Мелодичный перезвон хрустального колокольчика разбудил его и исчез где-то вдалеке, изредка напоминая о себе легкими отзвуками, едва остающимися на грани слышимости. Тераннон открыл глаза как раз, чтобы увидеть падающую каплю воды, застывшую у самого зрачка. Она сверкала и переливалась, но источника освещения не было видно, как будто бы вода светилась сама по себе, изнутри.
Он встал. Точнее попытался встать, ибо лужа, в которой лежал эльф, оказалась заполненной вязкой, тянущейся субстанцией.
"Тайкиро..." Шепот, раздавшийся в голове, заставил его вздрогнуть. Внезапно, ему стало страшно. Тьма окружавшая место, где он лежал, казалась такой же вязкой и непроходимой, как и нечто, удерживающее эльфа на земле.
"Спи спокойно, мой дружок...".
Волна воспоминаний захлестнула его. Стены необработанного камня... неровный свет пылающего огня... ее руки, добрые, ласковые... и нежный тихий голос...
"Протрубил уже рожок..."
Но вместо рожка прозвучал колокольчик. Прозвучал настойчиво и громко, неожиданно для Тераннона. Рванувшись, он раскрыл рот и закричал, сотни нитей тянулись вслед за эльфом, стремясь удержать ускользающую добычу и жадно, разочарованно лопались, издавая жуткое звучание лопнувшей струны мандолины.
"Увидав луны восход..."
Ее лицо неподвижно... каштановые волосы в красной краске... мама где-то запачкалась и расстроилась, потому, что больше не хочет разговаривать...
Тераннон рванулся с удвоенной силой, преодолевая сопротивление вязких нитей. Отрываясь и падая, они оставались лежать на земле как длинные, черные змеи, которым оторвали головы.
"Время медленно идет...".
Резким, отчаянным движением, он оборвал остатки пут и откатился в сторону, слишком близко к сумраку, но тенета мрака внезапно расступились и он увидел дверь, закрывающую вырубленный в черной скале проем.
Дверь открылась, и он увидел мальчишку в длинной белой ночной рубашке со свечой в оловянном подсвечнике. Тераннон тяжело дышал и смотрел на него пытаясь понять, что происходит.
- Кто ты? - наконец спросил он.
Мальчик молча протянул ему подсвечник и исчез во тьме прохода. Тераннон последовал за ним, но тот, словно растворился в длинном коридоре, едва освещенном прыгающим светом редко расставленных факелов. Он всматривался, стараясь углядеть конец коридора, который, казалось уходил в бесконечность.
Пляшущие тени на стене походили на гротескные фигуры, протягивающие к эльфу длинные крючковатые пальцы. Тераннон обернулся, его взгляд упал на каплю воды, ту самую, что он увидел первой, придя в себя. Она издевательски поблескивала, зависнув в воздухе, нарушая законы природы, при том, что эльф не чувствовал ни следа магии поблизости.
- А и черт с тобой, - звук собственного голоса успокоил его, но хаотические потоки мыслей продолжали утягивать разум эльфа в водоворот безумия.
Он медленно двинулся по коридору, сжимая в руке подсвечник с догорающей свечой. Даже при неровном свете редких факелов она была почти бесполезной, но вскоре коридор резко завернул влево, и факелов стало меньше. Точнее за углом их не стало совсем.
Свеча? Хмыкнув, Тераннон положил на пол жалкий источник света и выдернул из крепления ближайший факел. Пламя протестующе взметнулось, отбросив несколько голодных язычков, и успокоилось, продолжая нервно пожирать обмотанную просмоленной тканью древесину.
***
Слепящее пятно свет в конце коридора постепенно увеличивалось в размерах, пока он не увидел четкие очертания арки проема.
Снаружи угрюмо дул ветер, лениво сдувая бледно-желтый песок с бесчисленных барханов. Тераннон недоуменно огляделся. Такого количества песка он еще никогда не видел. Ни одного деревца, ни клочка травы, только песчаные холмы и редкие колючие растения, желтые и высохшие.
Солнце уже садилось, но песок все еще хранил следы того жара, что стоял здесь недавно. Взгляд эльфа зацепился за белесую решетку, торчащую в одном из песчаных холмов. Какое-то животное, должно быть, давным-давно издохло здесь, оставив лишь этот мрачный, навевающий мысли о неизбежном, след.
Вдалеке, из-за дальнего бархана показалась крохотная человеческая фигурка. Шатаясь, очевидно от усталости, она брела по пескам, постепенно приближаясь. Прошло немало времени, прежде чем Тераннон сумел разглядеть роскошный красный плащ, казавшийся совсем неуместным в этом бледном, угасающем мире и длинные белоснежные волосы, скрывающие лицо путника. Грубые черные сапоги на толстой подошве оставляли странноватые следы, постепенно уничтожаемые песчаным ветром.
Человек остановился в десяти шагах от него. С этого расстояния развевающиеся волосы путника позволили разглядеть правильные, почти аристократичные черты лица, на котором двумя угольками выделялись черные как ночь зрачки полузакрытых глаз. Несмотря на кажущуюся усталость взгляда и расслабленность позы, он не производил впечатления простого обывателя. От незнакомца веяло запахом смерти.
Молчание затягивалось, но Тераннону впервые в жизни было нечего сказать. Он попросту не понимал происходящего, положившись на волю неведомого "режиссера", заведующего этим "сном", поскольку происходящее мало походило на реальность.
Раздался чистый металлический звон и в руках у путника очутился меч странной, изогнутой формы, подобной которой эльф не видел никогда.
- Ты пришел, чтобы вспомнить, - у незнакомца оказался приятный голос, отдающий, тем не менее, какой-то невнятной скрытой угрозой, - спустя столько лет...
- Вспомнить что? - не выдержал эльф.
Снова бесконечное ожидание. Путник хмыкнул, не улыбнувшись даже уголком рта и внезапным, неуловимым движением вогнал меч в песок.
И тут же резкая боль чудовищной силы тисками сдавила виски Тераннона. Повалившись в песок, сквозь жуткую пелену терзавшую его разум, он услышал детский смех. Попытался посмотреть на путника, но едва увидев его спокойное, отстраненное лицо, Тераннон ощутил новый приступ боли. Прочная струна словно натягивала череп изнутри.
Яркий свет. Тишина. Тьма.
***
- Тай!
Бальзамом, излечивающим его раны, была тьма. Но сейчас она отступала перед ярким светом, льющимся из открытого окна.
- Тайкиро!
Мутная пелена рассеивалась. Белоснежные занавеси развевались у раскрытого настежь окна словно пара белых лебедей, рвущихся в небо. А небо было чистым, голубым, с нежными барашками редких облаков.
- Вставай соня! Не то пропустишь утренние занятия!
Мама. Утренние занятия!
Вскочив на ноги, он как ошпаренный натягивал на себя широкие коричневые штаны, обматывая их ниже колена тонкими ремешками, затем быстро натянул сапоги и выскочил из комнаты, на ходу заворачиваясь в тунику того же коричневого цвета.
Невысокая стройная женщина в красивом халате остановила его и принялась поправлять одежду.
- Хотел показаться отцу в таком виде Тай? Ладно, уж иди. И не забудь покормить Катцу!
Подхватив приготовленную корзинку, он выбежал во двор, успев на ходу помахать брату, чинившему изгородь.
Высокий, стройный Мицуро выпрямился и помахал в ответ. На нем были только легкие, свободные штаны и сандалии, снятая из-за жары туника висела на одном из столбиков ограды.Тело брата, блестевшее от пота, казалось совершенным из-за множества мускулов, выделявшихся на нем. Закусив губу, Тайкиро молча дал себе очередную страшную клятву стать таким же сильным и ловким.
Солнце било в глаза так сильно, что он зажмурился. Но свет становился все ярче и ярче, пока не затмил все вокруг, окутав его тишиной...
***
- Ты вспомнил, - легкая улыбка тронула губы путника, - а еще, помнишь...
***
Брошенный в лицо камень он поймал машинально, левой рукой.
- Видишь? - Мицуро довольно усмехнулся, - я говорил тебе, отец.
- Это еще ничего не значит, - проворчал старик, - поди-ка сюда, юный воин.
Тайкиро важно выпрямился и, стараясь сохранить осанку, подошел к отцу, отвесив легкий поклон. Отца он уважал и даже немного побаивался, ибо рука старейшего в роду была все так же сильна и тяжела.
- Хорошо, - отец одобрительно кивнул, - а теперь я хочу, чтоб ты быстро, не думая, сделал то, что я скажу. Если задержишься дольше, чем на две секунды, останешься без обеда. Ты меня понял?
Задержав, от волнения, дыхание он кивнул, закусив губу.
- Тайкиро. Я хочу чтобы ты как можно дальше... бросил камень.
***
- У нас на уме была одна только смерть, - путник невесело усмехнулся. Ветер танцевал вальс вокруг его одежды, словно стараясь усыпать песком каждую складку.
Красивее танцевал только снег. Тераннон стоял молча, стараясь справиться с множеством образов и воспоминаний, заполняющих его разум. Их было великое множество, но поток прибывающих воспоминаний и не думал иссякать. Интуитивно, он понимал, что нужно наоборот, отвлечься, но сознание упорно отказывалось отложить начатую работу.
- Мне пора, - вдруг произнес странник каким-то обреченным тоном, - но ты вернулся... или нет. А может, ты это не совсем ты? В любом случае ты знаешь, что сейчас я произнес больше слов, чем за всю мою жизнь. Но разве так не бывает всегда, когда говоришь сам с собой?А теперь... мне пора...
Он повернулся и зашагал прочь. Тераннон последовал за ним, уже не удивляясь тому, что пейзаж вокруг них стремительно менялся. Ветер унес песок и на его месте возникли изрезанные каньоном холмы, на которых росла только рыжеватая, выцветшая трава и редкие пожухшие цветы.
- Знаешь, я всегда мечтал, - внезапно заговорил странник, - вот я умру, и на моей могиле посадят сакуру. Я люблю сакуру, знаешь ли. Даже представлял себе это дерево и небольшой холм, в котором торчит мой меч. А к рукоятке привязана табличка с моим именем. У нас в роду так всегда так делали, ты же знаешь. Если воин умер, его нужно хоронить недалеко от места смерти. Но я умер в неудачном месте. Здесь никогда не вырастет сакура.
Он подошел к небольшой яме, длиной в человеческий рост и ненадолго замер. Затем повернулся к Тераннону и, медленно пятясь, сошел вниз.
- Тут я и остался, - он впервые улыбнулся, - ты помнишь? Я - помню.
Он лег в яму. Неуловимые перемены словно коснулись его в тот же миг. Теперь Тераннон смотрел в лицо мертвеца, скелета на котором сохранились остатки волос и обрывки полуистлевшей одежды. Могила постепенно заполнялась землей, которая нарастала словно заживающая плоть земли.
Он остался один. Эльф ощутил как неприятный холодок пробежал по его спине, заставив его содрогнуться.
А в следующее мгновение его сознание уже стремительно уносилось прочь...