Просто до неприличия мало секса в нашей фантастике ! На дворе ХХI век, а никаких подвижек в раскрепощении нравов писателей-фантастов не наблюдается.
Героиня нашумевшей книги Ольги Громыко умудрилась сохранить девственность не только до свадьбы, но даже и в первую брачную ночь! Куда, скажите, катится Белория? И это при наличии в произведении супермачо Вала, способного трахать все, что шевелится! Ни одной постельной сцены с троллем! Впрочем нет, одна такая сцена имеется: на сайте Ольги Громыко в конкурсе рисунков. Вот до чего довела белорусская писательница своих почитателей: при отсутствии сведений о любовных подвигах тролля они вынуждены рисовать его в одной постели с вампиром Роларом после попойки!
В не менее нашумевшем сериале Оксаны Панкеевой нет ни одной откровенной постельной сцены, а вся якобы эротичность и фривольность сводится к литературному употреблению слова "трахаться", и это при том, что для большинства героев это всего лишь перевод их лексики на литературный язык! Безобразие! Куча живущих в браке и вне его героев - и только разговоры вокруг да около! В книгах также имеется не менее любвеобильный, чем тролль Вал, кавалер Лаврис и придворная дама Камилла, но ни одного сколь-нибудь подробного описания их бурной ночи читатель не дождется, это ли не издевательство ? Читатели, доведенные полунамеками на особую пикантность секса на сейфах, но лишенные подробного описания, вынуждены экспериментировать сами, что чревато травматизмом. А автор молчит!
Полное непонимание проблемы сексуальных взаимоотношений проявляется в романах Иара Эльтерруса - конечно, он несколько обогнал в развитии эротических сюжетов двух упомянутых женщин-писательниц, но, хотя количество лесбийских актов в его книгах хоть и можно счесть вполне достаточным, однако нет их никакого подробного описания! А гетеросексуальные игры в его книгах исключительная редкость и страдают неимоверной краткостью. Непонятно, почему боевым подвигам своих героев данный автор уделяет куда больше внимания, чем проблеме их лесбийской сексуальной релаксации. И практически не охвачена тема гомосексуализма. Да что там практически - вообще никак не охвачена! Можно подумать, автор не знает, что влечение к своему полу бывает не только у женщин.
Алекс Кош вообще непонятно зачем взялся вводить в свои книги любовную линию - его герой Закери только намекает своей возлюбленной вампирше Алисе как он хочет затащить ее в постель, но похоже даже не догадывается зачем. Неудивительно, что при таком подходе к жизни между "Факультетом"и "Патрулем" его ждала столь позорная неудача, что вампирша стала его демонстративно избегать. И при подробнейших описаниях снов героя - ни одного сколько-нибудь эротического. Никогда не поверю, что живущий в воздержании юноша не способен видеть эротические сны. Читателю самому приходится выискивать фрейдистские символы в этих снах. Конечно, фаллические колючие кактусы, проросшие до третьего этажа, являются символом озабоченности героя, но, право, столь толстый намек на его желания и возможности уж слишком прозрачен. К тому же кактусы колючие. Иначе как подшучиванием такую позицию назвать нельзя.
Роман Злотников по целомудренности своих "Арвендейлов" переплюнул даже упорную девственницу Вольху - его герой теряет невинность будучи буквально изнасилован принцессой, но автор умудрился описать сей процесс едва ли не пятью строчками. Такое ощущение, что все сексуальные сцены оказались израсходованными в цикле "Грон" (но и там они страдают столь же недопустительной краткостью) и ничего кроме двух-трех позиций его герои не знают. А читателям придется искать иллюстрированное издание "Камасутры", чтобы самостоятельно попытаться представить себе брачные игры героев Злотникова.
Мэтр российской фантастики Сергей Лукьяненко в цикле о Дозорах умудрился ввести всего одну сексуальную сцену для ведьмы Алисы, но поскольку именно данный " Дозор" написан в соавторстве с Владимиром Васильевым, то, похоже, авторство этой единственной сцены они будут спихивать друг на друга. При этом совершенно непонятно, откуда у главного героя появилась дочь. Может, об этом знает ее мать?
Столь нашумевший Павел Корнев вообще оставил своего главного героя без каких-либо сексуальных потребностей. Его герой столь мужественен и отморожен, что просто не обращает внимания ни на противоположный пол, ни на свой. На живность вроде кобыл тоже. Может, герой не случайно носит оба своих прозвища? Полежал на льду, в результате переохлаждение и...
Вор Гаррет Алексея Пехова начисто лишен интереса к чему-либо, кроме чужого имущества. При этом чужая жена для героя имуществом не является, что, конечно, прогрессивно по отношению к женщине на Сиале, но нисколько не вносит эротики в романы. Читатель лишен удовольствия смаковать сцены бурного группового секса между гоблиншей-трансвеститкой Кли-Кли и эльфами, а также между ее дедушкой шаманом и главным героем Гарретом. Можно представить, как проиграли от этого все романы цикла!
Валерий Иващенко обнадежил было своих читателей, подробно расписав, как некий некромант залезает под юбку, что-то там делает, а потом смачно облизывает палец. Но увы!!! Столь многообещающие действия оказались всего-навсего проверкой на беременность одной второстепенной героини! И никакого секса.И даже никакой некрофилии. Хоть герой и некромант, но ни одной некрофилической или зоонекрофилической сцены в книгах нет, не оправдывает герой своей профессии, исключительно живыми бабами интересуется. И то совсем чуть-чуть.
Анастасия Парфенова долго подводит читателя к сцене неистового метаморфического секса между героиней-метаморфом-трансформером Антеей и главным героем, который должен продемонстрировать просто потясающую мужскую силу с ней в постели, поскольку соответствовать ожиданиям такого монстра может только наикрутейший маг, но в самый отвтственный момент его ждет облом. Читателя, разумеется. Поскольку никаких постельных сцен в книге нет и потенция главного героя так и остается загадкой. Правда героиня сообщила, что он ее удовлетворял, но при этом она же неоднократно задумывается о возможности взять дополнительного мужа.
В "Пасынках восьмой заповеди" умудрились Олди Г.Л. не привести ни одной сцены захватывающей деревенского здорового, магического нездорового или просто сцен с собакой - главной героини возлюбленным - секса добротного, колдовского, зачаровывающего, инверсионного. Любила Джоша беззаветно, но пару раз только ему в облике собаки одноухой дала Марта. И то без подробностей. Настроился было читатель доверчивый познать названия извращений половых малоросские, польские, украинские да старорусские диалектные - и продинамили его авторы коварные. Безобразие вопиющнейшее - читателя лишить сцен зоофилических и в познании терминологии устаревшей да иноязычной запретной отказать ему !
Небезызвестный Эльрик Тресса де Фокс Натальи Игнатовой не порадовал читателей своими любовными подвигами ни в одном из своих полов. Тресса так и продинамила влюбленного в нее гоббера, а Эльрик упивался процессом махания мечом. Неудивительно, конечно, что за десять тысяч лет он потерял интерес к противоположному полу. Но столь долго ожидаемую сцену инцестуального аутосекса между Эльриком и Трессой автор могла бы подарить читателю!
Олег Авраменко долго рассказывал читателю про влечение героев к сестрам и братьям, но при неимоверном количестве этих самых героев и их степеней родства, запомнить их имена и разобраться в их любовных влечениях и запретных связях способен только человек, профессионально интересующийся генеалогией. И к тому же ни одной постельной сцены. Что толку от их кровнородственных связей?
Так можно перебрать почти всех современных авторов. Ни у кого секса нет. Между тем фэнтези раскрывает широчайшие возможности для бурных любовных актов и групповухи между существами всех известных и неизвестных видов с различными модификациями половых органов и извращений. И никаких подвижек в этой области.
Еще можно понять, когда секса не было у Стругацких, Казакова, Булычева, Казанцева, Толстого, Беляева - секса не было просто потому, что его не было как такового, но на дворе XXI век и сексуальная революция, а воз и ныне там! Неистребимо тяжкое наследие советского прошлого! Так что же удивляются критики и писатели, что когда рядовой русскоязычный человек берется за перо-клавиатуру и пытается восполнить сей досадный пробел, его автоцензура столь велика, что описания половых актов занимают от силы пять-семь строчек. Не пора ли нам взять за образец бессмертные произведения Баркова и Пушкина и создать роман, где на пятистах страницах "Лука Му..(тант)..ов" был бы переложен на стиль фэнтези, благо и он и его предки похоже являлись первыми зафиксированными в российской поэзии мутантами и могут быть отнесены к героям фэнтези.