Аннотация: Начало приключений нашего человека в ненашем мире:)
Причиной всех своих неприятностей является сам человек. К сожалению, в этой старой как мир истине убеждаются, лишь проверив ее на своей шкуре. Я не стал счастливым исключением.
Первопричиной всех событий, произошедших со мной, явилось мое патологическое нежелание отдать свой гражданский долг государству. То бишь, призваться на действительную военную службу. Сказать, что я был убежденным пацифистом, было бы, тем не менее, большим преувеличением. С детства я обожал книги и фильмы о войнах, с увлечением играл в солдатиков и участвовал в локальных конфликтах с мальчишками с соседних улиц. Мало того, с тринадцати лет я достаточно серьезно занимался карате и не один раз применял это умение в повседневной жизни. Но по мере взросления я понял, что люблю только внешнюю сторону армейской жизни - сражения, награды и славу. А вот касательно всего, что стоит за этим - извините. Уставы, распорядки и прочие развлечения армейского быта - это не для меня. Мы с армией были далеки друг от друга еще страшнее, чем декабристы с народом. Еще больше я в этом убедился, когда некоторые товарищи моих детских лет отслужили и вернулись домой. Перемены, произошедшие с ними и в них за время службы, трудно было назвать положительными. Самым употребительным словом в их лексиконе почему-то было 'дурдом'. И хотя все они как один писали бодрые письма домой, и возвращались полные презрения к тем, кто не 'топтал сапоги', но, немного отмякнув в кругу друзей за бутылкой - другой водки, рассказывали такие истории, что становилось не по себе.
Я к тому времени поступил в институт, что давало мне небольшой шанс избежать этого самого 'дурдома'. Естественно самым важным я считал занятия на военной кафедре. К моему ужасу кафедру вскоре прикрыли по причине каких-то сокращений, и я вновь почуял над собой 'дамоклов меч' близкого знакомства с сапогами. Мало того, студентом я был весьма неважным - сказывались постоянные отлучки на соревнования и спортивные сборы. Один раз даже пришлось брать академический отпуск. Военком же будто следил за мной. Регулярно присылал повестки, которые недвусмысленно намекали на необходимость более близкого знакомства. Я старался не обращать внимания на все эти нехорошие признаки, однако знамения становились все тревожней. Апофеозом, как и следовало ожидать, явилось мое отчисление за неуспеваемость с четвертого курса, хотя, по словам бывалых людей такое в нашем институте было просто нереально. Я опроверг это опасное заблуждение, и мой пример заставил многих неуспевающих пересмотреть свою точку зрения на учебный процесс. Однако институтское руководство вместо благодарности указало мне на дверь. Которая прямиком вела в казарму. Перспектива вступить в ряды доблестных вооруженных сил встала в полный рост. Особенно радовало, что еще в школе я был приписан к какому-то хитрому спецназу, а стране как раз требовалось много таких ребят для тушения пары-тройки горячих точек. Мне оставалось только искать другие пути, да положиться на русский авось.
Среди моих знакомых были не только те, кто покорно исполнил свой воинский долг, а и так называемые 'косильщики'. Причем последних было подавляющее большинство. Наиболее изощренно 'косили' представители неформальной тусовки. Все эти панки, хиппи и прочий вольнолюбивый люд. Они ложились в психиатрические клиники на обследования, дабы получить желанный 'белый' билет о непригодности к военной службе, занимались членовредительством - короче говоря, пускались во все тяжкие. Я, честно говоря, пообщавшись с ними и узнав достаточно близко их образ жизни, пришел к выводу, что на месте органов, осуществляющих призыв, не только бы не старался забрать их в армию, но наоборот сделал бы все, чтобы они даже близко не подходили к заборам воинских частей. И даже не из-за того, что данные личности почти все имели склонность к постоянному употреблению легких и не очень транквилизаторов и горячительных напитков. Просто их излишне пессимистические размышления о жизни могли нанести такой моральный урон нашим вооруженным силам, что куда там НАТО с его холодной войной! А если всю эту помесь суицидально - деструктивных идей выплеснуть на неокрепшие головы призывников из сельской местности? Но военные не понимали, что их счастье как раз в том, что 'неформалы' не маячат в коридорах военкоматов, а скрываются от призыва, продолжали упорно тащить их за 'гребни' и 'хайры' на медкомиссию.
Я 'неформалом' не был и относился как раз к той части 'косильщиков', которая скрывалась от армии не из принципиальных соображений, а, исключительно, из-за нежелания сменить домашний уют на тоскливое прозябание в казарме. Большинство людей которые 'косили' по этой же причине что и я, из-за отсутствия творческого видения предмета, просто тупо скрывались в глухих местах у очень дальних родственников, ожидая вожделенного двадцатисемилетнего возраста, когда можно будет выйти из тени. Вся братия 'косильщиков' постоянно жила в какой-то нереальной полукриминальной атмосфере явок, малин и тайных схронов. У них даже свой определенный сленг появлялся. Обычно только примерно двадцати процентам удавалось до конца пронести свой тяжкий крест до желаемого результата. Остальные же восемьдесят рано или поздно оказывались вопреки всем стараниям в казарме. Большинство сдавались сами, посчитав тяготы военной службы менее обременительными, чем жизнь в подполье.
Выслушав множество историй о 'закосах' я осознал, что такая трудная, полная нервных переживаний жизнь не по мне, и вставать в позу в данном вопросе не совсем обязательно. Я любил комфорт и проживание 'на деревне у дедушки' в течение энного количества лет меня попросту испугало. Калечиться тоже не больно хотелось - я связывал с карате определенные надежды на будущее. И я решил - будь что будет! Ведь кто-то же должен в конце концов служить. Но чтобы не чувствовать себя окончательным пораженцем надо было попробовать поиграть с военкоматом в прятки хотя бы несколько месяцев, чтоб проверить свою везучесть. Фокус в том, что от нескольких человек я слышал старинную байку о том, что под Новый Год у сотрудников военкоматов есть один интересный обычай. Они выбирают наугад одно дело и забывают о данном призывнике. Навряд ли в этой красивой сказке был хоть грамм правды, но я всегда очень верил в красивые сказки с хорошим концом. Порешив так, я продолжил спускать повестки от военкома в унитаз, обдумывая тем временем, куда бы мне передислоцироваться. Это становилось все более актуальным, так как вслед за повестками могли появиться люди в погонах и без лишних церемоний и проводов определить на действительную военную. Происходило это как правило ранним утром. Я даже слышал одну довольно веселую историю о том, как наряд милиции вместо того, чтобы забрать одного злостного 'уклониста', забрал его брата, зубрилу-отличника и надежду института. Пришли в шесть часов утра, когда 'преступник' крепко спал в отчем доме. Открыл его брат, весь такой положительный, готовившийся совершить утреннюю пробежку. Милиционеры ему: 'Курбатов?'. Он только кивнуть успел, как его уже определили в уазик. Ошибка только к вечеру выяснилась. Я конечно в шесть утра не дурак двери кому попало открывать, но квартира уже напоминала мне мышеловку. В поисках сносного убежища я сидел на телефоне и обзванивал знакомых. К сожалению, их гостеприимство не распространялось дольше чем 'на пару деньков'. Наконец я нашел то, что мне требовалось. Один товарищ временно покидал нашу многострадальную родину в поисках лучшей доли и согласился поселить меня в своей квартире на полгода. За эту услугу я должен был ухаживать за его собакой, рыбками и цветами, а также отваживать многочисленных девиц, успевших побывать в гостях у обеспеченного холостяка и считавшими квартиру почти что своей. Эту идиллию омрачало лишь одно обстоятельство - уезжал он за границу только через два месяца, а охота за мной уже была объявлена с экрана телевизора Приказом Главнокомандующего о призыве на военную службу.
Тут весьма кстати ко мне домой заскочил мой младший двоюродный брат с заманчивым предложением исчезнуть из города на парочку месяцев. Я для виду поломался с часок, а потом согласился, чем его очень удивил и обрадовал так, что он мигом полетел в магазин за пивом, хотя в семье слыл за редкого жадину. Приняв его предложение, я как бы стер ту грань, которая отделяет нормальный мир от того, в котором я собирался провести ближайшее время. Раньше бы я не раздумывая послал бы своего братца куда подальше, но в сложившихся обстоятельствах его предложение было ничем не хуже любого другого. Тем паче ничего другого никто и не предложил.
Все дело в том, что мой брат ярый поклонник так называемых 'ролевых' игр или, проще говоря, 'ролевух'. Если кто не знает, то поясню , ролевые игры это не то о чем могут подумать некоторые испорченные всеобщим сексуальным просвещением граждане, а что-то вроде театрализованного любительского представления. Собираются со всей страны фанаты разных фантастических книжек, и давай эти книжки в жизнь воплощать. А то, что герои этих книжек не всегда люди это мало кого беспокоит. Назовут тебя эльфом или гномом - хочешь, не хочешь, входи в образ. И носятся по лесу несколько сотен эльфов, гоблинов и орков, колотя друг друга бутафорским оружием. И все было бы ничего, даже на мой консервативный взгляд - в принципе эти игры, чем не альтернатива 'Зарнице' нашего детства. Но вот то, что подавляющему большинству любителей подобных игрищ уже далеко не четырнадцать-пятнадцать лет, честно говоря, настораживает. Некоторым дядям и тетям лет по сорок - не меньше. Впрочем, каждый сходит с ума по-своему. Скорее всего, лучше 'играть', чем спиться или сесть на иглу. Обычно 'игрушки' не очень массовое мероприятие и основных тому причин две. Естественно, в первую очередь это финансы. Энтузиазм энтузиазмом, но как говорят, кушать хочется всегда. Да и билеты в цене растут просто в прогрессии. Вторая проблема в самих 'ролевиках'. И она практически неразрешима, так как принципиальна. 'Ролевики' делятся на столько разных видов и подвидов, что христианская церковь со своими адвентистами и свидетелями, по сравнению с ними просто монолитная организация со строгой иерархией. Большинство названий абсолютно невыговариваемо для нормального человека. И каждая группа или клуб считают себя единственно верными адептами выбранного произведения.
В данном же случае все эти проблемы были разрешены, как ни удивительно, при помощи правительства г. Москвы. Один известный московский клуб, то ли 'Храм солнца', то ли 'Алтарь штормов' праздновал свое пятилетие, которое чудесным образом совпало с очередным юбилеем г. Москвы. И посему данная ролевая игра была профинансирована на полную катушку. Как говорится, все флаги в гости к нам! Хотя злые языки утверждают, что совпадения подобного рода случайными не бывают, но чего не сделаешь ради любимого хобби.
'Игрушка' должна была растянуться аж на две недели. Так как тот, кто платит, тот девушку и танцует - москвичи и предоставили сценарий предстоящего действа, которое и должно было быть отыграно без вариантов и обсуждений. И с этим согласились все, даже участники военно-патриотических клубов и команды 'технарей'( это те, кто любит поиграть в реальном времени в свои версии компьютерных игр типа 'Коунтер Страйк'). Всего ожидалось около двух тысяч человек. Местом проведения столь масштабного мероприятия было выбрано Подмосковье. А поскольку любишь кататься - люби и саночки возить - то все неработающие члены клубов, вроде моего брата - профессионального бездельника были в приказном порядке приглашены за полтора месяца до игры на фортификационные работы, для подготовки игровой территории.
Таковых набралось около сотни человек со всей страны и я, так как насущным для меня вопросом было исчезнуть из поля зрения военкомата, прекрасно вписался в эту разношерстную компанию. После того, как мы все перезнакомились, оказалось, что я не одинок в причине, заставившей меня покинуть место прописки, и что еще человек десять вместо того, чтобы рыть окопы и подметать ломом плацы, возводят крепостные стены и насыпи. И поскольку делают это не для дяди - трудятся на совесть. Так как подготовка была организована буквально на государственном уровне, то нам создали соответствующие условия - палаточный лагерь, трехразовое питание. Чтобы не наносить лесу ущерб, стройматериалы нам завозили с ближайшей лесоторговой базы. Бывалые 'ролевики' утверждали, что происходит нечто нереальное. Наш покой берегла доблестная милиция. Целых два дня , пока за великим почином наблюдали несколько чиновников из Москвы. На третий день милиционеры уже распивали с нами спиртные напитки и уговаривали всех идти на дискотеку в соседнюю деревню, чтобы разобраться с местными, которые постоянно пытались стянуть у нас инвентарь и вообще все, что, по их мнению, очень пригодилось бы в хозяйстве. Мы их отговорили, так ссориться с аборигенами было весьма чревато, в первую очередь, потому, что в деревеньке мы затаривались замечательным самогоном, настоянном на апельсиновых корках, напитком непрезентабельным на вид, но очень интересным по воздействию на организм. Собственно этот аргумент и стал решающим для утихомиривания стражей порядка, так как они и были его главными потребителями.
Постепенно лагерь наполнялся все новыми людьми: у кого-то начинались каникулы, кто-то уходил в отпуск. За это время я узнал много нового о правилах поведения на ролевых играх и научился махать мечом, что твой Айвенго. Искусным фехтовальщиком я не стал, но если попадал по противнику, то мало ему не казалось. Своих же наставников я обучил нескольким ударам из арсенала карате, которые не требовали особенной физической подготовки. Наибольшей популярностью пользовался лоу-кик, удар голенью, намертво 'сушивший' ногу неподготовленному противнику.
В общем, время текло незаметно. Мы построили семь достаточно больших крепостей, со рвами, мостами-воротами и прочими средневековыми атрибутами. Различные заставы, хутора, деревни и прочую мелочевку строили вообще без счета. Сделали несколько кладбищ, необходимых по сюжету(они получились очень натуральными и я думаю, что не один грибник еще огласит лес своим криком, случайно наткнувшись на наши творения пасмурным осенним вечерком. Тем паче некоторые могилы были живописно разрыты).
Мастера, а именно так называют организаторов ролевых игр остались довольны нашим титаническим трудом, несмотря на то, что в процессе стройки возникало достаточно много производственных конфликтов - при постройке некоторых зданий от нас требовали слишком точного соблюдения некоторых деталей, казавшихся совсем не принципиальными. Приятно поразили мастеров черепа коров и свиней, красовавшиеся на частоколах застав и крепостей ( эти черепа мы сперли с мясокомбината, рядом с деревней). Если бы не сторож, мы, наверное, смогли бы украсить черепами каждое дерево в лесу и еще хватило бы на сувениры участникам. Особенно понравилась затея с черепами нашим друзьям в погонах, а уж они-то понимали толк в подобных штуках.
За два дня до начала игры собрались почти все участники нашего мероприятия. К моей радости приехали и четверо моих друзей-каратистов, которых я позвал по просьбе брата. К слову он попросил взять их вовсе не для того, чтобы приобщить к своему ВЕЛИКОМУ ДЕЛУ, а из чисто практических соображений. Его клуб уже пару лет подряд находился в аутсайдерах, то есть проигрывал все битвы. И всегда по банальной причине - физической немощи. Можно отлично играть в компьютерные игры и прочитать кучу книжек, знать все правила и нюансы игры. Но когда на тебе 15-20 килограмм железяк, все это не имеет никакого значения. Победит тот , кто выносливей и сильнее. Конечно частые тренировки на свежем воздухе укрепили тела всех 'ролевиков' , но перед профессиональными спортсменами, коими мы себя не без основания считали, вряд ли устоял бы самый могучий из них.
Правда и на старуху бывает проруха, как нам рассказал один из друзей брата, гном Данур, как-то один очень слабый , но хитрый клуб решил выпендриться и взял с собой целую команду не то саблистов, не то шпажистов. Конечно не мировых звезд, но все же... Увы и ах, удары, которые в правильном спортивном фехтовании являлись фатальными, здесь считались просто детской щекоткой, и 'профи' были с позором 'перебиты'. Так что мой братец шел на известный риск, пригласив нас в качестве группы усиления.
Так как все руководители клубов и мастера собрались, началось обсуждение проведения игры. 'Алтарь штормов', конечно, играл первую скрипку, но дебаты разгорелись нешуточные. Заседания Государственной Думы с Жириновским в главной роли просто смотрелись бы на этом фоне бледно и невыразительно. То эльфам стрел мало выдали, то колдунам и магам заклинания не нравятся, то... Короче говоря, головы у меня и у моих бойцов опухли в два счета и когда я услышал слово 'кастовать', то предложил своим приятелям именно так и поступить, то есть 'кастовать' отсюда подальше и ложиться спать. Что мы и сделали под разгневанные вопли продолжавших спорить 'ролевиков'.
С утра нас разбудили на жеребьевку, по результатам которой, мы оказались защитниками крепости, то ли Дол - Бартур, то ли Дулбатур. Я к счастью попал в 'люди' и мне дали меч, шлем с забралом, кирасу , защитное снаряжение для рук и ног и несколько 'хитов' ( 'хиты' это не шлягеры, которые я должен был распевать в бою, как вы могли подумать, а система очков, которые обозначают силу твоего оружия и крутизну доспехов). Друзьям моим повезло поменьше( и поделом, все-таки я был одним из славных создателей Дулбатура!), двое стали гномами с много говорящими именами Дурин и Хурин( смеялся по-моему я один, когда их поименовывали), а еще двое эльфами(их имена я бы не запомнил, даже если бы специально заучивал). Да, меня обозвали звучным именем Каладрон, или чем-то в этом роде.
Остальная братия и так была в курсе дела - уж они-то знали и как кого зовут и какого он рода-племени.
Засели мы, значит, всей честной компанией в Дулбатуре. А крепость эта, скажу вам, может и не самая грандиозная из всех построенных нами, но впечатление производит мощное. Частокол из бревен в виде квадрата со стороной метров в пятнадцать, ров, шириной в два и глубиной полтора метра, подъемные ворота, четыре башни по углам и цитадель, в смысле домик посредине. И все это великолепие буквально на голом энтузиазме. Такую бы энергию, да на службу народному хозяйству!
Набилось нас в крепость где-то человек ( в смысле людей, гномов, эльфов и магов) шестьдесят. Часть народа на стены залезла, часть в цитадель, остальные по периметру рассредоточились, дабы в случае прорыва своим помочь. Типа как в фильмах. Сидим ждем. И дождались, надо сказать! Прямо как в фильме 'Храброе сердце'! Ворота, гады, таранят, стены таранят, по приставным лестницам карабкаются - мат стоит, хоть гномью секиру вешай! Мы с моими парнями, что и говорить, подрастерялись даже поначалу, не ожидали, что такая веселуха начнется, а потом попривыкли, во вкус вошли - крепость-то защищать надо по-любому. Особо я засуетился, как-никак полтора месяца горбатился на строительстве, каждое бревно по срезу узнать могу, а тут понаехали конаны-терминаторы, им бы только поломать чего.
Отбили мы первый штурм достаточно легко - буквально шапками закидали( аналогом камней служили мешки с травой, а бревен - пенки из-под спальных мешков, скатанные в трубки. Только вот незадача, кончилось у нас все это добро быстро слишком. Влез я на стену, гляжу, а народа возле крепости, как на первомайскую демонстрацию собралось - человек триста. И сразу видно, что не наши они. Мы-то по сюжету светлые, добрые то бишь, а у тех, внизу и бунчуки с черепами, и флаги черные, да и лица мне их не понравились, очень уж недовольные. Но чувствуется, что побаиваются нас. Наверное, по сюжету положено, а то просто бы стоптали вместе с Дулбутуром к чертям. Я стал своих на контратаку подначивать, бить вражин. Собрали мы человек сорок, у кого с 'хитами' погуще, ворота опустили и как вдарили... Точнее размахнулись, а вдарить так и не успели. Выбежала девочка с противной стороны, с распущенными волосами, да как заорет дурным голосом: 'Смерть! Смерть! Смерть!'.Наши храбрецы, как рванут назад. Ну я почуял неладное и за ними, что было сил. Забежали мы в Дул, ворота подняли, я и спрашиваю нашего мага, мол, Диман, в чем фокус. А тот мне и поясняет, что девочка эта - ужасная ведьма Фэтана и сеет смерть в десяти шагах вокруг, и наши ребята, что не успели убежать погибли жуткой смертью. Я огляделся, точно, человек семь мы там оставили. В том числе и обоих моих лихих эльфов-каратистов. Теперь в 'мертвятнике' будут неизвестно сколько кантоваться( 'мертвятник' это у 'ролевиков' такое место для погибших. Народ там, что называется смерть отыгрывает, определенное мастерами время да заодно по хозяйству хлопочет). Дешево и сердито. Три слова и прощайте славные защитники Дулбатура. Пусть земля вам будет пухом. Ну я Димана давай пытать, чего он молчит, пусть бы повопил чего-нибудь тоже, а то несправедливо как-то получается. Ну он и рассказал, мне, что является магом-лекарем, а не боевым и нет у него таких убойных заклинаний. Я расстроился не на шутку, что толку воевать, если нас всех перебить в пару вылазок можно без особых проблем. Тут все наперебой меня утешать стали, что заклинание подобное у ведьмы одно-единственное и больше таких сюрпризов не предвидится и можно смело идти мстить за павших.
Я сразу воспрял духом. Думаю, ну держись братва, сейчас в землю вбивать будем! Откинули мы опять ворота и 'тут теснить мы стали шведа'. Так мне хотелось по-рыцарски, сверкающим вихрем врубиться во вражеский строй, а выходило все как-то неспортивно, то подсечкой кого опрокину незаметно, то толкну так, что человеку кажется, что земля неожиданно встала у него перед лицом на дыбы. Мастера же, ответственные за боевые действия, запланированные в игре, постоянно меня останавливали, едва я входил в раж. Но как бы то ни было, мы продвигались вперед очень даже шустро - посредники только и успевали 'мертвяков' обозначать.
И вот, когда уже казалось, что нет такой силы, которая может остановить наш натиск, мой брат как заорет: 'Назад! Дракон!!! Дракона привели!'. Я аж заматерился во весь голос, опять двадцать пять! То ведьма, то дракон какой-то, но правила есть правила, отступать так отступать - дай хоть погляжу, что за дракон такой ужасный. Начал головой вертеть - дракона не видали? А наши уже из крепости кричат: 'Каладрон, мать твою, давай сюда скорей! Дракон прямо на тебя прет!' И точно, смотрю, движется ко мне парень,длинный, худой как жердь, вместо кольчуги на груди круглая табличка с нарисованной головой дракона, а в руке! Вы не поверите, но в руке у него брызгалка - пузырек из под шампуня, мы такими в детстве поливались. И он из этого пузырька с серьезным таким видом кропит окрестности, после чего облитый падает на землю и изображает из себя труп. Через пару секунд я уже был за крепостной стеной и пытался поделиться с однополчанами обуревавшими меня чувствами - у меня была просто смеховая истерика. Никто даже не улыбнулся. Даже бравые Дурин и Хурин , о которых я думал, что они-то уж точно нормальные люди, а не психи-'ролевики' , никак не отреагировали на мой призыв повеселиться, а с самым озабоченным видом обсуждали со своими гномьими собратьями , как можно одолеть дракона. Один из них, гном Тагир, утверждал, что нам теперь хана, так как 'хитов' у дракона немеряно и он непременно нас всех попалит вместе с крепостью. Тем временем дело подошло к вечеру. Атаки прекратились, но по словам ветеранов ненадолго. В строю нас осталось где-то человек тридцать существ. Помимо половины бойцов мы потеряли и нашего Димана, мага-лекаря, что тоже не служило поводом для излишнего оптимизма, поскольку где-то человек десять у нас были тяжелоранеными и без медицинской помощи с рассветом должны были перейти в разряд 'убитых'.
Мы поужинали и собрали военный совет, на котором мой брат заявил, что у нас есть-таки шанс победить, но очень крохотный и шаткий. Все малость оживились и стали ждать продолжения. Он помедлил для важности и торжественно объявил, что нам надо отыграть 'квест'( говоря человеческим языком - выполнить игровое задание). А именно - принести в замок Палантир - магический камень. На этом месте загалдели все: и о нечестных правилах, и о проклятых москвичах из 'Алтаря штормов', которые эти правила всем навязали, и об идиотах, которые согласились с тем, что им навязали, и о том, что все вообще бесполезно. Под убаюкивающий гул я задремал - как-никак весь день на передовой, а солдат спит - служба идет.
Очнулся я оттого, что меня безжалостно тормошили за плечо: 'Каладрон, вставай! Вставай гад!' Я открыл глаза - Костя, то есть гном Дурин и говорю ему: ' Костян , не тупи , иди лучше спать'. А он опять за свое: 'Каладрон, вставай. Тебя выбрали за Палантиром идти.'. Я ему : 'Сейчас, побежал уже. Тебе надо, ты и иди.' А он печально так: 'Не могу , я гном, мне Палантир в руки брать нельзя. Могу предателем стать.' Вот как, - думаю , - значит все отжались , а мне теперь всю ночь по лесу за Палантиром бегать придется.
Встал, подошел к костру и говорю брату: 'Слушай, ты зачем меня сюда брал? Врагов ломать или разной ерундой заниматься? Что других желающих не нашлось среди игрунов ваших?'. 'Нет,- отвечает тот, - ты один из людей-рыцарей остался. Светлый Галадрил, выполняющий обычно все задания пал от пламени дракона. А эльфам с гномами Палантир трогать нельзя.' Галадрил этот, надо сказать , перебрал накануне местных горячительных напитков и если бы не пал от дракона, то от зеленого змия наверняка.
Я поматерился минут двадцать, высказал все что я думаю по поводу его самого, его дружков -'ролевиков' и вообще... и согласился. Назвался Каладроном - полезай за Палантиром . Хоть дракону насолю, а то сильно он меня задел своим дурацким видом.
Все, понятно , обрадовались, притащили мне бутербродов с разной вкуснятиной, чаю. Бегают вокруг меня , суетятся , в дорогу собирают. Один, добрая душа, даже арбалет свой отдал. Дурин с Хурином со всеми , смотрю понравилось ребятам в игрушки играть, фигней маяться, ну ничего, на сдаче на пояса я вам устрою веселую жизнь.
Дурное дело, как водится, нехитрое. Спустили меня на веревке со стены противоположной воротам и в путь. Задание вроде плевое - найти в лесу мага с факелом (!) и он укажет, где находится грот, где и лежит Палантир. Ну и в качестве бонуса можно колбасить всех в лесу, так как наших там нет.
Иду я по лесу и размышляю, что было бы, если бы меня, такого вот красавца в броне, каске, с мечом и арбалетом встретил кто-нибудь из родителей ребят, которые занимаются у меня в секции или военком, что еще лучше. Вот это был бы номер! Может быть и в армию не пришлось бы идти.
Побродил я по лесу минут пятнадцать и веселиться мне что-то постепенно расхотелось. Это в компании, на шашлыках в лесу ночью весело и прикольно, а одному очень даже неуютно. И поворачиваться начал на каждый шорох непроизвольно и от веток шарахаться. Жутковато мне стало, тревожно на душе. Тут прямо по курсу - свечение, ага, маг рядом (ему-то, бедолаге, каково в лесу ждать. Но он в отличие от меня, хоть любимым делом занимается. За идею страдает.). Главное, чтобы действительно маг был, а то окажется, что это какие -нибудь туристы отдыхают. Двинулся я к свету, как медведь ломлюсь через заросли. Выкатываю на поляну - точно маг и факел при нем, только какой-то необычный - горит беззвучно и зеленым пламенем. Неплохо, однако, ребята экипировались!
Кинулся я к магу, все-таки живая душа рядом.
- Ну, брат, давай свой Палантир, а то спать охота!
Фигура в капюшоне ко мне развернулась, лица не видно, эффектно, ничего не скажешь, и замогильным таким голосом молвит:
- Кто ты, странник?
А я то уже и подзабыл совсем, с кем связался и ему в тон:
- Я светлый рыцарь Каладрон послан из замка Долботрон за Палантиром.
При названии 'Долботрон' , он вздрогнул, а так ничего, лицо сохранил, понял, что я новичок , наверное.
- Палантир на севере, в пещере, в двустах шагах отсюда. Вперед, рыцарь!
Тут у меня за спиной как щелкнет. Черт! Засада, зачем же я шумел, как последний дятел. Я прыжком развернулся - сейчас посмотрим у кого 'хиты' покруче, да коричневый пояс по карате впридачу! А сзади-то - ничего! Поворот к магу, не видал ли он чего, а мага тоже нет, и факела нет. Круто, думаю, вам бы парни кино снимать, в Голливуде 'бабки' зашибать, а вы тут себе ноги по оврагам ломаете исключительно за ради удовольствия. Следующая мысль повергла почти в панику - а север, где он? Ручкой что ли бы махнул, проклятый колдун, а то : 'Палантир на севере'. Пусть он будет где угодно, ты мне пальцем ткни - 'туда ходи'! Пришлось вспоминать далекое школьное прошлое и все, что пришло мне на ум, то, что мох растет с северной стороны деревьев - хочет к мамочке. Спичек я, естественно, не взял, даже мысли почему-то такой не было взять спички в ночной лес! Зачем они нам 'ролевикам' - профессионалам! Для нас лес - дом родной. Поэтому наощупь(!) я обшарил ближайшее дерево, определил, с какой стороны мох гуще. А потом..., вы будете смеяться, но дальше я брел от дерева к дереву, щупая мох и проклиная свои познания в географии и особенно в астрономии, а вернее их отсутствие. По звездам, о чем свидетельствовали, прочитанные когда-то книги, ориентироваться было куда легче и приятней, чем методом ощупывания мха.
Но я нашел проклятую пещеру. Палантир можно было увидеть, даже не залезая в нее. Он лежал, излучая ярко- синий свет и просто просился в руки. Что я и сделал, радуясь удачному завершению, этого 'квеста'. Я влез в пещерку, взял его в руки и ...все.
Сколько длилось это 'все' я не знаю. Очнулся я в пещере. Через вход пробивался свет. Видимо, снаружи уже утро, если не день. Что ж это я здесь разлегся, да и Палантира поблизости не наблюдается. Наверное я слишком переутомился - шутка ли, почти сутки на ногах, вот и вырубился, как только тело приняло горизонтальное положение. Незадача, однако. А камень спер кто-то, хорошо еще меч с арбалетом не прикарманили, а то по правилам такое имущество тоже с легкостью 'отчуждается' у раззяв, типа меня. Хорош бы я был, Аника-воин! Что ж надо идти к своим, в крепость, докладывать о провале миссии. Неудобно, конечно оно получилось, но я в герои и не напрашивался. Зря я согласился за камнем идти. Вот гномы, Костян с Лехой, угорать будут. О моей способности засыпать в самых неподходящих ситуациях и так уже ходили анекдоты по всей нашей федерации карате. Честно говоря, и мое нежелание служить в армии процентов на тридцать состояло из-за ненависти к ранним подъемам.
Я выбрался из грота и начал соображать, в какую же сторону мне идти, пока не понял, что в принципе это без разницы, куда. Места здесь не глухие и найти один из лагерей 'ролевиков', кои выросли как грибы под дождем, можно в любом направлении. Еще больше была вероятность встретить одного из игроков.
Я не ошибся - буквально в ста метрах я наткнулся на невысокого мужичка, явно из наших , в традиционном гномьем наряде и с огромной секирой, выглядевшей очень даже по-настоящему. Правда, приглядевшись к его, заросшему рыжей кудлатой бородой лицу, я подумал, что дядя явно заигрался - с виду ему было лет шестьдесят, не меньше. Зато, наверняка, здоров, что твой Геркулес, вон секира одна поди килограмм восемь весит, а он ее одной рукой без напряга держит. Еще тот видно боец.
- Дядя, не подскажешь, как на 'игрушку' выйти, а то заблудился. Ты не смотри так - я из ваших, вернее за ваших, за гномов. Дулбатур защищаю, понимаешь.
Взгляд гнома, до того просто удивленный, стал злым. Он прошипел:
- Какая игрушка? Что ты несешь незнакомец. Твердыня пала и все защитники полегли. Тьма опускается на землю. Ты дезертировал?
- О, извиняюсь, достопочтенный гном, - я принял его игру, чтоб не злить дедулю, хотя хотелось сказать, что я не дезертировал, а только собираюсь. - Я, светлый Каладрон, защитник Дулбатура, посланный за Палантиром. Ищу дорогу в крепость, дабы присоединиться к своим товарищам по оружию.
- Камень при тебе, воин? - деловито спросил гном, мигом перестав корчить зверские рожи в мой адрес.
- Увы, мой друг, я потерял Палантир. Но не все еще потеряно. Прорвемся и без камня!- по возможности бодро проговорил я.
Гном моментально сник, и что-то забормотал себе под нос. Отчетливо я услышал лишь слово 'сопляк' и это меня взбесило, как и вся затянувшаяся комедия с пафосными речами о Добре и Зле.
- Отец, ты поосторожней со словами. Я, конечно, стормозил, но оскорблять меня не надо - я жутко обидчивый.
Гном посмотрел на меня как на пустое место и смачно сплюнул мне под ноги, что по законам нашего микрорайона означало вызов на немедленный бой.
У меня и так настроения никакого не было. В общем, этот плевок и стал, образно говоря, последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Я неторопливо приблизился к 'гному' и ухватил его за грудки, намереваясь сделать из него отбивную, за все те негативные эмоции, которые я испытал со вчерашнего дня. Мои кровожадные планы были нарушены самым неожиданным образом - за спиной затопали, захрустели сломанными ветками, завыли по-волчьи. Я повернул голову на шум, машинально отпустив дядю. На поляну из-за деревьев выскочили шесть 'ролевиков' - орки! Да какие! Красавцы! Сразу видно москвичи - денег куры не клюют, вот и шьют себе наряды. Темно-зеленые, клыкастые, с кривыми саблями - ятаганами и круглыми, обитыми кожей, щитами. И орут не по-людски. Я со всей своей амуницией, конечно выглядел по сравнению с ними как горбатый 'запорожец' на фоне новенького 'мерседеса'. Намечавшаяся с гномом разборка сразу отошла на второй план - появился шанс взять реванш за неудачную эпопею с Палантиром.
- Ну что собьем спесь с москалей, батя! За Дулбатур!
Гном, судя по всему был не против. Он ловко перехватил секиру, всем своим видом показывая, что шутить с ним. несмотря на возраст, опасно. Ненависть провинциалов к столичным хозяевам жизни в России всегда традиционна была сильнее взаимной неприязни. Саратовцы не любят екатеринбуржцев, но больше всего они совместно не любят Москву и москвичей.
Я решил оторваться напоследок, коль уж Палантир нас не спасет, и показать зеленокожим почем фунт лиха. Я без лишних разговоров, метким выстрелом из арбалета пробил солнечное сплетение ближайшему из нападавших. Да, славное оружие делают для 'игрушек'! Если бы вместо резиновой нашлепки на стреле у меня был бы наконечник, то орк был бы пришпилен к дереву, как жучок в коллекции энтомолога. Следующему моему противнику повезло еще меньше, ему я, недолго думая, ударил ногой 'маваши' в ухо. Тот 'поплыл', это было видно по взгляду, ставшему в один миг из яростного, бессмысленно - блаженным. Мастеров игры, к счастью поблизости не было, и я мог позволить себе не миндальничать с врагами.
Не успел я в полной мере насладиться столь мастерски выполненным мной ударом, как по спине у меня заскрежетало так, что зубы заныли. Один из гаденышей подобрался сзади и хотел пощекотать мои почки своей кривой железякой. Но доспехи из 'нержавейки' - это вам не алюминий какой-нибудь!
Я со всей силы лягнул его ногой и очень удачно, потому что он кулем упал на землю и встать больше не пытался. Теперь и гному можно помочь, его в начале битвы оттеснили от меня за деревья, и я не видел, что там происходит.
Когда же я кинулся на помощь гному, увиденная картина заставила меня остолбенеть. Мой новый знакомый стоял перемазанный чем-то красным с головы до ног, а вокруг валялось то, что несколько минут назад было 'ролевиками' -орками. 'Вот и все, - промелькнуло у меня в голове, - Доигрались все-таки, значит. Видно у дяди-то башку всерьез отвернуло. Все, аллес, теперь ролевые клубы как тоталитарные секты прикроют.
Гном же, себя, по-видимому, сумасшедшим не считал, он бодрой походкой направился к одному из моих недавних противников, жертве арбалетного болта, который до сих пор не мог продышаться и деловито, как заправский мясник, отхватил ему секирой голову. А я стоял как дерево, живой, но неподвижный и подпирал челюстью землю. Вышел я из ступора только тогда, когда он направился к следующему, явно стой же целью. Я стремительно бросился на него сзади и выкрутил руку с секирой, крикнув: 'Что же ты с людьми делаешь, сволочь!'. Гном оказался не из слабых и вырвался из моего захвата. А это поверьте, задача не из легких, так как я на соревнованиях обычно выступаю в тяжеловесах и вешу под девяносто килограмм. Дядя схватил ятаган одного из орков и сделал им еще по одной дырке. Я как бы читал строку милицейского протокола '...нанес ранения, не совместимые с жизнью'.
Затем он обернулся ко мне.
- Люди, говоришь...
Окровавленный ятаган в руке, его голос и трупы по периметру - вся ситуация не предвещала мне ничего хорошего. Только секира в руке, которую я вырвал у безумца, давала мне лазейку не стать жертвой очередного Чикатилы.
- Значит, люди? - повторил убийца. Он поднял с земли голову, которую недавно так мастерски отделил от туловища и сунул мне в лицо.
- Что же вы, люди, всех по себе меряете. Ну ладно, мы для вас люди, эльфы там, карлики, а эти то почему люди? Двуногие что ли?
Я смотрел на голову в пяти сантиметрах от моего носа и медленно, очень медленно понимал, что передо мной не маска, а самая, что ни на есть настоящая морда. Морда страшная и отвратительная, с которой даже смерть не стерла выражение ненависти.
- Может и огры для тебя люди, человек? -продолжал гном, - Они же так вас любят. За ваше вкусное белое мясо. Особенно молодое мясо.
Я сплю, отчетливо пронеслось в голове, а весь этот кошмар связан с проклятыми 'ролевиками' и их игрищами. Вот так и сходят с ума , надо просыпаться срочно. Я усилием воли открыл глаза и закрыл их снова - нос к носу со мной лежала отрубленная голова орка. Мелькнула нога гнома, он пнул голову в сторону. Как же я оказался на земле, неужто позорно грохнулся в обморок, как дамочка при виде крови.
- А оборотни для тебя тоже люди? - гном в воспитательном запале все никак не мог успокоиться. Он подал мне руку и помог подняться.
- Ладно, Каладрон, или как там тебя, извини старика, просто сегодня уж слишком плохой день. Да и ты я вижу немного не в себе. Нам надо убираться отсюда. Отдохнем в спокойном месте, поговорим и подумаем, как нам дальше быть. Да, кстати, этот твой самострел, неплохая вещь, только я не пойму, зачем эта заглушка вместо наконечника. Так бы ты этого бандита насквозь продырявил.
Мой меч гном осмотрел и выкинул, обругав дубиной, и выдал мне один из орочьих ятаганов.
- Дрянь, конечно, но пока найдем что-нибудь поприличней, сгодится.
Доспехи милостиво разрешил оставить, немного даже поудивлялся гладкости 'нержавейки'.
- Тут неподалеку деревенька есть. Там и отдохнем в трактире. Приличное, тихое место. А главное народ нелюбопытный.
Неподалеку, в переводе с гномьего языка, оказалось километрах в восьми. Я настолько отупел усталости и от всего произошедшего за этот долгий день, что брел за гномом практически на автопилоте. Про то, что со мной будет дальше, думать мне совершенно не хотелось, разговаривать с гномом тоже, хоть он несколько раз пытался завязать со мной разговор. Я - дитя своего века, книги не очень люблю читать, но вот фильмов насмотрелся предостаточно, чтобы прийти к выводу, что произошедшее со мной вещь вполне вероятная, во всяком случае, с точки зрения кинорежиссеров, снимающих научно-фантастические фильмы.
Дернуло же меня связаться с психами - вот и угодил в историю. Случись такое с фанатом-'ролевиком' , наверное бы скакал сейчас от счастья - попал в мир своей мечты. Ан нет поплатился за их игры именно я. Нашел место от военкомата спрятаться, тут уж точно никогда не найдут. Ищет милиция , ищут пожарные... Сейчас бы сидел в казарме, одет, обут, накормлен, в меру наказан 'дедушками'. Но зато в коллективе, в большой армейской семье. А тут тащусь по чертову лесу, неизвестно где, неизвестно с кем, а что дальше? Гном вроде и свой и то поглядывает с подозрением.
Когда усталость начала мотать меня из стороны в сторону и я был готов свалиться в траву, гном объявил привал. Я упал в траву, а гном, снял свой мешок, достал чистую одежду, переоделся, свою же окровавленную спрятал в кустах. Секиру тщательно выскреб и она из бурой снова стала блестящей. Покончив с марафетом, он критически осмотрел меня на предмет пятен крови и скомандовал продолжать путь.
- Уже рядом, - подбадривал он меня, наблюдая мои героические попытки оторвать свое тело от земли.
Где- то через полчаса мы пришли. Лес внезапно кончился и нашим глазам открылся вид на мрачное с виду поселение, домов в сто, расположенное в низине. Спускались мы гораздо быстрее, чем шли по лесу, видимо и гном устал от однообразия прогулки. Вечерело, и кое-где в деревеньке уже горел огонь, либо на улице во дворах, либо в самих домах. Электричеством, конечно же, и не пахло, но даже эти не очень яркие огоньки странным образом успокаивали меня. Здесь, в отличие от леса, чувствовалась жизнь.
Гном уверенно повел меня по улочкам, что говорило о том, что он здесь частый гость. Из-за оград на нас изредка лениво погавкивали собаки, ревела какая-то скотина. В общем, обычное село в глухой провинции. Встреченные люди особого интереса к нашим персонам не проявляли, только здоровались. Мне они тоже показались совершенно обычными, даже одежда на них не слишком отличалась от той, в какую одеваются в наших деревнях. Да и разглядеть в сумерках какие -то детали было затруднительно.
Мой провожатый вывел меня к дому, в котором я безошибочно опознал одно из предприятий общепита. С виду он походил на салун из американских вестернов. Освещено здание было гораздо лучше, чем остальные дома. К специальным опорам были привязаны несколько лошадей. Рядом стояли пустые и груженые телеги.
Гном толкнул дверь, и мы вошли в трактир, на вывеске которого были нарисованы два дерущихся петуха.
Чего скрывать - кабаков я в своей жизни повидал немало, начиная от забегаловок- кафешек до вполне приличных ресторанчиков. Попади я в такое заведение дома, я бы очень серьезно обеспокоился за свой кошелек - у нас подобные 'трактиры' посещают только очень состоятельные люди, затосковавшие по такой вот 'лубочной' России. Но в погоне за комфортом и фешенебельностью как-то терялась сама атмосфера старины. Здесь же было все весьма натурально, наши современные дизайнеры удавились бы от горя! Огромные деревянные столы в зале, лавки и подобие барной стойки с угрюмым детиной в роли бармена и вышибалы в одном лице. Ну и гуляющий народ, конечно же! Создавалось впечатление, что отдыхают актеры из массовки исторического фильма. Посетителей было человек двадцать, но гудели они за все сто. У нас так гуляли либо работяги после получки, либо 'братва' после удачной 'стрелки'.
Спутника моего тут явно знали. Быть может, он и не был здесь рубахой-парнем, готовым всегда поддержать компанию, но уважением пользовался несомненным. Здороваясь с ним, люди едва не в струнку вытягивались.
Мы присели за стол, где было посвободней и к нам тот час подбежала... ну скажем, официантка, так как особа эта уже давно как перешла в разряд, именуемый 'божьими одуванчиками'. Невзирая на возраст, бабуля ловко управлялась с огромным подносом, заставленном посудой.
- Здравствуй, Востри! И вы, милорд, здравствуйте! Чего будете кушать?
- Здравствуйте, - что и говорить, я был польщен, своим новым титулом.
- Стелла, неси все, что есть, - гном совершенно не был настроен на обмен учтивостями.
- Устали, небось, проголодались. - старушка видно была не прочь посплетничать о наших делах.
- Устали, устали... Неси скорее еду, с утра маковой росинки во рту не было, - отмахнулся от нее гном. Видно история с орками была не из тех, о которых стоит болтать со знакомыми трактирщицами.
Еще во время этого короткого диалога я обратил внимание, что гулянка как-то попритихла и народец с интересом к нам прислушивается. Востри (теперь я хоть узнал, как зовут моего товарища, а то спросить все как-то забывал) тоже обратил на это внимание.
- Ну что лопухи развесили? Своих забот что ли мало? - рявкнул он и все, словно по команде потеряли к нам интерес.
'Авторитетно', - подумал я и спросил:
- Востри, а ты чего у них староста?
От удивления он даже подавился пивом, которое, чтобы скрасить нам ожидание ужина, принесла Стелла.
- Староста? С чего ты взял, что я - староста? Староста - Вессель.
По тому как он произнес это имя, я понял, что Востри старосту не жалует.
- Нуу, все тебя слушаются. Уважают, опять же... - я не стал признаваться, что старостой я его назвал потому, что из названий деревенских авторитетов, знал только старосту. Ну не председателем же его называть!
- Уважают, - согласился он. - Я их тут пару раз поучил старших не обижать, вот и зауважали сразу. А староста... - это староста.
Гном хотел добавить еще что-то, но тут подоспела бабушка Стелла с подносом, на котором уместился бы дневной паек целого отделения,( ох не к добру меня последние пару месяцев тянет на армейские сравнения).
Еда особым разнообразием не отличалась - хлеб, какая-то каша и большое блюдо с жареными кусками мяса. Так же Стелла принесла нам по плошке с ароматным бульоном и напиток, который по какому-то недоразумению здесь назывался пивом. По мне так сивуха какая-то. Разные там зелень и приправы видно здесь едой не считались, поэтому я не стал заострять на их отсутствии внимания. Начав есть я убедился, что и соль здесь была не в чести. Несмотря на все эти досадные мелочи, блюда показались мне верхом кулинарного искусства. О чем я не преминул сообщить засмущавшейся от гордости за свою стряпню Стелле. Она восприняла мою похвалу, как просьбу о добавке и принесла еще несколько добрых кусков мяса с хлебом. Востри во время еды был задумчив и поглядывал на меня все более мрачно. Я старался не замечать этих его взглядов, но на душе у меня все сильнее скребли кошки. Осознание того, во что же я влип постепенно приходило ко мне. Пока я видел только гнома с орками мне это казалось некой аномалией, но теперь, очутившись в самом обыкновенном средневековом трактире, за одним столом со средневековыми обывателями, я почувствовал себя настолько одиноко и тоскливо, что чуть не завыл. Вся эта обыденность была верным признаком того, что я нахожусь где угодно, но только не в современном мне мире.
Размышляя таким образом, я механически ел мясо и из задумчивости меня вывело то, что я ткнул себе в небо пустой вилкой.
- Что наелся? - ехидно спросил гном, заметивший это. - Иди отдыхай. А завтра поговорим.
- А ты?
- Мне еще пару дел закончить надо. Приду поздно, так что не жди.
Мы поблагодарили старушку, и она указала мне на лестницу:
- В конце коридора, последняя дверь налево. Уже постелила все.
Я кивнул ей и тяжелой от сытного ужина походкой направился исследовать свои покои. Гном, как я успел заметить , о чем-то переговорил с 'барменом' и покинул трактир.
Комната, выделенная нам с Востри была чистенькой и просторной. Из обстановки присутствовали две кровати, небольшой столик и два табурета. На столе стояла толстенная свеча, выполнявшая роль ночного светильника. В углу были сложены наши вещи. Я разделся и лег на кровать - стена была теплой, кухонная труба, скорей всего служила здесь как батарея центрального отопления в наших квартирах. Задув свечу, я моментально провалился в сон.
Проснулся я от яркого солнечного света. Минуты две соображал, где нахожусь. Вспомнил и подумал, что неплохо бы перекусить, коль все равно ничего не изменишь. Кровать гнома была пуста, мой неугомонный спутник отправился по своим таинственным делам. Только смятая постель говорила о том, что он приходил ночевать. Что ж, надо привыкать жить своим умом, так как, судя по всему жизнь у моего нового товарища полна опасностей и, случись с ним что, останусь я в этом чужом мире круглым сиротой. Я оделся, пригладил волосы и вышел в свет. Спустился вниз по лестнице, посетителей не было. В зале хлопотала уже знакомая мне бабушка Стелла.
- Доброго утра вам! - и когда я успел нахвататься этого деревенского этикета.
- Здравствуйте. Уже проснулись?
- Да. А где Востри?
Стелла пожала плечами:
- А кто ж его знает? Наш Востри никому не докладывает о своих делах. Ушел с рассветом, когда вернется не сказал. Вам велел не ходить никуда - его дожидаться.
Ну я, положим, никуда и не собирался, так как дел в этом мире у меня еще не появилось. Разве что посетить одно интересно место.
- Стелла, а где у вас... - я выразительно замялся, как бы подбирая подходящее слово.
Она засмеялась:
- Сортир что ли? Во дворе слева, не ошибешься.
Я поблагодарил и отправился в указанном направлении. После посещения отхожего места жизнь снова показалась мне сносной. Я подышал еще немного свежим воздухом во дворе и вернулся в помещение трактира. Стелла сказала мне, что еда будет готова через полчаса. Я поднялся в комнату, чтобы немного размяться, а то на здешних кормах и не заметишь, как заимеешь комплекцию борца сумо. Оружия моего в комнате не было, наверное Востри по каким -то своим соображениям убрал его. Значит, фехтование отменяется. Я поотжимался от пола поделал растяжку и провел 'бой с тенью'. После разминки почувствовал, что просто переполнен энергией и стал на скорость бить 'вертушки' по разным уровням. Голова-живот-грудь, голова-живот-грудь. За этим занятием меня и застала Стелла, зашедшая позвать к столу. Я так увлекся этим занятием, что не заметил, что она наблюдает за мной из дверей.
- Даа... - глубокомысленно протянула она, - А я-то грешным делом думала, что всякого в жизни повидала.
Я смутился, так как вообще не очень люблю, когда за мной исподтишка подсматривают.
- Это я, бабушка, разминаюсь, - сказал я старушке и, предваряя дальнейшие вопросы, пояснил. - Циркач я, скоморох. Танец разучиваю новый.
- Дааа..., чудные вы молодые. Чем дольше живу, тем все больше удивляюсь. Как будто не мы вас растили, а кто чужой.
Я постарался увезти разговор с этой скользкой темы, бабуля как в воду смотрела, даже не подозревая, насколько она близка к истине. Уж меня то действительно растили не здесь и не они. 'Сейчас начнет про то, что раньше все по-другому было и радуга ярче светила и вода чище была и трава зеленее росла.' - обреченно подумал я и не ошибся, так как подобные разговоры надоели еще дома.
- Вот раньше... - начала бабушка, присаживаясь на кровать Востри, и я, воспользовавшись паузой, быстро спросил:
- Ну что, еда готова? А то есть очень хочется, - добавил я с виноватым выражением лица.
Материнский инстинкт кормления победил любовь к материнским же воспитательным беседам, и она захлопотала:
- Готова, готова. Пойдем, а то заболтала я тебя, а ты проголодался, небось, с такими танцами.
Еда была та же, что и вчера, только вместо местного пива, Стелла принесла мне литровый кувшинчик молока. Я сытно перекусил и отправился в комнату отдохнуть после обильной трапезы. Совершенно незаметно послеобеденный отдых перешел в крепкий сон, а когда проснулся, солнце уже садилось. Гнома все не было. Не зная, чем заняться, я решил помедитировать с часок, и отправиться на ужин. Я заметил, что, то ли от нервных переживаний, то ли еще от чего, мне постоянно хочется есть. Медитация не удалась по причине плохой звукоизоляции, внизу в трактире все ходило ходуном. Я немного поработал на растяжку и, решив не ждать гнома, отправился на ужин.
Трактир по сравнению со вчерашним днем был набит битком. Не иначе, что сегодня пятница и народ пришел оттянуться после трудовой недели. Высмотрев в толпе Стеллу, я спустился по лестнице и пробрался к ней. Она тоже увидела меня и знаками показала, чтобы я немного подождал, пока она обслужит других посетителей.
В ожидании ужина я присел на край лавки, чуть-чуть подвинув соседа. Он даже не обратил на мои движения внимания, так как был занят тем, что баюкал свою пьяную голову в миске с какой-то закуской. Зато его приятели восприняли мое появление за одним с ними столом, как оскорбление.
- Чего ты тут расселся? Проваливай, пока цел! Не видишь это место занято.
Сколько себя помню, мне всегда 'везло' на такие вот знакомства. Как будто вокруг мало других людей похлипче, более подходящих в качестве объектов для приставаний. Нет, стоит мне выбраться ночью в киоск за какой-нибудь мелочью, ко мне обязательно пристанет шпана. Я почему-то действую на них как красная тряпка на быка. Одно время, я даже носил летом футболку, на которой с обеих сторон красовалась символика нашего стиля карате, но это еще больше привлекало различных 'уличных бойцов'. Я бил их по одному, по двое, бил целыми стаями, но науки этой им хватало только до следующей удалой попойки. Это я понял, когда несколько раз избил одну и ту же компанию. По тому, как на меня смотрят мои соседи по столу, я понял, что мое свойство привлекать таких вот любителей нехитрых развлечений, вроде пьяного мордобоя, осталось неизменно и здесь. Я дружелюбно улыбнулся ребятам и сообщил, что только поем по быстрому и исчезну. И отвернулся, опрометчиво решив, что инцидент исчерпан. И получил затрещину средней силы по голове от сидевшего напротив 'баклана'.
- Ты что глухой? Тебе же сказано - убирайся!
Посмотрев на ударившего меня повнимательней и оценив его кондиции, я понял, что у парня просто 'комплекс маленького человека'. И он не успокоится, пока не унизит меня по полной программе. Компанию же своих товарищей он конечно же считал аргументом, который поможет ему сделать это без особого риска. Меньше всего мне хотелось сейчас устраивать заварушку с местной 'братвой' в чужом мире и я принял нелегкое для моего самолюбия решение уйти по-английски. На прощание я одарил троицу убийственным взглядом а-ля 'сейчас я занят, но не дай бог нам еще встретиться'. И не оглядываясь, пошел искать Стеллу, чтобы попросить принести еду в комнату. Коротышка вскочил, схватил меня за плечи и попытался развернуть к себе лицом.
- Ты куда? Тебе разрешали уходить, скотина?
Все развивалось как обычно, только вот драться в средневековых трактирах мне еще не приходилось. Народ вокруг затих в предвкушении развлечения, коими столь бедна провинциальная жизнь. И то верно, телевизоров-то, не говоря о разных кинотеатрах и ночных клубах у бедняг нет.
Мой кулак врезался в солнечное сплетение наглеца, не встретив даже намека на пресс, а когда он согнулся, жадно хватая ртом воздух, я добавил ему ногой. Что было излишне с практической точки зрения, но безусловно красиво. А так же должно было образумить его дружков, которые зашевелились. Их оказалось не двое как, я думал, а четверо. Они с некоторой ленцой стали вылазить из-за стола, как бы предлагая мне скрыться бегством, судя по всему, генеральная драка в их сегодняшние планы сегодня не входила. Но я уже как берсерк ввел свой организм в состояние боевого исступления и негативная энергия требовала выхода. Не дожидаясь пока они раскачаются я напал сам. Ближнего ко мне я одарил пресловутым лоу-киком и он упал на колени. Остальным, растерявшимся от моей прыти, я нанес серию кулачных ударов, заботясь только о том, чтоб не повредить себе руки. Моя молниеносная атака увенчалась полным разгромом противника. Каждому досталось не меньше двух-трех ударов по голове и туловищу. Я остановился только тогда, когда понял, что врагов, способных стоять на ногах, больше нет. Пинать же бесчувственные тела у меня желания не было. Посетители собрались возле места моего триумфа и с восхищением взирали на меня. По возгласам одобрения я понял, что поверженные мной хулиганы всем немало насолили. Все наперебой стали угощать меня и я, находясь в другой ситуации, не преминул бы воспользоваться плодами своей славы. Однако при нынешнем раскладе сладкое бремя славы мне было совсем ни к чему. Каждый норовил похлопать меня по спине или по плечу, а один подвыпивший мужик все лез расцеловать 'этого славного парня'. Я беспомощно оглядывался в поисках Стеллы, но как назло, она словно сквозь землю провалилась.
Тем временем несколько человек потащили 'бакланов' на воздух, проветрится. Народ потихоньку рассасывался к своим столикам. Тут бы и мне следовало уйти, но все еще хотелось есть и я остался ждать бабушку. Неожиданно в дверях возникла какая-то заминка, и в зал ворвались..., в общем местные 'менты', или, как их тут называют императорская стража. Я их сразу вычислил по выражениям лиц, полных служебного рвения и желания покарать кого-нибудь по всей строгости. За их спинами маячил тот самый наглый коротышка, которого я уложил самым первым и забыл про него. Сам ко мне привязался, да еще и милицию привел. Молодчик! По всем понятиям, это был очень и очень некрасивый поступок, но, судя по его сияющему виду, он так не считал. Наоборот, весь его облик говорил о том, что он совершил гражданский подвиг и согласен не только на медаль. Он что-то оживленно вещал стражникам, показывая на меня пальцем, отчего те все более суровели лицами. Хорошо еще, что его друзей уже вывели наружу, а то ему бы и рассказывать ничего не пришлось - все как на ладони. Вот вам, пожалуйста, пострадавшие, а вот негодяй, их покалечивший. И то, что их было пятеро, никого не волнует.
Двое стражников шагнули ко мне и завернули руки за спину. Толпа зевак недовольно заворчала, кто-то даже выкрикнул в адрес стражников пару оскорблений. Тогда старший произнес волшебную фразу: ' Именем императора'. Все замолчали и только сверлили стражу ненавидящими взорами. Мой обвинитель смотрел на меня с нескрываемым торжеством в глазах. Представляю, что он наплел служителям правопорядка.
Меня вывели под конвоем. Старший спереди, двое по бокам и еще двое сзади с обнаженными мечами на случай моего сопротивления. Ну чего-чего, а не сопротивляться представителям власти при исполнении у меня ума хватило. Тем паче мечи у них были отнюдь не игрушечные. Так под белы рученьки меня и затолкали в местный прототип воронка, закрытый фургон грязно-желтого цвета. И повезли в неизвестном направлении. Мне оставалось лишь уповать на то, что Востри скоро вернется и прояснит ситуацию, как гражданин, пользующийся уважением в местном обществе.
По мере того, как фургон двигался все дальше, надежда на скорое освобождение таяла, как снег под июльским солнцем. Меня уже явно вывезли за пределы деревни и увозили все дальше. Направление моих мыслей постепенно менялось с отметки 'плохо' до 'хуже не бывает'. Вдобавок прибавилось нарастающее чувство голода. 'Следующий раз' - , пообещал я своему желудку, - 'сначала поедим, а уж потом морды будем бить'. Лица этих ребятишек я хорошо запомнил и надеялся преподать им несколько уроков хорошего тона после освобождения. Размышления о мести отвлекли меня от мрачных раздумий о возможном будущем. Я в красках представлял себе, как расправляюсь с хулиганьем, лишившим меня свободы, да еще и ужина впридачу.