Суровый и мрачный с виду Медовый Зал внутри был гостеприимным местом, от фундамента до крыши пропитанный духом Севера и его славными традициями. Пока ледяные порывы ветра гнали на Дулху беспощадные холода, внутри слышались весёлые разговоры и бесконечные тосты. Между резными столбами, поддерживающими свод, горел очаг, сладко манящий продрогших путников погреться у его жаркого пламени. Под крышей этого радушного места всегда были искренне рады пилигримам, решившим отвлечься от повседневных забот и принять лекарство от всех тревог и невзгод. Вино, хмельной мёд и крепкие настойки текли ручьём, а мясо здесь всегда оставалось горячим. Яства и напитки громоздились на длинных столах вдоль высоких стен, завешанных шкурами, узорчатыми тканями и круглыми кулачными щитами.
- Я слышал, что вы получили за заказ столько золота, что им можно покрыть крышу Медового Зала в два слоя. Это так? - спросил Урнак у вошедшего Эйнара, протягивая тому рог до краёв наполненный ароматной медовухой.
Раса орков всегда отличалась от прочих народов ойкумены своей нетерпимостью к магии, что, впрочем, никогда не мешало им иметь своих собственных шаманов почти в каждом племени. Эти зеленокожие гиганты, нередко достигавшие семи футов роста, предпочитали физическую силу и несокрушимую мощь свободолюбивого духа любым разновидностям чародейства, которое они сами считали прерогативой женщин и слабых мужчин. Невежественные люди не оставались в стороне, считая орков дикими полуживотными, и это несмотря на то, что на дворе уже восемнадцатый век перевалил за свой экватор и всё прогрессивное человечество давно поддерживает устойчивую связь с этими жителями угрюмого Архипелага.
Сам Урнак был весьма просвещённым орком, что отлично ложилось на его мягкий, но порой чересчур вспыльчивый характер. Одет он был совсем не так, как одевались прочие колдуны в это холодное время года, а по канонам своей далёкой родины: высокие сапоги на шнуровке, штаны из тюленьей кожи с лампасами и всё той же шнуровкой по бокам, и в жилетку из скрипучей кожи с заклёпками вместо пуговиц и нашитыми в хаотичном порядке медными бляхами. Его могучие руки и широкую грудь покрывали традиционные орочьи татуировки, символизирующие воинскую удачу, богатую добычу и презрение к смерти. Всяческие головные уборы Урнак призирал, предпочитая им капюшоны, если того требовали обстоятельства, а на голове красовался невысокий, но подчёркивающий его особое орочье достоинство, ирокез.
- А ещё поговаривают, будто вы умудрились наткнуться и убить последнего представителя и так вымершего вида - стригоя. Тоже мне - великие герои.
Едкий комментарий принадлежал человеку, с пафосным видом восседающему на лавке, покрытой звериными шкурами, и держащему в руках хрустальный бокал с искрящейся рубиновой жидкостью внутри. Его горделивый, но по-своему притягательный профиль с орлиным носом был вполне знаком Эйнару. Луций, уроженец вольного города Рикеша, всегда слыл надменным и высокомерным пилигримом, но при всём при этом умудрялся оставаться отличным колдуном и весьма сносным соратником, на которого можно было положиться в трудную минуту, если это не касалось денег. О да, его жадности мог бы позавидовать любой самый ненасытный до прибыли торгаш.
- Мы не претендуем на звание героев, тем более великих, - отмахнулся Эйнар, подходя ближе к столу с закусками. - Я вижу, вы уже в курсе всех наших дел. Бьёрн, это ты похвастался?
- Урнак, а как у тебя дела? Расскажи, нам всем интересно.
- Отвратительно, - пожаловался орк, показательно клацая внушительными клыками. - Не доверяют в Империи нашему брату. Взялся тут упокоить духа-людоеда вендиго, повадившегося пожирать и так немногочисленных охотников какой-то безымянной деревушки на северо-восточной границе. Плату обещали отменную. Часть серебром, а часть товарами: сукном и воском. Когда выполнил работу и вернулся, то меня сводили в баню и даже накормили каким-то мерзопакостным хрючевом, которое ни один порядочный орк жрать не станет. Но не суть. Короче, староста, курва драная, наотрез отказался платить положенные мне гроши. Ругались мы с ним долго и громко, дошло да того, что меня вывели во двор и из-за угла насадили на вилы. Во, смотри.
Урнак расстегнул жилет, демонстрируя страшные раны на торсе.
- Всегда поражался твоей способности найти яму с говном в месте, где её и быть не может, - Луций был в своём репертуаре. - Как ты так всё время умудряешься?
- Тьфу на тебя, дурень стоеросовый, договоришься когда-нибудь у меня - поколочу так, что мать родная не узнает. В общем, в той деревне я чуть коньки не отбросил. В срочном порядке пришлось оттуда ретироваться, чтобы с жизнью не расстаться. На прощание меня еще и зелёной кочерыжкой обозвали. Что вдвойне обидно, ведь кожа у меня скорее оливковая, чем зелёная, - орк обречённо выдохнул. - Вот ведь как бывает в жизни, защищаешь крестьян от тёмных сил, а вместо благодарности получаешь вилы в пузо.
- Печально такое слышать, - расстроено выдал Эйнар. - И какие планы на будущее?
- Сначала думал вернуться к себе на острова, там всегда работа найдётся. Но вы же тут без меня закисните, поэтому я решил остаться в Дулхе. К тому же викарий, узнав о моей дилемме, предложил мне обучать новичков бою на топорах. Я, не будь дураком, не стал отказываться и принял его предложение.
- Ха! План херовый, - уверенно заявил Бьёрн, наконец-то расправившийся со злополучным бараньим боком. - Тебе совсем детей не жалко? Ты своей рожей всех учеников распугаешь. Они потом всю жизнь заикаться будут и кушать не смогут. Луций, а у тебя чего интересного?
- В последнее время работы немного, - туманно поведал пилигрим, отрезая добротный кусок рыбного пирога. - Однако этим летом у меня был контракт. И не где-нибудь, а в самом Рикеше.
- Кто бы сомневался, - усмехнулся Дубина, поправляя сбившийся котелок. - На твоей славной родине денег столько, что сам император удавился бы.
- Мне продолжать или как? - Луций скорчил надменную физиономию. - Уже несколько десятков лет ходили зловещие слухи, касательно одного заброшенного дома в старой части города. Поговаривали, будто в нём жила некая матрона Ливия, известная на всю округу сердцеедка и вертихвостка, ради которой мужчины бросали своих жён, пели серенады под её окнами, заваливая двор цветами и подарками, и, естественно, сражались друг с другом за право быть её кавалером на званых вечерах. Будучи на очередном таком приёме, роковой красотке повстречался заморский принц. Благородный, мужественный и, как это водится, уже женатый. Сердечко Ливии не выдержало, и она впервые в жизни по-настоящему влюбилась. Впрочем, принц не обратил никакого внимания на её отчаянные заигрывания, отчего Ливия впала в нескончаемое уныние. Страдания её были недолгими: на следующий день принц покинул город, а Ливия взяла, да и наложила на себя руки от безответной любви. В тот же миг дух её воскрес, и стал бродить по дому в образе призрака, дожидаясь своего суженого.
Луций пригубил из своего бокала, чтобы смочить пересохшие губы, и принюхался к пирогу. Оставшись доволен ароматом, он запустил в него свои зубы, жадно вгрызаясь в сочную начинку. Остальные колдуны, включая могучего орка, в ожидании продолжения истории закурили трубки.
- Что было дальше?
- Я и рассказываю. Узнав, что в город приехал пилигрим, дож Аппий пригласил меня на встречу в свой новый дом, который как раз соседствовал с домом покойной Ливии. Дож самолично встретил меня и предложил мне раз и навсегда разделаться с неспокойной соседкой. Чтобы вы знали - аудиенция у дожа великая честь, которой удостаивается не каждый встречный проходимец. Я, естественно, согласился и тут же принялся за работу. В этой заброшенной халабуде, в которой по приданиям жила матрона, действительно завёлся призрак. Всего один, зато какой! Могу поспорить, что никто из вас раньше с таким не сталкивался.
- Ну, давай, не томи. Что это был за призрак?
- Огнедышащий!
- Брешешь! Таких не бывает! Хватит заливать! - наперебой загудели пилигримы.
- Не смейте обвинять меня во лжи, - надулся Луций. - Знайте, все мои истории почти полностью правдивы. О чём бишь я? А, вспомнил. После победы над призраком, мне даже пришлось внести этот вид в наш бестиарий. Вот так вот.
Внезапно, как это всегда бывает, распахнулась дверь, ведущая наружу, и с улицы внутрь ворвался лихой порыв морозного ветра, принёсший с собой сладковатый пихтовый аромат. Огонь в очаге недовольно всколыхнулся, фонтан возмущённых искр взметнулся к специальному отверстию в крыше, проделанному там для отвода дыма, а неясные длинные тени на мгновение пришли в движение.
Невысокий, субтильный на вид мужчина лет тридцати застыл на пороге, кутаясь в плащ с пышным воротником из волчьей шерсти, который, впрочем, он незамедлительно скинул с себя и бережно пристроил на ближайшей лавке. У его ног суетился огромных размеров мастиф палевого окраса с чёрной мордой. Этого зверя колдун привёз из Столицы и немедленно окрестил Бесом, что весьма красноречиво описывало характер псины. Зверюга жадно облизнулась и уселась рядом со своим хозяином, преданно заглядывая в его глаза.
Мужчина обвёл всех здесь собравшихся спокойным взглядом уверенного в себе человека, откинул непослушную чёлку невыносимо белокурых волос за ухо и с вежливой улыбкой, положенной по такому радостному случаю, поздоровался:
- Помните о смерти, братья мои.
- Мариуш, ты чего в дверях застыл, словно к полу прирос, а? Проходи скорее к столу. У нас тут щучьи котлеты, солонина с тёртым хреном, сливочная говядина с сыром и клюквой. Кухарка сегодня расстаралась на славу. Эйнар, рядом с тобой лежит мешочек с дурманом, достань из него всё содержимое и забрось, пожалуйста, на жаровню.
- Зачем?
- Говорят, для аппетита полезно. Да и как следует расслабиться нам не помешает.
- Индюка мне в задницу! Твоему аппетиту позавидует табун голодных лошадей! О чём ты говоришь?
- У меня есть новость, - бархатистым баритоном сообщил Мариуш.
- Если это не касается восстания Олафа, то можешь говорить, - сказал Бьёрн, подливая пива в свой рог, оправленный в золото и серебро.
- Великий магистр хочет от меня избавиться.
В воздухе повисла напряжённая тишина, и только дрова весело потрескивали в очаге, да с улицы доносился свист лихого ветра, неистово бьющегося о стены и ставни Медового Зала. Колдуны ошарашено таращились на своего друга, отказываясь верить своим ушам. Бьёрн и вовсе не донёс выпивку до рта, остановив руку на полпути, чего с ним не случалось уже очень давно.
- Это не то, что вы все подумали, - успокоил всех пилигрим. - Викарий отправляет меня на Новый континент, чтобы я возглавил представительство нашего Ордена на новой земле.
- Ясное дело, он видит в тебе конкурента, ведь многие пророчат тебя на его место, и отсылает подальше, чтобы ты не мозолил ему глаза на совете, - Луций всегда отличался умением подлить масла в пылающий огонь. - Видимо, старик планирует править нами ещё добрую сотню лет. Будь я проклят, если это не так.
- Ты бы подумал над его предложением, - Эйнар влез разговор со своим мнением. - Такой шанс выпадает не каждому. Представь себе горизонты, которые до тебя не видела ни одна живая душа. Ты будешь первым! Именно ты пройдёшь вглубь континента, ступишь на абсолютно неизведанные земли и нанесёшь их на карту, тем самым прославив своё доброе имя. А после чего Мариуш Первооткрыватель сразиться с самыми страшными монстрами и занесёт их в наш бестиарий.
Дверь снова распахнулась, и снова внезапно, прервав увлекательную беседу. Холодный воздух пробежался по ногам пилигримов и растаял также быстро, как и оказался здесь. В этот раз на пороге стояли две очевидно женские фигуры, прелести которых не смогли скрыть даже бесформенные шубы из голубого песца.
- Кто о чём, а Эйнар о работе, - Астрид возмущённо сморщила свой милый носик. - Дорогой, ты можешь хоть на несколько часов забыть о том, кто ты есть на самом деле и просто расслабиться, непринуждённо поболтать с друзьями о всяких пустяках и выпить вина?
Рядом с Астрид стояла её верная подруга Пари Джия. Как и большинство жительниц Султаната, девушка обладала весьма странной внешностью - коренастая, с плоской грудью и кривыми ногами, которые она стыдливо прятала под ворохом цветастых юбок. Невыразительные серые глаза имели непривычную для северян миндалевидную форму. Вернее, глаз у неё имелся лишь один, левый отсутствовал по причине того, что в бытность ещё совсем юной и неопытной колдуньей она зачем-то врукопашную схлестнулась с горгульей. После той памятной встречи на месте левого глаза восточная девушка всегда носила повязку, которая напоминала ей о совершённой ошибке и не давала забыть о том, кто она есть на самом деле.
- Это он от излишнего усердия, - не преминул воспользоваться ситуацией Луций.
- Мы ужасно продрогли, погода в это время года никого не балует, - пожаловалась Пари и отложила муфту в сторону, высвобождая тонкие руки, украшенные многочисленными кольцами и браслетами.
- Действительно. Эйнар, будь так любезен, подай нам вина.
- Выпьем!
- Скёль!
- Эй, Урнак, а чем это ты таким интересным занят? - поинтересовалась Пари у склонившегося над жаровней орка.
- Вдыхаю дурман. Будешь со мной?
- Тебе не придётся меня просить дважды!
- Я искренне рад, что столь прекрасные создания разбавили нашу сугубо мужскую компанию своим очаровательным присутствием, но на чём мы остановились? - напомнил Мариуш.
- Дружище, на твоём месте я бы принял предложение возглавить Орден на Новом континенте, - сказал Бьёрн, набивая тарелку мясными рулетами, бужениной и ветчиной. - Ты будешь так далеко, что никто тебе не указ. По прибытии можешь назваться хоть викарием, хоть великим магистром, хоть чёртом рогатым, если сам того пожелаешь. А если тебе станет скучно, то собери армию аборигенов и завоюй весь континент и назовись императором. Ха! Будет весело! В таком случае и я подтянусь к тебе на помощь! У тебя же найдётся для меня место первого советника?
- Предложение и вправду интересное. Луций, не хочешь отправиться со мной?
- Ну, уж нет! Размечтался! В последний раз, когда мы с тобой куда-то выбирались вместе, это было ещё в юношестве. Помнишь или уже забыл? Мы пошли в городской трактир отметить успешную сдачу экзаменов. Знатно нас тогда отметелили и никакая магия нам не помогла.
- Да ладно тебе, было весело.
- Это сейчас нам весело, а тогда было больно. Очень больно. Мне до сих пор снятся кошмары.
Бес уткнулся массивной мордой в ногу своего хозяина, требуя еды. Мариуш стянул с подноса говяжий язык и кинул его псу, чтобы тот отстал. Бес, удовлетворённый тем, что о нём не забыли, радостно улёгся под стол и с аппетитом принялся расправляться с законной добычей, при этом громко чавкая и скребя когтями по дощатому полу.
- Иногда, чтобы принять верное решение, нужно остановить быстрое течение жизни, оглядеться по сторонам и с холодной головой взвесить все доводы, - снова принялся советовать Эйнар. - Викарий желает отослать тебя? Отлично! Воспользуйся этим шансом! Желаю тебе не прогадать.
- Порой ты слишком оптимистичен, мой дорогой, - это Астрид напомнила о себе. - Стать главой нашего Ордена - мечта всей жизни для Мариуша. А если он будет так далеко от Дулхи, то все его стремления, мечты и цели растают, как прошлогодний снег. Я верно говорю?
- Не отрицаю, - коротко ответил колдун.
- Мне кажется, что ему стоит рискнуть. Судьба любит смельчаков. Будущее есть только у тех, кто храбро встаёт на пути у собственного страха и не боится заглянуть ему в лицо. Прочие будут забыты и отправятся куда-то за горизонт истории, где их благополучно забудут.
- Ого, дружище, что-то тебя потянуло на лирический лад, - шутливо сказал Бьёрн. - Не пора ли тебе завязывать с выпивкой? Ты, кажется, уже порядком надрался.
- Действительно, не будь таким занудой. Ты и бочку с вином превратишь в унылую скукотищу.
- В его словах есть доля истины, - вступился за Эйнара Мариуш. - Хватит обо мне. Лучше расскажите, что у вас нового. Злые языки шепчут, что вы как-то связаны с бунтом наместника. Неужели это правда?
- Поклёп, - уверенно заявил Бьёрн, осушая очередной рог с пивом. - Если честно, то я не понимаю, как Олаф решился на такой шаг. Если его восстание провалиться, то не сносить ему головы.
- На это есть простой ответ, - Луций взял слово. - Империя воплощает собой многовековую ложь, созданную южанами для потехи самолюбия императорской семьи и их приближённых. А северяне всегда были сами по себе. Северянам не по пути с остальной Империей. У вас своя особая дорога. Страну всколыхнёт так, как ещё не бывало прежде. Начнётся новая эра. Она ознаменуется исключительно положительными изменениями для несчастного народа. Паскудное дворянство заплатит кровавую цену за счастье простых людей. Хватит кормить благородных! Крестьяне и ремесленники никогда не видели от них ничего, кроме пренебрежения их жизнями. Империя прогнила насквозь, за Олафом стоит правда. Но менять власть правящей династии на тиранию наместника южане не захотят. Они это так называют - тирания. Будто император весь из себя святой. Именно поэтому весь север должен восстать и встать на защиту своей свободы с оружием в руках, когда Фернандо пришлёт сюда свои легионы.
- И ты в это веришь? - изумились колдуны. - Это действительно так?
- Не будьте наивными, словно девицы на сеновале. Так это преподнесёт Олаф. Он будет готов нести любую чушь, лишь бы обелить себя и свои недостойные действия в глазах простого народа. На самом деле всё из-за денег. Да, вот так просто. Бьёрн, прибереги свои шуточки на другой раз. Олаф считает север своей собственностью, и, естественно, не хочет его никому уступать. В том числе племяннику его величества. Власть! Он вцепился в неё, словно утопающий в обломок корабля. А Леннарт, насколько я могу судить, хочет извлечь из сложившейся ситуации выгоду. Поэтому он и отправил Эйнара с Бьёрном на помощь наместнику. Простите - конунгу.
- Что? Ты снова покидаешь меня? - возмущённо взвизгнула Астрид. - Это уже переходит всяческие границы. Завтра же пойду к викарию и выскажу всё, что я о нём думаю!
- На твоём месте я бы не стал этого делать.
- Почему, Мариуш?
- Помнится, не так давно ты уже имела с ним одну неприятную беседу, после которой он исключил тебя из совета. Послушай меня, не стоит дёргать льва за хвост, это может плохо кончиться.
- Ладно, возможно, ты прав. И когда ты собирался мне об этом сказать? - Астрид снова повернулась к Эйнару. В её глазах горел нешуточный огонь, грозивший пилигриму всяческими проблемами. - Когда ты уезжаешь?
- У нас день на сборы и послезавтра выдвигаемся. Прошу тебя не расстраивайся.
- Да? Это ещё почему? - колдунья всё ещё гневно сверкала своими прекрасными глазами.
- Не думаю, что это затянется надолго. И вообще, давай обсудим это потом. Мы собрались здесь не для того, чтобы ругаться друг с другом.
- Верно! - встрял между ними Бьёрн. - Астрид, будь мужиком и смирись, что Эйнар уже взрослый мальчик.
- Что?! Как ты меня назвал?! - она взвилась пуще прежнего на такое не вполне пристойное замечание. - Дубина, клянусь всеми богами, ещё одна такая скабрезность, и я тебя прокляну!
В воздух снова взметнулись кубки, наполненные медовухой и вином. Наскоро закусили мочёной морошкой и капустными пирогами, что только подогрело аппетит колдунов, принявшихся сметать со столов блюда с закусками, словно голодные солдаты после изнурительного дневного перехода.
- До меня дошли слухи, что мальчишка, которого вы откопали в какой-то дикой глубинке, оказался не просто способным к магии самородком, а самым настоящим Истоком. Если хотите знать моё мнение, то ему не место в Дулхе.
- Ты забываешься, Мариуш, - тут же встал на защиту Тостига Эйнар. - В нашем доме всегда рады тем, у кого есть талант к магии. Где же ему, по-твоему, следует находиться, если не здесь?
- В земле, - кратко ответил колдун, а затем, после небольшой паузы, выдал мысли, одолевавшие его со дня знакомства с Тостигом: - История учит нас, что у Истоков крайне нестабильная психика. Они сильны, их настроение крайне изменчиво, оттого они делаются чертовски опасными. Сейчас он ещё ребёнок, но когда подрастёт, то только боги ведают, какие беды он принесёт нам и всему этому миру. Разумнее было бы перерезать ему глотку по дороге сюда, а тело выбросить в ближайшую канаву. Если бы его родители - глупые крестьяне - могли бы распознать в нём угрозу всему сущему, то придушили бы щенка прямо в колыбельке.
- Ты не знаешь, как сложиться его судьба. Тостиг находится под присмотром викария, а он знает, что нужно делать.
- Знает? Ты в этом уверен? Насколько мне известно, доселе пилигримы не обучали ни единого Истока. Члены нашего Ордена издревле защищали людей от порождения тёмных сил, а сила Истоков как раз берёт своё начало в первородном хаосе. Тостиг не от мира сего, и тебе, Эйнар, это известно не хуже, чем любому из нас. Получается, великий магистр своими руками взращивает существо нам на погибель. Догадываешься, чем нам может обернуться обучение Истока в Дулхе? Нас и так не слишком много, а его стараниями будет ещё меньше.
- Кстати, а почему нас так мало? - спросила Пари, вернувшаяся за стол, отвлекая Мариуша от его очередного идефикса. - Где все остальные из нашего поколения? Нас же было семнадцать человек!
- Шестнадцать, - педантично поправил Луций. - Шестнадцать человек и один орк. Помнится, одна девочка, не припомню, как её звали, не смогла пройти выпускные испытания и лишилась жизни.
- Йодис. Так её звали. Она была дочерью рыбака, - припомнила Астрид. - Мы все над ней издевались из-за её лошадиного лица и глупой причёски. Какими же мы были жестокими.
- Мы были детьми. Все дети невыносимы пока не повзрослеют.
- Стефан и Финн в позапрошлом году приняли заказ на василиска, - припомнил Мариуш. - К сожалению, монстр оказался сильнее. Финн умер на месте, а Стефан умудрился сбежать, хотя и был сильно ранен. Собственно, эта рана оказалась смертельной, и он испустил дух в дороге в повозке купца брюквой, сжалившегося над ним и за солидный куш пообещавшего доставить его тело в Дулху.
- А что с остальными?
- Помните Ральфа? Год назад он отправился на Чёрный континент. Больше о нём ни слуху, ни духу. Может быть он жив, но я бы поставил против этого. Сдаётся мне, мы единственные из нашего выпуска, кто по каким-то неведомым причинам умудрился выжить.
- Это что же получается? За десять лет ушло десять пилигримов? В год по одному, - ужаснулась впечатлительная Пари.
- И это только из нашего поколения, - мрачно заметил Эйнар. - А сколько колдунов погибло из прочих выпусков? А сколько времени осталось нам? На эти вопросы ты никогда не найдёшь ответы.
- Мы пережили остальных, а значит, более приспособлены к жизни. В который раз убеждаюсь, что практика и личный опыт намного важнее знаний, полученных в пыльных аудиториях, - несмотря на скверные новости, Луций оставался прагматичен. - Но на эти прискорбные факты можно посмотреть и под другим углом. Все мы свободные люди, и ничто не мешает каждому из нас послать Орден вместе с его догматами куда подальше, и осесть в тёплых краях, где его будут окружать пышные сады, ласковое солнце и прочие прелести жизни. Я веду к тому, что у нас нет ровным счётом ни одного основания считать того же Ральфа умершим. Кто знает, может он пересмотрел свои ценности и теперь живёт припеваючи в каком-нибудь условном Лиффале. Можно ли это назвать предательством? Пожалуй. Однако я никого не осуждаю. Признаться, я и сам задумывался о подобном.
- Так, меня утомили ваши угрюмые разговоры о смерти, измене и прочих раздорах. Мне это неинтересно. Я всё ещё молода и собираюсь прожить долгую и счастливую жизнь. Эйнар, будь зайкой, подай мне шубу и проводи меня до опочивальни. В моей постели ты будешь смотреться гораздо уместнее, чем здесь.
- Эй, Эйнар, не уходи, давай ещё по одной выпьем, - предложил Бьёрн.
- Ладно, отстань ты уже от красавчика, - повеселел Мариуш. - Пусть уходит с Астрид. В конце концов, они же любовники.