Старая богиня шла по погруженному в густую пургу городу. Едва касаясь заметенной мостовой она практически не оставляла следов, что, впрочем, было скорее данью привычки, чем необходимостью, так как в такую погоду ни о следах, ни о случайных свидетелях можно было не беспокоится. Люди сидели по своим домам, греясь у каминов и печек, не завидуя тем, кого нужда выгоняла в такое ненастье на улицу. Ее мерцающий плащ в снегопад был абсолютно не заметен, даже подойди она к чьим-нибудь окнам вплотную, чем она довольно часто пользовалась. Она всегда приходила в города исключительно в сильную метель.
Богиня считала ниже своего достоинства маскироваться под этих, теперь уже презираемых ею, жителей, променявших старых и верных богов, которые еще на заре цивилизации вложили столько сил и времени в эту молодую расу полуразумных обезьян, на какую-то абстрактную идею о всемогущем абсолюте. Они разрушили старые храмы-передатчики, воздвигнув на их месте острые шпили вооруженных крестами дворцов умерщвления плоти во имя якобы бессмертного духа. Эти жители перестали быть достойными ее... ранее просто одной из пантеона старых богов. А ныне - последней, и потому, великой богини.
Но, несмотря на всю свою неприязнь к новому человечеству, она не могла выбросить их из своей головы, и, замкнувшись в своей северной базе, проводить свои дни в тоске и ностальгии. Словно престарелая мать, которая не в силах простить жестоких детей, бросивших ее, но и не может перестать беспокоится о них, во время сильных бурь, приносимых на полуостров жестоким норд-остом, она приходила в один из городов побережья, скрываясь под покровом пурги, и, заглядывала в окна, старалась понять, чем теперь живут эти люди.
Сейчас ее внимание привлекло окно на втором этаже, украшенное двумя цветочными горшками с белыми и красными цветами. Изящным жестом, который, увы, некому было оценить, она коснулась запястья и, прибавив мощности антигравитационного поля, взлетела к ставням.
Ничего нового... Старуха в кресле, что-то вещает внукам. Мальчик, а точнее уже юноша, и девушка у ее, заботливо укрытых пледом ног, слушают какую-то сказку. Наверняка одну из тех историй, которые придумывали они, старые боги, формируя культурный базис. Юноша внезапно обернулся и взглянул на окно, словно мог почувствовать взгляд богини. Она инстинктивно отпрянула прочь, под укрытие пурги, но вовсе не от испуга быть замеченной каким-то юнцом. На нее, словно пронзив толщу веков и физические пределы мира, взглянул Грег. Нет, конечно, этот мальчик не мог быть Им. Она выплакала все глаза и сковала свое сердце льдом много веков назад, когда ей принесли известие о гибели мужа. Такой глупой и такой благородной - во имя спасения нескольких жизней тех, кто после предаст память о нем из за новой веры. Но с этого юного лица на нее смотрели глаза Грега. Его губы улыбались той самой ироничной полуулыбкой, которая сводила ее с ума, в свое время. Таких совпадений не может быть, и ее сердце хотело верить в невозможное, хотя холодный разум уже отмечал различия в мелких чертах, давая понять, что в этом мире нет места чуду. Это просто двойник. Очень похож.
- Кай, - окликнула юношу его сестра, - Что ты там увидел?
Мальчишка отвернулся от окна
- Мне показалось, будто кто-то смотрит там, из этой метели...
Богиня уже не слышала этих слов. Она, программировала наноботов. Как в былые годы, она действовала быстро, решительно и ни на секунду не сомневаясь в правильности первого пришедшего в голову решения. В кои-то веки в ее жизни появилось хоть что-то, что тронуло ее сердце, заставило кровь быстрее бежать по венам. В жизни, пусть и ненадолго, появился смысл. Если этот юноша не Грег, то она сделает его Грегом. Она не будет одна. И пусть, старый закон о нераспространении технологий не позволяет создавать партнеров из аборигенов. Плевать на законы. Она последняя, и законы теперь устанавливает она.
Богиня подлетела ближе к окну и толкнула раму. Ветер ворвался в комнату, ледяные иголки били в лицо и впивались в глаза сидящих у камина людей. Юноша вскочил было с пола, и сделал шаг к окну. И в этот момент она выстрелила. При невозможности сделать внутривенную инъекцию, оптимальным путем для внедрения наноботов в кровь был выстрел в глаз. Кожа, а тем более одежда, могли задержать и уничтожить большую часть заряда, и тогда пришлось бы ждать не пару дней, а куда дольше, пока концентрация ботов в мозгу достигнет необходимого уровня.
Юноша вскинул руки к лицу и вскрикнул. Герда подскочила к нему, закрыла окно, так и не заметив мерцающую фигуру в глубине метели, и отняла его руки от глаз...
- Что с тобой случилось, Кай?
- Что-то попало в глаз. Наверное льдинка... Уже все в порядке.
Кай моргнул несколько раз, протер глаза, и вернулся вместе с Гердой обратно, на шкуру у камина, слушать продолжение истории.
С нетерпением, таким не свойственным ей даже в годы молодости, Богиня выждала необходимые три дня. За это время нанозиты должны были размножиться в крови и постепенно захватить управление центральной нервной системой. Конечно, это обычно сопровождалось депрессией, вспышками раздражительности и агрессией со стороны реципиента, но зато Богиня могла быть уверена, что в нужный момент юноша поведет себя именно так, как нужно ей.
На этот раз она въехала в город в солнечный день. Скайбайк, замаскированный под обычные сани, был хоть и не самым удобным средством передвижения, но однозначно был самым быстрым из всего, чем располагала база. Пришлось повозиться с голографической проекцией коней перед санями, но результат получился неотличим от реальной тройки белоснежных коней. Она ворвалась в город, вздымая клубы снега с мостовой, промчалась через несколько кварталов, распугивая зазевавшихся прохожих, с трудом уворачивающихся от странных саней, и въехала на нужную ей улицу. Мальчишка должен был гулять там, и он действительно там был. Богиня остановила сани рядом с ним и касанием пульта на запястье активировала ботов. Кай вздрогнул, моргнул, а затем, уверенно подошел к саням и сел рядом с волшебной красоты молодой женщиной в мерцающей белоснежной шубе. Богиня внимательно посмотрела в его глаза, и не удержавшись коснулась губами его лба. "Потерпи Грег. Скоро мы снова будем вместе" подумала она про себя. Сани бесшумно сорвались с места и с неожиданной для них скоростью рванули по направлению к набережной. Поющий в ушах воздух заглушил крик девушки со второго этажа дома напротив: "Кай, куда ты?!"
Богиня никогда не любила проволочек и промедлений. Процесс трансформации физиологии мальчика она начала немедленно, сразу по прибытию на базу, расположенную в толще арктического льда еще со времен ледникового периода. Полное изменение иммунной системы, изменение состава крови, перестройка нервной системы, построение системы регенерации - эти первоначальные шаги должны были быть крайне болезненными для пациента и подвергали его психику серьезным нагрузкам, поэтому самым благоразумным было погружение юноши в длительный транс. Для корректности процессов он должен был сохранять подвижность, но не более того. Теперь, глядя на унылого лунатика, бессмысленно перемещающегося по базе Богиня начала испытывать сомнение - возможно, что стоило было начать с трансформации психики, отложив более сложную физиологию на потом. Ей было бы легче воспринимать эту фигуру, если бы это был скорее больной Грег, чем накачанный наркотиками неизвестный подросток.
За все неизбежные три недели ожидания Богиня практически не покидала базу, разве что изредка поднимаясь на поверхность для контроля охранных ботов, смоделированных в виде полярных волков. Эта стандартная процедура тоже была скорее данью традиции, потому как за последнее тысячелетие охранный периметр изредка нарушали только оголодавшие в конец белые медведи. Каково же было изумление Богини, когда пощипывание браслета известило ее о том, что периметр не только нарушен, но нарушен объектом, с которым боты справиться не могли. Запросив более подробные сведения с камер наблюдения, она встревожилась. Это был всадник. Само по себе появление лошади и всадника рядом с базой, в нескольких тысячах километров от ближайшей земли, среди арктических льдов было столь невозможным, что вывод из строя двух охранных ботов рядом с этим выглядел куда меньшей фантастикой. Богиня размышляла над ситуацией непозволительно долгое время. Затем, подойдя к шлюзу, активировала лифт (обе кабины на поверхности временно избавляли ее от опасения, что находящийся в трансе юноша случайно не воспользуется им). Как только двери подъемника распахнулись перед хозяйкой базы, она столкнулась взглядом с колючими и пылающими глазами девушки спустившейся сверху... Неожиданность встречи и столь сильный коктейль ненависти, страсти и решимости, который буквально взрывной волной исходил от гости ошеломил отвыкшую за века одиночества не только от чужих, но даже от своих чувств, Богиню, и от этого она застыла в нерешительности. Герда... кажется, так звали сестру этого юноши, который сейчас совершенно не вовремя и не к месту шаркает за спиной, приближаясь по коридору. Или не сестру? Вот ее взгляд переметнулся на фигуру за спиной Богини и эмоции, которые столь бурно эманировала девушка резко, словно по щелчку тумблера изменились от злости и решимости на нечто совсем не знакомое.
- Кай... Кай, ты меня слышишь? - Пробежав мимо застывшей белой Богини, словно мимо ничего не значащей статуи, девушка подбежала к медленно бредущей фигуре. - Кай... Что она с тобой сделала?...
"Не сестра", подумала Богиня. Она вдруг вспомнила это незнакомое чувство, волной захлестнувшее ее от пробегающей мимо девушки. Как она могла забыть это ощущение? Что она, богиня, представляет из себя, если совершенно обычная девушка со своей любовью способна приводить ее в изумление? Действительно Богиню, или скорее засохшую и замаринованную в своем презрении и обиде мумию? Зачем ей было нужно это слабое подобие Грега, что смешно и по-рыбьи моргает в ответ на пощечины девушки? Испытала ли она к нему хоть малейшую тень того, что чувствовалось в этой Герде, хоть малейшую тень того, что когда-то умела чувствовать сама? Зачем ей еще одна игрушка в музее засушенных мумий?
"Нет, дорогая... тебе стоит признаться, что и тебе пора уходить. Посмотри на эти глаза - разве ты не испытываешь гордость за этих людей? В них твоя былая страсть, в них - решительность Грега, в них все силы, что наша команда вложила в эту планету. Они достойные наследники, и наконец, стоит себе признаться, что наследство пора передавать. Старухе пора на покой..."
Девушка еще что-то кричала и тормошила Кая, пока Богиня программировала наноботов. Выстрел в глаз - самый надежный. В этом случае, его кровь будет очищена от наркотиков уже минут через десять. А пока нужно идти готовить базу. Грег когда-то, когда обсуждались причины, почему они не могут вернуться домой, утверждал, что на оставшейся после аварии мощности они, дай бог, доберутся до пятой планеты этой системы. Ну что ж... этого хватит. Когда эти люди смогут долететь до той красивой планеты с кольцами и найдут базу на орбите, правило о нераспространении технологий будет уже не актуально.
И безмолвная белая фигура тихо удалилась по коридору...
- Ой... что-то кольнуло в глазу...
- Милый, наверное, это растаяла та злая льдинка, что попала в тебя во время пурги.
- А где эта... Красивая и грустная госпожа, с которой я мчался по небу?
- Она растаяла, милый. Она была холодной и бездушной, и состояла наверное только из того льда, которым себя окружила. Пойдем. Нас ждет олень снаружи. Теперь все будет хорошо...
Как только двое всадников на северном олене отъехали на безопасное расстояние, полярная база, бывшая когда-то межзвездным исследовательским кораблем, взломав толщу льда, устремилась вверх, в бесконечно синее полярное небо.