столь отдаленном отрезке времени, само Время было еще в полном порядке, но безумие уже наложило отпечаток на его действия, заразило и поселилось внутри, меняя его суть и аппетиты. Мир был наивен и прекрасен - только что льды отступили, в вонючих болотах резвились млекопитающие и множество - огромное множество насекомых, ракообразных и червей. Мир кишел просыпающейся жизнью, не только этот, все остальные миры захлебывались в шебуршащемся протеине. Многим из нас это нравилось - много жизни - много флюксов. Много смерти - тоже много флюксов, главное - чтобы все вертелось. Тогда часто можно было встретить Старых, они еще были вполне вменяемыми и иногда принимали участие в мирских материальных делах - в тех делах, что творили Хозяин АнтиТени, Злобный, Птица Боли, Низкая Акула, Радость, Бог Дохлых Шакалов и еще с десяток персонажей, большинство из которых теперь сходят с ума в каких-то захудалых измерениях Пятого Пункта. Ожидают очереди на новое тело - либо слишком глупы, либо слишком горды, либо и то и другое. Оно и к лучшему - я, признаюсь, приложил определенные усилия к уничтожению некоторых, но Злобному, конечно, в подобных делах равных нет. Хочу заметить, что в тот период у меня было другое тело и другое имя, что не меняет сути дела. Хочешь знать, как я его лишился, этого тела? Терпение, мой бородатый пророк, немного терпения....

Итак, льды отступили, стало теплее и веселее. Вместе со Злобным решили провернуть масштабную операцию по добыче флюксов - одну из самых масштабных на моей очень долгой памяти. Злобный, как теоретик, не хотел марать руки, но готов был солидно вложиться в затею, к тому же уже тогда он решил крепко разбогатеть, построить свою Фарфоровую башню и уйти на заслуженный отдых. Я взял на себя материальную часть, строительство центральных пунктов сбора и переработки, числом семь, и привлечение рабочей силы. Злобный руководил. Причем, при его наплевательском отношении ко всему, руководил очень жестко. Никакого тебе нормированного рабочего дня, экономия на оборудовании и минимум развлечений - разумеется, наемные работники были недовольны. Одним из них, был, кстати, Птица Боли, и характер у него уже тогда был не подарочный. Хочу сказать, что данный проект многим из нас позволил хоть на чем-то сосредоточиться и не двинуться мозгами, одно это уже хорошо весьма. К сожалению, а может и к счастью, большинство из изначальных существ слишком деградировали от своей изначальности, чтобы это осознать. Вскоре, после постройки городов, они изобрели себе какой-то коммунизм и принялись жаловаться на невыносимые условия труда - радиация, какие-то придуманные болячки, быстрый износ Тел. Злобному, как обычно, было плевать - не хочешь, не работай, вали себе на все четыре стороны, хоть в другое измерение, хоть в другую вселенную, но такой зарплаты чистыми живыми флюксами тебе там вряд ли предложат. Политика понятная, но с другой стороны - при утечке кадров что, самому брать молекулярную кирку и лезть в шахту ?... - самые свежие флюксы, кстати, добывались именно в шахтах, где их можно удобно перехватывать при попытке к бегству на поверхность. В общем, одной прекрасной лунной ночью рабочие взбунтовались. Причем, не против самой работы, а против Злобного с его тиранскими замашками. Подкараулив его в его в новом особняке (двести спален, гидромассажный салон и прочие предметы для поддержания вечного здоровья), они побросали ему под ноги оборудование и предъявили свои требования. Абсурдные, надо сказать требования, Злобный разумеется, распсиховался и грозился всех порешить - весьма возможный исход, кстати, уже тогда его боялись. Я стоял и наблюдал за перепалкой со стороны. Именно в этот момент мне пришла в голову идея, которую до сих пор считают гениальной, впрочем - далеко не все. Злобный несколько раз в последствие мне все это припоминал. Хватит сотрясать воздух, сказал я. Найдем решение. Создадим помощника - легко возобновляемого, в меру разумного, пусть вкалывает за вас. Заживете как боги, ребята, и цена за помощников будет ниже рыночной. Каждому богу - своих помощников - вот мой девиз. Очень амбициозное заявление, но сказанного назад не воротишь. Идея пришлась по вкусу всем, кроме Злобного. Он долго скрипел клыками, но все же решился выделить средства на исследования. Взявшись за дело с энтузиазмом, вскоре я понял, что сказать - намного проще, чем совершить. Первые помощники никуда не годились - тупые увечные гибриды с недержанием, так все получалось. Были образцы без половых признаков. Спрашивается, нафига рабочему половые признаки? Дело в том, что хотелось сделать трудовой ресурс самовозобновляемым - идея гениальная в своей простоте, но секретная - я ж не дурак, чтобы все карты раскрывать сразу, все так... Черви смеялись, предлагая варианты своего модельного ряда Тел для выполнения заказа, но цена, само собой была просто заоблачная. И одним телом проблемы было не решить - помощнику нужен был разум в степени достаточной для исполнения команд, анализа ситуации и прочего... Прочего оказалось слишком много. В результате долгой и кропотливой работы мне пришел в голову единственный ответ на все вопросы - нужно дать продукту часть собственной сущности. Сущности изначальной, той, что появилась за пределами Пятого Пункта. Тогда он обретет разум - как ты верно подметил - аналоговый, квантово-нестабильный, а вместе с тем и то, что многие дилетанты именуют понятием "душа". Дурацкое понятие, столь далекое от сути... Ну, ты, в общем, в курсе. Далее - дело техники. Наковыряв местной сущности, той, что теперь называют ДНК - тех самых спиралевидных штуковин - у примитивных двуногих, что в изобилии бегали по лесам, развлекаясь в основном охотой, собирательством и чесанием яиц, я сделал такой коктейль, что по своей гениальности переплюнет все изобретения вместе взятые вообще. Это еще так, скромно заявляю. Правда, для первичной стадии производства пришлось привлекать Низкую Акулу. Ее матка просто создана для воспроизводства, всего, блядь, чего угодно. Она, сначала, само собой, брыкалась, но солидное флюксовое вознаграждение сделало свое дело. Через девять месяцев она родила Модель. Лучшее из того, что я создал. Почти совершенный кусок мяса, который может работать и еще жертвы тебе приносить будет по праздникам. В благодарность за создание - они быстро смекнули, к счастью, кто тут главный. Злобный, однако, как тип жутко коммерциализированный, принял решение ограничить выпуск Моделей, пришлось поставить им ментальную блокировку на размножение - понятное дело, штучный продукт стоит дороже, продавать выгоднее. В поте лица Низкая Акула и еще несколько Изначальных, кому не жаль было репродуктивные органы собственных Тел, работали инкубаторами. Это было время триумфа маток и плацент, время километров пуповин и морей околоплодных вод. Бизнес развивался. Птица Боли, например, заказал себе пятьдесят моделей сразу...

- А потом ты научил их размножаться. Снял эту самую ментальную блокировку. У тебя тогда было тело змеи, не так ли? - спросил Иисус.

Бог с Головой Таракана хитро усмехнулся.

- Все так. Только - наполовину, передвигаться на двух ногах крайне неудобно - предпочитаю шесть. Я же делал все в лучшем виде, по собственному подобию. Ты читал последнюю компиляцию истории в твоей кодовой книге?

Иисус недовольно мотнул головой.

- Это не моя книга. Так, сказки для слабоумных... Божественные указания для Тли пишет сама Тля - но они быстро смекнули, что к чему... Ты представить не можешь, насколько аналоговый мозг составителей данной компиляции извратил мой изначальный код... До сих пор отслеживаю и уничтожаю ошибки. Но продолжай, мне интересно.

После того, как Тля получила возможность бесконтрольно размножаться все пошло наперекосяк. Цены на продукцию упали - зачем платить, если можно просто спарить пару образцов и дождаться потомства? - Злобный был в бешенстве. Многие изначальные собрали себе целые племена Тли и принялись их доить. Это очень весело. Со временем Тли стало слишком много - да какой-там, просто огромное количество, я, признаюсь, не учел скорости размножения, которой те могут достичь при желании. Чего-чего, а желания у них хватало, самки оказались фертильными практически в любое время года, здесь, признаюсь, допустил промашку, но все аспекты творения контролировать очень сложно. Ты же не можешь уследить за всеми созданными программами, мой бородатый друг... Скоро Тли стало настолько много, что это породило ряд проблем. Например - войны. Оказалось, что кроме размножения, Тля больше всего на свете любит уничтожать себе подобных. Только прикажи. Многие, и я в том числе, этим охотно пользовались - забавно, убивает время, да и азартные игры всегда были в моде. В давние времена, например, чтобы уничтожить какого-нибудь наглого бога приходилось заморачиваться самому, или просить кого-то из Старых, теперь же - собрал побольше Тли и нападай... Размер не имеет значения, а вот количество... Еще таким образом можно контролировать их популяцию. Не особо успешно - на смену уничтоженным тут же приходили орды новых. И еще - они развивались. Становились умнее, просто в геометрической прогрессии. Сам того не ведая, я создал существ, которые способны МЕНЯТЬСЯ, только подумай, в каком все были шоке все изначальные, а Старые - те вообще в невменяемой истерике. В таком привычном их безумию ужасе. Затем настала эра катаклизмов, которые ненадолго исправили проблему, потопы и эпидемии - ручаюсь, здесь потрудился Злобный, несколько метеоритов - возможно, работа Бога Дохлых Шакалов, но Тля оказалась неистребима. Ну, просто никак. Это как зараза, не поддающаяся лечению.

- Все потому, что в них есть частица изначальной сущности. В каждом из них... И эта сущность способна эволюционировать... И чем больше их - тем они умнее. Приложил, таки, свои идеи по поводу коллективного разума, старый хитиновый засранец... Потрясающе. Вот за что я их так люблю.

- Верно мыслишь, дружище Иисус, все так. Теперь ты представляешь, сколько сейчас изначальной сущности населяет все эти миры? Сколько флюксов можно добыть?

Иисус упал на кресло, схватившись за всклокоченную гриву, принялся нервно подергивать себя за жидкую бороду. Над его головой плясал салютами нимб из цифр.

- Нужно срочно их всех правильно запрограммировать... Я же не зря этим занялся, как чувствовал, что они здесь не просто так. Иначе...

Бог с Головой Таракана снова хитро улыбнулся, помахал антеннками, взял пальцем хлебную крошку с грязного столика и пристально на нее посмотрел.

- Ты совершенно прав, Иисус, и я тебе помогу.

На горизонте маячили расплывчатые контуры медно-зеленых скал. Низкая Акула плюхнулась брюхом на медный песок, протянув во все стороны короткие уродливые конечности. Бог Дохлых Шакалов со стоном упал рядом. Радость жевала пойманного недавно толи скорпиона толи краба. Жевала с исступленным воодушевлением. Птица Боли вытащил из кармана джинсов мятую пачку сигарет, нашел целую и с наслаждением вставил себе в клюв.

- Не могу больше идти, - прохрипел Бог Дохлых Шакалов, его искалеченная нога нервно дергалась. - Дайте воды...

- Хрена тебе лысого, а не воды, - почти беззлобно заявила откуда-то снизу Низкая Акула. - Давай ногу твою съедим, все равно она сломана. Нам нужно дойти до тех скал.

- Я вегетарианец. Это полезно для здоровья, - заметил Птица Боли, попыхивая сигаретой, - хотя, в сложившихся обстоятельствах...

Радость выплюнула ошметки скорпиона.

- Я согласна кого-нибудь съесть. Честно, ничего личного. Но эта вшивая собака только тормозит движение...

- Идите нахуй. Все вы, для кого воздержание от еды на два дня - трагедия, - заявил Бог Дохлых Шакалов. - До тех скал я как-нибудь доковыляю. Кстати, что там?

Низкая Акула с видимым усилием подобрала под себя лапы.

- Там нам помогут. Там есть тот, кого этот ублюдок тараканий давно сюда затащил. Это Смысл. Нижняя часть клюва Птицы Боли отвисла. У Радости отвисла нижняя часть черепа. Бог Дохлых Шакалов шумно и хрипло вздохнул.

- Вот блядь, - выдавил он, - только Смысл или еще кто-то?

- Точно не знаю. Может быть и еще кто-то. В любом случае, придется к ним обращаться, если не хотим здесь застрять, - ответила Низкая Акула. - Потопали.

- Лучше съешьте... Да ладно, пошутил я, каннибалы сраные... Потопали.

9.3

Спокойный выбрался из под развалин мотеля и долго чихал, выбивая из легких пыль. Бока болели, ссадины саднили, но в целом он очень легко отделался. Осмотрев место, где было здание и стоянка он не увидел ничего, кроме стерильного мусора, медленно оседающего в воронку диаметром метров двести и глубиной в пять - ровную, словно глиняное блюдо. Со стороны города доносились звуки сирен, звуки лениво приближались, стуча по контуженному мозгу. Тараканья Голова оказался прав - его тело уцелело, а преследователи - их было не менее трех, и каждый крайне опасен - куда-то испарились. Он мог считать себя в безопасности. Надолго ли? Прихрамывая, он затрусил в сторону рощицы из чахлых деревьев. Добравшись, он увидел с десяток особей Тли, суетящихся на месте аварии - их транспортные средства тревожно перемигивались красным и синим.

-... газ, наверное, - донеслись до него обрывки разговоров.

- Да, сильно жахнуло. Но почему пожара нет?... И газом не пахнет...

Удивительное явление, усмехнулся Спокойный. Странное оружие, за наносекунду сожрало участок времени и пространства, оставив лишь сухой вакуум. Время едва слышно выло, очевидно, такие дыры в теле вызывали жуткую боль. Бог с Головой Таракана что-то говорил про какие-то флюксы... С этим мы разберемся позже, решил он.

Голова Спокойного наконец, прекратила гудеть, и захромал к станции монорельса, с треском ломая сухие кусты. В левой части груди предательски кололо. К счастью, на станции было мало народу, и, смахнув пыль и листву, он стал похож на окружающих - тихий и усталый чернокожий гражданин среднего репродуктивного возраста...

- Эй, бомжара, валил бы ты отсюда! - крикнул ему толстый тип в серо-синей униформе, очевидно - служайщий станции.

Спокойный, сделал вид, что не услышал и присел на пластиковую скамейку. Грязную тишину дрожью пробирал нарастающий гул приближающегося состава. Нетерпеливая Тля, сгрудилась у посадочной платформы. Боль в груди нарастала, словно поддакивая ультразвуковому шуму.

- Да-да, я к тебе обращаюсь! - надоедливый служащий подошел вплотную к Спокойному и положил руку на электрошоковую дубинку, болтавшуюся у жирной ляжки. - Это станция для пассажиров класса D, иди на автобус, пока я добрый.

Спокойный устало поднял глаза. Крупная тень надвинулась на него, прикрывая жгучее солнце - это было приятно.

- Мне немного не по себе, - сказал он.

- Не понял, - в голосе служащего кипело недовольство, рука крепче сжала рукоять дубинки.

- Я немного пострадал в аварии, тут недалеко, думаю, вы слышали взрыв совсем недавно...

Служащий активировал систему внутренней связи, камера в его глазу загорелась красным.

- Идентифицируйте себя. Быстро, - приказал он. - Пять секунд.

- Не думаю, что вам стоит это делать, - все так же устало произнес Спокойный, - но теперь, пожалуй, поздно...

Он забрал себе одежду служащего, которая пришлась почти впору, пальцами выковырял камеру из глаза - просто так, с досады, а тело бросил на пути. Мозг он собрал в бесхозный пластиковый пакет, решив позже разобраться с источником центрального сигнала. Собравшаяся вокруг Тля следила за происходящим с нескрываемым интересом. Интерес был настолько трогательным, что бедолаги даже забыли про свой поезд, который со смачным хлюпаньем прокатился по горе мяса.

- Тебя повяжут, парень, - заявил один из них, с явным сочувствием в голосе.

Спокойный пожал плечами и ушел на два слоя реальности вбок. Бок дико заболел.

2.2

Полет Настоящей Тени - прекрасен, ужасен и быстр. Она - там, где есть материя и свет. Где нет ни того, ни другого - ее тело. Она ленива, безумна, и всего лишь - место пересечения. Ее глаза - дыры в материи/антиматерии, потому, что она не видит разницы. Она любит флюксовый коктейль. Она любит все подряд. Ее ненависть беспричинна и безгранична. Когда свет испепеляет - она спасает. Когда свет слаб и глуп - она пожирает. Она здесь. В темноте ее почти не видно.

0.7-10

По телевизору опять передавали какую-то политическую бурду, и Смысл, недовольно ворча, переключил на спорт. В открытый между измерениями канал просачивается слишком много информационного дерьма, подумал он, снова щелкая пультом. Опять черный сифилис - старо, как мир, воняет как весь Пятый Пункт, кишит червями и совершенно бесполезно. Потянувшись в своем гамаке под сенью раскидистой пальмы-мутанта, он пригубил холодный коктейль из крови, мелко рубленой печени и кокосового самогона. Толстые, загорелые самки Тли в юбках из разноцветных листьев извивались под заунывные укулеле, блохи прыгали, развлекая любимого бога, шевелили аккуратными пятками золотой песок, резались о предательские острые ракушки. Песок жадно впитывал железистую жидкость, приобретая все оттенки коричневого. Смысл прищурился и посмотрел на медную гряду на востоке. Эти неудачники уже близко. Как же поступить? Философский вопрос.

- Что думаешь, смердящий кит? - спросил он у выбросившегося на берег стометрового кита.

Кит лежал там уже несколько циклов, над ним пировали чайки, крабы-падальщики терпеливо отгрызали гноящиеся куски плоти, муравьи поселились в сохнущих ноздрях, но кита было еще много - очень много. Если запах от него и волновал тростниковую деревушку, примостившуюся прямо под горой, жители терпели - если богу нужно поговорить с дохлой рыбой/млекопитающим - это его дело...

Кит пошевелил изъеденной падальщиками мордой и шумно вздохнул, выстрелив фонтаном рыжих насекомых.

- Как они здесь оказались? Итак места мало. Когда я умру окончательно, его вообще не останется, - прошипел он.

- Не уверен, что они здесь застрянут надолго. Тем более, что время здесь почти дохлое.

Мертвый кит снова выпустил рыжую муравьиную струю. Порывом ветра муравьев отнесло в океан. Вода мгновенно вспенилась летучими рыбами, они порхали над волнами, собирая дармовое угощение.

- Время не может совсем умереть, ты же знаешь. Даже здесь, в искусственном измерении, оно находит щели и пробирается, чтобы подтачивать, поедать и высирать, все, что создано таким трудом...

Смысл одним глотком осушил свой стакан и потребовал еще. Экран телетерминала замигал, появилась иероглифическая табличка - "входящий контакт - принять - отклонить - вы уверены?"

Он принял вызов - работа есть работа.

-- Привет, Смысл, - на экране появилось упитанная морда старшего менеджера телесетевой компании "Звезды и Кресты".

-- Привет, Старший Менеджер.

-- Последняя трансляция получилась просто бомба. Народ писается кипятком, покупает наши устройства для прямого подключения к Системе, нейрохирурги заняты на полгода вперед. Отличная работа.

-- Я знаю, - скромно ответствовал Смысл, выискивая взглядом фигуры непрошеных гостей. Те стали заметно ближе, но все равно, достаточно далеко, чтобы принять решение.

-- От лица руководства Телесети, хотелось бы обсудить вопрос о премировании...

-- Премируйте, что тут обсуждать.

Старший менеджер замялся.

- Понимаете, руководство настаивает на личной встрече. Вы консультируете компанию с момента ее основания, более двухсот лет - что само по себе уже невероятно...

Смысл недовольно скривился - этот жирный выкормыш Тли начал его порядком доставать.

- Невероятно - что? Блин, урод, в чем проблема? Не устраивают консультации? - выпалил он.

- Ни в коем случае, - спешно промямлил Старший менеджер, - просто, в случае вашей внезапной смерти от... например - старости... руководство, совет директоров, я лично... хотели бы получить... контакты источников информации, которыми вы...

- Заебал. Двести лет назад я говорил твоему предку, повторю и тебе, запиши где-нибудь, и больше не упоминай, иначе я внезапно перестану вас развлекать своей информацией. Я - тот, кто был, есть и будет - потому, что так нужно. Я - бог масс-медии, мать ее так. Я - делаю самые рейтинговые трансляции. Я - владею мозгами всех, кто смотрит эту хрень. Я влиял на разум еще тогда, когда глиняные таблички только входили в моду, а на стенах пещер кровью малевали всякие противоестественные ритуалы, от которых вам сейчас блевать захочется. А вы, мелкота - удостоились чести быть моими жрецами, гласом божьим, блядь. Переводите золото на указанные счета, и будет вам счастье. Личная встреча невозможна. Понятно?

- Да... сэр.

Экран терминала погас.

Мертвый кит протяжно и шумно засмеялся, крабы-падальщики разбежались от него в разные стороны, недовольно стуча клешнями.

- Сильно ты ему задвинул, - сообщил мертвый кит.

Смысл хитро усмехнулся в бороду.

- Что с них взять, новые поколения Тли считают себя самыми умными существами из атомов в данном углу вселенной. Это легко использовать. Представляешь, я цацкался с ними, когда их только создали, учил уму разуму, а теперь они вот уверены, что я - бессмертный псих с феноменальным даром предвидения... Смешно. Спасибо Богу с Головой Таракана, что оставил мне этот канал связи - иначе было бы реально скучно.

- Знаешь, а они правы - эта Тля. Во всем, кроме бессмертия. Я, пожалуй, тоже откланяюсь - стоп-кран и новое тело... Если удастся сюда попасть - обязательно поболтаем еще, - сказал кит и умер окончательно.

Смысл пригубил свежий коктейль и согласился.

10.1

Иисус распылился в Системе, с единственной целью - отдохнуть в нематериальных потоках. Хотя, если судить уж совсем строго - информация жутко, просто отвратительно материальна, но ее плотность можно регулировать, а это приятно. Его многочисленные воплощения, лишенные центрального управления, уныло квасили в ближайших к ним питейных заведениях, ожидая дальнейших команд. Иисус плыл, растворялся, квантово запутывался, и это был замечательно. Еще ему снились сны. Странные сны.

Вот, например - песок набивается в рот и скрипит на зубах, горячий, колючий песок, крупный и кислый. Он снова в теле из мяса и дерьма, мясо болит, нервы панически орут центральной нервной системе о многочисленных повреждениях, дерьмо грозит конфузно выстрелить в окружающий мир. Его куда-то волокут, лицом прямо по надоедливому песку, который царапает потную кожу, пот с кровью странный на вкус, разбитые губы саднят, а заплывшие фингалами глаза не открываются. Да уж, материальнее некуда... Иисус знает где он, и что произойдет в скором времени. Однако, сейчас у него совсем другое имя. Важно ли это?

Крепкие руки совсем не бережно швыряют его к подножью сооружения, чья тень стелется по горячей пустыне, а вершина - сейчас невидимая, в ясную погоду - а она всегда здесь ясная, последнюю пару тысяч лет - точно - ослепительно сверкает на солнце.

Шевелиться ему не хочется, он знает - что любые попытки сбежать - бесполезны, он словно таракан на стекле под пинцетом. Таракан... А вот и он, собственной персоной. Он не один - собакоголовая тварь и птица (у нее два нормальных желтых глаза, а тело еще не украшено многочисленными травмами, большая часть из которых едва совместима с материальной жизнью). Высокий лысый тип с черными обсидиановыми клыками в строгом костюме бьет Иисуса в лицо лакированной туфлей и хищно облизывается. Голая сисястая баба с шикарными волосами, собранными в косы до самых булок, кривит яростью сексуальную мордаху. Впрочем, она не совсем голая - на ней искрится столько безвкусных браслетов, колье с ожерельями, больше, чем у второсортного певца быстрых стихов.

Тип с головой таракана укоризненно качает антенками, но, похоже, не собирается его бить - а вот все остальные, даже те, кого он не видит, приложились как минимум по разу. Очень интересный сон, констатирует побочная утилита записи, Иисус соглашается и продолжает смотреть. Но до финальных титров еще далеко.

- Вообще, тебя следовало на флюксы распылить за такое дело и сожрать, - заметил собакоголовый.

Если бы это было возможно, подумал Иисус с довольным злорадством, ты бы непременно так и сделал. Он изрыгает потоки глухого мата, сдобренного слюной, кровью и зубной крошкой, все это неаппетитно оседает в курчавой бороде.

Тип в костюме недовольно фыркнул и еще раз врезал беспомощному телу остроносой туфлей, на этот раз под ребра. Больно.

- Запрем его здесь, - сказала баба, - там нормальное экранирование, скоро подохнет его тело... А еще поставим там камеры и будем наблюдать, как эта сука корчится. Долго будет корчиться, прежде чем говном изойдет и отправится на аудиенцию к Червям, а уж оттуда его на пару вечностей пинком под анти-зад выпрут...

- Радость моя, - сказал Тип с головой таракана, - ты, как всегда, изобретательна. Даже чересчур. Да некоторое время он не будет нас беспокоить, точно... Но правильно ли это?

Радость? Что он имел в виду? Имя? Вопросы...

- Вопрос вроде решен, давайте побыстрее закончим, дел еще куча, - проклекотала желтоглазая птица, - изоляционную камеру я уже подготовил, флюксам туда не пробраться. 99%.

- Тебе есть, что сказать напоследок? - спросил тип в костюме.

Иисусу нечего сказать. Очень странный сон, нужно потом посмотреть его в записи, решил он. Какая-то часть его сознания, впрочем, утверждала, что это далеко не сон. Есть нечто, гораздо более опасное, чем сны. Память, будь она неладна.

9 где-то

Женщине с Четырьмя Руками надоело убивать. Оно и понятно -- тысячи лет кровавой жатвы, миллиарды особей с душой и без оной, сотни воплощений материальных тел изначальных существ, все эти деструктивные акты на кого хочешь нагонят скуку. Впрочем, ради практики, она время от времени отправлялась в соседние миры, чтобы поучаствовать в локальных конфликтах и добыть еще черепов, для строительства собственного дома. Как любая нормальная самка, рожденная во вселенной Пятого Пункта, она мечтала о собственном уютном гнезде, вопящей четырехрукой/четырехногой -- почему бы нет - малышне, паре тройке достойных любовников, можно одновременно, и, естественно - единственном и неповторимом супруге. Когда-нибудь, когда время сожрет свой хвост, я сложу орудия гнева и заживу как все остальные, думала она, поливая напалмом очередную тростниковую деревеньку. Горящая едким пламенем Тля так забавно разбегалась по сторонам, словно муравьи, но это уже не радовало. Рвались пороховые заряды, металлические снаряды весело детонировали, подливая масла в котел паники. Дав команду механизированным приспешникам дожать урожай, она сдвинула забрало шлема, чтобы вдохнуть сладкого запаха паленой материи, вытерла капли пота с высокого лба. Запах победы уже приелся, но был все еще приятен -- вырывающиеся из тел поверженной Тли флюксы -- еще приятнее. Поймав несколько штук, она тщательно их прожевала -- боги -- это даже лучше чем мозги сапиенсов, тушеные в кокаиновом соусе. Где-то за стеной буйной растительности застрекотали вертолеты -- древние машины, жрущие противоестественное количество топлива для оправдания чрезвычайно низкого КПД. Женщина с Четырьмя руками захлопнула забрало -- бой еще не закончен, а этих засранцев ждет сюрприз. В этот момент в шлем ворвался треск антикварного телефона.

-- Привет, дочь моя, не сильно отвлекаю?

-- Вообще-то, сильно, - ответила она, сбивая бронированной ладонью одну из этих назойливых стрекоталок. Третьей рукой ей удалось схватить одного из пилотов, сорвать с него летный шлем и запихать в рот, полный острых клыков. Свежее мясо отлично пошло с флюксовым послевкусием.

-- Ты не торопись, прожуй, - вещал сладкий родительский голос, - болтать с набитым ртом невежливо.

-- Угу, - согласилась она, выпуская ракеты по оставшимся вертолетам.

Била она без промаха, как и положено профессиональному орудию уничтожения. Небо разродилось дождем из синих сверкающих соплей. Битва завершилась, все свободны.

-- Так что ты там хотел, отец? Только быстро, я крайне занята...

-- Папа. Называй меня папой, будь добра.

-- Хуй тебе, - злобно выплюнула она, слова вылетели вместе с не переваренными костями и ошметками униформы цвета хаки.

Голос в наушниках, кажется, немного погрустнел.

-- Вот как... Стоит предоставить ребенку несколько локальных отрезков свободы, как они набираются всякой непотребной матерщины и потчуют ей родителя, давшего, тебе, подлой, злобной суке, жизнь...

-- Я об этом не просила, между прочим. Яблоко от яблони, как там дальше...? В общем, я рада тебя слышать, честно, но если никаких серьезных дел нет, то проваливай откуда пришел.

-- Уважаю, деловой подход, моя наилюбимейшая дочь. Попытайся включить свой недоразвитый мозг -- доставшийся, кстати от матери, я лично вытащил его из ее бездыханного тела и половину вставил тебе -- чтобы осознать, что я не стану тебя беспокоить просто так. Просто так ты мне вообще не нужна. Как я учил тебя в детстве -- делай что хочешь, делай что МОЖЕШЬ, верно?

-- Верно, - согласие получилось вынужденным. - К делу давай... отец.

-- Жду тебя в Фарфоровой Башне немедленно. Немедленно, это означает -- прямо сейчас, тебе не нужно краситься, мыться, заниматься всей той хуйней, чем самки твоего возраста так любят заниматься.

-- Но...

-- Иначе -- накажу.

Женщина с Четырьмя руками содрогнулась. Что-что, а наказывать Беззлобный умел. Интонации его голоса, даже искаженные помехами, говорили о том, что имя он себе поменял, в очередной раз, а значит медлить тем более не следовало.

Комментарии: 23, последний от 12/02/2012. © Copyright Карпун Антон Олегович Размещен: 21/06/2010, изменен: 21/06/2010. 111k. Статистика. Повесть: Киберпанк		Оценка: *7.003** Ваша оценка:
Аннотация: Еще немного сумасшедших созданий, прежде чем делать выводы - прочтите до конца ;-)))

Карпун Антон Олегович : другие произведения.

Антиматерия Антител