Асфальт после дождя похож на шершавую спину огромной ящерицы, так же умело меняет цвет в своей особенной грязновато-серой палитре. Но случается, его поверхность вспыхивает яркими пятнами, разноцветными бензиновыми лужицами - подарок цивилизации. Странно, что еще не нашелся какой-нибудь изобретательный псих, способный возвести этот урбанистический хлам в разряд очередного произведения искусства.
Поглощенная столь никчемными мыслями я, надо сказать без особого удовольствия, направлялась в банк. Вселенская кормушка, ворочающая килограммы денег. Массивные двери тонко намекали на то, что вы входите в золото-валютный храм, церковь пресвятого Минфина. В душном помещении царил стойкий запах денег, быстро вызывающий привыкание.
Паломники стекались сюда со всей окраины. Очередь тянулась тонкими червоточинками к заветным окошкам. Все эти люди сливались в безликую массу, но даже на асфальте есть яркие пятна, так же и здесь, были личности, нарочито выделяющиеся из толпы. Парень с фигурой узника Бухенвальда, одетый как подиумный ходила, провожал телеса проходивших мимо дам, оценивающим взглядом. Надменная особа с кольцами величиной с гору на каждом пальце и в норковой лоснящейся шубе до самых пят, громко болтала по телефону. Но больше всех привлекал внимание маленький человечек - ребенок. В старой замусоленной изорванной куртке и ботинках со сломанной молнией. Чтобы они не спадали при ходьбе, кто-то ловко привязал их к ногам обыкновенной бельевой веревкой. Он был настоящим раздражающим фактором для окружающих.
Тёёёть, подай руууублик. - клянчил он противным писклявым голоском. А в ответ слышал одни отказы, лишь изредка получая звенящую мелочь. Подбежав ко мне и потянув за подол шубы, обратился все с тем же заученным вопросом. Он смотрел снизу вверх, задрав голову и слегка прищурившись, открыв свету симпатичное округлое лицо мальчишки, покрытое слоем уличной пыли и беспощадной нищеты. Такие же черные глаза встречались мне только в зеркале. В ответ я лишь покачала головой, нащупывая в кармане последнюю десятку. Тогда я решила обязательно дать ему немного денег если их удастся получить, преодолев эту, казавшуюся бесконечной, очередь. Даже не задержав на мне взгляд, он продолжил свое занятие, опрашивая каждого присутствующего и не упуская ни одного вновь прибывшего. Его шустрые перебежки стали все больше походить на какой-то, замысловатый танец. Он кружился быстрее, сталкиваясь с людьми, сбивая их с ног и не обращая внимания на косые взгляды.
Понарожают выродков. - пробормотал кто-то из толпы. А я не могла отвести взгляд от этого странного неуместного танца. В какой-то момент у мальченки, похоже, закружилась голова. И он рухнул на пол, заходясь звонким детским смехом, разливающимся по залу и наполнявшим его до краев. Теперь уже почти все смотрели только на него, а он, не замечая этого, продолжал хохотать. Смех все больше походил на истерический плачь, сливаясь в напряженную мелодию из стонов, теряющихся в тишине редких попыток набрать воздуха в легкие и тут же вспыхивающих с новой силой.
Может он того..- еще один едкий комментарий.
Мальчишка затих внезапно, как по приказу кого-то не видимого, но имеющего безраздельную власть над ним. Я затаила дыхание, чувствуя нарастающее опасение, комом накатывающее изнутри. Тишина, едкая как дым, заставляла слезиться глаза. А этот сюрреалистичный театр одного актера продолжался. Теперь он пристально смотрел выше голов присутствующих, я невольно обернулась, пытаясь проследить его взгляд, но не увидела ничего, кроме серого потолка и ярких ламп. Что-то приводившие в оцепенение этого мальца было доступно только ему. Его тело напряженное как струна, еще секунду назад неподвижное, дернулось и, неуклюже перебирая всеми четырьмя конечностями, устремилось в угол. Коснувшись спиной стены, словно осознавая, что отступать больше не куда, он закричал. Я вздрогнула от неожиданности. В этом детском голоске было столько боли и отчаяния, осколками впивающегося в безразличные сердца окружающих. Абсолютная безысходность старика больного последней стадией рака, нарисованная на лице ребенка, не укладывалась в голове. Под этой картиной никто не заметил подпись художника смешивающего на палитре человеческие жизни..
Может ему плохо? Надо бы скорую вызвать, а то мало ли..- пробормотала сердобольная старушка.
Да хорошо ему, издевается просто над нами, а вы терпите. Стрелять таких надо. - отозвалась женщина в норковой шубе до самых пят, в ее собственном рейтинге предпочтений этот малыш прочно занял место где-то между энцефалитным клещем и штаммом сибирской язвы.
Щелк! Раздался глухой удар. Мальченку вытянуло по стойке смирно, удар головой о кафель издал тошнотворный звук. Его начало трясти, как под напряжением.
Да вызовите вы кто-нибудь эту чертову скорую!! - выкрикнула одна из матерей, вспомнив о собственном сыне, который сейчас познавал все прелести X-Box, подаренной на один из минувших праздников. Любопытные кассиры, привставшие со своих рабочих мест, словно опомнившись от сна, принялись дружно набирать короткий номер.
Скорая приехала быстро, бригада врачей одетых в халаты и безразличные лица осмотрела тело. Прощупав пульс и посветив в глаза маленьким фонариком, они как то двулико качали головами. Его невесомое тело погрузили на носилки и вынесли прочь.
Что с ним? Поинтересовался самый смелый из любопытствующих.
Передозировка, среди таких обычное дело. - констатировал врач.
Толпа разразилась праведным шепотом возмущения.
Куда катится мир! Он же еще ребенок! Он будет жить? Женщина в норке даже пустила слезу.
Такое участие в судьбе человека, который еще минуту назад был абсолютно не интересен и даже мерзок, не более чем коктель из высокопарных фраз, протухших еще в прошлом веке.
Во всем виновато правительство! Стрелять надо этих аллигархов. - раздавались возмущенные возгласы. Снова это преславутое деление на "нас " страждущих и угнетенных и "их" властвующих и мракобесных. Хорошо отрепетированный поиск виноватых, лишь бы не на минуту не допустить в совою прокачанную голову пугающие мысли.
А был ли мальчик?
Добро пожаловать в мир людей добровольно заколоченных в самодельные гробы еще при жизни. Мир, где жалость стала постыдным клеймом, а сострадание - неоправданной глупостью. Поколение латентных самоубийц, с трепетной одержимостью создающее новые и новые орудия истребления себе подобных, и им же объявляющее войну. То чем многие из нас занимаются, крича с пеной у рта "МЫ ПРОТИВ...!!!" не что иное, как контекстная реклама смерти. Наркотическая зависимость не болезнь, а лишь один из многочисленных симптомов вируса способного подарить нам апокалипсис, и имя ему "МЫ". Но даже на асфальте есть яркие пятна.