Любил ли он её? Трудно сказать. По началу может и любил, а может просто увлёкся. Глупо как то жизнь сложилась, а скорее всего она вообще то и не сложилась. Да и вообще кажется, что жизни то и не было, а только множество горьких и коротких эпизодиков.
Кое-как он окончил восемь классов средней-общеобразовательной школы. Один раз оставался на второй год. Кое-как дотянули его до восьмого класса, и отсолютовав дешевой школьной дискотекой проводили в новую трудовую советскую жизнь.
Помниться как мама его ходила в школу в конце каждой четверти чтобы вымалить тройку по математике. Она говорила, "Не беспокойтесь, не собирается он ни в какой техникум, а пойдёт работать на завод,- руки то у него золотые." Руки у него действительно были золотые. Если что починить или смастерить,- лучше умельца было не найти.
Всё бы ничего, да только вот сердце у него было больное. Когда забрали его служить в армию, сердце там в первый раз и остановилось. На призывной медицинской комиссии врач сказал ему, "Сержант подлечит твоё сердечко", - и вещие слова доктора сбылись. Службу он проходил в Казахстане. Температура зачастую высокая, а ветра бывают такие что с места сносит. Старослужащий сержант заставил молодых призывников отжиматься на платцу "До потери пульса, чтобы знали как приказы должны исполняться и видели кто есть кто." Сержант своё слово сдержал. Пульс он потерял быстро. Его возвращение с того света можно назвать чудом. Позже, в госпитале врач сказал ему, "Хочешь мы тебя комиссуем по дурке, а нет, так служи Родине."
Не думал он тогда о "дурке". Хотел подальше уйти от полнейшего безпредела. Понял всё позже, когда будучи на "гражданке" получил свой как в народе его называли волчий, или белый билет. Когда пошёл он устраиваться на работу ему везде отказывали. Посмотрят на военный билет и говорят, "Простите но у нас все рабочие места сейчас заняты. Попробуйте прийдти зимой, весной, летом." А что не время года, то всё старая песня. Отказали даже на заводе где он работал перед призывом в армию.А тут ещё как назло страна начала разваливаться на независимые республики. Да, в период катастройки страна ещё больше "преобразилась", но уже по другим параметрам.
Мир всё же не без добрых людей. Однажды, кто-то замолвил за него словечко, и взял его к себе руководитель вновь созданного кооператива. Взял на должность тракториста. Зарплата была невысокая, но тянуть было можно. Работал день и ночь на своём тракторе. Днём работал, а ночью его чинил. Трактор был совсем старенький, но он любил его и знал в нём каждую деталь.
Однажды, когда вылезал он из трактора, что-то зацепило его и поволокло по земле. Очнулся он в больничной палате. Хотел было встать с постели, но ноги не слушались. Жена ему сказала что ног у него нет,- ампутированны. Она рассказала, что когда он вылезал из трактора, то пролетавший мимо мерседес за рулём которого сидел новоиспечённый пъяный русский, зацепил его и с ходу поволок по земле. Оторванные конечности привезли вместе с ним в той же скорой, но врачи сказали что сделать ничего уже нельзя.
Жизнь его перевернулась полностью. Спать ночами он не мог,- замучали фантомные боли. Одна медсестра как то раз сказала, "В жизни всё проходит, и боли твои пройдут." Протезы купить он не мог,- цены в долларах высокие, а рублей которые у него были ..... Когда у него были ноги, то жена его всё время ревновала, а теперь говорила, " Бери костыли свои и хромай куда хочешь. Кому ты теперь нужен без ног?" И сама затем отвечала, "Никому." Потом, стала она задерживаться на работе, а на выходные вообще исчезала из дому. А ему уже было всё-равно. Теперь понял он цену своей жене, и всё время пытался осознать смысл своей дальнейшей жизни. Подолгу смотрел куда-то в одну точку как будто обдумывая одну только ему ведомую затяжную мысль. Однажды, взял он свои костыли в руки и больше никогда уже не вернулся. Жена особо то и не беспокоилась; думала вернется потому как без ног он ни кому не нужен.
Хоронили его в прохладной тени высоких, стройных деревьев. Кто-то причитал взахлёб о том что неправильно он сделал оставив их всех одних, и о том что слишком рано он ушёл; а она молча утирала платком слёзы стоя в тени шелестящих листвою деревьев.