Аннотация: Рассказ (1914 г.) английского писателя Г. Х. Манро, публиковавшегося под псевдонимом Саки.
Саки (Г. Х. Манро)
Курица
- В четверг приезжает Дора Биттольц, - сказала миссис Сангрейл.
- В этот четверг? - переспросил Кловис.
Матушка кивнула.
- Ой, что будет, - посмеиваясь, заметил он. - Джейн Мартлетт гостит у нас еще только пять дней, а меньше пары недель она никогда не остается. Даже если клялась, что всего на недельку. Тебе никак не выжить ее из дома до четверга.
- Я и не собираюсь, - ответила миссис Сангрейл. - Они с Дорой подруги, разве нет? Ну, или были подругами.
- Именно, что были. И рассорились вдрызг. Теперь обе убеждены в своей правоте и обвиняют друг друга в вероломстве. Каждая считает, что пригрела на груди гадюку. Ощущение, что твой бюст послужил рассадником для змей, - такое не радует, знаешь ли. Вместе им придется несладко.
- А в чем причина ссоры? И кто первый начал, Дора или Джейн?
- Да, в общем, ни одна. Или обе, не знаю, как лучше сказать. Между ними пробежала курица.
- Курица?!
- Бронзовый леггорн, или что-то такое же экзотическое. Дора продала его Джейн по вполне экзотической цене. Ты ведь знаешь, обе занимаются разведением породистых кур, и Джейн думала, что затраты окупятся, когда приобретенная драгоценность высидит цыплят-аристократов. Однако, как выяснилось, у курицы были свои принципы, и нестись она отказалась. Далее последовала эпистолярная перестрелка: на каждую страничку почтовой бумаги дамы ухитрились уместить рекордное количество оскорблений. Так мне рассказывали, по крайней мере.
- Глупость какая! - сказала миссис Сангрейл. - И что, никто из общих друзей не вмешался и не помирил их?
- Некоторые пытались, - ответил сын, - но там был такой полет валькирий, что окружающим впору было прятаться в укрытие. Джейн соглашалась взять назад свои оскорбления, если Дора возьмет назад курицу; а Дора заявила, что с ее стороны это будет выглядеть, как признание в мошенничестве. Ты же понимаешь, она скорее признается в содержании притона. Так что ситуация патовая.
- Как неприятно, - сказала миссис Сангрейл. - Ты думаешь, оказавшись под одной крышей, они обе будут играть в молчанку?
- Напротив. Проблема в том, как не дать им сказать лишнего. До сих пор их ограничивало, - если можно так сказать, - только ограничение на вес посылаемого письма.
- Отменить визит Доры я не могу, я уже один раз его откладывала. Что до Джейн, нечего и надеяться, что она уедет раньше, чем истекут ее обычные две недели. Разве только произойдет чудо.
- Ну, чудеса в некотором смысле - это по моей части, - хмыкнул Кловис. - Ничего не обещаю, разумеется, но сделаю все, что в моих силах.
Матушка осмотрительно предупредила:
- Только не втягивай в свои авантюры меня.
* * * * *
- Сплошные неприятности от этой прислуги, - пробормотал Кловис.
Обед закончился; они с Джейн Мартлетт сидели в курительной комнате и лениво перебрасывались словами. Кловис был занят: он смешивал коктейль собственного изобретения, непочтительно названный им в честь поэтессы Эллы Уилер Уилкокс. Коктейль состоял частью из выдержанного бренди и частью из ликера кюрасао; были там и другие ингредиенты, но их список история не сохранила.
- О, да! - Джейн подхватила тему с пылким энтузиазмом охотника, почуявшего дичь. - Совершенно с вами согласна! Сколько усилий я потратила в этом году, чтобы подобрать хоть что-нибудь пригодное, страшно вспомнить. Но вы-то чем недовольны? Миссис Сангрейл - счастливица в этом смысле. Взять Строрриджа, - он в доме с давних пор, и я совершенно уверена: это образцовый дворецкий, просто пример для подражания.
Кловис вздохнул.
- Как раз в этом и затруднение. Принцип "сегодня ты здесь, завтра - до свидания" в этом случае не работает. Старых слуг нельзя просто выгнать. А именно старые безупречные слуги и причиняют больше всего беспокойства.
- Но если они хорошо работают....
- Одно с другим не связано. Вот вы упомянули Сторриджа - именно о нем я думал, когда сказал о неприятностях.
- Безупречный Сторридж - неприятность? Мне трудно в это поверить.
- Да, он выше всяких похвал, и нам без него просто не обойтись; в этом суматошном доме он - единственная надежная опора. Однако фанатичная страсть к порядку не могла не оказать на него пагубного воздействия. Просто вообразите: непрестанно совершать надлежащие поступки надлежащим образом, в одной и той же обстановке, день за днем, год за годом. Изо дня в день следить, чтобы к столу подавали надлежащие салфетки, столовое серебро, хрусталь. Чтобы все было подобающе сервировано и расставлено. Ни на минуту не выпускать из виду кладовую, винный погреб, буфет. Быть незаметным, но вездесущим; а в своей епархии - всеведущим.
- Он в здравом рассудке и полностью надежен. В большинстве случаев. Но порой у него возникают навязчивые идеи, и тогда - вот тогда он создает проблемы. Хорошо бы только хозяевам дома...
- Навязчивые идеи?
- К несчастью, обычно объектом его внимания становятся гости, вот в чем весь ужас. Например, как-то раз он вбил себе в голову, что Матильда Шерингэм - это пророк Илия, представляете? А все, что несчастный Сторридж помнил из истории с пророком, - как тот поселился у ручья в пустыне, и пищу ему носили вороны. В голове бедняги все перепуталось: Сторридж решил, что у мисс Шериннгэм те же пищевые пристрастия. Поэтому он запрещал горничным подавать Матильде утренний чай. А во время обеда, обслуживая гостей за столом, он предлагал блюда всем, кроме нее.
- Ох, как неловко! Но вы ведь что-то предприняли?
- Конечно, мы, как могли, подкармливали несчастную Матильду, но было решено - ради ее же блага - сократить визит насколько возможно. А что нам оставалось делать?
- Сократить визит - вот еще! Я бы уж нашла, как с ним поладить.
Кловис нахмурился.
- Не всегда разумно поддакивать людям, если им в голову что-то втемяшилось. Если их поощрять, неизвестно, как далеко они могут зайти.
Джейн взволнованно уточнила:
- Вы хотите сказать, что он может стать опасным?
- Кто знает? Время от времени у Сторриджа появляются мысли, которые могут привести к досадным последствиям. Сейчас меня волнует именно это.
- Что, он и сейчас что-то вообразил? - возбужденно спросила Джейн. - Бр-р, аж мороз по коже! Ну, скажите, скажите же, кто тот несчастный?
- Вы, - коротко ответил Кловис.
- Я?!
Кловис кивнул.
- О, господи! И за кого же он меня принял?
- За королеву Анну.
- Королева Анна! Что за дикая мысль! Но, как будто, в этом нет ничего опасного: Анна была на редкость бесцветной личностью.
- В каких случаях ее чаще всего упоминают? - серьезно спросил Кловис.
- Единственное, что я могу вспомнить: "Королева Анна мертва". Но это же поговорка! Так говорят про нечто давным-давно известное!
- Вы хотите сказать, Сторридж принимает меня за призрак королевы Анны?
- Призрак? О, боже, нет. Где вы видели призрака, который за завтраком с аппетитом уплетает почки, тосты и мед? Нет, бедняга нервничает как раз потому, что вы находитесь в полном здравии. Всю жизнь королева Анна была для него персонификацией того, что мертво; "мертвый, как королева Анна", ну, вы сами знаете. А что теперь? Перед ним находится прекрасная цветущая женщина, которой он должен наполнять бокал за обедом и ужином, да еще слушать, как она щебечет о Дублинских конных состязаниях. Естественно, у него возникает ощущение какой-то неправильности. Не с собой, а с вами.
- Но он же не сделает мне ничего плохого, верно? - с тревогой спросила Джейн.
- До сегодняшнего дня я тоже так думал. Но во время обеда Сторридж сердито уставился на вас и пробормотал: "Она же давным-давно должна быть мертвой, должна; и кое-кому придется за этим проследить". И взгляд у него был - злой-презлой. Вот почему я набрался смелости с вами поговорить.
- Какой кошмар! Нужно немедленно сообщить вашей матушке!
- Матушке - ни слова, - требовательно произнес Кловис. - Это разобьет ее сердце. Она во всем полагается на Сторриджа.
Джейн запротестовала:
- Но он же может в любой момент на меня наброситься!
- Ну уж, в любой. После полудня он занят столовым серебром.
- Тогда будьте начеку, чтобы успеть расстроить нападение, - сказала Джейн и упрямо добавила. - Кошмарная ситуация: рехнувшийся дворецкий, который нависает над тобой, словно чей-его-там меч, - но я решительно отказываюсь сокращать визит.
Кловис про себя чертыхнулся: чуда не вышло.
Наутро, после завтрака, Кловис чистил от ржавчины клюшку для гольфа. И тут его осенило.
- Где мисс Мартлетт? - спросил он у дворецкого, как раз пересекавшего холл.
- Пишет письма в восточной гостиной, сэр, - ответил Сторридж, сообщая факт, который его собеседнику был уже известен.
- Она хотела скопировать надпись на старой сабле, вон той. - Кловис указал на висящий на стене почтенного возраста экспонат. - Не могли бы вы отнести, мои руки все в смазке?
Дворецкий снял великолепный сверкающий клинок, по-прежнему острый, несмотря на годы, и внес его в восточную гостиную.
Рядом с письменным столом была дверь, ведущая к задней лестнице; Джейн выскочила через нее с такой молниеносной быстротой, что дворецкий даже засомневался, успела ли она увидеть, что он зашел в гостиную.
Через полчаса Кловис вез мисс Мартлетт и ее впопыхах собранный чемодан на железнодорожную станцию.
- Матушка будет страшно раздосадована, когда вернется с прогулки и обнаружит, что вы уехали. Но я сочиню что-нибудь насчет срочной телеграммы. Не хотелось бы без крайней необходимости расстраивать ее всей этой историей со Сторриджем.
Без крайней необходимости! Джейн тихо фыркнула, еле сдерживаясь, чтобы не обругать молодого человека, которого, похоже, волновало исключительно содержимое корзинки для завтрака.
Чудо оказалось невостребованным: в тот же день Дора Биттольц написала миссис Сангрейл, что вынуждена отложить визит. Впрочем, как бы то ни было, за Кловисом закрепилась репутация единственного живого существа, которому удалось выпихнуть Джейн Мартлетт раньше назначенного ею самой срока.