Аннотация: Когда-то мне мама говорила, что за моей спиной будет всегда ангел-хранитель. Но я сейчас не верю, что он находится рядом со мной. Видимо, я нахожусь на границе между нормальной жизнью и безумием. Где же я? В реальности, или это только мои фантазии?
25
Я сидела и качалась на качели, когда медсестра подозвала к себе. Передала меня санитарке, а та отвела к врачу. По дороге в его кабинет мы наткнулись на Ангелину и ее тюремщиков. Сердцебиение участилось, я ждала нападение. Но девушка прошла мимо и лишь ухмыльнулась. Чем-то Ангелина походила на Джокера. Такая же улыбка и безумный взгляд.
Может быть, у меня началась паранойя. Но сейчас я была уверена - Ангелине есть что скрывать. Порой она походила на обычную девушку. Словно, ей нравилось быть такой.
***
- Сейчас ты полностью расслабишься и закроешь глаза.
Я делала все, что говорил мне врач.
- Представь большую поляну. Что ты там видишь?
- Лето. Я лежу на зеленой траве, ярко светит солнце. Мне пять лет.
- Сейчас ты встанешь с травы и подойдёшь к краю поляны. Навстречу к тебе идет животное, чем ты его угостишь?
- Это чеширский кот из Алисы в стране чудес. Он в шляпе. Мы пьем чай.
- Теперь внимательно посмотри ему в глаза, изменился ли он?
- Он стал человеком. Я вижу мужчину мускулистого телосложения с зелеными глазами. Молодой. Взгляд у него немного сердитый.
- Что ты чувствуешь?
- Защиту. Я подхожу к нему ближе, обнимаю и начинаю плакать.
***
Запись из дневника
Каждый раз после сеанса с психиатром у меня появляется желание найти бутылку виски. Осушить ее залпом, а потом лежать на траве в маленьком дворике, где нам разрешено гулять, и смотреть на звезды. Конечно, эта картина будет сопровождаться пьяным бредом и лужей рвоты рядом со мной.
Но когда я представляла это у себя в голове, все выглядело довольно безобидным, но как показывает практика, это не так эстетично, как представляется в первый раз.
Помню, когда-то я решала все свои проблемы несколькими баночками пива. Смотрела любимый сериал и думала о том, что я совсем одна в холодной квартире, в которой даже не могу завести собаку. А так хочется, чтобы кто-нибудь меня любил.
Крики в общей комнате заставляют меня вернуться в реальность. Вспомнить то, что сейчас я сижу на койке в психиатрической клинике и смотрю на белую стену, надеясь там увидеть хоть какие-то краски.
Помнится мне, я лежала в клинике с людьми, которые убивали людей. Одна тетка во сне задушила свою дочь. Все время, которое я провела в той больнице, эта женщина тридцати лет, похожая на ссохшуюся старуху, в подробностях мне рассказывала, как она это делала.
Я постоянно боялась не проснуться утром. Никто не знал, что может взбрести в голову одной 25-летней девушке. В основное время она была спокойной, но иногда в ней просыпалось зло. Она начинала неистово кричать, крушить все вокруг и смеяться. В такие минуты мне становилось страшно. Она вела себя настолько неадекватно, что могла ударить человека.
Обычно, когда начинались такие приступы агрессии, на Лилиану санитары сразу же надевали смирительную рубашку и уводили. Все бы ничего. Но однажды она вырвалась, когда ее держали трое, после этого бросилась на женщину, которая назвала ее сумасшедшей с****, и начала ее царапать. Зрелище не из приятных. Все боялись, что она просто ее убьет. Но за эти короткие две минуты прибежали санитары из другого отделения, уже вшестером они смогли повязать девушку и увести.
В отделение ее не было несколько дней, а когда Лилиана появилась, никто ее не узнал. Она была зомби. Руки при ходьбе не шевелились. Мне казалось, она даже не понимала, что происходило вокруг.
Лилиану накачивали таблетками, которые каждый день превращали ее в овощ. Мне было жаль девушку, несмотря на все выходки. Она была добрым человеком, но никто этого не понимал. Все только видели сумасшедшую, которая опасна для общества.
Если посудить, я сейчас нахожусь просто в раю.
***
- Мия, обед.
В мою палату зашла санитарка. Это была достаточной крупная и с********* женщина. Все знали, что ее лучше не злить, иначе она могла подложить такую крысу. Поверьте, ее лучше не заставлять ждать.
Я быстро спрыгнула с кровати и побежала за санитаркой. Проходя мимо общей комнаты, заметила, что Диана лежала на полу. Двое держали ей руки и ноги, остальные были на подстраховке. Медсестра стояла с уколом, в который набирала жидкость из ампулы.
На секунду наши взгляды с Дианой встретились. Никогда не видела в глазах этой девушки столько страха и мольбы. Она словно звала меня к себе, а я ничего не могла сделать. Из-за этого испытывала вину. Не понимала, как можно что-то чувствовать к человеку, которого перестал воспринимать.
- Что с Дианой? - спросила я у санитарки.
Она лишь фыркнула и продолжила идти дальше, словно это было в порядке вещей.
- Извините, но вы можете ответить на мой вопрос, - еще раз произнесла я.
На этот раз санитарка резко остановилась. Я чуть не налетела на нее.
- Не твоего ума дела, - рявкнула женщина. - Если будешь задавать глупые вопросы, то останешься без обеда и ужина. Все понятно?
- Да, - кивнула я, после чего отправилась за ней дальше.
26
На следующий день я встала рано утром. Жажда была настолько сильной, поэтому пришлось отправиться в общую комнату, где стоял кулер с водой.
Жадно проглотив всю воду из стакана, я уже обратно отправилась в свою комнату, но на полдороги остановилась. Дверь в палату Александры была открыта. В темноте я заметила нескольких санитарок, которые прилагали немало усилий, чтобы надеть на подругу смирительную рубашку.
Я сделала уже несколько шагов вперед, как перед самым моим носом дверь захлопнулась. Из палаты послышались истошные крики Саши. Такого мата я никогда не слышала. Уши закатывались в трубочки.
Это была уже не Александра, а ее вторая личностью. Какой только грязью он не поливал медицинский персонал. От всего этого действа меня парализовало. Я не могла сделать ни шагу.
Когда дверь вновь открылась, я отпрыгнула, чтобы не получить по лбу. Теперь мне стало понятно, что Сашу связывали не женщины, а мужчины. Они ее как куклу выволокли из палаты. Глаза подруги изменились и стали угольно-черного цвета. В них читалась ненависть. Губа была сильно разбита. По щеке тянулась небольшая дорожка крови.
Один из санитаров резко толкнул меня в сторону, отчего я сильно стукнулась об стену. Боль была невыносимой. Ноги тут же подкосились, а я сползла на пол. В глазах начало двоиться. Теперь уже восемь человек тащили по полу два бездыханных тела. Моя голова медленно падала на кафельный пол. Во рту ощущался знакомый солоноватый привкус крови. Я была куклой, которая туманным взглядом смотрела на все происходящее вокруг.
На несколько секунд я потеряла сознание. В чувства меня привела медсестра. Елена Михайловна помогла мне встать, после чего аккуратно довела до палаты. На отрывистые фразы, где я спрашивала, как Александра, мне так ничего и не ответила.
Медсестра усадила меня на кровать. Спустя пять минут вернулась с аптечкой в руках. Она обработала голову и поставила укол. Как оказалось, он был со снотворным. Веки начали тяжелеть, поэтому я больше ничего не могла узнать на счет подруги. Язык заплетался, а мое тело медленно начало падать на кровать. Доза была настолько сильной, что я проспала не меньше пятнадцати часов.
На ужин Саша не пришла. Так как у Елены Михайловны закончилась смена, мне никто доступным языком не объяснил, как у подруги дела.
***
На следующий день нас с Дианой повели на сеанс психотерапии в другое отделение. Состояние пациентов там было значительно лучше. Они лежали с депрессиями, паническими атаками и другими расстройствами.
Психотерапевт мне сначала не понравился. Он много шутил и дурачился. Но чем дальше шло занятие, тем я сильнее осознавала, насколько он хороший специалист. Не зная моей истории, он полностью разложил по полочкам то, как я себя ощущала в этот момент.
Нас увели, когда занятие еще не закончилось.
Порой, смотря в мутные глаза Дианы, мне становилось жаль ее. Она совсем ушла из реального мира и погрузилась в свои фантазии. В них ее парень был с ней. Они вместе с маленьким ребенком жили в небольшой деревеньке, где их никто не трогал и не донимал.
Когда-то и я мечтала уйти в мир иллюзий, но мне помешали. Кто именно это сделал? Я не помню. Три года жизни выпали из моего сознания. Три ли? Сейчас я не была в этом уверена. Ничего не могла вспомнить. Словно, кто-то все специально стер из памяти и возвращал мелкими крупицами.
***
Обедали с Дианой в гордом одиночестве. Она сидела на другом конце стола. Постоянно поглядывала на меня. Словно, я пыталась увести у нее любимого человека.
***
Целые сутки никто из медицинского персонала не сообщал мне состояние Александры. Вечером ее все же привели двое санитар под руки. Подруга сильно изменилась. Она не реагировала ни на что вокруг. Была овощем. Но сознание осталось. Только было затуманенным.
Раньше я видела такое в фильмах, когда человека лечили электрошоком. Но было странно. Мне казалось, что в наше время эти методы были варварскими. Упор делали на таблетках. А не на столь радикальных мерах. Но как я, человек далекий от психиатрии, не могу рассуждать о таких вещах. Тем более не знаю, что с ней все-таки произошло.
К Александре меня даже не подпустили. Заставили замолчать. Диана, жившая в своих фантазиях, даже не поняла перемены в Александре. Позже я попыталась поговорить с подругой, но ничего не получилось. Саша лишь смотрела в одну точку. Через полчаса я з******** вести монолог.
Вышла на улицу и села на качели. Начала осторожно раскачиваться туда и обратно. Меня всегда успокаивали только две вещи: качели и вода. Воды здесь не было, а качелей хоть отбавляй. Поговорить было не с кем. Меня это удручало. Лена сегодня не дежурила. Александра походила на овощ, а Диана жила в своих мечтах. Остальных девушек отправили в другие отделения. Врача не было. В итоге я осталась наедине со своими мыслями.
У меня не было желания беседовать с личностями. Боялась нового урагана в голове. Я научилась абстрагироваться ото всех. Порой мне не хватало моих квартирантов. Многих из них я уже не слышала. Казалось, они сами объединились со мной. В такие минуты верила, когда-то и у меня начнется обычная жизнь, о которой я мечтала с детства.
***
Вечером приехал автобус с персоналом. Я надеялась поговорить с Еленой Михайловной, но она должна была появиться только утром.
Взглянув в окно палаты Саши, увидела темный силуэт. Девушка стояла, прислонив ладони к стеклу. Казалось, ее зрачки даже не двигались.
- Эй, больная!
Повернув голову направо, вновь увидела Ангелину. Она крепко держала руками решетки. Казалось, если она сожмет их еще сильнее, то поранится.
В первый раз я подошла к ней ближе. Рот Ангелины исказился в кривой улыбке. Будь на ней красная помада, она напоминала бы Джокера. Подойдя совсем вплотную, я впервые взглянула в ее маленькие поросячьи глазки.
Две медсестры, которые вели ее, сейчас курили в сторонке и о чем-то оживленно разговаривали. Они совсем не замечали нас.
Мне показалось это сверх некомпетентности. Ангелина была опасна. Оставлять ее так просто - безумие.
- Что тебе?
- Как муж поживает, - ехидно спросила она.
По моему взгляду Ангелина поняла, что я не в курсе.
- Они обманывают тебя, - тихо произнесла девушка.
- Отойди от нее.
От неожиданности мы обе обернулись. Женщина в теле спешила к Ангелине. Она резко оторвала ее от ограждения. Девушка зацепилась за край и поранила руку.
- Тебе было сказано - ни с кем не разговаривать. Почему тебя нельзя оставить даже на минуту?
- Что они скрывают, - закричала я вслед Ангелине.
Девушка лишь успела мне показать средний палец на правой руке, после чего ее силой затолкали в здание.
- У Ангелины шизофрения, не слушай ее, - бросила мне в ответ вторая санитарка и побежала за своей напарницей.
***
Прошло пару дней, прежде чем Александра начала выходить из своей палаты. С ней было трудно общаться. Но как мне рассказала медсестра, ее сильно накачали лекарствами, чтобы подавить вторую личность. Но я почему-то им не верила, а подруга ничего мне не говорила.
- Я ощущала, как Валера пытался вырваться наружу. Те медикаменты, которые мне давали, его больше не сдерживали. Было тяжело. Я попросила более радикальные меры. Но воспоминаний не осталось. Ничего не могу тебе сказать о том, как врачи смогли подавить вторую личность.
- Тебе стало легче?
Это единственный вопрос, который я могла задать Александре. Тем более она все равно не вспомнила бы, чем занималась ее вторая личность.
- Честно. То нет, но врачам я говорю совершенно другое. Я понимаю, мне придется с этим жить. Не думаю, что моя дальнейшая судьба станет яркой и насыщенной. Из-за его действий я уже никогда не вернусь в общество. Оно меня не признает. Не очищусь от тех поступков, которые совершила. Остается доживать свою жизнь в этом состоянии. Для моей семьи так будет лучше. Особенно для сына. Он не будет стыдиться чокнутой мамаши. Только жалко, я не смогла до конца познать прелесть материнства.
В какой-то момент я прониклась настроением Саши. Это было настолько тяжело слушать. Больница стала ее тюрьмой. Всю молодость, зрелую жизнь и старость она проведет в подобных заведениях. Я не хотела повторения такого сценария. Именно поэтому необходимо поправиться. Я и так потеряла слишком много времени.
- Тебя навещают родные?
- Нет, я им запретила. Для всего мира меня больше не существует. Ненавижу, когда меня жалеют. Делают только хуже. Я уже смирилась. Если они не могут принять правду, то это их уже проблемы. Надежда может и убить израненную душу.