Грандиозная пирушка, организованная деревенским старостой, в честь избавления от страшной бестии, терроризировавшей местный люд, воистину удалась на славу. В Сосновом Бору ещё долго будут вспоминать праздничную попойку с дармовым алкоголем, угощениями на любой вкус и разудалыми плясками. Довольные мужики гуляли до поздней ночи, пока даже самые стойки любители крепкой выпивки и жирной закуски впотьмах не разбрелись по домам. Колдуны веселились наравне со всеми, но, внимая голосу разума, ушли с праздника, едва минуло полночь. Это было вчера, а сейчас за высокой стеной могучего леса занимался багряный рассвет, заливая окрестности своим тревожным цветом.
Отдохнувшие и набравшиеся сил пилигримы сидели на крыльце постоялого двора и блаженно курили свои длинные изогнутые трубки, наблюдая за неминуемым восходом солнца, которое обещало вот-вот показаться из-за макушек деревьев. Солнечный блин наконец-то лениво выполз из-за зубчатых крон деревьев, нехотя оголяя свои тёплые бока, и Эйнар блаженно зажмурился в столь редко покойную минуту, подставляя лицо первым робким лучам и пряча потухшую трубку за портупею.
Скрипя старыми колёсами, к воротам подъехала обшарпанная телега, укрытая куском грубой рогожи и запряжённая крепким тяжеловозом серой масти. На козлах, с травинкой в зубах, восседал ещё не отошедший ото сна Барди на пару со своим сыном. Было странно, что они приехали без матери белобрысого паренька. Видимо, её оставили дома, чтобы она не передумала отдавать сына на поручение колдунам и снова не закатила истерику, как в тот раз на подворье старосты. От такой темпераментной женщины можно ожидать чего угодно. Заспанный Тостиг спрыгнул на землю, чуть не зацепившись полой длинной - взятой явно на вырост - рубахи за край тележной обрешётки. Не обратив внимания на эту досадную мелочь, парень потянулся, широко зевнул и забавно, совсем по-детски, тряхнул взъерошенной головой, прогоняя последние остатки сна.
Колдуны, не тратя понапрасну времени, ловко перекидали все нехитрые пожитки Тостига - средних размеров сундучок и пару небольших котомок с вещами - из телеги в недра своего дилижанса, который Бьёрн загодя вывел во двор.
- Ну, батя, вот и всё, уезжаю я, - Тостиг смущённо начал прощание с отцом. - Мамке передай, чтобы не волновалась за меня, не пропаду. Да и ты не переживай, всё у меня хорошо будет.
- Езжай, сынка, езжай. Покажи этим городским, чего мы - деревенские - стоим! Мать вместе с сёстрами счастья тебе желают. Не смотри, что они тебя провожать не пришли, тяжко им. Да ты и сам видел - мать вся в слезах. Вот ещё что, ты это, как вырастишь, не забудь нас, стариков, приезжай домой, мы тебе всегда рады будем!
- Как выучусь, обязательно навещу вас! Обещаю! - парень сердечно обнял отца, по щеке которого скатилась скупая слеза.
После трогательного прощания, Тостиг ловко взобрался к Бьёрну, поудобнее устраиваясь рядом с возницей на жёстких козлах. Эйнар же, незаметно для Тостига, сунул в руку Барди пару монет, и они тронулись в путь.
По раннему времени тракт - обычно переполненный людьми и повозками - сейчас пустовал. Торговцы, гонцы и прочие путники появятся на дороге гораздо позже, когда хорошо выспятся, чинно позавтракают и приведут отложенные на утро дела в порядок. До полудня предстояло пробираться лесом, а после дорога выведет их небольшую компанию в предгорья и дальше - в долину, туда, где на стыке суши и моря раскинул свои улицы древний город Борнхельм - торговая столица Севера. Подгонять лошадей не было никакой значимой необходимости - колдуны не торопились поскорее убраться из Соснового Бора. Неспешный темп, произвольно выбранный животными, вполне устраивал ездоков, увлечённых беседой с Тостигом.
- Долго до Борнхельма добираться? - робко поинтересовался паренёк, когда дилижанс уже выехал за деревенские ворота и переехал через широкий бревенчатый мост, перекинутый над рекой.
- Если погода будет нам благоприятствовать, то дней восемь, а если пойдёт дождь, то, соответственно, на день-два дольше.
- Я никогда не выбирался так далеко от дома, - Тостиг о чём-то задумался. - Когда я был совсем ребёнком, мы с соседскими детьми бегали на лесосеку, поглядеть украдкой, как работают мужики. Но нам это быстро наскучило, и мы туда больше не ходили. Велика важность смотреть, как деревья валят. Когда стали постарше, ходили на перекаты ловить хариусов, но это совсем рядом с деревней. А вы, наверное, весь свет объездили, да? А в Золотом Султанате бывали?
- Неа, как-то не довелось.
- А, правда, что у них султаном бывший козопас?
- Говорят, духанщик.
- Кто-о? Это что ещё за чудо?
- По-нашему трактирщик, корчмарь, если тебе так понятней.
- А, ясно. Вот выучусь на колдуна и обязательно съезжу туда. Говорят, там жарко даже зимой и лошади у них горбатые. Кстати, почему мы едем в Борнхельм, а не сразу в Лхатию? - не унимался любознательный Тостиг.
Огромное количество вопросов, которые он изливал на головы колдунов, было понятно - несмотря на весь свой талант и развитые не по годам способности, он, как ни крути, всё ещё оставался простым ребёнком. Любопытным и только начавшим познавать жизнь ребёнком. В его возрасте нормально интересоваться всем подряд без разбора. Колдуны понимали это и вели себя соответственно, сдержано отвечая на многочисленные вопросы парня и, в свою очередь, задавая свои.
- У нас в Борнхельме есть некоторые дела, требующие нашего присутствия. Но ты не переживай, в городе расположен корпус рекрутёров, которые доставят тебя в нашу резиденцию.
- Оу, здорово! А кто такие эти рек-ру-тё-ры? - незнакомое слово Тостиг тщательно произнёс по слогам. - Они что-то навроде солдатских вербовщиков, да? Я как-то раз видел настоящих вербовщиков, они маршем шли через нашу деревню.
- Можно и так сказать, - Эйнар тепло улыбнулся Тостигу, сидевшему рядом с его другом на высоких козлах. Сам же колдун не изменял себе и ехал сбоку от дилижанса на своём коне и сосредоточенно раскуривал трубку.
- Эй, мастер Эйнар, а ты хорошо держишься в седле, - неожиданно ляпнул Тостиг, скорее всего от волнения.
Его можно было понять: любой волшебник для деревенского паренька - всё равно, что ожившая сказка или легенда, о которой говорят шёпотом или не говорят вовсе. Сосновый Бор и Лхатия - они как люди, живущие на разных концах континента. Они никогда не встретятся, не заговорят друг с другом и не заведут знакомство. По крайней мере, шанс этот невелик и с пугающей скоростью стремится к нулю. В этом плане Тостигу несказанно повезло, и он намеревался не упустить свой шанс, пытаясь поскорее наладить с малознакомыми ему колдунами контакт и дружеские отношения.
- В Лхатии ещё и не такому обучат, - сдержано ответил пилигрим. Похвала Тостига не впечатлила его.
- И меня там научат всему-всему? А что было самое сложное в учёбе? - всё не унимался этот парень.
- Самое сложное говоришь? Хм, дай-ка подумать, - Эйнар задумчиво выпустил несколько дымных колец. - Это когда тебя запирают в одной комнате с чудовищем и не выпускают до тех пор, пока ты сам с ним не управишься.
- Эй, Эйнар, не пугай мальца! Слышь, Тостиг, не слушай этого сухаря. В его консервативной башке нет места ни для чего, что не касается работы. Была бы моя воля, так я бы вообще изолировал его от общения с нормальными людьми. Вот видишь! Он даже не возражает! В этом ты напоминаешь мне Мариуша, дружище. Чёртов мизантроп!
Тостиг весело расхохотался, заливая окрестности своим звонким подростковым смехом. Отсмеявшись, парень задал следующий вопрос:
- Мастер Бьёрн, кто такой этот Мариуш, о котором ты говорил?
- Очень способный маг из нашего поколения. Способный и сильный. Но он, в отличие от остальных колдунов, редко выбирается за стены резиденции для охоты на нечисть, предпочитая отсиживаться в младшем совете и заниматься внутренними делами Ордена, благо, его звание ему это позволяет. А, в общем, он как наш Эйнар, такой же спесивый засранец, только ещё хуже. Мы, к слову сказать, всегда считали, что у Мариуша никогда не было родителей, а свою биографию, кстати говоря, весьма экзотическую, он выдумал для придания своей личности таинственного антуража. У нас в резиденции ходило много слухов на его счёт, я всегда придерживался мнения, что его вырастили какие-то безумные магистры в тайных подвалах Ордена в качестве эксперимента.
- Это правда? - удивлению Тостига не было предела.
- Нет, конечно, - ответил Бьёрн, но неожиданно серьёзное выражение его лица говорило ровно об обратном.
- А с драконами вы сражались? Это сложно?
- Драконов не существует.
Дальше ехали болтая обо всё на свете. Тостига интересовало, что это за "младший совет" такой, почему великого магистра Ордена называют викарием, а колдунов - пилигримами. Эйнар поочерёдно с Бьёрном отвечали, мол, младший совет следит за порядком на территории резиденции и ведёт торговые дела с городом. Пилигримы заполучили своё прозвище благодаря одеяниям, похожим на накидки странствующих паломников, которые носили их отцы-основатели на заре существования Ордена. А викарием главу называют ещё с тех самых пор, когда колдуны были в немилости у зарождающейся тогда церкви и выбрали такой титул как бы в насмешку над узколобыми церковниками, чтобы нарочно позлить их и обидно задеть лишний раз.
Колдунов же в свою очередь интересовало, что парень умеет, кроме того, что он продемонстрировал на постоялом дворе у Сёрена. Вместо ожидаемого ответа Тостиг полез в мешочек, висевший у него на поясной верёвке, заменяющей неположенный ему по возрасту кушак, достал оттуда мелкую монету и подкинул её в воздух. Медяк, совершив в воздухе несколько полных оборотов, упал на подставленную парнем ладонь. Тостиг, не глядя, накрыл её другой рукой и произнёс:
- Аверс или реверс?
- В своё время я был чемпионом по игре в орлянку, - с достоинством произнёс Эйнар. - Аверс!
- Твоё время уже прошло, мастер Эйнар. Ты проиграл, - уверенно заявил Тостиг, демонстративно уставившись куда-то в сторону.
Монета лежала на подростковой ладони кверху реверсом, на котором в профиль был изображён гербовый феникс.
- Тебе просто повезло, парень, ты угадал. Ну-ка, дай-ка сюда, - тут же завёлся азартный Бьёрн. Колдун подкинул монетку и сам же её поймал. - А сейчас?
- Ясное дело - аверс.
- Тьфу ты, снова угадал. Это ещё ничего не значит. Играем по правилам Дулхи - до трёх раз.
- Ха, мы обычно до пяти играем, - нахально заявил Тостиг.
- До пяти, так до пяти. Как скажешь.
Весь следующий час колдуны провели в тщетных попытках обыграть Тостига в эту, без сомнения, элементарную игру. Раз за разом они подкидывали и ловили монеты различных достоинств и разного веса, и каждый раз талантливый парень верно угадывал, какой стороной она выпала на этот раз. Силясь обыграть подростка, колдуны дошли до того, что втихаря стали жульничать, применяя самые простые заклинания, отводящие глаза, но они, казалось, совершенно не мешали удалому Тостигу снова и снова обыгрывать пилигримов в орлянку.
- Мастер Бьёрн, а ты всегда хотел стать магом? - неожиданно спросил Тостиг, которому явно наскучило впустую подбрасывать монеты.
- А у меня выбора не было, - нехотя отозвался колдун, убирая деньги обратно в карман и с заметным сожалением гася трубку, пряча её в подсумок.
- Можно ещё один вопрос?
- Задавай.
- Зачем вы с Эйнаром носите мечи? Они же вам совершенно ни к чему, вы и без них с кем угодно справиться можете.
- Это, всего-навсего, разумная предосторожность. На дороге всякое может случиться, а к вооружённым людям стараются не лезть без особой надобности.
Первую остановку сделали, когда выбрались из лесной гущи и пропустили мимо себя длинный караван, груженный поздними овощами - репой, капустой и тыквой. Место для временной стоянки выбрали просто чудесное - живописная долина, поросшая последней в этом году зелёной травой и редким мелким кустарником, на дне которого протекал скудный, но чистый ручеёк. Вдалеке, на самом горизонте, виднелись горы Дрохенвальц, что в переводе с гномьего языка означает - Драконьи. Именно в этих горах расположилось королевство трудолюбивых гномов, где они неустанно добывают драгоценные камни и благородные металлы, собирают на продажу разнообразные сложные механизмы навроде заводных часов и музыкальных шкатулок, отливают свои, известные всему миру, пушки и изготавливают порох, рецепт которого известен только этим мастерам инженерной мысли.
Колдуны напоили враз распряжённых лошадей из ручья, расстелили прямо на земле среди богатого разнотравья простую скатерть из серого сукна и наскоро перекусили, дабы восполнить силы, потраченные в дороге. Эйнар было принялся зарисовывать в свой блокнот местные красоты, но Бьёрн поторопил его в дорогу, недовольно ссылаясь на, якобы, нехватку времени, которого, к слову сказать, было в достатке. С заметным сожалением спрятав письменные принадлежности обратно в карман, и поправив дорожную портупею, Эйнар забрался на Бродягу, и они отправились дальше, дабы попросту не терять драгоценное время.
Тем временем Тостиг, умяв здоровенный кусок капустного пирога, который им в дорогу приготовил неожиданно заботливый Сёрен, задремал от мерной качки дилижанса, уткнувшись в жёсткое плечо Бьёрна. Колдун, не решаясь тревожить чуткий сон паренька, старался меньше понукать лошадей, чтобы случайно не разбудить сомлевшего Тостига.
Так и ехали до самого вечера. Изредка им навстречу попадались купеческие караваны, почтовые кареты, ватаги немытых бродяг, бредущих неизвестно откуда незнамо куда, и одинокие путешественники, идущие своим долгим тернистым путём, выбранным однажды и продолжающимся до сих пор, которые, впрочем, внешне не сильно отличались от тех же бродяг.
Первый день их совместного путешествия плавно подходил к концу, и предстояло выбрать место, подходящее для стоянки лучше всего.
Приняли решение переночевать на опушке, примыкающей к лесу. Бьёрн в два счёта натаскал сушняка из подлеска, достал из перемётной сумки кремень и кресало, намереваясь запалить костёр, но Эйнар его остановил, не дав закончить начатое:
- Подожди, дружище. Эй, Тостиг, спускайся с дилижанса и подойди сюда. Ну-ка попробуй развести огонь, посмотрим каков ты в деле. Да не кресалом, так любой дурак управится, а заклинанием. Тебе практиковаться надо. Что, не получается? Сложи пальцы вот так, подумай об огне и заставь эти чёртовы ветки загореться! Ну!
Тостиг сделал всё, как велел Эйнар, но, ни с первой, ни со второй попытки развести огонь так и не получилось. После ещё нескольких тщетных попыток он отступил, безвольно опустив напряжённые руки и утирая пот со взмокшего лба. Эйнар, заметив его погасший пыл, решил раззадорить парня, надеясь, что, немного разозлившись, у него всё получится. И он оказался прав, в чём, собственно, и не сомневался.
- Да уж, это тебе не свечные огарки по трактирам жечь, тут уметь надо.
- Я умею! - выкрикнул задетый за живое парень, снова вздымая руку в сторону поленьев. С его побелевших пальцев молнией сорвалась короткая огненная стрела и, пролетев в опасной близости от колдуна, таки запалила злосчастный костёр, подбрасывая в быстро темнеющее небо яркий сноп шипящих искр.
- Ого, - только и сказал Эйнар, усаживаясь на одинокий выворотень, так удачно подвернувшийся под руку. Точнее, под задницу.
- Могёшь, парень, могёшь! - довольно озвучил никогда не унывающий Бьёрн, доставая из дилижанса крупу, сало, лук и котёл с треногой. - Хватит лыбу давить, как умалишённый. Бери котелок и дуй к ручью за водой. Ты готовить-то умеешь? Нет? А что ты собрался есть в походах? Аппетит в дороге приходит прямо-таки зверский. Ладно, смотри и учись. Вот тебе мой урок, в отличие от Эйнаровских - реально полезный. Первым делом кидай в котелок сало. Зашкворчало? Отлично. Быстро закидывай лук и морковь. Готово? Молодец. Теперь режь картошку. Куски делай поменьше, так они быстрее проварятся. Вот так. Теперь заливай в котелок воду. До половины. Угу. Вода закипела? Отправляй туда пшено и картоху. Да посолить не забудь. Не жмись, добавь жменю - соли предостаточно. Всё, закрывай крышкой. Теперь взбей пару яиц, а я пока порежу мясо.
- Когда там уже есть будем? - спросил Эйнар через полчаса, когда по лесу разнеслись умопомрачительные ароматы свежеприготовленного кулеша.
- Подожди, дружище, осталось горящую головню внутрь закинуть и можно подавать к столу. Вот теперь всё. Приятного аппетита.
После сытного ужина, когда начали готовиться ко сну, возникла не проблема, а так - небольшое недоразумение. Тостиг, которого колдуны отправили спать в дилижанс, ни с того ни с сего стал упрямиться, словно заправский мул. Парень решительно заявил, что внутрь он не полезет, а постелет себе прямо на земле. В подтверждение своих слов он уместил под дилижансом седло, укрывая его тугой попоной. Удивлённые пилигримы не стали противиться его настрою, лишь пожелали ему спокойной ночи и уселись поближе к костру, доставая из закромов флягу с вином.
- Чего это он тут за фиглярство устроил? - спросил поражённый Бьёрн, когда непривыкший к такому долгому переходу парень уснул.
- На этот счёт можно только догадываться и строить предположения.
- М? - не понял Бьёрн, принимая у друга флягу.
- Мне кажется, пребывание в колодце не прошло для него даром и то, что мы сегодня наблюдали - последствие, которое ещё долго будет его мучить. По-научному - клаустрофобия.
- Колдун с клаустрофобией? Ха, это ты лихо завернул, дружище, но если окажешься прав, тяжко ему придётся в дальнейшем. Надо будет его в городе к лекарю сводить, может, чем поможет.
- Да, действительно не помешает сводить его к учёному мужу, чтобы тот его осмотрел, - Эйнар задумчиво пошевелил горящие головни в костре. - Что тут скажешь? Не повезло парню.
- Не переживай ты так за него. Он ещё молодой, подрастёт и этот страх забудется. Эка невидаль. Не он первый, и не он последний. Не бери в голову. Мы за него в ответе только до того момента, пока не приведём в город. Вот отдадим его на попечение наших магистров и вздохнём свободно. А пока иди спать, я покараулю сегодняшней ночью.