Я не могу даже вспомнить, в какой момент она появилась. Взялась в моей памяти, в мыслях просто ниоткуда. И с первой секунды она вела себя крайне настойчиво, почти не покидала меня, всегда, в самую трудную минуту, была рядом.
Встречала после долгого дня, поджидала за каждым углом, в каждой подворотне. Мне просто пришлось смириться с её существованием, её близостью. Я каждую ночь ощущал её дыхание у себя на шее, она стала неотъемлемой частью меня и моей души.
- Раскрой мне свою душу, открой потайные двери. Что ты прячешь от меня? - шептала она долгими зимними вечерами, нарушая тишину.
Ей нельзя было доверять. Да, мы были всегда рядом, вместе, рука об руку, так, кажется, пишется во многих книгах. Я старался не разговаривать с ней, чтобы она поняла, что я не особо-то в ней нуждаюсь. Но это, похоже, привлекало ещё больше.
- Я хочу знать твоё горе, делить с тобой боль и страдания. Я помогу тебе, только откройся мне, доверься - я приду на помощь.
Я слышал её бархатный голос даже во снах - она проникла глубоко в моё подсознание, она делала всё, чтобы я, наконец, позволил ей излечить многочисленные раны, которые оставила в память о себе прошлая жизнь.
В каждом шорохе, каждом скрипе входной двери я слышал её невнятный, неразборчивый шёпот. Она изо всех сил пыталась сделать меня своим другом. Или... подопытным?
С каждым днём она становилась всё настойчивее, от неё просто некуда была спрятаться - она знала все места, где я чувствовал себя спокойно и свободно, где не было её гнетущего присутствия.
- Ты всё равно рано или поздно сломаешься, - качала она головой, сидя у изголовья моей кровати.
- Не дождёшься, - тихо-тихо, чтобы слышала только она, шептал в ответ я и закрывал глаза.
Она была тощей и совсем бледной - это ей нужна была помощь, а не мне. Она сидела рядом за ужином, с ехидной и довольно отвратной ухмылкой смотрела новости, иногда переводя взгляд скользких пустых глаз на меня.
- Ты действительно глуп, если всё ещё держишься за этот мир, - говорила она во время очередного репортажа о теракте, войне. Мне только и оставалось, что переключать канал, чем я только раззадоривал её.
- Я сам выбираю, что смотреть и за что держаться, - холодно отвечал я, кладя пульт обратно на стол.
Так начался наш первый долгий разговор.
"Она добьётся своего?, - думал я, не опасаясь того, что она может прочитать и эту мысль.
Я уже тогда знал, что начало положено. Знал, что она уже перешла в наступление, знал, что долго не протяну - и всё равно ничего не мог с этим поделать. Она намертво засела в моей голове, пронизала каждую клетку моего тела. Я будто был одержим ей.
Она, завернувшись в чёрную потрёпанную робу, сидела на подоконнике, выглядывая меня. Предвкушение росло с каждой секундой, она до мелочей продумывала наши очередные разговоры, которые давали ей больше информации обо мне.
И каждая беседа всё больше приближала меня к кончине. Чем больше она обо мне знает - тем уязвимее я.
Она начала подслушивать и чужие разговоры, рассказывала обо всём мне, слово в слово. И непонятно было, то ли она хотела ужалить больнее, то ли она хотела помочь.
Я стал податливым и безвольным под её прессом, под её волей и желанием.
- Что ты хочешь? - как-то раз спросил я, не отрывая взгляда от монитора.
- Тебя, - она приблизилась вплотную, приобняв за плечи, прильнув губами к моей шее.
Я не понимал, что вообще происходит. Я не вырывался, не гнал её прочь - это всё равно не возымело бы никакого эффекта. Просто продолжал сидеть, потупив взгляд. Она в очередной раз пыталась завладеть мной.
- Раскройся мне, - её костлявые пальцы теперь чувствовались на спине.
- Что я должен сказать? - я всё понимал, но всё ещё пытался сопротивляться.
Острый ноготок чуть впился в кожу.
- Не строй дурачка, - зашипела она.
Никогда я не любил боль. А она могла её причинить. И я говорил, говорил всё, что только приходило на ум, что всплывало в памяти. Она, разумеется, давно это знала. Просто теперь она нашла рычаг давления. Нашла слабое место, с помощью чего сможет управлять мной.
Окно в гостиной было открыто, в комнату проникал свежий порыв ветра, который развевал голубой и очень тонкий тюль, он перелистывал страницы книги, которую когда-то кому-то обещал прочесть.
Теперь, когда она владела мной, я не мог вспомнить имён людей, которые до её появления были дороги мне. Они были ей не угодны, это благодаря им она появилась, это они не давали ей завладеть мной на протяжении долгого времени.
Я сидел на том самом подоконнике, широком и чистом. Она приказала мне сидеть там. Она могла причинить боль, а я её ненавижу. Я должен был подчиняться тому, кого с самого начала должен был любыми силами прогнать.
Она плавно вошла в комнату, держа руки за спиной. Волосы, длинные и довольно жидкие, развевал ветер, врывающийся через открытое окно.
- Ты счастлив? - спросила она, остановившись прямо передо мной.
- Да, - недолго думая, ответил я, после чего послышался глухой удар, и мою щёку опалило что-то.
- Не ври, - с наигранной нежностью процедила она, приблизившись ещё. - Счастлив?
- Нет, - приглушённым голосом процедил я и снова почувствовал боль, теперь в районе солнечного сплетения. Я пошатнулся, схватился руками за оконную раму - я не хотел падать.
- Ты сказал это только потому, что не хотел чувствовать боль, солгал себе! - яростно шептала она. Вот её настоящее лицо. Или раньше она тоже была сама собой?
- Хочешь вернуть к жизни тех, кого потерял? - я кивнул, а затем...
Я не успел ничего предпринять. Я просто летел вниз с высоты, видел, как она ухмыляется. Полёт длился от силы несколько секунд, её голос заглушал ветер, но всё же я успел разобрать: "Это невозможно!?
До земли оставались считанные метры, когда я увидел, что дверь подъезда открылась, и оттуда вышел последний человек, который был дорог мне, который мог предотвратить всё это, если бы я только позволил, если бы только знал, что этим всё кончится.