В разряженном ледяном воздухе легко и уютно гудят двигатели. Впереди еще несколько часов ночи и тишины.
Выключив свет в кабине, приглушив до минимума освещение приборов, устраиваю подбородок на козырек приборной доски и медленно перебираю глазами знакомые созвездия. Яркий штрих метеора на миг чиркнул белым по черному. Еще один наклонно царапнул небо...
В далекой счастливой молодости, лежа ночью на палубе под теплым средиземноморским небом, уперев взгляд в светлое пятно Плеяд и боковым зрением стараясь охватить возможно большее пространство, я терпеливо ждал падения очередной звезды, чтобы успеть прошептать мечту и таким ненадежным способом застолбить участок в будущей жизни.
На тот момент мечта называлась просто - "Буду учиться в КИИГА". В мечте авиационные инженеры ставили диагнозы самолетам, тщательно лечили их болезни и выпускали летать стремительные Ту154 в синее небо. Другие инженеры-авиаконструкторы стояли за кульманами, в лаконичных чертежах и схемах выражая сложнейшие аэродинамические решения будущих самолетов.
Наверно, не успел я тогда договорить фразу пока летел метеор. Вместо авиаконструктора, авиатора-теоретика я стал практиком. К сожалению, так и остались неизведанными законы прочности конструкции и особенности аэродинамики профилей. Зато, можно, положив подбородок на козырек приборной доски, смотреть на звезды и вспоминать теплый влажный ветер, тихое покачивание палубы, утробное гудение дизелей, безмятежность и уверенность в своих молодых силах.
Политзанятия.
Светлой памяти кап-2 В.Галактионова.
День политзанятий. Кубрик выдраен и проветрен, коечки идеально заправлены, одеяла отбиты, матросы в чистой робе и новых заглаженных торчком гюйсах сидят на рундучках, ожидая прихода комбата. Делать пока нечего. Сам собой завязывается разговор на вечную тему.
- Нет, ну ты скажи, ты все-таки из Луцка или Липецка?
- Из Липецка, сколько раз повторять?
- А у вас там дома двухэтажные есть? А свиньи в луже посреди города лежат?
- Балбесы вы! У нас большой город, завод огромный, Новолипецкий металлургический.
- И это все, что ли? У нас в Челябинске тоже металлургический, зато еще тракторный, трубопрокатный, и других навалом.
- Подумаешь, навалом! Зато у вас фруктов нет, а у нас в Ташкенте и заводов каких хочешь, и фруктов на базаре любых завались, и даже метро есть.
- Ха, метро! Я сяду вечером на поезд и утром в Москве на метро накатаюсь
- А что от Липецка в Москву поезда ходят? Я думал там только собачьи упряжки.
- Блин, ну вы балбесы! Липецк к ю-у-у-гу от Москвы и фрукты у нас, кстати, тоже есть.
- Ладно, не кипи, все равно Серегина деревня лучше. Правда, Серый? Сибирь, тайга, комары с воробья?
- Тоже мне, го-о-ород, Ли-и-ипецк, Ма-а-асква. Вот придете на гражданку в свои города и кто вы там? А я в деревню приеду, в клуб по форме пойду, свет вырубится, а у меня на погонах чайки светятся!
- И.....?
- Чо и? Все бабы мои!
- Хорошо дома, на родине!
- А ты что, здесь не на родине что ли?
- Не, ну здесь большая Родина, а там своя родная. Я за свою родину кому хош башку сверну.
- За маленькую или большую?
- Да какая разница? Пока на корабле и за большую и маленькую. А на гражданке... Ну не знаю..., у меня же там наших пушек не будет. Но если кто попрет на нее, и без пушки башку откручу.
...
В тамбуре перед дверью появляется улыбчивый комбат, лейтенант Галактионов. Моряки поднимаются и встают смирно. ну почти смирно, по-моряцки смирно.
- Товарищ лейтенант! - вскакивает с докладом дежурный по кубрику, - Третья батарея к политзанятиям готова! Незаконно отсутствующих нет!
- Здравствуйте товарищи, садитесь. - комбат проходит на свое всегдашнее место у открытого иллюминатора, - Начинаем новую тему, записывайте: Патриотизм и любовь к Родине в работах Ленина...
Разное отношение.
"Что же она не пишет? Ну хоть бы пару строк. Люблю, то, се..."
Мысли крутятся вокруг одной больной точки. Круглосуточно, неотрывно, изматывающе. На вахте ты, в посту по тревоге или просто на юте с сигаретой. Если нечего делать, то жить с мыслями о ее молчании особенно тяжело. Временно спасает тяжелая швабра и кандейка с пеногоном. Пена, высыхая, оставляет причудливые черные узоры на вороной палубе.
"Черные..., локоны... Ну хоть бы раз отозвалась!"
Каждый день почтальон забирает очередное письмо или два. Там про море, корабль, крики чаек за кормой и про рвущую душу безответную любовь
"Чайки... Оказаться бы птицей... Чайкой. Ни на секунду бы не задержался здесь. Полетел бы к ней... Тоже мне, князь Гвидон, блин...!"
Почтальон приносит газеты, письма, извещения на посылки. От нее опять ничего. Мать пишет регулярно, но про нее тоже ни слова, ни полслова.
"Бессмысленно все. Я оказался ненужен и неинтересен, Кто там с ней сейчас? Почему она не пишет? Она хочет, чтобы я исчез из ее жизни!? Растворился в море!!? Умер!!!?
Умер? Идиотская мысль, но разве есть другой выход? Просто надо сделать так, чтобы никому не было больно, ни ей, ни родителям...
- Колька, пошли заступать в "Дозор"! Мне тут кенты анекдоты новые прислали! Сходи в гальюн. чтобы потом от смеха в "Дозоре" стул не испортить.
- Пошли...
- Че смурной такой?
- Не пишет.
- Ты не обидишься, если я скажу?
- Ну...
- Хрен с ней, дурой. У меня в поселке пять баб и все ждут, мечтают замуж. Ну я же не могу всех окучить сразу, а выбрать лучшую пока не получается. Знаешь, что я делаю?
- Что...?
- Выпросил у писарчука копирки и пишу им каждый день про любовь. После слов "Здравствуй любимая" оставляю место, чтобы потом имя вписать. Они думают, на корабле только карандаш разрешают!
- ...???
- Так я первый экземпляр, который ручкой, себе на память оставляю! Для отчетности!!! - кореш залился счастливым смехом удачливого комбинатора, - И еще, если какая свинтит, я мигом ее имя заменю. У меня еще десяток адресов есть.Обращайся, с корефаном делюсь бесплатно!
Жизнь наладилась. Уже вскоре вспоминать те страдания стало смешно и немного стыдно за сопли.
Посадка на палубу.
Учебная тревога! Топот прогар по коридорам и палубам. Хлопанье люков, визг и щелканье задвижек. Доклады, проворачивание.
- Баковым на бак! Барказной команде в барказ! С бочки сниматься!
Корабль, крутой циркуляцией меняя курс почти на противоположный, срывается с места и, ударяясь бортами о волны, вдруг ставшие такими жесткими, несется к горизонту в точку встречи с американским атомным авианосцем. Несколько часов гонки и впереди замаячили уже ставшие знакомыми с прошлых встреч очертания "Нимитца" в окружении обязательного эскорта.
Втираемся поближе. Десяток кабельтовых. Идем параллельно. Плоская громадина, плотно уставленная самолетами, весьма резво маневрирует. Наконец "Нимитц" ложится на курс, набирает ход узлов десять и с него один за другим срываются в небо пестро раскрашенные самолетики. "Фантомы" с отвислыми носами, "Интрудеры" с тощими хвостами, Пара "Хокаев" со сковородкой локатора на спине. Завертелась карусель. Ишь супостаты, нас бомбить тренируются! Конечно, в случае чего нам кранты, но и от всей этой своры через полчасика только кучка радиоактивных обломков останется.
Мда, о чем это я?
А ведь летают черти из-з-з-зюмительно! Просто чертят небо без циркуля и линейки! Взлетают как в задницу ужаленные, ревом ввысь. А садятся, так просто сказка! Вдруг ощетинится весь закрылками и щитками, нос в небо и крадется к корме. Потом плюх на палубу и встал как приклеенный. Откатывают в сторону. Другой уже сзади висит.
Наблюдая такое авиашоу, невольно начинаешь "выпускать закрылки, целиться в палубу, пружинить ногами-шасси" и, напрягаясь спиной, чувствовать торможение аэрофинишером.
Выдох! Сел! Откатывают! Расслабуха!
Потом еще полетаем!
Человек может сколько угодно наблюдать как горит огонь (если это не твой дом горит), как льется вода (если она льется не из пробоины ниже твоей ватерлинии) и как работают другие люди (особенно, если работают красиво и, особенно, если наблюдатель мечтает делать такую же работу, но в силу временных ограничений, пока не может ею заняться)