Иду - и слушаю лес и дождь. Нас трое, больше никого...
Перед отъездом некоторые знакомые говорили мне, что умерли бы со скуки, живя в лесном одиночестве хотя бы и две недели. Я бы, наверное, не умер, но захирел, живя там с компанией.
Да что компания - вдвоём тягостно. Один тянет влево, другому необходимо вправо, один, найдя гриб, прёт вперёд, иному необходимо потоптаться на месте, один в лесу, как поисковая собака, мне же мило посидеть, послушать, подумать.
Входя в лес гамузом, не соберёшь ни грибов, ни мыслей. И если мне случалось такая вылазка, я всегда спешил поскорей и подальше удрать от аукающей экскурсии.
Так к деревьям, к картинам, к любимой - нелепо идти компанией.
Лес, как книгу, как музыку - надо читать и слушать один на один.
И если любишь Лорку или Моцарта - зачем скучиваться в душном зале, где более разглядывают телодвижения дирижера, фрак чтеца, платье соседки...
Вообще грустить скопом противоестественно. А все высокие создания духа овеяны печалью и напряжённой тоской. Скопом можно хохотать. Или глазеть зрелища.
На первенстве мира по футболу в Мехико было раздавлено семьдесят три человека - толпа жаждала видеть короля футбола Пеле. Хотя любой безвестный участковый врач даёт людям больше, чем этот псевдокороль.
А вот другая публика. В 1974 году в Японию привезли Мону Лизу. Что там творилось! Конная полиция, ранения, драки. Хотя Леонардо да Винчи не бог весть какой колорист: не Эль Греко, не Модильяни, и тайну улыбки Джоконды можно с успехом разгадать, глядя на репродукцию в сосредоточенной тишине комнаты.
Ну, а столпотворение возле выхода из клуба, где полусумасшедшие девицы лезут друг на друга, чтобы заполучить автограф обожаемого тенора. Хотя при нынешнем состоянии техники голос этого тенора ничего не утратит и в записи.
Отчего такой постыдный ажиотаж? Отчего так быстро теряют люди веками накопленные отличия: своё от обезьян? От бескультурья души, от непонимания своей неповторимости в природе, от неуважения к своему негромкому делу...
Я думаю об этом, идя по дождливому лесу. Я думаю о пустом честолюбии, дутых почестях, непонимании людьми той истины, что они самопознающая часть всего живого, и в том числе - этого шуршащего под дождём леса, который лечит и отрезвляет, если прийти к нему как к равному.