Аннотация: не закончено, муза улетела и не обещала вернуться...
Всё случилось элементарно просто. Ну что мне стоило пройти мимо трёх придурков, задирающих "ботана" в очках, и с новенькой сумкой ноутбука через плечо. Ничего не стоило. Нехрен было "ботану в это время, по таким улицам бродить, и нехрен было мне, шестидесятилетнему военному пенсионеру, к тому же инвалиду, влезать в это тухлое дело. Однако случилось то, что случилось. Прирождённое чувство справедливости, инстинкт воина защити слабого, заставил меня перейти улицу и влезть в назревающий конфликт. Кто-то из троицы уже дергал за ремень сумки, пытаясь снять её с жертвы, кто-то, дыша перегаром, стоял вплотную к очкарику и держал его за руки, а кто-то довольно сноровисто шарил по карманам бедолаги. На улице как назло, поздний вечер,и мизансцена, я, "ботан", и три "принявших на грудь" для храбрости, ухаря.
- Стоять бояться! Ну-ка, отошли от парня! Добавил голосу нотку стали, и пошёл прямо на них, отталкивая одной рукой шарившего по карманам и пиная по яйцам державшего за руки парня,- я ментов уже вызвал, если что,- и гордо продемонстрировал им, свою старенькую "Нокию".
- Напрасно дед ты влез, тебе оно надо? Идёшь мимо и иди себе!
- Да никуда я не пойду. А если и пойду, то в свидетели происшествия, менты уже рядом, а я вас снимаю на камеру, и поворачиваясь к "ботану",- не ссы сынок, нас двое.
Всё, что успел рассмотреть, перед тем как моё сознание погрузилось во мрак, это внезапно расширившиеся от ужаса глаза "ботана".
- Заявляю вам ответственно, жизнь после смерти есть! Иначе как объяснить то, что произошло со мной дальше.
Не помню никакого туннеля, врут насчёт его, и тем более нет никакого света в его конце. Все произошло мгновенно. Бац! В глазах темень, в ушах ещё стоит звон, в голове сотня барабанщиков ударила по мембранам барабанов, упражнялась, кто из них, громче стучит по мозгам, а нос, нос вдруг унюхал едкий запах лошадиного пота.
- Откуда лошадь? Открыл глаза от того, что кто-то грубо схватив меня за одежду, и прислонил к стволу деревца. Надо мной стояла лошадь и мягкими губами теребила мне ухо. Краем глаза заметил над собой зелёную крону дерева. В Ноябре, и в Сибири? Нонсенс! Если это не сосна, ель, или кедр, а тут что-то очень похожее на каштан, розовые соцветия в полметра высотой, тянулись к солнцу. Судорожно зашарил по асфальту в поисках выпавшего телефона. Фиг-вам! Пальцы нащупали траву и что-то явно острое, пальца пробежались по предмету, длинное, - меч, шпага? Вот сейчас менты приедут, а я лежу с колюще-режущим предметом в метр длиной и с моими отпечатками пальцев. Красавчик! И когда только успели подкинуть оружие? Но откуда здесь лошадь? Трава? Что это у меня там, в спину колет? Блин! Ещё и кинжал за поясом сзади... Я что, долго был без сознания, и меня переодев вывезли за город? А дерево? Спорю на что угодно, каштаны в посёлке Обьгэс не растут! Там же был голимый кирпич старых трёхэтажек, и бетонные панели советских девятиэтажек, асфальт покрытый оспинами выбоин, а лошадей в округе, я лет двадцать не видел. Тем более, осёдланных.
Рука потянулась взять лошадь за узду, и застыла в движении. - Ёперный театр, не моя рука,- попытался оглядеться, рука бессильно упала мне на колени, - неужели сотрясение мозга, - подумал я?- А чего тогда блевать не тянет? Или тянет, но нечем? Хочется пить, во рту пустыня Гоби, язык шершавый как кора баобаба, надо бы чего ни будь выпить, интересно, а есть ли поблизости вода? Желание пить, затмило шок от увиденной чужой конечности. Лошадь повернулась боком, и взгляд упал на притороченную к седлу флягу, с трудом поднялся, уцепился рукой за стремя, помог телу выпрямиться, следующим движением руки снял флягу, вынул пробку и приложился к горлышку. На вкус, сильно разведённое водой вино или слабо разведённая вином вода. Пока эта неопределённая жидкость лилась мне в горло, я осмотрелся. Небольшая поляна, на поляне в разных позах валяются несколько человек, чуть в сторонке, еле дымящийся костёр, опрокинутый в костёр котелок, воняет пригорающей кашей. Сквозь кусты вдалеке, просматривается дорога, поднимающаяся на небольшой холм. Тепло. Судя по Солнцу над головой, полдень или около того. Вторая половина весны или начало лета. Кузнечики стрекочут в траве, на небе редкие тучки и ... ЕБАТЮШКИИ!!! В небе, по обе стороны от светила, над краем горизонта, висели две блёклые луны, одна соразмерна с нашей родной конопушкой, а вторая наполовину меньше, либо находится дальше, либо размерами гораздо меньше своей сестры.
Если судить по тому, что удалось рассмотреть за первые минуты, то местность, куда я попал, на пригород Новосибирска никак не тянуло! И на средневековье Земли точно, ибо две луны никогда не упоминались в истории Земли. Присмотрелся к лежащим, народ в основном был одет в кожаные штаны, рубашки с кружевами на манжетах и воротниках, костюмы дополняли кожаные жилетки, широкополые шляпы и чтоб я сдох! Ботфорты!
- Мушкетёры, маман их за ногу...- Осмотрел себя, - ну и где моё любовно взращённое пузико, где моя лысина, где в конце концов, мой любимый кожаный плащ, шарф и шляпа? Вместо всего этого, худощавое тело, пока неопределённого возраста, волосы до плеч, а вместо костюма, плаща и шляпы, на мне льняная рубашка, шаровары, костюм средневекового молодого кабальеро дополняла жилетка, а на ногах вместо элегантных туфель, полусапожки со шпорами, тело опоясано кожаным, шириной в ладонь поясом, с тремя подсумками. На перевязи через плечо висят ножны, меч валяется под ногами, осторожно наклонившись, поднял его, осмотрел, - ни фига себе зубочистка! Узкий прямой меч, последняя треть имеет обоюдоострую заточку и экстремально острое заужение. Махнул им пару раз, сверху вниз, слева направо, дальше чужое тело вспомнило заученные с детства движения и меч начал описывать вертикальные и горизонтальные восьмёрки, попутно вписывая в них уколы сверху вниз, прямо перед собой, снизу вверх, в приседании на одно колено. Левой руке чего-то не хватало, отдался инстинктам, и рука тут же, цапнула кинжал из-за спины и выставила его параллельно длинному клинку. Ого! Да я рубака! Около меня на траве валяется какой то колпак с узкими полями и со следами крови, разряженный арбалет, тула с тремя арбалетными болтами и небольшой молоток с острым клювом,(откуда-то пришло в голову, название этого "молотка" - клевец), рукоять клевца в крови. В телах двоих из трёх мужчин торчит по болту, третий умер насаженный на короткое копьё, которое воткнул в него немолодой и небогато одетый четвёртый участник разыгравшейся трагедии, видимо, чей-то слуга. Умерший на копье разбойник, дотянулся-таки до слуги, и воткнул тому меч в живот.
- Надо что-то делать, от того, что я стою столбом никуда это "Куликово поле" не денется, вон раненый стонет, помочь надо, подумал я, и осторожно обойдя стороной трупы, подошёл к единственному стонущему человеку, слуга ещё был жив, он открыл глаза, увидел меня, вымученно улыбнулся и тихо сказал,
- Слава богам молодой хозяин, вы живы! А я вот, не отбился, кто теперь приглядит за вами? Я как увидел, что вы упали от удара клевцом, потерял себя на миг. Вот злодей, меня на меч и насадил, ну и я его из последних сил, на копьё. Ничья у нас с ним. Как же так господин, мы ещё и полдороги не проехали до Стивессы, а вы уже один остались. Что ж вы ветром то их не ударили?
- Каким ещё ветром отец?
Старик присмотрелся ко мне, и вдруг крепко схватив меня за ногу, твёрдо сказал,
- Ты не Навин! Кто ты? Нав никогда бы не назвал меня отцом. Ты убил его и переоделся в его одежду? Старик, крепко держа меня за ногу, потянулся рукой за спину, где виднелась рукоять небольшого кинжала.
- Успокойся старик. Никто никого не убивал и не переодевался. Присмотрись внимательно к лицу, лицо то я переодеть не мог.
- Тогда кто ты? Демон?
- Человек, такой же, как и ты, в моём мире, я заступился за парня перед грабителями, и меня там, скорее всего, убили. По каким - то только им известным причинам, богам было угодно переместить мою душу, в тело твоего хозяина. Я ни в чём не виноват ни перед тобой, ни перед ним. Кто я, и кто боги.
- Да с богами не поспоришь. А что, душа хозяина тоже перенеслась в чьё-то тело?
- Не исключено. Кстати как его полное имя? И что вы искали в Стибесе?
- Стивесса, чужак. Навин дье Гриж, шевалье, третий сын барона, ехал поступать в магическое училище. У него ещё в детстве обнаружился Дар, и барон выделил полсотни золотых на учёбу и ещё полсотни золотых на то, что бы мы два года прожили в городе. Не доехали, ни он, ни я,- старик закрыл глаза, было видно, что он живёт последние минуты.
- Не расстраивайся старина, надейся на то, что хозяин твой сейчас осматривает своё новое тело в новом мире. И кто ни будь, возможно, помогает ему, там устроится. Добрых людей ведь много. Где бумаги молодого барона, деньги? И что это за Дар?
- Не барон он, шевалье, признанный сын барона значит, а двадцать монет и у тебя в поясе, остальные в перемётной сумке вашего коня.
- А бумаги?
- Не знаю что такое "бумага", если ты о подорожном свитке, то дворянам он не нужен, у тебя же стигна на предплечье. В возрасте пяти лет, вам дворянам, на левую руку стигну накалывают. Герб рода, и имя. У тебя, щит, в его поле меч острием в шлем наполовину воткнут, а на навершии меча, белка сидит. Закати левый рукав посмотри. Выслуженное дворянство. Твой прадед по материнской линии, заслужил наследное дворянство подвигом на поле боя. Тебя кстати в его честь назвали. Теперь о даре, магия это чужак, Нав с ветром дружил, мог заставить его дуть в любую сторону, мог и ударить ветром, да так, что человека поднимало и било о землю или стену насмерть. Посмотри на пальцы своей левой руки, колечки видишь?
- Ну вижу и что? Малой татуировками увлекался, наверное, что ж кольца такие тонкие? Мог бы и красивее заказать.
-В твоих краях, что магов не видели? Это же, кольца силы одарённого, потому и тонкие, обучение пройдет, руны нарисуются по обе стороны колечка, полным магом станет, на весь палец рунами повелителя ветра покроют.
- Нет, не видел, хотя читал и слышал о таком, а кто эти люди напавшие на тебя?
- На меня? Да кто я для них? На вас они напали, ваша милость. Ах да... Забываю о том, что ты чужак. Наёмники это были, охраняли обоз купца, договор у них закончился, искали новый подряд, утром мы сидели с ними в одном трактире, зря вы им сказали, что едете в Стивессу.
- Ну, я допустим, им ничего не говорил.
Да, да. Ты не говорил. Как же ты теперь жить будешь? Не знаешь ведь ничего.
- Проживу старина, не бойся за меня, я человек бывалый. Кое какой опыт у меня есть.
- Если бывалый, значит, был зрелым мужчиной, а стали молодым, вот бы мне так. А кем вы там у себя были? Дворянином?
- Не помню старина, вот ещё недавно, когда только глаза открыл в этом мире, ещё что-то помнил, а теперь всё в тумане, как бы стирается из памяти, но точно помню, что людьми командовал. Да, точно, служил в армии, командовал солдатами, а больше не вспомню, мне бы беспамятным не остаться. А насчёт того чтобы и тебе переродится молодым, так ты до последнего верь, что так и будет. Не знаю как ваши священники, наши толком сами не знают, куда душа человеческая попадает. Талдычут всё о муках после смерти или блаженном отдыхе.
- Ну, раз командовали воинами, значит дворянин вы ваша милость,- старик закашлялся и продолжил,- соберите с них всё, оружие, одежду, обшарьте насчёт денег, голых и босых оставьте здесь этих злодеев, пусть их сожрут звери, что-то продадите, что-то себе оставите, оружие у вас неважнецкое, из трофеев выберите себе лучшее. Считается что магу и оружие не нужно, магией отбиться могут, но теперь кто его знает, есть ли у вас этот дар или уже нет. Найдите магика, они чуют дар, и определят в чём ваша сила. Прощайте ваша милость, ухожу я за хозяином вслед, как звать то вас?
- Иваном меня отец назвал, мать понятное дело, согласилась.
- Тоже хорошее имя,- прошептал старый слуга и умер. Я навидался смертей в Афгане, сам был ранен в голову, так что вид крови и трупов, меня не смущал. А кстати, почему это воспоминания о Афгане стали такими яркими? Впечатление, что кто-то именно сейчас читает мою память как книгу, и стирает прочитанное, со страниц моей книги памяти, готовя её под новый текст. Интересно на чём он остановится. Ну да ладно, надо пока озаботиться трофеями, двоих нападавших, всё же убил Нав, арбалет, лежавший у его тела тому свидетель. Сначала я привёл чужих лошадей, больно близко от дороги оставили их наёмники, как бы не увёл кто ни будь. Скормил им по лепёшке, взял всех троих за поводья, и привёл их на край нашей поляны, где паслась моя кобыла, лошадка слуги, и третья наша лошадь, навьюченная нашим походным имуществом. Животные быстро нашли общий язык, и дружно начали обгладывать молодые веточки на близлежащих деревьях.
Занялся трупами, сначала собрал всё оружие, пояса, перевязи, кошельки. Подобрал кое-что из одежды, от одного мне подошли штаны, от другого жилетка, от третьего ботфорты, выбрал шляпу поновее, разобрался с оружием. Проткнувший слугу меч, был самым лучшим из четырёх, если считать и мой видавший виды клинок, и поэтому, я его повесил на свой пояс взамен старого. Клевец выбивший душу из Навина, был покрыт серебряной вязью, как и кинжал третьего разбойника, и видимо все эти три предмета меч, кинжал и клевец, принадлежали одному хозяину, но были впоследствии поделены между коллегами по ремеслу. Недолго думая, я сменил свой старый кинжал на трофейный кинжал с насечкой, а клевец подвесил за темляк к седлу своей лошади. В поясах и одежде разбойников, нашёл сорок три монеты серебром, и сто двадцать три медные монеты. Кроме того, на шее у каждого, на шнурке висели в маленьких кошельках, по три золотых монетки. Наверное, это был неприкосновенный запас на всякий случай. Обрезал шнурки с шеи и добавил золото к золоту.
Плечи у всех троих без татуировок, значит, они были простолюдинами, между делом, выдернул арбалетные болты из тел и сложил их в тулу, чтобы потом отмыть их от крови. Осмотрел сёдла и сумки на трофейных лошадях. И тут меня ожидал сюрприз в виде арбалета с такой же серебряной вязью на ложе, как и на моём новом оружии, но сюрприз состоял в том, что этот арбалет стрелял не болтами, а свинцовыми пулями. - Аркебуза, - откуда-то пришло знание о его названии. Присмотрелся внимательней, все признаки огнестрельного оружия, ствол, удобный приклад, цевьё. Разница была только в том, что в прорезанном с обоих боков стволе, находилась тетива мощного стального лука. Взводилась тетива, подствольным рычагом, который я первоначально принял за цевьё, честно говоря, обрадовался аркебузе как родной СВТэшке. При дальнейшем осмотре нашёлся мешочек с тремя десятками "орехов". Далее шли три очень похожих набора вещей. Запасная пара рубашек, пара штанов, бельё, кресало трут, брусок мыла, полотенце, бритвенной остроты нож, пара глиняных банок с какой-то мазью, в отдельной коробочке игла шёлковая на вид нить, и пара скрученных валиком кусков чистой материи. Местные бинты. На нижнем белье никаких резинок, всё на завязках, крой как у советских женских рейтузов пятидесятых годов. В других сумках лежала немудрящая дорожная пища. Лепёшки, сыр, колбаса, лук. Фляги с кислым вином. Три плаща из плотной ткани, очень похожи на наши плащ-палатки, скатаны валиком и закреплённые позади сёдел. Сами сёдла тайников не имели и были не лучше моего.
Очень понравилось копьё, которым старик заколол своего противника, длинной метра два, полметра, из которых, приходилось на наконечник в виде четырёхгранного штыка. У старика, как я говорил ранее, тоже была лошадка, на которой были увязаны по обе стороны крупа две пары внушительных мешков и мешочков. В одном оказалась небольшой шатёр, в другом продовольствие в виде круп, колбас, мешочков с приправами и солью. В третьем, предметы для ухода за лошадьми, в четвертом зерно похожее на овёс. Выбросил подгоревшую кашу, вычистил котелок, мне осталось похоронить слугу, увязать добычу, и в путь. Трудно копать могилу кинжалом и котелком, но мне всё же удалось это сделать, и неглубокая всего по пояс мне могила, приняла тело старика.
- Интересно, большая ли разница между ездой на мотоцикле и лошади,- размышлял я глядя на свою осёдланную лошадь. Руки автоматически проверили ремень подпруги, подпруга была расслаблена, подтянул её, и едва я положил левую руку на луку седла, как тело птицей взметнулось в него, руки разобрали поводья, а ноги нашли стремена. Я привстал на них, оглядел свой небольшой караван, тронул бока лошади небольшими шпорами. Лошадь привычно тронулась с места, за ней привязанные поводьями одна задругой, тронулись и остальные.
- Сохранилась моторика прошлого хозяина тела,- начал анализировать ситуацию я,- а интересно как оценить его навыки в фехтовании? Слуга что-то говорил о том, что Нав был начинающим магом,- "одарённым" - тут же поправил сам себя, - на настоящего мага он ехал учиться. Итак, что мы имеем? Молодое тело - это раз, неотягощённое реалиями нового мира сознание, это два, постепенно теряю память о прошлой жизни - это три, неплохой начальный капитал - это четыре. Проблем с языком нет, всё понимаю, и даже свободно разговариваю,- это пять. Интересно умел ли Навик читать, считать то он умел точно, вон, как я лихо пересчитал серебро и медь, или всё же это моё сохранённое умение? А ведь видел я в его сумке какой-то букварь, хлопнул я себя по лбу ладонью, и тут же скривился от боли. На лбу я нащупал приличную шишку, засохшую кровь, и края сочившиеся сукровицей раны. Шрам будет точно, посмотрим, насколько он украсит моё лицо. Надо доехать до ближайшего водоёма, умыться и перевязаться. Итак, вот она дорога. А в какую сторону Стивесса? На дороге ни души, ага, а вот и следы съехавшей с дороги троицы разбойников, теперь понятно, откуда они ехали, как рассказал мне покойный слуга, я разговаривал с ними в придорожном трактире, и они догнали нас по пути в Стивессу. Я пришпорил лошадь, потянул повод, и она послушно повернула налево и примерно через полчаса мы поднялись на вершину ранее виденного мною холма, в километре от него была видна река, несколько костров горели на берегу, вечерело. Всё же долго я занимался разбором трофеев, да и похороны старика отняли время, вот вечер и подкрался коварно быстро и незаметно. Лошади, увидев реку, взбодрились и минут через сорок уже пили воду, зайдя по колено в реку. Всю дорогу от места побоища я ехал не спеша, поэтому "запалить" лошадей не боялся.
Оглядел берег, горело три костра, два костров горело у обоза из пары десятков телег, около третьего костра стояла карета, на невысоком табурете сидел богато одетый дворянин, его супруга следила за малышом "скакавшем" на деревянной лошадке, а пара слуг, возились с костром и видимо чего-то там готовили на ужин.
- Господин,- ко мне подошёл невзрачный мужичонка, - дров для костра, не надо ли? Медяшка, за добрую охапку дров на ночь.
- Неси.
- Дата! Дата,- тут же завопил он,- демоново отродье, ты где? Молодому господину дрова принеси, да живее, дармоед! Вот свалили мне на шею байстрюка. Быстрее тебе говорю! Молодой парень, мой одногодка или чуть моложе, босой худой, в рванине, которую и на пугало не одевают, притащил мне большую вязанку дров и начал укладывать из них шалашик для костра.
- Господин, продолжил надоедать мне крестьянин,- вам слуга случайно не нужен, ну не прокормить мне эту орясину, своих детей, мал-мала меньше.
Я внимательно посмотрел на парня, и спросил,
- Что умеет?
- А всё, что ни скажите, всё, всё сделает. Руки у него сильные, ноги крепкие. Жрёт, только много сволочь.
- Беру. Вот тебе медяк за дрова, и медяк за парня.
- Ваша милость, господин хороший, за парня добавить бы ещё пару монеток, одёжка ж на нём почти новая.
- Подойди ко мне,- обратился я к парню,- снимай тряпьё и отдай её своему родственнику. Попрощайтесь, вряд ли вы ещё раз увидитесь. Теперь ты,- я повернулся к мужику,- забирай "почти новые" тряпки, и если ещё раз подойдёшь, то заработаешь плетей. Понял меня?
Подхватив тряпки и монетки, и довольный тем, что сплавил на сторону лишний рот, крестьянин убежал куда-то в кусты. Парень молча стоял передо мной, голым, в чём мать родила.
- Отныне, ты мой человек Дата, теперь я буду заботиться о тебе, одену, обую и накормлю, но взамен требую от тебя преданности и трудолюбия. Если не согласен с моими требованиями скажи об этом сейчас, я отпущу тебя, иди куда хочешь, хоть обратно к своему родственнику, но если останешься, то останешься навсегда.
- Он не мой родственник ваша милость, моя мать утонула здесь на переправе, я был мал и не знал откуда и куда мы с мамой шли, я остался и кормился тем что оставалось от проезжих. Архой, подобрал меня, и я все эти годы работал на него от зари и до темна, а ел всего один раз в день и только то, что находил у костров. Я останусь с вами ваша милость.
- Значит так Дата, запоминай, меня зовут шевалье Иван дье Гриж, ты теперь мой слуга. Никто кроме меня тебя не смеет наказывать или приказывать тебе. Вот тебе первое задание, лошадей расседлай, поклажу сложи так, что бы завтра смог оседлать и навьючить лошадей, затем искупай их, задай овса, сам хорошенько вымойся, когда сделаешь всё, подойдёшь ко мне, я тебе дам одежду, потом перекусим, чем боги послали. Давай Дата, шевелись, и вот ещё что, хорошо что я вспомнил, вещи из этого мешка замочи в воде и попробуй отстирать кровь. Парень быстро расседлал лошадей, снял потники, попоны, развесил их на кустах, сложил сёдла, сумки и мешки, неподалеку от костра. Увёл лошадей чуть ниже по течению и протёр их найденной щёткой. Надел им на морды сумки с овсом, стреножил, сам искупался и молча подошёл ко мне. К этому времени, я покопавшись в мешках подобрал ему одежду, чего не хватало так это обуви, ботфортов было три пары, но во первых, я не знал его размера обуви, во вторых, откуда-то точно помнил, что ботфорты на слуге, это как фигурка "летящей леди", на капоте "Запорожца".
- Вот этот мешок, теперь твой Дато, и всё что в нём тоже, но для начала, надевай бельё, теперь шаровары, следом рубаху и жилетку. Вот этот кусок материи называется кушак, это такой пояс, обмотай его вокруг талии поверх рубахи, и запоминай, конец кушака просовывают сюда для того, что бы он, не размотался. Понял? Парень мотнул головой в знак понимания. Обуви пока для тебя нет, но как только доедем до города купим. Теперь о мешках. Этот, с твоим имуществом, запасные шаровары, рубаха, полотенце, второй с нашим продовольствием. Готовить умеешь? Парень утвердительно мотнул головой.
- Точно умеешь?
- Да господин, но только простую, крестьянскую пищу.
- Ну, мы в походе как бы, поэтому особо привередничать не будем, кашу с мясом сварить сможешь? Тогда приступай, вот костёр, вот котелок, вот вода, а вот продукты. Приготовь на двоих чего ни будь, а я пока тоже искупаюсь и отдохну. День у меня сегодня был тяжёлый.
Разделся, нашёл в мешках мыло и полотенце, зашёл в реку по грудь, окунулся, смыл с себя пот и кровь, поплавал и вышел на берег. Оделся. Расстелил на тёплом песке один из плащей. Подложил под голову валик второго плаща и заснул. Без сновидений, как отключился от сети, что бы через мгновение по субъективному времени открыть глаза от того, что кто-то опять тормошил меня за плечо.
- Просыпайтесь господин, ужин готов.
- Святое это дело ужин Дата, как говорится ,- война войной, а обед по распорядку,давай насыпай. Каша с копчёными ребрышками какого-то животного была вкусна,- молодец,- похвалил я новоиспечённого слугу,- вкусно. Остальное доедай сам, мне того, что есть в моей миске, за глаза хватит. Запил кашу парой глотков вина из фляги и откинулся на седло, которое удобно легло под спину. Дата удовольствовался водой из реки, там же помыл и прибрал посуду.
- Значит так Дата, полночи не сплю я, сторожу наши вещи, лошадей и твой сон, вторую половину ночи сторожишь ты. Видишь это копьё, теперь это твоё оружие, умеешь им пользоваться? Нет. Плохо. Тогда смотри и учись. Держат его вот так, колют им вот так, выдёргивают из тела врага и колют следующего. Ну-ка возьми его, э да ты левша. Верни копьё и смотри на меня внимательно, я буду колоть тебя тупым концом копья, что бы ты лучше запоминал. Держат копьё, вот таким образом,- продолжил я обучение,- вот этот приём, называют укол в голову, этот укол в грудь, этот в живот, этот в ноги, чем больше уколов сделаешь тем, скорее враг умрёт. Ну-ка повтори приёмы. Ну, где-то так, только коли сильно и быстро. Загнал ему в грудь железа на ладонь в глубину, и прыти врагу сразу убавишь. Мой прежний слуга, этим копьем сегодня утром разбойника упокоил, правда и сам погиб.
- У человека всего две смертельные точки, ударив в которые копьём, можно его сразу убить, учил я слугу,- это сердце и голова. Ударив во все остальные части тела, можно только ранить врага. Нет ничего хуже раненого, и разъярённого врага, поэтому надо стараться бить один раз, но насмерть. Если не удалось убить с одного удара, надо нанести несколько уколов вот в эти места, - и я показал на теле Даты несколько мест, где наиболее близко к поверхности тела находятся крупные кровеносные сосуды. Вот ведь интересно,- подумал я,- а ведь уроки ножевого боя не забылись. Ладно Дата,- остановил я размахивающего копьём слугу,- жизнь, да продлят нам её боги, длинная, так что рано или поздно научишься, я и сам не бог весть какой рубака, так что будем учиться вместе. Я тебе ещё арбалет дам, будешь учиться стрелять из него, невелика кстати наука, но если осилишь его, то мы в путешествиях всегда будем с мясом, да о от разбойников хорошо помогает отбиться. Я сегодня двоих упокоил из него, пока они ко мне бежали. Теперь вот что парень, вот твой дорожный плащ, расстели его около костра, накройся второй полой и спи, в полночь я разбужу тебя. Парень послушно улёгся, немного повозился, устраиваясь, и вскоре мерно засопел во сне. А я начал припоминать, кто я, и как я сюда попал.
- Я вспомнил! Я Иван Кудыма. Лейтенант. Командир взвода мотострелков, в составе ограниченного контингента войск нахожусь на территории Демократической Республике Афганистан. Сегодня был мой первый бой и видимо последний, ибо едва я высунул голову из-за обломка скалы, чтобы визуально оценить положение взвода, как последовал резкий удар в каску, голова мотнулась, едва не ломая шейные позвонки. И всё, дальше темень. Как оказался на поляне в лесу другого мира в окружении средневековых трупов не помню. Помню только то, что рассказал мне умирающий слуга и несколько фрагментов из моей прошлой жизни
Так что покойся с миром Навин, я останусь Иваном, Фамилию оставим дье Гриж. Звучать будет красиво, Иван дье Гриж, шевалье. Глотнул воды из фляги, что-то в горле пересохло, прислушался к новому миру, - а ведь всё как у нас, рыба плещется в реке, мотыльки слетаются на свет костра и сгорают в пламени, цикады пиликают на своих крохотных скрипках, небо полное звёзд. А может, это всё мне снится? Или я лежу с проломленным черепом на холодном асфальте и галлюцинирую? Не знаю. Не помню. Где в горах Афгана асфальт? На краю сознания всплывает парень в очках с испугом смотревший мне за спину, кто-то вычёркивал из моей памяти всё то, что по его размышлениям Ивану дье Гриж не нужно. Я встал, подбросил пару поленьев в костёр.
-Что там говорили про то, что я дружу с ветром? Пришло на память пушкинское, - Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь, стаи туч... оказывается королевич Елисей, был магом воздуха. Разговаривал со стихией, давал указания, требовал выполнения приказов. Попробовать и себе, что ли? И что это за кольца силы, при свете пламени костра кольца были еле заметны,- ну и как вами пользоваться? Единственный способ это соединить большой палец с любым другим. Ну допустим с указательным, два пальца соединились образовав кольцо, я повернулся в сторону реки и произнёс шёпотом,- ветер,- и представил себе слабый порыв ветра. Нет, воды реки не расступились передо мной, но полоса воды, шагов в пять шириной, вдруг подёрнулась рябью волн, которые понеслись к противоположному берегу.
- Охренеть! Я вызвал стихию и смог её направить! Я забегал по берегу в обоих направлениях, пытаясь вспомнить все детали происшедшего. Что неужели всё так просто? Представил, собрал кольцо из двух пальцев и воплотилось? Я же могу представить и шторм, видел его воочию с берега, так и сейчас я на берегу. Как там было? И перед глазами встали десятиметровые волны, бившиеся о скалы острова Итуруп, где я прослужил первый год после выпуска из пехотного училища. Сжал пальцы в кулак, и махнул им в сторону противоположного берега...- Ветер!
Дно реки передо мной обнажилось, и к противоположному берегу понеслась, набирая массу и силу огромная волна, всё это сопровождалось свистом несущихся масс воздуха и песка. Хорошо, что я взволнованный первыми удачным опытом взаимодействия со стихией, отошёл метров на сто от нашего костра, иначе бы лишился всего нажитого имущества. Ветер стих. Но с противоположного берега неслись, чьи-то вопли, зажглось несколько факелов, что-то я натворил своими экспериментами.
- Ой, чего- то мне стало худо,- голова закружилась,- переборщил я с последней волной, кольца кольцами, сила силой, а чем-то всё это питается, как бы, не личной жизненной энергией. С трудом добрел до костра, нашёл круг колбасы и лепёшку, к этому времени меня уже начало потряхивать, Вгрызся в лепёшку как голодный волк, через пару минут от немаленького круга колбасы ничего не осталось, запил всё тем же разбавленным вином, разбудил Дато, лег на его место и мгновенно заснул.
Утром выяснилось, что я натворил. Моя волна, выбросила на берег, единственный на сотню вёрст в округе паром. Теперь на той стороне ломали голову, как стащить его с высокого берега, а это дело не быстрое и муторное. Пришлось паром разбирать, стаскивать две большие лодки на берег, сталкивать в воду и вновь накрывать их палубой, сбивая из старых досок настил. На всё про всё, ушёл целый день. С нашей стороны на переправу выстроилась очередь из двух купеческих обозов. Для меня этот день не пропал даром, я прочитал найденную в сумке книгу, оказалось, что это рассказы о паломничестве брата Тилфана по святым местам бывшей империи Гленир. Этакий географический отчёт, со вставками о святых местах и примитивными картами с пространными комментариями о городах, осчастливленными, его посещением. Судя по толщине книге, брат Тилфан побродил он по стране преизрядно.
- Верхом ездить умеешь,- спросил я Дато, после лёгкого завтрака.
- Нет, господин.
- Тогда пойдём к лошадям, выберем тебе коня, и целый день будешь учиться ездить. Я еду в Стивессу, поскачем одвуконь, я не хочу терять время, если за день не научишься, оставлю тебя здесь. Найдя среди лошадей ту, что ранее была лошадью павшего в бою старика, я сказал,- отныне эта лошадь твоя, седлай её и вперёд на учёбу, и не забудь про дрова, эту ночь опять будем ночевать на этом берегу. Кроме того, я кушаю понемногу, но три раза в день, поэтому костёр должен гореть, а еда готовится, и не забывай что на тебе ещё стирка одежды из мешка.
Дата сводил лошадей к реке на водопой, отвёл их на небольшой луг, оставив пастись, а сам, оседлав свою лошадь, взобрался в седло, разобрался с поводьями и тронул коня с места. медленно проехал по берегу вверх по течению реки, вернулся с большой вязанкой хвороста, развёл костёр. подвесил котелок с водой и снова ускакал на лошади, но уже в другую сторону и вернулся с ещё одной вязанкой веток, вода к этому времени закипела, он засыпал в кипяток зерно, посолил и бросил в котелок мелко нарубленного копчёного мяса. Накрыл котелок крышкой и сдвинул его на край костра. К обеду он уверенно управлял лошадью, а к вечеру проскакал мимо меня. А я за день осилил литературный труд благочестивого паломника. И что интересно, открыв книгу я не испытал никаких трудностей с чтением. Нав был грамотен, и эта часть его знаний мне была открыта. Пару раз я прерывался на то чтобы искупаться и перекусить, и один раз на то, что бы пройтись по берегу в направлении кареты. Но при моём приближении, владелец кареты собрал своё семейство и закрылся в карете, дав мне понять, что знакомиться, не намерен.
- Да и хрен с тобой золотая рыбка, не очень то и хотелось,- подумал я, возвращаясь к своему костру, надо бы найти литературу по этикету и законам королевства, а то знаю я этих мушкетёров, платок подымешь, а они сразу на дуэль вызывают, и пофигу им, что ты не местный. Что там пишет брат Тилфан о городе, лежащем в пятидесяти верстах за переправой? Ага, вот оно.
- Город Борзум, бывшая столица одноимённого графства, отошел в казну, после того как графа со всей семьёй казнили, уличив его в заговоре против короля. Стоит на оживлённом пути из сопредельного союзного герцогства Дисанж, в столицу королевства город Фасдар. Первый крупный город на этом пути, шесть храмов, монастырь, богатый рынок, бани, пять харчевен, магистратура, суд. А я почему-то считал, что столица Стивесса. Стереотип, школа магии может быть только в столице. Оказалось, нет! Стивесса, город на берегу моря, а училище готовит магов ветра, для морского флота. Вот уж кем-кем, а моряком я себя точно не видел. Известно, что поступая в училище, Нав собирался заплатить за полный курс обучения золотом. А это, освобождало его впоследствии от обязательной отработки пятилетнего контракта на королевском флоте.
Интересно. А чем хотел заняться Нав после окончания училища, если не хотел стать военным моряком. Дома ему ничего не светило, сто золотых это было всё, что ему отходило по наследству. Баронство невелико и дробить его отец точно не будет, всё достанется старшему брату, среднего определили в храмовое училище, а меня отправили на вольные хлеба. Майорат, будь он не ладен. Ночь опять пролетела незаметно, я опять экспериментировал, но очень лёгкими дуновениями ветра. Не хотелось опять свалиться от истощения магических сил. Слабоват личный резерв магии, а значит, надо было его как-то увеличивать, ничего другого как постоянно заниматься магией я не придумал. Удалось закрутить небольшой смерч вокруг себя, практически на расстоянии вытянутой руки вокруг меня вращался поток воздуха. Взаимодействие со стихией у меня было большей частью непродолжительным и рваным событием, мне не удавалось растянуть удовольствие владения стихией больше чем на пару минут. Всплеск силы - порыв ветра, всплеск силы - быстро затухающий смерч.
- Качаться надо Иван, как физически, так и магически,- сказал я сам себе. - Заботой о хлебе насущем ты не отягощён, так что с утра до вечера занимаемся телом и душой, то есть магией. Свою половину ночи я разделил надвое, половину отдал физическим упражнениям. Вторую половину магическим занятиям, гнал по поверхности реки маленькие волны. Устал, отдохнул, погнал волну, перекусил и снова, - "ветер"! И рябь по воде...
Утром следующего дня пришёл паром, перевёз на нашу сторону пару купеческих возов запряженных парой флегматичных на вид волов, в обратную сторону загрузил карету дворянина, следующая была моя очередь. Мы собрались и к тому моменту, когда паром в очередной раз причалил к нашему берегу, уже ожидали посадки. Завели по сходням лошадей, привязали их к коновязям.
- Ваша милость, место ещё есть, разрешите взять ещё народу, обратился ко мне паромщик.
- Бери, но предупреди их, если замечу, что кто-то лезет к лошадям, выброшу за борт.
- Как можно Ваша милость? Это односельчане мои, дровами приторговывают, продуктами, медяшку одну другую, зарабатывают. Да вот парень ваш, не даст мне соврать.
- Я предупредил, ты услышал,- ответил я
Крестьяне толпою полезли на паром и сбились подальше от лошадей, паромщик сдержал слово, к лошадям никто не подошёл, хотя на Дату смотрели, раскрыв рты. Ещё бы, вчерашний полуголый и всегда голодный парнишка, щеголял если не в новой, то очень качественной и богатой по их меркам одежде и сжимал в руке копьё, кроме того, все видели, что к парому он подъехал на коне! Около часа, паромщики в шесть вёсел переправляли нас через реку. Наконец сбросили сходни, первыми на берег сбежали крестьяне. Затем мы свели лошадей, запрыгнули в сёдла и тихим шагом въехали на высокий берег. Дорога была чуть правей, и я направил свою пару лошадей к ней, Дата с тремя лошадьми на поводу ехал следом. Нав был неплохим наездником, но он никогда не ездил с табуном, я тоже не был сыном степей и очень быстро понял свою ошибку. От лишних лошадей надо было избавляться.
-Ладно, подумал я,- по любому надо доехать до города, здесь на берегу я ни покупателей не найду, ни цену хорошую мне не дадут. В общем, худо ли бедно ли, но наш караван продвигался к цели. Достичь города с такой скоростью было нереально, и поэтому я не сильно напрягался сам и не гнал лошадей, едем потихоньку и то хорошо. Ближе к полудню, рядом с дорогой обнаружился луг, колодец, и опять пара крестьян, предлагали дрова и продукты для обеда. Лошади в принципе не устали, но в животах у нас с Датой завтрак давно утрясся и поэтому, я не долго раздумывая скомандовал привал.
- Что из съестного продаёте, спросил я у мужичков.
- Так вот, ваша милость, ушан свежезабитый освежёванный, лепёхи утренние, молоко прокисшее, есть и свежее, если желаете и не побрезгаете пить. Яйца свежие опять же. Вина, не хотите ли? Очень вкусное, нам на продажу купец его оставил. Две белки, за флягу. Берите ваша милость не пожалеете, купец говорил, такое и королю не стыдно налить. Не хотите? Жаль. Тогда даром, на пробу возьмите, ежели распробуете, мы завтра вам с утра ещё принесём. Ушан за три медяшки. Остальное, что видите на прилавке, за десяток по медяхе. Опять же ягода сладкая лесная, дрова на костёр сухие по медной монетке.
Пока я торговался, Дато уже напоил лошадей, расслабил им подпруги и стреножив пустил пастись. Купив ушана (обыкновенного кролика), лепёшек, кувшин простокваши и дрова, мы расположились под деревом, Флягу с дареным вином я приторочил к седлу одной из лошадей и забыл про неё, местное вино мне активно не нравилось. Дата быстро зажег костёр, сухие дрова прогорели, дав нам отличные угли и через час мы уже жевали местами не дожаренного зайца, запивая его простоквашей. До города по моим подсчётам было ещё километров пятнадцать, двадцать, до ночи доехать мы не успевали, и я решил остаться на ночь здесь, благо дрова для костра остались, а на полный желудок трястись в седле категорически не хотелось.
- Ну что Дата, давай будем учиться стрелять, ты из арбалета, а я вот из этой красавицы аркебузы, поляна большая, вот тот холм будет ловить твои стрелы и мои орехи, но для начала нам нужна мишень, из чего мы её сделаем? А вот из чего, вчера я видел пару рваных тряпок, из того что ты стирал, чьи-то старые штаны и рубаха, давай-ка набей и то и другое травой, сделаем чучело во весь рост. Теперь прислони его к этому обрыву, давай отойдём шагов на пятьдесят и я научу тебя целиться из этого оружия. Стреляет арбалет и дальше, убить из него можно и шагов за сто, но этому надо учиться долго, а вот стрелять на пятьдесят шагов я обучу тебя быстро. Ну, быстро не быстро, а через пару десятков выстрелов, Дата всё-таки засадил болт в грудь чучелу, и далее уже не "мазал", в грудь и живот попадал стабильно. Я же, выстрелив несколько раз, потерял все стреляные "орехи" Заметив, что стабильно попадал в небольшой круг, плюс-минус ладонь. Для такого снайпера как я, это конечно позор, но и оружие было скажем прямо не ахти какое.
Крестьяне, понаблюдав за нами и не дождавшись обозов с переправы, собрались и вскинув на плечи коромысла с непроданными продуктами подались по какой-то тропинке к себе в деревню. Так я поначалу подумал. Под утро на нас напали. Спасло нас то, что я в это время не спал, поменялся с Датой половинками ночи, и когда лошади вдруг забеспокоились, я отполз от еле тлеющего костра, разбудил слугу, объяснил шёпотом ситуацию, и короткими перебежками добежал до нашего табуна. Лошади учуяв знакомый запах хозяина, успокоились, но всё равно с опаской смотрели в ту сторону, в которую вчера вечером ушли крестьяне. Я не стал ждать прямой атаки, а жахнул ветром и вскинутым кулаком в том направлении, треск сломанных деревьев, и вопли раненных грабителей усладили мой слух. Скажу вам честно, совесть моя не протестовала,- а вот нехер, ночью без предупреждения по гостям ходить. Нежданный гость ночью, в общем, вы знаете, кого такой гость хуже.
Стоны не затихали до восхода солнца, а утром я прошелся в направлении своего удара стихией. Мдаа! Такое впечатление, что по площадке отработали миномёты, разбитые в щепу деревья, под которыми то тут, то там, валялось до десятка тел, некоторые уже отошли в мир иной, а некоторые ещё были в той кондиции, когда их можно было порасспросить о делах их скорбных. Тем более, что в груде искорёженных деревьев я углядел остатки чьей-то кареты. Подозвал слугу. Вытащили на свет божий и связали, трёх скулящих от боли грабителей. Один из них, предлагал нам вчера вино для королевского стола.
- Вино говоришь и королю не зазорно выпить? Серьёзно тут у вас дело поставлено, и кто из вас атаман?
- Да вон он, на суку нанизанный висит, не погубите ваша милость, он силком нас заставлял.
- Ну да, ну да. До хутора вашего далеко ли, кто на охране остался?
- Трое там ваша милость, ну и бабы наши, детки опять же, скотина какая никакая.
- Давно на хуторе живёте?
- Четвёртый год,
- А вином торгуете сколько? Грабители сникли, поняли, к чему я веду, и замолчали.
- Молчите, ваше право. Я вот дождусь обоза с переправы, да отдам вас и вот эту дверку от кареты купцам, они вас в город довезут и стражникам отдадут, там вы вас быстро разговорят. Хутор я целым не оставлю, чую крови на вас если не море, то по колено точно.
Тем временем на луг выехал первый воз купеческого каравана, увидев нас, охрана подъехала с вопросами,- что случилось, почему людей связанными держим, почему права человеков не соблюдаем.
- Старшего обоза ко мне живо. Если купец с вами, его тоже. Бегом мать вашу! Я закрутил вихрь вокруг себя, обозначая крайнюю степень раздражения. Мигом прибежал человечек.
- Ваша милость, купец Диплен к вашим услугам, что случилось?
- На меня напали, вот трое оставшихся в живых грабителя, вот обломок кареты, там дальше по тропе их хутор, мне нужны трое добровольцев на зачистку змеиного гнезда.
- Я дам десяток ваша милость. Вдруг их там много.
- Хоть все идите, атаманский дом и всё что в нём моё, золото и серебро моё, медь и всё остальное ваше. Договор?
- Согласны ваша милость, в этих местах зимой два обоза пропало, товару насчитано. Мои знакомцы пропали.
- Арбалетчики есть?
- Дорога штучка. Мы по старинке луком пользуемся.
- Тогда трое лучников, остальные кто во что горазд. Пошли, тут не далеко, я уже узнал, где их хутор.
И правда, тропа вилась по перелеску, потом вдоль небольшой речки пара километров, перешли через мостик из четырёх брёвен и вот он хуторок. Три землянки, небольшой домик, и два приличных размеров сарая. Отправив шестерых с дубинами и копьями в обход хутора с приказом всех возвращать на хутор несогласных колоть на месте, с лучниками осторожно стал приближаться к постройкам. Нас никто не ждал. Охрана дремала, греясь в утренних лучах солнца, бабы занимались хозяйством. Так что когда я пнул первого попавшегося под удар ноги дремавшего злодея, он спросонья просто отмахнулся от меня рукой.
- Вяжи его!
Этого связали. А вот двое других, увидев чужаков на хуторе, принялись взводить арбалеты, но не успели ничего сделать, две стрелы с десяти шагов, отправили их на перерождение. И вот тут-то начался настоящий шабаш, бабы вместо того чтобы спасться бегством, спасая себя и детей, вдруг похватали вилы, косы, и прочий сельхозинвентарь пошли на нас в атаку. Старшие дети поддержали атаку матерей, вооружившись ножами и дротиками.
- Но! Но! здесь вам не там! Здесь магия рулит! Удар воздушным молотом смёл визжащую ораву с ног, и поволок их по полю навстречу выходящей из лесу шестёрке копейщиков. Копья и дубины замелькали, крики стихли. И в этой тишине я задал вопрос оставшемуся в живых охраннику.
- Атаман жил в этом доме?
- Да.
- Ну и лады,- и уже к лучникам, - я в дом, этого связать, кого найдёте живым тоже, потом займётесь трофеями.
Вот это я хорошо зашёл!!! Атаман жил на широкую ногу! На стенах ковры! На коврах оружие, на полу шкуры, на шкурах сундуки и хороших размеров ложе, а в подвале на цепях девы! Три штуки!
- Кто вы красавицы? Как очутились здесь? Прошу прощения не представился, Иван дье Гриж, шевалье, проездом в Стивессу, ну и ваш освободитель, если не возражаете.
- Где это животное шевалье?
- Если вы про своего мучителя, то увы, он мёртв. Я сам бы его помучил с удовольствием, но не случилось. Есть четверо живых разбойников, с удовольствием отдам вам их на расправу. Сам не люблю грабителей, не поверите, но за три последних дня, меня два раза пытались убить и ограбить. Потерпите немного, сейчас позову, кого ни будь, что бы он снял с вас ошейники.
- Ключи шевалье, где-то на стене с оружием висят ключи, найдите их. Нам бы не хотелось бы в таком виде показывать себя сервам.
- Тогда потерпите немного, я постараюсь быстро найти ключи. Полчаса я хлопал по коврам ладонями в надежде услышать звон ключей, пока наконец не нашёл их под шкурой на полу у ложа. Всё это время я переговаривался с молодыми женщинами и они, рассказали мне свои немудрённые истории. Каждая ехала со своей тёткой или наставницей, одна к родственникам погостить, вторая наоборот возвращалась домой из гостей, третья ехала в монастырь, ибо была послушницей в женском монастыре. Не спасло ни дворянство, ни принадлежность к сёстрам сострадалицам (лекаркам-монахиням). Стоило им остановиться напоить лошадей у колодца, как на путниц налетала ватага разбойников. Молодые пошли на потеху атаману, остальные после недолгих издевательств, в бездонное болото.
- Ну вот, теперь вы свободны, приводите себя в порядок, а я разберусь с наследством, доставшимся мне от атамана. Прошу вас сударыни, колодец на улице, найдите ведра, тазы, искупайтесь, смойте с себя грязь заточения и забудьте, всё уже позади. Пойдёмте, я провожу вас до колодца, не бойтесь, никому вы сейчас неинтересны, все заняты поисками награбленного имущества, разбойники частью мертвы, частью пленены. Довёл женщин до колодца, помог набрать им воды в корыто и оставил их там приводить себя в порядок. Поймал первого попавшегося бойца и дал ему задачу привести сюда моего слугу с лошадьми, ну и сообщить обозу о нашей победе. Боец начал было пререкаться со мной, мол,- ваша милость мне не начальник, но после того как он своей челюстью ударил мой кулак, заткнулся, и рысью припустил в сторону тракта. Через час на хуторе было не протолкнуться. В сараях нашёлся награбленный бандой товар, и купец по нашей договорённости, грузил свою часть добычи на найденные где-то телеги. Неподалёку нашли стадо волов и небольшой табун лошадей, мне прикатили пару телег, полагая, что лошади у меня есть и мне тягловые животные не нужны. Я тут-же, обломал купца, объяснив ему разницу между верховой лошадью и тягловой, вскоре мне подвели четырёх битюгов таскавших когда-то кареты.
- Вот это другое дело! И не жлобься купец, я ведь по доброте душевной поделился с тобой, а ведь мог просто отправить тебя с разбойниками напрямую в город, а сам хапнуть всё, или ты думаешь, что мне не хватило бы сил самому разбойников положить? Так ты ошибаешься!
- Понял, ваша милость, кто ж не понял бы, после увиденного в лесу побоища.
- Ну и хорошо, что понял. Пусть мне их запрягут в телеги, я показал на битюгов, да подвезут телеги к крыльцу. И не забудь договор, беда будет если задумаешь меня обмануть !
- Помню, помню я наш уговор, не беспокойтесь ваша милость, золото и серебро ваше, товар наш, всё будет собрано и представлено.
- Дата. Обратился я к своему слуге,- сначала стелешь шкуры на дно телег, я за это время сниму со стен оружие, затем ты снимешь ковры и тоже застелешь ими телеги, затем грузишь сундуки. Ну а дальше видно будет, что будем грузить, я ещё не во всём разобрался. Давай начинай со шкур.
И пошло поехало. Я снимал и рассматривал оружие, чего там только не было, за четыре года грабежей, банда убила и обобрала минимум два десятка дворян, именно столько мечей я насчитал на стене. Боевые топоры, метательные топорики, кинжалы и арбалеты, копья и дротики, палицы и кистени. Глаза разбегались от такого количества разнообразного оружия. Завернули в тонкий ковёр, увязали, и вдвоём с Датой еле дотащили до телеги. С трудом затащили куль с оружием в телегу, и переглянувшись взяли перерыв на обед, женщины в это время перебрали одежду из открытого мною сундука, принарядились, расчесались, и с любопытством смотрели на наши мучения. Достав из наших мешков, несколько кругов колбасы, головку сыра, и несколько лепёшек, пригласил дам к столу. Дата налил нам в найденные в одном из сундуков серебряные кубки, вина, и я на правах освободителя, произнёс тост.
- Дамы, слава богам всё закончилось. Вы живы и это главное, время всё лечит, пройдёт немного времени, и вы забудете этот кошмарный сон. По крайней мере, постарайтесь это сделать. За ваше здоровье и красоту!
- Мы обесчещены шевалье! Это невозможно забыть!
- И кто кроме вас, это знает? Я? Так через пару дней мы расстанемся, а через месяц никто из нас не вспомнит наших лиц. Такова память человеческая.
- Вам легко говорить шевалье, а мы все трое носим по ублюдку, от этого зверя.
- Я молод дамы, что бы давать вам советы, но считаю, что ребёнок зачатый вами не при чём. Наполовину это ваш ребёнок, сможете ли вы убить свою половинку? Вырастите из второй половинки не зверя, а человека, и это будет самой страшной местью насильнику. Я ещё не полностью разобрался с наследством, а когда разберусь, то надеюсь, его хватит на небольшую компенсацию за понесённые издевательства. В разумных пределах конечно,- тут же поправился я. У меня есть несколько верховых лошадей, память о первой попытке меня ограбить, кто-то из вас поедет верхом?
- Разумеется, не в телеге же нам трястись.
- А я не умею верхом, призналась монахиня. Я в телеге поеду, мне так привычнее. И лошадьми я умею править.
- Вот и отлично. Пока посидите на улице, благо день тёплый солнечный, насиделись наверное в погребе, сколько дней сидели в погребе кстати?
- Дней! Шевалье, я сюда попала осенью, Малита зимой, А монашка весной. С нами была ещё одна дворянка, недели три назад её увели и больше мы о ней ничего не слышали.
- Дамы, и сестра, завтра мы будем в Борзуме, там расскажите о своих неприятностях начальнику стражи, а меня увольте от выслушивания о ваших неприятностях, всё, что я смог я сделал для вас. Дальше мы кушали в полной тишине. Пообедав, дамы поблагодарили меня за стол, и вышли на солнце, а я продолжил инвентаризацию наследства. Что сказать? Я теперь вполне обеспеченный человек, сундук с посудой, в основном серебро, но попадались и золотые изделия, сундук с мужской одеждой, куль оружия, шкуры, ковры, и наконец деньги. За четыре года атаман собрал семь сотен золотых, и две тысячи серебряных монет. Кроме денег я нашёл шкатулку с золотыми и серебряными кольцами, серьгами, браслетами и цепями. Да, да, цепями, ибо назвать цепочкой изделие в палец толщиной, язык не поворачивался. Отложив по паре украшений и по четыре десятка золотых монет для дам, остальное я незаметно вынес и спрятал в своих перемётных сумках. Дата ещё раз прошёлся по дому, и погрузил пару мешков с какой-то мелочью. Которая по его понятиям была нам необходима в дороге.
- Господин, я нашёл себе обувь, разрешите мне её взять, Дата показал мне короткие сапоги.
- Нашёл, молодец! Спросил разрешение, дважды молодец. Разрешаю подобрать себе одежды и обуви, столько, сколько на себе унесёшь. Действуй.
Наконец вновь образованный обоз тронулся, мои телеги ехали первыми, одной правил Дата, второй монашка, дамы и я верхом. Уже в сумерках, мы доехали до города, ворота уже закрыли, и поэтому обоз встал лагерем на специально отведённой для таких случаев площадке. Теперь уже горожане ходили между возов и телег, предлагая те или иные услуги и товары. Обиходив лошадей Дата, разжёг небольшой костёр, водрузил на него котёл и вместе с монашкой что-то соображал насчёт ужина. Я подошёл к болтающим о чём-то своём девичьем дамам, и вложил каждой в руки по кошельку с деньгами и украшениями.
- К сожалению дамы, разбойник хорошо спрятал награбленные деньги, я по крайней мере нашел всего полторы сотни монет и немного драгоценностей. Каждая из вас получила по равной доле добытого мною.
- Вы и монашке дали сорок золотых? Ей этого много, в монастыре ей деньги не нужны. И драгоценности тем более. Шевалье, мы требуем увеличить нашу долю за её счёт!
- Требовать вы будете у своего мужа, у родителей, в крайнем случае, у слуги. У меня шевальеры, вы можете только просить. Заранее говорю вам, нет. Она страдала наравне с вами и вольна распорядится деньгами по своему усмотрению. Я так решил.
- Тогда у нас есть просьба к вам.
- Я весь внимание.
- Мы с Малитой, решили не фигурировать в деле о грабителях. Нам ни к чему такая слава. Могли бы вы приказать купцу, что бы он молчал о нас?
- Конечно, если вы того желаете.
- Желаем. Я надеюсь, вы не обеднеете, лишившись пары лошадей, не пешком же нам ходить.
- Не обеднею шевальера, но увы, эти лошади дороги мне как память. Я выделил вам достаточно средств, если вам нужны лошади, средств у вас достаточно, купите. В этом городе, говорят богатый рынок. Засим, разрешите распрощаться с вами на всякий случай, буде утром нам не удастся встретиться.
-Вот тварь, считает, что ублажая собой разбойника, заработала больше денег, чем её подруга по несчастью, - подумал я, расстроенный разговором с шевальерой, и не дождавшись ужина, завернулся в плащ уснул. В полночь меня разбудил Дата. - Надо искать второго слугу,- которую ночь не удаётся выспаться, подумал я потягиваясь. У костра сидела монашка, прутиком поправляя тлеющие угольки.
- Ваша милость, вот ваша каша, вы уснули и не ужинали.
- Спасибо сестра, прими и ты, в счет понесённых тобою мук и унижений небольшую толику денег, и я подал ей кошелёк.
- Спасибо вам ваша милость, в монастырь мне дороги нет, там с детьми не принимают. Но я пристроюсь, где ни будь. Лекарку в любую деревню примут. Только у меня просьба к вам ваша милость, поменяйте мне золото на серебро. С золотом в деревне нельзя показываться.
- Хорошо, поменяю, а куда ты хочешь податься?
- Да куда ни будь, подальше от этих мест, сирота я, при монастыре выросла, родни нет, запомнила я ваши слова ваша милость, выращу я достойного человека из семени зверя. Можно я с вами дальше поеду?
- Можно. Звать то тебя как?
- Итанией, в монастыре меня нарекли, несмысленышкой, в неделю от рождения меня под ворота монастырские подкинули.
- Я Итания, еду к морю, так что если тебе по пути, то едем со мной. Но есть одно условие.
- А где это море, ваша милость, и какое условие?
- А вот на заход солнца дней двадцать проедем, потом еще дней тридцать на юг, и попадём прямо на берег моря. Ты море видела? Нет? А я видел. Красота неописуемая, на сколько глаз видит вода солёная, да что там глаз видит, на десятки дней пути кораблём при полных парусах.
- И чего же в этом красивого, Ваша милость? Вода кругом. Там же глубоко. Опасно.
- Нас мужчин, это и привлекает. Опасность щекочет нам наше самолюбие. Преодолеть свой страх, и победить в схватке, для мужчины нет лучшего удовольствия. Ну разве, что сравнимо с овладением женщиной.
- Скажите тоже ваша милость, вы то откуда знаете про овладение женщиной, вы же ещё вьюнош.
- Откуда, откуда, книги читал я про это. А то, что я молодой, так это мне не помешало вас из подвала вытащить.
- Слыхала, я ваша милость, что вы повелитель ветра. Правда ли?
- Нет Итания, пока не повелитель, просто одарённый. А условие моё такое, ты показываешь мне лечебную травку, объясняешь, в каких случаях она помогает, как из неё приготовить снадобье. Я дворянин, а у нас дворян все вопросы чести решаются через удар меча, и лекарь не всегда будет под рукой. Так что такие знания мне не помешают. Что скажешь?
- Согласная я, уставом монастыря лекарок, это не запрещено.
- Ну и ладушки. Спи уже, завтра рано вставать. Побродим немного по рынку и в путь.
Утром едва ворота открылись, купец сдал разбойников страже. Добавил несколько улик в виде дверцы от кареты, несколько обрывков одежды с различными гербами и координатами разбойничьего хутора. Дамы покинули нас по-английски, то есть не прощаясь. Ну да боги им судьи. Оставив Дату и монашку охранять телеги с добром, я поехал искать рынок. Оказалось, можно было и не въезжать в город. Рынок находился на другой стороне города на такой же площадке что и та, на которой остановились мы. Тем не менее, заехал в город я не зря. Во первых, нашёл менялу, и узнал так сказать местный курс валют. За один золотой давали в среднем тридцать пять, тридцать семь серебряных монет. За одну серебряную давали сорок, сорок две медные монетки. Заодно присмотрелся к своим монеткам, золотой "бычок", (в гербе королевства наличествовала голова тура), серебряный орлик (на монете был отчеканен орёл, держащий в клюве меч). Медная монетка (белка), вы надеюсь, догадываетесь, почему её так назвали. Во вторых я нашёл книжную лавку, дорога длинная, за это время надо бы поднять своё образование. Привязал лошадь к коновязи, и вошёл в лавку. Навстречу мне поднялся подслеповатый старичок, и как обычно во всех лавках и во всех магазинах всех миров, спросил,
- Что желаете приобрести молодой господин.
- Я из глуши,- не постеснялся признаться перед чужим человеком.- Не хотелось бы показаться деревенщиной в обществе, ну вы понимаете, мне нужно что ни будь про этикет, а также свод законов королевства, не хотелось бы попасть впросак из-за безделицы, и всё, что вы можете предложить о повелителях, мануалы например. Чем поможете?
- Едете учиться? Одарённый? Поверите ли, молодой господин, прожив долгую жизнь, я ни разу не видел повелителей. Читать о них читал, но видеть не видел. Могу ли я надеяться увидеть это чудо. Я уступлю вам четверть цены на то, что найду для вас у себя.
- Давай любезный, поищи заказанное, потом будем говорить о чудесах.
- Увы мне, не всё могу предложить вам всего из вами перечисленного, разве что вот этот "Свод законов", и пожалуй "Нравоучение для молодого дворянина", а вот учебников для повелителей, я не видел никогда в жизни. Правда есть у меня одна книга, называется жизнеописание Кавалера Милосердия, Повелителя Жизни и Смерти, Ресса дье Зенка, писаная его слугой.
- Повелитель Жизни, это лекарь что ли,- спросил я продавца.
- Ну если приращение отрубленных конечностей и возвращение к жизни убитых в бою воинов считать лечением, то да лекарь, но согласитесь, это Великий лекарь. Странно, что вы о нём не знаете?
- Ничего странного уважаемый, за последние три дня меня дважды пытались ограбить, я получил пару ран и один хороший удар по голове, тут маму родную забудешь, не то что Великого Лекаря. Но не будем о грустном, дневники путешественников, карта мира у вас есть?
- Есть старая карта империи, и описание паломничества по святым местам ...
- Эта книга у меня есть.
- Чистые листы бумаги, перо, чернила, есть?
- Есть господин.
- Посчитай сколько за все покупки.
- Четыре орла господин, это со скидкой за чудо, господин.
- Держи деньги. Ты всё еще хочешь увидеть чудо? Что ж,- я собрал свои покупки и пошёл к двери,- смотри внимательно любезный,- я закружил в лавке небольшой смерч и вышел, закрыв за собой двери. Отъехав пару кварталов, я заметил вывеску оружейной лавки, ради любопытства зашёл в неё, цены на клинки меня приятно удивили, мечи от пяти золотых и выше, кинжалы от двух золотых, остальное железо, не ниже золотого. Продавать оружие в этом городе я не собирался. Мало ли, кто-то узнает родовой меч и пристанет с расспросами. Клинки лежат, денег не просят. Пусть лежат. Выехал из города через противоположные ворота, и сразу увидел рынок. Десятка два возов, с которых на развес и в мешках продавали зерно, клетки с живой птицей, коновязь с парой невзрачных, на мой взгляд, лошадок, подъехал прицениться.
- Что просишь за лошадь?
- По орлу и два десятка белок, господин, но вам то они зачем, у вас вон какой красавец, на пару золотых тянет.
- Если разницу заплатишь, поменяюсь.
- Нет господин. Мне они не по деньгам, но я знаю, кто может купить у вас этого коня. Приходили две шевальеры утром, интересовались конями.
- Знаю я этих дам. Нет, им я лошадь не продам.
- Есть ещё пара покупателей, господин. Но им нужно четыре верховые лошади, своих они загнали торопясь куда-то, если подождёте, то я пошлю сына за ними. Но с вас никак не меньше десяти белок.
- Беги. Есть у меня четыре лошади. Но пусть приходят не сюда, а к восточным воротам, на площадке стоит пара моих телег. Подожду пару звонов колокола, не придут покупатели, уеду.
- Они придут, им деваться некуда, третий день, купить хороших лошадей не могут.
Продавец что-то сказал подростку, и тот, сорвавшись с места, убежал в город. Меня на рынке, больше ничего не интересовало и я, по объездной дороге вдоль городских стен, поехал к своим телегам. Минут через тридцать я подъехал к телегам, над котлом вырываясь из-под крышки котла, вился пар, Дата упражнялся с копьём, монашка кашеварила. Ещё минут через десять к нам подошли два дворянина, в сопровождении мальчишки посыльного.
- Нам передали, что вы продаёте лошадей.
- Да продаю, вот эти четыре.
- Сколько вы за них хотите?
- Хочу я много чего, а продаю, за десять золотых, всех четверых. И не монетой меньше шевалье, у самого, знаете ли, проблемы.
- Мы возьмём за восемь быков, но без сёдел.
- Десять шевалье, и сёдла можете выбросить.
- У нас обстоятельства молодой человек.
- У меня тоже, поиздержался, знаете ли, в дороге, а ехать ещё пару месяцев. Битюгов кормить надо? Надо. А овёс нынче дорог.
- Да на десять золотых, ты их закормишь насмерть! Самый молодой и горячий не выдержал и перешёл на ты.
- Одиннадцать золотых и ни белкой меньше! Я повернулся к тому дворянину, который начал со мной торг,- любое оскорбление в мой адрес, поднимает цену на золотой, или на жизнь, что вы выбирает,- спросил я- и нервно закрутил вокруг себя неслабый вихрь.- Покупаете лошадей?
Шевалье, внимательно посмотрел мне в глаза, и увидел в них сталь принципа.
- Я покупаю этих лошадей за одиннадцать золотых, - медленно проговорил он,- Боссен, только что твой долг передо мной, увеличился на золотой.
- Дата, сними перемётные сумки с лошадей и передай поводья покупателям, сказал я слуге пересчитав монеты, Дата с сожалением отдал поводья своего коня, но не произнёс ни слова. Приказ господина закон, даже если бы я приказал ему раздеться и отдать одежду я был уверен, Дата выполнил бы его беспрекословно.
- Не страдай, я только что избавил тебя от изрядной доли работ, на пару месяцев тебе хватит забот с битюгами, давайте перекусим и едем уже, а то я с вами до зимы к морю не приеду. Проезжая мимо рынка прикупили копчёностей, бочонок мёду, крупы, овощей.- Итания, может тебе что-то надо купить? Вот кстати твоё серебро, я отсчитал ей триста пятьдесят монет, из мешка с двумя тысячами монет найденного у атамана разбойников .У бедной женщины едва не случился сердечный приступ при виде мешка денег. Несколько минут она молчала, судорожно прижимая мешок к груди, потом спрятала его в свои вещи, которые также как и дворянки отобрала среди разбойничьего хабара. После чего обратилась ко мне,
- Господин, вы безмерно щедры ко мне, разрешите мне, если у меня родится сын, назвать его вашим именем?
- Да ради богов Итания, а если родится дочка, что будешь делать?
- Иванна. тоже очень красивое имя, ваша милость,- и продолжила,- господин, я сама травница не из последних, всё же в монастыре с детства. Соберу я по дороге лечебных трав,да наварю и наделаю вам мазей да настоек, на все случаи жизни. Котелок для варки снадобий, плошки, горшочки и фиалы, я еще в доме у разбойника прибрала. Всё у меня есть, не беспокойтесь. Вот хотите я вам шрам со лба уберу? Есть такая травка, поможет рассосаться шраму, тем более, что он у вас недавний. Останется только маленький следочек.
- Сделай доброе дело Итания, это неделю назад меня чуть не убил разбойник, кинул в меня клевец, но попал в лоб не клювом, а рукоятью. Дядька меня выручил, уже раненый на копьё насадил разбойника. Не помню, сколько я без сознания пролежал. Пришёл в себя вокруг мертвецы, и с памятью у меня, что-то неладное.
- Бывало такое, Господин, теряют люди от удара по голове память. Вы ещё легко отделались, могли бы и совсем память потерять, вам тогда пришлось бы даже учиться ходить и говорить. Слава богам, миновало вас это злосчастье.
- Не то слово Итания. Спасибо богам за это чудо!
Как там поётся в песне,- эх дороги, пыль да туман...
Это я погорячился, двумя телегами по старому имперскому тракту не ездят. Такое впечатление, что основной заработок у народа, это разбой на большой дороге, и двадцати километров не проехали как из придорожных кустов со свистом и воплями выскочили пятеро оборванцев, с явным намерением сделать с нами что-то нехорошее. По крайней мере, трое бежавших ко мне, недвусмысленно вопили, что-то, типа "Валигада!". Кричать легко, сделать трудно. Бросок, и клевец "клюнул" первого добежавшего куда-то в ключицу, отчего "клюнутый сразу потерял интерес к дальнейшим событиям, двух других затоптал конь, я добавил пару ударов меча, и поспешил на помощь Дате. Однако тот справился сам, один из нападавших был заколот, второй попытался убежать, но бросок копья прервал эту попытку на корню. Итого четыре трупа и один раненый. Нет, пять трупов, я вытащил клевец из ключицы трясущегося от боли разбойника, и тут же вбил его ему в затылок.
- Всё. Всё закончилось! Пришлось дать Итании пощёчину, прервав тем самым, её непрекращающийся визг. - Как ты Дата?
- Плохо мне господин, Дата стоял бледный, видно было, что его мутит от вида мертвецов и крови.
- Выпей, воды и умойся. Теперь подумай, что было бы, если бы ты не заколол этого мерзавца, он треснул бы по голове тебе своей дубиной и перерезал бы тебе глотку, вот этим обломком меча. Итанию снова бы насиловали. Нас бы убили, раздели и бросили бы в овраге непогребёнными, а дикие звери съели бы наши тела и растащили бы наши косточки по лесу. Вот поэтому я тебе и дал копьё, и научил им пользоваться, ты и себя защитил, и Итанию, и телеги не дал увести. Молодец! Заработал награду, вот держи "орла", купишь себе, чего ни будь. Иди, забери своё копьё и осмотри разбойников, всё, что найдёшь на них твоё, и поехали уже отсюда, дальше по дороге есть деревня в ней и подождём попутный купеческий обоз, присоединимся к нему, и дальше поедем под охраной профессионалов. Хватит с меня подвигов, а то народ у вас тут кровожадный, ни дня без приключений. Так и сделали, днём позже в деревню въехал обоз, я переговорил с купцом, и за четыре "орла", получил место в колонне. Меняя один обоз на другой, семьдесят четыре дня спустя, я увидел наконец море и стены Стивессы.
Одесса этого мира как и положено, стояла на берегу залива, в который впадала небольшая, но бурная речка, своим руслом она делила город почти пополам, два каменных моста соединяли эти половинки. Крепостную стену, судя по контурам кварталов, переносили трижды, город рос, и лет через пятьдесят, судя по всему, предстояло очередное строительство. В порту и на якорях в бухте стояли несколько парусников, но из-за расстояния и построек, перекрывавших вид на порт, я не мог ни оценить их обводов, ни определить грузоподъёмность. Заплатив за въезд по "белке с копыта, колеса и ноги", въехали в город. Ещё на воротах у стражника спросил про училище, на что тот ответил.
- Посадите в телегу любого мальчишку. Он вас за белку до ворот училища доведёт.
Через час езды по узким и кривым улочкам наши телеги вдруг выехали на небольшую площадь. Указав на невзрачные ворота, и крыши домов за этими воротами, паренёк спрыгнул с телеги и убежал. Подъехали поближе, навстречу нам вышел привратник с вопросом,- что ищет господин?
- Училище ищу, полкоролевства проехал в поисках. Здесь ли оно?
- Здесь будущий повелитель. Здесь. Оставьте лошадь слугам, и проходите, я проведу вас к ректору.
- Ждите. Бросил я поводья Дате и зашагал за привратником вглубь двора. Во дворе стояло несколько небольших домов с небольшими палисадниками, засаженных какими то цветиками - лютиками. Нет никаких признаков учебных корпусов, нет вечно суетящихся студентов, тишь и благодать.
- Училище действует? Почему не видно студентов?
- Зайдёте к ректору ваша милость, он вам всё объяснит.
Мы остановились перед небольшим двухэтажным домом, привратник отстучал на колокольчике над дверью замысловатую мелодию, и в ответ, с верхнего окна нам крикнули.
- Одну минутку Митолл, спускаюсь.
Через пару минут, дверь открылась, и пред моими глазами предстал высокий старик, в какой-то униформе цвета морской волны.
- Проходите молодой человек, Митолл, возвращайся на пост. Я прошел за ректором в его кабинет, он уселся за стол из морёного дуба, я осмотрелся. Книги, свитки, карты, модели кораблей, всё как всегда и везде в подобных кабинетах.
- Нуте-с молодой одарённый, представьтесь и рассказывайте.
- Иван дье Гриж, и что именно вас интересует ректор?
- Когда, как, и кем, вы инициировались.
- Вот с этим беда господин ректор, по дороге сюда я подвергся нападению разбойников, получил сильный удар по голове, точнее в лоб, вот шрам. Так сказать, память о том случае. Так вот, от удара клевцом, я частично потерял память, пришел в себя уже среди мертвецов, умирающий слуга напомнил мне, куда мы ехали и зачем.
- Способность вы сохранили?
-Вроде бы да.
-В какой степени?
- Не знаю, но при последующих нападениях я смог ударить ветром так, что проделал просеку в лесу. Убило до десятка разбойников.
- Прекрасно! Что ещё умеете?
- Гоню волну, кручу вихрь.
- Быстро устаёте?
- После удара кулаком, едва не потерял сознание, но успел дойти до костра и когда съел хороший кусок мяса, меня перестало знобить.
- Отлично! Из вас при известном трудолюбии получится хороший маг воздушник. Повелитель ветра, звучит конечно красиво, но так нас называют простолюдины, суть же в том, что ветер, это воздух которым мы, да и всё живое на земле дышит. И тут открываются широчайшие возможности для мага. Воздуха можно дать много, очень много, и тогда поднимется ураган, но можно и лишить воздуха, и тогда человек или животное умрёт от удушья, Можно таким образом затушить пожар, ибо огонь, тоже питается воздухом. Два года, ваш преподаватель будет давать вам теорию, и требовать от вас практику, ибо только постоянная практика сделает из вас Мастера. - Значит так, продолжил свою речь ректор,- обучение у нас поставлено следующим образом. У вас будет постоянный наставник. Мастер будет обучать вас искусству все два года. Обучение происходит следующим образом, в течении урока длящегося четыре удара колокола, мастер-наставник, скрупулёзно точно показывает вам приём, вы пытаетесь его повторить, он правит тут же ваши ошибки, даёт вам задание, через неделю вы показываете ему результат ваших усилий, и он либо принимает вашу попытку, либо даёт вам ещё неделю, и так все два года. За это время вы раскачаете свой дар до приемлемой величины, при вашем конечно усердии. Затем сдаёте экзамен, получаете диплом, ранг мастера и назначение на военный корабль. Такова традиция училища. Обучающиеся, снимают жильё самостоятельно, живут за свой счет, при желании оплачивают курс обучения наличными и в этом случае, освобождаются в будущем от пятитилетней отработки долга на флоте, либо не платят за обучение, но в таком случае отрабатывают долг.
- Я оплачу обучение золотом.
- Очень хорошо. Если средства вам позволяют, могу порекомендовать вам дом для съёма жилья. Хозяйка прекрасная женщина, вдова нашего выпускника, бездетна, прекрасно готовит. Если нет, снимете комнату, в городе полно сдающихся комнат.
- Со мной пара слуг и две телеги имущества, возможен ли вариант покупки небольшого дома? И кстати, не подскажите ли цены на дома в Стивессе?
- Так купите её дом, она давно собиралась уехать к родственникам. Предупреждаю вас, более пятнадцати золотых её дом не стоит, но и не менее десяти. Если вы в средствах не стеснены, рекомендую. Дом каменный, двухэтажный, стоит практически на берегу реки, есть площадка для тренировки искусством. Покупайте, не пожалеете.