Карпушин Андрей Андреевич : другие произведения.

По дороге к морю

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Умереть - значит перестать умирать.

Сэмюэль Батлер

  Я вернулся домой в половине первого и буквально валился с ног от усталости. Нужно все подготовить и ложиться спать. Переодевшись у себя в комнате, я отправился на кухню: все прибрано, еда есть. Изменения его удивят, конечно, зато голодать не будет. В ванной тоже было все, что нужно. Я помылся, почистил зубы и вернулся к себе в комнату. На двери висела ее записка. Завтра она ему пригодится. Затем я проверил карманы и, убедившись, что в них нет ничего лишнего, положил всю одежду на свои места. Кроссовки грязноваты, если сейчас их помыть, то к утру не высохнут - придется так оставить. Ветер притих, и чаек больше не было слышно. Окно оставил приоткрытым. Хоть и прохладно будет утром, зато он проснется под шум прибоя и песни птиц. Ему это всегда нравилось.
  Я закрыл шторы, разделся и лег в постель. Едва слышное плескание воды на берегу, монотонное тиканье часов, скрип кровати, мое ровное дыхание... ничего из этого я больше не услышу...
  Я боялся за него. Что же с ним будет? Много всего предстоит пройти, но он справится. Я был уверен.
  "Ты умираешь каждый день".
  Вот и все. Сейчас я усну и уже не проснусь, а ты продолжишь жить... береги себя ради нас.
  Я закрываю глаза, этот мир уходит... навсегда.
  
  Я открыл глаза, и первое что почувствовал - холод. Окно открыто что ли? Я вроде закрыл его прежде чем лечь. Действительно, через приоткрытое окно проникал сквозняк, а вместе с ним шум прибоя и крики чаек. Послесонный дурман не собирался оставлять меня - я не выспался, это точно. Что мне снилось?.. Уже не помню. Сколько сейчас вообще? Полдевятого. Странно. Я же лег часов в одиннадцать, с чего меня так в сон клонит?
   Я потянулся вверх и протяжно зевнул. Ладно, пора бы вставать и собираться уже, а то Джим опять начнет. Я встал с кровати, оделся и открыл шторы. Серый свет залил комнату, и перед моим взором открылась привычная картина: гряды бледных облаков тянулись по всему небу, море простиралось до самого горизонта, а чайки о чем-то между собой перекрикивались на понятном лишь друг другу языке. Сквозняк гулял в комнате - так и простудиться можно. Я хотел было закрыть окно, но мой взгляд остановился на кроссовках. Почему они такие грязные? Вчера же чистыми были. Странно. Хотя ладно, сегодня после работы они все равно бы так выглядели.
   Вспомнилась Айлин. У нее-то обувь по непонятным причинам не загрязняется за ночь. Надо же, первое о чем я подумал сегодня - была не она. И то радует. Перед выходом из комнаты я заметил еще одну странность. На двери висела записка, приклеенная скотчем, ее точно вчера не было. Я подошел ближе и увидел знакомые, аккуратно выведенные буквы... Айлин?! Это ее почерк.
  
Здравствуй, Юджин. Хочу тебя попросить об одной маленькой услуг и надеюсь, что это не создаст особых трудностей для тебя.
Просто НЕ ЗАСЫПАЙ!!! Ни в коем случае не засыпай нигде кроме своего дома. И даже не дремай! Легкой дремоты в постороннем месте тоже ни в коем случае нельзя позволять. Пожалуйста, просто сделай, о чем я прошу.

Айлин.

   Не засыпать? Зачем она мне это написала? Что за шутки еще?! Я перечитал записку еще несколько раз. Ошибки быть не могло - это почерк Айлин; ни с одним другим его не перепутаю - слишком много раз я восхищался им за все годы учебы. Но как записка могла оказаться на двери без моего ведома? Может это намек? Хотя с чего бы ей на что-то намекать, к тому же таким образом? Она всегда все делает прямо и открыто, подобные послания не характерны для нее. Может, это Сэм подначивает меня, чтобы я начал действовать? Возможно. Я перечитал записку несколько раз, но идей не прибавилось. Так и опоздать можно. Записка сбила меня с толку, и я совсем забыл про работу. Перед выходом из комнаты еще раз пробежал взглядом по тексту и отправился на кухню.
  После смерти родителей с деньгами стало тяжко и, если бы не тетя Арден, пришлось бы жить совсем впроголодь. Но, даже несмотря на такое нелегкое положение, я откладывал деньги на переезд в Корк. Хоть родителей не стало больше года назад, я все равно вспоминал их каждый день.
  Оказавшись на кухне, я обнаружил очередные несоответствия со вчерашним днем: на столе были две буханки хлеба, пачка овсяных хлопьев и несколько банок мясных консервов. Сверху, на холодильнике, находились три пятилитровые бутылки с водой, а на подоконнике два ведра с картофелем.
  Откуда это все? Может и это дело рук Айлин? Мне вдруг представилось, как она ночью пробирается ко мне домой, лепит записку на дверь, а затем приходит на кухню и расставляет воду, хлопья и прочее по разным местам. Бредовая картина. Может, просто Сэм меня разводит? Не исключено. Закончу работу и наведаюсь к нему. Я налил в чайник воды, включил нагреваться и пошел в ванную, ожидая увидеть там очередной сюрприз. Но нет, на удивление ничего особенного не было.
   Я включил воду и посмотрел в зеркало. Странно, вроде все как обычно... А вроде и нет. Тут я заметил шрам в виде кривой линии, который начинался сразу над ухом и исчезал в волосах. Откуда он у меня? Я провел пальцами по видимой части шрама. Поранился, может, и просто не заметил? И щетина тоже - я же брился недавно. Лицо, казалось, немного осунулось, а футболка отца хоть и была мне на два размера больше, сейчас висела сильнее, чем обычно. Исхудал я что ли? Около минуты я внимательно рассматривал себя с разных сторон, пытаясь найти объяснение увиденному. Все нормально. Ничего я не исхудал, просто не обращал внимания, вот и все.
  С краю, на раковине, лежало свежее мыло. А оно-то здесь откуда?! Я всегда им пользуюсь до тех пор, пока не останется маленький огрызок и только тогда иду за другим. Откуда здесь взялся новый, словно только что из упаковки кусок, если оставалось еще прилично? Зубная паста, щетка, станки и шампунь тоже были новыми. Да что за черт?! У Сэма юмор не страдал никогда и таких глупых приколов я от него никак не ждал. Хотя шутник он изощренный, стоит только вспомнить случай с сомом в школьном аквариуме. Так что, вполне возможно - это только начало. Посмотрим, что будет дальше. Я умылся, перед выходом из ванной еще раз осмотрелся и отправился на кухню.
   Чайник, как раз, почти закипел. Не знаю в чем здесь подвох, но что поделаешь? Все равно это куплено на деньги Сэма, так что можно есть спокойно. Я залил хлопья кипятком и принялся готовить бутерброды. Содержимое холодильника меня тоже удивило: на полках были фрукты, овощи, несколько упаковок сыра, тарелка сушеной рыбы, две кастрюли с вареным картофелем, около десятка яиц и копченые сосиски. Да уж, и здесь еще. Не отравил ли все это Сэм? Я внимательнее пригляделся к продуктам, некоторые из них понюхал - свежие, ничего не испорчено. Колбасы не нашлось, и я решил вместо бутербродов съесть что-нибудь особенное. Достал три сосиски, пару ломтиков сыра, нарезал хлеб, затем помыл несколько огурцов - давно уже не ел ничего из овощей.
   За завтраком я обдумывал все, что увидел за утро и единственным рациональным объяснением был хитрый розыгрыш со стороны Сэма. Правда, записка Айлин и изменения моего внешнего вида не вписывались в этот вариант. Я потянулся за ножом, чтобы нарезать еще хлеба, как вдруг заметил оранжевое пятно на стене. Его же не было раньше или просто не обращал внимания? Я отложил в сторону тарелку и сфокусировался на окружающих деталях. Сначала все казалось обычным, но потом в глаза стали бросаться различные мелочи: обои по углам отклеились, на окне появилась трещина, сломалась ручка на духовке, а настенные часы вообще исчезли. Откуда все это? И куда пропали часы?! Сомневаюсь, что Сэм стал бы все продумывать до таких мелочей. Не нравилось мне это.
   Я покончил с завтраком, помыл посуду и сходил в туалет - хоть где-то все как прежде. Затем почистил зубы, еще раз осмотрел себя и пошел назад в комнату одеваться на работу. Скорее, это была не работа, а подработка. Шесть дней в неделю я рыбачил на катере отца и то, что удавалось поймать - продавал, а по воскресениям подрабатывал на строящемся порту. Работать могли все желающие в любое время с восьми утра до шести вечера, так как строительство инициировало не администрация, а местный делец Джим Фолтс. Принцип был прост - сколько работаешь, столько получаешь. Но Джим был человеком строгих правил и не признавал тех, кто приходят в середине дня. А некоторых, бывало, и вовсе навсегда отстранял от работы, и потому мне приходилось даже по воскресениям рано вставать.
  И что же все-таки с кроссовками? Давненько так много вопросов не срывалось на мою голову за одно утро. Сегодня оказалось холодно и потому я решил одеться потеплее. Пока искал ключи, обнаружил в кармане куртки четыре купюры по пятьдесят евро. Ничего себе! Откуда столько? Я замер в недоумении, затем посмотрел банкноты на просвет, чтобы убедиться в их подлинности. И вправду - настоящие. Ну, ладно, Сэм, если это все ты, то признаю - неплохо придумано. Я улыбнулся, представив его довольную физиономию, и направился к выходу.
  Напоследок перечитал записку на двери. "...НЕ ЗАСЫПАЙ". Не засыпай... причем здесь это?
***
  Выбор, который я собираюсь сделать, слишком важен для нас обоих. Нельзя рисковать. Чем больше над этим думаю, тем больше убеждаюсь в том, что нужно уезжать отсюда... у тебя нет больше будущего - оно ушло вместе с Джимом на тот свет... но если дома есть хоть какая-то надежда, то здесь... я полагаю, ты сам понимаешь. Завтра позвони тете насчет денег. Спокойной ночи.
***
   Я вышел из дома, прошел по тропинке и обернулся - в розовый цвет не окрасился, уже хорошо. Дом находился на краю города, у самого берега, и представлял собой типичное одноэтажное здание, типичного провинциального городка. Таких домов сотни по всей Ирландии, но для меня он был и останется одним-единственным. Сколько же всего я здесь пережил? Это место - часть моей жизни. Если выбросить его из памяти, то я перестану быть самим собой. Примерно через три месяца я соберу все деньги, и мне предстоит уехать отсюда. Казалось, сделать это - значит бросить дом на произвол судьбы и оставить его совсем одного. Мне вдруг представилось, как я, спустя много лет, возвращаюсь назад, успешный и богатый, и смотрю на него. О чем я подумаю, когда настанет это время?.. Ладно, пора идти дальше, а то опоздаю.
  Я свернул на Уонк-стрит - ни души, по воскресениям на окраине всегда пустынно. По обе стороны улицы располагались ряды небольших домов. Все как обычно, ничего примечательного - в нашем прибрежном городе многие жители были знакомы друг с другом и из года в год здесь почти ничего не менялось. Но вот опавших листьев было как-то слишком много... Может это из-за похолодания?
  Но тут мое внимание привлекла крыша одного из домов. Ого, когда это Бакден успел ее залатать? Вместо привычной обветшалой крыши из прогнивших деревяшек, на которую Шон постоянно жаловался, красовался купол из зеленого металла. Зеленый цвет крыши казался неестественно ярким и слишком выделялся на окружающем его монотонном фоне. Там работы примерно на неделю, а с его-то бесконечным нытьем и за год не справиться. Неужели он, наконец, взял себя в руки?
   Навстречу шла Эльза, давненько я ее уже не видел. Может она знает?
  - Привет!
  - Привет, - сказала она, не поднимая глаз.
  - Ты не знаешь, когда Бакден крышу успел сделать? А то...
  - Нет-нет, я как-то, - увиливала Эльза. - В другой раз... мне нужно идти, - сказала она себе под нос и пошла дальше, так и не взглянув на меня.
  Эльза никогда не была особенно общительной, но чтобы вот так избегать разговора? Неприятно получить от нее такой ответ - все-таки мы с начальной школы знакомы. Ладно, всякое случается, на самом деле она хорошая. Я посмотрел ей вслед - она шла, как всегда чуть сгорбив спину. Интересно, что ей нужно на берегу в воскресение? Еще около минуты в голове кружился наш короткий разговор, но вскоре исчез.
   Я свернул на Олд Хилл и не поверил своим глазам: еще вчера там стояла наша заправка, теперь же на ее месте находился пустой участок. Я замер посередине улицы. Как такое могло произойти всего за одну ночь? Я же вчера там покупал дизель для катера. Куда могло исчезнуть целое здание? К магазину напротив "некогда заправки" подъехал пикап Симмонсов. Они-то точно должны знать.
  Ларри и Нора Симмонс - немолодая пара, которая несмотря на возраст, имела бодрую манеру держаться, со всеми общались открыто и никогда не говорили фразы свойственные людям их возраста, вроде - "А вот в наши времена...". Правда, Ларри часто бывал излишне резок и груб, а меня и вовсе ни во что не ставил из-за давних распрей с отцом.
   Поблизости больше никого не было и мне больше ничего не оставалось, как спросить у них. Сейчас Ларри опять начнет свои шуточки; в такие моменты так и хочется въехать ему кулаком по роже.
   Симмонсы вышли из машины и переглянулись.
  - Здравствуйте, - я немного замялся, прокрутил свой вопрос в голове и понял насколько глупо он будет звучать. Но спросить нужно было.
  - А что-о с?.. - я неуверенно указал ладонью на место, где вчера стояла заправка, - с нашей заправкой? Куда она делась?
   Симмонсы смотрели на меня, как смотрят на умирающего щенка. Впервые я увидел у Ларри сочувственный взгляд, а Нора и вовсе выглядела так, будто сейчас расплачется. Да что это с ними?!
   Первым заговорил Ларри.
  - А, ты еще не... ну, там... вчера...
  Я с недоумением смотрел на то, как он пытался сложить невнятные слова в предложение, затем посмотрел на Нору. Как только наши взгляды встретились, она опустила глаза, поджав губы.
   - В общем... - начал снова Ларри. - Пожар вчера был, - и затем, немного подождав, добавил, - ночью.
   - Пожар? Ночью?
   - Потом приехали... в общем, за ночь все потушили и вывезли остатки.
   Впервые он со мной разговаривал без шуточек и издевок, причем с таким взглядом, будто я несчастный инвалид.
  - Мы пойдем? - сказал он и посмотрел на Нору.
   Он у меня только что разрешения спросил?!
  - Нам нужно идти, - закончил он увереннее, более или менее схоже с тем, как он всегда говорил. - Пошли уже, - Ларри рявкнул на жену и направился к дверям магазина.
   Нора все также смотрела на меня, затем покачала головой и последовала за мужем. Ну и как это понимать? Что, все в один день с ума посходили? Теперь у меня почти полностью исчезла уверенность в том, что это - козни Сэма. Нору еще можно понять - она всегда была не прочь пошутить и могла согласиться подыграть по просьбе Сэма. А Ларри в жизни бы ни перед кем не стал мямлить с извиняющимся видом. И куда делась ЗАПРАВКА?! Я еще раз посмотрел на тот участок, где она раньше находилась. Мне стало не по себе. Нужно увидеться с Сэмом и расспросить его, а работа подождет - в порту и без меня рабочих хватало.
   Быстрым шагом я направился к дому Сэма, до него было минут пятнадцать ходьбы. По пути я размышлял обо всем, что случилось этим утром: записка, кроссовки, еда, деньги, заправка, Нора и Ларри. Как все это связано? Чем больше я думал об этом, тем больше мне начинало казаться, что я стал жертвой всемирного заговора.
   Уйдя в свои мысли, я и не заметил, как оказался на Рин-стрит. Сердце дрогнуло, и волнение тут же захлестнуло меня - на этой улице жила Айлин. Я хотел бы к ней зайти и спросить о записке и заодно обо всех странностях, которые произошли сегодня, но прекрасно знал, что у меня не хватит смелости. Да и что бы я сказал? "Привет, Айлин. Кстати, что твоя записка делает у меня на двери? Приятно, конечно, но все же интересно". От мыслей о возможном разговоре с ней волнение охватило меня еще сильнее, и я вспомнил про свою затею. Когда я уже буду уезжать, хватит ли у меня сил сказать ей? И даже если хватит, какие у меня шансы? Не помчится она за мной, это уж точно. Ну а вдруг? И снова мое - "ну а вдруг". Мечтатель.
   Я проходил мимо универмага, как вдруг в дверях возник женский силуэт... Айлин! Я застыл не в силах что-либо сказать, а причиной этого стала одна деталь, которой недавно еще не было. А именно - ее живот, точнее такой живот, который бывает только у беременных. Причем по размеру можно было сказать, что месяц восьмой или даже девятый. Она несла в руках пакеты полные продуктов и, увидев меня, устало окликнула. Но, вместо того чтобы ответить, я неопределенно махнул рукой, не отрывая взгляд от живота.
  После недолгой паузы она сказала:
  - А, ну судя по твоему виду, ты еще не был дома.
  - Что?.. я...
  - Ясно. Сходи к Сэму, ладно? Это его забота.
  - Стой, прич... причем здесь дом? Я и-и... и так из дома, - еле выдавил я из себя.
  - Ээм... ну, в смысле во второй раз.
   Из машины, на противоположной стороне дороги, донесся знакомый полуголос-полурев:
  - Шевелись! - позвал отчим.
  - Иду! - крикнула она в ответ и тут же шепотом добавила, - козел.
  Затем Айлин посмотрела на меня и с усталым вздохом сказала:
  - Короче говоря, иди к Сэму.
   Сказав это, она неуклюже двинулась к машине. Тяжелые пакеты бились об ее ноги, а отчим, с прежним безразличием к своей падчерице, просто сидел в машине. Я хотел было помочь ей, но заметив мою инициативу, она сказала мне через плечо:
  - Ничего, скоро полегчает. Сходи к нему.
  Айлин доковыляла до машины и села на заднее сиденье. Изнутри донеслось несколько неразборчивых ругательств, затем раздался болезненный рев мотора, и машина куда-то поехала. Я смотрел им вслед и еще некоторое время мог различать силуэт ее головы через заднее стекло, но вскоре автомобиль скрылся за поворотом и я снова остался один.
   Она беременна. Да что же все это такое? Когда? Как? И кто тот?.. От мыслей об отце меня пробирала злоба. Я представлял их вдвоем и внутри, словно все обрывалось. Мне никто не нужен был кроме нее. У меня была надежда, что "Когда-нибудь, в один день..."; этот день уже не наступит. Жизнь не стоит на месте. И все же... Как? Как все это вообще возможно?
  Боль, гнев, печаль, отчаяние, недоумение смешались во мне, оставив тяжелый осадок. "...Ты еще не был дома", "Сходи к Сэму", а потом добавила что-то про заботу. Какую еще нахрен заботу?! "Ничего, скоро полегчает". Как так еще полегчает? Не знал, что Сэма в знахари записали.
  Через какое-то время я начал понемногу успокаиваться. Так дело не пойдет, нужно постараться взять себя в руки и самому со всем разобраться - ответы сами не придут! Я собрал в кулак остатки сил и легким бегом направился к дому, где жил Сэм.
***
   Глаза уже привыкли к полумраку, я на цыпочках шел по больничному коридору. Вот ее палата, дверь не должна быть заперта. Сейчас главное, чтобы не было скрипа. Я повернул ручку и потянул дверь на себя. "Надейся на лучшее, рассчитывай на...". Скрип разлетелся по всему коридору. Сердце подскочило к горлу и забилось так сильно, что, казалось, на его стук соберется весь персонал. Несколько секунд я неподвижно стоял, боясь даже дышать. Никаких звуков. На посту не заметили. Нужно продолжать.
   Через образовавшийся проем я проскочил внутрь. Свет огней, освещавших двор, проникал в палату и ложился на ее кровать. Тишину нарушал аппарат, который пикал в такт с ее сердцем.
  "Все будет быстро..."
***
  Во время бега я успел немного прийти в себя и уже через десять минут был на месте, но перед глазами то и дело всплывала Айлин. Нужно просто не думать о ней. Все образумится. Всему есть логическое объяснение... его просто не может не быть.
  По пути встретилось несколько человек и их поведение менялось при виде меня: кое-кто провожал странным взглядом, некоторые, кто шли не по одному, прекращали диалог, жестом указывали на меня и продолжали говорить уже на полтона ниже, явно обсуждая меня.
  Сейчас я рассчитывал только на Сэма. Он был моим лучшим другом с начальной школы, вместе мы через многое прошли. Он никогда не бросит меня в беде, это точно. Я часто слышал о "дружбе" людей из больших городов, которая возникала по необходимости, а распадалась за ненадобностью. Хотя и здесь такое встречалось: пока все хорошо - дружат, возникают проблемы - ищут кого-нибудь повыгоднее. У нас же с Сэмом была правильная дружба: мы вместе делили все тяготы и проблемы и никогда друг о друге не забывали. Чуть что, а он-то меня всегда выручит. В нем я никогда не сомневался. Мне уже представился его громкий голос, с которым он разъясняет всю ситуацию, а я, тем временем, его слушаю, поддакиваю и восклицаю в самых важных моментах рассказа. От одной мысли о Сэме на лицо наползала улыбка. Я уже раскаивался в том, что так быстро поддался эмоциям и впал в отчаяние. Ничего, скоро все прояснится.
   Семья Сэма жила на первом этаже единственного в нашем городе многоквартирного дома. Подходя к входной двери, я обратил внимание на еще одну деталь, которой раньше не было - на некоторых участках двери были наклеены полосы красной изоленты. Зачем они здесь нужны? Меня почему-то заинтересовал этот вопрос. И вправду, зачем кому-то понадобилось клеить изоленту на входную дверь? С самой же дверью все было в порядке. Разве что дырки заклеивать? И даже будь они там... Зачем заклеивать дырки на входной двери? Тут я заметил фразу, нацарапанную чуть выше ручки - "Ему плевать на тебя". Внизу, на уровне колен, виднелась та же строка, и еще одна, такая же, возле петель. Затем, приглядевшись внимательнее, я заметил, что все надписи объединяла одна особенность - сходство с моим почерком. Трудно адекватно сравнивать буквы на листе бумаги с тем, что нацарапано на двери, но все же я отчетливо видел общее: буква "В" у меня загнута кверху, "Т" в форме креста, "Е" прямая, тогда как все остальные под наклоном. Нет времени разглядывать каракули на двери - кто угодно мог это сделать. Нужно идти.
   Я зашел внутрь и сразу же почувствовал знакомый, чуть затхлый запах. В детстве мы шутили, что здесь "благоухает" как в склепе. С того времени запах так и не изменился. Один поворот налево, длинный узкий коридор, наполненный дневным светом, а в конце дверь, по ту сторону которой, находились все ответы на все вопросы.
   Я несколько раз нажал на звонок. С другой стороны слышался типичный домашний гул: звон посуды, шум телевизора, приглушенные голоса. Через несколько секунд открылась дверь, в проеме стоял Сэм.
  - О! Сэм, слушай... - я осекся. Как-то он изменился, выше стал что ли? И прическа другая. Он не говорил, что собирается менять. Затем я обратил внимание на коридор в прихожей. Ну и ну - ремонт?! Когда же они успели? Сэм устало смотрел на меня. Изменения коснулись и его, к горлу подкатил комок.
  - Сэм! Сэм что...
  - Иди домой и загляни в сейф, - перебил он. - Пароль ты знаешь, - его голос был наполнен безразличием.
  - Стой, стой что...
   Он не стал меня выслушивать, взялся за ручку и хотел было закрыть дверь, но я ему помешал.
  - Стой, стой ты чего? - оторопел я и даже издал маленький смешок - настолько это выглядело нелепо. - Что происходит? Что за хрень со всеми вами творится?! И ты туда же?! Сэм, это же я! Ты чего?
  - Это Юджин? - раздался голос его матери из кухни.
  - Да, мам.
  - Так пусть зайдет, рассказать же нуж...
  - Да, да, да, - бросил он матери, затем посмотрел на меня и сказал уже чуть живее. - В сейфе ответы. Просто сделай, как я сказал.
   Договорив, он закрыл дверь, но я успел уловить последнее выражение, что было на его лице, оно изображало безмерную усталость. Такое бывает у тех, кому что-то надоело настолько сильно, что они уже не пытаются этого скрывать. Он просто хотел от меня избавиться. Я сделал несколько шагов назад и уперся спиной в стену. Гул с той стороны двери сначала стих, а затем, через некоторое время, возобновился. И Сэм туда же. Как он мог мне такое сказать? Мы же лучшие друзья. Перед глазами стояло уставшее лицо, а в ушах повторялся его равнодушный голос. Не помню, чтобы он вообще хоть с кем-нибудь говорил таким тоном и уж тем более со мной. Не могу поверить. Еще около минуты я смотрел на дверь его квартиры, а затем вышел из дома.
  На улице начался небольшой дождь. До дома идти минут пятнадцать. Он сказал - сейф? Но там ничего нет кроме обреза и пластинок. Какие там могут быть ответы? Хотя, что мне еще остается? Кроме дома идти больше некуда. А к кому обратиться за помощью, если даже Сэм... и думать о нем не хотелось, ничего подобного я раньше к нему не испытывал. Удивительно, до чего же быстро могут оборваться отношения - достаточного одного поступка. Раньше я думал, что между настоящими друзьями такого не бывает, но теперь понимаю, что ошибался - и такое случается. Но, видимо, всему, рано или поздно, приходит конец. Урод! Я сам со всем справлюсь.
   Что бы ни случилось, нельзя скисать, особенно сейчас. Нужно все выяснить. Я направился в сторону дома, но не успел пройти и десяти метров как дождь начал усиливаться и перерастать в ливень. До дома я доберусь мокрым до нитки; нужно найти место, где можно спрятаться. Возле перекрестка было маленькое кафе, но возможность встречи там с кем-либо меня не радовала. И тут я вспомнил про "нашу пещеру".
   Детьми еще, недалеко от дома Сэма, мы нашли небольшую пещеру на окраине леса и сделали ее нашим тайным местом. В ней мы жгли костры, рассказывали страшилки и прятались от непогоды. Позже начали посвящать в круг избранных наших одноклассников, а затем, всей компанией, мы провозгласили ее "нашей пещерой", после чего она стала для нас дружеской святыней. Но с возрастом интерес к подобным вещам стал пропадать, и теперь она пустует, храня следы ушедших событий. Там-то точно никого не будет, там и пережду.
   Дождь уже обратился в ливень, и я успел сильно намокнуть к тому моменту как добрался до пещеры. Внутри все было как прежде: закопченные дочерна от многочисленных костров пол и потолок, обуглившиеся деревяшки, местами растущий мох, наши надписи на стенах. Видимо, нынешнее поколение детворы не знает об этом месте, иначе сейчас здесь был бы бардак, а рисунков и надписей прибавилось. Странно, что этим местом не пользуются.
   Тысячи хлопков падающих капель, сливаясь в единое звуковое полотно, вводили меня в транс. Я стоял, прислонившись плечом к стене, и думал о произошедшем. В голове появлялись различные идеи, предположения и варианты, но все они были скорее фантастическими. Более или менее правдоподобным казался только вариант со сном. Проспать около года - только это могло объяснить все события (ориентиром во времени послужил живот Айлин). Но даже если и так. Как я мог проспать целый год? Нужно же есть, пить, испражнятся, в конце концов. Нет, это тоже невозможно.
   Усталость понемногу накрывала меня. Вспомнилась записка Айлин. "...НЕ ЗАСЫПАЙ". Хорошо, последую ее просьбе, раз она попросила, - не буду засыпать "...нигде кроме своего дома". Я так и не спросил у нее про записку. Завтра пойду и все узнаю, и мне уже все равно насколько глупо это будет выглядеть.
   Вскоре дождь кончился. Местами небосвод озарялся солнечным лучами, но их время было сочтено - облака постепенно смыкались и вскоре, когда скрылись последние лучи, мир вновь окрасился в серые тона. Я вышел из пещеры и легким бегом направился домой.
  
   Через десять минут я был на месте и первым делом пошел к сейфу. Он находился в углу моей комнаты, за кроватью. Раньше это была комната родителей, но после крупного ремонта она досталась мне, и с тех пор сейф так и стоял здесь. В нем хранились обрез с двумя коробками с патронами для него, что достались от деда, а также виниловые пластинки любимых исполнителей отца. Я не мог даже предположить, как что-то из этого способно мне помочь.
  Так, пароль - день рождения нашей собаки Нокса, он умер несколько лет назад. Я наклонился к сейфу, прокрутил в голове дату - восьмое июня 1997 года и стал набирать комбинацию: 8 вправо, 6 влево, 9 вправо, 7 влево. Раздался одобрительный щелчок - открыто. Волнение достигло предела, сейчас я все узнаю. Итак, что здесь? Те же вещи: виниловые пластинки, сложенные в стопку, две коробки с патронами, обрез и... толстая тетрадь желтого цвета... ее раньше не было. Сверху, мелким почерком было написано - "Юджину от Лолы". Что еще за Лола? Я открыл тетрадь. С первой же страницы начинались записи, и на этот раз ошибки быть не могло - это мой почерк, написанное принадлежало мне.
  
Здравствуй, Юджин. Ты, наверное, очень удивлен всему происходящему, но, к сожалению, от этого теперь никуда не деться. Помнишь, что говорят людям после серьезного жизненного потрясения? "Это - не конец, нужно жить дальше", ну и тому подобное. Вот только у тебя жить дальше уже не получится, даже если захочешь, а все потому что твоя жизнь остановилась 10-ого октября 2010-ого. Это было воскресение и все началось по-обычному, но на работе вы с Джимом поехали на лесоперевалку, и на повороте возле спуска машина перевернулась. Ты этого не помнишь, также как и я. А знаю я это из рассказов медсестер, соседей по палате и... собственных записок. Ты выжил, тебя повезли в больницу; руки-ноги на месте, как видишь. Джиму повезло меньше - он умер, а ты получил травму головы (оттуда твой шрам, кстати, если ты не заметил). Все, казалось, было в порядке: ты нормально разговаривал и двигался, с легкостью вспоминал кто ты и откуда ты, осознавал где находишься, слюни изо рта не пускал, под себя не ходил, но при этом не мог ничего запомнить. От нас тебя транспортировали в Слайго, а через какое-то время в Дублин. В ходе обследования сделали МРТ и обнаружили, что ты получил травму гиппокампа. Это такая штуковина в мозгу, которая превращает кратковременную память в долговременную или что-то вроде того. Так вот, теперь там повреждение и та болезнь, от которой ты страдаешь, называется антероградная амнезия. Ты можешь удерживать в голове лишь один день с момента аварии, но он исчезнет из твоей памяти после того как ты уснешь. И так снова и снова. Даже дремоты хватит, чтобы все забыть, поэтому лучше не засыпать в течение дня. А, и кстати, пытаться вообще не спать, чтобы как можно больше удержать в голове тоже не стоит - емкости хватит часов на 19-20 и, по истечении этого времени, ты все равно все забудешь. Так что лучше не пробовать, а то "перезапуск" случится где-нибудь в коридоре, в 3 часа ночи. И что потом делать? Ну ладно, даже сейчас я пишу и ничего из этого не помню; все события - это пересказы персонала, других пациентов, которые давно здесь лежат и мои собственные записи... хотя я об этом вроде уже писал, или нет... уже забыл... шучу - помню еще. Сейчас 8 часов вечера и я нахожусь в одной из больниц нашей любимой столицы. Уже вроде отошел и нашел силы оформить все как следует. В тумбочке лежат куча записок, но это никуда не годиться. Завтра ты проснешься и опять шоковое состояние - оказаться утром вместо своего дома, в больничной палате, с незнакомыми людьми, в другой части страны. Нужно организоваться, придумать способ хоть как-то смягчать эти "утренние удары", хоть немного сделать жизнь схожей с нормальной и потому я пишу это письмо в тетради, которую подарила Лола. Мне сказали, что она умерла несколько недель назад, причем не просто умерла - ее убили, кто-то отключил аппарат, который поддерживал ее жизнь. Кто и за что ее так неизвестно. Приходили следователи, но ничего выяснить не удалось, и дело, видимо, спустили на тормозах. У нее не было родственников, она умирала от рака... отсутствие стараний у полиции очевидно. Не знаю, кто она такая, и мне также сказали, что мы очень дружили, записей о ней не осталось, так что остается только догадываться что меня с ней связывало. В любом случае тетрадь есть и нужно вести в ней записи.
Тебе страшно, ты хочешь домой, хочешь вернуться к той хоть и несчастливой, но размеренной и спокойной жизни, хочешь назад свою память, я тебя понимаю, но назад вернуться не получится. Прости.
Айлин... Мне тоже больно о ней вспоминать, но сейчас у тебя есть проблемы поважнее. Старайся не думать о ней - шансов и так не было, а теперь - тем более.
Врач сказал (в который раз?), что еще есть возможность вылечиться. Повреждения не очень сильны и, возможно, при помощи медикаментов и различных процедур функционирование сможет восстановиться, и ты снова сможешь все запоминать и жить нормальной жизнью, но я в это особо не верю. Мне кажется, что это - врачебный приемчик; "всегда нужно давать пациенту шанс", ну или что-то вроде того. И все равно надо пытаться... как бы мало шансов ни было. Тебе прописали лекарства, их не очень много, но все нужно принимать регулярно и в определенное время - только тогда будет эффект. Не забывай об этом.
А теперь будь внимателен и имей в виду! Эта тетрадь - твой проводник в этом мире. Никому не позволяй ее трогать и уж тем более в ней писать. Твои соседи вроде неплохие, но все же... Будь начеку, особенно с Дэном, этим шотландцем, он старикан вроде ничего, но шуточки его... он способен испортить что-нибудь в тетради. Будь внимательнее с ним! Никогда не пиши в этой тетради всякие посторонние и мимолетные впечатления, для этого полно бумаги - пиши там сколько влезет, а здесь - лишь самое необходимое и важное! Потеряешь тетрадь - потеряешь ту часть жизни, что была у тебя с начала ведения записей. Теперь твоя тетрадь - и есть твоя память. В ней продолжается твой мозг. Он больше непригоден для хранения воспоминаний, так что придется пользоваться тетрадью. А, и еще - после каждой записи ставь дату. Это поможет тебе хоть как-то ориентироваться во времени.

18 февраля 2011

Р.S. И самое важное - доверяй только мне!!!
P.P.S. И еще, когда будешь писать дату, указывай год и месяц полностью, хорошо? Ты никогда не любил разбирать эти дурацкие сокращения, уж я-то знаю.
  
   Ниже были еще записи, но я не мог читать дальше - ноги подкашивались и я сел на кровать. Это просто невозможно. Шрам, вещи, заправка, люди, Сэм и Айлин... Мне показалось, что мир перестал вращаться. Я пробежал взглядом по записям. Нет, это точно мой почерк. Все сходится, но неужели... неужели так всегда? В который раз я этому удивляюсь? И какой вообще сейчас день или хотя бы год? Сколько я уже так живу? Со вздохом я встал с кровати, прошелся по комнате, но тут вспомнил про остальные записи.
  
Соседям уже стало неинтересно делать на меня ставки после того, как я сообразил вести тетрадь. Теперь я не впадаю в апатию по утрам и реагирую, по их словам, гораздо спокойнее, чем раньше.

21 февраля 2011

Пришло письмо от тети Арден. В нем она пишет, что узнала об аварии и, что в случае чего поможет с расходами на лечение и прочее. С чего бы такая доброта от нее? С трудом верится, конечно, но все же... в трудную минуту она не оставила меня.
Я, пожалуй, сохраню это письмо.

9 марта 2011

Сегодня звонил Сэм, как выяснилось, это был наш третий разговор, предыдущие два я не запомнил. Поговорил с ним и, как гора с плеч... жаль, правда, что всего на день. У него все по-прежнему хорошо, в городе тоже самое. В общем, ничего не поменялось... Наверное, поэтому сейчас нет записей о наших предыдущих разговорах. Запомнить не получится, а записывать - бессмысленно. Сэм, как всегда, меня развеселил, он меня не забывает, я в нем не сомневаюсь; что бы ни случилось, он меня не бросит.

20 марта 2011

Какой же странной смертью могут умирать люди... Мы с тобой, оказывается, можем быть хладнокровными убийцами... убрал записи о человеке - значит, убил его... Именно такая участь постигла Лолу... Лола... у меня нет записей о ней. Джес сказал, что у нее был рак мозга и, что ей было всего 24. Но самое загадочное было в ее смерти - кто-то отключил аппарат жизнеобеспечения... Зачем это надо было кому-то? Она бы и без того через неделю-другую ушла на тот свет... С кем я тогда связался? Ее же убили. Может она была не той за кого себя выдавала? Аппараты умирающих не отключают просто так - и если такое происходит, значит, есть причина, причем серьезная. Ну ладно, я продолжу. Джес также сказал, что мы общались каждый день и, что она мне обо всем напоминала. Когда я начал наводить сегодня справки о ней, то многие подтверждали его слова. Он говорил, что у нас была симпатия друг к другу, а медсестры сказали, что видели как мы целовались, причем не раз. Не могу даже вообразить, что вообще могло быть между нами... Что я должен был к ней чувствовать, если даже забыл (причем, получается, всего за 1 день) об Айлин? Но что она была за человек? Я забыл ее - значит для меня она мертва, значит, ее даже не было. Нехорошо так говорить, наверное, - она ведь была дорога для тебя, хоть ты этого и не помнишь... и все же... Какую цель он преследовал? Защитить нас? Возможно. Но от чего? Хотя если подумать, то, что он мог нам с тобой оставить связанного с ней? Подробные записи, какие-нибудь пересказы наших разговоров, романтические послания или... аудиозапись? И, даже если бы они были, то что с этого? Много бы это дало? Да ничего. Просто записи, о каком-то человеке, которого ни ты, ни я не видели, но который когда-то был дорог для нас... Она умерла и воспоминаний о ней нет, она навсегда осталась в прошлом, как для нас, так и для тех, кто воспринимает мир не только в рамках одного дня... Она остановилась, а нам нужно двигаться дальше, нужно думать о будущем каким бы неясным оно ни было. Из всего, что когда-то было, у меня остались лишь записи в тетради и пересказы соседей. Я пытаюсь сказать лишь то, что это когда-то было важно для тебя - нельзя не сказать об этом. Это когда-то имело большое значение, вы были дороги друг другу, но это время прошло и его не вернуть, а писать о каких-то подробностях нет смысла. Да и откуда бы я о них узнал? Он правильно поступил, что не оставил записей. Одна-единственная строка, написанная ею, и пересказы соседей говорят о том, что она была тебе не безразлична, а ты не был безразличен ей. Уверен, Лола была бы рада, если бы прочитала эти строки.
А теперь я объясняю для чего все это нужно - это нужно для того, чтобы каждый раз тебе не приходилось ломать голову над тем, кто такая Лола, проворачивать выше написанное в голове и приходить к каким-то выводам. Только что я пришел к единственно верному заключению вместо тебя и, в следующий раз, весь этот путь тебе проходить не придется. Ты прочитаешь это и сразу поймешь как все было.

24 марта 2011

Завтра особый день... Сегодня 23 апреля, а значит завтра... правильно! Пасха и Твой день рождения. Так что нужно тебя поздравить - 21 год все-таки раз в жизни исполняется.
Поэтому вот мое поздравление.
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!! Ну и взрывы хлопушек, куча гостей, торт и все дела... Банально, не правда ли? Зато от души. Желать ничего тебе не стану, потому что знаю как ты относишься к этим глупостям, сам так же отношусь... Любви вам, радости и прочего... все равно ничего не сбывается. Зачем желать тогда? Чтобы создать словесный фон на празднике? Разве что только для этого. Ну, ладно... Что за день рождения без подарка?.. и он будет, а точнее даже два, но о них чуть позже. И Пасха сегодня... Ты никогда не был особо религиозным и все же - это праздник. Посмотри на яйца, на них кое-что есть... да не на те, что в штанах, бестолочь. На посту, у медсестер. Они для тебя приготовили. Ты здесь уже давно, персонал здесь хороший, со многими успел подружиться, хоть ты этого и не помнишь. И есть еще один. Догадайся от кого... не угадал - от Лолы... знаю, сам удивлен. Откуда я это знаю? Сестры рассказали сегодня. Как выяснилось, незадолго до смерти, пока она была более или менее в здравии, Лола приготовила для для тебя подарок и отдала медсестрам на сохранение. Тут все знают о том что между вами было, так что к этой просьбе отнеслись всерьез, раз его сохранили до этого дня. Вот так вот. Ну ладно, о чем это я? Ах, да. И не спрашивай что? это за подарок! Мне самому интересно... но, увы, это так и останется для меня загадкой, узнать это предстоит уже тебе... мне нельзя приставать сегодня с вопросами... день рождения-то завтра, причем у тебя, а не у меня... и подарок адресован тебе. О, надо же... ты получишь подарок от умершего человека... вот жуть-то, да? Только сейчас дошло. Ладно, закругляюсь... Ах да, Яйца медсестер и Подарок Лолы - это и есть те самые подарки, о которых я говорил. Знаю - не круто, ну а куда деваться?
И еще раз С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!!

Ладно, уж, напишу - 23 апреля 2011

P.S. Хе-хе... Яйца медсестер.
  
Сегодня сделали томограмму - все без изменений. Прошло уже полгода, результатов нет. Врач сказал, что амнезия неизлечима. Теперь уже точно...

25 апреля 2011

Читаю эти записи и думаю, что нужно как-то двигаться, что-то делать. Сколько раз я приходил к этой мысли? Наверное, немало, но только сейчас, почему-то, решил занести это в "свою память". Выливать на листок все идеи не хочется, да и не надо заполнять мусором эту тетрадь. Я уверен, ты тоскуешь по дому... я тоже. Просто вспомни наш Дом, наш Родной Город. Способность помнить прошлое у тебя никто не отнимал. Тебе больше некуда идти, только туда. Просыпаться и думать, что сейчас 10-ое октября 2010-ого... изменения разумеется будут, без них - никак; дом, погода, одежда, да и ты сам. Это, конечно же, будет тебя удивлять, но это хоть что-то... Там Дом, Сэм, Айлин и вообще... от тебя не отвернуться... Дома уж точно будет лучше, чем здесь. Хоть какое-то время, примерно первые полдня, ты сможешь жить относительно нормальной жизнью. Скоро вернусь.
Сказал об этом своему врачу. Он, конечно, против моего возращения, он говорит, что в моем состоянии жизнь в больнице - это единственный допустимый вариант, но держать насильно они не имеют права.
Я не уверен... что же с тобой будет? Я должен все обдумать, нельзя совершать опрометчивые поступки, на карте твоя дальнейшая жизнь, нельзя сделать неверный выбор. Как все соображу - сразу напишу.
Так, уже 2 часа ночи. Я могу все забыть, потому что не спал почти 20 часов и нужно успеть все записать, до того, как мир вокруг исчезнет. Выбор, который я собираюсь сделать слишком важен для нас обоих. Нельзя рисковать. Чем больше над этим думаю, тем больше убеждаюсь в том, что нужно уезжать отсюда... у тебя нет больше будущего - оно ушло вместе с Джимом на тот свет... но если дома есть хоть какая-то надежда, то здесь... я полагаю, ты сам понимаешь. Завтра позвони тете насчет денег. Спокойной ночи.

26 апреля 2011

Р.S. Кроме меня у тебя никого не осталось и я хочу, чтобы ты знал - я тебя не брошу. Ты не одинок. Просто помни об этом... столько, сколько сможешь.
  
Тетя сказала, что вышлет деньги на билеты... как только дело касается денег, она становится редкостной скрягой. И куда делся ее добрый порыв, который есть в письме от 9-ого марта? Я уверен в своем выборе. Доверься мне, ладно? Что бы не случилось, тебя я на произвол судьбы не брошу. Как будут деньги - купи билеты на поезд, а пока готовься - скоро ты будешь дома.

27 апреля 2011

Пришли деньги, я заказал билеты по телефону, на вокзале нужно будет только расплатиться и получить их. Отбытие завтра в 14-30, так что утром у тебя хватит времени все переварить. Я созвонился с Сэмом, он с родителями приедет на станцию и там тебя встретит, а уже оттуда, вместе поедете домой. На листке я укажу дополнительные заметки о номерах телефонов такси и прочем и вложу его в тетрадь. Это твой последний день в больнице так, что попрощайся со всеми... Забавно, я тут подумал - ты просыпаешься сегодня, читаешь кучу своих же записей и даже не помнишь, что сам же их и сделал, охреневаешь от того, что не помнишь последние полгода своей жизни, да и вообще от всего. Ты охреневаешь, как я охреневал совсем недавно и тут же выясняется, что тебе уже пора уезжать. Твой первый день является для тебя последним. Привет-пока... Странно, читаю все это и вижу смену настроений в записях. Видимо, биоритмы и влияния звезд - не выдумки.

28 апреля 2011

12-30, поезд будет через 2 часа, не могу поверить во все это. Еще вчера я был дома, а тут вдруг просыпаюсь, узнаю такое, слепо следую указаниям того, кто за меня все решил... до чего же резко может измениться жизнь в один миг. Ладно, буду собираться.
Врач не хочет меня отпускать, но мне плевать... я еду домой.
Сейчас в поезде, доеду к 10 часам, затем с Сэмом на машине и вот, дом. Успею лечь, чтобы ты утром проснулся как обычно.

29 апреля 2011

Вот дерьмо! Поезд задерживается, он только к трем часам ночи приедет. Я могу все забыть прямо по пути. Оставлю тетрадь где-нибудь на видном месте, сверху положу записку, где вкратце будут все разъяснения, а также предупрежу соседей, чтобы успокоили тебя. Они будут думать что-то вроде - "чего разорался?". Им не понять какого это - уснуть дома, а проснуться в поезде с неизвестными людьми. Но не бойся - мы справимся.

Уже 30 апреля 2011

Первый акт - организационные вопросы. Ты снова дома, и чтобы облегчить себе жизнь, ты должен привыкнуть к некоторым правилам... хотя, что значит привыкнуть? Привычка - это то, что закрепляется в человеке со временем, т.е. основывается на памяти, а у тебя ее как раз таки нет, так что привыкнуть ты ни к чему не сможешь, но все равно... Ложи все вещи на те места, на которых они лежали и в конце дня выкладывай все лишнее из карманов, а то утром возникнут лишние вопросы. Мыться, бриться ну и все-такое - сам понимаешь. Если вещи загрязняются - не забывай их стирать, если совсем износились, то старайся купить точно такие же. Кончается еда - сходи купи еще и желательно ту, которая долго не портится. Кончается все для гигиены - сходи купи еще. Все эти новинки удивят его, зато не будет грязным и голодным. Я помещу тетрадь в сейф и скажу об этом Сэму, чтобы он потом сказал тебе. И да, кстати. Расходы за свет и прочее решили взять на себя родители Сэма, так что за это не волнуйся - в потемках бродить не придется. И еще, не забывай про катер. Старайся по возможности рыбачить почаще; что-нибудь да продашь - деньги лишними не будут. Я понимаю, не всегда будет получаться находить в себе силы и все же... У меня есть немного денег, видимо остались из больницы, положил их к тем, что откладывал раньше; сумма там, если ты помнишь немалая. Распоряжайся ими с умом и не трать как попало, хорошо? Я знаю, ты - не транжира и все же. Всякое в жизни может случиться. Всегда нужно иметь что-нибудь на "черный день", а с учетом сложившейся ситуации, у тебя каждый день может быть таким. Не хочу на тебя давить, думаю ты это понимаешь, но в нашем состоянии, мы должны быть предусмотрительными и осторожными, иначе все может кончиться очень плачевно.
Второй акт - все остальное. Сегодня целый день я прообщался с Сэмом, мы ходили в "нашу пещеру", были в школе. Сейчас пишу это и думаю, - как это наверное будет задалбывать, каждый день видеть у тебя одну и ту же реакцию и даже если я положу тетрадь с записями перед кроватью, и ты сразу же все утром узнаешь... все равно, с ума можно сойти - каждый день рассказывать одно и тоже, видеть одни и те же эмоции, слышать одни и те же вопрос... Даже самая любимая песня или самый любимый фильм будут вызывать тошноту, если их слушать и смотреть каждый день. Не знаю, зачем вообще это пишу тебе сейчас. Возможно, было бы лучше этого не писать и... ладно... неважно.
Я предполагаю, какие записи ты сделаешь ниже: "Я их задолбал, им все это надоело. Сенсация! Сенсация! Человек-повтор опять повторяет свои вопросы". Зачем им отвечать на них, когда ты уже успел спросить 1000 раз, и в дальнейшем спросишь столько же?
Такой реакции следует ожидать. Наверное, ты будешь называть их всех уродами, говнюками и так далее. Будешь недоумевать и злиться. Когда двухтысячный по счету вопрос доведет кого-то из местных до точки кипения, и он пошлет тебя, ты, конечно же, до конца разочаруешься в людях, впадешь в отчаяние, напишешь обо всем: о том, как тебя не воспринимают всерьез, о том как... да и этого следует ожидать! Как можно всерьез воспринимать того, кто ничего не вспомнит, даже если его хоть из шланга полить? Как можно всерьез воспринимать того, кто стал фрагментом киноленты в видаке, на котором заело кнопку "повтор". Но Сэм точно таким не станет - в этом я уверен. Прежде чем ты сделаешь выводы, а если ты это читаешь и собираешься что-нибудь написать по этому поводу, значит, ты уже их сделал, подумай - а как бы ты себя вел? Не отвечай! Я отвечу за тебя, но сначала вспомни кое-что... Помнишь, еще в младшей школе, с нами полгода учился Алан... Алан как там? Фамилию никак не могу вспомнить... Ну, в общем паренек в толстых очках таких, его семья переехала к нам из Шотландии. Помнишь, как всем нам он понравился сначала? Особенно его приветливость. "Доброе утро, доброе утро" - говорил он. А что потом? Он так говорил постоянно, каждое утро... а этот его анекдот, который он каждый день рассказывал? Мы его просили хоть как-то разнообразить, а он все продолжал... А чем вся эта история кончилась? До чего же он всех достал, а тебя особенно - отца даже в школу вызвали, когда ты ударил его на перемене. Причем, самое странное - парень-то хороший, но все его хорошие черты затмевала его привычка повторять одно и тоже. Даже когда его спрашивали о чем-то на уроках, он всегда одинаково начинал свой ответ. Всегда! В классе его тогда повторюкой прозвали. А на завтрак помнишь? Одно и то же всегда приносил. Мы еще детьми тогда были, но все равно... Что-то одно-единственное легко может все испортить, абсолютно все... и люди обратятся против.. .таковы люди, таков и ты. Я все веду именно к этому - ты бы вел себя также. Не сразу, конечно, но уже примерно через полгода, ты бы слился с окружающей безразличной массой жителей... тебе тоже стало бы наплевать, тебя его одинаковые вопросы задолбали бы также, как когда-то задолбал Алан. Просто задумайся и представь - все было бы именно так. И тот, несчастный без памяти, тебя, также как и остальных, называл бы уродом и говнюком. Хотя, возможно я нагнетаю, может все получше будет и отношения и все остальное, не все же такие плохие... а может и нет. Перечитываю все, что сейчас написал и мне начинает казаться, что слишком уж остро я все себе напредставлял... Кому вообще какое дело??? Знакомые пройдут мимо, поздороваются да и пойдут себе дальше и думать забудут... Хотя, ладно, пусть все так останется... нужно быть готовым к самому худшему; если окажется, что я ошибся ну и пусть - ничего страшного не произойдет. Лучше, я думаю, быть лишний раз готовым к тяжелым ударам.
И в самом деле, кому какое дело до больного амнезией?..
Боюсь, что когда я усну, к некоторым из этих мыслей ты уже не сможешь прийти. Я пишу, основываясь на том, что видел и чувствовал сегодня и на том, что прочитал в тетради. В следующий раз я увижу и почувствую что-нибудь другое, и, следовательно, я приду к другим мыслям, так что нужно записать, пока есть те из них, которые уже никогда не повторятся. Сегодняшняя запись предельно важна для тебя.

1 мая 2011

P.S. Я сегодня был у Айлин и попросил ее написать записку, чтобы ты случайно днем не задремал. Прилепил записку на дверь, так что она теперь постоянно на виду. Я знаю что ты к ней чувствуешь. Нехорошо это - пользоваться твоими чувствами, прости. Зато, - это эффективный способ уберечь тебя. Сначала ты подумаешь, что это Сэм пытается тебе помочь в отношениях с ней, это как раз и нужно. Видишь записку и думаешь, что тебя подзадоривает лучший друг. Не это ли есть начало дня нормального человека? Правда появятся изменения в доме, сам понимаешь... это будет тебя удивлять, затем будешь думать, что Сэм ответственен за все перемены. Ну а кто же еще? Ты подумаешь, что стал жертвой его хитрого развода и это как раз и нужно, но в целом... подумай - это неплохо. Я пытаюсь сделать так, чтобы твоя жизнь, как можно дольше и сильнее, походила на нормальную... хотя бы первую половину дня. Но как бы там ни было, это - почерк Айлин, а ее знак внимания ты воспримешь всерьез и будешь ему следовать.
Ну, вроде сказал все, что хотел. Будь осторожен и береги себя.
  
3 июня. Неужели со мной все это происходит? Не могу поверить. Уснул осенним вечером, а проснулся летним утром. Охренел от жары, от солнца да и вообще от всего... До сих пор не верится. Сейчас всего два часа дня... Что делать до самого вечера? Пойду к морю... Впервые ли?
Только что приходили Ларри и Нора. Представляешь, Ларри со мной впервые разговаривал по-человечески? Я собирался уже уходить, а тут они... Они принесли печенье, которое испекла Нора, картофель и вообще много всякого. Предлагали свою помошь. Сказали, если что-нибудь нужно, то я (точнее, ты) можешь обращаться - они сделают все, что смогут. В общем, хорошо поговорили. В трудную минуту они оказались рядом... Даже Ларри. До сих пор не верится. Спасибо вам еще раз, Ларри и Нора.

3 июня 2011

   Неужели это правда? Все вокруг для меня преобразилось, и я по-иному взглянул на мир. Какое-то время я просто смотрел в одну точку и размышлял обо всем написанном в тетради. Иногда я перечитывал записи и пытался найти в них какой-нибудь подвох, знак, быть может, который, укажет на мое личное кодовое слово и, прочитав его, я пойму, что все это - неправда. Но я прекрасно знал, что никаких знаков и кодовых слов не увижу. Это все - реальность, это - правда и никуда от нее не деться. В тетради были мои, а точнее, его записи, но все же когда-то это был я. Я так жил, я пережил все то, что написано там, весь путь от больницы до дома спланировал я. У меня была надежда, что из подсознания всплывет какое-нибудь воспоминание, но как бы я ни старался, вспомнить ничего не удавалось, и поэтому я мог лишь воображать.
   Я прошелся по комнате и заметил записку на двери. Кусок скотча едва удерживал ее - так и отлепиться может. Я подошел ближе и с силой надавил на него. Эта записка помогла мне сегодня, в дальнейшем поможет и ему. Надо бы ее подклеить.
   Желудок наполнил о себе. Я поел на кухне, затем сходил в туалет и почистил зубы - нельзя забывать за собой следить, иначе я, а точнее уже он, в один день проснется от зубной боли. И вдруг мне пришла одна мысль. Ведь все, что я имею - я имею его стараниями. Где бы я был без него? Что бы делал? Сидел в палате и с другими пациентами играл в карты? Сейчас я не болен, не голодаю, есть одежда, есть дом, в котором тепло. Это все его заслуги, все могло быть гораздо хуже. От этих мыслей немного полегчало на душе - хоть кому-то я нужен. Мне хотелось выразить благодарность ушедшему в прошлое "себе" и сделать это можно было лишь оставив запись в тетради. Но, если подумать, мой порыв не принесет никакой пользы. Он говорил, что нельзя писать ничего мимолетного и я не стану.
  Мне нужно было обо всем подумать, надо как-то уложить все это в памяти. Я иронично улыбнулся, ну конечно, - "в памяти". Подготовлю все на завтра, когда вернусь, а сейчас мне нужно к морю. Наверное, я ходил туда раньше, возможно, даже вчера... но я не помнил. Этот путь всегда мне помогал, и я уверен - он помогал даже в те дни, которых не осталось в моей памяти.
   Перед выходом подклеил записку на двери. Когда с этим было покончено, я вышел из дома и направился к морю, а в голове пронеслось - "НЕ ЗАСЫПАЙ". Ложь во спасение.
  
   Путь не близок - идти около десяти километров. Хоть я и шел дорогой ведущей к морю, мой путь кончался несколько раньше...
  Наш город плотно окутывал лес но, по мере отдаления, растительность редела, и лес переходил в поле. Стоило отойти от города всего на два километра, и лесные заросли сменялись пустошью, низкие холмы которой сливались вдалеке, образуя на горизонте волнистую линию. Местами была заметна каменная россыпь, где-то, точно окаменевшие горгульи, доживали свой век засохшие скрюченные деревья.
  Через поле проходила дорога, которая когда-то давно связывала наш город с соседствовавшей деревней на берегу. Много лет назад случилось наводнение и деревню затопило. Тогда жителям пришлось укрыться в нашем городе. Позже проводились попытки восстановить ее, но все было тщетно - постоянный холод и большое расстояние не позволяли этого сделать, и она так и осталась в руинах. С тех пор дорога стала ненужной, ее границы потеряли четкость и теперь узнать ее можно лишь по неясному контуру, на котором почти не осталось растительности.
   Я любил этот путь. Шел, вдыхал холодный воздух и чувствовал, как жизнь наполняла меня. Я освобождался от всего. Не было печали, не было боли и страха - они улетали, уносились ветром. Вечный хаос в голове исчезал - мысли начинали двигаться плавно и размеренно, а все голоса, звучавшие в голове, растворялись. Я редко ходил по этой дороге, но, когда отчаяние наполняло меня, когда казалось, что я на краю пропасти, дорога словно протягивала руку, она спасала меня. Я шел несколько часов, оставлял километры позади и думал обо всем, что узнал за этот день. Перед моим мысленным взором все представало невероятно ясно. Я все понимал, я принял реальность, какой она была, и ни от чего не прятался.
  Иногда я останавливался, смотрел на небо и думал - интересную картину, должно быть, видят подводные создания. Долгую зиму они живут в почти полной темноте, но затем, весной, их "небо" вдруг ломается и, сквозь трещины во льду свет проникает под воду, выводя из забвения даже самых глубинных обитателей. Я смотрел вверх, с земли, подобно тому, как подводные жители смотрят вверх, со дна свой обители, и видел плотные ряды облаков, по форме напоминавшие пчелиные соты, между которыми проникали призрачные лучи.
  Взойдя на крутой холм, волнистый горизонт сменился ровной линией, а это означало, что я уже близко - осталось пройти всего пару километров. Когда холм остался позади, я свернул с дороги вправо и шел еще около получаса, постепенно приближаюсь к заветному месту. Я не заметил как надо мной появились две чайки. Они некоторое время кружили, сопровождая меня, а когда я, наконец, дошел, чайки крикнули мне напоследок, синхронно совершили вираж и устремились куда-то, наверное к морю.
  И вот, я на месте. Посреди поля рос одиноко стоящий ясень, у которого и кончался мой путь. Он стар как мир, - думал я в детстве. Листьев на ветвях почти не осталось - наверное, сейчас ноябрь. Всегда мечтал показать это место Айлин... видимо, уже не придется.
   Я подошел ближе, сел на траву, прислонившись спиной к стволу, и какое-то время просто смотрел на тысячи колебаний, что совершали травинки, думал об ушедших из памяти людях, о мыслях навсегда утраченных для меня. Погода постепенно менялась: к палитре серых цветов примешивались черные краски - собиралась гроза. Густые тучи, гонимые ветром, нехотя текли куда-то вдаль, за горизонт.
  Холодновато так сидеть. Тут я вспомнил про свой тайник, в котором хранил памятные для себя вещи. Мне было нужно посмотреть еще раз. Он представлял собой дыру, уходящую под ствол. Она была довольно глубокой и, чтобы достать необходимое приходилось опускать руку по локоть и искать на ощупь. Я сунул руку внутрь, но на удивление обнаружил не то, что ожидал. Что-то мягкое. Подушка? Я не ложил ее сюда... Хотя, сколько времени уже прошло? Я достал ее и осмотрел - обычная, белая. Таких штук пять лежало в шкафу. Сверху на подушке находились тонкие шерстяные перчатки, они тоже мои, их когда-то связала мама. Я сел на подушку - так гораздо удобнее и теплее. Может, есть что-то еще? Я вновь сунул руку в дыру: так, спущенный футбольный мяч, пластмассовый самолетик... А это что? Прямоугольной формы, твердое, похожее на книгу. Что же это? Вынув, я сразу узнал свою записную книжку, которую нам подарили еще на выпускном вечере. Коричневая обложка, твердый переплет, внутрь была вложена ручка. Я ничего в ней не писал, и после того вечера она просто лежала в столе. Зачем нужна записная книжка после учебы? А главное - зачем она здесь? Может, есть еще что-нибудь? Я пошарил рукой в темноте, но не обнаружил ничего нового. Затем открыл первую страницу и увидел то, что ожидал увидеть - свой почерк. В первой записи буквы были неровными и не всегда сразу получалось разобрать что было написано.
  
Думаю, ты прекрасно понимаешь мой порыв пойти сюда, раз сам здесь сейчас находишься. Иногда нужно просто излить мысли на бумагу. Если в тетради Лолы все должно быть организовано, то здесь можешь писать что вздумается. Захочешь поплакать и излить душу - поплачь и изливай. Не стесняйся. Даты ставить не надо... да и зачем они здесь? Но первую я все же поставлю, чтобы ты знал с какого дня все началось. Сегодня 4 мая 2011-ого и сейчас 6 часов вечера. Сейчас тепло... во всяком случае теплее, чем когда я засыпал. Но, сидеть все равно холодновато. Я вырву чистый лист и напишу там что-то вроде - "Как пойдешь к морю, возьми с собой подушку. Там холодно - ты можешь заболеть". Я не знаю, какое время года сейчас на дворе, пока ты читаешь эту запись, но уверен, что это запросто может быть зима или поздняя осень. Так что тебе, возможно, понадобятся перчатки. Я допишу - "А, и еще. Перчатки тоже захвати, но только перчатки, а не варежки-клешни... в них писать неудобно". Затем вложу листок в тетрадь Лолы к последним записям. Завтра ты проснешься, всему удивишься, обо всем узнаешь, прочитаешь записи... и в конце эта записка. Ты, конечно же, ее прочтешь, сделаешь все как нужно и, в случае чего, мерзнуть уже не придется. Даже не знаю о чем еще написать... Вроде, сказал все, что хотел. Ну все, пока.
  
Я тут подумал и решил поделиться с тобой мыслью. Ты умираешь каждый день, или лучше сказать - ты будешь умирать каждый день... хотя какая разница? Суть не меняется. И ведь не только ты... я тоже умираю. Сегодня - последний день моей жизни, а завтра - последний день твоей. И я вот подумал: странно... наверное, завтрашний день ты проживешь также, как я прожил сегодняшний и так дальше... Но вдруг в один день ты умрешь... и я ведь этого даже не узнаю... И получается, в твоем состоянии нет разницы - умирать или засыпать...Что отличает человека, который знает, что мгновенно умрет, например от смертельного яда, который подействует ровно в 11 часов, от того, который знает, что завтрашнего дня для него не настанет, потому что уснув в 11 часов, его память оборвется? Да ничего, нет разницы. Они оба - умирающие. Они оба знают время своей смерти и оба будут готовиться, а когда наступит назначенный час, первый умрет навсегда и отдаст душу, а второй все забудет, проснется и снова продолжит умирать. Так вот, ты умираешь каждый день. Ты - феникс, который возрождается из собственного пепла.
Кстати, помнишь в школе тебя заставляли учить высказывания великих людей? Я тут вспомнил одно - оно как раз про тебя, но с небольшим "но". "Умереть - значит перестать умирать". Эти слова сказал... ну-ка вспомни... правильно, Сэмюэль Батлер. Так вот, ты немного не вписываешься в эту истину. Ты вчера еще умер и позавчера, и неделю назад, и тогда, 10-ого октября, но в то же время, ты находишься здесь и умираешь... снова. Вот такая штука получается.
  
Что ж, уже темно, я едва различаю буквы... пора домой... пора умирать... у меня куча мыслей в голове... хочется их выложить, но зачем? Ты их и так прекрасно знаешь. Вроде не хотел ничего писать, но все же написал... а хотя... какая теперь разница?
  
Сегодня... в общем, зарос и утром сильно этому удивился, поэтому пришлось идти подстригаться, также я купил мыло, пасту и прочие для гигиены. Так что, ты, завтра утром, удивишься новым предметам, но зато грязным не будешь и к тому же, их хватит еще на пару месяцев. Не забывай делать так каждый раз, как что-то кончается, ладно?
  
Иногда я думаю о своих одноклассниках... интересно, где они сейчас? Вспоминая школьные годы, начинает казаться, что меня от этого времени отделяет огромная пропасть, хотя прошло всего 4 года. Надеюсь у них все лучше, чем у нас с тобой.
  
Интересно, а вдруг я проснусь когда-нибудь 60-летним стариком, посмотрю на себя: а вся кожа-то в морщинах, волосы седые, зубы повыпадали. Открою тетрадь, одну из сорока, так как предыдущие 39 я уже исписал... и для того, чтобы обо всем узнать, мне придется прочитать все с самой первой тетради, а закончу прочтение сороковой только к вечеру, вот и спать пора. Странное дело, да?
  
  Я положил дневник на колени и закрыл глаза. Вспоминались полузабытые образы из детства, отрывки разговоров, давние чувства и страхи, соленый воздух, хохот Сэма, шум катера, глаза Айлин, улыбки родителей, рождественские огни... Разрозненные фрагменты одного сна... длиною в жизнь.
  Прошлое - утрачено навсегда, настоящее - двадцать часов одного дня, а будущее... я забыл его в момент столкновения. Когда усну, снова наступит настоящее. Кто же знал, что так получится?
  Где-то вдали прогремела гроза. Я встал, немного размялся, обошел дерево и посмотрел туда, где раздался гром. Грозовая пелена заволокла горизонт, и ей навстречу, будто идя на смертную казнь, медленно плыл пышный облачный массив. Трудно сказать сколько прошло времени, наверное полчаса.
  Приближаясь к темно-синему скоплению на небосклоне, некогда светлый массив начал постепенно темнеть, пока полностью не слился с окружавшими его тучами. Но вдруг участок неба развеялся, и из-за облаков проступило закатное солнце, окрасив золотом все вокруг. Слегка прищурясь, я смотрел вдаль, туда, где облака, совсем близкие к солнцу, словно сейчас загорятся.
  Холодный ветер, вереск под ногами, слабый шелест листьев, багровый свет уходящего дня... Казалось, так будет вечно.
  Вскоре солнце скрылось, грозовое месиво уходило вдаль, пока не исчезло за горизонтом, а во мне все еще жили последние лучи заходящего солнца.
  Я сел обратно на подушку, перечитал последние записи в дневнике, затем взял ручку и поднес к неисписанной половине листа.
  
Я не знаю мечта ли это и я не знаю даже верю ли я в это... наверное просто хотелось, чтобы так случилось. В один день ты проснешься, проживешь его со всеми потрясениями и разочарованиями, ляжешь спать, а проснувшись утром вспомнишь все, что случилось с тобой вчера. Возможно когда-нибудь этот день настанет... Все, через что мы прошли, наконец, оправдает себя и ты вновь сможешь жить как прежде. Просто хотелось бы этого.
  
  Я отложил в сторону дневник, в голове стало пусто. Иногда я перечитывал записи, и собирался было еще что-нибудь написать, но подумав, откладывал ручку и снова уходил в себя. Так проходили часы, и вечер, тем временем, плавно перетекал в ночь.
  Ветер стих, и сумерки накрыли поле. Рваные облака были едва заметны - они скрывались в наступающей темноте. Поздно уже. Пора домой, пора умирать. Я поднялся на ноги, размял затекшие конечности, положил все вещи обратно в дыру и быстрым шагом направился домой.
  
  Часы показывали полночь, когда я вернулся. После такого пути тело налилось свинцом и с трудом слушалось. Я проверил кухню - чисто и прибрано. Набитый холодильник его удивит, зато голодать не будет. Затем я помылся и зашел к себе в комнату. Кроссовки. Совсем забыл про них - они выглядели еще грязнее, чем утром. Если помыть их сейчас, то к утру не успеют высохнуть - придется так оставить. Проверил карманы и положил все вещи на свои места. Сегодня подклеил записку - она еще долго прослужит. Где-то вдалеке едва слышно завывал ветер. Окно закрывать не стал. Прохладно будет утром, зато первое, что он услышит, будут песни чаек и морской прибой. Ему это всегда нравилось.
   Я разделся и лег в постель. Легкий свист ветра, плеск воды на берегу, монотонное тиканье часов, скрип кровати, мое ровное дыхание... ничего из этого я больше не услышу...
  Что ждет его дальше? Справится ли он? Хотя, конечно справиться, как всегда. Я верил в него.
  "Ты умираешь каждый день".
  Вот и все. Сейчас я усну и уже не проснусь, а ты продолжишь жить... береги себя ради нас.
  Я закрываю глаза, этот мир уходит... но все в порядке.
***
   Я забежал в палату. В руках было ее письмо. Меня трясло, я едва не задыхался от волнения. Черт! Черт! Нельзя, чтобы он об этом узнал. Нельзя! Они спят? Я вгляделся в темноту - соседи спали. Письмо. Письмо. Нужно от него избавиться. Но как? Может порвать? А куда выкинуть? Через окно? Но оно и здесь на двор выходит - там его могут найти. Черт! Нахрен я вообще это сделал?! Что же делать? Что с ним будет, если они узнают? Он ни в чем не виноват, а отвечать придется ему.
   И вдруг меня осенило. Точно! Как я сразу не догадался? На цыпочках я зашел в туалет, который находился у выхода из палаты, закрыл за собой дверь и на ощупь щелкнул выключателем, но свет не появился. Затем еще несколько раз - снова ничего. Лампочка же перегорела вечером! Придется так. Я приоткрыл дверь, оставив в проеме небольшую щель, через которую внутрь проникало немного света, затем расправил лист и начал как можно осторожнее отрывать от него кусок. Видимость была ничтожной, но все же ее хватало, чтобы разобрать некоторые отрывки из текста.
   ...я не могу сама - Бог не простит...
  ...они не узнаю...
  Я бросил клочок в унитаз, затем оторвал еще один.
  ...осто нужно выдернуть шнур. Не бойся - я не почувствую н...
  ...Помнишь наш пер...
  ...верю, ты сможешь...
  Оставшуюся часть письма я не глядя разорвал и бросил в унитаз. Пора с этим покончить. После нажатия на кнопку спуска водяная воронка поглотила все клочки бумаги. Нужно наверняка. Я приоткрыл дверь, впустив тем самым больше света. В унитазе ничего не было - улики смыло водой. Дело сделано, а теперь спать - нужно поскорее забыть это.
  Я вышел из туалета и как можно тише закрыл обе двери, затем сосредоточил внимание на соседях - им ничего не стоило обо всем рассказать; мое подозрительное поведение может вызвать много вопросов. Но к счастью, оба спали. Я разделся и лег в постель, биение сердца постепенно возвращалось в норму.
   Неужели это я? Я сделал это? Она знала, что я все забуду. Я бы не смог жить с воспоминаниями о содеянном. Если нет записей об этом, значит, моя совесть утром очистится, что бы я ни натворил. Она это знала. Сейчас я усну и забуду это, завтра он проснется и не вспомнит этого. Но что это меняет? Я убил ее. И сколько бы раз в дальнейшем совесть не очищалась, уже ничего не изменится.
  Как бы там ни было, я должен был уберечь его и я это сделал. Завтра снова все с чистого листа. А это?.. Это я унесу с собой.
   За окном едва слышно стучал дождь, но я этого уже не слышал.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"