В целом, с рок музыкой советская общественность сейчас смирилась. Я не застал то время, когда милиционеры, придерживая фуражки, соревновались в беге на короткие и длинные дистанции с импозантными "стилягами", или, позже, хватали прямо на улице "волосатиков", однако, период терпимой хулы помню хорошо. По единодушному свидетельству средств массовой информации, бойких и опрятных девушек из комитетов ВЛКСМ молодежь наша тогда строила БАМ, осваивала Нечерноземье, ударно училась, с воодушевлением исполняла свой долг по защите социалистического отечества. У нас было хорошо, даже удивительно, как нам повезло с рождением в великой стране Советов.
Запад загнивал... Там жили проходимцы, гангстеры и проститутки. Правили ими корыстные и откровенно порочные старцы, заинтересованные в получении сверх прибыли, которую они потом прожигали на Багамах и в Лас- Вегасе. Они там, короче, всех купили, запугали наемными убийцами, пролетариат споили, заглушили порнобизнесом, чтобы он не рыпался. Если же терпение трудящихся лопалось по причине чрезмерной эксплуатации, то нам телевидение показывало, что с ними делала полиция. Про бедных негров я не говорю. Хорошо, что у нас армия крепкая и граница на замке, а то мы сами давно уже были б, как негры.
Тем не менее, когда я увидел фирменные джинсы и послушал пару битловских песен, был приятно ошеломлен, понимая, чувствуя, что для полного душевного комфорта мне пока больше ничего не нужно. Почему? Не знаю, просто очень понравилось. Знаете это, как вещи выбираешь,- много отечественных штанов, которые тоже джинсами назывались лежало на полках наших магазинов... Или, помните, эти монументальные советские магнитофоны и радиоприемники. А тут, вдруг, небольшой кассетник от фирмы Sony. Что называется, почувствуйте разницу. Мы с ребятами несмотря ни на что чувствовали разницу. Мальчишки всегда ценят свободу, смелость, движение, эти же качества старательно представляют друг другу и противуположному полу. И как же нам помогала здесь отечественная легкая и тяжелая промышленность? Прямо скажем, набор средств являлся небогатый. Более того, взрослые, вообще, очень слабо реагировали на подобные нужды,- у них были свои дела. Они все время желали поставить нас в какое- то странное положение, где приходилось потеть и стесняться, а стоило только пошевелиться, по-своему, сразу какие-то гнилые замечания, а то и родительский крик,- вот, мол, я тебя замучилась родить, кормить, воспитывать, а ты, паразит, так себя ведешь! А как я себя веду, я, что нанимался в воспитанники?
В джинсах можно было сидеть, где хочешь, играть в футбол, ходить в школу, в кино и на танцы, со временем вид у них становился только лучше. А музыка Битлз производила во мне непосредственное данс - движение. Что делать, в наших песнях явно недоставало скорости и удара, когда же их пытались задать, почему-то выходил марш. Мы, собственно, не хотели слушать марш, но оказались в конфликте с государством. Оно нас терпело, но давало принципиальную классовую оценку. Притом еще всячески перекрывая кислород. Пластинки и информация в основном следовали нелегальным путем, крупицы добывали из обличительных фильмов, коротких репортажей, заставок каких-либо передач. Откровенную рок-музыку транслировали лишь подрывные антисоветские радиостанции, где работали высокопрофессиональные агенты ЦРУ. Так и жили. Ситуация, правда, постепенно смягчалась, дрейфовала. У нас же народ ушлый,- все кивают, соглашаются, а поступают по своему. Так, что пресса усердничала, но народ "хипповал". Если теперь в метро какой-нибудь красноносый ветеран цеплялся ко мне: "Во патлы отрастил, вшей небось полно...Иди, иди, вон, там сдают волосы по рублю..."- то симпатии публики были не на его стороне, а доброжелательная рефлексия типа: "А что, дед, ты уже все сдал?"- вызывала дружный смех. Правда, совсем недавно, я наблюдал, как два больших морских офицера, заслышав подобный диалог, исполнились гневом, больно заломили парню руки и поволокли куда-то из вагона. Парень вяло улыбался, потому что страдал за свободу.
Но, вот, грянула гласность. Я, думаю, это точный термин. Коммунистический фасад в раз смялся, обветшал и развалился как хреновая завеса. Под ним явилось всякое, разное, примерно, как весной из-под снега в городе,- мусор, оттаявшее дерьмо, и свежая зелень и высыпавшиеся цветы. В частности обнаружилось десятка два-три вполне профессиональных рок-групп, способных быстренько напеть диск, другой симпатичных песен, которые расходились миллионными тиражами и вызывали живой интерес на Западе с его полувековой рок- культурой. Видимо произошло очередное русское чудо, которое, впрочем, многие в упор не желают видеть Тем не менее, я хочу поделиться некоторыми соображениями о том, что такое рок-н-ролл и почему нам уже не получится без него.
Можно сказать совсем просто, что мы имеем дело с быстрой, громкой, ритмичной, молодежной музыкой. Обычный большой диск рок исполнителя содержит 7-12 композиций. Из них одна-две три медленные. Конечно, есть исключения, поздние "Beatles", "Машина времени", сюда не подходят. Но посмотрите на ранние "Beatles", возьмите классические "Purple", "Nazareth", "Led Zeppelin". Есть чудные блюзы, баллады, жестковато исполняемые, но вполне лиричные. Нельзя сказать, что "это крикуны", не умеющие петь. Умеют и отлично делают, но предпочитают энергичный, громогласный напор; собственно, почему?
Проанализируем эти предпочтения,- собственно, а когда мы повышаем голос? Например, при встрече с ложью, скажем, ближний, очевидно, врет и на замечания не реагирует. У нас, конечно, большая культура взаимной лжи, потерпишь, дашь человеку поврать, он потом и твою ахинею выслушает с благожелательным видом, Достоевский Федор Михайлович примечал, как особенность русского человека. Но бывает так, что обсуждаемые вещи, действительно, важны, а молодой человек неопытен и горяч, -вы его усаживаете, говорите ласково, за ручку берете, заглядываете в глаза и, потихоньку вынимаете из кармана макарон, тянете этак свою ручку, чтоб, значит, на ушко-то и повесить, а он как гаркнет! Ну, совсем, невоспитанно! И что-то там свое кричит про правду, истину, любовь...
Как-то на телевидении Маргариту Алигер спросили, не мучит ли ее совесть перед смертью после того, как она в известный период подписала донос на собрата по перу. Поступок писательницы на ее совести, она не смогла что-либо ответить, но после нее взял слово замечательный драматург Виктор Розов и руки ломал, и слова тянул нараспев вопрошая: "И это спрашивают наши читатели?...Ведь, мы же интеллигентные люди!" Правда, потом, оговорился за тех, кто голосовал на собраниях и подписывал доносы "был страх, даже ужас". Последнее уже может быть понято. Человек поживший в нашей стране, вздохнет, опустит голову, промолчит... Но как быть молодому человеку? Также учиться делать раннее глотательное движение? Уважаемые люди говорят, что можно врать из страха? Слушайте, но те военные преступники, которых мы разыскиваем, которые уничтожили множество людей, они, ведь, тоже, наверное, боялись за свою жизнь! А что же это за люди такие героические наши подпольщики, вынесшие ужасы гестапо, принявшие мучительную смерть,- или там другие пытки были? Вы же поймите, какой процесс вы запускаете в молодых головах,- ведь, оправдав ложь в атоме, вы подложили бомбу под все здание бытия ! И где будут любовь, верность, смысл, если мы примем это? И чем же защититься ребенку, если его примутся учить врать взрослые люди? Нечем ему защититься, у него остается его простое верное "нет!" вашей виноватой, завравшейся жизни. И это слово он когда-нибудь скажет, прокричит истошно, до срывающегося хриплого стона, и до клокота пены в горле...
Кстати, о детях. Ребенок, доверяющий своему вопрошанию жизни, обладает чувством истины, поистине уникальным. Помните евангельское "будьте как дети". Взрослый человек в детском коллективе, новый учитель в классе, как артист перед взыскательнейшей публикой. Мальчишка, забившийся в угол на шумном родительском празднестве многое подмечает поверх тарелки с наваленными сладостями, прежде всего стереотипы. Телевизионные тетинькины улыбки, бодро громкие дяденькины голоса, дежурные фразы, спасительный ритуал смены блюд, торжественное откупоривание шампанского- все эти повороты обнаруживают некоторую напряженность, боязнь пустоты. Молодой человек с удивлением замечает какое-то странное разыгрываемое взрослыми действие. Мама точно изображает радушие, гости - непонятно, что. Толстый дядька нормальный, пришел поесть. После ускоренного употребления спиртного все приходит в норму, но нашего героя выпроваживают спать.
Юный гражданин страны Советов не получал представления об ужасах бытия, семья и школа здесь солидарно стремились сообщить общий оптимистический взгляд на жизнь. Человек верил и, при прочих равных условиях, действительно, переполнялся ощущением жизни, соответственно, строго судил все ее ограничения. Большими и дешевыми таблетками витамина С объедаться не надо, потому что умрешь. Солдату и милиционеру положен мундир, чтоб их узнавали, они же должны тренироваться, рано вставать, обходиться без мороженого, плавать в одежде, в полном снаряжении, загребая при этом одной рукой, а другой подымая над водой "калашникова". Форма в школе или постоянный мундир на чиновнике нормальному человеку непонятны. Или такая гнусная вещь как расписание уроков на завтра. Ну, говорили, родители, учителя, что нужно учиться! А на дворе солнышко, ребята уже гуляют, а тебе говорят, что пока алгебру не сделаешь, никуда не пойдешь. Удивительное гадство! Другое дело игра. Училка молодая разделила класс на две команды,-кто первый задание сделает,- идут в буфет. Или мальчишки против девчонок! А математик в жару ходит в костюме с галстуком, как член Политбюро, устало бубнит какую-то муру, безжалостно лепит за нее двойки, заставляет оставаться после уроков, - урод еще тот. Потом вызывает родителей и просит их обратить внимание. А представьте себе, что нормальных учителей во всей школе нет и родители гонят человека на эту барщину, а потом "обращая внимание" начинают принимать все более жесткие меры, мол, ты так, не хочешь слушать нас и учиться, вот, мы тебе сделаем летние каникулы, сволочь... И начинается борьба со взаимным ожесточением, смычка поколений распадается, а с нею и связь времен. Детское, непосредственное живое сталкивается со взрослым, агрессивно-неясным, мертвым, которое ставит ему жесткий выбор "быть" или "не быть"? Быть как не живые взрослые, удушив в себе, очевидно, плохое детское, или же сохранить его, свое, отвернуться, спрятаться, закрывшись наглухо, до гроба, а им всем высунуть язык и скорчить отвратительную панковскую рожу...
Наверное, нужно привести примеры. Любители рока, надеюсь, поняли меня вполне, "посторонним" предлагаю взять пластинки, послушать слова песен новых наших, выкатившихся на волнах "перестройки" исполнителей, скажем, "Август", "Черный кофе", "Кино", та же "Машина времени",- о чем они поют?
"Мираж в пустыне одиночества", "все это ложь", "тайна", "смерть", "кукол дергают за нитки- на лице у них улыбки", "все они марионетки", "город, где совершенно нет людей, лишь зеркала". "Лучше пойти на дно", ну и так далее. Между прочим, это все под рубрикой "Говорят дети". Сделаем, однако, небольшое отступление касательно "металла".
Помнится, в школе у нас была учительница, которую мучили все классы. Первая "вина" ее заключалась в предмете белорусской "мовы", которым она должна была заинтересовать детей советских военных, проходивших службу на территории республики Белоруссия, вторая,- в мягком и кротком характере. Однажды, она не выдержала и выгнала меня с приятелем из класса. Мы сразу далеко не ушли, становились на четвереньки, также друг другу на плечи, просовывали на неожиданном уровне в класс веселые головы и голосом Карлсона, который живет на крыше гнусавили, -"Спокойствие, только спокойствие!" Товарищи был в восторге, учительница в слезах. Скоро, она, бросив, все побежала к директору, мы выступили последний раз и скрылись в место гарантированной свободы, туалет, стали обдумывать сложившееся положение. Хорошего было мало, поскольку в нашем багаже подобные проступки значились и всякие предупреждения. Приятель мой был человек свободный, а я, вообще, в институт собирался. Налицо был могущественный репрессивный аппарат. И тут мой приятель сказал примерно следующее,- чего ты, собственно боишься, ну вытурят из школы, ну родители, - но не убьют, ведь, верно! И я почувствовал всем своим молодым организмом, что жизнь моя - со мною, а, если научиться не бояться смерти, так я, ведь, буду совсем неуязвим! Ощущение свободы было восхитительное, хотя потребовало некоторого над собой усилия; впоследствии, совершать его было не то, чтоб легче, но привычнее,- вот, где ключ настоящей жизни!
"Переступи порог, и ты
Войдешь сюда!"
Это слова одноименной песни группы "Черный кофе", которые звучат весьма злорадно. Правда, можно опереться на смерть и, таким образом, действительно, разрешить некоторые серьезные проблемы. Можно приобрести соответствующий навык и, даже, войти во вкус. Человек начинает искать смерть, чтоб поддерживать соответствующий ритм и рельеф жизни, которые начинают взрывать, разрушать и дистанцировать повседневность.
Счастье рокера несущегося ночью за сто по пустынной дороге складывается из различных компонентов. Машина слушается, и сливается со мною, в единое тело, это одно впечатление. Другое, - над гибелью, оказывается, можно парить, а там, при благоприятном стечении обстоятельств, следует впечатление третье, - меня бояться! Пролетаешь этак с грохотом по пустой улице, вдоль которой вскидывается и рассыпается подслеповатый мещанский ужас!
Эти наблюдения первое время живут на багаже обычной детской наблюдательности, непосредственности, наклонности к игровому освоению действительности. Мальчишки подобрали оброненную шляпу, тут же примерили, принялись разыгрывать различных персонажей, а там и сорганизовались, приготовили отдельную сценку. Правда, границы игры и пародии чаще всего соблюдаются плохо, внешние черты схватываются точно, но безотносительно принципиальному разделению добра и зла, так, что хромой легко превращается в урода, наивный очкарик в придурка, толстая девочка в свиноматку. Тут тоже поминаются чьи-то грехи, но без милосердия. Кто-то может побороться за свой вид, но большая часть вынуждена принимать и носить свою первую навязанную социальную форму. На улице у подростков складывается определенный набор ролей для новичка; здесь приходится выживать человеку и повседневно, трудно, жестоко бороться за себя.
Героическое сознание в любом возрасте отличается опытом освоения и применения смерти, это, также, последний бастион маленькой личности, - вся ее хрупкость, беззащитность, обреченность, и вся сила небрежения к себе и к другому человеку. Здесь принимается тяжкое бремя особой бескомпромиссной способности к битве, наклонность к бранной жизни и потребность в доспехах, вооружении. Своеобразная эстетика невозмутимости, серьезности и взрывного импульсивного проявления силы, отваги и решимости умереть. Здесь гитары звучат жестко, носятся наперевес, обнаруживаются, грохочут и разбиваются вдребезги чудовища...А для внешних цепи, черная кожа, уродливые сапоги и везде металл...
Немного о литературе.
Литература наша, конечно, разыскивает человека малого бедного простого и даже святого в этих качествах, но натыкается постоянно на человека сильного, умного, обреченного, отстраненного и лихого единовременно, как Печорин у Лермонтова, Пугачев у Пушкина, Ставрогин и его разнообразнейшие предшественники у Достоевского. Эти герои мало похожи на скромных честных тружеников. Некоторые богословы, тем не менее, уверены, что шальные дворяне, террористы-разночинцы, и бунтующие каторжане вполне наши люди, "социально близкие" по гениальному выражению какого-то советского конструктора ГУЛАГа, ближе надменных, законопослушных и, конечно, ограниченных мещан Запада. Про наших людей у Пушкина имеются слова задушевного и безисходного героизма:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю...
Все, все, что гибелью грозит
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья...
Лев Толстой в эпическом своем отстранении выписывает героические характеры, битвы в духе Гомера. Любуется своими запорожцами смиреннейший Николай Васильевич Гоголь, самые крупные произведения которого оказалось жесточайшей сатирой над обычными мирными гражданами, к ужасу и трагедии самого автора. Но могло ли быть иначе в нашей истории, с ее циклами "подмороженности -отмороженности" указанных Константином Леонтьевым? С культом нормативной для мирян монашеской аскезы, запечатленной в бесчеловечных по своей одержимости ликах святых? В тяжелом громоздком мрачном богослужении, знакомство с которым заставляет по новому взглянуть на дисциплинарные приемы советской школы и Красной армии. Во всем этом повелительном строе Великой Державы, шагающей в веках через восхитительный по жестокости и беспощадности русский бунт! Я хочу привести удивительное свидетельство Горького в его "Воспоминаниях о Толстом".
"Однажды я видел какое-то золотушное гниленькое небо, зеленовато-желтого цвета, звезды в нем были круглые, плоские, без лучей, без блеска, подобные болячкам на коже худосочного. Между ними по гнилому небу скользила не спеша красноватая молния, очень похожая на змею, и, когда она касалась звезды - звезда, тотчас набухая, становилась шаром и лопалась беззвучно, оставляя на своем месте темненькое пятно - точно дымок, - оно быстро исчезало в гнойном, жидком небе. Так, одна за другою, полопались, погибли все звезды, небо стало темней, страшней, потом - всклубилось, закипело и, разрываясь в клочья, стало падать жидким студнем, а в прорывах между клочьями являлась глянцевитая чернота кровельного железа".
Автор "Войны и мира" имел представление о человеческой глупости, способной сорвать с места миллионы довольно благополучных людей, чтобы погубить их затем в бессмысленных сражениях и снежной пустыне, потому не очень испугался и попросил рассказать что-нибудь по
страшнее. И тогда Алексей Максимович продолжил.
"Другой сон: снежная равнина, гладкая как лист бумаги, нигде ни холма, ни дерева, ни куста, только чуть видны, высовываются из-под снега редкие розги. По снегу мертвой пустыни от горизонта к горизонту стелется желтой полоской едва намеченная дорога, а по дороге медленно шагают серые валяные сапоги - пустые".
И тут Лев Николаевич перепугался.
"Это страшно! Вы в самом деле видели это, не выдумали?.. Пустые сапоги идут - это вправду страшно!"
И позже, уже вечером на прогулке он опять вспомнил, взял Алексей Максимыча за руку, доверительно спросил: "Сапоги-то идут - жутко, а? Совсем пустые топ, топ. - а снежок поскрипывает! Да, хорошо!"
В самом деле, хорошее наваждение для классика соцреализма - наступающие на него в снежной мертвой пустыне совершенно обезличенные сапоги. Александр Солженицын, Евгения Гинзбург, Варлам Шаламов объяснили нам эти сны. Впрочем, не все захотели слушать, многие мои соотечественники предпочли остаться в дыму героических свершений, этаких веселых, внезапных поворотов, исключающих целенаправленную историческую, социальную работу. Веселее, ведь, короткими спонтанными дружными рывками, а потом отдыхать- разгуляться душеньке, говорят, у нас особый талант отдыха (других как бы, и нет) тут уж точно, что русскому хорошо, то немцу - смерть. В самом деле какова двухнедельная всенародная Суббота на зимнее солнцестояние? Как говорит куренной атаман Кукубенко у Гоголя,-"как же может статься, чтобы на безделье не напился человек?" И не погонял там жену, детей или каких-нибудь "нехристей"? Впрочем, есть еще несомненно, оригинальная азиатская черта,- сорить людьми. И наступать на единственные грабли неограниченное число разов. Собственно, говоря, не посмотреть ли нам на себя во всех этих качествах глазами незаинтересованного и мало мальски рефлектирующего молодого человека? И каковы же его впечатления? А, впечатления могут быть разные, неожиданные, не патриотичные, но облаченые в весьма своеобразную выразительную и ударную форму, как это сказано
О, что за гордый ум сражен!...
Этот мощный ум скрежещет,
Подобно треснувшим колоколам,
Как этот облик юности цветущей
Растерзан бредом...
( "Гамлет" Перевод Лозинского)
И здесь же, конечно, бескомпромиссное энергическое отталкивание
Нет, жить,
Жить в гнилом поту засаленной постели,
Варясь в разврате, нежась и любуясь на куче грязи...
(Там же)
Собственно, когда молодой человек начинает самостоятельно, всерьез выбирать Бытие иль Его отсутствие, мы и говорим о "металле".
Подобный выбор происходит не на пустом месте, но всегда спровоцирован определенной культурной формой. Движение хард- рока,- движение отталкивания, энергия и пафос поворота от глупости, пошлости, мертвенности, ханжества... Мы- не они! Но кто же? И оттолкнувшись полетим куда?
Другой фактор -степень человеческой зрелости, некоторый личностный возраст в котором человек сталкивается с этими, действительно, тяжелыми, можно сказать, фундаментальными проблемами. Андрей Платонов заметил, что дети революции как-то сразу стали взрослыми. Этакими маленькими, притихшими и героическими старичками. Они уже никогда не возвратятся к мирной человеческой жизни.
Послушайте рыдающие блюзы "Цеппелинов", этот вопль и стон и плачь бившегося о стену и разбившего себе голову человека. Вспомните Моррисона, Дженис Джоплин, Хендрикса...Наших Высоцкого, Науменко и Цоя. Не заслуживают ли сострадания те, кто понес на себе "бремя металла"? Которые погибли разыскивая для нас некоторое потерянное усилие?
Но я хочу вернуться к теме Большого Страха. Это не всегда плохо. Человек не призван к безумной отваге. Существует библейское выражение: "начало мудрости - страх Божий". Что это такое?
Откроем Библию, книгу Второзакония, глава 23, стих 8, читаем "И небеса твои, которые над головою твоею, сделаются медью, и земля под тобою железом".
И далее, и в той же главе с 47 стиха:
" За то, что ты не служил Господу, Богу твоему, с веселием и радостью сердца, при изобилии всего, 48 будешь служить врагу твоему, которого пошлет на тебя Господь [Бог твой], в голоде, и жажде, и наготе, и во всяком недостатке; он возложит на шею твою железное ярмо, так что измучит тебя. 49 Пошлет на тебя Господь народ издалека, от края земли: как орел налетит народ, которого языка ты не разумеешь, 50 народ наглый, который не уважит старца и не пощадит юноши; 51 и будет он есть плод скота твоего и плод земли твоей, доколе не разорит тебя, так что не оставит тебе ни хлеба, ни вина, ни елея, ни плода волов твоих, ни плода овец твоих, доколе не погубит тебя".
И еще.
" Господь даст тебе там трепещущее сердце, истаевание очей и изнывание души; 66 жизнь твоя будет висеть пред тобою, и будешь трепетать ночью и днем, и не будешь уверен в жизни твоей; 67 от трепета сердца твоего, которым ты будешь объят, и от того, что ты будешь видеть глазами твоими, утром ты скажешь: "о, если бы пришел вечер!", а вечером скажешь: "о, если бы наступило утро!"
Согласитесь, это похоже на то, что имел ввиду Виктор Розов, через что были проведены наши отцы и деды Но есть существенное отличие: ужас и страх и трепет в Писании вторичны. Это закономерные последствия нарушения заповедей Бога, о котором предупреждал Моисей, а пророк Иеремия внес серьезное уточнение, как бы специально для российского читателя:
"Так говорит Господь: проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою и которого сердце удаляется от Господа "(Иер.17.5)
В современном переводе еще сильнее звучит:
"Так говорит ГОСПОДЬ:
- Проклят тот,
кто на человека уповает,
плоть считает силой,
чье сердце от ГОСПОДА отвратилось!"
Ну и что, с двух раз не назовём ли фамилии Наших Упований? Можно обойтись служебными кличками, "Погонялами" как говорят в народе. И, что, будем опять помалкивать в благочестивом оробении?
Но я, здесь, чтобы не оказаться заподозренным в сионизме, вынужден добавить "металлическую ноту" из Евангелия
"Не думайте, что Я пришел отменить Закон или Пророков. Не отменить Я пришел, а исполнить. 18 Говорю вам: пока не исчезли земля и небо, даже мельчайшая буква, даже черточка не исчезнет в Законе. Все это сбудется!"(Мф. 5.17-18.)
Так же важен текст Луки, подитоживающий историю о некоем выдающимся специалисте пиршественной культуры и о нищем Лазаре.
Богач сказал: "Прошу тебя, отец, пошли его в дом моего отца. 28 Ведь у меня пятеро братьев. Пусть он предупредит их, а то и они попадут в это ужасное место". 29 Авраам ответил: "У них есть Моисей и пророки. Пусть слушают их!" 30 - "Нет, отец мой Авраам, - сказал богач, - вот если кто из мертвых придет к ним, тогда они перестанут грешить". 31 Но Авраам сказал ему: "Если они Моисея и пророков не слушают, никто их не убедит, даже воскресший из мертвых".(Лк.16.27-31)
Я думаю речь здесь не о бессилии Воскресшего, но о Его нежелании вразумлять "веселеньких и пьяненьких" доколе они не познакомятся на опыте с благословениями и проклятиями Моисея. Ибо "грех есть беззаконие"(1 Ин.3.4.) А "возмездие за грех-смерть"(Римл.6.23). Увы, здесь все жестко, жестоко, если, угодно; ребята, собственно об этом и поют, по свойски, конечно, как и сказано,- если ответственные лица замолчат, загрохочут железо и камни.
Культура или контркультура?
Отец Джима Моррисона был какой-то адмирал ВМФ США. Рассказывают, что на одном из чинных семейных обедов отрок Джим не справился со своими чувствами, поймал и публично съел муху. Сожрал. Парень был импульсивный, впечатлительный и неуправляемый. Учился неплохо. С домашними не ладил. Потом были стихи, Калифорнийский университет, кинематографический факультет, странная, довольно невнятная студенческая работа, которую "не поняли". Вольная праздность, наркотики, музыка, слава, ранняя гибель. И, пожалуй, бессмертные песни "Doors". Он был талантливый парень; могло ли быть по-другому?
Когда Джим сообщил родителям о своем желании создать рок-группу, отец ответил коротко "Чушь". Позже Джим, уже приобретший популярность, заметил о живых родителях,- "Они умерли". Это, конечно, жестокая метафора, но нужно знать, что сделали " Двери" в музыке, чтобы правильно оценить родительский лейбл "Чушь" на их творчестве. Но также, посмотреть оценку, данную Моррисоном своим родителям, - почему он захотел похоронить их заживо?
"Есть вещи известные, а есть неизвестные. Между ними "Двери".
Что-то произошло с глазами; они залеплены какой-то дрянью - хочется выдрать их и избавиться от этой жгучей пустоты обычных вещей.
Оса залетела в комнату, танцует, бьется на стекле, поджимая желто -полосатое брюхо. Она никогда не выберется на волю.
Люди пилят лес, превращая прекрасные деревья в бревна, потом один из них присаживается на топкий болотистый берег загнившего озерца, протягивает ноги, подпирает ладонью голову, -"унылый лев, наблюдающий себя в зеркале человеческого сознания"
Надо уходить отсюда, пока не поздно, -торопись детка, вали на Запад! оседлай большого древнего Змея, гладкого, с прохладной кожей... Там на Западе, на берегу залива всякий знает мою детку, а пальцы детки знают алфавит любви. И она ловит кайф!
Будет конец, мой друг, будет конец. Он уже пришел в город, как киллер в маске, неотвратимо идет по улице и входит в дом. Начинает убивать в комнате, проходит на кухню, заглядывает в детскую, поднимается по лестнице в спальню матери.
"Неужели ты убьешь меня?"
Выстрел!
Надо открыть Двери, чтобы уйти, опередив смерть на краю остановившегося Детства, прорваться в какой-то беременный Вечностью миг жизни. Хотя бы в Покой, где все по барабану... Надо убить в себе взрослого. Отца? Плевать, что обо мне подумают или скажут другие,- я их сам ненавижу вполне!
Вот, примерно такой компот, замешанный на наркотиках, сексе, с добавками Блейка, Рембо и Нитше, облеченный в энергичную металлическую форму и развернутый в настоящее сценическое представления, в дионисийский рев и плач и скок вместе с беснующимися фанатами и ожесточенными полицейскими. Правда, ли что все это только "Чушь"? Может быть Моррисон также поспешил похоронить своих родителей не оценив толком ни дисциплину их жизни, ни достаток, ни тот кредит доверия, который ему оказали? Может быть и вспомнил их по другому в те последние свои дни в Париже, когда в тоске забрел в детский парк и зачарованно смотрел на эту обычную и недосягаемую уже человеческую жизнь? Не знаю.
Важно видеть, как молодой благополучный человек, чуть осознав себя начинает упорно разыскивать, самоотверженно пробиваться к какой-то Двери. Это, правда, впечатляет. Но и разочаровывает.
Калитку барака-бомжатника за номером "27" Джим открыл точно. Вместе с Хендриксом, Джоплин и другими. Неплохой результат при системном употреблении тяжелых наркотиков. Человек здесь энергично, ярко, скоро обнаруживает границы душевной и телесной жизни, это также своего рода Закон, жесткий, оправленный в цифры, с характерной расплывшейся формой лица и несомненным запахом испражнений. Вообще романтики зачастую недооценивают нормальную физиологию. И то, "почем копейка". Впрочем, у них многое ценится лишь через синдром отмены. Джиму удалось избежать участи взрослого, как он ее понимал, что-то обличительное он успел проорать и выскакать. Но сколько не успел? Интересно, право, что бы он рассказал о других человеческих возрастах? Умер он плохо, разрушив -здоровье, талант, погубив единственное существо, которое любил. Оставил прямо скажем дурной пример пользования жизнью. Почему Бог все это сохранил и оставил в публичной действующей форме рок-культуры?
Наверное, потому, что есть более страшные вещи и Моррисон знал их. Я не знаю, но боюсь, что Стив Моррисон недаром служил в Корее. Что то здесь сказал Коппола в своем "Апокалипсисе" с музыкальной заставкой "Дорз".
Есть проблема, которую озвучило "хипповое поколение".
Заповедь звучит так: почитай отца и мать, чтобы умножились дни твои на земле. Можно перевести, -уважай! Вот, тогда, и вопрос: есть ли, что в нашей жизни, что заслуживало бы уважения наших детей? И что же им делать, если ничего подобного нет, они не находят? Жили-были, пели-ели. Померли. Либо цивилизованно ожидают смерти в самохвальном Египте...
Только а Америке, в Калифорнии, в Сан- Франциско могло случиться это двусмысленное чудо "хиппового Рая", который быстро пропал, рассосался, как пропадает любой Рай в нашей обычной жизни, оставляя лишь смутную память, разнотолки и настороженное внимание к детям, которые могут быть совсем другими, чем мы.