1. Сказано: не убивай. ( Исх. 20. 13.) Но можно ли не убивать? Мы ошибаемся, мы толком не знаем ни что такое жизнь, ни что такое смерть. Мы разделены и вынуждены бороться за существование. Мы обречены, умереть, - немудрено, что люди непрерывно убивают друг друга. И можем ли мы вмешаться, что-либо изменить в мире, в котором убивают?
В моем окружении в Балашихе начала ХХI века смерть обычная вещь, почитается за, совершенно известное событие. Ну, помер. Ну, ходил тут. Да плохой уже был, встанет на дороге, дышит сквозь зубы. У церкви закопали, возле матери. Квартиру сын продал каким-то нерусским...
В новейшей популярной философии озвучивается намерение освободиться от идолов, - не громоздить другую реальность, иметь мужество прожить единственную человеческую жизнь, оставаясь временным, ограниченным существом, сохраняя некоторое вопрошание. Соблюдая представление об обрывочности любого человеческого знания, "предаваемого на растерзание множеству фактов" (Уайтхед)
При ближайшем рассмотрении мы, действительно, обнаруживаем пестрый набор различных представлений о смерти. Внезапная безвременная кончина, способная оборвать любую человеческую жизнь, в которой присутствует враждебная, непроницаемая, разрушительная стихия. Необратимая драматическая потеря близких людей, острая рана любви, но и освобождение от негодного человека, - жизненный простор, приватизация недвижимости, денежных активов и прочего имущества... Чувство превосходства и исторической справедливости над телом поверженного противника.
Бессмысленные, длящиеся, тяжелые страдания иного человека, распад организма, посмертное, а то и прижизненное омерзительное разложение плоти, или же, - метаморфоза, переход в другое вещественное состояние, тело, быть может, освобождение от телесности как таковой, встреча с ближними и дальними, открытие целостного, не разорванного смертью мира и в нем - Суд? Исполнение заветных желаний? Красота? Пустота? Принципиальная неясность?
О чем мы, собственно, говорим, упоминая смерть человека? Кто в состоянии прочитать все эти смыслы? А пока что, не убивать!
Как же не убивать растения, животных,- и прокормиться? Других людей, по крайней мере, в мыслях, в сердцах, в минуту - другую?
Намерение убийства, продуманное и прочувствованное, взвешенное, рассчитанное, способно преобразоваться в глубокую, захватывающую идею, сродни рыцарской доблести. Взгляните на тщедушного невзрачного подростка, положившего себе в карман финский нож, а то и пистолет и, идущего, таким образом, на танцы. Это, ведь, можно открыть в себе и удерживать в самых различных ситуациях. А как вдохновляет, окрыляет, - чарует! - возможность совершенно скрыть следы убийства ненавистного человека. Существует известный вопрос, что первично, - желание убивать, мучить, терзать другого, или же какая-либо идеология ненависти, - возрастная, религиозная, этническая, классовая, - так сказать, совращающая исходно доброжелательного человека. Непосредственные мотивы кровопролития могут быть разные, часто, глупые, ничтожные, но открытая внутренняя способность убить обнаруживается как событие духа, разворачивается в настоящую стратегию жизни, стремительно распространяющуюся на самых разных людей, формируя новое универсальное и потому завораживающее сознание, которое исследовал в своем творчестве Достоевский. Ницше увидел здесь основополагающее антропологическое событие, - пробуждение к власти, другие мыслители усматривают раннюю, либо позднюю мужскую инициацию, основание демократии и даже зрелой христианской веры. Как бы там ни было, понятие трансцендентального субъекта прямо и просто ложиться на сознание человека решившегося убивать, что, конечно, является грубым упрощением смысла, но, ведь, в упрощении и соблазн. И пафос.
Другое понятие, которое нужно рассмотреть здесь,- "лагерь уничтожения". Я имею ввиду сложившийся "комплекс практик" радикальной социальной фильтрации. Сюда вошли различные методы педагогического и идеологического манипулирования, также административного силового принуждения, террора, индустриального уничтожения, вплоть до промышленной утилизации тел. Приемы систематического грабежа, убийства, работорговли, разумеется, не новы, тем не менее, в ХХ столетии произошло очевидное смещение границ. "Лагерь" теперь представляет угрозу любому человеческому сообществу. Причины здесь могут быть названы различные, - коллапс мифа Просвещения после мировых войн, формирование общества потребления на руинах европейского колониализма с разворачиванием и обратным давлением окраин на метрополии, - нехорошо "соблазненных" окраин. Новая экономическая, экологическая и медицинская повестка. Ныне, любая человеческая граница приобретает немирную напряженность, и, значит, снабжается инструментами скорейшего преобразования во фронт, с сопутствующими буферными структурами: лагерь беженцев, лагерь военнопленных, эвакогоспиталь с соответствующими процедурами досмотра, мед-сан-псих-пед-обработки, организацией временного, заведомо некомфортного проживания и оформления соответствующего поражения в правах, затем и в головах, в терминах широко трактуемой "избирательной демократии".
Появление лагеря, - грозный прифронтовой симптом человеческого размежевания. Население лагеря, оторванное от собственных территорий, осваивает лабильную, неприхотливую, вынужденную повседневность, которая в случае длительного развития событий всегда оборачивается ненавистью, своеобразной криминальной эсхатологией и становится проблемой для соседствующего полноправного общества, пытающегося жить комфортно, безопасно, бесконечно ввиду большого современного технологичного супермаркета ( Бауман). Впрочем, население лагеря легко жертвуется в условиях боевых действий.
Еще одно неблагозвучное, легко намечаемое понятие, связанно с развитием биотехнологий в условиях агрессивной рыночной экономики - "человеческие консервы". Собственно, они уже есть, - коммерческие препараты донорской крови, спермы, культивированных тканей и органов. Имеются соответствующие банки и рынок услуг, в которых участвуют люди-доноры и люди - реципиенты. Практика "избирательной демократии" вместе со сложившейся культурой использования животных может закрепить подобное разделение фундаментальным образом. В самом деле, процедура индустриального воспроизведения и истребления животных в целях производства разнообразных продуктов питания и медицинских препаратов жестко отделена и сокрыта от конечного потребителя. Основательная реклама и надзорные органы совершенно освобождают его от чувства вины и какой-либо рефлексии. Один человек ориентируется на стоимость "продукта" и возможности доставки. Другой нуждающийся, зависимый и героический получает возможность некоторого верного заработка или, даже, служения, в котором уподобляется Прометею распятому, совершенно добровольно, на какой - либо больничной койке, которому, благообразный и курлыкающий доктор регулярно бужирует и отщипывает печень, впрочем, делает и дорогое обезболивание. Положение усложняется в случае значительного улучшения дел у влиятельного клиента, - печень донора можно наращивать, подобно фуагра. Ценному человеку, конечно, не дадут умереть своей смертью,- ни донору, ни связанному с ним реципиенту, которые теперь оба, словно сиамские близнецы понесут сложное взаимообразное и болезненное существование.
Но что тогда, значит, - умереть своей смертью?
2. Давайте посмотрим на характер смерти. На первый взгляд, здесь, опять - таки, все ясно. Есть мирная кончина, есть ужасная гибель, есть промежуточные варианты. Тем не менее, эти вопросы, - как, где, когда,- не имеют смыслового значения, и даже запутывают дело. В самом деле, как только не убивают! Мечом, пулей, удавкой, дубиной. Подручным хозяйственным инструментом. Более тонко, развернуто,- голодом, холодом, подобранным ядом, различными "ограничениями свободы". Более грубо,- утоплением, удушением, замораживанием, дроблением мелких и крупных костей, выворачиванием суставов. В назидательных целях рубят конечности, режут горло, жгут заживо и всячески пугают подданных, особенно в случаях оскорбления достоинства правителя. Библейский Навуходоносор так распалил печь для строптивых отроков, что поджарил палачей. В других случаях честолюбивые люди сажают оппонентов на кол, бьют кнутом до костей, отрезают и размещают по - своему гениталии, либо вставляют гранату в естественные отверстия после произведенного семяизвержения и подрывают тело. Пугачев, по свидетельству Пушкина, творчески умел сочетать и то и другое, - вешал, рубил строптивых дворян и тут же, по горячим следам, насиловал их жен и детей. Все эти манифестации, структурированные казни, ссылки и лагеря, очевидно, имеют целью публичное, необратимое уничтожение другого человека - противника, лучше вместе с друзьями и родственниками, чтобы совсем "зачистить" территорию, и являются, по - сути, развернутыми формами каннибализма. В этом смысле архаичные народы выглядят более последовательными и простодушными. Правда, как это убить человека, чтоб его совсем-совсем не было?
Самоубийцы, за редким исключением, ищут себе "легкой" смерти,- прыгают с высоты, ложатся под поезд, кушают психотропные препараты, либо эффективные быстро действующие яды. Впрочем, в отчаянных обстоятельствах, мера внутренней душевной боли превышает все эти соображения, так, что люди способны грубо надругаться над собою, своим телом, жизнью близких.
Говорят, что с возрастом, "когда человек пожил", ему умирать легче. В каком же смысле? Все изложенные "переживания смерти", остаются событиями жизни и потому не имеют прямого отношения к существу дела. Смерть как таковая остается совершенно нераскрытой, таинственной альтернативой жизни, - приготовиться к ней в таком качестве невозможно, что и составляет главную трудность для любого человека. Здесь все остается по Эпикуру,- пока человек жив, смерти нет, а в событии, смерти, по-видимому, нет человека, либо он становится недосягаем для живых. Смерть, в этом смысле, недоступна какому- либо анализу,- это надо принять и утешиться, рекомендует Эпикур. Сосредоточиться на возможных разумных удовольствиях видимой жизни. Все эти позитивные установки сформулированы еще в античности. Как, впрочем, и, другое, - человек может соединить жизнь и смерть в своем бытии,- в духе, душе и теле. И в этом, собственно, состоит человеческое призвание.
3. На Ленинградском вокзале лежал труп, прямо на ступеньках у выхода с платформ, стопорил толпу, хлынувшую от утренних электричек. Я остановился. Грузный пожилой мужчина с седыми, выцветшими волосами над посеревшим смятым лицом. Распахнутый болоньевый плащ пенсионера, брошенная сумка. Никаких признаков жизни. Люди спотыкались и обходили тело. Я нашел милицию. В комнате человек пять в форме, оживленно разговаривали. При виде меня неприязненно замолчали.
- Вы знаете, у вас труп лежит на лестнице?
- Знаем!
Я вышел.
Инерция большого города. Людей много, своих дел предостаточно. Некогда и вредно отвлекаться. Лучше обойти. Дешевле выйдет. Под этим спудом глохнет память о собственной смерти.
В провинции на бытовом уровне лучше, внимательнее. Смерть, - страшное дело, чья-то трагедия. Уж, не Марьи Ивановны жилец? Убийство, правда, опасное предприятие, с возможной местью, судебным преследованием, муками совести, либо внутренним ожесточением на глазах хорошо знакомых людей.
С рациональной точки зрения смерть, убийство неприятное, нехорошее, но и необходимое дело, которым должны заниматься компетентные люди и соответствующие организации. Здесь важно убрать эмоции, спонтанные реакции и архаичные произвольные решения. Необходимо разработанное законодательство и эффективное правительство. Оно же объявляет и прекращает войны, в конце концов. Важно, конечно, чтобы врачи, судьи и полицейские, люди власти не пользовались полномочиями в своих интересах, то есть оставались под контрольными обществу, Богу.... Но, тут, уж, знаете, как получиться.
Многие религии положительно оценивают убийство. "Если я с моими людьми подымаюсь, иду к соседу, убиваю у него всех мужчин, забираю скот, имущество, детей и женщин, то это очень хорошо. Если же он делает так со мною, - плохо" - пояснял влиятельный бедуин французскому миссионеру. Собственно, таким образом, обнаруживается милость богов и совершается соответствующая геополитическая расстановка. Более структурированные человеческие сообщества также подвержены внутренней невротизации, разрешающейся в освободительном жертвоприношении.
Впрочем, "милость богов" может быть опознаваема мирно, индивидуально в чудесном согласии одухотворенного мира, жизнь которого целостна, священна и неприкосновенна. Боги, вообще соединяют противоположные стихии в гармонии. В том числе, мужчину и женщину, войну и мир, день и ночь. Античность строго зафиксировала человека, как носителя данной интуиции. Человек - микрокосм, либо образ и подобие Бога - Творца, причем, исходно, данная интуиция обнаруживается в отдельных людях, великих личностях, - так полагает Лев Николаевич Толстой.
Великие Учителя Человечества умели видеть и выражать живое единство мира, и, соответственно, противопоставлять себя стихиям разрушения. Собственно, у них один универсальный наказ: начни уничтожать зло в своей жизни. Перестань делать зло, научись делать добро. И на этом пути учись умирать, - не цепляться за свою жизнь, привычки, имущество, близких, но выбирать собственные страдания и смерть вместо насилия над другим человеком, кто бы он ни был, и даже животным. В этом состоит радикальное поучение Иисуса Христа, который, конечно, и исполнил сам в своей жизни и смерти заповедь "не убий" Бога. И дал нам добрый пример.
Толстой отрицал метафизические аргументы, небесные заслуги и собственно, воскресение как награды и поводы к подобному поведению. Аргумент один,- оставаться чутким человеком, ребенком, дабы видеть жизнь, видеть смерть, видеть чудеса. Не осуетиться перед Великим Любящим Неведомым Богом, явленном в мире, но слышать и говорить с Ним. Дети гениальны. Они не проходят мимо трупа, потому что различают, чувствуют в нем эту великую и непредсказуемую и невозможную тайну перехода всего во все. Взрослые, в навыке бескорыстия и духовной нищеты, могут обращаться, находить и культивировать эту тайну. Видеть и ценить Добро. И в нем противостоять злу, то есть многоликой, трескучей, срамной и убийственной человеческой пошлости.
4. Тем не менее, заповедь не звучит как наказ индивидуального спасения. Только хороший пример ввиду настоящего системного смертоубийства выглядит нехорошо. Допустим, рядом грабят, насилуют, убивают,- оглядываются посмотреть,- кто против? Кто воздержался? Никого. Ну и продолжаем с Богом.
Этот совет,- спасайся сам и вокруг тебя спасутся многие,- плохо ложится на условия жизни в лагере, в мегаполисе, поскольку формально совпадает с другим, более простодушным откликом, - пьяные, озлобленные, погибающие дерутся на смерть,- ну и ладно! Один паук пожирает другого! "Я не заверну и за угол, чтобы посмотреть, как этот мир взлетит на воздух". Пойду чай пить. Правда, "где люди, там всегда гадости, причем, много гадостей" ( Шестов) Что люди? Библейская история открывается братоубийством и потопом. Нам же интересно как Бог Всевышний и Святый смотрит на это дело? Ну и как смотрит, как на подлодку "Курск", которая утонула? Зачем же заповедь? Тут, правда, есть место для дребезжащей Смердяковской иронии: про неправду все написано!
- Сами-то Иван Федорыч, батюшку Вашего-с, отмороженного-с, знаете, понимаете... А с умным человеком и поговорить любопытно и разойтись завсегда можно-с.
- А таперича, что-с, на меня одного-с все свалить и желают... И по мордасам избить, как при Адаме и Еве, хошь у нас тут будет сплошная Французская республика.
- А глаза у Вас пожелтели, совсем белки желтые. Вид Болотный. Мучаетесь что-ли очень?
- По средствам Вашим могли бы уехать не в Чермашню, отдохнуть даже и в падшей Европе. Купцы наши ездют, прогревают свои семь пудов-с на солнечных каких островах-с и дают полноценную возможность правоохранительным органам проработать компанию "Юкос".
5. Владимир Соловьев тезисам Толстого о непротивлении злу насилием противопоставлял концепцию церкви как народа Божьего. Историческая церковь, при всех своих грехах, преступлениях, разорванности существования остается первым, оригинальным следом Иисуса Христа, непоколебимым институтом спасения. В этом смысле первая заповедь не есть заповедь любви,- за этим понятием в человеческом мире можно найти все, что угодно. Чего только не любят люди в провинции со скуки.
"Ба! Поручик, любовь, придумали русские, чтобы не платить женщине деньги!"
Существует эталон любви Бога, хранимый в церкви. И тогда первая задача,- быть в церкви, в народе Божьем, что запечатлено евангелистом Марком: "первая из всех заповедей, слушай Израиль!" (Мк. 12.29.) Будь Израилем!
Мир - движение стихий. Гераклитова река, в которую невозможно войти дважды. Люди, звери, растения, вещи. Есть различия, но они не существенны в плане бытия. Все существуют, живут даром некоторое время. Все умирают, умные и глупые, богатые и бедные подобно животным. Что есть человек, что Ты помнишь его? Чем люди лучше других творений? Чем хуже?
Библия,- манифест особенности человека, выделения из всякой твари на Земле.
Исходно это загадка.
Задумал Всевышний сделать человека, решил посоветоваться с Ангелами. Мнения разделились, одни говорили, конечно, он прославит Имя Твое. Другие, - нет, Господи, он же разнесет всю планету! Спор вышел крепкий, горячий. Всевышний послушал-послушал и сказал,- баста! Вот человек уже есть, принимайте! И добавил по латыни,- dixi.
У пророков человек партнер Бога. Способный понимать мир, разговаривать с ним и с Богом. Предстоять таким образом.
Но и заниматься братоубийством. Извращать планы Бога. Уставать от себя и умирать. Портить и пачкать мир, особенно в последние столетия. Согласно Библии, разрушительные наклонности человека привели Землю к катастрофе уже в доисторические времена. Дело кончилось Потопом и спасением немногих семей, положивших начало новым выживающим цивилизациям.
Литературная версия Потопа в Библии далека от триумфальности. Просохшая земля покрыта мертвыми телами людей и животных. Все дышащее умерло. (Быт. 7.22). Произошло несомненное потрясение основ. Жизнь - чудо! " Все дышащее хвалит Господа!". Увы, не хвалит. Молчит и смердит. И может быть разом сметено, словно сор с лица земли. Разные культуры искали возможности осмысления подобных событий и находили их в терминах священной войны богов. И выработали соответствующее понятие миропорядка, даруемого Верховным Богом. Отсюда важнейшее понятие Библии и связанных с Ней вероисповеданий, - страх Божий. В нем глубокая рефлексия "ужаса древних" в концепте откровения, полученного в Исходе и дальнейшей истории народа Божьего идущего в Землю Обетованную, к Городу Мира среди катастроф. Народа проходящего великие, но и обреченные царства, народа, непреходящего, но пребывающего, доколе он идет, - Израиля!
6. Ввиду Потопа, человеку дано разрешение есть животную пищу. При одном непременном условии, - для употребления в пищу животное должно быть основательно убито. Стопроцентно. Тут нельзя допустить ошибки.
Почему?
Запрещается разрывать живое тело или есть "растерзанное" и "удушенное, в котором кровь". Здесь слышится уважение к животным.
Не мучить.
И фундаментальное родство.
"Только плоти с душою ее не ешьте". (Быт. 9.4.)
Течение крови в теле таинственно, сокрыто и священно. Это глубинный ток жизни, который обнаруживается новым пульсом, "мозжечком" во чреве матери и пропадает посмертно с остановкой дыхания.
"Душа в крови". Хочешь увидеть живую плоть? Переверни лист винограда, внимательно рассмотри крупную и мелкую сеть сосудов на тыльной стороне, тончайшую вязь, корни которой в земле,- оттуда поднимаются соки, наливаются и темнеют в гроздьях, лопаются и брызгают несомненной кровью под ногами давильщика. Кровь закипает в жилах, как вино, кровью истекает жертвенный агнец, кровью скрепляется клятва и освящается жертвенник. Вся земля подобно живому телу пронизана токами, которые начинаются в Раю,- этом сердце Земли, - причудливо проходят в недрах прочих земель,- поят всех зверей полевых, - открываются праведнику и уходят в глубину и мрак от грешника...
"Боже, я дивно устроен" (Пс. 139(138) 14) Это тело, изящный и сложный сосуд, полный полостей и пазух, органов и тканей, плывущих в крови, в этой удивительной подвижной ткани, сложнейшей коллоидной системе, содержащей около сотни белков и множество других веществ, газов, живых клеток. Кровоток обеспечивается работой сердца, системой регулирования тонуса сосудов, системой каскадного свертывания крови, репарации стенки сосуда, также сбалансированного противоположно действующим многоступенчатым механизмом растворения сгустка крови. Остановка кровотока в сердечной мышце влечет немедленную смерть тканей. Омертвевшие мышечные волокна не восстанавливаются, заменяются соединительной тканью; в сердце остаются рубцы. В случае масштабного поражения, сердце останавливается, и тело человека необратимо и неотвратимо превращается в землю.
Человеку дано право вмешиваться в этот животный
процесс, членить плоть, но и открывать подноготную собственной жизни. Выражение "плоть и кровь" одно из самых устойчивых в Библии. Живая душа, живое тело суть плоть и кровь, - нечто слабое, хрупкое, чувствительное, нуждающееся в постоянной заботе, защите и опеке. В памперсах и пледах. В прикосновениях. Обреченная смерти и тлену. Жизнь плоти и крови существует и длится только благодаря неустанному попечению и милосердию Бога, здесь у людей нет никаких преимуществ перед животными. Внутреннее структурное сходство наших тел обнаруживается на уровне амфибий и рептилий. Собственно, ввиду Потопа все население Земли лишь "плоть и кровь".
Но теперь есть различие. Именно в виду Потопа и разрешения убийства животных, вводиться запрет на убийство человека. Выделяется жизнь человека (Быт. 9.5-6.) Формулировка выглядит парадоксально.
-Убивать и есть "плоть и кровь" можно.
- Человек является "плотью и кровью".
- Убивать человека нельзя. Никому ни при каких условиях. Если же это случится, убийца должен быть изобличен и убит. Животное, убившее человека, также должно быть убито; тело его не может быть употреблено в пищу.
- И далее, пролитая кровь человека не пропадает, не поглощается землею, как кровь животных, но "взыскивается" Самим Богом, - "от руки всякого зверя, от руки всякого человека".
Что это такое? Душа в крови. Кровь одинакова. Но душа человека,- взыщется. Не примется землей? "Ныне проклят ты, от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей" (Быт. 4.11.)
У души человека намечается другое, нежели у животных будущее.
Здесь интересен глагол "взыскивать". Буквально drsh (дарош), - искать вопрошая, допытываться, обращать внимание. Собственно, строить "мидраш", толкование, - разыскивать в слове истину. И в этом смысле "призирать", разглядывать, дабы увидеть, дабы не потерять из виду (Ср. Быт.21.1, Мк.5.32) Никогда!
"Взыскивание" ("дарош") можно рассматривать как неотвратимое возмездие. Ной, его семья, спасены Богом, избраны из всего человечества. Никто не может покушаться на их жизнь, ибо Сам Бог, так или иначе накажет преступника.
Другое, возмездие связано со словом, с "разысканием" Бога в Его творении. Разысканием человека, который станет партнером Бога. Сам человек, в лице потомка Ноя, должен совершить возмездие, - пролить кровь убийцы, и, таким образом понести Суд, в котором озвучивается и присутствует воля Бога в поколениях смертных людей. Таким образом, позиционируется новое человечество, которое будучи "плотью и кровью", вершит и передает правосудие вновь и вновь выходит из гибельного беззакония в поколениях, становится "образом" Бога на земле (Ср. Быт. 18. 16-19). Отдельный человек, праведник может быть свидетелем Бога, но носителем Бога становиться Его народ.
7. Но, тогда, раскалывается и заново позиционируется человечество и человеческая свобода. Между Содомом и Израилем, точнее, Иерусалимом, таковы теперь координаты человеческого бытия.
Для Каина нет вопроса о существовании Бога. Бог, Творец, даритель жизни, конечно, существует, но у отца есть проблемы. Адам прячется от Бога и виниться. Постоянно думает о смерти, любит мать, но и сторониться ее. Виниться перед детьми. Ничего не хочет делать, с точки зрения Каина, ждет смерти. Ужасная жизнь! Каин решил не лицемерить. Если этот Бог сумел проклясть их, выбросить, черт знает, куда, то чего с Ним церемониться! Надо работать, строить самим свою жизнь здесь и теперь и сколько возможно.
Тем не менее, Каин вынужден был вслед за братом совершить жертвоприношение. Этот маменькин Авель, который "благоговел" перед Богом еще больше отца вылез, конечно, с инициативой "благодарения". Каин, также согласился участвовать потому, что, все-таки, уважал отца, хотя полагал все эти жертвы бессмысленными. Вредными. Но Бог, неожиданно, в Своей манере, явился и слизнул козлов и баранов брата. Каиновы же снопы и плоды остались стоять до вечера и утром обнаружились нетронутыми. Каин был взбешен. Теперь, чего доброго, Авеля объявят наследником и он, конечно, будет учить народы собственной проклятущей и окаянной жизни. Каин подумал и обратил внимание, что такой дар Божий, как смерть, может помочь ему в данном случае "убить двух зайцев", - прекратить существование брата, ведь это, правда, вполне возможно, если, взглянуть на него как на плоть и кровь. Другое, выразить, наконец, свое отношение к Богу, Который публично отвернулся от его даров.
Интересно, что когда Каин только подумал об этом, Бог явился к нему, даже вступил в беседу как раньше, в детстве, в Раю.
Каин молчал, зная цену всем этим добрым предисловиям, мол, что грустишь сынок? Не грусти, потому что ты виноват и наказан. Так и вышло.
- Каин, если следуешь добру,- в нем поднимешь лицо ко Мне и сможешь понести брата; если отвращаешься от добра,- вот, грех, поднимается у Двери, - влечет тебя, чтобы овладеть тобою, - господствуй над ним!
Каин ничего не ответил, пошел и убил.
Тут уже Бог заорал, - где брат твой Авель?
- Я что - ли должен сторожить моего брата, чтоб он не умер перед Тобой?
- Что ты сделал! Посмотри как кричит кровь твоего брата от Той Земли?
Вот, теперь ты проклят от лица Той, завещанной тебе Земли, Которая открыла уста, дабы принять кровь брата твоего от руки твоей! Нет в Ней для тебя места! Как же ты будешь жить, где будешь скитаться?
- Тебе, то что, - мою историю, не вытерпишь что ли, - резонно и жестко отвечал Каин.
С тем и разошлись.
В этой притче фигурирует добро, - очевидное, позитивное отношение к Богу, миру и человеку, связующее все эти категории понятие, выражающееся в соответствующей деятельности человека. Основа его благополучия и определения свободы. Добро суть Райское исходное положение человека, созданное Богом в строгом соответствии с Его Замыслом, одобренное Богом, опознанное и различенное человеком, явленное рефреном его собственного одобрения всякому творению и особому одобрению сотворению человека. (Быт. 1.1-27) Добро, в этом смысле, есть совершенно необходимое предположение жертвы, отсутствие которого Бог обнаружил в Каине. Грех повредил эти фундаментальные человеческие коммуникации, но не разрушил. (Римл.1.19-20) Мир, как творение Божье, существует, может быть, открываем и прославляем человеком, но теперь лишь в некотором усилии, подвиге, поэтическом и познавательном даре отдельным людям. "Как некий херувим он несколько занес нам песен райских". Добро остается средством, позволяющим одному грешному человеку, принять себя и сопутствовать другому. Причем, важно делание добра в критические дни, - в непонимании, в огорчении, в неудачах. Требуется не оставлять стратегию добра, как последование Благому Богу. В противном случае в человеческой жизни властно обнаруживается таинственная, враждебная реальность, - временность, неведение, бессилие в отношении к Богу, Его миру, Его человечеству. И радикальный бунт. И соответствующая неубиваемая поэтика.
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо, что никого.
Хорошо, что ничего.
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
Каин жил долго. Он строил города и основывал ремесла, народил множество потомков став основателем допотопной, по-видимому, блестящей цивилизации. Он сам, либо его потомственный тип личности, получил огромную по нашим понятиям жизнь, но не потерял в этой практически бесконечной тысячелетней временности своего отношения к Богу. Это, что-то роковое и страшное. Жизнь Каина на земле остается незакрепленной, "сорной" и обреченной жизнью, прежде всего для него самого. Он вполне использует землю, ведет успешный оседлый образ жизни в отличие от некоторых будущих потомков Ноя, проходящих земли в поисках Обетованной земли. Никто не может убить Каина. Именно, как святотатец и богоборец он зачем-то нужен Богу. Он умер, согласно мидрашу, глубоким стариком, от руки своего внука Ламеха, который принял его за дикого зверя, что характерно. По другой версии, Каин дожил до Потопа. Ему дано изжить все, что угодно, кроме своей нераскаянности. И в этом качестве погибшего и озлобленного человека он дорог Богу, и, по-видимому, становится прототипом Вечного Изгнанника, - человекоубийцы от начала (Ин.8.44) - противящегося Богу, оторванного от Земли, живущего на Земле, сброшенного с небес Ангела.
- И сказал Господь сатане: откуда ты пришел?
- И отвечал сатана: я ходил по земле и обошел ее.
И никаких восклицаний, грубое циническое молчание пред лицем превеселой Премудрости Божией. (Притч. 8.30.)
- Но посмотри хоть, на Иова, - разве не замечательный человек!
- Даром ли замечателен Твой Иов, разве Ты не упаковал его основательно и по всем направлениям. Отними у него недвижимость, средства, здоровье, детей, - разве не плюнет он Тебе в лицо, Бог?
Каин, как убивающий человек, остался в истории, несомненно, идет в ногу с нынешним поколением и даже правит путь. Оторванный от земли скиталец, и привязанный к ней непостижимым образом, заключенный таким образом в собственной ненависти бессрочно, бесперспективно, вечно?
Также и Авель, не пропал, как утренний туман, бесследно. Более, того, по-видимому, им суждена встреча.
8. Если книгу Бытия рассматривать как предысторию Израиля, то добрая половина в ней приходится на две истории братского примирения, причем, посмертного, причем в разных ракурсах вины. Иаков должен вернуться по воле Бога к Исаву, который недвусмысленно решил его убить и только ожидал кончины отца (Быт.27.41.) И сыновья Иакова должны прийти к Иосифу, которого они пытались убить и выбросить из семьи. А Иосиф, будучи вторым человеком в могущественнейшем государстве, должен их дождаться, встретить и убедить в своих добрых намерениях. Собственно, говоря, зачем? Почему Бог вновь и вновь выбирает подобный сюжет и заставляет его рассматривать самым пристальным образом?
Важно, что Иаков, возвращаясь из Месопотамии, в страхе и борьбе за себя, за своих жен и детей, получает впервые это имя Израиль (Быт. 32. 27.)
"Богоборец",
"Бог, ведущий войну",
"Сражающийся, Богом" и побеждающий, поэтому,
"Выпрямленный в Боге", то есть, свободный от лукавства, переставший врать, человек,
Но может быть, "Человек видевший Бога", -ish raa el,- как переводит Филон Александрийский (Быт. 32.30), причем, увидевший Бога в другом человеке, в успешном охотнике и полководце, плохо представляющего духовную основу первородства, в брате, поспешающим с миром навстречу. (Быт.33.10)
Последнее согласуется с соборным определением Израиля, как невыбываемого братства. Это сообщество рожденных Богом, увидевших друг друга в Боге людей. Более того, если этого нет, нет и любви к Богу. Это невозможно, чтобы мы не писали в наших катехезисах или провозглашали у алтарей. Можно провозглашать и убивать, как Каин. Не об этом речь.
"Не любящий брата пребывает в смерти"(1 Ин.3.14.)
Иуда и все сыновья Иакова отказались возвращаться к отцу с хлебом и деньгами, но без брата. Иуда свидетельствует, что это теперь невозможно (Быт. 44. 30-31). Точнее невыносимо и адообразно. В этом ясно озвученном намерении обнаруживается Иосиф, "тот, которого вы продали" (Быт. 45.4.). В этом же сообщенном единстве ожил дух Иакова "и сказал Израиль, жив сын мой Иосиф; пойду, увижу его, пока не умру" (Быт. 45. 27-28).
Таковым поселился Израиль в семидесяти душах в египетской земле Гесем.
9. В этих смыслах интерпретирует запрет убийства Нагорная проповедь.
Человек,- объявленная собственность Бога, дитя Бога, залог всего замысла Бога о мире.
"Вы - соль земли"
"Вы - свет мира"
Жизнь человека, его предпочтения, труд, собственность, намерения - священны. Покушение на них, святотатство. Наказуемы самые начатки неприятия другого человека, - гнев, оскорбления, раздражение, упрямство, ссоры. Пока ты на пути - мирись, торопись помириться, ибо будет обязательный иск со стороны другого человека, твоего противника и, если ты в чем-то погрешил, тебе не поздоровиться, ты вынужден будешь разменять все свое имение до последней вещи, копейки, чтобы заплатить отступные, находясь в темной яме долговой тюрьмы у вашего Небесного Отца.
Яркая иллюстрация этого положения в истории незадачливого олигарха и нищего Лазаря. (Лк. 16. 19-31) Богатый человек имел средства и пытался жить красиво, можно сказать блестяще. Жизнь его в этом намерении, несомненно, удалась, - умел распоряжаться деньгами, уходить от налогов, вовремя ориентироваться в движении политических элит. Здоровьем, впрочем, подкачал, в итоге, неожиданно рухнул в ад, место фантастических и изощренных мучений, откуда вынужден был взывать ко всем святым напропалую, просить помощи у знакомого нищего бомжа. Важно, что его собственная вера в чудеса и даже в воскресение оказались здесь совершенно бесполезными. Вина против другого человека, по воле Бога, зависит только от тебя и этого человека, - "что свяжете на земле, то будет связано и на небе". Эти слова формулируют первоочередную задачу примирения, как фундаментальное положение о церкви, - новой явленной человечности, а не магические, административные, групповые преимущества клира перед миром. Отсюда впечатляющая, беспрецедентная борьба за другого человека. А потому, если хочешь задать пир,- не зови знакомых, родных, друзей, которые могут также отблагодарить тебя, - это все неплохо, но, если ты Мой ученик, - зови нищих, убогих, больных, немытых, злых, грешных и служи им, бескорыстно в Моей Человечности, которая есть Человечность Самого Бога, Отца Светов, Творца мира, Который во Мне открывает Дверь в Мир Грядущий, так, что можешь войти и прославить Бога ты, также и всякий услышавший человек, и эта Весть будет разнесена по всему миру, и находящиеся, в гробах услышат, и дойдет до Адама и до Каина.
Бог, не раздумывая ни минуты, оставляет свой благополучный народ, чтобы пойти, разыскать, добыть одну заблудшую душу; и горе избранным, если они не обрадуются этому! Убивающий, другого в этом смысле прямо грешит против Святого Духа, бунтует против заявленной и запечатленной страданиями Христа воле Бога о человеке, которая, собственно, открывается явно и страшно на Последнем Суде: что ты сделал другому человеку, - сделал Мне.
Но как быть с Каином? Устраним ли Каин в христианской миссии? Увы. Или к счастью все остается в свободе. И, значит, может быть отвергнуто.
"Не хотите ли отойти?"- спрашивает Иисус.
Ученики, призванные, должны идти во враждебный мир, прелюбодейный и грешный.
Проповедь евангелия не отменяет попрания ее псами и свиньями.
"Будете ненавидимыми за Имя Мое". Это распространяется и на церковные собрания. Каин в христианских облачениях задает серьезные вопросы. Разве мы не ошибаемся в своих намерениях? А как же деньги, алкоголь, комфорт, секс, безопасность? Ну, хоть, здоровый образ жизни, что ли! Раздай все и следуй за Мною. Физиономию от битья не отворачивай. И будь готов умереть рано и мучительно. Потом, "в пакибытии" все воздастся и наладится, - будешь смотреть, как мучаются неразумные честолюбцы мира сего. И это есть обетование жизни? " Что вы называете жизнью, коллега?"
Каин выглядит солидно и основательно. Жить ответственно, в меру данных по природе сил, не убивая не получиться. Ну, а вешать, вешать бандитов, воров, насильников кто будет? Они, что пропадут, рассосутся от вашей проповеди? Никто не знает, что бы вышло из брата Авеля с возрастом! А я у всех на виду, как и пророк Иона, между прочим, искренне не понимал милосердия Бога к преступным жителям Ниневии, упрямо ждал их гибели и огорчился до смерти, когда она не последовала. Любопытно, что собственное чудесное спасение из чрева кита его мало упечатлило.
Каин умеет жить, причем в его бытии есть смирение. Он знает, сколько времени уходит на сон, еду, болезни, глупости. Знает, почем копеечка. Существует тигль повседневной жизни, в которой пропадает, теряется и пылится герой или честолюбец. Что толку человеку от обычных трудов его? А они велики и неизбывны.
Да и самый мир непрочен. Потопная тема сохранена и продолжена в евангелии. "И пошел ливень, и разлились реки, и подули ветры, и обрушились на дом тот, - и он рухнул, ибо стоял на песке". А волны времени сотрут все следы.
В обоих случаях плотное, физическое, деятельное, в меру славное
бытие Каина способно обернуться суетой,- буквально Авелем, которого нет! Это важно понимать, товарищи! Уметь жить в удовольствие ввиду интерактивной собственной смерти. Важно созидать и защищать эту хрупкую и достойную жизнь от невежд.
Право, Каин недаром носит меч и объявляет Чрезвычайное положение.
10. Лев Николаевич Толстой не хочет знать понятия первородного греха, в котором находит основу государственного манипулирования другими людьми.
Люди невежественны, болезненны, малодушны, упрямы и солидарны в своих заблуждениях, хитроумны и даже изощренны в пороках. Мы не можем их изменить, но можем, должны ими управлять! - говорят власть имущие. Где увещеванием, а где и розгою. И виселицей, конечно, в тяжелых случаях. Без полиции, без армии,- ни одна серьезная церковь не выживет! Это позиция прямо заявлена простодушными евангельскими фарисеями, - "этот народ невежда в законе, проклят он" (Ин, 7,49)
Люди имеют природное достоинство и обладают нравственным выбором. Здесь Толстой следует за Руссо, портрет, которого одно время носил на груди вместо креста. Но также воспроизводит гуманистические тезисы Гете, Эразма Роттердамского, линию Пелагия и несторианствующих отцов церкви, вполне приближаясь к поздней иудео-христианской традиции понимания человечества Христа. Человек - славное, драгоценное творение Всемогущего Бога. Заповеди Иисуса Христа не являются насмешкой над беспомощными и проклятыми существами, но составляют, вполне, исполнимое общечеловеческое, возвышенное требование. Надо уметь его донести. Его можно донести! Человек должен сначала услышать, понять, полюбить добро. Почувствовать, впитать, опробовать как основу своей жизни. Познакомиться с человечностью как с открытым, направленным к нему миром, в котором слова чудесно связаны с вещами и ласково окликают нового человека. Маленький новый человек не должен чувствовать себя неполноценным, досадным, терпимым существом на задворках мира взрослых, но принят с благоговением, вниманием, любовью. Никакое зло мира не сможет повредить доброму человеку в этой перспективе: он обязательно вспомнит, а то и различит доброе начало своей жизни.
- Ха-ха-ха - смеялся Пьер Безухов. - Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. Кого меня? Меня - мою бессмертную душу! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! - смеялся он со слезами на глазах.
Пьер взглянул в небо, вглубь уходящих, играющих звезд. "И это все мое, и все это во мне и все это я!" - думал Пьер. "И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!"
Он улыбнулся и пошел укладываться спать с товарищами.
Рождение свыше по Толстому аналогично пробуждению от забвения. Человек в мире, рассеивается, грешит, серьезно претыкается смертью, теряет смысл жизни, носит смертность во вполне здоровой и процветающей плоти, в благополучном, великолепном и смертельно больном мире.
"Жизнь моя остановилась. Я мог дышать, есть, пить, спать и не мог по-другому... И вот тогда я, счастливый человек, вынес из своей комнаты шнурок, где я каждый вечер бывал один, раздеваясь, чтобы не повеситься на перекладине между шкапами." (Исповедь)
Пробуждение прекращает пытку смертью,- это настоящее чудо, поразительное внутреннее исцеление. И открытие большого непреходящего мира, присутствующего в пробужденном человеке, как Великое в малом.
Отсюда новая свобода Пьера,- независимость, отстраненность, неповрежденность его души на любых путях - дорогах. Пьер решается присутствовать в собственной жизни в положении бесправного военнопленного, отступающего с французской армией, среди пепелищ и неубранных мертвых тел. (Потоп?) И, таким образом, открывает новую человеческую перспективу, неведомую и несомненную, которую можно именовать техническим термином Вечность, но которая присутствует и озвучивается в жизни возрожденного человека. Это вполне библейская экспозиция, дар Аврамов, - "Я,- вот завет Мой с тобою; ходи предо Мною и будь непорочен". ( Быт. 17.1.)
11. Достоевский подвергает эту концепцию серьезной критике в лице Николая Ставрогина, который "убрал руки назад" после зверской оплеухи Шатова, - также продемонстрировал исключительную решимость претерпевать все, что угодно, но по совсем другим мотивам. Более того, всеядность Ставрогина, изобретательная, экспериментальная открытость, как добру, так и злу, успешное манипулирование самыми различными людьми, незаурядные интеллектуальные способности, собственная физическая сила и красота не могут остановить катастрофического течения этой жизни. Скука, бессмысленность и озлобление настигают его, несмотря на, благополучные, казалось бы, детство и юность. Важно, что он не видит для себя выхода в смерти, которая могла бы быть избавлением для страдающего, измученного человека. В самом деле, если мир совершенно непоправим здесь, то, как же он переменится там? Возможно, что там только глухой угол этого мира, заброшенная баня с пауками...
- Сказано: времени больше не будет - убежденно сказал Кириллов.
- Куда же его спрячут?
- Никуда не спрячут. Время не предмет, а идея. Погаснет в уме.
- Старые философские места, одни и те же с начала веков, - с каким-то брезгливым сожалением пробормотал Ставрогин.
Ставрогин заперт во времени. Это сближает его с Екклесиастом. Все происходит во времени: рождение, взросление, дряхление...Забвение.
Поднимается ветер, идет к югу
И переходит к северу,
Кружит, кружит на ходу своем,
И возвращается на круги свои.
Все вещи - в труде;
Не может человек пересказать всего;
Не насытиться око зрением;
Не наполнится ухо слушанием.
Нет ничего нового под солнцем
И нет памяти ни о чем.
Забывается все, в том числе потуги преобразования своей жизни и этого мира, который меняется постоянно, но, в сущности, убийственно неизменен, поскольку человек бедный или богатый, ученый и неученый все одно, в свое время, а, то и без времени выбывает "аки животное". Познавать это, - тяжкое, невыносимое занятие, даже для такого незаурядного человека как Nikolas. Мир преобразуется в назойливую, навязчивую кутерьму, некоторое мельтешение, черт знает чего, в котором неотвратимо глохнет и слепнет, "авелевает" - havel - havelim, - всякий человек со способностями. Бог? "Бог на небе, а ты на земле". Что же, эта суета - сует и есть Вечность? Круговое, совершенное и бессмысленное перемещение Вселенной? Может уж прямо сказать о колесе Сансары, грандиозной и страшной и мучительной череде перерождений?
Пьер Безухов пробудившись, приобретает эпичность взгляда на человеческую историю,- мудрую благожелательную отстраненность. Характерно, что Лев Николаевич, полагал, что Достоевскому, необходимо почитать Конфуция, мол, тогда он успокоиться....
Достоевский, конечно, также мог посоветовать человеколюбивому графу "посидеть двушечку-троечку" в каком-никаком полумертвом именьице...
12. У Достоевского в Кане Галилейской, также заметны грозные движения мира, разрушительные, катастрофические склоки в семье Алеши Карамазова, смерть любимого учителя старца Зосимы, и грубый, как сама реальность тлетворный дух разлагающегося тела, безобразная сцена с псевдосвятым монахом в монастыре, так, что Алеша бежит вон, теряется, и готов уже идти к Грушеньке, "на съедение". Здесь же во мраке и растерянности души молодого человека начинается пробуждение. Алеша возвращается в монастырь, слушает слово Божье, любимое место в Евангелии Иоанна о первом чуде Христа, и, вдруг, переживает мистический опыт, видит живым своего старца, слышит утешительные слова, еще раз выбегает вон и падает "как подкошенный" на землю, рыдает и обнимает ее, чувствует, переживает физически единство мироздания, которое сходится в его сердце и заставляет трепетать душу. Что эта перемена?
Алеша исходно терпит боль за другого человека, страдает, мечется, рвется, но нигде, ни на грамм не допускает осуждения мира, ни в своих братьях светских людях, ни в оскотинившимся родителе, ни в рехнувшихся церковных персонажах, не смеет, перечить даже, "вскочившей ему на колени" девке. В этой душе пока что невозможно какое - либо осуждение светской или столичной жизни, что питало героев Толстого, да и Пушкина. Алеша претыкается и теряется внутренне, как человек, неспособный выдержать стратегию любви. В этом запросе он, собственно готов умереть, погибнуть. И здесь же получает исцеление.
Перемена Толстого обусловлена событием Добра, превышающего всякое человеческое зло. Но это Добро остается, по - существу, внешним, заданным, как путь небесных светил, таинственный голос совести, пример жизни учителей человечества. Нужно уметь отвлекаться от своекорыстия и переводить взгляд на эти вещи, - в этом и заключается усилие взятия Царства Небесного.
Алеша остается незрелым, несовершенным человеком, его "духовное завещание" обращено к детям на могиле погибшего несчастного Илюши Снегирева. Все прочие персонажи и аудитории не принимают его всерьез. Собственно, для того, чтобы исполнить наказ Христа в Кане Галилейской нужно стать ребенком, служкой, хотя бы у Его Матери, хлопочущей на этой бедной, незамысловатой и чудесной свадьбе. Но, таким образом, он раскрывает Христа во славе, человеческую семью, историю, народ в перспективе общей трапезы Его любви.
- А это, - проговорил старец - древняя Рахиль плачет о детях своих и не может утешиться... И ты не утешайся, и не надо тебе утешаться, не утешайся и плач, только вспоминай неуклонно, что сыночек твой - среди ангелов Божиих... И надолго еще тебе сего великого материнского плача будет, но обратиться он под конец в тихую радость, и будут слезы твои лишь слезами тихого умиления и сердечного очищения, от грехов спасающего...
У Достоевского нет индивидуального спасения. Нет избавления от страданий. Зачем оно нужно ввиду гибели любимых людей? Он не держится за свою способность любить, понимать, действовать, поскольку это все временно и невелико.
13. Все творчество Достоевского после 1860 года - развернутая притча о готовящемся убийстве. Здесь Раскольников, Рогожин, Кириллов и Шатов, Карамазовы и "Кроткая". С открытием "подпольного человека", у него везде убийства, причем, умышленные и соответствующий воздух. Озлобленные чиновники, истово думающие о последних вопросах студенты, невежественные купцы, спесивые и развратные аристократы, сумасшедшие слуги, травмированные дети, фабричный и прочий православный народ, молчаливый и хмурый и совокупно деятельный ввиду трупов брата и сестры, на некотором Скотопригоньевском пепелище. Сам Федор Михайлович пишет спешно, сбивчиво, лихорадочно, не всегда опрятно, словно захваченный каким-то видением, а потом и кричит "словно рождающая", падает и бьется в конвульсиях.
Пришвин сказал: "Важно видеть вокруг чего ходит душа художника".
Революция в России совершилась не по Марксу и не по Ленину, но по Достоевскому, свидетельствует Бердяев.
В самом деле, эти студенты-бомбометатели, солдаты и матросы, белые и красные офицеры, рабочие отряды и народные мстители самого разнообразного вида и подчинения.... Хладнокровный чекистский подвальный расстрел царской семьи, - родителей и детей вместе, всех в кучу, и штыком приколоть для верности.... И, далее, фигура усатого Инквизитора, оцелованного каким-то сумасшедшим Христом.
Но еще важнее, густая напряженная атмосфера последнего человеческого выбора ввиду надвигающихся бедствий, вторжения Последнего Суда. Я нахожу точное музыкальное совпадении романов Достоевского и Евангелий.
- Когда вы услышите о ближних и далеких войнах, не бойтесь. Это должно произойти, но это еще не конец.