Первыми собрались зеваки. 
(Любопытство, словно водяные знаки, - 
выявляется лишь на просвет.) 
Любопытствующие зеваки 
оккупировали проспект, 
трансформируя 
происшествие в слухи 
через тире 
иногда враки. 
Вытянуты и сухи, 
как макароны 
и с пустотой в сердцевине, 
сплетни не разуваясь 
в головы неочевидцев входили 
и наследили. 
Понаследили...

С мигалкой-синяком во лбу, 
визжа сиреной, появилась скорая, 
дорогу проложив через толпу, 
прошла белых халатов сборная.

После приехали из ГАИ. 
Посмотрели на сбитые фонари 
и близлежащее дерево, 
попытались найти свидетеля. 
Что-то измерив, отметили... 
(Может быть, тормозной путь.) 
Постояли, поговорили, 
записали, перекурили. 
Залезли в машину 
погреться и передохнуть.

А дерево сбитое 
удивлялось, но в общем-то так - 
самую малость, 
что на ветвях, 
истоптанных в давке, 
где раньше все было 
снежно и пусто, 
нынче рассыпаны сетки 
с капустой, 
как на прилавке.

Провисших проводов 
улыбочка косая. 
Асфальт. 
Кровь. 
Снег. 
Снег 
без конца и края. 
Снег, 
опускаясь на глаза, 
не таял. 
Снег 
словно ставнями глазницы запер, 
и некому 
открыть их 
на полуночный стук...

Как он кричал! 
Когда над ним взметнулся бампер, 
не остановленный 
усильем 
смятых рук.