Под ажурным куполом, на стальных трапециях, парили матовые шары дуговых ламп. Источая белесый свет, они отражались в замысловатом орнаменте керамики паркета.

Утренний туман ещё не рассеялся. Мы сидели втроём, за круглым столиком, в кафетерии на самой верхотуре стеклянного айсберга универмага "Рай на земле. АУ". "Автоматическое удовлетворение ваших запросов и потребностей". Святящаяся газовая вывеска по периметру купола.

Метрдотель, грузно пыхтя, передвигаясь на каучуковых роликах, нёс нам три чашки машинного кофе. Зажав их между ладоней. Из-за выступающих краёв блюдец, сооружение напоминало фарфоровую пагоду в миниатюре.

-Любезный, мы ещё заказывали абсент... и сигары?! - Сердито произнёс Ветер, наклоняясь к его слуховой трубке. Копна огненно-рыжих волос, заплетенных в дреды, спало на плечи, на лацканы двубортного пиджака, на рубиновый цветок бутоньерке - Lophophora williamsii.

-Сию минуту, милорд.- Пророкотал метрдотель.

-Три порции!!! - Ветер был неумолим, показал три пальца унизанных массивными, сверкающих жемчужной эссенцией, перстнями.

Закапали слёзы. Запотело. Побежали струйки по прозрачным стенкам. Внутри зашипело, зафыркало. Кубики рафинада плавились в синем пламени бензоловой горелки. Щёлкнул звонок.

-К вашим услугам, милорд. - Латунная рука-манипулятор опустила стеклянную заслонку бочкообразного корпуса. Выдвинулся посеребренный поднос с тремя мельхиоровыми рюмками и штативом с сигарами.

-К вашим услугам, милорд. - Хромированное яйцо головы поочерёдно поворачивалось в сторону визави. В зеркальном рондо линз, каждый мог отыскать своё портретное сходство.

-Выпей йаду?! - Свинг заговорщицки подмигнул, когда метрдотель отъехал к барной стойке. Достал из-под оцинкованной столешницы серебряный флакон. Отвинтил крышку, вынул пробку. Криво усмехаясь, добавил по несколько капель лауданума в каждую рюмку.

Предметное стекло помутнело. По мерцающей поверхности джукбокса движущиеся, радужные картинки: жёлтые цыплята барахтаются в яичной скорлупе; часовая кукушка распахивает механический клюв; чугунная ограда замка в просвете между высотными, доходными домами; хибара в курьих ножках отбивает па по клавишам фортепьяно.

Алые дольки выпускали колечки дыма. Розовая сигарета дымиться в янтарном мундштуке. Всегда без спутников, одна... Сударь угости даму папироской, я ваша - незнакомка!

-Ты её тоже видишь?! - разворачивая сигарную фольгу, закивал Свинг.

-Её... зелёную фею? Я всегда её вижу!

- Да нет! Леди, в изумрудном платье, за соседним столиком. Милая на ней шляпка, с порхающими мотыльками.

Прозвучал последний оборот сюиты. Свинг ринулся к музыкальному агрегату, придерживая фалды апельсинового пиджака. Запустил два пальца во внутренний карманчик канареечной жилетки. Белоснежный манжет, с латунной запонкой в капле жёлтого целлулоида, опустил пол серебреной монеты в никелированную прорезь. Матовый экран отозвался буйством красок. Зазвучала симфоническая "Поэма огня".

Зеленоглазая леди превратилась в струйку дыма. Растаяла. Над столиком лишь витали миазмы: лёгкого табака, алкоголя, тонких духов...

-В своём репертуаре. - Прокомментировал Ветер, попыхивая сигарой. Это он о вкусовых пристрастиях Свинга. Ветер - воскресный джентльмен. Будни на пролёт он карпеет над перфокартами в Сити.

-Какая программка на сегодня, джентльмены? - продолжил он.

Я вынул из нагрудного кармана клетчатого пиджака очки. Массивная черепашья оправа, зеленоватые, дымчатые стёкла. Мир погрузился в толщу воды. Я оказался по ту сторону аквариума. Стеклянная маска закрыла пол-лица. Не даром меня зовут Фантом.

-По утюжим - предложил Свинг, первое, что пришло ему в голову. Фланировать рядом с "железным" небоскрёбом его любое занятие. Приостановившись, у афишной тумбы, он как бы невзначай рассматривает прохожих. Аэродинамический эффект создаваемый трёугольным основанием здания приподымает кринолины проходящих дам. Обнажая ажурные чулки, иногда и выше, подвязки и всяческое неглиже. Свинг при этом декламировал в полголоса: "Hold edges of your dresses, lady, we make the way in the HELL".

-Вообще - то мы собирались в порт Ди. Сегодня эфирный рейс. - Напомнил я.

-Верно!- подтвердил Ветер, отставляя, пустую рюмку.

-Развеемся!!!- Свинг довольно потёр руки. В юности он завербовался в воздухоплавательный флот. И с тех пор считался, в узких кругах, знатоком по всем вопросам связанных с гатлингами, гелиографом, корабельными бэббиджами, телесной геральдикой аэронавтов... и прочей подобной спецификой. Одно время он даже носил прозвище: мирный герцог воздуха... А на самом деле: два года, скаутом, проболтался в металлической гондоле под брюхом цепеллина. Лихорадочно меняя стеклянные пластины в фотографическом аппарате, и время, от времени хрипя что-то в эбонитовый раструб переговорной трубы.

Полый снаряд лифта мчал нас вниз. Невольно сравниваешь себя с посланием, на мелованной бумаге. В гуттаперчевом тубусе, несущем по трубам пневматической почты. Водяные знаки на ней - это твои мысли. И только невозмутимая синея, униформа лифтмэна перед глазами. Несколько мгновений с самого верха к поверхности. Щёлкнул звонок - характерный звук открывающейся заслонки.

В гардеробной карусель вешалок жадно глотала медные жетоны с выбитыми номерками. В темпе вальса, безошибочно, подавая посетителю его верхнюю одежду. Получив свои жёлтые плащи, и цвета антрацита - цилиндры. Мы спустились, по винтовой лестницы, в подземелье гаража. Ветер припарковал свой стимкар у квадрата, железобетонный колоны. "Ракета" последней модели - сверкало сталью, лаком, красным деревом кузова. Каучуковые, воздушные шины. Газолиновый компаунд, стальной змеевик, лейденское зажигание. Ацетиленовые, автоматические фары. Откидывающийся, парусиновый верх.

Всё как в рекламном буклете фирмы "Stanley Rocket": "...Лёгкое усилие, поворот ключа в замке зажигания. Из-под капота доносится могучий вздох, сменяемый горловым рычаниям. Не проходить и четверть часа, всё стихает. И паровик плавно трогается с места, набирая ход"...

Мы мчались, со скоростью шестьдесят миль в час, по прямому, как стрела, шоссе. По зеркальному асфальту, белой разделительной полосой, убегающим за горизонт. Булыжная мостовая, толкотня и шум предместья остались позади. За стёклами мелькали: живые изгороди, зелёные лужайки, пасущиеся тучные стада бурёнок.

Свинг сидел впереди, рядом с Ветром, и как всегда разглагольствовал: "В недалёком грядущем, паровики, джентльмены, при помощи, силы тяги, паровых дюз будут развивать скорость: сто, двести миль в час! И весь пейзаж за окном экипажа превратиться в детский калейдоскоп... Более того, в сочетание бурых и зелёных клякс. В этом вся сущность атумной архитектоника всего мироздания. Ведь коровы на лугу, трава, деревья... На самом деле, представляют собой, все вольешь бешёный хоровод электронов, корпускулов..."

Ветер лишь иронично хмыкал. Время, от времени поправляя лайковыми перчатками плетёный обруч рулевой колонки. Да манипулировал носком, коричного ботинка, педалью дросселя. Кар двигался плавно и бесшумно. Я сидел, на обтянутой свиной кожей, подушке заднего сиденья. Свинг оборачивался ко мне, стараясь захватить внимание всей невольной аудиторией. В конце концов, мне это надоело.

- Вы, молодой человек, ещё скажите, что вселенная, по вашему разумению, состоит из двух кирпичей зависших в пустоте мирового эфира. - Резюмировал я. Открыл портсигар, извлёк из него длинную папиросу с золотым тиснением профиля Нефертити на серебристой бумаге картонного мундштука. Свинг умолк, покорно чиркнул шведской спичкой об медную спичечницу. Папиросочка, словно трубочка мира, пошла по рукам. Салон паровика наполнился ароматным курением. По идеи должна была последовать лекция об артефактах. Свинг вопросительно посмотрел в сторону Ветра. Тот утвердительно кивнул. Свинг открыл крышку ящика для перчаток. Восковой валик переместился в приёмник фонографа. "Дергай за рычаг" - Промурлыкан в полголоса Свинг. И привёл в действие механизм, работающий на подобие каллиопы. После лёгкого шипения. Раздались первые такты регтайма "Dances of cats". За моей спиной резонировали жестяные раструбы. Золотые рыбки плескались в зелёных волнах. В толщине прозрачных стенок... Путь до порта Ди занял не более часа без четверти. Ветер заранее заказал пригласительные билеты на своё имя. Вместо телеграфа, воспользовавшись телефонией - аппаратом Белла, (передающим, посредством электрических сигналов, по медной проволоке, звуковые колебания на дальние расстояния), недавно установленным у него в конторе на Бэббидж стрит.

Мы стояли, на галерки, опершись об периллы подвесного балкона. Внизу, в искусственном кратере горы, на стальных стапелях, лежал серебристый корпус, цилиндрической формы с конической, носовой частью, - лунный пакетбот "Улисс". На его борт, по трапу, поднимались путешественники. Певички, дамы полусвета в соломенных шляпках, шиншилловых манто, чёрных платья, на красных каблуках; с дорожными сумками через плечо, с шёлковыми ридикюлями в руках. Коммивояжеры и клерки в котелках и сюртуках, с саквояжами. Механики и работяги в кепках, твидовых и вельветовых костюмах; с фибровыми чемоданами. Ковбойские шляпы старателей, пальто верблюжий шерсти, заплечные парусиновые мешки, ковбойские сапоги, панталоны из саржи цвета индиго. Такие носили и мы.

По согнутым спинам, можно было отличить "сомнамбул" от землян. Закономерность ньютоновского яблоко. "Сорок атлантических океанов давило на них..."

Вокруг нас, по деревянному помосту, постукивали наконечники зонтиков, трости. Щебетали леди, отпускали остроты воскресные джентльмены. Свинг громко откашлялся. Собираясь завести шарманку о космоплаванье.

- Когда я служил страховым агентом в компании "Cukin & son". - Я успел, опередил его - Я поднимался на борт пакетбота "Челленджер". Внутри довольно тесно. Едкий запах хлористой дезинфекцией. Тусклый фонарь дуговой лампы освещает узкий проход между деревянными скамейками. К которым, сыромятными ремнями, пристегивают пассажиров. Багаж располагается, в проволочных корзинах, прямо над их головами. Повсюду жестяные ведерки, с крышками, впаянные в палубу. Доверху наполненные большими пакетами из промасленной бумаги...

Свинг болезненно поморщился.

- Фантом чистенько, немного, сгущает краски. - Даже Ветер был не на мой стороне.

Заревел гудок. Внизу портовые служащие завинчивали корабельные люки. Завизжали паровые лебёдки, поднимая наш крытый балкон к стальным мачтам канатной дороги. Внизу гудки каллиопы исполняли: "Прелюдию и фугу ля минор".

Бетон дрогнул под подошвами ботинок. Я покрепче ухватился за крылатого тигра - посеребренный набалдашник ротанговой трости. "Бог Вулкан пробудился. В подземных кузнецах Гефест Кандей надавил на гигантские меха..." Кто это сказал? Свинг? Ветер? Я?

Из жерла вылетела серебреная игла - пуля. Вслед за ней, над усечённым конусом горы, поднялся вверх многомильный столб белого дыма. Донёся раскат пушечного грома. На мгновение заложило ушные раковины. Публика ахнула. Вслед за паром из недр рукотворного вулкана извёргся огненный гейзер. Небо потемнело. Залилось чёрной смолой туч. Тень упала на смотровую площадку у подножия горы. Засверкали молнии. Гром ударил в литавры. Deus ex machina был ещё здесь. Вниз хлынули потоки подогретой воды.

-Си бемоль! - выругался Ветер, поднимая воротник своего плаща. Леди и джентльмены, раскрыв зонтики, поспешили к своим экипажам. Мы завернули в "Последний приют" портовый бар. Маленький зальчик, несколько столиков, оцинкованная барная стойка. Машинное пиво в тёмных бутылках; дешёвый, низкопробный абсент. Литографии селенианских колоний на стенах: Соната лунных пейзажей - серая линия курящихся сопок; жилища, похожие на водолазный колокол, из серебристого металла и заклёпок; ажурные мачты искровых станций в пепельное небо; паромобили в блестящей броне на гусенично-ленточном движители. Свинг пялился на литографии. Ветер подливал себе пиво. Мы расположились вокруг чугунного диска трёхпалого столика. Нехитрая снедь: картонные тарелки с жареным картофелем, бутерброды с ветчиной, бумажные пакетики с соусом карри. Картонные стаканы, пивные бутылки, и стаканчик абсента для меня. Не смотря на недоуменные физиономии Ветра и Свинга.

Дождь всё ещё барабанил по толстому стеклу витрины. Рассыпая дробь капель.