Аннотация: Любить человека - значит отречься от себя ради его счастья...
Любить человека
Наступила осень, тихая и печальная, словно мелодия скрипки.
Легкий шорох листвы под ногами, глоток пронзительно чистого воздуха, лишенного вкуса и запаха...И бескрайняя гладь неба с бледным оттенком лазури, кажущимся таким свободным, спокойным и исцеляющим. Так странно...
До встречи с ним ты не любила осень. Само упоминание о ней поселяло в душе тоску и уныние. В усмиряющем дыхании северных ветров тебе чудился дух чего-то разрушающего, медленно и незаметно, таинственная сила, стирающая грани и краски, неумолимо ведущая к угасанию.
А теперь?
Теперь все совершенно иначе. Осень влечет и манит тебя умеренно-яркими красками, кружением золотистой листвы на ветру, грустной задумчивостью прохладных сумерек. Грусть...Она вошла в твою жизнь вместе с мыслью о нем, постепенно стирая границы между мечтательной задумчивостью и беспричинной меланхолией, так же как осень незаметно стирает границы между лиловыми сумерками и темнотой ночи.
Ты не запомнила день вашей встречи...Быть может, это случилось лет пять назад, а может и семь. Хотя, какое это имеет значение? До встречи с ним твоя жизнь невозмутимым течением и строгой упорядоченностью напоминала ленивую русскую реку. Все было так ясно, так очевидно и просто...Ты и сама была куда проще и неприхотливее, нежели теперь. Что же случилось?
Все начиналось вполне обыденно и невинно: он показался тебе героем романа, загадочным и одиноким, с печатью "непризнанного гения" на умном лице с большими аметистовыми глазами...Ты считала его добрым, надежным и понимающим, не отдавая себе в этом отчета.
Лишь по-детски наивная привязанность, в которой никто бы не заподозрил будущего рокового влечения, как никто не задумывается о приходе осени, увидев пушистые головки седых одуванчиков. Ты и сама поначалу обманывала себя, принимая свои чувства то за уважение, то за симпатию. Впрочем, это продолжалось недолго.
Твоя любовь к нему была утонченно-романтична и созерцательна. Ты искренне полюбила чтение серьезных книг, стала усерднее заниматься самосовершенствованием, но... Читая книги, ты в каждом благородном персонаже находила знакомую тебе черту, его черту... Он говорил с тобой на книжных страницах, все умные мысли, почерпнутые из книг, становились его мыслями, насквозь пронизывая твое отуманенное сознание. Мечтая постигнуть его внутренний мир, ты неустанно подмечала характерные для него выражения, мысли и жесты, научилась различать его улыбки, гримасы, все оттенки его равнодушия...
Особенно памятна тебе лукавая искорка, изредка вспыхивавшая где-то в глубине глаз, столь живая и нестерпимо притягательная...
Но это было давно, бесконечно давно...Тогда ты еще ни в чем не сомневалась, ничем особенно не тревожилась, твоя любовь к нему была вечным источником радости и чистых, возвышенных мечтаний, еще не казавшихся тебе смешными. Тогда еще можно было все поправить, до осени было еще далеко...
Вскоре ты рассталась с ним на год, в течение которого тебя не раз посещали мысли о нем, смутное желание вернуть беззаветно утраченное время. Но твое побуждение видеть его было столь вялым и легко подавляемым, а радость от встречи столь очевидной, что не стоило чего-либо опасаться. Но чтение книг и романтические мечтания в одиночестве вскоре возымели закономерный эффект...
Помнишь то холодное, неприютное лето? Утомительная праздность, скрашенная чтением книг и постоянными мыслями о нем...Эти странные мысли нахлынули внезапно, ровно за месяц до осени. Это были уже не те нежные воздушные грезы, сотканные из пестрых лоскутков твоей фантазии, это было настойчивое желание видеть его, говорить с ним, возникшее спонтанно и неожиданно.
Впервые в твоем сознании начали рождаться вопросы, настоятельно требующие объяснения. Вещи, ранее казавшиеся совершенно естественными, подверглись тщательному пересмотру. К сознанию любви присоединилось мучительное желание впечатлить его, заслужить его одобрение, желание, когда-то скованное природной робостью.
Однажды вы снова встретились, и эта встреча оказалась для тебя роковой. Ты трепетно ловила каждое его слово, улыбалась, видя его улыбку, жаждала его общества, как жаждет найти оазис караван, затерянный в мертвой пустыне. Тебе становилось тоскливо и мучительно одиноко, когда он исчезал в недоступный тебе мир, никого не предупреждая. Он тоже еще не знал...
Эта невинная игра взглядов и глупо напыщенных фраз, игра жестов и интонаций...Она пропитывала твое сознание сладким ядом, осторожно, по капле, вливаясь в душу, медленно, но неуклонно разъедая сердце...Так краснеет рябина, предвестница холодов, гармонично вписываясь в безмятежный летний пейзаж.
Чувства твои значительно обострились: ты ощущала фальшь в его словах пошлость в выражениях, но это ничуть не пугало тебя; яд уже начал свое коварное дело...Но было еще не поздно, ведь ты, как ни странно это звучит, совсем не знала его как человека. Для тебя он был лишь "идеалом мечты", склеенным из смелых догадок и плодов твоей неуемной фантазии; он был, безусловно, выдающейся личностью, (но уже не героем романа), он был всем, но только не...мужчиной.
Да, ты понимала, что любовь, как и всякое человеческое проявление не стоит на месте, а развивается вместе с личностью, ее представлениями о жизни и кругозором. Однако в твоем случае любовь развивалась исключительно в направлении романтическо-платоническом, ты еще не верила себе, не помышляла о возможности настоящего счастья...
Но осень стремительно приближалась...Тебе все сильнее и сильнее не хватало его общества, его присутствия, пусть даже при третьих лицах. Вскоре бессмысленные разговоры о посторонних вещах показались тебе недостаточными, и, презрев всякую гордость, ты сама пришла к нему...
Ты хотела разрешить ситуацию, выйти из томительного двусмысленного положения, но в итоге еще больше запуталась. Он смотрел на тебя с искренним удивлением, но взгляд этот холодно скользил по тебе, как луч солнца скользит по чернильной поверхности глубокого озера, не осмеливаясь проникнуть внутрь. Так смотрят на вещь,...интересную вещь, применение которой еще не известно. Можно ли извлечь из нее пользу? Или лучше избавиться сразу?..
Затем этот взгляд стал странно томным и маслянистым. Так смотрят на цветок, который можно смять, а можно, не тронув, пройти мимо... Этот убийственный цинизм, казалось, закалил тебя, но все же не без последствий... По окончании вашей встречи ты вышла на воздух истерзанной и морально уничтоженной.
Именно тогда ты полюбила осень, так искусно закравшуюся тебе в сердце...
В воздухе пахнет дождем, совсем как в тот день, когда ты шла домой от него, проклиная свою опрометчивость. Ты больше не верила ни единому его слову, но, как ни странно, продолжала ему доверяться. Он не был подлым или гадким, он просто искал личной выгоды, цинично используя тебя в своих целях. Вот только ты поняла это слишком поздно...
Ты готова была приоткрыть для него свой внутренний мир, пустить его в сокровенные глубины души и сердца, в его присутствии ты не могла лгать...А ему нужны были твои признания и уверения, твое внимание, твои стихи...Просто, чтобы лечить свои комплексы, а отнюдь не из любви к искусству. Не потому, что стихи хорошие, а потому, что о нем...Предельно ясно и просто, просто до пошлости и грубого неприкрытого цинизма, а ты по-прежнему тешила себя жалкими уверениями...Ты не любила обманываться, ты просто очень желала верить, хоть немножко верить его заранее обдуманным фразам... и не могла... В душе твоей давно и законно царствовала осень...
Но, что самое ужасное, тебя с нестерпимой силой тянуло к нему, как железные опилки тянет к магниту. И ты послушно шла, напрочь лишившись воли, пока однажды не разглядела в нем мужчину,...слабого и жалкого. С тех пор ты больше не приходила, не отвечала на его просьбы.
Раньше ты с веселой беспечностью строила планы на будущее, которое никогда не наступит. Там, где сосредоточилась для тебя вся твоя жизнь, вся энергия и все помыслы ничего не было. Просто воздух, лишенный вкуса и запаха, зияющая пустота, едва не оказавшаяся для тебя центром мироздания... С ним не могло быть будущего, для него много лет назад умерли такие понятия, как прошлое и настоящее. Его энергии хватало лишь на дешевый фарс, многообещающие взгляды и красивые фразы, заключавшие в себе разрушительный сладкий яд. На останках его души, засохших и сморщенных, тоже вовсю хозяйничала осень, угрюмая и нелюдимая.
Любить человека - значит принимать его таким, какой он есть; любить человека - значит прощать его слабости; любить человека - значит отречься от себя ради его счастья.
Ты не смогла отречься, не потому что не желала или это было тебе не по силам, напротив... Просто это было бессмысленно, так же как бессмысленно лить в полную чашу.
Его жизнь - та же полная чаша, все его горести, радости, надежды, мечты и разочарования беззаветно канули в Лету. Остался только пронизывающий северный ветер и удушливое дыхание осени, поздней осени...Ты не сможешь ужиться с ним в этом климате, будучи только на пороге собственной жизни.
Слишком поздно...Мосты сожжены...Вас ничего не связывает...Вы - лишь случайные попутчики, ненароком оказавшиеся в одном вагоне огромного поезда Жизни. Считанные часы, проведенные вместе, и ваши пути разойдутся...
У тебя есть будущее, будущее без него, поэтому отречься тебе придется не от себя, а от него и всех помыслов, как-либо связанных с ним. Еще не поздно. Твоя осень солнечная и ясная, наполненная чистым прозрачным воздухом, там так легко дышится...
Пусть, уходя, ты оставляешь на развалинах его жизни частичку себя, которой он легковерно пренебрег, - это лучше участи, когда-то именовавшейся для тебя "жизнью и счастьем". "Счастье", незаметно ведущее к саморазрушению и "жизнь", неуклонно ведущая к угасанию...Зачем?
Пора очнуться, ведь ты на пороге весны! Все только начинается, все еще впереди...