А рассаженную спину хочется щупать, гладить, рассматривать в зеркало, так чтобы снова и снова отдавалось отголосками первой боли, вздрагивать, бледнеть и улыбаться. Покрываться мурашками от картин рисующихся в голове, от мысли "Господи, да что же это такое...", ломать сигареты в ледяных пальцах, в напрочь выстуженой при открытой терассе комнате, но не иметь сил ни одеться, ни пошевелиться, ни отойти от зеркала и включить свет. В каждом шорохе гардин слышать почти бесшумный шелест его возвращения... снова стеклянеть, замирать, бояться, до одури, до тошноты, зажмуривать глаза и снова скользить по ссадинам кончиками пальцев... молить чтобы наваждение отступило. молить чтобы продолжалось.