Я сижу в столовой, среди шума, гама и суеты. Я не спала всю ночь. Меня мучили кошмары, обломки фраз и картинок. Я чувствую себя так, будто пытаюсь собрать головоломку, но у меня не получается. Почему я это вижу? Мозгоправы бы сказали, что это реакция на аварию. Но ежедневно сотни людей попадают в аварии. Почему тогда половина страны не видит глюки?
Выхожу из столовой. Иду в свою комнату.
- Подожди.
Продолжаю идти. Это не мне.
- Да остановись же ты!
Упрямо иду дальше.
Меня хватают за руку.
- Что?
- Пойдем в беседку.
- Нет. - Мои глаза едва не вылазят из орбит. Держи себя в руках.
- Не в ту беседку.
- Зачем?
- Нам нужно поговорить.
Я соглашаюсь. Я наивная девчонка, которой нравится безумно красивый мальчик, которого она привлекает лишь своим безумием. Что может быть более жалким?
Мы садимся рядышком, я складываю руки на груди. Он молчит.
- В чем дело? Да, почему бы не посидеть и не помолчать, - ядовито произношу я.
- Не язви. Что с тобой происходит?
- О, так ты решил посочувствовать? Издевался надо мной все это время, а теперь решил посочувствовать?
- Я решил узнать, не опасна ли ты для меня! - рявкает он.
И тут до меня доходит.
Он знает, что я сумасшедшая, но не рассказывает этого никому. Он пытается решить, стоит это делать или нет. Браво. Благородство не знает границ.
- Я не знаю, что происходит. Помнишь, когда ты увидел меня в своей комнате?
- Такое трудно забыть, - хмыкает он.
- Я думала, за мной кто-то гонится, и забежала в первую попавшуюся комнату.
- Тебе все кажется, да?
- Получается, что да. Но я не могу понять, где реальность, а где галлюцинации.
- Такое было прежде?
- Нет. Черт, такого никогда не было. Мне даже кошмарики не снились.
- Как ты с этим справляешься?
- Никак.
- Врешь. Что-то же ты делаешь.
- Ты хочешь знать, что я делаю? Действительно хочешь? - я злюсь.
- Да.
Я вскакиваю на ноги и становлюсь так, чтобы никто кроме него это не увидел.
- Смотри! - я закатываю шорты наверх, обнажая шрамы.
Он смотрит на них, будто не понимая, что это. Протягивает руку, касается пальцами. Смотрит на меня.
- Зачем?..
- В прошлый раз, когда я порезала ногу, видение исчезло.
- Это не выход.
- Найди мне другой выход.
- Знал бы я еще. В следующий раз просто иди ко мне.
- Я не могу двигаться. Меня словно парализует.
- Делай, что угодно, но ищи меня, - уверенно говорит он.
Может, именно эта уверенность ив селила в меня надежду. Не знаю.
Но все только начиналось. Калейдоскоп ужаса, тьмы, провалов в памяти, галлюцинаций только начинался.
Я кричу. Я снова кричу. Пора с этим завязывать. Не понимаю, где я нахожусь.
Кто-то обнимает меня, сжимая в своих объятиях. Я замолкаю. Закрываю глаза и просто хочу умереть. Но все же я жива. Жива. Я чувствую, как бьется мое сердце, как шумит в ушах кровь, как затекла нога, как воздух проникает в мои легкие. Я впервые так радуюсь тому, что жива. Видимо, для того, чтобы научиться ценить жизнь, надо побыть на грани смерти, или просто быть сумасшедшим с галлюцинациями.
Мой пульс приходит в норму спустя ... спустя сколько?
Я не знаю. Вдыхаю запах безумно дорогого одеколона.
Он снова пытается спасти меня, мой благородный мальчик. Что может быть более жалким зрелищем, чем девушка, которой парень интересуется лишь из-за ее безумия? Ничего.
Я просто сижу и вдыхаю запах одеколона и думаю о том, как хорошо было бы сейчас лечь и почитать что-нибудь жизнеутверждающее. Я бы сидела в кресле в теплом халате с карандашом и книгой в руке, подчеркивала бы важные мысли, и просто наслаждалась.
Я отодвигаюсь от Дениса. Какие-то доли секунды он не отпускает меня, затем кольцо его рук разжимается, и я остаюсь одна. Мы молчим.
Смотрю в окно. Мы возле моего дома.
- Ты не хочешь ничего сказать? - его голос серьезен.
- Пойдем, - я выхожу из машины.
Мы поднимаемся на мой этаж, открываю квартиру, заходим внутрь. Смотрю на себя в зеркало. Помада слегка смазалась, я чертовски бледная, будто вся кровь отлила от моего лица. Разуваюсь, снимаю пальто, пахнущее его одеколоном, прохожу на кухню.
Чайник закипит через 4 минуты 51 секунду.
Я успею переодеться.
- Чашки там, молоко, заварка на столе. Хозяйничай. Я переоденусь.
- Ты удивительно гостеприимная.
- Ты не первый об этом говоришь.
- Не сомневаюсь.
Прохожу в свою комнату. Стаскиваю платье, вешаю его. Снимаю чулки, надеваю шорты и футболку. Снимаю противный парик, смываю макияж. Все за 4 минуты 58 секунд. Практически уложилась.
Сажусь на кровать. Смотрю на стену. Я специально выбирала обои цвета слоновой кости. Он всегда такой успокаивающий. Но сейчас я настолько взбудоражена, возбуждена недавней возможностью близкой смерти, что этот цвет раздражает меня. До меня только начинает доходить, что я могла умереть.
Какие глупости. Прекрати глупить, Лина, не будь такой идиоткой. Ни я, ни Денис, ни водитель другой машины не могли умереть. Это все - галлюцинации, процессы в моем воспаленном мозге и поломанной психике. Мы не могли умереть. Я уж точно не могла умереть. Мертвые не умирают, мрачно думаю я.
Но, черт возьми, это было слишком реально.
Поздравляю, Линочка, ваши отношения с психическим расстройством перешли на новый уровень. Нужно купить торт и отпраздновать сие знаменательное событие.
Чувствую себя, как разбитая колымага, которую давно пора отправить на помойку. Лучше, наверное, уже не станет. Пора смотреть правде в глаза. Ой, как я не люблю это делать.
Чай разлит по чашкам, в кухне пахнет лимоном, домом и безопасностью. Я вдыхаю этот запах, родной и любимый запах. Денис сидит напротив меня и не спеша пьет чай, смотрит на меня в ожидании ответов, которых я не могу ему дать.
- Это снова началось, - со вздохом говорю я после продолжительного молчания.
Парень молчит.
- За все время у меня было две галлюцинации. Первая, когда мы были в ресторане, вторая - сегодня. Раза два или три мне подмигивало мое отражение в зеркале, но это не страшно. Плюс я мучаюсь кошмарами.
- У тебя есть что-нибудь покрепче?
- Виски. Но я тебе его не дам.
- Почему?
- Тебе ехать домой.
- Останусь у тебя.
- Нет. - Ну, конечно же, куда же без этого.
- Ох, Лина, не будь дурой. Я не оставлю тебя одну сегодня.
Мне нечего сказать. Поэтому я просто встаю и открываю шкафчик, в котором стоит бутылка виски. Наливаю и себе, и ему. Я медленно пью божественное пойло, он даже не притрагивается. Думаю, как продолжить.
- И что тебе казалось сегодня?
- Я...ты был мертв, машина потеряла управление, и на нас летела какая-то другая машина.
- Вот почему ты лезла на меня с криками.
Я краснею.
- Я пыталась спасти свою жизнь.
- И чуть не угробила меня.
- Всегда приходится чем-то жертвовать, - философски замечаю я.
- Ты догадываешься, чем вызваны эти галлюцинации?
- Нет. Я... - я теряю связь с действительность. Не могу подобрать существительных, глаголов и наречий, предлогов и союзов. Моя речь, моя гордость, отказывает мне. Парень, очевидно, понимает это.
- Давай начнем с простого. Помнишь, как мы делали это раньше? - я киваю. - Расскажи мне, как ты живешь сейчас. Как тебя зовут, сколько тебе лет, где ты учишься и кем работаешь, с кем живешь и как проводишь свободное время. Легко?
Я задумываюсь.
- Меня зовут Лина Бельская. Мне 19 лет, через месяц исполнится двадцать. Я учусь в институте на программиста, подрабатываю, чиня сломанную технику. Неплохо за это получаю. На еду, одежду и квартиру хватает. Я живу одна, провожу свободное время, обманывая простачков, - мне становится легче, едва я выстраиваю простую и понятную картину моего существования.
- Продолжим. У тебя есть домашнее животное, друзья, парень? Что с твоей семьей?
- У меня нет домашних животных, есть друзья, но я не поддерживаю близких и доверительных отношений с ними. У меня нет постоянного парня, я... - замолкаю.
- Меняешь их как перчатки, - заканчивает Денис.
- Скажем так. Я не общаюсь с матерью уже долгое время. Пытаюсь помогать своей сестре.
- Почему ты не общаешься с матерью? - Денис хмурится.
Алкоголь, видимо, развязывает мне язык, и я выкладываю все как на духу.
- 4 года назад моя мать с сестрой попали в аварию и чудом выжили. Но три года я жила с отцом, которому я была совсем не нужна, - я лгу. Отцу я была очень даже нужна. Я по-прежнему нужна ему, но не так, как нужна дочь любящему отцу. Я его орудие для заметания следов и ошибок. Но говорить я об этом не собираюсь. - Затем я поступила в университет и переехала в другой город, сняла квартиру, и, наконец, начала видеться с сестрой.
- То есть, ты общаешься с ней всего год?
- Именно так.
- Твои... странности, скажем так, начались после того, как мать попала в аварию? - да. Так все и было. Киваю. - Почему ты сбежала из лагеря? - вопрос сбивает меня с толку. Я не помню почему. Я помню почему. Я знаю почему. Я не скажу почему.