Аннотация: Думаете, если все впомните жить станет легче? Нет. Но интереснее - однозначно;)
Часть вторая. Возвращение себя.
Глава первая. Хотелось, как лучше...
Интересно, настанет ли в моей жизни момент, когда я начну думать мозгами? Подозреваю, что нет. Потому, что иначе она (жизнь моя бестолковая в смысле) станет скучной, и я перестану попадать в подобные переделки.
Итак, что же мы имеем?
Назвать мое приземление удачным мог только самый большой оптимист. Почему? Смотри-те сами. Из одежды на мне только тонкая блузка, выше колен. А она, между прочим белая... и мокрая... с волос немилосердно течет на спину и ноги, что совершенно не доставляет мне радости. И вообще, я приземлилась на дерево. Вы думаете, я сижу на ветке? Щаз!!! Я на ней вишу! И до земли мне метров этак пятьдесят. Что-то не возникает у меня желания проверить умею ли я летать, все-таки я буду потяжелее птичек, да и крылья ни у кого не отодрала, хотя была такая возмож-ность.
Я с трудом, но наконец-то забралась на ветку верхом, болезненно содрав при этом кожу на боку. О, пламя... ну почему ты не дало мне хоть толику мозгов? Ладно, оно все равно промолчит, это проверенно. А мне не плохо бы подумать, что делать дальше. Минуточку. А почему это собст-венно я тут живая и здоровая?
Нет, вы только не подумайте, что мне не нравится мое состояние теперешнее состояние. Оно, конечно, далеко от идеала, но это значительно лучше, чем состояние мертвое. Но я прекрасно помню, что у меня муж имеется, а значит - красивое украшение на груди, которое загорается при каком-то там расстоянии. Каком точно я благополучно забыла, но была уверенна, что значительно его превысила, да и чувствовала я, как кожа загорается. Может, только этот символ сгорел? Нет, вон, бьется на груди...
Ладно, оставим эту загадку и подумаем, где оказались. Хотя, что тут думать? Во всем мире только одно такое колючее дерево. Священное, блин. От нижней ветки до земли - ровно двена-дцать раз мой рост. Три мили до Монастыря.
Я же отсюда самостоятельно не слезу!!!!
Одно только радует. Если в мире, где я начала купание была поздняя осень, снежок с неба срывался... О погодных условиях у себя на родине я тоже благополучно не подумала, но они меня несказанно порадовали. Было, конечно не очень жарко, но и замерзнуть не получится. Градусов пятнадцать выше ноля. Надо будет поинтересоваться, какое сейчас время года. Хотя о чем это я? Сначала надо отсюда как-то слезть, а потом только интересоваться погодой!
Ладно, для страданий время у меня еще будет. Сразу не сожгут, им еще костер подготовить надо, а пока попробую оглядеться. Что у нас наверху? Небо... тучки... "Кажется, дождь собирает-ся, кажется, дождь собирается..." Ладно, не буду туда смотреть, чего зря расстраиваться? Посмот-рю вниз.
Опа, а там значительно интереснее. Внизу обнаружились Марук, Стрикс, Рэнмир и Орилор. Судя по тому, что оба представителя мужского пола такие же мокрые, как и я, можно сделать вы-вод, что они сиганули за мной следом. Таак... сильно подозреваю, что это Рэнмиру я обязана жиз-нью и здоровьем... А еще, что он непременно меня убьет, как только увидит. И Орилор к нему присоединится! Но пока их самих надо спасать, они же не думают, что две милые девушки сейчас размышляют, как бы их поаккуратнее убить. А они размышляют. Потому, что любой иномирец в принципе, а сейчас в особенности - это угроза для самого существования нашего мира.
"Это все потому, что у кого-то очень узкий вход!" - сказал Винни Пух.
"Нет, это все потому, что кто-то очень много ест!"
Перефразируя разговор медведя с кроликом, можно смело сделать вывод что все это пото-му, что я никогда не думаю. Может начать? Эх, ну меня-то все равно живой отсюда никто не от-пустит, а умирать надо с музыкой, а не мокрой и на дереве.
Я пару раз откашлялась, проверяя наличие у себя вокальных способностей. До сего дня способности у меня были только к высоко художественному визгу, вот и проверим, как они там:
Четыре головы одновременно взлетели вверх. Три из них расплылись в кровожадных ух-мылках. А Орилор просто еще ничего не понял. Когда поймет - так же смотреть будет.
- Ликарион, - очень ласково пообещала мне Стрикс. - Я тебя сейчас убью!
- Извините, девушка, но это буду я! - Влез Рэнмир.
- Молодой, - ведьма оторвала взгляд от меня, осмотрела Рэнмира с головы до ног и с сожа-лением констатировала. - Нечеловек. Я пять лет ждала возможности придушить эту девушку. И никому не уступлю этой радости. И не возражай мне, Марук, ты у нас вообще целительница, по-этому будешь реанимировать труп. А пока лучше брата своего откопай. А еще лучше - дай лопаты мальчикам, пусть помахают ими и согреются.
Что значит - брата откопай? Там что, еще и Морок закопанный валяется? Ничего не пони-маю. Почему закопанный? И вообще - не хорошие у меня ассоциации с этим словом. Сразу вспо-минаются кладбища с аккуратными крестиками. Почему-то именно на эти веселые места с завид-ной регулярностью выходила окна тех палат, в которых я лежала.
Минуточку... ПЯТЬ лет???
А Стрикс тем временем отошла к ближайшему дереву и влезла на нижние ветви, помахала ручкой изумленным зрителям... и спрыгнула вниз, пару раз нелепо взмахнула руками под перье-вым плащом... и вот, платье ворохом ткани падает на землю, а ко мне летит здоровая ворона. Ой, мама... мне совсем не нравятся ее когти!!!
Стрикс сделала пару широких кругов над моей головой, и зажала в когтях ворот блузки. Ой, мама... за что??? Он же не выдержииит!
Точно. Не выдержал. Я свалилась на Марук, сбив ее с ног, и мы вдвоем покатились под но-ги к моим друзьям, которые сосредоточенно откапывали из земли большого кота, цвета пламени. Ох, интересно, это кто же там Морока упаковал? За то понятно, что фраза про откапывание не со-держала в себе ничего зловещего. Хоть это радует.
- Лика, - Марук вскочила на ноги и начала отплевываться. - Я, конечно, безумно рада ви-деть тебя после такой долгой разлуки, но это не значит, что мне приятно, когда на меня падают сверху!
- Прости, я не специально, - покаялась я, тоже пытаясь подняться.
- Да, девушка, простите ее. Она просто думать еще не научилась, а так человек-то хороший, - ледяным тоном произнес Рэнмир за моей спиной.
- О, о том, что она думать не умет, мне прекрасно известно, - широко улыбнулась оборо-тень. - Точнее умеет, и всегда хочет как лучше, но вот что из этого получается...
Упс... ну мне, правда, стыдно, но им-то как это объяснить? А эти двое, нашли в лице друг друга благодарных собеседников, и продолжили обсуждать мои недостатки.
Я молча наблюдала, как рыжий кот, гордо задрав хвост, удалился в ближайшие кусты, и через пару минут вышел оттуда уже высоким молодым человеком, в белой рубахе, штанах и с пла-щом в руках. Плащ, правда, быстро оказался у меня на плечах. Глаза Рэнмира яростно сверкнули, но бес промолчал, а я благодарно кивнула Мороку и закуталась в теплую ткань.
- Что стоим? Ждем, пока замерзнем? Так до этого не далеко. Значит так - мальчики - быст-ренько натаскали дров, а мы с девочками пока лагерь подготовим, - заявила Стрикс, заметно раз-ряжая обстановку. Что-нибудь, кроме пресловутой мантии она надеть не удосужилась. Хотя за-чем? Приличия итак соблюдены.
- Стоп, - вмешалась Марук. - Ликарион, ты нас познакомить не хочешь?
- Хочу. Слева направо. Рэнмир, Морок, Марук, Орилор, Стрикс. Меня все знают?
- Все, - усмехнулась Стрикс. - Сильный пол, вы еще тут?
Представители одного пола, но трех различных рас мрачно переглядываясь, направились в лес. Ох, чую, будет у нас соревнование: "Кто больше?" Почему? Объясняю. Морок заметил, что у нас с Орилором одинаковые символы на груди. Вывод - нас что-то связывает, а это вряд ли может понравиться истинному оборотню, который очень бережет своих друзей, значит - он устроит Орилору какое-нибудь испытание, и будет смотреть, как тот выкрутится. Рэнмир же наверняка решил, что в этом мире, у меня были какие-то отношения с Мороком. Нет, отношения-то, конечно, были. Например, я могла рано утром разбудить несчастного оборотня и потащить с собой на речку ловить раков. Или подбить его на какой-нибудь рисковый эксперимент... а уж что мы вчетвером откалывали - вспомнить страшно! Но Рэнмиру-то этого знать неоткуда... Ой, Пламя великое... О чем я думаю? Меня через пару часов казнят, за нарушение всех, какие только существуют, уста-вов, а решаю психологические проблемы троих своих друзей.
- Лика, не стой, как в гостях. Хоть как-то помоги.
Я отвлеклась от своих переживаний при этом совершенно справедливом требовании Ма-рук, и начала помогать освобождать место для костра.
К тому времени, как из леса вышла наша мужская половина, лагерь мы уже разбили. А именно: расчистили место под костер и решили, что свою задачу выполнили. А половина выходи-ла с помпой. Морок и Рэнмир несли каждый по такой охапке дров, вполне хватило бы для обогре-ва нас шестерых в самую морозную ночь. Орилор же гордо нес одну-единственную ветку, правда здоровую. Я даже могу представить, что произошло, Морок, желая уязвить Орилора начал наби-рать себе веток все больше и больше, мол: "Смотри, какой я сильный!", Орилор не понял, что его подкалывают, но понял Рэнмир. Результат - на лицо, точнее - на дрова. Ну, хоть не замерзнем.
- Мальчики, на кострах такого размера только ведьм сжигать. - Стрикс отвлеклась от завя-зывания пояса на своем платье и ехидно обозрела гору хвороста. - Так вот, как единственная пол-ноценная ведьма в компании авторитетно заявляю - не получится!
Морок с Рэнмиром успешно сделали вид, что смутились. Бес сложил дрова для костра, и огляделся в поисках кресала, я отстранила его и протянула к чуть сыроватому дереву ладонь. Огонь перебежал с моих пальцев, и вот костер уже ровно гудит, и около него можно обсушиться.
Но мне совсем не нравиться, как эта тройка сильного пола друг на друга смотрит. Ладно, попробуем все объяснить.
- Рэнмир, прекрати цепляться к Мороку, он мне как брат. А ты Морок, оставь в покое Ори-лора, он всего лишь мой муж.
О, пламя... я же хотела разрядить обстановку, но затея провалилась. Хотя веселее на поля-не точно стало. Рассевшиеся у костра быстренько повскакивали на ноги с воплями:
- Как муж? - Морок.
- Что значит - всего лишь? - Орилор.
- Лика, ну тебе не стыдно? Он мне так понравился. - Марук.
Что характерно, крайняя рыжая опять я.
- Мда, - задумчиво потянула Стрикс, вороша угли длинной палкой. - Если ты вернешь Та-лисман, тебя, может быть, и простят. На радостях. Но за нарушение обета безбрачия - точно уст-роят показательное сожжение на костре. Хотя тебя жечь все рано без толку.
Теперь переполошился Рэнмир:
- Как сожгут? За что?
Я помялась, не решаясь вывалить на голову беса известие о том, что я - государственная преступница. Хотя, что толку теперь это скрывать? И, при всех моих недостатках, в том мире, где мы встретились, я всегда была честна, так зачем же теперь что-то скрывать?
- Помнишь певицу, которая пела в "Драконе", когда мы собирались отъезжать к горе? - Бес коротко кивнул.
- Так вот, это песня сложена про меня. Я та самая Жрица Огня, которая забрала главную защиту мира из хранилища и исчезла в неизвестном направлении. Предупреждаю вопрос. Госпо-дин Армир об этом прекрасно знал, более того, все, что он обо мне сказал - это чистая правда, только вот продешевил он, назначая цену за мою голову.
Все глубокомысленно замолчали, потихоньку рассаживаясь кругом около костра. Не ду-маю, что народ задумался о моей тяжелой судьбе, скорее уж о том, как бы вытрясти из меня по-больше сведений. Стрикс прошептала короткую формулу, развела ладони в стороны, и вокруг по-ляны образовался защитный купол, мешающий первым каплям дождя вымочить нас еще больше.
- Ну что ж, - наконец произнес Морок. - Полагаю, что у всех есть вопросы друг к другу. Дождик будет лить часа два, поэтому начинай-ка ты Лика рассказывать, что с тобой стряслось, а потом мы тебе расскажем, что происходило, пока тебя не было.
Я подтянула колени к груди, сцепила поверх них и наброшенного плаща пальцы и медлен-но начала рассказ.
- Так уж получилось, что в отличие от всех остальных миров этот - очень хрупок. Когда-то давно люди опасались тех, кто чем-то от них отличается, и практически перебили всех наделен-ных хоть искрой дара. - Эту часть я могла оттарабанить безошибочно, она надежно зазубренна. Дальше будет труднее. Впрочем, легкой жизни мне не обещал никто и никогда. - А потом мир стал разваливаться на кусочки. Люди к тому времени уже успели сообразить, что происходит что-то не то, и начали уже уговаривать тех, кого не давно убивали, мол, помогите, нам же плохо.
Стрикс тихо фыркнула от моего вольного переложения старинной легенды. Я проигнори-ровала ее веселье и продолжила. А что? Смысл же не потерялся? А кому захочется патетики и вы-бивания пыли из старых слов, тому прямая дорога в библиотеку.
- Естественно, что обиженные маги...
- Не только маги, - бесцеремонно перебила меня Марук. - Остатки эльфов, драконов, людей способных заклинать стихии, оборотней. Но магов было большинство, поэтому используется это слово.
- Так вот, - продолжала я, проигнорировав этот небольшой ликбез. - Маги обиделись и зая-вили, что они равновесие не нарушали, а раз беды сыплются на головы людей, стало быть, пусть люди и разбираются. В общем, помирились все, только когда людей осталось около сотни, а магов и того меньше. Забыли старые обиды, и начали вымещать злобу на новом враге. А таковым объя-вили расплодившуюся нечисть. Каковую и уничтожили, попутно развалив всю еще оставшуюся флору и фауну... а заодно и подчинив весь мир Огню. Потому, что только с его помощью можно было избавить мир от напасти. Не мне судить, что было правильно, что нет. Но Огонь потребовал платы. Маленькой такой... он нарушил границы мира. Они стали тонкими и ломкими, как бумага, если ее подержать над пламенем.
Ох, что-то меня опять понесло на казенно-книжный тон. Матушка-настоятельница бы по-радовалась, Орилор тоже в восторге, но вот Рэнмир боюсь, скоро просто перестанет меня пони-мать...
- Короче, - снова вмешалась Марук. - Маги подумали, как бы исправить эту оплошность и нарушили в несчастном мире еще что-то, после этого мир защищает только та милая безделушка, которая болтается и Лики на шее. Без нее в наш мир может попасть любой, а присутствие человека не этого мира, мгновенно возвращает людей нашего к старой схеме решения: ты не такой? О, мы тебя боимся! Убьем, и дело с концом!
- Марук! - прикрикнул на сестру Морок. - Не перебивай! Лика, ты так и будешь рассказы-вать историю от сотворения мира? Тогда придется тут ночевать. Поэтому опусти детали и перехо-ди к главному.
Спасибо, Морок. Ты всегда умел дать мне время собраться с духом... Ладно, отступать все равно некуда.
- В общем, Огонь нам необходим для заряда Амулета, - Я прикоснулась рукой к камню на шее. - Амулет - для защиты границ мира. Но тут есть одно но. Рядом с Амулетом всегда должен находиться кто-то, кто готов взять его и усмирить Огонь. Вон там гора, видите? Под ней вулкан, который периодически просыпается. Что бы не было извержения, достаточно забрать энергию Ог-ня и всем вроде хорошо. Защита границ усиливается, вулкан себе спокойненько спит дальше. Вот только температура внутри горы такая, что люди решающиеся спуститься внутрь сгорали заживо.
А потом выяснилось, что мне это не грозит. В каждом поколении рождается человек, в ко-тором есть частичка Пламени, и эта частичка позволяет ему спускать внутрь и подниматься обрат-но без вреда для здоровья.
Я на секунду замолчала, вспомнив, как часто спускалась внутрь, чтобы просто вылечить насморк.
- В нашем поколении это оказалась я. Все вокруг твердили мне о чести, о том, что когда-нибудь в мои руки перейдет правление практически всем этим миром, но мне было как-то напле-вать. Я видела только то, что все мои друзья могут покинуть Монастырь, а я - нет. Примерно в то время, когда я готова была смириться, мне на глаза попалась старая рукопись, в которой предлага-лось провести эксперимент и, забрав силу у вулкана зачаровать Амулет так, чтобы он сам забирал энергию. Мне было семнадцать лет. Мозгов нет до сих пор, поэтому на подобную авантюру я ре-шилась. Но, увы, фокус не удался. Тогда я решила попробовать еще раз, на вершине вулкана, и за-была про ловушки вокруг центра горы. Меня перебросило в другой мир, там я попала под машину.
Упс... только сейчас представила себе реакцию водителя, когда я появилась ниоткуда пря-мо перед колесами. Мне искренне жаль этого несчастного, но себя жалко еще больше.
- Да, Лик, ты всегда хочешь как лучше, но честное слово - лучше бы оставляла, как есть! - в сердцах заявила Стрикс. - Что было дальше?
- Дальше я потеряла память. Врачи в том мире объясняли это ударом по голове. Два года я прожила там, пока однажды выходя с работы, не угодила в не закрытый переход в другой мир. Там меня обрадовали, что если я не скажу, как меня зовут полным именем и сколько мне лет, то домой меня отправить не смогут и предложили проехать до замечательного источника, который восстанавливает память. По пути меня успели счастливо выдать замуж. Правда, теперь мы с этим молодым человеком не можем друг от друга далеко отходить, иначе мы оба сгорим. Все.
- Не все, - возразил Морок. - Кто такой господин Армир и цена за твою голову это раз. И как здесь оказались твой муж и друг, два.
- Армир - послушник монастыря. Не помню имени, но лицо запоминающее. Предложил за мою голову, - я задумалась, переводя цены одного мира в цены другого, - четыреста пятьдесят монет золотом за мертвую и две двести пятьдесят за живую.
- Вот скупердяй! - фыркнула Стрикс, глаза двух насквозь мокрых парней изумленно рас-ширились. - Желающих обезвреживать Огонь за такую цену не нашлось?
- Почему не нашлось? - удивилась я. - Нашлось. Вы не забывайте, что Огонь сам не подоз-ревал о том, что он умеет. А как сюда попали Рэнмир и Орилор я сама смутно предполагаю.
- Повезло кому-то, - широко улыбнулась Марук. - А то спалила бы несчастного и даже не заметила!
- Как-как, - мрачно ответил Рэнмир. - Просто. Стою на берегу никого не трогаю. Лика все никак не всплывет... И тут Орилор загораться начинает. В общем, я схватил его за шкирку и бро-сил в проход, так и оказались.
- Госпожа Лика, а вы что, забыли, что нам нельзя расходиться? - наивно поинтересовался мой супруг.
Все. Мне надоело!
- Орилор. Еще раз назовешь меня госпожой - получишь в глаз! Ногой. Да, я забыла, пото-му, что в моей голове не помещается больше одной мысли? А та, которая есть обычно дурацкая! - выдала совершенно обиженная я.
Скандалу, впрочем, разгореться не дали. Морок начал рассказывать, что происходило здесь и мне сделалось дурно.
Единственной хорошей новостью было то, что Вулкан не просыпался. Я выкачала из него слишком много сил. Зато плохих было во множестве. На севере собирали армию. В Монастырь устремилась такая толпа народа, которою он (Монастырь естественно) не мог ни вместить, ни про-кормить. Мрак, в общем... Я задумчиво переваривала полученную информацию.
Глава вторая. Кто сказал, что будет легко? Обманул.
Толпа у Монастыря превышала все мои ожидания. Я всегда считала свое воображение раз-витым, даже может чересчур, но такое... Хотя, что я вам говорю. Вот представьте, что в самый час пик, вы спускаетесь на эскалаторе вниз, и видите толпу, которая хочет попасть наверх. Представи-ли? А теперь увеличьте ее раз в двадцать. Вот примерно так все и выглядело.
Мда... но мне-то внутрь надо срочно! А через такую толпу я до заката не успею! Орилора и Рэнмира взялись провести мои местные друзья через дыру в заборе (странное свойство ее состояло в том, что как только одну заделывали сразу появлялась новая), ну а меня эта дыра не пропустит из-за Амулета на шее. Точнее пройти-то я там смогу, но такой звон раздастся, по сравнению с ко-торый сигнализация двадцати пяти машин одновременно и глубокой ночью покажется вам рай-ской музыкой! Не входило в мои планы оповещать мир о своем присутствии так громко и быстро.
Почему мне надо попасть в Монастырь до заката? Да очень просто! После заката пускать перестанут, а ночевать на каменном плато без возможности развести огонь и закутаться в теплое одеяло это... холодно в общем.
Так, главное - не врать. Ложь почувствуют сразу и тогда в Монастырь мне за неделю не пробраться. И с громкими причитаниями я вломилась в толпу. Причитала я следующим образом:
- Я инвалид, ножка болит, солнышко скроется, муравейник закроется, сделайте одолжение, войдите в положение!
А что? Ни слова неправды! Отсутствие мозгов вполне можно приравнять к инвалидности, а нога с переломом, которому не дали отлежаться, действительно ноет. Про то, что ворота с закатом закроют, я уже говорила.
Народ вряд ли понимал, что конкретно я несу, но расступался безропотно. Теперь главным для меня было не потерять капюшон плаща, любезно конфискованного мною у Морока. Уроню - меня узнают в лицо... после этого толпа со мной такое сотворит, что ни один косметолог и пла-стический хирург не соберут. Я проскользнула в ворота, не слушая охрипших послушников ("Не толпитесь!!! Проходите по тропинкам!!!) и направилась прямиком в комнату Матушки-настоятельницы. Если она почувствовала мое прибытие, а быть такого не могло, чтоб не почувст-вовала, то ждать меня будут именно там. О, приятно хоть в чем-то оказать правой.
Впрочем, на этом моменте приятности и закончились.
В давно знакомой мне большой комнате ярко горел камин, за столом, напротив пламени сидела хрупкая женщина в простом белом платье.
Итак, знакомьтесь (данную процедуру следует провести быстро, а сразу после исчезнуть в неизвестном и очень далеком направлении, ибо сейчас Матушка в гневе) Матушка Мицар. Ух... сейчас меня будут бить. Возможно даже ногами и, скорее всего по голове.
- Явилась, - холодно констатировала она. - И где же, позволь тебя спросить, ты все это вре-мя пропадала? И как же смогла оторваться от своих дел, чтобы к нам придти?
Я молча распахнула свою память, давая возможность ей узнать, что со мной творилось. Процедура очень неприятная, но действенная. После трех минут, которые она заняла я совершен-но без сил, опустилась на мягкий ковер, уже забыв о приличиях. А Матушка деловым тоном нача-ла отдавать команды:
- В свою комнату. Не выходить оттуда и ни с кем не разговаривать! Ясно?
Я часто закивала головой, радуясь, что так легко отделалась. Теперь осталось убедить ноги, что надо встать. Увы, они напрочь отказывались таскать на себе почти полсотни килограммов жи-вого веса.
Какое-то время Матушка наблюдала за моими попытками подняться, потом позвонила в бронзовый колокольчик, который взяла с каминной полки. На тихий звук (это для нас тихий, а в келье у послушников перезвон стоял о-го-го) прибежали двое не знакомых мне молодых людей.
- Проводить Жрицу Ликарион в ее комнату! - величественно проговорила Матушка воз-вращаясь к своим записям. - И запереть! Выполнить все пожелания, но никого не пускать и не разговаривать. Ясно?
Вот, завидуйте командиры! Ни одного грубого слово! Ни разу не повышен голос! А все при деле и все под контролем. Вот мне тоже завидно. Между тем, послушники приблизились ко мне с двух сторон подхватила под белы-руки (и вовсе я не обманываю! Когда-то мои руки и впрямь бы-ли белыми, например, до купания в источнике Памяти и последующих приключений) и практиче-ски вынесли из комнаты... Мда... Я почти физически ощущала исходящие от них волны презре-ния и страха... Так смотрят не на обезьяну с гранатой в лапах, а на жабу с тем же оружием. И на-вредить может, и смотреть противно, и что с ней делать не понятно. Хотя вот по этому пункту я не прохожу, со мной вполне понятно, что делать - в комнату вести.
Довели, вежливо поинтересовались чего же мне угодно. Угодно мне было поесть и принять ванну. Ужин приволокли в рекордно быстрые сроки, а вот в горячей воде отказали... Обидно, но ладно, переживу как-нибудь. Сейчас мне хотелось только одного - спать... Хотя, я сильно сомне-ваюсь, что если Совет увидит меня грязной, оборванной и замученной, то он разжалобиться и раз-думает меня казнить. Все-таки за мое преступление даже смертная казнь - слишком мало.
С этой сверх оптимистичной мыслью я завалилась на простыни и завалилась спать.
Разбудила меня Стрикс, причем далеко не ласково - сдернув одеяло и прокричав, что солнце уже высоко, и пора готовить меня на Совет. Пока я хлопала глазами, пытаясь проснуться, меня совсем не вежливо бросили в полную ванну теплой воды. И сразу энергично принялись оттирать мои волосы, попутно объясняя:
- Значит, так. На совете ты должна вести себя, как королева. Матушка вчера назвала тебя Жрицей, и среди послушников, а так же населения всю ночь бурлили слухи и волнение. Общая идея, при учете твоего вчерашнего вида, что тебя похитили и держали в плену.
- Угу... покажи мне того ненормального, который согласиться меня похитить. А тем более - в плен взять и так зачем-то держать пять лет. Что же он со мной все это время делал? - поинтересовалась я и тут же раскаялась в любопытстве - мыло попало в рот.
- Ну, это смотря сколько заплатить, - резонно заметила Стрикс. - А во-вторых, маленькая деталь - если бы действительно нарвалась на охранную ловушку - от тебя бы даже пепла не осталось! И Талисман бы тебя не спас, просто потому, вылезай, что ловушки рассчитаны на уничтожение всего живого, кроме самого Талисмана...
Оп-па... А ведь подруга права... что же тогда произошло? Не понимаю... Но за то точно понимает Матушка Мицар. Не долго думая, я выпалила это вслух.
- Да, я тоже пришла к такому выводу, - Меня усадили перед зеркалом и вручили деревянный гребень. Не раздумывая, я запустила его в волосы и сразу наткнулась на здоровенный узел. Где же ты, где, шампунь Пантин про Ви? Мне очень-очень плохо без тебя... Вот блин, почти три недели путешествую, а без такой малости обходиться не научилась. Ладно, это мелочи.
Стрикс вываливала из шкафа всю ритуальную одежды в поисках не известно чего. Я пыталась привести волосы в приемлемый вид. Нет, то, что волосы останутся на гребне приемлемым не считается! И мы обе сосредоточенно молчали. Наконец подруга радостно завопила, что она нашла, и соизволила выползти из шкафа. Ой, мама...
Стрикс действительно нашла. Мантию, в которой меня посвящали в Жрицы. Я, конечно, ничего не хочу сказать, но там же пять слоев ткани! Да я успею свариться заживо до конца этого несчастного разбирательства!
- Если ты будешь продолжать сверлить эту мантию таким огненным взором, она загорить-ся, - спокойно констатировала Стрикс. - А тогда мне придется искать еще что-то во что тебя потребуется упаковать и ты гарантированно останешься без завтрака.
Ненавижу, когда она права. Но поделать ничего не могу. Эх, ну почему до нашего мире не дошла демократичная мода двадцать первого века планеты Земля? Джинсики там, кроссовочки... Мне же больше ничего не надо! Но Стрикс уже взялась за одевание меня. О, это процедура долгая и нудная... Для начала - нижний слой. Ради разнообразия белый и льняной. Примечание - весь этот костюм я делала самостоятельно. Сама сажала и растила лен, сама (под чутким руководством и иногда прикладством Матушки) его обрабатывала, сама ткала полотно, сама его кроила, сама шила и вышивала... С верхними платьями было примерно тоже, только с поправкой не на расте-ния, а на овец... С тех пор со мной случается истерика, когда я вижу иголку и нитки. Почему? Да просто начала работу я когда мне было пять, закончила в шестнадцать. Вы представляете, себе, как за это время меняется фигура человека? И сколько раз все это пришлось перешивать? Я так даже вспоминать не хочу.
Но нижняя рубашка из тонкого, почти прозрачного льна мягко остудила кожу. Все прият-ности на этом закончились. Дальше шла первая нижняя юбка. Замечательная юбочка - всего-то полтора метра шлейфа (для справки - это почти мой рост). Потом вторая нижняя юбка - эта поко-роче, всего до колен, но вся из воланчиков - что б платье форму не потеряло. Дальше - корсет. Не могу сказать, что моя фигура нуждалась в каком бы то ни было утягивании, но величественность фигуре он точно придавал: Стоит чуть ссутулить плечи как острые края сразу впиваются в тело... Нет, лучше прямо походить. Нижнее платье - со строгим воротником - стойкой и рукавами до за-пястий. Верхнее платье - с глубоким вырезом и рукавами-крыльями до пола. Последний штрих диадема с покрывалом, укрывшим мне лицо так, что только глаза и видно.
Что ж... смотрюсь я действительно величественно, ничего не скажешь. Но чувствую себя, как курица в духовке - скоро румяниться начну!
Хотя сейчас я и есть - Огонь, все платья красные, но чуть разных оттенков, и при ходьбе чуть колышутся - как пламя свечи. А огненные волосы по спине довершают эту картину.
В дверь деликатно постучали, Стрикс в последний раз ободряюще мне улыбнулась и рас-пахнула тяжелые створки. Двое послушников за ними (дверьми, если вы поняли) плавненько опус-тили челюсти к груди и вытаращили на меня глаза. О, сбылась мечта советской девушки, которая хотела, чтоб парни от одного ее вида падали и сами собой в штабеля укладывались. Эти тоже упа-ли, правда на одно колено, приветствуя меня. Ребят... такое приветствие надо делать либо в зале с ковром, либо очень медленно. Потому, что если его делать быстро, да на мраморный пол - это больно. А ковров в моей комнате отродясь не водилось.
Послушники, наконец, встали.
- Ведите, - величественно кивнула я им. Да, теперь они просто не посмели хватать меня за руки и тащить вперед. Теперь у меня было право ими повелевать, и я намеревалась использовать его в полной мере. Просто потому, что когда меня хватают за руки мне очень плохо думается А обдумать, что же такого я скажу Совету было просто необходимо!