Паренёк из Манчестера
С многодетной семьи
Делал краски из клейстера
За гроши за свои
Красил хлопок и в ткани клал
Пер тюки на горбу
И чахоточно кашлять стал
Будет скоро в гробу...
Жил в подвале под лестницей
Беден был словно клоп
А в тавернах жизнь бесится
Он решил: Хватит! Стоп!
И в порту дернув рома
Жизнь, мол, тратить зазря..
Мне, мол, в море как дома...
И... подался в моря
За еду вышел, юнгой
Мыть полы и гальюн
Это что! Был он юный
Кто из нас не был юн?
Не последний, не первый
 Джон был - юноша тот
Крепкие имел нервы
Что его в море ждет?
По нашим меркам ребенок
Ведь ему десять лет
Но в 1790х с пеленок
Жили так. Если у отца денег нет
Корабль шёл до Бразилии
Он остался живой
Он матросом стал сильным
Умным был, с головой
Экипаж он пополнил
Когда был желтый Джек
Когда умерло много
Много стало калек
А потом флибустьером
Он там дважды ходил
В абордаже испанцев
С остальными рубил
Не сказать что богатый
Но не беден, не гол...
Из Бразилии в Индию
Он матросом пошёл
Повидал стран он много
И обстрелян уж был
К золотишку дорогу
Там найдет он, решил...
И вот там, на Гаваях
Его приступ настиг
Заболел лихорадкой
И от Джека поник
И списали на остров
К гаваянкам его
Откормиться там просто
Да и жизнь ничего....
Бабы, юные девки
Все там жёны ему...
И еды завались там
Вот безделье кому!
Но тоска как заноза...
Бриг Агнесс проходил
Он нанялся матросом
Недобор сильный был
Те меняли на бусы
Жемчуг и черепах
Много ценного груза
У туземцев в домах...
Ну, бывало ловили
И рабов по пути...
Эх, лихими же были
Палец в рот не клади..
Только страшная буря
Их мотала пять дней
Не осталось припасов
И воды - хоть убей!
И корабль как скорлупка
Дико, страшно трещал
Только стихло всё
В трубку.
 Землю он увидал
Землю Новой Зеландии
Бухту в виде луны
Там вода - их спасение
И еда. Они так голодны...
Незнакомая местность
Капитан не хотел
Только всем им известно
Что корабль не цел
Ремонтировать надо
Воду надо набрать
Пушек шесть
Будут гады?
Можно будет стрелять
Как зашли в эту бухту
Якорь бросили, так
К ним поплыли каноэ
В каждой женщины. Враг?
Вроде нет. В каждой лодке
Их по тридцать сидит
Все любви хотят, водки
Все лопочут навзрыд
Здесь простое железо
Ценят выше всего
Всё: и золото весом -
Всё несут за него
Детородный у всех возраст
И красивые есть
За булавку, за гвоздик
Отдают свою честь
Развлекают, целуют
Привели и мужчин
Те конечно воруют
Но их гнать нет причин
Те вождя подогнали
И две бочки воды
На мушкет поменяли
Запасли и еды
Все они дружелюбны
Но пора уходить
Паруса опуская
Их пора проводить...
Их на палубе много
Сто почти мужиков
И на лодках подмога
Дальше, просто нет слов
У туземцев дубинки
Под названием мэрэ
Они внезапно напали
Дал такой и харэ
По башке бьют дубинкой
И ломают башку
Ведь дубины из камня
Так что всё. Ни гу гу...
К капитану подкрались:
Сзади маори был
И четыре удара
Дубинкой убил
Кок пытался отбиться
Тоже сзади ему
Проломили дубинкой
Что? Зачем? Почему?
А старпом вверх по трапу
И дубинкой в хребет
Получил он однако
Стонет. Кровь ртом идёт...
Четверо прыгнув за борт
Попытались уплыть
Их каноэ нагнали
Не пытались убить
Взяли в плен. И на мачтах
Кто залез тех спустив
Взяли в плен
Тех кто дрался
Сразу насмерть забив
Джона тоже в плен взяли
Повезли в каноэ
И старпома связали
Поворот в их судьбе
А старпом полулежа
Кровью под ноги рвал
Наклонился туземец
Кровь он эту лизал...
Не жилец был старпом уж
Вмятина в голове
- прощайте ребята!
Простонал как во сне
Привезли всех на берег
К деревам привязав
Разожгли тут кострище
С корабля всё забрав
Такелаж весь порезав
Всё железо, весь дом
Вывезли аккуратно
Всё рубили на нём
И всю ночь продолжали
Весь вот этот грабёж
А потом подожгли всё
Это правда, не ложь
Так погибла команда
И корабль погиб
Их двенадцать осталось
Матросов живых
Слухи ходили в тавернах
Слухи об этой земле
Что живут здесь одни людоеды
И хитры и себе на уме
И вот это всё правда было
И Джон это понял когда
Они начали пир во всю силу
И их привели всех сюда
Шестерых лишь в живых оставив
Они съели всех остальных
И трупы в стычке убитых
И пленных к пиру убив
И им принесли их мясо
Приготовленное в овощах
И Джон не притронулся к пище
Хоть голоден был. Не дал страх
И много корзин после пира
Стояло на вынос с едой
И в них были кости матросов
Обглоданные с головой
И Джон их спросил: я же видел
Вы женщин не стали есть
Которые были с матросами
И были убиты за честь
Тела их сбросили в море
Забрав моряков тела
И вождь так ответил
-Мы в горе.
Они родня нам была
Родственников есть не надо
Больных тоже не есть
Только врагов, прочих гадов
К нам переходит их честь
К нам переходит их сила
И съесть их не стыдно нам
Много их разных было
Сьеденных. В жертве. Там.
Их привезли в деревню
Где вождь Рангади был царём
И мать его, больная и древняя
И дочери две при нём
Встречала деревня Рангади:
Крестьяне вождя окружив
Стали кричать крика ради
Кривляться, себя в лицо бить...
И резать себя ножами-
Руки резать, лицо
Любовь так они выражали
Верность до самых концов
Англичан они не убили
Их привели в дом вождя
Длинный и очень низкий
Вождь их приберег для себя
Дверей дома не имели
Сквозь лаз надо было ползти
И там они жили, сумели
Дружбу с вождём обрести
Их развязав отпустили
За стол посадили с вождём
Рабы в отдалении были
Пленник же не был рабом
В доме вождя была печка
Топили по черному в ночь
Дым аж дышать им нечем
Хотелось бежать им прочь
Шли дни. Им оружие вернули
Они доверяли им
И вот как то утром их взяли
Воины сели в кольцо
по шесть человек их держали
Руки, ноги, лицо...
Двое сажу растерли
И стали резать, втирать
Кровища из срезов перла
Их стали татуировать
Джон понял: их приняли в племя
Они им свои, не враги
Но боль колотила в темя
А дрогнуть, орать не моги
Четыре часа всё длилось
Вождя дочь рядом была
Она ему кровь вытирала
И в дом его привела
Он ничего не видел
Заплыли от ран глаза
Вождь наложил не обидел
Табу - прикасаться нельзя
Маори чистоплотны
Если больной - в карантин
Всё разовое.
 Кувшин только водный
Несменным был он один
Губами к нему прикасаться
Также было нельзя
Табу нарушать - могло статься
Съели бы сразу друзья
Дочки вождя ходили
За Джоном месяца два
Шрамы его зажили
Перестала болеть голова
Тату наносили зубилом
Вспарывая им плоть
Иглы неизвестны им были
Они не умели колоть
Рисунки потом заживая
Шрамами были с рельефом
Но боль ужасная злая
Запомнилась в памяти эхом
Нельзя наносить их было
На лоб и на бороду. Да
Лишь только вождям наносили -
Богам при жизни всегда
Женщинам наносили на губы
Бороду, шею для чести
Черные губы считались
Признаком красоты
Если их воровали
То по правилам кровной мести
Племя съедало племя
Каждому были кранты
Прошло еще полгода
Пленных собрали вместе
Спустя все их невзгоды
Отряд пошёл вглубь страны
Они племена встречали
И оставляли кого то
Из пленников в этом племени
Белые им были нужны
Картофель, капуста, репа
Арбузы и дыни - поля
Они проходили свирепо
Богатая их земля!
С Эйми остались лишь двое
Джон Рутерфорд и Джон Смит
В деревне его в покое
Остались жить без обид
В деревню вошли - им кричали
Арами! Арами! Арами!
Был пир. И скажу между нами
Земля их богата пирами
Рабыню выбрав для пира
Убили и съели потом
Двух пленников не забыли
Построив и дав им дом
Построили по английски
Их вещи приволокли
Позволив им жить и не киснуть
Прям как в английской дали...
Пищу они сами варили
Вернули им ружья и порох
С вождем на охоту ходили
Куропаток стреляли на шорох
Прожили они лет пять там
И вот мать вождя умерла
И это событие сложное
Это большие дела...
Старуха болела долго
Шаман её пришлый лечил
У них так принято только
Судить врача
 если больной почил
Совет вождей взял шамана
На скорый безжалостный суд
И если плохо лечил иль погано
Башку дубинкой пробьют
Шаман показал на белых:
Он нож у белых просил
Чтоб быстро работу сделал
Он сделал и жизнь сохранил
Они тем ножом поганым
В доме святом вождя
Еду приготовили странную
Заморскую для себя
И мать вождя попросила
Этой еды поесть
Не знала что злою силой
Пропитана эта смесь!
Шаман говорил причитая
Зло это убило её
Он вылечил бы, все знают
Но белые же, ё-мое!
Проклятие теперь на деревне
Белых надо убить!
Иначе этот род древний
Может и дня не прожить!
Кривлялся шаман, голосил он
Обоих на суд привели
И грозно вожди спросили:
Рабу нож давали ли?
Они оба поняли - крышка!
И вышел вперёд к ним Джон Смит
Сказал: Я давал. Раб мальчишка
Иначе б он был убит
Не знал о том мой товарищ
И я о духах не знал
А нож как мы договаривались
Мальчик мне позже отдал
Вожди не слушали больше
Ему тут же пробили башку
Обряд совершили и после
Сварили свиное рагу
Белого, нет не сьели
Дали похоронить
Птицы в тот день прилетели
Джон знал: не сможет тут жить...
деревня гуляла, ела
На этих похоронах...
Душа же Джона кипела
Но что он мог сделать нах?
Обычаи маори дикие
Суды их скоры казнить
А боги их многоликие
Не нам о их жизни судить!
Джон один и остался
И Эйми его попросил:
Хочу вождем тебя сделать!
Скажи. Ты вождем стать решил?
И Джон тогда согласился
И стал он белым вождём
Он выбрал жен и женился
Не менее трех жён
Должно быть при нём
И дальше летели годы
Была большая война
Племя дралось за свободу
Кровь - вот свободы цена
Пришло к ним жестокое племя
Решившее всех подмять
Взбесившее всех в это время
Все шли с ним воевать
Вождь того племени странный
Жестокий был человек
Местный туземец поганый
Подмявший других касек
И вот перед битвой под вечер
Узнал- белый один из вождей
Шунги попросил о встрече
Сказал что примет этих людей
Промеж войсками речка
Джон не струсил. Пошёл
Забилось его сердечко
Когда он к вождю пришёл
Сидел англичанин белый
Боцман служивший вождям
Сказал он Джону так смело
Что Англия здесь помогает нам
Здесь двое миссионеров
И этот король Шунги
Два года в Англии целых
Гостил. Они не враги...
Там тоже в жертву приносят
И также он ел людей
В Лондоне сегодня быть может
Жертву забьют для гостей
И этот Шунги выгнул спину
Раба подвели без сил
Дубинку из стали вынул
И череп ему проломил
Потом наклонился над телом
И вырвал сердце с груди
И тут же сожрал. Сделав дело
Велел к нему подойти
И Джону сказал: битва будет
И он весь мир подомнёт
Англия выведет в люди
Англия всё заберёт
Вернулся Джон обратно
И битва наутро была
И этот Шунги безотрадно
Застрелен был из ствола
Самый жестокий касик
Застрелен и съеден был
Сказал бы наверное классик
Своё он сполна получил
И вот однажды в ту бухту
Снова корабль зашёл
Английский торговый корабль
Пополнить запасы пришёл
Вожди его взять решили
Забить дубинами всех
Но штурм пока отложили
Встал далеко, мал успех
И Джон предложил поехать
И с ними поговорить
Может быть встанут ближе
Тогда их можно убить
Поехал он на пироге
Взошел на борт корабля
Сказал по английски: трогай!
Абордаж готовит земля!
Попутчиков сбросив в море
Выстрел из пушки дав
Подальше ушли на просторе
Все паруса подняв
В каюте туземец повеса
Джон моё  имя - сказал
Он выжил один с Агнесса!
Он десять лет там выживал
Вернулся в родной он город
В Манчестер осенний холодный
И был старым волком хоть молод
Как ветер морской свободный
И в старых портовых тавернах
Он не платил за ром
Он был едва ли не первым
В тех дальних краях моряком...
***