- 8 -
В горле пересохло настолько, что пустыне Сахаре и не снилось. Попытавшись сглотнуть, я перевернулась на другой бок, о чём тут же пожалела. По затылку будто что-то ударило и начало пульсировать так, что отдавалось даже в желудке. Видимо, вторая вчерашняя початая бутылка виски определённо не зашла, хотя в конце я уже особо не налегала. Вроде бы. Не помню, да и почему-то сдаётся, что не хочу помнить.
Интересно, как там мой собутыльник?
Внутри что-то ёкнуло, и я подскочила. Голова кружилась, но я всё-таки открыла глаза. Увидеть воочию, что я здесь одна было гораздо важнее, нежели отлёживаться, давая организму уже такие редкие моменты отдыха.
К моему облегчению, Егора рядом не обнаружилось ни в каком виде: ни тела, живого или не очень, как и его вещей. Зато рядом на журнальном столике стояла бутылка минералки. Спасибо тебе, добрый человек, кто бы ты ни был!
Теперь оставалось лишь определить, где я нахожусь. Волноваться о том, что я проснулась в чужом доме, всё равно уже не было смысла.
Обстановка радовала. Просторный зал с выкрашенными в белый стенами внушал доверие. Большое окно в пол было наполовину закрыто тёмной шторой, оставшаяся часть едва пропускала свет. На улице, похоже, был вечер или ночь следующего дня. Может быть и двух.
Инстинкт самосохранения дал отбой, разрешая поспать ещё немного, но как бы не хотелось свалиться обратно на подушку, я всё-таки вылезла из-под тёплого одеяла. Чувство здравого смысла уже начинало приходить в себя и тихо скребло где-то на задворках души. Да и 'утренние' процедуры никто, в конце концов, не отменял.
Одежды ни на мне, ни рядом обнаружено не было, а предложенная кем-то заботливо футболка едва доходила до бёдер. Да, разгуливать в таком виде по чужому дому было не очень этично, но, видимо, придётся, если не найду рюкзак. Вроде бы там должна заваляться купленная пижама.
Завернувшись в одеяло, я осмотрела два кресла, стоящие по обе стороны дивана, затем заглянула за него самого. Сумкой здесь даже и не пахло.
Я тяжело вздохнула.
- Ладно. Может, позвать Егора?
Почему-то мысли о том, что я могла находиться в чьём-то чужом доме, не возникало. Судя по вчерашнему вечеру, котяра оказался очень неплохим парнем и интересным собеседником. Правда, заносчивым и высокомерным с бриллиантовой трёхкилограммовой короной на голове, но кто не без греха? Зато он очень умело отвлекал своими речами от неприятных вещей.
От одного воспоминания в голове сразу же стали всплывать картинки последних дней. Желудок свело спазмом. Одноглазое нечто вновь предстало передо мной, протягивая свои когтистые ручки. Я зажмурилась в надежде, что видение пройдёт как страшный сон.
Рядом раздался приглушенный хлопок.
- Вы проснулись, - констатировал тоненький, я бы даже сказала детский голосок.
Вздрогнув, я сразу же открыла глаза и обомлела. Рядом стоял крошечный сморщенный старичок с торчащими в разные стороны длинными волосами. Со своим ростом он едва доходил мне до колена.
- Доброе утро, - радостно провозгласил он.
- Д-да.
Я кивнула.
- Желаете отзавтракать? Или ещё чего?
- Нет. Позже, если это возможно, - я плотнее закуталась в одеяло, стараясь не выпускать из вида это странное существо. Пусть на вид оно и было дружелюбным, но прошлый опыт подсказывал, что броситься на меня могли в любой момент. Оставалось только проверить насколько оно окажется сговорчивым. - Скажите, где я?
- У барина, - ответил старичок, как отрезал, что мне даже стало стыдно за своё непонимание. Но яснее от этого всё равно не стало.
- Как его зовут не подскажете?
Старичок вдруг ударил себя ладонью по лбу и виновато на меня посмотрел.
- Геннадий Валерьевич - барин. Меня Тимофеем величать - домовой сего дома.
Я еле сдержала улыбку, расслабляя напряжённые плечи.
- Саша.
- Очень приятно! Надобно вам что-нибудь?
- Скажите, а где моя одежда?
- Сохнет. Запачканная вся была, я её простирнул. Одеться надобно, да, - задумчиво произнёс домовой. - Секунду.
Хлоп - и его фигура растворилась в воздухе, словно его и не бывало. Может почудилось? Судя по состоянию, я ещё не протрезвела после бурной попойки. Мало ли чего может привидеться. Но фигура домового вновь как ни в чём не бывало возникла рядом. Я вновь вздрогнула от неожиданности. К подобному не скоро привыкнешь.
- Возьмите.
Мне протянули аккуратно свёрнутую белую материю.
На деле это оказалось белая рубашка в пол просторного покроя, слегка напоминающая платье. По бокам из петелек свисал узкий красный поясок. На вороте рубашки красной нитью были вышиты какие-то руны. Подобное я видела только в фильмах про старину и, если судить по этому, меня принимали как почётного гостя.
- Спасибо. А где мой рюкзак вы знаете?
Я всё ещё не теряла надежды влезть в пижаму, каким бы неуважением это не было.
- Вот.
Очередное перемещение домового я намеренно упустила, рассматривая рубашку.
Не знаю сколько я просидела в ванной, но домовой за это время успел несколько раз поинтересоваться всё ли со мной хорошо и просил сразу же звать его, если понадобиться помощь. Скорее всего, он волновался за меня - его выдавал встревоженный голосок. Я была благодарна ему за это, но ничего не могла с собой поделать. Подняться с края ванной не было сил. В какой-то момент тело сковал паралич, а в голове крутилась лишь одна мысль - не выходить отсюда. Всё оставшееся за дверью вдруг показалось опасным и враждебным. Когда же послышались звуки похожие на то, что кто-то скребётся в дверь, я подняла ручку крана на полную, заглушая их потоком льющейся воды. Вроде бы в одной из статей из интернета говорилось, что проточная вода может отпугивать злую нечисть или какой-то определённый её вид. Правда, то ли автор статьи нагло врал, то ли зверюга об этом не знала, но звуки из коридора становились лишь громче.
В какой-то момент начало казаться, что неизвестное нечто находится не снаружи, а внутри меня. Лёгкий, еле уловимый зуд начал расходиться по рукам, перешёл на спину и спустился вниз по ногам, становясь лишь сильнее. Я попыталась его смыть, запуская пальцы под холодную воду, но капли вместо того, чтобы падать в раковину, как живые покатились вверх, проникая под рукава тёплой пижамы. Я схватилась за первое попавшееся полотенце и стала вытираться, только это не помогало. Холод всё равно чувствовался на коже, покрывшейся красными пятнами из-за сильного трения. Нужно было что-то делать. Как-то избавляться от этого наваждения. Ведь всё, что происходит сейчас, ненастоящее. Это просто бред уставшего мозга, галлюцинация, не иначе! Всё пройдёт, если попытаться абстрагироваться, переключиться на что-нибудь другое.
Через силу закрыв глаза, я вцепилась в полотенце, чтобы не продолжать вытираться. Всё равно, чем сильнее я тёрла, тем глубже холод уходил под кожу, но пальцы зудели, не давая и шанса сосредоточиться.
Дверь скрипнула, впуская в ванную мягкий жёлтый свет из коридора. Фигура, зависшая в дверях, была окутана полумраком, вокруг неё сгущалась дымка. Не моргая, я смотрела на человека, стараясь не дышать, чтобы меня не заметили. Но сердце колотилось в груди так сильно, что я боялась, что оно сдаст меня.
Когда фигура двинулась в мою сторону, я не успела даже вдохнуть, как голову крепко обхватили большими ладонями, запрокидывая назад до упора. Всё помещение поплыло, а сквозь тёмную пелену, полностью закрывшее лицо, я смогла разглядеть глаза. Они словно гипнотизировали, заставляя растворяться в омуте тёмно-зелёного взгляда. Я словно увязла в болоте, проваливаясь туда всё сильнее. По ногам прошёл холод, а затем яркий свет ослепил так сильно, что осталась лишь мгла. В то короткое мгновение между этими событиями я отчётливо увидела белоснежные волчьи клыки, чуть не впившиеся мне в горло.
Наконец всё затихло. Стальные тиски у висков исчезли, внутри никто больше не пытался проделать спасительный выход наружу. Лишь тело налилось свинцом, но я чувствовала, что кто-то меня мягко поддерживал, чтобы я не свалилась.
Постепенно пелена спала с глаз, открывая стоящего рядом Геннадия Валерьевича.
- Сашенька! - оживился он ещё до того, как его фигура полностью сформировалась и перестала расплываться. - Как вы себя чувствуете? Тошнит? Голова кружится?
- Немного... того. Это... - я попыталась подхватить крутящееся на языке слово.
- Ничего страшного. Сознание сейчас соберётся воедино. Не напрягайтесь. Тимофей!
- Да, барин?
Я перевела взгляд вниз, откуда доносился голос.
Мы всё ещё находились в ванной комнате.
- Пожалуйста, принеси в кабинет лекарство и горячий сладкий чай.
Домовой, кивнув, исчез, а меня подняли на ноги.
- А мы с вами, Сашенька, найдём более уютное место для разговора.
Дотащив меня до своего кабинета, Геннадий Валерьевич усадил меня в кресло рядом со своим столом и укутал пледом. Через пару минут появился Тимофей с подносом и вручил мне стакан с какой-то непонятной вязкой жидкостью внутри. На вид напиток явно был непригоден для употребления, но Геннадий Валерьевич заверил, что это отменное средство от похмелья, которое ставит на ноги за считанные минуты. Почему-то я поверила ему и беспрекословно осушила стакан.
Всё вокруг до сих пор казалось каким-то недостоверным, будто резиновым. Слова доходили с опозданием - Тимофей, мелькавший вокруг, уже успевал открыть рот и сказать несколько слов. Предметы выглядели так словно отражались от воды, по которой шла лёгкая рябь. Даже тело казалось вовсе не моим и нехотя отвечало на приказы. Лишь Геннадий Валерьевич был некой стабильной точкой, якорем, зацепившись за который, я оставалась на плаву. Он сидел, не говоря ни слова, за что я была ему безумно благодарна. Сенсорный диссонанс сводил затуманенный мозг с ума из-за несоответствия реальности с действительностью.
- Спасибо, - выдала я наконец крутившееся в голове слово и, поправив плед, потянулась за чаем.
- Слава Богам! Сашенька, вы пришли в себя. Пересборка сознания заняла больше времени, чем я планировал.
- Пересборка чего?
Я уставилась на Геннадия Валерьевича, попутно отмечая, что всё вокруг действительно встало на свои места. Чувство нереальности прошло и мои мысли вновь стали моими. Для полной уверенности в происходящем я взялась за краешек стола. Он оказался таким же, как и должен быть - холодным и твёрдым.
- Мне пришлось немного поработать с вашими воспоминаниями, Сашенька. Встреча с мистическим всегда дисбалансирует человеческую психику, а сильные потрясения могут привести к не очень хорошим последствиям. Вы уже испытали это на себе.
- Да, - я перевела взгляд на плед и стала разглядывать незамысловатый узор. - Извините.
- Не за что извиняться, Сашенька. Наоборот это должен делать я. Вся эта череда событий не возникла бы, не пригласи я вас в свой дом, - Геннадий Валерьевич тяжело вздохнул. - Но с этим уже ничего не поделаешь. У вас, наверное, накопилось множество вопросов по поводу происходящего вокруг?
- Ваш сын успел вчера рассказать вкратце, - я усмехнулась. - О тщетности человеческого бытия. Правда, разницу между упырями и вурдалаками я плохо уловила.
- Не берите в голову, Сашенька. Он любит пускать пыль в глаза - работа у него такая. Спрашивайте, не стесняйтесь.
Ну, что ж... Пойдём по списку.
- Почему я вдруг стала видеть всю эту чертовщину? У меня в роду никогда не было ни гадалок, ни ведьм, ни кого либо ещё.
- Всё дело в ваших серьгах, Сашенька.
- Серьгах?
- Да. Позвольте спросить откуда они у вас?
- Родители подарили.
И тут меня осенило. Сейчас на мне было то самое украшение, которое принёс в офис курьер. И вся неразбериха началась с того самого момента, как я надела их по просьбе подруги.
- Это ваш подарок, - на лице Геннадия Валерьевича появилось лёгкое замешательство. - Так ведь?
- Сашенька, расскажите, пожалуйста, об этом поподробнее.
- Мне передали их на работе. Секретарша сказала, что вы послали их в качестве небольшого презента за причинённые удобства. Или что-то в этом роде. Ну... После неудачной первой встречи с Егором... - внутри что-то ёкнуло. - Или...
В комнате повисла гробовая тишина. Геннадий Валерьевич внешне спокойный как удав крепко сжимал кулаки, а венка у него на виске вздулась и пульсировала. Вот всё и встало на свои места.
- Я верну вам всё, - я тут же потянулась снимать украшения, но меня остановили. Геннадий Валерьевич взял меня за руку, но затем тут же отстранился.
- Это подарок, Сашенька. Я не могу принять его обратно. Если Егор сделал его, значит у него были на то свои причины.
- Разве что поглумиться.
- Вряд ли. Он отдал вам очень ценный артефакт, изготовленный для нашего дома много столетий назад в нескольких экземплярах. С помощью этих украшений обычные люди могут начать видеть наш мир. Думаю, Егор решил, что вам в вашей профессии это пригодится.
Да, в консультировании богатеньких дамочек это очень важная вещь! Хотя вдруг кто-то из них окажется нечистью? Ведь ничто человеческое даже русалке не чуждо. Придёт она как-нибудь погадать на измену своего русала, а я во всеоружии. Полезная ведь штука, да?
- Ладно. Тогда почему вся эта свора теперь пытается меня убить? Они что знают, что я их вижу? Сначала в столовой, потом после той дурацкой встречи какая-то собака на... - виски вдруг потянуло, в ушах зашумело. Состояние 'резиновости' возобновилось на долю секунды, а потом в памяти всплыл образ оборотня, которого стащили с меня и, скрутив, затолкали в полицейский бобик вместе с одноглазой тварью в детском платьице. Возникло странное ощущение нереальности произошедшего. - Но ведь всё было совсем не так! Я помню!
Я попыталась вспомнить правильную версию исходной ситуации, но чем сильнее напрягала извилины, тем лишь больше убеждалась в том, что что-то здесь не так. Возникающее воспоминание становилось лишь красочней и подробнее, чего быть совсем не должно. Как будто с моей памятью кто-то хорошенько поработал.
- Не стоит, Сашенька. Вам же будет лучше, если вы не будете этого помнить. Зачем зря травмировать себя грустными воспоминаниями? А ответ на ваш вопрос до безобразия прост - воля случая. Когда вы уезжали со встречи с подругой, то оказалось, что у вас с Егором одинаковые автомобили. Так что нападение планировалось не на вас. В своём нынешнем состоянии те существа просто погнались за первой попавшейся подходящей под описания машиной.
- Что значит в своём нынешнем состоянии?
Геннадий Валерьевич тяжело вздохнул и закинул ногу на ногу. Похоже, распространяться на данную тему он не очень-то и хотел.
- Думаю, вам известно об участившихся нападениях на горожан бомжей?
Я кивнула, начиная догадываться о чём пойдёт речь.
- Наше общество ничем не отличается от вашего. Маргиналы, недовольные и инакомыслящие были всегда и везде, как и те, кого больше интересовала человеческая жизнь. Те, кто отказался от своего дома и по каким-либо причинам не нашёл нового, оказались за бортом. Кто-то стал использовать их, подчиняя своей воле и превращая в чудовищ. Пока непонятно каким образом, но тот, кто подвергся обращению, полностью лишается разума и, как мы предполагаем, выполняет запрограммированный приказ.
- И нападает на руководство?
- Как это прискорбно бы не звучало, но именно так. Поэтому, Сашенька, можете не волноваться. Вас больше никто не потревожит. На несколько недель я приставлю к вам охрану, если вы не против. Проблему с властями я уже решил. Ваше имя не будет мелькать ни в одной сводке. Машину вам подгонят к дому через пару дней, там нужен небольшой ремонт.
При упоминании о моей малышке у меня дёрнулся глаз. Судя по тому как разворотил её тот оборотень, починка встанет мне в хорошую копеечку.
- Естественно всё за наш счёт.
Промычав невнятное 'спасибо', я уставилась в плед, начав собирать его краешек в гармошку. Мне ещё с самого детства говорили, что у меня всё на лице написано, но не настолько же!
- Если нужно сделать что-то ещё, то, Сашенька, говорите, не стесняйтесь. Мы причинили вам немало неудобств.
- Нет, этого достаточно. Вполне.
Даже с лихвой. Приди домой повестка о вызове к следователю, не сносить мне головы. Да и мало ли как это могло повлиять на дальнейшее трудоустройство на работу. Вряд ли кто-то будет разбираться, кем я там была: свидетелем или подозреваемой. Да и Андрею потом могли бы сделать вежливый втык. Хотя, быстрее его получу я, когда вернусь домой. Дядя явно успел обзвонить все больницы и морги не только в Москве, но и в ближайшем Подмосковье. Пора было сворачиваться и возвращаться к обычной жизни.
Откинув волосы за спину, я сняла сначала одну серьгу, затем вторую после чего положила их на стол ближе к Геннадию Валерьевичу. Сделала глоток уже остывшего чая.
- Думаю, что мне пора...
- Да, конечно, - Геннадий Валерьевич встрепенулся и выпрямил спину. - Но, Сашенька, могу я вас задержать ещё буквально на пять минут? Обещаю, что мой водитель доставит вас до дома в целости и сохранности.
- Будете опять ковыряться у меня в мозгу?
Геннадий Валерьевич удивлённо взглянул на меня, явно не понимая о чём я.
- Ну, вы же не можете отпустить меня отсюда просто так? Вдруг я выйду за дверь и побегу рассказывать всем о том, что видела здесь. Чёрта с рогами или официанта с кошачьим хвостом.
- Если пожелаете, Сашенька. Это ваше право.
Геннадий Валерьевич не смог сдержать смеха. Прикрыв рот ладонью, он отвернулся в сторону окна, но быстро взял себя в руки. Вот что значит настоящий управленец. Правда радостный блеск в глазах всё же остался.
Я тем временем успела осознать всю тщетность бытия. Боюсь, мою содержательную историю с интересом бы выслушала лишь София Леонидовна, затем бы отправила к своему коллеге из ближайшей психиатрической больницы месяца так на два-три. А уж там я точно найду себе компанию.
- Тогда что вы от меня хотите?
- Я, Сашенька, хочу предложить вам работу.
- Работу?
Сказать, что Геннадий Валерьевич меня ошарашил, значит не сказать ничего. Я могла предположить всё, что угодно, но только не такой поворот событий. Неужели русалкам всё-таки нужен психолог-консультант?
- Да. Сашенька, вы уже знакомы с моим сыном и думаю успели заметить, что у него очень непростой характер.
Я бы даже сказала невыносимый, но решила лишний раз не бить по больному месту. Думаю, Геннадий Валерьевич прекрасно знал это и без меня.
- Егор абсолютно не следит за языком и в совокупности со своими способностями творит всё, что только душе угодно. Плюс какие-то тонкие грани человеческого существования ему не совсем понятны как человеку творческому. Поэтому я бы очень хотел видеть вас в качестве его куратора.
Я потянулась за стаканом, мысленно пытаясь превратить чай во что-нибудь покрепче. Даже недавнее состояние разбитости не остановило бы меня после таких странных и до ужаса неприличных предложений. Во время учёбы нам рассказывали о существовании такой практики, на стажировке в Германии я общалась с подобным специалистом, но только работающим с зависимостями, а не плохим поведением. Хотя с другой стороны было понятно, что ожидать от наркоманов и алкоголиков, а вот здесь.
- Геннадий Валерьевич, - мой собеседник, молчавший до этого, давая осмыслить происходящее, полностью сконцентрировался на мне. - Что вы подразумеваете под понятием кураторства?
- Полное сопровождение. Вы должны будете стать тенью Егора и желательно его совестью. Хотя что это я. Сейчас.
Геннадий Валерьевич выдвинул ящик стола и вынул оттуда аккуратно сцепленные скрепкой листочки, протянул их мне. Взгляд сразу же выцепил из потока информации слово 'контракт'. Видимо, к моему приходу готовились заранее и с особой тщательностью.
- Ваши обязанности и права указаны на следующей странице.
Заодно стоило бы упомянуть, что на одной странице они не убрались. Но это оказались мелочи жизни.
Сравнение Геннадия Валерьевича с тенью оказалось немного некорректным. Скорее нужно было превратиться в третью руку или ногу клиента, дабы постоянно находиться рядом с ним двадцать четыре часа в сутки с одним выходным раз в три недели. Проживать приходилось на территории работодателя, а он клятвенно обещался, исходя из текста, предоставлять койко-место, кормить, поить и обеспечивать всем необходимым для проживания.
Куратор был обязан сопровождать своего клиента всюду, помогать ему устанавливать контакты с окружающими, если это потребуется, так же сглаживать конфликты, что было прописано отдельным пунктом, а заодно выделено жирным. Так же необходимо было выполнять просьбы клиента; исключением являлись запросы сексуального характера, самообслуживания и связанные с биологическими потребностями. При желании клиента ему могло предоставляться консультирование по тем или иным вопросам, если это было обговорено при заключении данного контракта, и консультант владел подобными навыками.
В свободах кроме единственного выходного значилось лишь личное время после отбоя с двадцати двух часов до шести утра и час в течение дня, если клиент находился дома. Не густо. Да и полная медицинская страховка настораживала, особенно в купе с возмещением ущерба личным вещам и движимому или недвижимому имуществу.
Клиент же обязывался вести себя так хорошо, как мог, и не приставать к своему куратору, иначе должен был возместить всё в денежном эквиваленте. Сумма обговаривалась отдельно и могла быть пересмотрена после совершения инцидента.
На последней странице красовалась пустая строка для записи гонорара и места для подписей.
Я скрепила страницы вместе и положила их на стол. Геннадий Валерьевич тем временем вытащил из канцелярской вертушки ручку и на маленьком листочке для пометок что-то написал, после чего придвинул его ко мне. Восьмизначное число было выведено размашистым почерком и занимало всё пространство крохотного клочка. Цифрам явно было тесно.
- Оплата.
- Да?
Я в ожидании посмотрела на Геннадия Валерьевича. Он же вытянул руку и пару раз постучал пальцем о стол рядом с листком. Взгляд упёрся в восьмизнак, на Геннадия Валерьевича и вновь на цифры. Геннадий Валерьевич лишь уверенно кивнул, заставляя мозг со скрежетом свести данные воедино.
Ну ни хрена ж себе!
Подобную сумму я ни то, что в руках не держала, даже не видела ни разу в жизни. Конечно, какие-нибудь банкиры или топовые менеджеры вполне могли получать такие деньги, но мне нужно ещё лет двадцать опыта, чтобы столько зарабатывать.
- Это за всё время работы? - голос предательски подрагивал, выдавая меня с потрохами. Что поделать, но я уже мысленно выплачивала остаток кредита за машину.
- За месяц. Вам что-то не нравится, Сашенька?
- Ну... - я пыталась подобрать слово покорректнее, чтобы выразить своё восхищение, но, похоже, меня немного не поняли.
- Хорошо, признаю. Специалист до вас получал немного больше. Что скажете, если мы сделаем вот так?
Геннадий Валерьевич перевернул листочек и написал новую сумму. Только от первой цифры сердце ускорило ход. Никогда не считала себя меркантильной и расчётливой, но теперь кажется начинала понимать высказывание о том, что любого человека можно купить, главное знать его цену. Что интересно на подобное сказал бы Андрей? Наверное, ничего хорошего. Он же сам велел мне держаться подальше от основной работы, а возню с потусторонними силами точно бы не одобрил.
- Так что думаете, Сашенька?
Мой возможный работодатель смотрел на меня чуть с прищуром, зазывательски. Его прежнюю усталость как рукой сняло. Теперь над Геннадием Валерьевичем витала аура обаятельности и надёжности. Хотелось протянуть ему руку и идти в дали дальние, выполняя даже самую грязную работу. Егору до отца было ещё как до луны.
Но в противовес были ещё слишком живы в памяти недавние события.
- Мне нужно время, чтобы подумать.
Лёгкая тень разочарования промелькнула на лице Геннадия Валерьевича, но исчезла так быстро, что можно было подумать, будто моё воображение само выдало желаемое за действительность.
- Ваше право, Сашенька. Но я буду неимоверно рад, если вы примете моё предложение. Лучший кандидатуры я так и не нашёл. Да вы и сами их тогда видели, когда приходили по поручению начальства.
- Да. Егора они точно не впечатлили, - как, впрочем, и меня. Зато стало понятно, что это был за жест доброй воли, когда мне пришлось переступить через свои принципы. - Можно мне взять контракт с собой? Я подробнее изучу его.
- Конечно. Эти бумаги нужны лишь формально. Мы с вами заключим особый договор.
- Какой?!
- Не беспокойтесь так, Сашенька. Ничего криминального. Простое обещание выполнять свои обязанности.
- И никаких клятв на крови?
Геннадий Валерьевич лишь вновь рассмеялся.
- Нет, никаких странных сериальных пошлостей. Кровную связь можно преодолеть, а вот сила слова остаётся с человеком до конца жизни и не уходит со смертью. Поэтому, Сашенька, будьте осторожны, когда желаете что-то кому-нибудь или клянётесь в чём-то. Потом, возможно, придётся очень горько расплачиваться за это. Но не буду вас больше задерживать. Водитель отвезёт вас куда скажете, - Геннадий Валерьевич посмотрел в сторону двери. - Тимофей, что с одеждой нашей дорогой гостьи?
- Не просохла ещё, барин.
В дверях стоял дедушка в клетчатой синей рубашке и черных брюках с самой обычной наружностью. Пройди мимо такого на улице и уже через пару шагов даже приблизительных черт лица не вспомнишь. От того самого домового, представшего передо мной в самом начале, не осталось и следа. Разве что голос и манера речи остались прежними.
- Сашенька, возьмите всё-таки серьги. Если согласитесь на моё предложение, они всё равно вам понадобятся.
- Х-хорошо... - я сгребла в охапку украшение вместе с контрактом, исподлобья поглядывая на Геннадия Валерьевича, пытаясь понять действительно ли он умеет читать мысли или моё поведение настолько очевидно.
Переодеваться было не во что, поэтому было решено ехать домой в пижаме. Всё равно никто не увидит.
Я быстро распрощалась с хозяином дома и Тимофей проводил меня к машине. Устроившись на заднем сидение я задала курс домой, до которого было с час езды. Дело близилось к вечеру.
Полученное предложение я решила обдумать позже. Сейчас нужно было оправдать своё долгое отсутствие и появление в непрезентабельном виде, заодно подготовиться к долгой проповеди. Вряд ли Андрей, оставшись за старшего, не воспользуется своим положением. А ведь когда-то мы вместе зависали в местном клубе.
Можно было, конечно, ему позвонить, но мобильник приказал долго жить, когда к середине первой бутылки Егор повздорил с одним из своих знакомых и запустил в него первым попавшимся предметом. Тогда это казалось забавным, но сейчас я подозревала, что мой телефон оказался у него в руках не случайно.
|