- Линочка, я понимаю, тебе тяжело. Порой те, чьи близкие пострадали, переживают это тяжелее, чем сами пострадавшие.
Я знаю, о чем она говорит. Мне тяжелее, чем матери и сестре, которые сейчас валяются в больнице. Я уже месяц нахожусь под присмотром отца. Точнее, должна находиться. Но он отправил меня в детский лагерь сразу же, как только я свалилась ему как снег на голову.
И сейчас в моих мозгах пытается порыться молодая девушка, возомнившая себя великим мозгоправом. Ха. Трижды ха.
- Честно говоря, я чувствую себя прекрасно, - говорю я с самой искренней улыбкой и честным выражением лица.
Девушка сомневается. Ей надо хорошо сделать свою работу, но ей хочется пойти в кафе со своим парнем, а я преграда на ее пути. Я таки вижу, как крутятся колесики в ее голове.
- Скажи, если что-то изменится, хорошо?
Черта с два.
- Конечно же. Я не справлюсь одна.
- Хорошо, что ты это понимаешь.
Я ухожу из ее кабинета.
Чуть погодя девушка закрывает дверь на ключ и уходит к своему парню. А я остаюсь наедине со своими тараканами.
Жара этого места угнетает меня. Шрамы чешутся, хочется разодрать их, но я не могу, тогда все увидят их, и посчитают меня сумасшедшей. Нужно затаиться, иначе отправят к отцу.
Я сижу в беседке одна. Эта беседка явилась для меня приютом, убежищем. Вокруг нее заросли кустов, поэтому ее фактически не видно. И я рада этому.
В кустах начинается какое-то движение. Поднимаю ноги на скамейку, на которой сижу, прижимаю их в груди. В душу закрадывается страх. Раздаются шепотки, смешки, стоны. Парочка. Я успокаиваюсь.
Они проходят куда-то дальше, но шорох не прекращается. Мурашки ползут по рукам, мурашки размером с тараканов, которые заполняют мою головушку. Начинает дуть ветер. Пора сматываться. Но я сижу как прикованная, не в силах сдвинуться с места. Давай же, идиотка. По лицу что-то течет. Неужели слезы? Слеза капает на белую футболку. Пятно мгновенно становится красным. Крик застревает у меня в горле. Я парализована, я уничтожена, я разрушена. Я вижу руку, высунувшуюся из кустов, худую жилистую руку, всю в синяках и царапинах, с огромным кольцом-печаткой на длинном кривом пальце. Мне становится безумно страшно, еще секунду - и я сойду с ума. Если не сошла до сих пор. Я вспоминаю, где лежит нож. В кармане, рядышком. Мой складной нож. У меня есть оружие. Я смогу защищаться, если, конечно, смогу двигаться. Эта мысль придает уверенности. И в этот момент я вижу его. Это убийца, я совершенно точно уверена в этом. Беглый убийца. Он в тюремной робе, порванной кое-где, исхудавший, измученный, но глаза его горят злобой и жаждой мести. Я замираю. Как он здесь оказался? Как преступник оказался в детском лагере?! Что происходит? Мужчина начинает меняться. Руки с кривыми пальцами превращаются в змей, зрачков не видно вообще, язык раздваивается. Я пытаюсь кричать, но ничего не выходит. Он начинает двигаться по направлению ко мне. У меня есть нож.
У меня есть нож.
У меня есть нож.
Эта мысль спасительным оазисом очищает мои мозги.
Существо в метре от меня. Я судорожно нащупываю рукой нож, словно очнувшись от сна. Спрыгиваю со скамейки, пытаясь бежать. Змеи шипят, тянутся ко мне раздвоенными языками. Поворачиваюсь и бью их ножом. Существо кричит, головки змей лежат на земле. Я кидаюсь на мужчину и начинаю бить его ножом в горло. Он кричит, извивается, но бью не переставая. Или я, или он. Существо перестает двигаться.
Я моргаю. Силюсь вспомнить, что произошло. Ничего. В памяти пусто. А мужчина, это снова мужчина, без рук-змей и раздвоенного языка, лежит на земле, вокруг все залито кровью, текущей из его горла, а я стою посреди этого ужаса с ножом. Я убийца.
Я убийца.
Убийца.
Убийца.
И тут появляется голос. Я кричу так, что чуть не глохну.
Вскакиваю с кровати. Вся в холодном поту, в ужасе от воспоминания. Оно - начало моего безумия, начало моего понимания.
Мне определенно не стоит прекращать принимать таблетки.
Я иду в ванну.
Умываюсь, иду на кухню. Больше спать этой ночью я не буду.
На кухне я смотрю на часы. 3 ночи. Черт. Я наливаю чая, сажусь за стол. Чашечка горячего сладкого чая спасает от всего.
Что теперь делать? Сны - вестники галлюцинаций. Я не могу позволить себе повторения. Я чуть не потеряла рассудок в 15 лет. Сейчас это будет вообще непрактично.
Я не могу рассказать этого никому. Не могу. Однажды Денис узнал о моих глюках. Я поплатилась за это. Больше такого не повторится.
Все, все в порядке. Я жива. Я могу двигаться. Я должна жить ради сестры.
Меня зовут Лина Бельская. Мне 19 лет. Я люблю обманывать людей.
Да, точно. Обманывать людей. Я давно не практиковалась. План созревает в моем мозгу так внезапно, что я сразу же решаю последовать ему. Не обдумав. За эту неделю я совершила кучу необдуманных поступков, и сказать, что они все были практичными нельзя. Но сейчас у меня есть план, и я буду следовать ему. Становится легче.
Я надеваю свой самый лучший клубный наряд, делаю макияж со скоростью света, и ухожу в ночь.