Керимов Исмаил Алиевич : другие произведения.

Сфера (общий файл)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

~ Глава 2 -

   Это навсегда останется тайной для меня. Для чего мы живем на свете, растем, меняемся? Для того, чтобы у нас все это отняли в одно мгновение? Я вижу мало смысла во всем, что окружает меня, но кто его знает, возможно, наш разум слишком прост, чтобы мы могли осознать жизнь в полной мере. Но одно я знаю точно - я буду жить, несмотря ни на что. Ради себя и ради всех, кто считает меня частью свое жизни. Ради друзей... и ради врагов...

Оссиэн Ильсинор

  
   Тишина и спокойствие. Она не чувствовала ничего, только ощущала тьму... мягкую, приятную... обволакивающую все существо... Память отказывалась работать. Кто она? Где?
   Она чувствовала себя туго завернутой в мокрое одеяло, так, что не могла даже шевельнуть даже пальцем. Странно было то, что она не ощущала никакого давления пут. Просто не могла шевельнуться, словно паралич сковал тело. Завернутое в мокрое одеяло.
   Тьма окружала ее, с леденящим душу спокойствием заполняя весь мир ее сознания.
   "Я мертва?" - Сеанни ужаснулась собственным мыслям.
   "Нет, нет... это не правда... это все не со мной... просто сон, дурацкий сон, глупый, страшный... нужно проснуться... вот и все... только проснуться и я лежу в своей кровати, прогоняя остатки кошмара... ведь такое уже было... да, да... было... помню... только проснуться... ничего больше... ничего больше, ничего больше, ничегобольшеничегобольше"...
   "Проснись."
   "Туман. Кругом один только черный туман. Как будто мутная вода. Мокрое одеяло... вода... Я в воде?"
   Она попыталась шевельнуться, но снова ничего не вышло. Паника охватила сознание Сеанни и на некоторое время она безвольно поникла в сетях страха, не в силах думать ни о чем другом.
   - Проснись.
   Неожиданным, сильным ударом ее привела в чувство головная боль и почти сразу же в рот хлынула вода. Мерзкая, соленая, грязная вода, заливающая легкие. Из последних сил она боролась, сжимая губы, но вода все равно каким-то образом проникала в рот...
   "Проснись!"
   Вспышка потрясла сознание и Сеанни не сразу поняла, что никакой воды нет. Она с радостью ощутила стук собственного сердца, тревожный, неровный.
   Судорожное движение обернулось болью. Болели колени и костяшки рук, ушибленные обо что-то твердое. Исполненная надежды, Сеанни подняла руки. Пальцы нащупали мягкую ткань, поднялись выше и снова уперлись во что-то твердое.
   Стенки ее тюрьмы не поддавались и девушка прекратила натиск, пытаясь сложить воедино части головоломки, вырванные ее пытливым сознанием. Она лежит в каком-то прямоугольном ящике. Изнутри он обит какой-то материей.
   И с трудом сглотнула, поняв, что знает ответ.
   Гроб. Сеанни подавила очередной приступ паники. Все же она жива, у гроба должна быть крышка, а крышку можно поднять... если только она не заперта.
   Единственной причиной, по которой Сеанни еще не попробовала поднять ее, была боязнь обнаружить ее запертой на замок. Сеанни понимала, что это глупо, что ничего не изменится, если она попробует, но все равно было трудно решиться.
   Наконец, она все же подняла руки. Ладони уперлись в крышку, девушка напряглась, но на удивление тяжелая деревянная панель поднялась лишь на пару дюймов. В отчаянии, Сеанни забилась в своей тюрьме, но так и не смогла освободиться.
   С приглушенным стуком, крышка опустилась на место. Тяжело дыша, девушка попыталась расслабиться, лихорадочно думая над выходом из ситуации, в которой оказалась.
   Ничего нового на ум не приходило, и Сеанни вновь вернулась к прежнему решению. Только в этот раз подошла более толково - прижалась к изголовью, понемногу поджала ноги и, упершись всем телом, откинула проклятую крышку.
   В лицо ей тут же ударил тяжелый запах и леденящий холод склепа. Не выдержав, Сеанни расплакалась от облегчения, сжавшись в комочек. Быстро встала, спрыгнула и, не обращая внимания на холодный пол, метнулась к двери.
   Она была так уверена, что дверь не заперта, что обнаружила обратное только с размаху ударившись о нее. Беспомощно растянувшись на полу склепа, Сеанни снова разрыдалась - теперь уже от обиды и отчаяния...

***

   Кап. Кап. Кап.
   Сеанни тупо смотрела на микроскопическую лужицу на полу у своих колен. Сверху методично падали капли воды, скапливаясь в небольшом углублении пола. Девушка подставила ладошки и капля ударила в них ледяной иголкой. Поежившись, она сразу отдернула руки.
   Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что без воды она проживет не больше нескольких дней. Горло уже пересохло, требуя влаги. Сеанни огляделась в поисках подходящего сосуда и обнаружила только урну, очевидно с прахом какого-нибудь покойника.
   - Думаю, тебе будет все равно, - вслух произнесла она, поразившись собственному голосу.
   Тихий, мелодичный голосок был так непохож на ее голос, что она даже на мгновение усомнилась в том, что говорила именно она, и убедилась в этом, только произнеся еще несколько слов. Сеанни поймала себя на том, что дрожит от холода.
   В урне действительно оказался прах. Именная табличка у основания гласила "Мактиан Камерон, 193г. Ф.к.". Отец ее отца.
   - Извини, дедушка, - прошептала она, испытывая угрызения совести, - я потом соберу все обратно. Честно.
   Сеанни осторожно высыпала прах на каменный постамент. Пить из урны, где ранее находился прах покойника, будет не совсем приятно, но, похоже, выбора у нее нет.
   - Привыкай к трудностям, - сказала она сама себе, глядя на собственный ящик-гроб, из которого недавно выбралась.
   Единственное деревянное сооружение во всем склепе, к тому же обитое тканью. Лежать ей придется в нем.

***

   Зачем продлевать мучения? Все равно без еды она долго не протянет. Легкое платьице - саван спасало от холода не лучше рваной тряпки.
   Она потеряла счет времени. Один раз спускалась - выпить воды. Больше пить не хотелось. Вода в урне уже проливалась за край. Час? Два? Три?

***

   Нет пытки хуже, чем бездействие. Но что она могла сделать? Руки уже и так были покрыты ссадинами, полученными в результате приступа отчаяния, когда она колотила в запертую дверь склепа.
   Снова хотелось пить, но вылезать из ящика она не желала. Ноги и без того были на ощупь как ледышки. Сеанни жадно смотрела на урну с водой, не решаясь сдвинуться с места.
   Глухой стук эхом отразился от каменных стен. Урна закачалась, но устояла. Сеанни недоуменно смотрела на нее, пытаясь понять произошедшее. Урна сдвинулась с места. Сама.
   Урна сдвинулась, потому, что она хочет пить. Хочет взять урну и не хочет вставать. Бред.
   - Я схожу с ума, - несмотря на все ее попытки успокоиться, голос ее явно дрожал, - я точно схожу с ума. Но я же ничего не теряю, если попробую...
   Она постаралась представить себе, что урна поднимается в воздух. Ничего не произошло, и Сеанни нервно рассмеялась, однако попыток не бросила. Постаралась представить себе, что берет урну рукой, поднимает...
   Каменный сосуд медленно поднялся в воздух. Сеанни затаила дыхание, боясь прервать наитие. Но сосуд даже не качался. Повинуясь ее следующей мысли, урна подплыла к ней и девушка быстро схватила ее, боясь, что она упадет и разобьется. Поднесла к губам и принялась жадно поглощать драгоценную влагу. Вода была жутко холодной, но ей уже было все равно. Это в первый раз она едва не поперхнулась от неожиданности...

***

   Сеанни сделала новое открытие. В склепе не было и единого источника света, но она довольно хорошо видела все вокруг. Похоже, ее телепатические способности сильно возросли. Возможно, это было связано с шоком, что она испытала.
   Она не собиралась забивать себе голову теориями относительно того, что, почему и как произошло. Гораздо важнее было то, что телекинез мог помочь ей. Сдвинуть язычок замка - и она свободна. Просто в теории.
   А на практике, Сеанни уже довольно долго сидела перед дверью, но не продвинулась ни на шаг ближе к свободе. Проклятый язычок все время срывался, замок был усложненной конструкции (очевидно во избежание разграбления склепа)...

***

   Растревоженное последними событиями сознание не позволило Сеанни долго пребывать в беспамятстве. Едва девушка открыла глаза, как в них ударило нестерпимо яркое полуденное солнце. Она зажмурилась и отвернулась.
   Легкий ветерок трепал ее волосы, воздух вокруг был свежим и довольно теплым - лето еще не полностью сдало свои права осени. Осознание свободы пришло не сразу, а когда пришло, Сеанни резко поднялась на коленях, оглянувшись назад.
   Склеп, оказывается, был вырублен в скале. Дверь была закрыта, очевидно, захлопнулась за ней. Память Сеанни отказывалась вспоминать, как она выбралась наружу.
   Она откинулась на спину и радостно засмеялась, только сейчас почувствовав невыразимое облегчение. Смех прозвучал как звон тонких, хрустальных колокольчиков и заставил вспомнить о переменах, произошедших с ней.
   Сеанни вскочила, принявшись придирчиво осматривать себя. Она и не подозревала насколько похудела за время, вырванное из ее памяти. Последнее, что хранила ее память - неравный бой с Драго, который она проиграла.
   Она ощупала талию и похолодела. Чтобы похудеть настолько, ей нужно было бы вырезать как минимум пару ребер. Она слышала о подобных операциях, что проделывали некоторые знатные придворные дамы. После них оставались шрамы.
   Девушка лихорадочно собрала подол. Никаких, даже самых тонких и незаметных шрамов не было, и она принялась думать о том, что это все означает. Быть может, маг мог бы не оставить шрамов, или убрать их в крайнем случае, но их гильдия считала себя выше низменных страстей и, вероятно, никто не смог бы заставить идти против собственных заветов. Кроме, быть может, самого короля...
   Где-то неподалеку журчал ручеек. Сеанни с трудом продралась сквозь заросли густого побережника. Хорошо еще, что лето подходило к концу и шипы растения стали хрупкими и ломкими. Весной они были даже ядовитыми. Целители этот яд собирали и называли побережник каким-то другим названием, на незнакомом Сеанни языке.
   На ее руках все равно осталось довольно много царапин. Сеанни с тревогой подумала о том, что кожа тоже стала слишком нежной.
   Из воды навстречу ей вынырнуло личико незнакомой девушки, и она отшатнулась от неожиданности, быстро оглядевшись. Вокруг не было ни души. Немного успокоившись, Сеанни вновь заглянула в воду.
   Личико в воде было прекрасным и по-детски нежным. Изящные, правильные черты лица, небольшой подбородочек, маленький, чувственный рот, большие глаза непонятного цвета. В ручье не разглядеть, рябь, да и солнце мешает.
   Сеанни с трудом сглотнула. В ручье было ее собственное отражение. Если она сама себя не узнала, то не узнает никто из ее прежних знакомых. Не узнают даже отец с матерью.
   Внезапно, она заметила еще кое-что и тут же подняла руки к ушам. На человеческие они, очевидно, не были похожи даже издалека. Остроконечные, чуть прижатые к голове. Похожие на эльфийские. Каким же это капризом судьбы ее забросило в тело эльфа? В душе зазвучали тревожные нотки будущего одиночества или судьбы похуже.
   Цокот копыт отрезвил ее, и Сеанни тревожно огляделась. Извилистая дорога проходила в четверти лиги от нее, на севере уходя за горизонт, а на юге исчезая за далеким высоким холмом. Всадник, выезжающий из-за холма, был довольно далеко от нее.
   Вглядевшись, девушка различила охотничью одежду и длинный плащ на его плечах. И только после этого до нее дошло, что на таком расстоянии человек никак не мог ни уловить цокот копыт, даже на каменистой дороге, ни разглядеть одежду всадника.
   Он поднес руки к лицу, и девушка увидела в руках какой-то обрезок, прежде чем нырнула под тень корней ближайшего дерева, надеясь, что это не подзорная труба или что он не успел ее увидеть.
   Секунд через десять, Сеанни осторожно выглянула из-за дерева. Всадник неспешно двигался по дороге, и она облегченно вздохнула. Однако уже через несколько минут он свернул на узенькую тропинку, ведущую к склепу. А затем и вовсе съехал с тропинки, направляя коня к дереву, за которым она спряталась.
   Сеанни быстро скользнула вбок по стволу дерева, уходя от взгляда всадника. Получилось настолько быстро и неслышно, что даже конь не почувствовал ее присутствия. "Хотя должен был. Даже если не слышал ни звука" - подумала она.
   Тяжелая поступь копыт прекратилась, и девушка осторожно выглянула наружу. Человек в плаще спрыгнул с коня и, взяв его под уздцы, подвел к ручью. Он стоял спиной, и, казалось, не имел ни малейшего понятия о ее присутствии. Поэтому, услышав его спокойный голос, Сеанни вздрогнула.
   - Вы так и будете прятаться за деревом, моя леди?
   Она была так поражена, что даже не смогла пошевелиться, когда он обошел дерево, встав на почтительном расстоянии, но все равно слишком близко по ее убеждению.
   - Вам нужна помощь? - в голосе незнакомца проснулось участие, - вы скрываетесь от кого-то?
   - От кого мне скрываться? - вырвалось у нее прежде, чем она поняла, насколько глупо звучит ее встречный вопрос.
   - Верно, - он хмыкнул, - от кого же может прятаться эльф в глубине королевства Фейрун? Впрочем, если мой вопрос некорректен, я прошу вас о нем забыть.
   "Учтив и подчеркнуто любезен" - механически отметила Сеанни, - "одежда охотника, а манеры высокородного лорда". Настаивать на том, что она не эльф, девушка не решилась, тем более что она и сама не была в этом уверена теперь.
   - Это довольно опасно, - продолжал он, - патруль может вас обнаружить, а если это произойдет в такой близости от Энгорна... вас могут принять за шпионку. Я хочу сказать, некоторые люди довольно мнительны... в последнее время.
   - Благодарю за заботу, - Сеанни хотела, чтобы ее голос прозвучал сухо, но вместо этого тон оказался неожиданно теплым и дружелюбным, - я... заблудилась.
   - В таком случае, - он слегка склонил голову, - позвольте мне проводить вас. Я неплохо знаю здешние места.
   - Нет! - чуть не закричала она. Осеклась и добавила уже спокойнее, - Нет. Я сама. Найду дорогу. Не в первый раз.
   Он нахмурился, и Сеанни принялась лихорадочно соображать, что же такого она ляпнула.
   - Пешком? - наконец выдавил он, - Дотемна? Но позвольте, откуда вы? Не помню ни одной деревушки эльфов, по крайней мере, лигах в ста отсюда, точно.
   - Да, я... - она закусила губу, - послушайте, я в самом деле справлюсь сама. Правда.
   - Не сочтите грубостью мою назойливость, - помолчав, произнес незнакомец, - я хотел предложить вам комнату, и...
   Он осекся, заметив ее расширившиеся глаза.
   - Вы в своем уме? - едва выдавила девушка, - предлагать такое...
   - Позвольте, - защищаясь, он заговорил быстрее, - но вы опять не поняли меня. Я хотел отдельную... в смысле предложить вам комнату отдельную. Только для вас. То есть...
   Он явно оговорился, и Сеанни отчетливо поняла это.
   - С чего, вдруг, такая забота? - она выпрямилась, - вы знаете меня всего несколько минут...
   - И этого достаточно, - на его лице была написана неловкость оттого, что пришлось прервать ее, - чтобы предложить вам хотя бы это. Для меня это - малость, и если вы захотите остаться в Энгорне анонимно, я буду только рад помочь вам.
   - А вдруг я - шпионка, - серьезно сказала она, - вы сами проведете меня в город.
   Он хмыкнул.
   - Я не дурак, - прозвучал чуть насмешливый голос, - эльфы никогда не снизойдут до шпионажа. Им больше по душе благородная смерть, уж простите за откровенность. А если бы шпион вашего рода захотел спрятаться от чужих глаз - его бы и патруль не обнаружил.
   Это было сложное решение. Сеанни боялась возвращаться в город. Но что делать дальше, она не знала. Ей было попросту некуда идти, а голодная смерть была малопривлекательна даже для самоубийцы.
   Снова выбор. Всегда выбор. Она мучительно соображала, и, словно почувствовав ее колебания, незнакомец протянул ей руку.
   - Меня зовут Ансель, моя леди.

***

   Сеанни усиленно гнала от себя мрачные мысли. Размеренное дыхание спутника за спиной, цокот копыт и тряска никак не способствовали упорядоченью рассудка. Да, она приняла приглашение Анселя, но какое-то внутреннее беспокойство подсказывало, что если бы она не согласилась, он бы на этом не остановился.
   Можно было сколько угодно отказываться и сопротивляться правде, но все же приходилось признать, что Сеанни новая и та, кем она была прежде, различались как небо и земля. Нет, внутри это все еще была она, Сеанни Эллерот, дочь Камерона Эллерота, крупного лорда-землевладельца королевства Фейрун. Но снаружи...
   В своем отражении она увидела эльфийку с лицом ребенка, юную и перепуганную этим самым отражением. И ей действительно было страшно. До сих пор она надеялась на то, что все это только сон. Но сон никогда не казался ей настолько реальным.
   Одна в целом мире. Маленький и скучный, он вдруг превратился в огромную, бездонную пропасть, из которой веяло холодом одиночества. Маленькая Сеанни. Сеанни, которая боится шагнуть навстречу этому миру...
   - Уже близко, - произнес Ансель, - совсем недолго.
   Каменные башни Энгорна выглядели мрачновато в редких лучах солнца, пробивавшегося сквозь тяжелые темно-синие тучи. Мелкий дождик уже накрапывал, и всадник пришпорил коня, надеясь добраться до города, прежде чем дорога превратится в непролазную грязь.
   Девушка почти сползла с коня, и он поддерживал ее одной рукой. Он и не успел заметить, как она заснула. Ничего. Для нее все самое страшное уже позади.
   Вскоре они уже были перед воротами, и хмурый стражник, глядя со стены, грубоватым хриплым басом задал самый часто повторяющийся вопрос в своей жизни.
  

* * *

  
   Когда в трактире "Тихая гавань" со скрипом отворилась входная дверь, и на пороге показался мужчина в одежде охотника, поддерживающий за плечи худенькую девушку в мужском плаще с капюшоном, никто даже не повернул головы.
   Необычные посетители в этом кабаке, очевидно, превратились в норму, испытанную временем. Скромная обстановка, голые деревянные стены, небольшой камин у стены, столы стулья и деревянная стойка - вот все, чем мог похвастаться хозяин этого заведения.
   Но, при всем этом, какая-то атмосфера уюта наполняла эти стены каким-то очарованием, едва ли присущем другим заведениям подобного типа. Несмотря на обилие посетителей, здесь царила тишина, не абсолютная, не похожая ни на что тишина "Тихой гавани".
   В других условиях Сеанни, возможно, с удовольствием побывала здесь. Но не сейчас...
   Здесь были люди. Если у нее и оставались какие-то сомнения, то теперь они исчезли. Были люди, была она. А между ними был весь мир. Безотчетный страх полностью завладел девушкой в этом месте, где жизнь текла спокойно и размеренно. Она поняла, что стала бояться тех, с кем провела всю свою жизнь. Людей.
   "Боже помоги мне" - она едва не кричала от внутренней боли. Мир прошлого Сеанни и ее настоящего резко конфликтовали друг с другом. "Почему я?". Этот вопрос задал бы любой на ее месте. Но на этом месте была она.
   - Не бойся, - прошептал ее спутник, - здесь все по-другому.
   "Что он хотел этим сказать?".
   Ансель подвел ее к стойке, где уже ожидал трактирщик. Едва он заметил их, в движениях мужчины появилась какая-то нервозность.
   - Нам нужна комната, Хигги, - спокойно сказал Ансель, - номер 4 подойдет.
   Трактирщик быстро открыл потрепанную книгу, лежавшую на столе.
   - Номер четыре, сэр. Так, посмотрим... - он сделал вид, что изучает страницы, - Как раз сейчас он свободен, сэр. Приятного отдыха.
   Трактирщик с наигранной благодарностью на лице попробовал на зуб золотой империал, брошенный Анселем на стол, и протянул тому ключ, к которому бечевкой был привязан клочок пергамента с цифрой "4"
   Он направился к лестнице, увлекая Сеанни за собой. Девушку поразила его фраза, брошенная трактирщику на прощанье.
   - Пришли Фениксов.
   Глаза трактирщика изумленно расширились, но он не возразил.
   Спутники поднялись по лестнице в фойе с множеством дверей. Дверь с номером "4" была особенной: обитая металлическими полосками по краям и вообще усиленная железом, она составляла резкий контраст со своими более простыми и слабыми соседками.
   В замочной скважине загрохотал замок, и дверь отворилась. Ансель отошел в сторону, пропуская Сеанни внутрь.
   Несмотря на мрачную входную дверь, напоминавшую тюремную, комнатка была довольно светлой, просторной и уютной. У окна, забранного решеткой (Сеанни горько улыбнулась собственным мыслям) стояла маленькая, аккуратно заправленная кровать с небольшой тумбочкой у изголовья. У стены напротив мрачно сутулился комодик, плотно сжав дверцы. Рядом с ним стоял столик и небольшой стул.
   - Поесть тебе принесут, - Ансель нерешительно топтался у двери, - Надеюсь, тебе здесь понравится. И еще, я надеюсь, ты простишь меня за это.
   Сеанни отлично понимала, что он имеет в виду. Но удивление проявилось на ее лице само собой. Она обернулась.
   - Что ты имеешь в виду? - только и успела она сказать, прежде чем Ансель захлопнул дверь и в тишине послышался скрежет поворачиваемого ключа.
   Намерения похитителя оставались неизвестными, но Сеанни было все равно. У нее не было ни выбора, ни желания выбирать что-либо из чего-либо. Все, что угодно, только не одиночество. Ведь не станут ее держать здесь вечно...
   С потолка тускло светил оранжевый фреон. Сеанни неприязненно посмотрела на него. В прошлом она не любила магические светильники. Что ж, хотя бы это осталось неизменным.
  

* * *

  
   "Ни одной книги".
   Спустя полчаса она принялась расхаживать взад вперед по комнате. Ожидание превращалось в муку. В шкафчике было пусто, так же пусто, как и в ее желудке. Похоже было, что ее попросту забыли накормить. Или решили заморить голодом?
   Сеанни решительно встала и направилась к двери. От сильного удара дверь даже не дрогнула. Зато взвыла девушка, едва не сломавшая кисть от удара о мощную преграду. Забыла, что стала немного слабее в косточках.
   В ответ на жалобные стоны, снаружи что-то загремело, и в двери открылось небольшое окошечко. Огромная бородатая рожа с трудом помещалась в нем.
   - Что здесь происходит? - возвестила рожа.
   И тут же расхохоталась, явно от созерцания узницы. Уязвленная Сеанни, тем не менее, попыталась представить саму себя: обиженный эльф, прижимающий правую руку к груди. От осознания ситуации легче не стало.
   - Я очень хочу есть, - прошептала она.
   - Прошу прощения, - обладатель физиономии в окошке посерьезнел, - обед запаздывает. Вам придется немного потерпеть.
   Сеанни закусила губу.
   Обед пришел только через полчаса. Зато какой!
   Пока один из стражей вкатывал деревянную тележку внутрь узница успела его хорошенько разглядеть, даже несмотря на восхитительный отвлекающий аромат жареной птицы.
   Это был человек среднего роста, одетый в сверкающую броню с широкими пластинчатыми наплечниками, очевидно покрытую серебром с золотым тиснением пылающей птицы по центре груди. Из того же серебристого металла были изготовлены его пластинчатые поножи, наручи и сапоги. Там, где броня не прикрывала тело, виднелась серебристая кольчуга. На голове латника был шлем с небольшим ярко-красным хохолком.
   Два меча с рукоятками из обработанной нешлифованной слоновой кости висели крест накрест в ножнах на его спине. Противовесом на рукоятках мечей служила голова той же горящей птицы, эфесы представляли собой развернутые огненные крылья мифической птицы. Абсолютно неудобны и нефункциональны, отметила девушка. Скорее всего, парадный наряд.
   За дверью стоял другой страж в точно таких же доспехах.
   Очевидно, это были люди те самые загадочные "Фениксы".
   Мысли Сеанни вернулись к обеду. Первый "Феникс", тот, что вкатывал тележку, помог ей разложить яства на столике. В тележке еще оказались какой-то бумажный сверток, чашка, кувшин - рукомойник и даже женское мыло - порошок слоад.
   Забота была поистине трогательной. Все то время, что она ела, "Фениксы" не сводили с узницы глаз: наверное, следили, чтобы она не припрятала вилку или ножичек. А Сеанни была слишком голодна, чтобы обращать на него внимание. "Должно быть то еще было зрелище", - подумала она, слегка утолив голод, - "Зверски голодный эльф на званом ужине. Интересно, что в том свертке?".
   Один "Феникс" снизошел до того, что полил из кувшинчика пока Сеанни мыла руки. Затем он, невзирая на протесты узницы, безапелляционным жестом сгреб все со столика в тележку, оставив сверток на кровати, и вытолкнул ее наружу.
   Когда за стражами захлопнулась дверь, к девушке вернулось чувство одиночества.
   В свертке оказалось нечто любопытное: длинное платье - белая мантия с посеребренным поясом из металлических пластинок и высоким воротничком, а также записка подписанная Анселем:
  

"Сеанни, я подумал, что ваше нынешнее платье не слишком идет вам. Вместо него, я посылаю вам новое. Если захотите принять омовение, сообщите об этом Стражам. Еще раз простите меня за столь бесцеремонное вторжение в вашу жизнь"

   Он оговорился. Сеанни расширившимися глазами смотрела в никуда. Она не представлялась, но Ансель знал ее имя.
   Случайностей не бывает, это правда.
  

*** *** ***

Конец 2 главы

***


~ Глава 3 ~

   Как смешны, и как горьки воспоминания. У меня навсегда останется два отца. Один спас меня, пожертвовав жизнью, а другой сделал из меня то, чем я являюсь до сих пор. Я думаю, что родная кровь не единственная вещь, которая делает людей по-настоящему родными. Как глупа я была, что не понимала, какую боль причиняю человеку, который любит меня. Но я думала, что не имею права на его любовь...

Оссиэн Ильсинор

  
   В кабинете принца было тихо и светло. Помещение, в котором он располагался, было довольно маленьким, по сравнению с размером спальных покоев принца. Большую часть его занимал стол из тракота (зеленого дерева) с гномской инкрустацией и диковинными рунами на нем.
   На столе обитали очиненные перья с хрустальной чернильницей, несколько свитков, пачка чистых пергаментных листов и карта Фэриона с прилежащими островами, расстеленная на всей поверхности стола. Рядом стояла урна с футлярами и металлическими закрутками для свитков.
   Стены и потолок комнаты были обиты резными деревянными панелями из дуба. Единственными источниками света были окно и небольшой фреон белого цвета под потолком. В углу скромно ютились изящные деревянные часы работы Г. Братта, самого известного часовщика Фэриона. Каждый час в кабинете раздавался мягкий бархатный звон.
   Шкура снежного ангура, расстеленная под столом, приветливым оскалом длинных острых клыков в пасти, походившей на волчью, встречала посетителей кабинета принца. Сейчас ее остекленевшие глаза были устремлены на посетителя, сидевшего на кресле напротив принца.
   Развалившийся в кресле был полноватым человеком невысокого роста. Он был одет в потрепанный сюртук, (дело было не столько в его экономности, сколько в свойственной ему безалаберности в одежде) такие же потрепанные штаны и туфли. Сюртук и брюки были тщательно выглажены, а ботинки начищены, что, впрочем, не добавляло им солидности.
   В правой руке он держал небольшой кусок материи, которым беспрестанно вытирал лоб, несмотря на то, что в комнате принца температура была довольно низкой. Комната была расположена на теневой подветренной стороне двора.
   Одним словом, внешность господина в кресле заставляло аристократов при дворе украдкой брезгливо морщиться при виде его. Украдкой, потому, что этого человека звали Огюст Брадлен, и он был главным советником принца-губернатора.
   Под его высоким лбом скрывался аналитический, на редкость проницательный и острый ум, благодаря которому Брадлен и получил свой пост. Во многом благодаря ему, королевство получило независимый и сильный Энгорн - фактически королевство в королевстве, центр торговли и развлечений Фэриона и орден Феникса, в который входили сильнейшие воины-маги Фэриона, поклоняющиеся Бийоне, богине воителей и Зорату, верховному богу.
  -- Мой господин, вы уверены? - Брадлен в очередной раз вытер лоб, - Я хочу сказать, ошибка в такое время может плохо кончиться.
   Сидящий за столом принц кивнул. Он был одет по-домашнему: белая рубашка, коричневые шелковые штаны и легкие туфли. Принц сидел, опершись локтями о стол, поддерживая подбородок.
  -- Поймите, я ничего не имею против эльфов, - продолжал советник, - но то, что один из них войдет в Троицу... нет, король не пойдет на признание. И если уж проталкивать эльфа, то, только имея на руках неопровержимые доказательства.
  -- Огги, подожди, - принц встал и в нетерпении принялся расхаживать по комнате, - давай резюмируем. Мы имеем молодую девушку, нечеловека, воспитанного людьми высшего сословия. Кэмерон знал, что приютил эльфа, но ни слова ни сказал ей. Правда, одно он сделал верно - устроил ее смерть. Эльфийская дочь у лорда Фейрун - потрясение, способное вызвать хаос в королевстве. А истинные родители ее нам неизвестны. И, кроме того, я чувствую в ней огонь жажды действия. Такой цветок растет только в поле.
  -- Нет, но...
  -- Что значит - но, Огги? Ты помнишь слова третьего пророчества? Первые два ведь уже исполнились.
  -- Я отлично помню пророчества, мой принц, - тихо сказал Брадлен, - я ведь не сказал, что не верю вам. Но вы ведь знаете своего отца и его отношение к эльфам, оркам и прочим нелюдям. Рассказав о ней сейчас, вы сами подожжете тот костер, на котором она сгорит.
   Принц остановился у окна, задумавшись.
  -- Но ведь должен быть какой-то выход, Огги, - наконец сказал он, - не можем же мы просто сидеть и ждать, пока появятся Знаки.
  -- Нет, - согласился советник, - обучайте ее как всех, пусть выполнит первую часть пророчества втайне от короля. А потом, когда у нас появятся доказательства...
   Принц горестно покачал головой.
  -- Не получится. Ты, таки, забыл, что говорится в главе последних пророчеств книги судеб.
   Он продекламировал:

***

И света лунного родителей безвестных

Неведомы нам будут имена

Воспитан у аристократов честных

Двояким светом станет навсегда

И лишь тогда на небе засияет

Надежды утренняя яркая звезда

Когда людская честь возобладает

Над завистью и злобой навсегда

Клинок судьбы с холодным светом

Одну лишь руку примет он

Того, кто был воспитан человеком

Но человеком не рожден

***

  -- Ну и что? - усмехнулся советник, - Что из этого следует?
   На лице принца, обращенном к окну, появилась мрачная улыбка.
  -- Ты ведь не все знаешь Огги. Клинок судьбы, о котором говорит пророчество - не банальный мифический меч. Это Мирилион, эльфийский клинок.
  -- Никогда не слышал о таком.
  -- И никто не слышал. Кроме эльфов, которые исправно хранят все свои легенды в первозданном виде и членов нашей королевской семьи.
   Теперь на скучающем лице Брадлена проявился живой интерес:
  -- Продолжайте же, мой принц.
  -- Эльфы утеряли меч со смертью своего ракату Эльвелега, в те времена, когда они сражались бок о бок с людьми и гномами против объединенных племен всех орков Фэриона. Мой предок, король Рэгнор, сражавшийся рядом с Эльвелегом, подобрал Мирилион, когда ракату эльфов пал, пронзенный сраженный стрелой орка. Он унес меч, утаив его от сокрушенных горем союзников. Эти странные эльфы даже умерших провожали песней, а утрату какого-то меча восприняли как конец света. История передавалась от отца к сыну в нашей династии веками. Огги, я удивлялся этому до тех пор, пока в нашем ордене не появились эльфы. Только тогда я узнал, что значит Мирилион для них.
  -- Символ эльфийского народа? - предположил советник.
  -- Именно так, - продолжал принц, - и Рэгнор тоже понял это, потому и стыдился своего поступка до конца жизни. Он хотел скрыть свой позор, позор всей расы людей, Огги. Понимаешь, ракату мог обратится к этому оружию только в крайнем случае. Эльфы, пришедшие на помощь с Туманной Земли и вмешавшиеся в резню, которая им лично не была нужна вообще, еще и принесли с собой Мирилион, словно говоря, вот, смотрите, люди, наш символ с вами. Даже орки, Огги, орки, которых мы называем кровожадными дикарями не поступили бы так, как поступили мы. В общем, сын Эльвелега Белеронд пришел к моему далекому прародителю с пламенным взором и попросил помочь ему напасть на орочью крепость близ восточного побережья Фэриона, куда, по слухам, отступило разбитое войско орков. Но Рэгнор отказался, мотивируя это "усталостью войск" и неприступностью крепости. На самом деле он боялся, что Белеронд узнает, что орки не похищали Мирилион и поймет, кто владеет им теперь. Эльф ушел, пылая гневом на своих бывших союзников, проклиная людское безразличие. Если бы он знал!
  -- Если бы он знал, эльфы Туманных Земель стали бы нашими врагами, да и гномы назвали бы нас предателями и ушли бы в сторону, позволив человечеству погибнуть под ударами двух древних рас. Это было бы справедливо, надо сказать!
   Принц покачал головой.
  -- Да, древние расы были сильны когда-то. Но Рэгнором овладела жадность. А в чем виноваты простые воины, селяне, женщины, дети, старики? Ведь мы не эльфы, у которых поступок одного будет однозначно поддержан всеми его соплеменниками. Мы не эльфы, в языке которых нет слов синонимов алчности, злобы, ненависти. Даже свой гнев они, да и не только они, но и все, кто имел с ними дело, называют справедливым и не скрывают ни от кого. Мы не такие.
  -- К сожалению, - продолжил советник.
  -- Ты читаешь мысли, - с горечью произнес принц, - теперь ты тоже знаешь, каково это, ощущать себя предателем, бесчестным человеком, потому, что один представитель твоего рода опозорил само понятие "быть человеком". И на душе не становится легче оттого, что никто этого не узнает.
  -- Вот оно что... Значит, король все знает, - протянул Брадлен, - И при этом ненавидит эльфов. Что ж, пророчество и здесь нашло лазейку. "И лишь тогда на небе засияет, надежды утренняя яркая звезда, когда людская честь возобладает над завистью и злобой навсегда"
  -- В пророчестве забыли слово "если", - заметил принц.
  -- А может, не забыли, - хитро усмехнулся советник, - Если у нас все получится, то пророчество исполнится, а если нет, то никто и не вспомнит об этом, ведь вспоминать уже будет некому. Поэтому, я предпочитаю "когда", а не "если".
   Наморщив брови, принц вернулся к столу и вновь опустился на кресло.
  -- Что ты предлагаешь, - иронически произнес он, - выкрасть Мирилион из самой охраняемой части сокровищницы?
  -- Возможно, Риам, - произнес советник, - и один из магов... С картой ловушек, разумеется.
   Лицо принца удивленно вытянулось, затем приобрело то самое задумчиво-мечтательное выражение, которое так нравилось его фаворитке и всем женщинам Энгорна.
  

* * *

  
  -- Надо учить эльфийку, - заключил Ансель.
   Внутреннее убранство не позволяло усомниться в назначении комнаты, в которой стояли советник с принцем. Местами стены почернели от сажи и копоти, кое-где виднелись горки растрескавшегося льда, от люстры на потолке, на которую уже давно не вешали свеч, во все стороны вились языки пламени, распространяя в комнате сильный запах гари и густой дым.
   Диваны и кресла, расположенные вдоль стен сохранились только чудом и лишь местами сквозь прорехи в мягкой обивке, проглядывали внутренности. Трое скучающих магов облюбовали себе самый нетронутый диван, занимаясь пустым времяпровождением.
   Посередине комнаты стоял призванный бес и тупо оглядывался по сторонам. Долго осматриваться ему не дали: один из магов неожиданно запустил огненный шарик, опаливший шерсть существа. Бес с визгом скрылся за ближайшим креслом, а на стене появилось новое пятно сажи.
   Здесь отдыхали волшебники.
   Все трое мгновенно вскочили, заслышав голос принца. В организации царила железная дисциплина. Двое из них низко поклонились Анселю, а третий, будучи эльфом лишь слегка наклонил остроухую голову. Люстра на потолке мгновенно потухла, словно пригашенная невидимой рукой, а бес с тоскливым воем исчез.
  -- Надо обучать эльфийку, - повторил принц.
  -- Мой принц, никто не спорит с тем, что нужно обучать Судьбоносцев, - поспешил вставить советник, находившийся неподалеку, - но Риам в это время сможет добыть Мирилион. Разумеется при помощи наших магов. Не сомневайтесь в них.
  -- Они не справятся, - покачал головой принц, - И в этом нет ничего для них обидного. Риовель!
  -- Да, мой принц, - эльф говорил вежливо, но без малейшей тени угодливости.
  -- Объясни, почему вы не справитесь с ловушками королевской сокровищницы.
  -- Мой принц, ловушки сокровищницы создавались магами одного из высших кругов. Плюс, всем известно, - подчеркнул эльф, - что магических охранников легче создать, чем развеять. Это задание под силу только самым сильным магам.
   Эльф не спросил, зачем нужно проникать в сокровищницу, хотя любопытство отражалось на лице всех троих магов.
  -- А что ты скажешь о маге Луны, Риовель?
   Эльф справился со своим волнением, но на его лице все равно отразилось лихорадочное возбуждение.
  -- При любом стечении обстоятельств... он сможет справиться с этой задачей.
  -- Видишь, Огги? - принц подмигнул советнику.
  -- Сэр, - тон эльфа был извиняющимся, - я прошу прощения, что задаю вам этот вопрос, но... что вы хотите сказать? Маг луны... это легенда... наша легенда...
  -- Риовель, не нужно извинений. Я хочу, чтобы всегда говорили мне о том, что у вас в мыслях. Не надо путать неповиновение с любопытством. Я сам решу, отвечать мне на вопрос или нет.
   Эльф нетерпеливо смотрел на него.
  -- Мой принц?
  -- Мы нашли эльфа, подходящего под описание.
   Риовель сжал кулаки.
  -- Мой лорд, - произнес он, - Если это правда... Маг серебряной луны, первый и чистокровный эльф. С ним должен вернуться Мирилион. Так говорит легенда. Но это легенда. И ей уже много веков, мой принц...
  -- Риовель.
  -- Да, мой принц, - В глазах эльфа появилось внимание.
  -- Это девушка. Она еще молода и неопытна. Я хочу, чтобы ты обучал ее.
   Эльф опустился на одно колено.
  -- Мой лорд, я не могу. Если она и в самом деле Маг Луны, то ее должен обучать более умелый волшебник.
  -- Ты самый достойный из всех магов, которых знаю я, - Ансель поднял его с колен.
   Эльф долго молчал, роясь в своих воспоминаниях. Наконец, он заговорил, каким-то чужим голосом, монотонным и слегка хриплым.
  -- На северном побережье Фэриона проходит гряда высоких снежных вершин. Там очень холодно и даже летом, горы сохраняют свои снежный покров. Волки, медведи, даже птицы там носят белоснежные дивные одеяния, а воздух так чист, что в безоблачную ночь черное небо становится почти белым из-за блестящих точек, которые люди прозвали звездами. Там нет дорог и единственные способы передвижения - верхом на горных орлах, драконах или левитация магов. Одна из вершин там, красивее других. Высоко за облака, простирает она свою шапку, отливающую серебром, а у самых границ облаков вьют свои гнезда северные драконы, - он вдруг очнулся, и несколько раз моргнул, - Только там, на всем Фэрионе, можно встретить мага, достойного обучать Лунную Волшебницу.
  -- Красивая сказка, - улыбнулся Ансель, - но даже если предположить, что твой маг все еще жив, нам нужно более приземленное обучение.
  -- Маги стихий не умирают своей смертью, - Риовель покачал головой.
  -- Риовель, я хочу, чтобы ты сделал все, что зависит от тебя в обучении этой девушки. А потом мы поговорим об отшельнике с северных гор.
  -- Как пожелает мой принц.
  

* * *

  
   "Откуда падает этот свет?"
   Вокруг нее была безграничная тьма, и только откуда-то сверху лился мягкий свет, окружая Сеанни мягким одеялом. Справившись с волнением, девушка попыталась привести мысли в порядок. Странное чувство страха охватывало все ее существо. Ей казалось, что она висит между небом и землей. Свет обжигал, но покидать струящийся поток она не могла. Мешал тот самый животный страх, что сковывает все тело, превращая жертву в статую.
   Тьма ждала ее. Сеанни знала это, чувствовала всем существом.
   Не в силах терпеть, она закричала от боли. Воздух вокруг, казалось, превратился в огонь. Жестокий выбор.
   Не сознавая себя, она бросилась во тьму, чувствуя, как спасительная прохлада обволакивает сознание. А когда пришла в себя, едва не сошла с ума от ужаса, сознавая себя связанной с этой тьмой и словно физически ощущая в себе инородное раздражение - горящий, воспламеняющий свет...

***

  -- Эй!
   Присев на краю кровати, Ансель пытался разбудить Сеанни. Девушка была одета в ту самую белую мантию, что он посылал ей, а кровать даже не была разобрана, из чего следовало, что отход ко сну не был преднамеренным. Лицо Сеанни было напряженным, девушка постанывала и словно билась в неведомых судорогах, охвативших ее.
  -- Черт возьми, да просыпайся же! - осознав, что разбудить ее тряской не удастся, принц наполнил стакан на тумбочке из графина и бесцеремонно выплеснул его в лицо девушке.
   Она мгновенно проснулась и села на кровати, беспомощно озираясь и водя руками в стороны, словно слепая. Ансель оцепенело смотрел на нее, пока не осознал, что ее фиалковые глаза с серебристыми прожилками смотрят на него.
   Воздух вокруг вспыхнул и свет погас, словно внезапно наступила безлунная ночь. Он испуганно отпрянул, врезавшись в комод. Страх объял всю его сущность, когда он взглянул на Сеанни. В кромешной тьме девушка светилась таким холодным, неземным светом, словно перед ним была сама богиня Ламис, владычица цитадели ада.
   Затем комната озарилась таким ярким светом, что он зажмурился и закрыл голову руками. У света, словно не было источника, казалось, что светится сам воздух. Если бы он смог посмотреть на девушку, то очень удивился бы: Сеанни не моргая, ясными глазами смотрела в никуда, словно и не ощущая никакого света, режущего глаз.
   А затем все вновь вернулось в прежнее состояние. Потолочный фреон, ошалевший от подобных манипуляций с освещением изо всех сил светил, словно пытаясь реабилитироваться за секунды темноты.
  -- Что это? - принц с трудом поднялся, все еще жмурясь и пытаясь привести зрение в норму, - Что происходит?
   Девушка не отвечала и он начал волноваться. Наконец, воспаленные глаза Анселя успокоились и позволили тому оглядеться. Комната находилась в том же состоянии, только на дверцах комода появились едва заметные вмятины от удара.
   Сеанни сидела на кровати, из широко открытых глаз текли струйки розоватых слез, а из уголков рта и носа капала кровь, оставляя на чистых белых простынях красные пятна. Ее полураскрытые губы заметно дрожали.
   Впрочем, через секунду взгляд ее стал осмысленным, она рукой стерла кровь с лица и принялась разглядывать ее со взором, полным горькой безысходности.
  -- Не знаю, - ничто не могло изменить ее мягкий, мелодичный голос, - Мне кажется, я схожу с ума.
   Он присел рядом.
  -- О чем ты говоришь?
  -- Не важно, - она достала кусочек материи, на поверку оказавшийся обрывком рукава ее старого платья, и тщательно оттерла кровь с лица, - Ты и сам все видел. Вряд ли я смогу сообщить тебе еще что-нибудь. Во сне было еще хуже.
  -- Какая связь у сна с реальностью, - Ансель наморщил лоб, - не понимаю.
  -- Ты не поймешь, - вспыхнула девушка, - я не играю с людьми... как это делаешь ты.
   Ансель вздрогнул. Ментальный щит погас как свеча, затушенная мощным порывом ветра. Он испугался за нее и совершенно забыл поддерживать защиту мыслей. Он тут же создал новый щит, и Сеанни мгновенно насторожилась, почувствовав это.
  -- Не злись, - примирительно произнес он, - Я просто, честно говоря, испугался этого... э-э...
  -- Честно, - горько произнесла она, - а щит для кого? Что ты скрываешь?
  -- У каждого свой скелет в шкафу, - сказал Ансель, - не будем об этом пока, хорошо? Я просто не люблю выставлять свои мысли для всех. Но, быть может, я слишком многое скрываю.
  -- Ты знаешь, кто я, - выпалила Сеанни, - откуда?
   Ансель помрачнел.
  -- Где я ошибся? - медленно проговорил он, - впрочем, тут нет секрета. Мне сказал твой отец. Я видел тебя на арене. Ты сильно изменилась.
  -- Кому как не мне знать об этом, - улыбка Сеанни вышла немного натянутой.
   Он присел на кровать, рядом с ней, подбирая подходящие слова.
   - Послушай, то, что произошло с тобой, всегда происходит с эльфами. Просто ты не была готова. Ты ведь жила среди людей.
   - Значит, отец знал, - она вздохнула, - он никогда ничего не говорил. Ты не представляешь, каково это. Я не говорю, что быть эльфом хуже, чем человеком. Просто... еще вчера... я и представить не могла...
   - Говорят, на нашем материке раньше тоже жило несколько родов лунных. Теперь их нет. Честно говоря, я впервые вижу эльфийку, - признался Ансель, - я видел довольно много эльфов, но эльфиек - никогда.
   - Ты разочарован? - она подняла голову.
   - Нет, - он тихо рассмеялся, - вовсе нет. Но мы ведь не об этом говорили. Ты - часть чего-то несоизмеримо более важного, чем думаешь сама. И тебе предстоит многому научиться.
  -- Говоришь так, словно у меня нет выбора, - вздохнула девушка, - Я ни питаю иллюзий. Прошлая жизнь осталась позади, ее не вернуть. Но твои слова... не похожи на правду. Что особенного во мне? Если верить твоим словам - я - вполне нормальный эльф.
   Она налила себе в стакан воды из графина и тут же одним махом опустошила его. При этом руки ее оставались скрещенными на поясе. Телекинез превратился в хорошую привычку.
  -- Ну, кое-что ты уже умеешь, - заметил Ансель, - остальному тебя научит Риовель. Кстати, он твой сородич - эльф. Ты ведь хочешь найти свой народ?
  -- Подпольная организация принца Анселя Этрико, - вдруг сказала она и засмеялась, - Знал бы твой отец, что ты возрождаешь легенды...
  -- К счастью, он этого не знает. Эй!
   Он схватил Сеанни за запястье и наклонился над ней.
  -- Откуда ты знаешь?
  -- Знаю что? - в ее глазах сквозил испуг.
   Прочитав в них еще и искреннее удивление, Ансель выпустил ее руку и отстранился.
  -- Драго уверял меня, что читать сквозь щиты невозможно.
   Она тихо соскользнула с кровати и встала рядом. Свет фреона, падавший сверху, слегка оттенял ее лицо, делая его наивным и чуточку детским. Он отвернулся. Сеанни слегка дотронулась до его руки.
  -- Я не нарочно. Прости. Я не знаю, как контролировать это. Просто слышу в своей голове, как собственные мысли.
   Больше всего в тот момент ему хотелось обнять ее и никогда не отпускать.
   В этой девушке необъяснимо сочетались несовместимые качества. Во взгляде сквозила нежность, намертво переплетенная с жаждой приключений, пламенем, искры которого серебром мерцали в нежно-фиолетовых безднах ее глаз.
   Кажущаяся наивность Сеанни окружала все ее существо мягким покровом веселья, а изящные, правильные черты лица юной девушки могли очаровать любого, кто даже не видел ее стройной фигурки.
   Он безнадежно запутался в лабиринте восприятия, испытывая к Сеанни смешанные чувства. Сильней всего его терзало то, что она не любила его, он видел это на ее лице. Первый покоритель сердец королевства, сам оказался покоренным девушкой, которая даже не подозревала об этом.
   Ее близость и в то же время какая-то отчужденность, сводили его с ума.
  -- Удивительно, правда, - тихо сказала она, подойдя к окну и прислонившись к решетке, - Ты думаешь, что знаешь о себе все, что в твоей жизни ничего не изменится. А в один прекрасный день судьба преподносит тебе целый букет сюрпризов, случайностей, событий, которые накладываются друг на друга, нарастая как снежный ком. Эта случайность...
  -- Случайность? - в голосе Анселя появилась горечь, несвойственная ему, - Ты думаешь, все, что с тобой произошло, случайность?
   Он умолк, увидев, как побледнела Сеанни.
  -- Что ты хочешь сказать?
   Ансель уже пожалел о словах, вырвавшихся так не вовремя.
  -- Ничего. Я имел в виду, что это судьба, а не случайность.
  -- Теперь мне жаль, что я не могу читать тебя осознанно, - медленно произнесла она изменившимся голосом, - может, хватит обмана?
  -- Кэмерон вступил в орден три года назад, - обреченно произнес Ансель, - и с тех пор я следил за твоим развитием. Видел, как ты растешь, тренируешься, как выступаешь на арене. И уже тогда знал, что тебя ждет.
  -- Что случилось тогда? - ее голос дрожал, - что со мной произошло?
  -- То, что рано или поздно происходит со всеми детьми эльфов, - он нервно сглотнул, - Период взросления у тебя начался рано, и мы едва успели принять меры.
  -- Что еще за период?
   Ансель испытующе посмотрел на нее и только потом продолжил.
  -- Все очень просто. У эльфов редко рождаются дети. ОЧЕНЬ редко. Несколько раз в тысячелетие наступает время, когда возможно появление нового поколения. Возможно, это связано с магнитосферами, хотя многие считают, что это решение коллективного разума народа. Неважно. Дети растут и до достижения второго десятка лет развиваются как обычные люди. А затем наступает период взросления.
  -- Значит то, что я чувствовала, мой сон, это и был тот самый "период"?
  -- Ты впала в долговременный сон, который трудно отличить от смерти. Твой организм претерпел изменения, которые могли бы убить тебя, если бы ты находилась в сознании. Так мне сказал Риовель.
   Сеанни понимающе кивнула.
  -- Значит, замок с крышки был снят не случайно? А склеп? Почему его заперли?
   Ансель стиснул зубы.
  -- Человек, которому я приказал подготовить все, решил не оставлять дверь открытой. Он забыл меня предупредить о том, что панически боится мертвецов. Он понесет наказание.
  -- Он не виноват. Оставь его. Нет, все-таки, а если бы я выбралась раньше и сразу отправилась в Энгорн?
  -- Ты все равно встретила бы меня, - невесело усмехнулся Ансель, - Мы два дня ждали около гробницы.
   Он думал, что девушка не заметит его случайной ошибки, но все вышло по-другому.
  -- Мы?
   Анселю только и оставалось, что пожать плечами. Девушка не прощала ошибок. Вот тебе и наивность. Пришла в себя - и разум работает как часы.
  -- Мы с Кэмероном.
  -- Отец был с тобой? - прошептала девушка, - почему же он не показался? Почему оставил меня одну?
   Ансель замялся.
  -- Тебе лучше самой спросить у него.
  -- Он, наверное, не хочет видеть меня.
  -- Может лучше тебе все-таки поговорить с ним? - предложил принц.
   Сеанни закусила нижнюю губу. Лучи заходящего солнца за окном заставляли ее платье слабо мерцать.
  -- Ты говорил об обучении.
  -- Как знаешь, - он встал и направился к двери, - Пойдем.
   В последний раз окинув взглядом свое прибежище, Сеанни последовала за ним.
  

* * *

  
   Изящная фигурка в белой мантии с серебряным поясом стояла на самом краю скалы, откуда открывался великолепный вид на огромное плато Средиземья. Холмы, овраги, низменности, покрытые одеялом густых разноцветных осенних лиственных лесов, были словно сетью опутаны хитросплетением рек, их ответвлений, ручьев и стремнин.
   Потрясающе чистое лазурное небо с редкими барашками белоснежных облаков словно соревновалось по красоте с голубыми озерами, покрытыми мелкой рябью от легкого освежающего ветерка.
   Это был мир, самодостаточный и гармоничный в своем многообразии. Все, что было вокруг, было единым целым. И девушка казалась частью этого целого, изяществом своим соревнуясь со стройными высокими соснами, цветом волос с солнцем. Она была едина с миром и в тоже время привносила в него что-то свое, новое, как и любое из одушевленных существ.
   Огонь, переливающийся в воздухе, повинуясь движениям кончиков ее пальцев, тоже был частью этого мира, его составляющей. Словно живое существо он извивался языками пламени, подчас принимая такие причудливые формы, что у стороннего наблюдателя захватывало дух от красоты этого зрелища.
  -- А вы можете придать ему форму сферы?
   Хотя вопрос и прозвучал неожиданно, языки пламени взметнулись как один, образовав идеальную сферу, поверхность которой также переливалась всем многообразием оттенков, от ярко желтого, до багрового.
  -- Риовель, ты меня до смерти напугал.
   Сфера распалась в воздухе, отчего рядом с ними пронесся едва ощутимый гул. Волшебница обернулась, источая самую очаровательную свою улыбку. Риовель чуть склонил голову.
  -- Иногда я верю в то, что Ансель нашел Лунного Мага.
  -- Это не я, - прошептала она, - Это смешно. Какая из меня королева эльфов?
  -- Эльмарион аклоринэ, - с благоговением улыбнулся Риовель, - надежда эльфов, всего эльфийского народа. Это определяется не рождением, а роком. Если ты и есть Лунная Волшебница - не думай, что будет легко.
   Сеанни закусила губу.
  -- Я и не думаю. Но, боюсь, вы ошиблись. Я - не та, кто вам нужен.
  -- И все же, - на губах Риовеля вновь мелькнула улыбка, - вы готовы к нашему сегодняшнему уроку?
  -- Как всегда, - вздохнула она.
  -- Восприятие мира и его роль для волшебника, - шутливо провозгласил эльф.
  

* * *

  
   Принц сидел в напряженной позе, уперев в бедро локоть руки, которая подпирала его голову. В другой руке он вертел свой перстень с печаткой. Его глаза, на которых были заметны следы бессонницы, словно смотрели куда-то вдаль, за пределы этого мира. Недельная щетина покрывала его щеки и подбородок.
   Как всегда, он отдал предпочтение обычной своей домашней одежде - белой рубашке с вышивкой на концах рукавов и коричневым бархатным штанам, вкупе с коричневыми же туфлями.
   В комнате было темно - занавеси из черного шелка полностью задрапировали окно, а небольшой фреон давал слишком мало света.
   Он был не один.
   В кресле напротив сидел человек, богатая одежда которого выдавала в нем человека если не очень богатого, то, во всяком случае, никак не бедного. Густые черные волосы, в которых уже было много белых прядей, небрежно ниспадали на благородный лоб, который пересекали три бороздки морщин, а коротко постриженная борода была уже почти полностью белой. На щеке виднелся длинный, уже почти заросший шрам. Голубые глаза хранили печать легкой грусти.
   После мучительного раздумья принц очнулся, поскреб щеку и откинулся на мягкую спинку кресла.
  -- Она скучает без тебя.
   Его гость подался вперед, потирая виски.
  -- Не думаю. Теперь она знает, что я ей не отец.
  -- Думаешь, для нее это имеет значение? - сказав это Ансель, испытующе посмотрел на Кэмерона.
   Тот кивнул.
  -- Думаю, да.
  -- Через несколько дней они с Риамом будут действовать в связке. Ты бы зашел, пожелал ей удачи.
   Кэмерон рывком поднялся с кресла.
  -- Я сделаю это прямо сейчас.
   Принц одобрительно покачал головой, когда за лордом захлопнулась дверь, а затем вновь впал в задумчивое забытье. Предстояло еще многое обдумать.
  

* * *

  -- Лук, - Риовель решительно направился к стойке с оружием и снял с нее легкий боевой лук и колчан со стрелами, - даже самой могучей волшебнице нужен лук. Я могу научить вас стрелять, если хотите.
   Сеанни широко улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов.
   Риовель отошел от мишени на пятьдесят шагов и, натянув лук, уверенно послал стрелу точно в центр красного кружка. Сеанни наблюдала за ним с легкой улыбкой.
  -- Дай, я попробую, - она схватила брошенный колчан и повесила на плечо.
   Следом Риовель кинул и лук. Девушка ловко поймала его и, мгновенно выхватив и приладив к тетиве стрелу, выпустила ее прямо с того места, где стояла. С легким свистом стрела вонзилась в красный круг, расщепив надвое стрелу Риовеля. Ошеломленный эльф так и не успел ничего сказать.
  -- Рад видеть, что ты не забыла ничего из того, чему я научил тебя.
   Сеанни побледнела, прежде чем обернулась на голос.
  -- Отец!
   Кэмерон медленно шел к ней. Сердце Сеанни екнуло, когда он остановился рядом.
  -- Ну конечно, - пробормотал эльф, - следовало догадаться.
   Он как-то незаметно исчез, кивнув на прощанье лорду.
  -- Ты злишься на меня? - не дождавшись ответа, он продолжал, - знаю, что злишься. И я в этом виноват сам. Я всегда боялся того дня, когда ты узнаешь правду.
  -- И вовсе нет. Я не злюсь на то, что ты не хочешь меня видеть. Но почему же ты мне этого сразу не сказал? - по ее щекам стекали две горькие капли, - почему не встретил меня с Анселем?
   Кэмерон поднял голову. В его голубых глазах, затуманенных влагой, были видны любовь и раскаяние.
  -- Я всегда знал, кто ты Сеанни, но это не мешало мне любить тебя больше самого себя. И я хочу, чтобы ты знала, что даже если ты больше не считаешь меня отцом, ты навсегда останешься для меня дочерью.
   Он быстро повернулся и зашагал к выходу. И только на полпути его остановил ее голос, полный отчаяния.
  -- Отец!
   Не в силах оставаться равнодушным, он обернулся, и в тот же миг Сеанни влетела в его объятия.
  -- Прости, слышишь? Прости, - она разрыдалась, и Кэмерон обнял ее за плечи.
  -- Девочка моя. Все будет хорошо, обещаю.
  

*** *** ***

Конец 3 главы

***


~ Глава 4 ~

   Он никогда не был всего лишь инструментом. Любой клинок, даже зачарованный, служит своему хозяину, бездушно выполняя приказы и подчиняясь плавным движениям руки. Но только не он. В нем заключена душа. Душа эльфа...

Одна из эльфийских легенд о Мирилионе.

   Брандолин. Сильнейший оплот империи расстилался на много лиг, занимая добрую половину плато Эолин. На севере и северо-востоке от него простирались к небу снежные пики Энледаори - белых гор. С запада город был защищен рекой Фандуин, в глубоких, стремительных водах которой не могло безопасно проплыть ни одно судно, а с юга - мощной стеной с гарнизонными башнями, простиравшейся от самых гор до пологих, обрывистых берегов бурной реки. Далее она продолжала тянуться по берегу реки, но уже была не такой толстой и мощной.
   Поначалу город был тщательно спланирован и выстроен в форме шестиугольника, но вскоре разросся и обрел форму кляксы, словно упавшей с пера задумавшегося бога. Строгий и военный, Брандолин подвергся нашествию ремесленников, купцов и крестьян из разоренного орками городка на окраине двемерских земель. Первоначальная его стена осталась, отделяя квартал аристократии и замок короля от прочих.
   За четыре года из крепости - оплота Брандолин превратился в процветающий город, не растеряв свой мощный военный потенциал. Даже в мирное время на стенах круглосуточно несли дозор стражи.
   Солнце уже пряталось за горизонт, когда у врат Брандолина появилась целая процессия лошадей, груженых повозок и бредущих пешком людей.
   - Кого еще там черт принес, - стражник брезгливо поморщился, со стены глядя на освещенные факелами лица путников, - Эй! Кто там у вас главный?
   К воротам на коне подскакал человек в купеческом камзоле.
  -- Гийон Отрам, караванщик из Энгорна.
   Стражник сплюнул.
  -- Лицензия есть?
  -- Бумаги мои в порядке, сэр, если вы изволите свериться...
  -- Тирк! Живо вниз! - скомандовал страж одному из своих воинов, - Проверь лицензию господина.
   Через несколько минут тот, к кому он обращался, появился уже у решетки. Человек в камзоле протянул ему пергамент.
   Воин долго изучал его, вынул откуда-то скомканный клочок бумажки, приложил к пергаменту и долго всматривался, прежде чем изрек, обращаясь к своему начальнику:
  -- Бумаги в порядке. Печать подлинная. Караван везет рабов, шелка, пряности и вина, и груз арбалетов южных мастеров.
   Стражник на стене удовлетворенно кивнул.
  -- Караван в казармы. После утреннего досмотра вас пропустят в город.
   С лязгом и грохотом решетка начала медленно подниматься. Где-то внутри скрипели невидимые лебедки, медленно, но верно наматывающие цепи на деревянные барабаны.
  -- Шевелись! Вперед! - скомандовал караванщик.
   Встрепенулись оцепеневшие люди, защелкали бичи и повозки с грохотом двинулись в темную прорезь врат. Самыми последними ехали четыре всадника, включая и самого Гийона.
   Караванщик поравнялся с одним из них, на лошади, позади которого сидела еще одна фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Доверительно наклонившись к всаднику, он едва слышно зашептал:
  -- Вам нельзя ждать досмотра. Лошадь оставьте Лорену, - повысив голос, он позвал, - Лорен!
   Всадник ехавший впереди него осадил коня и поравнялся с Гийоном. Караванщик шепнул что-то ему на ухо.
   Лорен кивнул и взял коня под уздцы. Караванщик, прощаясь, слегка наклонил голову.
  -- Зорат да пребудет с вами, друзья. Благодарю вас за щедрое пожертвование.
  -- Орден заплатит остальное, Гийон, - ответил всадник и добавил, обращаясь к своему спутнику, - Ты готова?
   Фигурка в плаще наклонилась к нему. Все произошло очень быстро. Оба спутника мгновенно растворились во мраке, не оставив следов. Оставшись без всадников лошадь, обеспокоено заржала, но затем успокоилась и побрела на поводу Лорена.
   Внутри сферы мрака мужчина зачарованно смотрел вокруг сквозь черно-серые всполохи.
  -- Никогда не видел это изнутри. Говорят, нерагары пользуются такими вот...
  -- Риам, пойдем, - взмолилась его спутница, - У меня не хватит сил удерживать тьму слишком долго.
   Путь оказался недолгим. Перед ними мощной преградой возникла монолитная стена из больших каменных блоков. Однако стыки плит образовывали углубления и заметивший это Риам сразу же начал натягивать шипованные перчатки.
  -- Стражники могут заметить крюк или услышать звуки, - заметил он, - я залезу и спущу тебе веревку.
   Вместо ответа девушка плавно поднялась в воздух, скрестив ноги. Сфера заволновалась, по поверхности прошла легкая рябь.
   Риам хмыкнул и полез на стену. Уступчики оказались совсем крохотными, и он едва мог уцепиться за них. Летевшая рядом девушка деловито осведомилась, не нужно ли помочь, и он вознаградил ее свирепым взглядом, вызвав легкий, искренний смех.
  -- Стена наверху освещена, - предупредила его спутница, - мне придется снять покров. Если повезет, успеем спуститься в город, и стражники не смогут достать нас.
   Скрипя зубами, Риам продолжил подъем. Они уже находились почти у самого верха, когда девушка забеспокоилась.
  -- Что еще? - сквозь зубы произнес Риам.
  -- Там, наверху стражник, Ри, - виновато сказала девушка, - Я только сейчас почувствовала его. Он спал, наверное, а теперь проснулся.
  -- Ну так сделай что-нибудь, - огрызнулся он, - я не могу висеть на этой стене вечно.
  -- Что сделать? Оглушить? Да на эфирные возмущения боевой магии сбегутся все маги в лиге отсюда.
  -- Мы рискнем, - ответил он, - Да быстрей же, черт возьми!
   Девушка вздохнула и сосредоточилась. Откуда-то сверху послышался сдавленный стон и шум падающего тела.
  -- Готово, - прошептала она, - и наше время сократилось до минимума.
   Достигнув проемов бойниц, Риам птицей взлетел на стену. Вслед за ним, на нее мягко опустилась девушка.
  -- Ты не сняла покров, - напомнил вор.
  -- Уже слишком поздно, - она указала в сторону башни, откуда приближался еще один стражник с обеспокоенным лицом, - Нет времени, нужно прыгать.
  -- Ты с ума сошла, - запротестовал Риам, - Я не учился летать, как ты.
  -- Тебе и не потребуется, - нетерпеливо сказала девушка, - Я смогу выдержать двоих.
   Риам подошел к неосвещенному краю стены, за которым располагался Брандолин. Внизу была сплошная тьма, земли было не разобрать.
  -- Ух, черт, - он отшатнулся назад, - нет, сестричка, туда меня никакими коврижками не заманишь. Предпочитаю видеть, куда падаю.
  -- В таком случае, последним, что ты увидишь, будет голубое небо над твоей виселицей, - мрачно пошутила она, и двинулась к краю.
   Риам напряженно наблюдал за ней. Девушка подошла к краю, посмотрела вниз и преспокойно спрыгнула.
   Он подошел вплотную к зияющей пропасти. Где-то там внизу была земля. А стражник подходил все ближе.
  -- А будь оно все проклято, - жалобно воскликнул вор и прыгнул за ней вслед...
  -- Эй! Кто зде... - донеслось до него.
   ...у самой земли он словно повис в воздухе. Ощущение было таким, словно струи воздуха обрели крепость камня. Его спутница, стоявшая рядом с напряженным лицом, мягко опустила его на землю.
  -- Не думала, что это будет так тяжело, - призналась она, оправляя складки плаща, - Но противодействия не было. Подозрительно все это...
  -- Что ты имеешь в виду, - вор быстро поднялся на ноги, отряхиваясь.
  -- Что ты имеешь в виду, - передразнила его девушка, - стражник на стене не поднял тревоги, на мои магические действия не последовало отклика, в эфире не чувствуется и следа поисков...
  -- Нужно сегодня же брать сокровищницу, - предложил Риам, - если они настороже после этого "шума", они, скорее всего, ожидают, что мы затаимся на время. Поэтому нужно действовать как можно быстрее, Сеанни.
   Девушка тяжело вздохнула. По ее лицу пролегла тень сомнений.
  -- Не знаю Ри. Боюсь, все не так просто. Может не стоит рисковать?
  -- Ничего, не бойся, - Риам взял ее за руку, - в конце концов, кто из нас лучший вор, ты или я?
  -- Я не боюсь.
   Девушка решительно высвободилась.
   Они вдвоем исчезли в лабиринте улочек Брандолина. Первым бежал Риам - уроженец бедных кварталов этого города он превосходно ориентировался здесь. Позади него, не отставая ни на шаг, бежала девушка.
   По обоим краям узких проходов ютились приземистые косые постройки с вымазанными сажей, копотью и непонятной бурой жидкостью стенами. Хлам и мусор, в обилии покрывавший улицы, зачастую образовывал целые завалы, через которые спутникам приходилось перепрыгивать. Не спавшие и проснувшиеся обыватели квартала бедняков провожали парочку недоуменными злобными взглядами и недвусмысленными жестами худосочных жилистых рук.
   Стайки крыс рылись в отбросах, злобно прижимая уши и сверкая красными глазками на возмутителей их спокойствия. Они были чем-то похожи на людей, живших здесь. В квартале бедняков обитали либо мертвецы, либо, так называемые, крысы, одиночки и настоящие мастера выживания. Здесь люди жили в ужасных условиях, но за городскими стенами было еще хуже - изгнание было равносильно смертному приговору.
   Риам слегка притормозил перед решеткой в одном из проходов, а Сеанни птицей взмыла ввысь и, схватившись руками за верхний край ограждения, на некоторое время повисла вниз головой на руках. Изящный прогиб, кувырок и девушка уже приземлилась на колено с другой стороны.
  -- Злоупотребляешь левитацией, - Риам ловко полез вверх по ограде.
   Девушка обернулась, тонкие брови удивленно изогнулись.
  -- И не думала. С чего ты это взял?
   Риам, наконец, достиг верха и перекинул свое тело вниз, приземлившись рядом с ней.
  -- Эй, я понимаю, ты эльф и все такое, - с едкой иронией произнес он, - Но нельзя же вот так запросто пренебречь законами природы.
   Он слишком поздно сообразил, что совершил ошибку, проведя границу между расами. Девушка сразу замкнулась в себе. Было очень трудно добиться ее доверия, а теперь эти дурацкие вырвавшиеся слова.
  -- Я не пользовалась магией, - промолвила Сеанни.
   Если до того они перебрасывались несколькими веселыми репликами, то теперь она молча следовала за ним.
   Решетка отделяла квартал ремесленников. Здесь было намного тише и безлюдней в такое время. Однако теперь приходилось быть настороже, потому, что стражи охраняли этот район. Риаму с его спутницей везло, довольно часто они проскакивали прямо под носом у стражников патрулей.
   Они бежали, не сбавляя темпа, и вор, у которого уже начало сдавать дыхание, только и мог удивляться выносливости перворожденных - Сеанни не выказывала никаких признаков усталости.
  -- Нам сюда, - он внезапно нырнул в полуоткрытую дверь одного из немногих заброшенных домов.
  -- Зачем? - последовав за ним, осведомилась девушка.
  -- Ты же не собираешься штурмовать стену, - усмехнулся вор.
   Они одолели винтовую лестницу и оказались у небольшого окна в стене пролета.
  -- Шелк нарга, - похвастался Риам, вынимая из сумы на поясе внушительный моток тонкой нити, - выдержит даже брыкающегося слона.
   Девушка скептически усмехнулась.
  -- Может, полетом доберемся? Маги, похоже, все равно спят. Спокойненько перелетим через стену и...
  -- ...и разобьемся, едва миновав ее, - иронично закончил вор, - забыла, что в полосе предела все заклятья потеряют силу? Ловушка как раз для таких, как ты.
  -- А твой план?
  -- Это самое интересное, - улыбнулся Риам, - Я не случайно выбрал такое высокое здание. Окна нижнего этажа дворцовой башни, напротив которой мы с тобой сейчас и стоим, находятся чуть ниже.
  -- И?
  -- Мы берем вот эту стрелу, - он достал из сумы стрелу с металлическим кольцом у оперения, - привязываем к ней паучий шелк и пускаем так, чтобы она вонзилась аккурат в место, где соединяются два камня кладки. Через секунду, автоматически задействуется заклинание удержания стрелы. Она намертво прилипнет к камню. Пятьдесят золотых за этот проклятый кусок дерева отдал! Кроме того, нужна сила и точность. Насчет первого... будем надеяться на везение, а вторым ты у нас хвасталась. Вот и пришло время проявить себя.
   Он принялся привязывать к стреле нить. Через несколько мгновений готовая стрела была в руках у девушки. Риам подал ей лук, а сам встал рядом с окном, держа в руках моток с нитью.
  -- Меня не устраивает расчет на везение, - сказала Сеанни, - попробуем сделать немного иначе.
  -- Что ты задумала? - с тревогой произнес вор.
  -- Я подтолкну ее. Совсем немного. Придам начальное ускорение
   Риам не успел придумать, что бы ей возразить. Девушка резко натянула лук, и, потратив пару секунд на прицел, выпустила стрелу в направлении башни. Паучий шелк образовал сверкающую спираль-шлейф за стрелой. Сверкнув молнией, она вонзилась точно в стык двух камней, прямо над узким окошком башни.
   Выждав для верности, Риам с силой дернул нить.
  -- Отличная работа, - похвалил он, - теперь вперед.
   Он надежно прикрепил нить к обломку решетки, когда-то прикрывавшей окно и вынул из все той же безразмерной сумы два непонятных механизма с прорезями и ручками, проходящими через центр так, чтобы можно было взять ручку двумя руками.
  -- Держи, - одно из них он передал Сеанни, прежде чем выйти на парапет, - Подожди, пока я влезу в окно, затем отправляйся вслед.
   Девушка выразила согласие кивком головы. Риам выскользнул в окно и птицей полетел к далекой махине башни.
   Она сбросила плащ - если они достигнут цели, он будет уже ни к чему, и осталась в легком белом платье и сапожках с мягкой подошвой. Длинные золотистые волосы Сеанни прихватила на затылке лентой. На поясе у нее висел фальшион и магический жезл.
   Ее охватил мимолетный страх, когда она взглянула на серебристую нить, исчезающую во мраке ночи. Нить слегка дрожала - знак того, что Риам еще не достиг цели. Сеанни вглядывалась в окно, пока не заметила маленькую фигурку, как раз в тот момент, когда вор выбивал окно башни.
   Далекий звон разбитого витража, как приказ, к началу действий... и девушка уже скользила вслед, позабыв про свой недавний страх.
   Секунды, что она провела в воздухе, показались вечностью. Ее качало из стороны в сторону, и Сеанни пыталась перебороть панику, балансируя ручками. Судорожные движения могли привести к тому, что она полетит в последний свой полет. Над преградой, где была невозможна никакая магия, кроме, быть может, божественной, ее жизнь висела на волоске, точнее на нити, сплетенной неведомым гигантским пещерным пауком.
   Все ближе становилось спасительное заветное окно, за которым все яснее слышались звуки схватки - Риам напоролся на стражей.
   Она прыгнула внутрь уже готовой, однако трехлучевая звезда, пущенная девушкой в полете угодила прямо в щит стражника, вовремя обернувшегося, чтобы встретить непрошенную гостью.
   Впятером, стражи уже почти сладили с Риамом, но ее появление заставило двоих отвлечься, и Риам прижался к стене, отчаянно отбиваясь от трех мечей.
   Фальшион, словно сам прыгнул в ее руку. Здоровенный верзила в блестящих доспехах с явным желанием разрубить ее взмахнул огромным двуручным мечом. Лезвие скользнуло по ее клинку, худенькая Сеанни прокатилась между широко расставленными ногами стражника и тот на удивление резко обернулся - только для того, чтобы получить в грудь огненный шар, погнувший и опаливший доспехи на его груди. Воин рухнул, потеряв сознание.
   Его соратнику повезло меньше, пытаясь увернуться от смертоносного огня волшебницы, он как раз напоролся на пламя головой. Отвратительный запах горелого человеческого мяса наполнил коридор.
   Сдерживая тошноту, Сеанни бросилась на помощь Риаму, пытаясь погасить в себе острое чувство вины.
   Вместе они быстро разделались с тремя стражами - среди них не нашлось никого знаком выше меча собаки. Только Громила, сраженный Сеанни, носил знак черепахи. Девушке повезло, что воин недооценил ее и попался на несложный трюк.
   - Пойдем. Быстрее, - задыхаясь, произнес Риам, - нужно достичь входа, пока... мы еще на кого-нибудь не наткнулись. Эх... шелк жалко... но жизнь дороже. А ты как думаешь?
   Она промолчала.
   После долгой беготни по длинным коридорам спутники застыли перед высокой стрельчатой аркой, которую перекрывала мощная дверь. В глубине ее Сеанни уловила отзвуки заклятья.
   Она лишь слегка поморщилась - сложное волшебство оказалось бессильным перед временем и неприкрытой мощью, которую лунная волшебница вкладывала в силу простеньких сплетений заклинаний, что были ей ведомы. Дверь с шумом распахнулась наружу, оставив внушительные вмятины на арке.
   Дальше она двигалась как во сне, неведомый внутренний голос двигал ее сознанием, подсказывая как поступить с той или иной ловушкой. Магические стражи отрезались от источника энергии, хитроумные механизмы клинило, от появившихся в них инородных предметов.
   Сеанни остановилась на мгновение лишь перед шипастыми плитами, реагирующими на любое движение между ними: дальше они прошли по обломкам железа. Прямо за плитами и обнаружился вход в сокровищницу.
   Спутники вошли в огромный хорошо освещенный зал. Золото в различных формах, драгоценности, дорогие доспехи и оружие, достойное разве что короля, в изобилии усыпало помещение, а от его сияния, помутился бы рассудок у самого хладнокровного грабителя.
   - Не хило, - Риам аж присвистнул с досады, - Вот бы владеть всем этим добром.
   Меж тем, Сеанни смотрела вовсе не на богатства сокровищницы. Ее взгляд был устремлен в сторону маленькой двери на противоположном конце зала. Под сводами сокровищницы раздался веселый, полудетский смех, в котором слышались нотки безумия. Теперь уже и Риам заметил, что они не одни в зале.
   Рядом с небольшой дверью из зеленого дерева, обитой резными полосами железа на высоком кресле сидела молодая девушка в простеньком белом платье. Руки ее, до локтей затянутые в перчатки из белого шелка, покоились на коленях, а босые ноги она подобрала под себя. Сразу же привлекали взгляд абсолютно черные зрачки, длинные белые волосы и неестественная бледность отнюдь не изможденного лица. Выражение ее лица было скучающим и даже слегка презрительным по отношению к окружающему ее миру.
   Подле нее стояла женщина постарше, которая напротив, проявляла живейший интерес к спутникам. Ее стройную фигуру охватывал доспех из черного железа. Затемненные участки узоров на железе волнистыми линиями обвивали талию и поднимались вверх, оканчиваясь чашечками, поддерживающими упругую грудь. Юбка вишневого цвета едва доходила женщине до колен, сапоги из мягкой черной кожи прикрывали голень, оставляя защиту коленей полукруглым железным наколенникам на ремешках. Длинный алый плащ был наброшен и завязан на одну сторону, оставляя оголенным правое плечо с изящной татуировкой в форме извивающихся красных язычков. Волосы огненного цвета были собраны в хвост.
   Риам и его спутница сразу узнали знак. Женщина в алом плаще принадлежала к одному из высших знаков меча - Символу Огня. Интуитивно Сеанни почувствовала, что путь к бегству отрезан. Она обернулась и увидела, что входная арка перекрыта силовым щитом, слегка переливавшимся в свете факелов.
   Однако их предполагаемые противники не спешили действовать, словно и не собирались сражаться. Сеанни попыталась проникнуть в сознание девушки, сидящей на кресле, но наткнулась на такой мощный отпор, что едва не потеряла сознание от боли и упала на колени.
   Под сводами зала вновь пронесся тихий полубезумный смешок. Внезапно девушка на кресле встала. Черные глаза на миг встретились с фиолетовыми глазами Сеанни, и девушка замерла, точно пораженная молнией.
  -- Иди сюда, - беззвучно прошептали губы черноглазой, вновь воцарившейся на своем импровизированном троне, и Сеанни медленно побрела к ним.
   Пытавшийся остановить ее Риам был отброшен к стене яростной энергетической волной. От удара от стены отскочило несколько кусков плитки, обрушившись на него. В тот же миг поднялась и входная решетка.
  -- Беги, червь, - томный голос с угрожающими нотками, очевидно, принадлежал рыжей, - Ты не нужен нам. Беги, или, клянусь всеми демонами ада, ты пожалеешь о том, что появился на свет!
   Всей своей воровской, изворотливой сущностью, Риам понял, что не сможет ничего сделать сейчас. С быстротой молнии он исчез в полутьме открытого прохода. Носительница алого плаща презрительно улыбнулась.
   Черноглазая грациозно поднялась с кресла и взяла за запястье Сеанни, ожидавшую ее с молчаливой покорностью.
  -- Почему нельзя убить ее, сестра? - она взглянула на свою пленницу с несдерживаемой злобой, - Она представляет угрозу для нашего ордена.
  -- Напротив, - рыжая одним движением распустила волосы, каскадом рассыпавшиеся по ее плечам, - она будет действовать во благо ордена. А вот зависти у нас точно не место.
   Она с укоризной взглянула на сестру. Та едва не поперхнулась от столь прямолинейных обвинений.
  -- Я? Завидовать ей? Ты плохо знаешь меня сестра.
  -- Напротив, я слишком хорошо знаю тебя, Омела, - промолвила рыжая, - Ты не скроешь от меня правду. Только не ты.
   Черноглазая сделала несколько шагов по каменным плитам, ведя Сеанни за собой.
  -- Скажем так, мне не нравится, что кто-то будет обладать большим могуществом, чем я. Но ты ведь не скажешь об этом Венганиар, правда, ведь? Мы ведь одной крови с тобой.
  -- Не скажу, - отозвалась та, - но тебе придется забыть о мысли ее прикончить.
  -- Она опасна, - яростно выкрикнула Омела, - Она должна умереть.
  -- Это буду решать я, - властно сказала рыжая, - Я и Повелительница.
  -- Она мне подчиняется. Мне, а не вам, Мирагнар.
   Лицо мечницы огня превратилось в маску, суровую и безжалостную. Омела поняла, что впервые осмелилась на открытый протест и, испугавшись последствий, отступила на шаг.
  -- Ты забываешься, - Мирагнар чеканила каждое слово, заставляя сестру съеживаться от страха, - То, что говорю тебе я, не обсуждается. Не заставляй меня доказывать тебе кто из нас сильнее в любой схватке. Девочка останется жить.
   На глазах Омелы выступили слезы.
  -- Ты не любишь меня, Мирагнар, - тихо сказала она, - Только притворяешься, а на деле лишь используешь мои способности. Что будет, когда эта тварь окрепнет? Ты выбросишь меня как использованную игрушку? Или убьешь?
   На лице Мирагнар проступило выражение бесконечного терпения.
  -- Не говори глупостей, сестра, - она подошла и провела рукой по волосам Омелы, - мы вместе навсегда.
  -- Неправда!
  -- Мое слово, - твердо вымолвила Мирагнар, - ты ведь знаешь ему цену.
  

* * *

  
   Тьма не значит зло.
   Эти слова, впервые понятые ею во сне, теперь вовсю муссировались ее наставниками, среди которых самую большую долю нравоучений несла главная из них, та, которая пленила ее. Теперь девушка узнала ее имя - Мирагнар, правая рука Венганиар, повелительницы таинственного ордена валькаров.
   Вопреки ожиданиям Сеанни ее поместили в довольно удобную комнатку в подземной крепости: точно такую же имели и остальные ее рядовые обитатели. Она могла свободно ходить где угодно, но покидать крепость ей запрещалось, впрочем, опять же, как и остальным - валькары покидали крепость только по приказу самой Венганиар.
   Мешало ей только одно - тонкое серебряное кольцо плотно облегало шею девушки. Мирагнар сказала ей, что оно необходимо, для того, чтобы остальные валькары чувствовали себя в безопасности - древний артефакт лишал магической силы. На Сеанни он действовал лишь отчасти, сильно уменьшая мощность ее заклинаний.
   В конце концов, она смирилась и с этим, не видя другого выхода. В остальном, у Сеанни не было причин опасаться валькаров - да, они ее похитили, да, обезопасили для себя, но не убили же.
   Ее охватил интерес, тем более что выбора пока что не было. Маги валькаров обучали ее новым формулам плетений, и ее знания заметно росли. Она только подозревала, какими силами обладала теперь, но даже по самым скромным прикидкам ее мастерство достигло довольно большого, для такого короткого срока обучения, уровня.
   Но особенно ее поражали мечники ордена. Нигде прежде, Сеанни не видела столь изощренных, изящных и хитроумных приемов в обращении с самыми разнообразными видами оружия. Хоть ее наставник в этом и говорил, что она прогрессирует, самой девушке казалось, что обучение продвигается катастрофически медленно - во многом потому, что на фоне поднаторевших в бою валькаров она смотрелась слабым новичком.
   Огорчало то, что ее друзья не смогут отыскать ее - обиталище ордена валькаров находилась под землей, а выход на поверхность представлял собой мощную крепость, затерянную где-то посреди восточного кряжа Энледаори.
   Как ни сопротивлялась она этому вначале, в крепости валькаров у нее появились новые товарищи, из числа молодых магов и воинов. Эльденлид и Норак обучались воинскому ремеслу вместе с ней, Асси была магом адептом, а девушка с необычно бледным лицом по имени Омела была одной из наставниц, несмотря на то, что, на вид ей было никак не больше двадцати пяти лет.
  

* * *

  
   В покоях Венганиар царил полумрак. Убежище повелительницы было вырезано в кристаллических пещерах глубоко в недрах Энледаори. Довольно просторный грот был уставлен со вкусом и безо всяких излишеств: лишь роскошная постель, расположенная в углу, говорила о богатстве хозяйки ордена.
   Рядом с кроватью стояла тумбочка с небольшим серебряным подсвечником и книгой, судя по всему, написанной на древнеэльфийском, о чем говорили легкие летящие руны на обложке.
   На небольшом отдалении от кровати стоял простой дубовый стол, на котором аккуратными стопками были сложены листки исписанного пергамента, а на самой середине блистал фиолетовыми переливами небольшой хрустальный шар. На спинке столь же непритязательного стула висел синий халатик и белый пояс с ножнами для кинжала. Точно такой же стул стоял с другой стороны от стола.
   От небольшого бассейна с серебристой водой исходил призрачный голубоватый свет. Бассейн был неглубок - для того, чтобы в нем можно было удобно лежать, не опуская головы в довольно прохладную воду. Именно в такой позе и застала Мирагнар хозяйку грота.
  -- Итиэль?
   Девушка в бассейне мгновенно обернулась, в руке блеснул кинжал.
  -- Ты напугала меня, Мира, - она успокоилась, едва увидела лицо своей ближайшей соратницы, - неужели так трудно постучать, прежде чем войти? Я ведь не могу почувствовать тебя.
   Раздался легкий плеск воды, когда девушка встала, положив кинжал на край бассейна. По обнаженному телу, извиваясь, ползли, струйки воды. Итиэль запрокинула голову и перевязала мокрые волосы тонким шнурком.
  -- Прости.
  -- Кстати, раз уж ты здесь, тебе не составит труда принести мой халат? - попросила повелительница валькаров, - он рядом с тобой, на стуле.
  -- Тебя трудно понять, Ити, - Мирагнар взяла халатик с поясом, - Я дрожу от холода в твоих покоях, а ты спокойно принимаешь ледяную ванну. Иногда ты меня и вправду пугаешь.
   Она подошла к владычице, накинув халат на хрупкие плечи девушки. Итиэль запахнула полы и подвязалась поясом. Поднятый с пола кинжал вернулся в родные ножны, и девушка двинулась к письменному столу.
  -- А разве это так необходимо, - только теперь отозвалась Итиэль, - Тебя ведь привело сюда другое.
   Они почти одновременно опустились на стулья.
  -- Ты права, - опустив голову, сказала Мирагнар, - Прошло уже шесть лет, а твой принц все не спешит нападать на нас. Возможно, у него не такие уж и хорошие шпионы?
  -- Сомневаюсь, - Итиэль взглянула прямо на свою собеседницу, и та заметила темные круги под глазами Итиэль, - Принц - марионетка. Глупый мальчик думает, что его отец не знает о тайном ордене у него под носом. А теперь, когда планы Анрадо пошли прахом, что, как ты думаешь, он предпримет?
  -- Но мы ведь сами подсказали ему, владычица, - попыталась возразить Мирагнар.
  -- Все правильно. Поэтому он и не напал до сих пор. Его сбило с толку именно это самоуверенное заявление. Он начал все взвешивать. А если бы его не было, Анрадо все равно бы начал поиски с нашего ордена. И притащил бы сюда минимум половину ордена Феникса, который на деле подчиняется ему, а не Этрико. Впрочем, этого все равно не избежать.
   В глазах Итиэль появилась обреченность, которая напугала ее собеседницу.
  -- Ты пыталась связаться с отшельником? - робко спросила Мирагнар.
  -- Пыталась, - глухо ответила Итиэль, - все без толку. Он не отвечает.
   Изящные пальчики владычицы прошлись над поверхностью шара, не задев его. Раздалось завывание ветра, шум от резких взмахов тяжелого крыла. Безмятежность звуков нарушил резкий протяжный рык дракона. Но поверхность хрусталя оставалась мутной.
  -- Не могу пробиться сквозь защиту, - виновато сказала девушка, - Мира, послушай, тебе нужно знать кое-что.
  -- Да, - эхом откликнулась та.
  -- Больше не нужно выставлять стражу на стенах. Никакую.
  -- Никакую?
  -- Слушай, что я говорю.
   Обычно тихая и спокойная Итиэль говорила властным тоном, не допускающим оговорок. Казалось, она действительно не потерпит возражений.
  -- Будь готова исчезнуть через неделю, Мира. Исчезнуть вместе со всеми валькарами. Ты знаешь место, откуда ты должна идти. Ты должна сделать это.
  -- Но, алонэ, я не понимаю, - Мирагнар растерянно смотрела на владычицу.
   Лицо Итиэль выражало печаль смешанную с тоской.
  -- Сделай то, о чем я прошу, Мира. Пусть уйдут все, кроме Лунной. Мы вдвоем встретим Анрадо. Не возражай, я прошу, и не настаивай. Ты доверяла мне всегда, не подвергай сомнению и сейчас.
  -- Но ведь вы погибнете, - в отчаянии крикнула Мирагнар, - К чему этот глупый героизм.
  -- Не героизм, - поправила ее Итиэль, - холодный расчет. Ты поймешь все... со временем. Мы встретимся вновь, хотя ты вряд ли узнаешь меня.
  -- Алонэ, я...
  -- Я больше не могу ничего сказать тебе, Мирагнар, - закончила владычица, - хорошо, что ты узнала все, хотя это и произошло раньше, чем я планировала. Пришли ко мне Сеанни... ну, иди же!
   Совершенно опустошенная, Мирагнар встала и направилась к выходу. На полпути она обернулась и открыла рот, словно пыталась что-то сказать, но затем передумала и вышла за дверь, предоставив Итиэль собственным размышлениям.
   Владычица думала, опустив голову на стол и подложив руки в качестве подушки. Она думала, правильно ли она поступает. Оправдает ли Лунная тот риск и жертву, на которую шла она. Ведь Сеанни была эльфом. Хоть и воспитанным людьми, но все же эльфом.
   Вздохнув, Итиэль прогнала негативные мысли. Слишком многое зависело от "если". Перворожденные, хоть и обладали собственным, отличным мышлением, но их стремления хоть всегда можно было понять. А что дали этому миру люди? Вечно метающиеся в поисках истины, толком даже не понимая, для чего она нужна. Если эльфы - хранители мира, то люди - его гости, наглые и бесцеремонные, да еще и пытающиеся выгнать хранителей.
   Однако на ум девушке пришло и кое-что другое. Мы не гости. Мы захватчики. Захватчики чужого мира, взлелеянного чужими умами и руками. От таких мыслей ей стало еще хуже.
   Что ж, теперь все зависит не только от людей...
  -- Владычица?
   "Проклятье, почему они все так бесшумно крадутся".
   Сеанни удовлетворенно отметила, как заметно вздрогнула Итиэль.
  -- Вы звали меня.
  -- Да, я звала тебя, Оссиэн Ильсинор.
   Сеанни вздрогнула гораздо сильнее, чем владычица до того. Что-то подсказывало ей, что два из последних сочетаний звуков ей знакомы.
  -- Почему вы меня так назвали?
   Итиэль обернулась с наигранным удивлением.
  -- А разве ты не знаешь, Лунная волшебница? Разве ты еще не поняла?
  -- Мое эльфийское имя? - медленно произнесла Сеанни, - значит, вот как оно звучит. А почему Лунная Волшебница?
   Она подошла к столу. Итиэль не ответила и с интересом смотрела на нее, ожидая дальнейшего хода.
  -- Не думала, что услышу его вновь, - продолжила эльфийка, - тем более от человека. Как вы его узнали?
  -- Ты по-прежнему думаешь, что все, что с тобой произошло - случайность? - вопросом на вопрос ответила Итиэль.
  -- Кое-где я уже слышала похожие слова, - сумрачно сказала Сеанни, - мне они не нравятся.
  -- Как ты похожа на свою мать, - грустно улыбнулась Итиэль, - все тот же протест против миропорядка. Пойми, никто не может подстроить мир под себя.
   Она жестом остановила изумленную эльфийку, с губ которой уже был готов сорваться целый ворох вопросов.
  -- Да, я знала твою мать, Оссиэн Ильсинор, - продолжала владычица валькаров, - У нас есть время, и я готова рассказать тебе то немногое, что мне известно.
   "Так чего же ты тянешь" - едва не вырвалось у Сеанни, но вслух она сказала, - Я хочу узнать все.
  -- Это долгая история, ее не рассказывают на пустой желудок, - улыбнулась Итиэль, - сделай одолжение, распорядись.
   Девушке казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Владычица поела. Сама она не тронула ничего, несмотря на настойчивые приглашения Итиэль. Доев, Владычица отодвинулась от стола и взяла в руки кувшинчик с водой, вопросительно глядя на нее. Прошло не одно мгновение, прежде чем эльфийка поняла, чего же хотят от нее.
   Едва дотронувшись до серебряной поверхности кувшина, Сеанни ощутила, как по ее коже пробежал холодок.
  -- Вода такая холодная, - пробормотала она, - неужели трудно нагреть. Не понимаю.
  -- От тебя и не требуется, - чересчур резко бросила Итиэль, но затем смягчилась, - Давай не будем об этом, хорошо?
  -- Почему ты не воспользуешься магией?
   Итиэль улыбнулась
  -- Когда-нибудь, ты сама ответишь на свой вопрос.
  -- Ты обещала рассказать мне, - напомнила Сеанни, наклоняя кувшин над протянутыми руками владычицы.
   Из узкого горлышка с плеском полилась прохладная струя. Девушку передернуло, когда она увидела, как Итиэль моет руки в ледяной воде. Владычица умылась и обтерлась льняным полотном, заботливо протянутым ей Сеанни.
  -- Садись, - предложила Итиэль, опустившись на свой стул, - Я начну с себя, если ты не против.
  -- Хорошо, - поспешно согласилась Сеанни, садясь напротив.
  -- Не знаю даже, с чего начать, - Итиэль вздохнула, - Ты знаешь, что я человек. Но тебе неведомо, что мой возраст давно перевалил за столетие.
   Заметив недоверчивое выражение лица эльфийки, владычица валькаров усмехнулась.
  -- Ты не веришь. Что ж я не виню тебя. Но выслушай сначала... итак, я родилась в маленьком городке... даже не помню названия, что-то вроде Тарнак, или Тартан... не важно. Родилась в семье простого ремесленника, одной из многих дочерей своего отца. У меня не было братьев, впрочем, это тоже не имеет значения. Важно лишь то, что на десятом году моей жизни во мне и Дарне, моей старшей сестре, открыли способности к магии. Священник нашего храма пытался повлиять на отца, но тот так и не согласился оплатить наше обучение в башне магов.
  -- Но почему, - не выдержала эльфийка.
  -- Ты позволишь мне продолжить? - строго сказала Итиэль, - У отца не было денег и выбора. А спустя три года, выбирать уже стало и вовсе не из чего. Проклятый закон против недоучек выполнялся слишком ревностно... куда там, нужно же было магам вернуть утерянное уважение...
   Она внезапно умолкла, закрыв глаза. Сеанни тактично молчала, резонно сообразив, что сейчас не время для вопросов.
  -- Не думала, что вспоминать так трудно, - выговорила, наконец, Итиэль, - даже спустя столько лет. Дарна погибла... на костре, словно еретик или предатель короны.
   Она выплюнула последние слова так, как будто они жгли ей горло.
  -- Твою сестру звали Дарной, - Сеанни попыталась сменить тему, видя, как она действует на владычицу валькаров, - почему ты носишь эльфийское имя?
  -- Не думай, что ты подловила меня, Оссиэн Ильсинор, - грустно улыбнулась Итиэль, - мой отец любил эльфийку, но женился на человеческой женщине. Я была младшей его дочерью. Сделай вывод, перворожденная. Но прошу тебя, не смейся.
  -- Я и не думала, - честно ответила девушка, - думаю даже, мы похожи... в чем-то.
  -- Меня часто называли дочерью эльфов в детских играх, - глаза Итиэль затуманились пеленой воспоминаний, - я была худенькой хоть и недостаточно высокой. А когда выросла, стали ненавидеть из-за того, что у меня был талант к магии. Те, кто незнаком с миром волшебства, думают, что это пароль, открывающий все двери, и... прости, я отвлеклась.
  -- Продолжай же, - нетерпеливо сказала Сеанни.
  -- Четырнадцатилетняя девчонка по имени Итиэль Каллак покинула родной город, - с нескрываемой горечью сказала Итиэль, - преследуемая по пятам несколькими адептами касты магов. Они настигли меня у самой границы Фейрун... трое адептов, два новичка ордена огня и волшебница ордена воздуха. Я не помню, что произошло... только они... были мертвы. Все трое. Едва дыша, израненная и обессилевшая девочка совершила то, что я до сих пор считаю своим самым ужасным поступком.
   - Что же ты сделала?
   Глаза Итиэль метались по сторонам, словно ища поддержки. Наконец, они остановились на лице эльфийки.
  -- Не думай, что я жалуюсь тебе, Оссиэн, - глухо вымолвила она, - Я была слишком молода и глупа, чтобы осознавать последствия своих поступков. И все же... я не должна была так поступать... У меня была власть над ними... и я отдала души троих, за одну... свою. За благословение Ламис.
  -- Что?! - ужаснулась Сеанни, - но это же... отвратительно. Ужасно. Это же хуже, чем просто умереть.
  -- Все правильно, - мрачно сказала владычица валькаров, - И мне дали не просто жизнь. Бессмертие, вместе с вечным проклятием. Мрачная шутка в духе богини. Я не чувствую ничего, Оссиэн Ильсинор, абсолютно ничего. Ни страха, ни боли, ни любви, ни ненависти... ничего. Но я помню все эти чувства... И еще, знаешь, что хуже смерти? Вечные попытки вести себя так, будто ты являешься чем-то более, нежели просто куском холодного мяса. Делать вид, что ты любишь, сомневаешься, злишься...
   Ее голос заметно дрогнул, и Итиэль отвернулась от своей собеседницы. Когда она вновь заговорила, в ее голосе не было никаких эмоций: ровный и безжизненный он наводил страх на Сеанни.
  -- Мне оставили отчаяние, Оссиэн. Только отчаяние и горечь. Но я заслужила все это.
  -- Как ты смогла это пережить? - спросила Сеанни.
  -- Я едва не сошла с ума, поначалу. Меня спасли эльфы и магия. Но вернуть чувства она не помогла. Я не сказала им, как такое могло со мной произойти, но, думаю, они сами обо всем догадались. И все же дали мне приют. Так я и познакомилась с Мираниэль Теонор, твоей будущей матерью...
  -- Какая она была? - не выдержав, перебила ее девушка, - расскажи о ней,... пожалуйста.
  -- Люди часто путают эльфов, считают их похожими друг на друга. Только пожив среди таких как ты, я поняла почему. У всех вас одна и та же печать радости, веселья и бесконечной мудрости на лице. Даже у тебя. Ты очень похожа на свою мать, - мягко сказала Итиэль, - Те же черты лица, золотистые волосы. Ты не осознаешь этого, но ты даже двигаешься как она. Да, Оссиэн Ильсинор, если хочешь увидеть свою мать, загляни в зеркало. Только твои глаза...
  -- А что с ними?
  -- Они фиолетовые с тоненькими серебристыми лучиками. Ни у кого из эльфов, которых я знала, не было фиолетовых глаз. Такие невинные, глубокие, завораживающие. И в то же время пугающие, словно в них таится непознанная бездна.
   Сеанни опустила голову, переваривая сказанное.
  -- Твоя мать была сильным магом, - продолжала Итиэль, - и с удовольствием учила меня всему, что знала. Это был самый спокойный век в моей жизни.
  -- А что потом?
  -- Много чего. Всего не упомянешь, - усмехнулась владычица валькаров, - мне пришлось покинуть эльфов, когда Мираниэль слилась в союзе с твоим отцом Тимерилом Ильсинором и родила крошку Оссиэн; много странствий, скитаний; в результате, я собрала под свои знамена полукровок и недовольных жизнью и вот - я здесь. Но все, конечно, происходило не так быстро. Каких-то там двадцать лет. Крепость мы не строили - стояла здесь с незапамятных времен.
  -- Как ты узнала, что это именно я, - непонимающе нахмурилась Сеанни, - это могла быть другая эльфийка, похожая на меня.
  -- Ты знакома с мистическим посылом? - спросила Итиэль, - Перед смертью, твоя мать попросила позаботиться о тебе. Мысленно.
  -- Тогда где же ты был все это время?
   Итиэль вздохнула.
  -- Я ничего не могла сделать, пока ты находилась в руках любящего отца, - сказала она и улыбнулась, - но твои победы на арене доставили мне немало удовольствия. Я потеряла твой след во время авантюры лорда Кэмерона с захоронением, но, прибегнув к дальневидению, обнаружила тебя в склепе. Возможно, ты меня тоже почувствовала.
  -- Так это была ты, - протянула Сеанни, - ты помогала мне?
  -- Нет, я не могла, - извиняющимся тоном произнесла Итиэль, - но ты и сама все неплохо сделала. Когда этот переодетый принц забрал тебя, я уже хотела раскрыться и напасть на таверну ночью, но затем решила выждать и, как оказалось, не зря. Дурачок сам позволил нам приготовить ловушку, отдал тебя в мои руки, послав за Мириллионом...
  -- А где он? - забывшись, выпалила эльфийка.
  -- Кто? Клинок? - переспросила Итиэль, - я, правда, не знаю, Оссиэн. Мирилион в сокровищнице мы не нашли. Я посылала своих лучших адептов, Мирагнар и Омелу. Теперь ты знаешь все, что тебе нужно. Думаю, ты также готова и к тому, чтобы получить то, чего тебе недостает.
  -- Что? - с сомнением спросила Сеанни.
  -- Человеческую душу.

***

  -- Нет.
  -- Возможно, я неправильно выразилась.
  -- Нет.
  -- Послушай же!
  -- Нет.
  -- Ну и черт с тобой, - леденящим тоном произнесла Итиэль, - не хочешь слушать, поступай, как знаешь. Я никогда никому не предлагала больше, чем тебе.
   Она вскочила со стула и отошла к дальней стене пещеры, глядя на переливающиеся кристаллы. Испуганная этой внезапной переменой, Сеанни подавленно молчала.
  -- Уходи, - тихий голос был полон отчаяния, - Уходи Лунная. Я ошиблась. Мираниэль Ильсинор не могла быть твоей матерью. Все кончено.
  -- Почему ты так говоришь? - с горечью спросила Сеанни, - чем я обидела тебя?
  -- Ты не обидела меня, - в тон ей сказала Итиэль, - но я поняла все. Ты - избалованная девчонка, которая думает только о себе, не обращая внимания на тех, кто отдает все ради нее. Думала ли ты о том, сколько риска для меня в этом сомнительном, как ты выразилась, предприятии. Я мало что знаю об объединении душ, и предложила тебе все это, просто потому, что Мингон, отшельник снежной горы сказал, что это единственный способ уберечь тебя от гибели и помочь всему миру. Грядет что-то большое, гораздо больше нас с тобой. Больше нашего мира. Ты получаешь камень моей души и принимаешь решение, идти на этот "риск" или нет. И даже если пойдешь, моя душа никогда не сможет играть главенствующей роли. Что же должна думать я, в чем сомневаться? Откуда я знаю, что ты, получив мою душу, не продашь камень первому магу, встретившему тебя на пути. Он ведь сможет превратить меня в рабыню своих желаний. Да и что мешает тебе сделать то же самое. Ты думала об этом?
  -- Нет, - прошептала девушка, - я...
  -- Вот почему ты не можешь быть дочерью Мираниэль. То, чему я всю жизнь пыталась у нее научиться, не могло обойти ее потомков. Она всегда думала о других.
   Итиэль обернулась и подошла к столу. Холодный взгляд сквозил равнодушием.
  -- Уходи, Лунная. Нет смысла нам терзать друг друга. Я не смогу больше тебе помочь. Я скажу Мирагнар, чтобы ворота открыли для тебя.
  -- Итиэль, - Сеанни изо всех сил старалась бороться с предательскими слезами, навернувшимися на глаза, - Я знаю, я говорю глупости. Если можешь, прости меня. Это глупое оправдание, но все слишком быстро меняется вокруг меня. Ответственность - непосильная ноша для такой, как я.
  -- А теперь ты говоришь как твоя мать, - тихо сказала Итиэль, - ты молода, Оссиэн. Но тебе придется сделать выбор. Или ты согласишься со мной, или все, что многие сделали для тебя, окажется зря. Неужели ты с этим смиришься?
  -- Не дожешься, - эльфийка стерла слезы с лица рукавом и улыбнулась, - Что мне делать?
  

*** *** ***

Конец 4 главы

***


~ Глава 5 -

   В языке эльфов нет многих слов, присущих языку людей. Одним из таких слов является предательство. Мои родичи - высшие эльфы говорят про предателей: синдар ниорэ олоэн - человек потерявший душу. Почему-то именно "человек", а не "существо". Но на самом деле, это не так уж далеко от истины.

Оссиэн Ильсинор

  
   Ансель стоял на одной из городских башен Энгорна и всматривался вдаль, в сторону Брандолина. Принц носил полные серебряные парадные доспехи, отделанные золотыми узорами. На его плечах была закреплена красная мантия, развевающаяся по ветру. Он не сомневался в том, что его поступок станет известен его отцу, но не ожидал, что Анрадо поймет, кто это все планировал.
   А теперь голубиная почта сообщала, что его отец вот-вот подъедет к Энгорну. Он бы нашел в себе силы сопротивляться, но не теперь, когда Лунная волшебница бесследно исчезла. Принц беззвучно выругался. Кто такая, эта владычица Венганиар?
   Ансель слышал слухи об ордене валькаров - отверженных, но отказывался верить им до тех пор, пока они не нанесли удар первыми. Теперь его, скорее всего, ждала суровая расправа, возможно казнь, но Ансель не боялся смерти. Он боялся только своего отца.
   Задумавшись, он не заметил, как к северным воротам подъехала золоченая карета, в сопровождении сотни всадников на вороных конях. Каждый из них носил на щите герб королевства Фейрун, в основе которого лежали четырехцветная радуга и меч, расположенные крест накрест.
  -- Дорогу! Дорогу королю! - воскликнули рыцари, первыми подъехавшие ко рву.
   Ансель вздрогнул и поспешил вниз по лестнице.
   Стражники, узнавшие герб, поспешили опустить мост и поднять решетку, пропуская карету внутрь. Двигаясь неспешно, экипаж направился прямо по направлению к дворцу, провожаемый цветами и восторженными возгласами множества людей, приветствующих своего короля.
   Тем временем принц спустился вниз и вскочил на коня, заботливо подогнанного оруженосцем. Один из всадников Феникса, сопровождавших его, сочувственно кивнул.
  -- Ваше высочество, мне очень жаль.
  -- Оставь, - небрежно махнул рукой Ансель и громко провозгласил, - В замок!
   Четверка всадников во главе с Анселем поскакала вслед королевской карете. Принц чувствовал неминуемость разбирательства.
   Однако, вопреки ожиданиям, Анселю пришлось ждать аудиенции короля больше часа. Анрадо Фенеран отдыхал после дороги. Это вселяло большую уверенность, обычно, смертные приговоры король выносил сразу.
   Когда Ансель, наконец, отворил двери королевских покоев, его отец изучал какой-то свиток. Анрадо был уже далеко не молод: королю недавно перевалило за шестьдесят. Однако, кроме серебрившейся бороды и белых волос ничто не могло выдать его возраст. У короля было крепкое мускулистое тело и широкие плечи воина, мощный подбородок и кустистые брови выдавали в нем человека волевого и решительного, не привыкшего к поблажкам со стороны судьбы. Внушительных размеров нос был украшен по бокам парой ноздрей, дико раздувавшихся, когда король испытывал гнев.
   Его мозолистые руки, более привычные к мечу, чем к перу и бумаге, задумчиво вертели тяжелую чернильницу, казавшуюся игрушкой в огромных королевских ладонях. На короле был дворцовый камзол и мантия. Камзол был расстегнут на все пуговицы, а мантия измята от долгого сидения и безалаберного отношения к ней. Анрадо гораздо лучше смотрелся в тяжелых боевых доспехах.
   Его часто подвергали критике: король-воин, король-военачальник он не был приучен к дворцовому этикету. Однако именно он объединил разрозненные королевства львиной срединной доли Фэриона и создал мощное государство под властью единого короля - Фейрун. Кроме того, Анрадо Фенеран хоть и был поначалу прямым и правдивым воином, он быстро освоился в среде дворцовых интриг. Те немногие, кто попытался плести против него козни, окончили жизнь на плахе или виселице, либо заживо гнили в застенках крепости Брандолина. Ему приписывали магию, при помощи которой он мог определить, лжет ли собеседник. Это было правдой, за исключением того, что король не владел магией.
  -- Входи Рико, - не отрывая глаз от свитка, произнес король.
   Ансель бесшумно закрыл двери за собой.
  -- Отец.
   На этот раз Анрадо оторвался от чтения.
  -- Садись, что же ты, - произнес он, - негоже наследному принцу стоять, даже в присутствии короля.
  -- Я постою, отец, - слегка побледнев, вымолвил Ансель, - Что привело тебя в Энгорн?
  -- А где же старое доброе "Привет, отец, как твои дела", - с усмешкой произнес старый король, - Ты стал сух, как пеленки, из которых ты только что вырос.
  -- Чего ты ждешь от меня, отец? Извинений?
  -- Ну, хотя бы приветствий, если уж на то пошло, - скривился Анрадо, - к твоему сведению, я знал о твоем этом "тайном" ордене уже тогда, когда ты только замыслил его. По-моему, ты действовал довольно неплохо. Я горжусь тобой сынок. Ты готов быть королем.
   От удивления, глаза Анселя полезли на лоб.
  -- Ну, я...
  -- Только не думай, что я это все одобряю!!! - внезапно взревел король, - я все еще могу преподать тебе пару уроков, мальчишка!! Мы понимаем друг друга, сын?!
   Они смотрели друг на друга, разгневанный король-отец и ошалевший от столь горячего приветствия, растерянный принц-сын.
  -- Впрочем, ты сослужил мне хорошую службу, сынок, - тон короля смягчился, но Ансель знал, что все это было показным, - Драго и Риам обладают хорошим потенциалом на моей службе. Из первого выйдет хороший стратег, а второй сможет заниматься разведкой.
  -- Ты планируешь войну, отец, - с усмешкой произнес пришедший в себя принц, - с кем же? С призраками старого мира? С орками?
  -- Всему свое время, - сухо произнес король, - не думай, что тебе удалось избежать наказания. Гакрист!
   Вбежавший воин низко поклонился королю.
  -- Позаботься, чтобы мой сын получил порцию обязательной порки.
  -- Я уже не мальчик, отец, - Ансель покраснел от гнева, кровь ударила ему в голову.
  -- Да? - король удивленно скривил губы, - что ж, это необходимо еще доказать. Хорошо, сделаем так. Я прекращаю твою самостоятельную деятельность, и ты начинаешь делать то, что тебе велит твой король. Трое, точнее уже двое, поступают на мою службу. И еще - ты руководишь нападением на крепость валькаров.
  -- Предать своих и наказать наглецов? - задумчиво сказал принц.
   Он не заметил, что в глазах Анрадо вспыхнули злые огоньки.
  -- Предательство, значит, - вкрадчиво произнес он, - А ТЫ НЕ ЗАБЫЛ, ЧТО УЖЕ ПРЕДАЛ СВОЕГО ОТЦА И КОРОЛЯ!!! ЗНАЧИТ, ТЫ ДВАЖДЫ ИЗМЕННИК!!! Я даю тебе выбор, Ансель - плаха и позор, или восстановленная честь.
  -- И все-таки у меня нет выбора, - мрачно заметил принц.
  -- Хорошо, - король откинулся на спинку кресла, - первым делом, мы проведем в твоих рядах основательную чистку. Не обижайся, сынок, но ты плохо разбираешься в людях. Иди, готовься. Завтра ты выступишь во главе ордена Фениксов в поход, против валькаров. Если твои воины и впрямь на что-нибудь годятся, мы это увидим. Верни третью часть легенды, а после мы поговорим об оставшихся трех.
  -- Оставшихся трех?! - изумленно воскликнул принц.
  -- После, сын!
   Король всем своим видом имитировал полную погруженность в дела. Ансель пошел к двери, обернулся на полпути, но, так и не сумев ничего сказать, вышел из покоев.
   Отец знал, знал с самого начала. Боже, как мог он быть таким непроходимо глупым. Считать, что действуешь втайне, когда король молчаливо созерцает все это, предоставляя деятельному сыну полную свободу действий. В принце шевельнулось чувство мрачной благодарности к отцу - он действовал блистательно, воспитывая своего отпрыска, вмешавшись, только когда Ансель дал маху. Он вновь вспыхнул злобой. Все эта владычица Венганиар, сучка без имени, похитившая девушку, в которую он успел влюбиться. Ничего, он докажет отцу, что не зря носит гордое имя династии Фенеран. А из нее выйдет отличная королева, подумал он о Сеанни. Любовь придет со временем.
   Завтра, так завтра. Он улыбнулся своим мыслям.
  

* * *

  -- Правда можно? - эльфийка засияла от радости, - Ты так добра.
   Итиэль только пожала плечами и, лежа на кровати, вновь погрузилась в чтение книги древней магии. Тем временем Сеанни сбросила всю одежду и осторожно опустила ногу в бассейн. И тут же отдернула ее, почувствовав леденящий холод, растекающийся по всем клеточкам тела.
  -- Боже, как ты купаешься в таком леднике, - пожаловалась девушка.
  -- Мне все равно, - улыбнулась Итиэль, - я лишена чувств, а маги не болеют, как ты знаешь. Но если тебе нравится теплая вода, сделай ее такой. Ты же владеешь магией.
   Сеанни растерялась, почувствовав себя полной дурой, и от Итиэль это не укрылось.
  -- Эй, не думай об этом. Просто ты еще не начала мыслить, как маг. Чего еще ожидать от молодой эльфийки, слишком быстро познавшей магию. Тебе еще предстоит этому научиться. Просто старайся на все реагировать только магией и сама не заметишь, как станешь мыслить как настоящий маг.
   Вода в бассейне закипела, помещение наполовину заполнилось клубящимся паром.
  -- Э-э, не так сильно, - Итиэль закашлялась, - теперь понимаешь, зачем это кольцо на твоей шее?
   Сеанни нахмурилась.
  -- Мне думается, можно было обойтись без него. Оно еще и шею натирает. Как научиться контролю, если я даже не знаю, какой силой обладаю.
  -- Если ты будешь учиться контролю без него, ты не доживешь и до завтрашнего дня, - парировала Итиэль, - девочка, ты даже не знаешь, с какими силами хочешь играть. Твои способности еще не на пределе. Кроме того, я не могу его снять.
  -- Не можешь? - недоверчиво спросила Сеанни, пытаясь отрегулировать теплоту воды бассейна, манипулируя двумя стихиями, - Тогда как ты его надела?
  -- В том-то и штука. Надеть его может любой. А снять - только ты сама.
  -- Это шутка? - нахмурилась эльфийка, - Если да, то я не понимаю, в чем соль.
   Ей, наконец, удалось добиться нужной температуры, и девушка залезла в бассейн, охнув от внезапной волны наслаждения, разлившегося по всему телу.
  -- Эта магия применяется только на себя, не на других, - Итиэль вздохнула, - ух, как же тебе объяснить... особенности организма и проклятия. Короче, я не знаю способа его снять! Ты дашь мне возможность спокойно почитать? Пожалуйста!
   Сеанни безмятежно нежилась в бассейне, закрыв глаза. Но это не мешало ей продолжать разговор с Итиэль, как ни надеялась на это владычица валькаров.
  -- Я, наверное, надоела тебе со своими вопросами.
   На лице Итиэль ясно читалось "ты даже не представляешь себе насколько". Но вслух она ничего не сказала, изо всех сил стараясь вдуматься в строчки, расплывающиеся перед глазами, едва только юная эльфийка задавала очередной вопрос, выбивающий из колеи.
  -- Почему ты молчишь?
   Итиэль с легким раздражением повернулась к ней, отложив книгу.
  -- Послушай, Оссиэн. Мои валькары уже ушли. Скоро здесь будет этот твой Ансель с целой оравой высокопоставленных убийц. Ты можешь расслабиться и дать мне отдохнуть, хоть на минуту.
  -- Как скоро, - вся безмятежность мигом слетела с Сеанни, - когда?
  -- Скоро, - Итиэль упрямо поджала губы, - Фактически, они уже здесь, обшаривают, пустую крепость. Но они еще далеко от грота, искупаться ты успеешь.
   Сеанни вновь принялась плескаться в бассейне, продемонстрировав завидное самообладание. Итиэль усмехнулась.
  -- Оссиэн!
  -- Да?
  -- Ты помнишь, что я тебе говорила?
  -- Ага, - эльфийка энергично закивала головой, - все до последнего слова.
  -- Не забудь, ты сама должна левитировать камень. Я не смогу создать его в твоей руке! Будем надеяться, что в этой игре лучшие актеры - мы с тобой.
  -- Хорошо, Итиэль, - Сеанни взлетела прямо из бассейна, - Это так приятно - быть магом. Столько положительных моментов.
  -- Капельки воды, покинув ее кожу, собрались в воздухе в небольшой шарик с колыхающейся поверхностью. Эльфийка провела ладонью по груди и с улыбкой посмотрела на руку, оставшуюся сухой. Шарик поплыл к бассейну и медленно слился с поверхностью воды.
  -- Особенно тебе, - Итиэль лучезарно улыбнулась, - Тебе ведь не приходится накапливать и беречь энергию. Если бы я, к примеру, пользовалась магией вот так, к вечеру я бы выдохлась так, что проспала бы двое суток как минимум. А ты связана с миром и получаешь энергию почти что даром. Я говорю почти, потому, что все имеет свою цену. Если будешь транжирить не свою энергию, рискуешь заработать ночные страхи на всю жизнь.
  -- Я уже боюсь, - девушка ловко сымитировала испуг, - У-у-у, какой я страшный. Я твой ночной кошмар. Бойся меня.
  -- Ты права, - засмеялась владычица валькаров, - наверное, это всего лишь бредни, вплетенные в легенду. Но все равно, старайся использовать накопленную энергию. Твои манипуляции могут нанести вред миру, пусть даже ты его и не заметишь.
  -- Я не девочка, - Сеанни мысленно потянулась за платьем, и оно не замедлило подплыть к ней по воздуху, - и понимаю, что к чему. Но неужели я обладаю властью нанести вред миру?
  -- Не обольщайся, девочка, - осадила ее Итиэль, сделав упор на слове "девочка", - многие сильные маги способны заимствовать энергию. Разница в том, что тебе для этого требуется намного меньше усилий. И, больше чем кому-либо, тебе нужен мощный контроль.
  -- Я начинаю понимать полезность этой штуки, - эльфийка коснулась обруча на шее, - Склоняюсь перед твоей мудростью, алонэ.
   Итиэль расхохоталась.
  -- Не зови меня так, Оссиэн. Алонэ у эльфов - это маг, который находится как минимум на три ступени выше тебя.
  -- Я знакома лишь с двумя кругами, - напомнила ей Сеанни.
  -- А я - самоучка. Знаю шесть кругов, но не полностью. Круг считается освоенным, если ты в совершенстве овладела всеми его формулами.
  -- Но ты ведь сильнее меня как маг.
  -- В мире много условностей, Оссиэн, - согласилась Итиэль, - Пора бы уже тебе это осознать и не задавать таких глупых вопросов. Эй! Готовься. Быстро!
   Эльфийка уже надела платье и теперь смотрела, недоумевая, на нее.
  -- К чему... А-а!
   Она мгновенно села на пол и устремила безжизненный взгляд в одну точку. В тот же миг раздался громкий стук в дверь.
  -- Войдите, - насмешливо выкрикнула Итиэль.
   Сеанни сосредоточилась, стараясь не выдать себя, когда Ансель вошел в грот. Она была удивлена до глубины души тем, что он вошел в одиночку. Принц скользнул по ней недоуменным взглядом, затем перевел его на Итиэль, сидевшую на кровати в позе свернувшегося цветка. Серебристые доспехи Анселя смотрелись необыкновенно, со световыми бликами, исходящими из бассейна.
  -- Что с ней? - он указал на эльфийку, сидевшую безучастно, словно живой манекен.
  -- Что с ней может быть? - пожала плечами Итиэль, - чары, конечно же. Надо сказать, я поражена твоей наглостью. Приходишь сюда незваным, да еще и смеешь задавать вопросы. Ты либо очень смел, либо очень глуп. А может быть, и то и другое. А еще может быть, что ты очень надеешься на двух магов огня, стоящих за дверью.
  -- Я подумал, тебе может, не понравится их общество, - вывернулся Ансель, - разве я не прав.
  -- Да, - задумчиво сказала Итиэль, - Но тогда к чему тебе закрываться щитом.
   Волшебница щелкнула пальцами и вокруг Анселя проявилась, набирая контраст, ярко красная сфера.
  -- Неплохо задумано, - усмехнулась она, - сразу два мага, поддерживающих щит. Всего два слабых мага. Мальчик, ты еще не сталкивался с истинной магией. Смотри, даже это - еще детские игрушки.
   Ее руки взметнулись в странном жесте, глаза теперь смотрели, словно сквозь принца. Огненная сфера исчезла в мгновение ока, а за дверью раздались крики боли. Эльфийка, хоть и наблюдала за всем этим боковым зрением, все же могла бы поклясться, что над сферой на мгновение сверкнула голубая молния.
  -- Идти на двухсотлетнего мага холода с недоучками в обнимку - вот верх глупости, - мягко сказала Итиэль, - но ты ведь рассчитывал не только на это, правда ведь.
   Немного поколебавшись и взглянув мельком на сидевшую на полу девушку, принц вытянул из ножен клинок. Сеанни вздрогнула. Она ни разу не видела этого меча, даже на рисунках, но, тем не менее, она сразу почувствовала, что это за клинок. Ей потребовались все силы, чтобы удержать себя от глупости.
   Мирилион, словно поколебавшись на мгновение, все же вспыхнул в руках принца, но светился ленивым, тусклым огнем. "Ты что-то искала" - промелькнуло в голове Сеанни, и она сразу поняла, откуда исходит эта мысль.
   "Что происходит" - думала девушка, - "Выходит, он посылал нас в никуда. А клинок, все это время находился у него?"
  -- Не пойму тебя, принц, - удивленно воскликнула Итиэль, - зачем ты посылал эту несчастную, если все время знал, где клинок. "Не смей даже пытаться его отнять, Оссиэн"
  -- Не знал, - хмуро сказал он, - мне открыли глаза. К чему эти разговоры, Венганиар... или как там ты себя называешь.
   "Почему?"
  -- Можешь называть меня просто Итиэль, - волшебница миролюбиво улыбнулась, - Вот что, принц Ансель, раз уж один из нас не выйдет из этого грота, можно ведь удовлетворить любопытство друг друга. "У тебя недостаточно сил. Клинок признал в нем временного носителя, и легко отразит то, что ты можешь направить в него".
  -- Мертвым знания ни к чему, - не меняя тона, ответил Ансель.
  -- Зато для живых они бесценны, - Итиэль улыбнулась еще шире, обнажив ряд белоснежных зубов, - Подумай об этом.
   Принц с минуту колебался, затем медленно опустил меч, не убирая его в ножны.
  -- Хорошо, чего ты хочешь?
  -- Я знаю, что за всем стоит этот старый дурачок Анрадо, - сказала волшебница, - безумцу грезится, что эльфы замышляют экспансию по захвату целого мира.
  -- Полегче с выражениями, ведьма, - процедил Ансель.
  -- Как ты меня назвал? - Итиэль склонила набок голову, в голосе явно слышались нотки едва сдерживаемого гнева, - Повтори.
  -- Ведьма, - с вызовом произнес Ансель, заметно побледнев.
   Меч вновь показался из ножен, уставившись острием в сторону Итиэль. Волшебница соскочила с кровати и молниеносно проскользнула мимо него, едва задев рукавом Мирилион. Ансель удивленно понял, что вреда она ему не причинила.
  -- Неплохо, - воскликнула Итиэль, созерцая, разрезанный кончик рукава, - значит, действительно эльфийский клинок. Не пугайся, я пошутила. Называй меня ведьмой, если это доставит тебе удовольствие. Ответь, ты действительно считаешь свои действия правильными?
  -- Я не понимаю, - сухо ответил Ансель, - что ты подразумеваешь под словом "правильные", но я делаю то, что считаю необходимым.
  -- Но для чего все это? - настаивала Итиэль, - зачем вам эти шестеро "избранников легенды"? Ими ведь руководит рок, а не желания людей.
  -- Они послужат общему делу, - неуверенно сказал принц.
  -- Они и так служат общему делу. Делу гораздо более общему, чем королевские амбиции династии Фенеран. Даже если ты выйдешь отсюда с ней, - она указала на Сеанни, - ты в этом очень скоро убедишься. Нельзя подстроить под себя то, до чего ты еще даже не дорос.
   Она внезапно сосредоточилась.
  -- Прибыло подкрепление, - констатировала девушка, - твоя задача облегчается, принц Ансель. Они намереваются ворваться сюда.
  -- Не сейчас, - воскликнул принц, - я же не...
   Он не успел договорить. В распахнутую дверь ворвалось около десятка магов огня и несколько паладинов ордена Феникса.
  -- Пора, - прошептала Итиэль, создавая в уме формулу сложного, комплексного заклинания, преследующего сразу несколько целей.
   Во-первых, внушить магам сигнал к атаке, во-вторых, заключить свою душу в физическом состоянии. Второе было самым сложным. Итиэль едва понимала, как действует эта часть формулы, но этого все же хватало.
   Десяток огненных потоков хлынуло на нее с разных сторон. Итиэль сняла щит, окружавший ее до сих пор, и привела в действие формулу...
   ...у ног Анселя лежало обгоревшее тело бывшей владычицы Венганиар. Оно мало напоминало о прежней красоте его обладательницы. Нетронутым остался только шелк платья, выглядевшего на ней как инородный предмет, золото среди нечистот.
   В тот же миг встала и Сеанни.
  -- Ты в порядке? - бросил ей Ансель.
  -- Голова болит, - хоть в чем-то не приходилось лгать - голову, и правда, саднило так, словно по ней шарахнули раскаленным молотом. Эфирные возмущения резонировали даже от материальных стен.
  -- Идиоты! - не выдержав, принц обрушился с бранью на одного из виновников побоища, - Ее не обязательно было убивать!
  -- Мы не сами, - оправдывался молодой маг, - Вы же приказали атаковать. И все получилось так легко.
   Принц с раздражением отмахнулся.
  -- Можешь идти, - обратился он к Сеанни, - или приказать этим недоумкам отнести тебя? Хоть на что-то сгодятся.
  -- Спасибо, нет, - устало, но решительно сказала девушка, - я сама.
   Но он все же пошел с ней, приобняв за плечи. У самой двери Ансель быстро обернулся, глядя на одного из паладинов Феникса.
  -- Регул, собери воинов и отправляйся в Энгорн. Я должен предстать перед королем в Брандолине. Мы выезжаем немедленно.
   Воин кивнул в знак согласия и Ансель с эльфийкой вышли за дверь.
   Только сидя на лошади, за спиной у Анселя, лунная волшебница, обретшая имя, осмелилась разжать кулак.
   На ее ладони лежал небольшой камень небесно-голубого цвета, неправильной формы, без единого изъяна на ровной гладкой поверхности. Он был полупрозрачным, но в центре камня виднелось странное пятнышко. Оно не казалось чуждым ему, напротив, его очертания расплывались в голубых разводах. Сеанни почувствовала, что оно притягивает взгляд, завораживая все больше.
   Усилием воли, она заставила себя оторваться от созерцания камня и вновь зажала его в кулаке. Девушка подумала, что для него стоит сделать оправу. Медальон всегда будет под рукой, и его не нужно будет прятать.
   Опустевшая крепость Венганиар осталась позади. Скоро, очень скоро здесь будет новая крепость Фейрун.
  

* * *

  
   Амулет сделали на третий день после того, как она прибыла в Брандолин. Недоумевающий Ансель лишь пожимал плечами, оплачивая странную прихоть Сеанни. Голубой камень в амулете казался самым обыкновенным, даже не полудрагоценным. Но золотую резную оправу он все-таки оплатил у лучшего мастера города.
   Она теперь носила его на шее. И с тех самых пор, настойчивый голос Итиэль сопровождал его повсюду. Поначалу это немного раздражало, но потом эльфийка поняла, что ей пришлось бы намного труднее одной.
   И, как ни прискорбно это было признать, ее новая спутница оказалась права насчет артефакта на шее лунной волшебнице. И Отар, лучший городской кузнец и Арион, архимаг Фейрун лишь недоуменно пожимали плечами. Кольцо было неразрушимо и зачаровано сильнейшей магией, которая была неподвластна ни одному из королевских магов Фэриона.
   Впрочем, это не особенно раздражало ее. Сеанни свыклась с кольцом, как можно свыкнуться с неизбежным злом.
   На все вопросы и Мирилионе, Ансель отвечал туманными высказываниями о встречах с королем, легализации ордена и прочей чепухе. При этом она заметила, что после прибытия в Брандолин он избегал ее взгляда. Как и Риам. И как все ее бывшие знакомые. Только Риовель, еще больше поверивший в нее, был все так же многословен и учтив. Стоило заметить, что многословным эльф был только с ней.
   Однако, поразмыслив, Сеанни поняла, что все это не имело никакого отношения к ней, более того, ее это затрагивало меньше всех. Риам замкнулся от всего мира и, похоже, испытывал угрызения совести по поводу своего бегства из сокровищницы, а что до принца, то тут ситуация была еще серьезней. Сиобель, его бывшая фаворитка, попыталась устроить на одном из приемов публичный скандал по поводу "использованной любви", но ее быстро вывели стражники, прямо на глазах у изумленных гостей. Больше Сеанни ее не видела.
   Все свободные дни теперь девушка проводила либо за праздным шатанием по Брандолину, в сопровождении десятка охранников, либо за чтением магических книг, что нравилось ей несоизмеримо больше общества насильно приставленной к ней охраны.
   Вот и сейчас она лежала на огромной кровати в роскошных покоях, которые выделил ей Ансель, и читала, восхищаясь изящными оборотами формул магии, точно ребенок - новой игрушкой.
   Когда знакомый голос, наверное, раз в сотый, раздался в ее голове, Сеанни вздрогнула точно так же, как и в первый раз. Она никак не могла привыкнуть к этому. Словно ты мыслишь, а мысли твои вовсе тебе и не принадлежат. В мыслях Итиэль чувствовались знакомые, но чужие обороты. К этому вообще было трудно привыкнуть.
   "Оссиэн" - вновь позвали ее мысли.
   Девушка сосредоточилась, выстраивая в уме фразы разговора и направляя их поток на амулет. Это было не труднее, чем использовать магические формулы и, по сути, телепатия и была частью одной из форм магии.
   "Да, Итиэль".
   "Не хочешь поговорить?".
   "О чем?".
   "Просто поговорить" - мыслепоток Итиэль колебался так, как будто девушка чувствовала смущение.
   "Я бы хотела поговорить с тобой о многом, Итиэль. О боли, о разочаровании, о том, что я чувствую здесь себя лишней. Но ты и так понимаешь. Ты прошла через это".
   "Что ты делаешь?".
   Вопрос, заданный в лоб, слегка ошеломил Сеанни. Ответ пришел сам.
   "Честно говоря, я не знаю. Магия...".
   "Ты теряешь время".
   "Мне казалось, ты хотела, чтобы я училась.".
   "Сиобель пострадала из-за тебя".
   Смысл сказанного Итиэль ускользал от Сеанни.
   "Я вовсе не хотела этого. Приказ отдал король".
   "Думаешь, Ансель сообщил отцу? Думаешь у его величества больше нет дел, кроме как наказывать зарвавшихся фавориток сынка? Да и само наказание... Как ты думаешь, где она сейчас?".
   "Энгорн, Картас, Торавэн. Где угодно. Ансель сказал, что она уехала из Брандолина".
   "Послушай меня Оссиэн. Сиобель не покидала Брандолина и это я знаю точно. И ты это знаешь".
   "Ну и что" - Сеанни не смогла скрыть эмоций, - "С какой стати меня должна волновать ее судьба. Пусть она хоть в Ангораде томится".
   "Ты попала в точку. Кроме того, тебя волнует ее судьба. Иначе ты не можешь. Я ведь знала твою мать, помнишь? Ты не сможешь сидеть, сложа руки. Все, что происходит здесь, в сердце Фейрун, касается и твоего народа. Кроме того, ты забыла о Мирилионе".
   "Не забыла" - оправдывалась Сеанни, - "Ансель сказал, он в королевской сокровищнице...".
   "Вот и пора узнать цену словам принца" - мысли Итиэль были полны торжества.
   Эльфийка ничего не ответила. Ее терзали сомнения по поводу стука молотков и визга пил, доносившихся весь день с площади. Теперь она знала, где проведет этот вечер и ночь.
  

* * *

   Нелепость. Случайность.
   Судьба.
   Отходя ко сну, солнце украло те крохи света, что проникали в ее камеру, а пришедшая ему на замену луна светила бледным, призрачным светом. В такие минуты ей становилось страшно. Каменный мешок, в котором ее держали, по ночам наполнялся тенями, такими же бледными и безжизненными. Тяжелая дубовая дверь не пропускала света факелов, освещавших коридор тюремной башни.
   Оставалось только окно.
   И все же, ей было легче, чем остальным узникам Ангорада. Легкие кандалы на запястьях и ножная цепь, вкованная в стену - это было пустяком, по сравнению с тяжелыми стандартными цепями тюрьмы.
   Бывшая фаворитка принца, сиявшая при дворе, за неделю превратилась в бледную, исхудавшую бродяжку. Несчастная девушка не понимала, что явилось причиной столь стремительного падения. Она даже толком не успела ничего сказать, прежде чем потеряла сознание на том приеме. А очнулась уже здесь, дрожа от холода в середине лета.
   Девушка потянулась к струе лунного света и принялась с горечью рассматривать свои кандалы. Она уже успела возненавидеть звон цепей. Но гораздо больше она ненавидела ту, которая, по мнению Сиобель, являлась причиной всех ее бед. Она не сомневалась, что эльфийская выскочка стремилась занять ее место, так же как не сомневалась в том, что оно ей досталось. Богатство, власть и все остальное для Сиобель было бесплатным приложением к положению фаворитки. Ей не было нужно ничего, кроме самого Анселя.
   Возможно, дело было в том, что девушка родилась не в столице. А однажды, увидев рыцарей, посетивших их маленький городок, влюбилась в одного из них. Долгое время она не выказывала эту страсть, считая ее лишь своей причудой, пока не поняла: без него жить не сможет.
   Родители открыли ей, кто был ее любовью, наивно полагая, что это охладит пыл Сиобель. Но они жестоко ошиблись. Девушка отправилась в Энгорн и добилась своего, всеми правдами и неправдами заставив принца обратить на нее внимание. В одно мгновение, она получила все... и все это потеряла в другое. Вот только теперь у нее отняли еще и надежду.
   В тишине, изредка оглашаемой тихими стонами узников Ангорада, резким властным звуком прогремел скрежет дверного замка. Отпрянув от света, Сиобель зажалась в углу, глядя на вошедшего. Фигура была закутана в плащ с капюшоном, однако узница сразу догадалась, кто посещает ее в это позднее время, по очертаниям хрупкой фигурки. Плечи ее с достоинством выпрямились, а глаза загорелись ненавистью. Фигура сняла капюшон, обнажив золотистые волнистые волосы и личико, изящные черты и суженный подбородок которого выдавали эльфийское происхождение гостьи.
  -- Сука, - вырвалось у Сиобель, - Пришла поиздеваться?
  -- Я не заслужила этих слов, - с мягким упреком сказала та.
   Эльфийка что-то прошептала и сделала изящный жест рукой. Кандалы, раскрывшись, упали с рук Сиобель. Миг спустя их примеру последовала ножная цепь.
  -- Тюремные маги зря едят свой хлеб, - презрительно бросила Сиобель, - что ты хочешь сделать со мной, эльф?
  -- Я пришла тебе помочь, а ты мне не веришь, - тихо сказала Сеанни, - временами мне кажется, что я не понимаю людей.
  -- Зато ты великолепно умеешь ими управлять, - прошипела узница.
  -- Ты свободна, Сиобель, - вздохнув, промолвила эльфийка, - делай, что хочешь.
  -- Как будто ты позволишь, - фыркнула та.
   Сеанни вспыхнула, но тут же подавила мимолетный гнев.
  -- Если тебе будет легче, то знай - я покидаю Брандолин.
  -- А что, принц уже возвращается в Энгорн? - невинно осведомилась Сиобель.
  -- Теперь я понимаю, почему мои сородичи боятся людей, - обронила эльфийка, - вам не занимать злости и желчи. Я не могу, и вовсе не собиралась жить с тем, кого не люблю, Сиобель. И поэтому, собираюсь исчезнуть. Навсегда. Возможно уже через несколько дней. Ты больше не будешь лицезреть мое, ненавистное для тебя лицо. А теперь иди, пока твои тюремщики спят.
   Сиобель недоверчиво смотрела на нее, но продолжения так и не последовало. Сеанни смотрела сквозь нее. Бывшая узница тихо встала и двинулась к выходу. Ее рука легла на дверь и только теперь, словно вспомнив что-то, Сиобель обернулась.
  -- Мне трудно судить, где правда, а где ложь. Но, думаю, не ошибусь, если попрошу у тебя прощения. Хотя... я все равно считаю вас, эльфов, бессердечными и высокомерными ублюдками. Считай себя исключением. Прощай. Удачи тебе.
   Она исчезла за дверью, но Сеанни не торопилась уходить. Она размышляла над последними словами Сиобель. И вправду, так трудно было разобрать, где скрыта правда. Но тут вмешалась Итиэль, искусно вплетая свои мысли в общий поток. Поступки могут быть правильными, только если они находят отражение в твоем сердце, являются следствием твоих внутренних норм и правил, даже если они и не совпадают с мнением большинства.
   Потому, что не бывает глобально правильных поступков, как не бывает и общей правды. Все на свете относительно. У каждого своя правда.
   Эльфийке показалось, что она слышит шум крыльев, и почти в тот же миг камень начал плавиться. Девушка с изумлением и ужасом наблюдала, как мощная стена башни превращалась в жидкость. Камень можно было сломать, раскрошить, но она впервые узнала, что его можно еще и расплавить. Когда в стене образовалась дыра, Сеанни увидела причину происходящего. Ослепительный огонь заслонял собой свой источник. Когда дыра разрослась до приличных размеров, огонь прекратился. С оплавленных камней, еще несколько мгновений капала жидкость.
   Она оказалась не готова и к тому, что произошло затем.
   Недовольно ворча, в огромную дыру с трудом протиснулся дракон.

***

  -- Сильвандрос.
   Утробный голос этого существа абсолютно не способствовал душевному спокойствию Сеанни.
   Дракон не казался дружелюбным. До этого момента Сеанни не видела драконов, но острые клыки, торчавшие из-под верхней губы существа позволяли судить о нем, как о плотоядном животном... Подозревая магию, эльфийка напряженно прислушивалась к эфиру. Но слова его оказались просто словами... насколько можно было судить.
   Сеанни напрягла память, стараясь вспомнить все, что ей было известно о драконов. Сведения оказались скудными. Огромные животные, летают, дышат огнем, владеют сильной магией, как правило элементальной, односторонней. Но высшей.
   Широко раскрыв ноздри, дракон втянул воздух, как ей показалось, с небольшим любопытством.
  -- Ты - немая? Или глухая? - с некоторым недовольством спросил он.
   "Ах да, они еще и разговаривать умеют. По крайней мере, некоторые из них" - запоздало отреагировала память.
  -- А-а, - слова давались Сеанни нелегко.
   Дракон насмешливо фыркнул, слегка обнажив ряд острых длинных клыков.
   Если есть что-то, что может с максимальной эффективностью привести в чувство - то это улыбка дракона. Эльфийка попятилась, даже не пытаясь защититься при помощи магии.
  -- Ну-ну, - успокаивающе заговорил он, - ты же не поверила этому трепу баснописцев?
   Сеанни умолчала о том, что верила в этот треп так же, как и в то, что передо ней сейчас стоял живой дракон.
  -- Э-э.
   Дракон раздраженно закатил глаза.
   - Ты не могла бы изъясняться понятней? Я думал, что в совершенстве овладел вашим языком, но эти обороты, раз за разом ставят меня в тупик.
  -- Ну вы же...
  -- Что, - он уцепился за первые членораздельные звуки, что издала эльфийка.
  -- Вы же дракон, - выпалила она на одном дыхании, - А драконы едят... все.
   Пасть дракона раскрылась и Сеанни в ужасе попятилась. Несколько рядов длинных острых зубов усеивали глотку дракона. Один такой мог легко проткнуть ее насквозь. Она услышала гулкий вибрирующий звук, но не сразу поняла, что это был смех. Когда пасть закрылась, Сеанни сразу полегчало. Силовой щит сразу же налился силой вокруг нее.
  -- Тише, тише, - заметил дракон, - только не надо этих... магических штучек. Аура сильна, на спорю... но я за добрую волю. Поверь на слово.
  -- Я... не питаю... иллюзий, - по правде говоря, Сеанни уже попрощалась и с надеждой. Общеизвестным был тот факт, что драконы легко отражают или терпят почти любые заклинания.
   Он молчал, и эта короткая передышка позволила эльфийке разглядеть его. Дракон был огромен, чудовищно велик. Высота камеры башни составляла десять метров, ширина - чуть больше, но при всем этом, дракон протиснулся внутрь не полностью. Внутри были только его голова и часть туловища.
   Шкура дракона была белой, с серебристыми отливами. Белки глаз тоже отливали серебром, а зрачки были золотисто-оранжевыми, с тонкой черной полоской в центре.
   Его чешуйчатая голова, представлявшая собой помесь змеиной и крокодильей формы имела по два роговых выступа с каждой стороны на нижней челюсти. Единственное, что можно было принять за уши - это перепонки, натянутые на два веера роговых выступов, растущих по обе стороны от мощной головы.
   Голова держалась на толстой чешуйчатой шее. Постепенно, чешую переходила в толстые пластины, а у самого брюха росла длинная серебристая шерсть, из которой росли кожистые, перепончатые крылья. Сейчас они были сложены и прижаты к телу, что и позволило дракону втиснуться в столь маленькое для него отверстие.
   В других обстоятельствах Сеанни бы восхищалась этим созданием.
  -- М-м-м, - утробный голос дракона отразился от стен и наполнил камеру раздражающим гулом. Это не добавило ей уверенности в себе.
   Но дракон не обращал на эльфийку внимания. Он был занят обдумыванием чего-то, наверное, размышлял, каким образом он будет есть свою жертву.
  -- Мечты. Иллюзии, - наконец заговорил он, - Вы, букашки, считаете их смешными и, тем не менее, живете ими. Без них вы, как без воздуха. У нас все иначе. Мы не боимся мечтать. Не боимся, что мечты заменят нам реальность, потому, что реальность это то, чем мы живем, и мечты всегда занимают в ней свое законное место, не больше, но и не меньше. Без мечты и вы, и мы оставались бы ничтожными созданиями, неспособными ни на что.
   Он говорил, не переводя дух, на одном дыхании.
  -- Стоп, я, кажется, увлекся. Так, что же мне нужно было с тобой сделать? - задумался он.
   Сердце Сеанни остановилось на миг, а затем вновь принялось биться, но уже намного чаще.
  -- Может, забудем про это, - в отчаянии сказала она, - мы разойдемся, а потом...
  -- Нет, - дракон покачал огромной головой, - дело не терпит отлагательства.
  -- Но я не хочу, чтобы меня ели! - невольно вскрикнула эльфийка.
   Он удивленно посмотрел на нее.
  -- Я не хочу тебя есть. Я просто возьму тебя с собой к Мингону.
  -- Мингону? - недоверчиво спросила Сеанни.
  -- Мингон - это отшельник. Он живет в горах Энледаори, - пояснил дракон, - он попросил меня привезти тебя. Лунной Волшебнице не место в городе людей.
   Сеанни замерла, задумавшись. Какое-то чувство, поднимавшееся в ее душе, заставляло верить словам дракона. Ей давно следовало покинуть Фейрун, но нерешительность эльфийки не позволяла ей осуществить задуманное.
  -- Если бы я хотел "употребить тебя в пищу", - дракон сморщился от произнесенного оборота, - Я бы сделал это гораздо проще, уверяю тебя. Кроме того, ты для меня слишком маленький кусок. Есть пища повкуснее и пожирнее тебя.
   Он гулко засмеялся над своей шуткой. Сеанни же показалось, будто произошло небольшое землетрясение. По сути, так оно и было: с потолка и стен опали куски камня, обрушенного сотрясениями, заодно обрушив и остатки душевного равновесия эльфийки.
  -- Что советует тебе сердце? - спросил дракон, насмешливо глядя на нее.
   Она сжала в руке амулет, висевший на цепочке, на ее шее. Итиэль упорно молчала, предоставляя решение самой Сеанни.
   "Наверное, по сути, у меня никогда не было выбора" - подумала она.
  

*** *** ***

Конец 5 главы

***


~ Глава 6 -

   Маги стихий удивили меня своим отношением ко всему, что их окружает. Оно близко к равнодушию, но очень странному равнодушию, особому. И эта их рассеянность, присущая всем магам, достигшим почтенного возраста...

Драго Иландор

  
   Солнце клонилось ко сну. Последние его лучи упорно цеплялись за верхушки деревьев, окрашивая их в цвет крови. Лес был везде. Куда ни глянь, виднелись только мрачные стройные стволы, уходящие в небо. Впрочем, наблюдатель, залезший на довольно высокое дерево, мог разглядеть на севере еще и снежные пики Энледаори, особенно выделявшиеся в это время суток.
   Никто уже не помнил, как возникла в глухой чаще эта маленькая деревушка и кем была основана. Жители ее редко контактировали с ближайшими приграничными городками, по причине их удаленности. Еду они добывали сами - охотой и выращиванием злаков, а воду брали в пресноводной реке, текущей с северных гор. Здесь даже была кузница, но работала она очень редко, в основном летом, когда мимо проезжали торговые караваны.
   Сверху деревушку можно было легко не заметить - два десятка домов посреди бескрайнего моря лиственного леса. Ходили слухи, что когда-то в подземных пещерах, недалеко от поселения, обнаружили мифрил. Так и возникла эта деревня вдалеке от обжитых мест и торговых путей. Однако этим слухам так и не было получено подтверждения, кроме одного найденного куска бедной руды мифрила в пещерах не было ничего, кроме паутины, пыли и огромных пауков, питающихся тем, что забредало внутрь в поисках ночлега. На поверхность пауки не выходили, но селяне все равно боялись блуждать в окрестностях пещер.
   Хотя каждый и лелеял мечту однажды найти сказочный металл гномов и загрести на этом кучу денег.
   Именно туда и лежал сегодня путь троих молодых людей, ведомых жаждой приключений.
   - Гир, может, стоит взять лошадей? Путешествие все же не из близких.
   Говоривший был одет в простую крестьянскую рубаху и штаны из полотна грубого покроя. На ногах у него были охотничьи сапоги с мягкой, но плотной подошвой, а за плечами висела сума с припасами. За веревку, служившую ему поясом, был заткнут ржавый железный кинжал. В его облике чувствовался налет безалаберного образа жизни: рубаха и штаны были мятыми и нестиранными вот уже несколько недель. Спутанные волосы молодого человека, цвета созревшего каштана, небрежно ниспадали на плечи.
   Тот, к кому он обращался, обернулся. Он был одет так же просто, но выглядел гораздо лучше, благодаря свежевыстиранной одежде. Впрочем, в этом не было его заслуги, просто Кира - девушка, стоявшая рядом с ними, не могла оставить без внимания эту часть его личной жизни. И еще, у него был меч, настоящий стальной меч, доставшийся ему от отца, путешественника, бывавшего во многих местах Фэриона. Это был короткий гладиус. Клинок почти не тупился и походил на изделия гномов. На его поверхности четко проступал полустершийся рисунок - своеобразный фирменный знак хорошего мастера. Отец никогда не рассказывал Гириону, как ему достался этот меч и вообще не говорил о нем, но юноша верил, что клинок обладал магической силой и, по мере сил, убеждал в этом остальных.
   - Нечего и говорить, Деорн. Старый Зорак сразу заметит пропажу. Мы итак у него в печенках сидим. Уж он то не преминет нажаловаться старосте.
   - Он не узнает, что это мы, - возразил Деорн, - Если только ты не оставишь ему записку с точными указаниями.
   Девушка в короткой кожаной тунике и полусапожках наблюдала за их разговором с любопытством, присущим всем особям ее возраста. Ее длинные волосы цвета вороньего крыла были заплетены в косу, тянущуюся до пояса.
   - Эй! Зорак ворчливый, но далеко не глупый старик, - вмешалась она в разговор, - Кроме нас в этом застоявшемся месте никто не мечтает о дальних путешествиях. Все довольны тем, как протекает их жизнь в этом болоте.
   - Это болото - твой дом, Кира, - напомнил ей Гирион, - вопрос с лошадями закрыт.
   - Ты думаешь, мы найдем мифрил? - с надеждой спросила девушка, когда они, наконец, тронулись в путь.
   Гирион посмотрел на нее, на губах юноши играла улыбка.
   - Разве ты идешь туда за мифрилом?
   Она на мгновение заколебалась.
   - А ты разве нет?
   Его глаза устремились к небу, но вместо голубой синевы, Гирион увидел только густую листву крон деревьев.
   - Я так живу, - произнес он, - я живу чистым небом, вольным ветром, опасностью, дышащей в лицо. Я не могу представить свою жизнь в этой деревне, землепашцем или еще кем-то. Когда-нибудь, я покину этот край, Кири, чтобы обменять его на жизнь путешественника. А вы, для чего живете вы?
   - Мы твои друзья, - вмешался Деорн, - Ты же знаешь, как мы похожи. Куда бы мы ни пошли, Гирион, я надеюсь, что наши пути никогда не разойдутся.
   - Да, - задумчиво поддержала его Кира, - Моя мать не понимает меня. Она хочет, чтобы я занималась хозяйством, и вышла замуж за какого-нибудь надутого мужлана, когда придет время. А вы помогли мне понять, что я хочу совсем другого. Я поняла, что жила, словно во сне раньше.
   - Сколько раз мы это обсуждали? - с невинной улыбкой осведомился Гирион.
   - За разговорами и дорога короче, - Деорн пожал плечами.
   Все трое дружно рассмеялись.
   Лес заметно редел перед ними. Пещера шахты находилась на большой поляне, зияя в горе огромной дырой, словно гигантский червь прорыл себе уютную нору в камне.
   - В прошлый раз мы дошли до развилки, - начал Гирион, - кто за то, чтобы сегодня направо.
   - Оттуда за версту слизнями тянет, - возразил Деорн, - уж лучше пауки...
   - Заверяю тебя, там и тех и других достаточно, - перебил его Гирион, - ты как думаешь, Кира?
   - Я думаю, у нас проблемы, - сказала девушка, - но опять пробираться сквозь терновник уж точно не придется.
   Оба друга как по команде посмотрели в сторону пещеры. Огромное входное отверстие было полностью очищено от растительности. Обожженные стены наводили на неприятные размышления.
   - Кто-то разводил костер? - предположил Деорн.
   Гирион не ответил. Вместо этого он вытянул из ножен отцовский гладиус. Его друг с завистью перевел взгляд со своего железного кинжальчика на серебристый клинок, но оружие свое все-таки достал. Кира уже натягивала свой лук.
   Гирион медленно двинулся к пещере.
   - Гир, может не стоит, - замялся Деорн, - Орки его знают, кто там, в этой пещере.
   - Тихо, - буркнул тот.
   Вдвоем с Кирой они двигались в сторону входа. Бормоча проклятья, Деорн засеменил за ними. У самого входа, Кира почему-то остановилась, а Гирион продолжал двигаться внутрь, все больше скрываясь во тьме пещеры.
   - Чего ты стоишь, - прорычал он, подбегая к ней, - Гир там один.
   И неожиданно увидел небо перед собой. С трудом, Деорн поднялся на ноги и взглянул на Киру. Девушка отчаянно шарила руками по воображаемой стене.
   - Что происходит, - Деорн сплюнул кровь из разбитой губы.
   Он подошел к девушке и протянул руку, которая немедленно прикоснулась к чему-то холодному, липкому и твердому. Ощущение было настолько противным, что он сразу отдернул руку.
   - Что за хрень такая, - Деорн пошарил руками в траве, оттискивая свой кинжал. Наконец руки его коснулось прохладное железо, - Ладно, посмотрим.
   Кира с надеждой смотрела на него. После третьего удара, клинок сломался, порезав Деорну руку.
   - Дерьмо слизня, - выругался он, - Прости, Кира.
   Пока девушка заматывала его рану обрезком своей туники, он тщетно всматривался во тьму пещеры, стараясь увидеть хоть что-нибудь.

***

   Гирион двигался вперед, не задумываясь, почему рядом с ним больше не раздается никаких звуков, кроме его собственных шагов. Им овладел охотничий азарт. Наконец, когда его глаза уже не могли почти ничего разглядеть, он достал факел и разжег его. Пламя осветило ровный круг вокруг него. В пещере раздавались звуки, похожие на сопение зверя, но он не чувствовал страха.
   Где-то здесь был чертов фреон, но Гирион все никак не мог его найти. Наконец, ему повезло, и рука скользнула по теплой поверхности шара. Фреон замигал и неожиданно ярко осветил пещеру. Гирион зажмурился от слепящего света.
   - Человек, - раздался позади него странный голос с оттенками недовольства, - лучше бы тебе быстро найти себе оправдание.
   Гирион обернулся, припав к земле. Однако его охотничий пыл разом исчез, когда он увидел свою "дичь". От громоподобного смеха затряслись стены.
   - Ну, - отсмеявшись, требовательно осведомился дракон, - Говори, за что я должен тебя съесть?
   - Что происходит, - нежный сонный голосок раздался, словно из брюха дракона.
   Приглядевшись, Гирион изумленно обнаружил источник голоса, показавшийся из-под густой драконьей шерсти. Молодая девушка с видимым недовольством покинула свое теплое местечко.
   - Видимо придется тебя все-таки съесть, - неприязненно заключил дракон.
   Взгляд Гириона медленно прошелся по фигурке незнакомки, от стройных ног по узкой талии и, слегка задержавшись на округлостях скрытой под мантией груди, утонул в нежно-фиолетовых зрачках девушки.
   Смущенная, она отвернулась.
   - Кто вы? - вырвалось у него.
   - Уместней было бы спросить, кто ты, - заметил дракон.
   - Я - Гирион, сын Брокнара, - с достоинством произнес юноша.
   - Уж не тот ли Брокнар из Аврании, истребитель драконов, - подозрительно произнес дракон, - Если так, то у меня есть, о чем поговорить с его отпрыском. Пара не оплаченных счетов.
   - Нет-нет, - поспешно ответили Гирион, - я уверен, что мой отец отлично ладил с драконами.
   - И я о том же, - дракон не сводил с юноши хищных глаз.
   - Оссиэн Ильсинор, - наконец, произнесла девушка, разрядив обстановку, - А это Сильвандрос, добрый снежный дракон.
   Дракон помрачнел и метнул испепеляющий взгляд в сторону девушки, когда она сделала упор на слове "добрый".
   - Белый дракон? - восхищенно произнес Гирион, но смотрел юноша отнюдь не на Сильвандроса.
   - Снежный, - с угрозой произнес дракон, переводя взгляд то на него, то на девушку, - она - эльф, человек. Не твоего поля ягода.
  

* * *

  
   Деорн и Кира недоуменно глядели на Гириона, словно видели призрака появившегося из пещеры.
   - Все в порядке, Гир?
   Юноша мрачно поглядел на друга, что-то буркнул себе под нос и прошел мимо них, направляясь в деревню. Полная луна, успевшая поселиться на небосводе, освещала ему путь. Кира бросилась вдогонку, а секунду спустя за ней последовал и Деорн, еще раз ощупав на прощание холодную, липкую поверхность невидимой преграды.
   Обогнав друга, он увидел на лице Гириона мечтательную улыбку.

***

   - Нужно было заночевать в Брандолине, - в сердцах сказала девушка.
   - Я не понимаю, почему ты злишься. Тот юноша...
   - Абсолютно здесь ни при чем, - заверила дракона Сеанни.
   Дракон сузил глаза и посмотрел на нее.
   - Ответь мне на вопрос, Оссиэн Ильсинор. Еще буквально три-четыре часа назад ты считала меня врагом, убийцей. Теперь же ты разговариваешь так, словно мы с тобой старые друзья. Что изменилось?
   Когда до нее дошел смысл сказанного драконом, Сеанни рассмеялась. Но смех ее прозвучал довольно натянуто. В душе у нее похолодело. В самом деле, она ничего не знала о Сильвандросе, кроме его имени. Эльфийка невольно отступила от дракона на шаг.
   - Что ты имеешь в виду? - выдавила девушка.
   - Ты постоянно перебиваешь меня, - раздраженно ответил Сильвандрос, - с упорством, достойным лучшего применения. И прекрати пятиться, я же сказал, что не причиню тебе зла.
   Сеанни увидела в его глазах то, что заставило ее вновь пересмотреть их отношения.
   - Не думай об этом, - фыркнул дракон, глядя на ее изменившееся лицо, - у тебя есть проблемы поважнее.
   - Например? - начала девушка.
   - Например, как затушить этот чертов фреон! - прогрохотал Сильвандрос, - Впрочем, эту проблему я решу за тебя!
   Он выдохнул тонкую струю пламени. Расплавленный магический шар жалобно пискнул, превратившись в лужицу плазмы на полу.
   - Спи, - безапелляционно заявил дракон, - до рассвета еще уйма времени.
   Глаза Сеанни недолго оставались в полной тьме. Рефлексы мага никуда не подевались и волшебница скорее рефлекторно, чем осознанно наделила себя инфразрением. Все вокруг нее заиграло оттенками красного, оранжевого и желтого цветов.
   В нерешительности, она стояла посреди пещеры. Прижатые к бокам крылья дракона не давали ей возможности вернуться под его теплый мех.
   Поежившись от проникавшего в пещеру холодного воздуха, Сеанни устроилась в углу, расстелив как подстилку свой плащ. Так она и уснула, свернувшись калачиком, убаюканная ровным гулом ветра.
   Ей снились странные сны. Сны про эльфов, чья кожа была, почему-то, темной. Эльфов, чьи глаза без всякой магии отлично видели в темноте. Эльфы, о которых она никогда ничего не слышала.
  

* * *

  
   Огромный снежный дракон сидел посреди огромной пещеры и глядел на маленькую фигурку, распростершуюся у его ног.
   Сразу было заметно, что сон эльфийки был неспокойным: она лежала в совершенно нехарактерной позе, раскинув руки. Лицо ее было тревожным, словно ее одолевали кошмары.
   А между тем, дракона одолевала борьба. Сильвандрос чувствовал беспокойство и это, в свою очередь, тоже беспокоило его. С негодованием он поднялся на задние лапы, вовремя пригнув голову, чтобы не стукнуться ею об потолок. С каких это пор его стала занимать судьба этих ничтожных букашек, именуемых эльфами, людьми и Дронар его знает кем еще. И откуда взялось странное чувство вины за свое поведение вчера. Сильвандрос отлично понимал, что у этого хрупкого создания (впрочем, для него все создания были довольно слабыми и мелкими) нет меха. И он намеренно "преподал урок" этому созданию, доступным ему методом.
   Он ожидал, что букашка станет просить у него прощения. А вместо этого, она всю ночь проспала на голых камнях, накрытых плащом. Нет, решительно, Сильвандрос не понимал этих созданий. Неужели они настолько самоуверенны и горды?
   Плевать на Мингона. И на их договоренность. Кто он такой, ничтожный человек, пусть даже и бессмертный маг. В своем величии, драконы поднялись куда выше.
   Сильвандрос ощутил дрожь в крыльях. Так было всегда, когда им овладевал гнев. Не задумываясь, он двинулся к выходу. Свежий ветер ударил в морду дракону, и в тот же миг распахнулись огромные крылья, унося его все выше, пока облака не скрыли от него землю, которая была домом для бескрылых созданий. Сильвандрос не жалел их, поскольку жалость была ему чужда.
   Здесь, над облаками, был его настоящий дом.
   Дракон ощутил смутное беспокойство. Оглядевшись, Сильвандрос понял, что вокруг никого нет. Беспокойство носило другой характер. Дракон вновь ощутил гнев, когда понял, что тянет его на землю. Она не хочет отпускать его? Что ж, тем хуже для нее. На нижних уровнях давно дожидаются нового жильца.
   Сильвандрос был настолько зол, что пренебрег опасностью, спикировав прямо на землю. Его мысли занимало одно: смерть эльфийки, которая стала ему ближе, чем он того хотел. Само чувство, что что-то шло вразрез с его планами бесило его.
   Тень дракона, заслонив солнце, карающим мечом упала на спящую девушку. Сеанни беспокойно пошевелилась во сне, слегка застонав.
   В пепел. Все обратится в пепел. Дракон ощущал себя могучим, как никогда. Всего лишь выдох и искра магии между языком и железой около зубов, и эта букашка превратится в визжащий, горящий кусок мяса. Но внезапно гнев его спал и Сильвандрос понял, что он чуть было не потерял свою честь, а вместе с ней и остатки совести, и так уже истерзанной его непростым характером. Он намеревался убить существо, даже не дав ему возможности защититься, а это шло вразрез даже с драконьими правилами.
   Сильвандрос тяжело выдохнул, и от резкого порыва воздуха, волосы спящей девушки веером разлетелись по ее каменному ложу. Нахмуренное лицо Сеанни озарилось легкой улыбкой. Дракон насупился, подумав, что эльфийка просыпается, но скоро понял, что она всего лишь видит другой, более светлый и радостный сон.
   Дракон повернулся и вышел из пещеры. Тяжелые крылья вновь подняли его и понесли ввысь, на этот раз с другой целью.
   Через час на земле у пещеры лежала грубо освежеванная, не подходившими для такой тонкой работы когтями дракона, тушка косули. Сильвандрос, сам основательно подкрепившийся, лежал на солнышке, изредка поворачивая голову, чтобы пустить язычок пламени в тушку. Он знал, что таким образом можно ее прожарить, но другой бок все же обгорел сильнее, чем требовалось. Наконец, разозлившись на себя за непроходимую глупость, дракон прибег к магии огня. Тушка косули тут же покрылась золотистой корочкой, словно приготовлена она была не драконом на лугу, а шеф-поваром королевской кухни.
   Довольный результатом, Сильвандрос позволил себе расслабиться и отдохнуть. Очнулся он уже через несколько минут, услышав беззвучные для человеческого уха шаги легконогой эльфийки. Один глаз дракона приоткрылся, внимательно следя за действиями Сеанни.
   Девушка удивленно поглядывала, то на поджаренную тушку перед входом, то на Сильвандроса, намеренно прищурившего глаз, дабы она не могла понять спит он или нет.
   Ей ужасно хотелось есть. Будь Сеанни чуть порешительнее, она бы вмиг поняла, что дракону еду поджаривать не нужно, а значит, тушка предназначалась именно ей. Но она к тому же была воспитана, как аристократка и не могла поступить в угоду своему голоду. Глубокий вздох точнее всего охарактеризовал ее внутреннее состояние. Девушка уселась на землю, обхватив руками колени и продолжая пристально смотреть на тушку косули, такую аппетитную и сочную.
   - Разве ты не хочешь кушать? - повернув голову, Сеанни обнаружила, что Сильвандрос внимательно ее изучает, - разве ты не голодна?
   Эльфийка кивнула головой.
   - Говори словами, - рыкнул дракон, - да голодна, или да не голодна?
   С раздражением он заметил, что по щекам девушки текут слезы. Эльфы! Дракон фыркнул с презрением и отвернулся. "Я не обязан быть ее нянькой" - напомнил себе Сильвандрос.
   Сеанни была сбита с толку и напугана. Поведение дракона могло сбить с толку любого, а уж тем более ребенка, которым все еще оставалась девушка. По меркам эльфов она прожила ничтожно малый срок.
   - Прос... сти, - она с трудом заставила себя успокоиться, произнося эти тихие слова.
   Сильвандросу не требовалось много времени, чтобы осознать ошибку в своих расчетах.
   - Что ты сказала? - дракон вновь смотрел на нее.
   - Я... мне... - пролепетала эльфийка.
   Сильвандрос нахмурился и вновь пристально посмотрел на нее.
   - Сколько тебе лет, малышка? - наконец, спросил он.
   - Не помню, - тихо ответила Сеанни, - но я уже не ребенок. Мне больше двадцати.
   Дракон издал протяжный звук, походящий на стон, еще больше перепугав эльфийку.
   - Но не больше полувека, ведь так?
   В мозгу снежного дракона все, наконец, выстроилось в стройную логическую цепочку. Ее первый испуг (взрослый эльф никогда не вел так перед ним. А уж их то Сильвандрос видел немало в своей долгой жизни), его странная привязанность и ее реакция на ночные события. Дракон видел себе только одно оправдание - почти все остальное время, Сеанни вела себя как взрослый эльф.
   - Великий Дронар, - произнес Сильвандрос, - что же мне делать с этим ребенком?

***

   - Оставь меня, - девушка, не сбавляя темпа, шла прочь от него. Однако Сильвандросу стоило только сделать один шаг, и он вновь оказывался вблизи нее.
   - Я говорю тебе - успокойся, - настаивал дракон, - я вовсе не хотел оскорбить тебя.
   Девушка вдруг остановилась как вкопанная.
   - Мне не нужна твоя помощь, - крикнула она ему прямо в наклонившуюся морду, - вообще ничья не нужна, понятно?
   - Куда уж понятней, - усмехнулся дракон, слегка дохнув на Сеанни.
   Порыв воздуха бросил ее на землю. Девушка откинула с лица растрепавшиеся волосы и посмотрела на него, задыхаясь от гнева.
   - Что тебе еще нужно? - загремел его голос, - я ведь даже попросил прощения у тебя. Впервые, за всю мою долгую, не чета твоей, жизнь, я попросил у кого-то прощения.
   Она молча смотрела на него, и выражение гнева постепенно сменялось на ее лице выражением бессильного отчаяния. Сильвандрос знал, что последует за этим.
   - Я знаю, тебе много довелось пережить, - осторожно начал он, - пожалую слишком много для... молодого эльфа. Но почему твоя молодость оскорбляет тебя?
   - Потому, что все ждут от меня того, - не в силах сдержаться она собралась в комочек, спрятав лицо в ладонях, - что не в силах сделать ребенок.
   По ее подрагивающим плечам, дракон понял, что она рыдает, и улегся рядом.
   - Плачь, порождение луны, - задумчиво сказал он, - слезы помогут тебе. Не стесняйся их ни перед кем.
   Какое-то время девушка тихо плакала, злясь на весь мир и на саму себя: за эту злость и свою глупость.
   - Что толку в слезах, - слегка успокоившись, сказала она и утерла лицо, - я готова, Дрос. Можешь взять меня с собой... если захочешь.
   Дракон мрачно нахмурился, услышав свое имя в сокращенном варианте, но затем его пасть растянулась в снисходительной отцовской усмешке.
   - Можешь называть меня так... если захочешь.
   Они вместе вернулись к пещере. Тушка косули уже остыла. Сеанни в нерешительности посмотрела на Сильвандроса.
   - Что? - усмехнулся дракон, - Ешь, не смотри на меня. С собой ничего не бери, скоро мы будем у Мингона, а он любит, когда гости едят его пищу, а не свою.
   Сеанни остановилась вовсе не поэтому - девушка просто не привыкла к тому, что нужно есть руками. Но затем голод все же победил - девушка присела рядом с тушкой и, вынув кинжал, отрезала несколько полосок мяса.
   Наскоро подкрепившись, она задумчиво посмотрела на свои руки. Прежде чем Сильвандрос успел хоть что-либо сказать, девушка исчезла за деревьями. Несколько минут спустя Сеанни вернулась, весьма довольная собой. На ее волосах блестели жемчужинки водных брызг.
   Дракон недоуменно глядел на нее. Он и не подозревал, что поблизости протекает ручей. Впрочем, в этом не было его вины: густота крон деревьев не позволяла увидеть его сверху.
   А через час, жители деревни в панике разбегались во все стороны, завидев огромного белого дракона, затмившего солнце. Чудовище покружило над деревней и улетело прочь, сбросив свой груз.
   Прямо перед ногами изумленного старосты шмякнулась о землю туша освежеванной и целиком прожаренной косули. На одном ее боку виднелись три полосы мяса, как будто отрезанного острым ножом.
   - Знак, - прошептал пораженный старик и упал на колени, - Великий Зорат! Ты послал нам свой знак!
   - Зорат! Зорат! - раздавались крики вокруг.
   На коленях стояли почти все. Только Гирион смотрел в небо ясными голубыми глазами, провожая такой знакомый силуэт дракона и его всадницы.
   Припавший к земле Деорн, потянул за штанину своего друга, опасаясь, что разгневанное божество может поразить того молнией, но Гирион даже не пошевелился.
   Он продолжал смотреть в небеса до тех пор, пока облака и деревья не скрыли от него снежного дракона.
   Втайне от всех, юноша решил, что сегодня же покинет деревню.
  

* * *

  
   Полет окончился раньше, чем этого хотелось Сеанни. Она полюбила эти волнующие минуты, когда ветер бил ей в лицо, а неземная свежесть и чистота воздуха пьянили ее не хуже вина.
   Еще издали она заметила Ирвангар - ту самую вершину пиков Энледаори, на которой жил Мингон. Сильвандрос намеренно сделал несколько кругов вокруг замка, чтобы она могла рассмотреть величественное строение.
   Внешний прямоугольник стены поддерживался четырьмя угловыми башенками. В центре этого прямоугольника мрачно высился замок, ощетинившийся башенками, соединявшимися множеством мостов, отличавшихся разнообразием как закрытых коридоров, так и открытых платформ. Среди них выделялась одна, самая высокая и мощная, украшенная с четырех сторон ромбовидными выступами. В общем, стиль замка мало напоминал структуры, виденные Сеанни в Брандолине или Энгорне. От него веяло древностью и стариной.
   Немногочисленные украшения представляли собой диковинных существ, многих из которых Сеанни видела впервые. Некоторые из них, высеченные из глыб камня, молчаливо стояли на постаментах башен и парапетов. Другие представляли собой узор на каменных стенах замка.
   Прямоугольные окна напоминали скорее бойницы, все двери были толстыми, дубовыми, обильно покрытыми железом, а окно в крыше основного строения замка заставляло вспомнить о ночных созданиях, именуемых упырями.
   В цветовой гамме оформления всего сооружения преобладали белый и оттенки серого.
   От замка веяло силой и мощью. Однако Сеанни не видела полюса стремления его магической ауры. Магия древнего строения не склонялась ни к тьме, ни к свету. Она была ближе к хаосу. Обратившись к магическому зрению, Сеанни не могла не заметить огромный столб энергии, враставший в башню и рассеивающий энергию хаоса вокруг нее. Девушка заглянула на первые два уровня восприятия астрала, но так и не узнала, откуда он проистекает.
   Дракон начал неспешно приземляться во дворе замка. Едва его лапы коснулись каменной мостовой, старик в белой мантии, сидевший на ступенях, поднял голову. Эльфийка удивленно уставилась на него - миг назад она уже смотрела на это место и могла поклясться, что там никого не было. Не было сомнений - перед ними был маг, именующий себя отшельником Мингоном. Магом воздушной стихии.
   - Я привез ее, - Сильвандрос склонил перед ним голову, - как и обещал.
   - Да. Теперь моя очередь исполнять обещание, - старик поднялся, опираясь на деревянный посох, - Дитя, оставь нас наедине, пожалуйста.
   Он указал на огромные каменные створки, служившие дверью в замок. Сеанни в замешательстве посмотрела на дракона, поняв, что маг обращается к ней. Сильвандрос мотнул головой в сторону ворот. Сеанни послушно поднялась по лестнице, на миг замерла, но, так и не обернувшись, исчезла за створками двери.
  

* * *

  
   Дверь с шумом захлопнулась позади, но эльфийку это мало беспокоило. В огромном зале не было фреонов, но это и не удивляло: замок был старым, а, судя по инфразрению, в нем уже давно не было живой души. Сеанни искала глазами факелы, но все крепления, попавшие мне на глаза, были пусты.
   Но это было не особенно важно. Хватало и того света, что проникал сквозь узкие окна. Играться с магией, после слов Итиэль, эльфийке решительно расхотелось. Но можно ведь было пойти и на компромисс!
   Над ладонью Сеанни заплясали искорки огня, постепенно наливаясь в небольшой шарик. Несмотря на малые размеры, огонек довольно хорошо осветил помещение. Все вокруг было покрыто тысячелетней паутиной и пылью, а сам зал оказался всего-навсего коридором, хоть и большим и просторным, но все же коридором, с пятью дверьми, одна из которых располагалась в конце него, и по две - справа и слева.
   "Что ж, хозяин не говорил, чтобы я воздержалась от исследований" - подумала Сеанни.
   Первая же дверь слева, вывела ее в гостиную. Там стоял огромный стол, накрытый, наверное, персон на сто. Тарелки, кубки, вся утварь была покрыта толстым слоем пыли. Словно сказочные покрывала, стол покрывали паучьи сети. Остатки роскошного некогда обеда, давно пожрали черви, оставив лишь белые кости на блюдах.
   Прикосновение чьей-то руки заставило эльфийку вздрогнуть.
   - Я оставил все, как есть, - удивительная мягкость и искренность пронизывали голос говорившего, - ни к чему тревожить призраков прошлого. Некоторые из них могут быть... опасными.
   Медленно повернувшись, она увидела того самого мага, встретившего их с драконом на ступенях. Опираясь на посох, он подошел к столу.
   Судя по внешнему виду, маг был довольно старым. Помимо мантии, на нем была еще и высокая остроконечная шляпа с широкими полями.
   Тут же, словно противореча своим утверждениям, он схватил со стола кубок и поднес его к носу.
   - Тут все еще есть вино, - старик протянул ей кубок, - хочешь?
   Увидев отвращение на лице эльфийки, он гулко расхохотался.
   - Больше тысячелетия выдержки, - пробормотал он, опустошив кубок.
   - Разве вино не должно было испариться, - эльфийка не смогла выдержать столь очевидного обмана.
   - Что? - рассеянно спросил маг, - Ах да. Да, должно было.
   Его улыбку выдавали только глаза, искрящиеся весельем.
   - Должно было, - он пролевитировал кубок к ней, - Взгляни на него.
   Подавляя отвращение, эльфийка заглянула в металлический бокал, висящий в воздухе. На дне его плескалась рубиновая жидкость.
   - Не понимаю, - она нахмурилась, пытаясь сообразить, что же произошло на деле, - Это что, шутка?
   Насколько она могла судить, единственное заклинание, получившее силу в пыльной гостиной, было заклинанием левитации злополучного кубка. Впрочем, возможно, маг был непревзойденным заметателем следов и мистификатором.
   Сеанни обратилась к телепатии, но, проникнув в сознание мага, увидела лишь бледно-серый туман. Защита старика была мягкой, но эффективной. "Что же произошло с проклятым кубком"?
   - Ты веришь своим глазам, - загадочно пояснил маг, - И чувствам. Волшебник не должен быть столь доверчивым.
   - Эй! - невольно вскрикнула Сеанни, - он другой!
   - Кто? - с невинной усмешкой спросил старик.
   Она молча переводила взгляд с кубка, парящего в воздухе на один из кубков, стоявших на столе. Первый был довольно странно освещен со всех сторон, хотя в комнате не было источников света, кроме огненного шарика, созданного ею.
   - Как? - не выдержала эльфийка, - что это?
   - Истинное зрение, дитя мое, - уверенно провозгласил маг, проводя рукой в воздухе, - Истинное зрение.
   Гостиная озарилась ярким светом множества факелов, невесть откуда появившихся в некогда пустых креплениях. Стол совершенно преобразился, исчезли пыль и паутина, кубки наполнились вином, а блюда - всевозможными яствами и лакомствами.
   Оглядевшись, она поняла, что изменился не только стол. Вся гостиная в одно мгновение превратилась в уютную комнату, украшенную гобеленами. В углу ее полыхал камин, которого эльфийка раньше не замечала.
   - Это иллюзия? - восхищенно пробормотала Сеанни.
   Реальность, если ты имеешь в виду то, что видишь сейчас. И нечто больше чем простая иллюзия, если ты говоришь о том, что видела прежде. Не каждый высший маг сможет сотворить нечто подобное.
   Последние слова Мингон произнес с некоторой гордостью.
   Он обвел руками комнату и, к ее большому разочарованию, все вокруг вновь приобрело прежний, запущенный вид.
   - А теперь пойдем, - он протянул Сеанни руку, - я покажу тебе место, где ты будешь жить в течение следующих нескольких лет.
   Ладонь эльфийки показалась игрушкой в его руке.
   Все произошло мгновенно. Под ними сверкнула огнем пентаграмма, и вот они уже стояли в совершенно другом, незнакомом Сеанни месте. Странное чувство, похожее на внутреннюю щекотку наполнило ее необъяснимым восторгом.
   - Забавно, правда? - пробормотал маг, - в магии еще много чего... забавного.
   Сеанни рассеянно кивнула. Ее мысли были заняты осмотром круглого помещения, в котором они оказались. В нем было три двери и два круглых отверстия - в потолке и в полу, прямо в центре комнаты.
   Стены и пол помещения были выполнены из лакированного дерева и украшены коврами и гобеленами. Здесь не было ни факелов, ни фреонов, но помещение было все равно светлым. Как будто светился сам воздух. Это походило на одну из ее собственных способностей.
   - Совершенно верно, - хмыкнул старик, - природа этих сил одинакова. Не бойся применять эту способность, дитя. Она использует только твои собственные силы.
   "Здорово. Как непринужденно он читает мои мысли. Поневоле помечтаешь о свободе. Ну, держись, Сеанни. Тот еще будет срок" - подумалось ей.
   - А кто регулирует это свечение, - задала она напрашивающийся вопрос, - Вы?
   - Нет. Замок, - просто ответил маг, - Смотри - вот эта дверь ведет в мои покои.
   Он сделал паузу, указав на деревянную дверь, на которой были выбиты странные руны.
   - Туда тебе заходить нельзя. А это, - он указал на точно такую же дверь, но уже с другими рунами, - зал магии. В него ты будешь входить только со мной.
   - Тогда это... - начала эльфийка, смотря на третью из дверей-близнецов.
   - Твоя комната, - закончил маг, - совершенно верно. И вот еще что, не можешь прочесть руны, постарайся хотя бы запомнить их. На первое время.
  

*** *** ***

Конец 6 главы

***


~ Глава 7 -

   Как это трудно. Трудно найти свое место в этом мире, неустойчивом и сложном, постоянно меняющим свой облик. Выбор предопределяет судьбу, судьба предопределяет выбор. Это замкнутый круг, в который человек попадает после первого же перекрестка жизни. Причем даже первый выбор происходит не по его воле. Он направляем - родителями ли, или другими опекунами. Путей много, еще больше ответвлений в них, в которые загоняют нас превратности судьбы.
   Чтобы стало со мной, если бы Кэмерон не воспитал меня. Что было бы, если бы меня подобрал не Кэмерон, а кто-то другой. Думаю, я не хочу это знать.
   Хочется верить, что у нас все же есть выбор...

Оссиэн Ильсинор

  
   Новый день застал Сеанни за чтением огромного фолианта. Книга называлась "Пособие практикующего мага" и могла одним своим видом на полке раз и навсегда отбить охоту к занятиям магией у любого сомневающегося. Идеальной формы куб огромных размеров, заключенный в переплет из кожи, подозрительно напоминавшей человеческую, становился ничуть не менее, а возможно и более грозным, когда его открывали (Из-за довольно мелкого почерка, способного в считанные дни испортить зрение, при условии слабого свечного освещения), а имя автора - знаменитого некроманта и стихийного мага Абнера Зельневенгера, не способствовало лучшему усвоению содержимого фолианта. Однако, несмотря на все это, данное "пособие" считалось лучшим во всем мире.
   Эльфийка широко зевнула, стыдливо прикрыв ротик рукой. Ею овладевала все большая скука. Несмотря на титанические усилия, за два месяца она не приблизилась даже к середине огромной книги. По мнению юной волшебницы, это было катастрофически мало и она, "втайне" от Мингона, проводила в зале магии бессонные ночи. Старый отшельник поощрял ее усердие, "забыв" упомянуть о том, что в храмах и башнях магии пособие Зельневенгера изучали в течение десяти лет.
   Впрочем, Мингон не забывал и наказывать ученицу "пойманную с поличным на месте преступления". Самое строгое наказание состояло в переписывании многочисленных свитков на разных языках. Маг справедливо считал, что это поможет усвоению языкознания его ученицы. Когда Сеанни все-таки задала вопрос, нужно ли магу знание языков, если есть зачарованные кулоны-переводчики, Мингон резонно заметил, что истинному магу не подобает слепо полагаться на силу артефактов. Главное оружие мага, любил повторять он, это сам маг, его знания и опыт.
   Выслушав ее замечания относительно величины книги Зельневенгера, Мингон сказал ей три вещи. Первое - что в магическом поединке равных по силе, как и в споре побеждает тот, кто знает больше слов и красивых оборотов, более начитанный человек. Второе, что зацикливаться на этом не стоит, ведь без практики, маг может попросту растеряться тогда, когда его умение жизненно необходимо. И третье, что необходимо искать золотую середину.
   Именно после этих слов в жизни Сеанни появились бессонные ночи.
  

* * *

  
   Их осталось совсем мало, всего десять человек из многочисленного ордена валькаров. Сумрачно глядя друг на друга, они ждали смерти. Валькары были в ловушке.
   Пещера, в которой они оказались, была тупиком в бесчисленных переплетениях подземного перехода. Узкий вход, рядом с которым стоял валькар с обнаженными мечами, не позволяя никому проникнуть внутрь. Но и выйти из пещеры никто не мог.
   Не справившись с эмоциями, одна из женщин беззвучно плакала, прислонившись к холодной сырой стене пещеры. Шестеро мужчин и две женщины собрались вместе, обсуждая свое положение.
  -- Не думаю, чтобы у нас оставались хоть какие-то шансы, - едко заметил мужчина, - с самого начала не стоило связываться с глубинными гномами.
  -- Мы поговорим об этом позже, Регвульф, - устало сказала женщина, в которой угадывалась бледная тень Мирагнар, - нужно выбраться отсюда.
  -- Владычица предупреждала нас, чтобы мы не ввязывались в неприятности, - говоривший со злостью посмотрел на бледную девушку, стоявшую рядом с Мирагнар с каким-то обреченным спокойствием, - эта стерва всех нас втравила в историю.
  -- Спокойно, - произнес Регвульф, - взаимными обвинениями делу не поможешь.
  -- Димар, - тон Мирагнар был нарочито спокойным, но он не мог обмануть тех, кто знал ее достаточно хорошо, - если ты еще раз произнесешь что-либо подобное, нас останется всего девять.
   Воин проскрежетал зубами, но промолчал, сознавая, кто выйдет победителем из этой схватки.
  -- Спасибо, - прошептала Омела, - прижимаясь к сестре.
  -- Замолчи. Он прав, - зашипела Мирагнар, - мы с тобой поговорим позже. Если выберемся.
  -- Эй! - раздался хладнокровный голос мечника у двери, - они что-то говорят. Что за мерзкий язык, ни черта не понятно.
   Он с отвращением сплюнул.
  -- Дай я, - Мирагнар осторожно приблизилась, не сводя глаз с обманчивой темноты перехода.
   Прислушавшись, она расслышала голос, доносившийся оттуда. Гномы больше не подходили к пещере, после того, как молния Омелы сожгла двоих.
  -- Они предлагают сдаться, - изумленно сказала она, наконец.
  -- Ты же не... - начала Омела.
  -- Ты ведь не оставила нам выбора, сестра, - сухо сказала Мирагнар и прокричала что-то в проход. Оттуда вновь послышался голос гнома.
  -- Они говорят, что тот, кто хочет жить, должен оставить оружие и выйти из пещеры, - продолжала, Мирагнар, - Второго предложения не будет. Остальных ждет голодная смерть.
   Омела содрогнулась, и Регвульф мрачно посмотрел на нее.
   Мирагнар вынула мечи и осторожно положила их на пол пещеры, решительно устремившись в проход. Ее примеру последовали все: перспектива плена привлекала больше, чем голодная смерть.
   Мирагнар осторожно осмотрелась. С обеих сторон от пещеры из темноты на них глядели красные точки глаз глубинных гномов. Навстречу девушке вышел воин-гном в черных доспехах и с огромным топором в мускулистых руках.
  -- Туда, - с трудом произнес он на диалекте Фейрун, указав на нечто вроде пещеры в широкой части тоннеля, - Двигай.
   Кучка изгнанников, подгоняемых гномами сзади, следовала за Мирагнар, остановившись там, куда указывал воин-гном. От скрытых мраком стен сразу же отделилось несколько сот гномов. Несколько из них тут же ожесточенно заспорили. Мирагнар без труда поняла, о чем говорят: речь шла о жизнях валькаров.
   Наконец, в ее сторону направился гном с веревкой в руках. За ним шло еще несколько.
  -- Нихлетак. Драс гортанг нихлет, - это означало, что она должна соединить руки.
   Мирагнар скрестила руки - ясно стало одно, причинять им вред гномы не будут. Она невольно вскрикнула, когда веревка врезалась в ее запястья, туго стягивая их. Точно так же поступили и с ее спутниками.
  -- Икетак оглар? - мрачно произнес гном, глядя на нее.
   По интонации Мирагнар поняла, что ей был задан вопрос, но лишь пожала плечами - слово "икетак" примерно означало "где", а значения слова "оглар" она не знала. Из темноты проступил силуэт все того же воина-гнома, что встретил их первым.
  -- Где... человек... еще, - с трудом выговорил он, яростно выплевывая окончания слов.
   Очевидно, это был местный языковед. Мирагнар вновь пожала плечами и осторожно обернулась. Омелы среди валькаров не было!
  

* * *

  
   Из всех языков, больше всего она полюбила древнеэльфийский. Именно на нем говорили ее родичи, ее мать, ее отец. Красивые слова произносились с напевом, тягуче, словно музыка. По сути своей, этот язык и был своего рода музыкой. При помощи различных интонаций, эльфы могли передавать намного больше в десятке слов, чем люди в сотне.
   Учиться мыслить, на этом языке было сложно, но жизненно необходимо для хорошего мага, ведь древнеэльфийский изначально и возник как язык и магии и общения. Как нельзя более он подходил для изощренных, сложных формул заклятий.
   Сеанни довольно быстро научилась думать на своем родном языке, впрочем, не без помощи памяти крови и благодаря тому, что Мингон постоянно говорил с ней на древнеэльфийском. Именно тогда она и познакомилась с таинственным ритуалом, позволяющим любому представителю ее расы обратиться к памяти поколений. После первого опыта, она отлеживалась несколько дней, приходя в себя, но своего волшебница добилась: теперь ее мысли принадлежали родному языку.
   Мингон недоумевал по поводу того, что она не вспомнила ни одного из представителей великих эльфийских родов. А она толком не могла понять его туманных расспросов.
   Диалект Фейрун стал для нее просто языком, который она знала - такова была плата за изменение образа мыслей. Никто не может мыслить на двух языках.
   Итиэль по-прежнему молчала. Очень часто Сеанни обращалась к ней, сжимая в руке медальон, но на все ее призывы душа отвечала молчанием. Насчет кольца на шее лунной волшебницы, надетого Итиэль в свое время, Мингон советовал ей пока не думать. Оно больше помогало, чем мешало.
   И все же оно было символом того, что Сеанни ненавидела больше всего. Рабства. Вопросы оставались без ответов, но долго так продолжаться не могло. Первым это понял Мингон.
  -- На сегодня хватит, - Сеанни с неохотой оторвалась от чтения Пособия Зельневенгера, подгоняемая властным голосом мага.
   Вопросительный взгляд девушки, направленный в его сторону, говорил красноречивее всяких слов.
  -- Нам нужно поговорить, - пояснил маг, - ты же хотела узнать все.
  -- И ты расскажешь мне? - вскормленная обещаниями, Сеанни не могла поверить своим ушам, - Все?
  -- Кое-что, - поправился маг, - касательно твоего места в этом мире.
   Сеанни откинулась на спинку стула, приготовившись слушать.
  -- Ты знаешь, - начал Мингон, - что твои способности не просто неестественны для смертного существа.
   Он жестом остановил восторг Сеанни, готовившийся прорваться наружу.
  -- Не обольщайся, - сухо произнес маг, - обладать огромной энергией и не уметь ее использовать подобно искре на сеновале. Ты можешь сгореть в пламени своего же костра. Я до сих пор не понимаю, что заставило богов или бога наделить тебя подобными силами, и, если честно, не горю желанием узнать это.
  -- Ты хочешь сказать... - девушка побледнела.
  -- Только то, что сказал, - перебил ее Мингон, - все это пахнет хуже, чем мусор трехнедельной давности.
  -- При чем здесь мусор, - девушка была сбита с толку его словами.
  -- Метафора, - маг мрачно усмехнулся, - это означает, что все это выглядит подозрительно. На твоем пути было столько везения, что его хватило бы на нескольких человек. Я склонен думать, что кто-то направляет твой жизненный путь.
  -- Ну и что в этом плохого? - возразила Сеанни, - ангел хранитель...
  -- Не совсем, дитя мое, - поспешно произнес Мингон, - не ангел. Быть игрушкой бога неплохо только до определенного момента. Пока ты не надоешь своему создателю.
  -- Я не хочу быть ничьей игрушкой, - тихо сказала Сеанни.
  -- Боюсь, дочка, у тебя нет выбора, - Мингон вздохнул, - Боги Тельпериона затеяли какую-то новую игру со старыми легендами. Чтобы ты не сделала, может статься именно это им и нужно.
  -- Что же мне тогда делать? - в отчаянии воскликнула девушка.
  -- Играть дальше, - спокойно сказал Мингон, - у жителей Эдораса есть такая игра, называется шахматы. Играют на квадратном поле, одна половина - армия первого игрока, вторая - его соперника. Так вот, самая слабая фигура там называется крестьянин. Знаешь, что будет, если крестьянин игрока дойдет до конца поля другого игрока?
  -- Что?
  -- Крестьянин становится любой фигурой, кроме самого короля. Ближайшим спутником короля. Так вот, по моему мнению, сейчас на твоем поле пять крестьян, кроме тебя.
  -- Слышала про эту игру. Насколько я поняла, - медленно сказала Сеанни, - игрок управляет всеми фигурами, в том числе и Королем, разве нет?
  -- Да, - подтвердил Мингон, - игрок - это неведомое нам божество, Зорат ли, Ламис, Денар или еще кто, неважно. Играет все равно он или она, причем, не спрашивая позволения у тебя. Он или она самолично выбирает фигуры. И ты оказалась одной из фигур, нравится тебе это или нет.
   Выражение лица Сеанни не понравилось Мингону. Степень овладения девушкой магии достигла той ступени, когда маг уже не мог читать мысли эльфийки, но они долгое время жили вместе, и отшельнику уже не требовалось этого, чтобы узнать, что у нее на уме.
  -- Ого, куда ты замахнулась, девочка, - тихо сказал он, - будь осторожнее в своих желаниях. Не думаю, что они нуждаются в соперниках.
  -- Они могут отнять мои силы? - спросила Сеанни.
  -- Забудь об этом, - настаивал маг, - ответ на вопрос - вряд ли. Зато они могут заставить тебя страдать. И убить тебя, если уж на то пошло. Подумай об этом.
   Сеанни промолчала, но Мингон не мог понять, достигли ли цели его слова. Упрямая эльфийка уже приняла решение, умело скрыв его от своего учителя.
   Старик устало склонил голову на грудь, задремав на кресле. Даже во сне его ум сохранял трезвость мыслей. Эльфийка взрослеет, а с ее сверхъестественным талантом к магии, через несколько месяцев, она будет равна в искусстве ему самому. Мингон старался не думать о том, что может случиться, если Сеанни сможет снять кольцо антимагии.
   Ведь она уже знала, как это сделать.
  

* * *

  
   Сначала, она испугалась. Ощущение было такое, словно она попала в глубокую реку с быстрым течением, которое тянуло ее на дно. Ее пьянило от сил, которые наполнили все существо девушки.
   Все вокруг нее, весь мир казался таким крохотным, ничтожным. После этих мыслей девушке стало на мгновение страшно, но затем страх сменился безграничным спокойствием и уверенностью. Она чувствовала, что сила, что питает ее, имеет два источника - хаос и тьма. Почему-то, они больше не пугали ее.
   Хаос - это то, из чего все пришло и куда вернется, в конце концов. Он, как послушная глина в руках умелого гончара. Можно придать ему форму и тогда хаос превратится в упорядоченное нечто.
   А тьма имела свое сознание. Она не могла быть злой или доброй, только союзником или врагом. А еще она могла быть другом.
  -- Нет, - свой собственный голос, девушка услышала, словно откуда-то издалека.
   И сразу очнулась. Сеанни стояла посреди пустого зала магии, а за окном дождь в бессильной ярости барабанил в оконные витражи башни. Глаза волшебницы помимо ее воли устремились вниз. У ее ног, на полу, лежал раскрытый серебряный обруч, равнодушно поблескивающий при свете молний.
   Она нагнулась и подняла его, ощутив слабое покалывание в кончиках пальцев.
  -- Нужен ли ты мне? - прошептала эльфийка, вглядываясь в блестящую поверхность артефакта.
   "Такая желанная свобода, иногда приводит к печальным последствиям" - волшебница не сразу поняла, кто с ней говорит.
   От медальона на шее начало исходить приятное тепло.
   "Итиэль". Ее сердце радостно забилось. "Почему ты так долго молчала?"
   Она сжала в руке блестящий резной кружочек с голубым камнем в оправе. Он уже начал остывать и Сеанни поняла, что их разговор с Итиэль окончен. Девушка чувствовала себя страшно одинокой и покинутой.
   Она отпустила медальон и вновь поднесла к глазам серебряный ободок. На нем не было ни замка, ни замочной скважины. Это было цельное металлическое кольцо, словно разрезанное пополам ее заклинанием, позволившим снять его с шеи.
   Ограничение свободы. Она едва удержалась от того, чтобы опробовать на нем одно из боевых заклинаний своего арсенала. Сможет ли она снять его во второй раз, задумалась девушка.
   Она вновь обратилась к словам Итиэль, и все сомнения покинули ее. Она снимет его вновь... когда будет готова к тому, что ожидает ее.
   Блестящий ободок легко разогнулся в ее руках. Девушка надела его на шею и соединила два разорванных края. Артефакт вновь стал целым.
   Сеанни откинула назад длинные волнистые волосы и посмотрела в небольшое зеркало, висевшее на стене. Нравился он ей или нет, но серебряный ободок действительно смотрелся как украшение.
   На столе, открытый почти у самого окончания, лежал фолиант. Тот самый, который она изучала последние месяцы своей жизни.
   "Еще всего лишь несколько сотен страниц", - подумала девушка, вновь принимаясь за изучение пособия Зельневенгера.
  

*** *** ***

Конец 7 главы

***


~ Глава 8 ~

   Эрурдарон.
   Это слово, произнесенное на поверхности, производило эффект, не сравнимый ни с чем. Подземье с его мрачными обитателями неизменно наводило ужас на слабых, а сердца сильных заставляло биться гораздо чаще. Впрочем, ненадолго - многие быстро находили свой конец в леденящем душу мраке Эрурдарона.
   Гротескные подобия живых существ, обитавшие здесь, были словно слепками созданий верхнего мира - слепками уродливыми и неумелыми, словно архитектор, изваявший их, просто экспериментировал с материалом.
   Лишь две расы разумных существ поверхности, смогли прижиться в этом, отнюдь не гостеприимном, мире.
   Гномы Эрурдарона, как говорили предания, были древнейшей, кроме драконов, расой Тельпериона. Наземные гномы, во всяком случае, произошли от них. В огромных кузнях, днем и ночью, ковали они металл, называемый адамантом - только здесь, где жар магмы мог растопить любую руду в считанные секунды, этот металл мог получить форму. Лучше был только мифрил, но его было слишком мало, в отличие от адамантовой руды, распространенной на этом уровне. Глубинные гномы были огромны, куда больше и шире в плечах, чем их собратья из верхних скал, порой достигая человеческого роста. Никто не знал, почему они называли себя кулхарами - хранителями.
   Другой расой, как это ни странно, были эльфы. Мрачные, угрюмые создания, они разительно отличались от других разновидностей своей расы. Впрочем, это было неудивительно, учитывая образ их жизни. Под землей насчитывалось всего два-три поселения эльфов, всю свою жизнь проживших во тьме. Высшие эльфы называли их илунэ нерагар (в языке лунных было немного грубых немелодичных слов и "нерагар" относилось к их числу) - отрекшиеся от света. Но большинство называло их просто глубинными или темными эльфами.

"Подземный мир Фэриона",

том 1 - "Эрурдарон и его обитатели"

  
   Общество глубинных эльфов опиралось на служение Ламис - богини смертного уровня. Поэтому, неудивительно, что в мире нерагаров установился жесткий матриархат. Каждым городом управлял совет трех верховных жриц, силой богини наделенных огромной властью, которой позавидовали бы многие архимаги верхнего мира.
   Каждая женщина - нерагар, в той или иной степени была наделена богиней силой и могуществом, что позволяло им легко играть главенствующую роль в обществе глубинных эльфов. Мужчинам оставалась лишь роль воинов - холодных беспощадных орудий в руках верных жриц Ламис.
   И в этом они преуспели, веками оттачивая искусство боя. Воины нерагар, проходившие школу меча становились могучими бойцами, не обделенными магией, самый слабый из которых мог играючи победить почти любого эльфа или человека c поверхности. С самого рождения, в жизни нерагара, царили одни и те же качества - сила, ловкость, изворотливость и коварство.
   В отличие от своих наземных собратьев нерагары редко уходили из жизни после первого тысячелетия. Поэтому, за место под солнцем, точнее за место внутри периметра стены велась непрекращающаяся, жестокая война, вечный хаос словно опутывал сетями величественные, но непередаваемо мрачные города.
   Выжить в одиночку, вне семьи здесь не представлялось возможным. Без защиты, любой изгой становился приговоренным - не законами, но образом жизни. Все имущество убитого принадлежало его убийце.
   И, тем не менее, все нерагары, в сущности, были одиночками. Собранными в сообщества, сожительствующими, но все же одиночками. Ибо даже брату нельзя было показывать спину. Кинжал предательства никогда не дремал, вонзаясь тогда, когда его меньше всего ждали.
   Правда, законы у эльфов были. Первым из них был закон главенства женщины. С эльфа, преступившего этот закон, заживо сдирали кожу. После этого маги еще три дня поддерживали в нем жизнь.
   Вторым был закон кровной мести - одна из немногих преград на пути полного хаоса. Убивший члена чужой семьи автоматически становился приоритетной целью ее лучших воинов.

Эльфийская "Летопись тысячелетий",

том 3 - о глубинных эльфах

  
   Зейнон Даурегнар был обычным темным эльфом. Впрочем, не совсем обычным - молодой воин - нерагар по праву считался одним из лучших воинов Гиншарризорона, родного города эльфа. Это давало право опасаться только своих главных соперников, мелкая шушера предпочитала не рисковать, связываясь с мастером двух клинков - воином бейлент'даке.
   Нерагаров учили владеть всеми видами оружия, даже теми, что были распространены только на поверхности, но два из них, выбираемые самими обучаемыми, становились основными. В свое время, Зейнон породил немало слухов как раз выбором основного оружия.
   Тяжелое, боевое копье, не вызвало удивления у наставников эльфа. Но вторым оружием Зейнон выбрал два коротких меча - бэйнтсаке. Мечи этой, довольно странной конструкции не пользовались успехом у нерагаров, и информации о них было очень мало. Зейнон выбрал именно их потому, что однажды, вернувшись из вылазки на поверхность, его отец, в числе трофеев, принес ему книгу об удивительных созданиях, населявших Эдорас, которые внезапно исчезли, оставив континент на попечение племенам людей. В книгу была вложена закладка, и, открыв ее, Зейнон понял, почему отец усмехнулся, давая ему ее. Кузнец вовсе не интересовался историей.
   Там была описана технология создания меча - бэйнтсаке.
   Сама форма меча не была странной - типичный зауженный восьмидесятисантиметровый клинок, более ориентированный на быстрые выпады, чем на рубящие удары, баланс, смещенный почти к небольшой, прямой гарде. Суть секрета крылась внутри него.
   В Эдорасе пытались воссоздать чудо-клинок, но у кузнецов не было необходимых элементов - метеоритной и адамантовой руды. Ходили слухи, что знаменитый Эстарриоль из Гаана, создал бэйнтсаке, но разочаровался в своем творении, заявив, что для клинка нужна "особая техника схватки" и подарил его своему сюзерену - королю объединенного Эдораса.
   Зейнон понял, в чем дело только тогда, когда Бейбар, его отец, начал ковать меч. Клинок ковался из трех видов стали: мифриловой, адамантовой и тяжелой черной - метеоритной стали. По всей длине клинка должны были идти тонкие полоски, образованные чередованием слоев адаманта и мифрила, а в сердцевину вковывался метеоритный стержень.
   Бейбар сделал два клинка попроще: вариант без мифрила, место которого заняла обычная сталь. Но, даже несмотря на это, мечи превосходили все ожидания тщеславного нерагара - кузнеца. Верткость и маневренность отнюдь не легкого меча восхитили его, а метеоритный стержень снижал вероятность ломки почти до нуля. Можно было только догадываться о том, каким он станет с использованием мифрила.
   Огорчало его отца только одно: на оба клинка ушло три года только из-за сложности ковки (а сколько заготовок пошло Гургангу под хвост...), даже несмотря на то, что он использовал точное руководство, а научиться ими сражаться было бы слишком долгим процессом для него самого или для его старшего сына Сатрага, обучавшегося бою на саблях. Тогда клинки и получил Зейнон, поступающий в школу меча.
   Зейнон часто вспоминал эти дни и восхищение, которое вызывал в нем его старший брат, виртуозно владевший двумя фальшионами. Именно Сатраг сказал ему те слова, о которых потом часто жалел: "если не знаешь, как нужно обращаться с этим оружием, позволь интуиции воина вести тебя".
   Зейнон так и поступил, проводя все свободное время в зале тренировок. Первое время он смеялся над своими же неловкими приемами, но со временем движения приобрели четкость, и у него стали получаться все более сложные трюки.
   Бейбар, тайком следивший за ним, не мог нарадоваться успехам сына. Он уже чувствовал славу, которую это могло принести - искусство кузнеца семьи Даурегнар и мастерство его младшего сына. Он жалел, что на месте Зейнона не Сатраг, но бэйнтсаке был выкован слишком поздно, чтобы старший мастер меча Даурегнар мог переучиться.
   Прошло пять долгих лет, прежде чем Зейнон смог составить конкуренцию Сатрагу и другим мастерам меча, но это был ничтожный срок для бессмертного эльфа. И оно не пропало зря. Бейбар же днем и ночью (* хотя во мраке деление на день/ночь потеряло смысл, нерагары чтили традиции, соорудив гигантские песочные часы. Во многом, именно для их координации, предпринимались вылазки на поверхность) пропадал в мастерской, вызывая своей тайной недовольство жрицы семьи - Джерис. Она, несомненно, покарала бы зарвавшегося кузнеца, если бы сама страстно не желала увидеть результаты его трудов.
   Клинок был готов в тот же самый день, когда Зейнон убил одного из соперников своего брата - Дакуина Регораннар, вызвавшего его на смертельный поединок. Сатраг с удовлетворением и легкой завистью наблюдал за тем, как высокомерный бейлент'даке семьи Регораннар медленно оседает в пыль, после точного удара его младшего брата. Нечего и говорить о том, что семья Регораннар воздержалась от кровной мести - жизнь всегда была дороже чести.
   Позже, в тот день Бейбар вручил ему свой лучший клинок. Это был бейнтсаке с мифрилом, выкованный по всем правилам. По всей длине клинка словно струились волны, местами на лезвии мерцали небольшие звездочки таинственного сплава, подчеркивая несомненное мастерство Бейбара.
   Звездный свет (в душе Бейбар был немного романтиком) обрел своего хозяина. Кузнецу показалось мало боевых качеств клинка, и он попросил Джерис зачаровать его особым образом - меч всегда возвращался к хозяину по его мысленной команде, включавшей нерагарское имя клинка. А в навершие рукоятки жрица, по просьбе Бейбара вставила чрезвычайно редкий и дорогой камень - илуренит - единственное наследие Первого Темного Эльфа.
   Впрочем, слава Даурегнар стоила дороже. После странной смерти верховной жрицы Зириэль, кандидатуру на ее место подыскали сразу. Честолюбивые мечты Джерис были как никогда близки к осуществление. Семья могла стать Домом и жрица больше не слушала Сатрага, говорившего о том, что Зейнон слишком молод для звания мастера меча Даурегнар.
   Это было очень редкое явление в городе нерагаров - младший брат занял место старшего и оба при этом остались живы. Сатраг боялся Зейнона, а тот никогда не хотел смерти брата.
   У них было и еще кое-что общее - оба хотели попасть в Элитный корпус. Но Зейнону было все равно кем - командующим, или рядовым бойцом, он хотел увидеть поверхность, а Сатраг хотел быть только лидером. И еще, он хотел убивать, совершенствуя свое смертельное искусство.
   Элитным нерагарским корпусом были регулярные войска Гиншарризорона. Они проводили своего рода карательные экспедиции, уничтожая деревни и города лесных и высших эльфов поверхности. Причиной регулярной мести было отчасти давнее зло, причиненное нерагарам(Первого Нерагара низвергли в Эрурдарон - низвергли другие Двое, по причинам, которые так и остались тайной для истории), отчасти нрав самих темных эльфов.
   В этом плане, Зейнон был не от мира сего. Злость нерагаров на верхних словно миновала его, наделив на удивление тонким внутренним миром. И в Эрурдароне он не мог найти покой.
   Возможно, тому были виной книги, которые Бейбар приносил с поверхности. Мастер-кузнец знал цену закорючкам на пожелтевших страницах. В Гиншарризороне единственными книгами были магические фолианты жриц.
   Молодой нерагар целый год учил диалект людей. Только для того, чтобы понять, что скрывается за незнакомыми закорючками.
   А выучив язык, он читал долгими ночами, украдкой от Джерис. Жрица скорее убила бы своего отпрыска, чем позволила бы ему воспитывать ересь в своей душе. Читал о зеленых лесах, лугах с восхитительными цветами всевозможных цветов. О лесных эльфах, о смертных людях. Читал о любви, дружбе, чести, доблести. И о слове воина.
   Книги помогли Зейнону развить в себе поистине дьявольское терпение. Только этим можно было объяснить то, что он до сих пор существовал в этом мире.
   Едва только Джерис, мать его семьи, вошла в троицу верховных жриц, неизвестные убили в одном из баров Гиншарризорона ее самого младшего отпрыска. Это было, скорее случайное убийство, но это ничего не меняло. Зейнон понимал, что чувствует сейчас Джерис: даже снисходительно-пренебрежительное отношение ко всем мужчинам не мешало матерям Гиншарризорона любить своих детей.
   Зейнон знал, кого она пошлет совершить кровную месть. Он ничуть не сомневался в ее выборе: в последнее время он стал любимцем матери, во многом из-за славы, которую он принес семье Даурегнар. Нерагар горел к убийцам не меньшей ненавистью - он рассчитывал, что Тиндраг станет не только продолжателем школы бэйнтсаке, но и единственным, близким по духу человеком, ведь он получил в наследство все книги Зейнона.
   Но Джерис иногда заходила ощутимо далеко в своем гневе. И он уже почти жалел своего отца, вызванного к ней.
   Эльф стоял перед дверьми в жреческую ложу. На нем были легкие, свободные кожаные доспехи, а также наручи и сапоги из черной кожи. За спиной Зейнона, в ножнах на креплениях доспехов, пока что мирно покоились два клинка, один из которых назывался Звездным светом.
   Внезапно, двери распахнулись, пропуская наружу черного как туча, Бейбара. Кулаки кузнеца были сжаты, на разгневанном лице алела тонкая полоска, с которой сочились струйки крови.
   Джерис никогда не била в лицо. Ошеломленный эльф смотрел на отца, прикидывая, кто же мог это сделать, до такой степени разгневав спокойного Бейбара. Нежели мать вышла за пределы разумного?
   Джерис? - спросил он, надеясь, что это не так.
   Эриэн, - неожиданно спокойно ответил Бейбар, - удачи тебе... с ними.
   Плечи кузнеца тяжело опустились, кулаки бессильно разжались. Бормоча себе под нос какие-то ругательства, Бейбар скрылся во тьме переходов дома.
   Зейнон задумался. Эриэн была любимой дочерью Бейбара, которая всегда говорила о нем с нежностью. Эти "жреческие" перемены в женщинах всегда пугали нерагара. Если Эриэн уже ударила хлыстом по лицу отца, то процесс перемен не назовешь постепенным и логичным.
   Он уверенно шагнул в зал, едва освещенный пламенем нескольких десятков свечей.
   Сын мой, - в тишине жреческого зала мелодичный голос верховной жрицы прозвучал неестественно, - входи же.
   Джерис сидела на троне в центре зала. Всегда стройная и красивая эльфийка с белоснежной кожей (женщины нерагар составляли полный контраст с мужчинами) и черными волосами носила одежду таинства Ламис, представляющую собой тогу, ниспадающую до самого пола. Одежда была ужасно громоздкой из-за большого числа складок, и Зейнон искренне недоумевал, как при таком облачении жрицы могут двигаться столь быстро.
   Рядом стояли все четыре сестры воина: Тавиэн, Венис, Одиэн и младшая Эриэн, одетые в жреческие тоги, покороче, чем у Джерис. Зейнон отметил тот факт, что хлыст Эриэн был у нее в руке, тогда как остальные женщины держали их за поясами. И, тем не менее, ему трудно было представить себе, как Эриэн бьет Бейбара.
   Его сестры презрительно усмехнулись, глядя на него, но чуткий эльф сразу почувствовал ревность, укрывшуюся за этими взглядами.
   Тиндраг мертв, - сказала Джерис ровным тоном, за которым крылась буря чувств, - твой брат убит, Зейнон. Мы не можем позволить, кому бы то ни было недооценивать нашу силу.
   Зейнон понимающе кивнул. Он то знал, чего Джерис не могла допустить в первую очередь.
   Я найду убийцу, - хриплым от волнения голосом, произнес он, - и покараю его.
   Нет! - хлыст верховной жрицы непостижимым образом очутился у нее в руке, щелкнув по каменным плитам пола, - доставь ее сюда, сын мой. Доставь ко мне.
   Глаза Зейнона расширились.
   Ее? Нам запрещено... - начал он.
   Эриэн шагнула вперед, и ее хлыст впился в бок эльфа.
   Слушай, - прошипела девушка, - и выполняй.
   Гневный взгляд глубоких, черных глаз эльфа заставил ее отступить. Она ждала, чтобы Зейнон хоть одним словом возразил ей. Тогда сестры помогут поставить его на место. Но ее брат выдержал, вновь повернувшись к матери.
   Ты поднял правильный вопрос, сын, - в голосе Джерис было одобрение, - вам запрещено касаться женщин без разрешения, поэтому в этом случае, ты должен сделать все без свидетелей. Я точно знаю, что одна из жриц Гиншарризорона причастна к этому случаю. Не беспокойся, попав в этот зал, из него она уже не выйдет.
   Зейнон слегка склонил голову в знак согласия. Выходя, он бросил полный сочувствия взгляд на Эриэн.
   Почему ты позволяешь ему так вести себя? - высказалась Эриэн, после того, как за нерагаром закрылись двери, - он - мужчина и должен знать свое место.
   Потому, что я так хочу, - Джерис едва обратила внимание на выпад дочери, - разве этого не достаточно.
   Но ведь это правда, мама, - вмешалась Венис, - Зейнон давно перешел все рамки дозволенного.
   Дозволенного, - жестко передразнила ее мать, - и что же он такого сделал, недозволенного? Сбил спесь с моей младшей дочери одним взглядом? Что же ты, Эриэн, не ударила его во второй раз?
   Эльфийка стала еще бледнее.
   Он хороший воин, - еле слышно пролепетала она.
   Джерис громко фыркнула.
   Ты боишься? Боишься... мужчину?
   Он непредсказуем, - возразила Тавиэн, старшая из всей четверки, - Зейнон принес нам славу, но он же может принести и беду.
   Посмотрим, - черные зрачки верховной жрицы блеснули.
   Она жестом показала дочерям, что более не нуждается в их присутствии. Одна за другой, девушки покинули зал.
   Джерис откинулась на спинку трона, думая о словах дочерей. Они были по-своему правы. Но верховная жрица не хотела обращаться с любимым сыном, как с игрушкой. Она любила всех своих отпрысков, хотя с мужчинами и обращалась снисходительно. Только не с Зейноном. Джерис понимала и причину ненависти своих дочерей - ее сын владел странным очарованием и умел вызывать уважение, а браки между кровными родственниками темных эльфов были запрещены вовсе не из-за глупых суеверий.
   Джерис легко подмечала плотоядные взгляды своих дочерей. Будущей хозяйке Зейнона, кем бы она ни была, придется нелегко.
   Как жаль, что он мужчина!
  
   * * *
  
   Темный эльф бесшумно двигался к своей цели. В многолюдных, освещенных районах, один из которых он пересекал, это было ни к чему, но привычка выживать укоренилась в нем слишком глубоко. Ноги его при ходьбе почти не отрывались от земли, поэтому походка получалась плавно, скользящей. В грации движений чувствовалось что-то и от дикого зверя и от терпеливого охотника одновременно.
   На нем был темный плащ с капюшоном и доспехи из черной кожи. Мечи - бэйнтсаке покоились в ножнах за поясом.
   Наконец, впереди него замаячил знакомый поворот. Эльф резко свернул в него, мгновенно затерявшись среди теней. Переулок петлял, извиваясь, словно змеиная нора. Зейнон чувствовал на себе посторонние взгляды из окон домов, расположенных по обеим сторонам от него. Несколько раз его чуткие уши улавливали щелканье взводимых арбалетов. Зейнон не особо волновался на этот счет: стрелы никогда не были ощутимым препятствием для него.
   Он понимал того, кто принимал эти меры предосторожности. Улицы Гиншарризорона никогда не были особо безопасными.
   Переулок закончился тупиком, в конце которого, возле большой кучи мусора стояли две фигуры. Зейнон вышел в освещенную часть тупика.
   Одна из фигур начала поднимать на эльфа арбалет, но другая становила ее движением руки.
   Ты опоздал, Даурегнар, - раздался нежный голос, принадлежавший эльфийке, - стоимость сведений возросла.
   Зейнон остановился в десяти шагах от девушки, уважая правила шпионской семьи.
   Это не имеет значения, Трисса, - крикнул он в ответ, - совсем не имеет.
   Хорошо, - вздохнула она, - все равно я не смогу взять с тебя больше, чем обычно, ты же знаешь.
   Она подошла к нему. Зейнон бесстрастно взирал на эльфийку. Трисса была великолепна в своем трико, обтягивающем ее словно вторая кожа, и даже плащ не мог скрыть великолепной фигуры девушки. Она была красива ровно настолько же, насколько была опасна. Но сейчас на девушке не было никакого оружия, кроме небольшого кинжала и хлыста на поясе.
   Видишь, - она демонстративно развела руки в стороны, демонстрируя истинность его наблюдений, а заодно и завораживающие обводы гибкого тела, - я не боюсь быть безоружной. Знаешь, Зейнон, я могла бы сделать тебя своим. Наш род не менее знатный.
   Эльфа передернуло, как от удара током и он отшатнулся.
   А вот ты, боишься, - задумчиво продолжала Трисса, - что кто-то отнимет у тебя твою свободу, красавчик.
   Зейнон счел за лучшее промолчать.
   Не расположен к общению? Хорошо, давай поговорим о делах, - Трисса пожала точеными плечиками, - Мои новости не из разряда хороших. Я бы посоветовала тебе вообще позабыть об этом деле, если честно.
   Ты, правда, думаешь, что я могу это сделать, - эльф усмехнулся.
   Нет, - серьезно сказала девушка, - не думаю. Ты слишком уперт, мой милый. Но в этот раз будет намного хуже. Мои люди видели в компании с твоим братом, как раз в то время когда он пропал, верховную жрицу Эктис. Не знаешь, с чего бы это она стала бы интересоваться Тиндрагом, скромным воином семьи Даурегнар?
   Если уж ты не смогла найти ответ, - ухмыльнулся Зейнон, - мне и пробовать, наверное, не стоит.
   Приятно видеть, как ты оплакиваешь смерть брата, - девушка ответила встречным уколом.
   Это не твое дело, - отрезал Зейнон.
   Трисса недобро прищурила глаза, скосившись на свой хлыст, но затем взглянула на Зейнона, и передумала. Глаза темного эльфа красноречивее слов свидетельствовали о том, что ее упрек достиг цели. Трисса решила пропустить проявление неуважения мимо ушей, тем паче, что воин нравился ей.
   Вот поэтому, я оставила тебя в покое, Зейнон, - выдохнула она, - ты не такой как все. Но выслушай мои слова. Уклад нашей жизни - это система. Глупо идти против нее. Твой бунт только послужит примером того, как наказывают зарвавшихся нерагаров. Хочешь войти в легион проклятых?
   Зейнон содрогнулся, понимая справедливость слов шпионки. А выражение "войти в легион проклятых" было отнюдь не пустым сочетанием звуков.
   Это вся информация? - произнес эльф.
   Тебе этого мало? - Трисса удивленно вскинула изящные брови, - Нет, в самом деле, Даурегнар, ты настоящий хам.
   Нет, прости, я не это имел в виду, - Зейнон взял ее за руку, с опаской поглядывая на кинжал и хлыст, свернувшийся кольцом на поясе девушки, - пойми, ты много сделала для меня, пусть и не совсем бесплатно. Я бы не смог узнать ничего без тебя и твоей сети агентов, Трисса.
   Ты не перестаешь удивлять меня, Зейнон, - тихо произнесла девушка, - но вот, что я тебе скажу, милый. В этот раз ты не отделаешься от меня обычной платой.
   Да? - эльф отпустил ее руку, - и сколько же ты хочешь?
   Он полез за пояс, чтобы извлечь мешочек с золотом, но Трисса остановила его.
   Этого мне не нужно, - черные глаза испытующе смотрели на него, - я прошу о пустяке, Зейнон. Всего лишь один поцелуй.
   Нерагар недоверчиво посмотрел на Триссу.
   Поцелуй? - переспросил он, не веря своим ушам, - а где подвох? Не верю, что за...
   Да, - невинно сказала Трисса, - Всего лишь поцелуй. Ведь это такая малость, разве нет?
   Она приблизилась к нему, прикоснувшись бедром к руке эльфа.
   О-о, это же так просто, - зашептала девушка, наклонившись к нему, - всего несколько секунд, и мы в расчете.
   Ее полураскрытые губы почти касались его губ, а взгляд нежных, обманчиво невинных глаз гипнотизировал все сильней. Зейнон впился в ее ротик, не в силах противиться желанию, захлестнувшему все его существо.
   Трисса всем телом прижалась к нему, ее рука скользнула по волосам эльфа к затылку, в то время как руки Зейнона сошлись на ее талии за спиной.
   Это объятие было подобно сладкому сну, мечте. Мозг Зейнона отказывался функционировать, потонув в волне наслаждения, эхом прокатившегося по всему телу эльфа.
   С огромным трудом эльф, разум которого осознавал, что творит с ним Трисса, пришел в себя. Потребовалось еще одно, поистине титаническое усилие, чтобы вырваться из объятий девушки, оторваться от ее сладких губ, борясь с настойчивыми позывами молодого тела.
   Трисса удивленно воззрилась на отшатнувшегося от нее Зейнона.
   По-моему, время истекло, - попытался отшутиться эльф.
   Он тяжело дышал, понимая, что еще чуть-чуть, и он сорвался бы в ту пропасть, куда его подталкивала эльфийка.
   Но я же чувствовала твои мысли, Зейнон. Как ты смог? - девушка быстро пришла в себя после неудачи, - и все же я почти покорила тебя Даурегнар. Теперь ты мне нравишься еще и за это "почти". Дважды подумаешь, прежде чем обратиться ко мне еще раз, верно?
   Она подмигнула ему.
   Ну уж нет, - эльф усмехнулся, - я ведь победил, так ведь?
   На этот раз тебе повезло, - Трисса прищурила глаза, - Я уже нащупала твое слабое место. Знаешь, подчинять морально еще интересней, чем физически. Но, боюсь, мне наскучит эта игра, как только ты сдашься. И тогда, ты станешь моей семьей.
   Если кто-то не опередит тебя, - пошутил эльф.
   Девушка нахмурилась так, что невозможно было понять, всерьез это или в шутку.
   Я не потерплю соперниц, Зейнон. По мне, хоть Эктис, все одно не доживет до утра следующего дня.
   Я постараюсь обращаться к тебе только в крайнем случае, - Зейнон нашел в себе силы улыбнуться в ответ, - я же не хочу рано потерять свою свободу. Хотя, надо сказать, перспектива стать твоей семьей довольно заманчива.
   Не играй со мной, красавчик, - Трисса шутливо погрозила ему пальчиком и мгновенно посерьезнела, - мы обсудим это позже. Постарайся выжить еще какое-то время, хорошо. Не нарывайся на неприятности с Эктис. Если мне почти удалось сломить тебя, то я боюсь даже представить себе, что может сделать с тобой верховная жрица. Забудь о ней... ради меня.
   Последние слова она произнесла почти умоляюще.
   Она не попросит меня поцеловать себя, - мрачно усмехнулся Зейнон, - ей будет не до того.
   Он быстро повернулся и исчез во тьме переулка, прежде чем Трисса сумела возразить хоть слово. Поникшая эльфийка долго смотрела во тьму, которая поглотила воина.
   Она могла бы многое сказать о том, что чувствовала к нему. Могла подчинить себе, законы Гиншарризорона были бы на ее стороне, а Джерис она не боялась.
   Она вообще никого не боялась, кроме Зейнона, точнее того, что испытывала по отношению к нему. Он один делал ее уязвимой... Трисса чувствовала, что он отвечает ей по-своему. Но один удар хлыстом, и эльф станет ее презирать, даже если будет любить. Этого эльфийка боялась больше всего на свете.

***

   Прошло немало часов, прежде чем Зейнон уловил ауру Эктис. Верховная жрица, все это время, в сопровождении свиты, провела на рынке Гиншарризорона, лично покупая разные магические ингредиенты для зелий.
   Зейнон, набросив на голову капюшон, смешался с толпой покупателей, не сводя глаз с объекта своего наблюдения.
   "Что-то она зачастила в город" - со злостью подумал эльф - "старая сука даже не чешется. Неужели она думает, что ей все сойдет с рук?"
   В действительности, по внешнему виду Эктис нельзя было сказать, сколько ей лет. Лицо ее, по крайней мере, было таким же, как и пятьсот лет назад.
   Эльф еще глубже спрятал лицо в складках капюшона и подкрался к ней сзади, но не настолько близко, чтобы привлечь внимание телохранителей.
   "Госпожа", - мысленно окликнул ее он, - "госпожа Эктис".
   Удивленная бесцеремонным вторжением в свой разум, жрица обернулась и принялась оглядываться в поисках наглеца.
   "Госпожа, некто желал бы встретиться с вами и обсудить детали. Он что-то сказал о каком-то Тиндраге".
   Где он? - недовольно спросила жрица. Она по-прежнему не знала, с кем разговаривает.
   От Зейнона не укрылось то, как изменилось лицо Эктис, после того, как он упомянул имя своего брата. Он подождал, пока Эктис, наконец, повернет к нему лицо.
   - Там, - он указал пальцем на переулок за спиной Эктис, - высокий такой эльф, в плаще.
   Уловка сработала, жрица заметила его жест и мгновенно повернулась, позволив эльфу раствориться в толпе.
   Взять его, - запоздало крикнула она.
   Телохранители беспомощно озирались, понимая, что найти говорившего здесь невозможно. Эктис огрела одного из них кнутом со злости и быстро двинулась в переулок, о котором говорил эльф. Ее снедало любопытство.
   Только здесь, в полной темноте, она почувствовала беспокойство. Тепловидение жрицы различало во тьме лишь разноцветные пятна силуэтов крыс и легкое свечение стен. Ее свита сгрудилась вокруг Эктис, уговаривая вернуться назад.
   Еще несколько мгновений, и она бы поддалась.
   Чуткие уши нерагаров уловили тихий свист, но они так и не успели понять, что он предвещает. Эктис беспомощно взирала на своих телохранителей, чья кровь огромной лужей растекалась по переулку. Три нерагара лежали без движения, а один беспомощно дергался в воздухе, пытаясь ухватиться за нить, которая охватила его горло.
   Холодное лезвие клинка скользнуло по шее Эктис. Жрица замерла, боясь пошевелиться, в то время как сильная рука схватила ее за волосы.
   Кто ты? Что тебе нужно? - прошептала испуганная эльфийка.
   Но уж точно не твое место, - раздался насмешливый голос, - мне оно совершенно ни к чему.
   Мужчина! Эктис дернулась в гневе, но холодная сталь и боль надрезанной кожи вернули ее к реальности.
   Отпусти меня, - приказала она, - обещаю, я забуду об этом происшествии, если ты исчезнешь.
   Ты думаешь, я все это сделал только для того, чтобы отпустить тебя? - ответил он.
   Кто ты? - ею вновь завладел страх. Эктис уже догадывалась, чьи руки держат ее.
   Мое имя Зейнон Даурегнар, жрица, - прошептал он. Шепот эльфа напугал ее еще сильнее.
   Моя смерть ничего не даст тебе, Даурегнар.
   Эльф молчал, и Эктис решила, что он сомневается. Она была далеко не глупой, осознавая свой единственный шанс - уговорить своего похитителя отпустить ее. Жрица знала, насколько быстры руки воина и даже не пыталась обращаться к магии.
   Скажи, чего ты хочешь, и я сделаю все, воин, - взмолилась она, - и забуду обо всем, клянусь.
   Клятва женщины, данная мужчине? - Эктис расслышала его тихий смех, - Ты считаешь меня настолько наивным, жрица? Ответь мне на один вопрос: зачем?
   Что? - непонимающе спросила она.
   Зачем ты убила Тиндрага? - с остервенением произнес эльф, - Он был еще мальчиком.
   В ее смехе сквозила горечь и облегчение в одно и то же время. Неприятно удивленный, Зейнон сильно потянул ее за волосы.
   Я знаю, ты мне не поверишь, - так же горько сказала Эктис, - Но я любила твоего брата. Я хотела, чтобы он стал моей семьей.
   Любила мужчину? - Эльф насмешливо фыркнул.
   Знаю, это звучит глупо, - в голосе жрицы проснулась злость, - я ненавижу вас за то, что вы так легко подчиняетесь нам! Животные! И я возненавидела себя, за то, что полюбила одно из животных! Глупых, трусливых созданий!
   Холодная ярость охватила все существо эльфа. Если бы Эктис искала брешь в его невозмутимом хладнокровии, она и то не попала бы точней. Зейнон понимал, что бесполезно что-либо говорить, но ничего не мог с собой поделать. Чаше терпения хватило одной капли, чтобы пролиться.
   Тварь, - Слово прозвучало так, словно Зейнон дал ей пощечину, - Вы жалуетесь на то, что сами же и сотворили. Знаешь, за что ненавижу вас я? Только вы, вместе с вашей Ламис повинны в том, что произошло с нашим родом. Оглянись вокруг Эктис! Это то, чего вы хотели, чего добивались, столь тщательно выбивая подчинение из тех, кто одной расы с вами. В нашем мире не осталось места ничему, кроме высокомерия, подлости, лжи и подхалимства. Разве всегда женщины нашего рода были бледнокожими? Это не наш мир, жрица, не мой. Но он нравится тебе, Эктис, ведь правда?.. Нравится?!
   Эльфийка вскрикнула, когда Зейнон несколько раз подряд сильно дернул ее за волосы.
   Не тебе менять порядок вещей, - огрызнулась жрица, придя в себя, - ты тоже живешь в этом мире.
   Я не знаю, зачем я это делаю, - сказал Зейнон, отпуская ее, - Возможно, потому, что хочу, чтобы кто-нибудь прервал мое существование. Возможно потому, что вижу в тебе больше, чем ты сама осознаешь это, кто знает. Надежда живет даже в самом темном сердце, Эктис.
   Жрица изумленно взирала на эльфа, вложившего меч узнаваемой формы за пояс. Она вся горела от желания превратить его в пепел, уязвленная гордость требовала отмщения. Она могла убить его в любую минуту, но, отчего-то колебалась. Впервые в жизни, Эктис, прожившая не одну сотню лет, не знала, как ей поступить.
   Чего же ты ждешь, - ровный голос эльфа звучал спокойно и уверенно, - твой ход, верховная жрица Гиншарризорона.
   Она поняла, что имеет в виду эльф. Позади нее был ВЫХОД, Зейнон не воспрепятствовал бы ее уходу, ведь он мог убить ее и минутой раньше. Впереди был эльф, который знал, что заклинания Эктис легко уничтожат его. Но был и третий выход.
   Октраг, - выдавила из себя жрица, - Октраг убил его. Тиндраг должен был стать моим вместо него.
   Глаза эльфа сузились, и он благодарно кивнул. Быстрее, чем Эктис сумела что-либо понять, Зейнон исчез во тьме. Жрица довольно долго стояла, обдумывая слова эльфа, прежде чем последовать его примеру.
  
   * * *
  
   Зейнона окружал сумрак.
   Он не имел ничего общего с тьмой или мраком. Сумрак был другим. Блеклая сероватая масса клубилась в сознании эльфа. Он отлично знал, что это такое.
   Очистить сознание. Он должен был стать орудием, грозным и беспощадным. Без мыслей, без колебаний. Воины нерагар редко прибегал к такому средству, но в данном случае, у Зейнона не было выбора.
   Позволить сумраку поглотить себя и обрести огромные силы. Но этот риск могли позволить себе только самые сильные. Сумрак не отпускал попавших в его сети просто так. Каждая схватка с ним могла стать последней.
   Зейнон резко выпрямился. Глаза эльфа подернулись тем же сероватым сумраком, что облекал его сознание. Он представлял собой жуткое зрелище в подобном состоянии. Где-то в глубине билось его сознание, протестовавшее против клетки, в которую оно было заперто. Ему было все равно.
   Что может быть лучше хладнокровного безумия!
   ***
   А в доме Эрфальгинон только один человек знал о том, что свершится этой ночью.
   В комнате верховной жрицы было темно. Эктис любила тьму. Она ласково облекала сознание, позволяя отвлечься от повседневной суеты. Эльфийка погасила в себе позывы тепловидения, позволяя своим глазам лицезреть один лишь бесконечный мрак.
   Она знала об этом. Знала с самого начала. Записи, оставленные древними жрицами показывали, что Ламис поначалу часто появлялась среди них, приводя в порядок свою систему. Уничтожая инакомыслие лично. А после, используя своих жриц. Эктис была одним из потомков таких ее орудий.
   Зейнон тоже был инакомыслящим. Почему тогда этот эльф смог пробиться сквозь ментальные барьеры верховной жрицы и посеять в ней сомнение. Медленно действующий яд.
   И вдруг, до жрицы дошло, против чего восставал Зейнон. Эктис горько рассмеялась - семена сомнений пустили ростки, и она уже не могла сопротивляться этому, позабыть обо всем, что произошло. Проклятый эльф, да будут благословенны его пути.
   ***
   Жилище семьи Эрфальгинон было огромным, куда больше поместья Даурегнар. Величественный дворец, возведенный над естественными пещерами, проделанными водой в минувшие миллионы лет, производил впечатление надежной тюрьмы.
   Но Зейнону не было ровным счетом никакого дела до этого. Во всем Эрурдароне не нашлось бы в эту минуту существа, способного одолеть эльфа. Белесый сумрак придавал его глазам безумный и в то же время уверенный взгляд. Взгляд мертвеца и убийцы.
   Не обращая внимания на стражу, Зейнон устремился прямо ко входу. Один из них протянул руку, останавливая его. Ответное движение было неуловимо быстрым: лезвие Звездного света вошло ему в сердце, а взмах второго бейнтсаке почти разрубил его товарища.
   Мечи так же быстро вернулись на свое место за поясом Зейнона, и эльф вошел внутрь, оставив за собой два скрюченных тела. Недоумевающие глаза мертвых нерагаров удивленно смотрели вверх, во тьму Эрурдарона.
   В коридоре входа эльфа встретило еще шесть его сородичей. Мгновенно оценив обстановку, они обнажили оружие и осторожно двинулись на Зейнона. Эльф остановился, глядя на них с безумной улыбкой.
   Нерагары, умевшие действовать координировано, одновременно набросились на него, но Зейнон улыбнулся еще шире: ему все их атаки казались вялыми и замедленными. Бейнтсаке создали вокруг него вихрь обороны, руки эльфа двигались с непостижимой скоростью.
   Стражи сражались умело, но они не могли ничего противопоставить технике вращающихся клинков Зейнона и его сумеречному безумию. Шесть ударов и на земле осталось лежать шесть трупов, а он продолжал двигаться дальше.
   Ему везло - попадавшиеся эльфы были немногочисленны, и он легко расправлялся с ними. Однако при всем своем безумии, Зейнон понимал, что долго везение не продлится. Он напряг сознание, пытаясь отыскать в огромном лабиринте комнат сущность Октрага. Убийца его брата находился в одной из дальних комнат, на втором нижнем уровне дома семьи Эрфальгинон.
   Какое-то шестое чувство заставило его отпрыгнуть в сторону. Тихо взвизгнул маленький арбалетный болт, срикошетив от камней, у которых только что стоял Зейнон. Разум эльфа еще не успел сообразить что-либо, а подсознание уже начало действовать. Молниеносно дернувшись его рука расслабилась вновь, а нападавший сразу начал оседать на каменный пол.
   Зейнон подошел к нему и хмыкнул: серебристая метательная звезда зашла глубоко в горло эльфу. Тот смотрел на него с ненавистью, хрипло булькая, захлебываясь собственной кровью. Звездный свет мгновенно оборвал его мучения.
   Эльф метнулся вниз по лестнице, понимая, что когда убитых обнаружат, добраться до Октрага будет почти невозможно. У самого конца пролета он наткнулся на отряд нерагаров, но успел вовремя прыгнуть в тень и пустить в ход магию, защитившись щитом холода от тепловидения.
   Стражники неторопливо поднимались вверх.
   Зейнон понимал, кого они там найдут. Эльф быстро побежал по коридору, надеясь на свое везение. Вскоре он услышал за собой гневные, встревоженные крики. Но его было уже не остановить: Зейнон ударом ноги распахнул дверь и, прежде чем Октраг смог что-либо понять, эльф уже очутился возле него, нацелив Звездный Свет ему в сердце.
   Даурегнар, - прошептал пораженный нерагар, - Нет.
   Да, - злобно усмехнулся Зейнон, всаживая клинок глубоко в грудь Октрага.
   Глаза убийцы Тиндрага бессмысленно и недоверчиво смотрели на Зейнона. Октраг навалился на него, ища потерянную опору под ногами. Эльф ногой откинул холодеющее тело и крутанул в руке освобожденный меч, стряхивая кровь. Все было кончено.
   Жизнь временно потеряла свой смысл, и Зейнон почувствовал бесконечную усталость. Он не сразу сообразил, что в комнате есть еще кто-то.
   Шелестя одеждами, Эктис подошла к нему, остановившись, однако, на некоторой дистанции от него.
   И тебе привет, мечник дома Даурегнар, - вымолвила она, - где же твоя почтительность?
   Белесый туман исчез из сознания Зейнона, и глаза эльфа вновь приобрели нормальный черный цвет. Тяжело дыша, он смотрел на Эктис, напряженно следя за губами жрицы.
   Теперь ты доволен? - почти ласково произнесла Эктис, - ты ведь этого хотел, Зейнон Даурегнар. Месть сладка?
   Крики за дверьми становились все громче.
   У нее вкус падали, - эльф сплюнул на труп Октрага, - я сделал то, что должен был сделать.
   Тогда ты не будешь на меня в обиде за то, что придется сделать мне, - невинно осведомилась Эктис.
   Жрица отступила в сторону, в тот миг, когда два десятка вооруженных нерагаров ворвалось в покои.
   Зейнон зарычал от гнева, и два клинка вновь заплясали перед ним, давая отпор многочисленным врагам. Взгляд эльфа скользнул по Эктис, губы жрицы беззвучно шевелились, произнося слова заклинания.
   Внезапная волна боли накрыла сознание воина. Теряя сознание, он успел услышать только ее властный голос.
   Живым.
  
   *** *** ***
   Конец 8 главы
   ***
  
  
  

~ Глава 9 ~

   Друг. Это слово вызывает много самых разных чувств во мне. Эти спутники жизни, следуют за тобой и в огонь и в воду. И ты тоже следуешь за ними, если возникает нужда. Боимся ли мы одиночества? Думаю, да.
   Некоторые говорят, что прожить в одиночку легче, что друзья лишь обуза, о которой приходится заботиться. А как же твой соратник, поражающий врага за твоей спиной? Ведь он заботится о тебе. Что же плохого в том, чтобы заботиться друг о друге. И, если не для этого, то для чего вообще жить?
   Я думаю, что самый светлый смысл жизни - в том, чтобы помогать тем, кто тебе дорог. Это замкнутый круг и зачастую от нас ускользает сам смысл, заключающийся в счастливых минутах, проведенных вместе, пусть даже горестных минут будет во сто крат больше. Никто ведь не говорил, что будет легко.

Оссиэн Ильсинор.

   БУМ!
   Звук едва не оглушил его. Воспаленные веки с трудом поднялись, обнажая помутневшие глаза эльфа.
   БУМ!
   Зейнон с трудом поднял голову, силясь разглядеть что-либо непривыкшими ко тьме глазами. Он пытался вспомнить, что же произошло, но память отказывала эльфу. Попытка встать завершилась такой сильной болью, что Зейнон вновь со стоном повалился на пол.
   Схватка... много врагов...
   - Черт! - эхо его слов, произнесенных сквозь зубы, прокатилось под стенами темницы.
   БУМ!
   Пелена боли застилала сознание Зейнона после каждой попытки пошевелиться. Его глаза выхватили из тьмы каплю воды, повисшую на одном из камней потолка. Через несколько долгих мгновений она сорвалась вниз и медленно полетела вниз. Зейнон с замиранием следил за тем, как капля плюхнулась в лужу на каменном полу.
   Кап.
   Теперь звук был нормальным. Зейнон с облегчением вздохнул, почувствовав, что заклинание Эктис теряет силу. Он с трудом поднялся на колени, зазвенев оковами. Руки его оказались прикованными к кольцу в стене двумя толстыми короткими цепями. Подняться в полный рост, означало прижаться к холодной стене узилища.
   В голове Зейнона царил хаос.
   Воспоминания накладывались друг на друга, образуя подчас весьма странные картины. Эльф принялся размышлять о том, как он докатился до подобного положения и пришел к выводу, что, в конечном счете, это было неизбежно. Он не сомневался в своей дальнейшей судьбе: Эктис без сомнения сделает все возможное, чтобы превратить существование своего нового раба в ад.
   Бессмысленно. Все бессмысленно. Только полный идиот мог наивно считать, что мир можно изменить. И этим идиотом был он сам.
   Зейнон оглядел свое облачение. Удивительно, но плащ и кожаные доспехи по-прежнему были на нем. Не хватало только мечей. Эльфу еще острее почувствовал свою беззащитность без привычной тяжести Звездного Света за поясом. Наручи эльфа валялись на каменном полу, очевидно, их сняли, когда заковывали его в цепи.
   Ему не было знакомо подземелье, в котором был сейчас заключен, но сомнений быть не могло: катакомбы под домом семьи Эрфальгинон, маленькая личная тюрьма Эктис. У каждой женщины обладающей властью, была личная тюрьма, заполненная надоевшими мужьями.
   У Эктис же было пусто. Неужели она избавлялась от них? Жалко кормить, что ли?
   Зейнона начали одолевать думы. Как еще можно было избавиться от смертной скуки, навеваемой каменными стенами?
   Он мысленно вернулся к недавним событиям.
   Эктис подозрительно легко назвала имя убийцы Тиндрага. Чтобы заставить его придти за свершением мести и пленить? Но с другой стороны, она ведь могла это сделать и тогда, в переулке.
   Октраг - козел отпущения? Кто это узнает теперь, когда Зейнон Даурегнар стал собственностью Эктис? Нет, в такой трактовке происходящего имелся ощутимый изъян.
   Трисса! Он начал перебирать в памяти все, что знал об этой девушке. Она никогда не отличалась особой терпимостью к противоположному полу. Но с ним ведь все было иначе. Почему же? Любовь? Последний возлюбленный Триссы умер, насмерть засеченный хлыстом. Откуда же в ней такое терпение, вдруг.
   И его собственное положение в обществе матриархата. Каким-то чудом он до сих пор избегал конфликтов. Пожалуй, лишь случай с Эриэн представлял исключение. Возможно, потому, что девушка обладала исключительным талантом и пользовалась особым вниманием темной богини.
   Зейнон рассмеялся собственным мыслям. Глупости. Простое совпадение. Так бывает. Но что-то внутри него подсказывало темному эльфу, что это не просто совпадение.
   Примерно через полчаса, он оживился: в коридоре за решетчатой дверью послышался звук шагов. Появилась Эктис, в сопровождении мрачного стражника со связкой ключей. Загрохотал замок, и жрица осторожно вошла в камеру, стараясь держаться подальше от зеленых луж непонятного происхождения.
  -- Мое почтение, жрица, - хриплый голос Зейнона был полон иронии, - чем заслужил я твой личный визит?
   Эктис не обратила внимания на его слова и подошла поближе. Мускулы на руках эльфа, сдерживаемых цепями, напряглись, он дернулся в путах.
  -- Ты жив, - холодно заметила жрица, - тебе этого мало?
  -- Я скорее сдохну, - Зейнон сплюнул на пол для убедительности, - чем стану твоим рабом.
  -- Глупый мальчик, - Эктис засмеялась, - В моей власти сделать так, что ты возжелаешь этого больше самой жизни. Но, к сожалению, это убьет в тебе то, что мне нужно.
   Она выждала паузу, наблюдая за реакцией эльфа. Тот же взирал на нее с удивлением и недоверием.
  -- Я возьму частичку твоей души, - промолвила Эктис, снимая с пальца одно из колец.
   Жрица протянула руку и потрепала Зейнона по щеке.
  -- Не бойся, это совсем не больно, - продолжала она, - ты даже не заметишь.
   В ее глазах появился странный огонек, губы зашептали неведомые слова заклинания. Зейнон попытался оторвать взгляд от ее лица, но не смог. Эктис полностью подавила его волю.
   Рубин на кольце, которое Эктис держала в руке, ярко засветился, набирая силу...
   ...он ничего не помнил. Улыбающаяся жрица смотрела на него с удовлетворением. На ее пальце тусклым огнем светился рубин. Что-то неуловимо изменилось в нем, но эльф не мог точно сказать, что.
  -- Это будет держать тебя гораздо сильнее цепей, Зейнон, - удовлетворенно произнесла она, - помнишь, что ты говорил о нашем обществе, нашем мире? Так вот, у тебя будет шанс доказать мне свои слова. Я пошлю тебя на поверхность, вместе с корпусом нерагар. Ты знаешь, что мы решили вступить в союз с людьми с поверхности?
  -- Зачем... тебе это, - с трудом выговорил он.
  -- Камень использовал твои силы, - она нахмурилась, - постарайся пока не напрягаться, хорошо? Ты все узнаешь, в свое время, мой мальчик. Кстати, спасибо, что убил Октрага. Не люблю марать руки, а он сам напросился на меч.
  

* * *

  
   Четверка путников брела по пустыне. Заснеженные плоскогорья Энледаори непосвященному и впрямь могли показаться пустыней. Единственное отличие состояло в температуре - здесь было так холодно, что несмотря на теплые зимние одежды, путников пробирало до костей.
   Изредка они останавливались и разводили костер, чтобы не замерзнуть. Но всякий раз при этом всеобщие взоры устремлялись в небо и руки сжимали взведенные арбалеты. А начавшаяся и продолжавшаяся вот уже более полудня метель, теперь не позволяла сделать и этого.
   Путники уже выбивались из сил. Но останавливаться было нельзя - сон в пургу заканчивался ледяной смертью.
  -- Эй! - говоривший изо всех сил стремился перекричать яростный рев ветра, - Там пещера.
   Остальные трое, как по команде поднесли к глазам раскрытые ладони. В десяти шагах от них зияла черная дыра в мягком песчанике, покрытом снегом. Потолок пещеры не обвалился лишь потому, что пещера находилась на пересечении пород и верхние слои были твердыми, скальными.
  -- Повезло, - крикнул другой, - метрах в пятнадцати при такой погоде мы ее и не увидели бы.
  -- Не каркай, - беззлобно осадил его третий, - Нашли же.
   Когда они, наконец, вошли в спасительную темноту пещеры, гул пурги превратился в какой-то отдаленный звук, словно кто-то воздвиг невидимый барьер между ними и непогодой. Каждый занялся делом, соответствующим его назначению в команде.
   Первым шел человек с вязанкой дров и луком за плечами. На широком поясе, стягивающем шерстяные брюки, у него висел длинный меч, а в колчане за спиной было больше снега, чем стрел. Он сразу принялся разводить костер на заледеневшей земле, на четверть опустошив свою вязанку.
   За ним по пятам следовали еще двое. Оба скинули на землю, возле разжигавшегося костра свои сумки, набитые дичью. Вынув несколько обрезков замороженного мяса, один быстро нанизал полоски на длинные, острые деревянные палочки, а его товарищ, невзирая на замерзшие руки, аккуратными, точными ударами вбил в обледеневшую землю два колышка с раструбами по обоим краям костра.
   Последний путник оказался женщиной. Она вытряхнула из своей сумы четыре спальных мешка и аккуратно расстелила их по кругу от костра и только после этого, стянув перчатки, принялась растирать руки.
   Наконец, посреди пещеры веселым, теплым пламенем запылал костер, поджаривая первую полоску мяса. Спутники дружно пододвинулись к огню, подставляя руки его согревающему действию.
  -- Интересно, это везение, или судьба? - задумчиво протянула женщина.
   Драго едва не поперхнулся.
  -- Кертис, ничто не может избавить тебя от философствования. Реон, урезонь свою подругу.
   Друзья весело рассмеялись. После неожиданной удачи, накануне неминуемой гибели, все проблемы казались незначительными и пустячными.
  -- Да, между прочим, это интересный вопрос, - подал голос третий спутник, - судьба или слепая удача?
  -- Ты заразился страшной болезнью, мой друг, - Реон дружелюбно похлопал его по плечу, - и она не лечится, знаешь ли.
  -- Я до сих пор не могу понять, зачем вы ввязались в этот дурацкий поход, друзья мои, - голубые глаза Кэмерона озорно сверкали, - Не поймите неправильно, я рад, что вы со мной, но все же, почему?
  -- Кровь авантюристов, - серьезно сказала Кертис, - и по правде говоря, то я привязалась к этой наивной девочке.
  -- Я с Керти, лорд Кэмерон, - добродушно хмыкнул Реон, - жизнь без испытаний превращается в унылое существование.
  -- Драго? - лорд вопросительно приподнял бровь.
   Гладиатор пожал плечами.
  -- Я и сам не знаю, если честно. Возможно, кровь, возможно жажда приключений. Возможно мне просто хочется быть подальше от всех.
   Он внезапно помрачнел.
  -- Уигерс? - Кертис правильно поняла его мысли, - Забудь. Он был плохим человеком со всех сторон. Ты поступил правильно. Никогда не забуду тот последний удар.
  -- Я тоже, - все так же мрачно ответил Драго, - дело не в нем, а во мне. Что-то изменилось в моей душе, в тот момент.
  -- Ты что никогда не видел агонию? - удивился Реон, - но ведь ты же гладиатор.
  -- Это был плохой удар, - Драго скривился в усмешке, - он захлебнулся своей кровью, а я даже не избавил его от мучений. Ну да ладно, не хочу портить вам аппетит. Давайте больше не будем поднимать эту тему, хорошо?
  -- Аппетит нам не испортишь. Слишком хороша оленина! - взревел Реон, разрядив обстановку.
   Он быстро снял с костра палочку с мясом и швырнул ее Кертис. Та взвизгнула, едва не уронив ее на пол. В конце концов, женщине удалось ухватиться за холодный конец палочки, и она подула на обожженные пальцы.
  -- Дурак, - спокойно сказала Кертис, - и шутки у тебя дурацкие. И что я в тебе нашла?
  -- Неистребимое чувство юмора, - Реон, закинув руки за спину, собирался откинуться на спальный мешок и слишком поздно обнаружил, что мешка нет.
   Рядом послышался тихий смех Кэмерона.
  

* * *

  
   Серебристые искорки закружили невероятно красивый вальс в астральной пентаграмме, возникшей невдалеке от Мингона. Почти мгновенно, вихрь образовал узнаваемые очертания. Фигура, вокруг которой продолжали кружиться искры, казалась изготовленной из расплавленной стали, меняющей свои изгибы и формы.
   Неуловимо быстро, фигура стала очень похожей на Сеанни, ученицу Мингона. Сияющая девушка подбежала к учителю.
  -- У тебя получается все лучше, - заметил маг, - и я очень рад, что твоим символом стали звезды.
  -- Мне тоже нравятся искорки, - Мингон заметил в девушке то, что мгновениями ранее кружило вальс в зале магии, где они находились.
  -- Они отражение твоих глаз, - ласково произнес маг, прикоснувшись к лицу эльфийки, - дочка, маги не могут выбирать себе символ. Он берет начало в твоей душе, сопутствует магии. Но ты не можешь обойтись без него в нашем мире. И поэтому я рад, что твоим символом стали именно звезды. А не облако тьмы.
  -- Звездное облако? - Сеанни улыбнулась, - а почему это символ хаоса, Мингон?
   Старый маг улыбался, если судить по морщинкам в углах его глаз: лицо было скрыто бородой.
  -- Трудно сказать, - изрек он, - большинство символов получили свое название задолго даже до моего рождения. У Звездного облака эльфийское происхождение. Почему-то большинство из твоих сородичей получали именно этот символ.
  -- А облако тьмы?
   Мингон нахмурился.
  -- В самом символе, на первый взгляд нет ничего плохого. Тьма, сама по себе, не зло. Но когда она объединяется с сильным существом, в этом нет ничего хорошего. Все знаменитые маги с этим символом творили необъяснимое зло.
   Сеанни скептически улыбнулась, но Мингон жестом остановил слова, готовые сорваться с ее языка.
  -- Я знаю, ты скажешь, что добро и зло - лишь понятия, выдуманные людьми, для того, чтобы оправдать свои поступки или очернить действия других. Возможно. Но это лишь верхний слой, доступный смертным. Ты обладаешь силой, Оссиэн, но ты еще молода и не опытна. Скоро ты поймешь, как понимает любой великий маг, что такое истинное зло. Будешь ли ты творить его или нет, это не суть вопроса. Но всякое зло второго уровня, истинное зло, мы причиняем себе самим, своим душам.
  -- Я не совсем понимаю тебя, - эльфийка смешно нахмурилась, - ты говоришь загадками, учитель.
  -- Скажи лучше, ты совсем не понимаешь меня, - Мингон вновь ухмыльнулся, - Теперь ты поняла, что означают слова - знания нужно заслужить? Если одно из божеств, вдруг, снизойдет до того, чтобы рассказать тебе о сути мироздания, ты не поймешь ни слова. Знания человека - результат его собственных наблюдений и ошибок. Ты можешь слушать, прислушиваться, но ты не должна безоговорочно верить никому и ничему. Помни, правды одной нет, их всегда несколько. И у каждого - своя.
  -- Но как найти ее? - спросила волшебница, - как узнать?
  -- Никак, - Мингон пожал плечами, - она уже живет и изменяется в твоей душе. Все, что ты делаешь - ее отголоски. Ты не сможешь поступить наперекор своей правде.
  -- А если вдруг придется, - Сеанни улыбнулась, полагая, что Мингон попался на смысловой ошибке, - если обстоятельства заставят пойти наперекор принципам.
   Маг лукаво посмотрел на свою ученицу.
  -- Разве это будет противоречить твоей правде?
   Эльфийка хотела, было, возразить, но неожиданно до нее дошел смысл сказанного.
   - Ты хочешь сказать...
   - Вот именно. Уход от одних принципов соответствует другим. Твое "Я" не позволит тебе раствориться в хаосе. Ты - упорядоченное, Лунная Волшебница. А упорядоченное всегда соответствует своей правде. Но мы с тобой, похоже, отвлеклись. Когда ты планируешь объединение?
   - Планирую что? - растерялась девушка.
   - Объединение, - терпеливо повторил Мингон, - уж не думаешь ли ты, что Итиэль хорошо там, где она сейчас. Впрочем, если ты не хочешь этого, освободи ее, уничтожь камень. Это трудно, но я помогу тебе.
   Лицо эльфийки изменилось, Мингон увидел на нем печать затаившегося ужаса. Неловкое молчание долгое время единолично царило в зале магии.
  -- Я боюсь, учитель, - неожиданно призналась Сеанни, - мне страшно. После объединения... это ведь буду уже не я.
  -- Понимаю, - спокойно сказал маг, - но твое беспокойство беспочвенно. Душа не может утерять свою сущность. Тебе будет казаться, что все по-прежнему...
  -- Казаться, - перебила девушка, - а на самом деле?
  -- Изменения будут не маленькими, - согласился Мингон, - Словно твой характер изменился, совместил черты Итиэль и Оссиэн воедино. Две души станут ощущать себя как одна. Но у сущности Итиэль будет всего один год или около того. После этого твое тело отторгнет ее и останешься только ты одна, совместившая память двух.
  -- Год? - переспросила Сеанни, - всего лишь год? Но тогда к чему ей все это?
   Маг тихо вздохнул.
  -- Итиэль - человек. Люди не приспособлены к бессмертию психически. Это какой-то барьер, структуру и назначение которого не смог понять ни один из великих архимагов людского племени. Первый архимаг, который обрел бессмертие, через пятьсот лет сошел с ума и превратился в мерзкого старикашку, единственной радостью в жизни которого было жестокое умерщвление юных девушек разнообразными пытками. Даже палачи не выдержали этого - изверга зарубили топором во сне: дурачок позабыл о своей защите. Его пример был весьма действенным: до сих пор архимаги людей добровольно уходят из жизни после трехсот-четырехсот лет. Все, кроме темных.
   Тьма пробежала по лицу старика, сделав его на мгновение настолько страшным, что у Сеанни перехватило дыхание.
  -- Итиэль приготовилась к уходу, хотя ей стоило больших усилий решиться на это. И за весь этот год, что останется ей, она сумеет познать ощущения, которых у нее не было вот уже несколько столетий. Ты ничем не рискуешь, Оссиэн Ильсинор. Ничем. Прощупай мои мысли, если хочешь?
   "Слушай свое сердце. Внимай только ему"...
  -- Я подумаю, - сказала эльфийка.
  

* * *

  -- Вот это да, - Реон присвистнул, - Это ведь именно то место? Как нам туда взобраться?
   Стены замка Мингона почти сливались с очертаниями горы. Спутники, все как один, мрачно смотрели вверх, обдумывая сложившееся положение.
  -- Есть идеи? - Подал голос Драго, - Можно, к примеру, связаться веревкой попарно и взобраться вручную. Если упадет один, второй сможет помочь.
  -- Ага, - ехидно заметила Кертис, - помочь в полете вниз. Упадет первый, второй тоже сорвется за ним. Нет, это слишком опасно. К тому же, у нас даже нет снаряжения. И мы недостаточно опытны в вертикальном скалолазании.
   Драго пожал плечами и отвернулся.
  -- Магических приспособлений у нас нет, - задумчиво протянул Реон, - И никто из нас не имеет способностей к магии. Что же делать?
   Услышав смех, друзья, как по команде, дружно посмотрели на Кэмерона.
  -- Я думаю, - с улыбкой произнес лорд, - что нужно постучаться вон в ту дверь в скале у подножия горы.
   Реон увидел ее первым и скривился, с досадой хлопнув себя по лбу.
  -- Мы просто не заметили, - оправдывался он, когда четверка путников двинулась к кованой двери в скале.
  -- Разумеется, - лаконично заметил лорд. Усмешка не сходила с его лица.
  -- Она оттуда такой крохотной казалась, - произнесла Кертис.
  -- Понимаю, - невозмутимо ответил Кэмерон, - не заметили.
  -- Знаешь, - задумчиво продолжила Кертис, - Временами мне хочется придушить тебя, Кэмерон. Потому, что ты почти всегда бываешь прав.
   Они дружно рассмеялись.
  -- Почему почти? - невинно произнес лорд.
   От импульсивной реакции его друзей, Кэмерона спасла дверь, к которой они подошли вплотную. Внимание спутников сосредоточилось на ней.
  -- Прямо как в старых сказках, - Кертис погладила огромное кольцо, вкованное в дверь, и дважды стукнула им.
  -- Может, никого нет дома? - предположил Драго после нескольких минут ожидания.
  -- И что? - вопросил Реон, - вернемся к варианту с веревкой?
   Но в этот момент заскрипела дверь, отворяясь. Из сумрака выступило существо, которое никак нельзя было назвать человеком. Огромное мускулистое тело кроваво бронзового окраса грубой, чешуйчатой кожи стояло на крупных, мускулистых ногах. Длинные руки с четырьмя пальцами, увенчанными острыми когтями, своим расслабленным бездействием вряд ли могли обмануть кого-нибудь. За спиной монстра были два сложенных перепончатых крыла. Суставы их подрагивали, словно в нетерпении.
   Уродливая голова демона, увенчанная множеством роговых выступов, наклонилась вбок, когда он осматривал путников. Глубоко посаженные глаза со змеиным разрезом зрачка, остановились на Кертис.
  -- Имя? - недвусмысленно произнес громоподобным голосом гигант.
  -- А? - слабо отозвалась Кертис, ошарашенная приемом.
  -- Имя назови, - зашипел Реон, - Это привратник... похоже.
  -- Э-э... Кертис. Кертис Нооко.
  -- Пол? - продолжал демон.
   Девушка удивленно воззрилась на демона, но не рискнула возразить.
  -- Женский, - Кертис пожала плечами, - Что, не похожа?
   Демон не обратил внимания на ее шпильку в его адрес.
  -- Проходи, - он перевел взгляд на Кэмерона, - Имя?
  -- Кэмерон Эллерот.
  -- Проходи.
   Лорд ухмыльнулся, протискиваясь внутрь мимо огромной туши демона.
  -- Почему он не спросил твой пол, - с легкой обидой в голосе, произнесла Кертис.
  -- А что, не похож? - передразнил ее Кэмерон.
   Демон со стуком захлопнул дверь перед Реоном и Драго.
  -- Эй! - возмутилась девушка, - они с нами.
  -- Не больше двух посетителей, - возвестил демон, - Мингон любит тишину. А вы... человечки, слишком шумные, когда вас много.
   Глаза гиганта хищно сузились, когда девушка пробурчала что-то насчет "тупых демонов", но он сдержался.
   - К твоему сведению, человек, - демон повел их по узкому коридору, попутно задевая крыльями стены, - моя раса, Нагар'Октхан, была намного развитей твоей. Будь нас сейчас чуть побольше, при условии, что нам это было бы нужно, и вы бы стали всего лишь послушными рабами.
   Он кровожадно улыбнулся, бросив взгляд на Кертис. Та шла вперед, делая вид, что не слушает его.
  -- Немногие из вас действительно достойны уважения, - продолжал он, - к примеру, архимаги.
   Проход окончился круглой комнатой, и демон резко обернулся к спутникам.
  -- Ждите здесь, - резкий утробный рык прививал страх к его обладателю.
   Демон развел руки в стороны и исчез, оставив на полу быстро гаснущую астральную пентаграмму.
   А миг спустя он появился в зале магии. Сеанни, как всегда, склонилась над пособием Зельневенгера. Последние страницы давались ей нелегко, относительно нелегко, напомнил себе Зураг'Нар. Мингон медитировал, тоже как всегда. Хрупкая атмосфера спокойствия, впрочем, разрушилась с приходом демона.
  -- Что случилось, Зураг'Нар? - спокойно произнес Мингон.
  -- Посетители, - фыркнул демон, - Неотесанные чурбаны. Ни грамма вежливости.
   Маг грустно улыбнулся.
  -- Они боятся, мой друг. Люди привыкли бояться того, чего не могут объяснить. Страх рождает злость, а иногда даже ненависть. Будь терпеливее.
  -- Я - само терпение, Мингон, - осклабился гигант, - Можно понять злость и ненависть. Но почему нас считают тупыми? Ладно, мы это ведь уже обсуждали. Ты встретишь их?
  -- Ну конечно, - Мингон махнул рукой в сторону Сеанни, - Займись своей подругой. Своди на полевые занятия, что ли.
   Девушка мгновенно подняла голову.
  -- Вот здорово, - через секунду она уже держала демона за огромную, мускулистую руку, - Ну пойдем, Нар. Мы же так редко занимаемся снаружи.
   Демон осклабился и мотнул головой.
  -- Не могу отказать ей, - вздохнул он, - а ты, старый лис, вечно пользуешься этим. Нет бы, поразмять старые косточки, сходить самому.
  -- Но ведь посетители пришли ко мне, - довольно усмехнулся Мингон, - кроме того, мои косточки уже слишком стары, чтобы разминать их.
  -- Ладно, старая развалина, - Зураг'Нар хрустнул пальцами, - Ох и повеселимся мы сегодня.
   Он подмигнул Сеанни, и девушка так же лукаво ответила ему. Демон развел руки. Миг спустя, в воздухе уже пахло паленым, а пентаграмма на полу стремительно исчезала.
  -- Вот уж наказание, - Мингон закашлялся, - Вонь, словно прямо из преисподней.
   Значит, друзья Оссиэн не заставили себя долго ждать. Маг вздохнул и повторил жест Зураг'Нара.
   Едва материализовавшись перед Кертис и Кэмероном, Мингон грозно произнес:
  -- Кто вы такие? Что вам нужно?
   Кертис, прежде не знакомая со штучками магов, опешила, но Кэмерон был более хладнокровен.
  -- Великий Мингон, - с достоинством начал лорд, - правда ли, что у тебя в ученицах моя дочь, Сеанни Эллерот?
  -- Мою ученицу зовут Оссиэн Ильсинор. Когда-то, среди людей, ее называли Сеанни, но она не твоя дочь, это точно.
  -- Прости Великий, - Кэмерон поморщился, - Я удочерил ее. Девочка осталась сиротой, когда нерагары разрушили ее деревню.
  -- Ладно уж, - Мингон махнул рукой, - Знаю. Лучше расскажите, как там дела в королевстве. Старина Анрадо все так же плетет интриги?
  -- Если бы только интриги, - прошептала Кертис.
   Маг нахмурился. Некоторое время он смотрел на Кэмерона, затем перевел взгляд на Кертис. Лорд понял, что Мингон читает образы из их мыслей.
  -- Так, - неопределенно произнес он, - Так. Не думал, что старый сын шакала зайдет так далеко. Значит, союз с нерагарами, да. Весьма и весьма, хм... необычно. И странно. Переплывают океан. Что ж, видимо, Оссиэн самое время вернуться.
  -- Мы можем ее увидеть? - одновременно воскликнули Кэмерон и Кертис.
  -- Что? - рассеянно спросил Мингон, - Ах да. Да, разумеется. Не вижу никаких препятствий. Вдвоем, или вчетвером?
   Драго с Реоном сидели у скалы, рассуждая на отстраненные темы, когда прямо перед ними открылся портал, из которого, минуту спустя, выпорхнула довольная Кертис.
  -- Чего расселись, - прикрикнула она на удивленных мужчин, - особого приглашения ждете?
   Она решительно взяла Реона за руку и утянула с собой в темно-синюю воронку искривленного пространства. Драго без колебаний последовал за ними.
   Трудно было описать ощущения путешествия сквозь астрал. Все, что помнил Драго, выйдя с другого конца, это спокойное, умиротворяющее воздействие мягкого сумрака, обволакивавшего все существо воина.
   Место было выбрано идеально. Оно казалось средоточием гармонии: лазурное небо, с белыми барашками облаков, одно из которых по форме напоминало всадника верхом на коне, нежная зелень густых лесов, с голубыми отсветами реки, разрезающей их подобно застывшей молнии. Весь этот вид открывался с длинной наклонной игольчатой скалы, на платформе вершины которой они стояли.
   Все уже были здесь: троица его друзей, Мингон, демон, которого Реон окрестил привратником. Незнакомая молоденькая девушка стояла на самом краю. Глаза ее блестели, словно от слез. Вот только Сеанни нигде не было видно. "Зачем мы здесь?" - подумал Драго.
   Девушка пошла к ним навстречу, попутно проведя рукавом по глазам. Видимо, все-таки, слезы. Драго отметил ее точеную фигурку и изящные движения гибкого тела. Он понял, что она эльфийка, еще до того, как девушка подошла ближе.
   На ней было платье небесного цвета с широким разрезом рукавов на манер эльфийских, украшенное орнаментом, узоры которого носили еще более светлые тона. На ножках красовались полусапожки голубого цвета. Единственными украшениями эльфийки были серебряный обруч и амулет с голубым камнем на шее, а также змеевидный браслет, охватывающий предплечье поверх рукава. Длинные, золотистые волосы волнами ниспадали на плечи девушки.
  -- Ты даже не предупредила, - с легким упреком произнес Кэмерон, обращаясь к ней.
   "Откуда он ее знает?" - с тревогой подумал Драго. Единственной эльфийкой, которую он знал была... В одно мгновение он все понял. Сам виноват. Ведь с момента боя с Сеанни, он ни разу не увиделся с ней, а сталкиваясь, всегда отворачивался или опускал голову.
   Эльфийка молчала, ни говоря, ни слова.
  -- Твой отец ради тебя пришел сюда, несмотря на все трудности, - сказала Кертис, - Разве все это зря? Я...
   Она вдруг замолчала, увидев, как Мингон сделал предостерегающий жест рукой.
   "Оставьте их. Заходите в портал. Сейчас же". Эти беззвучные слова разом услышали все. Портал закрылся, как только спутники зашли в него, Мингон с Зураг'Наром исчезли следом, оставив Кэмерона наедине с Оссиэн.
   Отец с улыбкой смотрел на свою приемную дочь.
  -- Совсем взрослая стала, - ласково произнес он, - а ведь не прошло и года. Ты изменилась, девочка моя.
  -- Дело не столько в возрасте, - Сеанни улыбнулась сквозь слезы.
   Она подошла к отцу, вновь уткнувшись лицом в грудь лорда, как и тогда, почти год назад. Кэмерон нежно обнял хрупкие плечики эльфийки.
  -- Я не должна плакать, - тихо сказала девушка, упреждая его мысли, - Вы все здесь, со мной. Я должна радоваться, смеяться. Но почему же слезы сами наворачиваются на мои глаза, отец?
  -- Это не важно, дочка, - Кэмерон устало вздохнул, - Но если ты боишься, что не оправдала чьих-то надежд, то забудь об этом. У тебя доброе сердце и это главное, по крайней мере, для меня.
  -- Есть кое-что, что я должна тебе рассказать, - Сеанни с неохотой высвободилась из объятий отца, - Это может тебе не понравиться.
  -- Брось, - улыбнулся Кэмерон, - Тебе нечем меня удивить.
   Вместо ответа эльфийка закрыла глаза. И тут же в памяти Кэмерона в четкой логической последовательности стали поступать образы, ясные и четкие слепки жизни Сеанни, о которой он знал так мало, в последнее время. Через несколько секунд он уже знал почти все.
  -- Ого. Ловко, - Кэмерон потряс головой, - Как это у вас получается? Маги, одно слово.
   Он весело посмотрел на девушку. Сеанни ожидала его дальнейшей реакции.
  -- Что? - не выдержал лорд, - Чего ты так смотришь?
  -- Ну... не знаю, - она смущенно потупилась, - я думала, если ты узнаешь...
  -- То что? - насмешливо оборвал ее Кэмерон, - задушу свою дочь в припадке ярости? Не дождешься. Но, должен сказать, эти твои приключения... хм... неординарны. Я хочу сказать... для человека. Я не так хорошо знаю эльфов...
  -- Но с одним из них ты прожил достаточно долго, - лукаво заметила повеселевшая Сеанни, - что ты скажешь?
  -- Скажу, что снова хочу обнять свою дочь, - воскликнул Кэмерон.
   Он схватил девушку и, прежде чем она успела хоть что-то возразить, легко поднял ее в воздух.
  -- Эй! - Кэмерон с наигранной строгостью посмотрел на девушку, - Впредь, я хочу быть в курсе твоих действий. Делай, что хочешь, я буду только советовать, но прошу тебя, рассказывай мне. Сердце твоего престарелого отца не выдержит очередного сюрприза.
   Сеанни серьезно посмотрела на него.
  -- Я постараюсь, папа. И прости, за то, что я причинила тебе боль.
  -- Брось, - Кэмерон поморщился, - Просто я люблю тебя, доченька. И чтобы больше я не слышал разговоров, "родная, или не родная". Людей роднит не только кровь.
  -- Это ты сказал, не я, - засмеялась Сеанни, - я всегда буду твоей дочерью. Всегда.
  -- Обещаешь?
  -- Ага. Хочешь, покажу, чему я научилась?
  -- Не сейчас, - торжественный голос Мингона, отрезвил обоих.
   Кэмерон с Оссиэн обернулись. Их друзья вновь были на скале, в сопровождении Мингона.
   - Тебе пора, - произнес маг, обращаясь к эльфийке, - некоторые события требуют именно твоего вмешательства. Твои родичи в опасности. Анрадо переправляет войска к Эралону, с тем, чтобы искоренить "угрозу", раз и навсегда. Естественно, потом, он уничтожит и своих теперешних союзников. Вот уж воистину интересно, как же он смог заключить с нерагарами союз. И на что они рассчитывают.
   Сеанни побледнела.
  -- Что сможет один человек, пусть даже и великий маг? - глухо произнес Кэмерон.
  -- Если слепец бросится под ноги бешеному великану с огромной дубиной, а наготове будет ждать рыцарь с мечом, чтобы отрубить ему голову, что произойдет? - уклончиво спросил Мингон, - и что будет с рыцарем, если слепец останется сидеть дома?
  -- Я иду, - решительно сказала Оссиэн, - чтобы ни случилось. Но вы, отец, вовсе не обязаны идти со мной. И вы, почтенные наставники, и ты, Драго Иландор. Я должна идти одна.
  -- Иногда я думаю, откуда в такой светлой головке такие предательские мысли, - задумчиво произнес Кэмерон, - ты, что возомнила о себе, Лунная Волшебница? Отца дома отсиживаться заставить хочешь?
  -- Решено, - заключила Кертис, - я с тобой. Реон?
  -- Можешь не спрашивать, - мрачно ухмыльнулся гладиатор.
   Драго пожал плечами:
  -- Ну не останавливаться же на достигнутом.
  -- Спасибо, - голос Оссиэн слегка дрогнул, - мне было бы страшно одной.
   Кэмерон посмотрел на нее с растущим уважением.
  -- Ты повзрослела, дочка.
  -- Ну, раз все решено, пора прощаться, - произнес Мингон, - И дарить прощальный подарок. Кажется, этот обычай распространен везде, если я не ошибаюсь. Проклятая память подводит все чаще. Этот Тирафэль... будь он проклят, отступник проклятый... хранит секреты...
   Продолжая монотонно бубнить, он щелкнул пальцами. В воздухе, рядом с Оссиэн появился длинный посох из белого дерева. Верхушка его змеилась, кольцами охватывая прозрачный, чистый, словно вода горного ручья шар. Ниже в дереве сияли разноцветные камни поменьше.
  -- Посох - это символ мага, - назидательно произнес Мингон, - ты думаешь, я создал его таким, Лунная Волшебница? Нет, это твое сознание. Я лишь позволил ему обрести форму. Однажды, у тебя уже был посох. Запомни, он нужен тебе как напоминание о том, кто ты. Настанет день - и тебе уже не понадобится палка, на которую ты можешь опереться. Посох содержит большие силы, но самая главная сила - твой разум. Не забудь это.
  -- Спасибо, Мингон. Я не забуду, - Оссиэн тепло улыбнулась, - А где Нар? Он не выйдет попрощаться?
   Мингон пожал плечами, и девушка сникла.
  -- Я привыкла к нему. Он добрый. Жаль уходить, не попрощавшись.
   На скале, около нее, огнем налилась пентаграмма. Миг, и Зураг'Нар уже стоял рядом, ухмыляясь во всю пасть. Запах паленого вмиг наполнил окрестности.
  -- Осси, ты меня удивляешь, - голос демона был довольно тихим, учитывая мощь его голосовых связок, - если Мингон слишком стар, чтобы идти с вами, это не значит, что он не хочет этого. Ты только взгляни на огонь в его глазах.
   Маг смущенно отвернулся.
  -- А я, - продолжал Зураг'Нар, расправив плечи, - еще молод и полон сил. И мне нужно как-то развеять скуку, навеянную этим неторопливым мирком, если ты понимаешь, о чем я говорю. Ты мне поможешь?
  -- Как я могу остановить тебя? - в голосе девушки слышалась благодарность, - только прошу, не говорите так, словно мы в последний поход собрались, друзья. Давайте покончим с этим и вернемся... все.
   Последние слова прозвучали почти умоляюще.
  -- Ну, разумеется, - прозвучал голос Мингона, - я рад, что Зураг'Нар пойдет с вами. Архимаг никогда не будет лишним в таких... событиях.
  -- Архимаг? - друзья переглянулись.
  -- А что тут удивительного? - Зураг'Нар недоуменно пожал плечами, - Да, Архимаг. Не вашей расы, человечки. Осси, портал на Эралон, непосредственно?
  -- Да, - Сеанни поколебалась, прежде чем продолжить, - помоги им там... пока меня не будет. Я должна уладить кое-какие дела здесь.
  -- Только не вступайте в конфликт с эралонскими эльфами, - предупредил Мингон, - лучше всего дождитесь Оссиэн, прежде чем что-то предпринимать вообще.
  -- Дела, - пробурчал Зураг'Нар, - не нравится мне это.
   Кривым когтем, он начертил в воздухе руну портала, что-то тихо произнес, и неподалеку пространство искривилось, словно перекручиваемое вихрем. Зураг'Нар затолкал своих новоявленных спутников внутрь.
  -- У тебя один день, - сообщил он Оссиэн, - потом я отправляюсь за тобой.
  -- Два, - поправила эльфийка.
  -- Договорились, - согласился демон и исчез в портале.
   Несколько секунд и пространство пришло в норму, только слегка колыхалось, раздраженное долговременным искривлением.
  -- Я хотела бы надеяться, что все будет хорошо, - Оссиэн вздохнула, глядя на Мингона, - но я как будто, чувствую будущее. Неясно, размыто, но то, что удается понять, не вселяет оптимизма, учитель. Возможно ли, изменить хоть что-то в своей судьбе?
   Маг молчал. Глаза его были устремлены туда, куда не может заглянуть обычный человек.
  -- Я не хочу вселять ложную надежду в твое сердце, девочка, - тихо сказал маг, - но послушай, что я скажу. Есть вещи, которые не понять даже мне. Даже у астрала есть несколько слоев, уровней. Рядовой маг знает от силы два - три уровня, архимаги не более пяти, а сколько их на самом деле не знает никто. Я знаю, что есть шестой и седьмой уровни, но ни разу не был, ни на одном из них. Ты понимаешь, что я имею в виду?
  -- Даже не знаю, - эльфийка пожала изящными плечами, ты говорил, на седьмом уровне живут боги.
  -- Боги, наверное, не то слово, - продолжил Мингон, - просто маги высших порядков. Кстати, есть такой парадокс: люди вольны в астрале, имея возможности путешествовать по всем уровням, но им не хватает концентрации и энергетики ядра мира, а эльфы привязаны к ядру энергетическими нитями и концентрации у них хватает, но кроме нитей ядра их держит еще и цепь мира, такая же, как и у тех, кто не способен к магии, но более длинная - ограничения пятью уровнями астрала. Природу устройства подобного механизма пока что не смог понять никто. А что будет, если появится другой - потомок эльфа и человека, как ты думаешь? Не потому ли эльфы и люди не имеют потомства в смешанных браках?
   Маг лукаво улыбнулся, а потом вздохнул тяжело, обреченно и продолжил.
  -- К тому же эльфы способны к магии поголовно, а у людей часто встречаются заземленные особи. Нет, такого не будет никогда. А ты, что думаешь, дочка?
   Оссиэн не ответила, понимая, куда клонит маг.
  -- Прощай, - неуверенно сказала эльфийка, - прощай, учитель.
  -- Нет, Оссиэн Ильсинор. До свидания, алонэ Алалиэль.
   Маг исчез, бесследно растворились огненные линии, оставленные его переходом.
   Эльфийка вздохнула. Мингон назвал ее алонэ Алалиэль. Но отшельник всегда любил загадки. Наверное, это была одна из них. Нужно было кое-что проверить. Хрустальный шар был идеальной точкой концентрации, спасибо Мингону.
   Сеанни начала плести сеть заклинания. Нежный голос эльфийки гармонично вплетался в окружающий мир, попутно ее сознание выстраивало хрупкую пирамиду магической формулы. Хрустальный шар засветился, внутри него начали беспорядочный танец сотни маленьких вихрей. И вдруг он вспыхнул, ослепляя ее.
   Когда зрение вернулось, она увидела Энгорн, осажденный такими кошмарными отродьями, какие могли привидеться только в самом страшном кошмаре. Они не предпринимали никаких попыток штурма, только взяли город в кольцо.
   Монстры маленькие, монстры большие, неимоверные гиганты. Монстры с самым разным количеством конечностей, хитиновые, суставчатые, костяные, с щупальцами и без них. Одних только человекообразных было более десятка разновидностей.
   Эльфийка подавила страх, рвущийся перерасти панику. Мир уже начал сходить с ума, а она даже не заметила этого.
   В Брандолине, как ни странно, жизнь текла своим чередом. Словно и не было нашествия чужеродных существ. Оссиэн заметила и еще кое-что - в окрестностях тоже не было и следа чуждой формы жизни. Словно монстры избегали появляться здесь.
   Она направила мысль во дворец. Сверху он казался внушительным, хотя и не таким, как Замок воздушного стержня.
   В тронном зале не было никого, даже издали напоминавшего короля. Она стала прислушиваться к мыслям, наполнявшим дворец множественным гулом и, в конце концов, уловила мысли, наполненные нужным ей содержанием.
   Не было нужды обшаривать его память - король в этот момент как раз думал о своей эскадре.
   Они были уже в море.
   Мысль Оссиэн метнулась к Канаану. В порте тоже не было следов нашествия. Впрочем, как и кораблей Фейрун. Она прошлась по всей поверхности океана, медленно, неторопливо, словно боясь пропустить огромную эскадру.
   Хотя это ей бы не удалось в любом случае. Оссиэн увидела огромную синеву безбрежного моря. И корабли. Целая армада кораблей, преимущественно трехмачтовых грузовых, стремительно, на всех парусах, продвигалась на юг, к последнему прибежищу лунных эльфов.
   Где-то в середине армады шли большие парусники с четырьмя мачтами. На каждом было по нескольку катапульт. Не требовалось особых усилий, чтобы найти парусник командования. Сеанни направила сознание ближе к палубе, сразу же наткнувшись на какой-то магический щит. Впрочем, он не представлял труда для нее, и девушка прошла через него, с легким недовольством: быть обнаруженной не хотелось, но другого выбора не было.
   На мостике капитана стоял большой стол с развернутой картой. Несколько человек возились вокруг нее, орудуя странноватыми приборами, назначения которых, Сеанни не знала. Первым был Ансель. У его пояса, в тисненых золотом ножнах покоился клинок. Сеанни сразу почувствовала знакомую ауру Мирилиона.
   В том, что король Фейрун пошлет в поход своего сына, волшебница не сомневалась, но когда она увидела его активно участвующим в планировке операции, да еще и с эльфийским клинком на поясе, почувствовала горечь. Еще один был каким-то мелким клерком, судя по заискиванию, с которым он обращался к Анселю. А третий оказался темным эльфом с белоснежной кожей и длинными черными волосами.
   Оссиэн читала о темных эльфах и поначалу она не могла понять, нерагар это или какое-то другое существо. Светлая кожа ее подземного родича немного смутила девушку, но потом она вспомнила, что женщины нерагаров бледнокожи и черноволосы.
   К женщине подошел другой нерагар, на этот раз мужчина и, склонившись в низком поклоне, что-то сказал ей. Лицо женщины обеспокоено вытянулось, она быстро огляделась и закрыла глаза.
   Там, на скале, лицо Оссиэн озарила улыбка. Девушка поняла, что пытается сделать темная эльфийка. Она пыталась узнать, кто наблюдает за ней. Нападавшая нашарила ее сознание, атаковала, но наткнулась на мощный ментальный барьер, выставленный Оссиэн. Ее сознание испуганно отпрянуло, но, почти сразу же, пришло в себя. Губы эльфийки зашевелились, произнося заклинание.
   Ого. Вот оно. Оссиэн ощутила вибрации астрала и выставила свой барьер. Божественная магия была довольно сильной, но у темной не хватило сил удерживать ее достаточно долго. Обессилевшая, он упала на палубу и Сеанни легонько потянулась к ней, с лукавой мыслью.
   "Я вижу тебя". Когда голос лунной волшебницы раздался в голове темной эльфийки, та начала бешено озираться вокруг себя, с бессильной злобой в глазах. Мужчина попытался помочь ей подняться, но в награду получил лишь удар хлыстом по лицу. Столь бессмысленная жестокость возмутила Сеанни и волшебница едва удержалась от необдуманных действий.
   Нужно было возвращаться, ведь она узнала, все, что было необходимо. Ансель отправился в поход на эльфов и Мирилион был с ним.
   Оссиэн вновь стояла на скале. На землю уже спускалась ночь, накрывая все гигантской сумеречной тенью. Все тело волшебницы сводило судорогой.
  -- Проклятье, - выругалась она сквозь зубы, - прилечь не додумалась. Сколько же я стояла?
   Впрочем, у нее имелось оправдание. Никогда еще ей не доводилось заглядывать на такие огромные расстояния, ведь фактически, Эралон находился на другом полюсе мира. Если бы не хрусталь, легкой судорогой она бы не отделалась.
   Девушка обратилась к природной магии, напитывая свои уставшие мышцы энергией, и слегка застонала, ощутив, как боль отступает, уступая место легкому утомлению. У основания скалы росла мягкая травка. Единственным желанием Оссиэн было добраться до нее.
   Прежде чем заснуть на траве, девушка нашла в себе силы, чтобы послать мысленный сигнал Зураг'Нару - "Все в порядке, буду завтра утром". Потом ее глаза закрылись, и сумрак нежно окутал волшебницу одеялом сновидений.
   А на другом краю земли, в энергетической клетке тщетно бился огромный демон, пытаясь пробиться сквозь прочный магический заслон умелых эльфийских магов.
  

*** *** ***

Конец 9 главы

***


~ Глава 10 ~

   В магии много парадоксов. Почему способности даются не всем и не в равной мере? Никто не знает ответа на этот вопрос. Но всегда есть потолок. Или почти всегда. Ведь в тот злосчастный день, когда я сняла артефакт Итиэль с шеи, мной овладел страх. Я испугалась потому, что ощутила над собой только пустоту, свободу. Ни барьеров, ни преград, ничего. И огромную власть. Смогу ли я контролировать силу, данную мне. Или я всю жизнь буду пытаться вскипятить воду огненным смерчем?
   Для меня очень важно, смогу ли я быть самой собой.

Оссиэн Ильсинор

  
  -- Что же это такое было, - девушку вновь прошиб холодный пот. Как и тогда.
   За всю свою жизнь, Эриэн не испытывала ничего подобного. Во-первых, она оказалась бессильной перед чарами неведомого мага, несмотря на то, что он действовал на расстоянии и немаленьком, если судить по эфирным возмущениям. А во-вторых, опозорилась на виду у этих слабаков, мужчин, перед собственным братом, когда силы отказали ей.
   Девушка носила черные кожаные доспехи, плотно облегающие ее стройную фигуру, кожаные штаны и сапожки. Черный плащ - обманка (нерагары использовали его для защиты от тепловидения, но на поверхности он был бесполезен), висел на стуле за ее спиной.
   А Зейнон вытерпел удар хлыстом. Покорился? Чушь! Эриэн фыркнула, сознавая глупость собственных мыслей. Скорее всего, эта сучка Эктис, приказала ему терпеть. Не хочет ссориться с нашим домом. Последний конфликт чудом удалось замять. Если бы не Зейнон, с его дурацким героизмом, кто знает. Раб сучки.
   Да. Девушка томно потянулась. Возможно, она заняла бы место Эктис...
   Ее мечты были грубо оборваны стуком в дверь. Эриэн недовольно хлопнула в ладоши, давая разрешение войти. Это был ее брат, теперь носивший имя дома Эрфальгинон. Красный рубец от хлыста исчез, не без помощи целителей. Девушка подумывала о том, чтобы преподать ему урок, за то, что посмел избавиться от следа ее наказания. Однако, едва взглянув в мрачные глубины глаз Зейнона, она позабыла об этом.
  -- Паршиво, - бросил ей брат, впившись в Эриэн взглядом, - след в эфире размыт, словно он действовал с глубинных уровней астрала.
  -- Почему он? - машинально спросила Эриэн, привыкшая расставлять точки.
  -- Какая разница, - удивился Зейнон, - вряд ли это темный эльф. Чего ты кипятишься?
   Эриэн капризно поджала губы и заложила ногу за ногу, поудобнее устроившись в кресле. Она умышленно не предлагала брату сесть, наслаждаясь своим преимуществом.
  -- Даже у этих дикарей женщины умнее мужчин.
  -- Не думаю, что вчера с тобой беседовал дикарь, - осторожно заметил эльф.
   Девушка прикусила губу.
  -- Ему повезло.
  -- Ему? - невинно спросил Зейнон, - я думал нападавший - женщина. Ты же говорила...
  -- Вот именно, - оборвала его сестра, - у тебя, что дел больше нет? Я не хочу, чтобы ты надоедал мне со своими проблемами.
  -- Нашими проблемами, - мягко поправил ее эльф, - если... оно... это существо, назовем его так, если оно вмешается в ваши планы, все усложнится.
  -- Наши планы, - в свою очередь, поправила его Эриэн, - а вот и решение. Я приказываю тебе заняться этим, хм... существом. И докладывай мне регулярно. Тебе ясно?
   Зейнон неопределенно хмыкнул.
  -- Ясно. Отложим до лучших времен.
  -- Нет, - твердо сказала Эриэн, - займись сейчас. Все маги в твоем распоряжении. И это не обсуждается Зейнон Эрфальгинон. Приступай немедленно.
  -- Для тебя просто - Зейнон, - эльф ухмыльнулся, закрывая за собой дверь.
   И едва удержался от того, чтобы врезать по деревянным доскам обшивки стены. "Эриэн, небось, от души бы посмеялась, услышав звук удара" - подумал он. Подумать только, навесить на него неведомого мага, который, шутя, справился с ней самой, самой сильной, по части магии на этом проклятом корабле. Эктис или Джерис, возможно смогли бы разобраться тут. Но никак ни простой мечник Зейнон Даурегнар, владеющий только защитной магией.
   Эрфальгинон, поправил он сам себя. Зейнон Эрфальгинон. Собственность верховной шлюхи Эктис. Зейнон удивлялся своим мыслям. Вырасти в матриархате и настолько резко реагировать на свое незавидное положение. Может, дело в том, что они оказались на поверхности. Даже после двухдневной адаптации и под действием специального заклинания ему было немного не по себе под яркими лучами солнца. Капюшон приходилось носить всем темным эльфам.
   Но ведь у других нерагаров не было видно и следа ропота. Значит, дело в нем самом.
   Что же делать с этим магом?
   Внезапно, Зейнон ощутил позыв. Так было всегда, когда Эктис хотела поговорить со своим подчиненным. Он быстро направился в свою каюту и заперся на замок, не желая, чтобы какой-нибудь не в меру любопытный нерагар обнаружил его в прострации. Для Эриэн замок не представлял трудности, но Зейнон надеялся, что Эктис позаботится о его сестре.
   Мысленный контакт набрал силу, превратившись в надежный мост, связывающий двух эльфов.
   "Кто это, Эктис?"
   Мысли верховной жрицы, к удивлению Зейнона, отражали растерянность.
   "Она была недалеко от Гиншарризорона, на поверхности. Скорее всего, к дальневидению она прибегла с одной из южных пиков Энледаори. Но я больше ее не чувствую, возможно, она отдыхает или уже покинула то место"
   Она.
   "Так далеко?".
   "Да. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Если она примет участие в битве против Фейрун, будет несладко. Но я не буду сообщать совету".
   "Почему? Совесть мучает или очередные козни?".
   "Прекрати, Зейнон. Ты итак уже сказал слишком много, чтобы я могла обо всем позабыть. Как бы там ни было, я больше не хочу уничтожать своих родичей, пусть даже и дальних, только из-за того, что они отличаются от меня".
   От удивления, Зейнон едва не оборвал контакт.
   "Эктис. Ты рискуешь стать хорошим человеком. Тебя это не беспокоит?".
   В мыслеречи послышались искорки веселья жрицы.
   "Ничуть. Ты не забыл, что твоя душа привязана к перстню? Может статься, я не такая, какой кажусь тебе сейчас. А может, я просто устала и хочу перемен?".
   "Все может быть. Так что делать с этой... волшебницей? И кто она вообще?".
   "Откуда мне знать? Ты не сможешь ничего сделать с ней. Впрочем... постарайся войти в контакт. Она может быть потенциальным союзником. Только осторожнее, она может одной мыслью размазать тебя по стенке".
   "Успокоила, черт возьми. Может, просто забудем о ней?".
   "Как хочешь".
   Эктис оборвала контакт, и Зейнон тихо выругался. Хитрая бестия отлично понимала, что предпримет воин, и поэтому не стала настаивать на своем.
   Взгляд воина упал на маленькое окошко, сквозь которое было видно лазурное море и чистое небо, без единого облачка. Где-то в этом мире живет та самая неведомая волшебница. Кто она, что делает сейчас, кто знает.
   Зейнон вздохнул и принялся стягивать сапоги, намереваясь отдохнуть. Мысленный контакт отнял слишком много сил.
  

* * *

   Зураг'Нар не откликался и Оссиэн, не знавшей местности Эралона, пришлось прибегнуть к поиску эфирных возмущений. Сам по себе процесс был несложным, но кропотливым, долгим. Если бы прошло более пяти дней, то это было бы невозможным - пространство астрала быстро восстанавливалось до девственной чистоты.
   На первом и втором уровнях было спокойно - колебания утихали быстрее всего на этих уровнях. Оссиэн надеялась, что поиск не заведет ее выше четвертого уровня. Сила силой, но тут бы ей понадобилось изящество и ловкость опытного мага, а как раз опыта и необходимой ловкости у нее не было.
   Но везение продолжало сопутствовать девушке, третий уровень астрала хранил слабый след волн возмущений. Оссиэн быстро пометила выходную точку портала, а остальной было делом техники.
   Воздух слегка задрожал, открывая точку соприкосновения двух измерений, и эльфийка тут же перебросила мостик в помеченную точку. Теперь уже пространство искривлялось вовсю, закручивая воронку вихря.
   Эльфийка даже разочарованно вздохнула, настолько легким оказался весь процесс открытия портала. Она смело шагнула внутрь, и в тот же миг ее окутал сумрак, наполнявший пространство астрала. На третьем уровне время шло намного медленнее, и сам процесс перемещения не занял много времени, но Оссиэн показалось, что прошла целая вечность.
  -- Нар, - выкрикнула она, едва появившись в месте назначения.
   Серебряные искорки окружили ее, вихрем взметнувшись ввысь. Помня наставления Мингона, она быстро отметила астральные координаты, чтобы в следующий раз не открывать лишнего, оставляющего явный след портала, а телепортироваться напрямую.
   Он не ответил. Девушка огляделась вокруг - ее окружал лес. Высокие, близко расположенные деревья, с буйно разросшейся кроной, заслоняли солнце, и лишь редкие лучики пробивались насквозь, разгоняя мрак. Оссиэн оценивающе пригляделась к ровным стволам, увитым плющом. Даже обычный зеленый мох выглядел столь мягким и пушистым, что сразу же хотелось прилечь на нем.
   Эльфийская работа. Оссиэн почувствовала гордость за своих соплеменников. Дремучая чащоба выглядела так, словно была вырвана из какого-то сказочного мира, мира совершенного, но в то же время была пугающе реальной.
   "Нар" - она повторил позыв, на этот раз мысленно. Однако ответом, как и прежде, была тишина.
   Что-то смущало девушку, но она не могла понять что. Пока до нее не дошло, что во всем лесу не слышно и единого звука. Пугающая тишина царила под листвой таинственного леса. Ни пения птиц, ни шелеста листьев.
   Настил из опавших листьев тихо зашуршал под мягкой подошвой сапожек волшебницы. Ею все больше овладевало беспокойство. Куда делись ее спутники? И как их найти теперь?
   В лесу было полно живого присутствия. Между листьев притихли птицы самых разных размеров, в самом лесу затаились разные мелкие зверюшки - от белок до енотов. Были еще какие-то неясные силуэты, но Оссиэн не придала им особого значения. Пугающая тишина затягивалась.
  -- Эй! Есть здесь кто! - хотя никто и не отозвался на этот окрик, девушке стало легче, от звука собственного голоса.
   Она вышла на небольшую полянку, словно специально созданную для небольшого лагеря. Кое-какие следы, говорили о том, что Нар с ее друзьями был здесь. Был, но ушел...
   Что-то резко свистнуло, и девушка недоуменно уставилась на длинную изящную стрелу, застывшую в метре от ее лица. Внутренние рефлексы сработали быстрее, чем она успела хоть что-либо понять, дали себя знать полевые занятия, что Мингон проводил с ней.
  -- Значит так? - вспыхнула Оссиэн, - что ж, посмотрим.
   Она развела руки и подняла их над головой, шепча слова заклинания. Из-за дерева к ее ногам кубарем выкатились две фигуры. Оссиэн тут же подхватила их телекинезом, подняв над собой.
   Это были два эльфа, похожих друг на друга, как братья. Один все еще сжимал в руках лук, и Оссиэн решила не спускать с него глаз.
  -- Кто вы, - вымолвила девушка на родном диалекте, - и почему нападаете без предупреждения?
  -- Простите моего недостойного сына, - спокойно произнес один из эльфов, лук которого покоился за его спиной, - Вы же понимаете, такое положение. А тут вдруг вы, да и животные забеспокоились. У парня нервы и не выдержали. Вы из Лиэлона?
  -- Нет.
  -- Не может быть, - эльф задумался, - в Ателане я знаю всех в лицо. Вас я точно запомнил бы.
  -- Нет, я с материка, - объяснила Оссиэн, - с Фэриона.
  -- Я же говорил, она шпионка, отец?
   Второй эльф забился в воздухе, доставая стрелу из колчана.
  -- Неужели ты думаешь, что сможешь убить меня этим? - насмешливо сказала девушка, - да ведь была бы я шпионкой, ты бы умер, не успев даже натянуть тетиву.
   Она раскрыла ладонь, и стрела сгорела в руке эльфа. Он едва успел отбросить ее на землю, чтобы не обжечься самому.
  -- Отпусти их, - голос был спокойным и мелодичным, но в нем чувствовалась такая власть, что Оссиэн невольно прониклась уважением к его обладателю.
   Она обернулась и увидела высокого, стройного эльфа, в серебряных доспехах, изгибы и изящная резьба которых красноречиво говорила об их происхождении. Наплечников не было и нижняя рубашка, нежно зеленого оттенка, свободно развевалась на ветру. На поясе эльфа была юбка из свободных широких лоскутов - полосок кожи. Он носил штаны из темно-зеленого шелка и сапоги с металлическими поножами. В правой руке эльф держал изящных форм серебряный жезл со странным туманным кристаллом.
   Эльф с уважением посмотрел на посох в ее руке, затем перевел взгляд на Оссиэн, и девушка увидела в лучистых голубых глазах презрение.
  -- Лорд Тайвен, - старший эльф сумел даже в своем, весьма неудобном положении сохранить достоинство, отвесив легкий поклон.
   По округлившимся глазам обоих эльфов, Оссиэн поняла, что новый знакомый, очевидно, не самая низкая фигура в магической иерархии Эралона.
  -- Ты отпустишь их, - с угрозой вымолвил он, - или...
  -- Или что? - девушка не ожидала от самой себя подобной решительности. Она поймала на себе сочувственный взгляд старшего эльфа. Младший, напротив, довольно улыбнулся.
   Тот, которого назвали лордом Тайвеном, пожал плечами. Оссиэн всем существом ощутила то, что он начал делать и покраснела от гнева: простенький ледяной шар был верхом презрения к ней.
   Она даже не пошевелилась, развеивая его формулу. На ладони Тайвена проявилась лишь небольшая синева, тут же бесследно исчезнув. Эльфа не изменился в лице, хотя его и испугала та легкость, с которой была притушена его магия. Даже самое простое заклинание сильного чародея представляло нешуточную угрозу для его более слабых противников.
   Он в нерешительности огляделся: применять более сильную магию в этом месте было опасно, природа могла понести ущерб.
   Оссиэн ударила первой - несложное заклинание называлось звездным взрывом. Тайвена ослепило и отбросило на деревья, однако опытный маг быстро пришел в себя и взлетел, ответив телепатическим ударом лишь для отвлечения внимания. Он понял и то, что девушка так же не желает вредить лесу и то, что она обладает силой, едва ли не превосходящей его собственную.
   Он чувствовал, что она еще очень молода для опытного мага и сконцентрировал внимание на посохе в руке девушки. Тайвен собрал все силы для телепатического броска, миг, и серебристый посох уже был в его руке. Эльф торжествующе рассмеялся.
   Оссиэн поддержала его смех и взлетела в воздух, окружив себя двойным щитом: физическим и астральным. Затем девушка скрестила ноги и закрыла глаза. Тайвен едва не потерял концентрацию от удивления.
   Оссиэн творила это плетение впервые: контроль над разумом трудно было опробовать на практических занятиях с Мингоном. Ей не нужно было видеть Тайвена, она чувствовала его и только его. И знала, что может одолеть его.
   Эльфийский лорд тоже не сидел, сложа руки. Убедившись, что щиты защиты девушки достаточно прочны, он обратился за помощью. Впервые, за свою долгую жизнь он был вынужден обратиться к резерву эльфов - энергии, накопленной в кристаллах, хранившихся в Великой Башне магии.
   Тайвен чувствовал приятное тепло, когда энергия потоком вливалась в него. Он с избытком наполнил свой астральный резерв и нехотя прервал контакт с башней. Теперь у него было достаточно силы, чтобы совладать с противницей. А Хранительнице он потом все объяснит.
   В страшный силовой удар он вложил почти всю энергию.
   Оссиэн отбросило на землю, она едва не потеряла сознание, но все же смогла подняться. Оба эльфа тут же освободились от ее воздействия и упали следом. От резкого выхода из астрального состояния эффекта было едва ли не больше, чем от самого удара. Поэтому, она и не смогла избежать стрелы молодого эльфа, которая вонзилась в правое плечо девушки.
   Оссиэн вскрикнула от боли и обиды - схватка явно носила характер нечестной. Она отбросила сомнения, решившись на то, чего всегда боялась.
   Тайвен уловил ее магию и даже мог прервать ее, но не стал этого делать, презрительно смеясь. Тратить сейчас энергию на такое отстраненное заклинание - это было выше его понимания.
   Едва только металлический ободок оказался в руке волшебницы, как энергия окутала ее, впитываясь и восстанавливая ее силы. Девушка небрежно выдернула стрелу, и рана тут же начала затягиваться. Тьма клубилась у ее ног, словно стелясь перед ярким светом, исходившим от фигуры волшебницы.
  -- Кто ты? - с ужасом произнес Тайвен, - Что тебе нужно?
   Вместо ответа она сбросила его на землю. Эльф ощутил, как она высасывает оставшуюся в нем энергию. Остановилась девушка только тогда, когда поняла, что эльфийский лорд может двигаться, но не может применять магию.
  -- Вот и тверди после этого о благодарности эльфов, - обиженно произнесла Оссиэн.
   Тьма испарилась, и свет вокруг нее померк, но фиалковые глаза девушки все еще лучились слабым светом.
   На полянке разом проявилось несколько пентаграмм, и прибывшие эльфы встревожено осматривались, пытаясь понять происшедшее. Одна из них - эльфийка доспехах, похожих на те, что были на Тайвене, только более узких и с чашечками на груди, сразу направилась к эльфийскому лорду.
  -- Что здесь происходит? - произнесла она властным, мелодичным голосом.
   Как не походили голоса этих эльфов на полудетский, хотя и не менее нежный голос Оссиэн. Девушка даже печально вздохнула, подумав о том, что она слишком молода, чтобы находится на том, месте, что определила ей судьба.
  -- Нарушительница границ, - Тайвен поднялся, отряхивая одежду.
  -- Это она повергла тебя? - изумилась женщина, - эта молоденькая, неоперившаяся волшебница?
   Оссиэн сразу же подобралась, слова эльфийки ей не понравились.
  -- Как же, - огрызнулся Тайвен, - пусть тебя не вводит в заблуждение ее возраст, Элориэль. Магией она владеет как весь совет... собранный вместе.
  -- Это объясняет многое. Мои кристаллы разом потеряли силу, - вздохнула та, - Ты соображаешь, что натворил, Тайвен? Мы собирали все это веками. Так трудно напитать силой хрусталь...
  -- Я не хотела этого, - вмешалась Оссиэн, - я просто защищалась. Мне даже не дали ничего объяснить.
  -- Времени у тебя было предостаточно, - сухо заметил Тайвен.
  -- Сам виноват, - вспыхнула волшебница, - высокомерный осел. Думаешь, я не видела презрения в твоих глазах? Я ничем не хуже тебя.
   Эльф удивленно воззрился на нее, а Элориэль рассмеялась.
  -- Ты права, - неожиданно спокойно произнес он, - я действительно ошибся. Не воспринимай на свой счет, дело во мне, а не в тебе.
   Он повернулся и ушел по направлению к одному из эльфов, осматривающему место их поединка.
  -- Лучше бы он продолжал ругаться, - вздохнула Оссиэн, - не люблю чувствовать себя виноватой. Я думала, что хотя бы среди своих сородичей я буду дома.
   Она подобрала свой посох, оставленный Тайвеном на траве.
   Кто ты? - задумчиво спросила Элориэль, - Ты выглядишь как эльф, но я чувствую в тебе что-то большее.
  -- Меня зовут Оссиэн Ильсинор... - девушка запнулась, - черт, я ведь даже не знаю, как мне называть вас, алонэ, или еще как. Я вообще мало что знаю. Даже родному языку меня научил человек.
  -- Ты можешь называть меня по имени, если хочешь, - Элориэль пожала плечами, - вне условностей. Я буду рада, если ты разрешишь мне поступать так же.
   Оссиэн энергично закивала головой и ее собеседница улыбнулась.
  -- Пойдем, Оссиэн, ты мне все расскажешь дома.
   Элориэль обняла девушку, но та мягко отстранилась
  -- Нет. Мне нужно искать моих друзей.
  -- Друзей? - переспросила женщина, - Здесь, на Эралоне?
  -- Да, - Оссиэн коротко кивнула, - Я точно знаю, что они здесь... или, по крайней мере, были. Их было четверо, трое мужчин и женщина... и еще с ними был демон. Он тоже мой друг.
   Элориэль нахмурилась.
   - Ты уверена, что это твои друзья? Были здесь такие, подходящие под твое описание. Мы обнаружили их пару дней назад. К сожалению, они нарушили закон леса и их заключили в тюрьму. Демон сжег пять деревьев и целую поляну травы и цветов, пока Тайвен и остальные маги не одолели его. Остальные тоже сопротивлялись, даже ранили одного из егерей.
  -- Можно мне их увидеть, - попросила Оссиэн, - пожалуйста.
  -- Можно, - вздохнула Элориэль, - но не проси освободить, это не в моих силах. Их будут судить по закону.
  

*** *** ***

Конец 10 главы

***


~ Глава 11 -

  
   По настоянию Зората, по праву считавшегося Отцом Богов, собрание состоялось в храме Небесного огня. Их было ровно десять, если не считать аватаров, резвившихся повсюду. Храм был всего лишь слепком кусочка мира, кропотливо собранным из хрупкой материи астрала. Но Зорат и помогавший ему Ородрос постарались на славу - внутри храма даже царили законы обычного мира.
   В отличие от своих веселых слуг, не знавших печали, боги были предельно серьезны.
   Отец Богов в своих извечных доспехах, словно сотканных из бесчисленного количества голубоватых разрядов, держал на плече огромный двуручник, зазубренное лезвие которого также было подобно молнии. Он приветствовал прибывающих богов кивками огромной головы, украшенной седыми волосами и короткой серебристой бородкой.
   Ламис, темнокожая, черноволосая женщина в доспехах из чистого мрака, которые выковал ей Саргот, стояла, облокотившись, на одну из колонн. Радом с ней стоял и сам Саргот, в своем истинном облике - черный силуэт бога был абсолютной тьмой. Денар, последний из темных богов, предпочитал своему истинному облику, облик одного из существ астрала шестого уровня - одноглазого четырехрукого великана с шипастой дубиной на могучем плече.
   На другом конце храма Энвелег медитировал, зависнув в воздухе и закрыв глаза. Он бы выглядел обычным эльфом, если у обычного эльфа был бы рост выше двух с половиной метров и золотистые глаза.
   Ородрос, одетый лишь в короткие брюки и сапоги, сидел на полу, скрестив ноги, И уныло разглядывал свой гигантский молот, испещренный рунами. Если Энвелег был похож на эльфа, то его можно было сравнить с огромным гномом - переростком.
   Гурганг и Бийона стояли особняком, наслаждаясь обществом друг друга.
   Последним в храм явился Дронар, мудрый бог в облике золотого дракона. К его советам Зорат прислушивался чаще всего.
  -- Все в сборе, - удовлетворенно провозгласил Зорат, - думаю, ясно, для чего мы собрались вместе.
  -- Не совсем, - Ламис выпрямилась, отделившись от колонны, - Можно было провести мысленное собрание. Непонятно, к чему этот напыщенный фарс.
  -- Хотим взглянуть в твои красивые глазки, Ламис, - язвительно подметил Отец Богов, - почему я объявил это собрание, тебя не касается. Тем более что собрались мы из-за тебя.
   Ламис возмущенно насупилась.
  -- Скорее, из-за Гурганга. Его избранница пошла по весьма неожиданному пути.
   Гурганг взглянул на нее без тени недовольства.
  -- Я не контролировал ее, - он пожал плечами, - и уж точно не подавал ей такой идеи. Просто люди оказались не столь просты. Игра стала намного интересней.
  -- Меня все же интересует, зачем ты дала избраннице такие возможности, - поинтересовалась Бийона, - твое честолюбие выйдет боком, возможно даже тебе.
  -- Если бы ты не даровала ей больше, чем предусматривалось правилами, такой ситуации не возникло бы, - поддержал воительницу Ородрос, - каждое тысячелетие нашего мира правила не нарушались. Тебе же вдруг пришла в голову такая блажь.
  -- Я не давала, - возразила темная богиня, - Ну что вы смотрите. Не верите? Хорошо, я в любом случае смогла бы ее направлять, если бы не джокер Гурганга. Но сил я ей дала ровно столько, сколько рекомендуют правила. Я же тоже их одобрила!
  -- Оставила бы ты лунных, - миролюбиво предложил Энвелег, прервавший свою медитацию, - взяла бы одного из своих, подземных.
  -- А ты ничем не лучше, - огрызнулась Ламис, - или твой избранник не темный эльф?
  -- Я лишь храню равновесие, - Энвелег пожал плечами, - ты сделала выбор раньше меня.
  -- Пошел бы ты, со своим равновесием вместе, - зло бросила богиня, - не хотите, не верьте. Вы это ожидали услышать?
  -- Нас всегда было десять, Ламис, - громко провозгласил Зорат, не сводя с богини пристального взгляда холодных голубых глаз, - напомнить тебе, почему?
  -- Не понимаю, в чем проблема, - богиня сникла, - уничтожьте ее и всего делов. Не будет ее, исчезнут и неприятности, связанные с ее появлением. Что вы хотите от меня?
  -- И то, правда, - поддержал ее свистящий шепот повелителя мрака.
  -- Ты же знакома со строением мира, дура, - не выдержал Ородрос, - а ты Саргот? Неужели забыл? Она, похоже, связана с новой трещиной во внешней оболочке. Если уничтожить ее физически, барьер может не выдержать. Сюда уже ворвались существа извне, кто знает, не смогут ли ворваться еще более могучие создания. А мы даже не можем ничего предпринять.
  -- Мы должны действовать сообща, - вставил Энвелег, - игра зашла слишком далеко.
   Зорат взглянул на него.
  -- Что ты предлагаешь? - вымолвил он.
   Энвелег выдержал паузу.
  -- У нас нет особого выбора. Мы уже довольно много знаем об устройстве этого мира. Предлагаю узнать еще больше, исследовать внешнюю оболочку. Существа с изнанки могут быть разными. Возможно, кое-кто из них способен на союз.
  -- Почему она вообще рвется? - не выдержала Бийона, - мы только-только обрели подобие покоя.
  -- А мы вообще находимся за гранью дозволенного, - с некоторой иронией заметил Дронар, - Но число десять - это тот максимум, который оболочка способна выдержать, еще Эледвен вывела его. Уже ясно, что наша сфера миров не одинока. Возможно, наши манипуляции с одним из ее элементов вызывают возмущение всего организма, назовем его так. Мы слишком много делаем для нашего мира, слишком часто пользуемся заемными силами, забывая, откуда они берутся.
  -- В этой гипотезе есть что-то, - признал Саргот равнодушным загробным голосом, - если считать, что наша сфера - лишь одна из клеток организма, вполне естественно, что повышенное потребление энергии вызывает также повышенный интерес самого организма.
  -- И появление стражей в прошлый раз подтвердило это, - поддержал Гурганг, - Когда они ушли Зорат, вспомни?
  -- Сначала ушел кое-кто другой, - с горечью прошептал Отец богов, - все совпадает. С ними не получиться договориться.
  -- Но мы все же попытаемся? - чуть ли не с мольбой произнес Энвелег.
   Ламис презрительно взглянула на него
  -- Лично я, не собираюсь участвовать в этой авантюре. Пусть кто-нибудь другой говорит с этими монстрами о мире.
  -- Я могу и один, - Энвелег пожал плечами, - для меня предпочтительней мир, который ты называешь трусливой выдумкой, нежели война, в которой каждый пытается доказать свою правоту.
  -- А разве сейчас ты не пытаешься доказать свою? - насмешливо парировала темная богиня, - что твой вариант лучше других.
  -- Хорошо, все свободны, - Зорат глубоко вздохнул, - Дронар, Гурганг, останьтесь, пожалуйста.
   Один за другим, боги испарились. Ламис немного задержалась, подозрительно глядя на оставшуюся четверку, но затем пожала плечами и исчезла.
  -- Бийона, ты позволишь, - начал Зорат, - мы...
  -- У меня нет секретов от нее, - перебил его Гурганг, - все равно, она все узнает от меня.
  -- Ладно, - согласился отец богов, - в конце концов, это не так уж важно. Просто дело, которое я хотел обсудить, касается нас троих. Пусть слушает, если угодно.
   Бийона высвободилась из объятий Гурганга.
  -- Вот уж нет, - она посмотрела на любимого, - ты знаешь, где меня найти. Мальчикам иногда надо посекретничать.
   Она исчезла с легкой улыбкой на красивом лице.
  -- Ну вот, ты прогнал мою красавицу, - протянул Гурганг, - зависть не дает тебе покоя, Зорат?
  -- Мне не дает покоя другое, - мрачно заметил отец богов, - скажи мне, как получилось, что у избранницы Ламис возникли мысли о спасении девушки, о которой она толком ничего и не знала?
  -- Да перестань, - отмахнулся тот, - ты прекрасно знаешь, что все мое свободное время занимает Бийона. Она не потерпит соперниц на своем пути.
  -- Значит, она тоже знает, что ты спас мою избранницу. Не говори, что ты ни о чем не знал.
  -- Ну хорошо, ты меня поймал. Да, я знал об этом, - признался бог, - но ты же не можешь меня винить за то, что я спас твою пешку своей. Итиэль Каллак передала мои мысли Оссиэн Ильсинор, вот и все. Воздействия не было.
  -- Значит, это правда, - тихо сказал Дронар, - Пойми, Гурганг, дело не в том поступке. Просто ты входил в контакт со своей избранницей, а значит, знал, что у нее на уме. Знал, что она собирается сделать.
  -- Почему ты не предотвратил это, пока это еще можно было сделать? - спросил Зорат.
  -- Тебе обязательно нужно найти кого-нибудь, кого можно обвинить во всем, - в голосе Гурганга явственно проступила горечь, - да, я желал объединения, пытаясь помешать Ламис, но ты забыл о том, что я не знал, что она увеличила потенциал, данный эльфийке. Этот мир также и мой, Зорат, я родился и вырос в нем. Неужели ты думаешь, что я бы допустил такое?
  -- Я не знаю, что и думать, - выдохнул Зорат, - мы провозгласили себя богами, пользуясь могуществом, недоступным простым смертным, обретя бессмертие. Но мы так мало знаем об этом мире. Я чувствую, что мы лишь песчинки перед чем-то несравнимо более могущественным.
  -- Твой оптимизм вселяет надежду, - усмехнулся Дронар, - но в этих словах что-то есть. Какое-то зерно истины, словно она сама где-то рядом.
  -- Она всегда слишком близко, - мрачно заметил Зорат, - поэтому мы и не в силах ее разглядеть.
  

* * *

  
   Огромный, странно изогнутый дуб одиноко стоял посреди большой равнины, встречая приход рассвета скрипом и шелестом листьев. Кроме него, на плато росли лишь небольшие кустики, да трава, пробивающаяся сквозь каменистую почву. Одна из веток шла почти горизонтально, образуя своего рода перекладину.
   Очертания дерева, в ночную пору вселяли страх, напоминая контуры человеческой фигуры, склонившейся в неудобной, гротескной позе. Но это было не единственной причиной, по которой крестьяне соседних деревень старались обходить его стороной. Дуб Висельников не зря получил свое название.
   Вот и сейчас на ветке раскачивалось тело, скрипя веревкой. Вороны давно выклевали трупу глаза, разложившаяся плоть не привлекала уже даже падальщиков.
   У него было много времени. Дуб никуда не спешил, по-своему рассуждая и обдумывая все, что попадало в хитросплетения его памяти. Памяти лишь немногим более молодой, чем память этой земли. Но это была не та память, которую люди привыкли понимать под этим словом. Дерево не могло слышать или видеть. Лишь только чувствовать.
   Рядом с дубом стоял молодой человек. Он тоже думал, но мысли его были совершенно другими. Стиснув зубы, он смотрел на тело, висевшее на веревке.
   "Он умер уже давно. Но никто так и не пришел, чтобы предать тело земле. И они еще молятся Зорату?"
  -- Да, - юноша вздрогнул и обернулся, услышав тихий, усталый голос совсем рядом.
   Мимо него, опираясь на посох, проковылял путник в серой, местами истершейся и грязной робе, седые волосы которого свободно развевались на ветру. Протянув морщинистую руку, странник погладил ствол дерева.
  -- Ты всегда будешь здесь, старый друг, - еле слышно произнес он.
  -- Что вы сказали, - юноша решил, что старик обращался к нему.
   Тот удивленно обернулся, словно впервые заметив кого-то рядом с собой.
  -- Нет, нет, - рассеянно произнес старик, - ничего, Гирион.
   Юноша застыл, словно пораженный громом.
  -- Откуда вы знаете, как меня зовут?
  -- Это неважно, - старик закряхтел, с трудом опускаясь на траву между корней дуба, - Важно другое, хочешь ли ты помочь ему?
   Он указал своим посохом на труп, раскачивающийся под деревом.
  -- Его надо похоронить, - нерешительно начал Гирион.
  -- Кому? - старик лукаво улыбнулся.
  -- Что, кому, - растерялся юноша.
  -- Кому надо? Душе этого несчастного нет решительно никакого дела до его бренной оболочки. Она более не принадлежит этому миру.
  -- Ну не могу же я оставить его вот так, в этом виде, - рассердился Гирион.
  -- Не можешь? - на лице старого путника отразилось удивление, - но почему?
   Это был такой простой вопрос, а он даже не знал, как ответить на него. Что-то подсказывало, что он знает ответ, просто не может его сформулировать.
  -- Мне, - воскликнул Гирион, осененный внезапной догадкой, - это нужно мне.
  -- Так чего же ты ждешь? - еще больше удивился старик, - копай. Корням подпитка не повредит.
   Юноша нерешительно вынул из-за пояса меч. Первый же удар показал, что работа предстоит трудная - в земле было много камней. Разрытую землю ему приходилось вычерпывать руками.
   Гирион старался орудовать лезвием осторожно, чтобы не повредить его. Однако спустя полчаса яма все еще была в четыре раза меньше требуемого размера и он, забыв про осторожность, глубоко вонзал клинок в каменистый грунт. К счастью, нижний слой земли оказался более мягким, камни попадались все реже, и вскоре неглубокая прямоугольная яма была готова.
   Юноша не без труда (мешали уставшие мышцы) взобрался на дуб и срезал веревку. Освободившийся труп рухнул вниз, подняв волну удушливого смрада.
   Сидевший под дубом и наблюдавший за всем этим старик поморщился.
  -- Должно быть, висел несколько дней, - юноша спрыгнул на землю, с трудом удержав равновесие.
   Странник молча кивнул.
  -- Кто ты, старик? - Гирион ухватил конец веревки и подтащил труп к яме.
  -- Унсалэ Товэн, - эхом откликнулся тот, - так меня называют люди.
  -- Странное имя, - юноша, пыхтя, подтащил свою ношу к яме и сбросил вниз, - Откуда ты родом? Из Эдораса? Или из Аркана? Я слыхал, там встречаются всякие имена.
   Старик молчал, пока Гирион не засыпал яму землей.
  -- Это не важно, - произнес он, - Я - пророк. Ты веришь в пророчества?
   Юноша замялся, не желая нанести своими словами обиду путнику со странным именем.
  -- Нет, - решившись, произнес он, - я вырос из возраста, когда верят в сказки.
  -- Правда, - старик одобрительно кивнул, - но запомни, юноша, расстояние между мудростью и глупостью гораздо меньше одного шага, а спрыгнуть вниз легче, чем подняться наверх. Гораздо легче остаться на земле.
  -- Ты говоришь загадками, - Гирион наморщил лоб, - я не понимаю и половины, сказанного тобой.
  -- Это потому, что ты слушаешь слова, а не человека, - загадочно пояснил пророк, - открой свое сердце.
   Он одним рывком поднялся на ноги.
  -- Ты еще увидишь ее, - глубокие, водянистые глаза старика смотрели на него с сожалением, - И в тот день, ты встретишь смерть.
   Он быстро повернулся и зашагал прочь, взметая полы своей просторной длинной робы. Гирион смотрел ему вслед, не зная, как воспринимать последние слова пророка. Этот Унсалэ Товэн знал слишком многое, чтобы быть обычным человеком.
   По коже юноши пробежал легкий холодок. Откуда-то из глубины его существа, еле ворочая затекшими конечностями поднимался застарелый страх. Старый дуб, внимая порыву ветра, вновь прошелестел свою тихую песню.
   Может, старик и в самом деле пророк?
  

* * *

  
   "Проснись... проснись" - тихий невнятный шепот пронесся по комнате.
   Сиобель только глубже зарылась в подушку.
  -- Не сейчас Тея, - послышался ее сонный голос, - еще слишком рано.
   "Проснись" - настойчиво звал голос.
   Сиобель приподнялась на кровати, сонно потянувшись.
  -- Тея, я же... - она осеклась.
   В комнате, кроме нее, никого не было.
  -- Могу поклясться, я слышала чей-то голос, - пробормотала девушка, - не пригрезилось же мне это.
   Она встала и подошла к зеркалу, распустив длинные, роскошные волосы. Бледность, вызванная кратковременным пребыванием в подземелье, уже почти исчезла с ее лица. Сиобель с содроганием вспомнила свое пребывание в каменном мешке.
   Ей пришлось покинуть город, поселиться у тетки, в деревне, где ее не могли достать ищейки короны, которые шли по ее следу. Кроме всего прочего, они отчаянно хотели разузнать, почему та, что спасла ее, исчезла из Энгорна в тот же самый день. Эльфийка, намеренно или случайно, оставила много свидетелей.
   А Сиобель не знала где она. Больше всего на свете, ей хотелось забыть и обо всем остальном, что произошло с ней. Забыть и никогда не вспоминать.
   "Нет... нет... нет".
   Девушка вздрогнула и обернулась, вновь услышав тот самый шепот.
  -- Кто здесь, - голос едва повиновался ей.
   "Пора".
   Ужас охватил ее только на мгновение. Потом Сиобель словно растворилась в потоке чего-то необъяснимого. Она чувствовала, что этот поток каким-то образом изменяет ее, но ничего не могла поделать с этим - он парализовал ее волю. Она даже увидела со стороны себя - девушку с усталыми полуприкрытыми глазами, плывущую в океане того, что можно было назвать жидкостью лишь с очень большой натяжкой...

***

  -- Госпожа, - кто-то настойчиво тряс ее за плечо, - Госпожа, проснитесь.
   Сиобель с трудом разлепила опухшие веки. Она лежала на полу, подле столика с зеркалом. Тея с несчастным видом склонилась над ней, отчаянно пытаясь привести в чувство.
  -- Что... случилось, - девушка попыталась подняться, но боль стрелой пронзила грудь и она обессилено упала.
   Тея неуверенно покачала головой. Девушка заметила, что она чуть не плачет.
  -- Я не знаю, госпожа. Вы велели не будить рано, вот я и зашла позже. А тут вы на полу лежите. И кровь.
   Служанка ощутимо содрогнулась.
  -- Кровь? - переспросила Сиобель, - откуда кровь?
  -- Она шла у вас изо рта, - Тея всхлипнула, - мне показалось... не знаю. Я ужасно испугалась.
   Сиобель машинально провела рукой по своим губам. Из прокушенной губы и впрямь струйкой стекали капли красноватой жидкости. Девушка чувствовала металлический привкус во рту.
  -- Все хорошо, Тея. Ты можешь идти, - Сиобель взяла себя в руки, и голос прозвучал спокойно и уверенно.
  -- Но как же... - женщина с сомнением смотрела на нее, - С вами точно все в порядке?
  -- Все отлично, - Сиобель вымученно улыбнулась, - просто отлично. Просто я упала с кровати и прикусила губу. Ничего особенного.
   Неудовлетворенная подобным объяснением, служанка все же встала и поплелась к двери, бормоча о нечистой силе, вконец обнаглевшей и распоясавшейся.
   Сиобель, тем временем, вновь попыталась встать, но резкая боль опять остановила ее на полпути.
  -- Орки подери такую жизнь, - выругалась она сквозь зубы.
   С четвертой попытки встать удалось. Боль тут же покинула тело, словно только и ждала этого момента. Сиобель чувствовала странную дисгармонию, словно все ее существо претерпело резкие изменения.
   Она чувствовала свою цель, далекую и неясную путеводную звезду. Эралон. Название было незнакомо Сиобель, но ее не покидало чувство, что она давно знакома этим местом. Непонятно было только одно - почему ее тянет именно туда, где ее никто и ничто не ждет.
  

* * *

  
  -- Сюда, - эльф слегка замешкался, отыскивая нужный ключ.
   Замок даже не заскрежетал, отворяясь, и решетчатая дверь открылась на удивление бесшумно. Эльфы были слишком методичны, чтобы допустить подобные звуки даже там, где они держали узников.
  -- Здесь небольшой беспорядок, - извиняющимся тоном произнес страж, поднимая с пола клочок пергамента, - мы уже давно не использовали тюрьму.
   Девушка, идущая следом за ним улыбнулась. Коридор был вымыт, пусть не до блеска, но вымыт тщательно. Клочок пергамента оказался на полу по чистой случайности.
   Эльф остановился напротив большой железной двери с небольшим решетчатым оконцем, из которого доносилась отборнейшая ругань. Девушка непременно покраснела бы, но природа немилосердно обделила эльфов этим свойством. Легкий румянец - вот и все, на что они могли рассчитывать.
  -- Придется вам закрыть ваши нежные ушки, - смущенно произнес страж, - этот демон, забери его Ламис, знает такие слова...
  -- Я слышу, - девушка улыбнулась в ответ.
  -- Там не действует магия, - пояснил страж, отпирая дверь, - древний запрет. Так что, будьте осторожнее.
   Эльфийка улыбнулась, вступая в небольшое помещение, центральную часть которого занимала большая клетка. Страж запер дверь за ней, оставшись снаружи.
   Демон, сидящий в клетке спиной к двери, изрыгнул очередную порцию слов, на этот раз на незнакомом языке со сложным, гортанным произношением. Интонация красноречиво говорила о том, что это были не просто слова.
  -- Нар? - девушка прильнула к прутьям клетки.
   Демон резко обернулся, прищурив красноватые зрачки.
  -- Осси? - выражение его лица стало удивленным, - Ты слышала все?
   Девушка вновь смущенно потупилась, не произнеся ни слова.
  -- Прости, из меня так и не вышел учитель, - медленно произнес Зураг'Нар.
  -- Ты самый лучший наставник, что когда-либо был у меня, - с легким гневом сказала эльфийка, - ты не должен находиться здесь.
  -- Твои родственники оказали нам довольно теплый прием.
   Демон подошел к решетке.
  -- Но почему ты не сбежал? - Оссиэн непонимающе смотрела на демона, - тебе ведь ничего не стоит переломать эти хлипкие прутья. А твоя магия?
  -- Здешняя магия куда сильнее моей, - признался Зураг'Нар, - а клетка носит печать древних. Ты, я вижу, избавилась от своего украшения. Значит, контролируешь силы?
   Прутья под маленькими ладошками девушки ощутимо нагрелись.
  -- Так я сильнее, - прошептала она, - намного сильнее.
  -- Прекрати, - демон отвернулся, - не нужно устраивать мой побег.
   Оссиэн отшатнулась от клетки.
  -- Что ты говоришь, - фиалковые глаза жалобно смотрели на Зураг'Нара, - ты ведь хочешь быть на свободе. Почему ты отвергаешь мою помощь?
  -- И вовсе не отвергаю, - демон негодующе помотал головой, - напротив, я буду оскорблен, если ты оставишь меня здесь. Но если ты прибегнешь к своей силе, твои родичи отрекутся от тебя. Ты станешь изгоем в собственном доме. Я не хочу свободы такой ценой.
  -- Но что я могу? - тихо сказала эльфийка, - они не станут слушать ребенка.
  -- Станут, - твердо произнес демон, - Станут, если этот ребенок - законная королева лунных эльфов. Если у него достанет мужества твердо стоять на своем.
  -- Я попробую, - твердо сказала девушка.
  -- Нет! - рыкнул демон, - ты сделаешь это, черт побери! Докажи, что два архимага не зря проводили с тобой занятия! И, кроме того, мне до смерти надоела эта треклятая клетка!
   Девушка улыбнулась.
  -- Я сделаю это, Нар. Клянусь всеми богами, сделаю.
  -- Уже лучше, - усмехнулся демон, - будь увереннее, девочка моя. Ты можешь себе это позволить. А теперь иди и займись нашим освобождением.
   Он демонстративно отвернулся от нее и Оссиэн, с лица которой не сходила счастливая улыбка, постучала в дверь. Страж отпер замок, с удивлением поглядывая на молчащего демона, и выпустил эльфийку из камеры.
  -- Как вам удалось? - спросил он, запирая дверь, - Этого монстра не смог заткнуть даже илуэн-лорд Тайвен.
  -- Доброта и взаимопонимание, - ответила Оссиэн.
   Страж рассмеялся, расценив это как шутку.

***

   Выйдя из здания тюрьмы, эльфийка направилась прямиком к дереву магов. Это сооружение, воздвигнутое еще древними (во всяком случае, так говорили легенды) эльфами было самым большим и высоким во всем Лиэлоне.
   Огромное живое дерево, с множеством ответвлений огромной башней возвышалось посреди главной площади города. Его ширина составляла не менее сотни метров даже на самый неопытный глаз. Сверху донизу, дерево было увито плющом, в котором проглядывали отверстия круглых окон и дверей. Только один вход располагался внизу - для посетителей, не обладающих магическими способностями.
   Оссиэн нужно было на самый верх - туда, где располагался вход в кабинет лорда Тайвена. Девушка развела руки и легко поднялась в воздух. Хотя скорость ее полета была внушительной, прошло около минуты, прежде чем перед ней оказалась овальная дубовая дверь резиденции эльфийского лорда. Отворив дверь, Оссиэн легко проскользнула внутрь.
   Тайвен сидел за широким дубовым столом в углу кабинета. Его рука с пером быстро скользила, нанося на поверхность пергамента легкие летящие руны.
   Помещение кабинета эльфийского лорда было обставлено на удивление скромно, что никак не вязалось с его заносчивым, гордым характером. На столе, кроме стопки пергамента и жезла власти эльфов стояла лишь небольшая чернильница. Оссиэн приятно удивило то, что углы помещения были округлыми - помещение становилось более уютным, благодаря удачному решению эльфийских архитекторов.
   Половину кабинета занимал таинственный артефакт, назначение которого девушка поняла не сразу. От небольшой круглой площадки вверх поднимались два раздельных плоских отростка, образующих неполную арку. Металл поверхности артефакта словно подрагивал, а изящная пентаграмма в центре круга явно была не нарисованной, а выплавленной, с использованием иного металла, чем тот, из которого состояла вся конструкция.
   Сейчас он бездействовал, однако девушка вздрогнула, прощупав его ауру - артефакт подпитывался источником, хоть и более слабым, чем ее внутренний, но тоже довольно мощным.
   Тайвен поднял голову, услышав, как она вошла.
  -- Я все думал, когда ты зайдешь? - улыбнулся эльф, - повидала друзей?
   Оссиэн вспыхнула, но затем осадила себя, понимая, что именно этого он и добивается.
  -- Освободи их.
  -- При чем тут я, - Тайвен выглядел удивленным, - я лишь помог их пленить. Они нарушили закон. Твоим друзьям будет оказана великая честь - их будет судить верховный суд Лиэлона. Немногие люди удостоились подобной участи.
  -- Но они невиновны, - выкрикнула эльфийка, - они лишь защищались.
  -- Почему они вообще появились здесь? - Тайвен саркастически усмехнулся, - почему появилась здесь ты? Чтобы шпионить за своим же племенем? Чего еще я должен ждать от эльфа, воспитанного людьми?
  -- Послушай! - тон девушки снова стал спокойным, - к Эралону с севера приближается почти половина армии королевства Фейрун. И с ними отборные отряды темных эльфов. Стала бы я говорить тебе это, если бы была шпионкой?
  -- Люди в союзе с эльфами? - эльф презрительно скривился, - этого не было с тех пор, как был похищен меч. А темные никогда не встанут под одни знамена ни с одной другой расой. Твоя ложь унижает меня, хоть я и помню, что ты воспитана синдарами.
  -- Это правда, - Оссиэн стиснула зубы, проглотив оскорбление, - но когда ты узнаешь обо всем сам, будет уже слишком поздно.
  -- Шпионов будут судить, - в глазах Тайвена появился яростный блеск, - и долг каждого эльфа - помогать правосудию. Скажи спасибо Элориэль, что стоишь передо мной, а не за решетками Отлангира.
  -- Когда я смотрю на тебя, я счастлива, что во мне есть хоть капля человеческого, - негромко сказала Оссиэн.
   Как бы тихо ни прозвучали эти слова, эффект от них был огромным. Тайвен отвернулся, и эльфийка поняла, что задела какую-то чувствительную струнку в его душе.
  -- Уходи, - голос эльфа прозвучал глухо, - мое слово останется прежним.
   Оссиэн хотела, было, возразить, но вовремя осознала, что и так наговорила лишнего. Она тихо повернулась и открыла дверь.
  -- Каждый должен находиться на своем месте, - голос Тайвена догнал ее уже за порогом, - но не каждый - на том, которое выбрал сам. Когда-нибудь ты поймешь это.
   Она обернулась, но эльф уже вновь склонился над пергаментом. Орудуя пером, его рука совершала все те же плавные движения, образуя на плотной бумаге ровные прямые линии красивых, летящих рун.
  

* * *

  
   Взрыв был чудовищным по силе.
   Небеса оставались чистыми, на горизонте не было видно ни зарева, ни клубов дыма. Потому, что взрыв не был обычным. Даже Зейнона, не обладавшего внушительными способностями к магии, на мгновение скрутило. Ткань астрала дрожала так, словно два бога вступили в открытое противоборство.
   А спустя несколько мгновений, все стихло. Какое-то время астральные нити еще возмущенно колебались, так, что эльфу казалось, что магические связи ослаблены надолго. Однако ткань астрала начала восстанавливаться. Медленно, но верно.
   С опаской нащупывая безопасный путь в едва успокоившихся нитях, Зейнон сумел определить выйти на первый уровень и обнаружить источник возмущения. Впрочем, он мог бы этого и не делать, и без того было ясно, что источник - Эралон. Неведомая волшебница уже была там. Плохо это или хорошо, Зейнон не знал, но предчувствие беды не покидало его.
   На палубе показалась Эриэн, выглядевшая еще бледнее, чем обычно. Очевидно, она тоже получила откат. На лице ее, обычно надменном и уверенном, отображался испуг. Сестра медленно подошла к нему, не решаясь начать разговор, чтобы не признаваться в своем бессилии.
  -- Что это было, госпожа?
   Эриэн как будто и не заметила ехидных ноток в его голосе. Ее отрешенный взор бесцельно скользил по палубе корабля.
  -- Тебя тоже достало? - наконец, откликнулась она, - маги на всех кораблях почувствовали то же самое. Самым способным пришлось хуже всех остальных. Зейнон, это - тот самый маг?
  -- Откуда мне знать, - удивился эльф.
  -- Не знаю, - Эриэн пристально смотрела на брата, - но мне кажется, что ты знаешь больше, чем говоришь мне.
   Эльф спокойно выдержал ее взгляд. Он понял, что девушка пытается влезть в его мысли, и инстинктивно выставил ментальный барьер.
  -- Твои подозрения абсолютно беспочвенны, сестричка, - беспечно ответил он.
   Глаза Эриэн превратились в две узенькие щелочки.
  -- Я не сестра тебе, даурк, - прошипела она.
   С этими словами, девушка повернулась и зашагала прочь. Зейнон нахмурился. Слово даурк означало - раб-марионетка. Усмехнувшись, он решил, что злость лучше оставить на далекое неопределенное будущее.
   Важнее было другое. Ему удалось, пусть на мгновение, но все же удалось коснуться разума волшебницы. И он не горел желанием делиться этими сведениями с кем-либо.

***

   Лезвие клинка, с каждым днем светилось все сильнее в его руках. Более тщеславный и самонадеянный на его месте решил бы, что меч признает в нем хозяина, привыкает к нем.
   Но он знал, почему это происходит на самом деле. Таинственный Эралон с каждым днем становился все ближе и Мирилион не мог на это не реагировать.
   Но это мало волновало наследного принца Фейрун, Ансель знал, что пока Мирилион сжимает его рука, он не изменит, даже если эта рука будет разить эльфов. Клинок не был полностью свободным в руках носителя.
   Кроме того, мысли Анселя были заняты девушкой, которую он невольно оттолкнул своим отчуждением. Принц никак не мог отделаться от ощущения, что там, в Энгорне, он мог изменить все, сделаться ближе к Сеанни. Тогда все было бы иначе. Но все произошло по-другому. Эльфийка исчезла, невольно прихватив с собой частичку его души.
   Но разве он был в этом виноват? Чувство вины и так терзало его совесть. Как мог он смотреть ей в глаза, лгать о том, что ничего не изменилось? Сеанни была эльфом. А его отец сделал хранителем Мирилиона. Доверил свое самое большое сокровище. Рэгнор заслужил право владеть им, своей кровью. Если бы не он, Мирилион мог бы попасть в руки орка и тогда, кто знает, возможно, весь Фэрион находился бы в лапах нелюдей.
   Может быть, не все еще потеряно. Нужно только отдать клинок той, кто оценит его поступок.
  

*** *** ***

Конец 11 главы

***


~ Глава 12 -

   Что такое справедливость? Существует ли какое-то общее определение для этого понятия? Вряд ли. То, что кажется справедливым одному человеку, другой может воспринять иначе.
   Да разве могло бы быть по-другому? Идеального мира не существует и не может существовать, несмотря на то, что Эралонские эльфы довольно близко подобрались к такому обществу. Несправедливость осталась и у них - выливаясь в презрительное отношение к людям.
   Я не знаю, хочу ли я этого. Хочу ли я, чтобы мир стал идеальным? Что осталось бы мне, если бы не осталось того, с чем нужно было бороться? Муж, дети, теплый очаг и тихое существование? Я не смогла бы смириться с таким смыслом жизни для себя. Жизнь охотницы? Еда всегда будет нужна, в любом обществе, но моя жизнь все равно была бы совершенно другой.
   И все же, если бы выбор зависел от меня, я бы сделала его в пользу идеального мира. Потому, что, таких, как я, меньшинство.
   Я напрасно думаю об этом. Справедливости в мире не будет, пока в нем существует жизнь. Ведь она может существовать только за счет другой жизни.

Оссиэн Ильсинор

  
   На улицах Лиэлона было еще тише, чем обычно. Да и как могло быть иначе, если за долгое время здесь впервые проводился суд. И над кем? Над чужаками! Все жители уже были на площади.
   Оссиэн с горечью подумала о том, как это походило на ту потеху на Арене развлечений. Да, здесь не было того накала страстей. Не было смертей. Но ее друзьям грозило довольно длительное, по меркам эльфов, и пожизненное, по меркам короткой человеческой жизни, заключение.
   Лиэлон был сказочно красив, но сейчас его красота только раздражала расстроенную девушку. Она едва не столкнулась с эльфом, выходящим из-за угла. Приветливо улыбнувшись, он пропустил девушку вперед.
  -- С вами все в порядке? - озабоченно спросил эльф.
   Нет, с ней далеко не все было в норме, но другим об этом знать было необязательно.
  -- Все в порядке, - ей даже удалось улыбнуться, - я просто устала, вот и все.
   Но эльф и не думал отставать.
  -- Вы идете к площади?
   Оссиэн подавила в себе растущее раздражение.
  -- Кажется, туда идут все.
  -- Да, - он нагнал ее и пошел рядом, - говорят, будут судить нарушителей. Какие-то люди вторглись на наш остров.
   Девушка шла молча, не пытаясь, однако, избавиться от назойливого собеседника.
  -- А вы слышали об этой девушке, - продолжал эльф, - говорят, она легендарная реинкарнация Эльмарион Аклоринэ. Другие же считают, что это очередная самозванка.
  -- А что думаете вы? - не выдержала Оссиэн.
  -- Не знаю, - задумавшись, ответил он, - простите, я, кажется, забыл о приличиях. Меня зовут Тионас.
  -- А мы уже пришли, - откликнулась девушка, - меня зовут Оссиэн.
  -- Оссиэн? - эльф задумался, - кажется, именно так и звали...
   Она не стала дослушивать его.
   Прямо перед ними улица вливалась в огромный ровный круг. Ступени, расположенные по окружности вели вниз, к небольшой круглой площадке. Четыре улицы, спускавшиеся к ней, не имели ступеней и служили проходами.
   На площади было полно народу. Все ступени были заняты эльфами, а тем, кому не хватило места, пришлось стоять по краям проходов. Все взоры были устремлены в центр, где на шести каменных креслах сидели члены верховного совета Эралона. Седьмое место в центре пустовало, на его сиденье лежал жезл Лунного мага.
   Оссиэн это место показалось до боли знакомым, хотя она и не была здесь ранее. Однако нужно было действовать. Девушка не без колебаний разрушила ею же созданный барьер, перекрывавший доступ к ее источнику. Знакомый поток свободы захлестнул ее, подарив незыблемую уверенность и спокойствие.
   От нее не укрылись замешательство членов совета. Девушка спокойно миновала ступени и шагнула на центральную площадку. Тайвен, сидевший на одном из центральных кресел, побелел от гнева.
  -- Это место для членов верховного совета, чужестранка, - выкрикнул он, - или тебе нужна помощь стражи, чтобы понять это?
   Оссиэн поняла, почему она не заметила воинов - эльфы сидели в первом ряду, не обнажая оружие. Однако теперь, внимая словам эльфийского лорда, они одновременно поднялись.
  -- Уймись, советник, - жестко произнесла Оссиэн, - мое место по праву находится здесь.
  -- Нас шестеро, - тем же тоном парировал Тайвен, - и никто не собирается уступать тебе свое место. Попробуешь отобрать его силой?
   Эльф торжествовал. Если волшебница задействует магию, против нее обратится вся сила совета и всех эльфов. Здесь он был неуязвим.
   К его удивлению, Оссиэн звонко рассмеялась.
  -- О, мне не нужно от вас ничего, - сказала она, - у меня уже есть место. Свое место.
   Члены совета разом поднялись со своих мест. Тайвен же только осуждающе покачал головой.
  -- Кто ты такая, чтобы претендовать на место Лунного Мага? - произнес один из советников, сверкая глазами, - Кто дал тебе право на это? Отвечай немедленно!
  -- Мое право - право крови, - Оссиэн гордо подняла голову и протянула руку к центральному каменному креслу.
   Тайвен знал, что сдвинуть с места жезл сможет только одно существо в мире. Он и остальные члены совета мгновенно обратили взоры к изящному изделию. Первое время оно пребывало в недвижимости, но Оссиэн это не смутило. Она знала, что нужно время. Немало времени. Слишком долго он лежал на своем месте, слишком долго дремал внутренний источник предмета. Остальные, похоже, пребывали в той же уверенности, поскольку никто не оторвался от созерцания символа власти Лунного мага.
   Жезл дрогнул. Тайвен несколько раз моргнул, решив, что ему показалось. Но затем тот задрожал, отметая всякие сомнения и разрушая любые возражения. Затрепетал и молнией сверкнул в воздухе, оказавшись в плотно сжатом кулачке Оссиэн.
   Вспышка ослепила всех вокруг. А когда эльфы пришли в себя, девушка уже восседала на центральном кресле, поджав ноги и сжимая в руках символ теперь уже своей власти.
   Больших доказательств не требовалось. Трудно было бы придумать лучшую проверку. Эльфы затихли, переваривая случившееся.
   Первым пришел в себя Тайвен и он тут же показал, что умеет достойно проигрывать. Эльф обошел кресло и присел на колено перед девушкой.
  -- Эльмарион Аклоринэ, - благоговейно прошептал эльфийский лорд, - прими мою клятву верности, владычица.
   Девушка встала и подняла его. В ее взгляде, встретившимся с его глазами, мелькнуло смущение.
  -- Я принимаю ее, благородный Тайвен Октелиан, лорд-защитник Лиэлона.
  -- Эльмарион, Эльмарион, - восхищенные шепотки теперь раздавались повсюду.
   Клятва следующего советника потонула уже в восторженных криках, которые немало смутили и без того оробевшую девушку. Она оказалась не готова к своей незаслуженной, как ей казалось, славе.
  -- Мы можем начинать, владычица? - негромко произнес Тайвен, когда шестой советник занял свое место, - ведь в вашей власти отменить суд.
  -- Ты хочешь, чтобы с моим приходом здесь началось беззаконие? - в голосе девушки, однако, не было и тени осуждения.
   Тайвен молча поклонился и повернулся к одному из стражей.
  -- Пусть приведут пленников, - выдохнул лорд.
  

* * *

  
   Она разрушается.
   По серебристой поверхности сферы, бежала тонкая, едва заметная трещина. Пока что она была одна и занимала крохотную часть огромного сверкающего шара.
   Ламис бережно провела рукой по сфере.
  -- Тебя это беспокоит? - Зорат, как всегда появлялся незаметно.
   Богиня давно оставила попытки засечь его прежде, чем раздастся этот спокойный, уверенный голос.
  -- Не такая уж я и плохая, - она даже не обернулась, - Зорат, я люблю этот мир. И не хочу, чтобы он погиб.
  -- Разрушение сферы - это еще не конец, - его тон, однако, свидетельствовал о другом, - просто это положит конец магии, какой ее понимают существа Тельпериона. Мы останемся прежними.
  -- Останемся ли? - кисло улыбнулась Ламис.
   Зорат встал рядом, задумчиво созерцая поверхность сферы.
  -- Помнишь, как этот мир изменился в первый раз? - спросил он.
  -- Конечно. Мы стали единственными, кто познал неизменную магию. Благодаря Алалиэль...
  -- Вот-вот, - Зорат улыбнулся, - Ты понимаешь, кто мы? Мир изменился после трех возмущений, и теперь дело идет к тому же. Дронар объяснил мне кое-что из своих наблюдений, и я согласен с ним. Нас ждут два разных исхода. Первый, мы отстоим наш мир и расширим астральное пространство Тельпериона.
  -- А второй? - спросила Ламис, - Нет, не говори. Нас отбросит назад?
  -- Боюсь, что нет, - спокойно ответил Зорат, - скорее всего, этот мир уничтожат, освободив место для нового. Никому из нас в нем места не найдется. Конечно, мы можем поселиться в астральном пространстве техногенных миров, в каждом найдется место для одного из нас. Только одного, но этого вполне достаточно.
  -- Я не хочу закончить как Эледвен.
  -- Эледвен сошла с ума от собственного совершенства, - Зорат закрыл глаза, - нам это не грозит. Еще очень далеко до нее.
  

* * *

  
  -- Глупцы.
   Старик прокряхтел, с трудом опускаясь в тень дуба. Он решил поселиться здесь в тот самый миг, когда увидел это дерево. Они были старыми знакомыми, причем старик помнил дерево с тех пор, когда оно было еще молодым, зеленым побегом.
   Его теперешняя внешность причиняла ему немало неудобств, и, при желании, он легко мог изменить ее. Но не хотел. Шаткое равновесие и так было поколеблено, а он не желал усугублять беды этого мира. Впрочем, кое-что он позволить себе все же мог.
   Возле него вдруг появилась небольшая стопка поленьев. Еще миг и на них заплясали веселые огоньки костра. Дуб над ним недовольно зашелестел листвой, уловив тепло. Память дерева хранила ужасные пожары, хотя немногие из них вообще добирались до одинокого дерева. Но дуб выжил, всякий раз покрываясь молодой листвой.
   Старик хорошо помнил то время. Он сам изменил строение коры дуба так, что та могла противостоять даже топору дровосека. Чары тогда сработали почти как надо. Почти, потому, что дуб вдобавок получил разум и способности к магии.
  -- Спокойней, старый друг, - зашептал старик, - Это пламя не причинит тебе вреда.
   Теперь листва шелестела по-другому, словно дерево, и впрямь, успокоилось. Наверняка не смог бы сказать никто.
  -- Вона судьба твоя, какая значит, - старик глубоко вздохнул, - Дуб висельников. Э-эх, не ведают люди что творят.
   Дерево ничего не ответило. Конечно, у него не было рта или голосовых связок, но старик ожидал совсем другого ответа. И вдруг, кора под его спиной потеплела. Затаив дыхание, старик переждал мгновение, опасаясь, что этот отклик - лишь плод его воображения. Затем он одной мыслью рассеял костерок, в волнении позабыв об осторожности. Но тепло оставалось.
   Старик довольно усмехнулся.
  -- Знаешь ли ты, что, что мы друзья? - лукаво вымолвил он, расслабившись.
   А через несколько минут он уже крепко спал, оберегаемым бессонным стражем. Дуб не знал слова друг, а образы, которые он получал из разума старика, сбивали дерево с толку. Он и сам не мог объяснить то чувство, что он испытывал к этому человеку.
   Так не должно мыслить обычное дерево. Но это дерево и не было обычным. Его связь с мыслящими была ничуть не слабее связи с растительным миром.
  

* * *

  -- Твою мать, это еще что такое, - выругался капитан передового корабля армады, - спустить паруса, бросить якорь! Полная остановка!
   Солнце уже заходило за горизонт, окрашивая облака в багровые и розовые тона. В полной тишине кроме плеска воды и хлопанья парусов, послышались новые звуки - крики людей и скрип канатов.
  -- В чем дело, - стоявшая неподалеку от капитана представительница темных эльфов недовольно нахмурилась, - почему мы останавливаемся.
   Капитан в полный голос приказал передать сообщение об остановке остальным кораблям. Человек в гнезде принялся размахивать руками, в каждой из которых он держал по красному флажку.
  -- Это я вас, магов, должен спросить, - капитан, наконец, повернулся к ней, - что это такое?
   Он передал подзорную трубу женщине и указал на юг от корабля. Та едва сумела скрыть свое волнение, появившееся, едва только она поднесла трубу к глазам. Примерно в полулиге от них в воздухе можно было заметить заметные искривления, образующие овальный вихрь, размером в десятки раз превышающий корабль.
   У эльфийки перехватило дыхание. Явление походило на обычный портал (если только портал таких размеров мог считаться обычным). Правда, он был совершенно бесцветным, в отличие от всех виденных ею порталов, окрашивающих пространство во все цвета радуги.
   Сначала она подумала, что это дело рук эльфов Эралона, но сразу же отмела это предположение: даже если все высшие эльфы были бы сильными магами, им не под силу было сотворить и вполовину меньший портал. Ведь силы, затрачиваемые на его открытие, возрастали намного быстрее, чем его размер. А такое было под силу разве что десятку архимагов, при поддержке сотни обычных.
   Она попыталась посмотреть на него астральным зрением, и чуть было не закричала - ей попросту не удалось этого сделать, словно она была существом напрочь лишенным способностей. Раньше этого не происходило никогда. У эльфийки похолодело в груди от собственного нелепого предположения - магия перестала действовать.
   Девушка украдкой сделала жест в сторону одного из матросов. Но ожидаемая слабенькая молния так и не появилась, и тогда ее по-настоящему охватило отчаяние. Она впервые почувствовала себя беззащитной, хотя и владела оружием лучше любого не нерагара.
   Первым побуждением ее было сразу броситься к шлюпке, приказать опустить ее на воду и доставить весть Эриэн, которая была главой корпуса темных эльфов, но затем девушка вспомнила и еще нечто еще более важное. Заклятье, позволявшее глазам эльфов легко переносить солнце, тоже должно было перестать действовать. Обнаружить это не позволяли облака и закат.
   Однако на этот счет верховные жрицы позаботились, предусмотрительно распорядившись снабдить длинными капюшонами все плащи эльфов. Вспомнив об этом, эльфийка рефлекторно набросила капюшон, но затем нервно рассмеялась и откинула его назад, вспомнив о закате.
  -- Прикажи опустить шлюпку, - ее слова, обращенные к капитану, прозвучали как приказ.
   Он посмотрел на эльфийку, как на сумасшедшую, но все же не стал спорить и махнул рукой двум матросам, ожидавшим его решения.
   Когда шлюпка опустилась на воду, эльфийка проигнорировала лестницу и попросту спрыгнула вниз, так мягко приземлившись, что лодка только слегка покачнулась. Оба матроса не решились повторить ее подвиг и воспользовались лестницей.
  -- К "Непобедимому" - распорядилась эльфийка, едва только ее сопровождающие уселись за весла.

***

   Эриэн слушала ее доклад молча, она тоже заметила необъяснимое исчезновение магии, считая явление временным и касающимся не только магов армады, но и Эралонских эльфов, а может и всех магов вообще. Однако часть про портал и заклинание светопереносимости она выслушала с возрастающим вниманием. Все это вместе могло превратиться в большую проблему для всего похода.
   Она отпустила эльфийку и молча уставилась вслед отплывающей шлюпке, краем глаза заметив брата, внимательно наблюдавшего за ней.
  -- Опять плохие новости? - сочувствующим тоном произнес он, подойдя поближе, - ведь мы не сможем связаться с Гиншарризороном.
  -- Тебе доставляет удовольствие мучить меня? - произнесла Эриэн, отчетливо понимая, что последние события еще и развязали Зейнону руки.
   Никто ведь ничего не возразит, если она вдруг выпадет за борт корабля. Ее даже искать не станут.
  -- Я не могу читать твои мысли, - воин рассмеялся, - но сейчас они написаны на твоем лице. Сестричка, мне вовсе не нужна твоя смерть. Я не такой как ты.
  -- Не сомневаюсь, - съязвила Эриэн.
  -- Тебе не приходило в голову, что наш поход носит печать бессмысленности, - заметил Зейнон, оставив ее шпильку без внимания, - Почти тысяча отборных воинов - нерагар участвует в походе против эльфов Эралона. Причем с людьми в союзниках. Насколько я помню, люди всегда были нашими злейшими врагами. Эльфы поверхности были второстепенными, хотя и более легкими и доступными целями. Ведь мы стали подземными из-за войн с человеческими поселенцами.
  -- Я не привыкла обсуждать приказы верховных жриц, - Эриэн попыталась уйти с опасной темы, - Возможно, они решили, что люди им пока не по зубам и создали временный союз.
  -- Неужели они полагают, что люди столь наивны и доверчивы?
   Когда до Эриэн, даже сквозь пелену отрицания, дошел смысл его слов, она призадумалась.
  -- Что ты хочешь сказать? - с неподдельной тревогой спросила эльфийка.
   Зейнон устремил на нее задумчивый взгляд.
  -- Только то, что мы на опасном пути, - серьезно произнес он, - для пешки он чаще всего бывает последним.

* * *

   Во тьме и одиночестве, Мирагнар получила достаточно времени, чтобы подумать о своем положении.
   Всех валькаров разместили в двух клетках, по четыре человека в каждой, расположенных в каком-то сыром и затхлом помещении под землей. Ей, как предводительнице пленников предоставили еще одну отдельную клетку поменьше. Одиночество тяготило ее, хотя клетки стояли рядом и валькары могли перебрасываться словами друг с другом.
   Она понимала, как им повезло. На подземном уровне, где жили гномы, обитали и существа похуже. Например, темные эльфы. Если бы валькары попали в плен к ним, с них бы, скорее всего заживо содрали кожу, или сделали бы еще что-нибудь похуже, если подобное вообще можно себе представить.
   В этом свете, тюрьма подземных гномов представлялась раем. Их хорошо кормили, иногда приходил целитель, осматривая пленников с равнодушным лицом. Но все попытки Мирагнар завязать беседу окончились провалом.
   Иногда приходил тот самый гном, с которым она разговаривала, когда валькаров взяли в плен. В общих чертах суть его вопросов была проста: он спрашивал кто они, откуда, зачем появились во владениях гномов и Мирагнар, опираясь на скудные познания в его языке, объяснялась, в свою очередь, пытаясь выудить сведения об их дальнейшей судьбе.
   Однако гном всякий раз сокрушенно качал головой, не веря ей. Все, что удалось узнать Мирагнар - это то, что их пока что не собираются казнить.
   И этот день начался как обычно. Собственно говоря, Мирагнар не знала точно, настал ли день. Все, что ей оставалось - опираться на свое чувство времени. Она проснулась, значит, настал новый день.
   Клетка была высоко и просторной, так что девушка могла свободно ходить по пространству, ограниченному решетками.
   Загрохотал замок двери в подземелье. Мирагнар усмехнулась, получив еще одно подтверждение тому, что настал новый день. Стражник всегда приносил еду и питье утром и вечером. Гномы не обедали и, судя по всему, решили приучить и узников к новому для них распорядку.
   Однако в дверях появился вовсе не гном. Вошедший носил длинный плащ с капюшоном. Его шагов не было слышно, возможно из-за бесшумной подошвы сапог, или благодаря отточенным навыкам профессионального вора или убийцы.
   В руке фигуры блеснула связка ключей. Неизвестный отомкнул две клетки, выпуская валькаров. Затем он подошел к клетке Мирагнар и застыл, словно ожидая чего-то.
  -- Кто ты? - девушка тщетно всматривалась в темноту под капюшоном, - Ты пришел помочь.
  -- Возможно, - раздался знакомый голос.
   Мирагнар изменилась в лице, не веря своим ушам.
  -- Омела? - тихо спросила она.
   Ее сестра небрежно сбросила капюшон.
  -- Да, Мира, - с усмешкой произнесла она, поднося связку ключей к решетке, - Тебе ведь это нужно, правда?
   Едва Мирагнар протянула за ними руку, Омела тут же отдернула связку, рассмеявшись в лицо сестре.
  -- Не так быстро, - мягко произнесла она, - ты должна кое-что сделать для меня, сестренка.
  -- Что? - терпеливо произнесла Мирагнар.
   Омела извлекла из-под одежды какой-то предмет и бросила его через решетку. Мирагнар быстро поймала его и тут же вздрогнула от отвращения: рука ее сжимала тонкий металлический ободок, вроде того, что Итиэль надела на плененную сестрами волшебницу. Валькары давно пользовались этими магическими устройствами для пленников, но теперь ободок внушал Мирагнар сильное отвращение. Она знала, чего потребует Омела.
  -- Надень его, - приказала ее сестра, - магия больше не властна над этим миром, но артефакты почему-то действуют. Ты можешь пойти со мной, если хочешь. И если наденешь это. Ты должна понять меня, контроль необходим. В данном случае.
   Вместо ответа, Мирагнар швырнула в нее ободком. Омела увернулась, и выражение ее лица стало жестоким.
  -- Как хочешь, - она пожала плечами и подобрала его, - мне нужны слуги, а не напарники, Мира. Желаю удачи.
   С этими словами, она повернулась и зашагала к двери. Растерявшиеся валькары последовали за ней, бросая сочувственные взгляды на свою бывшую госпожу.
   Мирагнар осталась одна, но теперь ей было о чем поразмыслить. Омела сказала, что магия больше не действует. В пророчестве было сказано об этом, но как-то туманно и неопределенно. Она действительно больше не чувствовала магической защиты гномов, но чувствовала свой силовой источник.
   Может быть, Омелу ввел в заблуждение сбой защитных чар гномов? В таком случае, хватит одного взрыва небольшого огненного шарика. Мирагнар решительно отошла от решетки и мысленно потянулась к источнику, протянув руку, ладонью вперед. Совсем крохотный шарик вырвался из нее, устремившись к решетке.
   А в ответ ее ударило такой волной отката, что Мирагнар распласталась на полу, корчась от невыносимой боли и зажимая себе рот, чтобы не вскрикнуть. Прошло немало времени, прежде чем боль, наконец, пошла на убыль. Наконец, последние ее отголоски перестали терзать лежавшую на полу девушку.
   Мирагнар слегка повернула голову и едва не вскрикнула вновь, от отчаяния - маленький взрыв только чуть-чуть раздвинул решетки. Отчаянно борясь с судорогами, непроизвольно пробегавшими по всему ее телу, девушка встала, пошатываясь от слабости, охватившей ее.
   Впрочем, лаз оказался достаточно широким, чтобы она могла протиснуться в него. Мирагнар мысленно порадовалась своей форме - не такая объемная, как остальные воины, она смогла выбраться на волю именно благодаря этому своему качеству.
   Теперь, хотя она уже сносно держалась на ногах, ей больше всего на свете хотелось спать. Но как раз этого девушка и не могла себе позволить, справедливо ожидая, что гномы вскоре хватятся кормящего.
   Мирагнар тихо проскользнула в открытую дверь.
  

* * *

  
  -- Не колдовать! Никому не колдовать! - громко прокричала Эриэн группке магов, выбравшихся наружу на шум.
   На палубе и так уже было достаточно стонавших магов, попытавшихся применить заклинания.
  -- Какой огромный!
  -- Боже!
  -- Энгитонк?
  -- Вряд ли. Он меньше, и не летает.
  -- И на виверну не похож.
  -- Храни нас Ламис!
   На корабль по воздуху стремительно неслось странное существо, размером, даже по примерным прикидкам, не меньше самого корабля. Эриэн, в своей жизни в Эрурдароне повидала немало демонов. Но это нечто превосходило даже ее тайные кошмары. Еще с десяток собратьев крылатой бестии неслись на флот Фейрун.
   Каждое напало на отдельный корабль. Эта же нацелилась на "Непобедимый".
   Уродливое, непропорциональное тело на удивление гибко двигалось в полете. Огромные крылья твари часто взмахивали, увеличивая скорость полета. Невозможно было различить его голову, казалось, на корабль несется огромный, извивающийся кусок мяса на крыльях.
   На правом борту построились стрелки, и Эриэн на миг успокоилась. Тварь, между тем, вошла в зону поражения, и офицер отдал короткий резкий приказ. Послышались щелчки множества арбалетов, в воздухе появилась пелена стрел.
   Тварь прошла через нее, издав ужасающий вопль, несколько десятков снарядов попали в нее. Но это только разбудило в ней ярость. Подлетев на огромной скорости к борту, существо резко повернуло крылья, почти мгновенно остановившись в воздухе. Порывом ветра стрелков отбросило назад.
   Раздались многочисленные вопли ужаса.
   Вверх взметнулась огромная голова, покрытая шишковатыми наростами. Полыхнули ненавистью маленькие красные глазки. Видимого рта на голове не было. Широкие, когтистые лапы, прежде прижатые к груди, тварь резко раскинула в стороны.
   Эриэн показалось, будто существо взорвалось. Из темной дыры в его груди вылетело несколько десятков щупалец. На конце каждого были по три пальца, соединенных кожаной перепонкой так, что она образовывала плотный мешочек.
   Три щупальца метнулись к кораблю и тут же исчезли в груди твари. Эриэн услышала, как выругался офицер, недосчитавшись трех стрелков. Девушка отметила про себя, что щупальца не вернулись.
   А в следующую секунду, свет померк для нее. Внутри мешочка было так тесно, что Эриэн почти сразу же начала задыхаться и задергалась, пытаясь выбраться. Ее усилия ни к чему не привели, однако, в следующее мгновение раздался чавкающий звук, и холодный клинок слегка задел ее бок, вспарывая плотную кожу мешка.
   Девушка резко вырвалась наружу, вдохнув столько воздуха, сколько могли захватить ее легкие. В ее взгляде, остановившемся на суровом лице брата, сквозила неприкрытая благодарность.
   Воин молча кивнул ей и метнулся на помощь остальным воинам. Тварь, меж тем, продолжала насыщаться, не обращая внимания на отрубленные щупальца и новый залп нескольких арбалетчиков. Зейнон резким движением клинка пересек еще одно щупальце, метнувшееся мимо него. Почти метровой длины клинка едва хватило, чтобы отсечь его.
   Закинув в темное отверстие рта последнее целое щупальце с добычей, тварь отлетела от корабля, ловко увернувшись от очередного залпа. Издав рев, от которого лица солдат вновь побелели от ужаса, тварь ухнула в воду, подняв тучу брызг.
   Корабль едва не опрокинуло от толчка. Эриэн подбежала к борту, всматриваясь в темные глубины океана, но существа уже не было видно.
   То же самое происходило и на других кораблях, подвергшихся атакам летающих тварей. Одну из них, судя по всему, убили: капитан одного из соседних с атакованным кораблей, повел свое судно на таран. Существо ушло в воду, но никто не мог бы с точностью сказать, мертво оно или нет.
  -- Воздушно-водное. Это что-то явно не из нашего мира. Семнадцать солдат людей, - хмуро произнес Зейнон, подходя к сестре, - и один маг из наших. Это только на "Непобедимом".
   Эриэн, еще не отошедшая от происходившего, только кивнула в ответ.
  -- Но в следующий раз мы будем готовы, - продолжил эльф, - я позабочусь об этом.
  -- Как можно быть готовым... к такому, - эльфийка судорожно сглотнула.
   Зейнон как-то странно посмотрел на нее.
  -- Подумай лучше о другом, - предложил он, - например, о том, что этот "портал" все еще открыт. Кто знает, кто еще может пожаловать к нам извне.
   Он с удовольствием отметил, как содрогнулась Эриэн. Былой надменности его сестры не осталось и следа. Все же они не потерпели однозначного поражения, одна из тварей убита или ранена... лучше надеяться на первое, но готовиться к последнему. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем им потребуется новая пища?
  -- Нужно плыть к Эралону, - решительно произнес он.
  -- Нам нужно вернуться, - слабо запротестовала Эриэн, - пока не поздно.
  -- Уже поздно, - мрачно сказал Зейнон, - до Эралона рукой подать, а чтобы вернуться к Фэриону, даже если мы сумеем одолеть наш "хвост", нужно как минимум в три раза больше припасов, чем у нас осталось. Мы сдохнем от голода и жажды посреди океана.
  -- О-о, а на Эралоне у нас гораздо больше шансов, по-твоему? - скептически заметила эльфийка, - высшие эльфы только и ждут, чтобы мы высадились на их остров, ослабленные и перепуганные. Они быстро перережут нам глотки.
  -- Мы не станем высаживаться очертя голову, - возразил Зейнон, - сначала пошлем шлюпку с эмиссарами. Конечно, все это - как игра в кошки-мышки со смертью, но у нас нет выбора.
  -- Попытаешься усыпить их доверие? - Эриэн усмехнулась, - Нам бы только построить лагерь, а потом...
  -- Мы не будем обманывать ничьего доверия, - довольно неприязненно заметил ее брат, - мы враги, но это не делает нас бесчестными по отношению друг к другу.
   Эриэн вспыхнула, но Зейнон жестом отмел все возражения и отвернулся. Он теперь мог это сделать безнаказанно. Девушка уже начала его ненавидеть.
  -- Остается только уговорить людей, - пробормотал эльф, направляясь в свою каюту.
  

* * *

  
   Теперь всем было не до нее.
   За последние два дня материк изменился до неузнаваемости. Уже на следующий день после своего отъезда, от чудом уцелевшего бродячего торговца, Сиобель узнала, что ее деревня была сметена с лица земли полчищами неопознанных существ.
   Девушка считала слова очевидца - о каменных големах, обладающих разумом, бредом труса, до тех пор, пока один из каменных гигантов не попытался проломить ей голову импровизированной дубиной - деревом, выдранным с корнем.
   Тогда она узнала и еще кое-что о силах дарованных ей богом. Псионическая энергия неконтролируемой мощи буквально раздробила голема. Правда, она схлопотала сильную головную боль, но восторг, испытываемый девушкой, легко заглушил ее. Теперь она безбоязненно могла путешествовать по Фэриону, даже, несмотря на обилие новых его жильцов.
   Она много раз помышляла о том, чтобы вернуться, хотя бы для мести, но что-то или кто-то словно вел ее, не позволяя сворачивать с пути. Дорога вела ее к Канаану, самому южному порту Фэриона. Сиобель надеялась, что ей удастся купить место на одном из кораблей.
   Несколько раз, на севере она видела дым. Похоже, нашествие новых обитателей не проходило для королевства Фейрун безболезненно. Оставалось надеяться, что в Канаан они еще не добрались.
  

* * *

  
   Гирион сидел за столом таверны "Надежный якорь". Третья бутылка медового напитка ввергла его в еще более угнетенное состояние. Довольно странным оказалось то, что именно здесь, на юге, он впервые попробовал напиток северян - эль и тут же пристрастился к нему.
   Да и что оставалось делать, если он опоздал. Королевский флот выплыл из порта два месяца назад. И, что еще хуже, никто не решался выходить в море, даже рыбацкие шхуны стояли в доках с парусами, закутанными, как во время штормовых сезонов. Ходили слухи, что море стало по-настоящему опасным.
   Пираты всегда были бичом южного океана, но теперь их тоже не было. В глубинах появились странные существа, которых ранее не замечали ни здесь, ни в какой бы то ни было части южного, да и других океанов.
   Старик сказал, он умрет, когда вновь увидит ее. Но Гирион не хотел умирать так просто, а для этого нужно было быть подальше от таинственной незнакомки, например, на другом материке. Он давно решил, что для него самый приемлемый конец - смерть в сражении. И вот теперь, когда король Фейрун решился на войну с эльфами, вне материка, юноша не смог принять в ней участие.
   В таверне было довольно людно и шумно, но Гирион словно не замечал вокруг никого и ничего. Даже когда вышибала ударил одного из особенно ретивых пьяниц об его столик, он не моргнул и глазом. Здоровенный детина одобрительно ухмыльнулся, вышвыривая свою жертву за дверь.
  -- Зачем он так, - тихо зашептал кто-то за соседним столиком, - Бедолага Орфус не пьяница.
  -- Но он сам нарвался, - в тон ему, возразил другой, - правила ведь простые.
   Первый напряженно засопел и Гирион презрительно хмыкнул.
  -- Орфуса уволил мастер гильдии рыболовов, как и добрую половину рыбаков. Бедняга остался без заработка.
  -- Можно подумать, кто-то сейчас зарабатывает много, - фыркнул его собеседник, - вон тот громила на гроши живет и не жалуется.
  -- Тише ты, шельма, - зашипел на него первый, - прогуляться захотел?
  -- Кишка у него тонка, - второй презрительно ухмыльнулся, - я не чета этой рыбацкой швали. Этот великан силен, но умишка у него немного.
  -- Может, скажешь ему это в лицо, - неожиданно для самого себя произнес Гирион, повернувшись к собеседникам.
   Первый, оказавшийся толстяком в наполовину расстегнутом, потрепанном камзоле, встревожено запыхтел. Напротив него сидел мужчина в коричневой охотничьей куртке, штанах и маленькой лесной шапочке. Лицо его было искажено гневом.
  -- Тедрик, нет, - залепетал толстяк, - он не это хотел сказать.
  -- Тебе бы научиться держать язык за зубами, юнец, - охотник прищурил глаза.
   Юноша проклинал себя за глупость, но уже не хотел идти на попятную.
  -- Я держу язык там, где хочу, - с вызовом произнес он.
  -- Тогда тебе его могут отрезать.
   Терпение Тедрика явно истощалось. Гирион ощутил, что и сам испытывает гнев.
  -- А ты попробуй, - с угрозой произнес он.
   Охотник взревел и вскочил на ноги, опрокинув стол и все его содержимое на взвизгнувшего толстяка. Гирион, повторил его маневр удачнее, лишь покачнув свой стол.
   Тедрик бросился на него, опрокинув на землю, но юноша обеими ногами уперся в его живот и отшвырнул назад. Толпа вокруг одобрительно загудела. Вышибала вопросительно взглянул на трактирщика, беспомощно пожавшего плечами. Когда дрались двое, следовало подождать завершения драки, нежели ввязываться в нее. Иначе драка могла перерасти в массовую потасовку, которая, обычно, приводила к разрухе.
   Гирион быстро поднялся и теперь наблюдал за охотником, пытавшимся встать на ноги. За свою жизнь в деревушке, где единственным развлечением были ежедневные потасовки, юноша приобрел немалый опыт. Единственным, кому он уступал в силе там, был сын кузнеца. А щеголь на полу таверны явно нечасто выяснял отношения.
   Тедрик, наконец, смог встать на ноги. Теперь он не спешил ввязываться в бой, медленно приближаясь к Гириону. Но тот вовсе не собирался отдавать инициативу. Как только охотник подошел достаточно близко, юноша резко подался вперед и провел ложный выпад левой рукой. Тедрик легко заблокировал удар и пустил в ход свою левую. Ожидавший этого Гирион ушел вправо и нанес короткий удар в челюсть охотнику. Дикий рев ликующей толпы ободрил его.
   Ошеломленный Тедрик застыл и юноша повторным ударом справа вновь опрокинул его на пол. Охотник потянул руку к поясу, за ножом, но чья-то нога отшвырнула ее. Могучие руки вышибалы ухватили Тедрика за ворот.
  -- Малость перебрал, да? - ухмыльнулся гигант, - ничего, сейчас проветришься.
   Спустя несколько секунд, дверь широко распахнулась, охотник кубарем выкатился наружу. Жалобно скрипя ржавыми петлями, дверь медленно закрылась за ним.
  -- Тебе, наверное, тоже пора, - огромная рука легла на плечо Гириона, тон вышибалы был почти сочувствующим, - свежий воздух бодрит.
  -- Я вовсе не пьян, - Гирион выпрямился и тут же покачнулся, едва устояв на ногах.
   Едва закончилась схватка, он и впрямь почувствовал себя намного хуже.
  -- Ладно, ты прав, - сдался юноша, - воздух действительно свеж этой ночью.
  -- Вот-вот, - закивал гигант, - проветрись и возвращайся. А лучше, брось все это. Протрезвей и забудь про эль. Это не выход, поверь мне.
   На улице уже было темно. Холодный ветер взметнул короткий плащ Гириона, проникая даже сквозь теплую одежду. Юноша поежился. В голове по-прежнему царил червь спиртного, пожирая разум и борясь с рассудком.
   Но даже завывания ветра не смогли заглушить тихие голоса, раздававшиеся за углом.
  -- Господин рассердится. Вик не должен привлекать внимания раньше времени.
  -- Но он выставил меня идиотом, Гленн. Опозорил.
  -- Перед этими пьянчугами? - скептически заметил первый, - да они такие разборки каждый день видят. Кроме того, мы здесь не навсегда. Еще пару дней - и мы уже на Шторме, в открытом море.
  -- Можно было хотя бы преподать ему урок, - пробурчал другой.
  -- Забудь, Тедрик. Ты же всегда мечтал вырваться из этой дыры. А если ты уступишь порыву, наши планы могут оказаться под угрозой. Как и наши головы. Господин не простит ошибки.
  -- Ты прав, - нехотя признал тот, - Ладно, пойдем. Месть может и подождать.
   Две пары сапог загрохотали по мостовой. Осознав, что они выходят из-за угла, Гирион поспешно отвернулся. Однако, его предосторожности оказались излишними: спутники даже не взглянули на него.
  -- Шторм, - повторил Гирион, когда звуки шагов стихли.
   Он неспешно двинулся по улице, стараясь привести мысли в порядок.
  

*** *** ***

Конец 12 главы

***


~ Глава 13 ~

   Чем больше я изучаю этот мир, тем больше понимаю, что уровней бытия намного больше, чем те семь, что известны нам.
   Мы взяли этот мир под контроль, установили новые правила, создав Сферу Магии. И жестоко ошиблись. Я должен был давно догадаться об этой особенности энергии, ведь пример тысячелетнего дуба был прямо передо мной. Стержень мира всегда осуществляет контроль.
   Но я оказался непростительно слеп.
   Порождение столь мощной магии пяти, так называемых "богов" не могло не привлечь сознание. Сфера, образец совершенства, сразу поняла, что проявление этого сознания опасно для ее существования.
   При всей нашей глупости, мы бы не допустили того, чтобы появилось сверхсущество. Ведь Сфера теперь - живое сознание, привлеченное из высших уровней астрала, недоступных даже нашему разуму.
   Но, боюсь, теперь уже слишком поздно для того, чтобы что-то изменить. Межпространственные дыры теперь повсюду в Тельперионе и это существо непременно воспользуется ими, чтобы вызвать могущественных союзников.
   Простым людям самое время молить о помощи богов. А кого молить самим богам?
   Зорат.
  
  -- Они вернутся, - с тревогой произнес Зейнон, - Магия все так же не работает?
   На лице Эриэн мелькнуло торжество.
  -- Я не обязана отвечать тебе, брат, - она намеренно сделала ударение на слове "брат".
   Зейнон вздохнул.
  -- Разве не спас я тебе жизнь, - сказал он, - ты все думаешь, что я ищу выгоды для себя. Подумай, если бы я искал легких путей, где была бы ты сейчас, рядом со мной или в пасти той твари?
   Эльфийка презрительно скривилась и отошла к борту, вглядываясь в пузырьки воздуха, поднимающиеся на поверхность.
  -- Думаешь, ты раскусил меня? - ровным тоном спросила она, - что ты понимаешь... мужчина.
   Зейнон подошел и встал рядом.
  -- А ты думаешь, я не знаю, чему учат вас верховные жрицы? - Зейнон кисло улыбнулся, - удивительно, но мать так и не узнала о том, что я все видел и слышал. Ваши занятия, на которых учат ненавидеть мужчин, были самыми неприятными для меня. Но поучительными.
  -- Ты подслушивал?! - Эриэн не верила своим ушам, - Но как ты... что...
  -- Да, да, сестричка, - подтвердил Зейнон и продолжил, искусно имитируя визгливый, тонкий голос верховной жрицы Ристар, - Если бы мужчины обладали равными правами с нами, они бы подмяли нас, лишили права голоса и нашим уделом бы стало супружеское ложе и приготовление пищи. Во всех королевствах верхних народов царит именно такой миропорядок и поэтому они достойны лишь нашего презрения.
  -- Ты подслушивал, - презрительно повторила Эриэн, - это лишь подтверждает слова Ристар.
  -- Что подтверждает! - взорвался Зейнон, - то, что вы намного хуже, вот, что подтверждает. Ты провела больше месяца на корабле людей и не заметила, как они разговаривают с вами, женщинами, по их мнению!
  -- С уважением, - констатировала эльфийка, - это правильно! Они боятся нас!
   Зейнон с силой оттолкнулся от ограждения и пошел прочь.
  -- С вами разговаривают вежливо. Как со слабым полом, - бросил он прощальную стрелу, поразившую Эриэн в самое сердце.
   Эльф со злостью захлопнул за собой дверь, спускаясь по лестнице в помещения кают. Жалобно скрипнули петли, и затрещало дерево, возмущаясь таким поведением Зейнона.
   Как могут они быть настолько слепыми? Ведь все лежит на поверхности, осознать ошибку так просто.
   Нужно поговорить с Эктис. Возможно, верховной жрице удастся разъяснить причину. Она все-таки женщина, эльфийка Гиншарризорона.
   Дойдя до своей каюты, Зейнон немного успокоился, и на этот раз пощадил дверь, аккуратно прикрыв ее. Но как только он настроился на связь с Эктис, в дверь постучали.
  -- Не заперто, - устало сказал эльф, прерывая концентрацию.
   И тут же вытаращил глаза. В каюту вошла Эриэн. Эльф подозрительно оглядел девушку, усевшуюся на стульчик, напротив него.
  -- Ты поговоришь со мной? - виноватый тон еще больше разбередил подозрения Зейнона, - Я не прошу о многом... брат. Только попробуй объяснить, хорошо? Я пойму.
  -- Так же, как ты поняла Бейбара? Ведь он любит тебя.
   Он тут же пожалел о своих словах, выплеснувших его раздражение наружу. Эриэн изменилась в лице и сильно побледнела, даже, несмотря на и без того бледную кожу.
   Она не произнесла ни слова, только встала и пошла к двери. Однако еще до того, как ее рука легла на ручку двери, ее перехватила рука Зейнона. Эльф мягко развернул сестру к себе.
  -- Эй, - сказал он, - прости. Я не должен был вымещать злость на тебе. Ты не виновата.
  -- Все казалось мне таким простым, - тихо произнесла девушка, - а теперь я чувствую себя обманутой. Что мне делать, Зейнон?
  -- Очень просто жить, не думая о последствиях своих поступков, - сказал эльф, - нет ответственности, неуверенности. Ты ищешь оправдания своим поступкам у жриц, богов. Да только твоя правда всегда известна твоему сердцу, и только ему. Остальное - ложь, самообман.
  -- Это сложно, - возразила Эриэн, - жить без поддержки. Ламис предлагает прямой путь.
  -- Конечно, - согласился эльф, - куда проще предоставить решение другому. Да и убить кого-нибудь, гораздо легче, чем понять, так ведь?
  -- Что изменилось, Зейнон? - неожиданно спросила Эриэн, - почему твои слова так легко воздействуют на меня? Я знаю, чувствую, что в Эрурдароне я бы даже не слушала тебя.
  -- Возможно, влияние Ламис здесь слабее, - предположил эльф.
  -- Раз уж ты вспомнил о ней, почему она не расправилась с тобой? Только слепоглухонемой не распознает в тебе инакомыслящего.
   Зейнон пожал плечами.
  -- Возможно, ей нравилось иметь под рукой бунтаря-одиночку. Разнообразила свое существование. А может, просто не считала меня достойным внимания. Нам не дано постичь замыслы богов.
  -- Не очень-то тебе и хочется, они и на первый взгляд, не слишком-то чисты, - она вновь удивила брата. Сказать подобное значило попросту отказаться от богини.
   Эриэн с улыбкой посмотрела на изумленное лицо брата.
  -- Я хотела спросить тебя, - призналась она, - только на поверхности я почувствовала это восхитительное чувство, словно тебя что-то переполняет. Что это, Зейнон, счастье, радость?
  -- В нашем языке нет этого слова, Эриэн, - Зейнон усмехнулся, - случайное совпадение, или закономерность? Люди называют это чувство словом "свобода", высшие эльфы - словом "эледвен". Но суть у него одна и та же.
  -- Ристар говорила нам о слове "эледвен", когда мы изучали один из древних языков. Она сказала, что это то, к чему стремятся существа поверхности, глупое несуществующее понятие, показывающее всю сущность слабых рас, недостойных жить бок о бок с нами.
   Эльф подошел к круглому окошку, сквозь мутное стекло которого, тем не менее, можно было увидеть море, покрытое барашками волн.
  -- Взгляни сюда, - он подождал, пока Эриэн подойдет к окну, и продолжил, - видишь эти грязные блеклые краски? Нравится ли тебе такой мир?
   Девушка недоуменно взглянула сквозь мутное стекло, затем вновь перевела взгляд на брата.
  -- Что ты хочешь этим сказать? Это же всего лишь обычное дешевое стекло. Оно искажает реальность.
  -- Ристар всем вам показывала верхний мир через такое вот дешевое стекло, - он умышленно поставил ударение на слове "дешевое", - но поднимись наверх. Ты увидишь мир таким, какой он есть на самом деле. И перед твоими глазами уже не будет стекла, искажающего зрение.
  -- Откуда ты все это знаешь, - Эриэн, мир которой рушился прямо на глазах, отчаянно цеплялась за свои последние иллюзии, - море кажется красивым, когда оно спокойное, но стоит начаться шторму, как мы все молим богов о том, чтобы пережить этот день и ночь. А голубовато-зеленые краски сменяются грязно-серыми.
  -- Ты не понимаешь его, потому, что боишься, - возразил Зейнон, - попробуй забыть о том, что твоя жизнь - центр мироздания и перед тобой предстанет стихия, грозная и впечатляющая, даже завораживающая в мощи своего буйства и тихая, успокаивающая и умиротворяющая в периоды затишья.
  -- В тебе умер поэт, - сдалась эльфийка, - я не буду ничего обещать тебе, Зейнон. Но я... я подумаю... над твоими словами.
   Ее брат устало опустился на кровать, этот тихий и мягкий островок спокойствия.
  -- Зейнон.
  -- Да?
  -- Магия сильно ослабела. Не рассчитывай на магов, даже крохотный огненный шарик сейчас означает ощутимый болевой шок, вне зависимости от способностей. Словно сама материя сопротивляется.
   Эльф закрыл лицо руками. Голова уже начинала болеть от мыслей, одолевавших измученный разум, а теперь одной проблемой стало больше. Скольких еще они потеряют из-за того, что весь мир вдруг взбунтовался и перевернулся с ног на голову?
   Эриэн тихо повернулась и вышла, на прощанье скрипнув дверью.
  

* * *

  
   Девушка пришла в себя от нестерпимого могильного холода. Она лежала на каменном полу какого-то темного коридора. Только один факел горел, освещая ровное округлое пространство вокруг нее.
   Она с изумлением обнаружила, что на ней только легкая ночная накидка. С трудом заставляя повиноваться скованные холодом ноги, ей удалось подняться. В памяти всплыло давнее приключение в склепе. То, с чего все началось.
   Здесь пахло сыростью. Местами с потолка падали крупные капли воды, просачиваясь сквозь щели, между плохо подогнанными друг к другу камнями пола. Факел злобно зашипел, когда одна из таких капель упала прямо в огонь.
   Оссиэн поежилась. Ее способность света/тьмы здесь не работала, словно тьма коридора была какой-то иной. И, что еще хуже, она не чувствовала привычного плетения астральных нитей. Как будто их и не было вовсе.
   Протянув руку, она сняла факел со стены. Огонь немного согрел ее, и девушка слегка успокоилась и огляделась. Коридор уходил далеко за пределы ее взора, в полный, абсолютный мрак.
   Усмехнувшись собственной недогадливости, Оссиэн подошла к другому факелу. Можно ведь зажечь его и все остальные, чтобы осветить путь во тьме.
  -- Я бы на вашем месте не стал этого делать, - окликнул ее приятный голос.
   Она резко обернулась. И тут же вновь заныли ноги: холодный камень под ними явно не способствовал хорошему самочувствию.
  -- Могу я узнать, что вы здесь делаете? - продолжал незнакомец.
   Она быстро оглядела его: черные волосы, печальные глаза со странным - бело-голубым зрачком, черты лица слишком изящные для человека и излишне резкие - для эльфа. Поразило то, что незнакомец был на голову выше нее, а она отличалась довольно высоким ростом. Оссиэн, по крайней мере, редко встречались такие высокие люди.
   На нем была темная, возможно даже черная (при таком освещении не разберешь) неброская одежда, такой же неприметный плащ и сапоги на мягкой подошве. Такие носили обычно следопыты, но незнакомец мало походил на лесного жителя.
  -- Где, здесь? - она вновь инстинктивно поежилась. Холод давал знать о себе.
   Незнакомец посмотрел на нее так, словно только сейчас заметил, что на ней лишь ночное платьице. Он быстро расстегнул застежку и одним движением сдернул с плеч теплый, меховой плащ, укутав ее в него девушку.
   Оссиэн благодарно взглянула на него.
  -- В моем сне, - задумчиво произнес он, обращаясь больше к себе, чем к ней, - впрочем, теперь я даже не уверен в том, что это сон. Как будто я попал в телесериал.
  -- Может, это мой сон? - предположила эльфийка, - а что такое теле... сериал.
   Он покачал головой.
  -- Не важно. Но я ведь существую не только здесь. У меня есть реальная жизнь. Хотя, может быть, это наш общий сон. А может быть и другая реальность. Нельзя сказать точно. Но, раз уж вы здесь, есть ряд правил, которые не стоит нарушать.
  -- Куда же без них, - Оссиэн вздохнула, - если это сон, он ведь кончится когда-нибудь. В любом случае, стоит играть по правилам.
  -- Вы не понимаете, - усмехнулся незнакомец, - никто не заставляет вас соблюдать правила, но если их нарушить, до рассвета можно и не дожить.
   Девушка взглянула на него с тревогой.
  -- Вы же сказали, что это всего лишь сон.
  -- Проснетесь и поймете, что я имею в виду, - загадочно пояснил он и добавил несколько неуверенно, - хотя, кто его знает, кроме вас я здесь никого не видел. Если конечно не считать хозяина и его миньоны.
   До Оссиэн, тем временем дошло, что на плащ можно сесть, что она и проделала, сопровождаемая удивленным взглядом ее собеседника.
  -- Пол холодный, - извиняющимся тоном произнесла она.
  -- Да-а, - он задумчиво посмотрел на ее голые ноги.
   Эльфийка смущенно прикрыла их плащом, заставив его, в свою очередь, покраснеть от стыда.
  -- Как в могиле, - тихо сказала она, - холод пробирает до костей и темно до одурения. С ума сойти можно. Жаль, магия не действует, один костерок и инфразрение, вот и все проблемы.
  -- Инфразрение бесполезно, - слегка насмешливо произнес незнакомец, - как вы уже заметили, тут ужасно холодно и темно. Источник света и тепла - только этот факел, да наши тела. По этим коридорам давно не ступала нога хомо сапиенс.
  -- Хомо что?
  -- Сапиенс, - с досадой ответил он, - не обращайте внимания на мои оговорки, это лишь термины.
  -- Я не поняла, - эльфийка, - ладно, все равно магия не действует. Впрочем, этим этот сон почти не отличается от моего мира. В последнее время материя особенно чувствительно реагирует на возмущения. Выход в астрал даже может убить.
   Она не заметила, как изменилось лицо незнакомца, когда она произнесла эти слова.
  -- Могу я узнать, как зовут мою прекрасную собеседницу?
   На этот раз ему удалось заставить ее покраснеть. Эльфийка еще не успела привыкнуть к комплиментам
  -- С этого можно было начать, - она заставила себя посмотреть ему в лицо, - меня зовут Оссиэн.
   Незнакомец галантно поклонился и склонил голову, удачно скрыв свое замешательство.
  -- Виктор Синковский, авантюрист и путешественник, к вашим услугам.
  -- У вас довольно странное имя... даже для человека.
   Он невесело улыбнулся и присел на корточках рядом, гораздо ближе, чем ей того хотелось. По каким-то причинам, Оссиэн чувствовала непонятную тревогу в присутствии этого человека.
  -- В моем бывшем мире многих называют таким именем. А в нашем с вами общем, я не стал его менять.
   Оссиэн затаила дыхание. Хотя Мингон часто упоминал о параллельных мирах, эльфийка до сих пор с трудом верила этому. И вот теперь она получила наглядное подтверждение, если только этот Виктор не врет.
  -- С чего вы взяли, что тот мир - и мой тоже?
   Он пожал плечами.
  -- Хотя бы с того, что мы с вами говорим на одном языке. Согласен, этого недостаточно ввиду симилярности миров. Но я могу предложить и другую проверку. Вам знакомы названия: Фэрион, Эдорас, Эралон, королевство Фейрун?
   Оссиэн рассмеялась и чуть склонила голову в знак поражения.
  -- Я не часто так вот общаюсь, - Виктор тяжело вздохнул.
   Эльфийка плотнее закуталась в плащ.
  -- Что же вам мешает?
  -- Мой характер, - он рассмеялся, но печаль в глазах никуда не исчезла, - да и много чего еще. Знаю, знаю, вы скажете, что у всех есть проблемы, но с ними нужно бороться. Только это все верно, если есть ради чего бороться, цель жизни.
  -- А у тебя, ее нет? - полюбопытствовала Оссиэн, - а как же семья, родные, друзья, наконец?
  -- Да ладно, чего там обсуждать, - он поднялся, всматриваясь во тьму коридора, словно там можно было хоть что-то разглядеть, - боюсь, мое прошлое - не самая интересная из сказок. Я ведь хотел рассказать вам о правилах, верно?
  -- Да, - нехотя признала эльфийка.
   Червь любопытства грыз ее изнутри, но девушка понимала, что настаивать бесполезно. По крайней мере, сейчас.
  -- Хозяин ненавидит свет, - назидательным тоном произнес Виктор, поэтому будет только один факел.
  -- И тогда он нас не тронет? - скептически заметила эльфийка, - свет же все-таки.
  -- Если на вас капнут кипящей водой, вы можете это стерпеть, - резонно заметил он, - а если выльют на голову целый чан, это совсем другое, верно?
  -- Можно разозлиться даже из-за капли, - не удержалась Оссиэн.
   Вопреки ее ожиданиям, Виктор не разозлился и даже не начал нервничать.
  -- Хорошо, - улыбнулся он, - давайте погасим факел.
  -- Ну я... не... - растерялась девушка.
   С каждым ее словом, улыбка Виктора становилась все шире. Наконец, девушка не выдержала и рассмеялась.
  -- Нам нужно идти, - его лицо внезапно отразило тревогу, - вот и правило номер два: если хозяин нервничает, на месте лучше не стоять.
   Предупреждая ее вопросы, он прижал палец к губам. Прислушавшись, Оссиэн расслышала невнятный нарастающий гул.
  -- Что это? - спросила она.
  -- Ничего хорошего, уверяю вас. Если мы не хотим познакомиться с этими созданиями поближе, лучше двигаться.
   Он нетерпеливо повел плечами. Эльфийку передернуло от одного упоминания о прогулке. Но она мужественно встала на холодные плиты.
  -- Чего же мы ждем?
   Он пожал плечами и зашагал по коридору. Девушка пошла рядом. Они двигались быстро, но гул за спиной нарастал еще быстрее.
  -- Бежать сможете? - не выдержал Виктор.
  -- Плиты холодные как смерть, - прошептала эльфийка, - ноги леденеют. Сюда бы сапоги.
   Он хлопнул себя по лбу и со словом "дурак" легко поднял Оссиэн на руки, не обращая внимания на протесты.
  -- Я могу идти, - укоризненно сказала она.
  -- Нам бежать нужно, девушка. Бежать, а не идти, - встревоженный тон Виктора красноречиво говорил об опасности за спиной. Оссиэн не стала спорить.
   Он побежал, двигаясь удивительно легко и быстро, несмотря на свою ношу. Эльфийка только и могла удивляться удивительной выносливости спутника. Несмотря на далеко не внушительное телосложение он словно не замечал того, что на руках у него вообще что-то есть.
   Эльфийка держала факел сбоку, освещая путь и стараясь, чтобы искры не попадали на Виктора. Он бежал довольно долго, но прямой как стрела коридор даже ни разу не свернул, а стены навевали уныние своим однообразием. Через равные промежутки на стенах справа и слева в креплениях висели факелы.
   Что-то настораживало девушку. Что-то в этом подземелье было не так, какая-то фальшивая нота вплелась в это произведение чьей-то строгой мысли.
  -- Брось факел! - резкий тон Виктора вывел ее из оцепенения, - Скорее!
   Она послушно выбросила горящий факел. Ударившись о стену, он полетел на пол, отбрасывая зловещие искры. И погас, громко зашипев. На доли секунды они остались в полной темноте.
   А затем она даже зажмурилась, - настолько нестерпимо ярким показался свет глазам, привыкшим к полутьме. Раздался резкий хлопок или щелчок.
   Когда глаза, наконец, вновь обрели способность видеть, Оссиэн принялась осматриваться. Комната, в которой они находились, была большой и просторной.
   Полки со свитками были повсюду, самых разных размеров и форм, они стояли не только вдоль стен, но и в середине помещения, занимая его целиком, за исключением маленького пятачка, через которое вошли спутники и квадратной площадки у противоположной стены, возвышавшейся над остальным полом. На большой деревянной подставке стояла неимоверных размеров книга.
   Виктор все еще держал ее на руках. У него даже не сбилось дыхание.
  -- Стоять я, по крайней мере, могу, - мягко заметила эльфийка.
  -- Что? Ах да, - он поспешно опустил ее на ноги, - простите, я задумался.
   Она с любопытством посмотрела на него.
  -- Вы были здесь раньше?
  -- Был. То есть, нет. Раньше я был в оружейной комнате. А это похоже...
  -- ...На библиотеку, - закончила за него Оссиэн, - да?
  -- Вот именно, - он нахмурился, - странно как-то.
  -- Ага, - поддержала девушка, - и коридор странный. Ни пыли, ни паутины, ни плесени, несмотря на сырость.
   Он посмотрел на Оссиэн с уважением.
  -- Вы заметили, да? Кстати, стражи всегда идут только за факелом. Однажды я его в комнату внес, так они вошли вслед. Пришлось сражаться.
  -- И? - спросила эльфийка.
  -- Их еще было мало тогда, - он усмехнулся, - я едва выжил. Они бессмертны... фактически. Падали и снова вставали, как куклы ожившие. А потом я вдруг понял, что снова лежу на своем ложе.
  -- Странный коридор, охранники-куклы, хозяин не любящий света и тепла, - подытожила Оссиэн, - эти сны должны иметь какой-то смысл, я думаю.
  -- Может, это просто бред, порожденный разумом? - предположил Виктор, - галлюцинации?
  -- Не знаю, что вы называете "галлюцинациями", - уверенно сказала она, - но в том, что это бред я, например, сомневаюсь. А существа, что нападали на вас, как они выглядели.
  -- Ну-у, - он задумался, - были такие невысокие, с мохнатыми ногами и копытами вместо ступней, выше пояса, как люди, а голова красная, с парой крохотных рожек. Их было не больше двадцати. И еще с ними пара летунов была. Маленькие такие... кожистые крылья.
  -- С рожками и копытами - это эльниры - низшие демоны, - Оссиэн рассмеялась, - они почти безвредны. А летуны, это, возможно, суккубы или гарпии.
  -- Не знаю, о ком вы говорите, но эти с рогами и копытами вовсе не были безвредными. Они довольно шустро фехтовали мечами и ловко прикрывались щитами от ударов. А после смерти вставали, как ни в чем ни бывало.
   Увидев, что насмешливая ухмылочка не сходит с лица его спутницы, Виктор обиженно засопел и отвернулся. Но затем его взгляд упал на книгу, и он забыл обо всем на свете, направившись к подставке. Проследившая направление его взгляда эльфийка направилась следом.
  -- Ну и что это? - он остановился напротив книги.
   Красные чернила покрывали пожелтевшие страницы фолианта сетью мелких, изящных рун. Оссиэн сразу вспомнились месяцы, проведенные за пособием Зельневенгера. Руны были знакомы, - Мингон часто давал ей переписывать рукописи на мертвом языке древних.
  -- Похоже на эльфийские руны, - заметил Виктор, - что скажете? Ваши сородичи писали это?
  -- Этим рунам лет больше, чем всему народу эльфов, - прошептала эльфийка. Мингон берег оригинальные рукописи на мертвом языке как зеницу ока, - Язык, на котором говорили древнейшие цивилизации мира. Он сложен и изобилует множеством оборотов и в то же время гениально прост в изучении.
  -- Тогда почему его забыли?
   Оссиэн перевела взгляд на него.
  -- Кто сказал, что его забыли? Не всем дано его знать. Кроме того, для простых людей он бесполезен. Уверена, все Архимаги Фэриона и Эдораса, не говоря уже об эралонских Высших Магах владеют мертвым языком. Его специфика, выраженная в смысловых и звуковых вариациях, каким-то образом наполняет боевые заклинания на этом языке особой силой. Древний язык высших эльфов, конечно, более универсален, но он несоизмеримо более сложен.
  -- Погодите, погодите, не так быстро. Я запутался. Что мешает простым магам учить староэльфийский?
  -- Уфф... Его громоздкость, скажем так. И специфика нашего мировоззрения.
   Виктор удивленно посмотрел на нее..
  -- Так ты... вы... эльф?.
   Оссиэн неопределенно хмыкнула.
  -- Мои уши не бросаются в глаза? Я не выгляжу для вас как тонкая ветка, которую можно пальцем переломить?
  -- Да. То есть... нет. То есть... я хочу сказать, мне вовсе не хочется ломать вас... тьфу ты, черт, - он отвернулся, густо покраснев, - я запутался.
  -- Зачем меня ломать? - оторопела Оссиэн.
  -- Да я и не хочу, - быстро сказал Виктор, покрываясь испариной, - я оговорился. Слушайте, я не так часто общался с эльфами. Откровенно говоря, вы - первый эльф, которого я увидел. Если не считать компьютерных моделей.
  -- Чего? - глаза эльфийки округлились, - ком... компью... что это?
  -- Нда-а, - протянул он, - велика разница между мирами. Знаешь что? Я прожил здесь три десятка лет. Но так и не избавился от слов-паразитов из родного мира.
  -- Понятно, - на лице Оссиэн было явно написано, что ей ровным счетом ничего не понятно.
  -- Что там написано? - он вернул ее к реальности.
   Оссиэн прильнула к фолианту, быстро скользя взглядом по тысячелетним строчкам.
  -- ...и придет время Зверя, и канут в небытие раздоры, когда в мир придет враг Света и Тьмы. И будут напрасными жертвы, ибо не счесть числа легионам его. Бессильны будут боги и молитвы. Грядут времена серого сумрака и забвения героев. Королевства людей, эльфов, гномов и прочих тварей падут, и сама жизнь забудет дорогу в этот мир...
  -- Пророчество? - оборвал ее Виктор, - черт возьми, словно попал в древнюю сказку.
  -- Довольно мрачное, - Оссиэн нахмурилась, - и похожее на безумный бред. Вот послушай, что дальше: И придут двое, что могут одной Великой жертвой вновь разделить Свет и Тьму и настанет время сомнений. Энвил'Алу приветствует вас Великие Разноединые и говорит вам: время пришло.
   Перед взором эльфийки внезапно, словно наяву проплыли картины, иллюстрирующие описанные события: поля боев, усеянные трупами, деревушки, сжигаемые странными существами, дети, накалываемые на копья. Девушка отшатнулась от книги, по ее щекам потекли слезы.
   - А дальше, - не выдержал ее спутник.
   Она повернулась к нему, устремив отсутствующий взор куда-то вдаль. Но через несколько секунд, девушка все же взяла себя в руки и успокоилась.
  -- Я словно видела это все, - ее голос слегка дрожал, - до сих пор не могу поверить, что это всего лишь иллюзия. Мне не нравится этот сон, Виктор.
  -- Всего лишь сон, - неуверенно произнес он, - там еще что-нибудь написано?
  -- Там есть формула. Написано, что это заклятие обучения.
  -- Обучения чему?
   Эльфийка пожала плечами.
  -- Тут не сказано. Мингон говорил, что пользоваться незнакомыми формулами опасно, - девушка заколебалась, - Но если это сон... как ты думаешь?
  -- Бред какой-то, - он потер лоб, - я уже ничего не понимаю. Да черт с ним, наверное, попробовать можно.
   Оссиэн произнесла первое слово. И ощутила, как ее затягивает в омут заклятья. Страницы перед глазами дрожали, расплываясь. Девушка собирала всю свою волю, чтобы сопротивляться, но что-то заставляло ее произносить все новые слова. И с каждым произнесенным, заклятье все больше опутывало ее... пока она не сдалась, и не повисла в сетях чужой магии...

***

  -- Осси.
   Она слышала какой-то знакомый звук и даже попыталась освободиться, но чары держали ее крепко. Больше всего на свете ей хотелось забвения, покоя...
  -- Осси, проснись!
   Паутина резко отпустила ее, смерч освобожденной воли резко выбросил сознание на поверхность.
   Девушка открыла глаза и испуганно отпрянула, вскрикнув: прямо перед ее лицом была жуткая морда демона, оскалившаяся клыками.
  -- Нар! - протестующе крикнула она, - Никогда больше так не делай!
   Демон скорчил недовольную мину и отошел от кровати.
  -- Вот и делай добро после этого, - пробурчал он, - тебе снился кошмар, гордячка, а я разбудил тебя.
   Оссиэн тут же соскочила с кровати и внезапно упала, споткнувшись о какую-то тряпку, свешивавшуюся с кровати на пол.
  -- Нар, прости я... - она замерла, уставившись на черный плащ, о который она и споткнулась, - это ты принес плащ?
   В голосе эльфийки слышалась почти мольба.
  -- Понятия не имею о чем ты, - демон играл в обиженного друга, - чуть что, так сразу Нар. Кстати, черный плащ был на тебе. Хотел заметить, тебе что, нравится одежда подобного типа?
   Он говорил еще что-то, но Оссиэн не слышала его. В ее сознании проплывали все события ночного кошмара: Виктор, плащ, в который он укутал ее, коридор, библиотека. Она машинально пощупала ноги, - они были ледяными и какими-то ватными.
  -- Нар, - ее голос чуть не сорвался, - я не знаю, что делать.
  -- Ты это о чем, - он удивленно обернулся, - Эй, что с тобой?
   Зураг'Нар прогрохотал к ней и, легко подняв, усадил на кровать.
  -- Расскажи, - потребовал он.
   Рассказ Оссиэн изобиловал неясностями. Временами эльфийка надолго замолкала, припоминая случившееся. Демон же слушал внимательно, не перебивая.
  -- Не знаю, что и сказать, - признался он, когда эльфийка окончила пересказ, - но пока что, не думай об этом. Прежде нужно посоветоваться с Мингоном.
  -- Хрусталь? - с надеждой спросила Оссиэн.
  -- И думать забудь, - Зураг'Нар тревожно посмотрел на нее, - Я телепортируюсь, если получится. Поможешь?
  -- Конечно, - с готовностью откликнулась эльфийка, - Источник пульсирует как прежде. Но... ты уверен, что выдержишь откат?
   Демон расправил могучие плечи и оскалился.
  -- Глупый вопрос. Приступим?
  -- Мне бы твою уверенность, - пробормотала девушка, потянувшись к Источнику.
   С привычной легкостью, она создала канал энергии, второй кончик которого был направлен на Зураг'Нара. Демон улыбнулся, подмигнул ей и исчез, оставив на деревянном полу быстро исчезающую пентаграмму.
   Горелый запах на этот раз показался Оссиэн чуть слабее обычного, но эльфийка заставила себя отвлечься. Нужно было заняться подготовкой к войне, если они не хотели сдаться на милость короля Фейрун.
   А еще она не могла забыть о странном человеке, в присутствии которого она испытывала тревогу, но к которому она чувствовала необъяснимое влечение.
  

*** *** ***

Конец 13 главы

***


~ Глава 14 ~

   Мы живем... радуемся... страдаем...
   Жизнь кажется нам унылым, однообразным существованием и мы хотим разнообразия. Именно поэтому, я стала гладиатором по собственной воле. Глупые девические фантазии.
   Хочу все и сразу. Этот девиз каждый, будь то человек, эльф или гном прячет в глубине своей души. Хотела ли я приключений? Да, хотела. Знала ли я, что все кончится именно так? Нет. Быть может, если бы знала, что-то бы изменилось.
   Хотя, скорее всего, нет. Каждому человеку уготовано место в жизни. Выбор предопределен рождением, воспитание, внутренним миром и личными правилами поведения.
   Моя жизнь оказалась слишком тесно связанной с самим существованием этого мира. Я бы не выдержала этого... если бы была одна.
   Мой отец и мои друзья были теми колоннами, что поддерживали меня во всех моих проблемах. У судьбы в рукаве много сюрпризов, но пока со мной рядом те, кого я люблю, это не имеет значения.

Оссиэн Ильсинор.

  
  
  -- Агггрррххх! Это жалкое тело слишком тесно для меня, Рага`Дзенхакх!
   Голос говорившего существа эхом отражался от стен огромного, освещенного неярким багровым светом зала. Это был демон неимоверных размеров, покрытый чешуей, отливавшей голодным кровавым блеском. Громадные крылья он развернул и поднял над головой, тугие клубки мускулов мощных рук грозили разорвать грубую кожу, покрывавшую их. Ноги демона казались двумя несокрушимыми столбами.
  -- Тсыы, доолшшен терспетть-сс, ммой тррууг-сс, - прошипел его собеседник, - сс-эттоот ммиир-с ииттаак сстоиит ннаа гррааани-сс. Нне сстоиит тсревоошшиить рраввновеессие.
   Золотистый ящер, сидевший на большом каменном троне, был немного выше демона, и поуже в плечах. Но в его движения чувствовалась гибкость пружины, сжавшейся и затаившейся. Казалось, он мог в любой момент совершить молниеносный бросок.
  -- Мне наплевать на равновесие, - взревел демон, - жалкий мирок! Здешние существа не имеют даже понятия об истинном могуществе. Они должны поклоняться нам, Тэйнвактхам, а не своим ложным божкам.
  -- Шштоо таакк зссллит-сс тссебяя, Эллккор'Гхххаанн. Тсыы шшее не ххоччешшь унничтошшиить ссввою сссобсственноссть?
   Раздавшийся в ответ оглушительный рык был красноречивее слов.
  -- Нет! Но во имя Сущего, - Элкор'Гхан насупился, - зачем ты связался с бесхребетными? Эти черви ни на что не годны.
  -- Ррааббы-сс. Ннаамм ннушшны ррааббы, ммоой тррууг-сс.
   Демон пробормотал что-то и небрежно взмахнул рукой. Перед ними мгновенно вспыхнули три пентаграммы и тут же погасли, оставив двух мужчин и девушку перед очами двух Тэйнвактхов.
  -- Вы не представляете, что вы делаете, - тут же затараторила призванная, - люди могут...
   И осеклась, увидев направленные на себя огненно-красные глаза Элкор'Гхана.
  -- Мой господин, - мягко начал мужчина, - ваша рабыня всего лишь хотела сказать, что небезопасно вызывать нас в любое время. Если мы не хотим раскрываться раньше срока.
  -- Мои рабы должны следить за своим языком, - в руке демона появился огненный хлыст.
   Одно молниеносное движение - и девушка громко вскрикнула, упав на колени. По тому, как она сжалась, Анрадо понял, куда попала плеть Элкор'Гхана. Он рефлекторно содрогнулся.
  -- Ввсстаннь, - прошипел Рага'Дзенхакх, - и ввппрреддь-сс ббудтть ппооччтсситссеелльннее. Наашшаа ммииллоссть-сс ннее ббессгрранниичннаа.
   Когда Омела встала и опустила руки (не без вмешательства Раги'Дзенхакха), король и его сын увидели огромную багровую полосу, протянувшуюся наискось, через все лицо девушки. Кожа на пораженном месте была разрезана и пузырилась, как от ожога.
   Через мгновение полоса стала уменьшаться, до тех пор, пока не остался лишь узкий шрам.
  -- Эттссоо ббуудссетт ннаппоомииннанииемм, - продолжил ящер.
  -- Простите меня, мой господин, - девушка, всхлипывая, поклонилась Элкор'Гхану.
   Презрительно рыкнув, демон посмотрел на мужчин.
  -- Вам нужны знаки, - его глаза грозно сверкнули, - чтобы все знали, что вы сильнее других червей.
   Он щелкнул когтистым пальцем, и на запястьях Анрадо и Анселя появились металлические наручи. Они тут же почувствовали огромную силу магии, заключенную в предметы, кажущиеся самыми обычными на первый взгляд.
  -- Кое-кто из нерагаров хочет заключить союз с высшими. Возможно, их напугали те жалкие ситфосоры, что нападали на корабли, - он поймал взглядом глаза Анселя, - Запомни, червь, союза быть не может. Мне в моем мире не нужны остроухие бессмертные.
  -- Мой лорд, почему вы не уничтожите их? - спросил Анрадо, - Ваше могущество...
  -- Еще раз заговоришь без разрешения, - рыкнул Элкор'Гхан, - и я лишу тебя языка, бесхребетный, - он вновь обратил взор на Анселя, но тот уже опустил глаза, - если темные поднимут бунт, перебейте их. Я направлю ситфосор только на них. А теперь, прочь с глаз моих.
   Он небрежно махнул рукой, и Анрадо с Анселем исчезли. Следы порталов еще не успели потухнуть, как демон подошел к Омеле, громыхая мощными ногами по каменным плитам пола.
  -- Ты разочаровываешь нас, - злобно произнес он, - возможно, стоило сделать ставку на другую рабыню. А ведь ты имела неплохие шансы покорить ее.
  -- Мой господин, - девушка распростерлась на полу, - простите меня. Итиэль, похоже, чувствовала что-то. Меня никогда не оставляли наедине с этой...
  -- Хватит оправданий! - громогласный рык заставил Омелу сжаться в пульсирующий комочек ужаса, - я устал от вас и вашего скулежа, черви!
  -- Дайте мне шанс, - ее голос сорвался на шепот, - пожалуйста.
   Прищуренные змеиные зрачки демона зло сверкнули.
  -- Хорошо, - низкий утробный голос вселял еще больший ужас в Омелу, - У тебя будет твой шанс, смертная.
   Рага'Дзенхакх встал со своего трона и протянул руку, сжатую в кулак, вверх. Воздух в зале завибрировал так сильно, что девушке показалось, что ее сердце выпрыгнет наружу. Что-то сильно громыхнуло, и вибрация прекратилась.
   Не сводя глаз с Омелы, ящер швырнул на пол рядом с ней какой-то жезл. Металл был похожим на тот, из которого были сделаны наручи Анрадо и Анселя. Когда девушка, не верившая в свое счастье, взяла его, холодная поверхность жезла сразу потеплела.
   Теперь Омела ощущала себя намного лучше. Она поклонилась Тэйнвактхам.
  -- Еще раз подведешь нас, - угрожающе зарычал Элкор'Гхан, - и, клянусь сферой миров, ты пожалеешь о том, что родилась на свет.
   Он щелкнул пальцем, отсылая ее в астрал, а затем обернулся к ящеру.
   Рага'Дзенхакх выставил руку ладонью вперед, предупреждая вопросы.
  -- Ттсаакк ббыыллоо ннуушшноо-сс.
   Демон равнодушно пожал плечами.
  -- Этот жезл дает немаленькие силы, Рага'Дзенхакх. Разве не опасно доверять эти силы рабу?
  -- Ввсссее ннее таакк ппрооссттоо, ммоой тррууг-сс. Нссаашша ээлльффийкаа ообблаадааеетт-сс сссииламммиии ннеммалленнькиммиии. Крррооммее ттссоогоо, я ммооддсссиффиициироовваал-сс шшеесслл. Ппоо ссобсствеенной тссеехннооллоогиии-сс.
   Элкор'Гхан расплылся в улыбке, обнажившей ряды острых как бритва зубов.
  -- Есть еще одно дело, - он сжал кулак так, что пальцы хрустнули, - нерагарская жрица закрылась от меня, - змеиные зрачки яростно блеснули, - наверное, стоит ее навестить.
  -- Ннссее раанньшшее, чеемм ммыы уппрроочиимм ссвооее ппоолоошшшеениие в этссоом ммиирее-сс.
   Демон взглянул на Рага'Дзенхакха с легкой неприязнью.
  -- Сделай одолжение, учитель.
   Ящер недоуменно посмотрел на него.
  -- Избавься от своего дурацкого выговора. Тэйнвактх твоего уровня уже должен был подавить природные привычки тела.
   Элкор'Гхан гулко расхохотался.
  -- Кстати, а на седьмой уровень нам уже можно? - отсмеявшись, уточнил демон, - повеселимся?
   Ящер ничего не ответил, на его лице ровным счетом ничего не отразилось, кроме вечного равнодушия и безразличия.
  

* * *

  
   Можно было вечно корить себя за то, что произошло, но это ничего не меняло. В конце концов, это не его вина, что они стали настолько горды, чтобы не замечать происходящего перед самым их носом.
   Старик опустился на переплетение корней, ставшее его любимым местом последнюю неделю. Он должен был подумать о многом.
   Конечно, очередной фазы избежать вряд ли удалось бы, но не почувствовать угрозу в Сфере, находясь в двух шагах от ее воплощения...
   И, в довершение всего, кто-то заглядывал в Книгу Мира Тельпериона. Это могло говорить о двух вещах: либо призванные Сферой существа настолько искушены в магии, либо Смутное время все-таки близко. Намного ближе, чем того хотелось ему.
   Унсалэ Товэн до сих пор корил себя за то, что не успел отследить вмешательство в прошлый раз. В следующий раз, он будет начеку. След будет явным и можно будет проследить, кто именно заглядывает в Книгу.
  

* * *

  
   Ее мысли вновь и вновь возвращались к книге. Нар сказал, что не знает ответа, но Оссиэн видела, что демон недоговаривает что-то. Она уже жалела о том, что давно зареклась читать чьи бы то ни было мысли, кроме случаев, когда это было жизненно важно.
   Привычный кокон отгораживал сознание волшебницы от чужих мыслей и образов, наполнявших мир своим бессмыслием и обыденностью.
  -- ...таким образом, мы распределим... моя леди, вы не слушаете, - в тоне говорившего ясно чувствовалась обида.
   Фиалковые глаза эльфийки встретились взглядом с Тайвеном. Оссиэн вздохнула и пожала плечами.
  -- Ничего не могу с собой поделать, - она взяла со стола перо, и принялась задумчиво вертеть его в руках, - Тайвен, я не хочу обманывать ни тебя, ни себя. Я просто полный ноль в вопросах тактики.
  -- Это неправда, - эльф явно смутился.
  -- Правда. И ты отлично понимаешь это, - девушка слегка согнула перо и вздрогнула, когда оно сломалось.
   Лорд-защитник неодобрительно покачал головой, отобрал у Оссиэн обломки пера и выбросил их в урну.
  -- Что-то случилось? - непринужденно спросил он, внимательно следя взглядом за эльфийкой.
  -- Все в порядке, - поспешно ответила она, но затем как-то обмякла и продолжила, - случилось, по правде говоря. И уже очень давно. Просто я думала...
  -- Что это просто? - продолжил за нее Тайвен, - что все устроится само собой?
   Эльфийка улыбнулась и покачала головой.
  -- Нет. Я не обманывала себя. Но когда ты рассказываешь мне о стратегии обороны материка, я чувствую себя бесполезной. Когда Эссинор начинает рассказывать о поставках, пайках и обозах, я лишь бестолково киваю ему в ответ. Самая большая насмешка судьбы - то, что Лунным магом являюсь я, а не ты или один из членов Совета.
   Лорд-защитник улыбнулся. Улыбка становилась все шире, пока не превратилась в усмешку. А потом, он начал смеяться, с каждой секундой все громче.
  -- Это, должно быть, очень смешно со стороны, - тихо сказала эльфийка.
  -- Не очень, если честно, - успокоившись, признался лорд, - да простит мне моя повелительница невольную дерзость, но вы все-таки еще совсем ребенок!
  -- По-моему, я никогда этого не отрицала, - девушка залилась краской стыда.
  -- Это требует разъяснения. Мне смешно говорить это вам, моя леди, но Маг Луны - это не совершенный человек. Не бог.
  -- Что ты имеешь в виду? - озадаченно спросила Оссиэн, - разумеется, я не божество. И не горю желанием стать им.
   Лорд развел руками.
  -- Я хочу сказать только то, что сказал, - невозмутимо произнес он, - история не знает королей, которые бы разбирались во всем. Более того, нередко, короли не разбирались ни в чем. И это не только у людей там или орков.
   Брови эльфийки изумленно поползли вверх.
  -- Да, да, - видя ее недоверие, сказал Тайвен, - маг Луны - это, прежде всего, лидер. Его дело - объединять помыслы и вселять надежду. Простой народ должен думать, что вы умеете все. А если, к примеру, я начну принимать решения, не советуясь с вами, это может вызвать разговоры о том, что я каким-то образом влияю на вас.
  -- Я думала, - она улыбнулась, - так мыслят только люди.
  -- Так мыслят все, - иронично поправил Лорд-защитник, - только у нас это выражено намного слабее, благодаря интуитивному взаимодействию. Проще говоря, мы чувствуем друг друга.
  -- Ладно, - невесело протянула Оссиэн, - похоже, мне все равно не отвертеться от этих дел. Продолжим?
  -- Да я, в общем-то, уже закончил, - лорд собрал разложенные листы пергамента и поднялся с кресла, - я скажу остальным, чтобы не беспокоили вас сегодня. Воспользуйтесь этим, для отдыха, пожалуйста.
  -- Спасибо, - эльфийка с благодарностью взглянула на него.
   Она проводила лорда взглядом до самой двери. Тайвен вышел, тихо прикрыв ее за собой.
   Мир изменялся. Оссиэн могла лишь признаться себе, что совершенно запуталась в событиях, нагромождающихся друг на друга. Смутное время. Она невесело усмехнулась.
   Даже, легкомысленные эльфы (по крайней мере, их таковыми считают остальные расы), стали редко улыбаться. Боги больше не откликаются на молитвы верующих, а из чудес, осталась только магия, да и та теперь опасна.
   Все должно иметь свою цену, сказала себе эльфийка. И вдруг, до нее дошло. Сопротивление материи - это норма, боль отката - плата за использование ее в своих целях. Просто, как и все гениальное.
   Ей даже стало нехорошо от собственных мыслей. Получалось, что нормой является теперешнее состояние магии.
   Глупости. Она рассмеялась, и сразу стало легче. Просто плод больной фантазии, воображения. Взгляд Оссиэн упал на витражное стекло, - на нем было изображено мифическое существо, по поверьям обитавшее на самых верхних уровнях астрала - Повелитель снов.
   Простые люди верили, что он может насылать пророческие, вещие сны. Более-менее сильные маги смеялись над такими суевериями.
  

* * *

  
  -- Так я и знала, - девушка в бессильном гневе ударила руками по сугробу, разметая снег пушистыми рукавами теплой куртки, - это должно было произойти именно со мной.
   Она заблудилась уже на третий день пути. Ветер заметал даже ее собственные следы, а густой туман окончательно сбил ее с верного направления.
   Только за одно она не переставала воздавать хвалу небесам - за то, что она не забыла захватить немного еды из кладовой подземных гномов и теплую одежду(значит, карлики все-таки выходят на поверхность?).
   Куртка пришлась ей почти впору (гномы носили их как плащи), разве что чуть широковата в плечах. Чересчур свободные гномские штаны она подвязала веревкой, тоже позаимствованной у них. Хорошо еще, что ее собственные сапоги были высокими.
   Куда Омела могла увести столько людей? Вряд ли она осталась под землей, - карлики бы схватили их сразу же, как только обнаружили исчезновение пленников.
  -- Проклятый туман, - со злостью произнесла она.
   Ее внезапно захлестнула волна отчаяния, подстегиваемого одиночеством. По щекам девушки потекли на удивление горячие слезы. Ощущение того, что все ее бросили не проходило, но уже через несколько секунд она взяла себя в руки.
   Мирагнар смогла себе позволить слезы только сейчас, тогда, когда ее никто не видел. Она напомнила себе о том, что воины крепки духом и не плачут от отчаяния, даже потерявшись в северных горах.
   Труднее всего было смириться с тем, что ее предала родная сестра. Мирагнар тщательно оттерла слезы с лица, опасаясь, что они превратятся в льдинки на таком морозе.
  -- Не дождешься, - сквозь зубы произнесла она, с усилием переставляя ноги.
   Маленькая фигурка довольно долго брела по заснеженным склонам Энледаори, пока не упала, убаюканная монотонным завыванием ветра. Ей было так холодно. Она только хотела согреться... в снегу.
   Пурга понемногу успокаивалась. Сквозь звуковую пелену пробивались легкие поскрипывания шагов. Они становились все громче, пока из дымки тумана не проявились контуры человека.
   Высокий старик, опираясь на посох, уверенно шел по снегу. Его длинные, седые волосы и длинная роба свободно развевались на ветру, но он сам, казалось, не чувствовал холода.
   Старик остановился около девушки, неподвижно лежавшей в снегу и присел, поднеся руку к ее губам. Когда он почувствовал ее слабое, но равномерное дыхание, губы, скрытые длинной бородой, растянулись в улыбке облегчения.
   Дар предвидения - это умение, налагающее ответственность. Так думал Унсалэ Товэн, унося с собой Мирагнар, безо всяких усилий, взвалив ее на свое плечо. Посох он переложил в левую руку и яркий свет, загоревшийся на его навершии, легко разгонял туман.
  

* * *

  
   Зорат медитировал в Облачном храме. После того, как Сфера восстановилась, они все расслабились и оставили смертным их игру.
   Он размышлял о неотвратимом будущем Тельпериона. О хранителях миров, страже, с которой им предстояло столкнуться. О выскочке из рода эльфов стоило позаботиться, но теперь это было бесполезно. Механизм был запущен. Оставалось только ждать начала... или... конца.
  -- Я так и знал, что ты здесь, - воскликнул Энвелег, материализуясь в храме.
   Зорат по-прежнему висел в воздухе, закрыв глаза.
  -- Каждый должен быть где-то, - невозмутимо ответил он, выходя из состояния медитации.
  -- Незримым я бродил, по суетной земле, повсюду я ходил, и побывал везде, - гордым экспромтом провозгласил Энвелег, - или, почти везде. Странными слухами полнится земля, знаешь ли. И повсюду следы таинственного странника - старика с посохом. Головоломка получается.
  -- Новый пророк? - заинтересовался Зорат, - можешь показать?
   Энвелег замялся.
  -- В том-то и штука. Я не смог его даже почувствовать. Ты знаешь, что это означает.
  -- Нет, - протянул Зорат, - ты же не хочешь сказать, что в Тельперионе появился новый, могущественный бог? Это абсурд. Тем более, сейчас, когда этот мир стоит на шаткой грани.
   Энвелег покачал головой.
  -- Этот мир уже давно перешел пресловутую грань, и ты сам отлично понимаешь это. В этом нет чьей-то отдельной вины, как бы нам ни хотелось обвинить во всем Ламис или эту Оссиэн. Стражи появляются не сразу.
  -- Во всем мире смута, - начал Зорат, - причина...
  -- Причина в другом, - перебил его Энвелег, - источник смуты остается скрытым, но это еще не Фаза. Не знаю даже, стоит ли вмешиваться.
   Зорат недовольно нахмурился.
  -- Нужно найти этого... пророка. У меня такое чувство, что он каким-то образом связан с ускользающими нитями этой головоломки.
  

* * *

  
   "Знание нужно заслужить", - почему-то подумала эльфийка.
   Она снова во сне?
   Оссиэн огляделась. Внешне, библиотека почти не изменилась. Те же захламленные полки, та же огромная книга на каменном постаменте. Только перед ним теперь было меньше места - его занимало какое-то непонятное приспособление в виде двух крест-накрест скрепленных досок.
   Виктора нигде не было. Она ждала новой встречи с ним, но у ее сновидений, очевидно, имелись свои соображения на этот счет. Она была одна.
   Девушка с трудом припоминала окончание прошлого сновидения: таинственное заклинание, удерживавшее ее, и вспышку. Что было после этого, она не помнила.
   Помня предостережения Виктора, она не раздевалась на ночь и теперь мысленно поблагодарила его: не очень-то приятно разгуливать в одежде, в которой принято спать.
  -- Эй! Есть здесь кто? - нерешительно произнесла Оссиэн.
   Ее голос словно потонул под сводами библиотеки, поглощенный и затушеный чем-то.
   "Словно под водой кричать" - подумала эльфийка.
   Что-то необратимо изменилось в этой тихой комнатке. Сам воздух здесь теперь, казалось, был пропитан магией.
   Она медленно подошла к постаменту и посмотрела на книгу. Неизвестно почему, но огромный фолиант был закрыт и заперт на висячий замок.
  -- Интересно, где ключ? - прошептала эльфийка.
   В следующее мгновение свет померк для нее.

***

   Она пришла в сознание от неприятного ощущения того, что кто-то влезает в ее разум. Словно что-то холодное и липкое настойчиво пытается внедриться в нее.
   Эльфийка сопротивлялась, собирая волю, но вытолкнуть чужеродное из разума не представлялось вообще возможным.
   "У нас в запасе нет вечности. Пока что". Чужая мысль была лишена всяких образов и эмоций.
   Оссиэн подняла голову. У открытой книги спиной к ней суетилось странное полупрозрачное существо. Оно казалось голубовато-зеленым, но невозможно было понять, одежда это или кожа самого существа.
   Наконец, оно повернуло к эльфийке удлиненную голову, лишенную волос. Огромные черные глаза без зрачков завораживали девушку.
   Она попыталась шевельнуться и с изумлением обнаружила, что прикована за запястья, пояс и лодыжки к тому самому диагональному кресту, напротив постамента книги.
   "Ты должна получить знания", - Оссиэн показалось, что в мыслеречи существа промелькнули эмоции сожаления.
   Девушка встряхнула мешавшие зрению волосы, но они вновь беспорядочным каскадом упали на ее грудь.
  -- Я представляла себе обучение несколько иначе.
   Существо равнодушно отвернулось.
   "Это стандартная процедура. И, пожалуйста, разговаривай мысленно"
  -- А если я не хочу? - строптиво возразила девушка.
   "Ах, да. Прости, я все время забываю, насколько чувствующие упрямы. Ладно, это не существенно".
   Осознав, что ее не собираются освобождать, Оссиэн отчаянно дернулась в цепях и едва не застонала: холодное железо сильно врезалось в кожу.
   "Это неразумно", - ненавистная мыслеречь, лишенная эмоций вновь колокольным гулом раздалась в ее голове, - "Ты причиняешь себе боль. Это не соответствует логике".
  -- А держать меня в цепях, значит, соответствует этой вашей логике, - прокричала взбешенная эльфийка.
   "Не совсем. Но это неизбежное зло. Я готов примириться с этим".
   Оссиэн обмякла в путах.
  -- Будь оно все проклято, - жалобно произнесла она.
   И тут же сильная боль стрелой пронзила все ее тело, словно каждая его частичка стремилась отделиться и разорвать девушку в пыль. Не выдержав мук, Оссиэн громко закричала.
   "Проклятие мага - опасная вещь, адепт. Не нужно бросаться им".
  -- Отпустите меня, - только и смогла прошептать девушка, когда боль улеглась.
   "Но ты сама вызвала меня" - удивление в мысленных интонациях ее собеседника было неприкрытым, - "И, предупреждая твои вопросы, прервать наш контакт не получится".
  -- Это сон, это просто сон, - отчаянно шептала девушка, - скоро я проснусь...
   "Боюсь, это будет не так скоро, как тебе того хочется. И... это не сон, адепт. Далеко не сон".
   Существо обернулось и протянуло к Оссиэн костлявую руку. Девушка попыталась увернуться, но сильные пальцы неожиданно ловко схватили ее за подбородок.
   Бесплотные губы призрака неестественно шевелились, произнося слова на странном языке оглушающим шепотом.
   "Смотри в лицо. Внимай словам. Повторяй слова", - раздавалось в голове Оссиэн.
   И она повторяла, бессмысленно уставившись в бездонные черные глаза. Повторяла, не сознавая, что именно говорит. Мрачные витиеватые слова с грохотом обрушивались на ее сознание, оседая и отпечатываясь навечно, на самом дне разума девушки.
   Наконец, существо отпустило девушку, и она бессильно уронила голову на грудь. Затем призрак, вынув откуда-то из воздуха изогнутый кинжал, легкими движениями вспорол рукава и шнуровку на груди одежды эльфийки. Цветной ворох был небрежно отброшен в сторону.
   Затем он, легко, почти небрежно, принялся вырезать на груди потерявшей сознание девушки изящные, плавные линии. Лезвие оставляло на нежной коже странные серебристые порезы, из которых крупными каплями сочилась алая кровь.

* * *

  
  -- Мне плевать.
   Молодое лицо человека, завернувшегося в черный плащ, скривилось в презрительной гримасе. Лица его собеседников же исказились от ужаса. Выпученные глаза неотрывно смотрели на него.
  -- Но ты не можешь бросить нас, Виктор, - пролепетал толстяк, беспрестанно утиравшийся носовым платком, - Хозяин велел нам быть с тобой везде...
  -- Он мне не хозяин, - прищуренные глаза враждебно посмотрели на него.
  -- Ты работник по найму, - заметил человек в одежде охотника, стоявший рядом с толстяком, - и должен выполнять условия договора.
   На губах человека в плаще заиграла усмешка.
  -- Я не обещал быть вашей нянькой, Тедрик, - парировал он, - хотите следить за мной? Пожалуйста. Но вам придется играть по моим правилам.
  -- У нас с Гленном нет крыльев, - Тедрик побледнел, - и мы не умеем превращаться в туман или летучих мышей.
  -- А разве это мои проблемы? - Виктор расхохотался.
   Не прекращая смеяться, он сильно изогнулся и на глазах начал трансформироваться. Впрочем, человеческий глаз не мог уловить всю красоту превращения человека в огромную летучую мышь.
   Издав злорадный писк, она исчезла в небесах, затянутых поблескивающими во вспышках молний небе.
  -- Сюда бы хорошего эльфийского лучника, - пробормотал охотник и неожиданно прикрикнул на своего товарища, - Ну и что теперь, Умная голова?! Кто заплатит нам теперь?!
   Толстяк жалобно сник.
  -- Легкие деньги! Легкие деньги! - передразнил его тоном Тедрик, - Могилу нам теперь рыть впору!
   "Шторм" стремительно несся по волнам бескрайнего океана, нервно подпрыгивая на высоких волнах. Ему, хранимому магией Рага'Дзенхакха, были нипочем любые бури.
   С неким злорадством Тедрик подумал о том, что Виктору в его обличии должно быть очень неуютно в полыхающем огнем, холодном небе. Оба спутника исчезли за дверью в каютный отсек.
  

* * *

  
   В трюме "Шторма" царил сумрак и грязный спертый воздух. К тому же сейчас, когда в океане властвовал тезка корабля, здесь было довольно холодно и сыро. Очевидно, на нем перевозили рабов в далекий Эдорас, подумал Гирион. На дощатом настиле валялось несколько пар колодок и куча толстых проржавевших цепей.
   Старые, но все еще достаточно прочные доски угрожающе скрипели, когда корабль подпрыгивал особенно сильно. Тут не поспишь.
   Сколько еще таких вот, тоскливых дней он будет вынужден провести? Корабль несся с ошеломляющей скоростью, даже в шторм. Тут и самый тупой бы учуял следы магии.
   Почему до сих пор флот не создал должность корабельного мага. Это ведь и выгодно и удобно, - размышлял юноша. Однако он сразу же понял, почему - ни один уважающий себя маг не опустится до "грязной работы".
   Здесь, в темном трюме корабля, Гирион начал задавать себе вопросы. Назвать свое поведение логичным он не мог, - все выглядело, как спешный побег. Если он настолько боялся своей смерти, то зачем отправлялся на войну с эльфами?
   Всего один меткий выстрел (а эралонцы, похоже, рождались с луками под мышкой) - и ему даже не дадут доказать, что и он чего-то стоит.
  -- Она разрушила мою жизнь, - с тоской произнес он.
   Что-то рядом с ним зашевелилось, и юноша испуганно вскочил, обнажив меч. Какое-то время он просто стоял и выжидал, однако движения больше не было. Шевелящееся белое нечто оказалось ворохом парусины. Осмелев, Гирион захватил фонарь, подошел и принялся осторожно раздвигать складки ткани.
   Мощный удар отбросил его на несколько метров. Фонарь отлетел куда-то в сторону, погрузив все в темноту. Юноша ошалело помотал головой, пытаясь сообразить, куда и чем его ударили. А из парусины, между тем, пыталась выбраться какая-то фигура.
   Запутавшись ногой в ворохе ткани, подталкиваемая накренившимся от качки настилом, фигура упала жалобно вскрикнув. Гирион с удивлением понял, что это была девушка. Наконец, она выпуталась из плена парусины и встала в напряженной стойке, тяжело дыша. В темноте были видны только ее неясные очертания.
  -- Тебя послал Рико? - осведомилась она, - Неужели он так хочет убить меня?
  -- О чем ты говоришь? - Гирион с трудом поднялся, - я думал - это ты хочешь убить меня. Голова болит. Чем это ты?
  -- Ты стоял с обнаженным мечом, - начала она, - а ты действительно не собирался убивать меня?
   Юноша поднял выроненный меч и сунул его в ножны.
  -- Зачем мне это, черт побери, - он побрел к тому месту, где лежал до того, - ну и везет же.
   Тут он внезапно поскользнулся и едва не растянулся на досках, с трудом удержав равновесие. Потухший фонарь лежал на полу. Из разбитой емкости лениво вытекало масло, собираясь в большую лужу.
  -- Посмотри на это, - воскликнул юноша, - теперь мы будем в полной темноте.
   Во мраке послышались ее шаги.
  -- Я не хотела, - голос был полон сожаления, - У меня есть фонарик, но я не знаю, как он работает. Купила у смотрителя по случаю.
   В руку Гириона ткнулось железное кольцо фонаря.
  -- Придется делить свет, - невесело произнес он, ощупывая светильник, - Ого, недешевая штучка. Подожди-ка...
   Он легонько щелкнул ногтем по маленькому кристаллу, вделанному в корпус. Раздался едва слышный треск, и за стеклом появились веселые язычки пламени. Гирион протянул фонарик девушке.
  -- Так, - он принялся разворачивать парусину, - подними повыше, пожалуйста!
   Девушка недоуменно пожала плечами и подняла фонарь над головой. Через несколько минут Гирион повернулся к ней, довольный собой. Он разложил парусину в форме полумесяца.
  -- Ты ложись здесь, - он показал на левую часть импровизированного ложа, - я лягу напротив, а посередине будет фонарь.
  -- И обнаженный меч, - мрачно пошутила девушка, - думаешь, я настолько доверяю случайным попутчикам? Я даже не знаю твоего имени.
  -- Гирион, - просто сказал юноша.
  -- Очень приятно. Меня зовут Сиобель. Но даже это еще ни о чем не говорит. Согласись, в трюме обычные пассажиры не ездят.
  -- А ты где сама? Ладно, ладно, я понял, - Гирион направился в противоположную часть трюма, высмотрев свое прежнее место.
   Сиобель внимательно следила за его движениями.
  -- Так нормально? - крикнул он, прислонившись к ящику метрах в десяти от нее.
  -- Достаточно, - она легла в расстеленную парусину, накрывшись краем ткани, и поставила перед собой фонарь.
   Гирион беспокойно ворочался, пытаясь принять более-менее удобное положение. Когда ему, наконец, это удалось, в трюме повисла гнетущая тишина.
   Юноша всматривался в темноту, как всегда, пытаясь отыскать в ней ответы на свои вопросы. Но она, молчаливая соседка пытливого разума, была плохим собеседником и советчиком.
  -- Эй.
   Он повернулся на голос Сиобель. В неярком, колыхающемся свете фонаря, ее лицо выглядело немного испуганным.
  -- Э-э, м-м... Гирион! Ты не спишь?
  -- Что-то мне не спится, - он вздохнул, - держи крепче фонарь. Или затуши, если собираешься спать. В такую качку, мы можем остаться без единственного источника освещения.
  -- Я уже достаточно спала, - отозвалась она, - Слушай, а что, если фонарь упадет и подожжет здесь все? Там целая лужа масла на полу.
  -- Не беспокойся, - лениво ответил юноша, - корабль не сгорит, даже если сюда вылить тонну масла и поджечь. Он зачарован.
   Даже с такого расстояния была видна недоверчивая улыбка на лице Сиобель.
  -- Никогда о таком не слышала.
  -- Эксперимент, - он пожал плечами, - Ты попробуй хотя бы щепку отодрать от корпуса или настила.
   Ее глаза загорелись.
  -- А что, если попробовать нечто более радикальное?
   Прежде чем он успел возразить хоть что-либо, Сиобель оторвала кусок парусины, открыла стекло фонаря и подожгла ткань. Затем пылающий клочок взвился в воздух и медленно, словно перо, опустился на настил.
   Впечатление было такое, словно в трюме взорвался один из трюковых порошков мага. Масло мгновенно вспыхнуло и занялось веселыми языками пламени.
  -- Сумасшедшая! - он мгновенно вскочил и подбежал к огню, - давай парусину! Скорее!
  -- Успокойся, - она весело засмеялась, - Взгляни.
   Огонь потух, словно гигантская рука легко и непринужденно зажала невидимый свечной фитиль. Девушка подошла к Гириону, держа фонарь в руке.
  -- Ты был прав, - признала она, рассматривая настил.
   На деревянных досках не осталось и следа от огня. Масло выкипело почти полностью, остались только темные пятна на дереве.
  -- Теперь я точно не смогу уснуть, - мрачно заметил Гирион, направившись к своему ящику, - Ты все-таки сумасшедшая.
  -- Просто у меня не осталось смысла в жизни, - странная фраза была произнесена без тени юмора.
   Он остановился.
  -- Может, ты просто не можешь его найти?
   Она не ответила. Немного постояв, Гирион вернулся на свое место и прислонился к ставшему уже почти родным ящику.
  -- Может, ты и прав, - он едва расслышал ее запоздалый ответ.
   Юноша широко зевнул. Вопреки своему утверждению, он ужасно хотел спать. Заботы о безопасности отошли на второй план, и вскоре он уже забылся глубоким сном.
   Оставшись в своеобразном одиночестве, Сиобель улыбнулась. Ей не хотелось воздействовать на этого симпатичного безобидного юношу, но, судя по его виду, он не спал более двух дней.

* * *

Конец 14 главы

***


~ Глава 15 ~

  
   Не разбив яйца, яичницу не приготовишь. Эта фраза, которую считают одной из основополагающих, в процессе познания мира, предстала передо мной совершенно с другой стороны.
   В ней заложен неприкрытый цинизм. Идти на жертвы, чтобы достичь какой-то великой цели? Но какая цель может быть дороже жизни?
   Я ищу, но не могу найти ответа. Может быть, его и нет вовсе, может быть все это лишь оправдания нашему эгоизму и самолюбию. Ведь если что-то не получается, первым винишь далеко не себя. Я хочу верить, что у нас нет выбора. Что мир все решает за нас, мы лишь можем жить... так, как можем.

Драго Иландор.

  
   Драго бесцельно бродил по городу. Теперь он уже слабо понимал, зачем пришел в этот, чуждый ему мир. Сражаться за идеалы эльфов? Впрочем, не совсем за идеалы. Скорее, за существование всей эльфийской расы.
   Сражаться против своих.
   В первый же день, когда они прибыли на Эралон, их схватили, и каждый эльф смотрел на них с гневом, к которому иногда примешивалось презрение.
   Нельзя сказать, что Драго их не понимал. Напротив, после того, что он узнал об эльфийском клинке, его душу терзало такое чувство вины, словно он сам принимал участие в позорном и бесчестном похищении.
   Но Риам этого понять не смог. Они были первыми Тремя Оссиэн, Драго и Риам: отряд из волшебницы, воина и вора должен был стать непобедимым. Так говорил Ансель. А потом он же предал своих, пошел на поводу у тирана, которым всю свою жизнь был его отец. И теперь он носил на поясе Мирилион. Почему-то, Риам следовал за ним как тень.
   И Оссиэн знала об этом. Он понял это по тому, каким грустным стал ее взгляд, когда он рассказал ей все. Удивительно, но она не знала того, что он, Драго Иландор, человек, с которым она сражалась на Арене, был одним из трех.
   В Лиэлоне было введено военное положение. У стен кипела работа, и эльфы сменяли друг друга через каждые два часа. Глядя на то, с какой радостью они идут, вряд ли кто-то мог предположить, что идут они выполнять тяжелую работу.
   И они уступали ему дорогу.
   Драго заметил это случайно. Эль вэнди, - улыбаясь, говорили все эльфы, которых он случайно задевал, поглощенный своими мыслями. Его скудные познания включали только слово "Эль" - Я. Но догадаться о смысле второго не представлялось сложной логической загадкой. Извинения.
  -- Эль вэнди, - машинально произнес Драго, когда в очередной раз перегородил дорогу эльфу.
   Тонкие брови последнего изумленно поползли вверх.
  -- Улсумэ луанэ, - он одобрительно покачал головой, - Эльмарион о авенди илен, синдар.
  -- Спасибо, я все понял, - пробормотал воин, продолжая путь, - клянусь железной глоткой Глумранга.
   Эльф долго смотрел ему вслед, затем пожал плечами и двинулся по своим эльфийским делам.
   А дела у вас всех сейчас одни, ухмыльнулся Драго. К осаде готовятся. Неспокойно нынче в эльфийском королевстве.
   К эльфам относился неоднозначно. С одной стороны была раса эльфов. Драго недолюбливал лучников, и раса, у которой искусство стрельбы из лука оттачивалось веками, вызывала у него лишь презрение. С другой стороны, была Оссиэн, воспитанная людьми.
  -- Я не буду сражаться с тобой за твой народ, - тихо произнес он, - но я буду сражаться за тебя.
   Кто-то положил руку на его плечо. Рефлексы воина сработали мгновенно, и он наполовину вытянул меч из ножен. Однако, увидев обладателя руки, он расслабился, и клинок скользнул назад.
  -- Эй, приятель, - Реон, видимо, успел основательно набраться где-то, - этот город... он огромен. Было... трудно найти... тебя.
   Кертис, видимо как более слабая по части выпивки, находилась в еще более плачевном состоянии, опираясь на плечо бывшего гладиатора.
   Воин равнодушно пожал плечами. Он был удивлен, что они вообще смогли кого-то отыскать в таком виде.
   К чести Реона, он отлично держался. О том, сколько он выпил, напоминали только паузы в речи. Гладиатор не шатался, а твердо стоял на ногах.
  -- Ты напился, - обвиняюще произнес Драго, - ну и ладно. Но зачем споил ее?
  -- Мы... отмечали, - Реон мягко улыбнулся, - Керти очень... трудно удержать. От выпивки. Это... профессиональная... болезнь. Но в этот раз... боюсь... она перебрала.
   Драго покосился на девушку. Позеленевшее лицо последней говорило явно не в ее пользу.
  -- Вижу.
  -- Она отоспится, - во взгляде Реона, брошенном на Кертис, сквозила неприкрытая любовь, - утром будет... как огурчик. Если вовремя подать... кружку эля.
   Драго смотрел на них с завистью. В самом деле, они нашли друг друга. Пьет Реон, пьет и Кертис. Реон идет в бой, с ним, бок о бок идет и она. Редко кому так везет.
  -- Эльфийский эль... он сильнее... даже гномьего, - задумчиво продолжил гладиатор, - Впрочем... как мне кажется... ты хочешь побыть... один. Душевное равновесие... нынче непозволительно дорогая... штука.
   Драго даже вздрогнул от того, насколько точно пришлись в цель слова Реона.
  -- Что, так бросается в глаза? - помрачнев, спросил он.
  -- Не то, чтобы... очень, - гладиатор пожал плечами.
   Драго отвернулся, уставившись вниз, на камень мостовой.
  -- Я уже не знаю, чего хочу на самом деле.
   Кертис начала сползать с плеча Реона, и гладиатор подхватил засыпающую девушку на руки.
  -- Пути назад... уже нет, друг, - вымолвил он, - знаешь, что... мы... отмечали? Гибель... нашей родины. Фэриона. Он героически пал... под толпами существ... не нашего... покроя.
   Воин нахмурился и пристально поглядел на Реона, стараясь уловить на его лице хотя бы подобие улыбки. Однако тот был предельно серьезен.
  -- Ты пьян, Реон. И сам не знаешь, что говоришь.
   Ответом ему была горькая усмешка.
  -- Хотел бы я быть всего лишь пьяным, друг. Ты же видишь, в каком она состоянии, - он указал головой на Кертис, покоящуюся у него на руках, - а она умеет пить не хуже меня, поверь. Весь наш мир остался на материке.
  -- Расскажи, - потребовал воин.
   Реон выдохнул.
  -- Давай поговорим... в наших... Дома. Я готов... держать Керти... часами. Но не тогда, когда... сам... ну... когда этого можно избежать...
  -- Я понимаю, - поспешно прервал его Драго, - там договорим.
   Они неспешно двинулись назад, к эльфийскому дворцу. Улица начала спускаться вниз широкими ступенями лестниц, чередующихся с небольшими площадками. Наконец, высокие дома словно расступились, и они вышли на площадь перед дворцом.
   Плаза пустовала, хотя обычно в такое время, здесь было довольно много эльфов. Это еще раз напомнило друзьям о положении города.
   Зато перед самим дворцом собралась целая толпа.
  -- Что-то не так, - сразу насторожился Драго.
  -- О чем ты? - спящая Керти начала сползать, и Реон опустился на колено, чтобы подхватить ее поудобнее, - ну стоят, обсуждают. Может, пришли колени... перед Сеанни преклонить. Нынче... это стало модным.
  -- Они не кричат, - пояснил воин, - не разговаривают. Вообще не издают никаких звуков. Молчат.
   Реон пропыхтел, поднимаясь.
  -- Должно быть, этому... есть какое-то... объяснение, - предположил он, всматриваясь в толпу.
   Но Драго его уже не слушал.
  -- Что-то не так, - он бросился к дверям, расталкивая перворожденных, мешавших проходу.
   Два стража, вооруженные изогнутыми эльфийскими глефами, преградили ему путь.
  -- Никто не может пройти внутрь, - на хорошем Фейрунском отчеканил звонкий голос эльфа, - приказ лорда Тайвена.
   Видимо, кое-кто из высших все же не пренебрегал знанием чуждых языков.
  -- Что случилось, - требовательно осведомился Драго.
  -- Я не знаю, синдар, - так же отчеканил один из них, а в следующий момент в его голосе прозвучала еле сдерживаемое негодование, - Наверное, что-то произошло в покоях Алонэ.
   Драго сделал нетерпеливое движение в сторону двери, но глефа вновь преградила ему путь.
  -- Вам же ясно сказано, - сдержанно произнес эльф, - заходить внутрь запрещено.
   Глаза воина блеснули. Рука Драго упала на рукоять меча.
  -- А теперь послушай. Ты пропустишь меня. Или я пройду по твоему трупу.
   Страж приглашающе улыбнулся. Поза его стала расслабленной, а глефа обманчиво небрежно опустилась к земле. Но воин знал, чего стоит эта небрежность.
  -- Не знаю, как он, - проворчал Реон, протискиваясь к Драго, - но я тебе точно устрою, если не отойдешь. Мы ЕЕ друзья. Понял?
   В глазах эльфа отразилось непонимание. Он слегка нахмурился, словно пытался припомнить что-то.
  -- Реон Брейар, хм... Кертис Нооко, - вымолвил он и с небольшой паузой продолжил, - и Драго Иландор, верно? Лорд-защитник сказал, что вы можете пройти.
   Воин оттолкнул его и устремился внутрь. Эльф сверкнул глазами, но сдержался, пропуская следом Реона с Кертис на руках.
  -- Синдар.
  -- Что он сказал? - Драго резко развернулся на каблуках, но Реон преградил ему путь, выставив преградой голову Кертис.
  -- Эй, не время сейчас. Он только назвал тебя человеком.
  -- Да, но, - начал воин, - тон которым он произнес это слово...
   Реон пожал плечами и двинулся дальше. Немного подумав, Драго двинулся следом, пообещав себе разобраться с этим стражем после. Он даже не успел заметить, как Реон скрылся где-то в боковом коридорчике и остановился, припоминая расположение комнат дворца.
  -- Ты еще здесь? - Реон вылетел, словно из ниоткуда.
  -- Этот дворец почище любого лабиринта, - раздраженно ответил воин, - Кертис?
  -- Спит, - лаконично бросил гладиатор.
   Воин заметил, что речь Реона заметно улучшилась, как только запахло жареным. Будто и ни в одном глазу. Гладиатор протрезвел мгновенно.
   Он следовал за гладиатором, сворачивающим то влево, то вправо в двери, которые сами закрывались за ними, и в какой-то момент понял, что совершенно запутался.
   Даже телепатическая чувствительность ослабела. Он чувствовал выход, но найти дорогу было непросто. Он уже было начал сомневаться в трезвости гладиатора и в его знание правильного направления, когда они вышли в просторный зал Совета.
  -- Сюда, - бросил Реон, распахивая одну из боковых дверей зала.
   Тайвен словно уже стоял с обнаженным мечом, так быстро он среагировал на вторжение. Драго отметил про себя этот факт.
  -- Спокойно, - гладиатор выставил перед собой руки, - Мы - свои.
   Тайвен хмыкнул, убирая меч.
  -- Трудно разобрать, где свой, а где чужой, в это смутное время.
   Кроме него, у изголовья кровати Оссиэн стояли еще двое. Первый был лордом Кэмероном, названным отцом девушки. А второй был похож на демона. Возможно потому, что архимаг Зураг'Нар и был демоном.
   Драго и Реон приблизились к кровати, на которой лежала эльфийка. Во сне ее лицо покрылось мертвенной бледностью, но ровное дыхание говорило о том, что она в относительном порядке.
  -- Успокоилась несколько минут назад, - раздался дрогнувший голос Тайвена, - Но все еще бредит.
   Губы Оссиэн действительно дрожали и, приглядевшись, Драго заметил, что она действительно словно повторяет какие-то слова. Он старался прочесть их, но ничего не получалось.
  -- Не говори мне, что для эльфов такие сны - норма, - Зураг'Нар посмотрел на эльфийского лорда с высоты своего огромного роста.
  -- Я ничего не говорю, - Тайвен произнес эти слова с каким-то отчаянием, - прорицательницы тоже спят беспокойно, но...
  -- Но менее бурно... скажем так, - закончил за него демон, - и на какие мысли это может натолкнуть?
   Эльф растерянно и жалко посмотрел на него.
  -- Не знаю, - пробормотал он, - может маги стихий...
  -- Я был у Мингона, - перебил его Зураг'Нар, - у Тентрагиона, у Диоксии, у Олаксенора... Сам Зорат не знает, каких усилий это мне стоило...
   Он сделал паузу, уставившись в потолок с явным раздражением. Все присутствующие, за исключением Кэмерона, не отводящего глаз от Оссиэн, почтительно молчали, ожидая.
  -- Повсюду ад, - наконец, продолжил демон, - к обителям не пробиться. Такого разнообразия чуждой фауны, я еще не видел нигде. Элементалии с трудом справляются, а маги стихий не ответят нам, они слишком заняты спасением своих шкур. Я, конечно, не могу винить их за это, но мы не сможем получить ответы на свои вопросы. Это меня... бесит.
  -- Чуждой фауны? - Драго нахмурился.
   Зураг'Нар скосил на него змеиный зрачок.
  -- Я должен рассказывать каждому в отдельности? Чуждая фауна, это такие симпатичные зверьки, абсолютно не свойственные этому миру. Зубастые, когтистые и вообще удивительно общительные создания. При встрече, норовят вцепиться в руки, ноги и другие выступающие части тела. А некоторые, особенно мясистые и крупные, так и вовсе целиком заглатывают. Есть и совсем гиганты, о них даже говорить не хочется. От одного насилу крылья уволок.
   Он вновь остановился, на этот раз только, чтобы перевести дух.
  -- Кстати, хочешь новость? Королевства Фейрун, считай, уже не существует. Брандолин по какой-то прихоти еще не познал нашествия, Энгорн и еще несколько городов пока в осаде, но вряд ли продержатся долго. Империя Аркан и весь Эдорас подвергся нашествию в меньшей степени, они сейчас пытаются закрыть порталы, пока не пожаловала новая волна нечисти. Диоксия уничтожила всех чудиков в сотне лиг, во все стороны от башни Хрустального стержня, но океан простирается на много десятков тысяч лиг. Только Эралон, похоже, цел и невредим... пока что.
  -- Смутное время, - Тайвен сник, - если я ошибаюсь, значит, Оссиэн больна. Если нет... на такие вопросы знают ответ только боги. Но если магия вышла из-под контроля, кто знает, что случилось с ними.
  -- Разве боги могут умереть? - недоверчиво спросил Реон, - они же вроде всесильны... бессмертны. Высшие существа.
  -- Ха, - демон презрительно усмехнулся, - твои познания о мироздании скудны, человек. Боги - такие же существа, порождения мира. Просто они смогли перешагнуть рамки обычного смертного существования. Это вовсе не означает, что нет существ более могущественных, чем они. Есть еще и параллельные миры.
  -- У вас тут что, совет магов-теоретиков? - неожиданно со злостью заявил Драго, - я не понимаю и слова из ваших "бесед". Какие еще "параллельные миры"? Что за башня Хрустального Стержня? И кто те четверо, которых вы называли? Нельзя ли проще... с объяснениями. Так, словно говорите с полным дураком.
  -- Возможно, так оно и есть, - хмуро заявил Зураг'Нар, - мироздание - тема не одного разговора, человек. Но я понимаю твою злость. Родина в огне и все такое.
  -- Ничего ты не понимаешь, - зло бросил воин, - с Фэрионом меня ничто не связывает. У меня нет родных в этом мире. Зато у меня есть друг. И она сейчас лежит на этой постели и не приходит в себя, пока вы тут разглагольствуете.
   В змеиных зрачках демона ровным счетом ничего не отразилось, но в комнате повисла мертвая тишина. Драго не понимал, что перегнул палку, пока огромная волосатая рука Зураг'Нара не подняла его над землей так, что глаза воина оказались вровень с глазами демона.
  -- Ты не единственный ее друг, - на удивление сдержанно пророкотал архимаг, - и эти разговоры - не разглагольствование. Оссиэн сейчас нужны сильные друзья, способные поддержать ее. А не хныкающие мямли. Мы тут пытаемся найти способ выдернуть ее оттуда, куда она попала.
   Он неожиданно отпустил его, так что Драго едва удержался на ногах.
  -- Я понял, - пробурчал он, поправляя смятую одежду, - Если бы мы не были в одной лодке, демон...
  -- Остынь, - добродушно бросил тот, - я не хотел задирать тебя. Здесь, по-моему, собрались нормальные люди, а не бойцовые петухи.
  -- Ладно, проехали, - сдался Драго, - скажи лучше, чем мы можем помочь.
   Оссиэн застонала во сне и все взоры, словно по мановению волшебной палочки, обратились к ее ложу. Тайвен подошел к ней и вопросительно посмотрел на Кэмерона.
   Тот поднял на эльфа усталое, покрытое печатью внутренней боли лицо и слегка отодвинулся, позволяя Тайвену подойти ближе к изголовью.
   Эльфийский лорд поднес руку ко лбу девушки, почти касаясь золотистых прядок ее волнистых волос, и закрыл глаза. Однако уже через мгновение, он убрал руку и обернулся к остальным.
  -- Она закрылась, - в его голосе ясно чувствовалась усталость, - я могу только чувствовать ее. Боль, страх, отчаяние. Больше ничего. Мы можем только ждать. Лорд Кэмерон?
   Тайвен вопросительно посмотрел на отца Оссиэн.
  -- Оставь их вдвоем, - демон мягко положил огромную ладонь на плечо эльфа, - никто не присмотрит за ней лучше отца.
  

* * *

  
   Длинный, темный туннель тянулся и тянулся. Далекий свет становился все ближе, пока вдруг не вспыхнул, ослепляя глаза.
   Виктор зажмурился, ошалело мотая головой. Звуки окружающего мира словно растягивались для его ушей, превращаясь в какое-то низкое гудение. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог хоть что-то разобрать.
  -- Так не пойдет, - сокрушался кто-то рядом, - предполагалось, что ты примешь кол во сне. Мы ж не изуверы какие.
   Виктор с трудом разлепил опухшие веки и увидел перед собой ухмыляющуюся рожу с длинными волосами песочного цвета. Густая щетина на немытом лице торчала во все стороны.
   Он дернулся только для того, чтобы понять, что его крепко связали по рукам и ногам. Веревку явно наматывали с запасом, учитывая силу узника. Только вот откуда ее узнали. Эту силу.
   Рожа разлепила пасть, полную гнилых истертых зубов. В лицо Виктору ударил застарелый гнилостный запах.
  -- Очнулся, дикарь, - белобрысый хохотнул, - Геби, придется его того... как это...
  -- Лишить жизни, не лишая сознания, - глубокомысленно произнес тот.
   Глаза Виктора скользнули мимо ухмыляющейся рожи. У костра сидел человек в длинном плаще и широкополой шляпе и с задумчивым видом осматривал свое снаряжение. А оно и впрямь впечатляло.
  -- Никогда не буду хаять Голливуд, - пробормотал он, глядя как упомянутый "Геби" пробует кромку плоского металлического кольца, которое казалось бритвенно острым. Х-образный арбалет странной формы лежал у его ног.
   Незнакомец встал, и оказалось, что он с ног до головы увешан всевозможными экзотическими видами оружия. Многие из них Виктор видел впервые, за исключением, охотничьего хлыста, металлического кольца и арбалета.
  -- Раз уж вы все-таки пришли в себя, - энергично заявил Геби, - не мешало бы нам представиться друг другу.
  -- Он ж вампир, - белобрысый явно был обескуражен, - чего с ним цацкаться. Кол в сердце и в яму, всего и делов.
   Тот даже не обратил внимания на тираду спутника.
  -- Меня зовут Гэбриэль. Гэбриэль Ван Хелсен.
  -- Ван Хельсинг? - Виктор изумленно поднял брови.
  -- Ван Хелсен, - Эдвин снял шляпу, под которой обнаружились волнистые волосы темно каштанового цвета, - смиренный слуга святой церкви и неистовый преследователь вашего кровососущего племени. Возможно, вы слышали обо мне.
  -- Даже видел по ящику, - пробормотал Виктор.
  -- Что-что? - Ван Хелсен выдавил из себя улыбку, - что вы сказали?
  -- Я говорю, мое имя Виктор.
  -- И все? - терпеливо спросил охотник на вампиров, - простите мою настойчивость, но я немного ученый. Исследую таких, как вы, уж извините за прямоту. Меня интересует ваше родовое имя.
   Виктор недоуменно нахмурил брови. Ван Хелсен стиснул зубы, но сдержался. Аристократическое воспитание охотника сразу бросалось в глаза.
  -- Фамильное имя, - пояснил он, - признак вампира. К примеру, древнейший род де Гримальди - один из самых многочисленных на Фэрионе. К сожалению, здесь вампиров этого рода нет. Да что я вам объясняю!
  -- А-а, - протянул Виктор, - Видите ли, меня инициировали против желания...
  -- Как всегда.
  -- И у меня нет рода. Вампирша, которая...
  -- Ну конечно.
  -- ...инициировала меня, мертва.
  -- Не морочьте мне голову, почтеннейший, - скептически скривился охотник, - назовите мне ваше родовое имя. Или у вас будет безымянная могила.
  -- Послушайте, это ваше право, верить или не верить, - спокойно произнес Виктор, - я скажу всего один раз. Я из другого мира, я убил ту, что заразила меня этой вене... тьфу ты... заразой. И я был без сознания, когда вы схватили меня, трусливые подонки!
   Выбросив эту наживку, он осторожно нащупал лезвие ножа, спрятанного за поясом, хваля свою предусмотрительность и халатность осмотра.
   Ван Хелсен крякнул с досады.
  -- Сами виноваты, - парировал он, - вы были довольно беспечны. А я предпочитаю обходиться малой кровью, если есть возможность. Гарлан, прокали осиновый кол для нашего гостя!
  -- Да, я был беспечен, - продолжал Виктор, - впредь буду осмотрительнее.
   Человеку-вампиру, прожившему в мире всего точного и миниатюрного, разрезать узлы мешало только время. Белобрысый, тем временем, извлек длинную деревяшку, заточенную с искусством, достойным лучшего применения.
  -- Будут какие-либо последние желания? - холодно осведомился Ван Хелсен, - последний обед, стаканчик крови?
  -- Не могу поверить, что вы предлагаете мне человеческую кровь, - буркнул Виктор.
   Веревка поддавались, хотя и с немалым трудом.
  -- Свиная, - уточнил охотник, - вашему брату все равно, чью кровь пить в последний раз.
   Есть. Виктор усмехнулся, когда веревка ослабла. Он осторожно сбросил ее, оставив руки скрещенными. Ван Хелсен забеспокоился, словно что-то уловил.
  -- Вам весело? Что ж, это похвально. Избавление от проклятья...
  -- Прошу прощения, - перебил его Виктор, - ваша смерть не входит в мои планы, поэтому я вынужден покинуть ваше общество.
   Затекшие ноги резко выпрямились в коленях, и он совершил самый блистательный прыжок за всю свою вампирскую карьеру, едва не врезавшись в ближайшее дерево и изрядно оцарапавшись.
   У костра Ван Хелсен и его подручный оторопело смотрели на сбегавшего пленника. Виктор сильным, резким движением порвал узел веревки, связывающей ноги. Остальное было делом техники.
   Едва он выпрямился, как шестое чувство заставило отклониться в сторону. Металлическое кольцо со свистом пронеслось мимо его головы, срезав несколько волосков и прочно засело в дереве.
   Следом в кору вонзилось несколько серебристых сюрикенов.
  -- Парень не так прост, - Виктор протянул руку к кольцу, но передумал на полпути - руки дороже.
   Кольцо начало заметно вибрировать, словно стремясь освободиться. Виктор посмотрел в сторону Ван Хелсена, охотник протягивал руку в его сторону.
   "А инструменты-то магические" - догадался вампир.
   Через несколько мгновений, охотнику оставалось только наблюдать, как далеко в небесах юркая летучая мышь удирает от своих преследователей. Две арбалетные стрелы ушли в молоко, пытаясь догнать свою жертву.
  -- Я найду вас, Виктор, - донеслось до вампира, - не сомневайтесь в этом.
   Далеко внизу, Ван Хелсен изящным жестом накинул свою широкополую шляпу и вернулся к костру, как ни в чем ни бывало.
   Виктор старался забыть слова охотника. Однако жесткая черная шерстка летучей мыши топорщилась не только от встречного ветра.
   В тот же вечер в одной из кузниц Лиэлона появился странный молодой человек в черных одеждах. Кузнец, уже успевший привыкнуть к тому, что в городе появилось много чужаков, согласился помочь ему с заказом. Он бы выполнил его и в одиночку, но особым приказом Эльфийского Совета все кузнецы были заняты на оборонной работе.
   Эльфы готовились к войне.
  

* * *

   Она не сразу поняла, что находится в своей комнате, во дворце Совета Лиэлона. Страшный сон, в котором она была лишь беспомощной пленницей, постепенно сменился бодрствованием.
   Оссиэн не помнила ничего, кроме неясного образа учителя и того, чему он ее научил. Неведомый призрак постарался на славу, вбивая в нее знания. Новый подход к той магии, которую она считала столь знакомой. Новая насмешка судьбы - ее случайная догадка пришлась точно в десятку. Материя сопротивлялась, если ей приказывали, отвечала, если ее заставляли меняться.
   Она посмотрела на свои руки - вернейшее доказательство того, что все произошедшее было реальным. На тонких изящных запястьях виднелись багровые полосы и затянувшиеся шрамы от оков.
  -- Кто это сделал?
   Она подняла голову и увидела Тайвена. Голубые глаза эльфа потемнели от гнева.
  -- Сон. Морок. Наваждение, - она отвернулась.
  -- Прости, алонэ - он вздохнул, - я не должен тебя допрашивать.
   При упоминании ее титула, Оссиэн вздрогнула. Тайвен тихо поднялся со стула, на котором сидел возле ее кровати.
  -- Если у вас все в порядке, - тихо сказал он, - мне нужно идти.
   В комнате повисло неловкое молчание.
  -- Скажите, если потребуется что-нибудь, - эльф медленно покинул комнату, беззвучно прикрыв за собой дверь.
   Едва он ушел, Оссиэн сглотнула, словно пытаясь проглотить комок, застрявший в горле. Слезы просились наружу, но эльфийка удерживала их плотиной своей воли. Она не хотела раскисать в такое время.
   Лишь одна крохотная слезинка прочертила на нежной коже серебристую бороздку и застыла, словно не веря в то, что вырвалась на свободу.
  

* * *

  
   Ателан пустел на глазах. Первая волна эльфов-переселенцев уже покинула город, остались только рабочие, спешно возводившие укрепления на небольшом участке берега, не закрытом скалами.
   Оссиэн стояла на самом дальнем краю доков, всматриваясь в поредевший туман, сквозь который слабо очерчивались контуры наступающей армады Фейрун.
  -- Не думала, что этот момент настанет, - она сразу уловила присутствие Тайвена, - Знала, но не верила. До последнего.
  -- Как и все мы, - он встал рядом, - Кэмерон говорит, мы не сможем удержать берег. Он остался готовить Лиэлон.
   На лице Оссиэн отразилось удивление.
  -- Почему?
  -- У них катапульты и баллисты. Маленькие, корабельные, но этого достаточно, чтобы прикрыть высадку. А у нас только баллисты, да и те на Лиэлонских башнях.
  -- Тогда зачем все это? - эльфийка обвела рукой строящиеся укрепления.
  -- Чтобы задержать высадку, - Тайвен неопределенно хмыкнул, - Выиграем время.
   Она промолчала. Тайвен, было, открыл рот, намереваясь, что-то сказать, но передумал и тихо пошел назад, оставив волшебницу наедине со своими мыслями.
  

* * *

  
  -- Что теперь? - нетерпеливо спросил Ансель, поглядывая на своего собеседника.
   При помощи подзорной трубы уже можно было разглядеть берег Эралона. Но темный эльф, стоящий рядом с ним, вряд ли нуждался в усилителях зрения.
   На его голову был накинут капюшон, и он всячески избегал поворачиваться в сторону солнца.
  -- Почему вы спрашиваете у меня? - с легким раздражением произнес эльф, - вы - возглавляете эту треклятую армию, не я.
   Фейрунский диалект в его исполнении вышел каким-то возвышенным и изящным. Твердые согласные расплывались, а мягкие, становились еще мягче. Создавалось легкое впечатление, что эльф намеренно растягивает слова. Однако, само владение диалектом могло быть удостоено высшей похвалы.
  -- Я дал вам повод говорить со мной в подобном тоне? - с вызовом бросил принц.
   Темный эльф повернулся в его сторону, пронзив Анселя взглядом холодных черных зрачков. Затем выражение его лица немного смягчилось.
  -- Мое раздражение, должно быть, вышло наружу, - признался он, - как можно оставаться спокойным, когда весь мир вокруг переворачивается с ног на голову?
  -- Нужно действовать, а не злиться, - буркнул Ансель.
  -- И как всегда, вы абсолютно правы, - темный сделал на редкость изящный жест примирения, - Во всем, кроме одного. Я должен напомнить вам, что мое недавнее предложение остается в силе.
   Принц прищурился.
  -- А я должен напомнить вам, что это предложение приравнивается к измене.
   Эльфа передернуло.
  -- Это так сейчас называется спасение собственной жизни? - скептически спросил он, - нас, словно овец, отправили на бойню, а мы послушно блеем в ответ? Эралон не приспособлен для высадки войск. Взгляните в трубу. На берегу строят укрепления. Нас на подступах превратят в ежей.
  -- У нас есть катапульты, - возразил Ансель.
  -- Всего три, - Эльф скривился, - стрельба вслепую и ограниченный боезапас. Вы ведь рассчитывали на внезапность. А тут...
   Он махнул рукой в сторону берега.
  -- А если посадить корабли на песок? - принц говорил о довольно распространенной тактике империи Аркан, - на всех парусах.
   Его собеседник скептически хмыкнул.
  -- У вас есть человек, знающий эти берега? Если наскочим на мель раньше, станем превосходной мишенью. Они наверняка подготовили зажигательные стрелы. Будет большое пепелище на потеху высокородным.
  -- Тогда все, что угодно, кроме измены, - упрямо настаивал Ансель, - я не изменю мнения, сэр Зейнон.
   Темный эльф с шумом выдохнул.
  -- Хорошо, - устало произнес он, - я ночью попытаюсь высадиться с нескольких шлюпок. Никаких фейрунцев - это будут только проверенные лично мной нерагары.
  -- Хотите приберечь славу для себя? - принц усмехнулся.
  -- Можете взять ее себе, - огрызнулся Зейнон, - мне не жалко. Отправляйтесь, хоть сию минуту.
  

* * *

  
  -- Почему они не высаживают шлюпки? - Кертис с беспокойством смотрела на быстро темнеющее небо.
   Они все собрались на высоком скалистом утесе, в полулиге от единственного на этой части берега месте, где могла безопасно причалить шлюпка.
   Оссиэн стояла на самом краю, над пропастью, не понимая, что эта привычка злит и нервирует ее друзей.
  -- Неужели вы не понимаете, - нежный, ровный голос волшебницы прозвучал каким-то чужим, - заклятья потеряли силу, маги получили отпор материи. А темные эльфы так и не привыкли к солнечному свету.
  -- Черт возьми, как я сам не догадался, - воскликнул Реон, - лишить нас преимущества, неплоха тактика. Более того, ночью преимущество будет у них.
   Остальные одобрительно посмотрели на девушку. Только Кертис смотрела с каким-то подозрением.
  -- Откуда ты все это знаешь? - вырвалось у нее.
   Слова прозвучали словно обвинение.
  -- Керти! - возмущенно прикрикнул на нее Реон.
  -- Что, Керти?! - зло ответила та, - что, Керти?! Она будто чурается нас в последнее время! Разве ты не видишь? Разве все вы ослепли? Она изменилась, сильно изменилась.
  -- Все мы меняемся, - осторожно заметил Драго, - это не повод накидываться на человека с подозрениями.
  -- Она не человек! - воскликнула Кертис, - я была ее учителем и я говорю вам, это уже не она. Временами она такая, словно ее подменили.
  -- Осторожнее с выражениями, - угрожающе прогудел Зураг'Нар, - я не намерен терпеть эту чушь. С другой стороны, чего еще ожидать от человека!
  -- А чего ожидать от демона? - яростно набросился на него Реон. Бывшему гладиатору было наплевать, какого роста и размера его соперник.
   На утесе тут же поднялась свара, с выяснением подноготной и родословной каждого участника, вплоть до последнего колена.
  -- Простите, - несмотря на то, что голос Оссиэн прозвучал еле слышно, тишина воцарилась почти мгновенно, - я не хотела, чтобы вы ссорились из-за меня.
   Прежде чем хоть кто-то успел возразить, девушка убежала прочь. Отпихнув прочь Реона, словно досадное, но незначительное препятствие, Зураг'Нар последовал за ней.
  -- Ты этого хотела? - с досадой бросил гладиатор Кертис, - чтобы мы перегрызлись?
   На ту было жалко смотреть. Гнев уже улегся, осталось только осознание собственной вины.
   Демон, тем временем, ломился сквозь деревья, оставляя за собой гору обломанных ветвей и сучьев. Довольно скоро он наткнулся на Оссиэн - эльфийка сидела под деревом, поджав ноги и спрятав лицо в ладонях.
  -- Осси, - мягко начал он.
  -- Я могу побыть одна? - она изо всех сил старалась, чтобы голос прозвучал сердито, но в нем слышались только жалобные нотки.
  -- Не плачь, - Зураг'Нар грузно опустился на огромные колени.
  -- Я не плачу, - теперь ее голос действительно прозвучал сердито, - и вообще, Кертис права.
  -- Кертис - набитая дура.
   Он осторожно потянул ее маленькие ладошки, открывая красное от слез лицо Оссиэн.
  -- Доволен? - надулась эльфийка.
   Она попыталась вырвать руки, но Зураг'Нар держал ее крепко, тем не менее, не причиняя боли.
  -- Со мной словно уже было нечто подобное, - сдавшись, Оссиэн опустила голову, - это словно заглядывать в будущее. Так же туманно и неясно.
  -- Иногда бывает невозможным понять кого-то. Может, лучше и не понимать?
   Он испытующе посмотрел на девушку, но та не подала вида, что поняла, о чем он говорит.
  -- Я не хочу, чтобы меня воспринимали как ребенка. Не хочу плакать, не хочу жаловаться.
  -- Так рассуждают дети, - насмешливо сказал демон, и после испепеляющего взгляда Оссиэн добавил, - они еще и злятся, когда им на это указывают.
  -- Прекрати, - девушка вырвалась и шутливо ударила Зураг'Нара.
   Тот закатил глаза и прижал ко лбу руку, изрядно насмешив эльфийку.
  -- Ты поразила меня в самое сердце. Ладно, хватит. Пойдем к твоим "друзьям". Если эта Кертис будет приставать к тебе... и я забуду, что не ем мяса, Осси.
   Однако по возвращении их ждал один Драго. Кертис и Реон исчезли.
  -- Они извинялись, - лаконично бросил воин, - за свое поведение. Сказали, что подождут в Ателане.
   Оссиэн промолчала, но на лице волшебницы отразилась грусть.
  -- Темные эльфы, - напомнил ей Зураг'Нар, - сначала - главное, Осси. Сдается мне, вечером будет жарко.
   В безмолвной тиши, армада на горизонте смотрелась жутковато. Оссиэн прищурилась.
  -- С севера ползет туман, - вымолвила она, - еще один их союзник.
  -- Не верю, что он настоящий, - Зураг'Нар недоверчиво скривился, - с другой стороны, такую магию сварганить уже небезопасно для здоровья.
  -- Может, существуют и другие игроки?
   Демон посмотрел на нее.
  -- Я как-то не думал об этом, - признался он.
   Драго выразительно откашлялся, напоминая о своем присутствии. Демон и эльфийка одновременно посмотрели на него.
  -- Я начинаю чувствовать себя обузой, - воин вздохнул, - хоть бы дали сказать, что ли.
  -- А есть, что предложить? - усмехнулся демон.
   Оссиэн с интересом посмотрела на Драго, не обращая внимания на скептицизм демона. Почувствовав ее внимание, воин сразу же потерял уверенность.
  -- Идейка, - смущенно произнес он, - из личного опыта.
   Издевательский смешок Зураг'Нара был больше похож на небольшой раскат грома.
  -- Я не знаком со стратегией морских высадок, - продолжал Драго, - но даже несмотря на это, понимаю, туман - довольно сомнительный союзник для них. Скоординировать высадку будет очень трудно, если не сказать, невозможно. Кроме того, некоторое количество кораблей неизбежно разобьется о скалы. Тут их немало.
   Демон нахмурился, затем взглянул на воина с возросшим интересом.
  -- Ты хочешь сказать... - протянул он.
  -- Вот именно, - подхватил Драго, - я бы на их месте сформировал элитный ударный отряд десант на нескольких шлюпах, чтобы выбить нас под покровом ночи и тумана. Магов у нас уже нет, и они отлично это знают. Развеять туман некому, - он перевел дух, - утром основная эскадра высадится без помех уже на освобожденный берег.
  -- А что если, - Оссиэн мягко улыбнулась, - туман посреди ночи возьмет и рассеется? И все вокруг озарится мягким светом?
  -- Ну знаешь, - осклабился Зураг'Нар, - ты конечно сильный маг. Возможно, сильнее меня, хоть и уступаешь в технике, - тут он скромно потупился, - но объясни мне, какого беса туман вдруг рассеется? Ритуальное убийство? Магия крови? От элементальной магии такого уровня тебя размажет по земле. Кончилась халява.
  -- Есть способы, - уклончиво сказала она, - я планирую прожить более длинную жизнь, Нар. Ладно, там видно будет. Поддержка эльфийской армии не намечается в ближайшие несколько дней. Слишком трудно собрать. Так что, только местное ополчение.
  -- Поразительное попустительство, - возмутился Драго, - неужели они рассчитывали, что их оставят в покое?
  -- Драго, - мягко обратилась к нему эльфийка, - Эралон почти два века жил в мире. Эльфы не воюют друг с другом, у нас нет междоусобиц.
  -- Ага, ты это им скажи, - воин махнул рукой в сторону Армады.
   Демон расхохотался, а волшебница сникла.
  -- Они другие, - почти жалобно произнесла она, - у них есть причины ненавидеть людей и нас.
  -- Какие же? - удивился Драго.
  -- Пожалуйста, - эльфийка чуть повысила голос, - это не предмет обсуждения. По крайней мере, не сейчас.
  -- Простите, что перебиваю вашу милую беседу, - вмешался Зураг'Нар, - но у нас не так много времени до захода солнца. Не замечаете, как вокруг становится все темнее?
   Солнце уже приблизилось к горизонту, отбрасывая на спокойной поверхности моря длинный, извивающийся язык.
  -- Значит так, - решительно начал Драго, - насколько я видел, чтобы эффективно следить за берегом в условиях густого тумана, нам нужно всего три группы. Крайние возглавят Осси и Тайвен, Центральной силой будет Зураг'Нар. В случае осложнений, он сможет прийти на помощь обеим группам.
  -- Эк завернул, - с досадой произнес демон, - долго зубрил?
  -- Нет, - возразила эльфийка.
  -- Вот и сла... Что? - воин удивленно посмотрел на нее.
   Оссиэн стояла в позе, которую даже самый недогадливый охарактеризовал как позу бесконечного упрямства. Изящные руки скрещены на груди, упор на одно бедро, плотно поджатые губки.
  -- План хороший, - поспешила заявить эльфийка, - за исключением одного. В центре буду я.
  -- Осси, - терпеливо возразил воин, - При всем моем уважении, Зураг'Нар при нынешнем положении дел представляется более грозной силой.
   Демон приосанился и выпятил грудь.
  -- Все-таки человек умеет льстить, - отметил он.
  -- Мне очень жаль, Драго, - сказала Оссиэн, - но как Лунный маг Эралона, я являюсь высшей управляющей единицей. Центральная позиция - за мной. Я настаиваю.
  -- Вот дьявол, - Драго сплюнул с досады, - может Кертис была не так уж и далека от истины? - прежде чем хоть кто-то из них успел возмутиться, он поднял вверх руки, - эй, мне все равно, делай как хочешь. Я с тобой. Но можно хоть выразить мнение?
  -- Валяй, - хмуро произнес демон, почесывая костяшки огромного кулака.
   Эльфийка с вызовом смотрела на воина.
  -- Это самая большая твоя глупость, - Драго тщательно подбирал слова, не желая нервировать друзей, - упрямство, не лучший способ самовыражения.
  -- Да причем здесь упрямство, - рассердилась Оссиэн, - я...
  -- Не нужно объяснений, Осси, - воин поморщился, - я иду в Ателан. Вам тоже стоит поторопиться, если, конечно, вы не хотите проспать вечеринку.
  

*** *** ***

Конец 15 главы

***


~ Глава 16 ~

   Не сомневаться ни в чем, значит быть самоуверенным. Излишняя самоуверенность всегда приводит к падению. Но и здоровые сомнения часто перерастают в неуверенность. Ты не уверен, значит, ты не можешь решить. Неуверенность ведет к падению. Смертное существо балансирует на грани. Второй попытки почти никогда не бывает.

Неизвестный автор.

  
   Странное предчувствие, беспокойство наполняло все существо темного эльфа. Казалось, сам воздух был наполнен возмущением.
  -- Что-то не так, - он озвучил свои мысли.
   Эриэн оторвалась от лицезрения барашек волн и посмотрела на брата. Солнце уже почти скрылось, но даже те редкие лучи, что все же пробивались под капюшон, нещадно резали глаза.
   Девушка прикрылась рукой.
  -- Что ты имеешь в виду? - сонно произнесла она, - по-моему, все, что могло пойти не так, уже пошло.
   Зейнон покачал головой.
  -- Мы совершаем ошибку, Эриэн. Я не понимаю какую, просто чувствую, что мы ошибаемся. Все зашло слишком далеко.
  -- Что с того, - девушка равнодушно пожала плечами, - ты же говорил с фейрунцами. Нельзя допускать резню на своих кораблях.
   Эльф презрительно усмехнулся.
  -- Ну конечно. Лучше резать высших, так ведь?
  -- По мне, - Эриэн словно и не заметила его иронию, - так лучше чужое горло под ножом, а не мое.
   Спокойный смех Зейнона немного смутил ее.
  -- Верно.
   Он внезапно посерьезнел и отошел от нее. Оглядевшись, Эриэн поняла причину: к ним размашистыми шагами приближался его высочество принц Фейрун.
  -- Сэр Зейнон.
   Эльфийка прищурила и без того узкие щелочки глаз, услышав, что обращаются не к ней, а к брату. Однако затем, спохватившись, она пожала плечами и двинулась прочь.
  -- Да, принц?
   Ансель оценивающе посмотрел вслед Эриэн. Однако быстрое сравнение с той, которая занимала его мысли, заставил его хмыкнуть и отвернуться.
  -- Я слушаю, - терпеливо сказал эльф, от которого не укрылся маневр принца.
  -- Что? Ах да, - Ансель несколько секунд собирался с мыслями, - ты уже видел туман? Катапульты отменяются. Высадку прикрывать никто не будет. Может, отложить до завтра?
   Зейнон нахмурился. Его рука с длинными пальцами, которые можно было бы назвать аристократическими, если бы не мозоли и выделяющиеся прожилки вен, прошлась по высокому лбу эльфа, словно вытирая пот.
   Но Ансель знал, что эльфы почти не потели.
  -- Не думаю, - сказал он, - запасы еды на исходе, а туман, похоже, растянется на несколько дней при такой погоде. Мы высадимся сегодня.
  -- Но катапульты...
  -- Катапульты будут прикрывать совсем другое место, - эльф усмехнулся, - заранее. Пусть думают, что мы высадимся с левого края. Шлюпы пройдут правее.
  -- Но там больше скал, - возразил принц, - не кажется ли вам, что целесообразнее поступить наоборот.
  -- Целесообразнее, - согласился Зейнон, - но и они ведь думают так же. Маленький элемент неожиданности не помешает. Они ведь уже показали, на что способны. Неожиданной высадки не получилось.
  -- Кто-то их предупредил, - процедил Ансель сквозь зубы.
  -- Возможно.
   Эльф с удовлетворением откинул капюшон, как только последний луч солнца, бессильно скользнув по водной глади, скрылся за горизонтом.
   Впервые Ансель смог увидеть его лицо, хоть и в призрачном свете луны. Эбеновая кожа отливала матовым блеском, а черты лица были довольно приятными. Для темного эльфа, напомнил себе принц. Кроме того, не было ни единого намека на усы или бороду, лицо нерагара было абсолютно чистым.
   Еще одно расовое отличие.
  -- Кстати, - произнес Зейнон, - тот корабль... кажется "Шторм", он ведь прибыл сегодня?
   Ансель скорчил недовольную гримасу.
  -- Вести с Фейрун. И подмога.
  -- Подмога? Не густо.
  -- Они только ведущие, - пояснил принц, - а в небе скоро появится красный дракон.
   Казалось, нерагар взорвался, услышав эти слова.
  -- Эребле тоуран! - судя по тону, слова были вроде эльфийского ругательства, хотя это и казалось чем-то невероятным для Перворожденных, - только этого не хватало! Что за блажь?! Зачем нам дракон?!
   Глаза Зейнона сверкали, словно звезды, эльф буквально лучился бешенством.
  -- Воздушная поддержка, - Ансель пожал плечами.
  -- Алкватэ асматэзон! - бурная реакция эльфа, показалась принцу весьма странной, - Красные?! Да они спят и видят во всех свою добычу! Отален Глумранга, экватао им в брюхо и синаале в черную пасть!
  -- По-моему, вы преувеличиваете, - заметил Ансель, - приручали же архимаги драконов.
   Пламенеющий взгляд эльфа устремился к его глазам, словно прожигая насквозь. Принцу сразу же стало не по себе.
  -- Не родился еще тот архимаг, что полностью подчинит себе озмеаринха, - Зейнон начал понемногу остывать, - неужели все забыли о Глумранге? А ведь он сжег пол континента. И одними из первыми попали под огонь его же союзники!
  -- Так с тех пор больше пяти веков минуло, если не ошибаюсь.
  -- И что изменилось? - издевательски поинтересовался эльф, - драконы стали сотрудничать с людьми? Да им плевать на все и вся, кроме собственного брюха и сокровищ в родной пещере! А озмеаринх - это вообще последний тип драконов, с которым я хотел бы иметь дело.
  -- Я выполняю приказы отца, - Ансель поморщился, - прислали красного, значит, будет красный.
   Зейнон скрипнул зубами и положил руку на рукоять клинка. Ансель последовал его примеру. Оба союзника напряженно следили за движениями друг друга, однако меча никто не обнажил.
  -- Клянусь богами, - выражение лица темного эльфа не предвещало ничего хорошего, - делай, что хочешь, принц Фейрун. Только не забудь... Если эта ящерица ударит нам в спину... я найду тебя, твоего отца и озмеаринха в этом мире или в каком бы то ни было другом. Мы выплываем!
   Последние слова Зейнон произнес, уже повернувшись спиной к принцу. Не убирая руку с меча, он зашагал к лестнице. Ансель облегченно вздохнул. Он достаточно хорошо знал нерагаров, чтобы понимать, чем могла закончиться эта дуэль.
  

* * *

  
   Драго долго всматривался в глубину тумана, застилавшего причал. Густой, словно кисель, он сильно раздражал воина, заставляя его чувствовать себя беззащитным.
   Эльфы во главе с Тайвеном предпочли занять более укрепленные позиции. А у Драго были свои причины плевать на опасность - он боролся со своим страхом. Воин понимал, что это глупо, но никак не мог заставить себя смирить гордыню.
   В конце концов, утешал он себя, его смерть будет достаточно громкой, чтобы предупредить их.
   Где-то вдалеке раздались крики и странные гулкие звуки. Эльфы позади него засуетились.
  -- Катапульты нанесли удар, - голос Тайвена прозвучал приглушенно, - фланг этого... демона. Зураг'Нара. Нужно спешить, человек.
   Драго чувствовал смутную тревогу, его мозг лихорадочно пытался переварить что-то.
  -- Тайвен. Подожди... - начал он.
   Договорить воин не смог - краем глаза заметив появившийся из тумана шлюп и человека на носу, сжимавшего какой-то предмет, он ничком бросился на землю.
   Почти беззвучно тренькнула тетива и стрела со злым, разочарованным жужжанием просвистела мимо.
  -- Нерагары! - крикнул кто-то из эльфов.
   Его поддержали еще несколько, и эльфийские лучники неуловимыми движениями натянули луки с огненными стрелами.
   А из тумана появилось еще несколько шлюпов, бесшумно скользивших по гладкой водной поверхности.
   Внезапно Драго понял, что может видеть совершенно свободно - туман исчез, растворился, словно по мановению волшебной палочки.
   С жутким треском один из шлюпов напоролся на подводную скалу: темные эльфы тут же покинули свой транспорт и устремились к насыпям.
   Драго зачарованно смотрел на противников - нерагары действовали быстро и слаженно. Миг, и нестройная толпа сменилась боевым построением фаланги. Словно из воздуха у нерагаров в руках появились щиты.
   Воздух вокруг него наполнился гудением - теперь он уже смотрел во все глаза на волну огня, устремившуюся к наступавшим. Противники стоили друг друга.
   Темные остановились мгновенно, выставив перед собой стену щитов. Однако стрелы все же собрали смертельную жатву с наиболее нерасторопных. Передний ряд тут же пополнился, восстанавливая строй.
   Поле боя теперь было достаточно хорошо освещено. Щиты нерагаров уподобились факелам, распространяя повсюду нервный красноватый свет. Это было явно на руку обороняющимся - свет резал глаза темным эльфам, привыкшим к сумраку Эрурдарона.
   Воин осторожно поднялся и скрылся за насыпями. Лучники уже вновь держали на прицеле наступавших. Фаланга щитов чуть дрогнула и медленно двинулась к ним.
   Тайвен отдавал короткие приказы.
  -- Теаллас, справа, Сильвион, слева, - энергично командовал он, - Тавис, предупреди Алонэ.
   Молодой эльф кивнул и исчез в глубине обороны. Двое других помчались на фланги.
  -- Мы можем выстоять, - произнес лорд, заметив Драго, - только...
   Воин наблюдал за действиями темных. Вот небольшой отряд Теалласа подобралась с правого фланга, через мгновение на левом он тоже заметил эльфов.
   Пусть только щиты отведут. Мгновения будет достаточно для высших эльфов Эралона. Драго усмехнулся, понимая план Тайвена во всех деталях. Темные обречены.
  -- Черепаха, - эльфийский лорд тяжело вздохнул, - с флангов тоже щиты. Теперь только один шанс.
   Фланговые отряды бросились врукопашную. Драго с нетерпением наблюдал за тем, как фигуры высших эльфов, вооруженных глефами, устремились к щитам.
   Произошедшее затем заставило его вздрогнуть и застыть в изумлении.
   Из-за щитов словно тени выпрыгнули четыре темных эльфа - по два в каждую сторону. Только четыре лучника выпустили стрелы - неслыханная самонадеянность. Этого оказалось недостаточно для суровых воинов - нерагар, прошедших школу жизни подземного мира.
   Четыре "дзинь" слились в один долгий звук и темные, с обнаженными мечами приземлились среди высших эльфов бригад. По двое, против десятерых с каждой стороны.
   А через мгновение, с обоих флангов все было кончено. Нерагары спокойно стояли на земле, залитой кровью сородичей Оссиэн. Схватка была поразительно быстрой и кровавой.
   Это было самоубийство, но самоубийство дорогой ценой. Лучники разом выпустили все стрелы. Несколько десятков снарядов отлетели в сторону (отбитые?!) от мечей темных эльфов. Три тела, утыканных стрелами остались лежать, четвертый эльф чудом сумел вернуться в строй.
   А сам строй, меж тем, претерпел быстрые изменения. Едва быстрые руки высших эльфов потянулись к колчанам, как щиты нерагаров уже были брошены на землю, а сами они врассыпную бросились на насыпи, путая лучников.
   Десять метров дистанции были покрыты мгновенно. Секунды промедления обернулись катастрофой.
   Залп, пущенный в упор, уже вслепую, не принес сильного ущерба воинам темных. Отступать тоже было слишком поздно.
   А потом началась резня. Высшие эльфы пытались достойно встретить наступавших, но в битве, где любой рядом с тобой может оказаться как союзником, так и врагом, воины Эрурдарона могли дать фору любому.
   Когда перед Драго вырос нерагар с двумя мечами, он каким-то шестым чувством понял, что эта схватка не принесет ему победы.
   После первого же выпада эльфа, деревянный щит воина, обитый железом, треснул. Нерагар насмешливо отступил, позволяя ему сбросить ремни захвата. Драго невозмутимо отбросил щит и принял стойку. Нерагар тут же обрушил на него град ударов.
   Только чутье псионика помогало воину сдерживать бешеный натиск эльфа. Он всегда наперед знал, куда ударит соперник, но руки нерагара двигались столь быстро, что он успевал только отражать и уворачиваться от атак. Кроме того, техника эльфа была далека от понятия "стандартная".
   Оставалась надежда на то, что эльф выдохнется. Однако, взглянув на спокойное лицо соперника, на котором играла легкая улыбка, он понял, что тот скорее начнет скучать.
   А битва, меж тем, подошла к концу. Усеянные трупами высших эльфов, среди которых белыми воронами лежали тела нерагаров, насыпи представляли собой живую иллюстрацию к самым страшным кошмарам обывателя. Земля поржавела от количества крови, пролитой на ней.
   Победители молча следили за несколькими дуэлями, развернувшимися на насыпях.
   Нерагар ударом ноги отшвырнул Драго на землю и воин краем глаза успел заметить одинокого высшего эльфа, отбивавшегося сразу от двух темных, одного с двумя мечами и другого с одним. Судя по мантии и облачению, это был Тайвен.
   Затем воин откатился в сторону и рывком вскочил на ноги. Вскочил... и замер - лезвие клинка темного эльфа застыло в дюйме от его горла. Драго изумленно посмотрел на своего противника.
  -- Человек сражается за родину высших эльфов, - насмешливо произнес нерагар на фейрунском слегка растягивая слова, - вот уж не предполагал.
   Воин промолчал. Он справедливо полагал, что то, что эльф не убил его сразу, может оказаться палкой о двух концах. Захватив языка, они могли рассчитывать на ценные сведения.
  -- Что же ты молчишь? - воскликнул эльф, - или не ценишь свою жизнь?
  -- Будь ты проклят, нерагарская свинья, - спокойно сказал Драго, - ты не узнаешь ничего ни от меня, ни от него.
   Он посмотрел на Тайвена, противники которого обезоружили его и, заломив эльфу руки за спину, подтащили к нерагару, победившему Драго.
   Сам воин закрыл глаза, ожидая, что меч вот-вот вопьется ему в грудь, но удара так и не последовало. Тогда Драго посмотрел на нерагара и увидел, что тот беззвучно смеется.
  -- Старушка смерть итак поработала на славу, - отсмеявшись, бросил он, - что ты скажешь, если мы отпустим тебя? Мы ведь можем. На правах победителя. Или мы не победители?! - громко воскликнул эльф.
   Он что-то произнес на другом языке, обращаясь к своим.
   Темные эльфы дружно закивали. На их мрачных лицах Драго видел многое относительно того, каким, и в каком виде им хотелось бы видеть его, но нерагары уважали своего лидера и сжали свои желания в кулаках, вместе с обнаженными мечами.
  -- Для чего тебе это? - недоверчиво спросил воин, - вы словно черви, вторгшиеся в чужие земли, выползшие из-под земли. Скажи, каково это - ползать под ногами у всех?
  -- Острый язык можно укоротить, - заметил эльф и вновь рассмеялся, - но ты мне нравишься, воин. Человек, пришедший на помощь эльфам достоин уважения. Иди. Иди и скажи бледным остроухим, что пришли темные по одному старому, древнему, но не забытому делу. Запомни мои слова и передай их в точности. Саванэ. Ундан. Аве. Кьялисс. Олиссэ. Точно в таком порядке. Запомнил, человек?
   Первой мыслью Драго было покуражиться, он понял, что эльф хочет, чтобы эти слова услышали заранее. Однако, взглянув в посуровевшее лицо нерагара, он передумал, и кивнул головой, старательно отпечатывая в памяти незнакомые слова.
  -- Саванэ ундан аве кьялисс олиссэ, - изящная фраза словно переливалась в воздухе, - я рассчитываю на тебя, человек.
   В последних словах Драго уловил малозаметную насмешку, однако, она тут же растворилась, так и не позволив ему понять, существовала ли она на самом деле.
   Темные эльфы расступились, пропуская его.
  -- А он? - сумрачно произнес воин, указывая на Тайвена.
   Нерагарский лидер пожал плечами.
  -- А он останется нашим гостем, - внезапно лицо эльфа приобрело довольное выражение: он нашел применение пленнику, - он будет заложником того, что высшие эльфы сегодня же покинут побережье.
   Драго скептически хмыкнул.
  -- Я сомневаюсь в этом. Сделать это - значит самим отдать вам ключи к Эралону. Они на это не пойдут.
   На лице нерагара теперь проступило выражение некоей загадочности.
  -- Еще одни козырь, человек. Взгляни вверх.
   Воин недоверчиво смотрел на него, не решаясь оторвать взгляда от противника.
  -- Если бы я хотел убить, мне бы не понадобились уловки, - эльф помрачнел.
   Воин поверил ему, разглядев в глазах нерагара ответ на свой вопрос. С ним играли, позволяли отбиваться. Этот темный эльф с успехом мог противостоять обоим, и Драго и Тайвену, особо не напрягаясь.
   А затем он взглянул вверх и инстинктивно съежился, словно физически ощутив тень, скользнувшую по нему. Размахивая огромными крыльями, в небе парил дракон. Его голова поворачивалась, словно высматривая что-то на побережье, затем дернулась в их сторону, и широкая пасть раскрылась, выпустив струю огня, ослепившую воина на одно мгновение.
   Несколько нерагаров каталось по земле, пытаясь сбить огонь, один лежал без движения.
  -- Похоже, твой дракон, не очень-то жалует своих хозяев, - иронично подметил Драго.
   Темный эльф длинно и витиевато выругался. Слова были воину незнакомы, но смысл был понятен.
  -- Иблисс отален Гурганг, - мрачно сказал он, - я знал, что озмеаринхам нельзя верить.
   После первой пробы, дракон полыхнул еще тремя струями пламени в других местах, всякий раз вызывая громкие вопли и крики ужаса.
  -- И все же действует, - темный эльф сплюнул, - иди, человек, пока я не передумал.
   Драго не пришлось уговаривать. Он шел, не спуская глаз с неба, освещаемого кровавыми всполохами, а, скосив глаза, заметил, что все нерагары делают то же самое.
   Ответ дракону, нежданный и мощный не замедлил проявиться. Сначала появилась одна молния, робкая и слабая, она не могла причинить сколько-нибудь серьезного ущерба, но основательно встряхнула гигантского змея. Небеса потряс мощный рык.
   От второй, более мощной молнии, дракон увернулся, а третья ударила в длинный хвост. В новой волне рева явственно слышались нотки боли, и изумления - дракон не мог поверить, что нашлось существо, способное поспорить с ним, повелителем воздуха.
   Четвертая и пятая молнии ударили одновременно.
   Огромная туша, кувыркаясь, медленно падала вниз.
   И тут ударил последний разряд. Небеса словно залило голубым огнем. Те, кто следил за небесным фейерверком, разом ослепли. А когда зрение вернулось к ним, огромного зверя не было, пропал даже след его. Только сильный запах, намного сильнее того, что бывает, когда в грозу поблизости бьют молнии, напоминал о небесном сражении.
   "Маги" - пришло в голову Драго, когда он бежал к своим, - "но кто?"
   Он впервые видел искусственную молнию.
   А нерагары смотрели в небо, исполненные мрачных мыслей.
  -- Ящерице конец, - злорадно хмыкнул Тайвен, смело глядя в глаза нерагарскому лидеру.
   Тот лишь отмахнулся от него. Один из воинов подошел к нему и сдернул капюшон, скрывавший лицо. К удивлению Тайвена, это оказалась женщина.
  -- Ты доволен, Зейнон? - спросила она.
   Нерагар повернулся к ней.
  -- Один озмеаринх издох. К несчастью, прилетело еще трое, - изрек он и улыбнулся, - а у нас пленник. Один из лордов, если я не ошибаюсь.
  -- Ты не ошибаешься, иблисс, - Тайвен сплюнул ему под ноги.
  -- Зачем ты оставил жизнь этому червю, брат? - спросила эльфийка, высокомерно оглядывая лорда, - или ты хотел подарить мне игрушку?
   Нерагар укоризненно покачал головой.
  -- Эри, мы ведь уже говорили. Ты все еще хочешь играть? Я думал, ты выросла.
   Эльфийка изумленно приподняла тонкие брови, услышав уменьшительное от своего имени. Некоторое время она смотрела на Зейнона, а затем рассмеялась, звонко и мелодично.
  -- Ты всегда удивляешь меня, брат. Я выросла. Просто мне хотелось немного позлить это существо. Оно считает себя выше других.
  -- От кого слышу, - эльф покосился на нее, - не Эриэн ли Даурегнар считала мужиков грязью? До недавнего времени.
   Тайвен растерянно слушал их, запутавшись в смысле жизни, всех понятиях и совершенно не понимая, как два нерагара, мужчина и женщина, пусть даже сестра и брат, могли столь мило и дружелюбно беседовать.
  -- До недавнего времени, - подтвердила она, - кстати, теперь, я буду звать тебя, Зейн. Или, лучше, Зейни. Так красивее.
  -- Улыбкой просто сияет, - ухмыльнулся эльф, - не тошнит, от вида крови?
   Девушка скорчила гримаску и зевнула, прикрыв ротик тонкой рукой.
  -- Вышло все, - доверительно произнесла она, поглядывая на пленника.
  -- Смеетесь над мертвыми?! - разозлился Тайвен, - для земляных червей не может быть ничего святого!
  -- Остынь, лунный, - жалостливо протянула эльфийка, - не тебе говорить о святости.
   Она вновь повернулась к Зейнону, не обращая более внимания на полыхающего злостью Тайвена.
  -- Наш посланник, возможно, уже достиг цели, - темный эльф критически оглядел насыпи, - в любом случае, стоит быть настороже. На корабли его!
   К пленителям высшего эльфа присоединилось еще четверо нерагаров, и вскоре шлюп уже отплыл к неясным очертаниям кораблей на горизонте.
  -- К чему этот фарс? - Зейнон сделал вид, что вопрос Эриэн застал его врасплох.
  -- Какой фарс, сестричка? - удивленный и чуть-чуть обиженный тон заставил ее вспыхнуть.
  -- Упрекал меня, а сам играешь в какие-то непонятные игры, - пробормотала уязвленная эльфийка, - саванэ ундан аве кьялисс олиссэ. Я тоже читала Хроники Времен, Зейн. Чего ты хочешь добиться?
  -- Ничего, - теперь тон эльфа был непритворно искренним, - не нравится мне бессмысленная война. А теперь, хоть какое-то оправдание, не для нас, так для других.
  

* * *

  
  -- Кто ж его так, Осси? - вымолвил Зураг'Нар, - что за игры богов?
   Эльфийка молчала, опустив голову. Ее золотистые волосы струились волнами, не в силах противостоять порывам легкого ветерка. Жезл, тот самый символ власти лунных эльфов, все еще светился в ее руке, хотя свечение постепенно сходило на нет.
  -- Это не боги Зураг'Нар, - тихо сказала она.
   Демон резко повернулся к ней, создав крыльями еще один порыв ветра, который взметнул не только ее волосы, но и просторное эльфийское одеяние с многочисленными ленточками, сильно раздражавшими практичного Зураг'Нара.
  -- Вздор, - его глаза скользили о поникшей фигурке Оссиэн, словно пытаясь заглянуть внутрь ее сознания, - кто же, если не...
   Он осекся.
  -- Осси, - изменившимся голосом произнес Зураг'Нар, - в последний раз, когда я видел твои попытки, ты не могла зажечь огненного шарика без головной боли.
  -- Почему же, - вскинулась она, - ты не веришь, что я могу?
   Эльфийка подняла жезл, поднесла к нему левую руку и отвела ее в сторону. Из груди демона вырвался легкий стон. Между рукой и навершием жезла пробежал внушительный голубой разряд.
   Невзирая на законы природы, голубая молния билась, не исчезая, укрощенная волшебницей.
  -- Жезл - заземленный, - послышался звонкий голос Оссиэн, - с ним легче. Но можно и без него.
   Жезл со звоном покатился по земле, и эльфийка повторила свой фокус обеими руками.
  -- Постой, но ты же говорил огненный шарик, - с иронией произнесла девушка, но Зураг'Нар уловил скрытую горечь в ее голосе.
  -- Прекрати, - мягко сказал демон, - я и так поражен, если не сказать, уязвлен. Создать молнию под силу разве что Мингону. Только ответь, я обидел тебя?
   Взгляд эльфийки растерянно скользил по нему.
  -- Нет, - она заметно стушевалась.
  -- Тогда я не понимаю, - он повернулся и прогрохотал прочь от нее.
   Эльфийка смотрела ему вслед с отчаянием, но так и не решилась позвать или последовать за тем, кого считала близким к себе существом.
   Кто-то прикоснулся к ее плечу. Оссиэн обернулась.
  -- Алонэ Оссиэн, посланник.
  -- Алонэ, - звонкий голос эльфа отдавал мальчишеским гонором и растерянной неуверенностью, - илуэн-лорд Тайвен подвергся атаке нерагаров.
  -- Что?! - она оцепенела, - но как...
   Все вдруг стало кристально ясным. Как молния в чистом, безоблачном небе. Их одурачили, провели. Заставили поверить, что подвоха нет. А он ударил по самому слабому месту. И этот юный эльф, сообщает это так спокойно.
   Так просто было бы ринуться на выручку в одиночку. Но девушка справедливо понимала, что сюрпризы в одиночку не приходят. Погубить все можно даже одним глупым решением.
   Первым ее желанием было найти кого-нибудь. Девушка отчаянно нуждалась в советах. Их было много, когда она могла обойтись без них. А теперь, когда они были необходимы, она осталась одна.
   Оссиэн заставила себя очнуться. Еще одно ясно - она должна сама принимать важные решения. И никто, кроме нее. Права налагают обязанности. Вот и Элькар, ее распорядитель ждет. Ждет от нее решения.
  -- Собери всех, - обратилась к нему эльфийка, - Тайвен сейчас один расплачивается за нашу глупость.
   Элькар засуетился, выкрикивая приказы, а Оссиэн, тем временем углубилась в астрал, пытаясь проникнуть взглядом на территорию укреплений Тайвена.
   Однако над ней царила непроглядная тьма, словно кто-то набросил непроницаемое покрывало, отделив астрал от сущего.
  -- Можешь не спешить. Они все мертвы, - голос Драго прервал ее концентрацию, - кроме Тайвена, - он - заложник нашего бездействия.
   Возмущенный астрал недовольно выбросил ее назад, в смертную оболочку и эльфийка не стала сопротивляться.
  -- Драго! - воскликнула она, - ты не...
  -- Я не, - оборвал ее воин.
   Только в тот самый момент, как он увидел Оссиэн, сознание расслабилось, словно теперь он мог чувствовать себя в безопасности. Лихорадка быстрого боя оставила ему только горечь и чувство оскорбленной гордости.
   Он подошел к эльфийке, едва передвигая предательски подгибавшиеся колени.
  -- Слишком быстро, - пробормотал Драго, - так не бывает.
   Огромный валун, очевидно камень с катапульты, дожидался только его. Воин уселся на него, опустив голову.
   Оссиэн потрясенно молчала, словно у нее отняли дар речи.
  -- Это неправильно, - продолжал воин, - я чувствую себя... обманутым. Но Оссиэн, - он, наконец, поднял глаза на эльфийку, и та увидела в его глазах восхищение, - они сражаются как боги. Им нет равных. Мы уже проиграли.
  -- У них есть маги? - голос Оссиэн прорезался неожиданно, наполнив воздух ледяным звоном колокольчиков, - там Полог Тьмы наброшен.
   Драго пробрал мороз, когда он услышал ее, - в голосе девушки была звенящая ярость. Впервые он видел эльфийку в таком состоянии.
   Он покачал головой.
  -- Я не видел магов, Осси. Нас сразили обычным рукопашным оружием.
   Драго старался, чтобы его слова прозвучали устало, но тревога и непонятный страх не собирались покидать его. Что-то неуловимо изменилось и в лице Оссиэн, искажая прелестное личико.
  -- Наверное, это не имеет значения, - ее улыбка была полна злорадства, - я сделаю то, что должна.
   Беги от нее, шептал вкрадчивый голос в сердце воина. А лучше вынь меч и уничтожь эту язву Тельпериона. Она хочет владеть миром на костях своих друзей.
   У Драго кружилась голова. Он встал. Как ни странно, но ноги теперь подчинялись ему.
   - Драго. Все в порядке? - произнес кто-то прямо над ухом. Что-то кольнуло воина в грудь.
   Кольнуло? Меч, напомнил голос. Она не поймет и не почувствует боли. Не успеет. Заразу надо вырезать, пока она не пустила корни. Вырубать и выкапывать гораздо труднее.
   Красный туман охватил его сознание, клубясь и застилая все на своем пути.
  -- Драго?
   Он опустил руку на рукоятку меча. Лезвие освобождалось от ножен медленно, словно нехотя.
  -- Драго!
   От удара она ушла легко, проклятая эльфийка, однако не рассчитала движения - он поймал ее врасплох. Девушка, да нет, какая девушка, исчадие ада, повалилось на песок, жалобно вскрикнув.
   Она боится! Кровавые всполохи танцевали медленный вальс перед глазами Драго. Удар вышел замедленным и эльфийка отвела меч невесть откуда взявшимся в ее руке жезлом. Пусть. Он начал легко нажимать на лезвие, преодолевая сопротивление Оссиэн. Вот так. Острая кромка все ближе к горлу.
   Нечто внутри него предвкушало кровь эльфийки.
  -- Энноре Эледвен! - отчаяние эльфийки до основания потрясло астрал вложенной в плетение мощью.
   Теперь перед его глазами плясали снежинки. Красивый белый снег, все в снегу, но вокруг, кроме него ничего нет. Снег в пустоте. На лице воина появилась и застыла блаженная улыбка.
   И тут реальность бросилась в лицо Драго, едва не выбив из него сознание. Он напал на нее?
   На лице Оссиэн не было и тени гнева или злости. Неужели плод больного воображения оказался настолько реальным?
  -- Воз... духа, - колокольчики прозвучали приглушенно.
   Только теперь он заметил, что придавил эльфийку к земле, всем весом навалившись на нее. Воин почти мгновенно вскочил, сразу же заныла голова, словно по ней шарахнули паровым молотом. Драго покачнулся, но вовремя обрел подпорку в виде огромного валуна.
  -- Ты... Я, - он залился краской стыда, - не знаю, что на меня нашло, я просто...
  -- Я знаю, - эльфийка встала и принялась отряхивать платье, - не "что", а "кто". Противник, о котором меня предупреждали. Меня поймали врасплох, воспользовавшись моей самоуверенностью. Интересно, это действовал сам тэйнвактх или его орудие?
   Воин, наконец, осмелился поднять глаза на Оссиэн. Девушка ответила ему вымученной улыбкой.
  -- Тэйнвактх? - спросил он.
  

* * *

  
   Громко выругавшись, Омела едва не выбросила жезл, однако затем опомнилась и прижала его к груди. Жезл ей необходим как воздух, а злобу можно придержать.
   Тем более что Рага'Дзенхакх будет в ярости, если она потеряет его игрушку, даже не выполнив задания.
   Омела содрогнулась. Если тэйнвактха - демона она просто боялась и ненавидела, то к ящеру она испытывала настоящий, леденящий душу ужас.
  -- Нам убить-сс ее, повелитссельнитсса, - вкрадчивый шепот едва не заставил ее подпрыгнуть на месте.
   Бывший валькар ходил неслышно. Омела уже не помнила их по именам, властью жезла они обрели иной облик, напоминая Рага'Дзенхакха в раннем детстве, если оно у него, конечно, было. Еще одна шутка ящера.
   Омела усмехнулась. Если Лунная Волшебница распылила влияние жезла, то с восьмеркой ящеров, пусть и маловосприимчивых к магии, справится шутя.
   Нет, бывшие валькары нужны совсем для другого.
  -- Не ссомневайтессь в насс, повелительнитсса, - убеждал ящер, - мы ссделаем вссе воссмошшное.
  -- Я не сомневаюсь... Регвульф, - она с трудом вспомнила его имя, - когда я исчерпаю необходимость в вашем существовании, у вас будет возможность доказать это.
  

* * *

  
   Вампир стоял на одной из краю скалы, глядя в сторону укреплений. Бой нерагаров поразил его "продолжительностью" и кровопролитием.
   Надо отдать должное высшим эльфам, сражались они отчаянно. Но что значит отчаяние, против хладнокровия и опыта их противников. И рудиментарные зачатки тактики. Сам Виктор просидел в юношестве немало времени за стратегическими играми. А здесь, здесь не знали ни о компьютерных играх, ни о тактике самой. Темный, но такой привлекательный мир.
   Виктор размышлял. Вампиризм дал ему много времени, а мир, в котором он жил раньше, больше не тянул его назад. Слишком много металла и камня - слишком мало девственной природы.
   И этот Рага'Дзенхакх. Он был большим, чем хотел казаться. Опереточный злодей, будущий тиран? Нет, на опереточного злодея он не смахивал. Поначалу, их пути сходились, к вящей "тайной" радости ящера, но после уроков зеленого призрака в лабиринтах сна, Виктор понял, что его путь лежит в стороне.
   Жалко, что та красивая девушка больше не появлялась.
   Вампир неосознанным движением запахнул плащ. Со стороны он теперь походил на мрачную недвижимую колонну, возвышающуюся над скалой.
   Везде они. Женщины. Кто-то в его мире говорил, что красота погубит мир. В таком случае, мир погубит себя сам.
   Тэйнвактху тоже нужна была смерть женщины. И не кого-нибудь, а эльфийки, королевы лунных эльфов. Говорят, она молодая. Виктору не нравилось убивать молодых.
   Несчастные эльфы, только обрели королеву, и уже вот-вот потеряют ее. Смешно, он так часто отыгрывал роль героя-вампира в компьютерных играх, а реальность оказалась намного скучнее, и утомляла однообразием.
  -- Интересно, а как сюжет будет развиваться дальше? - вслух спросил он, обращаясь к небу, - впрочем, знать заранее не хочется. Пусть, это будет сюрприз.
  

* * *

  
   Они были вместе. Все. Кэмерон, Реон, Кертис, Драго, Зураг'Нар. Кроме четверки друзей и отца Оссиэн в зале находилась Элориэль - одна из самых могущественных представителей власти Эралона.
   Кэмерон, только что прибывший из Лиэлона, нервно вышагивал по каменным плитам, переваривая известие о резне нерагаров, учиненной над эльфами, обороняющими насыпи.
   Реон был равнодушен ко всем, кроме притихшей Кертис, которая стояла рядом, все еще испытывая угрызения совести за свой срыв. Драго задумчиво полировал лезвие меча каменной шкуркой, стремясь добиться бритвенной остроты.
   Зураг'Нар и Элориэль говорили на темы, которые могут заинтересовать только магов. Драго первое время прислушивался к ним, однако, "временные петли", "подпространственные кривые" и "эффект отката" настолько терзали его слух, что он махнул на это рукой и сосредоточился на клинке.
  -- Простите, что заставила вас ждать, - никто даже не заметил, как еще одна эльфийка появилась среди них, - нужно было многое обдумать.
   Последовала небольшая пауза, во время которой все подняли глаза на Оссиэн. Только Драго невозмутимо продолжал точить клинок.
  -- Многое нужно объяснить, - строго сказал Зураг'Нар и, смягчившись, добавил, - хотя я и не таю обид.
  -- Хорошо, - неожиданно мелодичный голос эльфийки дрогнул, - потому, что я люблю вас всех. И это не тема для обсуждения.
  -- Тогда что мы собрались обсуждать? - спросила Элориэль. Ее фейрунский был безупречным, но слегка растянутым в произношении, впрочем, как и у всех эльфов, владевших этим языком.
   Эльфийка была одета подчеркнуто небрежно, но только женщина могла сказать, что означает это "небрежно", что стоит за всеми этими разлетающимися лентами и складками длинного платья Хранительницы. Ее золотистые, чуть более темные, чем у Оссиэн волосы, были собраны в пучок.
   В руке Элориэль держала длинный серебряный посох, словно состоящий из переплетающихся волокон. Навершие представляло собой прозрачный шар, в котором переливалась какая-то субстанция, составляя подчас невероятно красивые и сложные узоры.
  -- Смерть нескольких сотен ваших сородичей и пленение Тайвена - недостаточный повод для вас, сударыня? - съехидничал Драго, не отрываясь от своего занятия, - или у вас есть запасной выход, вроде небесного корабля, уносящего избранных в страну богов? Что говорят легенды?
   Эльфийская Хранительница посмотрела на него с сожалением.
  -- Легенды часто остаются легендами, воин, - произнесла она, - а мы никогда не боялись улыбаться смерти. Она все равно придет, рано или поздно.
  -- Конечно, ведь вы бессмертны, - вставил Реон, - вам никогда не приходится думать о старости.
   Лицо Хранительницы оставалось непроницаемо спокойным. Только Оссиэн могла понимать, насколько глубоко уязвлена эльфийка.
  -- Да, мы не стареем, - помолчав, сказала Элориэль, - но мы тоже умираем. Клинок в грудь, стрела в сердце, есть ли разница в том, как именно принять конец. Теперь, мы даже уязвимее, ведь магия ушла в недосягаемые высоты. Вы, люди, живете мало, но у вас часто бывают дети. А мой единственный и, скорее всего последний сын остался лежать на насыпях, около Ателана.
   Голос эльфийки задрожал на последних словах, и она умолкла.
  -- Но это ведь от вас и зависит, - непонимающе произнесла Кертис, - стоит чаще дарить друг другу любовь.
   Она многозначительно посмотрела на Реона и плотнее прижалась к своему любимому.
  -- Один ребенок в четверть тысячелетия, - в голосе Элориэль теперь была только грусть, - и только тогда мы способны создать новую полноценную жизнь. Мы вырождаемся. Раньше эльфы были повсюду, теперь нас намного меньше, - она помолчала и тихо добавила, - а скоро будет еще меньше.
   В полной тишине те, что не могли называться эльфами, сочувствующе посмотрели на двух представительниц этого племени.
  -- Вы же маги, - удивленно воскликнула Кертис, - что вам стоило найти выход?
  -- Мы бессильны зажечь огонь жизни, - Оссиэн покачала головой, - мы - не боги, Кертис. Когда-нибудь, мир останется только вам.
   Демон прервал обсуждение низким рыком.
  -- Хватит себя жалеть, - гулкий низкий голос подействовал на всех отрезвляюще, эльфийки встрепенулись и подняли головы, - мое племя уже почти вымерло. И что, я стенаю, жалуюсь? Эльфы! - он громогласно фыркнул, - знаю же, завтра прыгать будете и светиться жизнью. Не вешайте на людей свои проблемы.
  -- Хорошая идея, - Элориэль чарующе улыбнулась, - пусть живые улыбаются, а мертвые живут в их памяти. Жаль, что магией только наша Лунная Волшебница владеет, фейерверк можно было устроить.
  -- А он уже был, - усмехнулся Драго, - когда дракон испарился.
   Присутствующие дружно рассмеялись, а Оссиэн непременно покраснела бы, если бы эльфы умели это делать. Вместо этого, девушка рассмеялась со всеми.
  -- Бла, бла, бла, - заявил Реон, - здесь собрались лучшие чесальщики языков со всего мира? Суть собрания от меня ускользает.
  -- Ох, - Оссиэн вздохнула, - умеете же. У меня есть одна новость. Элориэль, та магия, которой пользовалась я - истинная магия. Зелен... учитель, обучивший меня, говорил, что для вас она недоступна. Он сказал, что вам нужно только сопротивляться волей. Энергия в материи и вне ее, отвечает на воздействие ментальным ударом. Вот почему болит голова.
   Хранительница нахмурила брови.
  -- Мингон сказал? Я не уловила мысль. Мы что, можем применять магию? Каким-то способом? Только без суицида, естественно?
   Точка пространства в середине зала странно замерцала, и появился маленький огненный шарик. Он увеличивался, сначала осторожно и медленно, затем, вдруг, вспыхнул и резко разросся, достигнув исполинских размеров.
  -- Ага! - возглас Зураг'Нара был полон торжества, - Я понял тебя, Осси. Великий Дронар, но до чего же просто! Даже стыдно за то, что сам не догадался. Ну, Мингон, ну старый хрыч!
   Он лишь слегка поморщился, рассеивая огненный шар и так и не заметил, что эльфийка опустила глаза при упоминании Мингона.
  -- Разгадка всегда лежит на поверхности, - скромно ответила Оссиэн, - но мы часто ищем ее в глубине.
  -- Так. Заклинание. Сопротивляться волей, - Элориэль глубоко вздохнула, - Моя смерть будет на твоей совести, девочка. Но я попробую.
   На том же самом месте, где секунды назад пылал огненный шарик демона, возникло довольно широкое огненное кольцо. Переливаясь и танцуя, пламя нетерпеливо дрожало, отбрасывая причудливые длинные языки.
   Затем оно дрогнуло. Воздух слегка завибрировал, когда кольцо огня начало сужаться единой волной, красиво изгибающейся по мере продвижения.
   Кольцо сплылось в неровную сферу и вверх словно брызнул фонтан огня. Мгновения горело негасимое пламя. А затем оно словно замерло, обретя прозрачность и голубоватый оттенок.
   Не сразу наблюдающие поняли, что огонь превратился в лед.
  -- Красота, - благоговейный шепот демона нарушил воцарившееся молчание, - знал ведь, что ваш брат - мастак на подобного рода фокусы. Знал, но все равно поражен.
  

*** *** ***

Конец 16 главы

***


~ Глава 17 ~

   Не знала прежде земля Эралона кровопролитий, равных той битве. Эльфы, темные и светлые, люди все были равны перед лицом смерти. Астрал содрогался от сотворенных заклятий и кровавые силуэты драконов вновь и вновь появлялись в небе, испуская гигантские струи смертоносного огня.
   Но пали драконы, истощили силы могучие маги, и началась сеча великая. И не было счета павшим в ней.
   И когда на небе зажглась звезда надежды, и армия Фейрун дрогнула, рассвет сменился кровавым закатом. Взошли семена Зла и в сиянии величия сошел в мир один из Великих...

Из новоэльфийских "Хроник Времен", 27438 год

От начала летоисчисления Алалиэль Эледвен.

  
  -- МНЕ НИКТО НЕ НУЖЕН! - крик Анселя эхом разнесся в прибрежных скалах.
   Кто-то повернулся к нему, несколько темных эльфов удивленно взглянули из-под капюшонов. Плевать.
   "Ты лучший", шептало подсознание. "Докажи им".
  -- Докажу, - прошептал он одними губами, - мне никто... не нужен.
   "Разве зря тебе доверили руководство походом? Отец доверяет тебе, а ты? Ты пошел на поводу собственной похоти, позволил себе мечтать об эльфийке, остроухой бестии с красивыми глазами".
  -- Нет! - он спрятал голову в ладонях.
   "И ты хотел отдать ей меч! Стать ее рабом, валяться в ногах, вымаливая милости. ТЫ, тот, который должен сидеть на троне Фейрун. ТЫ, тот, который стоит выше всех своих подданных! Выше всех смертных, выше эльфов! ТЫ должен стоять рядом с богами!"
  -- Нет, Неет, НЕТ!
   "Разве ты не достоин? Ах да, ведь она стоит между тобой и твоей славой".
  -- Она не нужна мне, - прошептал Ансель, - я забуду ее.
   "О, да. Забудешь. Забудешь... но этого мало. Ты должен стереть ее с лица земли, сжечь и развеять по ветру прах".
  -- Да, да. Должен, - шептал он, - я сделаю все так, как должен.
   "Сделаешь? Или ты упадешь на колени, едва только увидишь остроухую. Эльфы несут зло в этот мир. Это бессмертная чума, которая ждет только одного - чтобы люди ослабели. И тогда можно будет нанести удар".
   "Но они помогали нам, когда напали орки. Мирилион был залогом дружбы" - шевельнулось что-то в его разуме. "А Сеа, она не может быть средоточием Зла".
   "Вздор. Может быть, это было раньше. Но они помнят то, что пропал Мирилион. Два века они копили злобу на людей".
   Ансель яростно помотал головой, стремясь изгнать навязчивые голоса из своего разума. Однако они, словно издеваясь, подождали, пока он остановится, и возобновили диалог.
   "Только один шанс. Нужно убить эльфийку. Так просто, так легко. Мирилион примет родную кровь".
  -- Да, да, - он непроизвольно кивнул.
   "Ты сможешь убить девушку? Невинную кровь? В чем ее вина перед тобой? В том, что она не стала твоей?"
  -- Нет! - в отчаянии крикнул он, - Я не знаю!
   "Знаешь, принц Фейрун. Знаешь. Гордыня приведет тебя к гибели. Не теряй разума, пока еще можешь его сохранить".
   "Слава всегда связана с короткой жизнью. Твои потомки прославят твое имя в вечности. Убей эльфийку, уничтожь эту опухоль, искорени ее, сожги и развей пепел. Люди должны править миром".
  -- Люди должны... править миром, - послушно прошептал Ансель.
   "Быть хозяевами всего. Ничто не может стоять у них на пути".
   "Гордыня ис... тинная слабость..." - второй голос слабел.
  -- Да, - продолжал принц, - ничто не может стоять у нас на пути.
   "А если стоит, то подлежит немедленному уничтожению. К славе людского племени. К славе династии Фенеран".
  -- ...подлежит уничтожению, - шепот Анселя превратился в бормотание.
   "Эльфийка и ее племя стоят у нас на пути. Люди должны править миром. Что же должен сделать наследный принц?"
  -- Уничтожить, - Ансель выпрямился и стиснул зубы, - убить, втоптать в грязь и сжечь. Дабы не осталось и следа заразы.
   "Остальных можно превратить в рабов, сломать. Только не ее. Лунная Волшебница опаснее всех".
  -- Да, - зло протянул принц.
   Ненависть оказалась сладка на вкус. Впервые. Он точно знал, что Лунная Волшебница высших эльфов - и есть Сеанни. Сеанни, которую он любил.
   И продолжает любить. Наследный принц не обманывал себя. Любовью он пожертвует.
   "Во имя Фенеран"
   Да, пожертвует во имя Фенеран. Во имя людского племени. Во имя отца, который верит своему сыну. Даже тэнвактхи - только способ достижения людского бессмертия.
   "Темные эльфы тоже должны умереть"
   Эта мысль не вызвала у него сопротивления.
   Насвистывая что-то, принц удалился в палатку, которую только что растянули для него.
  

* * *

  
   Высокий, стройный эльф уже пятый час нес дозор на башне, у западных ворот Ателана, где отсиживалось все первое ополчение высших эльфов. После ночной атаки их изрядно потрепало. Кроме того, бездействие было оправдано, - вести в неизвестность не решилась бы даже Оссиэн.
   А над лагерем людей завис туман. Густой, непроницаемый даже для острых, эльфийских глаз. Две бригады разведчиков не вернулись, и оставалось только ждать. К лагерю вторгшихся постоянно подплывали шлюпы. Подплывали, а затем, через несколько часов, исчезали за скальным массивом.
   Эльф зябко поежился, кутаясь в длинный, изящный плащ, на котором был вышит изначальный символ высших эльфов - Лунный серп-клинок, в который органично вплетался изумительный по красоте цветок, растущий на высоких склонах Элленди - единственного горного массива Эралона.
   Эльфы называли цветок мариоль. Луна.
   Вообще все, что они считали необычайно красивым, получало корень "мариоль". Видоизмененное название Эльфийского меча - Мирилион, тоже отдавало дань серебристой полуночной красавице. "Мириоль" на эльфийском звучало так же, как и "мариоль".
   Глаза стража различили какую-то крупную точку, выделившуюся из окружающего ландшафта. Крупных животных на побережье не было, значит, это мог быть только человек. И двигался он в сторону врат.
   Всадник, определил он по тому, как точка росла в размерах. Откуда только лошади на кораблях Фейрунцев. Судя по всему, человек должен был через час полного галопа появиться у ворот.
  -- Ниорэль, - позвал эльф.
   На окрик никто не появился. Страж закатил глаза с выражением бесконечного терпения.
  -- Ниорэль! - воззвал он громче.
   Из внутренних помещений выскочил юный эльф. Судя по его аккуратному виду, он не мог позволить себе появиться перед командиром в неподобающем виде. Одежда эльфийского стражника даже развевалась согласно традициям. Каждой складке имелось свое место, а на плечи был аккуратно надет (не наброшен!) плащ с неизменным символом лунных.
  -- Когда-нибудь, твоя торопливость нас погубит, - страж улыбнулся одними губами.
  -- Илуэн Аласдэль, - поспешно произнес юный эльф, опускаясь на одно колено.
   Не выдержав, маг на башне рассмеялся. Как могут эти наивные существа не чувствовать разницы между зрелым и совсем молодым эльфом. Воистину, мудрость приходит с опытом. А люди не успевают его накапливать. Придумали письменность.
   Совесть тут же напомнила ему о том, что эльфы переняли у людей привычку держать мысли на бумаги. Затем память услужливо напомнила о всаднике.
  -- Иди в Белые палаты, Ниорэль, - строго произнес маг, - передай, сюда скачет всадник. Один, без сопровождения.
   На лице юноши мелькнуло удивление, тут же сменившееся выражением почтения.
  -- Да, илуэн, я отправляюсь немедленно.
   Иллюстрируя свои слова, он развернулся, и направился к палатам легким полубегом, движениям которого восторгались и удивлялись люди. Еще бы, ведь он сочетал в себе изящество и скорость.
   Маг-страж повернулся и вновь уставился в черную точку, все время растущую в размерах. Почти неуловимо, медленно, но растущую.
  

* * *

  
   Старик, казалось, не ведал усталости. Разумеется, они делали остановки, но всякий раз Мирагнар чувствовала, что валится с ног от усталости, а он останавливается лишь для нее.
   Всякий раз в такие моменты, он, взглянув на нее, говорил:
  -- Ну что ж, пора отдохнуть.
   После ритуальной фразы он искал какой-нибудь камень для опоры спины, и, с кряхтеньем, усаживался на голую землю, не боясь испачкать длинное белое одеяние, вроде монашеской робы.
   Странно, но оно вовсе и не пачкалось. Когда старик вставал, его одежды были такими же белыми и чистыми. В нем было еще много чего странного.
   Тогда, в горах, он спас ей жизнь. Девушка несколько дней металась в горячечном бреду, ей казалось, что все демоны ада гонятся за ней, ловят и подвергают страшнейшим пыткам. Ненадолго приходя в себя, она видела печальные, бесцветные глаза старика, а потом вновь проваливалась в небытие. Иногда, в проблески сознания, она слышала его зов. И выкарабкалась.
   Она долго не могла понять, что теперь делать. А старик дал ей выбор.
   Он даже не сказал ей свое имя, просто позвал за собой. И она пошла, искренне веря, что он приведет ее туда, куда ей нужно попасть. Мирагнар очень торопилась на встречу с Омелой и своей судьбой.
   Они шли по земле, одолевали реки вброд. Казалось, скоро они придут к морю, но он неожиданно завернул к юго-восточным хребтам, в сеть тоннельных пещер, которые ей были неведомы. Вход был неразличим, из-за росшего всюду бурьяна и высокого кустарника, но старик уверенно раздвинул ветви, безошибочно определив то самое место.
   Некое подобие винтовой, высеченной в твердой гранитной породе лестницы, служило спуском. Он оказался глубоким. Очень глубоким. Временами, Мирагнар казалось, что они вот-вот достигнут подземелий ада. Сердце девушки замирало и страх сжимал ее в своих объятиях, но старик оборачивался, глядя в глаза девушке бесцветными, но такими живыми глазами. В них она черпала силу.
   Спустившись, он дал ей передохнуть, а затем вновь повел за собой по узким коридорам.
  -- Не смей, - приказал он ей однажды, когда Мирагнар попыталась заглянуть в один из проломов в коридоре.
   Больше она не озиралась. В подземелье царила давящая, звенящая в ушах тишина, изредка оглашаемая сдавленными стонами и звуками, о происхождении которых Мирагнар предпочитала не знать.
   Однажды, прямо перед ними из-под земли поднялись кости, сложившись в некое подобие гигантского пса. Дьявольское отродье неспешно затрусило к ним, в нерешительности глядя на ее спутника.
   Старик даже не остановился. Короткое скуление - и кости осыпались прахом. Девушка часто оборачивалась, словно ожидая, что создание бездны воскреснет, но в одно короткое мгновение прах словно сдуло ветром.
  

* * *

  
   Гирион сел, пытаясь очнуться от сладкого забытья, владевшего им несколько минут назад.
  -- Мы остановились, - голос Сиобель прозвучал хрипло.
   Он сглотнул. "Во рту, словно кошки ночевали" - подумалось Гириону.
  -- Давно? - его собственный голос прозвучал еще более разбитым.
  -- Да.
   Глаза, привыкшие к мраку, легко отыскали в полутьме силуэт девушки. Сиобель сидела там же, где он постелил ей.
   Юноша откашлялся.
  -- Тише, - прошептала девушка, - я попробую узнать.
  -- Что узнать? - Гирион хрипло рассмеялся.
   Услышав в ответ громкое, негодующее фырканье, он умолк и больше не пытался заговорить с Сиобель.
   Прошло примерно полчаса, прежде чем он услышал ее тихий голос.
  -- Нам нужна одежда.
  -- У нас есть одежда, - тупо возразил юноша, прежде чем до него дошло, - а-а, ты хочешь бежать? Но ночью нам не понадобится маскировка.
  -- Ночью, те, кого нужно остерегаться больше всего, лучше видят. Нам придется действовать официально.
  -- Офи... циаль... но, - старательно повторил Гирион, - что это значит?
  -- Дурак, - послышался немного сердитый голос, - в деревне вырос, что ли? Будем убегать вместе со всеми. На большой штурмовой шлюпке. Сойдем за темных эльфов в плащах с капюшонами.
  -- Но руки-то у нас светлые, - не согласился Гирион, - а они - негры. Чернорукие.
  -- Они носят перчатки, идиот. Кожа нерагаров чувствительна к солнцу. Не обжигает, просто какие-то неприятные ощущения. Я и сама не поняла.
   Юноша потер щеку. Легкая небритость за время путешествия превратилась в неравномерную юношескую бороду.
  -- Слушай, а ты откуда знаешь? - задумчиво произнес он, - близко общалась?
  -- Ближе некуда, - отрезала Сиобель, но чуть позже добавила мягче, - я - телепат, Гирион. Менталист, если языком магов.
  -- Мен-та...
   Она рассмеялась.
  -- Нет, все-таки, ты из деревни, - задумчиво сказала девушка.
   Внезапно, Гирион услышал шум открываемого люка. Юноша мгновенно вскочил, но эффектное приготовление было сорвано мечом, застрявшем в перевязи. Он тихо выругался, изрядно насмешив Сиобель.
  -- Дай фонарь, - он подбежал к ней, - если это темные, они не переносят света.
  -- Дурачок, - ласково сказала девушка, - это я их позвала. Нам пригодится одежда, ведь так? Стой и смотри.
   Это на самом деле оказались темные эльфы. Два нерагара равнодушно спустились по лестнице и прошествовали к Сиобель, не обращая никакого внимания на Гириона с обнаженным мечом.
   Они остановились в двух шагах от девушки. Юноша, тем временем, зажег фонарь.
  -- Здорово, - пламя осветило под капюшонами эбонитовые лица эльфов.
   Нерагары болезненно скривились, но отворачиваться не стали.
  -- Им больно, - прошептала Сиобель, - очень больно. Гирион, спрячь фонарь. Не туши, просто спрячь за парусину. Прямые лучи вредны для их глаз.
   Он послушался, искоса наблюдая за нерагарами. Как только фонарь скрылся за парусиной, оставив тусклый фоновый свет, лица эльфов вновь приобрели равнодушное выражение.
  -- Я оглушу их, - неуверенно произнесла Сиобель, - оставим их здесь. Не хочу убивать.
   Гирион безразлично кивнул. Он не испытывал злости или ненависти к нерагарам.
   Все произошло быстро и эффектно. Глаза эльфов закатились, и они оба повалились на пол.
  -- Что ты будешь делать на материке? - неожиданно спросила Сиобель.
   Гирион уже стаскивал плащи.
  -- Не знаю, - произнес он, - наверное, примкну к армии Фейрун. Добровольцем.
  -- К Фейрун? - недоверчиво спросила девушка, - ты за этих захватчиков?
  -- А ты что - за нелюдей? - огрызнулся он, - я супротив своих не пойду.
  -- Я - ни за кого. Я за справедливость, - с вызовом ответила она, - на земле наши пути расходятся.
   Гирион уже стянул с эльфов кожаные доспехи и темное облачение, в виде одноцветных штанов с рубашкой.
  -- Как знаешь, - он протянул ей одежду, - я не верю в справедливость.
   Одевался он уже в полной тишине. Нерагарский наряд удивительным образом подошел, словно мерку снимали с него самого. Гирион с восхищением вытянул два длинных тонких меча из спинных ножен. Клинки красиво мерцали во тьме. Он с усмешкой отбросил свой собственный, казавшийся теперь игрушкой клинок и с наслаждением взялся за белую шероховатую рукоять. Он дал себе слово при случае внимательно осмотреть чудо мечи.
  -- Пошли, - Сиобель, оказывается, тоже не теряла времени.
   У нее были только одни большие ножны, поясные, изогнутые. Очевидно, эльф, одежда которого досталась ей, предпочитал саблю мечу. Рядом, на поясе, в ножнах поменьше, висел кинжал, такой же изогнутой формы.
   Накинув капюшон, она стала поразительно похожа на нерагара.
  -- Ты тоже выглядишь неплохо, - она явно читала мысли, - кстати, ты теперь бейлент'даке - двоерукий мечник. Не посрами. Запомни одно, такие нерагары, как ты молчаливы. Если задают вопросы, не отвечай. За бейлент'даке отвечают простые эльфы, най'даке. То есть, я.
  -- Ты знаешь их язык? - удивился Гирион.
  -- Эмрен лаэнно фэй инэссед, - изрекла Сиобель.
   Юноша вздрогнул. Он не слышал, как говорят нерагары, но он был уверен, что голос принадлежал мужчине и вряд ли человеку. Слишком уж ледяными прозвучали странные слова.
  -- Я много тренировалась, - пояснила девушка, - фраза означает "Пусть это не беспокоит господина"
  -- Слушай, разве у темных эльфов нет женщин? - спросил Гирион, ты могла бы сыграть одну из них.
   По тому, как передернуло Сиобель, он понял, что эта идея не кажется ей хорошей.
  -- Нет, - отрезала девушка, - не могла бы. Давай не будем обсуждать это, хорошо?
   Он поспешно кивнул.
  

* * *

  
   Нерагар ловко соскочил с лошади, ничуть не смущаясь при виде острых наконечников стрел луков, направленных на него. Более того, он еще раз издевательски помахал белым, парламентерским флагом.
   Воины на башне расступились, пропуская вперед эльфа в одежде мага.
  -- Чего ты хочешь, - изрек маг на наречии темных эльфов.
  -- Я скажу это только той, которую вы зовете Лунной Волшебницей, - нерагар ответил на наречии высших эльфов и маг уважительно кивнул, - или полному Совету. Будет ли удовлетворена моя просьба?
  -- Ты хорошо знаешь обычаи, - маг перешел на родной язык, показывая тем самым, что хозяева на Эралоне пока еще не изменились, - Алонэ Оссиэн сказала, что примет посланца лично, поэтому тебя дозволено проводить в приемные покои.
   Нерагар удовлетворенно кивнул.
  -- Поднять ворота! - выкрикнул один из стражников.
   Металлическая решетка дрогнула и заскользила вверх. Темный эльф неспешно вошел, ведя на поводу коня, и решетка так же бесшумно опустилась за ним.
   Маг на башне не стал утруждать себя спуском по лестнице. Вместо этого он просто пролевитировал себя вниз. Брови нерагара дрогнули, но он справился с удивлением, как и подобает опытному воину.
  -- Вижу, у вас все в порядке с астралом, - пошутил он.
  -- Благодарю, - сухо ответил маг, - надеюсь, у вас тоже.
   Нерагар неопределенно хмыкнул.
  -- Надеюсь, магия нам не понадобится, - заметил он.
   Внезапно воздух около него закружился спиралью, искажая пространство.
  -- Зачем ходить пешком, - маг улыбнулся, - когда есть хороший портал?
  

* * *

  
   Последней преградой стала дверь. Вампир выругался. Пройти незамеченным сквозь добрую половину палат, чтобы упереться в магический барьер. Дверь нельзя было уничтожить, разбить, вскрыть. Можно было только открыть ключом.
   А вот ключа у него как раз и не было.
   Эта лунная оказалась не такой уж дурочкой, как говорил тэйнвактх. Заперла дверь перед уходом и навесила мощнейшие чары. Что-то в магическом плетении показалось Виктору знакомым, но что именно, он понять не мог.
   Проклятье! В его распоряжении сильнейшие противомагические силы, обретенные после обучения зеленого призрака из снов, а управлять ими он не может. Они защищают только его самого, но не обессиливают ничего вокруг!
   Придется ждать у двери. Но если кто-нибудь его обнаружит...
   Туман! Вот оно. Виктор усмехнулся. Вампирские способности у него никто не отнимал. В туман превращаться трудно, но можно, хоть и ненадолго. Плевать, несколько секунд хватит за глаза. Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Правда, в этом мире шампанского вообще нет...
   Сердце вампира пело от осознания собственной значимости. Он на время забыл о том, что придется убить девушку. Кроме того, для него она была эльфом, нечеловеком.
   Хватило пары секунд и вот, Виктор уже осматривался в покоях эльфийки. Идеальный порядок, кровать застелена, белый посох прислонен к стене. У стены зеркало с изящной резьбой на рамке (эльфийская работа, не абы что), такой же резной шкафчик, почти крохотный стульчик с мягким сиденьем. Рядом небольшая полка с толстыми книгами.
   Магия, оценил он. Взяла из дворца только необходимое, наверное, там библиотека покрупнее.
   Сказка. Минимум обстановки, максимум комфорта.
   Вампир слегка поморщился. Он не любил педантичных. Люди такого сорта почти всегда бывали занудами. Но это, все же, к лучшему. Легче будет убивать.
   Только теперь он понял, что казалось странным в покоях. Не было фреонов. Странно, конечно. Привычные шары на нитях отсутствовали.
   В памяти вампира вновь что-то зашевелилось, его охватило легкое беспокойство. Ерунда, подумаешь, нет фреонов. Ретроманка. Педанты часто любят прошлое. Только почему стынет кровь в жилах?
   Темный угол.
   Один из углов в покоях, и впрямь, был темнее остальных. Свет из занавешенных окон не касался его.
   Кесарю - кесарево (сечение?!), вампиру вампирово. Виктор усмехнулся. Интересно, какова на вкус кровь эльфа?
   Просто удивительно, в каком направлении могут идти мысли.
  

* * *

  
  -- Ваше здоровье! - нерагар изящным движением опустошил рюмку.
  -- Надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать мое здоровье, - эльфийка поморщилась.
   Она была сказочно красива, даже для эльфа. Это нерагар отметил сразу. Точеные, изящные черты лица, глаза цвета свежих фиалок, аккуратный носик и изящные губки. Кроме того, фигурка у эльфийки была дьявольски соблазнительной, а она еще и подчеркивала это ловкими грациозными движениями.
   Харизма сквозила во всем: во взгляде, в движениях, в выражениях красивого лица. В нее невозможно было не влюбиться.
   Но нерагар был воином.
  -- Конечно же нет, - он с легким стуком опустил бокал на поднос, заботливо подставленный обслуживающим эльфом.
   Она нервничала. Это сразу бросалось в глаза. Очевидно, Тайвен что-то значил для этой красавицы.
  -- Как вы знаете, - начал он, - некое лицо высокого ранга попало в руки к вашему неприятелю, коим имеем честь являться мы.
  -- К чему этот фарс? - эльфийка поджала губки, - вы же не пришли, чтобы мстить потомкам тех, кто загнал вас под землю.
   Ни малейшего сомнения, ни тени иронии. Волшебница явно била напрямик. Воин не мог не восхищаться эльфийской королевой и ее тактикой беседы.
  -- Возможно, - осторожно сказал он.
  -- Нет, - обрубила она, - точно. Вы и сами не знаете, зачем вас сюда занесло. Я давно перестала что-либо понимать в происходящем.
   Она читала мысли. Нерагар едва справился с изумлением. Читать мысли посла мира запрещали обычаи всех эльфов.
  -- Вы оскорбляете меня, - намек был тонким, но она легко уловила смысл.
  -- Не более чем вы оскорбляете своих предков, - парировала эльфийка, - прикрывая обыкновенный разбой их именем.
   Нерагар усмехнулся и поднял руки в знак поражения.
  -- Я даже не знаю, как с вами говорить, алонэ Оссиэн, - он намеренно воспользовался титулом, принятым у высших эльфов, - вы несравненны.
   Девушка посмотрела прямо в его глаза, и он не посмел отвести взгляд.
  -- Лиэлон не откроет врат перед захватчиками, - медленно произнесла она, и опустила голову.
   Впервые, он почувствовал укол совести. Эльфийка заранее оплакивала Тайвена. Он не сомневался в том, что она с готовностью отдаст и свою жизнь за благополучие своего рода.
  -- Вы свободны, милорд Даурегнар, - тихий голос эльфийки донесся до него, - мне больше нечего сказать вам.
   Он с досадой встал. Слова рвались из уст нерагара, но он так и не открыл запечатанных полосок губ.
   Девушка сидела на кресле, поджав босые ноги. По эльфийским обычаям королеве полагалось ходить без обуви: для нее стелили ковры. Белоснежное одеяние с множеством лент поникло, словно настроение эльфийки каким-то образом передалось и ему.
   Зейнон взял себя в руки и зашагал к выходу. У двери он, однако, остановился.
  -- Мне очень жаль, - не оборачиваясь, произнес нерагар и вышел, закрыв за собой дверь.
   Через несколько минут он уже скакал от ворот Ателана по дороге, обочины которой заботливыми руками высших эльфов были высажены цветами и невысокими деревьями.
   Оссиэн же еще долго сидела, погруженная в свои размышления. Она не могла пожертвовать всеми ради одного, кем бы он ни был. Но девушка всем сердцем хотела бы, чтобы на ее месте сейчас стоял Тайвен.
   Она чувствовала бесконечную усталость. Три бессонные ночи не могли не повлиять даже на нее.
  -- Драго.
   Он очнулся только сейчас, завороженный словесной дуэлью и испытавший почти те же самые думы, что и она.
  -- Да?
  -- Я..., - она вновь опустила голову, - ладно, забудь.
  -- Эй, - он подошел и обнял эльфийку за плечи, - ты ни в чем не виновата, помни это. Иди, спи, горе эльфийское.
   Она высвободилась и посмотрела на него.
  -- Как можно спать...
  -- Своему народу ты нужна бодрой и сильной, - перебил ее воин, - а не зевающей и сонной. Иди.
   Он тут же увидел резкий контраст на лице Оссиэн - слезы и улыбку. Находясь в любом виде, эльфийка не теряла грации и красоты.
  -- Проводить тебя? - с надеждой предложил он.
   Оссиэн кивнула. Эльфийка тоже оттягивала момент, когда ей предстояло остаться наедине с мыслями.
   Они лишь молча шли по коридорам с открытыми окнами и развевающимися прозрачными занавесками - эльфы любили свет. В коридорах были и фреоны, шары висели через каждые десять шагов, светясь мягким голубым светом.
   Оссиэн остановилась перед дверью в свои спальные покои.
  -- Ты хороший человек, Драго, - она улыбнулась. Слезы уже успели высохнуть, - хорошо, что я могу назвать тебя другом.
   Воин вздохнул, набираясь смелости.
  -- Я бы хотел быть тебе больше чем другом, Осси, - тихо произнес он.
  -- Драго, я...
  -- Нет, - перебил он, - не отвечай. Просто вспомни обо мне, если я буду тебе нужен.
   Он повернулся и зашагал прочь, гордо подняв голову. Эльфийка улыбнулась вслед другу.
  -- Я запомню, Драго, - прошептала она, исчезая за дверью.
   В покоях было темно. Кто-то из обслуги, должно быть, задернул штормовой занавес. Оссиэн потянула его, и резкий солнечный свет ворвался в комнату, вырывая все на своем пути из черных лап сумрака.
   Эльфийка с наслаждением подставила лицо свету.
  

* * *

  
   Зейнон с раздражением бросил поводья одному из темных эльфов у охранных костров. Лагерь было решено не обносить частоколом. Наступление должно было развиваться.
   Лунная Волшебница попала в точку с первой попытки. В его мыслях словно бы четко стояло - "мы не знаем, зачем мы здесь".
   Еще более шокирующим известием было то, что маги могли колдовать. Он своими глазами видел нескольких, разминающихся файерболами. А еще тот самодовольный левитатор. Ведь нарочно же показал, дескать, знай наших.
   Возможно, если бы при высадке рядом оказалась парочка эльфийских магов, всей операции пришел бы крах, ведь нерагарские маги потеряли силу. Только почему же их не было?
  -- Где Эриэн? - раздраженно спросил он у одного из эльфов.
  -- Госпожа Эриэн отдыхает в палатке, господин, - почтительно ответил тот, - вас проводить к ней?
  -- Разумеется.
   Лагерь был разделен на две половины. Зейнон подивился проницательности принца. Даже будучи в союзе, темные эльфы и люди едва ли могли ужиться друг с другом.
   Через несколько минут сопровождающей его эльф указал на полог палатки. Зейнон жестом отпустил его и вошел внутрь, отодвинув полог.
   Эриэн, лежащая в окружении десятка подушек, на шелковых покрывалах, расстеленных над пуховыми матрасами, взглянула на него с интересом.
   Эльфийка успела переодеться. Вместо черных одежд мага-воина, девушка выбрала белую тогу, сливавшуюся с цветом бледного личика. Черными в ней были только волосы и глаза, теперь осматривающие брата.
  -- Нежишься, - в тоне эльфа не было вопроса, - правильно.
   Она сладко потянулась.
  -- Только теперь поняла, что значит свобода, - призналась Эриэн, - Какие новости? Долго мы будем бездействовать?
  -- А что? - он усмехнулся, - Жажда действий проснулась?
   Она пожала плечиками. Зейнон невольно поставил в мыслях Эриэн рядом с Оссиэн. Такое соседство превращало его сестру в бледную тень. У нерагарки была признанная "подземная" красота, у Лунной Волшебницы - признанная всеми и везде.
  -- Нет, - Эриэн задумчиво вертела в руках какую-то безделушку, - но отдыхать долго вряд ли получится, я думаю. Странно, мой образ мыслей изменился так быстро, что даже я сама это чувствую. Остались только привычки. Сегодня какой-то най'даке ответил мне недостаточно почтительно, и я по привычке потянулась к хлысту.
  -- И что? - с интересом спросил Зейнон.
   На губах эльфа играла почти детская улыбка. Девушка рассмеялась.
  -- И ничего, - мягко произнесла она, - я выбросила его в океан еще после того разговора, - эльфийка слегка смутилась, - разве ты не знаешь?
   Зейнон подошел и присел рядом, глядя прямо в глаза сестре.
  -- Я чувствую себя счастливой, - продолжала она, - так легко на душе. Но временами, я вспоминаю все. И тень былого, Зейнон, она никуда не исчезла. Прошлое никого не отпускает.
  -- Потому, что ты не позволяешь себе быть самой собой, - он взял Эриэн за руку, - ты все еще не веришь, сомневаешься. Не нужно пытаться понять себя. Просто живи, так, как подсказывает сердце и душа, не сомневайся, и не оборачивайся назад.
  -- Но это трудно, - широко раскрытые глаза эльфийки робко смотрели на брата, - память невозможно стереть.
  -- Разве моя сестра может бояться трудностей? - возразил Зейнон, - ты осмелилась принять мою сторону, пойти против своего воспитания.
  -- Но...
  -- Что "но", Эриэн? - мягко перебил ее нерагар, - если не получится, ты скажешь себе: "я пыталась" и попробуешь еще раз. Будут ляпы, казусы, но ты добьешься для себя свободы, разобьешь цепи, которые надели на тебя жрицы. Злобой и властностью можно добиться только власти, а великим можно стать только в душе.
   Эриэн улыбнулась.
  -- Звучит как приговор.
  -- Это и есть приговор, - серьезно сказал Зейнон, - по крайней мере, до тех пор, пока ты не перестанешь прятаться от самой себя.
  -- Я попробую, Зейн, - эльфийка тяжело вздохнула, - ты что-то хотел сказать? Когда вошел?
  -- Спросить, - поправил нерагар, - с магией все так же?
   Эльфийка села на своей постели, склонив изящную голову набок.
  -- Что ты имеешь в виду?
  -- Все так же больно?
   Она пожала плечами.
  -- Я запретила использовать магию, Зейнон. Но некоторые не выдерживают. Я их понимаю. Нельзя лишать магов силы в одночасье. Две девушки и юноша, лежат без сознания, не приходят в себя. Одна из младших жриц умерла, - не выдержало сердце.
  -- Не понимаю, - он задумался, - эралонские маги вовсю используют магию и, похоже, не испытывают особых проблем в этом. С другой стороны, при высадке..., - он хмыкнул, - хотя, быть может, они сконцентрировались на драконе...
  -- Эралонские маги используют силу? - недоверчиво спросила Эриэн, - как такое может быть правдой?
  -- Не знаю, - ответил Зейнон, - но я видел это собственными глазами.
  

* * *

  
   Не смотри, не смотри, шептал он себе. Один взмах клинка - и все кончено. Только не смотри в глаза. Посмертные проклятья магов сильны, очень сильны. Даже идеальная защита может не выдержать.
   Вампир осторожно приблизился к кровати, затянутой длинными полупрозрачными занавесками.
   Черт, почти как "Тысяча и одна ночь", - подумал Виктор. Любит шик наша магичка. Посмотрим, любит ли она холодную сталь.
   В сумраке блеснул отраженный от клинка свет редких лучей солнца, проникавших сквозь задернутый занавес окна. Странно, волшебница вроде бы эльф, а привычки типично хумансовские, мелькнула мысль в голове вампира. Эльфы любят свет.
   Он осторожно отодвинул занавес кровати клинком. Волшебница сладко спала, повернувшись на бок. Спала вроде бы по-эльфийски - без одеяла, в одежде, но поза, опять-таки хумансовская.
   К дьяволу мысли.
   Мечи у него были особенные, без рукояти. Точнее, рукоять была, но только она располагалась сбоку, на манер полицейской дубинки. Режущая поверхность меча длиной около семидесяти сантиметров, имела двустороннюю заточку, однако, со стороны руки и на внешней стороне (для отражения ударов) имелась обширная не заточенная поверхность.
   Он взмахнул клинком и глубоко вогнал его в то место, где только что лежала девушка. Вампир не поверил своим глазам: клинок рвал простыни, в то время как невредимая эльфийка испуганно прижалась к стене напротив него.
   Виктор одним прыжком перемахнул кровать и возник прямо перед волшебницей. Клинок вновь двинулся к ее горлу, но на его пути неожиданно встал ее жезл.
   Вампир зашипел и, одним движением убрав мечи в специальные захваты, схватил ее за руки. Эльфийка была слишком слаба, чтобы сопротивляться, он легко отбросил ее на пол, оторвав от стены.
   Жезл отлетел далеко в сторону. Виктор не сводил напряженных глаз с волшебницы. Она так же смотрела на него, понемногу приходя в себя. Он дал ей время. Пусть поймет, перед смертью.
  -- Кто ты? - она, очевидно, по-своему поняла эту паузу, - чего ты хочешь?
   Слова, сказанные тихо и спокойно, вызвали у него дрожь. Яростно вскрикнув, вампир бросился на нее, прижав к земле. Его объяло пламя, но магическая защита выдержала. Два вновь появившихся клинка крест-накрест сошлись над шеей эльфийки, лезвия застыли в полудюйме от нежной кожи.
   Они замерли одновременно. Виктор, не веря своим глазам, смотрел в знакомые фиалковые глаза, широко раскрывшиеся от страха. Она не узнала, - подумалось ему. Да и кто бы узнал в ощерившемся длинными клыками вампире, Виктора Синковского, выходца из другого мира, прижившегося в этом.
  -- Проклятье! - его словно отбросило от нее.
   Вампир замер у окна, повернувшись к ней спиной.
   "Она не могла меня видеть. Темно, инфразрение не различает лиц" - лихорадочно думал он.
  -- Не думала, что ты реален, - тихо сказала эльфийка, развеяв его сомнения.
   Он закрыл глаза. Все между ними кончено, даже не успев начаться. Почему с ним всегда так...
   Была Робин, которая вышла замуж за другого. Просто потому, что ему не хватило духу сражаться за нее. А теперь... теперь вина не его, но разве легче от этого?
   Ярость сменилась пустотой. Он снова был один, ведь мечта, скорее всего, ненавидела того, кто ее любил. Разве может эльфийка полюбить вампира?
   Виктор открыл окно и выскочил наружу, на ходу превращаясь в летучую мышь. Подскочившей Оссиэн осталось только созерцать нежно голубое небо с белыми клочьями облаков, почти полностью закрывших солнце.
   Волшебница чувствовала его, чувствовала его отчаяние, страх перед одиночеством и резко контрастирующее стремление к тому же одиночеству.
   Если бы он хотел убить ее, убил бы. Но он, похоже, сам узнал ее только в последний момент.
   Вампир.
   Она любит вампира. Оссиэн почувствовала, как в ней закипает гнев. Почему судьба так играет с ней?
   Эльфийка отошла от окна в смятении. Двоякость испытываемых чувств терзала ее. С одной стороны, она чувствовала необъяснимое влечение к нему, с другой стороны, она знала, что он вампир.
   Хладнокровный убийца, не испытывающий угрызений совести. Человек, обретший проклятье, вместе с бессмертием. И перед ним она была беззащитна. Магия не действовала на это порождение Бездны.
   Пить кровь из беззащитных жертв, подпитывая тем самым свои собственные силы. Оссиэн содрогнулась.
   Она не может идти на поводу у своих чувств. Вампир - порождение зла. В конце концов, испепелить можно любое существо, а любая защита может быть преодолена.
  

* * *

  
  -- Разве я не сделала то, что угодно моему лорду?! - тоненько взвыла темная эльфийка, извиваясь в путах.
   Женщина была цепями прикована к колонне. На ней была одежда, явно не свойственная нерагарам, тем более, верховным жрицам. Тонкие ремешки оплетали гибкое тело, едва прикрывая интимные места.
   Лицо-маска Элкор'Гхана не выражало никаких эмоций.
  -- Господин!
   Так же безразлично, он взмахнул рукой с зажатым в ней изогнутым лезвием. Отрубленная кисть отлетела в сторону и со звучным шлепком упала на каменные плиты.
   Девушка перестала метаться и с ужасом посмотрела на освободившуюся культю. А когда шок прошел, под сводами раздался протяжный душераздирающий крик, полный боли и страха.
   Кровь из разорванной артерии била ключом. Рага'Дзенхакх раздраженно щелкнул языком.
  -- Ты портсишш ее, мой друг-сс. Мне не нужен-сс куссок мясса.
   Демон пожал плечами и поднял левую руку, щелкнув когтистыми пальцами. Кровь завораживающе медленно потекла с пола вверх, собираясь в рану. Когда исчезли последние капли, кисть словно прыгнула на место.
   Темная эльфийка смотрела на тонкую белую кисть, на которой не осталось даже шрама. Потом она перевела взгляд на Рага'Дзенхакха и в нем появился страх, перемешанный с благодарностью.
   Ящер растянул рот в ухмылке.
   Цепи со звоном упали с женщины. Не ожидавшая этого эльфийка упала на колени.
  -- Полсси, - безразлично прошипел Рага'Дзенхакх.
   Нерагарка поползла к его трону, не сводя умоляющего взгляда с тэйнвактха. На пол пути он остановил ее.
   Пытливые змеиные глаза словно ощупывали эльфийку. Прищурившись, ящер почесал подбородок.
  -- Да-а, - прошипел он, уставившись ей в глаза, - хорошо.
   Эльфийка почувствовала холод. Непонимающий взгляд скользнул вниз, к холодеющим коленям. Она замерла. Ноги нерагарки уже окаменели, невидимая линия поднималась все выше, превращая все на своем пути в камень.
   Глаза эльфийки расширились от ужаса, она вытянулась вверх, словно пытаясь отскочить, спастись. Но она уже была частью пола, наполовину камнем. Осознав это, девушка отчаянно протянула руки к Рага'Дзенхакху. Тот равнодушно слушал обращенные к нему мольбы.
   Вот окаменели руки, невидимая линия поднималась все выше по шее. Обезумевший взгляд несчастной эльфийки начал блуждать, разум отчаянно искал спасения.
   Последний взгляд, прежде чем окаменели глаза, она бросила на ящера. Тэйнвактх довольно усмехнулся.
   Пол задрожал. Медленно, величаво, из него выдвинулся постамент. Жуткая скульптура расположилась на его верхушке. В окаменевшем взгляде эльфийки скользило отчаяние.
   Элкор'Гхан оценивающе покачал уродливой головой. Огромная лапа прошлась по гладким формам обсидиановой статуи. Напоследок, демон щелкнул ее по груди.
  -- Как живая, - заключил он, - а говорят, нам искусство чуждо.
   Оба тэйнвактха гулко захохотали.
  -- Украшшение, мой друг-сс, - прошипел Рага'Дзенхакх, - начало нашей коллекссии. Долшшен присснать, отличное начало-сс.
   Элкор'Гхан повернулся к статуе.
  -- А душа? - спросил он.
  -- Внутри-сс, - осклабился ящер, - никуда не денетсся. Пуссть наблюдает. Чушшие эммоттссиии приятны на вкусс.
   Демон понимающе закивал.
  -- А эта? - он указал на другую нерагарку, сжавшуюся в комочек недалеко от них.
  -- Можно было сделать еще одну статую...
   Тело нерагарки содрогнулось, она запричитала, роняя на каменный пол слезы.
  -- ... ну да ладно, - заключил Рага'Дзенхакх, - я подожду. Смотри на меня, рабыня!
   Она робко подняла голову.
  -- Делай свое дело хорошо, и твое тело останется мягким.
   Он снова захохотал и, не останавливаясь, щелкнул пальцами. Нерагарка исчезла в полыхнувшей пентаграмме.
  -- А тебе пора, - ящер посмотрел на Элкор'Гхана, - мир заждался своего бога. Ты же хотел этого, правда?
  

*** *** ***

Конец 17 главы

***


   ~ Глава 18 ~
  
   Смерть порхает над нами, словно черный мотылек...
   ***
   Она везде, везде...
   Для нее все равны, все...
   Смешались тьма и свет...
   ***
   Хаос должен быть... доволен...
   Боги... беззвучно смеются...
  
   В оставшееся время, сон девушки был беспокойным. Она металась и ворочалась на кровати, сминая шелковые простыни. На небе уже взошла бледная луна, и из окна струился призрачный свет.
   Она проснулась внезапно, за несколько секунд до того, как в дверь нетерпеливо постучали. Эльфийка вскочила с постели и бросилась к двери.
   Осси, - Драго быстро окинул взглядом ее королевский наряд, - одевайся! Фейрунцы решились на штурм!
   - Как? Но...
   Она осеклась, прежде чем он успел ее оборвать.
   - Иди, - теперь в ее тоне звучали королевские командные нотки, - мне не понадобится много времени.
   Драго захлопнул дверь, и Оссиэн бросилась к сундуку с вещами. Уроки Кертис не прошли даром - меньше чем через минуту Оссиэн, проклиная многочисленные ленточки эльфийской одежды мага, выскочила за дверь, где ее уже ждал Драго.
   - Я думала, ты уже на стене, - сурово бросила девушка на бегу.
   - Ну уж нет, - ухмыльнулся воин, - я - твоя личная гвардия.
   Несмотря на всю серьезность ситуации, она не смогла не улыбнуться.
   - К оружию! - вокруг нее раздавались окрики стражей.
   - Похоже, я не единственная соня в замке, - заметила Оссиэн.
   Воин только коротко кивнул головой. Переходы вели от башен дворца прямо к стенам и когда они выскочили наружу, все вокруг сразу же наполнилось звуками.
   Ателан гудел, словно растревоженный муравейник, эльфы суетились повсюду. Слышались глухие звуки ударов тарана. Фейрунцы действовали быстро.
   А в небе парили сразу три огненно красных дракона. Усилиями эралонских эльфов, магический щит выдерживал струи огня, однако часть его все же достигала крыш зданий.
   Оссиэн зашептала что-то. Щит ощутимо усилился и возрос в размерах, одновременно поднявшись выше.
   - Эльмарион Аклоринэ! - послышался чей-то крик. Поначалу одинокий тоненький голосок, вознесся над городом, подхваченный каждым эльфом в Ателане.
   А Лунная Волшебница, раскинув руки в изящном жесте, взмыла ввысь, словно и не чувствуя земного притяжения. Все законы потеряли для нее всякое значение. Все, кроме тех, что царили в ее душе.
   Драго, тут же забыв о своих словах, бросился к наружной стене. Несколько десятков лестниц уже были заброшены на стены, а Оссиэн не могла успеть повсюду. Знакомая лихорадка боя вновь охватила его. Он взбежал на стену, тут же едва не получив арбалетный болт в голову. Увиденное зрелище поразило его даже при скудном, призрачном свете луны.
   Фейрунская армия стояла под самыми стенами, надежно защищенная от метких эльфийских стрел темнотой и широкими квадратными щитами. Сверкающие острия пик были направлены на стены. Блестели металлические доспехи.
   Одна сплошная фаланга, с десятками тысяч копий в ряду, полукругом охватывала северную стену Ателана. Арбалетчики, стоявшие линией поодаль, в недосягаемости даже от эльфийских стрел, осыпали стены градом болтов.
   Большого ущерба это принести не могло - стены Ателана были довольно надежны. Однако поток болтов не давал возможности прицелиться эльфийским лучникам.
   А по лестницам, прикрываясь щитами ползли мечники.
   На таран, тем временем, лился поток расплавленной смолы. Это не остановило Фейрунцев - крыша более менее хорошо защищала таран от смоляных струй. Затем Драго увидел двух лучников с огненными стрелами.
   Таран превратился в полыхающий факел. Фейрунцы, ударив по воротам в последний раз, разбежались из-под него, падая под стрелами защитников.
   Замысел спалить ворота не удался - древние эльфы старались на славу, выстраивая город. Врата сохранили свою магию даже спустя тысячелетия. Таран горел в гордом одиночестве.
   Ателан был подготовлен к штурму, длинные рогатины, по настоянию Кэмерона, приходились на каждый метр стены. Но Эралонские эльфы давно разучились воевать и, изредка высовываясь, стреляли в воинов, ползущих по лестницам, вместо того, чтобы оттолкнуть их от стены.
   Подавая пример, Драго первым схватил длинный шест и упер его раздвоенные конец в перекладины лестницы. Несколько эльфов, уловив суть, бросились ему помогать. На лестнице уже было довольно много воинов, и защитники с великим трудом оттолкнули ее.
   Лестница встала вертикально, покачиваясь. Несколько коротких мгновений, она пребывала в недвижимости. Воины на ней с ужасом смотрели вниз. Затем, с жутким скрипом, лестница начала крениться назад. Люди внизу успели завопить, прежде чем махина с повисшими на ней фигурками ухнула прямо на них со страшным грохотом, давя тела и перемалывая черепа в одно сплошное месиво.
   Еще несколько лестниц рухнули вслед. Эралонские эльфы учились быстро.
   Победные возгласы осажденных были перебиты яростным ревом осаждавших войск. Их было как минимум в десять раз больше всей численности эльфийского воинства, засевшего в Ателане.
   Несколько сотен кораблей, с горечью подумал Драго. И на каждом не менее трехсот воинов, не включая экипаж.
   Однако среди нападавших не было темных эльфов. И это тоже внушало беспокойство. Темные могли напасть отовсюду...
   ***
   Когда дракон выпустил в нее струю огня, девушка только рассмеялась, и легко ускользнула влево, выжидая.
   Прошлая схватка научила ее экономии. Конечно, самым простым было бы испепелить дракона, но в небесах он был не один. Остальные все еще не обращали внимания на фигурку волшебницы, парившую в облаках. А силы были ограничены.
   Из протянутой руки эльфийки ударил голубой луч, окутанный парами. Но дракон повел пламя вслед за ней. Голубой луч холода и магическое пламя встретились, уничтожая друг друга. Одновременно встретились и их глаза. Злобные змеиные зрачки, которые могли одним взглядом подчинить любое существо, перед Лунной Волшебницей оказались бессильны.
   А морозный луч, тем временем гасил пламя, приближаясь к глотке дракона. Дыхание кончилось и луч, уже не встречая сопротивления, ударил прямо в глотку змея...
   ***
   Высшее командование наблюдало за ходом сражения с высокого холма. Пока что войскам не удалось ничего добиться. Стены Ателана оставались неприступными.
   Беспокоило принца и то, что нерагарский корпус не реагировал на сигналы союзников. Подающий махал флагом темных эльфов вот уже несколько минут, а те даже не подумали ответить. Словно ничего и не видели.
   Ансель вырвал из рук солдата флаг, и сам замахал им, подавая сигнал нерагарам. Однако воинство темных не шевелилось.
   - Проклятье! - принц выругался, - Они, что уснули там? Я знал, что нельзя было доверять этим нерагарским ублюдкам!
   - Сир, - рыцарь в доспехах ордена Феникса обратился к нему, - нас в десять раз больше, чем эралонцев. Нерагаров еще меньше. Их слишком мало, чтобы поднимать бунт. Мы возьмем крепость. А потом...
   - Потом я насажу голову этого предателя на кол! - бушевал Ансель, - выпущу ему кишки, четвертую...
   - Сир. Приказать корабельным катапультам начать обстрел?
   - Подавай приказ, - раздраженно отмахнулся принц.
   ***
   Дракон помотал головой, и лед осыпался с пасти хрустальными осколками. Издав ужасающий рев, он выпустил еще одну струю огня. На этот раз она выставила магический щит, не успевая увернуться.
   - Нет, так не пойдет, - провозгласила девушка, - ты должен был замерзнуть, дружок.
   Глаза дракона полыхнули яростью. Он усилил струю.
   Этого волшебница и добивалась. Дракон быстро истощил себя и на несколько секунд закрыл пасть. Девушка стрелой подлетела к нему. Морозный луч вновь ударил из ее левой руки в пасть змея, заставляя его зажмуриться. Правой, в которой она держала жезл, эльфийка быстро обвела огромную морду.
   Леденящий холод ударил ей в лицо. Пасть дракона превратилась в глыбу льда. А затем, морда ускользнула от нее. Оссиэн с некоторой жалостью наблюдало за тем, как огромное существо мечется в воздухе, отчаянно бьет крыльями, постепенно снижаясь.
   В последний момент она заметила всадника, метнувшего в нее копье. Эльфийка остановила его в метре от своего лица. Досада на лице воина превратилась в страх, когда копье развернулось и молнией устремилось к нему.
   Сдавленный крик, и всадник, кувыркаясь, полетел к земле, пронзенный копьем. Какой-то жезл выскользнул из его ослабевших пальцев, и Оссиэн почти не осознанно притянула его к себе мыслью. Левой рукой она легко поймала резную рукоятку. Металлическая фигурка дракона удобно устроилась на его навершии, обвивая конец жезла хвостом.
   А потом она поймала взгляд падающего дракона. Его глаза были единственным, что не подверглось воздействию ее заклятья. Освободившись от всадника, он больше не испытывал злости. Только страх, безотчетный страх...
   С громким треском разорвалась кожистая перепонка крыла, не выдержав яростных взмахов. Воздух перестал быть союзником змея.
   Огромное, гибкое, изящное даже в своем смертном падении тело дракона устремилось к земле.
   ***
   - Озмеаринх! Озмеаринх! - испуганные вопли эльфов слышались повсюду.
   Даже осаждавшие невольно подались назад. Драго поднял голову, откинув со лба мокрые от пота волосы.
   Дракон приближался к земле. Пасть его была захлопнута, вокруг нее виднелось странное свечение голубоватого оттенка.
   "Почему он не дышит огнем?" - подумал воин, прежде чем огромное тело рухнуло на стену, сминая все на своем пути.
   С полдесятка защитников погибло в одно мгновение, раздавленные, превращенные в кровавые ошметки.
   Не повезло и тем, кто оказался достаточно близко от места падения. Фигурки эльфов беспомощно взмыли вверх, разлетаясь в разные стороны. Несколько из них, к вящему удовольствию нападавших, рухнули на щиты за стеной. Несчастные были мгновенно растерзаны.
   Разлом оказался достаточно низким, что войска могли пробраться внутрь. С гиканьем и возгласами "Во славу Фейрун!", людская масса ринулась в крепость, сметая на своем пути все.
   Эльфийские стрелы снимали кровавую жатву, но остановить противника в десятки раз превышавшего их по численности, эралонцы не могли. Огненные шары били все реже.
   ***
   Два оставшихся всадника развернули драконов к ней. Эльфийка с отчаянием смотрела на разлом в стене. Эльфийские маги бросили воздушный щит, отражая наступление фейрунцев.
   Нужно отвлечь драконов. Но время идет. Фейрунцев было слишком много, магов в Ателане было слишком мало...
   На холме стояли темные эльфы. Взгляд Оссиэн почему-то оказался прикованным именно к ним. Острый взгляд эльфийки различил фигурку предводителя.
   Они не вступили в битву. Это не могло, не должно было быть простым совпадением. Девушка закрылась щитом, в который тут же ударили две струи огня с разных сторон.
   "С нами или против нас?" - отчаянный импульс потерялся в холмах.
   Фигура предводителя вздрогнула. А потом эльфийка расслышала ответ, слабый, еле слышный.
   "Догадалась, или била наугад?"
   Она едва не вскрикнула от радости.
   "Родная кровь сильнее старых обид?" - послала она в ответ.
   "Сильные не знают такого слова" - ответил он уже сильнее, увереннее.
   Нерагарский корпус пришел в движение моментально. Темные эльфы лавиной устремились с холма, врезаясь в тыл фейрунцам.
   На душе у волшебницы сразу полегчало. Судьба сегодня впервые повернулась к ним лицом. Ее уже не интересовало, что это было, случайность или закономерность.
   Оссиэн быстро повернула голову к драконам.
   - Огонь, только лишь огонь, - напела она, когда пламенная струя, разбиваясь о магический щит, заслонила от нее весь мир, - и это все?
   Когда дыхание драконов кончилось, всадники вновь увидели эльфийку. На ее лице была безмятежная улыбка. Внезапно сорвавшись с места, она облетела одного из драконов, метнув огненный шар во всадника. Того спасло только то, что он неосознанным движением натянул поводья. Дракон резко повернул шею, и шар угодил ему в морду, опалив чешую и вызвав недовольное фырканье.
   Всадник потянулся к копью, но затем, видимо вспомнив печальный опыт товарища, развернул дракона и понесся на эльфийку.
   А она использовала долгие секунды для того, чтобы разглядеть своего противника. Всадник был одет в странные лоскуты, словно бы обернутые вокруг тела. На кожаном поясе в ножнах болталась длинная рапира. Лицо его было тоже обмотано тряпкой, оставлявшей узкую щелочку для глаз.
   Но больше всего Оссиэн поразили его мысли. Никакой блокады, ментального щита. А внутри - полнейшее равнодушие. Ни страха, ни злости. Контроль потерпел бы полный крах.
   Зазевавшись, она едва не пропустила нужный момент. Эльфийка ушла в сторону, едва не потеряв сознание от зловонного запаха изо рта дракона, и сразу же выпустила во всадника все тот же огненный шар.
   Даже падая вниз, он не испытывал никаких чувств. Одежда его оправдывала себя: пропитанная каким-то составом, она опалилась, но не горела. Однако импульса магического удара хватило, чтобы освободить дракона от его всадника.
   Издав утробный рев, освобожденный дракон развернулся, внимательно изучая девушку. С последним всадником она церемониться не стала, - мощная голубая молния в одно мгновение убила и его и дракона, оставив в воздухе лишь смрад испепеленной плоти.
   Второе тело ухнуло на площадь. По счастью, на ней в этот момент не было эльфов. Тяжелые каменные плиты мостовой смялись и раскрошились в песок.
   Совесть не преминула кольнуть ее, ведь дракон был подчиненным существом, но Оссиэн успокоила себя тем, что ей не дали выбора.
   На всякий случай, отлетев подальше от уцелевшего красного дракона, похоже не совсем пришедшего в себя, Оссиэн посмотрела на жезл, выпавший из руки всадника.
   Назначение его не вызывало сомнений - он подчинял дракона воле обладателя жезла. Эльфийка выставила его перед собой, сконцентрировалась и сразу же почувствовала магические плетения. Заклятье было сложным, очень сложным, она с большим трудом продиралась в незнакомой паутине, пытаясь понять принцип работы.
   Жезл создавал канал мыслеречи, - это она и так могла. А вот то, что он внушал дракону, что хозяин жезла - его любимый господин и что он обязан оберегать и защищать его...
   Оссиэн отбросила ненужный более жезл. После того, как она расплела нити заклятья, он стал ненужной железкой. Можно было попробовать заплести их обратно, воссоздать артефакт, но она любила полагаться только на себя.
   Через мгновение, красный дракон преданно взглянул в лицо своей новой хозяйке. И мысленно послал ей свое имя.
   "Отбрось их от стен города, напугай. Только не убивай, Нардонгорал. Забудь про огонь".
   "Но повелительница, врагов следует уничтожать".
   Волшебница вздохнула. Не хватало еще полемики с драконом.
   "Просто сделай, как я говорю".
   Он кивнул уродливой головой и быстро спикировал вниз. Дело было сделано.
   Она стала нелогичной. Эльфийка полетела вниз, обдумывая свое поведение. Действительно, в ее действиях не было и капли логики. И, тем не менее, они приносили свои плоды. Жаль, конечно, первый дракон по ее упущению обрушил участок стены...
   Люди, темные эльфы, драконы. Нужно меньше размышлять, в конце концов. Главное - результат.
   ***
   - Щит! - заорал один из магов.
   Несколько огромных камней ударили в стены, всякий раз отхватывая огромные ее куски. Один приземлился прямо во дворе за воротами, разбившись о камень мостовой. Во все стороны полетели осколки.
   Многочисленные крики раненных заглушили вопли магов.
   - Щит! Щит! Держите щит!
   Слабое свечение возникло слишком поздно для одного из них. Камень врезался в эльфийского мага, сосредоточившегося на плетении, раздробив грудные кости и буквально вмяв его в мостовую.
   Еще один снаряд уперся в упругую стену. Нарастая мощью и силой, она отбросила его далеко назад.
   - Поддерживай щит, Гургангово семя! - прикрикнул один из магов на молодого адепта, - Жить надоело?
   Однако юный эльф позабыл обо всем, устремив взгляд в небо. Лунная волшебница, с развевающимися лентами эльфийской тоги походила на ангела, спускавшегося с небес.
   Изящные ноги коснулись мостовой. Эльфийка сделала в их сторону быстрый жест приветствия и этого хватило, чтобы вызвать новый прилив энтузиазма. Щит, подпитываемый теперь и ее силой, снова налился мощью, и уставшие маги вздохнули с облегчением. Теперь камни бессильно разбивались о невидимую стену.
   Впрочем, теперь она была не столь невидима, - усилившись, щит замерцал голубым блеском.
   ***
   - Их силы не безграничны, - рыцарь, закованные в черные латы, не отражавшие свет, хранил поистине незыблемое спокойствие.
   Он резко отличался от остальных Фейрунцев. Бессменный начальник королевской стражи Анрадо, рыцарь, не снимающий полного шлема даже во время сна. Он презирал слабых людей.
   Черные доспехи, казалось, были обиты бархатом. Однако на ощупь поверхность их была твердой и холодной. Даже Анрадо не знал, из чего они были сделаны.
   - Проклятые эльфы! - бесился Ансель, - Нерагарские мрази! Помет глубинного червя! Пещерные слизни!
   - Прикажите трубить отступление, мой принц, - продолжал рыцарь, - нужно вернуться в лагерь. Мы совершили ошибку, недооценив силы эралонцев... и нерагаров.
   - Ты не понимаешь, Абу'джал, - принц, казалось, начал остывать, - оскорбление...
   - ...превратится в поражение, если позволить гордыне затмить разум, - холодно прервал его тот, - в лагере ждут люди с сотни кораблей, как минимум. Мы вернемся.
   - Оскорбление. Оскорбление! Я убью их, - Ансель стиснул зубы, - мы не покажем спину остроухим!
   - Тогда они увидят наши внутренности, - терпеливо произнес рыцарь, - вы - будущий король, а не глупый ребенок.
   - Но что мне делать? - жалобно протянул принц, - все против меня, все. Я, отпрыск Фенеран, должен показывать спину своим врагам?
   Рыцарь никак не прореагировал на этот выпад.
   - И они будут смеяться мне вслед? - продолжал Ансель, - это нормально?
   Абу'джал изучающе посмотрел на него. То, что он хотел сказать, не следовало говорить особам королевской крови. Но он не привык отмалчиваться, скрывать свои помыслы.
   - Быть может, вы прекратите хныкать? - низкий, с нотками гнева, голос прозвучал довольно тихо, так, чтобы его мог услышать только принц, - с первого дня здесь, я только и слышу ваши постоянные жалобы. Чтобы вести людей за собой недостаточно крови предков.
   Ансель остолбенело смотрел на него. Казалось, он не мог поверить в то, что кто-то мог позволить себе подобный тон в обращении к нему. Спустя миг удивление сменилось злостью.
   - Вы забываетесь, рыцарь, - процедил он сквозь зубы.
   - Неужели? - голос Абу'джала был полон сарказма, - прошу меня простить. Однако должен вам заметить, вы испорченный и самовлюбленный ребенок. А у меня нет времени на разговоры с ребенком.
   Он подошел к своему коню. Черный жеребец, тихо заржал, приветствуя хозяина.
   - Уйдете сейчас, и вам предъявят обвинение в измене, - угрожающе бросил принц, - и казнят.
   - Надеюсь, раньше меня убьют честные враги нашего королевства, - Абу'джал сделал упор на слове "враги", - всего хорошего, ваше высочество.
   Он легко и непринужденно вскочил на коня. Черный жеребец потоптался на месте, совершив полный оборот, затем взвился на дыбы. В его ржании словно слышался вызов всему миру.
   - Трубите отступление, - напоследок посоветовал Абу'джал.
   Черный конь сорвался с места, вырывая из грунта клочья травы.
   ***
   Нерагары молча прорубались сквозь строй людей, многие из которых так и не поняли, откуда к ним пришла смерть. Кто-то обернулся и радостно вскрикнул, увидев бывших союзников.
   Возможно, он подумал, что прибыло подкрепление. Так или иначе, выяснять это Зейнон не стал. Он просто взмахнул клинком и фейрунец упал с рассеченным черепом.
   Капля в море. Людей было слишком много, и эльф слишком хорошо это понимал. Не мог он не понимать и того, что если Ансель отступит, нерагары окажутся между двух огней. Надежда на милосердие высших, казалась призрачной, даже несмотря на мысленный диалог с королевой.
   Но никакие мысли не могли оторвать его от боя. Размышлял разум отдельно. Схватка велась только инстинктами воина. Нерагар постоянно рубил и колол, машинально действуя обеими руками.
   Почему он это сделал? Почему Эриэн согласилась с его решением? Эльф улыбнулся в тот самый момент, когда Звездный свет снес голову очередному препятствию на его пути. Эта авантюра - плод несомненно не его и не его сестры замыслов. Пусть верховные жрицы бесятся в своем логове. Он уже не считал Эрурдарон своим домом.
   - Будь проклята самонадеянность! - яростно воскликнул он, вонзая клинок в грудь очередного фейрунца, - Лицемерие! Интриги! Козни! Живу так, как хочу!
   Нерагары по бокам от него рубились молча. Но улыбки застыли почти на каждом лице.
   ***
   Отступать. Отступать.
   Ансель яростно мотнул головой, словно прогоняя предательские мысли. Ни на шаг назад.
   "Негоже особе королевской крови показывать спину остроухим"
   Вовремя. Голос успокоил его.
   "Помощь близко"
   Да.
   Ближайший рыцарь ордена Феникса тронул его за плечо.
   - Трубить отступление, ваше высочество?
   Во взгляде, которым, резко обернувшись, наградил его принц, было столько первобытной ярости, что рыцарь невольно отшатнулся.
   - Стоять насмерть, - хрипло бросил он, - каждый, кто отступит, будет считаться врагом Фейрун. Дезертиров уничтожать на месте.
   - Да, ваше высочество.
   - Андемар!
   - Мой принц?
   - Я повелеваю ввести в бой рыцарей ордена. Пусть Феникс послужит короне.
   Во взгляде рыцаря читалось осуждение, но он благоразумно оставил свои мысли при себе.
   - Пехоту, сир? Адептов?
   - Всех, - зло бросил Ансель, - всех, до одного. И всех конников.
   Рыцарь пожал плечами и пошел к коню.
   - Они же теперь простые воины, - тихо пробормотал кто-то позади принца, - если магия возродится, нам будет не на кого рассчитывать.
   "Неуважение? Неужели ты позволишь, чтобы твои подчиненные плели заговоры за твоей спиной?"
   Лицо Анселя на краткие мгновения исказилось так, что перестало быть похожим на человеческое.
   Резко развернувшись, он извлек из ножен Мирилион. Не прерывая движения, эльфийский клинок сверкнул в воздухе, серебристой молнией прочертив свой путь.
   Казалось, ничего не произошло. Младший рыцарь Феникса стоял, раскрыв рот. Широко распахнутые глаза смотрели на принца. А потом, фигура медленно поплыла к земле, распадаясь на две кучки отвратительных человеческих останков.
   От вывалившихся внутренностей шел густой пар. Ансель плюнул на то, что осталось от того, кто осмелился возразить ему, пусть даже тихо и за спиной.
   "Это пример. Для остальных".
   Да.
   Больше никто не произнес ни слова.
   ***
   Вдохновленные эралонские эльфы, неожиданно изменившие нерагары, казалось, ничто не может еще больше деморализовать фейрунцев.
   Но когда над все еще плотными рядами войск пронесся красный дракон, выдыхая струю пламени прямо над головами солдат, вся армия дрогнула, и подалась назад, как один человек.
   Клин нерагаров теперь отрезал несколько сот пехотинцев от основной массы, прижав их к стенам замка. Однако приближаться к башням темные эльфы не решились и прикрылись щитами, добивая тех, кто пытался прорваться сквозь их заслон.
   Зейнон наконец-то смог отдышаться. С ног до головы, он был покрыт чужой кровью, не лучше выглядели и остальные нерагары. Около десятка най'даке и ни одного благородного - таким был полный список потерь.
   Его глаза сразу поймали фигурку эльфийской королевы. Оссиэн стояла на стене, резко выделяясь из массы высших эльфов своим одеянием.
   Не только одеянием. Зейнон усмехнулся. Даже среди эльфов она смотрелась как простая эльфийка среди людей. Только вот эти дурацкие ленточки и развевающиеся лоскутки...
   И ее жалость. Нерагар сразу понял, что эльфийка с трудом преодолевает отвращение к убийству. Массовых, она и вовсе избегала. А ведь могла бы положить внушительное число нападающих. Остальные эльфийские маги не в счет. Так, для счета. Настоящей боевой силой было ее, неведомо откуда взявшееся искусство.
   Его беспокоили всадники, строящиеся боевым клином. Пока что они были далеко, но что стоит рыцарскому коню одолеть такое расстояние. Если они ударят в бок корпусу...
   Эралонские эльфы, тем временем, добивали последних людей, зажатых к стенам нерагарским корпусом, догорали и затихали последние следы магических заклятий. Армия Фейрун прекратила отступление, но и не шла вперед, словно остановившись в нерешительности.
   А позади нее разрастался странный молочно белый туман, густой и непроницаемый для взгляда. Зейнон вглядывался в него до тех пор, пока земля не дрогнула в первый раз.
   Это было почти незаметно, как дуновение легкого ветерка. А потом последовал второй удар, за ним третий, четвертый.... Наконец, они слились в одно, непрекращающееся сотрясение.
   Нерагар взглянул на землю. Дрожала каждая травинка, каждый камешек плясал, подлетая все выше. Беспокойство теперь отражалось на лицах всех темных эльфов. Зейнон поискал глазами Эриэн, но девушки нигде не было видно.
   - Что за... - он не успел закончить.
   Чудовищный звук словно волной подкосил темных эльфов. Зейнон прижал руки к ушам, корчась от невыносимой боли пронзившей все его тело. Звук становился все сильнее и выше тоном, причиняя все большие страдания. И вдруг, неожиданно, оборвался, словно лопнула струна на каком-то дьявольском инструменте.
   Один за другим, нерагары начали подниматься. Зейнон отряхнул плащ и огляделся. Волна достигла даже стен Ателана, защитники на стенах постепенно поднимались, вновь заполняя опустевшие ниши зубцов.
   Каким-то непостижимым образом волна обошла армию Фейрун. Люди стояли молча, не двигаясь с места. Эльфийская королева тоже стояла на месте. При всей хрупкости изящной фигурки волшебницы, она устояла там, где не устоял ни один другой эльф, будь то высший или темный.
   Земля вновь сотряслась. Однако на этот раз при этом раздался звук, будто на землю упала большая каменная глыба.
   ***
   Элкор'Гхан любил эффектные появления. Хоть он и был созданием астрального плана, но по какому-то непостижимому капризу был наделен некоторыми человеческими чувствами.
   Иными словами, он был садистом.
   Ему доставляло неописуемое удовольствие мучить любых живых существ. Входя с ними в мысленный контакт, он упивался ощущениями чужой боли, ужаса, мучений своих жертв. А их агония приводила его в экстаз.
   По желанию, Элкор'Гхан, вероятно, мог попросту уничтожить Эралон, со всеми его обитателями. Но, как и любой Тэйнвактх, он сознавал, что творить ему не под силу. Они могли только разрушать то, что творили другие.
   Впрочем, его не привлекала даже сама идея творения. Мир, перешедший в его собственность, просто надлежало сохранить. Можно перебить пару тысчонок людей. Черт с ними. Возродятся, и можно будет повторить. Можно ставить над ними эксперименты по выращиванию монстров личного зверинца.
   А вот эльфов стоило искоренить. Рага'Дзенхакх ничего не имел против остроухих, но он уступил просьбе Элкор'Гхана изничтожить племя Эледвен.
   Алалиэль Эледвен. Она была причиной всему. Элкор'Гхана внезапно захлестнула волна воспоминаний. Она была одной из Эленгиаров, первых эльфов. Лучшее творение бессмертного мага Тирафэля. Рага'Дзенхакх так и не смог выведать у него тайну Огня Жизни.
   Хотя и старался изо всех сил. Тирафэль все делал сам, не доверяя помощникам. Так появились Трое: Алалиэль Эледвен (Лунный Свет), Сетилас Лаэннор (Дыхание Леса) и Тераннон Эктальгар (Ночной ветер).
   Демон усмехнулся. Прозвище Тераннона было воистину пророческим, ибо вскоре его уделам стала только ночь подземелья. Алалиэль и Сетилас повергли его, прогнав измученного Эльфа в пещеры Эрурдарона. Тирафэль не вмешивался. По сути, ему, наверное, было все равно.
   Алалиэль отвергла ухаживания не только Тераннона. Элкор'Гхан отчетливо помнил это, хотя в то время он был еще совсем молодым астральным духом, не мечтавшем о славе Тэйнвактха.
   Первые Эльфы были почти богами. Лунный Свет с легкостью жила в двух состояниях. И в астрале и в материальном мире, она чувствовала себя как дома. Но он любил ее не за ее могущество. А она, похоже, не любила никого.
   Отвергнутого, несчастного духа принял один из самых древних Тэйнвактхов - Рага'Дзенхакх. Могущественный дух, древнее воплощение энергии астрала. Элкор'Гхан так и не понял, что двигало им...
   Оссиэн Ильсинор, новая королева Лунных напоминала ему Алалиэль.
   Демон открыл огромную пасть, усаженную бритвенно острыми клыками, и расправил плечи. Жуткий звук потряс само основание астральных нитей. Он был уверен, что эльфы оценят его шутку.
   Шагая нарочито медленно, тяжело ступая на истерзанную землю, Элкор'Гхан вышел из тумана. Его огромные, кроваво-красные крылья широко раскрылись, делая и без того внушительную фигуру демона еще больше.
   Первыми его увидели люди. Жалкие букашки под ногами. Его теперешний облик был огромен перед ними. Дрожа, они повалились на колени. Волны испытываемого ими ужаса проникли в сознание Тэйнвактха, наполняя его сладкой эйфорией.
   Но его интересовали не люди. Он безмолвно шел сквозь строй Фейрунской армии, заставляя землю дрожать. Люди разбегались из под его ступней, некоторые не успевали, другие, парализованные ужасом молча следили за тем, как тяжелая нога демона опускалась на них, превращая в маленькое пятнышко на кровавом пути Элкор'Гхана.
   Там, где его ноги касались земли оставались бурые следы, словно кто-то жег на траве огромные костры.
   ***
   Нерагаров охватил страх. Они не разбежались, не бросали оружие, не падали ниц. Но Зейнон чувствовал, что его сородичи борются с безумным желанием поддаться панике.
   Он не осуждал их. Темный эльф не знал ни одного способа борьбы с существами вроде того, что надвигалось на них. Демон подходил все ближе, пока, наконец, не остановился в пяти шагах от нерагаров.
   И остановился, скользя взглядом по ним. Зейнон мог бы поклясться, что из огромной глотки вырвалось нечто вроде смешка.
   Огромная коса, лезвие которой в длину превышало три метра, взметнулась вверх.
   Похолодев, Зейнон нырнул вниз, почувствовав ветер от могучего взмаха у себя над головой. В ту же секунду, он оказался погребенным под кучей нерагарских тел и останков. Серебристое изогнутое лезвие двигалось со скоростью молнии.
   Все было кончено. Глаза Зейнона заливала кровь. Когда он попытался шевельнуться, из груди вырвался хрип. Братская могила не желала отпускать его.
   Кладбище неупокоенных эльфов. Мысли эльфа путались. Одним глазом он увидел, как демон повернул голову в сторону стен Ателана. Как побелели костяшки огромных пальцев, сжимавших косу, лезвие которой было красным от нерагарской крови.
   Королева эльфов спрыгнула со стены, повиснув в воздухе, в полуметре от земли.
   - ЭЛЕЕДВЕЕЕН! ТЫ?!! - рев демона оглушил его.
   ***
   Он был растерян и зол. Но, что важнее всего, он испытывал неуверенность. Лунный свет воскресла? Он же ясно чувствовал ее смерть. Но в королеве эльфов Элкор'Гхан ясно чувствовал Алалиэль, ту душу, которую он любил...
   - Алалиэль!
   Она молча стояла между ним и стеной. А потом демон почувствовал покалывание в кончиках пальцев, украшенных длинными изогнутыми когтями. Тревожные колокольчики зазвучали в его уродливой голове.
   Эльфийка упала на колени, воздев к небу руки.
   Она сдается? Элкор'Гхан недоуменно посмотрел на нее. Покалывание в кончиках пальцев превратилось в легкое жжение. Он посмотрел на свои руки. Вихревые потоки вились вокруг них, уничтожая его тело по мельчайшим частичкам.
   Не дезинтеграция. Демон ужасающе четко понял, что сделала с ним эльфийка. Ноги его уже превратились в сплошной вихревой поток частиц. Испепеление.
   - Ты.... Как ты... - громогласный рык затихал, - ты не можешь...
   Эльфийка теряла сознание. Он видел это сквозь пелену заклятья наложенного на него.
   - АЛАЛИЭЛЬ! - ужасный прощальный стон вырвался из пасти Элкор'Гхана, - дитя Тысячелетий... откуда...?
   Легкая, почти невидимая пыль осела на то место, где только что стоял могучий Тэйнвактх Элкор'Гхан.
   Подбежавший Драго поднял потерявшую сознание Оссиэн с земли.
   - Дура, - прошептал он, - какая же ты дура.
   Армия Фейрун пришла в движение. Драго легко поднял почти невесомую эльфийку и побежал к пролому. Несколько эльфов встретили его, ловко пробираясь по обломкам.
   - Позаботьтесь о ней. Чтоб никто не входил в покои без ведома совета, - скомандовал он.
   В отсутствие Оссиэн, эльфы удивительно легко приняли его командование. Стражи коротко кивнули и бережно понесли волшебницу к палатам.
   - Смыкайте ряды! - крикнул Драго.
   Эльфийская пехота тут же сформировала полукруг, окружив пролом в стене.
   Фейрунцы накатили волной, разбиваясь о строй эльфийских глефников. Перворожденные рубили не уставая, но все же падали, один за другим, сраженные неиссякаемой волной людей. Арбалетчики косили открывшихся стрелков на стенах, создавая смертельные потоки болтов.
   Конница ордена Фениксов устремилась к пролому.
   ***
   Нардонгорал парил в небе над Ателаном, внимательно следя за событиями внизу. Появление Тэйнвактха, могущественного демона повергло молодого дракона в ужас, но эльфийка оказалась сильнее. Правда, она потеряла сознание, но своего добилась.
   Изгнала демона на астральный план. Создать новую материальную оболочку - дело не одного года.
   Один старый красный дракон, Нардонгорал уже не помнил его имени, то ли Гураг, то ли Ургонг, сказал ему однажды: "из всех драконов мира нас ненавидят больше всех, потому, что мы похожи на людей".
   И это действительно было так.
   Но Нардонгоралу было чуждо слепое высокомерие. Он воспринимал людей, эльфов, гномов и прочих, как других существ, обладающих разумом, а не представителей низшей расы.
   Он осознавал, что эльфийка подчинила его заклятьем привязанности, но знал, что у нее был только одна альтернатива. И она Нардонгоралу не нравилась.
   Она не сказала ему оберегать крепость. Не сказала защищать эльфов.
   Дракон судорожно моргнул. Только это внешне могло показать о том, какую внутреннюю борьбу он вел.
   Она сказала не использовать огонь. Не убивать людей.
   Нардонгорал фыркнул. Он лучше знает, как позаботиться о своей хозяйке. И о тех, кого она защищает.
   Сложив крылья, Нардонгорал стрелой ринулся вниз, выдыхая струю пламени.
   Исход битвы был предрешен.
   Спустя несколько часов, от армии Фейрун осталось гигантское пепелище.
   Выдохнув последнюю струю, Нардонгорал понял, что он полностью истощен. От фаланги фейрунцев осталось лишь несколько сот копейщиков из задних рядов. Эльфийских глефников оставалось в два раза меньше, стрелков - чуть больше десятка, но он не сомневался, что пехоту они одолеют. Его беспокоила конница.
   Впрочем, дракон понимал, что он не может сражаться. Крылья уже едва держали его, а в орден Феникса славился своими охотниками на драконов, пусть даже теперь магия была заказана этим букащкам...
   Нардонгорал взмахнул гигантскими крыльями и поднялся ввысь. Крыша одной из башен стала надежным насестом для него. Наблюдать - вот все что ему осталось. Но последним бастионом он еще послужит.
   ***
   Абу'джал поднял руку вверх, останавливая рыцарей. Норовистые рыцарские кони, тем не менее, остановились почти мгновенно - сказывалась боевая выучка. Клин сохранил безупречное построение.
   Все рыцари были в полной боевой броне, доспехи покрывали даже коней. Тяжелая конница ордена фениксов была грозным оружием, даже без помощи магии.
   - Вэлькон.
   - Да, сир, - рыцарь выехал из строя, снимая шлем.
   Даже среди мощных рыцарей Абу'джал выглядел гигантом.
   - Собери копьеносцев. Построй "черепахой". Черт возьми, сюда бы ноланских арбалетчиков.
   - Они сбежали, сир, - Вэлькон гневно скривился, - "прикрывали" командование на пути к лагерю. Почему мы должны отступать? Мы же побеждаем!
   Абу'джал устало слушал его. Таким же когда-то был и он - горячим, молодым. Увы, времена молодости ушли, ушел задор, лихорадка боя. Остались опыт и хладнокровие.
   - Ты слышал флейту, Вэлькон?
   - Нет, сэр, но...
   Старый рыцарь приподнялся в седле.
   - Приказа об отступлении не было. Мы можем взять бастион. Сейчас. Собери копейщиков.
   Всего на миг на лице Вэлькона мелькнула улыбка. Затем его закрыл шлем, в прорезях которого теперь горели глаза рыцаря.
   Он направил коня вскачь, к уцелевшим воинам, многие из которых уже оправились и в нерешительности поглядывали, то на конницу, то в сторону лагеря Фейрун.
   - К бою! - выкрикнул Вэлькон, проскакав позади них, тем самым психологически отрезая пехоту от лагеря.
   Абу'джал даже улыбнулся, признавая гибкость ума рыцаря.
   - Поднять щиты! - в глухом голосе Вэлькона появились гневные нотки, - принять построение черепахой!
   На лицах копейщиков читалась злость и усталость, но перечить рыцарю они не посмели. К тому же сказывалась жесткая боевая выучка. Нестройная толпа понемногу превращалась в боеспособное подразделение.
   Первый луч рассветного солнца коснулся шлема Абу'джала. День быстро вступал в свои права, прогоняя сумрак.
   ***
   Драго понимал всю неизбежность конца. Ладно черепаха копьеносцев. Но конники. Эльфийская пехота для них - как тренировочные манекены. Даже лучники будут бессильны перед рыцарями. А маги все валяются без сил.
   На лицах эльфов, среди которых он стоял, читалась обреченность.
   С десяток темных фигурок бежало к крепости. Лучники на стене натянули луки, готовясь поразить нападающих.
   - Стойте! - выкрикнул Драго.
   Конечно же, они понимали. Но не доверяли ему. Когда человек сказал спасать Лунную Волшебницу, они согласились. Когда сказал сомкнуть ряды, поняли и подчинились. Но теперь прямо на них бежали злейшие враги - темные эльфы. А чужак хотел, чтобы они остановились.
   Только один из стоявших рядом эльфов, явно высокого ранга, судя по его богатой одежде, посмотрел на него с удивлением и выкрикнул несколько слов на эльфийском. Луки тут же опустились.
   - Нерагары, - в голосе эльфа сквозило отвращение.
   - Союзники, - с вызовом ответил Драго, - они помогли нам.
   - Синдар, - с горькой усмешкой произнес эльф, - человек, помогающий эльфам. Слышишь? Воздух уже поет сагу про тебя. Будем петь и мы... если выживем.
   Нерагары перешли на шаг, подбежав к стенам.
   - Иль авоэн, - отделившись, заговорил один из них.
   Драго узнал в нем того воина, что поверг его на насыпях.
   - Что он сказал? - спросил воин эльфа.
   Говорит, что они союзники. Я ему не верю.
   - Зачем им врать?
   - А зачем им приходить сюда?! - взорвался эльф, - зачем воевать с нами?! Это из-за них люди вообще смогли высадиться на берегах Эралона!
   ***
   Зейнон смотрел на них опустошенным взглядом. Слова до него долетали словно издалека. Что будет с ним самим, его не интересовало. Единственным желанием нерагара было убить побольше тех, кто олицетворял собой виновника смерти Эриэн. Воинов Фейрун.
   И высшие эльфы могли ему в этом помочь.
   - Мы не друзья, - произнес он.
   Высшие настороженно посмотрели на него.
   - Но у нас есть один общий враг. Покончим с ним,... и можно будет заняться выяснением наших отношений.
   Тот человеческий воин - Драго, посмотрел на него изучающе, а затем принялся горячо убеждать стоящего рядом с ним эльфа. Наконец, тот согласно кивнул.
   - Хорошо, нерагар, - сказал он, обращаясь к Зейнону, - если ты обещаешь мне, что подчинишься Совету... после всего.
   Темный эльф устало наклонил голову в знак согласия. Ему было все равно.
   - Там около тридцати рыцарей, - вымолвил он, - фаланга не в счет, мясо.
   Они хорошо держат строй, - заметил высший эльф.
   - А мы, - впервые с момента резни глаза Зейнона сверкнули огнем, - умеем его пробивать.
   - Саргот, да смилуется их душами, - не удержался Драго.
   Вера крепко уцепилась за их сердца, не желая сдавать позиции.
   ***
   - Всадники пойдут колонной, сзади, - кричал Абу'джал на ходу, - спереди пехотная фаланга. Двигаемся таким построением до стены. Потом фаланга делится на две и расходится, пропуская нашу колонну. Конники проскакивают мертвого дракона и пролом, прикрываясь щитами и отвлекая пехоту и лучников на себя. Наша собственная пехота поднимает уцелевшие лестницы, поднимается на стены, уничтожает лучников и присоединяется во внутреннем дворе. Их слишком мало, чтобы сдержать нас!
   Все рыцари согласились с тем, что это был хороший план. Даже когда пересекали пролом, сомнений не было.
   Иногда события поворачиваются так, что даже самый блестящий план обрекает всех на погибель.
   - Нерагары! - воскликнул Вэлькон за мгновение до того, как крохотный болт ударил в прорезь шлема.
   Рыцарь упал замертво.
   Они возникли отовсюду. Эльфы-глефники в одиночку не могли одолеть конников в тяжелых доспехах на рыцарском коне. Но между ними шли нерагары.
   Фейрунская пехота прикончила лучников на стенах, но и с рыцарями Феникса разобрались быстро. Половина глефников, тем не менее, полегла, а из нерагаров осталось только четверо.
   Абу'джал работал как машина смерти. Рука с топором методично поднималась и опускалась, всякий раз дробя чьи-то доспехи или кости. Кинжал в другой руке отводил удары, контратаковал...
   ***
   - Оставьте его! - крикнул кто-то, - он мой!
   Вслед за этим раздались какие-то крики на эльфийском. А потом круг его врагов разошелся. Абу'джал стоял в напряженной позе, грудь рыцаря, закованная в броню, тяжело вздымалась.
   Это был юноша, совсем еще мальчик для старого рыцаря. На нем даже не было тяжелых доспехов. Какая-то хлипкая кожаная курточка с металлическими пластинами, штаны и плащ.
   ***
   - Этот соперник тебе не по зубам, - произнес Зейнон, - ты же знаешь это.
   Драго кивнул.
   - И, зная это, ты все равно хочешь сражаться с ним в дуэли? Кому и что ты хочешь доказать?
   - Самому себе, - ответил воин, - а что я хочу доказать... это не твое дело.
   Нерагар пожал плечами и отошел. Самому ему было нечего доказывать. Ни самому себе, ни кому бы то ни было еще. Возможно, дело было и в том, что старый рыцарь не представлял для него смертельной угрозы.
   Кто-то коснулся плеча Драго. Обернувшись, воин увидел эльфа, лицо которого показалось ему чем-то неуловимо знакомым. Он протягивал ему длинный меч с резной эльфийской гардой.
   Драго взял меч за теплую рукоятку и несколько раз взмахнул им в воздухе, проверяя баланс. Впрочем, зная эльфийских кузнецов, это можно было не делать - меч был идеально сбалансирован к гарде.
   Собственный меч он отстегнул от пояса вместе с ножнами и передал эльфу.
   - Ты готов? - спросил Драго, обращаясь к рыцарю.
   Тот даже не пошевелился. Но из узких дыхательных прорезей раздался глухой голос:
   - Ты слишком юн, чтобы умирать, мальчик. Отойди и дай взрослым довершить начатое.
   - Боишься? - Драго прищурился.
   Из прорезей раздался смешок. Его укол не достиг цели.
   - Пусть будет так. Я боюсь тебя. А теперь уходи.
   - Тогда я убью тебя, - угрожающе произнес Драго.
   Рыцарь повел плечами.
   П- опробуй.
   Драго весь подался вперед, словно пытаясь сделать длинный выпад. Но старый рыцарь даже не дрогнул. Но когда воин повторил выпад по-настоящему, боевой топор метнулся вверх, отражая удар.
   Руку с кинжалом рыцарь завел за спину. И тут же ответил серией мощнейших атак, которые Драго едва успевал отражать.
   Кинжал зазвенел, упав на каменные плиты. Освободившейся рукой рыцарь неожиданно сгреб Драго и швырнул его прочь. Отбив все внутренности, воин, тем не менее, не выпустил из рук меча.
   Он попытался подняться, но неожиданная судорога скрутила все его тело. Печальные лица эльфов смотрели на него - кодекс вызова не позволял им вмешиваться. Старый рыцарь, между тем, медленно приближался, давая возможность Драго подняться.
   На краткий миг им овладело отчаяние. Вот и все? Так и должна кончиться его жизнь? Так глупо. Гордыня и спесь. Нерагар был прав во всем.
   В следующий миг все его существо охватила странная легкость. Царапина на кисти, нанесенная топором рыцаря начала быстро затягиваться. Воин ошеломленно смотрел на нее, одновременно ощущая сильный зуд в боку, там, куда его ранили в бою ранее.
   Мышцы снова налились силой, и он одним прыжком вскочил на ноги. Какое-то сознание скользнуло по его разуму, но воин был слишком поглощен схваткой, чтобы обратить на него внимание.
   Меч теперь казался тростинкой, а телепатические способности вновь проявили себя. Куда бы не наносил удар рыцарь, там его всегда встречал клинок Драго. Удивительно, но топор не ломал меча, не было видно и зазубрин на острой кромке.
   Но и сам воин редко проходил сквозь защиту противника, а в этом случае всегда натыкался на крепкую, пластинчатую броню.
   Он искал уязвимые места, но доспехи, казалось их не имели. Внимание Драго привлекал шлем. Вряд ли горло было хорошо защищено, если судить по тому, как низко держал голову рыцарь.
   Топор едва не снес ему голову, просвистев в дюйме над ней. Драго похолодел, понимая, в какой близости от него промелькнула смерть. Рыцарь не давал поблажек - одна промашка, и он останется лежать с рассеченным черепом.
   Удар крест-накрест, разворот, обратный разворот, диагональный удар снизу. Рыцарь отступил всего на шаг... Воспользовавшись пространством, Драго подпрыгнул и сделал выпад, пытаясь попасть сбоку в шею противника. Но тот вовремя шагнул вперед, отбросив воина на землю.
   Дзинь! Топор ударился о землю, где только что лежал Драго. Перекатившись, тот нащупал кинжал на мостовой и одним прыжком вскочил на ноги.
   И едва увернулся от могучего удара. Следующий, рубящий удар пришелся на поднятый меч. Драго и его противник одно мгновение напирали друг на друга. А затем легкий воин резко отступил, подпрыгнул и оттолкнулся обеими ногами от рыцаря.
   Не выдержав, тот сделал несколько шагов назад, нащупывая равновесие. Драго, изогнувшись в воздухе, сделал сальто и опустился на полусогнутые ноги, касаясь рукой с кинжалом плит мостовой. В следующее мгновение он уже делал рывок к рыцарю, бросая левой рукой кинжал.
   Он не рассчитывал попасть, но судьба в этот раз улыбнулась воину. Кинжал ударил прямо в шлем противника, отскочив куда-то. Но самым важным было то, что рыцарь отклонил голову назад, на время открыв шею, защищенную кольчугой.
   Эльфийский клинок вошел в нее, как нож в масло.
   Драго выдернул меч. Какое-то время рыцарь стоял неподвижно, словно не веря в то, что произошло. Топор, выскользнув из ослабевшей руки, и с глухим звоном упал на мостовую.
   Рыцарь упал на колени, а затем с лязгом и грохотом завалился на бок.
   Драго тяжело дышал. Что-то или кто-то помог ему сегодня. Урок был получен. Он обернулся, встретив глазами одобрительный взгляд Зейнона.
   Ателан остался свободным. Ценой жизней тысяч эльфов.
   Но под этими стенами полегла почти половина армии Фейрун.
   Победа была одержана, но воин догадывался, что битва за Ателан это только начало. Начало конца.
  
   *** *** ***
   Конец 18 главы
   ***

~ Эпилог ~

   Фейрунцы, напуганные поражением, затаились в береговом лагере, принц с остатками войск отступил туда же. Оссиэн впала в состояние безразличия, знакомое, наверное, всем, без исключения магам. Она потеряла почти все свои силы. От Кэмерона не было никаких вестей.
   Это все волновало и тревожило, но главное - то, что была одержана победа, которой мы впервые соприкоснулись с врагом извне.
   И вот я, человек, здесь, свой среди эльфов, чужой среди людей. Судьба слепо играет нами, словно марионетками, забрасывая туда, где бы мы не очутились по своей воле. Хотя никто и не просил меня следовать за Оссиэн.
   В этой девушке много загадок. Она - словно раскрытая книга и, в то же время, каждый раз открывается новая грань эльфийки. Но она всегда остается нежным, легко ранимым существом, хотя и не показывает этого.
   Я люблю ее и постараюсь всегда быть рядом, даже зная, что она и не испытывает ко мне похожих чувств.
   И хотя Оссиэн многое рассказала мне, осталось еще много вопросов. Кто был этот демон, один ли он был? Почему он назвал Оссиэн именем Прародительницы Лунных эльфов? Какова судьба Тайвена и почему темные эльфы изменили своим союзникам?
   И самый главный вопрос - что вообще происходит с нашим миром?
   Драго Иландор.
  
  
   На прощанье, кровавый закат подарил ему ослепительную улыбку последнего луча солнца. Виктор выпрямился, стоя на прибрежном утесе.
   Он любил смотреть на закат и в своем мире. Здесь же воздух был чище, а закаты были еще красивее.
   Был ли он злом?
   Вампир усмехнулся, обнажив небольшие, острые клыки. Добро и Зло. Философские категории. Зло тоже думает, что оно - Добро. Есть ли вообще какой-то смысл в этих дурацких понятиях. Осточертевшая битва "бобра с ослом".
  -- Здравствуйте, Виктор, - голос Ван Хелсена прозвучал в десяти шагах позади него.
  -- Тук. Тук. Тук. Тук... Не сердце, а метроном, - насмешливо сказал вампир, - долго же пришлось ждать вас, Гэбриэль. Это вроде было в фильме... уже не помню, в каком именно... да и черт с ним. Скажите, вы не боитесь смерти?
   Охотник нахмурился. Затем черты его лица разгладились, и он пожал плечами.
  -- В глубине души, наверное, да. А вы?
  -- Боялся, - горько усмехнулся Виктор, - до недавнего времени. Теперь, она стала бы для меня избавлением. Я знал, что вы придете, чувствовал биение вашего сердца за лигу отсюда.
   Ван Хелсен бесстрастно смотрел на него.
  -- Вы ждете жалости от меня?
  -- Нет! - резко крикнул вампир, - Нет. Я ждал вас, чтобы закончить наше общее дело.
  -- Вы так этого желаете? - на лице охотника появилась насмешливая улыбка.
  -- Всей душой.
  

* * *

  
   Эльф лежал без движения.
  -- Может, он умер, - с надеждой спросил Гирион.
   Сиобель склонилась над скованным узником, прислушиваясь к тихому, но равномерному дыханию.
  -- Живой.
  -- Черт, мы никогда не выберемся отсюда.
   Сиобель беспомощно пожала плечами.
  -- Кто мог предположить, что нам встретится эта...
  -- Почему ты не подчинила ее?
  -- С ума сошел? У нее воля мага. Я не настолько сильна. Она сразу бы меня почувствовала, вышвырнула бы и может, даже проследила бы, кто пытается ее подчинить.
  -- Надо что-то придумать.
   Девушка скептически усмехнулась.
  -- Что, например?
   Узник зашевелился, гремя цепями. Они сразу же замолчали, наблюдая за ним. Однако он более не двигался.
   Зато открылся люк на потолке. Высокие металлические каблучки звонко застучали по деревянной лестнице.
   Сиобель и Гирион одновременно склонили головы.
   У темной эльфийки была изящная точеная фигурка. Лицо ее было бы намного красивее, если бы не гримаса вечного презрения, словно бы высеченная на нем.
   На ней была облегающая одежда из черного бархата и кожаные сапожки. Новенький черный плащ был аккуратно заколот на груди бляшкой с изображением паука, искусно высеченным на золоте. На кожаном поясе висели два скимитара в ножнах и кожаный хлыст, смотанный кольцом.
   У эльфийки оказался высокий, чистый, но исполненный все того же презрения голос. Она что-то сказала, обращаясь к Гириону.
   "Она хочет, чтобы ты снял капюшон", - он не сразу понял, что голос звучит в его голове, и вовремя удержался от того, чтобы ответить вслух.
   Вместо этого, он попытался сформулировать ответ в уме.
   "Что?!"
   "Молодец. Теперь коснись его руками"
   "Кого?"
   "Капюшона, болван!"
   Он последовал ее совету. Эльфийка скривилась, затем произнесла еще что-то.
   "Убери руки. Она разрешает тебе остаться в капюшоне"
   "Да?"
   "Я ее подтолкнула"
   Он убрал руки.
   "Ты же говорила, что не можешь подчинить ее"
   "Не могу. Я ее ПОДТОЛКНУЛА, а не подчинила. Разница огромная. Смотри не поднимай голову".
   "Да уж не забуду".
   На лице нерагарки появилась насмешливая улыбка, исполненная превосходства.
   "Мне не нравится ее улыбка".
   "Тебе еще меньше понравится то, что она хочет сделать".
   "Что?"
   Темная эльфийка произнесла еще несколько слов, не сводя с него взгляда черных, цвета ночи, глаз.
   "Она приказывает тебе встать на колени"
   "С ума сошла?!"
   "Я не шучу, Гирион. Лучше не медли".
   "Но я не хочу. Подтолкни ее".
   "Вот именно это и вызовет ее сопротивление. Хочешь нас похоронить? Становись!".
   Кляня все на свете, Гирион опустился на колени под надменным взглядом нерагарки. Он с удивлением заметил на ее лице гнев и недовольство.
   "Я говорила тебе, быстрее".
   Сильный удар хлыста ожег его спину, даже сквозь плащ. Гирион дернулся, но вытерпел, изо всех сил сдерживая желание броситься на эльфийку.
   Та вновь смотала свой хлыст, подвесив его на пояс.
   "Правильно. Терпи".
   "Да пошла ты!".
   "Я могу подтолкнуть ее к еще одному удару, Гирион. Что за выражения?".
   "Я убью ее!".
   "Скорее, это она тебя убьет. Нерагарка - превосходный боец. А я тебе помогать не буду. Кстати, не вставай, пока она не разрешит".
   Ударив Гириона, эльфийка потеряла интерес к нему. Каблучки вновь застучали, отмечая ее путь к узнику. Подойдя к нему, она остановилась, скрестив руки на груди, и пнула его носком сапожка.
   Узник дернулся и только.
   Потеряв терпение, эльфийка пнула его сильнее, проронив пару исполненных ядом слов.
   На этот раз он отреагировал, с трудом повернувшись к ней в громоздких цепях, сковавших все его тело. Слова, исполненные гнева, зазвучали как обвинение.
   В ответ, нерагарка разразилась целой тирадой, в которой на фоне холодного презрения проскальзывали нотки угроз и насмешек. Узник изредка вставлял что-то, а в конце попросту отвернулся от нее.
   Эльфийка резко развернулась, каскадом взметнув длинные черные волосы, и зашагала к лестнице, мимоходом бросив несколько слов в направлении Гириона.
  -- Что она сказала? - тихо спросил юноша, когда за нерагаркой закрылся люк.
  -- Стой на коленях, пока я не вернусь, - Сиобель усмехнулась, - вставай уж, горе-нерагар. Я скажу тебе, если она приблизится.
   Ее мучил другой вопрос. Кто был этот узник, которого эльфийка назвала Тайвеном?
  

* * *

  
   Терпение - добродетель. Омела стояла на опушке леса, в лиге от восточных врат Ателана. Пока что эльфийка ускользала от нее, но в этот раз ей это не удастся.
   Последний инструктаж с посылкой от Раги'Дзенхакха, породил в ее хорошенькой головке план. И Оссиэн немало облегчила его, истратив силы на испепеление физической оболочки Элкор'Гхана.
   Можно было сделать то же самое, истратив одну пятую высвобожденной ею энергии. Хотя это и бессмысленно.
   Дурочка. Разве можно убить того, кто никогда не рождался в физическом плане?
  

* * *

  
   Он нашел ее среди других тел. Лезвие косы демона только зацепило эльфийку, нанеся ужасную, смертельную рану. Рана уже затягивалась, но эльфийка уже умирала. Она еще дышала, когда Зейнон встал на колени возле ее тела.
   Бессмысленно блуждающие глаза остановились на его лице. Эриэн открыла рот, словно пытаясь что-то произнести, но из него струей хлынула кровь.
   Она многое хотела сказать, но не успела сказать ничего. Глаза эльфийки медленно стекленели, а на лице расплывалась последняя предсмертная улыбка. Зейнон горько улыбнулся, с трудом сдерживая комок, подступивший к горлу.
   Он впервые видел нерагарку, умирающую так, как это делал любой поверхностный эльф.
  -- В смерти любое создание становится таким, какое оно в душе, - голос заставил его обернуться.
  -- А-а, - Он сам удивился той горечи, что прозвучало в его голосе, - ты.
   Драго подошел к нему и сел рядом на корточках.
  -- Красивая, - прошептал он, - Она была твоим другом?
   Зейнон провел рукой по лицу Эриэн, закрывая мертвые глаза.
  -- Она была моей сестрой, человек. Самым близким мне человеком. Зачем ты пришел? Смеяться над смертью? Если так, клянусь, я перережу тебе горло.
  -- Тут не над чем смеяться, - примирительно произнес Драго, - Высшие эльфы спорят, нерагар. Оссиэн не реагирует ни на что и кое-какая власть теперь у совета. Сегодня он соберется, не полный, конечно, но все же. Будут решать кто вы, союзники или враги. Как будто и так не ясно.
   Зейнон встал и выпрямился в полный рост.
  -- Мне все равно, человек. Я поступил так, как считал нужным.
   Драго встал вслед за ним, с легкой завистью отметив, что эльф на пол головы выше него самого, считавшегося довольно высоким человеком.
  -- В любом случае, вам разрешат похоронить мертвых на Эралонской земле.
  -- Как мило с их стороны, - заметил нерагар, - что ж, будем ждать совета.
   Драго кивнул и зашагал прочь, к вратам Ателана.
  -- Человек! - окликнул его нерагар, - ты не назвал своего имени.
  -- Драго Иландор, - обернувшись, ответил тот.
  -- Зейнон Дауре..., он внезапно передумал и добавил, - Просто Зейнон. Спасибо, Драго Иландор. Древние говорили - Эль оталэ илен. Так вот, я говорю то же самое тебе.
  -- Я это запомню, - на лице Драго появилась легкая улыбка, - Удачи, Зейнон.
   Нерагар устало кивнул и нагнулся, высвобождая Эриэн из груды других тел.
  

* * *

  
  -- Похоже, мы прибыли вовремя, - сказал он, пропуская ее вперед.
   Девушка вышла из пещеры, раздвигая руками густую поросль дикого плюща. Она с любопытством оглядывала мир, окружающий ее. Зеленые леса, цветы, растения, насекомые. Такого буйства цветов, Мирагнар не видела нигде.
  -- Где мы? - спросила она старика.
  -- Это Эралон, - с легкой грустью ответил он, - красиво здесь, правда? Жаль, что это все исчезнет...
  -- Но почему? - удивилась она, - куда исчезнет?
   Он только улыбнулся в ответ.
  -- Важно другое, Мирагнар. Используй свою магию, чтобы найти того, кого ты хочешь найти. Ты теперь знаешь, как это делать.
   Она неуверенно кивнула.
  -- Но что мне делать? - почти умоляюще спросила она, - как быть? Она предала меня... но она моя сестра. Кровь моей крови.
  -- Тебе виднее, - он пожал плечами и, кряхтя, уселся под деревом, - мне нужно подумать. Иди же, Мирагнар. Иди.
  -- Ты не пойдешь со мной?
   Он покачал головой.
  -- Здесь наши пути расходятся. Не хочу втягивать тебя в свою пропасть, дитя.
   Она медленно шла, часто оборачиваясь, но старик сидел под деревом во все той же расслабленной позе, вперив взгляд далеко за пределы мира.
   А потом деревья и вовсе заслонили его. Отойдя достаточно далеко, Мирагнар остановилась, и присела. Только в одиночестве она могла полностью расслабиться.
   На поиски не ушло много времени.
  -- Что мне делать с тобой сестра? - прошептала она, уловив присутствие Омелы в нескольких лигах от себя.
  

* * *

  
   Они пропали. Исчезли без следа.
   Астрал полнился отзвуками магии, но эти следы были настолько слабыми, что уже невозможно было сказать даже то, какого рода была эта магия.
   Унсалэ Товэн в форме (если энергия может иметь форму) блуждающего духа прощупывал астральное пространство всех уровней, на которые только мог пробраться. На девятом уровне он побывать не смог: стержень мира там чувствовался достаточно сильно, так что любая магия грозила обернуться против ее творца.
   Все аватары Эледвен пропали без следа. Остались только призрачные фантомы их обиталищ. Но его встревожил один факт - он не чувствовал фантома самой Алалиэль, его любимой ученицы. Либо она давно переместилась на нижние астральные уровни, либо каким-то образом смогла перешагнуть девятый барьер.
   Внезапно, осененный догадкой, он настроился на ее волну в Тельперионе. Это было несложно для того, кто создал ее. Бессмертный маг Тирафэль, а ныне Унсалэ Товэн, "забытый бог" легко обнаружил свое лучшее творение именно там, в материальном мире. Более того, его смертную оболочку разделяло от нее всего несколько лиг.
   Настало время встретить ее.
  

*** *** ***

Конец первой книги

***

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"