Кассета Ирина : другие произведения.

Адель Черновик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ЧЕРНОВИК А Я НЕ ПЛАЧУ, Я СМЕЮСЬ Эта версия не имеет продолжения. Выкладываю по просьбе читателей.

  А я не плачу, я смеюсь!
  
  
  Да, я не плачу! Я смеюсь!
  Пускай, мой смех похож на всхлипы.
  Да, я молчу и не сержусь!
  Я знаю, карта будет бита.
  Да, я молюсь, зла не держу!
  Мой час придет, я точно знаю.
  Нет, я не плачу. Я кричу!
  Но это сердце не спасает.
  
  
  Глава 1.
  
   "Душу никогда не будут любить так, как плоть, в лучшем случае - будут восхвалять. Тысячами душ всегда любима плоть. Кто хоть раз обрек себя на вечную муку во имя одной души? Да если б кто и захотел - невозможно: идти на вечную муку из любви к душе - уже значит быть ангелом"
  Марина Ивановна Цветаева
  
  
  "Морской бриз развевал вуаль ее шикарной белоснежной шляпки, которую носили лишь истинные модницы нашего времени, играл с ее подолом и запутывался в ее прекрасные шелковистые волосы, цвета спелого персика с рыжими переливающимися на свету прядями, которые были уложены в красивые локоны. Жаклин наслаждалась дуновением ветра, поставив под него свое фарфоровое личико с большими голубыми глазами, обрамленными длинными шелковистыми ресницами, подобно флагу развивающемуся на ветру...
  (Угу, конечно, наслаждалась она. Долго так понаслаждаешься, когда подол выше головы задирается и прическа превращается в гигантский запутанный ком. Личико она подставляла, фарфоровое... Оно случаем не потрескалось, от такого количества макияжа, которое милая Жаклин нанесла на себе перед сим торжеством "естественности и невинности"? Пресветлейший, как в голову данной писательницы пришло сравнить ресницы с флагом? ).
  
  "Весь ее тонкий, будто сотканный из света стан, вся ее душа стремилась в бесконечный горизонт, в бескрайнюю пучину океана..."
  (Так, прыгай! А, то стоит уже десятую страницу - стремиться).
  
  "Ее мысли были поглощены Рафаэлем. Прекрасным и благородным принцем Катеры. Его гордое и несомненно красивое лицо, с проникновенными карими глазами в которых таился огонь страсти и бездна благородства и мужества, то и дело выплывало из памяти девушки, отчего ее щечки сие минутно краснели, а взгляд закрывала томная поволока желания..."
  ( А может, она больна чем-то, а? Да, и знаю я этих катернских принцев, все поголовно лысые и низкие, а уж о благородстве и мужестве даже говорить не буду, трусливы и подлы, как хезуки (*Маленькие грызуны, питающиеся падалью, жутко трусливы). Автору явно заплатили за такие лестные отзывы о королевской династии Катера. Ее щеки еще могут краснеть? Одно то, что в ее...кхм.. постели побывало, как минимум половина двора говорит о многом. Я даже представить боюсь, отчего там ее глаза "заволокла томная поволока"... Меня чуть не вывернуло от детального описания ее прошедшей ночи, которую автор назвал одним словом "флирт". Да, этой дамочке явно нужен толковый словарь, ибо тот разврат, который так детально описывала ранее упомянутая особа, не назовешь тем невинным словом, которым обобщила данные события она.
  "- Жаклин, - раздалось позади нее. "Ох, неужели это ветер шутит со мной?" О, этот голос она узнала сразу. Ее Рафаэль. - Жаклин любимая, - и их уста сомкнулись в страстном поцелуе..."
  (Какой срам! Элементарные правила приличия этой Жаклин, похоже, никто не преподавал).
  "Жаклин, будешь ли ты моей женой?"
  (Нет, скажи, нет!)
  "Конечно, любимый".
  "Вот, сволочь!" - подумала я, и прикрыла по инерции рот рукой. Ох, слышала бы мои мысли Мадам Мьютэ... Тогда лекции о правильном поведение леди было бы не миновать. Да, что-то я действительно вспылила, надо прекращать. Так, возьми себя в руки.
  "И так стояли они, смотря на закат, и сердца их бились в унисон и сам Пресветлейший не мог оторвать взгляд от этих воистину любящих сердец".
   (Ножки не надорвали-то, стоять? Да и знает ли прекрасный Рафаэль, что после последней ночи проведенной в своем родовом замке, Жаклин не только свою любовь принесла. О, Пресветлейший, они и тебя сюда приплели. Да, воистину дети твои жестоки).
   Вот, же ж. Обещала же себе не плакать. Всхлип. И соленые предатели покатились из глаз. Ненавижу плакать. Я посмотрела вверх на солнце, которое так ярко сияло сегодня, и прикрыла глаза рукой, вот оно вселенское равнодушие природы, никакие беды ей не чужды, на все взирает она свысока, подобно королева, наблюдает за жизнью своих покорных слуг. Всхлип.
   Знаете, данную книгу, именуемую "Грезы Жаклин" я начала читать отнюдь не из-за любви к так называемым "любовным романам" и уж ,тем более, дело вовсе не в "шедевральном" сюжете или "невероятном завораживающем" таланте автора Зюзи Польэт (этим именем, только проклятия посылать). Просто, сама того не подозревая, Зюзи затронула глобальную, для меня, проблему, а именно: показала насколько въелись в наше представление критерии оценки людей по статусу и внешности. Да, да, классовое неравенство и несправедливость для многих из нас являются основой жизни. Простите, я отвлеклась.
   Итак, в этой книги есть никем не замеченный персонаж, я думаю даже сама писательница уже давно забыла о ее существование. Алика - милая девушка лет семнадцати, которой не посчастливилось влюбиться в "благородного" Рафаэля. Тьфу ты ну и имечко! Слаще чем заварные пирожные с вареньем. Ох, как падки все-таки женские сердца на красоту. Ее судьба дана даже не на втором плане, за всю книгу она упоминается всего раз пять. Да и то для того, чтобы показать, как над бедняжкой издеваются, как обсмеивают ее происхождение. В одной из сцен Жаклин выплескивает на платье девушки грязную воду. Хотите узнать причину? Ох, она невероятно "правдоподобная", ведь милая Жаклин додумалась своим маленьким умишком, что Рауль пытается посягнуть на ее счастье. Что за... вселенская глупость!
   Но, хуже всего в этой ситуации, что жалеют отнюдь не Алику, а Жаклин, да-да эту... ох, как жаль, что мое воспитание не позволяет выразиться грубо. И никого не волнует ее судьба, скажу вам больше, она посмешище...
   Вот что значит мода! И что мы хотим от наших милых дам, если они читают подобную дребедень! Долой классовое неравенство (ох, как же жаль, что свои пламенные речи, я могу произносить только про себя. Хотя, даже если бы я говорила вслух, ко мне бы не только не прислушались, а еще бы и обсмеяли. О, черный век, варварские нравы!)
   Давайте, я побуду ясновидящей и расскажу историю дальше. Алика, я уверена, прячется где-то поблизости и после их ухода бросится в море. Ох, бедняжка, этот мерзавец разбил ей сердце. И знаете, страшнее всего, что никто не будет жалеть о ней, никому она не нужна, а все, потому что родилась не богатой и довольно обычной, по сравнению с Жаклин.
   Насчет этой "влюбленной парочки", Рафаэль вскоре после свадьбы поймет, что его невеста давно не невинна и умом не отличается, поэтому загуляет, может, сопьется. Жаклин же, одаренная природной красотой и довольно ветреным характером, нарожает рогатому Раулю бастардов. Ну, что как вам? Слишком жестока? Значит, Вы отрицаете очевидное, господа.
   Как говорили наши деды, их отцы и отцы их отцов: "Миром правит красота". А нам, их потомкам, остается, лишь смириться и следовать этому канону. И никто не задумывался, что зачастую внешняя оболочка, абсолютно не означает красоту душевную. Зачем я Вам это говорю? Наверно потому что меня матушка природа невзлюбила, кажется, с самого рождения и красотой не одарила, но не спешите обвинять меня в том, что я хочу услышать от вас лживые льстивые речи. Нет и еще раз нет. Моя внешность волнует меня, пожалуй, меньше чем членов моей семьи. Я просто хочу доказать вам что... внешность не главное. Да я наивна, но разве можно полюбить только внешнюю оболочку? О, Пресветлейший, кого я обманываю... ведь знаю, что это, увы, сущая правда, ведь сама всего неделю назад присутствовала на свадьбе Биатрис и Нира. Их союз только и построен, что на красоте супругов, и это не зависть, просто мне довелось общаться с обоими, и поверьте, кроме как за красоту, любить там не за что, как это не прискорбно.
   - Ваше высочество, - раздалось позади. А вот и реальность напомнила так некстати о себе. - Его Величество вызывает Вас, - ох, наверное, где-то умер дракон, раз отец решил встретиться со мной лично. Как жаль, что все карты открылись так быстро, я хотела дотянуть интригу до конца, ну что ж, надеюсь, вы не в обиде.
   Я вытерла слезы, встала с ажурной скамейки, все ранее описанное время я находилась в саду, люблю природу, она позволяет ощутить себя на короткий миг свободной. И последовала за слугой.
   Дорогу я помнила смутно, в том крыле, где располагался отец, я бываю крайне редко, точнее практически никогда. В той части дворца расположены танцевальные залы, кабинеты, сады, в общем: там сосредоточено все самое прекрасное и красивое в нашем государстве, этакая жемчужина, которую мы показываем нашим гостям.
   Всегда нервничаю, когда подхожу к дверям отцовского кабинета, хоть мне уже почти семнадцать, но страшно, как и в детстве. Двери открылись под громкое:
   - Ее Высочество Принцесса Адель Андраэрская, - (ну да, не повезло мне с имечком). Как и подобает по этикету, я вошла, смотря строго в пол, потом сделала глубокий реверанс и лишь, тогда подняла голову. Да, а тут ничего не изменилось с последнего моего визита восемь лет назад.
   Отец все так же гордо восседал на своем любимом кресле (в народе именуемое троном). Он был все так же красив. Его темные волосы обрамляли бледное аристократическое лицо с правильными чертами, в которых читался истинный правитель, полководец, лидер. Его взгляд насыщенно голубых глаз, должен был принадлежать юноше, но не как не двухсотлетнему мужчине, буквально пылал равнодушием, искрился умом и светился властностью. Всегда восхищалась, его умением выглядеть настолько величественно и прекрасно.
   - Адель, сядь, - и это была далеко не просьба, приказ. Приказ, который был отдан скорее слуге, чем собственной дочери. Я села. В кабинете так же находились два представителя Империи Закатного Солнца, столь пафосное название в народе имело свой вариант, Темные земли. Это никак не относилось к цвету почв, просто исконные обитатели этих мест имели черные волосы и красные глаза (да, да), так же славились как великие воины (и хладнокровные убийцы). Многие приписывали им демоническое начало, но они всячески это отрицают. Правление в Империи осуществлял высший военный состав - Хасарет. Глава государства именовался не императором а, "рхарном" - что означает, в переводе на алийский, мой родной язык, "темнейший". Это довольно закрытая страна, до недавнего момента нас с Империей не связывали никакие отношения. Неужели отцу удалось заключить контракт с ними о поставке оружия? Это дало бы мощный толчок в нашем развитии и повлияло бы на укрепление военного авторитета Аллии.
   Еще в кабинете отца, только про себя я могу так именовать Короля Аллии Теодора Лиар Величайшего, присутствовал его главный советник и два моих старших брата Лиадор и Виантр, они были близнецами. Точные копии отца в двадцать лет, высокие, их подтянутые фигуры не оставляли равнодушными ни одну придворную даму, черные короткие волосы и зеленные глаза, которые достались им от матери, второй супруги короля, дополняли и так сногсшибательный эффект. Они были красавцами, истинными, и четко осознавали свое влияние на людей и пользовались им, ох, если бы вы знали, сколько разбитых сердец и пролитых слез кроются за этими гордыми изумрудами глаз. Но больше всего меня удивляло, что с каждым сокрушительным романом (особенно для девушек), их поклонниц становится только больше. Хотя, поступали они со своими пассиями далеко не галантно и благородно. Да, не понять мне вовек наших дам. Главный советник, был тоже по своему красив, какой-то холодной красотой, он напоминал ледяную крепость. Жесткий взгляд, подобно хлысту бил не подчинявшихся, ледяной покров волос завораживал своей красотой, правильные черты лица привлекали внимание. Он был оружием моего отца. Смертельным, но прекрасным, смертельно прекрасным (простите за тавтологию).
  Как вы уже заметили, наши с отцом фамилии отличаются, просто у нас в государстве по женской линии передаются фамилии матерей, даже когда девушка выходит замуж и берет фамилию мужа, ее дочери передается девичья фамилия матери.
   Я была предпоследним ребенком и являлась единственной принцессой. Наверное, каждая девушка хотела бы иметь старшего брата, который поймет, заступиться, даст совет. Увы, мне не повезло. Вы, наверное, удивитесь как-никак у меня восемь старших братьев, но, ни один из них не соответствует моему представлению о брате. Нет, не думайте, они не обижают меня, но равнодушие - страшная вещь. Честно признаться, меня гнетет мой титул, на трон я не могу и не хочу претендовать, по мне так лучше быть свободной и прожить свою жизнь где-нибудь в селе...
  
   - Адель, сколько тебе лет? - строго спросил отец, хотя скорее даже равнодушно. Да и чему удивляться, он даже мой возраст не знает.
   - Через две недели исполняется 17, Ваше Величество.
   - Адель, я заключил Влюнское соглашение (*брачный договор в названный в честь Влюну, богини женской верности, самый строгий контракт ,так как подписывая его, женщина становиться бесправной и фактически признается собственностью мужа) с этого дня ты являешься невестой Эрга То Ранского, - мой мир рухнул. Как он мог! Только не за него. Имя "Эрго Ронского" знали, пожалуй, все. Он прославился на последних трех войнах. Сильный, смелый, идущий до конца, как гласят слухи, но в них так, же говорится, как жесток он к окружающим его. Я слышала, как он запорол служанку до полусмерти. Как убивает слуг и любовниц. Как ничто человеческое ему не чуждо. К тому же ему было уже около двухсот лет. И в дополнение ко всему выше сказанному, он был магом, темным магом, имеющий высшую категорию силы. И за этого монстра хочет отдать меня отец? За что?
   - Ваше Величество...
   - Сядь, - сказал он, видя, что я стала подниматься.
   - Ты покинешь замок сегодня же ночью, потрать остальное время на сборы, - сказал он непрекословно
   - Но...
   - Ты еще здесь?
   - Я ведь хотела, отец, прошу, давайте обсудим,- впервые, впервые за шестнадцать лет своей жизни я назвала его отцом. И я ждала, что он образумится, что не отдаст меня этому тирану. Так надеялась что...
   - Как ты посмела! - ударил громом голос отца. - Пошла вон! Чтобы глаза мои тебя не видели! Стража, - молвил, мой... нет, просто король. Я слышала, как сзади подошли, кинула последний взгляд на братьев, им было все равно, как и всегда. Один из стражников пытался взять меня под руку, но я выдернула руку и, повернувшись, как и подобает принцессе, гордо удалилась. Я не заплачу! Не дождетесь, если уж и погибать, то с высоко поднятой головой.
   За дверью стояла служанка, значит, все было подготовлено уже давно. Спасибо что поставили в известность.
   - Ваше Высочество.
   - Собери вещи, через три часа приду, проверю, - сказала я и пошла, увидеть, точнее, попрощаться с самым любимым мной человеком - Саартом.
  ***
  
   Стоя перед дверью в спальню младшего брата, я боялась, наверное, даже сильнее, чем перед отцом. Ведь сегодня его детство закончится и именно я стану причиной его конца. Ох, как же мне этого не хотелось, как надеялась я, что его юность будет полной любви и доброты. О, Боги, зачем Вы так со мной? Но не попрощаться я не могла, иначе буду жалеть всю свою жизнь.
   Саарт был моим сводным братом, по отцу. Ему было всего четыре. И он был моей гордостью и единственной любовью. Король запрещал относиться к Саарту с любовью, утверждал, что мужчины должны воспитываться в строгости, поэтому мои посещение были тайной. Служанка молчала, потому что я фактически исполняла ее обязанности, при этом деньги получала она, да и к тому же инфантильной няне Саарт был лишь помехой. До этого момента я приходила в комнату к брату из тайного хода, который обнаружила, будучи еще совсем маленькой.
   Впервые, я увидела Саарта, когда мне было тринадцать, ему же тогда было около пяти месяцев. Как-то я услышала, ночью плачь, поняв, что он доносится из потайной двери, пошла на звук и обнаружила в соседней комнате маленький живой сверточек.
   Он был один, няня в очередной раз убежала по своим делам. А он так плакал. И так напоминал меня в мои детские годы...
   Я взяла его на руки и начала качать, по-детски неумело, но он заснул, свернувшись у меня в руках. Я так и продолжала его убаюкивать пока не пришла служанка. С тех пор каждую ночь я проводила в его комнате, и как следствие первое его слово стало:
   - Адьель, - когда услышала, впервые заплакала от счастья и осознала, что, наконец, приобрела смысл жизни.
   Я нажала на ручку, дверь открылась, стоило его маленькому обитателю увидеть меня, как он закричал:
   - Систьёнка, - и побежал ко мне, я кивком головы отпустила няню. Присела, раскрыла руки и поймала маленького шалуна в свои объятья, пытаясь не разрыдаться. - Адель, я сегодня смотьел, как деються братья, - говорил он взахлеб.
   - И как?
   - Я, когда выясту тоже так буду. А потом мы уедем с тобой путесествовать даеко даеко, - я прижала его к себе. Сердце рвалось на части.
   - Пошли в сад?
   - Пошли, - схватив меня, своей маленькой ручкой, повел меня он. Командир растет.
   Мы сели на нашу с ним лавочку, которая располагалась в центре сада, подальше от любопытных глаз прислуги.
   - Мой милый, я выхожу замуж, - сказала я, точнее почти прошептала.
   - Посему ты мне не сказала раньсе? - строго спросил мой ангел.
   - Я сама узнала только сегодня.
   - А он хоёсший? - нет, мой милый, он ужасный тиран и деспот, но сказала я другое:
   - Да очень, а еще он храбрый и умный.
   - А он научит меня дьяться?
   - Конечно, мой милый, конечно, - я посадила его на колени и обняла, каждый миг я запоминала, впитывала тепло родного тела, окутывала его своей любовью. Боги, пусть он будет счастлив, повторяла я как молитву.
   - Посему ты плачешь?
   - Это от радости, - улыбнувшись, сказала я и, подхватив его на руки, пошла на кухню, где приказала сделать много пирожных, есть все-таки плюсы в моем происхождении и, забрав сладости, пошла в комнату к брату.
   Мы ели сладкое, смеялись, я рассказывала сказки, стараясь не думать, что уже вскоре он останется один в этом равнодушной крепости.
   Потом мы играли, в жмурки, прятки, догонялки. Конечно, во всех играх выигрывал Саарт.
   - Адель, поситай мне сказку, - попросил меня он. Но, так как он тянулся в этот момент к подносу с пирожными, тот соответственно упал и испачкал маленького проказника. Хорошо, хоть тот вовремя отскочил, а то шишки было бы не миновать.
   - Пошли купаться? - спросила я шалуна.
   - Посли.
   Набрав воды в ванну и посадив туда брата начала отмывать его от крема.
   - Адель, а можно я с тобой поеду? - спросил Саарт.
   - Нет.
   - Посему? - насупился он. - Я щебя холосо вел.
   - Вот когда вырастишь, тогда заберу.
   - Я узе больсой! - сказал он гордо.
   - Вот когда будешь совсем большой, тогда заберу.
   - Плавда? - ох, как я на это надеюсь. Но я ничего ему не ответила, боясь давать слово.
   Вымыв его и заставив обтереться полотенцем, пошла мыть руки.
   Из зеркала, которое висело над раковинной, на меня смотрела девушка, скорее девочка с бледным лицом и ярко голубыми глазами, доставшимися мне от отца. Черты лица были какими-то кукольными на слегка пухловатом лице, но все впечатление портили волосы... Длинные, завивающиеся, абсолютно седые волосы. При моем маленьком росте и пухлой фигурой в дополнение к волосам, красавицей я не слыла. Меня скорее презирали, чем воспринимали как принцессу.
   До того, как мне исполнилось четыре года, мои волосы были цвета вороньего крыла, я была миниатюрной копией короля.
   День, который перевернул мой мир, и в сущности заставил главных лицемеров в моей жизни, наконец, открыть свой истинный облик я запомнила навсегда. Так вот, на мой четвертый день рождение, было принято решение совершить прогулку по окрестностям, так как родилась я летом, это не составляло особого труда.
   Весь двор выехал на прогулку вместе с королевской четой. Все было прекрасно, я ехала на лошади придерживаемая мамой, так как лошадь была ее.
   И вот, в головку королевы прилетела мысль проехать по краю обрыва, который вел в речку, хоть он был не высокий, метра два, но все же.
   Лошадь на это имела свое мнение и, встав на дыбы, стала заваливаться в реку. Вместе с лошадью упала и я. Королеве повезло, она быстро выбралась, а мою руку придавил корпус лошади, которая умерла (в последствие оказалась, что она была отравлена). Речка была глубокая, особенно для четырехлетней меня.
   Стражники ринулись высвобождать принцессу из-под воды, а я умирала, захлебываясь. Как меня достали, не помню, я вообще последующие две недели не помню, так как боролась с сильнейшей лихорадкой.
   Каково же было удивление придворных, когда из воды подняли девочку со свисавшими вниз пепельными волосами. Это был катастрофа, которая окончательно разрубила мои итак не сильные отношения с отцом и матерью. Ведь негоже правителям общаться с молодой старухой, как называют меня за глаза.
   - Адель, - позвал братик. Да уж, что-то я задумалась.
   - Пошли я тебе сказку почитаю.
   - Послииии, - хорошо, что у меня есть Саарт, иначе я бы уже давно...
  
  ***
   Мой от... король, был женат много раз, но воистину он любил лишь первую свою жену, Датрину Радонскую, говорят она была очень красивой и доброй, вот только бездетной... И это было позором для королевской семьи, но король не сдавался и пытался лечить ее, и как поговаривают, даже хотел отречься от престола в пользу своего младшего брата. Но, в двадцать три года Датрину поразила невиданная болезнь, некоторые утверждают, что она была черной магиней и темные силы забрали ее жизнь, другие говорят, что ее отравили, третьи утверждают, что она заразилась, когда помогала сироткам. Итог был один, королевы не стало.
   Целый год в стране был траур, были отменены все праздники и торжества, король был безутешен. По окончанию года Совет сказал королю, что так продолжаться не может, народ бунтует и выбрал ему вторую жену - Лианору Принатскую, мать Лиадора и Виантра. Но даже появление сыновей не смягчило душу короля, и вскоре, новая королева зачахла и умерла.
   Третьей женой была - Белла Твеглская, от которой у короля три сына: Рат, Димьян и Катер. Она была убита во время поездки в другое царство, где на нее напали кочевники. Король приказал вырезать поголовно все племя, с тех пор Рротдус - так назывался тот народ, не существует.
   Четвертой была Ксена Кранская, родившая королю Нера, и сошедшая с ума. Сейчас она живет в Винсмерском Монастыре, куда на ее день рождения приезжает король, отдать дань величия. Всего лишь фарс!
   Пятой была Таура Ррор, девушка родом из северных гор, она родила королю еще четырех сыновей, но когда поехала с детьми к себе на родину на традиционный праздник, то подхватила чуму, как и сыновья, и умерла в жуткой агонии. Та же участь преследовала и ее троих детей Крага, Шета, Диона, четвертый Бьян пережил лихорадку и выжил, вот только с тех пор у него ужасная рана на лице, но она только добавляет ему мужественности.
   Шестую жену звали Вивьен Сатуси Андраэрская, которая и "подарила" королю меня. Но, увы, назвать ее матерью не поворачивается язык. Позвольте мне остановиться здесь подольше.
   Вивьен было восемнадцать, когда она вышла за отца (из-за беременности мной), она была красива и это, пожалуй, все. Всю ее красоту с лихвой компенсировала ненависть к женскому полу (в народе именуемой завистью) и развратность. Их брак был фальшью с самого начала, Вивьен повезло родиться в семье богатого и влиятельного человека, иначе лет с двенадцати она бы стала торговать телом, чем, в сущности, и занималась, пока отец подчищал за ней слухи. И за короля она вышла, лишь из-за беременности, точнее ее отец пообещал значительное приданое. Она любила балы, шикарные платья и ненавидела слуг, и больше них меня.
   Я была напоминанием ей о том, что у нее есть какие-то обязанности. До четырех лет она, по крайней мере, проводила со мной время, хвалясь моей внешностью, потом же я перестала появляться на балах, меня напросто запирали. И знаете, у меня не было как в сказке доброй няни, нет, скорее, наоборот, моя няня ненавидела меня, пожалуй, даже больше, чем мать. Поэтому зачастую запирала меня одну в комнате, где было так темно и страшно.
   Вивьен не считала нужным навещать меня. Детям свойственно задавать глупые вопросы, вот и я однажды задала такой няне.
   - А где моя мама?
   - Мама? Ахахах. Эта шлюха опять ублажает очередного слугу, - как вы видите, воспитанием она не отличалась. И в дальнейшем я осознаю, насколько точны были ее слова.
   А произошло все так, когда мне было семь, я выкрала ключ у няни и сделала дубликат, когда она меня опять закрыла, а за окном разразилась жуткая гроза, я решила пойти к маме. Мне было так страшно.
   Я вышла в коридор и бегом добралась до нужной спальни, (ее расположения я узнала от служанок) вошла и услышала стоны, тогда я подумала, что ей плохо.
   - Мама, мамочка, мама, - кричала я, подходя поближе. Движение под одеялом прекратилось, и появилась голова матери.
   - Что тебя надо, тупое отродье?! - закричала она. - Пошла вон!!!
   - Это твоя дочь, - спросил мужчина, высунувшийся из-под одеяла. И это был не отец. - Какая же страшная, в кого только? - разглядывая меня, спросил он. А я повернулась спиной и вышла, осознав насколько преувеличивала красоту этого мира и приукрашала людей живущих в нем. Именно с этого момента и закончилось мое, отнюдь не счастливое, детство.
   Эту женщину, через год король выставил сам, ведь почти весь город знал не понаслышке кто и когда согревал постель моей мамашки.
   Когда она уходила, то жутко скандалила с отцом из-за меня:
   - Она моя дочь! Ты не имеешь права ее отобрать, - кричала она королю.
   Но я, вырвавшись из ее хватки, подошла, и слишком взрослым голосом для своих восьми лет сказала: "Зачем эта женщина разбудила меня и так громко кричит?" - и покинула место событий под абсолютное молчание. С тех пор меня стали бояться и презирать еще сильнее.
   Вивьен куда-то отвезли, я не интересовалась куда, и ее дальнейшая судьба мне не известна. Вот и все что я могу рассказать о ней.
   После этого король впервые вызвал меня к себе, и сказал:
   - Ты показала, что ты самостоятельна, а теперь докажи на деле, - и с этого дня не было больше няни и слуг, все приходилось делать самой, начиная от заправки постели и заканчиваю уборкой покоев, но я не жаловалась, я упорно делала эту унизительную работу. "Ради чего?", - спросите вы. Ради похвалы отца, ради того, чтобы он назвал меня дочерью, ради того чтобы признал.
   Насколько мы все-таки наивны в детстве. Признаюсь, до второго посещения кабинета короля, я верила, ждала чего-то. Но король умело продемонстрировал, что моим надеждам не суждено было сбыться, пожалуй, только в мечтах.
   Седьмая жена, мать Саарта, нынешняя королева Улика Розенштольц. Сказать, что-либо о ней я затрудняюсь. Виделись мы лишь два раза. Саарта она почти не навещает, и как же я молюсь о том, чтобы она не оказалась копией Вивьен.
  ***
   Я смотрела на невинное личико единственного любимого мною человека.
   Утомившись после нашей прогулки и чаепития, он уснул. Я уложила его на кровать и легла рядом, гладя его по голове и прижимая ближе, во сне он схватил меня своем меленькой ручкой за платье и не отпускал, наверное, боясь потерять. А я старалась, чтобы мои всхлипы не разбудили моего ангела.
   Когда он окончательно заснул, я аккуратно высвободила ткань платья из захвата его ручки и тихонько слезла с кровати. Он задвигался в поисках тепла, я накрыла его вторым одеялом и, поцеловав в макушку, прошептала:
   - Будь счастлив за нас двоих, - и покинула его покои, стараясь не оборачиваться, иначе недавно прерванные слезы пойдут опять. А принцессе не пристало ходить с заплаканным лицом. Хм.
   Дойдя до своих покоев и приказав найти стражникам няню Саарта, стала просматривать чемоданы, собранные служанкой (не личной, личной как вы поняли, у меня не было). Положив несколько дорогих сердцу вещей, которые прятала в тайниках, закрыла сумки.
   Потом села за стол и стала писать письмо милому братику. За этим меня и застало прибытие служанки.
   - Подойди, - сказала я строго. Хоть меня и слушались, но уважения или почтения не испытывали, да и к чему оно мне.
   - Смотри в глаза. С этого дня ты будешь любить Саарта как саму себя!!! Возьми эти письма!!! На его день рождения каждый год отдавай ему по письму!!! Спрячь их в надежное место и вспоминай только на день рождения!!! За сохранность жизни Саарта, отвечаешь головой!!! - она стояла, выпрямившись и не двигавшись, будто замерзши на месте, ее стеклянный взгляд ничего не выражал, кроме, полного подчинения моей воле. Но вот миг и передо мной опять легкомысленная глуповатая девушка, исполняющая мои приказы с неохотой.
   - Иди, - приказала я. И она ушла, так и не поняв, для чего ее звали , отрывали от очередного кавалера, списывая все на глупость взбалмошной принцессы.
   Все дело в том, что я обладаю даром внушения. Маленьким, очень, даже сейчас после небольшого сеанса голова раскалывалась и по телу разливалась слабость.
   Это была особенность всех аллиийских правителей. Все истинные отпрыски короля обладали этим даром, причем, в высшей его степени. Но, увы, обычно на принцесс он не распространялся, поэтому правители так и не любили, когда у них появлялись дочери, считая их слабостью. О своем даре я никому не рассказывала и пользовалась им крайне редко. Только в экстренных случаях, таких как сейчас. Теперь я точно уверена, что она будет, следит за моим братом. А письма?
   Я начала их писать уже давно, хоть в душе и надеялась, что король поступит со мной справедливо. Поэтому мною было написало двадцать три письма, к которым прилагался подарок. Я думала, что буду вручать их сама, но...
   - Ваше Высочество, лошади запряжены, - раздалось от двери. Вошли стражники и забрали мой багаж. Уходя, я провела рукой по столу и кровати. Прощайте.
   Я спустилась вниз. Меня ждали два посланника Темной империи и моя лошадь. Значит я поеду с ними наедине... А разве стоило ожидать большего.
   Я запрыгнула на лошадь и вслед за своими спутниками пустилась в путь. Такой нежданный, такой ужасный и надеюсь, что не такой последний...
  ***
   Ехали мы быстро, мои спутники явно спешили, вот только я их спешки не разделяла.
   Они молчали, молчала и я, обдумывая свою короткую жизнь, вспоминая хорошее и стараясь забыть плохое.
   Знаете, я ведь даже могу сказать, что прожила эти 16 лет счастливо, да, да. Хоть у меня не было любящих родителей, но был Саарт, любовь, к которому выплескивалась через край, превращаясь во что-то волшебное. Мне нравились наши тайные встречи, нравилось, что о моей слабости никто не знает, служанку я загипнотизировала уже давно. Нравилось иметь в этой бездне разврата и зла, небольшой участок света, любви.
   Да, я была одинока, но у меня были книги. Целая библиотека принадлежала мне одной. Братьев больше волновали тренировки и, хотя они были хорошо образованы, страсти к книгам не отличались. Мое же образование заключалось в шитье, этикете и прочей женской бурде. Я кралась по тайным коридорам в храм знаний, и спрятавшись под дальний столик читала... Однажды, я невольно стала свидетелем разговора, короля и его советника, я хотела выйти, но разговор зашел о принцессе, точнее обо мне.
   - Ты видел ее? Она выглядит как старуха! И, что мне дала эта шлюха Вивьен, кроме, страшной девчонки,- мне как пощечину дали.
   - Ваше Величество, всегда можно избавиться от балласта, - сказал холодно и кратко Советник.
   - Убить? Хотя, о ее исчезновении, пожалуй, никто не узнает. Но, нет, пока нет, - и они ушли. Тогда я списала это на сон, на кошмар, который привиделся во сне. Да, в душе я все-таки идеалистка.
   Сейчас смыслом и главной целью моей жизни стало спасение Саарта, он еще мал, но, когда ему исполнится 16, он имеет право выбирать опекуна, и я приложу все усилия, чтобы им оказалась я. Потерпи, мой милый, прошу.
   Так долго находится в седле, я не привыкла и начала уставать, что не могли не заметить мои спутники.
   - Привал, - сказал один из них, когда я в очередной раз съехала с седла. Смилостивились, если бы еще попроще лицо сделали, я бы и спасибо сказала, но на нет и суда нет, хватит с меня на сегодня унижений.
   Помощь мне никто не предложил, хотя если в идеале, то особе королевских кровей обязаны оказывать почтения. Но это в идеале, а я, увы, обитаю в действительности, поэтому слезать пришлось самой. Получилось это довольно неловко, так как опыта в поездках я, хоть и имела, но слишком маленький.
   Мои сопровождающие куда-то ушли, поляна, на которой мы остановились, была пуста, не считая меня и трех лошадей. Может они меня бросили? Хоть бы, хоть бы.
   Но, увы, моим надеждам не суждено было сбыться, один из них вышел из леса, неся в руках хворост, вскоре появился и второй. Я же отошла по биологическим делам в кустики, а когда вышла, вдохнула приятный запах жаренного на костре мяса. Как жаль, что мне его нельзя...
   Я подошла к своей лошади и из сумки вынула контейнер с едой. Мой ранний завтрак был больше похож на остатки чей-то жизнедеятельности, чем на что-то съедобное.
   Серея, густая, ничем не пахнувшая каша. Бее, жуткая жуть.
   Почему я ее ем, спросите Вы?
   У меня нет выбора...
   А дело в том, как я уже говорила, моя мать никогда не пользовалась ни уважением, ни тем более популярностью. Друзей у нее не было, даже считая многочисленных любовников. Были лишь враги и король, который закрывал глаза на поведение нелюбимой супруги. Так, вот о чем это я? Ах, да, ненависть, направленная на Вивьен, отразилась и на мне, ее потомке, кажется, в десятикратном размере.
   Причина моей вынужденной диеты, было отравление. Не простое, а магическое. Обычно такие яды используют, чтобы устранить противника, превращая его в живой труп. Это случилось, как раз после моей "смены окраса", в пять лет.
   Мне подсыпали его в так любимые мной, пирожные. И как результат, полгода борьбы за выживание, и приступы неконтролируемого кашля, в случае, если я съем не то, что надо. Вы думаете, кашель, ну, что тут такого, не смертельно. Увы, я никогда не была фавориткой у природы, поэтому в моем случае "кровавый кашель" может стать причиной смерти, если вовремя не вколоть противоядие.
   Это отравление имело и более ужасающие последствия, мой организм, боровшийся за выживание, израсходовал на лечение почти весь мой магический потенциал, буквально выжег магию из моего тела.
   Те жалкие остатки магии, позволяющие мне управлять сознанием людей, лишь напоминают мне о возможной их величие. Да, Боги были явно против моего рождения.
   Вы, наверное, не можете понять, почему я почти не ем нормально и имею, весьма неидеальную фигуру. Ответ прост, сладкое, это единственное, что я могу, есть в неограниченном количестве, если не добавлять туда ингредиенты, которые могут вызвать аллергическую реакцию.
   С каждым годом список этих ингредиентов пополняется методом проб и ошибок.
   Повариха - это первый и до недавнего момента единственный человек, на котором я испытывала свой дар.
   Она готовила мне обед под строгим моим контролем и давала мне пробовать новые виды пищи и специй, узнавая какой из них мне стоит изъять из своего рациона.
   Я села на поваленную ветку, напротив - устроились проводники. Они молчали, молчала и я, лишь брошенный на мой "завтрак" презрительный взгляд говорил о том, что они живые, а не нежить, которой так часто пугала меня няня.
   Их губы начали двигаться, они говорили.
   Язык темных земель, невероятно сложный, основная причина сложности заключается в том, что говорят на нем как бы про себя. Двигаются лишь губы, звука сопутствующего нет.
   Темные были прирожденными воинами и их язык сам по себе оружие, позволяющее говорить все, что захочешь при этом, не боясь быть услышанным. Просто, невероятно. Как говорилось ранее, я всегда любила читать, а в королевской библиотеке нет книг, до которых не могла бы добраться рука принцессы.
   Однажды я наткнулась на запретную секцию, в которой располагались особо засекреченные и опасные книги. Так вот, словарь темных языков был один из них.
   Я украла его. Да, знаю, это ужасный поступок, но зато теперь я поверхностно знала язык великих воинов, что позволяло мне предвидеть опасность.
   Вот и сейчас, они переговариваются друг с другом, а я претворившись, что засмотрелась на огонь, продолжаю следить за ними.
   - Я знал, что принцесса некрасива, но не думал, что нам подсунут седого ребенка, да, на нее взглянуть противно не то, что жить, - сказал один из посланников. Как неожиданно... Да, куда же делось ваши благородство, господа, стоило вам выйти из дворца.
   - Не тебе же с ней жить, - ответил второй.
   - Я за Эрга, жалко, как представлю, что ему придется спать с этой... серой мышью, - сказал первый и незаметно посмеялся над своей же шуткой. А я уже слишком привыкла к таким разговорам, чтобы обижаться. Жалко им, а меня вот никто не жалеет, не думает насколько мне омерзительно, даже представить себя рядом с этим тираном Эрго.
   - Ты прав, она, поди, и не знает ничего о том, как себя с мужчиной вести.
   - Может, научим? - спросил первый, я вздрогнула, нет, только не это.
   - Болван, потом тебя Эрг научит.
   - Но, я же ради него...
   - Придурок, если он узнает, что ты хоть пальцем коснулся его невесты, не посмотрит, что она страшная, убьет причем тебя. Ты ведь знаешь, как он не любит когда трогают его вещи, - отчитал его второй. Да уж, вещь, они меня даже за человека не считают. Ублюдки.
   - Поехали, - сказал мне второй, да что-то я задумалась. Я встала и пошла к своей лошади, села и посмотрела на восход, который потихоньку начал проявляться во тьме ночи.
   Надеюсь, это хорошее предзнаменование.
   Небо, небо, как же хочу я умереть.
   Нет, Саарт... Мой Саарт, подождите небеса, еще рано открывать для меня свои чертоги.
   Я поборюсь.
  
  
   Глава 2.
  "Посмотришь на иное создание - миллион восторгов, а заглянешь в душу - обыкновенный крокодил".
  Антон Павлович Чехов
  
   Хмурое предгрозовое небо, тучи, словно налитые синцом тянутся все ближе к земле, делая и так скудный свет, дневного светила, темнее. В воздухе витал запах дождя и перемен. Даль то и дело озаряли вспышки молний, а ведь я когда-то боялась молний, а сейчас меня пугает темное пятно впереди - встречающая делегация. Гром, своими разъяренными криками, кажется, хотел втолковать в наши головы весь ужас сложившейся ситуации. Дождя не было, он будто нагнетал обстановку перед своим появлением, заставляя зрителей ждать чего-то более ужасного. И оно грядет, с каждым шагом моей лошади все ближе и ближе, конец...
   О чем я думала в тот момент? Хотелось ли мне плакать или проклинать судьбу? Стремилась ли сбежать? Нет, господа, мне хотелось отомстить, сделать больно, хоть одному из причастных к этой ситуации, хотелось, чтобы и они почувствовали хоть сотую долю того, что пережила я. Хотелось крушить, кричать во весь голос проклятья, хотелось, подобно мечу, пронзить своих врагов ненавистью. Но нет, я не буду кричать, кидаться, это глупо. Меня заткнут, свяжут, а так как ненавистное мне замужество все равно свершиться, то зачем орать, роняя слезы? Если можно подождать, прощупать, ударить в самую больную точку. Я буду умнее, надеюсь, жизнь преподала мне достаточно уроков, чтобы не ошибиться в этот раз. Да, именно об этом я думала, когда всего сто метров разделяла меня от моего жениха.
   Ха, жених.
   Мои спутники ехали рядом, я видела, как сдерживают они своих коней от того, чтобы не ринутся вскачь. Видела их раздражение моей медлительностью. А я нарочито медленно заставляла двигаться свою лошадь. Они кидали на меня разъяренный взгляды, а я наслаждалась, своей пока маленькой местью. Хм, замужество не пошло на пользу моим манерам. Здесь нет отца, а он был для меня авторитетом, который сдерживал мой, нет, не ужасный характер, а стремление к свободе действий.
   Мы подъехали. Встречала нас делегация из пятнадцати человек. Каждый был одет в черный плащ с капюшоном, который скрывал лицо. Я, кстати, тоже была в плаще, только белом. Да, да знаю, маркий, но это символ Аллии, а я была патриоткой, да и к тому же на плащ наложена магия, так что промокание и грязь ему нестрашны. И самое главное, белый цвет нашего бога, Пресветлейшего, а имперцы поклонялись его темному брату Харуну. Стоило мне надеть плащ, как мои провожатые скривились в презрительной гримасе, чем убедили в правильности моего выбора. Пусть я меняю место жительства, но веру, и себя я менять не собираюсь.
   Когда мы подъехали, и моя лошадь остановилась на расстояние метра от встречающих, тот, кто стоял впереди колонны снял капюшон и вперил в меня свои кроваво-алые глаза. Эрго Ронский, надо же, не ожидала, что он будет встречать. Был ли он красив? Да, очень, но, как статуя, неживая, бесчувственная.
   Волосы короткими темными прядями обрамляли бледное лицо. Высокие скулы, прямой нос, у него было лицо избалованного аристократа, а не воина, но все было фальшью, и его улыбка и расслабленность, под маской таился хищник, сильный, безжалостный, жестокий.
   - Приветствую принцессу Адель Андрэрскую, в Империи Закатного Солнца, - произнес, стоящий справа Эрго, красноглазый рыжеволосый парень. После того, как жених снял капюшон, его примеру последовала и свита. Все были молоды, хотя по воле Пресветлейшего мы не стареем, сильные воины, красивы и такие чужие, безжалостные. В первое мгновение страх сковал горло, а потом, потом мне стало все равно. Свой капюшон я снимать не намеривалась.
   - Для меня честь быть приглашенной в Империю Закатного Солнца, - да, жители темных земель очень серьезно относились к своей империи, не дай пресветлый, кто-то забудет назвать их страну Империей, вы что, смерть ждет вас. - Слава Пресветлейшему, что я добралась живой и невредимой, - на лицах встречающих пробежала тень.
   После подняв голову, посмотрела в небо, поцеловала кончики пальцев в белых перчатках, подула на руку, это традиция наших земель, таким образом, мы благодарим за то, что доехали живыми. Потом мой взгляд обратился на Эрго, который до сих пор молчал и своим цепкими алыми глазами, с деланной леностью всматривался в недра капюшона. И создавалось впечатление, что он все видел, так как на секунду его глаза встретились с моими. Секунда, и он с привычной уже леностью осматривает мою лошадь. Осторожнее надо быть, Адель.
   - Сколько вам лет? - задал вопрос Эрго, голосом, который не потерпит возражений, голосом который привык командовать, голосом, которым отдавались приказы о казнях, голосом, который шептал темные заклятья, заставляя врагов сходить с ума от раздирающей их паники, голосом... моего господина. Будь проклято Влюнское соглашение! Словно повинуясь моему крику, вспыхнула молния, озаряя своим светом группу людей, и в этом отблеске, глаза Эрго казались порождением тьмы, и дождь, наконец, дождавшись своего времени, ураганным ливнем обрушился на нас.
   Громыхнул гром.
   - Семнадцать, - ответила я еле слышно, вздрогнув от свирепого возгласа небес, ответила я, ненавидя каждой частичкой своего тела свою жизнь, ответила я, тем тихим голосом, на который обычно не обращают внимания, ответила я, смотря из-под капюшона в глаза будущему супругу. Не сдамся! Пусть меня променяли! Пусть я бесправна! Но ради своих великих прародительниц, ради Саарта, впервые ради себя, не преклонюсь.
   Не знаю, разглядел ли Эрго мой гневный взгляд, но неожиданно криво ухмыльнулся. Он отдал немой приказ свой свите и моим сопровождающим и, повернув своего коня, рысью поскакал к воротам Язарь - столице Империи Закатного Солнца, названной, кстати, в честь богини. Это противоречит менталитету ее жителей, во всей стране женщины фактически бесправны, не знаю насколько это, правда, но во всех учебниках указано на этот патриархальный пережиток наших предков, а тут, назвать столицу именем женщины. Поверьте, это нонсенс... Говорят, что эта богиня помогла первому королю, как же было на самом деле, я понятия не имею.
   Так вот, Язарь была красива и непреступна, черный замок возвышался в ее сердцевине, замок военного Хасарета, замок, в котором сосредоточено управление маленьким, но сильным государством Темных земель. Тяжелые крепкие стены, даже на взгляд казались непреступны.
   Погода бесновалась. "Гроза своим светом выжигает прошлое и озаряет будущее"(*фраза взята из мемуаров Толара Фикро - знаменитого мага и философа). Что ж посмотрим, посмотрим, игра началась.
  
  ***
   Массивные ворота в непреступную крепость Язарь, открывались под рокот грома. Вся природа бушевала вместе со мной, и мне казалось, что именно я руковожу этим сумасшедшим оркестром. Пресветлейший, надеюсь, этим ты пытаешься меня поддержать, а то все эти природные метаморфозы напоминают поминки.
   Наша маленькая делегация, при виде которой горожане пытались врасти в стены, а многочисленные военные замерили по стойке смирно, проехав по центральной улице, направлялась в здание Хасарета.
   Волнение пока еще медленно, но стало прокладывать свой путь в мое сердце. Сказывается, то что, давно не бывала на приемах. Да и одета я не для встреч...
   Пресветлейший, о чем я думаю? Меня скоро замуж выдадут, а я о платьях, и я еще смеялась над заядлыми модницами.
   Здание приближалось.
   Меня взяли в кольцо, бояться что ускачу? Эрго все так же возглавлял делегацию. Мои сопровождающие куда-то делись, и от исчезновения ненавистных, но все же, знакомых лиц, стало не по себе. Так соберись, ты же принцесса. Фух, надеюсь, меня не попросят говорить пламенные речи во славу Империи.
   Делегация остановилась, первым слез с лошади Эрго, потом остальные, лишь я одна оставалась сидеть в седле. Ноги окаменели, я ошарашенным взглядом осматривала здание правительства, и пресловутая женская интуиция вопила о том, что туда идти нельзя, опасно.
   - Ваше Высочество, - раздалось сбоку, я медленно обернулась на того кто позвал. Это оказался рыжеволосый. - Меня зовут Риг Догервут, сегодня и навсегда я к вашим услугам, спускайтесь с лошади, совет не любит ждать, - произнес он веселым голосом. Встреться мы с ним не в таких обстоятельствах, не будь он имперцем, я бы захотела с ним подружиться, а сейчас я лишь взглянув на него, поняла, что буду держаться подальше. Самые прекрасные шпионы - это люди, которые лучше всего втираются в доверие, этакий рубаха-парень. Неужели ко мне уже приставили охрану? Выразительный взгляд Рига, не дал додумать, и с трудом отцепив свои конечности от лошади, с помощью парня, оказалась на земле.
   Галантно предложив руку, Риг двинулся по высокой лестнице к дверям Хасарета.
   Двери, повинуясь магии, открылись, и моим глазам предстал обширный зал. В нем было темно, бледные светлики (магические сгустки, предназначенные для освещения помещений), выполняли, кажется, только декоративную функцию. Стены и потолок украшала массивная лепнина, статуи уродливых монстров красовались на подставках. Пол - паркет из темной породы дерева, был настолько натерт до блеска, что в нем отражалась громадная люстра, висевшая посередине залы. Пресветлейший, надеюсь, мне не придется бывать здесь часто.
   - Ваше Высочество, мне надо покинуть вас. Слуга проводит вас в комнату, в которой вы сможете привести себя в порядок. Вас ждут в зале заседаний через час, я зайду за вами, - сказал Риг и бесшумно удалился, признаться, я даже не заметила как. Настолько задумалась, осматривая помещение, что пропустила момент, когда, только недавно говоривший мужчина исчез. И тут же на его смену пришла служанка, точно появившаяся из подпространства.
   - Ваше высочество, следуйте за мной, - сказала миловидная девушка и, повернувшись, направилась к комнатам.
   Шли мы не долго, всего несколько поворотов и обещанное мне помещение открыло свои двери. Комната была не большая. Это даже не комната, а пустой зал, посередине которого стоял сундук, а около стены располагалось трюмо.
   - Вам помочь? - спросила девушка, видя, что я не предпринимаю никаких действий.
   - Да, спасибо, - ответила я и, наконец, сняла капюшон. Реакции служанки я не видела, стояла к ней спиной, да и, наверное, не было никакой реакции, потому что девушка помогла мне снять плащ и так же молча, стала развязывать корсет.
   Когда со снятием дорожного платья было покончено, и я осталась только в нижнем платье, которое выполняло роль белья, служанка спросила:
   - Госпожа, будете принимать ванну?
   - Конечно, улыбнувшись, сказала я, хоть одна положительная новость за все последние время. Ваннааа.... Увы, ощутить всю прелесть водных процедур не позволило ограничение во времени. Не прибегая к помощи служанки, не люблю посторонних, я быстро сполоснулась и, обсушившись, благодаря магии, вышла.
   Стоило мне выйти, как девушка подошла к сундуку и достала оттуда платье невиданной красоты. Оно было черное, состоящее их кружев, с длинным шлейфом. Сначала я потрогала ткань, и убедилось насколько хорошего она качества. Неужели подарок от мужа? Надевать сразу расхотелось, я бы не надела его, если б мое дорожное платье, не было в столь плохом состоянии.
   Платье было моего размера, что приятно порадовало. Темная ткань переливалась, мерцала, жила своей жизнью, где-то струилась, где-то обволакивала.
   Я смотрела на себя в зеркало и видела, насколько красота платья затмевает мою. Дорога не пошла на пользу, итак бледное лицо превратилось в болезненно белое, синяки под глазами, благодаря скудному освещению казались еще темнее и только ярко-голубые глаза, светились на той маске равнодушия, которую я пыталась накинуть на себя.
   - Вам сделать прическу? - напомнила о себе девушка.
   - Нет, не прическу. Есть заколка? - девушка утвердительно кивнула. - Принеси ее, - попросила я. Мне поднесли красивую черную заколку, напоминающую три цветка, один большой посередине и два поменьше по краям. Я уже привычным движением закрепила волосы. Две передние пряди заправила назад и закрепила, открывая лицо.
   В дверь постучали.
   - Войдите, - сказала я. Как и обещал, пришел Риг. Посмотрел на меня, долго не отводя взгляда, и, кажется, перестал дышать. Неужели все настолько плохо? Потом снова отмер и улыбнулся.
   - Вы прекрасны, - сказал он, когда я подошла ближе. Ничего ему, не ответив, я вышла. Вся моя сущность была в ожидании встречи с советом. - Прошу, - сказал он, предлагая руку.
   "Пресветлейший, не позволь опорочить честь королевской семьи".
  
   Интересно, такое скудное освещение в коридорах оставлено специально, чтобы создавать у посетителей Хасарета подавленное настроение перед встречей с советом? Или просто магов не хватает? Что-то мне подсказывает, что первое. Потому, как с магами у имперцев, точно, недостатка нет. Мрачность, если, одним словом, описать весь интерьер. Теперь понятно, почему имперцы такие равнодушные ко всему. Попробуй радоваться жизни в таких стенах, больше напоминающих темницу.
   Риг давно уже бросил попытку меня разговорить. Выслушивать его явно льстивые речи и глупые вопросы, не было никакого желания. Хотелось банальной горячей ванны и мягкой кровати, после поездки. Так как статус и воспитание не позволяет мне сказать напрямую, что разговор мне неинтересен, я лишь глупо улыбалась и кивала и он, вскоре поняв, что разговаривает скорее сам с собой, замолчал. Когда потребность разыгрывать передо мной радушного хозяина отпала, Риг приоткрыл свое истинное лицо и мимолетом кидал на меня задумчивые взгляды, а я делала вид, что их не замечаю.
   Да уж, не замок, а лабиринт. Только больше нагнетает. Безусловно, приглашение меня на совет, дань гостеприимства, по крайней мере, в Аллии, король всегда принимал гостей в тронном зале. Но это не Аллия, так что, скорее всего, кроме дани вежливости, этот прием подразумевает и что-то еще. Вот только что?
   Расскажут, как подобает себя вести жене уважаемого человека? Может быть, но все же, это бы было как-то глупо и неэтично. Заставят принести клятву их богу? Могут, хоть это и противоречит нормам морали, хотя о какой морали речь... но честь, надеюсь, честь не позволит им заставить меня, потому как добровольно я от своей веры не отрекусь. Да и не добровольно тоже. Мир держится на трех главных понятиях: любовь, надежда и вера. Так как первые два себя не оправдали, то за последнее я буду сражаться до конца. Влюнское соглашение? Вот это, скорее всего. Хотя зачитывать его при собрании... но что я могу знать? Неизвестность, нет, не пугает, заставляет готовиться к худшему.
   Пришли. Массивные ворота с объемным витиеватым барельефом возвышались передо мной. Дверь, все так же повинуюсь невидимой силе, открылась.
   В первое мгновение, мне показалось, что я ослепла. Так как после скудного освещения в коридорах, яркий свет в помещении совета, ослепил. Даже представить не хочу, как выглядела в тот момент. Уж, точно, не гордой принцессой. Хм, ну и пусть! Разочаровывать, так сначала, может, есть шанс, что откажутся.
   Риг сделал шаг, и я последовала за ним. Зал совета был похож на амфитеатр, маленькая площадь посередине и ряды кресел ее опоясывающих. Все места были заняты. Все взгляды были направлены на меня. Я распрямила плечи и улыбнулась. Как говорила моя мать: "Лучшее оружие против мужчин, очаровательная женщина", говорила она это не мне, а своей подруге, а я услышала и запомнила. Не красотой, так шармом. Могущественные покровители никогда не помешают, поэтому, показывать свое истинное отношение я не собиралась. Улыбайся, милая Адель, улыбайся. И я улыбалась, всматриваясь в лица присутствующих. Но, увы, пока видела только холодный интерес и любопытство, которое некоторые удачно скрывали.
   В зале стояла тишина, не было так привычного громкого голоса, который объявлял присутствующим мой титул и имя.
   Риг исчез, поняла я это, когда рядом стало как-то холодно. Головой вертеть было верхом неприличия, поэтому оказавшись в центре зала, я устремила свой взор на главу Хасарета. А это был именно он рхар (* с имперского "глава, вожак, первый") Таристан.
   Он сидел на троне, который больше напоминал скалу, в которой выдолбили место для сидения. У него были голубые глаза и темные короткие волосы, я бы даже сказала, что он был миловиден, если бы не презрительная улыбка, которая меняла его до неузнаваемости, превращая в жесткого правителя. Его голову украшала корона под стать интерьеру, так и королю с его поданными. Она была неровная с выбивающимися острыми краями, сделанная из светло-серого материала, с изображением Харуна посередине. Темные глазницы темного бога находили свое отражение во взглядах присутствующих и рхара.
   Рядом с троном рхара, по правою сторону, чуть позади стоял Эрго, а рядом с мужем, успевший подняться Риг. По левую сторону стоял молодой парень, лет семнадцати, чем-то напоминавший рхара Таристана, скорее всего его близкий родственник.
   И я, одна под этими взглядами, как никогда чувствуя свою незначимость и бесправие.
   Первым заговорил рхар:
   - Приветствую потомка королей Аллии, Адель Андерскую, - знал ли он, что не назвав мой титул, он нанес смертельное оскорбление. Если бы на моем месте были братья, после его слов поступил бы вызов на дуэль, это дело чести. У нас убивали и за меньшее. А я? Я лишь улыбнулась и, так же как и он, забыв о правилах хорошего тона, не поклонилась, показывая свое уважение хозяевам. Наверняка, ведь знал, что оскорбит. - Вы красивее, чем рассказывают те слухи, что доходят до меня, - еще один камень полетел в меня. И что он пытается этим выяснить? Хочет вывести на истерику? Меня оскорбляли и похуже.
   - Вы мне явно льстите, - этот голос, наполненный холодной вежливостью, мой? Уроки Мадам Мьютэ, моей учительницы этикета не прошли даром. "Вы леди, ваше высочество, и должны оставаться ей даже, когда упадете лицом в грязь или грязь сама полетит в вас"
   - Вы знаете о том, что ваш отец заключил с рэх (обращение к высшему офицеру в империи, с имперского "офицер") Эрго Ронским, Влюнское соглашение? - я не ответила, так как и вопрос, скорее был утверждением. - Сегодня, перед свидетелями будет зачитан этот документ, - после слов рхара все мужчины, находящиеся в зале встали. Как на суде. Эрго стал спускаться и в итоге встал справа от меня.
   - Влюна - богиня верности, завещала нам свое святое соглашение. Обе стороны согласились на выполнение клятв, завещанных богиней, - громким голосом начал парень, который стоял слева от рхара. Да уж, обе стороны... - С этого дня и до конца жизни одного из супругов или расторжения брака, данное соглашение обязаны выполнять две стороны. Есть ли кто-то, кто против соглашения? - читающий оглядел зал. - Первый пункт соглашения: "Чтить супруга своего - как господина и покровителя, как подарок Харуна и главную опору свое жизни", - я уже дрожу от нетерпения, что же будет дальше. - Второй пункт гласит: "Покушение на жизнь супруга или супруги, запрещено", - ну хоть не убьет. Хотя, кто сказал, что он меня не будет бить... Пресветлейший, молю, только не это. - Третий пункт: "Верность супругу, залог долгой жизни супруги", - хм, вот и пояснения второго пункта. Залог долгой жизни... - Четвертый пункт: "В случае, если у супруги родится мальчик, то его жизнь принадлежит отцу, если девочка, то ее жизнь будет принадлежать жениху", - дети. Какие дети? Пресветлейший, разве это возможно отобрать у матери детей? Это ведь грех. - Есть ли дополнения по данному соглашению, - спросил парень у Эрго.
   - Нет, - ответил он. А я как в тумане переваривала все сказанное раннее. Это не люди, это монстры.
   - Объявляю данное соглашение истинным и не подлежащим обжалованию, - сказал рхар Таристан. В тот же миг соглашение полыхнуло черным огнем в руках паренька и, превратившись в черную птицу, устремилось ко мне. Я невольно сделала несколько шагов назад. Эрго, схватил меня за руки и прошептал:
   - Если будешь сопротивляться, будет больнее, - я посмотрела на него, силясь понять, о чем он. Птица воспользовалась моментом и влетела мне в руку, на которой тут же черным огням стало выжигаться метка Влюны.
   Было ли больно? Адски, но я не проронила, ни звука. Закусила до боли щеку и, кажется, прокусив ее, потому что во рту появился железный привкус крови. Эрго держал меня за руку. Боль прошла так же быстро, как и началась. И теперь от черной птицы над ладонью правой руки было выжжено клеймо.
   Клеймили как рабыню...
   Не говоря больше не слова, Эрго все также, не отпуская мою руку, двинулся к двери. Я семенила следом. Провожали нас тишиной, видимо для них типично покидать, помещения не спросив разрешения.
   Тело до сих пор помнящее боль, слегка потряхивало. Мы шли быстро. Четырнадцать сопровождавших двигалось за нами. Когда мы вышли из здания Хасарета, громыхнул гром, и в лестницу ударила молния. Внизу стояли карета и несколько лошадей.
   Эрго подхватил меня на руки и быстрым шагом двинулся к карете. Голова все больше кружилось и меня начало укачивать. Дверь перед нами была кем-то открыта и вот, миг и я сижу в сухой карете, а напротив мой жених.
   Если это начало нашей совместной жизни, я боюсь представить дальнейшие события.
   Темнота накрыла незаметно, очнулась я на руках у Эрго, который, приложив свою холодную ладонь к моему лбу что-то шептал. Я почувствовала, как по щеке что-то стекает, дотронулась рукой и поднесла к глазам. Кровь из прокушенной щеки. Я поймала на себе ярко-алый взгляд, он был зол:
   - Сказал же, не сопротивляйся, - сказал он, и тьма легким покрывалом накрыла меня, я потеряла сознание.
  ***
   Проснуться было тяжело, веки то и дело стремились закрыться. Сбоку послышался шум, и я аккуратно повернула голову. Оказалась это была служанка, которая заметив, что я очнулась, выбежала из комнаты.
   До затуманенного сознания все никак не могло дойти, что делает служанка в моих покоях. Я постаралась встать, но слабость была слишком сильна, поэтому я легла обратно.
   Взгляд устремился в потолок. Это не Аллия...
   К моему сожалению, я начала вспоминать прошедший день. Наверное, все произошедшее не стало для меня чем-то, чего я могла не ожидать. Даже, наоборот, ожидала я, как раз худшего. Но все же, было одно, чего я не то, чтобы не ожидала, скорее для меня это было настолько дико, что я не могла осознать, как такое может произойти. Нет, речь не идет о метке Влюны. Больше всего меня поразило, что моих возможных детей могут забрать. Отобрать, как у какой-нибудь собаки.
   Как никто другой я понимала, что одна из причин замужества это наследники, как, пример, король Аллии. Я не питала иллюзий на тему своей неприкосновенности. Понятное дело, что парочку ночей мы проведем вместе, хоть это мне весьма неприятно... Но, я была готова, была готова даже родить, ведь дети - это счастье, самое прекрасное что может дать женщине Пресветлейший. А здесь... Здесь хотят лишить меня даже этой последней отдушины, последнего лучика света?
   Решение созрело мгновенно, мне надо видеть Эрго.
   Дверь открылась, и вошли служанка и мужчина, скорее всего, врач. Оба молчали. Мужчина подошел ко мне и представился:
   - Темнейших, Тингра (* обращение к замужней обитательнице Темных земель, принадлежащей к классу высшей аристократии), Адель. Мое имя Гри (*Обращение к среднему классу аристократов)Блер Вир, я врач семьи Ранских, - моего представления не требовалась, поэтому я лишь кинула и улыбнулась. - Как вы себя ощущаете?- спросил он профессиональным тоном.
   - Сносно. Почему я потеряла сознание?
   -Ваш организм не привык к боли, тем более вы сдерживали эмоции. Ваш обморок - это ответная реакция на печать, а слабость из-за долгого сна, - ответил он и поднял мою руку, на которой сейчас красовалась повязка. Аккуратно ее размотав, он провел по руке чем-то влажным. - Печать не воспалилась, это хорошо, - скорее для себя сказал он. - Вы чувствуете боль в руке? - я отрицательно покачала головой, я вообще руки не чувствую, но говорить этого я не стала.
   А теперь побольше драматизма в голосе:
   - Гри Блер, не могла бы Вы пригласить в мои покои мужа? - и слеза стекла из моего глаза, дополняя я надеюсь трагичность образа. Слезы были отнюдь не из-за боли, просто глаза слезятся после долгого сна. Блер увидев меня в таком состоянии, еще раз поинтересовался все ли со мной хорошо и пообещал, что скажет о моей просьбе Эрго.
   Видеть мужа я хотела именно сейчас. Когда глаза слезятся, когда кожа стала еще бледней, когда волосы вихрем разбросаны по подушке, когда голос немного охрип. А все потому, что мужчины бояться слабости женщин, тем более, если причиной стал он сам. Надеюсь, в случае с Эрго, у меня получится исполнение моего маленького каприза.
   Помню, как одна из любовниц короля, порезавшись случайно на охоте, на которую она поехала с королем, вытребовала целый дом. Отец не смог отказать своей фаворитке и вскоре девушка обзавелась своим личным замком. Вот только.. Вскоре король к ней охладел и бедняжку отправили в ссылку в этот замок, гда она, насколько я знаю, живет до сих пор.
   Ожидать мне, к моему глубокому удивлению, пришлось недолго. Эрго стремительно вошел в мои покои почти сразу, как вышла служанка. Скорчив лицо по печальнее, я отрешенным взглядом посмотрела на него.
   - С вами все хорошо, Адель? - спросил он, оценив по праву мою игру.
   - Благодарю Вас за заботу, Эрго, - раз он перешел на "ты". Видно было, что мое обращение не пришлось ему по душе, но он промолчал. Разве можно обижаться на столь "слабого и беспомощного" человека, а тем более женщину?
   Он долго молчал, я тоже разговор начинать не решалась, пусть сам. В итоге:
   - Вам что-нибудь понадобилось, что не смог бы достать Блер? - вопрос был задан явно с сарказмом. Но я, склонив невинно глазки, усталым болезненным голосом заговорила.
   - У меня к вам просьба...
   - У меня слишком мало времени, чтобы выполнять ваши капризы Адель, - решительно ответил он. Да, воспитание у них явно не на первом месте. Даже договорить не дал. Ладно, ладно. Пошла тяжелая артиллерия. Я подняла на него глаза полные слез, увидев их он, сжал губы и отвел взгляд.
   - Я лишь надеялась на ваше понимание, - испуганно пролепетала я.
   - Я Вас слушаю, - сказал он и сел на кресло. Да, все-таки мужчины не могут выдержать женских слез. Он все также на меня не смотрел, делая вид, что разглядывает пейзажи за окном.
   - Вчера прошла церемония бракосочетания... И я бы хотела попросить Вас, позволить мне закрепить этот брак перед моим богом, - ярко-алый взгляд устремился мне в глаза.
   - Это невозможно, - сказал, как отрезал Эрго и стал подниматься.
   - Постойте, я не прошу доставить меня в его храм... Просто, без этого обряда я не могу ощущать себя в полной мере вашей женой. Рех Эрго, я прошу вас ни как принцесса Аллии, я прошу Вас как жена, - еще одна слеза скатилась по моему лицу. Было видно, что ему неприятно находиться со мной в одном помещение. И скорее всего, его характер был тверже, чем короля Аллии, но он уступил. Наверное, не хотел лишать последней радости или просто пытался показаться лучше, чем он есть.
   - Хорошо, но знайте, что на завтра назначено наше венчание в храме Харуна. Я попрошу, чтобы его перенесли на один день. Если вы не успеете, то я не чем не могу вам помочь, - сказал он и быстрым шагом удалился. А мне только это было и нужно, его согласие.
   После ухода Эрго зашла служанка.
   - Открой окно, принеси мне завтрак и платье и позови портниху, - сказала я бодрым голосом стараясь сесть.
   - Слушаюсь Тингра Адель, - сказала девушка, увидев мои попытки подняться, подбежала и помогла. А дальше стала выполнять указания.
   Позавтракав и переодевшись с помощью служанки, я уже вполне ровно стояла на ногах, ожидая портниху. Дел было много и все надо было сделать до этой ночи.
   Портниха оказалась весь талантлива, а главное быстра и профессиональна. Она выслушала мои пожелания и, взяв платье, которое надо было доработать, удалилась, пообещав, что оно будет готово к вечеру.
   Спросив у служанки, есть ли в доме Эрго, а я находилась в его доме, пустые помещения, которыми давно не пользовались, получила ответ, что в самом доме такого нет, но есть беседка в саду. Приказала ей отвести меня туда
   Беседка была действительно большая и вполне подходила для выполнения моего плана. Беседку я приказала вымыть. Теперь, надо найти вино и воду. С этим дело обстояло как нельзя проще. Служанка, выслушав меня, принесла две большие бадьи, наполненные требуемыми жидкостями. Еще мне нужен был кинжал, который имелся при мне и венок из определенных цветов. Венок я заказала у флориста, который внимательно выслушав меня, заверил, что цветы будут. И главное, мне надо было, чтобы никто мне не помешал, поэтому я попросила начальника охраны очистить сад во время ритуала. Он был немногословен, просто кивнул.
   За хлопотами прошел день. Плотно поужинав, ведь эту ночь я проведу, бодрствуя, я ждала портниху.
   Женщина не обманула и пришла вечером с переделанным платьем. Все было сделано аккуратно и главное, именно так, как того хотела я. Одеяние было роскошно: белое, состоящее из полупрозрачной ткани в несколько слоев, с длинным полукруглым шлейфом, на котором были вышиты специальные символы призыва. Поблагодарив женщину, я выписала ей премию, все-таки один плюс в браке с имперцами был, все расходы жены они брали на себя, поэтому я не скупилась.
   Венок был также вскоре доставлен и одет мне на голову.
   "Все пора".
   Я тихо спускалась в сад. Меня, по моей же просьбе, никто не сопровождал. Замок мирно спал. Сад был пуст. Надо сказать потом спасибо начальнику охраны. Дойдя до беседки, я вдохнула и вошла, пути назад нет.
   Я села на колени. Чаши были поставлены на полу.
   - "Великий, Пресветлый, взываю, прошу, меня не отвергни. Тебе, как царю поклоняюсь, молю, приди на призыв" - повторяла я, как заговоренная слова заклинания про себя.
   Медленно снимаю венок, топлю его в красном вине, достаю кинжал, делаю надрез на ладони и, смотрю, как капли крови попадают в красную жидкость. Достаю венок из чаши и одеваю на себя, чувствую, как по волосам стекает красные струю вина вперемешку с собственной кровью. Капли попадают на белое платье, делая его в местах попадания бледно-алым.
   Твержу про себя слова призыва.
   Окунаю руки в воду. Кровь из раны делает прозрачную воду, красноватой. Поднимаю руки. Окунаю палец в чашу с вином и черчу бледно-красный символ на левом запястье, потом на правом.
   Прошло около двух часов, а Пресветлый все не откликается. Но я все равно, как заведенная, повторяю слова и прочерчиваю знаки на запястьях.
   Вера... И в этот раз она меня не подвела, когда силы были на исходе, беседку окутал белесый туман. Пресветлейший...
   - "Адель, дитя, уверена ли ты в выборе своем?" - донесся до меня голос.
   - Как никогда.
   - "Но почему?".
   - Вы слышали сами... Я... Я не смогу пережить и этого, прошу...
   - "Адель, твоя судьба была тяжела. Все в мире равнодейственно и за лишениями, следует награда".
   - Я слишком устала ждать, отдайте лучше мою награду Саарту. Сейчас я прошу лишь об одном.
   - "Не тебе решать дитя, кто будет награжден, а кто наказан. Но просьбу твою, я исполнить не могу..."
   Я опустила голову, и горькие предатели слезы скатились по щекам. Спорить с Пресветлейшим я права не имею. Значит, значит, не много я лишений пережила, если меня не могут наградить даже этим...
   - "Дитя - это не награда, это проклятие...".
   - Проклятие - это знать, что никогда не постигнешь радость материнства.
   - "Но разве, ни это ты просишь меня сделать?"
   - Да, но тогда я буду знать, что мне в очередной раз не придется вынести горе разлуки. Я... устала.
   - "Хорошо, Адель, но по глупости своей ты не осознаешь, что просишь поэтому я помогу тебе при одном условии: "Лишь тогда, когда сердце твое озарит любовь, когда душа избранника будет принадлежать тебе, когда дитя будет желанно как воздух, а любовь чиста как вода, лишь тогда в чреве твоем зародиться жизнь", - провозгласил Пресветлейший и исчез. И мне показалось, что эфемерная рука коснулась моего лица в жесте утешения и поддержки.
   Спасибо, - прошептала я, зная, что он услышит.
   Я солгала Эрго, это обряд не для закрепления брака, в какой-то мере даже, наоборот. Я попросила Пресветлейшего, сделать меня бесплодной... Обрекать себя на разлуку с детьми я не могу. Лучше знать, что этих детей не будет, чем переживаниями доводить себя до сумасшествия.
  
  3 Глава.
  "Чужая душа - потемки"
  (Антон Павлович Чехов).
  
   Я встала с колен и пошатнулась, все-таки общение с Пресветлейшим выматывает. Главное сейчас дойти до покоев и не свалиться по дороге, а то чувствую, не встану. В голове упорно гудело, а в глаза то и дело накрывало черной пеленой, я явно переоценила свои силы, но результат того стоил. На губах расползлась радостная улыбка, я одержала победу, маленькую, незаметную, но победу.
   По коридорам моего нового дома я шла, опираясь на стеночку, слава Пресветлейшиму, никого не было, не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии.
   На пороге комнаты меня встретила служанка, которую я попросила подождать.
  
   - Тингра Адель, - обеспокоенно позвала девушка и, подбежала ко мне, подхватила, помогла дойти до покоев и аккуратно посадила на диван. - С вами все хорошо, может мне позвать тингра Блэр Вира? - и девушка сделала шаг к двери.
   - Нет, никого звать не надо. Помоги мне, снять платье, - служанка подошла, я встала, опираясь на подлокотник. Она шустро расшнуровала мне корсет и стянула тяжелую материю. - Отнеси его в лес... У вас есть лес? - девушка кивнула. - Отнеси и сожги, дотла, чтобы не один кусок ткани не остался. Это очень важно, после ритуала на одежду накладывается своеобразная печать, которая может нести пагубное воздействие. Ты поняла меня? - девушка понимающе кивнула. - Беги...
   - Но Тингра...
   - Я приказала, - холодно сказала я, нужно избавиться от платья и, чем скорее, тем лучше.
   - Повинуюсь, - поклонившись, покорно ответила девушка и вышла, а я, пошатываясь, дошла до кровати и упала, Пресветлейший, как же я устала.
  ***
   Весь следующий день я провела в полусонном состоянии, лежа в кровати. В себя приходила лишь пару раз и то, чтобы подкрепиться. Мой силовой резерв был исчерпан до капли, поэтому нужно было отдохнуть и прийти в себя. Доступ к своим покоям я ограничила до служанки, приказав ей никого не впускать.
   В общем-то ,ко мне никто и не норовил прийти. Только под вечер меня разбудила служанка:
   - Тингра Адель, Тингра Адель, - звал тихий голос, извне, врываясь, заканчивая этим возгласом сон. Открыв глаза, я увидела наклонившуюся ко мне девушку, надо хоть имя ее узнать. Она легонько трясла меня за плечо, пока я не проснулась.
   - Что-то случилось? - спросила я, поднимаясь и подтягиваясь, от целого дня в постели затекли мышцы. Раз меня разбудили, произошло важное событие, которое требует моего внимания, поэтому я, подняв одеяло, начала выбираться из кровати.
   - Рэх Эрго прислал своего рилга (*правая рука, помощник\офицер, который подчиняется, находиться в личной власти более старшего по иерархии офицера) Рилга Догервуда с важным поручением, которое должно передаться лично. Я сказала, что Вы отдыхаете, но он настаивает, - как бы оправдываясь, произнесла она.
   - Как твое имя? - не могу я обращаться к человеку, не зная его имени, и дело, наверное, не в воспитании, а в элементарной вежливости, которая присуща, увы, не всем.
   - Делла (*служанка, горожанка и любое другое непривилигированное сословие) Тиассия, - поклонившись, представись девушка, удивленно, видимо до этого именем служанки никто не интересовался.
   - Тиассия, ты сожгла платье? - этот вопрос интересовал меня в первую очередь.
   - Да Тингра.
   - Прекрасно, пойди, скажи Рилгу Ригу, что я скоро подойду и предложи ему чаю или, что у вас обычно подают гостям, - Тиа кивнула, но не сдвинулась с места. - Что-то еще?
   - Я должна привести Вас в порядок, - пояснила девушка свое бездействие.
   - Не нужно, я справлюсь сама, - она поклонилась и вышла, хорошо, что не стала настаивать, не люблю, когда мне что-то навязывают. А девчушка не плоха, посмотрим, быть может она моя будущая Килфа (*Произошло от названия обряда короля Килфа, который всех своих приближенных насильно заставлял проходить обряд верности, этот обряд позволяет распознать предателя, ведь даже при мысли о нанесение вреда своему Ки(*тому, кому принес клятву) человек покрывается красными рубцами - знаками Килфария. Сейчас же, обряд проводится только добровольно, как с одной, так и с другой, ведь Килф и Ки становятся практически одним целым, поэтому против воли или с гнусными намереньями, его не пройти.
   Надела я платье простого покроя, без изысков, расчесала волосы, заплела косу и вышла.
   На диване в гостиной сидел Риг, от предложенных яств он отказался, они стояли не тронутыми. Было видно сразу, что перед тобой сидит военный, выправка, манеры, быстрые движения. Но Риг был явно полукровной, ведь рыжих среди чистокровных имперцев нет, это говорило о том, что он целеустремлен и наверняка жесток. Увидев меня, он улыбнулся, снова одевая маску. Ну что же, играть, так играть
   - Темнейших, Тингра Адель, - поприветствовал он меня, встав и рукой начертил какой-то символ, на мой недоуменный взгляд он ответил: - Это знак принятия в клан, он принят среди близких. Как Вы себя чувствуете?
   - Прекрасно, Рилг Риг, - ответила я, присаживаясь на кресло.
   - Мы не на официальном приеме, Тингра Адель, называйте меня Риг, - улыбнувшись, просил он.
   - Хорошо, Риг.
   - Рэх Эрго, Вам рассказывал о завтрашнем венчании в храме Харуна? Я принес Вам традиционный наряд невесты. Если у Вас есть вопросы, я постараюсь на них ответить, - он протянул мне большую черную коробку, которую я тут же отложила, как уйдет, посмотрю.
   - Меня интересует, как будет проходить сама церемония и есть ли какие-нибудь особые предписания для ее прохождения.
   - Церемония закрытая, кроме Вас и Рэх Эрго, никого не будет, только Вы и Харун. Проходит она после заката, и длиться до рассвета. Сообщить какие-нибудь другие подробности я затрудняюсь, сам обряд держится в секрете, и к тому же я его не проходил. Никаких жестких предписаний нет. Новобрачные не должны видеться до церемонии. На тело девушки наносятся защитные руны, чтобы, когда придет Харун он не выпил всю жизненную силу девушки, он не очень любит слабый пол и брак считает обузой. Венчания проходят редко, только если брачующиеся абсолютно уверены в своем союзе. В волосы вплетают ленты, как в волосы жениха, так и невесты. И это, пожалуй, все, - ну что же, ничего фантастичного.
   - Спасибо.
   - Рад помочь, Тингра. Я бы посоветовал Вам отдохнуть, завтрашний день будет насыщенным.
   - Я сама планировала лечь пораньше, благодарю.
   Когда он ушел, я подошла к дивану и открыла коробку. Достала черную материю, платье, невообразимо красивое и привычно мрачное. В коробке лежали также ленты темно-алые, черные и две белые и мягкие мокасины, расшитые черным кружевом.
   Аккуратно положила вещи и пошла в спальню, высыпаться.
  ***
   Проснулась я рано, причем сама, люблю утро, тихо и безлюдно. Я подошла к окну, передо мною расстилалась Язарь. Изящная и таинственная, темная и скрытная, в тишине ожидающая, что кто-нибудь неверный разрушит этот эфемерный мир, чтобы обрушить на него кару, а после распраты, опять затихнуть в ожидании.
   Ближе к обеду пришли девушки, которые должны мне помочь подготовиться к венчанию.
   Сначала меня отвели в ванны, которые располагались на нижнем уровне, где рьяно мыли, втирали душистые масла. Волосы мучили особо, каких только отваров не поведал мой волосяной покров. Потом, завернув меня в махровое полотенце и надев халат, повели в покои.
   Уже в покоях началась самая важная и долгая процедура, белыми специальными красками мне на кожу наносились защитные символы. Наносились они аккуратно и трепетно, боялись ошибиться, ведь ошибка могла понести за собой тяжелые последствия, вплоть до смерти. Да, Харун был жесток.
   После того, как символы были тщательно нанесены, пожалуй, на весь кожный покров, девушки приступили к прическе. Благо волосы у меня были длинные, было, где разгуляться. Вот служанки и развлекались по полной. Они спорили, чуть ли не дрались, выбирая какое плетение мне больше подойдет. Я в дискуссии участия не принимала, мне было все равно, как будут выглядеть мои волосы. В итоге, наконец, придя к компромиссу, они принялись за дело. Прическа заняла достаточно времени, но она того стоила, ленты змеями обвивали пряди, оттеняя седину. Волосы не лезли в глаза, и не висели тяжелой ношей на голове.
   Пришло время для платья, надевали его на меня бережно, боясь задеть символы. Платье было надето, и мне принесли большое зеркало, чтобы я полюбовалась работой. Ну, что я могу сказать, девушки не напрасно получают свой хлеб. Наряд подчеркивал достоинства и сглаживал недостатки.
   Время катилось к закату, одна из девушек принесла мне отвар, благодаря которому я могла не бояться, что свалюсь от усталости во время церемонии. После того, как я выпила его, меня оставили одну.
   В этот короткий промежуток спокойствия я обдумывала дальнейшие мои действия. После этой церемонии, по крайней мере, в Аллии, следует первая брачная ночь. Нет, избегать я ее не собираюсь, ведь это как бы оканчивает обряд, да и не настолько я глупа, чтобы устраивать истерики, поэтому поводу, все равно ведь не избежать. Но можно сделать этот процесс менее мерзким. Я читала много томов про травы и отвары, так вот, есть одна такая травка Сонор, с помощью которой можно лишиться внешних ощущений на некоторое время, то есть ни боль, ни удовольствие я чувствовать не буду, работать будет только мозг. То, что мне и надо, тем более действует он быстро без долгих приготовлений, надо просто съесть листок и запить водой, благо травы я с собой всегда ношу. Надеюсь, Эрго даст мне немного времени, и я успею свершить задуманное.
   В дверь постучали, я встала и открыла дверь, на пороге стоял молодой парень в форме.
   - Тингра Адель, - он немного наклонил голову, приветствуя. Я вышла, показывая, что готова следовать за ним. Без лишних слов он повернулся и пошел, я за ним.
   Мы вышли из дома Эрго, меня попросили надеть плащ, и пошли по городским улицам, к нам присоединились еще десять военных, которые взяли меня в кольцо. Странно, что было весьма безлюдно. Редкие прохожие замирали и отворачивались, завидев нас. Хорошо, что идти было недалеко, а то я чувствовала себя какой-то преступницей.
   По лестнице храма, я поднималась уже одна. Охрана осталась внизу. Как ни странно, я практически ничего не чувствовала, может интерес. Массивные резные двери открылись передо мною по велению высших сил.
   Я вошла. Храм состоял из одного большого зала, в котором стоял небольшой алтарь, около которого стоял Эрго. Когда я вошла, он не повернулся и стоял спиной ко мне до тех пор, пока я не встала рядом с ним, только тогда он посмотрел на меня. Свой плащ я отдала одному из сопровождающих, поэтому сейчас я стояла в платье перед очами супруга.
   Он молчал и смотрел, я тоже начинать разговор не стремилась. Вот и стояли, молчали и смотрели. И это ритуал такой?
   Но нет, после десятка минут переглядываний Эрго промолвил:
   - Избранница, моя, силой первых темных, с тобой клянемся мы, перед очами Харуна, заключить союз, - он встал на колено и показал, чтобы я последовала его примеру и начал читать слова призыва, взяв меня за руки.
   Заклинание он читал долго и если бы не отвар, я бы упала от бессилья. Но Харун любил своих детей, и не откликнуться на их призыв, он не мог, хотя я на это надеялась.
   Над алтарем заклубился дым и тихий, но властный голос возвестил:
   - На твой призыв, мой сын, ответил я. Твоя просьба глупа, мой сын. Уверен ты в своем решении?
   - Да, Харун.
   - Избранница твоя веры иной и роду чужого и помыслы ее закрыты для меня.
   - Пусть будет так, - ответил Эрго.
   - Не любовь тобою движет, мой сын, - заметил Харун.
   - Любовь - слабость.
   - Хорошо, истинный сын своих отцов, пусть будет твоя воля.
   Обряд начался. Туман накрыл нас и Харун начал вещать на древнем языке, который я не знаю. После одной из фраз Эрго достал нож и сделал надрез на своей, а потом на моей руке и соединил их. Ну и собственно все.
   Харун исчез, а мы стояли на коленях и Эрго читал слова благодарности.
   Честно говоря, я ожидала чего-то большего от бога тьмы Харуна, жертвоприношений, крови, даже готовилась к боли, но ничего из моих опасений не произошло. Наверное, это было глупо, зацикливаться на стереотипах.
   За окнами рассвело, и Эрго поднялся и подал мне руку, чтобы помочь. Из храма мы выходили за руку.
   Открылись двери, и я невольно остановилась ослепленная светом, все же в храме было весьма темно. Неожиданно меня оглушил восторженный рев темного скопления внизу. Когда я опустила, привыкший к свету взгляд замерла, внизу, куда не кинуть взгляд простиралась толпа, казалось, все горожане, да что там, вся округа собралась, чтобы приветствовать нас. Они кричали, желали счастья, кидали в небо все, что только могли поднять, бросали в нас цветы. Никогда не могла подумать, что имперцы такой восторженный народ.
   Я, прибывая, в неком послевенчальном трансе улыбалась, и крепко держась за руку Эрго, пыталась идти прямо, крики оглушали, а от пестроты толпы рябило в глазах, вообщем - это был какой-то веселый, маниакальный праздник ужаса. Эрго вел себя стойко и уверенно, делал вид, что не замечает неугомонной гигантской толпы.
   До кареты, видневшейся в конце дороги, мы шли очень долго. Под конец нас встретила бессменная охрана Эрго, они что-то говорили, поздравляли, а я чувствовала, что теряю сознание, странно.
   Я подняла голову и вмиг высохшими губами прошептала на грани слышимости.
   - Теряю... сознание, - натренированные войны либо расслышали, либо прочли по губам, поняли, что я сказала, и окружили нас, отгораживая от толпы. Эрго же, подняв меня, сделал несколько шагов и со мной на руках, сел в карету.
   Ненавижу, ненавижу чувствовать себя слабой. Опять, опять я теряю сознание на глазах у ненавистного супруга.
   Наверное, обряд Харуна заключал в себе что-то большее, чем удалось видеть мне. Сознание я действительно потеряла, и казалось, тут же пришла в себя. Таже карета, тот же Эрго, сидящий напротив, то же угрюмое выражение на его лице, и я лежащая на сидении.
   Стоило мне приподняться, как супруг, теперь официальный, повернул голову и вперил в меня свои алые глаза.
   - Почему вы не сказали, что девственница? - ошарашил он меня, весьма неприличным вопросом.
   - Я... Думала, - промямлила я, а потом, вдохнув и выдохнув, пришла в себя и уже, более четким голосом произнесла: - В Аллии девушек замуж выдают только -девственными, а если у вас другие порядки, надо было сообщить об этом раньше, - последнее я сказала даже более грубо, чем планировала.
   Эрго усмехнулся и, наклонив голову ко мне, так близко, что наши глаза находились на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга, тихо сказал:
   - Наверстали бы упущенное?- честно первым порывом было ударить его по лицу. Да как он смеет?
   - Подобрали бы вам даму по запросам, - ответила уверенно я, честно говоря, сама удивляясь своей смелости. Его лицо было так близко, что хотелось отодвинуться подальше, вжаться в сидение и закрыть глаза, но я знала, что, уступив сейчас, придется уступать всю жизнь. Вот что-что, а уступать, покоряться, я не планировала, хватило с лихвой моей покорности.
   Взгляд его алых, светящихся в темноте глаз, подавлял, и даже больше, пугал. Но в этом противоборстве двух интересов я не намеривалась сдаваться, в этот раз я играю только за себя. По губам невольно расплылась победная улыбка, от того, что смогла, что не поддалась. Эрго, все замечающий супруг, увидев ее, тоже улыбнулся, вот только его улыбка была больше похожа на оскал. Во всем его выражении лица сквозила лишь одна фраза:"Посмотрим на что ты способна". Впервые так близко и явно я заглянула на своего супруга. Хищное выражение лица в темноте еще больше заострилось и сделалось почти звериным. Сейчас, в этот миг, передо мной сидел знаменитый, безжалостный Эрго Ранской, отныне мой, супруг.
   Сколько продолжалось наше противостояние я не знаю, казалось мгновение, и хищник снова, затаившись, перевоплотился, в равнодушно ожидающего добычу зверя. Эрго отстранился и сел в привычную делано расслабленную позу. О недавнем разговоре напоминала лишь улыбка, его почти незаметная, улыбка, ожидание охоты. И от нее по мои рукам пошла мурашки, хотелось вжаться в сидение и зажмурить глаза.
   Но я лишь отвернулась, на грани слуха услышав смешок, и села, всматриваясь в приоткрытое окно. Надо же, я и не заметила, как опустилась тьма на землю.
   Смотря в окно на мое новое пристанище, земли, на которые я право имею вступать, во мне поднялась, презираемое мной же, королевская черта -тщеславие. Нет, не от того, что я теперь лишь фактически владею этими землями и имею какие-то права. Нет, древняя аллийская кровь великих предков жаждала разрушить все то, что я видела сейчас, подорвать установившейся строй, разбить на части общество, уничтожить. Не знаю, откуда, столь много ненависти, хотя было бы странно, если ее, совсем не присутствовало, видимо кровь - не вода, тем более кровь великой династии. Воины, прирожденные, хладнокровные, лучшие воины, именно аллийцы занимали это почетное место, пока не появились имперцы. Сколько раз, читая придания моего дома, я воображала себя одной из тех воительниц, которые сражались за веру, погибая с почестями на поле боя.
   Наткнулась на равнодушный взгляд супруга, я тут же отвернулась, не время сейчас играть в гляделки.
   - Адель, с вами все хорошо? - спросил Эрго.
   - Мое состояние не стоит ваших волнений, - с улыбкой ответила я. - Куда мы едем? - после недолгой паузы спросила я, пейзаж за окнами уже давно стал мне неизвестен. Неужели свадебное путешествие?
   - В Ледяные чертоги, - произнес он, посмотрев на меня внимательно из-под ресниц. Я же лишь улыбнулась и отвернулась к окну.
   В ледяные чертоги? Ну что же прекрасно, прекрасно. Раса ледяных драконов, закрытая, покрытая загадками, таинственная.
   - Я вижу вы рады?
   - Есть повод грустить? - удивленно спросила я, поворачивая голову и смотря на Эрго. Он даже не удосужился повернуться.
   - Обычно девушки не жалуют эти места, - сказал он, смотря в окно.
   - Приятно быть исключением.
  
  4 Глава.
  "В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел".
  Марина Ивановна Цветаева
  
   За прошедшие два часа меня волновал лишь один вопрос: как Эрго планирует попасть в Ледяные чертоги, насколько я знаю, это территория закрыта, и к тому же находится далеко на севере, в колыбели снега, вьюг и метелей. У меня кроме платья на, голом теле, ничего нет. Может муж решил избавиться от меня, заморозив? Я метнула взгляд на истукана, которого сейчас представлял супруг. За два часа ни одного слова. И знает же, что меня распирает. Ну, ничего, мы тоже не лыком шиты, тоже буду сидеть и молчать.
   В окне кареты отражались степи, бесконечные степи Темной империи. Не очень- то живописный пейзаж. Тут же вспомнились леса Аллии, высокие деревья, раскидистые кусты, чистейшие озера... "Как все это я хотела показать Саарту" - мелькнула мысль, но я запихнула ее подальше, нечего сердце ворошить. Я ведь даже написать никому не могу, спросить как он там. Я прикрыла глаза, стараясь от всевидящих глаз Эрго, спрятать внутреннюю боль.
   Открыв глаза, я уже не думала о плохом, немного подождать и брат будет со мной.
   Ледяные драконы, какие они? Правда ли, что состоят изо льда? Правда ли, что могут пересекать гигантские раскаяния? Правда ли, что живут сотни тысяч лет? Правда ли, что красивы как Боги... Для меня, это поездка сродни исполнению мечты. Мой отец, и наше государство хоть и стоит в числе лидеров, но нам, ни разу не удавалось, точнее мы не удостоились посещения ледяных драконов или драгов, как коротко называют. И самое главное, о драгах мечтали все девушки многочисленных рас, населяющих нашу планету. Поверьте, каждая, от крестьянки до дворянки, от служанки до принцессы, закрываясь вечером в своих уютных комнатах, грезили о том, чтобы их похитил прекрасный представитель драгов...
   А я? Я не была исключением... Да, и я поддалась обаянию, ни разу мною не увиденных драгов. Как было не поддаться, если служанки, шептались о них по вечерам, не зная, что их слышат? Какие истории любви рассказывали... Какие подвиги воспевали... Не возможно было не поддаться.
   Я так хотела сказки. После их рассказов, я стала открывать окна, надеясь, что прекрасный драг придет за мной и увезет в свои неприступные Ледяные чертоги. Но он все не приходил, наступала осень, спать с открытым окном стало холодно, и в итоге я заболела жуткой простудой, на чем и закончилась моя вера в драгов и надежда на прекрасного принца. Это был хороший урок, не надо ждать, надо добиваться... И к тому же, получив доступ в тайную библиотеку, я рылась в фолиантах, но не нашла ни одного упоминания о подвигах драгов, а тем более о том, что они похищают своих невест, все оказалось выдумкой жаждущих чуда служанок. И пускай, скорее всего, рассказы про них утрированны, но встречи с ними я жду. Должно же быть хоть что-то хорошее в браке с Эрго?
   - Мы въезжаем на территорию Ледяных чертогов, - произнес Эрго, когда кареты остановилась.
   - Так быстро? - удивлено спросила я.
   - Пространственные туннели, хоть и роскошь, но необходимы, - ответил как учитель ребенку Эрго.
   "Точно, пространственные туннели... Я и забыла о них".
   Эрго вышел из кареты и подозвал к себе одного из сопровождающих, тот достал сумку, а из нее что-то пуховое и длинное.
   Супруг вернулся.
   - Наденьте, Адель, будет холодно, - сказал он мне, протягивая шубу, а это была именно она.
   - Благодарю, - несколько заторможено произнесла я, все же я была уверена, что из империи мы выезжали налегке. Конечно, у Эрго не бывает необдуманных действий.
   Шуба была прекрасного качества, я накинула ее на себя. Она была из белого меха, без единого пятнышка. Да, недооценивала я супруга. Не такой он и жлоб, каким казался.
   - Если бы Вы умерли после венчания, это не пошло мне на руку, - заметив мою улыбку, испортил все Эрго. Промолчать, конечно, он не мог.
   Но я не обиделась, даже не обратила внимания на эту шпильку. Пусть бурчит, зато теперь мне не грозит смерть от холода.
   Эрго тоже переоделся, в дубленку, черную.
   Карета тронулась, секунда и слышится завывание ветра, в кабине становиться порядком холоднее, а окна покрываются инеем.
   "Ну, здравствуйте, Ледяные чертоги".
   - Дайте мне руку, Адель, - произносит Эрго. Я подаю руку, он вручает мне варежки. - Надеюсь, вашего воспитания хватит, чтобы промолчать, когда вас не просят говорить? - поинтересовался муж.
   - Моя учтивость не уступает вашей, - вежливо произнесла я, одевая варежки.
   - Надеюсь, - сказал он и открыл дверь. Лядиной порыв ворвался в карету. Эрго выходил, закрыв глаза рукой от снега. Хорошо, что у моей шубы капюшон есть. Я последовала за ним, Эрго хватило ума предложить мне руку, а то я упала бы, опозорив себя и его.
   Метель рассыпалась, ветер утих, на пустынную снежную долину, спускаясь с небес сели драги. Великолепные тела их, практически прозрачные, льдинисто-белые, блестели всеми оттенками зимы. Их было пятеро, пятеро мощных, грациозных, небесных существ.
   Я неосознанно вцепилась в руку мужа.
   Минута и к нам шли уже пять мужчин. Все же служанки не ошиблись...
   Драги были красивы как Боги.
   Они шли величественной походкой. Хотя, шли, это не то слово, смотря на этих прекрасных созданий, нельзя было подобрать слов, чтобы описать, чтобы хотя бы приблизиться к красоте, к великолепию этих существ.
   Даже я, со своей королевской выдержкой, не смогла сдержать возгласа восхищения.
   Попробую, своим, простым языком описать возвышенные творения небес, драгов. Высокие, статные, как бы стремящиеся ввысь тела, казалось, вот-вот за спинами их откроются крылья, и они взлетят, покинут наш мир. Волосы, белее снега, переливались, нельзя было точно сказать, или они настолько белы, что режут глаза, или прозрачны и отражают творящийся вокруг хаос белизны. Стоит поднять глаза на их лицо и сердце замирает, а душа, поддавшись романтичному настрою, стремиться взлететь. Правильной, идеальной формы как на картинах великих художников, выточенные изо льда прекрасные лица. Глаза имели цвет от прозрачно-голубого, до насыщенного синего. Одеты они были в черные обтягивающие брюки, длинные синие кофты, подпоясанные сплетенными в разных формах поясами и жилет, черный короткий жилет. (Есть иллюстрации)
   Они оказались рядом быстрее, чем я думала, за рассмотрением, я не заметила, как они подошли. Первым делом они поклонились, как и Эрго, про которого я на некоторое время забыла.
   - Ррады, прриветствовать прредставителей Имперрии Закатного Солнца, - произнес драг, возглавляющий делегацию. Голос, соответствовал внешности: красивый, плавны и одновременно рычащий, заставляющий повиноваться.
   - Для меня честь оказаться гостем в Ледяных Чертогах, - вежливо ответил Эрго.
   Глаза драгов направились на меня, наверное, ожидая представления, это понял и мой супруг.
   - Позвольте представить, Принцесса Адель Андраэрская, моя супруга, - я слегка поклонилась. Взгляд поднимать не решилась, глазеть не хотелось, но я знала, стоит мне поднять взгляд, и я окажусь в плену красоты этих существ.
   - Поздравляю, - произнес один из делегации, стоящий справа. Я подняла взгляд, стараясь не приглядываться, улыбнулась и кивнула, в знак того, что поздравление принято. Опустив голову, я чувствовала, как лицо заливается румянцем. Как дите маленькое.
   - Заставлять ждать гостей на холоде, верх неприличия, пройдемте, - сказал главный из них. Секунда и мы стоим в теплом отапливаемом помещении. От неожиданности я подняла глаза. Ощущения не обманули, мы стояли посреди гостиной, отопляемой камином. Они могут создавать телепорты.
   Гостиная была большая, в форме круга, с окнами по всему периметру и большой, ажурной дверью.
   Эрго дернул меня за руку, я оторвалась от созерцания помещения и посмотрела на него, он показал на шубу. Я кивнула и позволила ему снять ее. Смотрите какой вежливый.
   - Сегодня вы можете отдохнуть от дороги, никаких мероприятий проводиться не будет. До ваших комнат вас проводят, - после этой фразы в зал зашли слуги. - Приятно отдохнуть, - сказал главный.
   Я посмотрела на Эрго, он кивнул, поблагодарил и, подхватив меня за руку, повел к слугам.
   На подходе к двери я почувствовала прожигающий взгляд в спину, не отдавая себе отчета, повернулась и наткнулась на взгляд прекрасных светлых глаз, одного из драгов. Он улыбнулся мне и слегка кивнул, я тут отвернулась и сжала руку Эрго сильнее.
   Странно, странно...
   ****
   Нам предоставили две смежных комнаты, которые связывала одна дверь. Видимо деликатные драги, дали эти комнаты специально, чтобы не смущать, стоящую у наших дверей стражу, походами новобрачных, то есть нас, друг к другу. В их представление, полагаю, мы не вышли еще из любовного периода после бракосочетания. Хотя, быть может я и ошибаюсь.
   Эрго покинул меня сразу, как только проводил до двери и, поклонившись, удалился к себе в комнату. Первым делом, я проверила смежную дверь, она была открыта, закрывать ее я не стала. Официально мы муж и жена, даже больше после массы проведенных обрядов, поэтому в претензии Эрго на мое тело я отказывать не буду. Как говорила мне Мадам Мьютэ: "Жена - это сосуд желаний мужа". Завуалировано и весьма пошло, но в сущности, сказать лучше она не могла.
   Хотя, мне всего шестнадцать, физиологию мужчин и их потребности я знаю, ведь меня воспитывали в первую очередь как жену...
   Я подошла к большому окну в спальне и, открыв створки, вдохнула полной грудью. Драги создали вокруг замка теплый купол, который позволяет контролировать температуру, сейчас ,к примеру. На дворе вступала в свои права весна.
   Принцесса... Каждая вторая, нет, каждая первая желает занять это место. Глупышки, они думают, что быть принцессой это благословение, нет, это проклятье. Проклятье, которое обрекает тебя на ряд обязанностей, в которых твоя воля - последнее, что учитывается. Уроки этикета, наук, любовной теории (да, есть и такая дисциплина), с утра до вечера. Громоздкие наряды, прически, всегда идеальны, всегда вежливы, всегда лживо притворны, принцессы. На балах я практически не появлялась, меня не приглашали, светские рауты и церемонии обходили меня стороной, так откуда я знать могу о других принцессах? Я все же дочь короля, и некоторыми привилегиями обладаю, например, ежегодное чаепитие принцесс, где собираются все незамужние красавицы и демонстрируют свою вульгарную красоту, свою далеко не настоящую глупость и все ради одного, окрутить богатого дворянина, а может и принца. Почему я так в этом уверена? Я слышали их разговоры, да и по отношению их к менее богатым поклонникам все видно. Ты страшный, старый, но богат? Декольте, легкие прикосновения, томный взгляд, нежный голос все это в твоем распоряжении. Ты молод, беден, красив и влюблен? Холодный брезгливый взгляд, краткий жесткий в ответ и силуэт, удаляющейся дамы, все, что тебе достанется.
   Ни чем не гнушаются принцессы. Но их винить в этом нельзя. Родители, коронованные правители земель, вот кто виноват. Это лишь снаружи все кажется прекрасным, а внутри... Многие не гнушались подкладывать своих дочерей под всех кому им выгодно, и это не слухи, это правдивые истории сломанных жизней прекрасных принцесс. Больше половины из всех известных мне красавиц имеют детей - уродов, ведь дочери короля не пристало ходить с большим пузом, когда она не замужем. Вот и стягивают милые дамы животы корсетами. Я была свидетелем такого ужаса, бедные дети, покалеченные судьбы светских красавиц.
   Любовь? Вычеркни это слово из своего запаса. Долг! Вот, что важнее всего. Из-за него ломаются судьбы, невинные девушки превращаются в опытных любовниц. Вот, что скрывается за красивым словом Принцессы.
   Почему меня не постигла такая судьба? Отец стеснялся меня, и как и говорилась раньше, я редко бывала на мероприятиях. Меня прятали, поэтому очаровать кого-то я не могла. Не потому, что отец не хотел бы, использовать меня в своих целях, нет, потому, что я позорила его внешним видом, я еще невинна. И знаете, я рада, рада, что смогла сохранить душу, честь, достоинство.
   Сбросив с себя платья, я пошла в ванну.
   Супружеский долг. То, что возможно предстояло мне этой ночью. Боялась ли я? Конечно, тем более травы остались в империи, значить не чувствовать происходящего я не смогу. Но и устраивать истерики по поводу лишения меня девственности не стану. Заглянем правде в глаза. Я посмотрела в зеркало. Я бесправная жена, тираничного мужа. Мои крики, навряд ли, воспримут, как призыв к помощи, никто не придет. И что я скажу, даже, если кто-то и появиться? Мой законный муж пытался взять то, что ему принадлежит по праву?
   Нет, глупо все это. Рано или поздно все равно это случится. И пусть лучше рано, ждать страшнее. Я умылась холодной водой и, раздевшись, легла в наполненную горячей водой ванну.
   Скоро мне исполнится семнадцать, всего три дня осталось. Как хотела я отпраздновать его с братом. Вот о чем я больше всего жалела, о разлуке. Ночами мне снится мое зеленоглазое чудо и зовет, зовет. Надоело просыпаться в слезах. О, Пресветлейший, дай мне сил!
   В ванне я провела много времени, пока вода окончательно не остыла. Наверное, подсознательно боясь, открыв дверь, увидеть в комнате Эрго, ожидающего меня. Но, никого не было, лишь тишина, да легкий ветерок из окна. В накинутом на голое тело халате я прошла в спальню. Остановилась около смежной двери, тишина. Будь что будет.
   Я на цыпочках подошла к кровати и легла. Закрывать окно не стала, не люблю жары, пусть лучше прохладно будет. Укрылась одеялом и закрыла глаза.
   - Доброй ночи, Саарт.
   "Доброй ночи, сестренка" - голосом из воспоминаний ответил мне брат.
   ****
   Ночью мне показалось, что кто-то был в моей комнате. Этот кто-то молчал и смотрел. Его взгляд прожигал. Открыть глаза я боялась, быть может, это Эрго. Минута и ощущение присутствия пропало. Может мне просто померещилось? По крайней мере, после этого я уснула мгновенно, без сновидений.
   Утро наступило, как наступает каждый день из года в год. Эрго мою спальню не посетил, и это вызвало облегчение и страх, что следующей ночью все может случиться. Осознать, не значит смириться.
   Судя по свету за окном сейчас позднее утро. Давно я так не высыпалась.
   Потянувшись, я встала с кровати. Сегодня у мужа назначены какие-то серьезные переговоры, так, что его я вряд ли увижу, значит, надеюсь, мой день свободен. Проделав все возможные утренние процедуры, я выдохнув и собравшись с силами, открыла дверь, ведущую в коридор. Охранники выполняли свой долг, и все также стояли на посту.
   - Извините, - обратилась я к этим замершим статуям. - Не могли бы вы сказать, где я могу найти управляющего? - на мой вопрос никак не отреагировали. Я даже заподозрила, что это действительно статуи, поэтому подошла ближе, если это статуи, но... они дышат. Значит им запрещено общаться со мной. Ну, что же, ослушаться приказа, я их заставлять, не намерена. Так что, постояв немного, зашла обратно. Спрошу у мужа, может он еще в комнате.
   Собравшись с духом, я постучала в смежную дверь. Никто не ответил. Еще раз. Тишина. Ладно, не убьет же он меня за это. Надеюсь.
   Я вошла. В комнате царил полумрак, что в сущности не так и странно.
   - Эрго, вы здесь? Я бы хотела спросить? - молчание. Значит все-таки ушел. Голодной надеюсь меня не оставят, так что буду просто ждать служанку. Я повернулась и пошла к двери, как услышала, что дверь в ванную комнату открывается. Повернуться я не смогла, все мышцы сразу одеревенели.
   - Эрго, милый, это ты, - раздалось сзади, женским голосом. От неожиданности я повернулась. В дверях ванной стояла обнаженная нимфа, явно не из служанок, но и не из драгов. Она была похожа скорее на имперку . Я замерла не в силах сделать и шаг. Девица подняла голову и, увидев меня ничуть не смущаясь, нагло сказала:
   - Служанок не вызывали, пошла отсюда, - и обратила свой ярко-алый взор на пальчики своих рук.
   - Тогда я не понимаю, что тут делаете вы, - повернувшись всем корпусом, сказала я. Унижать себя не позволю, тем более какой-то девице легкого поведения.
   - Да, как ты смеешь хамить? - завопила это порочная нимфа. Я этого не хотела, ну, что же, головную боль можно и перетерпеть.
   - На колени! Быстро! - мой голос звучал четко, нельзя дать слабину, тогда нить повиновения оборвется. Девушка стеклянным взглядом уставилась мне в глаза, беспрекословно выполняя приказы. - Проси прощения! - она стала лепетать что-то извиняясь. - И запомни, при каждой последующей встрече, ты будешь падать на колени! - она закивала головой стараясь подползти ко мне и поцеловать подол платья. Я отошла, брезгливо передернувшись. - А теперь забудь, что я была здесь! Как только захлопнется дверь, веди себя так, как вела раньше, - она кивнула. Я развернулась и быстро вышла в свою комнату. Как только захлопнулась дверь, я закрыла ее на замок и, обессилев, сползла по двери вниз. Голова раскалывалась, виски сжимало от резкой боли. Все-таки перестаралась.
   В крови бурлило возмущение поступком Эрго, хотелось найти его и высказать. Во мне взыграла гордость, которую хоть и пытался занизить отец, но гены предков этого сделать не позволили. Как же болит голова! Как же душа распаляется от гнева. Я сидела, сжавшись в комок, обхватив руками ноги, и прижавшись лбом к коленям.
   Привести с собой любовницу? Заниматься любовью, когда жена спит в соседней комнате! Как может себя такое позволить человек? Как мог он...
   Резкая боль и я стону, сквозь крепко сжатые губы. Дышать, все пройдет. В голове стало проясняться, все может и не так плохо.
   Боль слегка утихла. Что меня так возмутило? Что он неверен мне после свадьбы? Глупо ожидать другого. Пусть он будет с другой, другими, хоть с сотней, пока у него есть любовница ,на его внимание я могу не рассчитывать. Еще один приступ боли.
   - Ммм.
   Я могу жить в относительной свободе и думать, как быть дальше... Действительно, повела себя как ребенок. Пусть спит с другими, а я буду молчать Его страсти мне на руку. Посмотрим, как можно будет на этом сыграть после.
   Я откинула голову назад и уперлась в дверь. На губах расцвела улыбка. Как гласит закон Пресветлейшего: Все что не делается, все к лучшему.
   Посмотрим, посмотрим.
   ***
   Сколько я просидела у двери сказать не смогу, достаточно чтобы мышцы онемели и стали покалывать. Засиделась.
   В дверь постучали.
   - Заходите, - крикнула я. Постороннего ко мне все равно бы не запустила охрана.
   Дверь открылась и в комнату прокралась девушка, видимо служанка. Она озиралась по сторонам, видимо ища меня, потом заметив, что я сижу на полу, она удивленно раскрыла глаза и замерла с подносом в руках.
   - Тингра..
   - Все хорошо, я просто привыкла так отдыхать у себя на родине, - солгала я. Пусть лучше думает, что я с причудами.
   Девушка ничего не ответила.
   - Зачем вас прислали? - спросила я, вытягивая ногу, стараясь расслабить мышцы, которые неприятно покалывало.
   - Я принесла завтрак и приглашения Господина Вар`Лария, - поклонившись поведала девушка, она уже расставила еду на столе, поэтому стояла и ждала приказаний.
   - Приглашение? - переспросила я.
   - Да, на прогулку по замку. Что мне передать Господину Вар`Ларию?
   - Во сколько состоится прогулка?
   - После вашего завтрака или если хотите, можете перенести время.
   - Нет, не стоит, я согласна. Где мы встретимся?
   - Господин Вар`Ларий зайдет за вами. Приятного аппетита, Тингра Адель.
   Как только за девушкой закрылась дверь, я предприняла попытку встать, по стеночке. Еле добралась до стула и с облегчением присела. На завтрак мне была подана каша, салат, булочки и компот.
   Перед тем как попробовать я достала из корсажа небольшую склянку со специальным раствором. Его я вывела сама, путем проб и ошибок, благодаря нему я могу, есть, зная, что не помру от очередного приступа кашля. Пару капель, если пища окрасится в красный, значит, ее мне есть нельзя, если останется такого же цвета, то я могу не о чем не беспокоится. Окрасился только салат, неплохо, даже наемся.
   Прогулка, значит, с самим драгом. Думала я, поедая кашу. С чего такая честь? Или, может, у них это принято? В Аллии прогулки даже замужней девушки только в сопровождении мужа или охранника, лишь в самом крайнем случае с писменного согласия супруга, если он и еще кто-то присутствовать не могут. Но это в Аллии. Откуда знать мне какие традиции здесь, и соблюдают ли их вообще?
   Спросить у Эрго позволения? Нет! Его я видеть не хочу, и это не связанно с ревностью, скорее с отвращением. Мне как человеку честному, и, безусловно, наивному, омерзительна одна мысль об измене. И пусть изменил мне человек, который безразличен. Сам факт поступка, заставляет презирать супруга. Не будем об этом.
   Раз я согласилась, хотя, наверное, зря, не смогу я находится рядом с таким величественным существом. Но ответ я дала положительный, значит, идти придется.
   Чем больше я думала над этой затеей, тем больше она мне не нравилась. Надеюсь, драги столь величественны не только внешне, но и внутренне. Прогуливаться долго я не намерена, притворюсь, что у меня болит голова.
   За размышлениями я не заметила, как съела все, что было в тарелке.
   Я встала и подошла к зеркалу, темно-серое платье с высокой талией и простым покроем юбки, напоминало больше, одежду служанки, чем аристократки. Лишь вкрапления каменьев в узорах и кружева выдавали истинную цену этого платья. Переодеваться я не стала, очаровывать никого я не собиралась. Волосы заплела в косу и скрутила сзади в гульку.
   В дверь постучали. Я оторвалась от отражения и подошла к двери. Собравшись с силами, я ее открыла.
   На пороге стоял драг, именно, тот, что подмигнул мне тогда, в круглом зале. Он был одет в синий камзол, с короткими рукавами, одетый поверх белоснежной рубашки, в черных брюках, заправленный в высокие сапоги. Воплощение красоты и изящества. Дыхание замерло, он был прекрасен как бог.
   - Тингррра Адель, - сказал он, взяв мою бессильную руку в свою. - Я рад, что вы согласились, - его светлые, словно прозрачные глаза смотрели восхищенно, будто он был очарован мной. - Вар`Ларий из клана серебряных драконов, к вашим услугам, - он поклонился.
   Я очнулась и сделала шаг к нему навстречу, он один назад.
   - Знаете, Адель, надеюсь вы позволите себя так называть, если бы я не чувствовал, что в вас нет крови драконов, я бы принял вас за прекрасную юную драконессу, - смотря мне в глаза сказал он. Его рука незаметно, коснулась моего лица и провела по контуру. Я не могла оторвать взгляд от его гипнотического взора, его зрачки расширялись, а лицо приближалось. - Вы стали бы великолепной драконессой, милая Адель, и я клянусь, что стал бы первым, кто посягнул на вашу руку и ваше, - он опять провел рукой по моему лицу. - Невинное сердце...
   Момент очарования пропал, я отшатнулась и слегка тряхнула головой, чтобы сбросить странное оцепенение. Он явно применил чары.
   Когда в голове прояснилось я подняла взгляд на Вар`Лария, теперь прекрасный драг воспринимался по другому. Красота не залог чести, всегда забываю. Я сделала шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами.
   - Я не позволяю...
   - Что, милая Адель, - спросил он, приближаясь, в душе стало вспыхивать раздражение, как он смеет так себя вести, зная что я замужем.
   - Я не позволяю Вам, Вар`Ларий, называть меня Адель. Я прошу и надеюсь на вашу честь, поэтому обращайтесь ко мне Тингра Адель и никак иначе. Если Вы можете себе компрометировать, то я, как вы знаете, замужем и подобного отношения не приемлю. Нашу прогулку, к моему сожаления, я отменяю, извините.
   В его взгляде, направленном на меня невозможно было что-либо прочесть.
   - Тингрра Адель, я прошу прощение за свое поведение, - произнес он уже совсем другим, далеким от игривости тоном.
   - Ваши извинения приняты, - ответила я и, сделав несколько шагов, приблизилась к своей двери.
   - Ваша верность достойна уважения, при таком муже, - холодно произнес драг, стоило мне повернуться к нему спиной.
   - Я не понимаю, о чем Вы, и ваши намеки слушать не хочу, - ответила я, не поворачиваясь.
   - Вы все знаете, Адель, - прошептал он совсем рядом, его ледяное дыхание обдало ухо. Я моментально повернулась, но его уже не было, коридор был пуст. Драги великие маги, но довольно, приближенные к людским грехам создания.
   Я зашла в комнату. И тут же пошла в ванну. Наверное, я веду себя не правильно, храню верность не любимому, к тому же изменившему мне мужу, но это все принципы. Глупые принципы, которые отличают нас от зверей. Почему не могу я, вот так просто отдаться чувствам и провести время с драгом? Я знаю, многие бы отдали за это самое ценное, что у них есть. Но что может дать ночь, ночи с ним? Ведь не любовь, не симпатия двигает им. Интерес азарт, у нас тоже много подобных юношей, которые, ради числа не брезгуют ничем. Я так просто не могу.
   Я умылась и посмотрела в зеркало. Почему я рождена принцессой, а не птицей?
   - Потому что на все воля, Пресветлейшего, - ответила я сама себе.
   Когда я вышла из ванны, в комнате меня ждала девушка, служанка.
   - Что-то случилось? - спросила я.
   - Вы приглашены на бал в честь вашего прибытия. Бал состоится сегодня в полночь, - она передала мне приглашение, в котором было написано почти тоже самое.
   - Спасибо, Вы можете идти.
   Бал... Первый нормальный бал за мои шестнадцать лет. И знаете что? Еще шестнадцать лет не посещала бы эти балы.
   ***
   Как бы я того не хотела, но мое мнение никто учитывать не стал, поэтому, ничего другого, как подготовится к торжеству и не опуститься в грязь лицом мне не оставалось. Мой достопочтенный супруг, видимо, не раз, бывавший в заграничных странах, предположил, что меня пригласят на бал и подготовился. Платья, туфли и украшение были аккуратно развешаны и сложены в шкафу. Как и в другие разы, выбор мужа пал на платье любимого цвета империи Закатного Солнца, черный. В сущности, ничего я против не имела, черный меня стройнил, подчеркивал фигуру, убирал недостатки, конечно, у него были и минусы, в черном я еще больше походила на серую мышь, но выделяться я уж точно не хотела, поэтому и это было мне на пользу.
   Достав из шкафа свое парадное платье, я аккуратно разложила его на кровати и вышла из комнаты, чтобы приказать охранникам найти мне служанку. Надеть это пышное творение имперского искусства в одиночку я была не способна.
   Служанка появилась вскоре. До одевания платья, было еще много дел, об этом мне поведала девушка, когда я сказала ей, что иду на бал. Говоря, что фактически не была на приемах, я не врала, поэтому бразды правления процессом я отдала в молодые руки служанки. Она тут же позвала еще пятерых девушек, и они дружно начали готовить меня к приему.
   Сначала меня повели в ванну, где заставили раздеться и залезть в ванну. Хотя мне было очень неловко, я смирилась и позволила девушкам руководить процессом. Они профессионалки и навряд ли сделают хуже, чем я. Тем более, какая-то застарелая царская гордость не позволяла мне явиться на бал "в чем попало". Девушки были очень деликатны и осторожны. Двое из них промыли мне волосы и нанесли какой-то лосьон, чтобы объем мог держаться дольше. Две другие массировали и втирали в кожу специальные ароматические масла. Пятая приводила мои руки в порядок, а шестая возилась с ногами. После водных процедур, закутав меня в большое полотенце, повели в комнату, где готовились сделать мне прическу.
   Волосы у меня длинные и я люблю, когда мне делают прически, поэтому девушкам я не препятствовала. С прической возились, кажется, дольше всего. Несколько раз, доделав до конца, они все распускали и переделывали, а я тихо млела под умелыми руками. На середине процесса в дверь постучали, я отправила служанку сказать, что никого не принимаю, так как была не одета. Девушка вернувшись, сказала, что приходил мой супруг и спрашивал, когда я буду готова, чтобы зайти за мной. Неужели вспомнил о моем существовании? Я ответила, что пришлю служанку, чтобы сказать.
   Девушки постарались на славу за, что я наградила их парой серебряных монет, заслужили. Я не лишенная женских слабостей, покрутилась около зеркала, осматривая свой образ.
  
   -Да, тингра, - ответила девушка и удалилась.
   Меня потихоньку начал охватывать мандраж, все-таки бал, да еще устроенный в честь нас, в обители ледяных драконов, ожившая сказка. Но, все праздничное настроение омрачал сегодняшний поступок Вар`Лария, он явно ведет двойную игру и, что он выкинет в этот раз, я представить не могу. Как бы я не старалась забыть, запихнуть воспоминания подальше, но сцена, произошедшая в спальне супруга давила тяжестью на сердце, видеть Эрго мне не хотелось.
   В дверь постучали, Эрго не заставляет себя ждать. Я затрясла головой, пытаясь вытряхнуть из головы утренею сцену.
   - Входите, - произнесла я громко, чтобы он услышал. Дверь тихонько отворилась, и в комнату вошел мой супруг. Он был красив, элегантен и холоден. Его глаза выражали скуку и равнодушие, весь его вид говорил о том, что он считает глупостью весть этот бал, эти наряды, бессмысленные приготовления.
   Я опустила взгляд, чтобы не встретится с его ярко-алыми глазами и, отойдя от зеркала, пошла в его сторону. Дойдя, я остановилась, не знаю зачем, желая услышать одобрение. И оно последовало:
   - Служанки не зря получили от вас вознаграждение, - сказал Эрго и вышел из моей комнаты, ожидая, что я пойду за ним. И знаете, что самое обидное в этой ситуации? Я действительно последовала за этим тираном, засунув свою обиду, куда подальше, проглотив оскорбление, натянув на лицо улыбку, брак по расчету требует особых традиций, которые я буду соблюдать, что бы мне это не стоило. Играть на публике счастливую семью, одно из главных правил такого брака. Как ни странно это говорить, но браки по расчету общественность не любит, всем нужна любовь, красивая история, поэтому такие браки всегда обыгрывают, стараясь выставить в самом лучшем свете. А что супруг бьет жену, с которой недавно шутил, изменяет после бала, на котором они кружились, обнявшись, пьянствует, после прогулки, где так с упоением целовалась, всего этого общественность знать не должна, все это скрыто под словом счастливый брак. Поэтому выйдя замуж за Эрго, я приступила к исполнению своей главной роли, роли счастливой жены.
   Эрго взял меня за локоток и величественной походкой направился в зал для приемов. Я шла, улыбаясь и приветствуя такие же пары, которые встречались все чаще. Они также отвечали мне улыбкой. В основном это были драги со своими красивыми дамами, реже встречались люди и даже эльфы, видимо это были гости. Соответствуя этикету, мы опоздали, когда перед нами, под громкий голос мажордома открыли двери, зал был полон, все гости находившиеся там, повернули головы, чтобы приветствовать виновников торжества.
   Мы вошли, я, улыбнувшись, присела в поклоне, Эрго лишь слегка склонил голову. Зал ненадолго затих и резко взорвался бурей наигранных оваций, я ответила им такой же наигранно счастливой улыбкой и восторженными глазами. Мы шли к трону, на котором восседал король ледяных чертогов Иэр` Ра. Пока мы шли, нам вслед неслись пожелания и комплименты. Когда мы дошли до трона и присели в глупом поклоне, все замолкло, все ожидали речь короля.
   - Я рад, что самого отважного и грозного имперца поразила стрела любви, - по залу пронеслись смешки. - Ваша избранница свой красотой затмила многих, - я поклонилась.- Для меня честь принимать вас в своем дворце, прошу, не отказываете себе не в чем. Объявляю бал открытым, - громко возместил он и, по залу пронеслась вторая волна оваций. Мы еще раз поклонились и прошли к столам. Нас, как и предполагалось, посадили за самый большой стол, в центре зала. Эрго отодвинул стул, чтобы я присела и сел рядом. Начался ужин.
   Отрылись двери и в зал вошли слуги с подносами, их было не счесть. Блюда расставляли на столы, наполняя воздух приятными запахами. Как жаль, что попробовать я все это не смогу.
   Задерживаться на балу я долго не планировала, как только закончится ужин, я уйду, сославшись на головную боль.
   Все приступили к приему пищи, я же положила себе немного салата и всячески старалась делать вид, что его ем. Вызывать подозрения я не хотела, тем более показывать свою слабую сторону. За столами велась беседа, к которой я не хотела прислушиваться. Я осматривала зал, впитывая в себя атмосферу бала. Все были такие красивые, веселые, лживые... Я опустила голову. Как жаль, что я не родилась крестьянкой.
   Я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и подняла голову. На меня смотрел Вар`Ларий, встретившись со мной взглядом он приветственно кивнул и слегка подняв руку с бокалом, на языке жестов говоря, что пьет за меня, осушил его. Я отвернулась.
   Остальную часть ужина я провела в размышлениях, в разговорах не участвовала, хотя признаться честно никто и не пытался со мной заговорить. Ужин подходил к концу, я от нетерпения стала теребить пальцы рук.
   Судьба все-таки не любит меня, потому как стоило всем встать, чтобы отблагодарить короля за прекрасный ужин, как кто-то крикнул:
   - Бокал доверия, - его подхватили другие и уже толпа скандировала: Бокал доверия, бокал доверия! - у меня похолодели руки, только не это.
   Бокал доверия - это древняя традиция пиров, когда те, кто устроил бал, предлагают тем в честь кого он был устроен большой кубок вина, олицетворяя этим свое доверие и хорошее отношение гостям. Вот только, выпив его я могу зайтись в жутком кашле и тогда имперцы вправе объявить драгам войну, так как они отравили своих гостей. О, Пресветлейший, зачем же ты так со мной?
   Я видела, как слуга несет большой кубок в нашу сторону, наверное, мое лицо выражало страх и безысходность, потому как, даже Эрго поинтересовался:
   - С тобой все хорошо, Адель? - я нервно кивнула. Главное быстро сбежать и добраться до комнаты, где лежит противоядие.
   Медленно, очень медленно двигался слуга, громко, очень громко кричали гости, мне становилось все хуже и хуже.
   Кубок неожиданно оказался в руках у Эрго, он поднял его в знак благодарности и отпил немного. Так как кубок был тяжелый в руки мне его давать не стали, я подошла к мужу, он немного опустил его, и я аккуратно глотнула красную жидкость.
   Зал взорвался криками. Я не проглотила вино, надеясь, что выйдя смогу его выплюнуть, но, толпа, глупая толпа потребовала:
   - Поцелуй, поцелуй! - на глаза навернулись слезы, очередной приступ я переживать не хотела. Я проглотила терпкий алкогольный напиток и задержала дыхание. Горло стало жечь, приступ подкатывал. Толпа бесновалась:
   - Поцелуй! Поцелуй! - Эрго подошел ближе, обнял и склонился ко мне, целуя в губы. Я не чувствовала ничего, кроме неимоверной боли в горле и жара, который окатывал все тело. Все слилось в один яркий и громкий ком. Слезы начали катиться по лицу, Эрго что-то говорил, но я не могла понять.
   Очнулась лишь, когда оказалась в коридоре. Наверно еще никогда я так быстро не бегала как в этот раз, но приступ, не смотря на все старания, настиг меня в темном углу замка. Ноги подкосились, я упала, горло рвало от кашля, голова кружилась, я погружалась в темноту.
   Мелькнула мысль: "Умереть в темном коридоре, так соответствует концу моей несчастной жизни".
   - Шш шшнари?! Шш шнари? - кто-то кричал, взяв мое лицо в руки.
   Распухшими губами я старалась произнести:
   - Противоядие, комната, - мой голос не расслышала даже я, но тот, другой, видимо понял, он подхватил меня на руки и побежал, что-то говоря походу.
   Бег, бег, голос моего спасателя и неимоверный кашель. Я теряла сознания и вновь возвращалась моля, Пресветлейшего, о смерти. Меня на что-то положили, я слышала шум, наверное, тот человек искал противоядие.
   - Кровать, - все затихло, он подошел. - Кровать, - реплика то и дело перебивалась кашлем и хрипами, во рту чувствовался вкус крови.
   Шум возобновился, он искал, но только уже поздно я чувствовала, как Пресветлейший открывает для меня свои чертоги.
   Губ коснулось что-то жидкое, голос что-то кричал, гладил своими холодными руками по лицу. А я? А я кажется, умерла, как же легко, там за чертой.
   Тьма...
  
  ГЛАВА 5.
  Если лучшие будут бросаться в пролёты,
  Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
  Полюби безотчётную радость полёта...
  Разверни свою душу до полных границ
  
  Саша Черный
   Знаете, я читала, помню, что умирая перед человеком, открываются врата. Говорят, что врата эти, не поверите, отлиты из душ праведников, и они, эти души, освещают путь вновь прибывшим. Я видели этот свет. Он манил меня, успокаивал.
   Но шум, гадкий, шум, мешал, нарушал идиллию. Мне хотелось закрыть уши, чтобы те, кто кричал, наконец, успокоились.
   Потом стало хуже, холодно, свет стал отдаляться, как бы я не рвалась вперед. На грани сознания маячила мысль. Казалось еще немного и я, вспомнив о чем-то, решу для себя, пожалуй, главную задачу. Голова начала болеть от этой странной, но такой важной для меня мысли.
   Шум, ужасный шум не давал сосредоточиться.
   И вдруг, вспышка в мгновения ослепила глаза и голос, тихо, но четко произнес:
   - Саарт, - и все прояснилось. Нет, какая смерть? Меня ждут, я не могу!
   Шум нарастал, холод усиливался, и с криком:
   - Нет! - я открываю глаза, делаю глубокий вдох, как будто не дышала целую жизнь. Вокруг темно и мокро. А шум, шум стал тише, кто-то говорил:
   - Тингра Адель, прошу, умоляю вас, выпейте еще немного, вам станет лучше, Тингра Адель, - я долго старалась понять, что говорит этот надоедливый голос. Я крутила головой и ничего перед собой не видела, на миг мне показалось, что я ослепла.
   Потом было прикосновение, легкое прикосновение обжигающе теплой руки, видно у меня упала температура, раз рука казалось настолько горячей, что я невольно отшатнулась вначале. Потом я наоборот прильнула к руке, она дарила покой. Я была не одна. Своей ладонью, холодной и будто неживой, накрыв руку незнакомца, лица я по-прежнему не видела, я расплакалась. Он прижал меня к своей груди, такой горячей, обнял двумя руками и начал покачивать, как ребенка. Я слышала, как часто бьется его сердце, он шептал:
   - Адель, милая, я рядом, не плачь, прошу, - этот голос казался смутно знакомым, но понять, кто говорить я не смогла. И это последнее что нужно мне было тогда. В тепле, в объятьях этого знакомого незнакомца мне было хорошо, почему то, казалось, что он не отпустит, не бросит, он рядом, он всегда будет рядом.
   Я прижалась сильнее, рыдая навзрыд, сказался недавний припадок.
   Сколько времени прошло, не знаю, только незаметно, посветлело, видно я долго лежала без сознания. Слезы высохли и я, признаться, боялась поднять голову, боялась увидеть, этого таинственного незнакомца.
   - Тингра? - я вдохнула и убрала его руки от лица, медленно подняла голову. Благодарность и нежность, я испытывала к этому человеку и пусть он окажется кем угодно, даже Эрго, я буду обязана ему.
   Подняв голову, я невольно закрыла глаза, открыв их я, замерла в удивлении. Нет моим спасителем не был Эрго, это не был и Вар`Ларий, это не был драг или служанка. Моим спасителем, ночным стражем, оказался Риг Догервут.
   Именно его взволнованные глаза следили за моей реакцией, именно его руки обнимали меня, именно ему я обязана своей жизнью. Охрипшим голосом я прошептала:
   - Спасибо, - он улыбнулся. - Произошедшее останется тайной.
   - Конечно, Тингра Адель.
   - Просто Адель, кхе-кхе.
   - Принести воды? - обеспокоенно спросил он.
   - Нет, все хорошо.
   - Тингра, Адель, прошу лишь об одной услуге, - он встал и помог мне подняться, затем усадил меня в кресло и встал на колени.
   - Встаньте, - попросила я.
   - Тингра, прошу чести быть вашей тенью, - произнес Риг и склонил голову. Я растерялась, он, стоя на коленях, доверял мне свою жизнь, я не заслуживала этого, но и отказать не могла. Такую просьбу высказывают редко, отказ же, смывают кровью, чаще самоубийством.
   - Это для меня честь, - прошептала я и подала ему свою руку, он взял ее и приложил ко лбу, произнес клятву:
   - Я вечно ваш, я ваша тень, и в смерти ,и в жизни, и в горе, и в радости. Ваша боль моя боль, ваша кровь моя смерть, ваша улыбка моя жизнь, - он поцеловал мою руку, я же растерявшись, выхватила ее у него. Он посмотрел на меня и встал с колен. - Тингра, Адель, какое будет ваше первое приказание? - спросил он, смотря на меня преданными глазами, а меня посетила мысль, что может зря я поторопилась...
   Приказывать? Как можно приказать человеку, который вправе приказывать тебе? Я не умела и не хотела учиться, это делать. И пусть, Риг теперь моя тень, это ничего не значит, я ему не госпожа.
   Голова немного кружилась. Не сегодня, с Ригом я отложу разговор на потом.
   - Риг, лишь об одном прошу, скажи служанке, чтобы она никого не пускала, даже Эрго, - говорила я, опустив голову и не видя лица Рига.
   - Слушаюсь, Тингра, - его шаги стал удаляться.
   - Риг! - подняв голову, позвала я, он оказался рядов в считанные мгновения. - Риг, прошу, не унижайся передо мной, мы равны, запомни, - это все, что я хотела сказать, тело ослабло, и я начала падать в темноту. Лишь, перед тем, как уснуть окончательно, почувствовала, как меня взяли на руки и положили на кровать.
   - Адель, для меня честь быть вашим рабом, - произнес знакомый голос, в полусне я ничего различить бы не смогла.
   ***
   Мне снился брат, он звал меня, умолял, чтобы я вернулась. А я не могла сломать прозрачную преграду, которая не давала мне обнять его. Проснулась с криком, вскочив с кровати. Отдышавшись, я осознала, что это только сон. Никто, никто на этой планете не отберет моего Саарта.
   За окном был либо поздний вечер, либо раннее утро, время окончательно перемешалось.
   В комнате я была одна. Видно было, что в покоях убирались, я точно помню, что Риг переворотил практически все, ища противоядие. Улыбка невольно украсила губы. Неужели в этом мире появился человек, готовый погибнуть за меня? Тут же улыбку сменила задумчивость, для чего Ригу понадобилось это делать? Как он оказался в том коридоре? Недоверие поселилось в моем сердце уже давно, поэтому, пожалуй, я поддержу Рига на расстояние. Никому нельзя доверять!
   Я встала с кровати и подошла к окну. Я чуть не умерла недавно и не единая душа, кроме Рига, об этом не узнает. Моя тайна останется нераскрытой. Но почему то, осознавая, что никому знать об этом нельзя, мне хотелось, чтобы узнали, чтобы пришли проведать, чтобы заботились. Недостаток внимание, комплекс, сформировавшийся в детстве.
   Повернувшись, я направилась в сторону двери, ведущей в покои супруга. Остановившись около них, я занесла руку для стука. Но быстро опомнилась и опустила. Он не пожалеет, не поможет, ему на руку мои слабости. Спиной, облокотившись о дверь, я съехала вниз, обняла колени руками и уткнулась в них лицом.
   Как сейчас мне не хватает брата. Каждую ночь я пела ему колыбельные, чтобы он спокойно спал.
   - Тихо дремлет малютка в кроватке своей,
  Мягким блеском луны озаренной,
  И плывут вереницы туманных теней
  Над головкой его утомленной...
  Целый сказочный мир развернулся пред ним:
  Вот на птице стрелою он мчится,
  Вот под ним перекинулась волком седым
  И по лесу несет его птица.
  Вот он входит на звездный ночной небосвод
  И в коралловый замок русалок идет
  По жемчужным пескам океана...
  И везде он герой, и везде он мечом
  Путь-дорогу себе пролагает,
  И косматых чудовищ, кишащих кругом,
  Гордой силе своей покоряет...
  (Текст колыбельной песни "Тихо дремлет малютка в кроватке своей" (С.Я. Надсон)
   Я запела тихо, для себя, закрыв глаза, представляя, как глажу головку своего братика. Слегка покачиваясь, я повторяла вновь и вновь слова любимой колыбельной.
   Словно заклятие ввела меня в беспамятство колыбельная. Я пела и пела, не замечая, как по лицу начали катиться слезы. Странно, я думала, что выплакала их все. Это не были слезы боли, радости, это были эмоции, переживания, выливавшиеся соленой водой на щеки.
   Книги заменили мне все, и в них, в этих старых никому не нужных фолиантах, протекала своя, сказочная жизнь. Там были красивые и благородные эльфы, которые ныне прячутся в лесах, и стали больше похожи на легенду, чем на правду. Сильные и отважные оборотни, на данный момент многочисленная, но закрытая раса. Драконы, гномы, колдуны, драги ,наконец. И все было в этих книгах понятно, где добро, где зло. А сейчас? Сами Боги наверно сломят голову, чтобы понять сущность своих детей.
   Я встала с пола и пошла в ванну. Подошла к зеркалу. Смерть мне не к лицу, губы расплылись в усмешке. За одну ночь, я как будто похудела, высохла, только глаза ярким светом выделяются на бледной коже. От зеркала я отвернулась, не люблю в него смотреться.
   Надо привести себя в порядок, избавится от лишних мыслей. Набрать ванну оказалось легко. Драги, все-таки великие маги.
   Сняв с себя халат, я опустилась в воду, она была практически холодной, не люблю горячей воды. Волосы сразу отяжелели, намокнув. Я погрузилась полностью под воду и немного подождав, открыла глаза. Потолок выглядел мутным сквозь толщу воды.
   Вдруг в голове пронеслись ужасающие образы, и я резко выныриваю, и на пол летит вода. Сердце бьется сильней, дыхание перехватило. Первое время я не могла осознать, что именно произошло, но когда страх схлынул, я поняла, что так меня испугало. Воспоминания... Я ведь тонула, когда-то давно. Странно, что именно сейчас они всплыли у меня в памяти.
   Я обняла колени, всегда принимала это позу, когда чувствовала себя одиноко, почему-то, казалось, что так будет лучше, не так страшно.
   Утро я встретила в ванной. Это было прекрасно, когда небесный лик окрашивал темноту своим сиянием, постепенно выходя из-за горизонта. В такие моменты, ты либо не думаешь не о чем, либо размышляешь о самом главном. Я предпочла первый вариант. Огорчать себя мыслями не хотелось.
   Новый день рождался на моих глазах. Надеюсь, он не несет в себе что-то плохое. Не может такое красивое начало дня, окончится трагедией.
   Когда я вышли из ванны, утро было в самом расцвете. Слуги уже проснулись, жизнь в замке вновь бурлила.
   В комнате я сидеть не хотела, хотелось выйти, побродить. Вот только, одной. Я быстро одела серое обычного покроя платье и, подвязав волосы, отправилась на прогулку, в надежде, что утомленные вчерашним балом, гости, и хозяева проведут в своих комнатах побольше времени.
   Но стоило мне выйти, как я столкнулась со служанкой, спешащей видимо, в мои покои.
   - Тингра Адель, - присев в поклоне поприветствовала она меня.
   - Что-то случилось? - делая шаг назад, чтобы пропустить девушку поинтересовалась я.
   - Вчера после бала у вас были гости...
   - Я приказывала никого не впускать.
   - Да, Тингра Адель, им передали это просьбу, поэтому никто не стал настаивать на своем посещение.
   - Это все? - строго спросила я девушку, мне не хотелось затевать разговор.
   - Нет, Тингра, один из гостей оставил вам послание, - девушка поклонилась и вышла, но практически тут, же зашла, неся в руках корзину с маленькими белыми цветами. - Господин, который сторожил вас, велел унести корзину. И отдать ее вам, как только вы проснетесь, если сами того пожелаете, - видно было что девушку распирало от любопытства.
   - Спасибо, - беря корзину, сказала я.
   - Вам разве не хочется узнать имена ваших гостей? - поинтересовалась девушка.
   - И кто же были мои гости? - мне было интересно, конечно, но вопрос я задала скорее для самой девушки, давая выговориться.
   - Ваш супруг и господин Вар`Ларий, - улыбнувшись ответила девушка. В общем-то, я не удивилась.
   - Спасибо, Вы можете идти, - я отвернулась, ставя корзину на стол.
   - Тингра Адель, - раздалось сзади.
   - Что? - в дверях стояла служанка.
   - Ваш супруг попросил доложить, когда вы будете готовы, чтобы навестит вас.
   - Скажите, что я буду, рада видеть моего мужа, - улыбнувшись, ответила я. Девушка поклонилась и вышла.
   Цветы были невообразимой красоты. Если бы я увидела один такой цветок, то, не лукавя душой, прошла бы мимо, решив, что это сорняк. Но их было так много, и были они такого белоснежного цвета, что глаза невольно разбегались, чтобы обхватить это красоту. А запах, какой тонкий и нежный был у них запах. Когда я наклонилась, чтобы их понюхать, то заметила записку. Белая бумага сливалась с цветами, и ее практически было не видно.
   Я достала записку, на ней красивым почерком было написано: "Милая, Адель, вы слишком рано лишили нас своего общества, бал без вас, лишь сборище нарядных пустоцветов".
   - У вас появился поклонник, - раздалось сзади я, это было настолько неожиданно, что я, вздрогнув, повернулась. На меня смотрели алые глаза супруга. Он практически навис надо мной. Невольно я сжала послание в руке.
   - Вы не могли бы отойти? - попросила я Эрго.
   - Стоило проявить к вам внимание другого и уже неприятен собственный муж? - наклонившись, прошептал мне на ухо он.
   - Дело не в другом, - ответила я и, вывернувшись, отошла от Эрго. - Вы хотели со мной поговорить? - спросила я, садясь на диван.
   - Вы хитрее, чем кажитесь, - присаживаясь напротив, произнес супруг.
   - Сочту за комплимент, - холодно ответила я.
   - Адель, вы еще помните, что являетесь моей женой?
   - К чему подобные вопросы? - он издевается?
   - К тому, что, милая женушка, в вашей чести мне хочется усомниться, - не знаю, как у меня тогда не поднялась на него рука, я сжала кулаки, чтобы не ударить по лицу этого мерзавца.
   - Это ваше право, я доказывать вам ничего не намерена, - ответила я. Может даже слишком резко, но оскорбление, нанесенное мне, было намного хлещи.
   - Даже так? - сердито произнес он. - Адель, - сказал он тихо, но по коже пробежали мурашки. - Между нами был заключен договор Влюны и вы обязаны его исполнять. Вы не имеете права пятнать мою репутацию, общением с другими, тем более приватным, - говоря это, он смотрел мне в глаза, и наверное, наслаждался моим страхом. Я отвела взгляд. - Вспоминайте о своей чести, хотя бы на публике, - сказал он вставая. - Не хватало еще, чтобы вы принесли в подоле, - слова как пощечина, я сжала зубы и старалась сдержать некстати нахлынувшие слезы. Как может он? Он, тот, который сам не знает, что такое верность обвинять меня?
   - И чем, позвольте, спросить я запятнала ваше имя и свою честь? - вопрос вылетел сам собой.
   - Вашим вчерашним поступком.
   - Каким же?
   - Побегом с бала, не делайте из себя дурочку, вы все прекрасно понимаете, - ответил равнодушно Эрго.
   - Как жаль, что вы не правы, - сказала я, и Эрго остановился и повернулся.
   - Отчего же?
   - Если бы то, что вы говорите было правдой, тогда вам не миновать дуэли.
   - Дуэли? - насмешливо переспросил он.
   - Есть много примеров, когда за оскорбление дамы, начинали войну, - ответила я.
   - Ради вас, милая жена, даже дуэли будет слишком много, - ответил Эрго и вышел.
   Как жаль что я не мужчина, как жаль, что не могу убить. Женская доля терпеть, ну что же, терпение тоже имеет свойство заканчиваться.
   ***
  Сразу после Эрго зашла служанка.
   - Ваш супруг просил передать вам, что сегодня последний день вашего пребывание в обители ледяных драконов, завтра с утра Вы уезжаете.
   - Спасибо, Вы можете идти, - я дождалась пока за служанкой закроется дверь, подошла, закрыла ее на замок и фурией метнулась в ванну, не зная себя от обиды, я схватила первую попавшуюся склянку, и размахнувшись, разбила ее, стало немного легче.
   Как он мог? Как смел? Обвинять меня в неверности? Да я, я...
   А что я? Бесправная жена, вот кто я. Он прав, общение с другими именно на меня кладет печать распутства. Толпа слепа, увидев чей-то проступок, она так и норовит, превратить его в грех. В чем мой проступок? Ни в чем. Но женщинам всегда меньше дозволено, чем мужчинам, если мужчина ухаживает за замужней дамой, он герой. Поддайся искушению дама, это грязная распутная девка, в независимости от происхождения. Я уверена, сейчас весь замок обсуждает меня.
   Я вздохнула, и пусть...
   Сев я стала аккуратно собирать осколки, глупо поступила. Пару раз я порезалась, беря в руки маленькие острые кусочки склянки. Когда я все собрала, то выкинула в окно. А небольшую лужу вытерла носовым платком.
   Веду себя как ребенок.
   Я пошла в комнату. Надо как-то провести этот день, не седеть же в комнате. И выходить не хотелось, косые взгляды, шепот за спиной, никогда этого не любила.
   В дверь постучали, я замерла, открывать не хотелось, вдруг Эрго. Постучали еще раз, придется открыть. Я подошла к двери и открыла, отойдя от двери, пропуская входившего, я с затаенной тревогой ожидала нового гостя.
   - Тингра Адель, - только он зашел, как я невольно выдохнула, даже не заметила, как задержала дыхание.
   - Риг, - имя моей "тени" прозвучал как призыв.
   - Тингра...
   - Адель, просто Адель, - улыбнувшись, попросила я. Только улыбка вышла какая-то нервная.
   - Что-то не так... Адель? - он сделал шаг навстречу, я неосознанно назад.
   - Нет, все хорошо, просто день не заладился с утра, присаживайся, - сказала я, садясь на диван.
   - Я постою, - ответил он, видно в то, что меня "все хорошо" он не поверил.
   - Что-то случилось? - спросила я о его беспричинном визите, не простая же дань вежливости.
   - Я беспокоился о вашем здоровье Тин... Адель.
   - Риг, я знаю, что причина не только в этом, - посмотрев в его глаза, сказала я.
   - Рэх (*обращение к старшему по званию и положению) Эрго уже сказал вам об отъезде? - я лишь кивнула. - Эрго очень строг, - я усмехнулась, как тонко он замаскировал слово тиран. - После вчерашнего, вашего ухода, многие восприняли его не так, как было в действительности, - а Риг, видимо дипломат. - Поэтому, я прошу прощения...
   - Риг, говори как есть, от количества завуалированных фраз лучше не становиться, - я сжала руку в кулак, предчувствие подсказывало, что сейчас случится что-то плохое. Виноватые глаза Рига, только это подтверждали.
   - Рэх Эрго, запретил Вам выходить из комнаты, - еще одно напоминание о моем бесправном статусе. - Но, - Риг замялся.
   - Договаривай, - я не смотрела на него, не хотелось слушать очередной приказ моего супруга.
   - Я ваша тень, Адель и по законам наших предков, Вы моя Госпожа отныне не он...
   - Риг, прекрати, я ведь просила тебя. Мы равны, не стоит, - я посмотрела на него, его взгляд нельзя было понять, он был как будто застывшим, равнодушным.
   - Сегодня состоится маскарад, последний бал, по традиции на него могут прийти все, от крестьянина до прислуги. И главное, традиция запрещает открывать свое истинное имя.
   - Ты предлагаешь, пойти мне на этот бал? Но Эрго, - я поняла, куда клонит Риг, нарушить запрет мужа. Но я боюсь? Да, боюсь, моя жизнь, скрепленная столькими договорами, у него в руках. Я его собственность, как бы горько не было это осознавать. Ослушаться, в порыве, сбежать. А вдруг узнает? Я слишком плохо знаю своего супруга, чтобы утверждать, что он не опуститься до рукоприкладства. Я никогда не была мятежной, скандалы, истерики, нарушение правил - это не мое. Мне может и хочется взбунтоваться, но я понимаю, что последствия могут быть плачевными. Риг? Я не знаю его целей и на его защиту я рассчитывать не могу. Он может просто меня провоцировать.
   - Он вам не хозяин! - как-то зло проговорил Риг.
   - Нет, хозяин, - я встала с дивана и отошла к окну. - Мы оба понимаем, Риг, что он наш господин, он властвует над нами.
   - Надо мной, но нет над вами, - сказал он как-то грозно.
   - Ааххаха, - рассмеялась я зло. - Нет, в эти глупости поверит только наивная девушка. Договор Влюны, лишил меня свободы, обряд, право выбора. Я в его власти, наши статусы с тобой, не отличаются, только мой прикрыт словом "жена".
   - Адель, не говорите так, Эрго не заслуживает всего, чем вы его наградили, тем более звания "вашего господина". Вы свободны, я сделаю все ради вашей свободы, - на миг я почувствовала, как на макушки зашевелились волосы от теплого дыхания, а руки коснулись в невинной ласке, я резко повернулась, Риг стоял на расстояние трех метров от меня, показалось.
   - Не надо громких слов. Я знала, на что шла, - я посмотрела в глаз Ригу. - Я его жена и как бы глупо и пафосно это не звучало, но свои обязанности я выполню...
   - Почему? - тихо прошептал Риг.
   - Мне есть, что терять, - перед глазами всплыл образ брата.
   - Если бы я, - Риг замолк, я не стала просить продолжить.
   - О вашем предложении, я подумаю, сегодня мне все равно не выйти. И прошу, больше не приходите ко мне в комнату, я не хочу, чтобы о Вас шептались. Эрго может узнать об этом, будьте осторожны, если я буду вам нужна, известите меня, мы встретимся в месте, где нет свидетелей, - я действительно беспокоилась о репутации Рига, мне не хотелось, чтобы он пострадал. Не знаю почему, из корыстных ли побуждений, но он меня спас и сейчас он рядом, пусть в этой жизни у меня появиться, хоть один приятный человек.
   - Хорошо, - он склонил голову в поклоне.
   - Во сколько начинается бал?
   - В полночь.
   - Охрана?
   - Я позабочусь, чтобы они ушли.
   - Хорошо, тогда, если я все-таки решусь пойти на бал, ждите меня в холле, если я не приду через час, уходите.
   Риг поклонился и, повернувшись, пошел к двери.
   - Почему? - спросила я, когда он был у двери. Риг понял, о чем я.
   - Если ли бы я сам знал, - ответил мне он и вышел.
   Я не знаю, пойду на бал или нет. Одна часть кричала, моля пойти, другая ругала и просила подчиниться Эрго. Я боюсь последствий, я всего боюсь. Но быть может, в этот раз, судьба на моей стороне?
   Пойти или не пойти, вот в чем вопрос...
   ***
   Единственное, что мучило меня в прошедшие часы, сколько их прошло не знаю, это скука и мысль, одна единственная, не дающая покоя мысль. Сначала я была твердо уверена, что не пойду. Уверенность моя продлилась до обеда. Признаться, нахождение в четырех стенах без права выйти, может свети тебя с ума. Я попыталась выйти, но охранники, вежливо попросили меня закрыть дверь и не высовываться. Я открыла все окна, чтобы замкнутое пространство не казалось таким замкнутым. Хорошо, что хоть еду приносили.
   После обеда и еще какое-то время меня переполняло стремление нарушить запрет, пойти. В это время я представляла, как выскажу все Эрго, как смела, ослушаюсь его приказа, продумывала обличительную речь.
   Дальше было хуже, яростный порыв сменился апатией. Я просто сидела или лежала на кровати и ни о чем не думала.
   Пресветлейший, я, похоже, схожу с ума.
   Послу ужина, я решила, что не пойду. Да, я трусиха.
   Приняв ванну и переодевшись, я легла на кровать. Я слышала, как по коридору бегают слуги, как в комнате Эрго раздаются голоса, как за окнами разговаривали гости. Чувствую себя узницей, добровольно подписавшей свой приговор.
   Я пыталась заснуть, но сон приходил ко мне на считанные секунды и вновь возвращал в реальность. Открыла и закрыла окно несколько раз. Не замечая сама, я неотрывно следила за стрелками часов, и когда они указали полночь, сон, а точнее его жалкое подобие, покинул меня.
   Встав с кровати, я подошла к окну, открыла и села на широкий подоконник. Судя по шуму, бал был в самом разгаре.
   Я встала с подоконника и направилась к двери. Риг обещал, что к этому времени, охраны уже не будет. Накинув халат, я открыла дверь и оглянулась, охранников действительно не было. Дверь я закрыла быстро, будто боясь, что меня заметят. Я отошла от двери и еще несколько минут смотрела на нее.
   Потом побежала в комнату, зачем, сама не знаю, еще и дверь закрыла.
   "Полпервого, Риг, он, наверное, ждет меня".
   Подойдя к окну, я закрыла его и легла на кровать. Мне стало жарко, я сбросила одеяло, которое полетело на пол, потом мне стало холодно, неудобно.
   Все, я так больше не могу.
   Я встала и пошла в ванну, быстро ополоснулась и вышла.
   Так, платье, мне нужно платье. Я открыла шкаф и достала оттуда все свои наряды. Я не могу надеть платье, Эрго может узнать меня. Значит надо изменить костюм. Хорошо, что в комнате был швейный уголок, в котором я нашла нитки, иголки, пуговицы и много еще чего. Шить я умела, из-за отсутствия личной служанки, свою одежду всегда подшивала или переделывала сама. Как в тумане я обрезала, пришивала, укорачивала. Очнулась лишь перед зеркалом, смотря на свое творение.
   Я взяла свое черное повседневное платье, укоротила его спереди, и пришила пышный подъюбник, от другого платья. Слегка изменила лиф и добавила украшения, полупрозрачную ткань с узором. Подпоясала корсет толстой лентой, наподобие пояса. В итоге получилось довольно мило, на королеву бала я, конечно, не потяну, но с другими потягаться смогу.
   Но маска, ее у меня не было, и взять ее я не могла. Я долго думала, как же мне спрятать свое лицо. Пока не посмотрела на свой плащ, лежащий в горе нарядов. Точно, капюшон.
   Жалко конечно плащ, мне он всегда нравился, но ничего, куплю другой.
   Я обрезала длинные рукава и укоротила подол, теперь он был да бедра. Одев получившуюся жилетку я посмотрела в зеркало. Белая ткань гармонично смотрелась с черным платьем. Капюшон полностью скрывал лицо, оставляя его в тени.
   Готово.
   Я посмотрела на часы, было уже половина второго, Риг должен был уйти.
   Страх одолел меня, мне захотелось скинуть платье, но потом я посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Рисковать так по крупному.
   Надев капюшон, я подошла к двери, сердце стало бешено колотиться. Я положила руку на ручку, она слегка тряслась, и нажала, дверь открылась. Охранников не было.
   "Сейчас или никогда" - мелькнула мысль, и я побежала, вскоре бег сменился на быстрый шаг, чем ближе я подходила к залу, тем медленнее были мои шаги.
   Когда я уже была в холле, я на мгновение остановилась, в душе страх шептал: "Бежать". И я сделала пару шагов назад и быть может, убежала бы, если бы на мое плечо не легла чья-то рука.
   "Эрго", - проскочило в голове. Попалась.
   Я замерла не в силах сдвинуться с места.
   - Я знал, что Вы придете, Адель, - произнес голос, в котором я с облегчением узнала Рига.
   Повернувшись, я посмотрела на мужчину. Он был одет в черный мундир, на лице красовалась черная маска. Он был мрачно красив и таинственно прекрасен. Впервые я посмотрела на него, не только как на слугу Эрго, как на мужчину.
   - Позвольте? - взяв меня за руку, спросил Риг, я кивнула.
   - Сочту за честь.
   Мы вошли в зал, на наше прибытие, пожалуй, никто не обратил внимания, это и к лучшему.
   В зале было невероятно много народу, а само помещение имело колоссальные размеры, видимо без магии не обошлось. Играла музыка, кружились пары, разговаривали, смеялись многочисленные гости.
   Я выдохнула с облегчением, я осталась неузнанной.
   - Адель, разрешите пригласить Вас на танец? - спросил Риг, слегка наклоняясь.
   - Я плохо танцую, - прошептала я.
   - У Вас ничего не может получаться плохо, - подбодрил меня он, и, взяв за талию, закружил в танце.
   Меня спасло то, что Риг был прекрасным танцором, иначе я, безусловно, бы опозорилась. Не думала, что танцевать настолько хорошо. Я смеялась, шутила, все печали вылетали из головы. Музыка сменяла одну на другую, мы все танцевали.
   Где-то через песни четыре я сказала, что устала и попросила дать мне пару минут отдыха. Риг кинул, и мы вышли из круга танцоров.
   - Вы говорили, что плохо танцуете, Вы лгали, - упрекнул меня Риг.
   - Мне просто повезло с партнером, - улыбнувшись, произнесла я.
   - Вы мне льстите.
   Мы стояли около стены, я пробежала взглядом по собравшимся и замерла. На балу присутствовал и мой муж, не один, с любовницей. Видимо я долго смотрела в ту сторону, так как и Риг посмотрел туда.
   - Не смотрите, - попросил он меня. - Давайте лучше уйдем. Простите, - уже тише произнес он.
   - За что Вы просите прощения? - я оторвала взгляд от мужа и улыбающейся любовницы, и посмотрела на Рига.
   - Я не знал, что Рэх Эрго придет не один.
   - Риг, не надо винить себя в грехах других. Я знаю, что мой... супруг не верен мне...
   - Знаете и молчите? - удивленно и возмущенно произнес он.
   - Ахахах, Риг, вам ли не знать, что в империи жена ,практически, бесправна, тем более такая как я.
   - Такая как Вы? - переспроси он.
   - Чужестранка, - ответила я. Настроение становилось все хуже, зря я пришла.
   - Адель, - позвал меня Риг, я подняла голову и посмотрела в его глаза. - Империя со всеми ее законами, ничто перед любимой женщиной.
   - Мы оба знаем, что любимой мне не быть.
   - Вы не можете этого знать, - как-то жестко ответил Риг.
   Мы немного помолчали. У Рига, видимо, тоже испортилось настроение.
   - Я ухожу, - произнесла я, надеясь, что Риг услышит и стала пробираться сквозь толпу, к выходу.
   Перед глазами встала пелена, я ничего не видела и не слышала.
   Уже практически подойдя к двери меня, кто-то догнал и схватил за руку, я повернулась думая, что это Риг, но это был не он. Я вообще не знаю кто это. В синем костюме и сплошной маске мужчина, взяв меня за руку, повел в центр залы.
   Я пыталась вырваться, но он не выпускал меня. Да что такое то?
   Только сейчас заметила, как странно выжидающе смотрит на меня притихшая толпа.
   - Милая незнакомка решила сбежать, - громко заговорил мужчина, державший мою руку. - Накажем ее? - спросил он у толпы, в ответ ему раздался одобряющий рев. Только не это.
   Взглядом пробегая по толпе, я искала помощи. Всем было весело, все смеялись, Риг стоял в первых рядах, в его газах читалось страх и вина. Эрго тоже смотрел, но с какой-то злорадностью.
   - Как мы ее накажем? - спрашивал мужчина.
   Со всех сторон понеслось: снять маску, раздеть, станцевать, поцеловать, спеть, сыграть и еще много чего.
   - Я выбираю, - мужчина замолчал, - песню.
   Толпа радостно загудела, но вскоре смолкла. Я же стояла как громом пораженная, за что ты так со мной, Пресветлейший.
   Все смотрели на меня, как же плохо мне тогда было.
   Я запела:
   Вам не понять моей печали,
  Когда, растерзаны тоской,
  Надолго вдаль не провожали
  Того, кто властвует душой!
  Того, кто властвует душой!
  
  Вам не понять, вам не понять,
  Вам не понять моей печали!
  
  Вам не понять моей печали,
  Когда в очах, вам дорогих,
  Холодности вы не читали,
  Презренья не видали в них.
  
  Вам не понять, вам не понять...
  
  Вам не понять моей печали,
  Когда трепещущей рукой
  В порывах гнева не сжигали
  Письма подруги молодой.
  Вам не понять моей печали!
  
  Вам не понять, вам не понять...
  
  Вам не понять моей печали,
  Когда вы ревности вулкан
  В своей груди не ощущали
  И не тревожил вас обман.
  Вам не понять моей печали!
  
  Вам не понять, вам не понять...
  (ВАМ НЕ ПОНЯТЬ МОЕЙ ПЕЧАЛИ ,Музыка Александра Гурилева, Слова Александра Бешенцова)
   Все смолкло, стоило мне только начать, Пресветлейший, подшутил надо мной даруя красивый голос, такой обыкновенной оболочке. Да, я умела и любила петь, вот только зритель у меня был всегда один, Саарт. Мои песни имели только один жанр, колыбельная. Мой милый брат засыпал только тогда, когда я ему пела. Невольно на душе стало тоскливо.
   Пока пела, я смотрела на зрителей. Они замерли, чуть ли не с открытыми ртами, внимательно, смотря на меня. Даже Эрго сменил насмешливое выражение задумчивым, а его любовница прижалось к нему ближе, и старалась поймать его взгляд, которым он буравил меня. Я отвернулась и тут же наткнулась на пораженный взгляд Рига.
   Я не скажу, что мне было неприятно это внимание, но почему-то все казалось таким наигранным, поэтому, закончив песню, я хотела убежать, но мне не дала буря оваций и возгласов.
   Ко мне подходили, что-то спрашивали, приглашали на танцы и много чего еще. Мне стало только хуже, я не люблю внимание, особенно, такого липкого и бурного.
   Минут пятнадцать мне не давали уйти, пока я сама, прося расступиться, не покинула зал.
   Я убегала из зала, коря себя за то, что вообще согласила пойти. Все-таки балы это не мое.
   Когда я подбежала к двери, открывая, радовалась лишь одному, Эрго меня не узнал.
   В комнате царил полумрак и беспорядок, я не успела убрать свои наряды на место. Выдохнув с облегчением и закрыв дверь, сняла капюшон и подошла к кровати.
   - У Вас прекрасный голос, Адель, - раздалось от окна и, подняв голову, я с ужасом увидела, как он выходит из тени, мой супруг. Мой голос отказал мне, я не смогла вымолвить и слова. - Значит, мои запреты уже не контролируют вашу бунтующую душу? - он стал подходить ко мне. - Ничего не останавливает тебя, моя супруга, идти наповоду своих желаний, - он наклонился надо мной, подавляя взглядом и мощью. - Неужели так не терпелось провести время не одной? - я замахнулась, чтобы ударить, но мою руку перехватили и сжали. - Как смеет женщина поднимать руку на имперца? - зло вымолвил он.
   - Я не имперка, чтобы подчиняться, - на мое злобное высказывание Эрго отреагировал смехом и еще сильнее сжал ладонь.
   - А знаешь, с тобой интереснее играть, чем я думал, - отпустив ладонь, произнес он и в мимолетной ласке провел мне по лицу своей рукой, я же отпрянула от нее, как от заразной.
   Он лишь усмехнулся, его ярко-алые глаза блеснули в темноте. Мгновение и его уже не было в моей комнате, его даже не остановила закрытая дверь. Я сама себе усмехнулась, с каких это пор темного мага может остановить дверь? Замок щелкнул, говоря о том, что выйти мне точно не удастся.
   Я упала на кровать. Пресветлейший, мне уже страшно, что будет дальше.
  ***
   Единственное чему я была рада с утра, это тому, что уезжаем мы днем, иначе выглядела бы я и чувствовала себя намного хуже.
   После ухода мужа я убрала вещи, аккуратно сложив их в чемоданы, приняла ванну, в общем, легла под утро. Сон к тому же не приходил, в голову лезли глупые мысли.
   Даже не уснуть, а просто отключить сознание, удалось лишь часов в восемь утра. Но спать долго я себе позволить не могла, поэтому очнулась в одиннадцать.
   Быстро заправив постель, я направилась в ванну, привести себя в порядок. Зеркало отражало бледное, не выспавшееся чудо. Умывшись, я вышла из ванны и замерла на пороге, на моей кровати лежал букет цветов. Белых и маленьких, как в тот раз. Первым делом я оглядела комнату, никого не было, лишь окно слегка приоткрыто, не люблю духоты. Неужели? Я подошла к окну и открыла его, посмотрела вниз, расстояние то довольно приличное, лестницу, что ли притащил?
   Подойдя к кровати, я подняла букет, вдохнула в себя их аромат и заметила записку, которую тут же вынула.
   "Я знаю ваш секрет, незнакомка".
   Вот это уже пугает.
   Поскорее уехать отсюда, интриги драгов не по мне. Я положила букет на постель, служанки уберут, как только я уеду.
   После я пошла в зал, где уже был накрыт для меня стол, подавшись первому порыву, я подбежала к двери, заперто. Как же любит мой супруг все контролировать. При воспоминании об Эрго настроение ухудшилось, поездка в Ледяные чертоги отсрочила нашу семейную жизнь. Что будет, когда мы приедем в империю?
   Подойдя к дивану, я села. Мне не быть истинной женой Эрго, я не то, что не полюблю его, я даже уважать его не смогу. Как хорошо, что у нас не будет детей. Подняв голову, я прошептала слова благодарности своему Богу. Но и счастья не будет... Ничего, хотя бы к этому я привыкла. К тому же Саарт, достигнув совершеннолетия, он переедет ко мне, надеюсь. А там быть может он женится, и дай, Пресветлейший, я стану тетей, самой доброй и заботливой. Быть может, мне удастся, уговорить мужа навестить мою семью. Я усмехнулась.
   Ничего, быть может, мне даже повезло, мужа я будут видеть редко, хоть на этом спасибо.
   Решив, больше себя не изводить, я принялась за обед, предварительно, узнав могу ли я съесть то, что мне подали.
   ***
   Эрго заявился, когда часы пробили час дня. Он был одет в черный дорожный костюм. Я оделась потеплее, помня как холодно на территории драгов.
   - Вы одеты, прекрасно, - сказал он и вышел, я встала и вышла за ним. Надеюсь, мои сумки вынесут без меня.
   В коридоре стояли слуги, Эрго и Риг. Я посмотрела на него и тут же отвела взгляд.
   - Нам пора, не будим медлить, - сказал Эрго, надевая перчатки и дубленку. Я же надела варежки, а шубу на меня накинул Риг, шепнув еле слышно:
   - Простите, я сделала слегка резкий шаг, чем заслужила взгляд Эрго.
   Мы спускались в полной тишине, по коридорам ходили только слуги, видно гости еще спят.
   Карета стояла напротив дверей, спустившись по лестнице, я встала около Эрго. Оказываются нас пришли проводить драги, те же что и встречали. Среди них был и Вар`Ларий.
   Когда муж закончил прощаться с драгими, я направилась к карете, чтобы быстрее сесть. Но меня остановили.
   - Ваша супруга, видимо, хочет побыстрее покинуть Ледяные чертоги, - раздалось сзади, я повернулась и наткнулась на светлый и наглый взгляд Вар`Лария.
   - Мне не терпеться вернуться в дом моего мужа,- произнесла я.
   - Тогда, - он подошел вплотную, взял мою руку, снял с нее варежку и поцеловал, - не смею задерживать.
   Отпустив мою руку, он сделал пару шагов назад и улыбнулся, как будто знал то, что не знаю я.
   Я села в карету, супруг закрыв дверь сел напротив.
   Взглянув в окно, я подумала о том, что дотронулась до сказки, побывала в Ледяных чертогах, увидела драгов. И? И еще сильнее захотела вернуться в Аллию, в библиотеку, к брату. Грустно улыбнувшись, я провожала взглядом удаляющийся замок и высокую фигуру Вар`Лария. Прощалась с этими мечтами навсегда.
   Когда мы отъехали довольно далеко, я почувствовала в своей варежке что-то твердое. Сняв ее, я обнаружила записку:
  "Я знаю вашу тайну, незнакомка. При следующей встрече, поведаю свою".
   Неожиданно я засмеялась, Вар`Ларий, не знаю какую игру ты затеял, но мне будет интересно посмотреть, что из этого выйдет.
  
  ГЛАВА 6.
  Секундной стрелкой сердце назову,
  А душу - этим звёздным циферблатом!
  
  Марина Ивановна Цветаева
   Сейчас, по пришествие пяти дней нахождения в доме Эрго, могу сказать лишь одно, жизнь возвращается в привычное русло. Не скажу, что это меня невероятно радует или огорчат. Все-таки стабильность всегда лучше ярких, но коротких вспышек.
   Часы пробили десятый час, поздний вечер. Я встала с кровати, переоделась из простого, но все же, дорогого платья в платье, которое стоило значительно дешевле, которое не жалко замарать. Вышла из спальни, где читала до этого книгу, бросив последний взгляд на шкатулку, в которой таилась маленькая тайна, последняя записка Вар`Лария. Да, я ее не выкинула, не порвала и даже не сожгла. Просто не захотела. Наверное, всему виной моя женская природа, ведь каждой приятно внимание, тем более красивого мужчины. Нет, я не строю Иллюзий, и уверена, что больше мы не увидимся. Но пусть же, от поездки в сказочные Ледяные чертоги у меня останутся не только воспоминания.
   Выйдя из своих покоев, я направилась к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж.
   Милый супруг ограничил мою свободу, вместив ее в свой дом и приусадебный участок. Хотя ходить мне было некуда, все же такой запрет достаточно тяготил. Сказал мне, кстати, он это сразу после приезда и после этого я его не видела.
   Риг? Где он я тоже не знаю. Наверняка, у них свои "мужские" дела, вмешиваться в которые привычку не имею.
   Но знаете, я была счастлива, у меня появилось увлечение. Именно поэтому я крадусь поздним вечером, по первому этажу, в столовую. Я учусь готовить.
   Раньше мне готовил повар, я просто говорила из чего именно мне надо приготовить еду, теперь же я решила познать эту науку сама.
   Попросив служанку купить мне большую тетрадь, записываю туда свои рецепты. Пока их только два, но все впереди.
   Вот и столовая. Управляться на кухне я училась недолго, просто приходила и смотрела на работу поваров. Быть может им это не нравилось, но, по крайней мере, они молчали. Думаю, за моей спиной слуги не упускают возможность позлословить, но, что же, пусть развлекаются.
   Так вот, кулинария стала моей страстью. Я выбираю продукты, продегустировав каждый, для этого у меня всегда имеется отвар, если схватит приступ, так методом проб и ошибок я творю.
   Ночное время стало временем моей радости. Чувствую себя ребенком, которому предложили невероятное количество игрушек.
   Сегодня я решила приготовить мясо. Сразу приготовив несколько больших кусочков, чтобы, если не получиться, попробовать еще раз, отбив их, как это делал повар, я смешала специи и обмазала один кусочек. Подождала немного, чтобы специи пропитались в мясо, я выложила его на разогретую сковороду.
   То, что, что-то пошло не так, я поняла по жуткому запаху гари и чего-то отвратительного, видимо смесь специй вышла неудачной. Первый кусок полетел в мусорку.
  Пришла очередь второго. Другие специи, немного вина. И как итог мясо сгорело моментально, вспыхнув, еле потушила. Второй кусок отправился в урну.
   За ним был третий и четвертый, видимо сегодня не мой день.
   Уже расцветало, как быстро бежит время. Я убралась, сложила все на свои места и пошла к себе, забрав грязный фартук, чтобы постирать.
   Так же медленно и добралась до своих покоев. Разделась и пошла в ванну, где на скорую руку застирала и платье и фартук. Развесив их, я направилась в спальню. Когда моя голова коснулась подушки, глаза закрылись сами собой. "Хорошо поработала", - подумала я и заснула.
  ***
   Думаю, не стоит описывать последующие мои будни, они были однотипны.
   Прошло вот уже двенадцать дней, а Эрго все не было видно.
   В последние дни я стала замечать странную суетливость слуг, они постоянно бегали, что-то переносили. Стоило мне спросить, ответив : "Приказ хозяина" слуги удалялись. После этого с расспросами не лезла.
   В очередной поздний вечер, направившись на кухню, я узнала причину всеобщего беспокойства.
   Когда я зашла на кухню, достала приборы, ингредиенты, открыла книгу, чтобы исправить вчерашний рецепт, в коридоре раздались шаги. Я неосознанно забежала в кладовку, не хочу, чтобы меня видели за готовкой, это слишком личное.
   Говорили двое мужчин:
   - Лихие времена настали...
   - Не гневи Харуна, обойдется.
   - Нет, уже нет.
   - Неужели? - удивлено спросил второй.
   - ЛИГА официально объявила войну, - голоса затихли, видимо каждый думал о своем. Я же стояла как громом пораженная. Пресветлейший, неужели война?
  ***
   Еще долго после ухода мужчин простояла я, думая о новости, которую услышала.
   Поверить в то, что в наше время еще кто-то объявляет войну тяжело. Смутное время войн, нашествий давно закончились. Государства сформировались, границы определены, развязывать войну за клочок земли глупо.
   Но самое странное, ведь мне не послышалось, что войну развязало не государство, а ЛИГА. О существования подобной организации я узнала из книги по древнейшей истории. И то, там она упоминалась мимолетно. Мол, в том-то и том-то году создана (что является не точной информацией, а предположением автора), тем-то и тем-то основано (хотя имена могут быть вовсе не именами, а псевдонимами), тем-то и тем-то занимаете (что тоже не являться истиной, а информацией только на четверть).
   ЛИГА - это скорее не организация, это культ, секта. Основателем этого темного сообщества стали три мага и одна магинесса: Люфьер, Ирагорна, Гациус и Авенкорм, маги, о которых не знают ничего. Откуда они появились, чем занимались, какой силой обладали, ничего не известно. В общем, появились ниоткуда четыре сильнейших мага и решили создать культ, себя самих. Как ни странно, но многие потянулись под их темное покровительство, образовалась ЛИГА. Но им было мало, тогда они решили расширить территорию своих владений и без объявления война начали нападать. Целые села, даже города были вырезаны на их кровавом пути. Запугав людей массовыми смертями, они получали территории без борьбы. Все, кто имел магическую силу, обязаны были подчиниться им, от младенца до старика.
   Молчавший Ковен магов, решил действовать, пока не уничтожили и их самих. Собрав всех сильных магов разных рас, они двинулись подавлять власть Лиги.
   Кровопролитнее боя не видали ни их отцы, ни отцы их отцов. То место, где произошло сражение, назвали проклятой пустошью. Все там выгорело дотла, земля пропиталась кровью магов и заклинаниями, если попадешь туда, назад не выйдешь.
   Победу одержал Ковен. ЛИГА была повержена, уничтожена, забыта.
   Выйдя из кухни, я направилась к себе в комнату.
   Столько лет молчания и снова она объявила о себе. Были ли правдивы фолианты, которые утверждали, что все представители Лиги были уничтожены?
   Добравшись до комнаты, я закрыла дверь на замок и прошла в спальню.
   Значит, Эрго воюет и Риг с ним. Душу охватило волнение.
   Пусть их Бог будет благосклонным, и вернет их домой.
   ***
   (двадцать три дня спустя).
   С той ночи, когда я узнала, что объявлена война, прошло двадцать три дня. Двадцать три дня тишины, Эрго не писал, ничего не передавал, ни я, ни слуги, ни приезжающие изредка гонцы ничего не знали о моем муже. Двадцать три дня страха и волнения, за жизнь супруга, за жизнь Рига, за жизнь каждого кто сражается.
   Почему я так боюсь за жизнь мужа? Ведь он не был мне верен, не любил и не уважал-то толком. Но не в этом суть. Эрго, единственный человек, как это пафасно не звучит, который есть у меня в этом мире. Конечно, есть и Саарт, но он мал и за помощью к нему, я обратиться, не смогу. А Эрго, при всей его браваде я нужна, пусть только для детородных целей, но пока я его жена, я могу надеяться на защиту, на дом.
   Если он умрет, я не знаю, что ожидает меня. Но я уверена к вдовам относятся не лучше, чем к незамужним, тем более чужестранкам. Жизнь Эрго обеспечивает и мою жизнь. Эгоистично? Пускай, остаться бездомной нищенкой не хочет никто.
   За эти двадцать три дня я похудела, практически не высыпалась, не жила.
   Пару раз я сходила в храм Харуна, помолиться об удачи для мужа.
   Честно признаться, волнуюсь я за него не только потому, что боюсь остаться нищей. Я сама не знаю, как это объяснить. Боязнь за жизнь человека, который не принес ничего радостного в твою жизнь. Как глупо, так по-женски.
   ( Тридцать два дня спустя).
   Все валиться из рук, готовка не приносит удовольствия, прогулки по городу, которые я сама себе организовала, добавляют лишь больше тоски и печали, при виде женщин, которые, получив письма от своих мужей, сыновей, плачут.
   Имперские девушки, оказывается абсолютно такие же, как и в любой другой стране, их бравада проходит, стоит мужьям уехать. Видеть, как с каждым днем на улицах становиться все больше людей одетых в красный, цвет траура, невыносимо. Поэтому прогулки я прекратила.
   Сейчас моим излюбленным занятием стало просиживание целыми днями на подоконнике в своей комнате. Из окна видна центральная улица, если прибудет гонец, я узнаю сразу.
   Вестей не было никаких. Одерживаем ли мы победу, проигрываем ли, ничего. Как все-таки убивает неизвестность.
   Именно в тот вечер, под конец тридцать второго дня я приняла безрассудное решение.
   - Пресветлейший, дай мне только знак, и я сегодня же выполню то, что задумала.
   Сначала, не поверила своим глазам, по главной улице скакали пятеро всадников, они мчались как раз к моему дому.
   - Надеюсь, это знак, - прошептала я, смотря в небо.
   Бросив еще один взгляд на всадников, я убедилась, что едут они к дому Эрго. Спрыгнув с подоконника, я выбежала из комнаты и пошла вниз, встречать гостей.
   Подошла я как раз вовремя, стоило только мне приказать открыть парадные двери, как раздался стук. Значит, я была права, всадники приехали к нам.
   Сердце замерло ненадолго. Вдруг принесли весть о смерти мужа.
   - Открывай, открывай,- сказала я слуге.
   С дрожью я смотрела, как открываются двери, как пять окутанных черных фигур делают шаг в дом, как снимают капюшоны.
   Сорвавшись с места я побежала к стоящему посередине мужчине и обняв его прошептала:
   - Жив, - Эрго, это был именно он, хотя тяжело было узнать собственного мужа в этом осунувшимся лице, мокрой изодранной одежде, стоял пораженный. Я сжала его посильней, в тот момент я действительно была рада, что он жив.
   Когда минута восторга прошла я отцепилась от мужа и отошла, четыре мужчины, среди которых был и Риг смотрели на меня странно, удивленно. Пусть.
   - Я рад, что вы не заказали в храме поминки на имя мужа, - ехидно произнес Эрго, но в его ярко-алых глазах до сих пор плескалось удивление и что-то еще, такое теплое, родное. Быть может он тоже рад встречи?
   Мешать мужчинам я не стала, поэтому поздоровавшись со всеми, пошла к себе в комнату. Мне еще надо обдумать, как я скажу Эрго о своем решение.
   ***
   В комнате я просидела долго, пока служанка не сообщала, что муж в своей комнате и готов меня принять.
   Выходя, я оглянулась на приготовленные вещи. Пресветлейший, дай мне сил.
   В комнату к Эрго я вошла полная уверенности. Не разрешит, значит, поступлю назло ему.
   Супруг сидел за столом и что-то быстро писал.
   - Неужели, Адель, вы решили стать покладистой женой? - сказал он, не поднимая лица от бумаги.
   - Мне нужно серьезно поговорить с тобой, Эрго, - произнесла я, садясь в кресло около стола.
   Он оторвал свой алый взгляд от бумаг и посмотрел на меня.
   - Интригуете? - насмешливо спросил он.
   - Вы не даете мне договорить.
   - Хорошо, я слушаю тебя, - отклонившись на спинку кресла, сказал он. Видно было, что муж очень устал, похудел, видимо, легкую победу ждать, не стоит.
   - Тебя не было так долго, я не знала, куда себя деть. Не вестей, не гонцов. Город все больше окрашивается в траур.
   - К чему ты это ведешь? - спросил он нервно. Наверно, я отвлекла его от важных дел.
   - Я прошу тебя, позволь ехать с тобой.
   Эрго распахнул глаза и посмотрел на меня, он был поражен, настолько, что не смог скрыть все за привычной маской безразличия.
   - Что ты сказала? - наклонившись ко мне, спросил он.
   - Ты слышал, - произнесла я, не смотря ему в глаза.
   - Что ты несешь женщина?! Это война, а не игрушки! Какой из тебя боец?
   - Я не прошусь быть бойцом, - посмотрев в глаза мужу, произнесла я. Я не хуже тебя знаю, что слаба, никчемна. Но умирать от неизвестности, видеть, как вокруг умирают люди, я не могу, - Эрго прожигал меня взглядом, но не перебивал. - Я не прошу стать воином, я прошу, лишь дать мне шанс помочь стране, в которой я живу, помочь людям...
   - Чем? - спросил супруг равнодушно.
   - Я изучала травы...
   - Травы? Ты издеваешься?
   - Дослушай. Я знаю много смесей, отваров которые помогут вылечить.
   - Что ты хочешь от меня?
   - Устрой меня медсестрой, помощницей при госпитале.
   - Ты понимаешь, что несешь? - зло спросил Эрго, вставая из-за стола и направляясь ко мне. Я тоже встала. - Или хочешь стать подстилкой для солдат? - я сжала руки, пусть говорит, пусть оскорбляет, я решила.
   Он подошел ко мне и пристально посмотрел в глаза:
   - Адель, война это не книги, в которых все красиво. Война - это человеческое мясо, кровь, смерть на каждом шагу. Ты даже представить себе не можешь о чем просишь. Я знаю, что ты считаешь меня тираном, но этого я тебе не позволю.
   - Послушай...
   - Нет, это ты меня послушай, - его руки легли на стол, он нависал надо мной. - Ты женщина, ты слаба, твоя жертва никому не нужна, всем плевать.
   - Знаю. Я никто для тебя, для каждого из имперцев. Но позволь мне просто помочь. Я не прошусь на передовую, я прошусь в госпиталь, не говори мне, что там не нужны помощники.
   - Ты все решила? - спросил Эрго, смотря в мои глаза.
   - Да, - твердо ответила я.
   - Какая же ты еще дура, - отходя от меня, произнес он. - Раз хочешь сойти с ума, умереть, что же, это мне даже на руку. Завтра утром я уеду, гонца пришлю, когда найду место для твоей никчемной помощи. Теперь иди, убирайся из моей комнаты, - сказал Эрго и, подойдя к столу, принялся за бумаги.
   Я быстро вышла, не хочу нарваться на гнев мужа еще раз.
   Почему я решилась на такой поступок? Не знаю, быть может Эрго прав, и я дура. Но сидеть и ждать, не зная чего, умирать от неизвестности. Бояться каждого письма. Невыносимо. Уж лучше умереть там, чем сойти с ума от тоски в теплой кровати. Хотя быть может, я уже сошла с ума
  ***
   Этой ночью, я плохо спала, поэтому в какой-то момент явственно почувствовала, что уже не одна в комнате. Кто-то смотрел на меня, пристально.
   Я даже не слышала, как этот "гость" вошел.
   Признаюсь, меня охватил страх. Все-таки с хорошими намерениями по ночам в комнаты не заглядывают.
   Осмотрев комнату из-под опущенных ресниц, я ничего не увидела, и с уверенностью распахнула глаза. Надо знать врага в лицо.
   - Кто здесь? - спросила я, вглядываюсь в темноту углов.
   - Госпожа, - раздалось совсем близко, и из тени вышел черный силуэт.
   - Риг? - спросила я, вглядываясь в гостя.
   - Да, Адель, - произнес он, и я в свете луны, он как раз вышел к окну, разглядела его лицо.
   - Что случилось, раз ты пришел ко мне? - настороженно спросила я, поднимая одеяло, прикрываясь.
   - Мы уезжаем через два часа, я решил проведать вас, узнать...
   - Ночью? Риг, не думаю, что это была хорошая идея.
   - Простите меня. Я не смог пересилить себя и поддавшись своему стремлению увидеть вас, нарушил правило.
   - Ты пришел не только для того, чтобы меня увидеть, ведь так?
   - Да, - он замолчал. - Вы ведь это не в серьез? - он посмотрела мне в глаза.
   - Я приняла решение, - ответила я, понимая, о чем идет речь.
   - Почему? - задал свой главный вопрос Риг.
   - Если бы я знала. Я, правда, не смогу объяснить, что движет мной, но поступить по-другому не могу.
   - Адель, там идет война, это зрелище не для ваших глаз, - сделав шаг ко мне, произнес Риг.
   - Я знаю, я не питаю иллюзий...
   - Если вы делаете все ради своего мужа...
   - Эрго здесь не причем! - зло произнесла я. - Мой поступок, это не стремление выслужиться перед мужем, возвыситься в его глазах! - думаю, именно это имел в виду Риг. - Я просто хочу помочь, разве это плохо? - спросила я, смотря ему в глаза.
   - Помочь? - удивленно переспросил он. Как будто не рассматривал такой вариант.
   - Да.
   - Почему именно вы?
   - Почему именно я, что?
   - Почему именно вы стали супругой Эрго То Ранского? - риторический вопрос.
   - Разве был у меня выбор, - откровенно ответила я. - Быть может, это даже лучше, богам виднее.
   - Он не достоин вас, - запальчиво произнес Риг. - Он не достоин даже частички вашей души.
   - Риг...
   - Я до сих пор не могу понять, как в вас умещается столько добра. Вы будто ангел, который страдает за чужие ошибки, - Риг говорил это тихо и благоговейно, как молитву.
   - Прошу, Риг. Я не ангел...
   - Вы не знаете, насколько прекрасны, - перебил меня он. Что-то мне это не очень нравиться. Видимо заметив, что на моем лице, Риг прекратил этот разговор. - Я попрошу вашего супруга разрешить мне сопровождать вас, - произнес он и вмиг исчез.
   Я посмотрела в окно. "Что скрыто за словами Рига?".
   Хочу ли я это узнать? Порой тайнам лучше оставаться танами до конца.
  ***
   Они действительно уехали раним утром и в доме вновь воцарила атмосфера ожидания, причем ожидали мы худшего. Я практически не бывала дома, чтобы не видеть злые взгляды слуг. Видимо, они были уверены что я как минимум развязала войну. С утра я уходила из дома и бродила по городу. Язарь - столица империи хоть и навевала тоску своими громоздкими черными зданиями и узкими улочками, но хотя бы отвлекла ненадолго. Редкие, теперь, прохожие даже не обращали на меня внимания, то медленно шагая по улицам, уйдя в себя, то стремительно несясь по своим делам, им не было дела до девушки в черном плаще.
   Впервые я так близко, видела смерть. Нет, я не говорю о телах погибших, я видела как на лицах живых, отражалась боль. Как умирали душевно, еще живущие.
   И вот опять, череда однообразных дней, казалось что и не было того дня, встречи с мужем, нашего разговора, его обещания... Все стало серым, опять. Знаете, даже природа, наверное по велению их бога Харуна была крайне отвратной. То дождь, то ветер, то холод, то духота, то гроза, то слякоть. Быть может, этими знаками Харун хотел передать нам события за много километров? Кто их, богов, знает?
   Шли дни, а вестника Эрго все не было. Хотя быть может, муж соврал, пообещав, но ничего искать не собирается.
   С каждым проведенным днем я все больше убеждалась в своей глупости. Ну какие поиски госпиталя? У него там война, каждая секунда на счету, сотни жизней, за которые он отвечает, а тут я со своей просьбой. Дура. Надо было сразу ехать. Прошлого не воротишь.
   Тогда, осознав, что помочь я не смогу, Эрго не выполнить мою просьбу, я решила взять все в свои руки. Мне нужен был сопровождающий, чтобы знал хорошо местность, чтобы смог отвезти меня на фронт. Безрассудно? Еще как! Но, я не могу так больше.
   Сказано, сделано, я послала служанку узнать, есть ли в городе те, кто пришел с войны. На сбор информации потребовалось два дня, после которых она мне сообщила что в городе всего тринадцать вернувшихся назад. Причем из них десять тяжело ранены и в ближайшее время, скорее всего умрут. Оставалось три. К ним, предварительно назначив встречу, я направилась.
   Конечно, имперцы, особенно мужчины радушием не отличались и воспитанностью тоже. Так что все трое, приняли меня в штыки, а уж после озвученной просьбы не сдерживали злой смех и издевки.
   Но их мнение мне важно не было, я могла внушить каждому, то что хочу. Поэтому я не обращала внимание на их реплики и отношение, мне были важны их навыки, сила, ум, осторожность.
   Первый оказался совсем молодой парень, ему оторвало кисть правой руки, а так как магов целителей на такие мелочи не выдергивают, его просто отправили домой. Он был довольно силен и гибок, но слишком хитрый, изворотливый и пожалую трусливый.
   Вторым оказался мужчина средних лет, с сединой на черных волосах. Он отдал армии свою жизнь, у него было много наград, орденов, медалей. Он был смел и умен, и даже довольно сносно отнесся ко мне. Но, увы, на этой войне он лишился зрения, так что в помощники он мне не годился.
   Третьим был кузнец. Да, обычный трудяга. Сильный, ловкий, умом он, конечно, не блистал, но думаю, умение читать его и меня не спасет. Он не был участником этой войны, но он часто ездил туда, отвозя оружия, провиант и даже письма. На него и пал мой выбор. Неприметный и к тому же не обладающий каким-либо даром, его было легко подчинить себе при минимальных затратах собственной энергии.
   Одна проблема была решена, но оставалась вторая, как мне уйти из дома? Просто сбежать? Или внушить слугам что меня и не было то? Но второй вариант затратил бы слишком много энергии, я могу просто сгореть. Нет, тут нужно что-то простое...
   Не придумав ничего лучше, я решила написать себе письмо от Эрго, я просьбой последовать к нему. Думаю, слуги проглотят эту байку.
   Неделя прошла в попытках подделать подчерк мужа, но не зря. И в конце, я дописывала мнимое письмо супруга, завернула его в конверт, и подчинив себе какого-то мальчика, отправила с ним письмо.
   Я ожидала, когда же мне принесут мое же послание. Но его не несли. Неужели раскололи? Волнение нарастало, кажется каждой минутой.
   Пришли...
   - Тингра Адель, вам письмо от Господина То Ранского, - заявил пожилой дворецкий, зайдя ко мне в комнату. Видно было, что он его уже прочел, и даже, поверил.
   Я изобразила восторг и, забрав письмо, попросила мужчину удалиться.
   Конечно, стоило только закрыться за ним двери как я начала собирать вещи. Сначала сложила все свои травы и взяла книгу, в которой описывались рецепты настоек и мазей. Потом сложила всю свою пригодную для поездки одежду, которой оказалось не очень то и много. Позвала служанку, попросила чтобы мне в самые краткие сроки сшили походную одежду: рубашки, брюки, длинные жилеты, плащи и снабдили теплыми вещами. Служанка занялась этим с энтузиазмом, похожу я их уже достала.
   В итоге на сборы ушло два дня. И знаете, когда все было готово, Пресветлейший решил пошутить надо мной, так как появился посланник от Эрго. Все-таки он выполнил свое обещание.
   Наверно, это даже к лучшему, ехать с человеком которому доверился мой муж. Он очень удивился, что я уже готова к отъезду, но спрашивать не стал. Поэтому уложив вещи и с помощью амулета уменьшив их, мы отправились в путь.
   Мой новый сопровождающий, гнал лошадей что есть мочи. Редкие и долгие, по моей вине, остановки сопровождали осуждающим взглядом и пренебрежением. Мои попытки объяснить, что я собираю травы, дабы лечить в дальнейшем ими больных, сопровождались усмешками и просьбами поторопиться. Не знаю, как мы выдержали эти три дня пути и не убили друг друга на одном из перевалов.
  Впереди уже виднелся населенный пункт, в котором я и должна была работать медсестрой. Мои вопросы сопровождающий всячески игнорировал, поэтому узнать насколько далеко находится фронт, я не смогла.
   Мы въехали в поселок, а это был именно он. Небольшие каменные дома, узкие улочки и черный цвет, отражали излюбленный дизайн имперцев.
   Я огладывалась по сторонам и радовалась, не только тому, что смогу оказать помощь, но и своей набитой целебными травами сумке. Не смотря на ворчание моего проводника, я собирала все тщательно, не упуская и листочка.
   Мужчина явно стремился избавиться от обузы, в моем лице и сразу направился к центральному госпиталю. За его шагами я еле поспевала, мужчина буквально летел.
   Дверь открылась с пинка, и таким же стремительным шагом мой проводник пошел, видимо, к главному целителю.
   Больница пустовала, похоже, фронт располагался далеко. Не было не пациентов не врачей, было очень пусто и тихо. Странно как-то. Но по уверенному шагу и настрою сопровождающего, я поняла, что все под контролем.
   Пройдя пару коридоров, мы вышли к кабинету главного целителя.
   Дверь открыли без стука, вошли. Картина предстала нерадостная, пожилой мужчина сидел за столом, сжав голову руками. На наше появление он не обратил внимание, пока его не окликнули:
   - Вы целитель Равер? - спросил мужчина.
   - Никого нет! - ответил целитель, не поднимая глаз.
   - Мы здесь по приказу Эрго То Ранского, - мужчина вздрогнул и наконец посмотрел на нас. Под его серыми глазами залегли следы усталости. Он посмотрел сначала на проводника, потом на меня и спросил:
   - Медсестра?
   - Да, - ответила я, смотря в глаза целителю.
   - Маг? - уточнил мужчина.
   - Нет.
   - Хоть перевязку делать умеешь? - потерев переносицу, поинтересовался он.
   - Да.
   - Хоть на этом спасибо, - произнес он тише. - Как вы видите, всех целителей у нас забрали. Произошло кровопролитное сражение, все наши силы направились туда, - мужчина не успел договорить как в его кабинет вбежал молодой парень, и запыхавшись сказал:
   - Врачей, срочно, несем потери, - и зашелся в кашле.
   Главного целителя будто подменили он вскочил и сказав мне:
   - Следуйте за мной, - быстрым шагом, раздавая приказы, двинулся на улицу. Мой сопровождающей пытался возражать, но целитель быстро заткнул его, парочкой грубых слов.
   Выбежав на улицу, мужчина приказал парню найти лошадей и тот испарился. Наши животные, стояли около здания госпиталя.
   - Ваши? - уточнил целитель, я кивнула, и спросила:
   - Что произошло?
   - Война! - ответил мне грубо мужчина, но пояснил. - Проигрываем сражения, нужны врачи, вы хоть и не маг, но на подручных пригодитесь, будете перевязывать. Я поеду с вами.
   - Я тоже, - произнес посланник Эрго. На его реплику никто не отреагировал.
   Тут парень привел лошадь, и целитель, запрыгнув на нее, велел скакать за ним. По дороге к нам присоединилось еще четыре человека.
   Мы воспользовались порталом и были на месте уже через десять минут.
   Ужасная картина мне предстала. Горы стонущих, кровоточащих тел. Люди в серо-красных халатах, оказывают помощь и тут же падают от перенапряжения в обморок. Кругом темно. Запах смерти, гнили, крови, парили в воздухе. Где-то вдалеке мелькали молнии, шло сражение. Рассмотреть картину до конца мне не дал целитель, крикнув, чтобы я немедленно следовала за ним.
   Я спрыгнула с лошади и побежала за мужчиной. Он привел меня в госпиталь.
   - Вон медсестра, она тебе покажет, где переодеться и расскажет что делать, - сказал мне он и удалился. Мой проводник остался на улице. Я подошла к тучной женщине и произнесла:
   - Здравствуйте я медсестра, где я могу...
   - Ты что не видишь, бестолочь, что я занята? - грубо спросила она меня и сверкнув черными глазами, оттолкнула и куда-то ушла.
   Я не стала стоять в коридоре, а направилась в палаты искать медсестер или целителей.
   Я бегала по госпиталю и осознавала, насколько ненужной и бесполезной я была в этот момент. Меня либо толкали, либо игнорировали, в итоге помещение со сменной одеждой я нашла сама.
   Зашла, увидела халаты висящие на крючках. Жалко не было душа, я ведь все-таки с дороги, но это пока не важно. Я разделась, натянула на себя длинную рубашку и брюки, поверх надела халат. Когда я застегивала пуговицы, в помещение вошли. Это была пожилая женщина, тоже медсестра. Увидив меня она замерла, потом спросила:
   - Новенькая?
   - Да.
   Она обошла меня, будто исследуя.
   - Маг?
   - Нет, медсестра.
   - Медсестра, значит, - она посмотрела мне в лицо, но потом ее взгляд остановился на моих волосах. - Слишком длинные, обрезать нужно, - она произнесла это с жалостью, видимо, жалея, что придется укоротить такую "красоту". У самой женщины, были короткие черные волосы, заколотые заколкой, но парочка непослушных прядей выпадали из прически. - С такими, - указывая на волосы, - не удобно будет, у нас с водой проблемы, а твои ухода требуют. - Женщина говорила будто оправдываясь.
   - Хорошо, обрезайте, - сказала я. Волосы - это не то, за что стоит держаться всеми силами. Обидно и жалко, чего таить, но раз требуется, я сопротивляться не буду.
   Женщина кивнула и прошла вглубь комнаты, открыла шкафчик и достала оттуда большие ножницы. Подошла ко мне, посмотрела на мою косу, взяла ее в руку.
   - Эх, такую красоту портить приходиться, - вздохнула она, мгновение и моей голове стало легко, а на пол упала моя седая коса.
   Я не стала смотреть на свои обрезанные волосы, только провела рукой по новым, коротким, которые достигали подбородка.
   Верят, что волосы, это наши воспоминания, наша жизнь. Надеюсь, женщина отрезала самое плохое, что со мной было и дальше будет лучше.
   Хорошо бы, если этот клок волос, единственное что я потеряю на этой войне...
  ***
   - Пошли, давай, наша помощь нужна, горевать потом будешь, - сказала женщина и взяв меня за руку вывела из комнаты. Пройдя пару коридоров, мы оказались на улице. - Бегаешь быстро? - задала странный вопрос женщина. Я отрицательно покачала головой. - Научишься, - сказала она и посмотрев на меня сверху вниз добавила. - Если выживешь, - женщина протянула мне сумку с бинтами и какими-то склянками.
   Я ничего на это не ответила, на все воля Пресветлейшего.
   Мы побежали. Точнее сначала сорвалась с места женщина, надо бы имя ее узнать, за ней последовала и я.
   Вспышки молний и грохот приближался, все чаще на нашей дороги стали попадаться трупы, и бегущие навстречу раненные.
   - Пройдись по телам, посмотри, может, живых найдешь! - крикнула мне женщина и убежала вперед. Я остановилась и замерла. Надо было смотреть на землю, где лежали трупы, я не могла. Вдох, выдох, вдох, выдох.
   Я посмотрела вниз, земля была устлана трупами. Первым порывом было закричать, зрелище было ужасное. Я не нашла ничего лучше сем ударить себя по лицу, чтобы прийти в себя.
   Уже не обращая внимание на тела, точнее не придавая значения, что нахожусь среди мертвых, я начала поиск.
   Я подходила к каждому солдату, щупала пульс, поставляла зеркальце к губам, ведь магией я не владею, проверять приходиться дедовским способом.
   Стеклянные застывшие глаза, оторванные конечности, кровь. Когда я увидела мужчину, чье тело было буквально разбросано вокруг, меня вырвало.
   Я искала, но живых среди них пока не нашла.
   Стон, я услышала его, случайно. Настолько была погружена в свое дело, что могла бы не заметить. Я подняла голову и прислушалась. Приглушенный, еле различимый стон. Я начала искать. Быстро передвигаясь от одного тела к другому, стараясь уловить любой шорох.
   На глаза навернулись слезы. Я боялась не найти. Не спасти. Руки дрожали, было страшно. Я шептала молитву, и наверно она мне помогла, я нашла его.
   Это был мужчина, высокий, с бледной кожей, от потери крови, и длинными синими волосами.
   - Все будет хорошо, - прошептала я, смотря в его затуманенные болью глаза. Посмотрев по сторонам я увидела солдата, он наверное был посыльным.
   - Эй, эй, подойдите, пожалуйста, - крикнула я мужчине. Он обернулся и пошел ко мне. - Помогите, доставит его в госпиталь, он жив, но сильно ранен, - мужчина кивнул, подхватил раненного и пошел в сторону госпиталя.
   Их было четверо, четверо смертельно раненых, но выживших. Четверо воинов, которых я нашла, среди груды трупов.
   Надеюсь, их перенесли в госпиталь, живыми.
   Я еще долго бродила по полю, ища живых, перепроверяя, но нет, видимо удача была не на их стороне.
   - Девушка, девушка, - раздалось вдалеке, я обернулась, ко мне беда мужчина в черной форме. - Вы медсестра?
   - Да, - ответила я разглядывая его.
   - Мне нужна ваша помощь, пошлите, - он схватил меня за руку и мы побежали. Я старалась придерживать сумку, чтобы склянки не разбились. Мы бежали к месту сражения.
   Я заметила многих в белых халатах, кто также как я выискивал живых среди тел. Кто-то оказывал помощь. Целители же колдовали, возвращая раненным здоровье.
   - Вы маг? - спросил меня он.
   - Нет.
   - Плохо, очень плохо, - произнес он, но не остановился.
   В воздухе искрила магия. Он бурлила, потоками изливаясь на землю. Выливаясь мощными толчками на врагов.
   Мой проводник пригнулся, я последовала за ним. Он лег на землю и начал ползти. Я сделала так же. Стараясь не оглядываться по сторонам и не терять из виду мужчину, я заметила труп. Белый халат, миниатюрная фигурка, темные короткие волосы и улыбающиеся лицо. А я ведь даже имени ее не узнала, той медсестры.
   - Быстрее! - крикнул мне мужчина и я оторвав взгляд от женщины, стала двигаться за ним.
   Вскоре мы доползли до какой-то ямы. Мужчина начал спускаться в нее, я за ним. Яма была явно следствием взрыва.
   На дне лежал мужчина. Внешних повреждений не было, но в сознания он не приходил.
   - Ему нужна помощь, срочно, - крикнул мне мой проводник. - Я накрою вас пологом, чтобы сюда не попали заклинания. Мне нужно привести мага. Пока меня нет, он на вашей совести, - сказал он и быстро вылез из ямы.
   Я подбежала к мужчине. Видимо его ударило огненным заклинанием, на лице был ожег. Одежда подплавилась, кое-где выгорела. Достала ножницы и стала аккуратно разрезать одежду. Мужчина застонал, я остановилась.
   Высыпав на землю все содержимое сумки, я начала искать обезболивающие. Так раствор пикании, подойдет.
   Налив в крышечку раствора я поднесла ее к губам.
   - Откройте рот, это обезболивающие, - но видимо мужчина был без сознания. Тогда я нажала на его челюсть, чтобы приоткрыть немного рот и вылила туда содержимое крышки, он глотнул.
   Потом смочил тряпочку обеззараживающим раствором, я прошлась по ранам. На места ожогов я наложила компресс. Одежду я начала срезать маленькими лоскутами. Хорошо, что на одежде было заклинание, и она не припеклась к коже, а то было бы намного хуже.
   Я меняла компресс пару раз, давала ему раствор пикании, чтобы была не так больно. Поила его водой.
   Одежда валялась лоскутами на земле.
   На груди мужчины красовались множество осколочных ран. И опять заново. Раствор пикании. Обеззараживающие и кровеостанавливающие и пинцет, чтобы вытаскивать маленькие осколки из ран.
   Я старалась работать аккуратно и быстро. Когда все осколки были вынуты, я обмотала рану бинтами. Хорошо, что не дошло до внутренних органов, я бы не справилась.
   Мужчина не приходил в себя. Проверила пульс, есть.
   Его мучил жар, видимо инфекция все же попала в организм. Я просмотрела еще раз все склянки. У меня не было ничего, что могло бы ему помочь.
   Началась паника. Так, вспоминай, что приостанавливает заражения организма?
   Правильно корень луки. Но где я его найду?
   Ответ мне не дано было узнать, раздался грохот, удар и я падаю, так медленно, касаюсь головой земли и чувствую, как стекает кровь по лицу. Из последних сил подползаю к мужчине и закрываю его своим телом, пусть хоть он выживет.
  ГЛАВА 7.
  Ядовитые твари очень яркие и красивые.
  И чем более красива тварь, тем более смертоносен яд. Привлекательное лицо и красивое тело скрывают гнилую душу.
  Кассандра Клэр. Адские механизмы I: Механический ангел
  
   Второй раз в своей жизни, я перехожу грань смерти. И знаете, великие темные Боги скупы на воображения, потому как, все было так же, как и в первый раз. Темно, холодно, громко.
   Голова раскалывается. Тело будто пронзают тысячи иголок. Было больно. Я кричала, вот только крик не вырывался изо рта, тело как будто обратилось в камень. Поэтому я кричала в своих мыслях, о Пресветлейший, это был звериный крик.
   "Грешники, умирают в агонии. Праведники восходят на небо в тишине". Эти строки всплывали в моем подсознании.
   Но и в этот раз, все повторилось. Свет, звук, боль. Помучив, наверно для того чтобы заставить переосмыслить жизнь или ради забавы, меня отпустили.
   Я снова жила.
   Сознание возвращалось медленно, по капли. Свет резал по глазам, стоило их приоткрыть, и жуткий запах врывался в мое обоняние все сильней.
   Много времени прошло, пока я окончательно не начала чувствовать свое тело.
   Первичный осмотр, заставил бы меня расстаться с едой, если бы я ела, а так, я просто закричала. Только крик вырвался хрипами. Я лежала на полу. Вокруг, источая зловонный запах, лежали трупы. Хотя быть может, это были раненные, я, кажется, слышала кое-где всхлипы.
   Там было темно, единственный луч, наверно посланник Пресветлейшего, светил мне в глаза.
   Это было ужасно. Грязно, мокро и многолюдно. Все было устлано телами.
   Я постаралась встать, по рука попала во что-то склизкое, я поднесла к лицу, это была кровь и еще что-то, о чем я думать не хочу. Превзнемогая брезгливость и головную боль, я поднялась и нетвердыми шагами направилась к двери.
   Открыла и вышла.
   Коридор, плохое освещение, типичный госпиталь.
   Я долго шла прежде чем встретить целителя или медсестру, не знаю точно. Это был мужчина, заметив меня, он двинулся быстрее.
   - Что с вами? - спросил он.
   - Все хорошо, там раненные, им надо помощь оказать, - прошептала я. Он кивнул, взял меня под руку и, посадив на диван, направился к той комнате.
  ***
   Последующие два дня, я провела, восстанавливаясь, много спала и ела.
   Оказалось, что я действительно в госпитале. Причем, не в том, котором меня назначил Эрго, и даже не в том, передовом, расположенном на фронте. Я находилась в, как его здесь называют, "резервном госпитале". Сюда телепортами присылали тяжело раненых, у которых имелся шанс на выздоровление. Хотя, помня о той комнате, "комнате смерти", я очень сомневаюсь, что раненные могут тут спокойно восстановиться.
   С посланником мужа, я потеряла связь.
   Знаете, пока я ходила, осматривалась, меня все больше поражала человеческое равнодушие. Таких "комнат смерти" было много, я насчитала три. Их наличие всячески скрывают. Туда, в эти комнаты, сбрасывают, как выразилась одна из сестер "отходы". Солдат, у которых нет магических даров, высокого происхождения, денег. Их просто оставляют умирать.
   Когда мои силы, и дар убеждения, восстановились я направилась к главному целителю.
   Его кабинет встретил меня безвкусной роскошью и тишиной. Мужчина кажется спал.
   - Извините, - проговорила я подходя к столу. Целитель медленно поднял голову над столешницей и посмотрел на меня затуманенными грязно-зеленными глазами.
   - Чего тебе? - лениво спросил он.
   - Я медсестра, - начала я. - Я хочу чтобы вы выделили мне пару кабинетов, в которых я могла бы ухаживать за тяжело раненными, которые сейчас располагаются в "комнатах смерти".
   Мужчина рассмеялся. Он был пьян.
   Я подошла, схватила его за ворот и развернула голову так, чтобы он смотрел мне прямо в глаза.
   - Предоставь мне кабинеты! Сейчас! Медикаменты и помощников! Как только ты сделаешь что я прошу, ты все забудешь! - я вложила все силы, чтобы внушить ему это. Он был магом, а значит внушение проводится в разы труднее. Я почувствовала солоноватый вкус на губах, прикоснулась к лицу. На пальцах алела кровь, видимо пошла от перенапряжения.
   Целитель стремительно поднялся с кресла, и выбежал из кабинета. Я же посидев немного, последовала за ним.
   Уже через час были освобождены три помещения, раньше заваленные хламом. Расставлены койки и медикаменты. В помощники я выбрала двух женщин, я слышала, как они нелестно отзывались о главном целителе, порицая за трату денег и пьянство. Они с удовольствием согласились.
   Еще немного времени потребовалось, чтобы перенести раненных. Вид у них был ужасный. Окровавленные, в собственных испражнениях, пришлось их сначала отправить в ванные помещения, где я и еще четыре человека на скорую руку отмывали и переодевали их.
   Ужаснее всего было, когда уже не было кого спасать. И трупов, к сожалению, было больше чем выживших.
   Сейчас, смотря на ряд кроватей, на которых под действиям снотворного и обезболивающего лежали раненные, я устало улыбалась. Получилось.
   - Линочка, - позвала меня Мара, одна из моих помощниц. Мое имя переделали на более простой лад. Я была не против. - Ты бы шла, поспала, завтра уж точно не уснешь, столько работы. Харун накажи этого Раена (главного целителя).
   - Я не устала, - произнесла я.
   - Уж мне то не ври, - сказала женщина и взяв меня за руку повела к комнатам персонала. - Иди поспи, я если что разбужу.
   - Но, - пыталась возразить я.
   - Никаких но, рано тебе еще в обмороки от усталости падать, - улыбнувшись, сказала Мара и, затолкав меня в комнату, закрыла дверь.
   Я подошла к кровати и села, да, действительно мне требовалось немного отдохнуть. Внушение и беготня вымотали меня до дна. И все же я счастлива.
  
  ***
   Когда я встала, понять какое время суток, было тяжело. Толи поздний вечер, толи раннее утро. В моей комнате, которою, кстати, я делила с еще двумя девушками, сейчас мило посапывали соседки. Я тихо встала, надела висящий на вешалке халат и аккуратно вышла из комнаты.
   Спать не хотелось, все внутри жаждало действий. Первым делом я пошла в умывательную комнату, где привела себя в порядок. Потом направилась к раненным, моим раненным.
   Госпиталь пустовал, видимо, все же была ночь. Поэтому я, свободно передвигаясь по коридорам, достигла своей цели. Тихонько открыла дверь и юркнула в первую палату. В ней было достаточно прохладно, наверно мои помощницы открыли окна, чтобы выветрить затхлый воздух и освежить помещение. Но вечер выдался прохладным, поэтому окна я лучше закрою.
   Когда последнее окно было закрыто, я огляделась. Вроде никого не разбудила. В комнате, несмотря не ночь было достаточно шумно. Кто-то стонал, к таким я подходила в первую очередь, чтобы проверить бинты и дать лекарство или сделать компресс. Кто-то просто храпел, таким, я давала специальный настой, от храпа. Некоторые просыпались, тогда я подходила и говорила что я медсестра, провожу осмотр, они кивали в разнобой и заваливались на подушки.
   Думаю больше делать мне в палате нечего, пусть отдыхают.
   Я направилась в лечебную комнату, где готовили настои и лекарства. Сегодня в перерыве, я успела дать задание молоденькой стажерке, собрать немного трав. Девушка, видимо, из местных, с радостью восприняла это задание и собрала мне довольно много ингредиентов. Теперь, по памяти, свою книгу и образцы я забыла в другом госпитале, стала делать смеси. Их рецепты я хорошо знала. От головной боли, от кровотечения, от жара и от ожогов. Конечно, польза от них небольшая, но хотя бы так.
   В итоге, проведя всю ночь за работой я сама не заметила, как под утро заснула. Нашли меня мои помощницы Мара и Каина. Поругали и отправили завтракать.
   Пресветлейший, спасибо тебе за знакомство с этими женщинами.
   Когда наскоро позавтракав, я побежала в палаты, госпиталь уже жал полной жизнью. По коридорам бегали лекари и медсестры. Добираться пришлось дольше. Войдя в первую палату, я улыбнулась, Каина кормила раненых. Я, надев фартук, принялась помогать отпирающейся женщине. В две руки мы справились значительно быстрее. Я отправила женщину в другую палату, сама же занялась осмотром.
   Итог был ужасающий за ночь умерло трое. Когда я осознала это, готова была ударить себя по лицу, как проглядела. Ведь ночью всех обошла, пульс проверила. В глазах защипало, я подошла к окну и открыла его, на улице тепло, пусть проветриться, да и слез моих видеть не должны.
   - Девушка, - раздался слабый стон, я вытерла пару слезинок и обернулась. Один из раненых смотрел на меня приподнявшись на локте, я поспешила к нему.
   - Лягте, - сказала я, аккуратно убирая его руку, чтобы он лег. - Что случилось?
   - Спасибо, - прошептал мужчина, взяв меня ослабевшей рукой за ладонь. Из глаз потекли слезы. Мужчина смотрел на меня, по-доброму улыбаясь: - Поначалу всегда тяжело, - произнес он и закашлял. Я сбегала за лекарством и дала выпить ему средство от кашля.
   - Должно помочь, - улыбнувшись, сказала я. Мужчина сделал пару глотков и закрыл глаза, усталость дает о себе знать. Я тихонько отошло от кровати и вышла из палаты, разговоры разговорами а делать работу надо. Теперь я знаю точно, наша работа важна!
   Осмотры, перевязки, уборки, все смешалось в этот день. Но было все это доставляло только удовольствие. Мара и Каина, только посмеивались гладя как я бегаю от одной кровати к другой. А я иначе не могу. Конечно, под вечер я устала. Проведя последний осмотр, я подошла к окнам, чтобы закрыть их на ночь. Меня окликнули:
   - Сестренка, - я повернулась и увидела парня, который смотрел на меня, подошла к нему. - Милая, спой нам, - я распахнула глаза смотря на молодого мужчину, явно не имперца.
   - Спеть? - переспросила я.
   - Да.
   - Но я не ум...
  - У добрых людей всегда красивые голоса, - ответил мне юноша. Я посмотрела по сторонам, к нашему разговору прислушивались многие.
   - Но зачем? - чуть тише поинтересовалась я.
   - Мы тут от скуки умираем, - весело произнес он. Я кивнула.
   - Девушка пела в церковном хоре
  О всех усталых в чужом краю,
  О всех кораблях, ушедших в море,
  О всех, забывших радость свою.
  
  Так пел ее голос, летящий в купол,
  И луч сиял на белом плече,
  И каждый из мрака смотрел и слушал,
  Как белое платье пело в луче.
  
  И всем казалось, что радость будет,
  Что в тихой заводи все корабли,
  Что на чужбине усталые люди
  Светлую жизнь себе обрели.
  
  И голос был сладок, и луч был тонок,
  И только высоко, у царских врат,
  Причастный тайнам, - плакал ребенок
  О том, что никто не придет назад.
  (А. Блок).
   Каждый слушал, я уверена, и думал о своем, родном. Кто о семье, кто о товарищах, которых уже не вернешь, кто о войне. Лично я думала о той медсестре, что погибла, ее стеклянные глаза часто являлись мне во снах. Эрго был прав, моя жизнь после войны не станет прежней. Все молчали, да и нужны ли были слова?
   Закончив песню, я улыбнулась и вышла, пожелав всем спокойной ночи. Наверно, я по своей слабости, просто не смогла выдержать те взгляды наполненные болью воспоминаний, что устремили на меня сильные, но такие слабые мужчины.
   Я выбежала из палаты и направилась в умывальную, где дала волю слезам. Наверно, я слишком близко к сердцу воспринимаю трагедии других. Быть может, я пытаюсь переложить на себе часть их груза. Но иначе не могу.
   Подняв глаза я посмотрела в зеркало. Была ли эта девушка, отразившаяся в зеркале той Адель, которая смотрелась в него в Аллии? Однозначно нет. Все изменилось, быть может не внешне, но внутренне. И вроде смотря на привычное лицо, я не узнавала себя.
   Война, коверкая судьбы, оголяет естество. Оказывается, моя мятежная душа нашла себя в помощи другим и лучшей доли я и желать не могу.
  ***
   Жизнь, как бы нам не хотелось, стремительно неслась. Дни проходили за днями, в работе, в заботах, в редких часах сна. Количество больных возрастало, но были и те, кто вылечились, и их слова благодарности, грели душу и заставляли работать, что есть мочи, чтобы помочь другим.
   Теперь каждый вечер я пела песни, переходя от палаты к палате. Каина и Мара мне подпевали или, затаив дыхание, слушали. С этими женщинами установились буквально семейные отношения. Они не спрашивали о моей прошлой жизни, наверно каким-то чутьем понимая, что говорить я об этом не хочу. Да, я сказала им что замужем, что у меня есть замечательный брат, большего знать не нужно.
   Каина же было сиротой и вдовой. Пришла в госпиталь, чтобы помогать солдатам, ее муж скончался от ран. Мара была многодетной матерью, пять сыновей и все ушли воевать. Вот такая семья появилась у меня здесь.
   Мы старалась облегчить не только физическую боль, но и душевную, разговаривая с мужчинами. Мара научила меня вязать и в небольших перерывах я вязала шарфы для раненых. И все для того, чтобы увидеть их радостные лица, когда я дарю свой неровной, не саамы красивый, но сшитый с любовью шарф.
   В госпитале я убедилась, что все люди добрые, просто они это скрывают, чтобы их не ранили, не предали.
   Я не считала дни, просто не было на это времени. Изредка я вспоминала мужа и молилась Пресветлейшему, чтобы дал ему здоровья и защитил от ран.
   Но спокойная жизнь, имеет привычку заканчиваться. Моя закончилась. Когда в палату, где я проводила осмотр вбежала Каина.
   - Линочка, выйди, - я, закончив перевязку, выбежала из палаты.
   - Что случилось Каина? - обеспокоенно спросила я, женщина просто так нагонять панику не стала бы.
   - Ох, Линочка, наши проиграли, - как стояла, так и скатилась по стеночки на пол.
   - Как проиграли? - вмиг высохшие губы не желали слушаться.
   - Ой, не знаю милая. Маре сегодня похоронки пришли, четверо сыновей зараз, в одной битве погибли, только младший выжил, из госпиталя пишет. Многих в плен позабирали. Потери страшные, армия не готова к новым сражениям, - женщина опустила голову и заплакала, я подошла к ней обняла.
   - Ты только это больным не говори, хорошо? - спросила я, женщина кивнула. - Я к Маре, сказала я и быстрым шагом направилась к комнате помощницы.
   Пресветлейший, как глупо было жалеть себя, ведь я не знаю что такое горе, никогда не знала. А горе это мать потерявшая детей. Мара сидела на кровати, ее лицо было белее полотна, вещи валялись по всей комнате.
   Я подбежала к женщине и обняла ее, когда мне было плохо, я так хотела, чтобы меня просто обняли. Я молчала, слова сейчас излишни.
   Потом, Мара плакала, точнее, выла, как раненный зверь. Пару раз заглядывала Каина, приносила успокоительное, которое я давала Маре.
   - Линочка, я уеду, уеду, с сыночку, прости. Не могу, уеду, уеду, - шептала сорванным голосом обессилившая женщина.
   - Конечно Мара, завтра утром и поедешь, - отвечала я ей.
   Успокоительное подействовало не скоро, когда Мара уснула я укрыла ее одеялом и вышла.
   За это время, я так часто плакала, не могла держать все в себе. Когда поплачешь и жизнь легче кажется. Я пошла в умывальню, где полночи проплакала. Я молилась за Эрго, за Рига, за каждого воина, который защищал нас.
   "Проиграли" - билось в голову.
   Не хочу становиться вдовой...
   ***
   Закрутилось, завертелось. Госпиталь буквально ходил ходуном, новости, а скорее сплетни, распространялись с неимоверной скоростью. На каждом повороте, точнее человеке, обрастая все новыми ужасающими подробностями. Поэтому не удивительно, что буквально в считанные часы больше половины персонала подали в отставки, малая же группа, просто сбежала, в том числе и главный целитель.
   Мара, еще лежала у себя в палате, я закрыла ее комнату на ключ, а то некоторые ретивые крысы убегая с корабля, прихватывали и корабельное имуществ, причем не всегда свое.
   Да, истину говорили наши отцы: "Война оголяет истинное лицо".
   Признаться, когда видишь панику на лицах других, их перепуганные глаза, слышишь вопли, невольно поддаешься этой суете.
   Я солгу вам, если скажу что было не страшно, нет, было жутко. Но я не собиралась, кого бы то ни было бросать. Теперь, я несла ответственность не только за себя, но и за тех, кто доверился мне, кто сейчас наверняка лежит в неведении в своих палатах.
   Поэтому, преодолевая потоки беснующихся людей, я направилась к своим раненым. Там же, в одной из палат я нашла и Каину. В глазах каждого, был вопрос, многие, я уверена, догадывались насчет суеты, но молчали. Все молчали.
   Я старалась улыбаться, проводя осмотр, получалось, наверное, плохо, но мужчины меня всячески подбадривали, даже шутили.
   Этот день, всеобщей паники, страха, я назвала бы, самым страшным днем моей войны. Я и Каина не выходили из палат пока раненые не заснули.
   Тогда тихо закрыв двери, мы вышли в совершенно пустой коридор. Смотрелось это жутко. Поваленные скамьи, открытые настежь двери. И тишина. Первым делом я направилась в комнату в Маре, открыла ее, женщина до сих пор спала. Я написала ей записку, в которой попросила дождаться нас перед отъездом, и оставила ключи.
   Мы же с Каиной, пошли осматривать госпиталь. Я видела в глазах этой женщины страх, но говорить мы не стали, я знала, что не уйду, а Каина... Я бы не осудила ее, убеги она с другими. Каждый из нас имеет право на слабость.
   Мы обходили палату за палатой, собирали инструменты и лекарства, искали пациентов. Так как это был скорее пансион, нежели госпиталь, многие убежали вместе с врачами. Конечно, были и те, кто не убежал, либо просто не смог, либо ведомые долгом остались на случай нападения. Да, были и такие. Они, увидев нас, спросили, чем могут помочь, мы попроси их перенести тяжелораненых в наши палаты, так за ними будет легче смотреть. Также в госпитале остались и парочка лекарей с медсестрами, которые, почему то, приняв нас за главных, тоже начали помогать. Как итог в больнице насчитывалось двенадцать медсестер, четыре лекаря, восемь вполне здоровых мужчин и двадцать три больных.
   Ночь была бессонной, мы распределяли время дежурств, готовили лекарства, чинили сломанное. Никто не знал, где сейчас находятся наши враги. Не думаю, что они подошли настолько близко к нам, но все же беспокойство присутствовало.
   Под утро, я и еще несколько человек, чье дежурство было назначено на вечер, легли спать. Мне не снилось снов, я просто провалилась в темноту, в которой, даже не смотря на то, что я пала, было душно и страшно.
   Проснулась я от того, что, кто-то гладил, мня по голове, и что-то пел. Странно, впервые я просыпаюсь так, и почему-то это придает уверенности. Гладивший меня, видимо заметил что я не сплю и перестал петь.
   - Линочка, что же ты девочка себя так не бережешь? - спросила меня Мара.
   - Сейчас о себе надо думать в последнюю очередь, - поднимаясь, произнесла я. - Многим требуется помощь, а я себя поберегу после войны, - я посмотрела на женщину, она была одета в дорогу.
   - Уезжаете? - спросила я.
   - Осуждаешь? - поинтересовалась она.
   - Нет, конечно нет. Семья это единственное что важнее всего на свете, к тому же дети, - взяв ее руку, сказала я. У Мары потекли слезы.
   - Говоришь так, как будто сама являешься матерью, - вытирая слезы, и пытаясь улыбнуться, поведала женщина.
   - У меня есть брат, он мне как сын и раде него, я наверно, и предать смогла бы, - больше ничего не говоря, просто смотря друг другу в глаза, мы обнялись. Так крепко, что казалось, Мара пытается вдавить меня в себя.
   - Не провожай, - сказала, вставая женщина. И потом около двери добавила: - Будь счастлива, Линочка, не смотря ни на что, - и вышла. Я слышала ее торопливые шаги, и вроде понимала, что я, наверное, вижу ее в последний раз, но встать и побежать за ней не смогла. Быть может, это из-за трусости, или я просто не хотела видеть, как уходит из моей жизни еще один светлый человек.
   ***
   Дальнейшие два месяца я провела безвылазно в госпитале. В работе, заботе и волнении. Новости о нашей армии доносились отголосками, да и то исковеркано. Поэтому, думаю, мы не имели никакой достоверной информации.
   В эти дни мне было тяжело, очень, я работала на износ и, видя как многие работают больше, делают больше, стыдилась своей усталости. А уставала я как зверь.
   Госпиталь был на полном обеспечении работников. Мужчины охотились и ездили в села, чтобы доставить еду. Мы же, девушки и женщины занимались собирательством. По большей мере трав, для смесей.
   Те, кого удалось вылечить обычно оставались и помогали. Новых больных к нам не привозили, наверное, не до этого сейчас. Поэтому медленно и тяжело, но мы потихоньку налаживали жизнь. К нам из деревень и сел приходили люди, помогать, приносить еды, даже забирать некоторых менее больных к себе.
   Мы как будто жили в неведомом закрытом мире. Боясь потерять хотя бы одного из его жителей.
   Конечно, я думала о муже. Часто. Боялась ли я? Беспокоилась? Или радовалась его возможной смерти? Ни то ни другое. Просто молилась, чтобы он был жив. Меня не пугала мысль, что я, быть может, не увижу его больше, при условии, конечно, что он будет жить, но где-то далеко. Я бы с удовольствием осталась здесь, помогала бы, большего мне не надо.
   Я ведь говорила, что свет, двор, не для меня. Наверно в прошлой жизни я была птицей или зверем, потому как природу, небо, простор и свободу, любила самой сильной и крепкой любовью.
   Редко мне удавалось сбегать и носиться по лесам, как маленькой, чтобы на мгновение почувствовать жизнь, свободу, любовь.
   ***
   Под вечер, когда я, по уже сложившейся традиции, пела очередной романс, в палату буквально влетела молоденькая медсестра.
   - Лина, там, это, ты нужна срочно, - запыхано проговорила девушка.
   - Иду, - ответила я и, извинившись за то, что сегодня спеть до конца не удалось, вместе с девушкой вышла из палаты. - Алика, что случилось? - взволнованно поинтересовалась я, быстрым шагом следуя за ней.
   - Там, больных потеряли.
   Я резко остановилась.
   - Как потеряли?
   - К нам оказывается, новых раненых везли, как стемнело, лошади то ли испугались, то ли зверя учуяли, вообще заплутали они. К нам только возничий добрался, он все и рассказал. Этот мужик из местных, дорогу к нам знает, так что надо раненых к нам привести, только не знаем как, - выговорила девушка, быстро удаляясь от меня. Я отмерла и бегом последовала за ней.
   - Он что их одних оставил? - Алика повернулась ко мне, смотря невидящим взором, потом встряхнула головой, произнесла:
   - Нет, с сыном. Надо спешить, - и опять засеменила к выходу. Видимо, бедная заморилась.
   Мы добежали до выхода, где меня уде ждали. Один лекарь и два служащих (бывшие больные, которые остались в госпитале, помогать). И незнакомый мне мужчина, видно возничий.
   - Адель, пойдем сейчас, а то в последнее время в лесу не спокойно, спешить надо, - произнес Вассарий - лекарь.
   - Да, конечно, - спускаясь с лестницы, сказала я. - Алика, - повернувшись к девушки, позвала я. - Ляг, отдохни, - девушка кивнула и удалилась. - Сильно ранены, те, кого вы везли? - обратилась я к мужчине.
   - А я, коль знаю, вроде не стонут, лежат, только в небо смотрят. Я проверял пару раз, дышат, стало быть, живы, - ответил мне он.
   - Сколько их? - поинтересовался лекарь.
   - Пятеро. Из высших, одеты богато, - заметил мужчина. Мы сели по коням и следуя за возничим, отправились в темный лес, на поиски.
   Скакать было тяжело: не упустить из вида возничего, не угодить в кювет или дерево, при этом отчаянно думая, как оказать помощь застрявшим в лесу. Носилок мы не взяли, а по кратким обрывкам разговора, я поняла, что и затрясти телегу ни как, лошади все сломали. А на улице темнело все сильней. Ночи в этот месте черные и признаться жуткие. Как и говорил лекарь, все зверье убегало от войны и пряталось в лесах. Вот так и появились в этих местах новые свирепые хищники. Днем они, конечно, не появлялись, но ночью выли часто.
   Так что единственное, что мне приходило в голову, оказывать им помощь там и дожидаться утра.
   Пару раз из-за невнимательности я получила веткой по лицу. Больно скажу я вам.
   Уже достаточно долго находясь в пути, у меня появилась мысль, что мы заблудились. Но уверенное лицо мужчин, в особенности возничего вселяли надежду. И вскоре эта надежда оправдалась, впереди появился свет от костра. Добрались.
   В условиях тотального дефицита лекарств и бинтов, мы использовали народные средства. И сейчас, стоило нам только слезть, как Вассарий заговорил:
   - Адель, ищи мятник. Густав и Нард, доставайте из сумок тряпки и рвите их на тонкие лоскуты, - дело пошло. Я заметалась по кустам ища маленькую синюю травку, с очень выраженным запахом. Это рана служила обеззараживающим веществом. Искать, слава Пресветлейшему, пришлось не долго. В этих лесах это трава встречается очень часто.
   Сорвав букетик я поспешила к лекарю. Он уже накладывал жгуты. Я достала из его сумки ступку и начала давить траву. Еще немного и Вассарий накладывал повязку на раны, я смогла осмотреться.
   Наверно вас интересует вопрос, почему лекарь не принялся лечить всех срезу одним взмахом руки. Все дело просто, Вассарий, как и я очень слабый маг. И силы у него кончаются быстро. А у нас есть тяжелобольные, которые не смогли бы жить без магической подпитки. Так что живут врачи только на своем энтузиазме. Когда стоит выбор либо обессиленный ты, либо чья-то жизнь, ответ всегда очевиден. Я знаю, что лекарь очень устал, ему требуется отдых, после которого он сможет оказать существенную помощь, а пока, можно справиться и своими силами.
   Я встала и начла осматривать раненых. Возничий был прав, мужчины были знатного происхождения.
   Раны были глубокие, но не смертельные, на них наложили стазис, поэтому они не погибли в дороге от кровопотери. С удивлением я заметила, что среди них оказались два имперца. В сердце неприятно защемило. Все-таки я надеюсь, что мой муж здоров. Остальные трое были другой национальности, явно просматривались общие черты их народа. Черные волосы и косы, которые были растрепаны и загрязнены. Белая кожа, скорее всего из-за потери крови. Слегка заостренные уши и татуировки на разных частях тела. Наверное это сиды, тоже закрытая раса, не думала что они воюют на нашей стороне.
   Мужчины возились с огнем и охранками, а я все вглядывалась в лицо каждого, стремясь узнать его историю.
   Намочив тряпочку, я аккуратно протирала их лица, с ужасом замечая раны.
   Подойдя к последнему, самому слабому, я повторила процедуру. Но стоило мне приблизиться к его лицу, чтобы рассмотреть поближе, как он внезапно открыл глаза и схватил меня за руку.
  
  Глава 8.
  Влюбиться можно в красоту, но полюбить - лишь только душу!
   Уильям Шекспир
  
   Меня прожгли ярко-синие глаза, которые были полны ненависти.
   - Свои, спасем, успокойтесь, - поглаживая его по руке, произнесла я. Хватка ослабилась, и он разжал ладонь, медленно теряя сознания.
   Я хотела позвать лекаря, когда невдалеке раздался вой. Только этого не хватало. Я встала и отошла от раненого. Опять вой. Побежала к группе мужчин, которые стояли, замерев, прислушиваясь.
   - Кто это? - подбежав, спросила я.
   - Кигу, - ответил мне возничий. - Хищники, - пояснил он, видимо для меня. Хотя, я и без него это поняла.
   - Это плохо, у нас раненые и кровь всюду, их манит запах, - сказал скорее для себя целитель.
   - А охранки? - поинтересовалась я.
   - Выдержат единичное нападение, если это стая, придется отбиваться собственноручно, - ответил мне Нард.
   - Что делать тогда? - тихонько спросила я, но все услышали, и их молчание говорило о том, что они не знают, как поступить. - Надо раненых спасти, - так же тихо произнесла я. Наверное, это первое что в голову пришло. Беспомощные спастись сами не смогут, так что их жизнь на нас.
   Я совру, если скажу что мне самой не страшно. Мне очень страшно, правда. И я сейчас стою и трясусь, и хочется, чтобы тебя защитили, спасли. Но ведь я хотя бы убежать смогу, а раненые, не оставлять же их на съедение, только из-за собственной трусости?
   - Лина права, - произнес Нард. - Я могу поставить пару щитов, тогда до них зверье не дотянется.
   - А если поставить один большой? - спросил Виссарий.
   - Слишком много энергии уйдет, я могу выгореть, и тогда у нас не будет ни щитов, ни меня, - с ухмылкой пояснил мужчина. Все затихли.
   - Тогда и Лину накрой, нечего девочки умирать так рано, - сказал Густав и все, почему то посмотрели на меня.
   - Это будет не честно, - только и смогла вымолвить я. Хотя, конечно, в душе я была рада такому решению. В бою я лишь мишень, а не защитник.
   - Какой же ты ребенок, Лина, - по-доброму произнес Нард. А дальше, в тишине, мужчины начали перекладывать тела раненых с земли на телегу. В воздухе, почему то чувствовалась обреченность. Может они знали больше меня? Знали что шансов, у практически безоружных людей, нет? Наверняка знали, но молчали, ничего не говоря ни мне, ни друг другу.
   - Залазь Лина, - сказал мне Густав, показывая на телегу. Я не тратя напрасно время, последовала его просьбе. Залезла на телегу, и посмотрела на мужчин.
   - Накрывай их щитом, - произнес Вассарий.
   Нард начал произносить слова заклятия, и странно складывать пальцы. Я ничего не почувствовала, но видимо ритуал прошел быстро, так как мужчина пошатнувшись перестал говорить.
   Нард успел накрыть и наших лошадей, пока они не напали...
   Мужчины были правы, охранки выдержали единичное нападение, фактически вся стая, а их было особей двенадцать, налетели на нас. Я смотрела на этих мерзких животных, которыми руководил только голод, и пыталась не закричать. Это было сложно, не думала, что это настолько тяжело. Во рту почувствовалась кровь, я слишком сильно зажала зубами губы.
   Знаете, я не смогла смотреть на мужчин, на то, как они сражались, лишь по одной причине, я боялась увидеть их смерть. Бой был неравный, но ведь не числом выигрывают битвы, ведь так?
   Кто-то из раненых застонал, я обратила свое внимание на него, как благодарна я была этому стону. Им оказался один из имперцев, наверное, стазис перестал действовать и боль возвратилась. Я наклонилась над ним, расстегнула камзол, рана, которая была забинтована, начала сильно кровоточить. Плохо, очень плохо.
   Мужчина был бес сознания, поэтому пришлось нажимать на болевые точки, на подбородке, чтобы открыть ему рот. Я достала из сумки придорогу, одну из трав, которые останавливают кровь, ненадолго конечно, но быстро. Был и минус, трава обладала одурманивающим эффектом, вызывала галлюцинации. Но пройдется идти на риск. Размяв в руках траву, я выдавила ее сок, на уровне рефлексов он глотнул, можно быть спокойной, кровь остановиться вскоре.
   Набравшись сил, я подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит на поле. Стоило мне это сделать, как я отпрыгала от края телеги и замерла в страхе. На меня смотрел Киг, большой черный волк. Он смотрел, не отрываясь, видя мой испуг, чувствуя мою панику. Пресветлейший, ни разу мне не было так страшно.
   На поляне царил хаос, я видела следы крови, их было немного, но самое ужасное, что Киги кого-то ели. Кого-то из недавно живших. Как меня не вырвало, не знаю, я сразу отвернулась от этой картины.
   Киг следил за мной, он был один, его соплеменники были убиты или убежали. А он все смотрел, не отрываясь, своими грязно-зелеными глазами.
   В очередной раз, оторвав взгляд от морды зверя, я заметила движение, в лесу. Приглядевшись, я поняла, что не все погибли в этой зверской хватке. Кто-то, лицо не смогла распознать, сидел на дереве, настолько высоко, что зверье не смогло его достать.
   Эта ночь, превратилась для меня в персональный ад. Шли минуты, время тянулось так долго, солнце не хотело всходить. А я все смотрела на того, кто выжил. Чувствовала голодный взгляд кига, он не уходил, наверно решив довести меня до сумасшествия.
   Сумей я второй раз поседеть, обязательно бы это сделала. Пресветлейший, как же страшно.
   Когда небо, окрасилось в яркий цвет восхода, я была на грани. Мне все казалось, что кто-то кричит, только потом, когда я поняла что сорвала голос, мне стало ясно, кто кричал. На моих руках появились царапины, от ногтей, моих ногтей.
   Киг, убежал, это зверье боялось света. А я еще долго сидела, смотрела туда, куда убежал хищник. Ждала. Чего? Не знаю. Быть может нападения, или помощи. Признаться, думать осознано я не могла. Как окажется позже, у меня случился нервный срыв. Но это позже, а сейчас...
   Я долго сидела, смотря в одну точку, пока в поле моего зрения не появился человек, живой. Это был сын возничего, совсем еще малец. Он шел ко мне, нервно оглядываясь, так же, как и я боясь. Подойдя, он посмотрел на меня, на раненых и улыбнулся.
   Как странно смотрелась эта улыбка на фоне смертей, крови, страха.
   Но, наверное, меня спасла эта улыбка, я спрыгнула с телеги, щит пропускает тех, кто находился внутри.
   - Лина, - я протянула руку пареньку. Хотя, ему ведь было не больше моего, лет шестнадцать - семнадцать, только почему-то я чувствовала себя старше, намного. И это вызывало лишь усмешку, теперь душа соответствует виду.
   - Роберт, - так же лучезарно улыбаясь, ответит он.
   - Нам надо раненых в госпиталь доставить, - произнесла я, он кивнул и пошел к лошадям.
   Пересилив себя, я обошла поляну, нельзя оставлять погибших здесь. Я старалась не зацикливаться на виде убитых, для меня они те же, кто, пожертвовав собой, спас меня.
   Роберт быстро управился с лошадьми и телегой. Как-то по-своему сделав упряжку. Он молчал, молчала и я.
   С работой мы справились быстро.
   - Надо бы, забрать, - произнесла я, боясь ранить паренька словом "убитых", у него ведь отец погиб. Он кивнул и пошел к телам. Я же быстренько пододвинула раненых, освободив место. Оставлять их на поляне нельзя, хищников в этих лесах много, и некоторым свет нипочем.
   Смотря на Роберта, я удивлялась, как он держится? Случись что с моим братом, единственным родным человеком, я бы погибла, убила бы себя прямо там. А он держится, несет тело своего отца и молчит.
   Когда все закончилось. Мы погрузили мужчин и поехали. Как будто и не было этой ночи, как будто и не умер никто. Просто едим, молчим. А они лежат, умершие, из-за нас. Конечно, обвинять себя в их смерти глупо, я ведь никого не натравливала. Но итог то один, они погибли, а мы живем, значит, виноваты, что можем дышать, а они нет.
   Не было ничего. Просто ночь, просто лес и три истерзанных трупа позади. Просто поляна, просто деревья и трава залитая кровью. Просто глаза, просто рычание, и глубокие царапины на руках. Просто событие, которое надо вычеркнуть из памяти, иначе я сойду с ума.
   Помоги мне, Пресветлейший...
  ***
   Нас встретила Каина. Женщина стояла на крыльце, и, заметив нас, побежала навстречу. Когда она приблизилась, я заметила синяки, что залегли под ее глазами. Неужели она не спала?
   - Линочка, доченька, - начала лепетать она. Было видно, что Каина действительно беспокоилась. От этого стало тепло на сердце. - Ох, - только и произнесла она, когда, наконец разглядела тела в нашей повозки. Женщина замерла, побледнела, только ее губы что-то быстро шептали. Я же не могла вымолвить и слова.
   Я не заметила, как на крыльце собрались служащие госпиталя. Как медсестры побежали к нам с носилками. Не обратила я внимание и на то, что кто-то из мужчин снял меня с лошади. Не помню, как вели меня в госпиталь, как в комнату вошла, как потеряла сознание. Ничего.
   ***
   Я пришла в себя. Чья-то рука гладила меня по голове. Этот неизвестный молчал, слегка покачиваясь, будто убаюкивая. Наверное, это и вывело меня, я заплакала. Опять. Меня продолжали гладить, успокаивать, а я рыдала. Ужасное чувство.
   Так прошло два дня. Я, то теряла сознания, то вскакивала от кошмаров, которые посещали меня ночью. Всегда одни и те же. Ночь, крики, кровь, глаза. И так по кругу, каждый раз, стоило мне закрыть глаза. Ночь, крики, кровь, глаза...
   Со мной, все это время была Каина. Не отходила от меня ни на шаг.
   К тому же, наверно последствие срыва, я начала царапать себе руки. Ничего не могла с собой поделать. Женщина обматывала мои руки бинтами.
   Когда, я перестала поминутно терять сознание, я вышла на работу. Когда тебя окружают люди, легче.
   Отношение ко мне изменилось. Все пытались поддержать, рассмешить. А у меня, будто замкнулось где-то. Я перестала разговаривать. Смеяться. Как это смеяться? Я не помню. Да, и как они могут смеяться, если их нет. Тех, мужчин. Они погибли, понимаете? Нет, и никогда не будет.
   Я видела смерть раньше, когда умирали раненые. Но поверьте, это совсем другое. Прав был муж, после войны не возвращаются живыми, все мы умираем.
   Отдушину я нашла в работе. Я стала ухаживать за одним из раненых. Тем, с синими глазами. Он стал для меня лучом света.
   Когда я вошла к нему впервые, увидела его бледное лицо, исхудавшее тело, ужасные раны. Я не смогла забыть. Я пришла к нему ночью, и начала говорить. Зачем? Почему? Не знаю. Просто он был бессознания. Он не мог мне ответить, пожалеть. Мне не это нужно было. А просто тишина. И я говорила, говорила, о том, что пережила. Сначала во дворце отца, потом мужа, а после война... Он стал моим собеседником, сам не подозревая об этом.
   Наверно я не могла держать все в себе...
   А я все говорила изо дня в день. Срывалась порой на крик, царапала руки, с которых сползали бинты. Он знал обо мне больше, чем кто бы то ни был. Он видел мои слезы, срывы, безудержный смех. Он стал для меня тем "плечом" которое нужно каждому. Пусть неосознанно, пусть не по своей воле, пусть находясь бессознания. Но именно его я выбрала для того, чтобы выплеснуть все то, что убивало меня изнутри.
   Я приходила к нему ранним утром и уходила поздней ночью. Вместе с ним, я училась заново жить.
   Не знаю, почему именно он. Это не было что-то низменно пошлое, я не воспринимала его как мужчину. Просто он был таким беспомощным, одиноким. Почему-то он напоминал мне Саарта, то маленькое существо, которое я ночами убаюкивала.
   Наверное, не дано нам, женщинам быть равнодушным к чужой боли. Я забывала обо всем, когда была рядом с ним.
   Каина лишь улыбалась, когда я спешила к нему. Говорила, что бегу как на свидание, к мужу. Никто ведь не знал, что я замужем. Что мой муж знаменитый черный маг, и что ночами, я молюсь о его здравии и о том, что бы он меня не нашел.
   Я ему песни пела. Читала книги. Когда очередной приступ накатывал так, что сдерживаться было невозможно, я обнимала его, сжимала так сильно, насколько позволяли его раны. И плакала, как дитя.
   Осуждаете? Не получилось из меня сильной леди и не получиться никогда. Я выгораю, я чувствую это. Я настолько слаба, что не могу прожить день, без слез. Мне тяжело, очень. Я не буду храбриться, я девушка, мне не нужна хвалебная бравада. Мне бы мужа любящего, да детишек и свободы в придачу. Разве не это в свои семнадцать лет я хотела? Но это раньше... А сейчас? Сейчас бы выспаться без кошмаром, перестать бояться шорохов и крови. И главное с ума не сойти.
   Когда мне снились кошмары, я приходила к нему в палату, брала его руку и просто сидела, меня это успокаивало. Почему то все в этом мужчине меня успокаивало. Будто его прикосновения вбирали мою боль. Как странно и по-детски глупо.
   Я чувствовала, как будто нашла себя, в этом мужчине. Я не знала его имени, рода занятий, звания, сословия, но роднее человека я не встречала. Знаете, ведь бывает так, две души, которые разделили, они мечется в поисках друг друга и находятся, становиться одним целым.
   Нет, не о любви я вам говорю, а о родстве, душевном.
   Глупо? Наверное. Как я и говорила, быть может, я просто схожу с ума.
   Изредка я заходила в палаты к имперцам, узнать о муже. Но и они, редко приходили в себя. А мучить их расспросами мне не позволяла совесть.
   Роберт, теперь жил у нас. Он оказался сиротой. Нас объединяли воспоминания, поэтому мы очень сблизились. Он помогал мне или просто приходил и сидел рядом, слушал, как я читаю или пою. Мы стали как брат и сестра. У него даже прозвище появилось среди служащих "Хвостик".
   Прожив месяц после той ночи, я начала оживать. Чаще общаться, выходить на улицу. Ведь я не могла пересилить себя и выйти даже на крыльцо, меня охватывал ужас. О прогулках в лес можно было забыть, тот страх, та обреченность останется со мной надолго. Теперь лес это опасность, это боль, это страх.
   ***
   Очередное начало дня, поздней ночью, когда я с криком просыпаюсь, от кошмара. Встаю с кровати, одеваюсь, выхожу в коридор. Тот же путь, что и изо дня в день, в единственную палату, где мне становится легче. Открываю дверь, вхожу. Он спит. Как всегда. Подхожу к его кровати, гладу руку на его лоб, проверить, нет ли жара. Наливаю в стакан лекарство, поднимаю его голову, заставляю выпить, хотя бы немного.
   Вот и рассвет.
   Встаю, подхожу к окну, открываю. Свежий воздух полезен для восстановления организма. Смотрю в окно. Впервые не вздрагиваю при виде леса. Вдыхаю приятный цветочный аромат, идущий от клумб. Пытаюсь наслаждаться жизнью.
   Эрго. Мой муж. Жив ли он? Мертв ли? Я не уверена, что хочу это знать. Пусть и хожу к имперцам, только для того чтобы услышать "не знаю". Почему то я боюсь услышать, что он жив, что мертв. Боюсь узнать, что он меня ищет. Мне хорошо, здесь, среди раненых. У меня появилась семья. Мне страшно, что когда очнется кто-то из имперцев, все изменится. Не может, не измениться. Печать не позволит.
   Я подняла рукав, посмотрела на печать Влюны. Моя памятка, о том, что я принадлежу Эрго.
   С кровати послышался шорох, я повернулась и утонула в синих глазах, своего... Не знаю как его назвать.
   Он смотрел на меня, не отрываясь, слегка приподняв голову. Я стояла как громом пораженная, этот взгляд что-то затронул во мне, что-то, что раньше молчало. Я не могла сойти с места, прикованная этим взглядом.
   Видимо, обессилив, он опустил голову на подушку. Только, когда наш зрительный контакт прервался, я смогла сдвинуться с места.
   Он потерял сознание.
   Я смотрела на него и думала лишь об одном: "Этого не может быть".
  ***
   Я еще немного побыла рядом с ним, он не приходил больше в себя. Я встала и вышла, направившись в умывальню. А там, уже по привычке закрывшись, я умылась холодной водой и посмотрела на свое отражение. Опять что-то изменилось. И это что-то мне не очень нравиться. Быть может, я этого просто боюсь...
   Долго еще я не выходила из комнаты, пыталась осознать, что со мной случилось, что меня так поразило в нем? Отогнав все глупые мысли, я в очередной раз умылась и вышла из умывальни. Не стоит об этом думать, не сейчас.
   Два последующих дня он не приходил в себя, а я практически поселилась в его комнате. Зачем? Пресветлейший один знает...
   Я как губка впитывала его черты лица, сейчас они выглядели по-другому. Он перестал быть бледным, появился румянец. Скулы стали более плавными, форма головы приобрела овальную форму, вместо прежней угловатой. Все говорило о том, что он быстро восстанавливается.
   И это произошло, внезапно. Я меняла повязку на его ране, когда почувствовала, что тело напряглось. Честно, я боялась поднять глаза. Но пересилив себя, сделала это. Синие глаза смотрели внимательно, настороженно, казалось, будь у него больше сил, он бы набросился на меня. В этих омутах, плескался страх, беспокойство отчаяние, беспомощность. По привычке я взяла его руку и начала гладить, обычно раненых это успокаивало. После моего жеста, он вздрогнул, но глаза стали смотреть мягче.
   Я затаив дыхание, смотрела на него, такого странного, чужого, но где-то в душе, все шептало, что он свой, родной.
   Его рука освободилась из моей и, преодолевая слабость, поднялась и дотронулась до моего лица. А глаза говори о том, что он узнает меня. Я невольно улыбнулась, сама не зная чему. Легкое движение, едва заметное, он погладил меня по щеке, а после его рука обессилено упала на постель.
   Теряя сознания, он еле слышно прошептал:
   - Возвращайся.
   Я выбежала на улицу. Села на ступеньки, дотронулась до своего лица, оно горело. Сердце билось загнанной птицей, то ли от быстрого бега, то ли от чего другого. Невиданного.
   Нет, не влюбилась я! Это другое... Хотя, в любви я ничего не понимаю, но ведь не так там все, да? Он просто родной, будто отец мне или брат, теплый и добрый. И мне о нем заботиться хочется, ухаживать. А не целовать в закутках и придаваться утехам на темноте. Во дворе именно это любовью зовут. У меня не так.
   Просто... не знаю я. Не знаю.
   Да и важны ли мои терзания? Я замужем, и этим сказано многое.
   Вдохнув полной грудью, я, наконец, успокоилась. Сердце перестало биться, а румянец сошел на нет. Я посмотрела на печать Влюны, вспомнила обряд в храме Харуна, мужа. Признаться, я не испытываю к нему ненависти. Это было, но не сейчас. Нам еще долго быть рядом, идти бок о бок, к чему лишние чувства?
   Мои размышление прервала подъехавшая лошадь, точнее всадник, Роберт.
   - Лина, случилось что? - присев рядом поинтересовался мой названный брат.
   - Запуталась, - честно ответила я.
   - Помочь?
   - Не думаю, что ты сможешь, - я улыбнулась парню. - Куда ездил?
   - В деревню, за лекарствами, - показав на сумку, пояснил он. - И тебе гостинец принес, - я удивленно посмотрела на него. А он, хитро улыбнувшись, достал из кармана пряник. Я рассмеялась, как поднять мне настроение этот проказник знал.
   - Спасибо большое, - произнесла я, принимая угощение. А после развернула его и поделила пополам. Вторую половину отдала парню.
   Знаете, все не так уж и плохо.
   ***
   Жизнь разделилась на "до" и "после". До и после замужества. До и после войны. До и после той ночи. До и после встречи с ним. До и после его пробуждения. До и после...
   Я перестала посещать его так часто, мне было стыдно, казалось, что все шептались за спиной, как будто знали, что позволить себя ухаживать за чужим мужчиной я не могу.
   Днем я помогала всем. Бегала от одной палаты в другую, от одного раненого к другому, от одного врача к другому врачу. Я старательно избегала палаты имперцев, я не хочу, чтобы они узнали, что я здесь. Не сейчас.
   Каина, странно улыбнувшись, заняла мое место по уходу за синеглазым. Хорошо, что она это не обсуждала со мной, не лезла в душу.
   А по утрам и ночам, я пробиралась в его палату. Сидела, пока все спали, пока никто не мог меня увидеть, осудить.
   Почему я так боюсь мнения других? Потому что я не простая крестьянка или работница, я аристократка, мне нельзя позволять себе тех вольностей, как другие. Вы скажете, никто не узнает. Вы плохо знаете высший свет... Так каждый стремится унизить, задеть, шантажировать. И я боялась, боялась за жизнь этого мужчины, я конечно плохо, но все же знаю Эрго. Если он так разгневался, когда заметил меня с Вар` Ларием, что говорить об этом. Он не потерпит насмешек, намеков.
   Поэтому посещение его палаты, стала для всех тайной.
   Он не приходил в себя пять дней. И с каждой бессонной ночью, полной ожиданий, мне становилось все хуже. Видимо нервы у меня не железные. Меня съедало беспокойство. Каина, мудрая женщина, видя мое состояние, она мне говорила, что все хорошо, он поправится. Я кивала головой. А ночью бежала к нему в палату, и снова ожидание.
   ***
   Когда под утро я вернулась к себе в комнату, то обнаружила там Каину. Она сидела у окна, и смотрела на лес. Услышав шаги, она повернулась и улыбнулась мне.
   - Линочка, ты бы спала побольше, а то здоровье оно то, не вечно, - я смущенно кивнула и осталась стоять около двери. Женщина встала, подошла ко мне, взяла за плечи. - Разговор у меня к тебе, деточка, детей у меня нет, так я тебе свой опыт передам, авось избежишь ошибок моих, - она повела меня, посадила на кровать, я смотрела в пол. - Ты не стесняйся, милая, люди такого делают и ничего, а ты хорошего чувства стесняешься, - женщина замолчала, а после, тяжело вздохнув начала свой рассказ. - Я вот что скажу тебе, Лина, не стоит всегда на поводу мнениям, поверь. Я ведь аристократка, - я подняла на нее удивленный взгляд. - Да, да, по мне сейчас и не скажешь, постарела да поистаскалась. Ничего, не это важно. Я вижу по тебе, не простая кровь в венах твоих течет, да впрочем, не важно. Я ведь тоже молодой была, вспыльчивой. Ох, насколько дрянной у меня характер был. Да, на каждого быка, свой пастух найдется. Влюбилась я, как и все. Он богат, красив, слова, какие говорил, за душу брало. Только матери то у меня не было, только тетка, да ей и побоку все, в общим, отдалась я ему будучи не замужем. А он попользовался, да бросил. Ох, как плохо мне тогда было, хоть идти и топись. Потом узнала что дитя жду, да пошла к знахарки и выпила отвар, ребеночек и умер, - женщина замолчала.
   - Не долго я прожила в доме после, убежала. А там... Поселилась в селе, в лес ходила, травы выращивала. И приглянулась местному кузнецу. Он парень хороший, добрый. Ухаживал он долго за мной, предлагал повенчаться, убежать. Прикоснуться ко мне боялся и в глаза смотреть. Но гордость во мне взыграла, отказала ему, он ведь простолюдин, а я аристократка. Хотя, люб он мне стал, но гордость, ее ведь ничем не сломить. Сбежала я от него, вернулась домой. Тем на меня все пальцами показывали, смеялись. А тетка, выдала меня побыстрей за бедного дворянина, да в глушь отправила. Себастьян, мой муж, хорошим человеком был, верным и любил меня, баловал как мог. А я ему сразу казало, другого люблю... Да только, узнала я что Миша, тот кузнец, в речке утопился. Из-за меня... Спасибо мужу, что терпел. Но оно ведь, к чему это я, с нелюбимым хреново живется милая, - женщина подошла ко мне, села, обняла.
   - Ты на других не смотри, им твое счастье не нужно, сердце слушай.
   - Не могу, - тихо прошептала я. - Другому отдана, - руки на моих плечах обняли сильнее.
   - Видно доля у нас, у женщин такая, - замолчала. - Но я же вижу, Лина. Ты подумай деточка, жизнь свою сломать еще успеешь. Только знаю, с любимым и зимой теплее, - женщина встала и вышла.
   Неужели она увидела то, что не смогла я. Любовь? Не может быть такого... Мне нельзя, мне уже поздно.
   Несмотря на правоту суждений Каины, я осталась при своем мнении. Ни к чему мне все это. Да, меня тянет к этому незнакомцу. Но не потом что он красив и возможно богат, просто он моя родная душа. Я не думаю о нем, как о любовнике, не собираюсь убегать с ним в ночи. Я просто вылечу его, попрощаюсь, когда он покинет госпиталь, а он его покинет и постараюсь жить дальше, как и жила.
   Я счастлива, когда он рядом. И если узнаю, что он женился, женат или у него появился ребенок, я не буду рвать на себе волосы, я буду счастлива.
   ***
   Ночью, я опять кралась в палату, с надеждой, что он пришел в себя.
   Когда я вошла, то первым делом заметила его. Он сидел на кровати и смотрел на меня, своими невозможно синими глазами. Я подошла, улыбнулась, как дура.
   - Я ждал, - прочла я по губам.
   - Я тоже, - прошептала я. После села на край кровати. Мне не было стыдно, я была счастлива, он пришел в себя.
   Мы смотрели друг на друга как будто давние знакомые, не видевшиеся давно. Он молчал и я молчала. К чему слова? Он знал, что испытываю я, я видела отражение своих чувств в нем. Наверно это был сон.
   - Я искал тебя, - произнес он чуть хрипловатым голосом. Я улыбнулась. Он протянул ко мне свою руку, я взяла ее, сжала. И не было в этом жесте пошлого, просто тепло и хорошо на душе. Я смотрела на него и не могла поверить, что такое бывает, такое родство душ. - Аниас, мое имя, - так же тихо произнес он.
   - Лина, - представилась я. Ему не нужно знать меня настоящую, мою судьбу.
   После, молчание до утра. Наши глаза, рассказывали больше, чем смогли бы мы.
   Как глупо, да? Сидеть, молчать, смотреть на него и счастливо улыбаться, будто нашел смысл жизни.
   Утро окрасило ярким светом природу. Я опустила глаза, чтобы оторваться от его, такого манящего взгляда. Посидев так немного, я подняла голову, только уже не смотрела на Аниаса.
   - Что это? - спросила я, имея в виду свою странную тягу к нему. Свое желания быть рядом, заботится, оберегать. То чувство родства, которое я испытывала только к брату. Он понял без объяснений.
   - Мы сиды - духи, - ответил он мне. Я непонимающе посмотрела на него. - Со смертью тела рассыпаемся на тысячи осколков. Ты осколок, который я потерял в своем новом воплощении, - пояснил он. При этом поглаживая мою руку, стараясь успокоить наверно. Я отреагировала на эту новость нормально, только спросила:
   - Значит, эти чувства ложь? - просто отголоски потерянного осколка.
   - Чувства, не могут быть ложью, - улыбнувшись, сказал он.
   Я подняла на него взгляд.
   - Что нам делать? - ведь нельзя просто делать вид, что нас не тянет друг к другу. Что мы счастливы, когда находимся рядом. Что прикосновения, взгляд, голос успокаивает, вселяется в душу, даря что-то прекрасное.
   - Жить, - просто ответил он мне. Я лишь покачала головой, как жаль, что все не так просто. Но после улыбнулась, пускай, я позволю судьбе идти своим чередом, наслаждаться, пока в очередной раз, кто-то не решит за меня. - Спойте мне, - произнес он.
   И я запела, как и много раз до этого. Аниас, как никто знает, как отвлечь меня от тяжелых мыслей.
   - И больно, и сладко,
  Когда, при начале любви,
  То сердце забьется украдкой,
  То в жилах течет лихорадка,
  То жар запылает в крови...
  
  И больно, и сладко!..
  
  
  Пробьет час свиданья, -
  Потупя предательный взор,
  В волненьи, в томленьи незнанья,
  Боясь и желая признанья, -
  Начнешь и прервешь разговор...
  
  И в муку свиданье!..
  
  
  Не вымолвишь слова...
  Немеешь... робеешь... дрожишь...
  Душа, проклиная оковы,
  Вся в речи излиться б готова...
  Но только глядишь и молчишь -
  
  Нет силы, нет слова!..
  
  
  Настанет разлука, -
  И, холодно, гордо простясь,
  Уйдешь с своей тайной и мукой!..
  А в сердце истома и скука, -
  И вечностью каждый нам час,
  
  И смерть нам разлука!..
  
  
  И сладко, и больно...
  И трепет безумный затих;
  И сердцу легко и раздольно...
  Слова полились бы так вольно,
  Но слушать уж некому их, -
  
  И сладко, и больно!
   (Слова Евдокии Ростопчиной)
   - Я помню, я слышал ваш голос, когда был погружен во тьму. Я думал, это пели ангелы.
   - Не льстите мне, прошу.
   - Я не солгал бы вам, даже под страхом смерти, - произнес он серьезно.
   - Мне пора, - вставая, сказала я.
   - Уже? - как-то обручено произнес он.
   - Я приду, вечером, когда освобожусь, - не удержалась я от обещания.
   - Я буду ждать, - произнес Аниас, когда я закрывала дверь.
   Быстрым шагом я направилась к себе в комнату. Там переоделась и пошла в умывальню. Зеркало отражало счастливую девушку, чьи глаза светились, каким-то внутренним, ранее спавшим пламенем. Улыбка расплылась на ее губах, впервые настолько искренняя и радостная. Я постараюсь, прожит эти дни, без оглядки на других, слушая сердце, идя наперекор судьбе. Побуду счастливой немного, а потом отпущу, уеду, забуду? Должна, так будет лучше. А сейчас, позвольте мне радоваться жизни, я заслужила.
   Проведя весь день в делах, я ждала вечера, а он все не наступал, будто знал, насколько важен. У одной из медсестер, которая ухаживала за имперцами, поинтересовалась их состояние, они не приходили пока в себя, что странно, но восстановление идет полным ходом, так что возможно дня через четыре они очнуться.
   Четыре дня, как мало...
   Вечер, хоть и пытался убежать, все же наступил. Я направилась в палату к Аниасу.
   Войдя, я сразу же побежала к окну, он стоял там, держась за подоконник, слегка покачиваясь.
   - Что же вы творите? - подхватив его за руку, укорила я. - Ваши силы еще не восстановились, это чревато.
   Он повернулся, посмотрела на меня и улыбнулся:
   - Если бы обо мне так заботились в бою, я был бы бессмертным, - я лишь покачала головой и отвела его к кровати.
   - Вам нужно восстанавливать силы, - и это не пустые слова. Я знала, что у Аниаса магический резерв полностью исчерпан, а это грозило лишением дара. Но говорить ему об этом я не стала, это личное, задевать его за живое я себе не позволю. К тому же, знать ему, что я обладаю даром, не нужно.
   Когда я усадила его на кровать, хоть он и явно храбрился, и настаивал что может сделать и сам. Я ведь знаю, как ему нелегко. Я села на краешек кровати и посмотрела на Аниаса. Опять синие омуты затянули, заглядывая в самое нутро. Мы не могла оторваться друг от друга, разорвать зрительный контакт. Мы как будто погружались в мир каждого.
   - Я жду вопросов, - вдруг произнес он.
   - Вопросов? - переспросила я.
   - Разве они у вас не возникали? - недоуменно поинтересовался он.
   - Те, которые возникли, я уже задала, - ответила я. Мужчина нахмурил брови и ненадолго замолчал.
   - Вас не волнует кто я? - удивленно, даже шокировано спросил он.
   - Вы же знаете, что нет, - ответила я.
   - Почему? - спросил он. А я замолчала. Правду ведь не ответишь... Потому что боюсь привыкнуть, потому что буду стремиться найти, потому что буду вспоминать, буду скучать, искать... Так лучше, не знать друг о друге, стать воспоминанием, кратковременным, чудесным, счастливым эпизодом. Так лучше, я знаю.
   Я не ответила, будучи уверена, что он поймет, и он не приставал больше с вопросами.
   - Я представлял вас именно так, - сказал он, чтобы замять затянувшуюся паузу. - С большими голубыми глазами и добрым сердцем, с замечательной улыбкой и нежными руками, белым лицом и ранимой душой.
   - Значит, ваши ожидания не оправдались, - мягко произнесла я.
   - Лина, вы замечательная, не качайте головой, просто знайте это.
   - Вы слишком добры, - только и сказала я.
   - Я не добр, поверти, я просто привык говорить правду, - серьезно произнес он. - Вы очаровательны Лина...
   Смутившись, я постаралась перевести тему:
   - Что означают символы на вашем лице? Если это не тайна, - поторопилась сказать я.
   - От вас у меня нет тайн, только раскрывать вы их не хотите, - тихо произнес он. - Это не просто символы, это предсказания. Мы жрецы, управляем духами, а, как известно, духи знают все. Что было, что будет, что никогда не произойдет. Нашу судьбу, они скрывают в символах, которые меняются в зависимости от принятых решений, поступков, встреч, - он внимательно посмотрел на меня. - Даже не связанное с нами решение, может изменить нашу жизнь.
   - Но так не интересно, - по детски воскликнула я. Потом разъяснила, под насмешливым взглядом синих глаз. - Жить по начертанной линии, хоть и меняющейся, ужасно. Знать, что будет с тобой в следующее мгновение, предугадать судьбоносную встречу, видеть дату своей смерти. Разве можно так жить и продолжаться радоваться, удивляться, чувствовать?
   Его взор внезапно потускнел, выдавая истинный возраст. Ведь выглядел он не старше тридцати. А глаза... Глаза выдавали тысячелетний опыт.
   - Вы правы, - он опустил взор и ушел в себя, словно закрывшись куполом от чужих глаз, мнений, советов. Но я ведь не чужая, я пойму. Взяла его руку в свою, аккуратно сжала. - Многие не выдерживают, - начал он. - Уходят в себя, живут по символам, боясь сделать шаг в сторону. Некоторые сходят с ума, даже умирают. Но есть и бунтари, - он поднял голову смело смотря на меня, будто ожидая порицаний и обвинений, готовый бороться за свои убеждения до конца. - Пытаются идти наперекор, противостоят судьбе. Но... Почему-то чем больше мы боремся, тем точнее выполняем заветы духом, - обречено произнес он.
   - К кому относитесь вы? - спросила я, чтобы отвлечь Аниаса от грустных мыслей.
   - Я бунтарь, - весело улыбнувшись, произнес он. - Вам пора, вы устали, - перехватив мою ладонь, произнес он. Я хотела возразить, но он прав, день выдался не из легких.
   - Я приду, - сказала я вставая.
   - Я буду ждать, - наверно, это фраза стала для нас традиционным прощанием.
   Выйдя из палаты, я еще немного постояла у двери, но когда перед глазами стало все расплываться, пошла в комнату. Я и не думала, что устану настолько сильно.
  ***
  Утро встретило меня работой, как никогда все нуждались в помощи. У меня не было времени даже сесть, что уж говорить о том, чтобы навестить Анимаса. Я бегала по госпиталю, только и успевая выполнять просьбы, пока меня не нагрузили другой работой.
   Только поздним вечером, хоть я еле держалась на ногах, я пошла к Аниасу.
   Он стоял у окна, когда я вошла. Ну что за ребячество, сказала же, что ему восстановиться надо. Когда Аниас повернулся. Улыбнулся и посмотрел на меня, все обида и усталость растворилась. Я улыбнулась в ответ.
   - Вам нельзя себя перезагружать, иначе в госпитале вы пробудите еще долго, - подходя к нему, сказала я.
   - Я хотел бы пробыть здесь всю жизнь, - ответил мне он, когда я посмотрела на его лицо, оно было серьезным. Неужели правду говорит?
   Я помогла ему лечь на кровать, укрыла, дала отвар.
   - Вы обращаетесь со мной как с маленьким, - обижено и наигранно сказал он.
   - Будите себя плохо вести, я позову злого дядю, чтобы вас успокоить, - шуточно пригрозила я. Аниас сделал вид, что испугался. Я рассмеялась.
   - У вас чудесная улыбка, - произнес он. Я скромно опустила голову, не люблю комплименты, они заставляют меня чувствовать себя обязанным. - Почему вы отводите глаза, когда я хвалю вас? - неожиданно спросил Аниас. Я подняла на него взгляд.
   - Просто, не люблю я этого, - под непонимающим взглядом мужчины, решила разъяснить. - К чему красивые слова, ведь свои чувства можно выразить и по-другому.
   - Как?
   - Жестами, прикосновениями, взглядом, голосом. Ведь только это дает понять, что испытывает ваш собеседник. А комплименты... Их можно сказать любому.
   - Вы удивительная, - сказал он.
   - Опять вы за свое, - с улыбкой ответила я.
   - Я хочу приучить вас к правде, не хочу, чтобы вы думали о себе хуже, - я промолчала. - Почему вы стали медсестрой? - неожиданно спросил Аниас.
   - Странный вопрос, я не понимаю тех, кто не хотели бы стать медсестрами. Ведь мы помогаем, лечим, не только физические раны, но и душевные. Порой от улыбки больше пользы, чем от отвара. Разговор спасает не хуже повязки. На нас лежит невероятная ответственность за дальнейшую судьбу раненых. Мы учим их жить, они нас. И бежать от этого, беречь себя работы медсестры глупо. Хотя... И среди нас есть черствые люди, но их мало. Я просто не могла сидеть на месте, знать, что кто-то умирает от нехватки помощи и при этом спокойно спать. Я пошла в медсестры по той же причине, почему вы пошли а войну.
   - Не думаю, - покачав головой, сказал Аниас. - Сколько вам лет?
   - Мы ведь договорились...
   - Я знаю, помню, не спрашивать о вашей жизни. Но я вижу насколько вы младше меня. Я хотя и выгляжу молодо, достаточно пожил. На войну я пошел не потому, что хотел помочь. Нет. Мне просто было скучно, я в очередной раз хотел убежать от судьбы...
   - Зачем вы мне это говорите? - спросила я тихо.
   - Чтобы вы не питали иллюзий, что я хороший человек. Я делал очень много того, за что меня можно убить.
   - Не надо...
   - Нет, Лина, вы должны знать, должны принять меня, а не тот образ, который вы придумали. Вы ведь так молоды, - он погладил меня по щеке, я отстранилась. - Я не идеал, а вы слишком добры, чтобы это видеть.
   - Давайте на будем, - поспросила я. - Я не хочу этого знать. Что было с вами, то уже прошло, ведь сейчас это все неважно. Главное, что вы здоровы, что можете вернуться в семью, прожить долгую жизнь. Все неважно.
   - Нет, - он покачал головой. - Теперь есть то, что важнее всего.
   - Что же? - не удержалась я.
   - Ваше мнение.
   - Мое? Почему?
   - Я боюсь, что вы меня отвергнете, когда узнаете правду, - я взяла его руку.
   - Не надо правды, не стоит. Никто не идеален, каждый что-то скрывает, о чем-то молчит. Скелеты в шкафу, для того и есть, чтобы никому их не показывать, - сказала я и улыбнулась, тем самым поставив точку в этом разговоре.
   - Вы устали, - произнес мужчина, сжав мою руку.
   - Слишком мало времени, и много дел, - пояснила я.
   - Я могу помочь, - улыбнувшись, произнес он. Его глаза светились ярким синим светом.
   - Вам самому помогать надо, - сказала я и внезапно зажмурилась. Разболелась голова. Я почувствовала руки на своем лице, холодные, которые дарили облегчение. Когда боль прошла, я аккуратно убрала его руки от лица. - Спасибо, - произнесла я, открывая глаза. Лицо Аниаса было очень близко, ярко-синие глаза смотрели с волнением. Посидев так немного я решила встать. - Я пожалуй пойду.
   - Не уходите, - сказал Аниас резко, взяв меня за руку. Я посмотрела на него внимательно.
   - Вам плохо?
   - Нет, просто не могли бы вы остаться здесь.
   - В палате? - уточнила я.
   - Да.
   - Зачем?
   - Так будет лучше, - только и сказал он.
   - Не могу, простите. Я ведь медсестра, может что-то случится и потребуется моя помощь. Вы ведь понимаете, - он кивнул, но руку не отпустил.
   - Судьба опять играет со мной злую шутку, - обречено произнес он, выпуская мою руку.
   -Чему быть, тому не миновать, - сказала я и встала. Попрощалась и вышла из палаты. Неужели мне что-то угрожает? Опять заболела голова, нет, пойду к себе.
  ***
   Я заснула, как только моя голова коснулась подушки. Мне ничего не снилось, кошмары решили меня не тревожить.
   Во сне я услышала какой-то шум. Потом почувствовала, что меня трясут. Но сон не хотел меня отпускать, усталость сморила.
   - Лина, Лина, - кто-то звал. Я открыла глаза, свет, проникавший из окна, осветил силуэт девушки.
   - Что? - спросила я, пытаясь окончательно проснуться.
   - Вас зовут, - только и сказала девушка.
   - Воды, - попросила я. Девушка кивнула и ненадолго удалилась, потом пришла, протянула мне стакан, я выпила, встала, надела форму, и последовала за девушкой. Ей оказалась Дана, сердце внезапно заколотилось, эта медсестра ухаживала за имперцами.
   Я медленно шла к палате, не отвечая на реплики девушки. Я боялась, вдруг они скажут что-нибудь о Эрго. Если он погиб? Нет, не хочу думать об этом.
   Мы подошли к палате, Дана открыла дверь, пропустила меня и ушла. Войдя, я сразу заметила мужчину, который стоял около окна. На улице рассветало.
   - Извините, что потревожил, Тингра Адель, - сказал он, повернувшись.
   - Ничего, - произнесла я тихо. Что... случилось? - только и смогла вымолвить я. - Муж?
   - Все хорошо, - сказал мужчина. Рех Эрго жив, он был ранен, но рана не существенная и думаю с ним все хорошо, - от сердца отлегло. Пресветлейший, не думала, что я так сильно волновалась о муже.
   - Тогда, что вы хотели мне сказать?
   - Нам надо уезжать отсюда. Рех Эрго отдал приказ о вашем поиске, - пояснил он.
   - Он искал меня? - почему-то удивленно произнесла я.
   - С тех пор, как ваш проводник пропал, а вас не нашли в госпитале, в который распределили.
   - Когда? - спросила я, имея в виду наш отъезд.
   - Сегодня, я дам вам немного времени, возьмите самое необходимое, я буду ждать вас на крыльце.
   Я не слушала больше его, выбежала из палаты и пошла к Аниасу, прибавляя шаг и в итоге просто побежала.
   Открыв дверь, я порывисто вошла в палату. Аниас не спал. Он сидел на кровати, опустив голову. Когда он услышал шаги, то поднял лицо и посмотрел на меня.
   - Я думал вы не придете, - сказал он.
   - Вы знали? - спросила я.
   - Да, - ответил он.
   - Я уезжаю, - произнесла я. - Сейчас, - он встал с кровати, подошел ко мне.
   - Я могу защитить вас.
   - У меня есть защитник. Я тоже не идеальна Аниас. Я лгала вам, я не та, за кого себя выдаю. У меня есть муж...
   - Это ничего не значит.
   - Нет, значит. Я не брошу его, мы связаны. Простите, - я сделала шаг назад.
   - Лина, я могу очень много, расскажите мне правду.
   - Не могу, - произнесла я. Прошу об одном, не ищите меня. Прощайте, - я выбежала из палаты, глотая слезы. Так будет лучше, действительно лучше.
   - Я найду! - раздалось из палаты Аниаса.
  Глава 9.
  Люди только чай пьют, а в их душах совершается трагедия.
   Антон Павлович Чехов
  
   Вот уже, который час я, в сопровождении служащего моего мужа еду по лесной дороге. Пейзажи тут невероятные, тем более, если видишь их впервые, ведь в этой части леса я никогда не была. В моей душе, как и в окружающей природе, которая только отходила от сна, царил покой. Странное успокоение охватило меня. Мне было легко, ведь я чувствовала, что поступила правильно. Жизнь в бегах, таясь, врать, не для меня. Я ведь понимала, что с Аниасом меня ждет именно такая судьба.
   Со мной вышли попрощаться все служащие, и даже некоторые больные, странно было видеть в глазах некоторых слезы. Сама я почему-то не плакала, а улыбалась, стараясь успокоить. Каина, подошла попрощаться последней, она крепко меня обняла и прошептала на ухо: "Слушай сердце". Я кивнула и, поцеловав женщину в щеку, села на лошадь. Отъезжая, я увидела, что из окна, знакомой до деталей палаты на меня смотрят прекрасные синие глаза.
   - Не ищи, - прошептала я и, отвернувшись, прибавила ходу, итак слишком долго задержалась.
   Мужчина, увы, он не представился, молчал. Мне тоже говорить не хотелось, я рассматривала пейзаж, обдумывая свою дальнейшую судьбу. Жить, как раньше я не буду, не хочу... и не могу. Мне нужно дело, которое бы меня заняло, отвлекло. Может быть, пойду в госпиталь в городе или буду готовить отвары для больных. Если удастся, уговорю мужа отпустить меня в Аллию, увидеть брата. Может, возьму себе воспитанницу или воспитанника из приюта, буду о ком-то заботиться, так жизнь не кажется такой бесполезной.
   - Сделаем привал, - произнес мужчина и, остановив лошадь, спрыгнул на землю.
   Привал так привал.
   Мы перекусили наспех, запили все бодрящим отваром и мужчина двинулся к лошади, где его настиг мой вопрос:
   - Как вы узнали?
   Он остановился, прекращая седлать лошадь. Потом повернулся и посмотрел на меня.
   - Я видел вас, - только и ответил он, и продолжил делать свои дела.
   - Но как? - не унималась я. Ведь насколько знаю, он лежал бессознания.
   - Я очнулся уже давно, просто разведывал обстановку, - просто ответил мне он. Дальнейшие вопросы я думаю не уместны.
   Я тоже подошла к лошади, оседлала и мы двинулись в путь. Путь - странное слово имеющие множество значение, но в одном они все схожи, это дорога к чему-то новому, может хорошему, может плохому, может к будущему, а может к прошлому...
   Моя поездка длилась пять дней, мой путь же назад, в прошлое, к мужу, насчитывая не одну ночь, подошел к концу.
  ***
   Я увидела его и не узнала. Он был совсем другой, заостренные черты лица, тело готовое при любом шорохе сорваться в атаку и глаза, два сосредоточенных, пылающих, алых костра. Как противовес тем, спокойным и теплым синим... Это сравнение пришло случайно, внезапно и так же ушло не оставив после себя ничего.
   Он стоял и смотрел на меня, мой муж, мой господин Эрго То Ранский.
   - Вы не ранены? - спросил он меня, первый, прервав молчание.
   - А вы? - ответила я вопросам на вопрос. Как странно было видеть растерянность на этом жестком, холодном лице.
   - Или со щитом, или на щите, - ответил он, устало улыбнувшись, старой фразой наших далеких предков. Было видно как ему на самом деле тяжело. Быть может, другие этого не замечали, но меня ему не обмануть. Я видела горе, смерть, боль, страх, отчаяние, меня не запутать напускным равнодушием.
   Я сделала несколько шагов к нему навстречу. Давно его простив за все, я была искренни рада видеть супруга.
   - Где вы так долго прятались, Адель?
   - Почему вы так долго искали?
   - Вы все такая же...
   - Нет, другая, совсем другая, - сказала я, опустив взгляд. - Нам теперь не стать прежними, никогда.
   - Жизнь убивает в нас душу, Адель. Но смириться с этим или бороться решать вам.
   - А что решили вы?
   - Бороться, пока смерть не уложит тебя на лопатки, - ответил мне он, а потом внезапно продолжил: - Я рад, что с вами все хорошо.
   - И я рада вас видеть, - немного помолчав, ответила я. Он отвернулся и в спешке заговорил, наверно стараясь спрятать от меня свои эмоции или просто окончить наш странный разговор.
   - Вы устали, я прикажу, чтобы вам выделили палатку, - ах, да забыла сказать, Эрго проживал в палаточном лагере. - Завтра мы обсудим ваше пребывание на территории лагеря. Волтан! - крикнул Эрго и в палатку вошел молодой мужчина, охранник. - Отведи Тингру Адель в палатку к Эсти и скажи, что теперь он живет в общей, выполнять!
   - Есть, - ответил мужчина и жестом приказал следовать за ним. Уходя, я обернулась, взглянуть на мужа, он задумчиво смотрел на меня, а поймав мой взгляд, кивнул и тут же принялся за работу.
   Выйдя из палатки, я последовала за Волтанам. Эрго был прав, я ужасно устала, к тому же мне требовался душ, постиранное белье и тарелка с теплым супом. Когда законный владелец палетки был выдворен а меня торжественно пригласили внутрь я не испытывала угрызений совести. Я знала, что ненадолго задержусь здесь, так что надеюсь, он потерпит несколько дней.
   Чем хороши такие палатки? Полным магическим оснащением. Тут и расширение пространства, и ванная комната, и удобная двуспальная кровать, и уборка в одно мгновение. Щелчок и все поглажено, постирано, вымыто. Я сбросила грязный плащ и пошла в ванну.
   В теплой воде, спать захотелось с удвоенной силой. Еле не заснув, я вышла из ванной и направилась к чистой, мягкой постели. Не думала, что настолько соскучилась по удобству. В госпитале приходилось руководствоваться практичностью, поэтому маленькие односпальные кровати, с жестким матрасом и подушкой, не отличавшейся толщиной от одеяла. Но это не особо бросалось в глаза, ведь приходя в комнату поздно, я просто валилась на кровать и засыпала. Сейчас же лежа на мягкой перине, укрываясь воздушным одеялом, я была счастлива, что не говори, а физическое удобство порой преобладает над остальным.
   Я заснула мгновенно, бес сновидений, переживаний, воспоминаний. Наконец долгожданный тихий, мирный сон.
   ***
   Утром, уже встав по привычки рано, я застелила постель, умылась, переоделась в чистое платье. Чтобы убить время до прихода посланника Эрго, я начала обходить палатку, осматриваться. Предыдущий хозяин был явно начитанным человеком, потому как в палатке присутствовала небольшой шкаф с книгами.
   Да простит меня Эсти, но я взяла парочку.
   За чтением время летело быстро, но была небольшая проблема, я очень хотела есть. Вчера из-за того. Что очень хотелось спать, поесть я не успела, теперь мучаюсь.
   Выходить с палатки не хотелось, это все-таки боевой лагерь, тут женщин не предусмотрено. Не стоит говорить, что некоторым не хватает "тепла и ласки", так что без охраны я не рискнула бы ходить по лагерю.
   Поэтому, моя участь ждать.
   Не хочу себе в этом признаваться, даже думать об этом не хочу, но я, кажется, скучаю по Аниасу. Мне жаль., что встретились мы на войне, мне жаль, что я не свободна, мне жаль, что мы не простые люди, что не можем наслаждаться свободой. Сейчас вдалеке от этого странного человека, с умопомрачительными синими глазами, я рассуждала о нас. Хотя "нас" не было, по сути, и быть не могло.
   При всем своем не близком отношении с мужем, пойти на измену я бы не смогла.
  Почему? Сама не знаю... Мерзко все это, отвратно.
   К тому же, Аниас... Не мог бы стать моим любовником. Я не хотела и не хочу его терять. Если бы все переросло просто в слияние тел, все бы испортилось. Я не хочу, вспоминая его глаза, представлять сцены недвусмысленного содержания. Я хочу, чтобы при воспоминание о нем, становилось тепло на душе, как сейчас.
   Так что, хорошо, что все закончилось именно так.
   Предаваться воспоминаниям и рассуждениям дальше мне не дали. Вошел имперец, имени, которого я не знала.
   - Тингра Адель, вас просит к себе Рех Эрго, - сказал он и вышел. Я поднялась с дивана и последовала за мужчиной.
   Лагерь переживал затишье, солдаты отдыхали, лишь маленькие группы сидели у костра или ходили в дозоре. На меня кидали заинтересованные взгляды, в некоторых я видела интерес, звериный. Поэтому вскоре я стала смотреть только в спину сопровождающего.
   Мы дошли до палатки мужа, меня пропустили вперед. Войдя, я сразу отыскала взглядом супруга. Они сидел за столом, перебирая бумаги. Когда он услышал мои шаги, то поднял голову.
   - Доброе утро, - потерев переносицу, произнес он.
   - Доброе, - ответила я, подходя к столу и присаживаясь на еще одно кресло.
   - Стаф! - крикнул муж и в палатку вошел мой сопровождающий. - Принеси нам еды, - мужчина поклонился и вышел. Повисла молчаливая пауза. - Вам придется уехать в Язарь, - произнес, наконец, Эрго. - Здесь оставаться не безопасно. Я итак позволил вам непростительно долго вдыхать воздух войны. Завтра в ночь, вы покинете лагерь, - твердо сказал муж.
   Я не стала возражать, потому что была согласна. Я действительно устала, даже сильнее чем могла представить. В госпитале, когда не было времени подумать, когда ты был нужен везде и сразу, эта усталость проявлялась только физически. Сейчас, после нескольких свободных от работы дней, я поняла, насколько душевно устала. Устала видеть смерти, терять близких, жить в страхе.
   Мне нужен свежий воздух, тишина и покой. Ненадолго, но нужно. А потом... Не буду загадывать.
   - Хорошо, - ответила я.
   Принесли завтрак. До разговоров не было времени.
   Я осмотрела предложенные блюда и выбрала листовой салат с помидорами. На это у меня аллергии не было. Когда мы поели, Стаф убрал посуду и вышел, мы остались дни.
   Я хотела и в тоже время боялась спросить супруга о нашем поражении. Поэтому просто молчала.
   - Адель, я ведь вижу, что вы хотите узнать? - устало спросил Эрго.
   - Боюсь вызвать ваше недовольство, - ответила я откровенно.
   - Мое недовольство могла вызвать только ваше смерть, - странно ответил он. - Спрашивайте.
   - Это правда? - произнесла я, Эрго понял.
   - Наше поражение было неизбежно, Адель. Стоял лишь вопрос времени.
   В палатку зашел имперец.
   - Рех Эрго, вас вызывают в штаб, - муж кивнул, мужчина удалился. - Главное верить в нашу победу, Адель, - сказал мне супруг. - Стаф, - вошел сопровождающий. - Назначаю тебя охранником при Тингре Адель, - мужчина кивнул. - До встречи, - повернувшись, сказал Эрго и вышел.
   ***
   Остальную часть дня я провела в своей палатке. Обед и ужин мне принес Стаф. Я читала, пару раз засыпала ненадолго. Вечером пошла в ванную комнату, где в горячей воде, стараясь не о чем не думать, наслаждалась.
   Эрго видимо был очень занят, поэтому в этот день мы не встретились еще раз. Если честно, я не сильно расстроилась.
   Единственная мысль, которая меня действительно беспокоила, это то, что я нигде не видела Рига. Моего странного, неожиданного защитника. Ту ночь, когда я чуть не погибла, я не люблю вспоминать. Она почему-то вызывает у меня чувство стыда, перед Ригом. То, что он сделал потом, эта клятва, предупреждения... Я не знаю, чем он руководствуется, но я благодарна ему. Он стал первым, кто мне помог. И забыть его я не смогу. Поэтому я волнуюсь, не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Пресветлейший, пусть он будет жив.
   После ванны, я легла спать. И тут же заснула.
   ***
   В мой сон ворвался шум. Что-то непонятно происходило вокруг. Я не могла понять, сплю еще или вижу все наяву. Тени, много теней пробегающих около палатки. Ржание лошадей, выкрики людей, которые повторяли одно и то же: "Быстрее". Мне даже показалось, что ко мне в палатку кто-то вошел.
   - Не выходите, снаружи может быть опасно, Адель, - сказал неизвестный и удалился. Я видела его тень, сквозь ткань палатки, как он что-то говорит другому и тот остается стоять около входа и как он сам садиться на лошадь и исчезает.
   Тишина. Потом наступила тишина. И я, погружаясь в сон, который меня так и не отпустил, засыпаю. Тьма.
  
  ГЛАВА 10.
  Наслаждение, сожаление и ярость. Человечество выражает свои чувства через колебания души.
  Спидграфер (Speed Grapher)
   Утром, когда я хотела еще немного подремать, у меня разболелась голова. Как будто кто-то маленьким молоточком стучит внутри. Я еле добралась до ванны, где сполоснула лицо холодной водой. Более или менее придя в себя, я пошла в комнату, где достала из своей сумки отвар от головной боли. Выпив, я залезла обратно в кровать. Нужен был покой, чтобы лекарство подействовало.
   Обдумать ночные события я не могла. Только стоило начать вспоминать, как голова начинала раскалываться.
   В итоге, в кровати я пролежала до прихода Стафа.
   Увидев меня, он никак не прореагировал, лишь сказал:
   - Рех Эрго, просит вас явиться к нему, незамедлительно, - и вышел.
   Незамедлительно, даже при всем моем старании не получилось бы. Головная боль немного утихла, но все же делать что-то быстро я была не способна.
   Я поднялась с кровати, пошла в ванну, где умылась и переоделась. Это заняло довольно много времени, поэтому, когда я вышла, Стаф пытался скрыть в глазах злобу.
   Мы пошли к палатке мужа.
   Эрго взволнованно расхаживал по помещению, когда я вошла. Заметив меня, он остановился и спросил:
   - Что с вами, Адель? - помня свое отражение в зеркале, я ожидала этот вопрос.
   - Просто голова разболелась, - ответила я, подходя к креслу.
   Эрго, подошел к своему шкафу и начал в нем возиться. Достал откуда-то пузырек и протянул мне.
   - Выпейте, - я послушалась и осушила склянку.
   - Что это? - спросила я, указывая на бутылек.
   - Противоядие от криков Эриксов, - пояснил, садясь, муж.
   - Эриксы? - удивленно переспросила я. - Неужели, - договорить мне не дали.
   - ЛИГА захватила дорогу в Язарь, ваша поездка отменяется на некоторое время, - ответил муж, на вопрос, который застыл у меня в глазах. - У нас чрезвычайное положение, Адель. Мне жаль, что я не могу оградить вас от этого. Отправить вас куда-то я тоже не могу, самое безопасное место это лагерь.
   - Я понимаю.
   - К вам будет приставлена охрана. Желательно никуда не выходить, если что, я вызову вас сам. А сейчас простите, у меня слишком много дел, - Эрго покланялся и вышел. А я пораженная осталась сидеть в кресле.
   Мне не верилось, что ЛИГА могла подойти так близко. Но больше всего пугали именно Эриксы - полудемоны - полудухи. Души проклятых магов, которые попали в бездну, а после при помощи кровавого заклинания, возвращены обратно. Эриксы - слуги темных магов ЛИГи. Они принимают различные обличия животных. Своим криком они убывают, когтями рвут плоть, их невозможно убить.
   Но хуже всего то, что они рядом.
   ***
   Последующие пять дней, я провела довольно скучно. В основном в палатке занималась своими делами: читала, спала, готовила отвары. Мужа я не видела, он был занят более важными делами, готовился к обороне. Я спросила однажды у своего охранника, не знает ли он где Риг, конечно при помощи дара. Мужчина сказал, что Риг пропал с тех пор, как пришло известие о пропажи Тингры Адель. Еще одна вина на мою душу... Пресветлейший, пусть солнце освещает ему путь.
   В лагере царил порядок, не было паники, сразу видно, что имперцы сильные духом воины. Пару раз я слышала, что к нам спешит подкрепление, союзники пробираются к нам на помощь и это вселяло уверенность.
   ЛИГА затаилась. Со стороны из лагеря не было никаких попыток нападения. Хотя, признаться, они вполне одним ударом могла нас разбить.
   Что до меня. Мне было страшно, каждую ночь я молилась богу, прося сил, мужества и спасения.
  ***
   (10 дней спустя)
   Лагерь заметно оживился, армия союзников была близка.
   Под вечер, с конца лагеря, стали раздаваться радостные возгласы. Шум, который вмещал в себя крики людей, топот и ржание лошадей, звон оружия приближался.
   Я ведомая любопытством, подбежала к входу палатки и легка приоткрыла. Моему взору предстало прекрасное зрелище. Воины, их было много, и все были разные. Но как будто выше всех, были крылатые воины в доспехах. (Есть иллюстрации). Они гордо скакали на своих исполинских конях светло-белого окраса. Они ехали группой, слегка позади, их было немного. Я потрясенно смотрела на ожившую легенду, Стражником Пресветлейшего. Они были прекрасны, высокие, сильные, с белоснежно-бежевыми крыльями.
   Когда я оторвала взгляд от них, то сразу зацепилась за еще одних красавцев, в золотых латах. Это видимо воины севера. (Есть иллюстрация) Были и еще одни, которые выделялись на общем фоне, у них не было лат и массивного оружия. Они просто были в плащах и масках. Увы, я не знаю, к какой расе относятся эти воины. Остальные же были довольно банальны, латы, шкуры зверей на южанах и маги, просто в военной форме своих государств.
   Но все же все они вместе и каждый в отдельности, были прекрасны. В этих мужчинах чувствовалась сила, мужество, они готовы были погибнуть за свои земли, и это вызывала восхищение.
   Вдруг, мне стало не по себе, мурашки прошлись по коже. Кто-то наблюдал за мной, пристально. Я подняла взгляд выше, посмотрела по сторонам и замерла, забыв как дышать. Он смотрел на меня, один из черных плащей, из-за маски я не видела лица, фигура была скрыта плащом. Когда наши взгляды столкнулись, он не повернулся, а продолжал смотреть. Первой не выдержала я. Закрыв полотном проход, я отошла вглубь палатки. Было как-то нехорошо на душе.
   Кто он, эта маска?
  ***
   Вечером, когда шум утих, и солдаты видимо собрались в палатках и отдыхали, ко мне зашел Стаф.
   - Рех Эрго просит прибыть вас к нему, - я кивнула мужчине. Стаф вышел, ожидая меня на входе.
   Я не стала наряжаться, просто прошлась расческой по волосам, и заплела косу. Выйдя из палатки, я посмотрела на Стафа, тот понял без слов и повел меня к мужу.
   Мне были интересно, что же подвигло супруга на встречу. Неужели хочет представить меня союзникам? Надеюсь, нет, не люблю быть куклой. Хочется верить, что это "свидание" продиктовано исключительно законами вежливости.
   Мы пришли. Стаф, как обычно, остался у входа, я же вошла в палатку к Эрго. Муж был не один, спиной к входу стоял его посетитель, в черном плаще.
   - Я задал вам конкретный вопрос, - строго произнес неизвестный.
   - Не понимаю вашего волнения, все что происходит и находится в моем лагере, подчинено мне, - лениво ответил супруг, явно наслаждаясь яростью оппонента.
   - Я не привык к долгим дискуссиям и красивым фразам, либо вы отдаете мне девушку, либо, - он не договорил, так как Эрго заметил меня и перебил мужчину.
   - Вы говорите об этой девушке? - поинтересовался муж, указывая в мою сторону головой.
   Неизвестный замер, замерла и я, ведь голос я узнала. Я боялась, я не хотела этой встречи...
   Мужчина медленно повернулся и на меня из-под капюшона посмотрели самые прекрасные синие глаза. Вот мы и встретились снова.
   - Лина? - выдохнул Аниас.
   - Лина? - несмешливо поинтересовался муж. - Как я понимаю, Рех Аниас, вы уже имели честь быть представлены моей жене, Адель Андраэрской, - вставая со стула, произнес Эрго. - Я хотел представить вам ее позже, но видимо уже опоздал. А теперь, я хочу спросить у вас, Рех Аниас, к чему такой трепет и волнения по отношению к моей супруге? - муж говорил тихо и плавно, но слова замораживали как лед.
   Аниас смотрел на меня, я же отвернулась, не хочу видеть, как он разочаровывается в том идеале, который наверняка придумал. Мне было стыдно. Нет, не перед мужем. Я не изменяла ему и не предавала, мне нечего стыдиться. Я сожалела лишь о том, что Аниас узнал правду обо мне. Хоть я и сказала ему, что отдана другому, я не хотела, чтобы он знал кто этот "другой". Я так надеялась, что мы останемся друг для друга воспоминанием.
   - Она спасла мне жизнь, - ответил Аниас. - Не буду вам мешать, - сказал он мужу, а после вопреки всем правилам подошел ко мне. - Посмотрите на меня, - тихо произнес он. Я подняла голову. - Я ваш должник на веке, не забывайте, ради вас я пойду на все, - произнес он и, поклонившись мне, вышел.
   Я посмотрела на Эрго, после мой взгляд упал на накрытый стол. Я подошла, села на кресло. Муж последовал моему примеру. Мне нечего было сказать, оправдываться я не намеривалась. Если Эрго уже придумал себе что-нибудь, переубеждать его будет глупостью, лишь подтверждающей его предположения.
   Я взяла салат и положила себе в тарелку. Все-таки сбегать сейчас будет глупо, отдавая дань вежливости, я попробую предложенное блюдо, а после уйду.
   - Вы не употребляете мяса? - спросил муж, смотря на то, как я накладываю салат.
   - Не люблю, есть то, что когда-то бегало, дышало и жило, - просто ответила я.
   - Сколько же в вас еще тайн? - неожиданно спросил Эрго.
   - Настолько мало, что не хватит и для очарования одного мужчины, - почему-то ответила я.
   - Очарования? - переспросил супруг.
   - Говорят, что мужчину любят загадки, поэтому женщина должна оставаться тайной до конца, - посмотрев на мужа, сказала я.
   - У вас это хорошо получается.
   - Что именно?
   - Очаровывать, - Эрго отсалютовал мне бокалом.
   - Не думаю, но спасибо за комплимент.
   - Я прожил долгую жизнь, чтобы увидеть интерес к женщине у мужчины. Мы ведь как хищники Адель, на понравившуюся девушку, смотрим как на добычу.
   - Избавьте меня от подробностей свой жизни, - грубо ответила я. Выслушивать его оскорбления я не намерена. Я встала: - спасибо, - поблагодарила, и хотела было уйти, но меня остановил вопрос мужа.
   - Что они находят в вас, Адель? Что вы скрываете под этой невзрачной оболочкой, какую тайну так прячете от меня?
   - Свое сердце, - ответила я и вышла.
  ***
   Последующие пять дней, ни муж, ни Аниас не появлялись, не пытались поговорить, и я была искренни этому рада. Единственное, что хотелось, это уехать отсюда да побыстрей. Все чаще вспоминался госпиталь, его суета и все же, покой.
   Сбежать бы сейчас, на край света, где только ты, да природа, и свобода, безграничная свобода.
   Как бы я не хотела этого, все же ночью на шестой день, ко мне в палатку вошли. Он стоял около входа, не решаясь идти дальше, я следила за ним из-под опущенных ресниц. Я знала, что рано или поздно эта встреча состоится. Я поднялась с кровати.
   - Доброй ночи, Аниас, - темная фигура встрепенулась. - Как вы избавились от охранника?
   - Усыпил, - тихо сказал он. - Я разбудил вас?
   - Нет, я знала, что вы придете.
   - Как приятно, вы меня ждали, - уже привычным голосом произнес он и подошел поближе.
   - Стойте на месте, - сказала я строго. - Нам надо поговорить, вы, как и я это понимаете, - я встала с кровати, надела халат и села на кровать. Говорить было трудно, но надо было расставить все точки. - Я не люблю вас, Аниас, - произнесла я, опустив голову. - Извините, что заставила думать вас иначе, - он молчал, я решила продолжить. - Вы для меня дороги, очень. Я наверно умереть за вас готова. Вы мне как брат, как друг, но не любимый.
   - Аахахах, - он рассмеялся как-то обреченно. Я подняла на него взгляд. - Я знаю Адель, как бы не больно мне было это осознавать, я знал, с самого начала, с первой встречи, с первого взгляда. И в этот раз, моя борьба ни к чему не привела. Зря я пытался противоречить судьбе. Адель, - он сделал шаг, я замерла. - Вы для меня половинка души, вы сестра, мать, любимая, в одном теле. Я не причину вам боль, я умру за вас. Жаль, что мы не встретились в другое время...
   - В другом месте, - продолжила я.
   - Адель, вы можете доверять мне, поверьте, - он подошел к кровати, взял мою ладонь и поцеловал. - Мне жаль, что духи выбрали для нас такую судьбу, Адель, - его синие глаза смотрели прямо в душу.
   - Значит, так будет лучше, - сказала я, высвобождая руку из его руки. - Вам пора, - сказала я, вставая. Он сделала пару шагов назад, поклонился и вышел.
   Оставшуюся часть ночи, я провела сидя на постели. Я сказала правду Анису, но почему-то на сердце тоскливо. В другое время, в другом месте... Все было бы иначе.
   ***
   Лагерь опустел... Это витало в воздухе, это чувствовалось, хоть воины и находились на стоянке. Но их было мало, основная часть, я думаю, уехала на оборонные позиции. Как ни странно, но в лагере остались в основном союзники. Наверное, Эрго не хотел светить перед противниками козыри. "Козырями" были Стражники Пресветлейшего, сиды (раса Аниаса) и еще небольшие группы расы которых я не знала.
   Стаф верным стражем стоял около моей палатки, и я была этому несказанно рада. Порой я выглядывала, смотрела на воинов и непременно натыкалась на самую близко расположенную группу, сидов. Они как будто следили за мной, обязательно кто-то смотрел на мою палатку или за ней. Неужели охраняли? Я улыбнулась, на душе стало как-то легче, значит я не одна, отныне.
   Под вечер, к Стафу добавился еще один охранник. Это насторожило, есть угроза, раз так усиленно охраняют? Но я отогнала эти мысли, ведь рядом был тот, кому я доверяла, Аниас он не допустит, я уверена.
   Мои опасения были напрасны, ночь прошла в тишине и покое.
   На следующие утро вернулись воины, и я замерла в ужасе. Я видели мертвых, не раз и не два, но то, что предстало передо мной не было похоже на людей, это были ошметки, мясо.
   Я увидела все случайно, когда ведомая любопытством подошла к выходу из палатки, подняла полотно.
   Все молчали, бравые войны отворачивались при виде погибших. Их везли на повозках, прикрытых тканью, но ветер, который поднялся так внезапно, сметал легкое полотно, оголяя тела... Не возможно было понять кто из них кто. Смерть уравнивала всех.
   Поражение, они витало в воздухе, как и страх. Мы проигрываем и от этого не убежать.
   Я отошла вглубь комнаты, не могу больше выносить это зрелище.
   Мне было страшно, как никогда. Смелые воины не смогли поразить врага. На меня нахлынула истерика, я села на пол, руками держась за голову. Нет, я не плакала, я рычала в бессильной злобе. Как такое может быть? Как?
   Я не боюсь смерти. Я плена боюсь, неволи, рабского ошейника. Пусть мне повезет, пусть меня убьют в битве. Не надо иметь много знаний, чтобы понять, что скоро нападут и на лагерь.
   Я встала, покачиваясь, и направилась в ванну, чтобы привести себя в порядок.
   Надо навестить мужа, уговорить его, чтобы он разрешил мне участвовать в предстоящей битве. Я знаю как это глупо, я легкая мишень и не рассчитываю на многое. Но мои предки умирали с мечом в руках, я желаю этого же.
   Только не плен, только не рабство...
   До мужа я не дошла, меня схватили за руку когда я проходила вдоль лагеря. Я попыталась вырваться, но тут раздался голос и я успокоилась:
   - Адель, вы к мужу? Я с вами, у меня есть предложение. Боюсь, одного меня он не пропустит, - улыбаясь, поведал мне Аниас.
   - Отпустит мою руку, думаю ему это не понравится, - произнесла я еле скрывая улыбку. Я была рада, что дорогой моему сердцу человек не в обиде на меня. Аниас выпустил руку и мы дошли до палатки Эрго больше не переговариваясь.
   - Адель? - увидев меня, удивленно спросил муж, стоило ему увидеть меня. Эрго осунулся, как-то постарел, сейчас ему дашь его двести лет, взамен привычных двадцати. Когда же он заметил за моей спиной Аниаса, то его лицо превратилось в равнодушную маску.
   - Вы что-то хотели? - смотря на Аниаса, но имею ввиду нас обоих, спросил Эрго.
   - Эрго, я хотела попросить, - начала я, но меня перебил Аниас.
   - Пока вы не совершили ошибку, - сказал он смотря на меня. - У меня есть предложение, - смотря на Эрго сказал Аниас, тем же холодным тоном, что и супруг.
   - Предложение? - растягивая, переспросил он. - Интересно. И что мне может предложить сид? - я заметила, что не смотря на свою расслабленность, явно показную, супруг напрягся. Его взгляд врезался в меня, в его глазах полыхало пламя.
   - Я хочу забрать Адель, - клянусь, я думала грянет дуэль, но: - Переместить ее в Язарь, так будет безопаснее, - скорее мне, чем мужу пояснил он.
   Эрго подошел ко мне, так близко как никогда не подходил, казалось, он сейчас вцепится в меня с громогласным "мое". Мой взгляд упирался в его камзол, он был значительно выше меня. Хоть я знала Эрго немного, даже скорее не знала, но одна черта, которая не могла не быть мною замечена, это собственнический инстинкт. Все что мое, только мое. Это была не ревность, это было гордыня.
   - Как вы собираетесь это сделать? - спросил Эрго.
   - Портал, - просто ответил Аниас - тоже подходя ближе, я оказалась практически прижата двумя мужчинами, что меня крайне не устраивало, поэтому я отошла подальше. Они лишь метнули на меня взгляд и продолжили играть в гляделки. Я же обдумывала предложение Аниаса, и убеждалась, что оно действительно разумно. Я была согласна. И пусть думают, что струсила, они не далеки от правды. Если есть выбор, то я выбираю наилучший вариант.
   - Я согласен, - ворвалось в мои размышления. Эрго смотрел на меня, а я и не заметила. - Отправьте ее в Язарь, на войне моей жене не место, - я улыбнулась смотря на мужа, он вздрогнул и посмотрел на Аниаса. - У нас мало времени, поспешите, - и не дождавшись ответе вышел.
   - Адель, - окликнул меня Аниас.
   - Спасибо, - только и сказала я и в тот же миг оказалась около дверей дома Эрго.
   Все закончилось, я выдохнула с облегчением.
   Это потом будут ночи, проведенные в беспокойстве, бессонница все потом... Сейчас я жива и свободна. Свободна ли...
  ***
   Три месяца и двадцать восемь дней прошло, когда мой муж появился на пороге дома. Он стал другим, не только внешне, но и душевно. Война меняет всех: воинов, женщин, детей.
  Время, которое прошло с момента переноса меня в столицу империи, я провела в заботах. Следила за слугами, которые стали воспринимать меня как хозяйку. Оказывается, надо было просто быть строгой, даже в чем-то злой, жестокой чтобы тебя уважали. Имперцы не воспринимали доброту, им нужна сила.
  Я часто ходила по городу и саду. Там мне становилось легче.
  А еще я ужасно скучала, по Маре и Каине. Ночью меня изредка, но посещали кошмары. Они были яркими живыми, как будто напоминая, что она была, что от нее не убежишь. Война...
  О ней молчали, в столице даже не знали о наших потерях. Наверное не хотели сеять панику и страх, и были правы. В столице все вели себя по другому, люди ходили в рестораны, театры, говорили, даже смеялись, жили. Были и убитые горем жены, сестры, матери, но они прятались, стеснялись своей боли.
  Через месяц и два дня неожиданно в дверь моего дома постучал странник. Я не узнала его сразу. Он был худ, бледен, только красные глаза горели ярко да волосы, рыжим пламенем свисали до плеч. Это был Риг.
  С его приходом начался новый виток моей жизни в столице. Пустоту я заполнила заботой об этом мужчине. Мы часто разговаривали... Хотя я лгу, мы молчали. Я вязала или читала, Риг же обычно наблюдал за этим. Но в этой тишине мы говорили, помогали друг другу, взглядом, интонацией, действием.
  Риг был очень истощен, как физически так и магически. Он не отвечал на мои вопросы о том где был, что случилось. Только повторял, все хорошо, не стоит волноваться, госпожа.
  С ним мне было легче.
  Слуги косились, осуждали наверно, но мне было все равно, впервые.Нет, я не допускала крайностей. Обычно мы сидели в гостиной, в присутствие слуг, как и требовал этикет. Я не позволяла себе даже намека на связь или предвзятое отношение. Риг вел себя так же. Но слухами земля полнится, поэтому вскоре весь дом твердил что мы чуть ли не любовники. Я не обращала внимания, где ничего нет, придумают, украсят, расскажут. Пусть развлекаются.
  Я слышала как Риг угрожал слугам, грозился расправой, что только сильнее раззадоривало людей.
  Жизнь в замке, меня убивала. Я не готова жить так всю жизнь. Быть барышней на показ. Следить за домом, встречать гостей, улыбаться, ходить на приемы. Надо было что-то менять. Я ждала мужа, чтобы решить свою жизнь дальше.
  Конечно, Эрго не писал мне письма, хотя может они не доходили. Я волновалась, ждала. И молилась. Наверно война сделала меня еще более верующей, чем прежде.
  Возвращению мужа я была очень рада. Он же лишь улыбнулся, и сказал:"Я рад что с вами ничего не случилось, Адель".Его улыбку я видела впервые, не ехидный оскал или снисходительную ухмылку, а улыбку.
  Еще неделю муж провел отдыхая и расслабляясь в объятьях своих многочисленных любовниц. Вот так, сказка не для детей.
  Так в нашем доме появилась Винсента, фаворитка моего мужа. (есть иллюстрация) Признаюсь, я не ревновала, мне было неприятно не более.
  Интрижки мужа не оттолкнули нас друг от друга. Война сделала нас ближе и эта хрупкая связь не пропала. Мы обычно за ужином долго говорили, узнавали друг друга. Я честно призналась мужу, что быть обычной женой я не смогу.
  Он сказал, что ожидал от меня это. И обещал, что поможет, найдет занятие. Я была очень рада.
  Мы жили дружно. Я искала себя в благотворительности и воспитании детей, ходила в детдом, играла с детьми. И признаться была счастлива.
  Но, всегда есть но.
  Винсента возненавидела меня, не знаю почему. Мой муж дарил ей подарки, баловал вниманием, что еще нужно красивой крестьянке? Винсента, настоящее имя которой Выса, да, так не эстетично и просто.
  Как сказала мне однажды мать: "Бывшим рабам не нужны слуги, им нужны рабы". Так вот Винсента жаждала власти, настраивая мужа против меня. Глупая, она всего лишь временное увлечение, наслаждалась бы. Но нет, она строила козни и заговоры. Пусть, я лишь улыбалась на ее глупые попытки.
  Но я не оценила соперницу сполна. Она начала указывать моему мужу на мою связь с Ригом, которая существовала только в ее фантазиях.
  Эрго долго оговаривался, но разговоры возымели действия, это я узнала, когда вечером, в библиотеке, где я проводила много времени, мне сообщили, что муж вызвал Рига на дуэль.
  Дуэль а понятие имперцев это битва не на жизнь, а на смерть. Я побежала во двор, где полумертвый Риг отбивался от супруга. Это было добивание слабого, а не дуэль.
  В толпе зрителей, стояла Винсента и смеялась. Я была готова подбежать к ней и вырвать ее волосы, стереть улыбку с лица.
  Но были более важные дела.
  -Прекратите! - воскликнула я.
  Муж повернулся на мой голос и усмехнулся. Я же приказала поднять Рига и отнести в спальню для гостей. Лишь раз я повернулась, посмотреть на мужа, в его глазах горел огонь.
  Я созвала всех лекарей, чтобы они спасли Рига, но они отказались. Проигравший в дуэли должен умереть, это закон.
  Тогда я сама сделала мазь, порвала платье на бинты, наложила повязки. Раны были ужасны. Кровь текла не переставая. Кожа в некоторых местах висела кусками. Я приготовила отвар, обезболивающие и давала ему каждые полчаса.
  Он спас мне жизнь, я не брошу его.
  Так я просидела у кровати почти весь день и ночь. Только под утро пошла в комнату, чтобы поспать немного. Риг был в стабильном состоянии.
  В комнате я разделась, пошла в ванну. Под холодными струями воды, мне стало легче. Ну и дрянь это Винсента. Убью, она у меня так просто не уйдет.
  Выйдя из ванны, я увидела мужа. Он стоял около окна.
  -Ну, что ваш любовник не может вас обслужить? - зло поинтересовался Эрго.
  -Не думала, что вы настолько глупы, чтобы верить подстилке, - я была в ярости.
  -Я верю фактам, - подходя, сказал муж.
  Я не заметила, не успела среагировать, он схватил меня за руку и в одно мгновение повалил на кровать.
  -Что нравиться? - поинтересовался Эрго. Я ответила лишь:
  -Ты пожалеешь, - и отвернулась, не хочу видеть искаженное яростью лицо мужа.
  Он срывал с меня одежду, что было не трудно, я была в ночном платье. Его губы касались жесткими поцелуями оголенной кожи. Он держал мои руки. Наверное, по всему телу останутся синяки, от его прикосновений. Он брал свое, показывал мне мое истинное место. Он мстил, за уязвленное самолюбие. Он карал.
  Я прикусила губу, чтобы не закричать.
  А что я могу? Вырываться, орать, просить помощи? У кого?! Мне не уйти. Не доставлю ему удовольствие, умоляя отпустить.
  Его руки уже рвали нижнее белье. Он расположился между моих ног. Секунда и боль поражает все тело.
  Я вцепилась в простынь, губа кровоточила ,из глаз полились слезы. Я смотрела в окно. Небо было свидетелем моего позора.
  -Девственница, - промолвил Эрго и вышел из меня. Постоял немного м пошел в ванну, я слышала, как льется вода.
  Я попыталась встать, получилось только сесть. На пустыне были видны капли крови. Руки были расцарапаны. Тело мыло и ломало.
  Я обняла себя и стала покачиваются, это успокаивает.
  Я не заметила мужа, только услышала его голос.
  -Адель, прости, - я почувствовала, как он прикоснулся к моей руке. Я отскочила.
  -Пошел вон, - тихо сказала я. Он услышал, я знаю.
   Я не видела, как и когда он ушел, мне было плохо. Я готова была содрать с себя кожу чтобы не чувствовать его прикосновений, которые жгли изнутри.
  Еле встав, я подошла к окну. Может прыгнуть вниз?
  Нет нельзя, у меня брат. Брат...
  Ну что небеса, как вам?
  За что? За что?!
  Ненавижу...
  ГЛАВА 10.
  ... а слёз стыдиться не нужно. Слёзы душу лечат.
  (Поддубный)
   Вот уже неделю я сижу в своей комнате. Не хочу никого видеть. Еду мне приносит служанка, оставляя ее под дверью. Эрго завалил меня подарками: цветы, украшения, платья. Я прошу служанку, чтобы она отдавала их многочисленным любовницам мужа. Не люблю подачки. Пару раз приходил сам Эрго, он обычно стоял около двери и молчал. Почему я решила, что это муж? Не знаю, просто кто еще, если не он?
   Никогда не чувствовала себя хуже. Мне хотелось содрать с себя кожу, чтобы не помнить его прикосновений, его дыхание. Меня выворачивало изнутри. Я не была к этому готова. Все должно было пройти ни так. Вся моя жизнь должна была пройти ни так.
   Я начала задыхаться, наверно последствие стресса. И кошмары... Они сменили сюжет.
   После ухода мужа, остаток ночи я провела в ванной. Терла руки до красноты, и к тому же разодрала царапины.
   На утро, я не смогла уснуть, под моими окнами, которые выходили во внутренний дворик дома, раздались голоса и женский визг. Я подошла к окну, предполагая, что увижу. Толпа окружила небольшую платформу, к которой тащили грязную, практически голую девушку. Она знатно оскорбляла стражников, пыталась вырваться, кричала. Это была Выса.
   Ее подвели к платформе, на которой уложили на скамейку. Тут я увидела палача. Это был высокий мужчина крупного телосложения. Он был в маске, которые носили только палачи. В руках у мужчины был кнут.
   Девушка закричала сильнее. Кнут рассек воздух, и удар обрушился на голую спину девушки. Как она кричала. Толпа ликовала.
   На платформе стоял Эрго, он равнодушно смотрел на истязание бывшей любовницы. Наши взгляды встретились. Этот спектакль сыгран для меня. Я закрыла шторы и направилась в ванну, где разрыдалась.
   Нет, мне не жалко этой девки ничуть. Из-за нее чуть не умер прекрасный человек. Пусть наслаждается.
   Мне было жалко себя. Я не заслужила этого, ни одним своим поступком, ни единой мыслью. И терпеть дальше я не намереваюсь. Я жить так не буду, терпела достаточно. Пусть другие страдают, пусть плачут, ненавидят. А я сбегу, уйду, умру, если понадобиться, но прогибаться больше не буду. Пусть другие под меня прогибаются!
   Я хотела на следующий день увидеть Рига, но оказывается, его изгнали из Империи. Об этом мне сообщила служанка и передала конверт.
  Вот что было в письме, которое мне передал мой единственный друг:
   "Госпожа, Адель.
   Я возьму на себя ответственность за этот поступок, готов понести любое наказание, но прошу вас, сделайте так, как написано в этом письме. С первой нашей встречи, я понял, что вы не подходите для Империи, для Реха Эрго, для жизни, которая вам предназначена.
   Я следил за вами, простите.
   Я видел отношение вашего мужа к вам, и готов поклясться Харуном, впервые я так возненавидел Эрго То Ранского. Он не стоит вашего взгляда.
   Ту ночь, когда мне выпала честь спасти вас, решила многое. Отныне я ваш слуга. Я предаю клятву, предаю свое государство, предаю все, чего добивался и к чему стремился, ради вас. Извините... Я знаю, что вы не любите громких слов, но в этом письме я скажу то, что не смогу сказать вам в глаза. Самые прекрасные глаза.
   Раз вы читаете это письмо, значит, мы больше не увидимся. Не знаю, быть может уже никогда, я не хочу в это верить, я надеюсь все сложиться иначе.
   С того дня, когда вы стали для меня всем, стали госпожой, я начал готовит план вашего побега. Вам не место в обители Реха Эрго.
   В моей комнате, в тайной комнате, которая открывается, стоит отодвинуть вправо портрет над моей кроватью, вы найдете список и вещи, которые вам понадобятся.
   Со стражниками я договорился, они обеспечат вам побег.
   Да благоволит вам Харун.
   Я люблю вас, моя Госпожа"
  Последняя строчка была написана криво, как будто второпях и зачеркнута нетвердой рукой, наверно он не стал переписывать письмо, не успел.
   Я была поражена таким откровением. Не верилось и в то, что все так совпало. "Готовил побег" как же хорошо Риг знал своего начальника.
   И признание... Это выбивало из калии, заставляло чувствовать себя виноватой. Чувства всегда обязывают, либо на взаимность, либо на ответственность. Сердце разрывалось от жалости к мужчине, ведь я его не любила. Почему то стало стыдно. Он любил, пошел на такие жертвы, ради чего? Меня? Неужели он бы пошел на это, не рассчитывая на взаимность?
   Я села на кровать, письмо выпало из рук и улетело куда-то. На сердце было откровенно плохо.
   - Прости, - прошептала я в тишину, адресуя невидимому собеседнику, который уже наверняка далеко от замка.
   Медлить не стоит. Поэтому я встала и направилась к выходу, потом к гостевому крылу, где располагались покои Рига. Комнату я нашла быстро и вошла в нее незамеченной. В покоях царил бардак, наверное, проводили обыск. Закрыв за собой дверь, я двинулась в спальню. Над кроватью действительно висела картина, какое-то сражение.
   Я сняла туфли, встала на кровать и пододвинула картину слегка вправо, послышался щелчок. Я оглядела комнату, в поисках двери в тайник. Створка шкафа приоткрылась.
   Спрыгнув с кровати и надев обувь, я подошла к шкафу. Открыла дверцу посильней и вошла. За одеждой, которую не успели еще убрать, была дверь, которую я тут же открыла и попала в небольшую комнатку.
   Она была настолько маленькая, что двум в ней было бы тесно. Посередине стены, чуть выше моего роста висел портрет. Я вглядывалась в черты, такие знакомые и одновременно чужие. У незнакомки были светлые волосы и яркие глаза, белая кожа, которая как будто светилась изнутри, темные брови нарисованы вразлет, губы расплылись в полу улыбку, взгляд твердый и уверенный. Талантливый художник, заставил поверить в ветер, который слегка откинул волосы девушки назад. Платье, бледно-шоколадного цвета, облегало фигуру, вырез, достаточно откровенные не делал картину пошлой, а как будто говорил о независимости этой незнакомки. Легкий плащ укрывал плечи и словно развивался по ветру. Девушка была изображена на фоне снега, ослепительно-белого, непорочного, благородного. А еще, у девушки была корона... Из ледяных кристаллов, которые парили над головой. Этой девушкой была я. (есть иллюстрация)
   На губах непроизвольно расплылась улыбка, на душе стало тепло. Эта деталь, такая небольшая по размеру, но такая важная по значению, заставила поверить в себя, убедится, что поступаю правильно.
   На столике, что стоял под портретом, были разложены вещи: мешок, набитый деньгами, сумка с сухарями, фляга для воды, нож, котелок, небольшие пакетики с крупами, утепленный плащ, пара брюк и рубашек, на полу стояли сапоги, еще было несколько мелочей. Также лежала сумка, с пространственным расширением, которая позволяла наполнять ее чем угодно. Маленький листок, исписанный уже знакомым почерком я заметила не сразу. Он лежал около мешка, прячась в тени.
   На бумаге, черными чернилами было выведено пара строчек: "Когда сможете бежать, сорвите в саду любой белый цветок и положите под дерево (оно одно на заднем дворе), на следующее утро вы получите известие и сможете бежать. С собой возьмите только ценные, как память предметы". Эти скупые строчки, так разительно отличались от письма, которое писал тот же человек.
   Я сложила все в сумку, еще раз взглянула на портрет и вышла из шкафа, а затем и из комнаты. По дороге мне никто не встретился, слава Пресветлейшему.
   Войдя в свои покои, я закрыла дверь. Быстрым шагом направилась в спальню, не придумав ничего лучше, я положила сумку в полку с нижним бельем. Отошла от шкафа и выдохнула, сердце колотилось как ненормальное, мне было страшно, что сейчас войдут, что поймают.
   В дверь резко постучали, заставив сердце замереть на мгновение. Неужели поймали?
   Я неуверенно подошла к двери, сделав глубокий вдох, открыла. На пороге стоял Эрго. Я неосознанно отшатнулась от выхода. Слова засели в горле, мне кажется я начала задыхаться. Впервые с того дня я увидела собственного мужа.
   Рука потянулась, чтобы закрыть дверь, муж не дал, подставив ногу и рукой надавив на дверь.
   - Адель, - позвал он, голос звучал как-то измученно. Я старалась не подаваться паники, смотря в глаза своему страху. Не думала, что все будет настолько сложно.
   - Мне надо... Прошу... Я не, - лепетала я, в глупой попытке закрыть дверь.
   - Пришло приглашение от вашего отца, мы едем в Аллию, - сказал он.
   Что? Едим в Аллию? Я увижу брата? Сердце на секунду заполонила радость. Я увижу Саарта...
   ***
   Я ходила по комнате, раздираемая радостью и сомнением. Мне казалось, что все это подстроено, что муж знает о планируемом побеги. Мне чудились везде ловушки.
   Эрго уже давно ушел. Он лишь сказал о поездке и удалился, за что я была ему благодарна.
   Поездка планировалась через три дня. К чему такая спешка? И отец... Он не хотел меня видеть во дворце, я уверена. Тогда почему позвал? Столько вопросов.
   Несмотря на беспокойство, я приказала служанкам собирать мой багаж. Пропустить встречу с братом, я не могла. Пресветлейший, прошел почти год.
   Как он там? Обижают ли его? Помнит ли он меня?
   Пришлось даже выпить успокоительное, чтобы не утонуть в своих переживаниях.
   День побега, я решила назначить после поездки. Я даже не знаю, насколько мы туда едем.
   Три дня пролетели как мгновение, постоянно в движении, в сборах, я не замечала перемены дня и ночи.
   И вот, я сижу в карете, с мужем, стараюсь не думать о той ночи... Когда он близко это невозможно. Я выпила успокоительное, чтобы поездка не обратилась в мою постоянную истерику. На Эрго я не смотрю. Он тоже делает вид, что рассматривает пейзажи.
   Сколько раз мы ехали вместе, сколько пережили, хоть и порознь, но лишь один поступок порвал все. Ведь мы могли стать хорошей парой, правда. Он не внушал мне отвращение, его оскорбления, это скорее защита личной жизни или попытка поставить на месте, тем более это было так давно. Мы могли жить дружно, не мешая друг другу, не ревнуя, в спокойствие и порядке.
   Нет, я обманываю себя, мы не смогли бы так жить. Не с Эрго, не вместе. Он другой... Ему нужна буря, ему нужна страсть. Спокойствие и умиротворение он презирает. Случилось то, что показало иллюзию наших хороших отношений. Они бы рухнули, рано или поздно.
   Эрго - огонь, я - лед, мы уничтожаем друг друга.
   Я посмотрела на мужа, он смотрел на меня. В его алых глазах мелькнуло раскаянье, и тут же опять, лицо - маска. Я покачала головой и отвернулась, всматриваясь в пейзаж.
   "Нас" никогда не было. Есть только он - Эрго То Ранский, великий полководец и маг Империи Закатного Солнца. И есть я - Адель Андраэрская, свободная от титулов и званий, девушка, которая хочет счастья.
  ГЛАВА 11.
  Ибо, когда человек приближается к пределу своего "Я", когда он решается докопаться до самого сокровенного своей личности, в его крови восстают тайные силы всех его предков.
  Стефан Цвейг. Мария Антуанетта
   Аллия - великая, могучая, красивая страна. Она начинает историю с жизни двоих. Ала и Лии, мелких богов. Ал был богом огня, Лия тумана. "Они встретились на закате, и ушли в рассвет" (как написано в нашей летописи). Они полюбили друг друга, так сильно и страстно, что покинули пантеон богов, чтобы прожить жизнь людьми, родить детей, воспитать внуков.
   Построив дом, на территории современного королевства, они начали жизнь заново. Бог основатель не простил их поступка, проклял, поэтому Лия не могла иметь детей. Но, Пресветлейший, когда я читала описание их жизни, хотелось плакать от зависти. Как душераздирающе они любили.
   Но... Везде есть "но". Бог основатель наслал на пару стражников небес, чтобы они убили возлюбленных и им почти удалось. Они зарезали Лию, Ала им убить не получилось.
   Мужчина, держа в руках труп любимой, поклялся отомстить. В летописи есть описание этой сцены, она названа Вечный Плач:
  Когда торжественный Закат
  Царит на дальнем небосклоне
  И духи пламени хранят
  Воссевшего на алом троне,-
  Вещает он, воздев ладони,
  Смотря, как с неба льется кровь,
  Что сказано в земном законе:
  Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!
  
  И я баюкать сердце рад
  Той музыкой святых гармоний.
  Нет, от любви не охранят
  Твердыни и от смерти - брони.
  На утре жизни и на склоне
  Ее к томленью дух готов.
  Что день,- безжалостней, мудреней
  Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!
  
  Ты слышишь, друг, в вечернем звоне:
  "Своей судьбе не прекословь!"
  Нам свищет соловей на клене:
  "Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!"
  
  ( стихотворение В. Брусова: Баллада о любви и смерти. Девочки, если пронзительные стихи с подобной тематикой присылайте мне, пожалуйста).
  
   В этих строчках, столь пронзительных, столько боли. Я плакала, когда читала о смерти Лии.
   Летопись гласит, что Ал обратился к своему брату, Харуну, тот помог ему снова стать богом. И тогда: "Поднялись небеса против тирана, разразились облака, и полилась с них кровь неверных. И боролись они день, ночь и долгие года, пока не была отрезана голова Бога основателя, пока не погиб последний его друг". На небе появился новый бог - Пресветлейший. Наш первый царь, наш основатель, наш бог.
   ***
   Нас встречали в гостином зале, зале Белой слезы. Отец восседал на троне, такой же красивый и равнодушный. Он безразличным взглядом обвел процессию, показывая этим весь фарс нашего собрания. Братья стояли около него, как наследники, как представители и гордость рода.
  Вот только я не видела Саарта.
   Советники расположились группой и произносили хвалебные речи. Оказывается, мы приехали на съезд королевств, знаменитый Совет Великих и славных, по вопросу войны с ЛИГой.
   Советники все говорили, а я огладывалась в поисках брата, его нигде не было. Он должен был присутствовать, как возможный наследник, как принц. Сердце билось пойманной пташкой. Что-то произошло, я чувствую, что-то случилось.
   В зале стало шумно, появились новые гости. Я обернулась, чтобы посмотреть, это были драги, ледяные драконы во главе с Вар`Ларием. Он заметил меня и расплылся в улыбке. Я же взглянула на него, как бы между делом, мне не интересен этот драг, все мысли были о Саарте.
   Речь... Как долго, как нудно. Быстрее, быстрее, быстрее.
   Нервы были на пределе. Чувство беды рвало на куски. Я оглядывалась уже не стесняясь, мне плевать на собравшихся. Я все ждала, что брат появиться, но его не было.
   Муж взял меня за руку, я не вырывалась, я практически не заметила этого жеста.
   - Адель, прошу, потом, - произнес Эрго, странную фразу.
   Сердце разорвалось.
   - Где Саарт?! - воскликнула я, перебивая лживые речи советников. Зал в мгновение затих, я видела, как некоторые из братьев опустили головы, под моим взглядом. Я посмотрела на отца, пренебрежение, равнодушие, плевать. - Где мой брат?
   - Ваше Высочество - залебезил один из советников, Эрго сжал мою руку сильнее.
   - Она уже не "Ваше величество", - жестко заявил отец. Думал унизить? Ты опоздал, папа.
   - Где Саарт?
   - Предстало ли орать принцессе, - начал отец.
   - Я не принцесса! - повторила я его слова. Эрго вышел немного вперед, как бы защищая меня.
   Они знали, они все знали что-то, они скрывают. Что с братом?!
   Я повернула голову в сторону советника, он смотрел мне в глаза.
   - Говори! - прорычала я. - Что с Саартом?! - его глаза заледенели, он подчинился мне.
   - Принц Саарт отравлен, его похоронили три дня назад. В убийстве виновата фаворитка Короля, Лилиана...
   - Эта ложь! - крикнул отец, поднимаясь с трона. - Увести! - приказал он стражникам, указывая на советника. - Как ты смела? - смотря на меня, произнес он.
   - Орать на девушку, - начал Вар`Ларий, - привилегия низших слоев.
   - Если вы еще раз подымите голос на мою жену, - тихо произнес Эрго, но от этого голоса стало страшно.
   Я не слышала этого, я умирала. Я разрывалась на куски, мне хотелось орать от боли. Шаг, я делаю шаг назад. Еще один, горло схватило спазмом, я начала задыхаться. Еще один шаг и я бегу. Бегу по лабиринту коридоров, бегу со всех сил.
   "Это не правда! Это ложь... Они врут, врут. Он не мог, он же маленький, он не мог умереть. Он... Он же ничего плохого не сделал. Он не мог, они врут". Я падаю, раздираю руки о плитки пола. Встаю. Бегу, снова бегу.
   "Ложь! Ложь!! Ложь!!!".
   Я сталкиваюсь с людьми: слугами, дворянами, стражниками. Мне что-то кричат вслед.
   "Горите все гиене огненной. Он не заслужил. Он ведь маленький. Он хороший".
   Я врываюсь в покои брата. На кровати сидит девушка, вокруг нее еще несколько. Они разговаривают, смеются.
   Они смеются? Как... Как они смеют смеяться! Когда он внизу в сырой земле, когда он... мертв.
   - Пошли вон, - произношу я. Они, наконец, обратили внимание на меня.
   - Что это за оборванка? - указывая тонким пальчиком на меня, спрашивает та, что сидит на кровати.
   - Пошли вон! - говорю я громче.
   - Слушай ты, не видишь что ли, тут покои фаворитки, - я сошла с ума.
   Я подлетела к девушке, явно фаворитке и залепила ей пощечину. Красивая головка отлетела, а после раздался крик:
   - Стража! - вопили девушки.
   - Тварь, - кричала я в лицо этой подстилки. - Ты сдохнешь, как он слышишь, слышишь?
   Меня оттащили от перепуганной девушки. Мне что-то говорили на ухо, просили успокоиться. Я вырывалась, я как загнанный зверь хотела истребить всех.
   "Как они могли? Как посмели, он, он же маленький был. Он ребенок! Он не виноват не в чем! Ему жить... Ему жить надо. Они, они убыли. Не прощу! Убью".
   Меня вели по коридорам, окружили стражей, чтобы любопытные не увидели моего состояния. Если бы меня не держали под руки, я бы упала. Сознание, выдав положенную норму, уплывало куда-то.
   Мне было плохо... Нет не так, нет слов чтобы описать что со мной творилось.
   Меня привели в покои, выгнали стражу, закрыли дверь.
   В голове билась лишь одна мысль: "Обряд Калиры, обряд Калиры, обряд Калиры".
   Я встала, до этого ноги не смогли меня держать, и я упала на пол.
   - Адель, - позвал кто-то.
   Я подошла к двери.
   - Открой, - это мой голос?
   - Адель!
   - Открой!
   - Адель!
   - Иначе я сброшусь, - я сделала шаг к окну.
   Меня остановили чьи-то руки. Я не видела лица, я ничего не видела. Мне вытерли лицо, на платке мелькнули алые пятна, кровь, от перенапряжения наверно. Мне открыли дверь.
   Я вышла из покоев и направилась на улицу. Меня сопровождали, я слышала шаги рядом идущего. Спустилась по лестнице, ведущей во двор, и направилась к кладбищу. Глупое решение хранить всех королей, практически во дворе собственного дворца.
   Ко мне вышли храмовники, они ждали меня, ведь некоторые из них видят будущее.
   - Адель, - произнес пожилой мужчина, в рясе. Они ждали меня.
   - На волю богам, отдаюсь, - произнесла я слова обряда. Храмовники склонили голову, принимая клятву.
   - Что это значит? - произнесли сзади. Меня уже вели к входу на кладбище, обряд предусматривал ночь плача.
   - Она отдала жизнь, - сказал тихо храмовник.
   - Что? Адель! Стой, куда вы ее ведете? - кричали сзади.
   - Ей надо провести ночь с братом, не мешайте.
   - Адель! - я обернулась, около храмовника стоял Эрго, позади него Вар `Ларий и еще несколько драгов и имперцев.
   - Оставь меня, - произнесла я и пошла с храмовником. Он обещал показать могилу брата.
   Обряд Калиры, это чистое самоубийство. Его придумала Калира, дочь одного из королей Аллии, когда ее отец погиб, она бросилась со скалы, отдавая душу на волю богов, выплывет, значит суждено ей жить, нет, тогда так и должно быть. Выживали единицы из тысяч, которые проходили этот обряд.
   ***
   Руки погрязли в мокрой, свежевырытой земле. Нарядное платье, сменило цвет на светло-карий, подол был изодран и настолько грязен, что практически сливался с цветом грязи. Волосы, короткими прядями обрамляли лицо, лезли в глаза, заставляя грязными руками их постоянно поправлять. На бледной, в разводах от земли коже проступали синяки и царапины. Руки дрожали, мяли мокрую после дождя землю и не прекращали дрожать. Земля была вязкой и холодной, и опустошенно голой. Без растительности, потревоженная людьми, которые без спроса упрятали в нее маленький деревянный гроб.
   Лицо, было бледной и никчемной маской. Оно выражало пустоту, весь хаос творился в душе. О, там духи разгулялись. Они раскаленными иглами протыкали чувствительную оболочку, рвали на куски, что-то хрупкое и заливали это все такой болью и тоской, что хотелось зверски выть в голос.
   И я выла, орала, как раненая волчица над телом убитого щенка.
   Гранитная плита, холодила голову, которой я облокотилась о нее. На камне было выгравированы две цифры, которые отмерили маленький срок, крохотного человека. Не имени ни статуса, только цифры. Не принято не царей хранить с почестями. "Имя заслужи, что потомки помнили" гласил один из девизов нашего рода. "Но... он же маленький, он не мог заслужить!"
  Слезы, они закончились так быстро. Просто в горле застрял ком, который нельзя было выплюнуть или вырвать, его надо было проглотить, чтобы он засел в районе сердце, холодя нутро.
   Нет ничего хуже воспоминаний. Их не сожжешь как письма и не выкинешь как ненужный хлам. Они засели в голове, напоминая что может быть еще хуже, будто кто-то выискивал самые сильные моменты, чтобы показать их вновь. Вот я вижу брата впервые, он такой маленький и беспомощный и глаза у него грустные. Вот я качаю его на руках, пою песни, целую на ночь. Вот он впервые произносит: "Сестьенка". Вот наш последний день, перед моим отъездом, его преданные глаза, он еще не знает, что я его бросаю. Я бросили... Я его бросила... Я виновата.
   Обнимаю холодный гранит, сидя на сырой земле.
   - Прости меня, пожалуйста, прости, - хриплю я, прижимаясь к камню сильнее.
   - Пора, - раздается сверху. Неужели уже рассвет?
   Я поднимаю голову, смотрю на храмовника.
   - Ваш брат ждет вас на небесах, - говорит он тихо. Только это заставляет меня встать.
   Мужчина берет меня под руку и ведет к выходу из кладбища. Меня ведут в храм, переодеться, умыться, обряд требует чистоты.
   Меня одевают девушки, прислужницы Пресетлейшего. Бога, который не сохранил жизнь моему брату, бога, который убил меня.
   Белое, тяжелое платье, с кучей рун на ткани. Маска, как символ покорности и равенства. Плащ, кружевной и непомерно длинный, с капюшоном, который скрывал мое безжизненное лицо. Наверно, они одели меня так специально, чтобы не выплыла. (есть иллюстрация)
   Опять храмовник, опять дорога, теперь до скалы. Ночь окрашивает город, как быстро летит время.
   Ветер бушует, развивая полы плаща, пробирая кожу. Вот, вот разразиться гроза, поэтому тучи делают вечер еще темнее.
   Обрыв, названный скалой Повиновения, мы подходим нескоро, все же он практически вне города. Ветер становиться сильнее, погода беснуется.
   Я не вижу никого вокруг, только обрыв, только вода, что плещется внизу, только смерть.
   Я слаба, я так слаба. Не смогу жить без брата, без единственного родного, без части себя. Ведь он мне как сын был, дороже его не было никого. И я хочу умереть. Да, жить дальше так мучительно больно. Я струсила, я не смогла перекроить мир.
   Подхожу к самому краю обрыва и не дожидаясь речей храмовников ныряю в бездну.
   Я падала так долго, ветер буквально рвал мою одежду, волосы. Но я была спокойна, я делала это осознано. Так будет лучше.
   Всплеск, сильный удар о водную поверхность. Я распахиваю глаза от боли и осознания: "Нет, я не могу умереть!". Я вижу тень, которая приближается ко мне, летя со скалы. Легкие заполняются водой, я тяжелым грузом погружаюсь на дно.
   Нет! В голове бьется отчаянная мысль, но тело продолжает падать, безвольной куклой.
   Воздуха больше нет и не видно ничего, только синь воды, только покачивание волн. Я закрываю глаза. "На волю богов, отдаюсь".
   Сознание уходит медленно и больно, я захлебываюсь.
   Рывок, на грани смерти я чувствую рывок.
   И конец, тишина, спокойствие.
   Так выглядит смерть?
  
  ГЛАВА 12.
  Душу надо застегивать, тогда в нее не плюнут. И не влезут с ногами.
  Вера Камша. Отблески Этерны
  
  
   Меня переполняла ненависть. Жгучая и болезненно острая. Только она, больше чувств не было. Ненависть стала моим воздухом. И ненавидела я себя, свою слабость, свое отчаяние. Я тонула в ненависти к себе. Трусливая, жалкая, слабая. Погубила себя, убила. Зачем? Кому что доказала? Кому хуже сделала?
   Презрение и жалость. Презрение к своей боли, к тому, что не смогла преодолеть ее, покорилась эмоциям. Жалость, что закончила жизнь так глупо, на радость врагам, отцу, мужу.
   Толчок в грудь, сильный и яростный. Тело, которое я не чувствовала, приподнялось. Тишина, опять она. Пустая и давящая. Нет. Только не она, только не одиночество, только не молчание.
   Толчок. Еще один... Тишина
   Толчок. Удар по лицу, мгновение я чувствую обжигающую боль. Тишина...
   Я стремлюсь к этой боли. Пусть будет больно, пусть страшно. Только не молчание. Кричите, зовите меня, прошу... Не отпускайте, я еще не закончила с этим миром.
   Тишина.
   Рывок, толчок. Голос, шепот.
   Тишина. Мерзкая и холодная. Вечная.
   Удар, боль.
   Боль, я чувствую. Она клещами тянет меня назад из тишины.
   Голос. Громче. Ярче. Четче...
   Тишина.
   Отпусти, прошу. Мне назад надо, к свету, к жизни.
   "Зачем?"
   Переломить этот мир. Заставить пожалеть. Отомстить.
   "Зачем?"
   Иначе не смогу.
   "Там боль, там зло". Шепчет пустота.
   Там жизнь, там я.
   "Последний раз".
   Боль. Настолько сильная, что вырвалась с первым криком, с первым вздохом.
   Я закашляла, выплевывая воду. Было холодно. Как же холодно. Легкие горели. Перед глазами мутными образами двигались тени.
   Меня чем-то накрыли. Теплым и мягким.
   И голос шептал: "Жива, жива. Тише. Главное дыши, дыши девочка моя. Жива".
   Теплая рука гладила по голове. Было спокойно. Пелена спадала с глаз, зрение приобретало резкость.
   Я смотрю на своего спасителя. Он весь мокрый. Но видимо, ему плевать, даже не замерзает. Глаза смотрят настороженно. Знакомые красные глаза.
   А в душе лишь решимость. Больше ничего не будет как прежде.
   (Некоторое время до описанных событий)
   Он не мог уснуть, принимал каждые полчаса доклад от своих солдат, которые следили за Адель. Его раздирала ненависть. "Глупые храмовники следят за своей жертвой пуще, чем за собственными грехами". Его служащие не смогли проникнуть на кладбище, он довольствовался их неточными рассказами. Они что-то увидели ,что-то услышали, что-то почувствовали. "Убить бы их всех! А особенно эту дуру! Додумалась, отдать жизнь!"
   Кулак ударил по столу. Его терзала обида, ненависть, злость, отчаяние. Он впервые не владел ситуацией, он был далеко за ее пределами, он не контролировал ничего, его даже не спросили. Очередной удар по столу. "Глупая девчонка".
   Давно он так не выходил из себя, лет сто точно. Его губы исказила горькая усмешка, с ее приходом он стал делать многое из того что не делал давно. Чувствовать вину...
   Его хваленой гордости не хватило и на два часа. Он сорвался, выбежал из покоев и направился на улицу, к кладбищу.
   Он не контролировал себя, а когда уже стоял у входа на святые земли, опомнившись, решил не возвращаться. Еще одна усмешка исказила его губы."Что ты делаешь со мной, девочка?"
   Он нашел своих солдат, они поприветствовали его поклонами, их удивленные взгляды не стали для него открытием. Он сам не понимал своих действий.
   Ночь он провел на кладбище, сидя на сырой земле, вздрагивая каждый раз, когда ему казалось, что он слышит ее всхлип, приглушенный крик.
  Он прикрыл глаза лишь на секунду, как его уже трясут за плечо. Привычка заставила его вскочить, не открывая глаз. После, он, окончательно проснувшись, посмотрел на разбудившего его солдата.
   - Ведут, приказали доложить, - растерянно произнес юноша.
   Он тут же забыл, что хотел наказать парня, его внимание было приковано к хрупкой фигурке, окруженной толпой храмовников. Они как звери захватили в тиски истерзанную душу. От этого зрелища, хотелось сплюнуть и засмеяться.
   Ее повели в другой храм, переодели, в громадное платье, в котором она казалась еще меньше.
   Обряд начался, девушку подвели к обрыву. Его сердце отчаянно билось. Страх? Да, он боялся. Мимолетный взгляд на своих ребят. "И драг тут" - отстранено заметил он. Его солдаты поняли его с полу взгляда, они скрутили храмовников.
   "Поздно"- обречено подумал он, увидев как встрепенулся и метнулся к обрыву драг.
   Секунда и он уже летит вслед за девушкой, он видит, как она распахивает в страхе глаза, ударившись о воду. И вот хрупкая фигурка исчезает в синем мареве, только видны размытые контуры белоснежного платья.
   Ему впервые так страшно.
   Рывок, и он ныряет в водную гладь. Его взгляд направлен на белое пятно. Рывок, еще один, он хватает платье, ткань вырывается из его рук. Рывок. "Нет, ты так просто не уйдешь".
   Немного магии, и он держит в руках девушку. Порыв силы и он вытаскивает Адель на берег.
   Маленькое тело лежало бледным подобием хозяйки. Она не дышала, совсем.
   Нет, он не мог опоздать! Не мог...
   Кто-то присел рядом с ним, что-то говоря. Он ничего не слышал, ничего не понимал. Взяв маленькую ручку, поцеловал ее.
   А потом его охватила ненависть, она не могла умереть, он ей не разрешил
   Толчок его силы в тело девушки. Ничего.
   Еще один толчок, молчание.
   Он вливает в нее потоки своей магии. А она все такая же бледная и мертвая..
   Нет, не сегодня!
   Еще один толчок и...Отклик, слабый но отклик.
   Он улыбнулся.
   Силы мощным потоком пронзают тело девушки. Но он понимает что его силы не хватит. Нет, только не это
   -Я помогу, - шепчут рядом. И чужие руки ложатся на голову Адель, вливая в нее новые потоки магии.
   Отклик, еле слышный, но сильный.
   "Только вернись, девочка".
   "Адель, не покидай этот мир, ведь я так и не успел тебя очаровать"- думает другой, смотря на девушку светлыми, ледяными глазами
   Так долго она открывала глаза.
   "Жива"- выдохнули оба.
   А девушка вдруг закрыла глаза и рассмеялась.
  В замке было тихо и темно. Высокие своды навевали детские воспоминания: вот я крадусь в библиотеку, прячусь от няни, ищу маму. Всегда одна. Маленькая девочка в белом платье, я смогла бы сойти за приведение.
   Столько лет спустя я опять крадусь по тем же коридорам. Невысокая девушка в черном платье, и лишь мои седые волосы могли сойти за образ призрака.
   Я шла к брату.
   Утром, когда меня привели в покои, так как чувствовала я себя весьма плохо, не решилась идти на кладбище. Вот ночью другое дело, ночью чище, ночью нет злых взглядов, ночью нет грязи.
   Я вышла из замка, под недоуменные взгляды стражников и направилась к брату. Меня там ждали, я знаю.
   На душе было спокойно. Обряд вспоминался как нечто давно прошедшее и забытое. Я жалею, что под тяжестью горя решилась на это. А быть может, я сделала правильно. Не будь обряда я бы не решилась на то что хочу сделать. Нет, я не умру, пока убийца брата не захлебнется в собственной крови. Не прощу, это никогда и некому не прощу.
   Губы расплылись в холодной усмешке. Ничего не будет как раньше.
   Как странно, сколько раз я говорила себе это, но только сейчас поняла, что действительно все. Прошлое, которое держалось на брате, слишком сильно ударило меня, чтобы жить только им. В прошлом темно и больно, оттуда смотрят невинные зеленые глаза. Меня уже ничего не остановит, ничего не заставит играть по чужим правилам. Их единственный козырь был отравлен таким же козырем, глупой фавориткой.
   Тварь!
   Нет,я не должна испытывать ненависть, не сейчас, мне нужно встретится кое с кем. Он не любил когда я злилась.
   Милый Саарт.
   Вот и ворота на кладбище. Храмовники не показывались мне на глаза. И к лучшему.
   На пороге смерти, побывав не раз, но только сейчас я действительно поняла, как важно жить. Даже ради мести, даже ненавистью но жить. Дышать, видеть, чувствовать. Все что угодно, только не тишину, только не темноту.
   Сколько их было, прошедших обряд? Сколько выжили? Их сломило горе, как и меня, просто мне повезло, я жива. А они погибли, страшной смертью ,наверняка пожалев о своем решении слишком поздно.
   Я благодарна мужу, конечно мое отношение к нему не измениться, не после всего произошедшего.Но я сделаю все возможное, чтобы помочь ему, если потребуется. Он спас мне жизнь. Око за око.
   Ну все, тише, я подхожу к могиле брата, он спит, ночь же.
   Сажусь на землю, обнимаю памятник. Прижимаюсь щекой к холодному камню и улыбаюсь. Я чувствую он рядом, он не бросит меня.
   По щекам текут слезы, как антураж, не вызывая никаких эмоций. Просто в груди так пусто, что хоть вой. Но уже не можешь, ничего. Только сидеть и прижиматься к безликому памятнику. Вот мой удел.
   С кладбища я ушла с рассветом, мне нужно было спешить в храм к Пресветлейшему, за ним долг.
   Храм находился в центре города. В такую рань там никого не было. Вход был свободный, наш бог был милосерден. Ха.
   Свое решения, которое пришло ко мне, когда я впервые пришла на могилу к брату, я тщательно обдумала. Так действительно будет лучше. Покончить так со всем!
   Я подошла к алтарю, впервые не падая на колени перед ликом бога.
   Закрыв глаза, я стала бормотать, с каждым разом все громче:
   - Взываю и силой и страхом, молюсь и склоняюсь, приди.
   Я знала, что встреча состоится, он появиться.
   И действительно, Пресветлейший не заставил себя ждать.
   - Уверена? - строго спросил бог
   - Мои молитвы, слишком долго шли, и как выяснилось, не стоили ничего. Без ложной веры проживу.
   - Уверена? - переспросил туманный голос.
   - Как никогда, - твердо заявила я.
   - Скажи.
   - От бога, и словом и делом, отрекаюсь.
   - Жаль,- произнес он перед исчезновением.
   Я больше его не вижу, я больше не верю в богов.
   После храма я направилась во дворец. Знакомым путем добрались до покоев брата.
   У дверей стояла охрана. Боятся.
   - Вон, - произнесла я, и стража повинуясь, удалилась.
   Я открыла дверь, вошла.
   Она стояла рядом с зеркалом, поправляла платье. Такая невинная, такая хрупкая и эфемерная, жаль только с виду. Ее шоколадные волосы, при свете из окна, отливали рыжим. Голубые, большие глаза и пухлые губы, делали лицо девушки неотразимым. Чистая, белая кожа, красивая шея, покатые плечи, тонкий стан, длинные ноги и прогнившая насквозь душонка. Такой была новая фаворитка отца. Я даже не удосужилась узнать ее имя. К чему? Она не достойна даже имени.
   - Сколько можно ждать? - истерично спросила девушка, оборачиваясь. Замерла. - Я позову охрану! - кричит она, отступая. Ей страшно. Черты лица заострились, теперь это не лань, это львица. Куда исчез образ оскорбленной невинности? Она смотрела на меня с ненавистью, со злобой, со страхом. Как загнанный в угол зверь.
   Я аккуратно закрываю дверь, времени у меня не много, возможно охрана уже докладывает отцу о моем посещение.
   - И рука у тебя не дрогнула? - спрашиваю я подходя. Хосу посмотреть на ее реакцию. Чего-то жду. Чего? Раскаяния, мольбы о прощение? Быть может, хчу почувствовать муки совести за совершенный мною поступок. Но нет, ничего.
   - Я не понимаю о чем ты...Не подходи! Дрянь! Король это так не оставит! Ты не посмеешь.
   - Хотела стать королевой? - тихо спрашиваю я. - А брат тебе мешал? Думала, убьешь, обвинишь его мать и на престол сядешь? - о плане фаворитке я узнала от ее служанок. Она планировала убить Саарта, выставить все как оплошность со стороны матери мальчика. Уже были случаи, когда нынешняя королева плохо следила за ребенком (вообще не следила) из-за чего Саарт часто болел. И прошло бы все спокойно, не будь Саарт наследником, далеко не первым но все же. Статус наследника предполагает неприкосновенность. Гибель брата, может стать даже причиной казни королевы.
   - Ч-что? Я не понимаю.
   - И совесть тебя не мучает? По ночам, хорошо спиться? Когда короля удовлетворяешь, не думаешь о том, что убила ребенка, не в чем неповинного?
   - Заткнись!
   - Только одного ты не учла, милая. Ты только подстилка, каких было сотни. Ты просто очередная красивая девка. И королю, моему отцу, плевать на тебя.
   - Это ложь
   - Ты думаешь, что он позволил бы мне проникнуть сюда, будь ты ему дорога? Твою смерть никто не заметит, поверь.
   - Не смей, - дрожащим голосом произнесла она.
   - Что не сметь? Убивать тебя? Будь на свете, хоть капля справедливости, ты бы была уже давно мертва. Меня интересует, как ты смогла? Как смогла отравить моего брата? Неужели твоя цель стоила смерти?
   -Стоила! И знаешь я не жалею, королю плевать на своих детей. Взять хоть тебя. Грязная принцесса. Король отдал тебя имперцу на растерзание. Он надеялся что тебя прибьют по дороге, но ты оказалась живучей, дрянь. Он презирает тебя и твою мамашу, шлюху. Слышишь, ты лишь помеха, - она истерично рассмеялась. Я же была спокойна.- Я дала ему пирожное, твоему братцу. Он так доверчив. Съел и не подавился. Зато как он корчился от боли. Все тебя звал, - она продолжала свою исповедь. - А я смотрела. И мне было не жаль, слышишь. И королю тоже. Он был только рад что лишился еще одного нахлебника. И ты мне ничего не сделаешь, потому что ты ничтожество, ты пустое место.
   Я улыбнулась.
   - Уже сделала, - девушка замерла. - Ты знаешь что такое филт?
   Девушка побледнела.
   -Конечно, знаешь. Ты ведь была проституткой? Жаль отец этого не знает. В нижнем мире, наверняка часто использовали его, да? Филт...Единственный запрещенный территории Аллии яд. Знаешь почему? Вижу, знаешь, - девушка стала еще бледней. - Идеальное оружие, не находишь? Действует медленно, и к тому же его невозможно обнаружить. Стоит конечно дорого, но для тебя мне ничего не жаль
   -Ты...ты.
   -Как тебе вчерашнее вино, не горчило? - девушки схватилась за горло.
   -Не может быть.
   - Знаешь, что самое прекрасное в филте? У него нет противоядия.
   Девушка метнулась к двери
   - Стоять, - она обернулась, ее стеклянные глаза смотрели на меня. - Ты будешь помнить об этом, но сказать не сможешь никому, - девушка кивнула.
   Я обошла ее, открыла дверь и вышла.
  Я шла по коридору. На душе было откровенно плохо. Нет, я не жалела фаворитку, просто местью не вернешь брата.
   Страшную смерть я приготовила девушке. Она будет умирать долго, может год, может два. Медленно и неизбежно. И мне не стыдно, не капли. Я используя свой дар, узнала что именно она заказала яд, подсыпала и отдала брату. Своими руками. И да, она действительно смотрела как умирает Саарт. Она дала ему тигу, яд быстро действующий.Он сжигает человека изнутри, буквально.
   Я остановилась ,сжала кулаки, посетило желание вернуться и задушить ее собственными руками.
   Вы только представьте, он умирал, звал на помощь а она стояла и смотрела. Захотелось закричать. За что? Главное,за что? За прозрачную надежду стать королевой? Она действительно так глупа?
   Нет, мне не жалко, ничуть, пусть мучается, пусть страдает.
   Единственное что заставляет меня остается в Аллии, это заговор, против отца.
   Нет, никто не останется безнаказанным, никто.
  ***
  
   О заговоре я узнала случайно, когда опрашивала служанок фаворитки. Как глупо с ее стороны было брать с собой во дворец своих подруг проституток. Умом она не отличается, видимо.
   Как раз они, ее подруги, и поведали мне красивую историю жизни фаворитки. Мать проститутка, отдала дочь в десять лет в бордель. Ужасно, конечно, но девочка не растерялась. Работала она на славу, как выразились подруги. И вскоре, лет через семь, она возглавила бордель. Рассказы о том, что она делала с девушками за неповиновение заставляли закрывать глаза от омерзения. Она была очень жестока. Потом, она попала в дом к богатому дворянину, как ее подруги не знали. А из постели дворянина, к отцу. У короля есть привилегия, что понравилось, мое. Вот и оказалась она во дворце. Как раз после моего отъезда.
   Она убивала красивых служанок или уродовала. Всех предыдущих любовниц отца выгнала под разными предлогами. А королю было все равно, ведь фаворитка была искусна в делах любовных.
   Сколько яда и оружия она хранила в своих покоях. Благодаря одной из подруг я заказала филт, фаворитка часто пользовалась этим ядом.
   Ладно, неважно.
   Насчет заговора. Его готовила не я, я лишь узнала, что группа аристократов недовольна политикой отца. Даже орден основали, Красного трона. А во главе ордена, оказался Лиадор, первый наследник аллийского престола. Не знаю, что заставило его пойти на это. Хотя, власть творит чудеса.
   Я лично, только рада такому стечению обстоятельств.
   Сегодня ночью я встречусь с братом.
  ***
   После разговора с фавориткой, я направилась к себе. Но дойти без встреч мне не удалось, все-таки уже обед и по коридорам сновали слуги, гости, стража. Как жаль, что мой встречный оказался драгом. К тому же заметила я его не сразу, только после того, как он схватил меня за руку и куда-то повел.
   - Вар'Ларий?- удивилась я, смотря на дракона. -Извините, но мне сейчас не до разговоров, - я попыталась выхватить руку, но мужчина схватил так сильно, что вырвать было невозможно. - Что за игры? - разгневанно спрашиваю я.
   - Вы не хотите сказать мне спасибо, за чудесное спасение? - игриво поинтересовался дракон. Но мне было не до флирта. Прикосновения мужчины были не приятны, а грубость действий вызывала отвращение и... панику.
   - Отпустите, - попросила я, рука разжалась.
   - Извините, я не знаю, что на меня нашло, - искренне сказал драг. Его рука, в порыве волнения прошлась по волосам.
   - Что вы хотели? - растирая руку, спросила я.
   - Помочь.
   - Помочь? - переспросила я. - В чем?
   - Во всем, приказывайте, - улыбаясь, произнес он.
   - Мне не до шуток. Извините, я пойду,- я сделала шаг по коридору.
   - Я знаю про заговор, - неожиданно произнес он, тихо, чтобы бегающие вокруг нас люди не расслышали.
  Совладав с паникой, я развернулась, стараясь выглядеть спокойной.
   - Я не понимаю о чем вы.
   Он подошел ко мне.
   - Не таитесь, я же сказал, что помогу, во всем.
   - Ваши разговоры глупы, - резко ответила я.
   - Я понимаю, не здесь, не сейчас, - сказал он и удалился, чем и закончил наш странный разговор.
   Я же быстрым шагом направилась к себе.
   В голове творился кавардак. Все так запуталось, что сейчас думать не о чем не хотелось. Надо выпить успокоительное и наконец, выспаться.
   Но сегодня, наверно, день встреч. Около дверей моих покоев стоял муж.
   Он заметил меня, поэтому идти назад не было смысла. Я направилась к супругу. Подошла, посмотрела на него.
   - Адель...
   - Эрго.
   - Нам надо поговорить.
   - Извините, я не..
   - Я знаю, не готовы. Но, мне кажется...
   - Ах, да, действительно, я так и не поблагодарила вас.
   - Что? Нет, это не важно. То есть, я хотел поговорить о нашем браке.
   - Говорить о том, что практически не существует, - меня бесил этот разговор, я не хотела что-то обсуждать с мужем. Не сейчас, не сегодня, не здесь.
   - Именно об этом. Адель...
   - Эрго, послушайте, я клянусь вам, что не буду ставить палки в колеса, мешать, строить заговоры. То, что произошло, осталось в прошлом. Я не хочу говорить об этом, давайте забудем? Пусть будет как раньше, вы и я, отдельно друг от друга?- я посмотрела ему в глаза. Опять эта равнодушная маска.
   - Хорошо,- ответил он и, повернувшись ко мне спиной, быстрым шагом, куда - то направился. Он явно хотел что-то сказать, наверное, важное, раз сам пришел. А я опять струсила, не захотела выслушать, потому что неважно. Он, наш брак, все это неважно. Сейчас не бороться за старое нужно, сейчас нужно возводить новое.
   Я вздохнула с облегчением, когда фигура супруга скрылась за поворотом, зашла в покои, выпила успокоительное и упала на кровать, погружаясь в глубокий и спасительный сон.
  ***
   Мой старший брат был красив, в нем чувствовалась власть и сила. Он завораживал своей улыбкой и зачаровывал речами. Он был истинным королем. Его брат близнец, Виантр, был военным. Его не интересовала власть, как таковая, поэтому мои старшие братья ладили между собой.
   Как ни странно, но Виантр не имел представления о заговоре. Быть может Лиадор берег брата, в случае раскрытия или просто не хотел иметь противника в борьбе за власть.
   Нашу встречу, брат назначил в саду. Как странно было сидеть на моей, когда-то любимой лавочке, и понимать, что именно отсюда все началось. С этого сада, с этой скамейки, с глупого романа Зюзи Польэт, с второстепенной героини Алики. Пошло так, в сущности, немного времени, а все воспринимается по-другому. И сад, не такой уж и красивый, садовники следили за ним сквозь пальцы, тут и там бурьян, цветы посажены в разброс, сплошной хаус. И скамейка, краска облупилась, сидеть на жестких досках, оказывается, не так удобно. И роман этот дешевый не стоил слез, как и судьба Алики. Она глупа, эта девушка, верила в сказку, а жила в действительности.
   Как и наше королевство, оно теперь другое. Или быть может, я повзрослела? Отец, хоть и имеет титул "Величайший" последнее время очень сдал. Его интересуют балы, женщины, охота, все меньше великого в его поступках. Все чаще в кабаках, подвыпившие торговцы, рабочие осуждают политику отца, а порой, в темных застенках нещадно критикуют. Налоги растут, обязанности населения тоже, а уровень жизни как был искренне плохим, так и остался.
   Не знаю, говорил ли Лиадор с отцом об этом. Даже если и говорил, видимо, разговор не возымел действия.
   Я люблю Аллию, и желаю ей лучшего будущего и достойного короля.
   - Адель? - раздалось позади.
   - Я здесь, Лиадор, - отвечаю я негромко. Он подходит к лавочке, его темная фигура закрывает на миг свет луны.
   - Даже не верится, что ты моя сестра, - как бы, между прочим, говорит брат. Да, гордыни ему не занимать.
   - Мне тоже не верится, что вы моя семья, - отвечаю я с той же интонацией. - Но пришла сюда не для того чтобы обсуждать нашу родственную связь. Каков твой план, Лиадор?
   Зеленые глаза брата, осматривают меня внимательно, будто впервые, что не далеко от правды, мы виделись мельком и знали друг о друге из сплетен.
   - Ты изменилась, - замечает брат.
   - Итак, твой план?
   - Проще простого, свержение отца с престола.
   - Путем умерщвления?
   - Я не настолько жесток, милая сестрица. Хватит с него и изгнания.
   - Как я могу помочь?
   - Не мешай.
   - И все? - удивленно спрашиваю я.
   - Не откажусь от денег, - расплывшись в улыбке, произносит брат.
   - Назови сумму.
   - 1000 никсов, ежемесячно, до свержения отца.
   - Подкупаешь стражу?
   - Подкупаю всех, кто продается.
   - Отлично, - говорю я вставая. - Деньги будут приходить тебе с курьером. От тебя же прошу, держать меня в курсе.
   - Когда планируешь отъезд?
   - На утро, - коротко отвечаю я и ухожу по тропинке в замок.
   ***
   Оставшуюся часть ночи я провела в сборах. Положила в сумки одежду, еду,которую забрала с кухни, взяла карту.
   Эрго еще два дня планировал побыть в Аллии, я же задерживаться здесь не собиралась, поэтому решила добраться до Империи сама. Конечно я возьму с собой сопровождающих мужа, охрану.
   Мужу я написала письмо, ему его отдадут утром, да и тем более я уверена,что он знает о моем отъезде, ведь я договаривалась с его людьми заранее, так что мое письмо это формальность.
   Собралась, спустилась на улицу, где меня уже ожидал конь.
   Я не пошла на могилу брата. Мне было стыдно что я уезжаю. И еще... Я хочу запомнить брата живым, не хочу помнить могилу.
   Я была удивлена, когда увидела больше лошадей,чем планировалось. Неужели муж? Но действительность оказалась хуже.
   - Адель, - окликнули меня. Я обернулась и удивленно посмотрела на драга. Что он тут забыл? - Я решил составить вам компанию, - спускаясь по лестнице сказал он.
   - Я не нуждаюсь в вашей компании,- ответила я грубо.
   - А я в вашей очень, - улыбаюсь произнес он. - Привыкайте, теперь я ваша тень,- прошептал он, когда подошел ближе ко мне. После сел на коня. - Нам надо спешить, - сказал он, смотря на меня.
   Что за игра?
  Весь путь, длиною в три дня, Вар`Ларий практически не появлялся в поле моего зрения, при этом, как ни странно находился рядом. Его слова про "тень" оказались действительно точными. Множество вопросов было у меня к драгу, но озвучить я их не решилась. Зная этого мужчину, недомолвок только прибавиться. Драг не решался начать разговор, но явно ему было что сказать.
   Мои мысли были направлено лишь на одно, побег. Я планировала его после возвращения мужа. Почему? Мне нужно уладить кое-что с ним. К тому, попросить денег, для отправки брата. Да, я собиралась оказывать помощь перевороту на деньги мужа. И совесть меня не грызла. Был один существенный плюс, моего брака с имперцем, полное обеспечение. Муж, глава семьи, обязан обеспечивать свою жену.
   В раздумьях и планах, я не заметила как быстро пролетело время, мы приехали в Империю Закатного Солнца.
   ***
   Ночью я хорошенько выспалась, путь меня утомил и стоило моей голове коснуться подушки я погрузилась в сон.
   Утром, проснувшись довольно рано, я первым делом позвала служанку. Спросила, нет ли вестей от мужа, девушка сказала, что Эрго прибывает завтра с рассветом. Рановато. Хотя, наверное это к лучшему, с разговором не стоит затягивать.
   Я приказала служанки собрать мне еды, в дорогу. Конечно, Риг снабдил меня припасами, но я не знаю точно сколько мне ехать, поэтому придется подстраховаться. Еще мне нужно было научиться обращаться с оружием, поэтому я попросила девушку принести мне кинжал и найти мне учителя. Конечно все это я сказала ему с помощью дара, мне не нужны сплетни, а девушка языка за зубами не удержит.
   До приезда мужа, я в своей комнате училась элементарным приемам защиты. Служанка привела мне стражника, лучшего по ее мнению учителя. Мужчина оказался действительно умелым. Я выучила пару простых приемов и на этом закончила.
   Ночью, я изучала карту. Путь мне предстоит долгий и опасный. Моя цель, восточные степи или Равнины Гейлы, как их называют в народе. Гейла, богиня ночи, темная стражница небесных чертогов. Она покровительствует женщинам, стражницам Гейлы. Никто не знает откуда появились они, стражницы. Просто однажды, восточные равнины стали принадлежать женщинам. Многие войны полегли пытаясь отобрать земли стражниц. Сильные воины, опасные, смертельно красивые геилины (так прозвали стражниц в народе). Они охраняли свои земли от мужчин,женщинам же проход был открыт.
   По легенде живут они на открытом воздухе. Нет у них не слуг не господ. Вольно бродят они по равнинам. И не властен над ними не муж, не любовник, не бог.
   Таинственные воительницы востока, именно к ним лежит мой путь.
  Я узнала о них, как и многие, из книг. Легенды, придания, парочка рассказов путешественников и все. Будучи пятнадцатилетней девушкой, Я загорелась идеей попасть в гейлины. Это была моя мечта, я грезила странствиями, битвами, подвигами и славой. Но мои мечты разбились о зеленоглазый взгляд Саарта, я не могла его бросить. Поэтому, надолго я забыла о стражницах. Но мысли вновь вернулись после ночи с мужем, после смерти брата... Не место мне в покоях дворца и рядом с Эрго. Мне тошно, я задыхаюсь в этих рамках.
   Война, госпиталь показали мне другую жизнь. Тяжелую и страшную в чем-то, но свободную. Да, Я сбежала от нее, спряталась в доме мужа. Но теперь я поняла, что мне не нужно прятаться и таится, мне нужно жить для себя. Сделать выбор... И я сделала, я отравляюсь в восточные земли, в поисках легенды, в поисках свободы.
   ***
   Муж приехал ранним утром и большую часть дня отсыпался, лишь под вечер, я решила отправит служанку к мужу с просьбой о встречи.
   - Рех Эрго сказал, что примет вас, - сказала мне служанка, когда вошла в покои. Я кивнула, отправив девушку отдыхать, сама же направилась к мужу.
   Около двери я застыла, меня одолело волнение. С этим разговором все будет кончено. Не будет больше мужа. Эрго не был плохим супругом. Не самым лучшим, это да, но не плохим. Я ненавижу его за ту ночь и не прощу. Но он спас меня и помогал, как мог. Он был этапом моей жизни. Этапом который прошел и от этого почему-то грустно.
   Я открыла дверь, вошла. Эрго сидел за рабочим столом, когда я вошла он поднял голову, которая до этого была опущена, его красные глаза тусклым светом светились во мраке комнаты. Сейчас, смотря на этого мужчину, и не скажешь что он властный воин, просто усталый путник. Он постарел, как мне показалось в темноте. Что-то гложет его сердце. Его глаза лишь на миг сверкнули при виде меня и вновь потухли. Он как-то обреченно вновь опустил голову.
   - Вы хотели поговорить со мной, Адель? - спросил он меня устало.
   - Я хотела бы... Попросить вас об одолжении, - произнесла я садясь в кресло, напротив Эрго.
   - Одолжение? - удивился муж.
   - Мне нужны деньги, - честно сказала я.
   - Деньги? - растерянно переспросил он. Да что с ним такое? Что случилось в Аллии, почему он тек себя ведет?
   - Да, тысяча никсов, - деньги было просить стыдно.
   - Подойдите к моему управляющему, он даст, - муж написал что-то на листке и протянул мне. Разговор был закончен, но мне хотелось что-то сказать на прощание.
   - Что-то случилось?
   - Это не касается вас, Адель, - ответил мне муж.
   - Тогда, прощайте, - сказала я поднимаясь.
   - Доброй ночи, - посмотрев на меня произнес Эрго.
   Я кивнула, еще раз посмотрев на мужа и вышла.
   Теперь надо идти в сад, оставить белый цветок под деревом.
   Я спустилась в сад, сорвала цветок, положила как и оговаривалось под дерево. Вдохнула приятный ночной воздух и пошла к себе.
   Завтра меня уже здесь не будет.
   Прежде чем идти в комнату, я пошла в крыло для слуг, попросила дворецкого, чтобы он позвал мне мою служанку. Тот поклонился и исчез, но вскоре появился с девушкой. Служанка была заспана, видимо я ее разбудила.
   - Госпожа, - поклонилась мне ожидая приказа.
   - Иди в мои покои и жди меня там, - сказала я девушке, а когда та удалилась, снова обратилась к дворецкому. - Позови мне управляющего казной Реха Эрго, - мужчина поклонился и растворился в темноте коридора, откуда вскоре вышел управляющий.
   - Госпожа, - очередной поклон. Я протянула ему лист, от мужа. Он прочитал и кивнул. Я огляделась по сторонам и попросила управляющего следовать за мной. Когда мы зашли в темное помещение, я поймала взгляд мужчины.
   - Ежемесячно, в течение года отправляй указанную сумму на этот адрес, - я протянула ему бумажку с адресом. - Реху Эрго ни слова и сам ою этом вспоминай только в первую среду месяца! - голова уже привычно заболела, слишком часто я стала использовать свой дар. Я отпустила управляющего и направилась в свои покои.
   Служанка ждала меня около дверей, покорно склонив голову.
   - Проходи, - сказала я указывая на свою дверь. Девушка кивнула и вошла. Остался последний шаг. Чувствую, голова будет раскалываться завтра. Ну да ладно. Я вошла вслед за девушкой.
   - Как тебя зовут? - спросила я.
   - Элоиза, госпожа, - тихо ответила девушка.
   - Элоиза, - я поглубже вдохнула. - Подойди, - девушка повиновалась. - В течении двенадцати дней ты должна делать вид, что я живу в своих покоях, но очень больна, - девушка кивнула смотря на меня затуманенными глазами. - Ни мой муж, никто другой не должны знать, что меня нет. Приноси еду, убирайся, выполняй обычную свою работу. Верь что я здесь! - служанка внимала моим словам. - Возьми эти деньги, - я протянула ей кошель. - На двенадцатый день беги. У тебя есть куда бежать? - Элоиза кивнула. - Исчезни, иначе тебя могут убить, - девушка кивнула. - Иди, - служанка удалилась, прикрыв за собой дверь.
   Ее накажут, если узнают, что она скрывала мое отсутствие. зная Эрго, он может пойти на ужасные вещи, поэтому я и приказала ей бежать, надеюсь она спасется.
   Вещи были сложены, я пошла в ванну, где быстро умылась и переоделась в дорожный костюм. Когда вышла, услышала негромкий стук в дверь, почти шорох. Подошла к двери, открыла, на полу лежал небольшой листок. Я подняла его и вошла в комнату. На белой бумаге, было написано: "С первыми лучами, на заднем дворе". Значит мое послание увидели.
   Губы расплылись в улыбке.
   До рассвета оставалось немного. Мне уже привычно стало не по себе. Как странно это. Вроде живешь, тебе не нравиться, но когда надо менять все, почему-то кажется что прошлая жизнь ни так и плоха. Я оглядела свою комнату. Много видели эти стены, слезы, радость, тайных посетителей, мой позор... Я сжала кулаки. Не будем об этом.
   Я надела походную сумку. Не представляю сколько Риг отдал за нее, все-таки расширение пространства дорогая вещь.
   Риг, как он там? Куда завела его судьба? Пускай звезды дадут нам еще одну встречу.
   Пора.
   Я вышла из комнаты, на пути мне никто не встретился. Видно мои таинственные помощники помогли мне в этом. Я быстро спустилась по лестнице, открыла массивную дверь и вышла на задний двор. Я пришла немного раньше, сидеть и ждать мне чуждо.
   Я услышала ржание лошади, когда шла по тропинке. Пошла на звук. Около ворот, что выводили в восточную часть города, стояла лошадь. Черная, без единого пятнышка, красивая и гордая.
   Я подошла к ней, оглянулась по сторонам.
   - Девочка, нам предстоит тяжелая дорога, - шепнула я поглаживая лошадь по гриве.
   Взяла ее за удила и повела из сада. Лошадь шла тихо.
   Когда мы вышли на улицу, я огляделась, никого. Еще немного прошла, а после запрыгнула на лошадь и пустила ее шагом. Лишь когда мы вышли за пределы главной улице, лошадь поскакала галопом.
   Лара, как я назвала свою спутницу, буквально летела. Видно ее долго сдерживали в загоне и это ее первое путешествие. Ветер сбил капюшон с головы, волосы заплетенные в две косы на висках, слегка щекотали шею, когда порывы было особенно сильными.
   Вокруг оживала природа, начинали петь птицы, шелестели листья, были слышны переклички животных. Отдельные дома еще встречались, но Язарь уже осталась позади.
   Я смеялась, что давно забыла как делать. На душе было легко, меня ничто не страшило и не пугало. Решение сбежать, теперь казалось единственно верным.
  
   Мы скакали так долго, как мне казалось, но в сущности, под вечер мы не выехали и за пределы империи.
   Я решила сделать привал, отдохнуть и поесть, да и лошадь нуждалась в прогулке. Спешившись я повела Лару по едва видной тропинке, протоптанной видимо охотниками или крестьянами, часто ходящими в лес.
   Тропинка заканчивалась небольшой поляной, мне несказанно повезло. Я сняла сбрую с лошади и отправила ее погулять, стреножить не стала, Лара была из породы ниров, лошадей которые не убегают от хозяев, стоит мне ее позвать она прибежит.
   Я же села на землю, расстелив предварительно плед, из сумку достала хлеб и кусочек мяса, быстро перекусив, запила все бодрящим напитком и решила поспать часок.
   Закрыла глаза и провалилась в пустоту. Сон был глубоким и быстрым, так как меня разбудили.
   Кто-то подставил мне нож под горло.
   - Не двигайся иначе убью, - заглушено произнес нападавший. Я нащупала кинжал на поясе и быстро вытащив его воткнула туда, где должно находиться тело разбойника.
   Он сдавлено выдохнул, произнеся что на неизвестном мне языке.
   Я отпрянула и свистнула, Лара уже скакала ко мне.
   Оглянувшись, я остановила взгляд на волосах нападавшего, почему-то меня это задело. Длинные серебристо-белые волосы устилали земли, когда их хозяин нагнувшись держался за рану. Таких волос у воров не бывает. Богатая одежда и если бы не плащ я готова поклясться, что это...
   - Вар`Ларий? - вырвалось у меня.
   Мужчина поднял голову и сбросил капюшон на меня смотрели насмешливые серые глаза.
   - Я ваша тень, забыли? - усмехнулся мужчина.
   Лара уже стояла рядом, не понимая зачем ее позвали раз ехать никто не собирается.
   - Иди, - погладив лошадь сказала я.
   Подошла к драгу.
   - Я обработаю рану, - мужчина кивнул. Он разогнулся и убрал окровавленную ладонь. Сильно же я его задела. - Надо снять одежду, - произношу я и начинаю расстегивать рубашку.
   - А вы не так слабы как кажитесь.
   - Не говорите. не тратьте силы.
   Когда рубашка была расстегнута я достала из сумки пару бутыльков, обезболивающие и обеззараживающие. Намочила тряпочку, приложила к ране. Органы не задеты, поврежден только кожный покров, очень серьезно.
  Как умудрилась то? Била ведь наобум.
   Друг всеми силами пытался сделать вид, что боли не чувствует, но судя по тому, как он вздрагивал, когда я накладывала повязку, боль он испытывал и не шуточную.
   - Все, - затянув повязку потуже, сказала я. - Как вы себя чувствуете?
   - Бывало и лучше, - сев поудобнее произнес драг. - В вас живет убийца.
   - Это получилось случайно, я не хотела. простите.
   - Сочтемся, - серые глаза хитро блеснули.
   - Мне пора, - сказала я, вставая.
   - И мне, - поднимаясь проговорил драг. Я сразу же подошла к нему и подхватила за руку, чтобы не упал.
   - Что вы делаете? - возмущенно спрашиваю. - Хотели у мереть, так попросили бы не обрабатывать рану.
   - Адель, я поеду с вами, - твердо произнес мужчина.
   - У вас жар, вы бредите.
   - Нет, Адель, я не брежу и мнения своего не изменю, я еду с вами.
   - Нет. И вообще как вы меня нашли?
   - Следил от дома Реха Эрго.
   - Да вы сумасшедший.
   - Я ваша тень.
   - Не несите ерунды. Что вам от меня нужно?
   - Меня попросили вас оберегать.
   - Кто? - удивленно спросила я.
   - Аниас.
   - Аниас? Вы знаете Аниаса? - я остановилась и посмотрела в глаза драгу.
   - Мы не враги, этого достаточно, - туманно пояснил он.
   - Вы лжете.
   - Вам судить, но одно я вас не отпущу.
   - Вы еле держитесь на ногах. Мне стоит вас оставить здесь и вы уже не догоните меня.
   - У ледяных драконов регенерация протекает очень быстро. Мне хватит часа, чтобы догнать вас.
   - Но... Зачем?
   - Этого я не знаю точно. Видимо Аниас увидел в вашем будущем что-то, настолько важное, что послал меня охранять вас.
   Я задумалась. Словам драга я не особо верила и спутник мне не нужен. Но все же, с ним будет безопаснее. Хотя, быть может его подослал муж? Я конечно не замечала особой дружбы между ними, но я немного знаю о муже. Меня одолевали сомнения. Я посмотрела на друга, он внимательно смотрел на меня.
   - Хорошо, - сказала я. - Вы знаете, что еду я тайно, поэтому прошу вас помочь мне. Я думаю вы знаете дорогу лучше. Но сначала поклянитесь. Драг кивнул. - Повторяйте за мной. Я, назовите свое полное имя, - он назвал. - Клянусь сердцем и душой не чинить вреда и зла Адель Андерской, во всем помогать, оберегать ее. И будет моя клятва нерушима, пока он не освободит меня от моих слов, - мужчина повторил все за мной. Эта клятва не сдержит его, если он захочет меня убить, но в злых умыслах удержит. - Нам пора, - сказала я и свистнула. - Вы сможете держаться в седле?
   - Да, - драг тоже что-то нараспев произнес.
   Вскоре наши ездовые животные были снаряжены и мы двинулись в путь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   P.S. Милые дамы, присылайте ваши картинки или фото героев, можете оставлять их в комментарии или присылать мне на почту)) Буду очень признательна)
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"