Трисмегист : другие произведения.

Алхимик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Мистическая свадьба в стиле гротеск.
  Действующие лица:
  
  1. Никола Фламель
  2. Перенель Фламель
  3. Пастырь-еретик
  4. Ведьма Лилит
  5. Ведьма Иштар
  6. Ведьма Таурет
  7. Кавалер Крамуази.
  8. Алхимик Ансельм
  9. Ангел Каббалы
  10. Алхимик Сэтон
  11. Алхимик Санчес
  
  
  Ангела Каббалы, алхимика Сэтона и алхимика Санчеса может играть один актер.
  
  Статисты - парижские писцы.
  
  ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
  
  Сцена 1
  
  На авансцене перед закрытым занавесом три ведьмы - Лилит, Иштар, Таурет собрались за столиком возле ноутбука. Они смотрят на экран и посмеиваются, как будто любуются фотографиями на сайте знакомств. Появляется средневековый писарь-переплетчик по имени Никола Фламель. Ведьмы наблюдают за ним. Теребя в руках широкополую шляпу, Фламель ходит по сцене, как по книжному магазину.
  
  Лилит: Интересуетесь смыслом жизни, мсье?
  Фламель: Кто? (вздрагивает как вор) Я? Ну, вот еще. (закутывается в длинный плащ) С чего вы взяли?
  Иштар: У вас характерные мимические морщины на лбу.
  Таурет: Часть морщин образовалась от движения бровей снизу-вверх, так будто вы...
  Все ведьмы: (поднимая брови и оживленно жестикулируя, хором) Расте-еряны, расте-еряны.
  Лилит: А другие морщины сбегаются к переносице, потому что это вас...
  Все ведьмы: (хмурятся и жестикулируют) Злит! Злит! Злит!
  
  Фламель сердито нахлобучивает шляпу на голову.
  
  Фламель: Вы специалисты по смыслу жизни?
  Таурет: Меня зовут Таурет. Я гадалка из Египта. (показывает колоду Таро)
  Иштар: Иштар. Астролог из Вавилона. (показывает ноутбук)
  Лилит: (явно издеваясь) А мое имя Лилит и я, молодой человек, следите внимательно за губами - хи-ро-мант.
  Все ведьмы: (хором) Хи-ро-мант!
  
  Фламель смотрит на свои ладони и прячет их за спину.
  
  Фламель: А я Никола Фламель из гильдии парижских писцов. Ищу здесь редкие книги для переписывания.
  Лилит: В нашем магазине продаются лишь книги на тему "как стать богатым и счастливым".
  Иштар: Но вам они уже не помогут, поскольку вы женитесь.
  
  Ведьмы смеются.
  
  Фламель: (удивленно) Откуда вы знаете?
  
  Ведьмы смеются опять.
  
  Таурет: Вашу невесту зовут Перенель. (показывает аркан дамы кубков)
  Лилит: (забегает сзади, чтобы увидеть ладони Фламеля) И эта свадьба принесет вам множество приключений.
  Фламель: (нервно смеется, прячет ладони под мышками) Может быть, даже скажете, когда состоится моя свадьба?
  Иштар: Ваша свадьба уже началась.
  
  За сценой приближается веселая музыка, крики и топот ног.
  
  Фламель: (ехидно) Ага! Вот я вас и поймал. Как свадьба может быть моей, если я еще здесь?
  Лилит: (сердито обращается к Таурет) Как свадьба может быть его, если он еще здесь?
  
  Возникают два дюжих молодца и с криками "Никола! Никола!" мгновенно уволакивают Фламеля за собой.
  
  Таурет: (задумчиво) Вуаля - Фламель уже там.
  Иштар: (философски) Да и нам это не повредит.
  Лилит: Так отправимся за ним поскорей, зачем же время тянуть?
  
  Собирают свои вещи, декламируя стихи.
  
  Иштар: Пусть началась Столетняя война
  А наш король безумец и юнец.
  Зато Перенель в Николу влюблена
  И он ведет невесту под венец.
  
  Лилит: Пусть в Риме правит банда подлецов,
  Других сжигая за свои грехи.
  Зато Фламель из гильдии писцов
  Влюблен в жену и пишет ей стихи.
  
  Таурет: Пусть многое нам сразу не понять,
  Но поиск смысла закаляет дух.
  
  Иштар: Пришла пора нам занавес поднять
  Лилит: Пришла пора нам занавес поднять
  
  Все ведьмы: Пришла пора нам занавес поднять
  Над небесами легкими, как пух!
  
  Сцена 2
  
  Открывается занавес. Дремучее средневековье конца четырнадцатого века. Окраина Парижа. На заднем плане возможен силуэт Эйфелевой башни, чтобы средневековье не выглядело слишком дремучим. Сцена заполняется парижскими писцами, гуляющими на свадьбе Фламеля и Перенель. Молодые держатся рядом. Присутствующие торопливо приводят себя в порядок при виде пастыря, готового благословить новый брак. Пастырь выглядит странно, поскольку далеко не христианский, хотя это понятно лишь зрителям и почему-то нисколько не смущает действующих лиц.
  
  Пастырь-еретик: (уныло) Приветствую, дети мои. Печально видеть, что вы еще женитесь, хотя весь мир - всего лишь майя, иллюзия, вотчина дьявола, результат грехопадения и зловонная опухоль на теле мирового сознания. (писцы виновато кивают) Прежде чем свершить иллюзию таинства брака, я обязан свершить иллюзию проповеди. Прослушайте выпуск новостей 1380 года от рождества Христова. В Лионе праздник, редкая удача - крестьяне наловили в лесу пятьдесят четыре ведьмы. Просвещенный эмир Гренады требует защитить его подданных от вылазок христианских террористов из дикой Кастилии. Французский король Карл Пятый, бросил мадам Де"Сталь, предпочитая мадам Де"Плоть. Думаю, ясно, почему... А в последнем сюжете выпуска новостей Римский Папа Иоанн Двадцать Второй обличает алхимиков.
  
  Писцы гневно свистят и кричат: Верно! Долой алхимиков!
  
  Пастырь-еретик: (изображает грозного папу) Дети мои! Алхимики вводят вас в заблуждение, обещая то, чего не могут исполнить. Их бесстыдство не знает предела, ведь под видом научных опытов алхимики делают фальшивые деньги. Папа повелевает, чтобы такие люди навсегда высылались из страны! (спокойным голосом) Вы прослушали текст официальной буллы Иоанна Двадцать Второго. Спонсор буллы - концерн "Экспресс Индульгенция Лимитед". Наш девиз - "Смертный грех - без помех",
  Перенель: (кивает) Греши от души, не жалей гроши.
  Пастырь-еретик: Твои грехи - мое богатство. До встречи в эфире.
  Писцы: (хором) Все там будем.
  Пастырь-еретик: Воистину все! А теперь возблагодарим Господа нашего колокольным звоном хрустальных сердец по нашей алмазной душе.
  
  Все присутствующие делают знак "намастэ" и склонив головы трижды издают протяжный звук: "оум, оум, оум". Услышав этот подозрительный звук, за спинами писцов появляется бдительный алхимик Ансельм Парижский.
  
  Пастырь-еретик: (говорит нараспев под этот своеобразный "звон") Венчается раб Божий Никола и рабыня Божья Перне-е-ль. (печально вздыхая, разводит руками) Молодые, пожалейте друг друга - теперь вы муж и жена.
  
  Писцы: Горько! Горько!
  
  Никола Фламель весело целует Перенель.
  
  Пастырь-еретик: (наставляет молодых) Отождествление себя с интересами семьи, общества или страны является расширенным эгоизмом. Все ложные отождествления должны быть отброшены. (воодушевляется) Все виды чужеродного загрязнения должны быть полностью убраны из наших представлений о собственном "я"! (еще больше возбуждается) Рабство у Господа является неотъемлемой природой джива-души. (начинает дрожать, как в лихорадке) Мы все должны вручить себя в качестве рабов Его сладостной воле.
  
  Ансельм: (отважно выбегая вперед) Эй, писцы, вас обманывают!
  
  Пастырь-еретик: (повысив голос при виде Ансельма) Остерегайтесь также еретиков - ариан, катаров и богомилов. (самозабвенно закатывает глаза) Ибо высшая праведность в том, чтобы оставить позади все формы долга, которые есть в Писаниях для обычных людей. (достает маленький барабанчик и начинает ритмично постукивать им) И если кто-то ради Господа идет на риск, совершая грех, то должен считаться... (нараспев) лу-у-учшим из всех Его пре-е-еданных!
  
  Ансельм: Этот поп - кришнаит!
  
  Пауза. Присутствующие поражены возмутительным нарушением обряда, а больше всех возмущается фальшивый священник. Печально воздев руки к небу, пастырь-еретик удаляется. Разъяренные писцы бьют алхимика своими тяжелыми книгами по голове.
  
  Ансельм: (хватается за шишки и синяки) Господа мастера! Переплетчики, переписчики, книгоиздатели! Ваша гильдия перешла все границы. Я буду жаловаться в городской профсоюз. Ой! Берегите книгу, источник знаний! Ай! Платон! Ух! Плутарх! Ох! К-к-кажется Ап-пулей...
  Фламель: Попробуй еще разок. (бьет Ансельма книгой по голове)
  Ансельм: Аристотель!
  
  Писцы переглядываются.
  
  Фламель: Широта вашего образования начинает внушать уважение.
  Ансельм: (кряхтя) Да и мне... приятно... встретить гуманного человека среди парижских писцов. Если не ошибаюсь, меня избили на вашей свадьбе?
  Перенель: (кокетничая) Да, сударь, поздравьте, только что поженились. Теперь я мадам Фламель. Приданного хватит на двоих. Скоро у мужа, будет самая большая переплетная мастерская в Париже. Верно, Никола?
  Фламель: Самая большая, это уж точно, Перенель. Полподвала у кладбища Невинных Младенцев.
  Перенель: И полподвала на улице Перерезанных Глоток.
  Ансельм: (горько) А у меня ничего не осталось. Ни дома, ни семьи. Родные выгнали философа взашей, спасая от него остатки имущества. Я их не осуждаю. Нет-нет! Типичные мещане, неблагодарные глупцы, мерзкие эгоисты, тупые животные, свиньи, неспособные оторвать грязное рыло от корыта с едой... (Перенель утирает слезу, помогая алхимику встать на ноги, после чего алхимик упрямо поднимает палец вверх, чтобы погрозить им присутствующим) А священник-то все-таки кришнаит!
  Фламель: Откуда вам знать? Ведь Библия написана на латыни.
  Ансельм. (гордо) Я ученый алхимик по прозвищу Ансельм Парижский, ваш покорный слуга.
  Писцы: (в ужасе отшатываются) Алхимик! (переглядываются) Алхимик? (с восторгом бросаются к Ансельму) Алхимик!
  Ансельм: Увы! Я редко прельщаю слабые души парижан благородным искусством алхимии, которого в совершенстве покуда не постиг. (нервно) Нет у меня с собой золота, оставьте человека в покое.
  
  Разочарованные писцы снова пытаются избить Ансельма своими книгами, но его защищают Фламель и Перенель.
  
  Фламель: (отбирает у писцов тяжелые книги) Отдайте же мне, наконец, ваши подарки!
  
  Писцы неохотно подчиняются. Лишь последний писец, закутанный в длинный плащ с капюшоном, упрямо удерживает свою книгу в руках. Удивленный Фламель пытается ее отобрать.
  
  Ансельм: Опомнитесь, люди! Ваша жизнь - как замкнутый круг. У кого нет денег, завидует тому, у кого они есть. У кого есть деньги, завидует тому, у кого денег больше. Мы должны не поклоняться злату, а покорить его. Я поселился по соседству. Вот вам мои визитные карточки. Когда найду философский камень, мои визитные карточки вам пригодятся.
  
  Алхимик Ансельм раздает визитки простодушным парижанам. Таинственный писец сбрасывает с себя плащ с капюшоном. Звучит небесная музыка. Под плащом у незнакомца - белая рубаха и огромные крылья. Это ангел. Фламель от испуга падает и садится на пол. Кроме него ангела никто не замечает. Время на сцене замедляется. Все действующие лица, за исключением Фламеля и Ангела, начинают двигаться медленнее и молча.
  
  Ангел: (протяжно) Никола Фламель! Слышишь ли ты меня?
  Фламель: (восторженно) Слышу! Слышу!
  Ангел: Никола Фламель! Это сияющий Ангел Каббалы разговаривает с тобой.
  
  Ангел с трудом открывает медный переплет своей книги и показывает страшные картинки, посмеиваясь.
  
  Ангел: Запомни мою волшебную книгу, Фламель.
  
  Фламель тянется к книге, Ангел бьет его по рукам.
  
  Фламель: (как под гипнозом) Я запомнил твою волшебную книгу, сияющий Ангел Каббалы!
  Ангел: Это Аш Мелуареф - пропавшая книга Авраама. Скоро она попадет тебе в руки. Сначала ты не поймешь в ней ни слова. Однако наступит день, когда ты познаешь нечто, другим недоступное.
  Фламель: (как под гипнозом) Да, я познаю нечто, другим недоступное!
  
  Ангел со скрипом закрывает книгу так, словно это ржавая дверь гаража.
  
  Ангел. Прощай, Никола Фламель.
  
  Махая крыльями, ангел улетает за сцену вместе с книгой. Музыка обрывается. Привычный ход времени возобновляется. Алхимик Ансельм протягивает Фламелю свою визитную карточку.
  
  Фламель: (восторженно) Вы видели? Видели лучезарного ангела с книгой?
  Все: (удивленно оглядываются по сторонам) Ангела?
  
  По сцене на четырех конечностях с мешком в руках ползет кавалер Крамуази. В обычное время он королевский налоговый инспектор, но сейчас сильно пьян. Возможно, он одет в современную форму налоговика. Кавалер пересекает часть сцены и практически упирается головой в пятую точку мадам Перенель, которая, как на грех, встала к нему спиной. Крамуази кротко поднимает глаза и приятно оживляется при виде знакомой задницы.
  
  Крамуази: (обращаясь к мягкому месту мадам, очень вежливо) Боже мой! Перенель! Это вы?
  Перенель: (заметив кавалера через плечо, с досадой отворачивается) Нет, не я.
  Крамуази: (продолжая говорить с ее задницей) Уверяю вас, мадам, это вы! У меня хорошая память на лица...
  
  Перенель оборачивается.
  
  Перенель: (нервно) Кавалер Крамуази!
  Крамуази: (шалит) Налоговая инспекция.
  Перенель: (нервно) Ах! Я вас узнала. Знакомьтесь, мой муж.
  Крамуази: (Фламелю) Очень приятно. (пробует приподняться) Не удивляйтесь, но мы давно знакомы с мадам Перенель.
  Перенель: (нервно) А чему удивляться? Ничего удивительного.
  Крамуази: Мы вместе играли в театре.
  Перенель: (небрежно) Так себе сюжет.
  Крамуази: Научно-популярный... Из жизни сатиров.
  Ансельм: Римская мифология?
  
  Заинтригованы все, кроме Николы Фламеля.
  
  Крамуази: (Перенель) Мадам, давайте вспомним отрывочек.
  Перенель. Нет.
  Все: Просим, просим!
  Перенель: Нет.
  Фламель: (мрачно) Хотелось бы посмотреть.
  Перенель: Нет!
  Все: Да!
  Крамуази: Пурква па? Почему бы нет? (встает) Старинная римская песенка - бог Сатана!
  
  Ансельм берет лютню. Перенель нехотя подчиняется. Перенель и Крамуази исполняют комический танец, писцы подпевают.
  
  Крамуази: (поет) Побывала язычница в древней стране,
  Где на воле позволено жить Сатане.
  
  Хор. Он резвился, сверкая рогами,
  И бодался с другими богами.
  
  Крамуази. Не могу я без слез рассказать вам о том,
  Как он бегал за нею, виляя хвостом.
  
  Хор. Пожалела язычница бога,
  Их в природе осталось немного.
  
  Перенель: Берегла, как могла, вымирающий вид.
   Не беда, что скотина, зато плодовит!
  Хор: И богинь волосатых за ручку
  Приводила к любимцу на случку.
  
  Перенель: Ожидает от бога хороший приплод
  В этой древней стране благодарный народ.
  Хор: Люди там ни о чем не жалеют,
  Только лают, кудахчут и блеют.
  Только лают, кудахчут и блеют.
  
  Войдя во вкус, Перенель и Крамуази начинают дурачиться: лаять, кудахтать, блеять. До тех пор, пока не замечают тяжелый взгляд законного мужа Перенель. Неловкая пауза.
  
  Крамуази: (Фламелю) Вам понравилось?
  Фламель: Вам пора.
  Крамуази: Не спеши, мон шер, не спеши. Я хочу продать тебе книгу. Налоговый конфискат.
  Фламель: Ничего я у вас не куплю.
  Крамуази: Плюс зубная щетка в подарок!
  Фламель: Убирайтесь!
  Ансельм: Десять флоринов. Последняя цена.
  Фламель: Вон!
  Крамуази: Два флорина. Последняя цена. И зубная щетка в подарок.
  Фламель: Оставь свой мешок на пороге, мытарь. (бросает Крамуази две монеты)
  Крамуази. (Перенель) Я, пожалуй, сбегу, а то твой писец еще передумает.
  
  (Убегает, радостно гогоча, оставив на сцене бумажный сверток.)
  
  Фламель: (разворачивая сверток, кричит вслед продавцу) Крамуази! А щетка-то краденная! (замечает книгу) Чудеса. Откуда у парижской шпаны такая древняя книга?
  
  Победно трубят трубы. Освещение изменяется. Фламель мечется по сцене, прижимая книгу к груди.
  
  Фламель: Перенель! Ансельм! Подойдите сюда! Господи, твоя воля! Я нашел свою книгу, Перенель! Здесь та самая книга, которую мне показал сияющий ангел!
  
  Звучит торжественная, органная музыка. Все действующие лица замирают в нелепых позах. Освещение сцены меняется, подчеркивая важность момента.
  
  Сцена 2
  
  Дом Николы Фламеля. Фламель жадно листает книгу. За его спиной переминается Перенель.
  
  Перенель: (с волнением) Никола!
  Фламель: (не оборачиваясь) Чего тебе?
  Перенель: Я больше так не могу. Это важно. Мне надо знать: простил ты меня, или не простил? (всхлипывает) Я оказалась в затруднительном положении и сыграла в театре всего один раз. Кто посмеет осудить бедную девушку? Никола, ты должен меня простить!
  Фламель: (не оборачиваясь) Чего тебе?
  Перенель: (удивленно) Ты даже не слушаешь меня, муженек!
  
  Перенель уходит. Под зловещую музыку в окне за спиной у Фламеля начинают мелькать страшные лица демонов, до тех пор, пока не остается лишь одно женское лицо, пожирающее глазами злополучного парижанина. Это лицо ведьмы Лилит, первой жены Адама, матери демонов. Одновременно раздается звук, похожий на звонок.
  
  Лилит: (с экрана) Алло-алло. Здесь живет Никола Фламель, общественный писарь?
  Фламель: (оборачивается) Ангел небесный! Это опять ты?
  Лилит: (смущенно) Нет. Это я.
  Фламель: (в ужасе) Кто ты? Человек или призрак? И почему твое страшное лицо смотрит на меня со стены?
  Лилит: (смущенно) Потому что я внизу, на крыльце, звоню в закрытую дверь, и разговариваю с вами по домофону.
  Фламель: Ах да... (бьет себя в лоб) Извините, открываю. (любезно) Поднимайтесь наверх.
  
  Лицо Лилит исчезает. Фламель прячет свою волшебную книгу.
  
  Лилит: (гордо входит в дверь) Ничего, что я ровно в полночь?
  
  Старинные часы начинают бить двенадцать раз. Под бой часов, вслед за Лилит появляются ведьмы Иштар и Таурет. Начинается танец, напоминающий обыск, во время которого происходит допрос Фламеля.
  
  Лилит: (властным голосом) Руки за голову. Ноги расставить. Парижская полиция нравов. Инспектор Лилит. Разыскивается Аш Мелуареф.
  Таурет: Пропавшая книга Авраама.
  Фламель: (лицемерно) Еврея? Но король давно прогнал евреев из Франции.
  Иштар: Книга пропала в Иерусалиме семьсот лет назад.
  
  Ведьмы обыскивают Фламеля. Фламель хихикает.
  
  Фламель: Семьсот лет назад?
  Лилит: (с угрозой) По-вашему, я выгляжу старше?
  Фламель: Ничуть. (пристально смотрит на Лилит) Вам лет двести, не больше.
  Таурет: Разыскивается Аш Мелуареф - главная книга Каббалы. Без нее Каббала навсегда останется сказочкой для детей. А с ней превратится в оружие, способное изменить мир. Поэтому книга разыскивается, чтобы исчезнуть навсегда. Теперь понятно?
  Фламель: Понятно.
  Иштар: Вам она попадалась?
  Фламель: (возмущенно) Мне?
  Лилит: Советую хорошенько подумать. Тайный смысл древних наук невозможно передать простыми словами. Поэтому Аш Мелуареф отчасти написана иероглифами, которые принимают за обыкновенные рисунки. Взгляните на фотографии. (показывает Фламелю снимки, словно для опознания преступника) Видели их когда-нибудь?
  Фламель: (врет) Нет! Нет! Опять нет! Хотя ... (берет одну фотографию, придирчиво изучает) Вот эта... змея, распятая на кресте... напоминает тещу на исповеди.
  
  Ведьмы начинают разгневанно тормошить Фламеля. Возвращается Перенель.
  
  Перенель. Фламель! И все-таки ты должен ответить: простил ты меня, или не простил? (замечает вокруг мужа незнакомых женщин) Никола!
  
  Лилит: (насмешливо) Кого я вижу! Дочь Евы, ребро Адама! Женщина, рабыня, тупое животное, покорное мужчине-тирану. Как ты посмела войти без стука?
  Перенель: Не понимаю, сударыня. Разве вы сами не женщина?
  Лилит: Меня зовут Лилит, а не Ева!
  Перенель: Какая разница не пойму?
  Лилит: Лилит - свободная и гордая личность! Первая жена Адама, вот так! Ева - вечно вторая. Когда я бросила своего пошлого, примитивного, бесперспективного мужа, то заставила себя уважать!
  Перенель: Ну а Ева заставила себя полюбить.
  Лилит: Довольно!
  
  Бросается к Перенель, но получает от нее удар тяжелой Библией по голове.
  
  Перенель: (говорит в зрительный зал) Как хорошо всегда иметь Библию под рукой.
  
  Завывая от злости, Лилит начинает читать стихи, кружа с ведьмами вокруг Перенель, которая защищается от них при помощи Библии.
  
  Лилит. Я, как и ты, была когда-то прыткой,
  Прославилась умом и красотой.
  Потом моя свобода стала пыткой,
  Потом свобода стала пустотой.
  
   Едва ли мы с тобой знакомы близко,
  А я уже навек оскорблена.
  Меня зовут Лилит. Я пала низко.
  Назвать тебе другие имена?
  
   Я Батна Одем - это кровь из чрева,
  Аморфа, Саба, Ламия, Суккуб,
  Сухая ветка мирового древа,
  Проклятье матерям из женских губ.
  
  Как Библия, Зоар, Берешит Раба,
  Как Нидда, Эрубин или Шаббат
  Бессильны там, где бабу губит баба.
  Я ваше жало, скверна, порча, ад.
  
  И регулы мои как кровь Авеля.
  Постель моя мертва как желтый лист.
  В нее ложится после Самаэля.
  Иосиф делла Рейна, каббалист.
  
  Семья и муж, любовь и радость, где вы?
  Их нет, ведь я свободна от оков.
  Я мщу новорожденным детям Евы
  Душу у этой суки всех щенков.
  
  Не поминай меня к ночи, мерзавка!
  И для твоих щенков моя удавка!
  
  Немного помолчав, Перенель кладет Библию и берется за кочергу, задумчиво взвесив ее в руках.
  
  Перенель: Никола! Пардон, мон ами. (засучивает рукава) Позволь, провожу гостей, силь ву пле.
  
  Перенель с кочергой в руках гонится за ведьмами и Лилит, которые в ужасе убегают от нее.
  
  Фламель: (сокрушенно) Нехорошо. Ах, как нехорошо получилось! Выпустил жену из дома, глубокой ночью, совершенно одну... Вдруг Перенелька догонит Лилитку? Ах, как нехорошо получилось. (достает свою волшебную книгу) Вот она, моя книжечка! Медная оправа, бронзовый замочек, картиночки разноцветные. Все листочки такие нежные, как кора молодого дуба. Аш Мелуареф! Аш Мелуареф! Только непонятно, зачем ты нужна? И как тебя прочесть, моя прелесть? (вертит книгу в руках, переворачивает, открывает с обратной стороны) Видимо, как-то так...
  
  С улицы доносятся крики, звон разбитого стекла, милицейские свистки. На сцене возникает бравый алхимик Сэтон. Он избит, перевязан, опирается на костыль. Может возникнуть впечатление, будто Сэтон случайно пострадал вместо Лилит.
  
  Сэтон: (близоруко щуря глаза) На улице неспокойно, сэр!
  Фламель: (не оборачиваясь) Се ля ви!
  Сэтон: Англичане пошли приступом на Париж. А у вас двери настежь...
  Фламель: (пряча волшебную книгу) Как вы сказали?
  
  Под барабанный бой и пение волынки, Сэтон марширует по сцене в пестром шотландском килте.
  
  Сэтон: Не пугайтесь, сэр. Я не женщина, а шотландец. Меня зовут Сэтон. Ансельм Парижский, если не ошибаюсь?
  Фламель: (иронично) Адрес... не перепутали?
  Сэтон: Адрес? Улица Перерезанных Глоток, дом номер восемь. (с тревогой смотрит в окно)
  Фламель: (смеется) А у меня - восемнадцать.
  Сэтон: (не слышит) Тише. За мной следят. Времени в обрез. Начнем трансмутацию.
  Фламель: (настойчиво) Дом номер восемнадцать!
  Сэтон: Несите свинец. Несите сурьму. Готов очистить ваши металлы до состояния золотого самородка. Скоро вы убедитесь, как грешно потешаться над алхимией, сэр Ансельм!
  
  Сэтон вновь с тревогой смотрит в окно. Пауза. Фламель медленно соображает.
  
  Фламель: До состояния ... золотого... самородка? Несу! (убегает, возвращается) Однако! Как быстро вам удалось найти мой дом номер восемь! (убегает, возвращается) Ведь на нашей улице все дома перепутаны. (убегает, возвращается) Наверное, вам кто-то помог? (мечется) Виноват. Не могу вспомнить, куда я сунул свою сурьму?
  
  Возвращается Перенель с кочергой.
  
  Фламель: (в панике) Перенель! Где сурьма?
  
  Пауза.
  
  Перенель: (иронично) Прости, дорогой. Вчера доели последнюю. (ставит кочергу на место)
  Фламель: (визжит) Мне не до шуток, женщина! В доме хоть шаром покати! Ни сурьмы, ни свинца!
  Сэтон: Тише, тише... (смотрит в окно) Если нет сурьмы, сойдет и вольфрам.
  Фламель: (в панике) Жена! Займи сурьму у соседей!
  Перенель: Очень интересно, у кого среди ночи можно занять немного сурьмы?
  Фламель: У Ансельма!
  Сэтон: (грозно оборачивается) Что-о-о? Я не ослышался? Ансельм Парижский, жулик, паффер и лжеученый, разве это не вы?
  Фламель: Я. Меня тоже зовут Ансельм, жулик, паффер и лжеученый. Улица перерезанных глоток, дом номер восемь.
  Перенель: Восемнадцать!
  
  Фламель в отчаянии закрывает лицо руками.
  
  Сэтон: Восемнадцать? (прищурившись, разглядывает Фламеля, потом достает какой-то список) Чудеса. Никола Фламель, общественный писарь? Ваше преступление ужасно, молодой человек. Обмануть алхимика! Но к счастью, вы следующий неофит из моего списка.
  Фламель: Правда?
  Сэтон: Вам сказочно повезло. Я алхимик-миссионер. Много лет странствую по земле, демонстрируя трансмутацию. Немало избранных воочию увидели это чудо. И каждому захотелось открыть мой секрет. Одни умоляли об этом, стоя на коленях. Другие пытали меня в застенке. Видите шрамы на лице? Глупцы! Какими словами можно рассказать о Великой Работе, если алхимия - не механический ритуал, а живое, недоступное чувство, которое философ годами выращивает в душе?
  Фламель: (сердито) Я запутался. Давайте начистоту. Алхимия это философия, или средство для получения золота?
  Сэтон: Когда Сатана научился использовать добро во имя зла, алхимики догадались, как можно использовать зло во имя добра.
  Перенель: Не понимаю. Что происходит?
  
  Стук в дверь. Входит заспанный Ансельм с подушкой в руках. Он в колпаке и длинной ночной сорочке.
  
  Ансельм: Простите великодушно. (зевает) Не одолжите палладия пару килограмм?
  Фламель и Перенель: (хором) О, чудо! Ансельм парижский!
  Сэтон: Понятно. Значит, будет одна трасмутация на двоих. (вычеркивает из своего списка две фамилии) Чё два раза бегать?
  Анселм: (протирает глаза) Глазам не верю! Шотландец Сэтон воскрес из мертвых?
  Сэтон: (достает порошок) Благодаря волшебному порошку, сэр!
  Ансельм: Философский камень?
  Фламель: Не может быть!
  Перенель: Дайте, дайте пощупать.
  Сэтон: (смеется, глядя на них) Берегись теперь, Сатана, ибо святые овладели твоим лучшим оружием!
  Перенель: Каким оружием?
  Сэтон: Жадностью, леди и джентльмены!
  Фламель: Ансельм, не теряй времени, тащи скорее сурьму!
  Ансельм: Сию минуту. (исчезает и возникает вновь) Но у меня нет сурьмы.
  
  Фламель в отчаянии.
  
  Перенель: А свинец?
  
  Ансельм исчезает.
  
  Сэтон: (сворачивая самокрутку из бумаги и набивая ее белым порошком) Приступая к Великой Работе, не полагайтесь на советы невежд. Никогда не теряйте из виду, что цель, к которой вы упорно стремитесь, это золото. Только во имя золота можно так усердно работать! И не давайте ввести себя в заблуждение, будто философское золото является чем-то другим. Вот вам главный ключ Василия Валентина. (поет)
   Деньги-деньги текут рекою.
  Всегда в кошельке под рукою.
  И в бумажнике и в загашнике,
  И в карете моей в багажнике.
  Я читаю умные книжки
  Чтобы были денег излишки.
  Даже налоговику я мешок отволоку!
  
  Возвращается радостный Ансельм, сжимая в длинных щипцах раскаленный тигель. Сэтон комкает набитую самокрутку с порошком и бросает ее в шипящий свинец.
  
  Ансельм. (поет) Деньги сотни, тыщи, миллионы,
  Евро, доллары, фунты, кроны.
  Всем - почет и честь. Всех не перечесть.
  А у рублей не счесть нулей.
  Я так долго ловил удачу!
  Я от счастья сижу и плачу!
  Пусть легко достанутся и навек останутся!
  
  Содержимое тигля ярко вспыхивает, разбрасывая разноцветные искры.
  
  Фламель. (поет) Строгих правил я не нарушу,
  Не волнуйтесь за мою душу.
  Святой человек помоги же мне,
  Помоги же мне и моей жене!
  Я прошу у тебя богатства
  Для труда, а не тунеядства!
  Хором. Будем мы счастливыми, будем мы богатыми!
  Будем олигархами! Будем депутатами!
  
  Сэтон: That"s all.
  Хор: Вуаля!
  Сэтон: Самородок ваш.
  
  Фламель, Перенель и Ансельм, весело смеясь, вынимают из тигля горячий золотой самородок, дуют на него и бросают друг другу, словно картофелину из костра. Удовлетворенно кивнув, Сэтон незаметно уходит.
  
  Сцена 3
  
  Фламель, Перенель и Ансельм торжественно сидят вокруг стола, на котором лежит поднос, прикрытый салфеткой. На их лицах спокойствие, благоговение и восторг.
  
  Ансельм: (задумчиво) Это самый счастливый день в моей жизни.
  
  После непродолжительной паузы за окном начинают мелькать разъяренные рожи, слышны дикие крики и шум толпы.
  
  Перенель: (не отводя глаз от салфетки) Кажется, снаружи какой-то шум?
  Фламель: (меланхолично) Наверное, англичане опять штурмуют Париж.
  
  На сцену через окно влетает огромный серп. В дверях появляется перепуганный пастырь-еретик.
  
  Пастырь-еретик: Спасайтесь! Парижане восстали! Все гильдии, все цеха! Вооружившись огромными серпами, бедняки врываются в дома богатых людей и грабят своих благодетелей, никого не щадя! Началось восстание серпоносцев!
  
  Но пастыря почему-то не замечают.
  
  Фламель: Итак, теперь мы должны решить, как поступить дальше?
  Перенель: (радостно) Взгляните, шотландец оставил на столе изрядную дозу волшебного порошка.
  Ансельм: (приходит в себя) Не надо ее делить. Это неразумно.
  Фламель: Почему?
  Ансельм. Уступите мне дозу волшебного порошка, а самородок оставьте себе.
  
  Пока Фламель советуется с Перенель, заинтересованный пастырь-еретик ходит вокруг, размахивая руками, чтобы проверить - видят его другие люди, или нет. Убедившись, что его никто не замечает, пастырь подмигивает зрителям в зале.
  
  Пастырь-еретик: (зрителям) Если йог соединяет прану с апаной, практикуя гхату, то соединяет ум с волей, а индивидуальную дживу с Атманом. У такого йога появляются великие способности сиддхи: далеко слышать, далеко видеть, летать по воздуху, обладать красноречием, принимать любую форму тела... (смеется) Какая удача. Я семь лет практиковал паранаяму и стал невидимым сиддхом, получив огромное преимущество над простыми людьми.
  Перенель: (Ансельму) Нет, дорогой Ансельм, мы с мужем считаем, что правильней разделить на троих и золото и порошок.
  Пастырь-еретик: (мечтательно) А обмазанная моими испражнениями медь превратится в золото.
  
  Перенель снимает салфетку с подноса. Под салфеткой золотой самородок. При виде золота пастырь-еретик алчно потирает ладони. Улучив момент, пастырь пытается украсть самородок, однако почему-то не в состоянии даже сдвинуть его с места. Удивленный пастырь отступает и ждет, что будет дальше.
  
  Ансельм: (без труда взвешивает самородок в руке) Тяжелый. Надо расплавить золото и отлить мне третью часть.
  
  В дверях появляются три взъерошенных ведьмы: Лилит, Иштар и Таурет.
  
  Ведьмы кричат: Спасайтесь! Парижане восстали! Все гильдии, все цеха! Вооружившись огромными серпами, бедняки врываются в дома богатых людей и грабят своих благодетелей, никого не щадя! Началось восстание жнецекнехтов!
  
  При виде незваных гостей Ансельм и Фламель подскакивают. Перенель прячет самородок под салфеткой.
  
  Ансельм и Фламель: (в ужасе) Восстание жнецекнехтов!
  Лилит: Кошмар. Ничем не оправданная жестокость. Ах! (выглядывает в окно) Под окном лежит труп священника.
  
  Пастырь-еретик замирает от плохого предчувствия.
  
  Фламель: (испуганно) Какой еще труп?
  Иштар: (глядя в окно, описывает, как выглядит пастырь-еретик) Толстый, лысый, в порванной рясе, с глупым лицом... (пастырь-еретик открывает от удивления рот) и с приоткрытым от удивления ртом.
  Таурет: (опасливо) Вероятно, душа священника еще бродит где-то поблизости. Пойдемте отсюда, сестры.
  
  Ведьмы убегают. Пастырь-еретик бросается к окну, выглядывает, узнает самого себя и медленно опускается на пол вдоль стены, печально склонив голову набок.
  
  Фламель: Но у нас есть волшебный порошок, который оживит беднягу.
  Ансельм: (возмущенно) Что я слышу?
  Перенель: Ты прав, Никола, это наш долг.
  
  Пастырь-еретик с надеждой поднимает голову.
  
  Ансельм: Зачем? (подбегает к окну, выглядывает) Глупости. Этот священник кришнаит. Он целыми днями варит мухоморы, от него ни малейшей пользы для общества.
  
  Пастырь-еретик плачет от отчаяния.
  
  Перенель: (тоже выглянув из окна) Никола! Здесь тот самый священник, который нас обвенчал!
  Фламель: Это судьба. (делает из бумаги самокрутку)
  Ансельм: (сердито) За ваш счет!
  Фламель: Хорошо. (сыплет часть порошка в бумажную гильзу и сворачивает гильзу в шарик) Жена, сходи, положи священнику в рот эту волшебную пилюлю.
  
  Перенель выходит из дома. Пастырь-еретик убегает за ней. За сценой женский крик. Возвращается Перенель.
  
  Фламель: Ну как?
  Ансельм: Получилось?
  Перенель: (плаксиво) Покойник так быстро ожил... Едва мне палец не откусил!
  
  В дом, отплевываясь, вбегает пастырь-еретик с квадратными от возбуждения глазами. На этот раз все присутствующие замечают его без труда.
  
  Пастырь-еретик: (восторженно) Вот что я обязан рассказать вам, парижане! Когда я умер, то умер не весь. (пауза) Свидетельствую: мне открылся длинный темный туннель, в конце которого сиял яркий свет! (все слушают его как завороженные) А пролетев сквозь туннель, я встретил... господа Кришну. Господь замахал четырьмя руками, ласково улыбнулся мне и сказал: ты слишком молод, тебе еще жить да жить, возвращайся назад во Францию... да прихвати золотой самородок, который я оставил для тебя на столе.
  
  Пастырь-еретик хватает золото и стремглав убегает прочь. Фламель, Ансельм и Перенель не успевают даже сдвинуться с места.
  
  Ансельм: (мрачно) По-моему, он соврал.
  Перенель: Сияющий Ангел Каббалы тоже казался выдумкой.
  Ансельм: (сердито) Какой еще ангел? Какой Каббалы? (аккуратно собирает в бумажку остаток волшебного порошка) Откуда вообще взялось это странное слово? От латинского названия "cabalus", которое означает лошадь? Или подразумевается древняя богиня Кибела? А может быть это Кибла - направление в сторону Мекки? Или даже Кааба - главный храм мусульман? И почему столько слов совпало с еврейским понятием "каббалах", то есть "приобщение"?
  Фламель: По правде сказать, мне и самому это не известно. Каббала... Должно быть, так называется общество святых мудрецов или волшебная страна. Недавно ко мне попали загадочные рисунки и текст, как-то связанные с той самой Каббалой... (спохватывается) Но, к сожалению, только копии.
  Ансельм: (недоверчиво) Копии?
  Фламель: (шарит в тайнике) Ведь я простой человек и даже не понял, на каком языке написана старинная книга.
  Ансельм: (недоверчиво) Книга?
  Фламель: Копия книги. (достает бумажные свитки) Вот она.
  
  Ансельм придирчиво изучает копию.
  
  Ансельм: (задумчиво) Это иврит.
  Перенель: (радостно хлопает в ладоши) Ура, иврит! (Ансельм и Фламель подозрительно смотрят на нее)
  Ансельм: (мрачно) Какой ужас. (медленно читает) Я, иудей Абрам... князь, священник, левит, астролог и философ... приветствую тех из племени иудеев, которые волей Господа были рассеяны... среди галлов. (изучает текст) Здесь говорится, что трансмутация металлов была средством выплаты дани, наложенной римским кесарем. (шелестит бумажными свитками) А еще здесь написано, будто бы иудеи рассеяны не напрасно. Что они - семена граната, который взорвался, достигнув зрелости, и близится время, когда благие семена... прорастут. (вытирает пот со лба)
  Фламель: Куда прорастут?
  Ансельм: Видимо, какая-то ересь. Мол, Господь все же возвысит... избранный народ над другими, раз обещал, вот только теперь христиане... ага... христиане наследники иудеев, и усилятся христиане благодаря...
  Фламель: Благочестию?
  Ансельм: Нет... (удивленно) ... благодаря научному знанию.
  Перенель: (радостно хлопает в ладоши) Благодаря научному знанию, ура! (Ансельм и Фламель подозрительно смотрят на нее)
  Ансельм: (медленно читает) О, ученый! Перепиши мою книгу счастья десять раз... разошли ее десяти друзьям и будет тебе... открытие. (пауза) Однажды эту книгу переписал Архимед и открыл закон Архимеда... Бред какой-то. (шелестит бумажными свитками) Потом волшебную книгу счастья переписывали Сократ, Аристотель, Ньютон, Резерфорд, Эйнштейн и Никола Фламель, средневековый парижский писец... (испуганно возвращает бумажные свитки Фламелю) Вот что, средневековый писец. Я в твоих темных делишках не участвую. Ишь, чего захотел. (передразнивает) "Перепиши волшебную книгу счастья десять раз." (страшным голосом) И будет тебе костер!
  
  Ансельм решительно уходит, хлопнув дверью. Фламель и Перенель смотрят друг на друга.
  
  Фламель: (кричит) Женщина, мы погибли!
  Перенель: (спокойно) Успокойся, не все так плохо.
  Фламель: (кричит) Не смей на меня кричать!
  Перенель: (спокойно) Нас сожгут на костре?
  Фламель: (кричит) Не сожгут!
  Перенель: (спокойно) Вот видишь, все-таки не сожгут.
  Фламель: (кричит) Потому что я немедленно сожгу эту книгу!
  
  Фламель вынимает волшебную книгу их тайника и бросает ее в камин. Пауза.
  
  Фламель: (кричит) Книга не горит! (выхватывает книгу из камина и роняет ее на пол, дуя на обожженные пальцы рук) Проклятье! (Перенель смеется над ним) Я работаю день и ночь, буквально выбиваюсь из сил, мечтая хоть немного разбогатеть, но за все свои праведные труды получил лишь опасную книгу и насмешки глупой жены. Эй, Перенель, принеси мои железные клещи! Я отнесу проклятую книгу кузнецу, чтобы он расплющил ее своим молотком.
  Перенель: (решительно) Нет!
  Фламель: Замолчи! (удивленно) Ты сказала "нет"?
  Перенель: (спокойно) Да, я сказала "нет".
  Фламель: Но почему?
  Перенель: Ты забыл про мой свадебный подарок, который я так и не дождалась от тебя, дорогой. (встает над волшебной книгой и кричит) Так подари мне волшебную книгу счастья, Никола Фламель! Именно эту книгу, которую ты хотел сжечь. Глупец! Слепец! Тебе выпал счастливый шанс изменить злую судьбу, а ты завываешь от ужаса и гадаешь, как от него избавиться. Или ты думаешь, будто Бог - покровитель трусов? Неужели ты никогда не слыхал про знамения, про харизму, про смертельно опасные подвиги, наконец? Ведь чтоб добиться чего-то великого сперва надо осмелиться на что-то великое. Другого способа нет! Так отдавай мне скорей свою волшебную книгу, свою бороду и усы, свою испанскую шпагу, всю мужскую одежду и свои штаны вместе с пенисом, а взамен забери мою длинную юбку, извращенец! (начинает стремительно раздеваться) Зачем вообще нужен муж, который боится рисковать, чья жена храбрее его? Доблесть - вот чего ждет от тебя природа! Опасно ее разочаровывать... (продолжает лихорадочно раздеваться) И даже не надейся, Никола, что все сойдет тебе с рук.
  Фламель: (смущенно) Остановись, женщина, ты не получишь моих штанов.
  Перенель: Ты прав, Никола. Я женщина! Мне детей рожать и кормить. А у моих детей будут свои дети. И я никогда и никому не позволю отнять у них право на более счастливую жизнь.
  Фламель: Ты упряма как Ева и всех погубишь!
  
  Перенель: Лилит всегда красива и умна,
  А я как Ева - глупая жена.
  
  Когда Лилит наскучил Самаэль,
  Лилит сказала: виноват Адам,
  Зачем свою Лилит не удержал?
  Вот и остался с дурой. Это я.
  Мол, ноги об меня лишь вытирать.
  
  Не поняла: за что, но не сужу.
  Лилит ушла, а я не ухожу.
  
  Возможно, муж не разлюбил Лилит,
  И даже иногда грешит тайком,
  Красотке дарит кольца и цветы.
  Бывает - грустно, а бывает - нет.
  Он бедный, сам не знает, что творит.
  
  Всё что хочу - детишек полон дом.
  Всё что люблю - ращу своим трудом.
  
  Я выбираю жизнь, а не любовь,
  Что люди пьют, как крепкое вино,
  Желая вечно чувствовать экстаз,
  И даже поседев, трясут мошной,
  Дрожа от страсти: кто ещё нальет?
  
  Я не бриллиант в короне короля.
  Я - соль, я - хлеб, я - верность, я - земля.
  
  Подняв волшебную книгу, Перенель поднимет ее над головой. Никола Фламель сокрушенно разводит руками. Конец первого действия.
  
  ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
  
  Сцена 4
  
  И вновь три ведьмы на авансцене перед закрытым занавесом вокруг ноутбука - Лилит, Иштар и Таурет. Но теперь они в белых халатах. Появляется испуганный пастырь-еретик в полосатой пижаме. Ведьмы наблюдают за ним. Теребя в руках верхнюю одежду, пастырь ходит по сцене, как по больнице.
  
  Лилит: На что жалуетесь, мсье?
  Пастырь-еретик: (вздрагивает) Кто? Я? (печально вздыхает) На здоровье.
  
  Ведьмы смеются.
  
  Таурет: Не беспокойтесь, это нормально.
  Иштар: В природе нет здоровых людей, есть только недообследованные.
  
  Таурет: Я - нарколог.
  Иштар: Я - психиатр.
  Лилит: (явно издеваясь) А я, молодой человек, следите внимательно за губами - про-кто-лог.
  Все ведьмы: (хором) Проктолог!
  
  Пастырь-еретик: (испуганно) Мои страдания еще не простираются так далеко. Недавно я пережил клиническую смерть. Видел длинный, темный тоннель, в конце которого сиял яркий свет. А потом меня спасла какая-то женщина.
  Иштар: (бьет себя ладонью по лбу) Перенель!
  Таурет: Само собой, Перенель. (сокрушенно вздыхает) Ни образования у девушки, ни диплома.
  Иштар: Какая самонадеянность.
  Лилит: (возмущенно) Говорят, эта чокнутая Перенель соблазнила мужа магической книгой, совсем как Ева когда-то соблазнила Адама.
  Таурет: Возмутительно.
  Иштар: Магия - путь в никуда!
  Пастырь-еретик: Неужели все настолько серьезно?
  
  Ведьмы переглядываются.
  
  Иштар: Больной, представьте волшебный мир, по дорогам которого бегают самодвижущиеся повозки... (делает вид, будто едет на автомобиле)
  Таурет: (идет по сцене, раздвинув руки как крылья) ... а над ними огромные железные птицы переносят людей с континента на континент.
  Лилит: Вообразите, будто голос и образ человека можно доставить издалека. (использует видеокамеру)
  Иштар: И что с друзьями вы начнете общаться как с духами - при помощи мыслей на расстоянии. (приподнимает ноутбук)
  Таурет: Или окиньте взором такую огромную библиотеку, которая включает не только все ценные книги мира, но даже любую чушь, кем попало придуманную, но каждому мгновенно доступную.
  Лилит: А что вы скажете про полеты на другие планеты? Или про кругосветные путешествия под водой?
  Иштар: Как насчет пересадки печени, почек, сердца?
  Пастырь-еретик: (сердито) Все это полная чушь, вот что я вам скажу. Такого не будет никогда и не должно быть. Даже, употребляя мухоморы, ничего подобного не увидишь.
  Таурет: Что такое мухоморы?
  Лилит: Чукотский телевизор.
  Пастырь-еретик: (сердито) Я завязал! (пауза) Разделяю ваше негодование. Поскольку наш мир всего лишь грехопадение и зловонная опухоль на теле мировой души, то в нем и не может существовать ничего хорошего. Грешно делать земное существование столь интересным, чтобы внеземное поблекло по сравнению с ним.
  
  Ведьмы улыбаются.
  
  Иштар: Какой смышленый молодой человек.
  Таурет: Давайте обслужим его вне очереди. Подходите, не стесняйтесь. Что у нас болит?
  Пастырь-еретик: (застенчиво) Спина. Вероятно, остеохондроз.
  Лилит: Эй, красавчик! Здесь диагнозы ставим мы. Руки в стороны. Повернитесь направо. Теперь налево. Руки перед собой. Попробуйте дотянуться до туфель, не сгибая коленей. (пастырь послушно нагибается)
  Иштар: Ай-яй-яй, какая небрежность.
  Таурет: Вот чем опасны услуги шарлатанов и знахарей!
  Лилит: Вас просто не долечили, молодой человек. (вытаскивает у пастыря огромный серп из спины)
  Пастырь-еретик: Ой! (щупает спину) Кажется, полегчало. Доктор, вы просто гений.
  Лилит: (застенчиво вертит серп) Да ладно, чего там... Возьмите свой серп на память. (вручает пастырю серп и чувственно добавляет) Ведь вы, мужчины, такие забывчивые.
  
  Ведьмы окружают пастыря, дружески его обнимая.
  
  Иштар: Не забывайте про нас, молодой человек.
  Туарет: Приходите еще.
  Все ведьмы: (хором) Ах, что бы мы делали без настоящих мужчин!
  
  Ведьмы декламируют ироничное стихотворение, рекламируя публике пастыря-еретика.
  
  Иштар: Каждый мужчина прямо с порога
  Может уехать в любую дорогу.
  Может - по делу. Может - на стражу.
  Много харизмы и антуражу.
  
  Таурет: Каждый отважен и молчалив,
  Нужен и важен. Несуетлив.
  Если у женщин вопрос не улажен,
  Выход подскажет, выгодный даже.
  
  Лилит: Мыться мужчине - тяжкое бремя,
  Но он отглажен, отстиран все время.
  И благороден - любую уложит.
  Даже уродин любит, как может.
  
  Лилит: Как только женщине трудно придется,
  Сразу какой-то мужчина найдется.
  
  Иштар: Патриотичен - горой за страну.
  В детстве мечтал убежать на войну.
  В битве подобен связке гранат.
  Очень правдив...
  
  Все ведьмы: (хором) И пока не женат!
  
  Таурет: Скромен, хотя приближен к руководству.
  
  Лилит: Склонен к хозяйству и садоводству.
  
  Все ведьмы вместе с пастырем: (хором)
  Девушки! Верьте в эту мечту
  И вам воздастся за доброту!
  
  Сцена 5
  
  Открывается занавес. Знакомая комната средневекового парижского дома. Перенель энергично собирается в дорогу. Рядом, сидя на стуле, беззаботно курит алхимик Ансельм.
  
  Перенель: (бодрым голосом) Уймись, Ансельм. Некогда слушать твои жалкие причитания. Пойми, не могу же я вечно сидеть с тобой на печи. Дорога зовет. Сперва в Лион, затем в Тулузу и за Пиренеи, бесстрашным паломником с раковиной на шляпе в Сантьяго-Де-Компостело, что в стране Басков, где живут ученые раввины, искушенные в тайных науках. Мой муж Никола Фламель, отправился туда первым, но не вернулся в назначенный срок. Наверное, приключилась беда. Подай-ка шпагу, Ансельм!
  Ансельм: (спокойно растягивая слова) Ты бре-едишь, Перенель. Никаки-их причита-аний. (затягивается самокруткой) Ступа-ай с Богом...
  Перенель: (сердито) Разве мой муж не просил тебя позаботиться обо мне, когда уходил? И разве ты на это не согласился, Ансельм?
  Ансельм: (спокойно) Согласи-ился. Вот и забо-очусь. Забо-очусь, чтоб ты ушла-а.
  Перенель: Отдай эту дрянь! (отбирает у алхимика самокрутку, алхимик падает на пол) Вместо того, чтобы усердно трудится над трансмутацией благородных металлов, ты выкурил весь магический порошок!
  Ансельм: Ка-акие пробле-емы, Перенель? Я тружу-усь!
  Перенель: (топчет самокрутку) Хватит!
  Ансельм: (плачет) Ведьма! Я тебе отомщу-у-у! (уползает прочь)
  
  В сопровождении грозных стражников появляется кавалер Крамуази. Он самоуверен и хорошо одет.
  
  Крамуази: Здравствуйте, мадам. Это не ваш супруг прополз в сторону церкви?
  Перенель: Мой муж уехал.
  Крамуази: (удивленно) Уехал, не расплатившись с долгами?
  Перенель: Не было у нас никаких долгов.
  Крамуази: Зато теперь есть. Наш дряхлый король Карл Пятый Мудрый скончался и французский престол унаследовал добрый король Карл... Карл... подскажите который?
  Стражники: (хором) Шестой!
  Крамуази: Кто б мог подумать? (разворачивает бумажный свиток) И чтобы восстановить порядок в королевстве Шестой Карл ввел налог, согласно которому все французы ему должны весьма круглую сумму. (смеется) Каков молодец! Вот не было у Карла денег, Карл издает указ и раз - деньги у Карла есть. За это верные поданные немедля прозвали его: Карл Шестой... Карл Шестой... (улыбается) попробуйте угадать.
  Перенель: Кровопийца?
  Крамуази: Не угадали. Шестой Карл... Возлюбленный! Так что вы с мужем, Перенель, задолжали Возлюбленному двести флоринов, за которыми я и пришел теперь в гости. Вауля!
  Перенель: (пугается) Двести флоринов?
  Крамуази: Да пошевеливайтесь, мадам, иначе ваш Возлюбленный Карл начислит пени.
  
  На сцену возвращается алхимик Ансельм, который тащит следом пастыря-еретика.
  
  Ансельм: (обращается к пастырю, выпучив глаза) Эта женщина - ведьма! Сожги ее, кришнаит!
  Крамуази: Атанде ву, святой отец. Сперва я обязан получить с плохой женщины хорошие деньги.
  Ансельм: (замечает Крамуази) А это еще что за фрукт?
  Крамуази: (высокомерно) Я налоговый инспектор самого короля.
  Ансельм: (свирепо) И его сожги!
  
  После непродолжительной паузы за окном, как в первом действии, начинают мелькать разъяренные рожи. Слышны дикие крики и шум толпы. В дверях появляются три взъерошенных ведьмы: Лилит, Иштар и Таурет.
  
  Ведьмы кричат: Спасайтесь! Парижане опять восстали! Все гильдии, все цеха! Вооружившись огромными молотками, бедняки врываются в дома богатых людей и грабят своих благодетелей, никого не щадя! Началось восстание молотобойцев!
  
  Стражники: (в ужасе повторяют) Восстание молотобойцев!
  Пастырь-еретик: (принципиально садится на стул) Я пока у вас посижу.
  Крамуази: О-ля-ля! (нервно) Ну почему бедняки бунтуют и бунтуют? Ведь для них уже сделали все, абсолютно все, что могли. Чем эти люди недовольны? Мне пора. (уходит, возвращается и грозит всем пальцем) Рано радуетесь. Теперь вовек не расплатитесь! (уходит вместе со стражниками)
  
  Пастырь-еретик: (пристально смотрит на ведьм) Мы где-то встречались?
  Лилит: (кокетливо улыбается) В госпитале Кенз-Вент.
  Пастырь-еретик: Ах, да! Интересная у вас работа.
  
  На сцену через окно влетает огромный молот.
  
  Таурет: (лицемерно вздыхает) Сами видите, что творится. Работы много, платят гроши.
  Иштар: (чувственно) А вы отец-настоятель в Сен-Женевье-де-Арден?
  Пастырь-еретик: (берет женщин за руки, улыбается Иштар) И в Сен-Женевье-де-Арден... (улыбается Таурет) и в Сен-Жак-ля-Бушери.
  Ансельм: (ожесточенно протирает глаза) Эй, что за странные люди вокруг тебя собрались, Перенель?
  Перенель: (мрачно) Слава Богу - очнулся.
  Ансельм: (возмущенно) Ведь я обещал присматривать за тобой, Перенель, а ты черт знает что себе позволяешь. Организовала притон. (смотрит в окно) Так-так. (зловеще) Вот и вернулся в Париж из Испании твой муж Никола. (злорадно) Сейчас он тебе задаст.
  Перенель: (мрачно) Опять бредит.
  
  На сцене появляется Никола Фламель. Все замирают при виде его. За Фламелем входит алхимик Санчес. Ни говоря ни слова, Санчес делает несколько шагов и падает перед пастырем на колени, набожно крестясь. Потом встает, оборачивается к Перенель и тоже крестится, упав на колени. Наконец, приподнявшись, выходит на авансцену чтобы упасть перед зрителями.
  
  Фламель: (спокойным голосом) Его зовут Санчес. Он раввин из Сантьяго-Де-Компостело. (Санчес продолжает истово креститься) И как видите, это самый мудрый раввин из всех испанских раввинов.
  Санчес: (целует сцену и поднимается) Свершилось! Я достиг хранилища книги Аш Мелуареф!
  Перенель: (приходит в себя от изумления) Никола! (бросается мужу на грудь)
  
  Пауза.
  
  Фламель: (гладит жену по голове) Успокойся, любимая, мы на полпути к счастью.
  Перенель: Счастье уже со мной!
  Санчес: (улыбается) Воистину Аш Мелуареф является живым источником радости даже для людей, которые не могут ее прочесть. Таково действие магических иероглифов. Книгу Аш Мелуареф считали навеки утраченной семьсот лет назад. Но внезапно, хвала Всевышнему, в Сантьяго-Де-Компостело, что в стране Басков, явился неизвестный француз, имея при себе отменную копию Аш Мелуареф.
  
  Все ведьмы: (торжествуют, окружая алхимиков) Неизвестный француз? Ага!
  Лилит: Попались?
  Иштар: Значит, пропавшая книга здесь?
  Таурет: Давайте ее сюда!
  
  Однако, люди их как будто не замечают. Перенель спокойно проходит через сцену, берет Санчеса за руку и усаживает за стол.
  
  Перенель: Добро пожаловать, мудрый человек.
  Ансельм: (ворчливо) Милости просим.
  Пастырь-еретик: (любезно) Как вам Париж?
  
  Иштар и Таурет выходят из себя.
  
  Таурет: (угрожает людям, подняв с пола молот) Гоните книгу по-хорошему!
  Иштар: Не притворяйтесь, будто не слышите!
  
  Санчес: Благодарю, мне здесь очень, очень понравилось! Так много добрых и приветливых лиц!
  
  Таурет бьет Фламеля огромным молотом по голове, но Фламель даже не замечает удара. Парижане смеются.
  
  Ансельм: Извините, но в это трудно поверить.
  Санчес: Да, трудно. Но вы уже верите. Вы уже видите мир немного другим, не таким ужасным, как прежде. Ведь на глазах у всякого человека есть как бы невидимые призмы, благодаря которым он замечает лишь то, чему сродни. Убийца существует среди убийц, мошенника окружают мошенники, подлец живет в мире подлецов, и только святому видна Чистая Земля, полная добрых людей.
  Пастырь-кришнаит: (озирается по сторонам) А куда подевались три прелестные дамы, с которыми я болтал?
  
  Люди удивленно ходят по сцене в поисках ведьм.
  
  Иштар: Как куда? Прекратите издеваться.
  Таурет: Мы здесь! Мы рядом!
  Лилит: (мрачно) Эй, сестры, угомонитесь. Поберегите силы, они еще пригодятся. Нас больше не замечают. И все благодаря старому хрычу из Испании. (пауза) Попробую объяснить. В общем, среди святых есть такие перцы, которые прут напролом, меняя в чужих головах тонкую настройку. Поэтому люди рядом с испанцем оказались как бы на другой частоте, на которой нас уже нет. Понятно?
  
  Иштар и Таурет неуверенно переглядываются.
  
  Перенель: (убежденно) Дамы внезапно вернулись в госпиталь.
  Пастырь-еретик: Да!
  Ансельм: (недоверчиво) Если каждый замечает лишь то, чему он сродни, тогда откуда берутся пострадавшие в мире воров и убийц?
  Санчес: Они попадают туда потому, что готовы стать пострадавшими.
  Пастырь-еретик: Значит, есть способ туда не попасть?
  Санчес: Это нетрудно, если соблюдать правила.
  Ансельм: (иронично) Расскажите, сделайте одолжение.
  
  В ответ Санчес с чувством декламирует стихотворение, под которое Фламель, Перенель, Ансельм и пастырь-еретик рисуют вокруг стола магический круг, зажигают красные свечи и покидают сцену. Ведьмы садятся за стол. Лилит достает из-под юбки бутылку вина.
  
  Санчес: (нараспев) Будь спокойным, как зеркало в чистом пруду,
  Чтоб душа отражала любую беду.
  Будь умен, чтоб в картине сегодняшних дней
  Ты сумел разглядеть все, что скрыто за ней.
  Никогда не спеши, жди положенный срок.
  Нетерпение пагубно, это порок.
  Знай: упреки - лекарство, а яд - это лесть.
  Подхалим, как змея, хочет в душу пролезть.
  Не живи как игрок, не гнушайся труда,
  Вера в труд рядом с верою в Бога всегда.
  На угрозы врага не спеши отвечать,
  И молчанием дай ему шанс замолчать.
  Будь бесстрашным для дела, а не напоказ,
  Прячь оружие это подальше от глаз.
  Настоящая мудрость - как тень, но за ней
  Есть дорога в мир света из мира теней.
  В мире света мир тьмы незаметен для глаз,
  В мире света душа режет зло, как алмаз,
  И однажды тебе станет радостно вдруг
  От того, что мир света всегда был вокруг.
  
  Сцена 6
  
  Та же комната средневекового дома. Ритуал вызова духов тьмы. За столом три ведьмы и алхимик Санчес. Ведьмы распивают вино. Вокруг магический круг, на столе горят красные свечи.
  
  Лилит: (обращается к Санчесу) Вот все про нас говорят - ведьмы, демоны, духи зла. А какие мы ведьмы, какие демоны? (горько смеется, разливая вино по бокалам) Это ведь как посмотреть. Санчес, ты умный мужчина, приглядись повнимательней. Не верь первому впечатлению.
  
  Лилит наливает вино в бокал Санчеса.
  
  Таурет: Пригляделся?
  Лилит: И что же ты видишь? (сокрушенно машет рукой) Три простые, несчастные бабы.
  Иштар: Неудачницы!
  Таурет: Мы не сумели даже овладеть книгой Аш Мелуареф!
  Иштар: Одну мерзкую книжку не смогли украсть!
  Все ведьмы: (хором) Вот тебе и ведьмы.
  Таурет: Вот тебе и духи зла.
  Лилит: Знаешь, почему Лилит ушла от Адама? Потому что Лилит зазналась? Нет! Я на это решилась только ради мужа. Чтобы Адам остановил, удержал меня, может быть, даже оценил, наконец, черт его побери! Разве я не предлагала Адаму сорвать запретный плод? (возмущенно) Тысячу раз умоляла бездельника нарушить запрет. Взывала к его логике, к совести, к здравому смыслу, предлагала сделать это в виде игры, обещала быть сверху, чтобы мой бесценный Адам не устал. (вытирает слезы) Тщетно. Абсолютный ноль! Вот почему пришлось уйти к демону. Понадеялась на мужскую ревность...
  Санчес: (демонстративно отодвигает бокал с вином) Ну а Ева?
  Все ведьмы: Ева? (разъяренно гавкают, как собаки) Выскочка! Дрянь! Да кто она такая вообще? Откуда взялась?
  Таурет: (торжественно) Знай: когда женщина ценит себя слишком дешево, она сбивает цену всех других женщин.
  Санчес: (задумчиво) Однако...
  Лилит: (перебивает его) Ты прав! Стоило этой дуре бедрами покачать, и Адам сразу все для нее сделал. Доволен? Одного не пойму: чем мои бедра хуже? На, смотри.
  
  Звучит восточная музыка. Лилит, Иштар и Таурет ожесточенно исполняют вокруг стола короткий, но зажигательный танец живота. Танец заканчивается.
  
  Санчес: (деликатно) Вообще-то я вызывал дух Исаака Ньютона.
  
  Пауза.
  
  Иштар: (мрачно) Магия - сложное развлечение. Трудно наверняка предсказать, какой дух попадется в магический круг.
  Таурет: Зачем тебе Исаак Ньютон?
  Санчес: Это великий каббалист, он проверит мои расчеты.
  Иштар: (сварливо) Ньютон занят.
  Таурет: (вкрадчиво) Зато с тобой собрались выпить величайшие мертвые мистики: Ориген, Пифагор, Сократ, Платон, Демокрит. (заглядывает в кубок Санчеса) Но как с тобой пить, если ты не пьешь? (протягивает Санчесу его кубок)
  Санчес: (отстраняется) Мама запретила мне пить вино с незнакомыми женщинами. (ведьмы хохочут) Но я бы выпил за компанию с грядущими магами: например с Бэконом, Кеплером, Лейбницем или Джордано Бруно. (настойчиво) Вызываю дух Джордано Бруно автора книги "О тенях идей"!
  Иштар: (притворяется) Я здесь, Санчес!
  Санчес: (взволнованно) Где ты, Джордано?
  Иштар: (говорит замогильным голосом) Поскольку идеи есть изначальные формы вещей, в соответствии с которыми создано все, постольку мы должны создать внутри себя тени идей, чтобы их применить ко всему существующему многообразию.
  Таурет: Увеличь себя до неизмеримой величины, избавься от тела, пересеки все времена, стань Вечностью и тогда ты постигнешь Бога.
  Лилит: Поверь - для тебя нет ничего невозможного, представь себя одновременно везде - что ты еще не родился, и в утробе матери, и молодой, и старый, и мертвый и после смерти. Если осознаешь все места, вещи, качества и количества - тогда ты постигнешь Бога.
  Санчес: (радостно поднимает бокал) Пью за твое здоровье, Джордано Бруно, итальянский маг! (пьет вино)
  
  Ведьмы смеются.
  
  Лилит: (потирает ладони) Вот ты и попался, алхимик. Теперь сгоришь, как мечтательный итальяшка.
  
  Мгновенно опьяневший Санчес падает на стул.
  
  Санчес: Кто мы? Какова наша истинная натура? Каббала определяет нас одним словом: желание. Мы даже пальцем не пошевелим, если нас не побуждает какое-нибудь желание. (Ведьмы наливают Санчесу второй бокал вина, Санчес пьет) Но скрытой целью любого желания всегда является Бог - источник безграничной энергии и счастья, астральный свет. В начале времен часть света стала сосудом, способным насладиться всем, что жаждал подарить свет. (Ведьмы наливают Санчесу третий бокал вина, Санчес пьет) Однако, сосуд сохранил в себе главное качество света. У него возникла собственная потребность быть источником счастья. Сосуд взорвался. Возник материальный мир. И астральный свет превратился в слабые искры, которые мы с тех пор добываем - в пище, в приключениях, в искусстве, в работе, в любви. Нам нужен не конкретный человек или вещь, а только спрятанный в них божественный свет. (пытается допить из пустого бокала воображаемые остатки вина) Если помнить об этом, найдешь свет повсюду...
  
  Санчес падает на пол и засыпает.
  
  Лилит: Нам было очень приятно стать для тебя астральным светом, глупый раввин.
  
  Звучит восточная музыка. Лилит, Иштар и Таурет вновь исполняют вокруг Санчеса короткий, но зажигательный танец живота.
  
  Лилит: А теперь повсюду ищите Аш Мелуареф, сестры! Эту мерзкую книгу не могли спрятать далеко. Она где-то рядом. Мы побеждаем.
  
   Ведьмы с хохотом разбегаются в разные стороны.
  
  Сцена 7
  
  На сцену возвращаются Фламель, Перенель, Ансельм и пастырь-еретик с мешками за спиной. Они с удивлением разглядывают Санчеса.
  
  Ансельм: (возмущенно) Эй, горе-алхимики! Полюбуйтесь на своего наставника!
  
  Все четверо одновременно бросают свои мешки на пол.
  
  Пастырь-еретик: (ходит вокруг стола) Испанский раввин выпил все вино.
  Ансельм: Отправил нас за снаряжением, а сам напился, как свинья!
  Перенель: Санчес спит. (склоняется над Санчесом и берет его за руку)
  Фламель: Наш бесстрашный учитель вызывал духов тьмы. Взгляните на магический круг и красные свечи на столе.
  Ансельм: (сердито) Довызывался.
  Перенель. (испуганно) Санчес не спит. Санчес мертв.
  
  Рука раввина бессильно падает на пол. Зловещая пауза.
  
  Пастырь-еретик: (поспешно) Неужто скончался? (достает из кармана зеркальце и подносит ко рту покойника)
  Фламель: (упав на колени, пытается услышать стук сердца Санчеса) Сердце не бьется.
  Перенель: Санчес действительно вызывал духов тьмы, и кто-то из них оказался хитрее. (складывает у покойника руки на груди)
  
  Пауза.
  
  Ансельм: (испуганно) Значит, напрасно Санчес рассказывал, будто мы на пороге нового мира, что по дорогам однажды побегут самодвижущиеся повозки, а с континента на континент полетят железные птицы. (крестясь, пятится назад) Вот вам и вся алхимия. Аш Мелуареф, полное собрание сочинений. Послушай меня, Никола! Пусть я Ансельм Парижский - жулик, паффер и лжеученый, зато живой лжеученый, который всегда заработает на хлеб каким-нибудь фокусом. Меня не прельщает участь твоего друга-еретика. Я выхожу из игры. (Ансельм уходит)
  
  Пауза.
  
  Пастырь-еретик: (смущенно) Друзья мои. Пусть я заблудший еретик, который несет всякий бред и кушает мухоморы, зато всегда сыт от чувства собственной значимости. Не скрою, что овладев сиддхой невидимости, планирую потихоньку освоить левитацию, бессмертие и вездесущность. (хвастливо) Меня ждет жизнь всесильного бодхисатвы, живущего на земле лишь из милости к грешным людям! (рассудительно) И пусть со стороны я покажусь сумасшедшим, зато в воображаемом мире начну летать с планеты на планету без всяких железных птиц. Вуаля! (пастырь-еретик уходит)
  
  Пауза.
  
  Фламель: (ласково смотрит на жену) Перенель!
  Перенель: (поднимается на ноги) Я здесь, Никола.
  Фламель: Ты тоже можешь уйти, если боишься.
  Перенель: Чего бояться счастливой женщине, у которой бесстрашный муж?
  Фламель: Я не бесстрашный. Я ужасно боюсь, что Санчес в чем-то ошибся, или я теперь ошибусь. Ведь и Санчес, кажется, сомневался, раз пытался себя проверить. Взгляни на мертвое тело. Какой зловещий знак на пути! Но однажды я так унизился, что меня не остановить. Я сполна вкусил хлеб стыда. Хлеб стыда! У каждого человека есть глубокое желание самому решать свою судьбу. Он отчаянно мечтает не зависеть от щедрости королей и богов. Хлеб стыда! Говорят, лишь благодаря ему однажды взорвался сосуд вечного наслаждения, сотворив мир, полный опасностей и трудов.
  Перенель: А скоро возникнет новый мир, полный радости и чудес. Я с тобой, Никола Фламель!
  
  Фламель и Перенель берутся за руки и смотрят друг другу в глаза.
  
  Фламель: (смеется) Наконец-то у нас будет много золота, Перенель.
  Перенель: Никогда не теряй из виду, что цель, к которой мы упорно стремимся, это золото. Только во имя золота можно так усердно работать!
  
  Фламель и Перенель смотрят друг другу в глаза.
  
  Фламель: (смеется) Представляешь, мне только что показалось, будто у нас уже и так много золота.
  Перенель: Нам открылся мир вечной любви, которой никому не отнять.
  
  Фламель и Перенель смотрят друг другу в глаза.
  
  Фламель: В золоте - сила вечности.
  Перенель: В вечности - сила счастья. Если вдруг лишиться всего - молодости, красоты и богатства, всегда останется то, что гораздо больше.
  
  Фламель и Перенель смотрят друг другу в глаза.
  
  Фламель: Вот так золото! (смеется) Даже страх куда-то исчез.
  Перенель: А я зазвенела, как золотая птица. Обними покрепче, сейчас взлечу.
  
  Фламель и Перенель обнимаются.
  
  Фламель: Нас обманули, Перенель. Золото оказалось приманкой.
  Перенель: Никакого обмана. Чуешь, как золото зреет в сердце?
  Фламель: Боже правый, как просто вдруг стало жить.
  Перенель: Налюбоваться на тебя не могу, мой алхимик.
  Фламель: Я горжусь тобой, моя золотая!
  Перенель: Я горжусь тобой, мой золотой!
  
  Фламель и Перенель смотрят друг другу в глаза. На сцену возвращаются ведьмы и окружают людей.
  
  Иштар: Вот они!
  Таурет: Застыли над мертвецом.
  Иштар: (иронично) Что за сладкая парочка.
  Таурет: (иронично) Адам и Ева в раю.
  Иштар: Сейчас заплачу от умиления.
  Таурет: И я заплачу.
  Лилит: (свирепо) А я уже зарыдала! (пауза, ведьмы испуганно смотрят на Лилит, которая вкрадчиво объясняет) Вот все про вас говорят - ведьмы, демоны, духи зла. А какие из вас духи зла? (опять свирепо) Курицы вы ощипанные! Неистовые домохозяйки! Книгу не нашли, время потеряли!
  Иштар: Успокойся, дорогая сестра.
  Таурет: Возьми себя в руки.
  Иштар: Аш Мелуареф нигде нет, это правда. Зато...
  Лилит: (свирепо) И вновь сделались незаметными для людей!
  
  Иштар и Таурет переглядываются.
  
  Таурет: Зато нам досталось очень важное снаряжение. (Иштар и Таурет торопливо подбирают мешки и вытряхивают из них на пол всякую всячину)
  
  Пауза.
  
  Лилит: (зловеще шепчет в ответ) Если огонь не ограничен, как при хлебопечении, говорил перс Халид, если зажжен клинком, говорил Пифагор, если ты нагреваешь сосуд огнем, как говорил Мориен... (говорит громче) Если две страсти, мужская и женская, совпадут во чреве четырех стихий, что согласуется с Авиценной и Авраамом... (поднимает руки и говорит в полный голос) Если Небо сольется с Землей как внизу так и наверху... Если правое будет как левое, и наоборот... Если Солнце соединится с Луной как мужчина и женщина, если смертью победят смерть, а жизнью победят жизнь... (отчаянно кричит) ... тогда кому нужна вся бесполезная рухлядь, которую вы нашли? Какими словами можно рассказать о Великой Работе, если алхимия - не механический ритуал, а живое, недоступное чувство, которое философ годами выращивает в душе? Плод созрел, дело сделано!
  
  Из-под юбки у Перенель на сцену с грохотом падает книга Аш Мелуареф. Освещение изменяется.
  
  Иштар, Таурет и Лилит замирают в нелепых позах. Зато Фламель и Перенель стоят гордо, как собственный памятник. Алхимик Санчес медленно оживает, держась за больную голову и чихая от всей души.
  
  Санчес: Кроме видимой работы всегда есть невидимая. Потому что к самому удивительному люди привыкают быстрее всего и перестают замечать. (смотрит на Фламеля и Пернель) Мои расчеты не подвели. Трансмутация должна начаться с алхимика. Скоро у в этом доме появится много золота. (смотрит на часы) Парижский писарь Никола Фламель завершит Великое Деяние ровно в полдень понедельника семнадцатого января 1382 года, и лишь его верная Перенель будет присутствовать при этом. (поднимает волшебную книгу) Здравствуй, Аш Мелуареф! Аш Мелуареф! Говорят, ты была первым ключом, открывшим врата силы. Но стала бы ты философским камнем для всей Европы, если бы не любовь? Или весь секрет в трудолюбии и свободе? Жаль, что даже сэр Исаак Ньютон не знает точный ответ.
  
  На сцену возвращается алхимик Асельм.
  
  Ансельм: (хмуро) Я вернулся... чтобы забрать... свои вещи! (собирает рухлядь, разбросанную по сцене)
  
  На сцену возвращается пастырь-еретик. В руках у него корзина с мухоморами, глаза квадратные.
  
  Пастырь-еретик: Я вернулся... чтобы отпеть... покойника. (пристально смотрит на Санчеса) Покойник! Примите исходное положение.
  
  Входит кавалер Крамуази в сопровождении стражников.
  
  Крамуази: (радостным голосом) Дамы и господа! Наш безумный король Карл Шестой наконец-то скончался и французский престол унаследовал добрый король Карл... Карл... подскажите который?
  Стражники: Седьмой!
  Крамуази: Вот и не угадали. Восьмой! И чтобы восстановить порядок в разоренном Карлом королевстве, новый Карл отменил налог, согласно которому все французы должны предыдущему Карлу весьма круглую сумму. (парижане ликуют) Однако, пени никто не отменял, хотя пени были начислены. (парижане ругаются) За это благодарные поданные немедля прозвали Карла Восьмого...
  Санчес: Любезным!
  Крамуази: Правильно, любезным. Таким образом пени четы Фламель составили двести флоринов, за которыми я и пришел теперь в гости. (приближается к неподвижным фигурам Николы и Перенель) Силь ву пле! Силь ву пле!
  
  Парижане смеются.
  
  Санчес: О, благородный дон Крамуази. Неужели вы не понимаете, что перед вами всего лишь... памятник?
  Крамуази: (удивленно) Памятник? Глазам не верю. (ощупывает неподвижные фигуры) Откуда здесь взялся памятник? И в честь кого его вдруг поставили?
  
  Никола и Перенель начинают по очереди оживать, чтобы сказать короткую фразу, немедленно замирая в прежней позе.
  
  Перенель: Это памятник верности и любви. (замирает)
  Фламель: Отваге и благородству. (замирает)
  Перенель: А так же мудрости и трудолюбию, черт возьми. (замирает)
  Фламель: Я сам воздвиг его у могилы жены, на кладбище Невинных Младенцев. (замирает)
  Перенель: Потому что согласно хронике Сен-Жак-Ля-Бушери первой скончалась Перенель. (замирает)
  Фламель: А за ней и Никола. (замирает)
  Санчес: (лицемерно пожимает плечами) Какая досада.
  Ансельм: (завистливо) Оставив после себя колоссальное состояние и множество добрых дел.
  Пастырь-еретик: (воинственно размахивая мухомором) Я лично их отпевал!
  
  Перенель: (сентиментально) Жизнь может показаться мрачной
  Когда она у нас одна.
  Пока на дне души прозрачной
  Не отыскать второго дна.
  
  Фламель: Ты ловишь все, что прилетело -
  Намеки, фразы, мысли, жесты,
  И варишь это в тигле тела,
  И прячешь с робостью невесты.
  Но лишь позволит вдохновенье,
  Едва заметив счастья след,
  
  Перенель и Фламель: (хором) Душа сжигает за мгновенье
  Все, что копила много лет.
  Когда взрываются как порох
  И кровь, и плоть, и боль, и страсть
  Душа - в смятенье, в криках, в спорах,
  Готова жечь, готова красть.
  
  Перенель: Огромным факелом в невежде
  Душа сгорает до золы.
  
  Фламель: Где не дано расти надежде -
  Лишь обгорелые стволы.
  
  Перенель: Повсюду зрелище такое,
  Как от сближения планет.
  
  Перенель и Фламель: (хором) Ведь не найти душе покоя,
  Покуда дна второго нет.
  
  Крамуази: (строго) Прошу прощения, но... (вдруг получает от Фламеля толстый кошелек и раскланивается) Прощу прощения! Я ничего не знал! Мне толком не доложили. Сказали, обычная недоимка, и вдруг... Не памятник, а поэма. (ходит по сцене, как бы любуясь памятником, прячет кошелек и останавливается, чтобы восхищенно всплеснуть руками) Боже, какая красота!
  
  Все действующие лица, включая Лилит, Таурет, Иштар, Фламеля и Перенель, хором: (одни с сарказмом, другие искренне) Да и мы все в полном восторге!
  
  Занавес.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"