- 4 -
I'm searching for answers (Я ищу ответы,)
Cause something is not right. (Ведь происходит что-то странное.)
I follow the signs, (Я следую за знаками,)
I'm close to the fire. (Я приближаюсь к огню.)
Within Temptation-A Dangerous Mind
- И вот мы вновь в эфире после небольшой рекламной паузы. Надеюсь, она напрягла вас не настолько сильно как меня, - звучал голос любимого ведущего из динамиков, пока я пыталась следовать советам навигатора. - Для тех, кто присоединился к нам только что, разглашаю тему сегодняшней горячей дискуссии - массовое помешательство граждан без определенного места жительства, как заявил в одном из своих интервью мэр Москвы, подражая речи президента в одном из интервью, или в простонародье - бешеные бомжи, пугающие жителей столицы уже несколько недель. С периодичностью в несколько дней на главных каналах страны появляются репортажи с парой-тройкой покусанных насмерть граждан. Один из слушателей в нашей группе написал, что кого-то почти полностью обглодали, и знаете что? Не успел я забить запрос в поисковик, как редактор передал эту запись с пометкой 'срочно'. Уважаемый слушатель, если вы настолько проинформированы, слейте ещё немного информации для поднятия рейтингов, ок'ей? - диктор усмехнулся. - Шутки шутками, но я лично не хотел бы встретить подобное чудо вечером, выходя с работы. Трое спиногрызов, как никак, ждут папку домой с пропитанием, в то время как медики вместе с доблестной полицией утверждают, что держат ситуацию под контролем: одни патрулируют город, другие проверяют поголовье граждан без определённого места жительства на наличие укусов и симптомов бешенства. В дальнейшем для сокращения предлагаю звать их - ГОМЖ, чтобы светскому слою населения, закидывающему меня гневными смс'ками, не резало слух.
Обычно спокойный и трезво рассуждающий ди-джей Вадим Семёнов сегодня сорвался с цепи. Впрочем, на остальных радиостанциях истерия продолжилась. Даже мне стало немного не по себе. Новость о вспышке бешенства среди людей я застала лишь краем уха, а затем вообще выпала из информационного поля планеты.
Сменить радио на подборку с музыкой пришлось сразу же, как только в эфир начали поступать звонки от слушателей. Принимать их негативные эмоции на себя, когда своих поднакопилось с лихвой, я не особо жаждала. И так хватало писклявого голоса, который то и дело пытался указывать мне дорогу, хотя, после того, как мы развернулись и поехали в обратную сторону, я начала подозревать, что до пункта назначения мы доберёмся с пятидесяти процентной вероятностью. Где мы сейчас находились, я не имела ни малейшего представления.
- Через двести метров поверните налево.
Пропищал в очередной раз электронный голос, и я послала пламенный привет разработчикам карт. По обе стороны дороги дома стояли плотной застройкой, между ними мог просочиться не каждый человек. Прохожих тоже не было видно - обед только-только успел закончиться.
- Поворачиваем налево.
- Да куда?!
Если бы программа умела отвечать на дурацкие вопросы автомобилистов, то непременно сказала бы: 'Туда', да ещё так ехидненько и обязательно с ухмылочкой. Между домами действительно оказалась дорога, но ужасно узкая. Сейчас же она ещё была завалена снегом и, судя по утрамбованности, - прошлогодним.
Я въехала в просторную коробку из двенадцатиэтажек и сразу же припарковалась у столовой. Искать её долго не пришлось, полуразвалившаяся сараюшка всем своим нутром кричала о своём советском происхождении и принадлежности. Даже вывеску с тех времён не меняли: несколько букв потерялись со временем, а одна висела перевёрнутой, держась на честном слове. 'Стовɐя' - чем не название для крутого заведения?
Внутри, к счастью, всё оказалось менее плачевно, но некоторые половицы поскрипывали под ногами слишком зловеще.
Буфетчица за стойкой смерила меня высокомерным взглядом и принялась дальше протирать граненые стаканы.
- Извините, - я подошла к ней вплотную. - Подскажите, где отец Андрей?
Стакан скрипнул от сильного нажатия полотенцем на стенку. Внутренний голос робко пискнул, подражая навигатору: 'бежи-и-и-и-и-им!'.
- Волонтёрщица что ле?
- Да.
- Документы покажи.
Я кивнула и скинула рюкзак с плеча, но успела только молнию открыть.
- Ладно тебе, - гоготнула тётенька. - Кто, кроме вас, в здравом уме будет задницу бомжам подтирать? Продукты он принимает. Вишь дверь? - мне указали в конец комнаты. - До конца иди и не ошибёшься.
- Спасибо.
Я поспешила быстрее убраться от странной женщины, пока та не решила стрельнуть у меня сигаретку или мелочи на проезд. Мало ли что.
Длинный коридор странным образом никак не заканчивался, по бокам кое-где мелькали двери. Наконец, я упёрлась в проход, ведущий в небольшой гараж. Ворота были открыты, в них стоял небольшой фургончик, откуда несколько человек вытаскивали продукты. В углу я обнаружила Андрея, рядом с которым стояла какая-то девица в слишком коротком леопардовом платье. Мой счётчик приличности быстро поднялся до отметки 'слишком неподобающе', устрашающе мигая. В животе образовался тугой узел. Вот, значит, чем он занимался в свободное время, пока я сидела дома в заточении.
Спустившись по ступенькам, я быстро преодолела разделяющее нас расстояние. Интерес к мадам, стоявшую ко мне спиной, и на которую променял меня любимый дядюшка, рос с каждым шагом.
- Привет.
Андрей вздрогнул и взглянул на меня так, будто совсем не ожидал здесь увидеть. Девушка повернулась ко мне лицом, и теперь настало моё время удивляться.
- А ты говорил не придёт, - Оля мило улыбнулась и вцепилась в локоть Андрея. - У нашей Саши повышенный уровень социальной ответственности. Не зря же она была старостой класса. Верно ведь?
Подруга подмигнула мне, и я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.
- Как хорошо, что ты приехала! Иначе, мне пришлось бы работать одной. Представляешь, волонтёрская организация перепутала дни и больше никто не явится.
- Да, - Андрей нервно потёр затылок свободной рукой. - Пойду, посмотрю, сколько там ещё продуктов осталось и попытаюсь дозвониться до второго водителя. Ещё должны привести вещи.
- Если что-то будет нужно, то мы здесь, - Оля нехотя выпустила из рук Андрея и подошла ко мне. - Какой он у тебя скромный. Сразу видно - провинциал.
- Ага.
Я мысленно посмеялась над дядей, решая не говорить подруге о том, что с девушками у него проблем нет и никогда не было. Просто кому-то вдруг пришлось признать свою ошибку при заполнении документов. Андрей просто вписал не то число и не стал меня слушать, будучи уверенный в своей правоте. Теперь отдуваться, как обычно, придётся мне.
- Слушай, а чего ты раньше не говорила, что у тебя в родственниках водится такой красавчик? - раздался зловещий шёпот у меня над ухом. Ольга возвышалась надо мной на добрых сантиметров десять в своих сапогах по колено на тонкой шпильке. - Да ещё и холостой.
- Меня никто не спрашивал. Что вообще за вульгарщина на тебе? Вы оба как из второсортного порно фильма.
- А ты не завидуй.
- Вот ещё, - фыркнула я и попыталась высвободиться, но Оля лишь крепче вцепилась мне в плечо, причём в больное. - Ау.
- Извини-извини. Я еле стою на этих ходулях, - виновато призналась Оля, но её голос вновь обрёл краски. - Зато Андрею нравится. Он в первую очередь мужчина, а уж потом всё остальное. Должны и у него быть маленькие радости в жизни. Не всё же пялиться на старых баб в балахонах.
- Слышал бы он тебя.
- Так ты же меня не сдашь? Это ведь я уговорила его выпустить тебя из-под домашнего ареста, а то он хотел продержать тебя ещё пару дней до полного выздоровления. Не знаю, чего ты так рвёшься к своим детишкам.
- Каким детишкам?
- Не знаю, у тебя их много: младшая группа, средняя, ясли... С твоим рвением давно пора заводить своих, а не сидеть с чужими.
- Только после вас.
Я кивнула в сторону Андрея, активно размахивающего руками рядом с водителем прибывшей газели. Похоже, у него шло всё не так гладко, как, впрочем, и у меня. Я совсем не подготовилась к уроку и не придумала очередную историю по поводу вымышленной работы.
- Если он позовёт меня замуж, то хоть сейчас. Кстати, пока не забыла. Ты завтра во второй половине дня свободна?
- Смотря для чего.
- Я обещала Янку свозить на очередную встречу её кружка книголюбов, но возникли непредвиденные обстоятельства...
Спрашивать какие - смысла не было, так как обстоятельства уже шагали в нашу сторону, а подруга гляди того была готова расплыться лужицей у моих ног. За почти девять лет знакомства никогда не видела у неё такой реакции на парней. Будь кто другой объектом её вожделений, я бы насторожилась, но сейчас личность, отвечающая за подозрительность, спала глубоко внутри.
- Слушайте, девчонки, я здесь надолго. Пришла не та машина, - пробурчал Андрей и недовольно посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами - в следующий раз доверит заполнение бумаг тому, кто в этом разбирается лучше. - Помогите пока на кухне, там завал. Любовь Степановна вас проводит и выделит фронт работ. Вон она.
Я тяжело вздохнула - возле двери на ступеньках стояла та неприглядная тётя из буфета. Стойка больше не скрывала её, и я могла разглядеть женщину полностью, опровергая утверждение, что хорошего человека должно быть много, либо просто ещё не достигла той кондиции, когда люди становятся хотя бы доброжелательными.
Пройдясь по вызывающему образу Ольги, в особенности по её 'боевому раскрасу', Любовь Степановна завела нас в комнатушку даже слегка не напоминающую кухню. Обстановка с одной стороны смахивала на каптёрку: в углу стоял, видавший многое, промятый диван, крохотный круглый столик на трёх ножках, явно сооружённый вручную, и холодильник на одну секцию. Другая сторона комнаты была заставлена ящиками. Ближе к нам стояло два ведра, доверху заполненные картошкой, и несколько кастрюль.
Пускать в святая святых столовой нас явно никто не собирался.
- Чистите, - каждое слово Любови Степановны звучало подобно самому зловещему проклятью. - Иначе наши посетители останутся голодными.
- Всё? - задала интересующий нас обеих вопрос Оля.
- Сколько успеете.
Не став долго нас развлекать, работница скрылась за дверью, и ей вслед последовал неприличный жест от Оли. Она явно не была готова к такому приключению в отличие от меня, повидавшей с лихвой подобных мероприятий. Ещё до Москвы я постоянно искупала свои многочисленные грехи в акциях милосердия: и Андрей оставался доволен, начиная со скамьи в семинарии, когда нужно было привести на помощь пару друзей, и моя совесть была чиста.
Мы обустроились, и время медленно потянулось вперёд. Монотонная ручная работа успокаивала ещё не пришедшие в себя до конца нервы, и убаюкивала. Не поступи я на психфак, обязательно бы выучилась на станочницу какого-нибудь производства и тихо сидела в цеху, вырезала детальки для телевизоров. Вполне себе такое интересное занятие, чего не скажешь о картошке. Тупыми ножами орудовать было тяжело, тазик набранной воды приходилось менять каждые двадцать минут. И, если сначала мы занимались этим по очереди, то потом Оля взяла инициативу в свои руки. Готовить она никогда не любила и при любой удобной ситуации заказывала еду из близлежащих ресторанчиков. Её доход в отличие от моего это позволял.
- Са-а-а-ш, - стон подруги было слышно ещё до того, как она открыла дверь. - Я вчера три с половиной часа в салоне просидела ради этих ногтей!
Ольга бросила пустой таз в угол, вымещая на нём всю свою злость, и рухнула на диван. Не знай я её так хорошо, то подумала бы, что она очень ловко привлекает к себе внимание, но Оля уже была почти на грани срыва. Случись ещё одна мелочь и будет взрыв, ударная волна которого полностью накроет меня с головой.
- Уговорила, я сделаю всё сама.
- Сашка, ты прелесть! - мне послали воздушный поцелуй. - А пилочки для ногтей у тебя, случаем, нет? Я свою сумку в гардеробе оставила.
- Посмотри, должна быть.
Я с тоской глянула на одно из вёдер, опустошённое лишь наполовину. Пусть большая часть и была моей заслугой, но Оля тоже внесла туда свою лепту. Теперь же делать всё придётся одной. Честное слово, лучше бы заблудилась где-нибудь по дороге.
Послышался звук упавшего на пол рюкзака.
- Ой, - запоздало выдала Оля и дальше продолжила приводить себя в порядок, но счастье продлилось недолго. - Саш, что это у тебя?
Я ещё не успела поднять взгляд, как грудь сдавило и перехватило дыхание. Когда же в руках подруги оказалась та самая злосчастная коробка, я еле удержала в руках нож. Воображение активно рисовало разлетающихся по всей комнате духов при открытии крышки и вселяющихся в нас. Оля ничего подобного не ощущала и с интересом вертела опасный подарок в руках, хотя, я бы назвала его откупом.
- Ты там уснула что ли? Что это?
- Бла... - не дождавшись ответа, Оля открыла коробочку. - Нет!
Я вскочила с места, готовая в любую секунду броситься, только куда и зачем - не понятно. Оля удивлённо смотрела на меня.
- Мать, ты чего взбеленилась-то? Как будто я... А-а-а, ну, понятно, - Оля вынула из коробки ещё одну, но меньшего размера. Она была обтянута красным бархатом и больше походила на чехол для украшений. - Ещё чего-то про меня говорила, хотя сама прячешь от нас своего ухажёра. Признавайся, он подарил?
- Нет, всего лишь благодарный клиент.
Оля ещё раз смерила коробочку взглядом и слегка поморщилась. Её стоимость в глазах подруги явно упала.
- Не врёшь?
- Слушай, нож имеется только у меня, - отвлечь Олю от загадочного подарка я уже и не надеялась. Если что-то сделать изначально было ещё можно, то теперь, когда её интерес разогрелся, не помог бы и ОМОН. - Положи откуда взяла и иди помогать. Я одна и к завтрашнему вечеру не управлюсь.
- Вот ещё. Так что, говоришь, там внутри?
- Не знаю. Я ещё не смотрела.
- Я иногда тебе поражаюсь. Как была ты, Сашка, деревней, так ей и осталась. Короче, я смотрю первая.
Я напряглась настолько сильно, что чувствовала почти все имевшиеся в теле мышцы. Не отводя взгляда от коробки, я наблюдала, как подруга зажала пальцами замочек, и крышка со щелчком чуть приподнялась. Мы обе не дышали: я от подступающего страха, Оля от интереса. Она раскрыла футляр и охнула, чуть не вызвав у меня сердечный приступ.
- Что там?
- Я такой красоты в жизни не видела! - меня, похоже, не слушали. - Вот это я понимаю, благодарность от довольного клиента. Что ты ему такого сделала? Жизнь спасла?
- Почти...
- Чего ты там бубнишь? Иди сюда, - Оля похлопала по дивану рядом с собой. - Давай уже.
Взвесив все 'за' и 'против', я всё-таки положила нож в ведро и встала. Если злополучный подарок ещё никого не убил, не вызвал землетрясение и вообще никак не проявил себя, то вряд ли активизируется в момент, когда я подойду к нему. Правда, он мог срезонировать в момент, когда я возьму его в руки, но и здесь был выход - просто ничего не трогать.
До последнего я старалась не смотреть внутрь футляра, но любопытство всё-таки взяло верх.
Внутри лежали серьги. Оля не соврала - они действительно были шикарными. Три небольших розовых камня спадали вниз, оплетённые чем-то напоминающим тонкие ветви деревьев. При ближайшем рассмотрении показалось, что это всё-таки они и были: хоть материал и был тщательно обработан, но всё равно оставались шероховатости и небольшие выпуклости, от начинающих расти в бок веточек. Коричнево-сероватый цвет тоже наводил на мысль о природном происхождении. Конечно, умельцы в наше время могли сотворить всё, что угодно, но эти серьги явно прошли через заботливые руки мастера, а не сошли тысячным экземпляром со станка. Тонкая, почти ювелирная работа.
- Нравятся?
- Ничего так.
- Ничего так, - передразнила меня Оля. - Ничего ты не понимаешь, это тренд сезона! Дорогущие, наверное. Примерь.
- Я?
- Ну, не я же! Спорить не буду - они клёвые, но в мой стиль не вписываются, а тебе будет как раз. Всё равно, давно пора выкинуть твои старые серьги. Они меня с десятого класса раздражают.
Я упёрла руки в бока, дабы выказать своё недовольство и шикнула - на светлой кофте остались пятна от земли.
- Вот видишь - это судьба! - Оля протянула несколько салфеток, которые очень удачно вынула из моего рюкзака. - Примерь хотя бы, что тебе стоит! Носить же их тебя никто не заставляет.
Оля смотрела на меня так, будто её жизнь зависела от того, исполню я её просьбу или нет. Да и мне самой жутко хотелось хотя бы взять их в руки и повертеть, рассмотреть под разными углами. В конце-то концов, могли мне просто сделать подарок, чтобы извиниться? Всё-таки, Геннадий Валерьевич больше походил на солидного человека, а не маньяка убийцу, да и не виноват был в том, что у него такой своеобразный сынок. Иногда, как не воспитывай ребёнка, а вырасти из него может не пойми кто.
Я ещё раз взглянула на серьги и набрала полную грудь воздуха.
- Уговорила. Тут хоть зеркало имеется?
- Сейчас всё будет.
Оля передала мне футляр, и сама стала бродить по комнате, изредка что-то поднимая или передвигая.
Серьги были холодными и приятными на ощупь. Ничего, кроме лёгкого покалывания пальцев от волнения, я не ощущала. Когда я надела их, Оля уже стояла рядом со мной с большой крышкой от кастрюли, подняв её.
- Получше ничего не нашлось?
- Если хочешь, можешь сходить в зал, - я поморщилась, итак кривое отражение исказилось ещё больше. - Тебе очень идёт. Моего слова будет достаточно? Хотя, стой! Я сейчас сфотографирую. Где у тебя телефон?
- Там же, где и все остальные мои вещи.
Оля без зазрения совести вручила мне крышку и полезла копаться в сумке. Я ещё раз заглянула в отражение, и пусть оно безбожно врало, но мне нравилось, что я там видела. Веточки были почти незаметны, сливаясь с цветом волос, а камушки ярко поблёскивали, когда на них падал свет. Даже, если это была дешёвая безделушка, я была рада ей.
Отражение вдруг слегка поплыло, а потом стало закручиваться спиралью, затаскивая меня вглубь водоворота. Я пыталась отвести взгляд, но ничего не выходило. Я начала тонуть, даже не успев испугаться. Наоборот, мне нравилось это ощущение теплоты и лёгкого вихря, будто сошёл с карусели в парке летним вечером.
- Саш!
Взволнованный голос Оли звучал издалека, словно ненастоящий. Меня тряхнуло, и вращение прекратилось на несколько секунд, затем всё повторилось вновь.
- Саша! Твою бабушку! - мир опять вернулся на круги своя, став цветным и чётким, не оставляя ни единого последствия странного приступа. Перед глазами почти вплотную ко мне материализовалась Оля. Она держала меня за плечи и продолжала трясти. - Да очнись же ты! Твой красавчик родственник не простит мне, что я не доглядела!
- Родителям это тоже не сильно понравится, - я улыбнулась. - Меня укачивает.
- И поделом. Нечего меня пугать! - тряска всё-таки прекратилась. - Ты как?
- Нормально. Голова немного закружилась. С половины шестого всё-таки на ногах.
Я надеялась, что такая отмазка подействует, пытаясь попутно прислушаться к своим ощущениям и понять-таки, что же произошло на самом деле. Только организм пребывал в том же состоянии, что и десять минут назад, и полчаса, и даже полтора. Может, мне просто показалось? Только, как, в таком случае, объяснить массовую галлюцинацию?
Скорее всего, всему виной были серьги, но как обычная бижутерия могла так воздействовать на человека? В любом случае, их нужно было снять как можно скорее, чтобы дальше не продолжать играть с судьбой.
- Вот вам и волонтёрши, - от недовольного окрика мы с Олей синхронно обернулись в сторону двери, где стояла Любовь Степановна. - Мало на нашу голову попа-нахлебника, так ещё и вы!
- Крепостное право отменили в 1861 году. Мы имеем право на перерыв, - Оля ввязалась в битву, которую явно проиграла ещё до её начала.
Любовь Степановна подошла к нашей многострадальной кастрюльке, где лежала почищенная картошка и усмехнулась.
- Уработались-то! Так, ты, - на меня указали пальцем. - За мной. А ты, барыня, продолжай здесь.
Решив не перечить, я последовала за конвоем в ожидании работёнки похуже, но вместо представляемых гор мусора, меня привели в зал столовой, вручив ведро и швабру. Нужно было протереть столы и вымыть пол до прихода посетителей. Задание оказалось проще пареной репы. После меня перевели на кухню, поближе к грязной посуде. Оказалось, что, несмотря на внешнюю убитость здания, внутри всё было под контролем. Даже Любовь Степановна стала мягче, бросив мне на ходу: 'Могёшь же что-то'. Я посчитала это величайшим из комплиментов за последние несколько лет. Не помню, когда последний раз я была настолько горда собой.
Часам к трём пополудни в столовую потянулись нуждающиеся, начиная малоимущими, бедными людьми, заканчивая насквозь пропитыми алкоголиками с улицы. Некоторые из них едва держались на ногах, их поддерживали точно такие же товарищи, более стойкие к пойлу, но все уверенно тянулись к стойке ради халявной закуси. Разило от них за километр, поэтому бывалые работники кухни быстро подсуетились и поставили меня в помощь к молодой девушке, недавно вошедшей в их команду. Разделив пополам невзгоды, мы накладывали им еду, которую они выбирали из имеющегося меню. Любовь Степановна коршуном пролетала между рядами, конфисковывая у особых наглецов чекушки, которые они вытаскивали из оборванных зимних курток.
Громкий гул голосов, звучавших ото всюду, мешал как следует расслышать заказы. Полностью сосредоточившись на тарах перед собой, я почти не смотрела на посетителей, лишь ставила на поднос тарелку и начинала обслуживать следующего, подмечая боковым зрением, кто передо мной. Обычным старичкам, которым явно не повезло в жизни, я старалась накладывать побольше. Любовь Степановна первое время, завидев это, тут же подбегала к нам, но потом, видимо, смирилась с небольшой недостачей. Уж один день они могут чуть меньше забрать домой.
- Макароны.
Попросил низкий шипящий голос, пронёсшийся прямо над ухом, сопровождаясь лёгким порывом ветра. Стало немного неуютно, и чувство того, что на меня кто-то очень пристально смотрит, возросло в несколько раз. Засуетившись и нарушив отработанную последовательность действий, я выронила вилку. Можно было отдать заказ и поднять её или же забыть и в какой-то момент споткнуться.
Нагнувшись, я подняла вилку и встала.
В жилах застыла кровь, а сердце, казалось, остановилось. Я смотрела прямо перед собой и не могла отвести взгляд от странного существа, изучающего меня. Высокий, метра под два, и широкий в плечах старик стоял напротив. Длинные седые волосы почти по поясницу волнами спадали с плеч, густая белая борода доходила ему до груди. На голове из висков в стороны расходились костные рога где-то по полметра длиной. Правый рог раздваивался на конце, от левого отходило аж пять отростков. Цвет кожи старика был в тон спелой оливы, лицо выражало какую-то странную гримасу вечной усталости; под глазами, вплоть до носа, пролегали огромные чёрные борозды. Белок в глазах тоже был чёрный и почти заволакивал ярко-зелёные, чуть светящиеся зрачки.
Я сделала шаг назад, вспоминая о том, что нужно дышать. Одно неловкое движение и поднос упал на пол. Звон разбившейся посуды подействовал как ведро ледяной воды, приводя в себя. Очередь завозмущалась, кто-то начал материться.
Старик повернулся в сторону и потряс в воздухе огромным кулачищем. Обхвати я свой поверх другой рукой - всё равно не дотянула бы по размеру.
- Затрещали-то, затрещали! Поблагодарите, что бесплатно кормят!
- Ты и благодари, - вернулось в ответ. - Получил своё, дай другим.
- Саш, - руки коснулись, и я отскочила в сторону, ловя ртом воздух. Похоже, слишком долго не дышала. - Ты чего?
Рядом стояла всё та же сотрудница кухни, которой я помогала. Вроде бы Настя. Или Наташа.
- Н-нормально. Всё нормально.
Я вновь взглянула на старика, который никуда не испарился, как и страх к нему. Очередь бунтовала, разгорался скандал, но их голоса я слышала лишь фоном. Единственное, что я видела перед собой - рога. Старик поймал мой взгляд и печально улыбнулся, видимо, поняв, куда я откровенно пялюсь. Нужно было как-то срочно отвести от себя подозрение, дать понять, что я изучаю живописный пейзаж за окном. Да что угодно, лишь бы эти громадные ручищи не переломили меня пополам!
Назревающий погром оборвался в миг. Любовь Степановна протиснулась к стойке, раскидав добрую половину народа в стороны, и выхватила половник. Зачем он ей был нужен, я не очень хотела бы знать, как и все остальные присутствующие.
- Проблемы?
Она ударила половником о ладонь.
Со всех сторон послышались робкие отрицания и мотания головами. Даже самый ярый смельчак решил притаиться в глубине растерявшихся людей.
- То-то, - Любовь Степановна одним метким движением вернула половник на своё место и развернулась к нам. - Чё смотрим? Работаем, девочки.
Кивнув, я быстро подхватила новый поднос и, стараясь не наступить на осколки, перемешанные с едой, повторила заказ. Очередь, тем временем, пыталась вернуться в исходное положение, попутно выясняя, кто за кем. Голос повышать никто больше не спешил.
- Возьмите, - я поставила поднос на стойку и, как можно увереннее, пододвинула его к краю, после чего повернулась к напарнице Н. Её имя я так и не вспомнила. - Пойду, схожу за щёткой.
Нескольких минут тишины и очередной порции активности в течение получаса хватило, чтобы немного успокоиться. Людей становилось меньше, зато зал был переполнен. Компании образовывались то тут, то там. Многие пристраивались на стулья по несколько человек, кто-то просто стоял рядом.
Я долго не решалась окинуть помещение взглядом, но, когда, наконец, решилась - сильно об этом пожалела. Пусть их было немного, но они всё-таки были - те самые недолюди. Маленькие сморщенные старушки со стоящими дыбом волосами, полупрозрачные девушки, которые не подходили к нам, в углу даже притаился мужчина, лицо которого почти полностью покрывала шерсть. Рогача среди них не было. Это несказанно радовало.
Кажется, меня накрыла такая нехилая галлюцинация и совсем не собиралась отпускать. Ни одна подходящая болезнь к единственному симптому в голову не шла, а списывать всё на внезапно возникшую шизофрению было бы слишком просто. Психолог я или нет? Если уж и подхватывать что-нибудь, то редкое и малоизученное. Хотя, если не смотреть в зал, то складывалось впечатление, что ничего такого и не происходит вовсе. Подумаешь чёрт.
Чёрт!
Мужчина по ту сторону стойки вырос, словно из-под земли. Он ничем не отличался от классических алкоголиков: грязный, потрёпанный и весь обросший. Разило от него чем-то несуразным. Но вместо рук у него были копыта, а за спиной робко покачивался из стороны в сторону хвост с маленькой кисточкой на конце.
- Александра! - я машинально обернулась на голос. У двери, ведущей в кухню, стояла женщина, одна из поваров. - Иди, выйди во двор, тебя там ищут.
- Кто?
- Парень, который с вами пришёл. Просил срочно.
Андрей? Его я уже давненько не видела. Если в самом начале обеда он тоже пытался контролировать ситуацию в зале, то потом неожиданно куда-то исчез. Возможно, он знал, что происходит вокруг, и так же возможно, что ему была нужна помощь.
Скинув с себя фартук, я, не раздумывая, рванула к двери, в коридоре перешла на бег. В гараже никого не оказалось, зато дверь на улицу была открыта.
Холодный ветер ударил в лицо. Заметно похолодало, да и я выскочила, даже не подумав одеться. Тоненький свитер мгновенно охладился, пропуская под себя холодный воздух. Я поёжилась, но всё-таки решила поискать дядю.
- Андрей! Андрей, ты где?
Дверь за спиной с грохотом захлопнулась. Не успела я повернуться к ней, как что-то больно ударило в бок. Не удержавшись на ногах, я начала падать, но вместо этого отлетела назад. Тело сковало от боли, в ушах зазвенело от вибрирующего металла. Безвольно рухнув, я скатилась на дорогу с большой кучи снега. Он обжигал лицо, попадал за воротник, забивался в джинсы. Одежда намокла.
Спина болела на уровне лопаток. Лежать было холодно, да и что-то внутри подталкивало уносить ноги. Андрея здесь явно не было. Я попыталась встать на четвереньки, но стоило это сделать, как холодные пальцы вцепились в плечи, резко поднимая меня на ноги. Ветер вновь ударил в лицо.
- Ты... - я чувствовала на себе чье-то неровное дыхание. - По... по...
- Нет!
Я замотала головой, лишь крепче зажмурившись. Я не буду на это смотреть!
- Пом...
Вновь прохрипел кто-то рядом и меня слегка оттолкнули. Сделав пару шагов назад, я наткнулась на сугроб и села в него, не удержав равновесие. Рядом что-то упало. Поясницу жгло от холода, голова шла кругом. Я чувствовала себя словно рыба, выброшенная на берег, пыталась биться, но в полной тьме это оказалось невозможным.
Глаза открыть всё-таки пришлось. Взгляд тут же упёрся в серые брюки, приближающиеся ко мне. Нужно было кричать, пока ещё не было поздно, пока кто-то не нанёс очередной удар.
- Милочка, не сидите в сугробе. Это вредно для женского здоровья, - мне протянули руку, и я уцепилась за неё как за спасательный круг. - Да вы вся дрожите.
Рядом стоял мужчина лет пятидесяти пяти. Одежда его выглядела поношенной, но ещё не потеряла свой лоск. Сам он тоже держался уверенно и ровно, и совсем не походил на весь тот сброд, сидевший буквально в нескольких метрах за стеной.
Я очень старалась не отводить взгляда от мужчины, но он сам упёрся в лежащее за его спиной тело. Седые волосы россыпью легли на песок, которым недавно посыпали покрытую льдом дорогу, один рог слегка надломился и краешек свисал вниз, грозно покачиваясь. Голова была повёрнута вбок слишком сильно, неестественно для человека. Живого.
- Он... - промямлила я, указывая пальцем на тело.
- Проспится и уйдёт восвояси. С такими ж разве чего бывает? - мужчина приобнял меня за плечо и стал мягко разворачивать. - Зачем же одной ходить здесь, когда рядом столько пьяниц бродит? Мало ли что у них на уме. Идём, милочка, дрожишь вся, как осиновый лист на ветру.
- Но нужно помочь!
Я всё же развернулась и ещё раз глянула на лежавшего рогача, пытаясь понять, жив он или нет, но мужчина силой втащил меня в гараж и закрыл дверь на засов. Он что-то мелодично говорил и не выпускал меня из рук всё время, пока мы не наткнулись на персонал и те не отыскали Андрея.
Сухая одежда по размеру нашлась в мешках с вещами, привезёнными для раздачи. Горячий чай с коньяком быстро дали теплу разойтись по телу, но картина, стоящая перед глазами, так легко не стиралась. Я быстро, спутанно рассказала Андрею, что приключилось. Он лично ходил во двор, но рогача там уже не было. Видимо, мужчина оказался прав, и тот просто оклемался от выпитого и ушёл своей дорогой, если бы не два 'но': повёрнутая почти на девяносто градусов шея, и моё несостоявшееся убийство. Последнее 'но' я гнала от себя как могла до самого окончания обеда.
Оставалось лишь выдать бедным их 'новое' обмундирование и, не получив даже элементарного 'спасибо', ехать домой.
Меня пытались оставить отдыхать в той самой каптёрке, где мы с Олей чистили картошку, но я смогла убедить Андрея, что мне лучше оставаться с ним. Он, как ни странно, согласился со мной и не отходил ни на шаг.
На улице уже было темно, и в свете фонарей любые лица искажались, а тени весело плясали, падая и закрывая всё вокруг. Гул вокруг стоял жуткий. Даже Любовь Степановна, сжалившаяся и вышедшая на помощь, не смогла угомонить бомжей. Они отталкивали друг друга в стороны, наступали на ноги, роняли своих же и шли по головам в надежде заполучить вещицу получше. На размер никто из них не смотрел.
Неподалёку, у ворот столпилось человек двадцать, не решающихся подойти. Нескольких я узнала - погорельцы. Нечаянно подслушала их разговор в очереди.
- Андрей, я пойду, схожу к ним.
Встав с большого чёрного мешка из-под мусора, на котором сидела, я взялась за его краешек и поволокла к воротам. Внутри лежали отобранные вещи, что были получше, некоторые совсем новые. Андрей сначала останавливал меня делить тряпки, ссылаясь на то, что тем самым я ставлю одних людей выше других, но мне было жалко их. Отдавать хорошие вещи разложившимся моральным уродам мне не позволяла брезгливость и чувство отвращения. Уж пусть лучше они послужат тому, кому действительно нужны. А таких здесь было не мало.
- О, милочка, - знакомый голос послышался надо мной, когда я искала в мешке очередную вещь. - Уже пришли в себя?
- Да.
Только сейчас я смогла разглядеть мужчину, который меня спас. Его абсолютно правильные черты лица просто поражали своей симметричностью, будто их создала не природа, а скульптор. Тёмные волосы уже слегка затронула седина, на подбородке выступала многодневная щетина. Одет он был словно бедный писатель советских времён: куртка потёрлась, брюки давно не видели утюга. Но всё это не мешало мужчине излучать обаяние.
- Спасибо, что помогли. Не знаю, что бы я делала, если бы...
Я остановилась на полуфразе, не давая воображению продолжить ту самую картину, которую оно уже давно нарисовало и жаждало показать во всей красе.
- Дала по лбу и жила спокойно.
- Если вы так говорите, - мужчина заразил меня своей улыбкой и спокойствием. - Кстати!
Я вновь нырнула в мешок, ища нужную вещь. В какой-то момент даже показалось, что я упустила её в общей куче, но нет. Пиджак лежал на самом дне: новенький, тёмно-серый, из грубого ворса и даже с биркой. Мама купила его отцу, но тот забросил его куда подальше, а когда опомнился - пиджак стал ему мал.
- Возьмите. Думаю, вам будет в самый раз.
Я протянула пиджак мужчине и он, взяв вещь, развернул её, повертел в руках и ощупал со всех сторон.
- Новый совсем. Давно мне никто таких подарков не делал. Спасибо, милочка.
- Носите на здоровье. Вам должно подойти.
- Девушка, а тёплой кофты у вас нет? - меня потянули за рукав, заставляя переключить внимание с собеседника.
Пока я возилась в поисках, мужчина успел уйти. На меня накатила лёгкая грусть, ведь я не успела попрощаться с ним, заодно и поблагодарить ещё раз. Да и просто хотелось подольше побыть рядом с ним. Не знаю из-за чего, но возникало чувство, что это был необычный мужчина. Личность психолога же в голове упорно твердила, что я просто успела мимолётно влюбиться в своего спасителя. И она, возможно, была права. Если перефразировать Винни Пуха, то вот он - мой любимый типаж.
В машину я забралась уже с большим трудом. О том, что поведу я, речи не шло. Андрей был настроен серьёзно, когда пристёгивал меня на пассажирском сидении рядом с собой. Будь его воля, он бы привязал меня к себе и не отпускал дальше, чем на десять метров, но старался сдерживать свои желания. Особенно при Оле, которую мы любезно согласились подбросить до дома. Её машина исчезла с места, где она припарковалась, и успела найтись на ближайшей штрафстоянке.
Их голоса усыпляли, чему я совсем не сопротивлялась, но из полудрёмы меня вывел сигнал пришедшего сообщения. Я на рефлексе вынула телефон из кармана, ожидая увидеть оповещение о нулевом балансе, но то, что там было, рукой сняло остатки сна.
'Ничего не спрашивай и не предпринимай. Я всё расскажу тебе завтра вечером. Геннадий Валерьевич'.
|
|