|
|
||
Невинно расстрелянный солдат просит высшие силы помочь прекратить войны | ||
Йохан Керн
Посвящается памяти английских солдат, отказавшихся воевать в
войне против Ирака (март 2003-го), когда они поняли, что и в
этой войне убивают многих непричастных мирных жителей.
- Ты понимаешь, что ты собираешься нарушить присягу?! А за это, ты знаешь, трибунал!
- Я присягал защищать Родину, а не воевать в чужой стране, за десять тысяч километров от нашей страны.
- Где воевать, решает правительство, а не солдаты. Солдат получает приказ и обязан выполнять его, не рассуждая.
- В пределах присяги. А присягали мы защищать Родину, а не меркантильные интересы толстосумов.
Когда душа расстреляноого солдата показалась у небесных створок, где ему суждено было узнать - направо или налево, сидевший у створок архангел сказал:
- Ну и задачку ты нам задал! Не знаем, куда тебя отправить! С одной стороны ты ослушался начальства - а за это у нас по головке не гладят, а с другой - ты отказался убивать, а за это у нас - высшая награда. Вот и получилось - ты уже здесь, а мы всё ещё не знаем, куда тебя подевать - направо или налево, в ад или в рай?
- А я ни направо, ни налево не хочу. Мне ещё кое-чего добиться надо, а после того - отправляйте куда хотите.
- Ишь чего захотел, душа ты пропащая! Не тебе это решать - когда к нам пора прибывать. Да и какая у тебя нужда-надобность? Что-то в книге моей ничего про это не написано...
- Вот помогите мне своего добиться, тогда и вам апосля не надо будет голову ломать - куда девать таких, как я.
- Ну-ка, ну-ка, расскажи всё по порядку, что у тебя за желание обязательное. Может быть и сделаем мы для тебя исключительное исключение.
И солдат рассказал ему всё как мог. Долго рассказывал. Когда закончил, задумался архангел.
- В общем-то ты хочешь чуда. Ещё не было такого, чтобы за смерть солдата его убийцы перед ним извинялись. Чудес мы принципиально никаких не делаем. Последний раз чудеса производили почти 2000 лет тому назад, да и те - по собственной воле всевышнего. Но где ты прав, там ты прав. Если мы твоё желание исполним, забот у нас в будущем поменьше будет. Не обещаю тебе ничего, но так как ты по существу не о себе самом заботишься, а о всём роде людском, то поговорить я поговорю.
Первой о чуде рассказала мать одного из погибших на новой войне солдат. На городском кладбище якобы появилась открытая могила и над ней стоит светящийся ангел. Ангел над могилой? Этим никого не удивишь. Но почему могила открытая? И почему ангел светится?
- Ангел на постаменте?
- Нет, просто стоит у изголовья могилы.
- А что в могиле?
- Не знаю. Я побоялась подойти.
- А чего бояться? Ведь не чёрт, а ангел там стоит!
- Мне показалось, что ангел настоящий. Я никогда не видела настоящих ангелов.
А кто их видел? Никто. И как их отличить от ненастоящих? Все расспросы были бесполезны, женщина сама не знала, почему она решила, что ангел настоящий.
- Не верите, идите посмотрите сами, может и вам покажется, что он настоящий, - ответила она. Было недалеко, но они не пошли, а поехали. Народ по нынешним временам избалованный. Идти-то - всего 10 минут. Полезно бы размяться. Так нет, прутся на машине. Сколько в машине мест, столько и поехали: три женщины и один мужчина.
Пришли на кладбище, а там уже кучка людей собралась. Стоят поотдали и смотрят на ангела. А ангел, как статуе и положено, на них никакого внимания. Но что верно, то верно - кажется живым.
Остановились и они на безопасном отдалении. Стоят, смотрят, помалкивают. А тут и представители власти появились - полицейский и двое могильщиков с лопатами. Подошли могильщики к могиле - ангела как будто и не видят - и стали зарывать её. Полицейский стоит поблизости и наблюдает. Зарыли, поставили деревянный крест, лежавший рядом, и ушли. Пропал и ангел, как будто его и не было.
Тут зеваки осмелели и тоже подошли. Обычный крест, обычное имя. Дата смерти - неделя тому назад. Солдатику покойному и двадцати лет не исполнилось. Не суждено было.
- Вы ангела видели?
- Видели, а вы?
- Не видели бы, не спрашивали бы.
- И то верно.
Слух об ангеле за ночь разнёсся по всему городу. Хотя могилу зарыли и ангела никакого там нет, многие решили на другой день пойти туда и посмотреть. Но всё произошло, во-первых, иначе, а во-вторых, как никто не предполагал. Рано утром, ещё не было 9-и, по всему городу пошли телефонные звонки. Какая-то женщина якобы спозаранку пошла на кладбище и сообщила, что там снова на том же месте стоит ангел и могила снова открыта. Народ валом повалил на кладбище. Все стоянки забиты машинами. Автобусы и троллейбусы, идущие в сторону кладбища, переполнены народом. Но большинство зевак опять ничего не увидели. Городские власти тоже не спали и открытую могилу снова зарыли. Ангел тут же снова исчез. Но некоторые торжественно потрясали своими фотоаппаратами - ангела успели сфотографировать. Был среди фотографов репортёр, сделавший несколько десятков снимков, и обещавший, что через полтора часа выйдет специальный выпуск газеты. Но газета не вышла. Разочарованный репортёр сообщил своим знакомым, что могила на снимках видна, а ангела почему-то не видно. То же самое обнаружили несколько позже и остальные горожане, сфотографировавшие ангела
На следующее утро тысячи зевак спозаранку собрались у кладбища. Но кладбище было закрыто. Да и смотреть было не на что. Через забор было видно, что там, где уже два дня подряд над могилой с утра стоял ангел - ничего нет. Толпа тем не менее нарастала. Разнёсся слух, что двое бродяг ночевали на кладбище и они якобы видели в темноте стоящего над могилой ангела. Они же рассказывали, как срели ночи приехала закрытая машина, гроб с солдатиком погрузили и увезли. После этого исчез и ангел. Могила была зарыта, сровнена с землёй вокруг, креста на ней не было. Толпа пошумела, пошумела, но через час-два разошлась. Весь город только и говорил целый день что об удивительном событии. Казалось, всё закончилось. Произвол властей, как всегда, поставил людей перед свершившимся фактом. Не понравился властям ангел!
Но на следующее, четвёртое утро, весь город так и ахнул: с самого утра разнеслась по городу весть, что ангел снова стоит над той же открытой могилой. Люди толпами шли, ехали, а то и бежали к кладбищу. Могильщикам с лопатами, появившимся, когда вокруг могилы со стоящим над ней ангелом уже собралась толпа, к могиле подойти не дали.
- Не для того здесь ангел стоит, чтобы вы могилу зарывали. Он хочет нам что-то этим сказать. Он хочет, чтобы мы его видели!
Власти, не ожидавшие нового появления ангела, не были к этому готовы. Могильщики ушли, новые не появлялись. Несколько полицейских, находившихся в толпе вокруг кладбища, ни во что не вмешивались. А толпа росла и росла. Казалось, весь город собрался здесь. Все стояли метрах в трёх-четырёх вокруг могилы и ангела. Все молчали, ничего не говорили. Некоторые пробивались сквозь толпу, подходили к могиле и заглядывали в неё. Постояв немного, смотрели как-бы изподтишка исподлобья на ангела, отходили к другим, давая возможность новоприбывшим также заглянуть в могилу, на открытый гроб. К могиле подходили не все, удовлетворяясь тихими вопросами к смельчакам, только что отошедшим от края могилы:
- Ну, что видел?
- Свежим выглядит солдатик, как будто только что положили, - отвечали одни.
- Можно подумать, что живой, - отвечали другие. Подходившие к краю могилы молчали, смотрели, отходили. Непонятная торжественная тишина висела в воздухе. Никто не знал, для чего стоит ангел, никто не знал, что произойдёт дальше. Наконец появился священник со своими служками и с хором. Он не нашёл ничего лучшего, как ещё раз отслужить по погибшему солдату панихиду, более торжественную, чем обычно. В этот раз, после панихиды, народ не препятствовал закрытию гроба. Могилу снова зарыли, поставили крест, ангел исчез. Толпа разошлась, только около двадцати добровольцев остались охранять могилу. В толпе говорили, что они решили и ночью охранять все выходы из кладбища, чтобы убедиться, не выедет ли снова ночью из ворот крытая чёрная машина.
Всех интересовал вопрос - появится ли ангел завтра утром?
Ангел появился - и весь город снова устремился к кладбищу. Снова над кладбищем висела торжественная тишина, все ждали неизвестно чего. Ровно в десять часов по направлению к могиле отправилась церковная процессия, в этот раз во главе с бишофом. Гроб с солдатом вынули из могилы, отслужили молебен, закрыли крышкой и на широких чёрных лентах опустили в могилу. Многие обратили внимание на то, что ленты посредине были очень толстые. «Похоже, что в них что-то есть», -шёпотом сообщал один сосед другому. Ленты не вытянули из под гроба, как обычно, а оставили в могиле. Могилу зарыли, ангел исчез, толпа через некоторое время разошлась. Тотчас около кладбища появились большие шумные машины. Рабочие в подозрительной близости от «могилы с ангелом», как её теперь называли, стали с помощью пневматических молотков взламывать асфальт, потом небольшая юркая машина стала подбирать взломанные куски, потом снова стали шуметь пневматические молотки. Проработав часа 2-3 и оставив около стены кладбища огромную яму, машины исчезли. То ли от тряски, вызванной этими машинами, то ли ещё от чего, крест на новой могиле сильно покосился и чуть не упал, двое работников кладбища подошли к могиле, поправили крест и подравняли лопатами землю вокруг новой могилы. Люди потом рассказывали, что кто-то видел, как во время работы машин земля над могилой почти на метр подлетела вверх и затем снова упала обратно. «В лентах-то, видно, была взрывчатка. Подорвали солдатика», - разносило по городу сарафанное радио.
Правда это или неправда, в этом власти никогда не признаются. Но как бы там ни было, наутро на кладбище над открытой могилой солдата снова стоял ангел и снова собралась толпа. По номерам машин было видно,что приехало много иногродних. Снова все ждали. Репортёры стояли с камерами наготове, но снимать было нечего. Несколько репортёров обходили толпу и задавали вопросы. Люди в ответ пожимали плечами. Может, так бы и продолжалось день за днём, если бы не один мальчик, лет 5-6, его снимок потом был напечатан во всех газетах, подошедший вплотную к могиле за руку со своим отцом, не спросил:
- А чего ты хочешь, солдатик?
Всем показался его вопрос наивным, заулыбались: чего может хотеть убитый? Может, когда-то чего и хотел, да теперь уж не узнаешь. Но, ко всеобщему удивлению, из могилы раздался голос:
- Я хочу, чтобы те, кто виноват в моей смерти, повинились предо мной и перед всем народом.
Мальчик посмотрел вопросительно на своего отца, но тот никак не среагировал на услышанное. Мальчик больше ничего не спросил и солдат в могиле тоже больше ничего не сказал. То, что мёртвый солдат из могилы заговорил, никого особенно не удивило. Уж если над могилой стоит настоящий ангел, то чему уж тут удивляться? Тут всё может случиться.
Тихий голос мальчика оказался записанным на плёнке одного из репортёров, но гораздо более громкий голос из могилы, который, казалось, слышали все, ни на одной из плёнок записанным не оказался. Но этому уже никто не удивлялся. Газеты уже приспособились к тому, что на фотографиях ангела не видно и печатали снимки с подрисованным ангелом. Под снимком честно сообщалось, что ангел подрисован очевидцем-художником. В толпе уже несколько дней продавались картины с портретом ангела у могилы. Умение рисовать с фотографической точностью снова стало цениться людьми.
Газеты и репортёры, а также стоявшие в толпе полицейские, быстро донесли до ситихолла (городской управы) услышанное требование «солдата с ангелом». Предложение подхалимов разыграть перед могилой инсценировку с участием артистов-иностранцев было немедленно отметено:
- Хватит с нас попытки увезти гроб с солдатом в безлюдное место и попытки уничтожить гроб вместе с покойником-солдатом! - заявил мэр городка. - Этого не проведёшь, - показал он большим пальцем в сторону потолка. - А весь народ будет знать, что мы пытались его обмануть. В толпе каждый второй - репортёр.
- Может, просто не реагировать пока?
- Да?! Вы хотите ждать, пока толпа зевак у кладбища превратится в толпу демонстрантов у ситихолла?! Или даже у Белого Дома?! Нет, пусть этот вопрос решает сам президент.
Президент, конечно же, уже знал о необычном событии. Ведь дело шло не о ничего не значащей смерти какого-то солдата, а о вмешательстве высших сил. Ни танки, ни ракеты против них не пошлёшь. Пока всё было в достаточной мере безобидно, но кто мог сказать, какую цель преследуют небесные силы? Советники президента были в растерянности. Опыта противодействия ангелам ни у кого не было, да и боязно было его приобретать. Правительства всех времён и народов знали только два метода воздействия на противостоящую им силу: обман или насилие. Против ангела ни то, ни другое не обещало успеха. Как обмануть мёртвого солдата, тоже никому не приходило в голову, а попытка «силового воздействия» на него в обоих случаях провалилась.
- Бунтующий народ всегда удавалось успокоить обещанием выполнить его требования, - сказал один из советников. - Благо, после того, как народ расходился, их никогда не надо было выполнять.
- Обещание - это тактическое отступление, равносильное выигрышу боя без кровопролития, - подтвердил другой советник.
- В данном случае мы имеем дело вовсе не с глупым народом. Невыполнение обещания может выйти боком, - заметил президент.
- Проверялась ли возможность, что события на кладбище - всего лишь проделка какого-нибудь фокусника? - спросил один из советников. - Или следствие массового гипноза?
- Мы отправляли на место действия несколько специалистов в этой области, - ответил президент. - Они ничего не обнаружили.
- Если в этом деле действительно замешаны небесные силы, то любая попытка выкрутиться без выполнения требования покойного солдата может только усугубить ситуацию, - заметил присутствовавший представитель церкви. Его голос звучал не столько прискорбно, сколько торжественно.
- В данной ситуации требование можно даже выполнить, - небрежно сказал президент. - Ведь тем, кто расстрелял этого солдата, надо всего только сказать, что они сожалеют о случившемся. Не появились бы только дополнительные требования.
- Дополнительные требования ставят только земные вымогатели, - с укоризной заметил представитель духовенства.
Вот так, между прочим, было дано точное название событиям, происходившим на кладбище - вымогательство. Но в печати оно, конечно, не появилось.
На следующий день в местных газетах появилось сообщение, что представители военных властей повторно выясняют обстоятельства гибели солдата и что виновные при первой возможности будут доставлены к могиле солдата.
Интерес к происходившему со стороны простого народа от этого обещания нисколько не уменьшился. Все понимали, что ангел не вечно будет стоять у могилы солдата и другой возможности увидеть настоящего ангела никогда больше не представится. В городок валили не только со всех концов страны, но даже из-за границы. Цены в гостиницах подскочили до невероятных размеров как в самом городке, так и во всех соседних. Разумеется, понаехало и огромное количество различного рода авантюристов. Но ни убийств, ни грабежей в городе не происходило. Властям весь этот ажиотаж не нравился и они волей-неволей старались побыстрее исполнить сделанное обещание.
Через два дня к моменту открытия кладбища у въезда появилось три машины. К открытой могиле солдата отправились четыре рядовых солдата и лейтенант. Первыми повинились солдаты:
- Прости нас, что мы расстреляли тебя. Но мы только выполняли приказ нашего лейтенанта.
Затем повинился лейтенант:
- Прости меня за превышение моих прав. Я должен был передать тебя в трибунал. Я виноват перед тобой.
Над могилой повисло молчание. Толпа переваривала услышанное. «Вот тебе на! Солдатик-то не безвинный! Трибунал, наверное, вынес бы тот же приговор! И из-за этого над могилой солдата вот уже больше недели стоит настоящий ангел? Быть такого не может!»
Задача лейтенанта была в том, чтобы ангел прекратил стоять над могилой солдата. Он должен был получить знак, что мёртвый солдат удовлетворён происшедшим актом извинения. Поэтому он добавил ещё раз:
- Я прошу тебя простить меня. Принимаешь ли ты моё извинение?
После долгой паузы из могилы донёсся голос:
- Я присягал защищать свою родину, а не участвовать в нападении на чужую страну. Ты, лейтенант, не извинился предо мной за то, что ты своим рабским послушанием поддерживал неправедную войну. Вместо извинения ты опять пытался сделать меня виновным. Я хотел твоего искреннего извинения, а не твоей лжи.
- Я видел свою вину только в том, что поступил своевольно, что не передал твоё дело в трибунал. Я не понял, что моя вина была в чём-то большем. Я ещё раз искренне прошу извинить меня. Принимаешь ли ты моё извинение?
- Я сказал, что хочу извинения тех, кто виноват в моей смерти. Гораздо более тебя виноваты в моей смерти те, кто хотел этой войны, те, кто знал, что она принесёт им определённую выгоду и смерть ни в чём не повинным. Их я хочу видеть извиняющимися на глазах у всего народа.
После долгого молчания из могилы лейтенант отошёл от неё, вместе с ним отошли и солдаты-палачи. Они подошли к ожидавшим их машинам и после молчаливого обмена взглядами с сопровождавшими их людьми, все вместе сели в машины и уехали. Вслед им щёлкали вспышки фотоаппаратов.
Уточнение требования солдата с ангелом вызвало тихую панику в верхах. Слова «определённую выгоду» истолковали как чисто материальную вывгоду, а кто же её поимел, как не фирмы, выполнявшие военные заказы? Кто, как не фирмы, получившие после войны в чужой стране заказы на восстановление разрушенного? Кто, как не фирмы, захватившие после войны главенство в экономике чужой страны. А кто все эти фирмы возглаввлял? Самые уважаемые, самые богатые люди страны! Никому даже в голову не приходило просить, а тем более требовать у них извиняться перед трупом какого-то растрелянного солдата. За что? За то, что они получили выгодные правительственные заказы, так как у них отличные связи с правительством? А почему у них хорошие связи? Потому, что у них традиционно хорошая деловая репутация! Конечно, они заработали на военных заказах. Но ведь кто-то эти заказы должен был выполнить? Ну, заработали бы на этих заказах другие, что бы от этого изменилось?
Но и постоянного дежурства с каждым днём нараставшей толпы у могилы с ангелом никто не хотел. Тем более теперь, когда вина за смерть солдата с ангелом была возложена на самых состоятельных граждан страны. Промедление в выполнении требования солдата с ангелом может вызвать демонстрации во всех крупных городах, демонстрации не просто против властей, демонстрации против имущих! Представители власти могут укрыться за спиной солдат, имущих граждан всех не спрячешь, найдут если не одного, так другого. Да и станут ли солдаты стоять грудью за власти, противостоящие воле ангела?
На втором совещании у президента по вопрорсу о солдате с ангелом выступил очередной советник, известный своей изворотливостью адвокат:
- Вы, наверное обратили внимание, господа, что если солдата ни о чём не спрашивать, то он ничего и не требует. Солдат, над могилой которого стоит ангел - это святой, невинно пострадавший. Мы должны оказать солдату большое почтение и построить над его могилой собор. Его могилу надо закрыть толстой плитой стекла, чтобы в могилу ничто не могло упасть, но чтобы мёртвого солдата могли видеть. Это оградит его от слишком большого напора толпы. Пусть все подходят к солдату поодиночке.
Он, конечно, не сказал: «Но разговаривать с ним через толстую плиту они не смогут». Но присутствовавшие были не дурни. Они и без этого поняли, что дело вовсе не в оказании почёта невинно пострадавшему солдату, а в прекращении его возможных требований.
- Уже были сделаны попытки оказать почтение солдату. Ему отслужили торжественную панихиду и похоронили в торжественной обстановке. Но ангелу это мероприятие, похоже, не пришлось по вкусу, - заметил президент.
- Это было слишком грубым нарушением концепта. Тело солдата оградили от оптического контакта с толпой. Здесь мы этот контакт оставляем и выражаем гораздо большее почтение телу погибшего солдата. Собор - это на веки вечные!
Итак, предлагался обман с помощью подкупа. Но подкуп выражался не в деньгах, а в выражении почтения невинно погибшему солдату. Что ж, попытка не пытка. Так как лучшего предложения не было, то остановились на этом. Это было всё-таки лучше, чем полное бездействие в ожидании неизвестных событий.
Уточнение требования солдата с ангелом поставило чёткую задачу перед работниками средств массовой информации (СМИ). Казалось, давно подготовленные материалы только и ждали этого момента. Наряду с репортажем о событиях на кладбище, появилось множество статей и карикатур, изображавших правительство марионеткой крупных фирм. Многие статьи носили заголовок: «Что было действительной целью войны?» В них с приведением многочисленных фактов и документов рассказывалось о том, что множество членов парламента являются ставленниками крупных фирм и регулярно получают от них крупные подачки для того, чтобы выдвигать и поддерживать законы, выгодные промышленникам. Рассказывалось о том, что все партийные функционеры являются скрытыми представителями какого-либо концерна. Приводились цифры, показывавшие, какие выгоды получили определённые, причём всегда одни и те же, фирмы в результате подготовки и провеления последних 10-и войн. Выгоды получали фирмы, налоги для оплаты стоимости войны оплачивал простой народ, гибли в войне сыновья и дочери простых людей.
В то время как СМИ извещали о явно подозрительном, если не говорить незаконном воздействии промышленников на официальные органы власти, сарафанное радио объясняло причины невероятной смелости работников СМИ, ответственных за содержание публикуемой информации. Говорили, что на печатных машинах печатались газеты, умалчивавшие о связях промышленников с властями и их влиянии на формирование парламента и правительства. К подписчикам же и в киоски поступали газеты, где все эти сведения были. То же самое происходило якобы на радио и телевидении: в эфир передавалось одно, а приёмочные аппараты выдавали совсем другое. И так день за днём. В богатых гражданах, в больших концернах, традиционно изображавшихся ранее опорой общества и основой его благосостояния, начинали видеть основу всех бед и несчастий народа. Казалось, сами основы общества, основы порядка готовы рухнуть.
На строительство собора над могилой солдата с ангелом собирали деньги у народа, днём шло строительство, но каждое утро все следы его исчезали. Поэтому строили без особого усердия, деньги же на строительство собирали со рвением. Но и об этом через несколько дней стали писать газеты. Многие люди перестали давать деньги: «Ангел не хочет этого собора!» Вскоре попытки строительства собора были прекращены.
На третьем совещании у президента его советники, т.е. представители крупных концернов, сказали:
- Надо положить этому конец - во избежание худшего. Извинение за смерть солдата - это ещё не революция. Со временем всё забывается. Забудется и это. А там всё пойдёт, как и раньше.
Составили список всех фирм, кого газеты упоминали, как наживавшихся на войнах. Главы этих фирм должны были, все без исключения, предстать перед могилой солдата с ангелом. В назначенный день толпе пришлось посторониться, чтобы все эти, недавно так уважаемые люди, могли достаточно близко подойти к могиле. Толпа вела себя довольно мирно, хотя и раздавались отдельные выкрики: «Поджигатели войны!», «Кровопийцы!» и другие нелестные выражения.
Глава крупнейшего в стране концерна, производившего грузовые и легковые автомобили, военные джипы, а кроме того - танки и бронетранспортёры, скорострельные пушки, различного рода боевые ракеты, снаряды, противотанковые и противопехотные мины и т.д и т.п., должен был от имени всех других присутствовавших бизнесменов извиниться перед солдатом с ангелом. Он, влияющий на жизнь всей страны в гораздо большей мере, чем все официальные высшие чины, управляющие государством, должен был извиняться за смерть простого солдата!
Он не чувствовал себя униженым или обиженным. Он понимал, что только по форме должен извиняться перед простым солдатом, да ещё и мёртвым. На самом деле он должен извиняться перед ангелом, представителем высшей силы, тягаться с которой ни одному смертному даже не могло придти в голову. Большей силе он подобострастно уступал, пробиваясь наверх, большую часть своей жизни. Уступал, всегда надеясь со временем взять реванш. Вот и теперь, вынужденный признаться, что вся его жизнь далеко не так нравственна, как она обычно изображалась его биографами, он жил в надежде, что момент выражения его слабости будет кратковременным, что вскоре он снова будет чувствовать себя самым могущественным человеком в стране, любое желание которого - закон для каждого.
Всю жизнь привыкший говорить одно, а думать другое, он и теперь не изменил своей привычки:
- Мы все пришли извиниться перед тобой, солдат, за содеянное тебе. Но мы хотим не только извиниться перед тобой. Мы, прежде всего, хотим поблагодарить тебя за то, что ты заставил нас задуматься над тем, что мы делаем. Мы, конечно, как все деловые люди, прежде всего делали деньги, считали деньги и тратили деньги. Тратили, конечно, в основном только тогда, когда трата денег обещала их возвращение с большими процентами. Что греха таить, мы заботились о собственном кошельке, забывая о том, что наша прибыль иногда означает несчастье для других. И уж совсем мы не думали о том, что наши действия могут вызвать смерть некоторых жителей Земли, в том числе даже граждан нашей собственной страны.
Не думали мы об этом не потому, что мы такие уж чёрствые люди, а потому, что мы делали только то, что испокон веков делают все деловые люди. Не меньше, но и не больше. Делать дела могут в основном только те, у кого есть определённые связи, и только те из них, кто эти связи умеет с выгодой для себя использовать.
Правительства всех стран, добиваясь определённых целей, вынуждены обращаться для выполнения определённых работ к нам, бизнесменам. За выполнение этих работ правительства хорошо платят, гораздо лучше других заказчиков. Поэтому любой бизнесмен старается при возможности получить связь с соответствующими чиновниками правительства, а если она есть, то и наилучшим образом использовать её. Для этого нам надо иметь продукцию высокого качества и иметь репутацию надёжных поставщиков. Конечно, мы стараемся, чтобы чиновники правительства имели определённцю выгоду от отношений с нами, для того, чтобы и они были заинтересрваны поддерживать с нами постоянную связь. Каждый старается в этом превзойти других.
Нам никогда не приходило в голову, что оплатой услуг правительственных чиновников мы, возможно, в определённой степени непосредственно влияем на решения самого правительства. Только благодаря тебе,солдат, мы смогли осмыслить это.
То же самое, повидимому, происходит и с представителями партий. От политиков зависит в известной мере, кто получит определённый заказ. Поэтому надо поддерживать с ними хорошие отношения. Нет ничего более эфективного в смысле налаживания связи, как поддержать политика уже во время выборов. Любой понимает, что если хочешь со временем получить хороший заказ, то с политиком надо иметь хорошие отношения ещё до того, как он может повлиять на получение заказа. В тот момент, когда заказ может быть дан, поздно искать знакомства с целью его получения. Мы должны всегда смотреть вперёд. Кто об этом не думает, тот остаётся в стороне. Со стороны, для непосвящённых, это может выглядеть как подкуп. Для нас это просто напросто поддерживание хороших отношений. Любой человек, когда идёт в гости, несёт хозяину подарок. Разве кому нибудь приходит в голову, что вы этим подарком хотите человека купить? Разве вам самим такое приходит в голову? Мы, как и все остальные люди, всего навсего выполняем традиционные правила этикета.
Мы хотим поблагодарить тебя, солдат, за то, что ты дал нам понять, что когда речь идёт, например, о военных заказах, то мы, соблюдая этикет, одновремённо помогаем подготовке к войне. Хорошо, на совесть выполняя заказ, мы, возможно, придаём больше уверенности правительству. А уверенное правительство, хорошо подготовленное к возможной войне, легче идёт на конфликт, чем менее подготовленное.
Мы виноваты в этом.
Но разве возможно удерживать правительство от войны тем, что мы будем саботировать хорошее выполнение заказов, будем работать на поражение нашей страны в возможной будущей войне? Максимальное, чего мы этим можем добиться - это того, что мы навсегда будем вычеркныты из списков фирм, получающих правительственные заказы. Заказ получит другая фирма и наши специалисты перейдут на работу в эту фирму.
Мы не видим разумного или хотя бы приемлемого выхода из этого положения, хотя теперь, благодаря тебе, солдат, и понимаем, что в определённой степени виновны в происходящих на Земле бедствиях, в гибели невиновных.
Со своей стороны я могу пообещать, что хотя, повторяю, я и не вижу в этом выхода из положения, на ближайшем собрании нашего акционерного общества я поставлю вопрос о сворачиваниии нашей программы производства в области военной техники. (Аплодисменты)
От своего имени и от имени всех находящихся здесь бизнесменов я признаю, что мы в указанном выше смысле виноваты в твоей смерти и мы просим у тебя извинения. Мы искренне хотели бы, чтобы этого никогда не случилось. Прости нас солдат.
Он упал на колени и низко поклонился могиле. Вслед за ним этот жест повторили все стоявшие за его спиной бизнесмены.
- Мы просим тебя, извини нас солдат! - хором повторили они.
Вслед за этим они все встали и стали ждать ответа солдата. Солдат молчал. Можно было подумать, что он обдумывает ответ, если, конечно, мёртвые солдаты могут думать. Молчали и столпившиеся вокруг простые люди. Они выслушали речь-извинение и им казалось, что бизнесмены, в общем-то, ни в чём не виноваты. Конечно, газеты, со своей стороны, представили их как последних негодяев. Но, как всегда, очень важно выслушать и другую сторону. От этого создавшееся впечатление может очень сильно измениться.
Солдат всё молчал. Бизнесмены искоса посматривали друг на друга, на стоявшую вокруг толпу и репортёров. Они взвешивали длительность паузы молчания и обдумывали, когда будет прилично удалиться в том случае, если солдат так и не заговорит.
Но, когда уже всем казалось, что солдат ничего не ответит, из могилы раздался уже знакомый многим голос:
- Ваша вина, как и вина почти всех бизнесменов, в вашей непомерной страсти к наживе. Вы накопили столько богатств, что обеспечили этим безбедную жизнь не только себе, но и многим вашим родственникам не на десяток лет, и даже не на сто, а на тысячи лет вперёд. Но вам всё ещё мало. Вы всё еще прилагаете все усилия к тому, чтобы увеличить сумму вашего дохода.
То же самое относится к вашим стараниям получить заказ от правительства. Вы вот тут попытались внушить народу мысль, будто вся инициатива в составлении заказов принадлежит чиновникам правительства, а вы только стараетесь не упустить возможный заказ. На самом деле ваши инженеры и конструкторы по вашему заданию самым активным образом участвуют в формировании сущности будущих заказов. Вы разрабатываете концепты нового, всё более смертоносного оружия и предлагаете его затем военным, всячески расхваливая его преимущества. Причём разрабатываете вы и предлагаете в основном оружие не для защиты страны, а для нападения на другие страны. Вы, конечно, стараетесь дать армии оружие для достойного отпора возможному агрессору, но прежде всего вы стараетесь вооружить армию таким мощным оружием нападения, применеие которого не оставит будущей жертве никаких шансов на защиту.
Наша армия должна быть способна напасть и разгромить армию любой страны в любой самой отдалённой от нас точке земного шара. При этом наше военное министерство называется министерством обороны. Обороняться можно только в пределах своей собственной страны и собственных территориальных вод. Всё остальное является нападением и государственным терроризмом.
Когда-то у государств самыми опасными возможными противниками были ближайшие соседи. Наше правительство объявляет своими опасными противниками государства, находящиеся на другой стороне земного шара; государства, не имеющие и десятой доли нашей военной мощи; государства, не имеющие даже средств для доставки своих войск к нашим границам. Действительная вина этих государств состоит в том, что у них есть сырьё, необходимое вам, нашим промышленникам. Вы хотите купить это сырьё не по свободной цене, а получить за бесценок. С этой целью вы поддерживаете на выборах тех политиков, кто признаёт единственное международное право - право сильного. С этой целью вами поддерживается пропаганда провозглашаемого права на превентивный удар, на право ответить уничтожающей агрессией на террористические акты, проведённые якобы гражданами государств, зараннее выбранных в качестве будущей жертвы. Право на проведение превентивного удара, право на агрессию в ответ на террористический акт (являющийся для страны не более,чем комаринным уколом , провозглашают только сильные государства в отношении слабых.
Если бы все правительства придерживались политики превентивных ударов, каждое государство постоянно находилось бы в состоянии войны против всех, жизнь на Земле была бы подобна аду.
Но в одном вы правы. Вы делаете только то, что во все времена делали влиятельные люди, не отягощённые заботами о нравственности. Вы не совершаете открыто преступлений, наказуемых законом. Вы не давали клятвы служить народу, интересам демократического государства. Больше вас виноваты люди, выбираемые народом, дающие клятву служить народу, делать законы, выгодные народу, обеспечивать мир в стране и на всей Земле, но нарушающие эту клятву.
За тридцать серебренников они изменяют народу и служат вам, угождают вам, принимают законы, выгодные вам и этим приносят не мир другим народам, а войну, горе и смерть. С точки зрения права они более других виноваты в том, что наши солдаты вопреки клятве вынуждены не охранять границу своей страны на своей собственной территории, а умирать на чужбине во имя ваших корыстных интересов.
Это они должны придти сюда, повиниться перед всем народом за своё предательство интересов народа и принять закон, запрещающий войну на чужой территории под каким бы то ни было предлогом. Организованное нападение на другую страну не является следствием короткого помутнения разума единственного человека. Ему нет и не может быть никакого оправдания. Даже само предложение подобного нападения должно караться законами как наивысшее преступление. Приказы о начале войны не должны выполняться, а лица, высказавшие предложение или приказавшие начало войны, должны немедленно арестовываться.
Солдат замолчал. Промышленники стояли, как побитые мальчишки и ждали, не скажет ли солдат ещё чего. Всем было ясно, что они не умели повиниться и не прощены. Через некоторое время они молча отошли от могилы и покинули кладбище.
Настала очередь «народных представителей», которым до этого казалось, что они останутся в стороне от позорной необходимости признаваться в своих неблаговидных делах. Им не угрожало ничего, кроме потерь преимуществ, присвоенных благодаря аморальному поведению, благодаря маниакальному желанию всегда иметь больше, чем имеют другие, без каких либо моральных прав на это. Преимуществ, полученных благодаря всегдашней готовности давать народу лживые обещания и клятвы, которые они не собираются выполнять. И вот теперь наступил ужасный для них момент, когда всегдашние обещания и привычная ложь перестали действовать. Они должны были признаваться перед существом, которому нельзя было заткнуть рот высказыванием иных, якобы гораздо более обоснованных мнений. Перед существом, которое нельзя было ни оболгать, ни уничтожить в том случае, если все иные попытки заткнуть ему рот не будут иметь успеха. Веками испробованные средства одурачивания (народных масс) вдруг потеряли свою эффективность. Им не хотелось верить в это. Высшие силы до сих пор были так терпеливы к любому из человеческих преступлений, что многие, и особенно так называемые народные представители, вообще не верили в их существование.Они не могли поверить, что высшие силы, тысячелетиями допускавшие любую ложь, любую несправедливость, вдруг решили лишить их наилучшего из развлечений - «законного» нападения на другие, слабые государства. Президент страны, которому теперь, очевидно, тоже надо было во главе с другими парламентариями просить извинения у солдата с ангелом, дал увлечь себя мыслью одного из своих советников о том, что может быть это всё-таки всего навсего всеобщий гипноз какого-нибудь нового необычно талантливого мага.
- Обратите внимание, чем закончилась попытка подорвать солдата в гробу. На следующий день всё было так, как будто никакого подрыва не было. То же самое было с попыткой перевезти гроб с солдатом в другое, никому не известное место. Возможно, никакого солдата вообще не существует, одна только галюцинация. А то, что другие маги не могли ничего обнаружить, говорит только о том, что они не такие способные.
- Ну, допустим, - сказал президент. - Что же вы, собственно говоря, предлагаете?
- Я думаю, что если это какой-то маг балуется, то он наверняка живёт в этом самом городке. Надо провести такую акцию, чтобы на воздух взлетел не только гроб с солдатом, но и весь городок вместе со своими окрестностями, тогда, может, и этот маг взлетит вместе со всеми.
- Терроракт?
- Терроракт или атомное нападение.
- А почему именно на этот ничем не приметный городок?
- Чтобы вызвать негодование народа из-за нашего неповиновения высшим силам.
- А если это не маг, а действительно высшие силы?
- Я думаю, что если бы это действительно были высшие силы, то они не столько говорили бы, сколько наказывали за противодействие им. Помните, как в библии: с неба падает горящая сера или кого-то превращают в соляной столп только за то, что человек оглянулся, хотя не велено было оглядываться.
- То есть имело бы место требование беспрекословного повиновения? - задумчиво спросил президент.
- Вот именно. Я не думаю, что высшие силы стали бы целую неделю ждать, пока какой-то ребёнок случайно задаст вопрос. На то они и высшие силы, чтобы не ждать.
- В этом есть логика. Человеческая логика. Но ведь говорят же: пути господни неисповедимы. Сейчас воля уже высказана. Как насчёт превращения в соляной столп в случае неповиновения?
- А как насчёт позора, когда выяснится, что это была всего навсего проделка шутника-мага?
Президент решил рискнуть. Как никак, наказаний за противодействие пока не только никаких не было, но и не было провозглашено, и было бы глупо пасовать, если это действительно всего навсего проделка какого-то мага. Парламент объявил, что прорверяется возможность посещения могилы солдата с ангелом через три недели, в начале нового месяца. Активные же действия были направлены совсем в другом направлении.
Были привлечены люди, уже не раз проводившие диверсии в разных странах. Их молчание можно было гарантировать. Бомбу расположили почти в самом центре городка, на расстоянии более километра от могилы с ангелом. Мощность бомбы выбрали такой, чтобы никто не остался в живых не только в самом городке, но и в его окрестностях. Взрыв должен был быть произведён в 3 часа утра, когда наиболее вероятно, что все находятся дома. Телеуправление было доставлено в один из столичных загородных дворцов, принадлежащих правительству. В этом дворце устроили балл в честь иностранных гостей, прибывших из Африки, которые в ином случае никогда бы этой чести не удостоились. Чтобы как можно меньше людей посвящать в предстоящее событие, кнопку должен был нажать сам президент. Без пяти 3 он зашёл в боковую комнату, где его уже ждал предложивший эту идею советник. Президент был немного навеселе. «Ну, дай бог, чтобы этот шутник не оказался жителем другого города!» - сказал он и хотел нажать светящуюся в полумраке красную кнопку небольшого пульта управления. Находящийся в комнате телевизор в этот момент показывал перемещающуюся рывками стрелку часов. «В столице час ночи. В городке, где находится могила с ангелом, сейчас ровно 3 утра» - прозвучало из телевизора.
- Это предупреждение! Никогда в жизни при сообщении времени в столице не называлось имя этого захолустного городка, - сказал с неподдельным ужасом президент и отдёрнул руку. - Это предупреждение! Нам не следует этого делать!
- Не будьте суеверны! - с некоторой укоризной в голосе сказал советник. - Просто этот дурацкий городок стал сейчас слишком популярным!
Он сделал спокойно пару шагов, протянул руку и нажал кнопку.
У них у обоих вспыхнул в глазах невероятно яркий свет и на всей поверхности кожи тела со стороны вспышки возникло ощущение невыносимо палящего жара. Казалось не там, вдали, за несколько тысяч километров, а здесь, рядом взорвалась атомная бомба. Члены их тела сковала непонятная неподвижность. Даже моргнуть глазом они не были в состоянии.
Через некоторое время президента стали искать. Его хэнди было включено, но он не отзывался. Его личная охрана забеспокоилась. Перекрыли все выходы из дворца и стали искать по всем комнатам. Наконец в небольшой комнате одного из флигелей дворца их поиски увенчались успехом. На лице президента застыло выражение ужаса. Рядом с ним в полоборота к нему в позе останавливающегося перед столом стоял один из его советников, тянувший руку к красной кнопке какого-то пульта управления. На лице его была лёгкая улыбка превосходства. Они никак не среагировали на открывшуюся дверь и спешно вошедших охранников. На полдороге к ним застыли и охранники, недоуменно поглядывая друг на друга.
После этого события вице-президента спешно привели к присяге и сделали президентом. Он был так рад этому неожиданному изменению в своей карьере, что почти целую неделю как во сне выполнял все просьбы своих заместителей. Парламент срочно принял закон о запрещении всех военных действий на чужой территории. Применение войск разрешалось только чисто оборонительное и только на своей собственной территории. Объвление войны другому государству и вторжение войск на чужую территорию объявлялось тягчайшим преступлением против человечества.
Через три дня после принятия закона парламент в полном составе во главе с новым президентом появился перед могилой солдата с ангелом. Но ангела над могилой уже не было. Могила была закрыта и ничем бы не отличалась от остальных, если бы не обилие букетов свежих цвелов.
Позже над могилой солдата всё-таки построили необычное здание из крашенного стекла. Оно имело форму молодого солдата без оружия и без головного убора, сидевшего в зелёной траве на пятках подогнутых под себя ног. Локти его рук были слегка прижаты к телу. В левой его руке был цветок лотоса, а с раскрытой ладони правой взлетал голубь. Взгляд его глаз был направлен на взлетающую птицу. Тело скульптуры солдата было полым, а под коленями в «траве» был расположен вход в здание-скульптуру. Ночью здание освещалось изнутри рассеянным мягким светом. Внутри этого здания была и могила солдата. Сюда приходили молодые пары, чтобы дать друг другу слово верности, матери, чтобы поплакать о своих погибших детях, школьники и студенты в начале или в конце учебного года, приходили поделиться своим горем и своей радостью.
Через короткое время в народе распространился слух, что в один из вечеров к могиле солдата пришла девушка лет семнадцати с букетом цветов и долго что-то рассказавала солдату, лежащему под землёй. Рассказывая, она плакала и смеялась. Потом, продолжая что-то говорить, она протянула к нему обе руки, как бы приглашая его встать и подойти к ней. И он встал! Встал, подошёл к девушке, обнял её и они в обнимку пошли к выходу с кладбища, тихо разговаривая о чём-то.
|