Кицунэ Миято : другие произведения.

"Мать моя, Сакура" или "Как воспитать гения"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 4.73*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Харуно Сакура попадает в прошлое на тридцать лет назад. Коноха переживает тяжелый период. Только что закончилась Вторая Мировая война шиноби. Сложное время. И как же жить в нём незадачливой куноичи, которая во что бы то ни стало решила стать счастливой?
  
  
  Пролог. Неправильное решение.
  Сакура проснулась на полянке на краю пятого полигона. Солнышко светило сквозь зеленую листву, пели птички, легкий ветерок трепал волосы розовой шевелюры куноичи. Тишь и благодать.
  Сакура глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться. Она позорно сбежала на 'тренировку', всё достало.
  Она достала саму себя.
  
  Наверное, это началось, когда она согласилась на предложение Саске заниматься с ним 'просто сексом' вместе с Наруто*. Сначала, она думала, что делает это, чтобы быть ближе к Учиха, хотя, положив руку на сердце, ей эти 'тройники' нравились. Парни были страстными, смелыми, с фантазией и неудовлетворёнными желаниями.
  Она закрывала глаза и, на несколько часов, во время их общих выходных, растворялась в этом эфемерном тепле и 'любви'.
  
  Она была желанной.
  
  Она была нужной.
  
  Она была вместе с Саске и рядом с Наруто...
  
  В какой-то момент Сакура поняла, что Саске был нужен только Наруто. Но она продолжала закрывать глаза.
  Через три с половиной месяца что-то лопнуло, разлетелось вдребезги, оборвалось. Что это было? Её терпение? Её любовь? Её гордость?
  Сакура поняла, что ей надо выбрать.
  Тот разговор она помнила слово в слово.
  
  - Наруто, я подумала... Ты предлагал мне встречаться, стать твоей девушкой, я согласна.
  
  Он помолчал, уставившись в пол, обдумывая её слова. Секунды его молчания отравляли ей сердце. Тридцать секунд, сорок... пятьдесят... Через три с половиной минуты Наруто поднял на неё свои честные голубые глаза и ответил.
  
  - Знаешь, Сакура, если бы ты сказала это четыре месяца назад, я был бы счастлив. А сейчас я не чувствую ничего, извини, я не могу быть твоим парнем.
  
  А еще через месяц она случайно узнала, что Наруто и Саске встречаются, что они спят вместе и стали жить в той самой квартире Учиха, что недалеко от бывшего квартала его клана.
  После той новости, она несколько часов бесцельно бродила по улицам Конохи, ей казалось, что все были, до омерзения, счастливы.
  Все, кроме неё.
  
  Прошло почти полгода, а это чувство никуда не исчезло. Сакура презирала себя за него, ненавидела, но, ничего не могла с собой поделать.
  Сакура села и положила голову на колени. В голове отстукивали часы, дни, недели, месяцы.
  Триста шестьдесят дней назад, после бессонной ночи, она приняла это чёртово решение - сказать 'да' Учиха Саске.
  Если бы тогда она сказала 'нет', всё было бы по-другому. Она могла бы быть с Наруто. Она тоже могла быть счастливой.
  Если бы кто-то подсказал ей правильное решение... Если бы...
  
  Внезапно Сакуру осенило. Она прошептала одними губами.
  
  - Если бы мне подсказали... Если бы, если бы...
  
  Куноичи вскочила. В её зеленых глазах загорелось неукротимое пламя и воля к победе. А на губах появилась искренняя улыбка.
  
  - Я буду счастливой!
  
  
  * * *
  
  
  В Хранилище было, как всегда, темно и пыльно, но, нужный ей свиток, Сакура всё-таки нашла.
  Она не зря была правой рукой Пятой Хокаге. Несмотря на юный возраст, Сакуре было известно многое о подводных камнях деревни, её прошлом, её секретных и тщательно хранимых техниках.
  Одна из таких запретных техник была техника перемещения во времени. Запретной она была потому, что отправленный в прошлое человек не мог вернуться, иначе, чем это прошлое прожив, и даже призвать его обратно было невозможным. Но Сакура решила пожертвовать годом своей жизни. Что такое год, если тебе всего восемнадцать и ты хочешь быть счастливой? Ведь петля времени завершится в момент её ухода.
  
  Развернув свиток, она изучила рисунок. Всё было довольно просто. В углу нужно было написать количество дней, на которые ты возвращаешься в прошлое, а затем, сложить набор жестов-печатей, запускающих технику.
  Сакура аккуратно вписала цифру 'триста шестьдесят'.
  
  - Кабан, тигр, свинья, кабан, кабан, лошадь, крыса, - забубнила девушка, выполняя печати.
  
  Сакуру охватила зеленоватая дымка. Бросив последний взгляд на свиток, символы и знаки которого стали светиться, куноичи с ужасом раскрыла глаза. При свете свечи она не заметила что под 'впишите число' стоял иероглиф 'месяц', а не 'день', как она решила, ведь они отличаются только маленьким хвостиком...
  
  - Твою ж мать! - успела сказать Сакура, прежде чем с легким хлопком пропала из Хранилища...
  _________________________________________________________
  
  * кому интересно предыстория в фанфике "Непрямой поцелуй"
  
  月 - иероглиф "месяц"
  日 - иероглиф "день"
  при написании от руки очень похожи.
  Глава 1. Ошибка может стоить жизни...
  Сакура быстро сделала нехитрые вычисления и ужаснулась.
  
  - Триста шестьдесят месяцев... это тридцать лет, - куноичи сжала кулаки, понимая, что сейчас не время и не место для истерик и паники. Она огляделась, вспоминая историю деревни.
  
  'Если я перенеслась на тридцать лет назад, значит, буквально три месяца, как закончилась Вторая Мировая война'.
  
  - Тц! - Сакура закусила большой палец.
  
  'Это плохо. Меня могут принять за вражеского шиноби. Я, похоже, недалеко от общего убежища, ведь Хранилище временно перенесли в одну из пещер горы с лицами Хокаге, после разрушения Конохи Пейном. Ещё повезло. А то бы оказалась под Резиденцией, где раньше всё хранилось, и там бы меня сразу схватили АНБУ. Или материализовалась глубоко под землёй, ведь через месяц свитки хотели перенести в новый выкопанный бункер...'.
  
  По телу Сакуры пробежала дрожь, внутри появилось ощущение холода и сосущей пустоты.
  
  'Тридцать лет... Эта техника не зря была запретной, я просто самонадеянная дура, раз использовала её. В кодексе шиноби есть пункт про то, что ниндзя не должны поддаваться эмоциям, а я была невнимательна, взвинчена, тороплива, рассержена. Как не похоже на меня. Я же всегда была отличницей. Надо собраться и придумать, что мне делать дальше'.
  
  Сакура несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, успокаиваясь, и только после этого, дошла до края пещеры и осторожно выглянула. Общее убежище выглядело пустым, но это еще не означало, что охраны не было.
  
  'Если рассуждать логически, то я планировала прожить год, скрываясь. Благодаря технике Пятой и моей Инь-печати, тело не будет стареть, значит, мне надо просто прожить эти тридцать лет'.
  
  Сакура нервно хихикнула от этих мыслей.
  
  'Прожить эти тридцать лет и во что бы то ни стало - выжить. При этом скрывая, кто я. Лучше не придумаешь'.
  
  Куноичи порылась в сумке.
  
  'Хорошо, что я хотя бы взяла кое-какие вещи, а не побежала со своей 'мстёй' сразу искать запретную технику', - иронизировала Сакура, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок. Она достала полумаску и хмыкнула.
  
  'Теперь я буду похожа на Какаши-сенсея'.
  
  Поразмыслив еще немного девушка положила ладони на голову, розовые волосы засветились бледно-зеленым светом мед-чакры и стали расти. Сакура остановила вливание чакры, когда их длина достигла лопаток. Обрезав кунаем чёлку, которая скрыла такой 'узнаваемый' лоб, она медленно пошла к выходу.
  
  - Стой! - резкий оклик гулким эхом разошёлся по пещере. Как и ожидала девушка, охрана всё-таки была. Остановившись, она развела руки в стороны, показывая, что не собирается применять дзютцу.
  
  - Я ирьёнин, я хочу поговорить с Третим Хокаге или с его ученицей Цунаде Сенджу, - тихо сказала Сакура.
  
  Черноволосая куноичи, появившаяся перед ней, внимательно смотрела на её маску и длинные розовые волосы. Промелькнувшее во взгляде удивление было понятным Сакуре, куноичи обычно не скрывали лиц, ведь красивое девичье лицо давало моральное преимущество для битвы с мужчиной.
  
  - С какой целью? - осторожно спросила обнаружившая её девушка, прищуривая черные глаза.
  
  - Хочу присягнуть Конохагуре.
  
  - Ирьёнины везде нарасхват, - задумчиво протянула черноволосая, - почему ты выбрала Коноху?
  
  - Мне здесь нравится, - ровно ответила Сакура, добавив про себя 'и я собираюсь прожить в Конохе тридцать лет, не раскрывая себя, словно это очень долгая миссия'.
  
  - Как тебя зовут? - полюбопытствовала девушка.
  
  - Сакура, - она не смогла отказаться от своего имени, хотя понимала, что это может быть опасно.
  
  - Тебе идёт. А фамилия?
  
  - Сандзю, - невесело улыбнулась девушка, хотя эту улыбку, к счастью, скрыла её маска, - Сакура Сандзю.
  
  - Какая странная фамилия, означает 'тридцатый' или 'тридцать', верно?
  
  - Ага, что-то вроде. Так меня отведут к Хокаге?
  
  Их разговор прервали появившиеся шиноби.
  
  - Микото, дальше мы сами, - они махнули Сакуре, - просим следовать за нами.
  
  Сакура посмотрела на куноичи, запоминая её.
  
  'Микото, значит. Мне словно знакомо это имя, что-то крутится.... Так, соберись. Все размышления потом. Сейчас главное не облажаться перед Сарутоби Хирузеном, нашим Третьим Хокаге. Кажется, Цунаде-сама говорила, что её учитель умел чувствовать ложь в словах, значит, это надо использовать'.
  
  
  * * *
  
  
  
  Третий Хокаге Страны Огня засиделся в резиденции до глубокой ночи, просматривая отчеты о миссиях.
  
  - Хокаге-сама, мы обнаружили куноичи ирьёнина. Она пришла в деревню, чтобы присягнуть Конохе. Вот только, - шиноби смущенно потёр шею, - мы обнаружили её недалеко от общего убежища для жителей.
  
  - Как она объяснила своё местонахождение? - Хирузен раскурил трубку и выдохнул дым.
  
  - Она сразу попросила аудиенции с вами или Вашей ученицей принцессой Цунаде.
  
  - Вот как? - он снова втянул в себя горький дым и задумчиво выпустил, - тогда приведите её.
  Шиноби поклонился и с тихим хлопком развеялся.
  
  Через пятнадцать минут в кабинет вошла девушка. В том, что куноичи была молода, Хирузен не усомнился. Худенькая, даже немного угловатая фигура, длинные розовые волосы, и что самое удивительное - маска, скрывающая лицо до самых глаз ярко-зеленого цвета. Впрочем, сверху нависала лохматая чёлка, поэтому открытый участок был лишь один - глаза.
  
  - Как тебя зовут? - нарушил молчание Хокаге.
  
  - Сандзю Сакура.
  
  - Итак, Сакура, мне сказали, что ты ирьёнин, который хочет послужить Конохе.
  
  - Это так, Хокаге-сама.
  
  - Почему ты носишь маску? Я не сомневаюсь, что ты красива, среди девушек-ниндзя просто не бывает страшненьких. И на твоём лице не может быть ран, ведь ты ирьёнин - ниндзя медик.
  
  - Вы правы. Я просто устала, что во мне видят просто красивую девушку, я хотела бы, чтобы меня любили за мою душу, поэтому я надела маску. К тому же маска прекрасно скрывает эмоции, а я... в последнее время слишком эмоциональна, особенно для шиноби, - она тихо засмеялась.
  
  - И всё же я хочу взглянуть на твоё лицо.
  
  Куноичи заколебалась, в её глазах Хирузен увидел странную задумчивость, словно она что-то вычисляет, затем, вздохнув, сняла маску.
  Да, девушка была красива, даже очень, и Третий Хокаге признал это.
  Через несколько секунд маска была возвращена на место.
  
  - Откуда ты, Сакура?
  
  - Из Страны Огня, - она не обманывала, Хирузен очень тонко чувствовал ложь, каким бы искусным лгуном не был человек.
  
  - Не припомню ни одного клана в нашей стране с фамилией Сандзю...
  
  - Моя мать не шиноби, - снова она сказала правду.
  
  - Значит, твой отец шиноби? - она кивнула.
  
  - Где ты научилась медицинским ниндзюцу, ведь ты утверждаешь, что ты ирьёнин? - Сакура склонила голову.
  
  - Меня обучила ниндзя-медик из Конохи, поэтому я здесь, я хочу послужить своей стране и Конохагуре.
  
  Хирузен кивнул, довольный правдивым ответом, было уже поздно, девчонка не представляла угрозы для деревни и дальнейшие расспросы показались ему лишней тратой времени. Тем более, что медиков в деревне крайне мало, особенно после войны и ухода ученицы, Хирузен вздохнул. Цунаде не выдержала гибели своего возлюбленного Като Дана и ушла из Конохи вместе с его трехлетней племянницей Шизуне два месяца назад, сказав, что устала от крови и сражений.
  
  - Хорошо, Сандзю Сакура, считай, что ты принята в наши ряды. Я распоряжусь, чтобы тебе выделили комнату для ночлега, а потом расквартируем тебя где-нибудь, - Третий вздохнул и пробормотал, - после войны много свободного жилья.
  Глава 2. Интересный случай.
  Сакуре выделили небольшую двухкомнатную квартирку рядом с новым, недавно построенным госпиталем, где она стала работать, и, за несколько недель, хорошо зарекомендовав себя, была допущена к сложным операциям.
  
  Во время Четвертой войны на ней была координация всего подразделения ирьёнинов, а после неё в 'Конохе будущего', как Сакура мысленно называла своё время, она управляла госпиталем и занималась обучением шиноби медицинскому ниндзютцу. По сравнению с 'будущим', выполняемая ей работа была словно отпуск.
  
  Куноичи боролась сама с собой. С одной стороны ей нельзя было раскрывать весь свой потенциал и способности, которым её научила Цунаде, в данный момент еще сама не обладающая рядом своих будущих возможностей. Иначе бы появилось множество вопросов, и остаться в тени после такой 'рекламы' стало бы невозможным. А на другом конце ринга была совесть, взывающая к клятве медика о помощи людям, напоминающая о том, что через двенадцать лет будет еще одна война, в которой снова будут гибнуть дети, ведь сейчас, гуляя по улицам деревни, почти не встретишь шиноби от тринадцати до шестнадцати лет.
  Статистика смертей ужасает. Это война, и к ней надо готовиться.
  
  И хотя, по настоянию Цунаде, стали формироваться команды, среди которых должны быть ирьёнины, но после её ухода из Конохи и прекращения войны, всё заглохло.
  Этим просто некому было заниматься.
  Госпиталь насчитывал всего восемнадцать ниндзя-медиков, половина из которых могли лишь, в лучшем случае, залечить неглубокий порез. И всего двое могли бы соперничать с Сакурой, когда она была на третьем году обучения у Цунаде.
  
  - Сандзю-сан, Вы ведь дзёнин? - отвлекла её от раздумий Хана, ставшая главой подразделения ирьёнинов после ухода Цунаде.
  
  Сакура вздохнула. Что бы она там не думала, но скрыть мастерское владение чакрой в технике мистической руки от такого же медика практически невозможно.
  
  - Вы лучше меня управляете чакрой, я сразу это поняла, когда наблюдала за Вами на операции. Вам потребовалось в два раза меньше времени, чем обычно занимает у меня при такой ране, - ирьёнин покачала головой, - я знаю, Вы новенькая и хотите быть вежливой с нами, не показывая, какие мы неумёхи в сравнении с Вами. Не знаю, откуда Вы, Сандзю-сан, но в Конохагуре мы хотим учиться и совершенствоваться, мы не боимся трудностей. Я готова учиться у Вас, Сандзю-сан. Я даже, если хотите, попрошу Хокаге о Вашем назначении на моё место.
  
  Сакура удивлённо смотрела на серьёзную немолодую уже женщину в круглых очках.
  
  - Нет, не надо, - она кашлянула, потому что в горле запершило, она вдруг поняла, что пусть и тридцать лет назад, но это всё равно была её Коноха, её любимая деревня с такими же открытыми и хорошими жителями, которые, несмотря на пережитый ужас войны, не перестали доверять другим, - и называй меня Сакура, Хана. Я как раз думала над улучшением квалификации наших ирьёнинов...
  
  'К чёрту всё!', - подумала Сакура. - 'Я застряла тут на тридцать лет. Я хотела стать счастливой, и я буду счастливой, и ничто мне не помешает'.
  
  
  * * *
  
  
  Микото улыбнулась, увидев девушку с розовыми волосами и маске, выходящую из госпиталя.
  
  - Эй, Сакура, привет.
  
  Куноичи обернулась и посмотрела, прищурив зелёные глаза.
  
  - Узнала? Я Микото, это я обнаружила тебя в...
  
  - Да, конечно, я тебя узнала, - перебила Сакура, она посмотрела вниз и вежливо спросила.
  
  - Твой сын?
  
  Микото, улыбаясь, потрепала светлую макушку ребенка, которого она держала за руку.
  
  - Нет, это сын мой подруги, она... - её глаза стали печальным, Сакура кивнула, поняв её без слов, которые девушка не хотела произносить при двухлетнем мальчике.
  
  - Какаши-кун, познакомься с тётей Сакурой, - ласково сказала Микото, присев, и не увидев, как округлились глаза её новой знакомой.
  
  - Ты сказала, что его зовут Какаши? А фамилия?
  
  Микото посмотрела на Сакуру, с интересом изучающую ребенка.
  
  - Хатаке. Его отец Хатаке Сакумо сейчас на миссии, поэтому я за ним присматриваю. Мы гуляли и вот увидели тебя.
  
  - Так ты поздороваешься с тётей Сакурой, Какаши-кун? - Сакура присела рядом с Микото. Мальчик, оглядев 'тётю', отрицательно повертел головой.
  
  Вспомнив, что розоволосая куноичи ирьёнин, Микото отвела её чуть в сторону и прошептала.
  
  - С тех пор, как его мать не вернулась с миссии, он не разговаривает, хотя до этого хорошо говорил. Прошло уже четыре месяца, как их группу объявили погибшими на задании.
  
  - Наверное, психологическая травма, - задумчиво прошептала в ответ Сакура, покосившись на безучастно стоящего посреди улицы ребенка.
  
  - Да и Сакумо не лучше, - продолжила делиться Микото. - Он совсем не обращает на Какаши внимания. Понимаю, он любил Хотару, но совершенно забывать об их общем ребенке, предаваясь печали и саморазрушению... - она смутилась, поняв, что делиться своими мыслями с посторонним человеком. - Э... Прости, Сакура, похоже, у меня просто накипело.
  
  - Ничего, я понимаю, - глаза Сакуры хитро блестели. - Я сама очень эмоциональная.
  
  - О, так вот почему ты носишь маску? - спросила девушка, улыбаясь.
  
  - Ну, и поэтому тоже.
  
  - Может, хочешь погулять с нами, Сакура? Какаши ты вроде понравилась, - и, глядя на удивление в зелёных глазах, пояснила, - обычно он вообще никак не реагирует. А на тебя смотрел с интересом и 'ответил', пусть и отрицательно.
  
  - Может быть, ему понравилась моя маска, - хмыкнула Сакура. - Дети любят всё необычное.
  
  - Так ты пойдешь?
  
  - Да. Меня заинтересовал этот ребёнок... в смысле его медицинский случай.
  Глава 3. Страшная тайна.
  Сакура не любила детей.
  Скорее всего, эта нелюбовь была связана с её детством. Она была спокойной скромной девочкой, которую все норовили поддеть. Всё потому, что дети-нинздя намного пытливей и активней простых детей, они задиристы и агрессивны. Из-за особого генома, предопределяющего быть ли тебе 'шиноби-но моно' или нет, их развитие, физическое и моральное, опережает ребенка простого человека почти в полтора-два раза.
  
  Сакура не любила детей. Она не знала о чём с ними можно говорить, она бесилась от криков и писков, её раздражало то, что дети постоянно отвлекают и куда-то лезут, всё портят и ломают.
  Поэтому, когда утром, в её единственный за последние две недели выходной, уже ставшая довольно близкой подругой, Микото, привела к ней Какаши, Сакура совсем не обрадовалась.
  
  Конечно, с одной стороны, она очень уважала своего первого сенсея и, впоследствии, капитана 'команды Какаши'. Но с другой, разум отказывался воспринимать это двухлетнее лохматое недоразумение с большими печальными серыми глазами в пол-лица, тем самым Хатаке Какаши, 'Копирующим ниндзя Конохи', гением, дзёнином, обладателем шарингана, героем Третьей и Четвёртой войн и иже с ним.
  
  - И что мне с тобой делать? - вздохнув, задала вопрос в пустоту куноичи, покосившись на спокойного и безразличного мальчика, севшего на стул и смотрящего в окно.
  
  Сакура через маску улыбнулась, потому что маленький Какаши своим видом напомнил ей его 'печального' ниндзя-мопса Паккуна. Он тоже так тоскливо смотрел, когда взрослый Какаши призывал его, явно отрывая от безумно важных собачьих дел.
  Но её улыбка вмиг омрачилась мыслью о том, что ребенку тоскливо не по пустой или надуманной причине. Шутка ли, лишиться матери в таком раннем возрасте, и при этом всё понимать. Всё-таки он не простой ребенок, а шиноби, хотя и маленький.
  Сакура задумалась, над положением Какаши. Мать погибла. Отец непонятно где, пропадает неделями на миссиях, оставляя двухлетнего ребенка с чужими 'тётями', которые тут же отдают его еще более чужим 'тётям'. Он расстроен и подавлен, наверняка чувствует себя ненужным и лишним.
  От этих размышлений сердце куноичи сжалось. После войны оно несколько огрубело, пропустив через себя такое количество погибших товарищей. Если за всё и всех переживать, никакого сердца не хватит, столько смертей и столько потерь.
  
  Но, глядя на этого грустного ребенка, у Сакуры появилась мысль, что всё-таки он ей не чужой. Он должен вырасти отличным учителем, сильным дзёнином, гением, узнавшим тысячу техник. Только пока это маленький и беззащитный, к жестокой реальности мира шиноби, мальчик. Она снова вздохнула и потрепала его торчащие серебристые волосы.
  
  - Любишь молоко, Какаши? У меня где-то было молоко и хлопья. Я еще не завтракала, будешь со мной?
  
  Какаши безучастно кивнул.
  
  - Ну хоть что-то, - пробормотала Сакура. Она достала хлопья и молоко.
  
  - Скажи, когда тебе хватит, - подвинув миску ближе к мальчику, она стала медленно насыпать хлопья в чашку, внимательно следя за его реакцией.
  
  - Неужели ты всё хочешь съесть и не оставишь мне? - хлопья уже были 'с горкой', а Какаши никак не проявлял участия.
  
  Наконец, когда хлопья начали высыпаться на стол (Сакура обрадовалась, что пачка была большой и только начата) Какаши заелозил на стуле и остановил рукой поток хлопьев, подняв коробку.
  Сакура оглядела своё творение. Хлопья практически с горой скрывали миску, точнее, миска была поглощена горой хлопьев.
  Не выдержав, она расхохоталась.
  
  Этот смех стал её отдушиной. Выплеском эмоций за тот год, что она жила в своей 'Конохе будущего', страдая и переживая, чувствуя себя ненужной, несчастливой и нелюбимой. За этот стресс и давление, которое она ощущала, живя в 'Конохе прошлого' уже второй месяц в постоянном страхе и напряжении. Она смеялась искренне, легко, словно отпуская ситуацию, обновляя себя, заливисто, беззаботно, как не смеялась уже очень и очень давно, наверное, с самой юности в Академии ниндзя.
  
  Какаши фыркнул.
  Сакура, постанывая и держась за живот, перестала смеяться. На личике Какаши промелькнула улыбка.
  Сакура замерла, поняв, что этот грустный мальчик нужен ей не меньше, чем она ему. Он должен стать счастливым, и она должна стать счастливой.
  Приняв это судьбоносное решение и кивнув самой себе, Сакура ловко поделила высыпанные хлопья на две миски и залила их молоком, пододвинув одну из мисок Какаши.
  
  - Надеюсь, ты никому не расскажешь мою страшную тайну? - хитро подмигнула куноичи ребенку и, приспустив маску, начала, с появившимся вдруг аппетитом, уплетать завтрак.
  
  Какаши какое-то время смотрел на её лицо, а потом тоже начал есть.
  
  Сакура ощутила себя очень уютно. Было что-то безумно домашнее: вот так завтракать за столом с рассыпанными хлопьями, весело переглядываясь и заговорщицки подмигивая друг другу.
  Её мать всегда ругала Сакуру и постоянно в чём-то упрекала.
  
  Уже давно Сакура решила, что в её семье будет всё совершенно не так.
  
  _______________________________________________________________________
  
  'шиноби-но моно', или сокращенно шиноби, 'скрывающийся; тот, кто прячется' от 'шинобу' - 'скрывать(ся), прятать(ся); терпеть, переносить' + 'моно' - суффикс людей и профессий).
  Глава 4. Шиноби не дремлют.
  Микото торопилась, ей было неудобно перед Сакурой, на которую она добровольно-принудительно взвалила работу няньки. Недовольство по этому поводу она прекрасно заметила, несмотря на маску куноичи.
  Девушку уколола совесть, она поступила так же, как Сакумо, оставив ребенка на практически чужого человека, но клан Учиха настаивал на раннем визите, чтобы решить все вопросы со свадьбой. Поэтому она и её родня были заняты подготовкой к предстоящему событию. Оставалась только её новая подруга Сакура.
  
  Сакура, по мнению Микото, была интересной личностью и неординарной куноичи. Во-первых, такой редкой 'мирной' специализации, как ирьёнин, но при этом, она чувствовала, что эта милая и хрупкая на вид девушка очень сильна, опасна и не раз убивала. Чем-то она походила на Цунаде, даже слова и замашки иногда проскальзывали как у 'принцессы слизней'. Месяц назад, когда Микото легко ранили на миссии, она побывала в госпитале и услышала, как в коридоре главный медик Конохи Хана, обратилась к Сакуре 'сенсей', очень уважительно и с пиететом.
  А через пару дней она узнала, что Хана якобы направила Сакуру работать с детьми в Академии ниндзя, обучать способных основам медицинского ниндзюцу для пополнения подразделения ирьёнинов, и согласно программе Цунаде, по которой в каждой команде шиноби должен быть ниндзя-медик.
  
  Во-вторых, Сакура была очень ответственной. Были и другие варианты 'няни', например, подружка Кушина. Но оставлять этому пятнадцатилетнему дьяволёнку ребенка с психологической травмой, Микото не решилась. Поэтому, из-за ответственности Сакуры, выбор, с кем проведет утро Какаши, пал на неё, несмотря на то, что знакомы они всего два месяца, а дружеские отношения поддерживают около трех недель. К тому же Микото испытывала рядом с Сакурой странное спокойствие и расслабленность, и, было похоже, что Какаши тоже.
  
  В-третьих, маска и весь этот загадочный облик. Микото понимала, что возможно на миссиях носить маску, скрывающую твои эмоции, это хорошая идея, особенно если Сакура, как она же сказала, 'излишне эмоциональна', но она носила маску всегда. Спала в маске, мылась в маске, когда они ходили в бани. Во время операций и работы в госпитале на ней была белая маска. Когда они встретились в пещерах, Сакура носила стандартную черно-синюю маску шиноби. Сейчас маска сменила цвет на вишневый, что очень гармонировало с вишневым же цветом её одежды. Микото признавала, что подруге очень идет этот цвет и у неё есть вкус.
  Каким-то образом Сакура и ела в маске, но Микото подозревала, что куноичи использует для этого какое-то гендзюцу, чтобы никто ничего не заметил. Маска была идея фикс, и Микото почему-то очень хотелось увидеть лицо Сакуры.
  
  Дойдя до дома, в котором жила Сакура, Микото не удержалась, решив проверить, чем же занимаются эти двое. Используя технику маскировки, и став прозрачной, куноичи запрыгнула на крышу и подкралась к окну квартиры подруги, замерев.
  В комнате было как-то подозрительно тихо и пусто.
  
  'Может они гулять ушли?' - успела подумать Микото, прежде чем от неожиданного ора Сакуры:
  
  - АГА! ПОПАЛСЯ, вражеский шиноби!!!! - чуть не свалилась с крыши.
  
  Сакура успела подхватить её, и они мягко приземлились на траву возле дома.
  
  - Блин! Ты чего так пугаешь!? - воскликнула Микото, но осеклась, услышав смех Какаши. Ребенок заливисто хохотал.
  
  Сакура поучительно сказала, подняв палец вверх.
  
  - Вот поэтому, никогда не стоит недооценивать противников, даже если это двухлетний ребенок, а ты дзёнин.
  
  Какаши согласно кивнул.
  
  - Ага, у этого двухлетнего ребёнка может быть мамочка в кустах, - фыркнула Микото, но тут же переменилась в лице, осознав ЧТО сейчас сказала при мальчике. Напомнила ему о матери...
  Но Какаши, как-то странно отреагировал на её необдуманные слова. Он взял Сакуру за руку и крепко её сжал, насупившись.
  
  - Чего моську собрал в кучку? В туалет что ли хочешь? - озадачено спросила Сакура.
  
  Какаши слегка покраснел и помотал головой.
  
  - Слушайте, а пойдем в бани? Сегодня же у тебя выходной, Сакура? - перевела разговор с щекотливой темы Микото, проклиная себя за излишне длинный язык.
  
  - Давай. Я только захвачу чистые вещи, - кивнула Сакура. - О, ты со мной? - Какаши явно не собирался отпускать её руку.
  
  - Ну вот, а я-то подумала, что ты на стрёме постоишь и нашего пленённого вражеского шиноби покараулишь... - Какаши с серьёзным лицом кивнул, и, отпустив руку Сакуры, схватил Микото.
  
  Сакура вернулась через десять минут и Какаши подлетел к ней, обняв, словно они не виделись несколько месяцев. Микото это озадачило. Они до этого несколько раз гуляли вместе, и Сакура нравилась Какаши, но не до такой степени, чтобы обниматься и запрыгивать. Сакура отреагировала совершенно спокойно. Она одним движением закинула мальчика за спину, где он аккуратно ухватился за её плечи и вжал в бока ноги, словно маленькая обезьянка. Микото заметила, что длинные волосы Сакуры убраны заколкой наверх, освобождая шею.
  
  'Значит, они уже так делали', - догадалась куноичи.
  
  - Вперёд! - скомандовала Сакура и первой запрыгнула на крышу. Микото через мгновение присоединилась к скачущей подруге. До бань они добрались за пару минут.
  
  
  * * *
  
  
  Сакура нежилась в горячей купальне.
  Какаши они быстро помыли и оставили в гостевой комнате под присмотром девушки из обслуживающего персонала. Правда, перед этим Сакура шепнула мальчику, что он должен притвориться простым и наивным двухлетним ребенком, и его миссией будет проследить за этой девушкой и узнать, не подсыпает ли она в их чай лишних ингредиентов и не шпионка ли другой деревни.
  
  Микото сидела рядом, отчего-то смущаясь. Сакура лениво посмотрела на подругу. Кого-то она ей напоминала своими темными длинными волосами, светлой кожей и глубокими серыми глазами...
  
  - Я выхожу замуж, - вдруг сказала Микото.
  
  Мысли Сакуры тут же повернулись в другое русло.
  
  - Мм... Поздравляю. И за кого?
  
  - За Учиха Фугаку, - Микото улыбнулась, - сегодня наша родня определилась с датой церемонии.
  
  - За Учиха? - Сакура вытаращила глаза. Тут же перед её внутренним взором промелькнула запись из дела Итачи. 'Отец - Учиха Фугаку, мать - Учиха Микото'. Она вспомнила и поняла, кого же ей всё это время напоминала Микото. Значит, перед ней будущая мать убийцы всего клана и мать Саске? Девушка, которую через двадцать лет убьет собственный сын... а второй уйдет из деревни в поисках мести?
  
  - Сакура, что с тобой? - спросила Микото. - Ты что плачешь?
  
  - Нет, ничего, - Сакура вытерла слёзы и усилием воли справилась с нахлынувшими эмоциями, - просто от пара у меня глаза слезятся. Видимо я пересидела в горячей воде, пойду, передохну.
  
  Куноичи задумалась. Она хотела попасть в прошлое и изменить один день. Свой день и своё решение. Но что ей делать в этой ситуации? Вправе ли она что-то менять и за кого-то решать, тем более с кланом Учиха всё было неоднозначно. Потом, когда Саске вернулся в Коноху, было целое разбирательство по поводу убийства его клана и оно было признанно необходимым для предотвращения междоусобной войны в Конохагуре.
  Сакура вздохнула, решив, что всё должно идти своим чередом, а проблемы надо решать по мере их поступления.
  Глава 5. История болезни.
  Хатаке Сакумо сидел в баре в небольшом городке на границе страны Огня и пил дрянное сакэ. Настроение шиноби было ни к чёрту, отвратительным до такой степени, что даже выпивка не помогала ни на секунду забыть о собственной никчёмной, глупой жизни.
  В свои двадцать два года он уже полгода как вдовец. А еще плохой отец двухлетнего сына.
  Сакумо тяжело вздохнул и вновь предался воспоминаниям и методичным перечислениям ошибок, которые он успел совершить в своей жизни.
  
  Вопреки общественному мнению, свою жену Хотару он не любил, она ему нравилась, но не более. Наивная влюбленная девчонка залетела от него после первой же ночи. Он был слегка навеселе, после того, как стал 'героем деревни', Белым Клыком, грозой всех шиноби, она была симпатичной, грудастой и давно хотела попасть в его объятия.
  Когда через два месяца выяснилось, что Хотару беременна, её родители настояли на свадьбе.
  Банально до безумия.
  На людях они создавали видимость счастливой и крепкой пары, а дома были скандалы и упреки, слёзы в подушку и отчуждение. Рождение ребенка ничего не исправило в их изначально обречённом на провал браке.
  
  А потом началась война.
  
  Сакумо пропадал на миссиях. Хотару сидела с малышом. Они редко виделись, и он, по-прежнему, был холоден к жене, которая заставила его на себе жениться. В их последнюю встречу они сильно повздорили, в сердцах обвиняя друг друга и посылая проклятия.
  'Я хочу, чтобы ты сдохла, дура!' - вот что сказал он заплаканной Хотару, которая, как потом оказалось, всё еще его любила.
  
  Это были последние недели войны. Хотару была чуунином и, на следующий же день после их ссоры, попросилась на задание, с которого не вернулся никто из их группы. Как потом выяснил Сакумо, это была особая секретная миссия. Их группа была смертниками, которые переломили ход войны. Благодаря выполнению этой миссии были подписаны договоры мира со всеми великими странами шиноби.
  
  Он нашел записку от неё, написанную мелким неровным почерком.
  
  'Я выполню твоё желание, любимый. Я люблю тебя, позаботься о нашем сыне'.
  
  Но стало ли кому-то от этого легче?
  
  Он не мог смотреть на своего сына, которого любил, стыдясь самого себя, съедаемый изнутри чувством вины. Его начали презирать за это отчуждение и 'бросание ребенка на произвол судьбы'. Сакумо чувствовал, что находиться на грани.
  
  - Еще сакэ, хозяин...
  
  
  * * *
  
  
  
  - Сакура-сенсэй, меня послала Хана-сан, там требуется Ваша помощь, - Сакура оторвалась от истории болезни и посмотрела на вошедшую в кабинет светловолосую девушку из новеньких, взятых в общее ученичество и практику в госпитале.
  
  - Веди.
  
  Они зашли в одну из операционных. Протолкнувшись через группу 'студентов', Сакура добралась до больного. На каталке лежал бледный от потери крови, шиноби. Вся грудь его была в многочисленных и довольно глубоких порезах.
  
  - Что с ним? - Сакура с одного взгляда определила одну странность...
  
  - Ранение на миссии, - пискнула одна из 'практиканток'.
  
  - Это я и без вас вижу, - рыкнула Сакура. - Какие органы задеты? Какая группа крови? Почему всё еще не делают переливание? Где капельница? Что стоим? Кого ждём?
  
  Все тут же зашуршали и забегали, пока Сакура с помощью техники мягкой руки закрывала раны и соединяла рассеченные мышцы.
  
  - Имя? - спросила она пришедшего в сознание шиноби.
  
  - Сакумо... Хатаке Сакумо...
  
  - Так вот ты какой, северный олень... - хмыкнула Сакура, внимательно рассматривая лежащего молодого мужчину. Он был похож на Какаши из 'Конохи будущего': пепельные волосы, уложенные в низкий хвост, загорелая кожа, темно-серые глаза, широкий волевой подбородок. Не сказать, что писаный красавец, но свой шарм у него был.
  
  - Нам надо будет серьёзно поговорить, Хатаке Сакумо, - обещающе стукнула кулаком в ладонь Сакура. - А пока... Вколите ему дозу успокоительного и снотворное, поставьте капельницу с физраствором и сделайте переливание крови. И определите его в отдельную палату.
  
  Бросив последний взгляд на 'папашу', Сакура вернулась в свой кабинет, где в углу на диванчике Какаши деловито вырезал сюрикены из твердой бумаги.
  
  - Ну как? Будем испытывать твоё мастерство? - она натянула чистый свиток и выставила его перед собой. - Давай!
  
  Какаши прицелился, и бумажные сюрикены попали в предоставленную 'мишень', разорвав свиток.
  
  - Неплохо, я как-то встречала одну куноичи, которая использовала бумагу в качестве оружия, - хмыкнула Сакура, отметив кучность попадания Какаши. С восьми шагов, но всё-таки ему всего два с половиной года, как она уточнила по медкарте ребенка.
  
  - Если напитать бумагу чакрой, то это может стать опасным, - стоять за свитком, - она потрепала его волосы, отчего и без того лохматый Какаши стал еще более лохматым, но довольно улыбающимся.
  
  - Надо бы тебя подстричь, а то скоро на папаню похож будешь... - она задумчиво теребила пепельные пряди разомлевшего от нехитрых ласк ребенка. С первого взгляда на раны отца мальчика её смутила одна вещь. Эти повреждения никак не могли быть результатом драки или ловушки. Угол и глубина говорили о том, что эти раны Сакумо нанёс себе сам.
  Глава 6. Не хочу рубить с плеча.
  Сакумо открыл глаза и уставился в белоснежный потолок. Остро пахло лекарствами. Для сверхчуткого носа Белого Клыка эти запахи были очень резкими и неприятными, хотя к ним неожиданно примешался легкий и нежный цветочный флёр.
  
  В палату бесшумно вошли. Комната наполнилась тонким и пряным ароматом дикой вишни.
  Сакумо повернул голову, чтобы посмотреть на гостью. Ей оказалась та ирьёнин, что так быстро вылечила его. Вспомнив обстоятельства получения ран, Сакумо вздохнул.
  Он был опытным шиноби и не считал других глупее себя, скорее всего ниндзя-медик догадалась о том, как он получил эти глубокие порезы.
  
  Шиноби напрягся, ожидая получить порцию нравоучений от медика, но та, лишь смазано глянув на своего пациента, прошла мимо его кровати, села на подоконник, и, отвернувшись, стала смотреть в окно.
  Сакумо недоумевал, даже повозился на кровати и кашлянул, пытаясь обратить на себя внимание ирьёнина, но она продолжала его игнорировать. Он пригляделся к молодой девушке-медику. Худая и на вид хрупкая, не особо фигуристая, её лицо наполовину скрывала красная маска в цвет одежды и чёлка, а необычно-розового цвета волосы достигали середины спины, рассыпаясь по плечам.
  
  По комнате разлилось молчание, которое, к удивлению мужчины, не было тяжелым или тягостным. Девушка словно охраняла его. Хмыкнув при этой мысли, Сакумо уснул.
  Когда он проснулся, в пустой палате витал цветочный запах.
  
  Он улыбнулся, поняв, что, в кои-то веки, спал без кошмаров.
  
  
  * * *
  
  
  - Слушай, Микото, ты сказала мне, что была подругой матери Какаши, а у его отца есть друг? - спросила Сакура, когда они встретились после её работы.
  
  Микото готовилась к свадьбе, и у неё было всё меньше времени на чужого ребенка. Впрочем, Сакуру это устраивало. Она даже подумывала над тем, чтобы оставить Какаши пожить у себя и не дёргать его на два дома, тем более, что он сразу начинал грустить. Конечно, он не плакал и не капризничал, но в его глазах была настоящая боль, и у Сакуры разрывалось сердце каждый раз при 'передаче'.
  
  - Ну, у него есть подруга, они вместе занимаются собаками. Инузука Цуме, - подумав, ответила Микото. - Правда после свадьбы они почти не общались, Хотару его ревновала. Хотя Цуме его лет на пять младше, и, по-моему, кроме собак её ничего не интересует.
  
  - Понятно, - Сакура всё никак не могла выпустить руку Какаши. - Слушай, Микото, я думаю, что Какаши может пожить у меня пару недель. Тем более, что места у меня много. Тебе сейчас некогда, а при его медицинском случае, необходимо избегать любых стрессов. Ты готовься к своей свадьбе спокойно, Мико-чан, и не беспокойся ни о чём.
  
  Микото понимающе улыбнулась.
  
  - Хорошо, Сакура. Тогда давайте просто погуляем, а потом я провожу вас до дома?
  
  - Да, надо продуктов купить и поесть еще, я же не умею готовить ничего кроме хлопьев с молоком, - засмеялась Сакура, почувствовав, что с её души упал тяжёлый камень.
  
  - Тогда тебе придется учиться готовить, - хихикнула подруга, - а то говорят, что мальчики, когда растут, много кушают.
  
  - Ну, мы растим гения среди шиноби, так что еды нам не жалко, - в тон ей ответила Сакура, смотря на повеселевшего ребенка.
  
  После прогулки и магазина, они все вместе, втроём, пришли домой к Сакуре. Какаши от избытка впечатлений за день, уже валился с ног. Уложив его в спальне, Сакура улыбнулась новому жильцу. Мальчик сладко посапывал, вцепившись в тряпичного зайца, которого она ему купила в магазине.
  Вернувшись в гостиную, куноичи предложила Микото чай, на что та с радостью согласилась. Они коротали вечер, общаясь на различные темы.
  
  - Блин и когда ты успела выпить свой чай? - полушутя спросила Микото. - Я хотела посмотреть на твоё лицо...
  
  Сакура фыркнула, вспоминая свою юность, как они с Наруто и Саске пытались 'подловить' сенсея на снятии маски. Сейчас она сама выучила несколько 'фокусов'.
  
  - Так почему ты стала спрашивать про Сакумо и его друзей? - Микото, наконец, задала вопрос, который волновал её с момента встречи.
  
  - Хатаке Сакумо сейчас у меня в госпитале лежит, - Сакура хитро сощурила глаза.
  
  - Что?! Надеюсь, что ты треснула ему по его глупой башке? - вскочила Микото, показывая кулак, и, собственно, 'как надо треснуть'.
  
  - Нет.
  
  - Что? Почему? - с какой-то детской обидой потянула брюнетка, плюхаясь обратно на стул, и залпом допивая свой чай. - Он это заслужил! Практически бросить сына!
  
  - Знаешь... Возможно несколько месяцев назад я бы так и поступила, я даже подумывала над этим, когда сегодня заходила в его палату. Но... Не так давно у меня была сложная ситуация, и, может быть, я немного поумнела. Не хочу рубить с плеча.
  
  Микото затихла, наблюдая за подругой.
  
  - Ты поэтому пришла в Коноху? Ну, из-за своей сложной ситуации? - водя пальцем по кружке, спросила Микото.
  
  - Наверное. По крайней мере, она повлияла на моё решение, это точно, - хмыкнула Сакура.
  
  - Значит, ты хочешь разобраться?
  
  - Да... я хочу узнать, что за человек Хатаке Сакумо. Расскажи, что знаешь, Мико-чан.
  
  - Я немного про него знаю, он же старше нас с тобой, где-то на четыре года. Хатаке Сакумо, гений и герой деревни, его называют 'Белым Клыком Конохи' из-за его собак и, наверное, цвета волос. Он добрый, отзывчивый. Вообще, он очень любил своего сына, буквально души не чаял, только с ним и возился, когда приходил с миссий. Поэтому меня и удивляет его теперешнее поведение.
  
  - Завтра я с ним поговорю, - вздохнула Сакура. - Да и Какаши, думаю, что захочет увидеть своего непутёвого папочку.
  
  - Еще он симпатичный, - зарумянилась Микото. - У меня есть жених. Фугаку мне нравится, но и Сакумо довольно приятный парень.
  
  - Как-то не заметила, - думая уже о завтрашнем разговоре, пробормотала Сакура.
  
  - Ну, ты приглядись к нему, подруга, - улыбнулась Микото. - Знаешь, Сакура и Сакумо так красиво звучит вместе.
  Глава 7. Выше хвост!
  - Привет, лохматый пёс! - Сакумо удивленно посмотрел на посетительницу, которая зашла, широко улыбаясь, скаля острые клыки. На щеках молодой брюнетки с короткой вскосмаченной стрижкой горели ярко-красные клыки-треугольники.
  
  - Цуме? Ты ли это? - мужчина чуть привстал с постели. - Проходи. Так давно не виделись, ты так выросла. А я вот... в больнице.
  
  Брюнетка хохотнула и сказала низким голосом с хрипотцой, совсем не подходящим для молодой, маленькой и хрупкой куноичи.
  
  - Да, вот, одна собачка мне гавкнула о том, что мой друг совсем от лап отбился. Чего лежишь, хвост поджав?
  
  - Да вот... - вздохнув, Сакумо печально улыбнулся старой приятельнице.
  
  - Видела щенка твоего, хороший вырастет волкодав, как и его батька... - сделала комплимент Цуме, и из её уст это был хороший комплимент.
  
  - Ты видела Какаши? Как он? - спросил Сакумо и сам понял, что сморозил глупость, спрашивая о своём сыне.
  
  - Бегает, прыгает, как все щенки... - философски потянула подруга, прищурив глаза с вертикальными зрачками. - Сам-то, как?
  
  - Да вот... - повторился Сакумо. - Сам не знаю, если честно.
  
  - Говорят, тебя на миссии подранили. Что стало с твоим чутьём, друг?
  
  - Видимо, потерял где-то... - тихо пробормотал мужчина.
  
  - Ооо... С такими настроениями впору на луну выть, - сделала вывод Цуме. - Давай, рассказывай, что тебя так беспокоит, лохматый.
  
  Сакумо удивленно открыл и закрыл рот. Подумал. И... начал рассказывать.
  
  Цуме, верная, старая подруга, еще с младенчества крутившаяся возле него, слушала его молча, не перебивая, лишь изредка хмыкая и кивая.
  
  Он говорил больше часа, иногда перескакивая с одной мысли на другую, вспоминая какую-то несущественную деталь или повторяя про записку четвертый раз. Наконец, Сакумо почувствовал себя опустошенным. Цуме молчала, с выжиданием смотря в его глаза.
  
  - Это всё, - он посмотрел в окно, избегая взгляда подруги. - Что скажешь, Цуме?
  
  - Знаешь, друг, ты, как собачник, должен знать, что иногда родившие сучки сходят с ума.
  
  - Ты хочешь сказать, что Хотару сошла с ума?
  
  - Я хочу сказать, что это был её выбор. Она оставила своего ребенка, а тебя сделала виноватым. Ты поэтому сбегаешь и не хочешь видеть сына?
  
  - Да... - больше Сакумо нечего было добавить.
  
  - Но ты поступаешь так же, как она, ты сбегаешь от проблем. Думаешь, так ему будет лучше? Нихрена подобного! Ты шиноби, в конце концов, просто прими это, - в конце речи Цуме завелась и треснула Сакумо по лбу, отчего у него слегка закружилась голова и он поморщился от боли, потерев место удара.
  
  - Извини, псина ты непонятливая, но это было необходимо, чтобы вправить твои глупые мозги на место!
  
  - Цуме...
  
  - Что? Еще врезать?
  
  - Нет...
  
  - Точно? А то я могу.
  
  - Цуме.
  
  - Что?
  
  - Спасибо, что пришла.
  
  
  * * *
  
  
  Сакура со странным чувством дежавю смотрела на подругу отца Какаши и мать, её, ещё и в планах не бывшего, друга Кибы.
  Цуме просто была женским, правда, не очень женственным, вариантом Инузуки. Почти тот же голос, те же манеры и те же словечки. Сакуре приходилось контролировать себя, чтобы только не сказать 'Киба'.
  
  - Как Ваш друг? - мягко спросила Сакура, - Вы поговорили? Ему сейчас нужна поддержка, - Цуме шумно вздохнула и, бурно жестикулируя, сказала.
  
  - С ним всё будет в порядке, Сандзю-сан? Я его только один раз ударила, - она понурилась и уточнила. - В лоб. У него ведь не было сотрясений, я не сильно ему навредила? Просто этой псине надо было кое-что объяснить...
  
  - Ну и как, получилось? - Сакура не смогла подавить смешок.
  
  - Вроде бы получилось, знаете, он очень хочет увидеть своего щенка, в смысле, сына.
  
  - Ну, значит, и правда, это было лучшее лечение, - не смогла сдержать смеха Сакура, Цуме поддержала её веселье.
  
  
  * * *
  
  
  
  Сакумо снова ощутил знакомый цветочный флёр.
  В палату вошла розоволосая девушка-медик, за руку она держала довольно сильно подросшего Какаши. Мужчина со стыдом осознал, что не видел своего ребенка уже три месяца.
  
  - Иди ко мне, сынок, - он протянул руки, его голос дрогнул.
  
  Какаши подбежал, доверчиво запрыгнул в подставленные руки и крепко обнял отца.
  
  - Папа... я так по тебе соскучился!
  
  - Я тоже, сынок, очень сильно соскучился. Я больше не буду брать такие длинные миссии. Мы будем с тобой жить вместе...
  
  Какаши отстранился от Сакумо и, с детской непосредственностью, сказал.
  
  - Но я живу у Сакуры и хочу остаться с ней.
  
  - У Сакуры? Кто это? - Сакумо очень удивил ответ молодого отпрыска.
  
  - Это я, простите, что не представилась, - раздался мягкий и приятный голос ирьёнина. - Сандзю Сакура, я работаю в этом госпитале. В данный момент Ваш сын живет у меня, так как Микото выходит замуж и ей немного некогда.
  
  - Но Сакуре, наверное, тоже некогда, и к тому же, ты наверняка стесняешь молодую девушку, - попытался уговорить сына шиноби.
  
  - Когда я вырасту, я женюсь на ней! - объявил Какаши.
  
  Сакура хихикнула на это заявление, Сакумо сдержанно улыбнулся.
  
  - Она классная, пап, - со всей детской серьёзностью сказал мальчик.
  
  - Я верю тебе, сын. Мне тоже она понравилась, - громко шепнул Сакумо.
  
  - Я видел её без маски, она очень красивая, - поделился Какаши.
  
  Шиноби с интересом посмотрел на девушку, у которой под маской начал проступать румянец, и которая так заинтересовала его обычно флегматичного и спокойного ребенка.
  
  - А еще она очень сильная и смелая и очень приятно пахнет, - мальчик искренне улыбался, говоря с отцом.
  
  - Ты тоже заметил? Да, Сакура пахнет, как сакура ночью, при полной Луне, когда аромат немного горчит, пьянит и кружит голову, - задумчиво сказал Сакумо.
  
  - Именно так! - подтвердил Какаши, важно кивнув отцу.
  
  - Какаши! - воскликнула девушка, обличающее показывая пальцем на мальчика. - Ты мне нравился больше, когда молчал!!! - с этими словами Сакура выбежала из палаты, хлопнув дверью.
  Глава 8. Обмен обещаниями.
  Сакура вышла из здания госпиталя и направилась в парк. Она вдохнула воздух полной грудью. Наконец-то закончился этот затяжной и промозглый трехмесячный сезон дождей с редкими прояснениями.
  Три месяца как она в прошлом.
  Середина марта.
  Весна.
  Её самое любимое время года. Скоро зацветёт сакура.
  
  - Это получается, что у меня скоро день рождения? - задала она вопрос вслух, смотря на набухающие почки вишни, из которых скоро должны появиться розовые цветы.
  
  - Пригласите на праздник? - раздался мужской голос за ней. Сакура, не оборачиваясь, поняла, что это Сакумо.
  
  - Вам стоило оставаться в палате, Вы еще слишком слабы после... ранения.
  
  - Мне хотелось удостовериться, что всё в порядке. Какаши наговорил лишнего, прошу извинить моего сына, он всего лишь ребёнок.
  
  - Я рада, что он заговорил. Ему нужен был обратный стресс, которым стало свидание с Вами, чтобы к нему вернулась речь, - по-прежнему не оборачиваясь, сказала Сакура. - Просто я... Это было странно.
  
  Про себя Сакура подумала о том, что отец Какаши почему-то поддержал этот вовсе недетский разговор, словно дразня её. Почему он это сделал? Некстати вспомнились слова Микото: 'Сакура и Сакумо так красиво звучит вместе'.
  
  Она почувствовала, что краснеет. Как глупо, тут же одернула себя Сакура, он просто был рад, что увиделся с сыном и говорил с ним, ему было всё равно, о чём. Тогда почему он попросился на её день рождения? Просто поддержал разговор? Мысли Сакуры заметались, она вдохнула, напоминая себе, что человек рядом с ней - отец её сенсея, что она в первую очередь врач, и еще, что она обещала себе меньше эмоционировать, а больше думать, как настоящая куноичи. И, в первую очередь, необходимо было подумать над тем, что делать с Какаши, и что делать ей, если отец всё-таки заберет у неё ребёнка, которого она мысленно уже окрестила 'своим'.
  
  Когда Сакура повернулась лицом к Сакумо, в её зеленых глазах был спокойный холодок.
  
  - Пока Вы в больнице, Какаши будет жить у меня, - тоном, не терпящим возражений, сообщила она отцу ребёнка.
  
  - Я согласен, это разумно, - кивнул мужчина.
  
  - Не думайте, что от меня укрылась причина Ваших ран, - жёстко продолжила Сакура. - Я не могу доверить Какаши столь... странно поступающему отцу, - на этих словах Сакумо поменялся в лице, побледнев и опустив глаза.
  
  - Поэтому, Вам придется доказать мне... свою вменяемость, - продолжила Сакура, чуть сбавив оборот.
  
  - Как я могу это сделать? - Сакумо почему-то с ней не спорил, хотя куноичи внутренне к этому готовилась.
  
  - Я еще над этим подумаю, - ответила Сакура, сбившись, потому что в её плане было жаркое отстаивание прав Какаши на самоопределение и даже демонстрация силы непутёвому папаше.
  
  - Понимаю, - Сакумо посмотрел в её глаза. И Сакура узнала этот взгляд полный боли и отчаяния, такие же глаза были у неё, когда она затеяла всё это перемещение во времени. 'Вот и встретились два одиночества' - некстати всплыли слова из какой-то старинной песни.
  
  - Сакумо, - она сжала его предплечье, впервые назвав по имени. Её голос дрогнул. - Ты должен справиться, понимаешь? Ради своего сына. Он очень тебя любит. Ты ему нужен. Никогда, слышишь, никогда больше так не делай! Обещай мне.
  
  Сакумо снял руку Сакуры и сложил её узенькую ладонь между своих, глядя в её глаза.
  
  - Я обещаю, Сакура.
  
  - Слово шиноби? - она не пыталась освободить свою ладонь, почему-то было тепло и приятно. Сакумо схватился за её руку, как утопающий за соломинку. И сейчас разрывать этот странный 'контакт', казалось ей неуместным.
  
  - Да. Слово шиноби. Но... ты тоже пообещай, - он осторожно и невесомо коснулся губами кончиков её пальцев, выглядывающих из его ладоней. Эта странная ласка прошлась электрическим током по телу куноичи. - Пообещай мне заботиться о моём сыне.
  
  - Я... Да... Конечно, - Сакура снова растерялась. - Я обещаю.
  
  - Хорошо... - Сакумо прикрыл глаза и чуть пошатнулся.
  
  - Черт! Тебе нужно лечь, - она подхватила мужчину, и, забравшись ему под руку, прыгнула с ним в большое и широкое окно второго этажа госпиталя, обратно в его палату.
  
  
  * * *
  
  
  
  Какаши большими глазами, смотрел на появившихся в оконном проеме палаты Сакуру и отца.
  
  - Что с папой? - спросил он девушку, беспокоясь за родителя, находившегося в явной отключке.
  
  - Сиганул за мной и упал в обморок, - коротко сообщила девушка. Уложив Сакумо на кровать, Сакура, прищурившись, посмотрела на Какаши. - Но перед этим на меня напали вражеские шиноби. Твой отец заметил это, и, несмотря на свои раны и плохое самочувствие, решил меня спасти. Он отбил все сюрикены, летящие в меня. Но враги ринулись в рукопашную. Мы сражались бок о бок, прикрывая спины друг друга. Чакра почти закончилась. Силы покидали нас. Но твой отец, как герой, боролся до последнего, ведь он не привык сдаваться. В конце концов враги отступили, бросив дымовую шашку. И только тогда Белый клык позволил себе упасть в обморок...
  
  Какаши слушал, открыв рот, переводя взгляд то на Сакуру, то на отца, уже весело поблёскивающего глазами под простынёй, которой его укрыла Сакура.
  
  - Я тоже буду таким! - воскликнул Какаши. - Я стану таким же сильным, как отец, и буду спасать тебя.
  
  - Я буду очень этому рада, - её глаза улыбались, - мне пора на обход, а ты пока присмотри за нашим героем, Какаши. Вдруг кто-то из врагов решит вернуться и отомстить ему.
  
  Когда Сакура вышла из палаты, Какаши подошел к кровати отца и серьезно сказал, посмотрев в его глаза.
  
  - Пока я не вырасту, я разрешаю тебе самому жениться на Сакуре.
  
  - Спасибо, сынок, я уже сам об этом подумывал, - улыбнулся Сакумо и потрепал Какаши по макушке.
  Глава 9. Пациент и его врач.
  Две недели, пока Сакумо восстанавливался и лежал в госпитале, прошли очень быстро. Днём Какаши в основном сидел в палате отца, гулял с ним в парке, показывал свои 'приёмчики', которым его научила куноичи.
  
  Сакура занималась обучением новых ирьёнинов, делала операции, но её кабинет и 'бумажная работа' как-то незаметно для неё самой переместились в палату Сакумо. Там просто (и непонятно откуда) появился стол и мягкое кресло, на которое она забиралась с ногами, чтобы заполнить отчеты или написать планы для учебных занятий.
  
  Вечерами, возвращаясь домой, и, укладывая спать после ужина и тренировки Какаши, Сакура думала, что её квартира вполне вместила бы семью из трёх человек. Правда, эти мысли тут же жестоко пресекались логикой и язвительным пессимизмом. Ну как это могло бы быть?
  
  'А давай, Сакумо, ты поживешь у меня, нам втроём будет так хорошо, будут петь птички и розовые пони скакать по радуге'.
  
  День выписки неумолимо приближался, как и её девятнадцатый день рождения.
  По-правде говоря, Сакумо вполне мог бы сбежать из госпиталя раньше, потому как выписку она затянула нарочно. Ей нужно было со всем разобраться и привести мысли в порядок.
  
  Хотя для любого шиноби две недели валяться в палате после таких пустяковых ранений было бы слишком морально утомительно, Сакумо не жаловался.
  Они больше не разговаривали о том, где будет жить Какаши и на предмет 'проверки и обещаний', и Сакура была рада, что отец мальчика не подымает эту тему.
  Зато в свободную минуту он рассказывал ей и сыну о приключениях на миссиях, смешные истории из своего детства, случившихся с ним и Инузукой Цуме, которая стала частенько проведывать его. Про ниндзя-собак, про шиноби, про техники. Он широко улыбался и заразительно смеялся, и эти посиделки с историями стали их маленькой традицией.
  
  Сакура стала подмечать, как красиво блестят его серебристые волосы, когда на них падает утренний свет солнца, как легко и непринужденно раскрывается его белозубая улыбка, когда она входит в палату, как приятно звучит его низкий тихий смех, словно обволакивая сердце. Даже молчать с Сакумо было комфортно и спокойно.
  
  В день выписки, который совпал с днём её рождения, Сакура очень рано встала, проснувшись из-за эротического сна. В отличие от других снов подобного толка, что она довольно много раз видела за свою жизнь, впервые главным героем не был худощавый, белокожий брюнет с черными глазами. После таких снов она обычно просыпалась в слезах и с криками 'не уходи, Саске', чувствуя себя уставшей, разбитой и не выспавшейся, словно действительно бежала всю ночь за ускользающей, эфемерной, холодной и недосягаемой мечтой.
  
  Этот сон был тёплый, ласковый, ей было приятно и хорошо. Проснулась она от горячей волны, разливающейся внизу живота, впервые испытав оргазм во сне. Всё тело, вплоть до кончиков пальцев на ногах покалывало сладкой истомой и бодростью. Хотелось петь, плясать и радоваться жизни. Сакура с улыбкой припомнила детали сновидения и главного героя, мускулистого пепельного блондина с длинными волосами, собранными в хвост и топорщащейся чёлкой, ласковой улыбкой на загорелом лице, мягкими, нежными губами и большим...
  
  - Сакура! - прервал её размышления голос Какаши, который зашел к ней в комнату и забрался в кровать, обнимая. - С днём рождения тебя!
  
  - Спасибо, солнышко, - она чмокнула мальчика в лоб и погладила по волосам.
  
  - Это тебе, - он протянул ей открытку, сделанную самостоятельно. На ней была нарисована ветка сакуры и написано 'С днём рождения, Сакура! От Какаши'.
  
  - Очень мило, спасибо, - Сакура разглядывала подарок, и в горле куноичи стоял ком. Это было до странного трогательно. Видно было, что ребенок старался. Ей показалось, что ничего красивее она в жизни не видела.
  
  В душе Сакуры разлилось умиротворение. Они лежали в обнимку, пока не прозвенел будильник.
  
  
  * * *
  
  
  Микото улыбнулась, радуясь своей затее.
  Приходя проведать Какаши, она заметила интерес Сакумо к Сакуре и наоборот. Но, по-видимому, эти двое уже где-то и с кем-то обжегшись на чувствах, не спешили переводить свои взгляды и 'тайные' вздохи на другой уровень. Она даже хотела поговорить об этом с подругой, но та и слушать ничего не пожелала, заявив, что Сакумо её пациент, а она должна быть профессионалом.
  
  'Но ведь в день выписки Сакумо уже не будет пациентом', - Микото улыбалась своим мыслям.
  
  Будучи в отношениях с любимым человеком, и готовясь к свадьбе, куноичи хотела, чтобы все вокруг тоже были счастливы и любимы.
  Тем более, что Сакура уже стала заменой матери сыну её подруги.
  
  Она предложила Сакуре отметить её день рождения в кафе. Так как Сакура, хотя и находилась в Конохе уже три с половиной месяца, но толком ни с кем не подружилась, кроме неё и одной девушки из подразделения, и всё из-за работы в госпитале, обучения студентов и воспитания Какаши. Микото составила список гостей, состоящий из её друзей и гостей Сакуры, который был одобрен именинницей.
  
  После захода солнца в кафе собралась довольно большая компания. Микото позвала Хатаке Сакумо, его подругу Инузуку Цуме, своего жениха Фугаку Учиха, его младшего брата Кагами Учиха, свою подругу Кушину Узумаки с её парнем Намикадзе Минато. Также были приглашены: талантливая ирьёнин из подразделения Сакуры, Нохара Акико, красивая брюнетка с короткой стрижкой, у которой была дочка одного возраста с Какаши, и чей муж погиб на войне. И два брата-близнеца Хиаши и Хизаши Хьюга, которые были с Микото в одной команде, когда они были генинами. Сакура привела Какаши, и он, вместе с дочкой Акико, Рин, сел играть в углу за соседним столиком.
  
  Сакуре исполнилось девятнадцать лет, хотя, глядя на её хрупкую фигуру, собравшиеся парни 'присудили' ей не больше шестнадцати и наперебой восхваляли именинницу. Самым старшим из присутствующих был двадцатидвухлетний Сакумо, а самой младшей (и самой бойкой и красноволосой) было пятнадцать. Все были ветеранами прошедшей войны. Говорили обо всём, не затрагивая эту больную тему.
  
  В кафе, где они довольно весело справляли день рождения, включили музыку. Сакуру, да и других девушек, кроме Инузуки, которая фыркнула на подобное предложение и чуть не укусила за руку предложившего 'такое' Хизаши, стали приглашать потанцевать.
  Особенно ухаживал за именинницей брат Фугаку, Кагами. От Микото не укрылось, как ревниво наблюдал за этим Сакумо, да и Какаши отложил игрушки и с недетской серьёзностью буравил спину Учиха, посмевшего танцевать с его Сакурой. Он подбежал к Сакумо и громко зашептал, благо за столом остались только Цуме, Фугаку, сама Микото и его отец. Остальные танцевали медленные танцы.
  
  - Папа, ты почему разрешаешь этому черноволосому дядьке обнимать Сакуру? - Сакумо слегка покраснел.
  
  - Щенок дело говорит, лохматый, - неожиданно поддержала Какаши Цуме. - Уведут от тебя твой цветочек, будешь потом локти кусать.
  
  - Что я могу... - Сакумо опустил глаза, но его сын не сдавался.
  
  - Папа, - серьёзно сказал Какаши. - Ты же Белый Клык, ты герой деревни, ты самый крутой ниндзя. Забери у этого дядьки Сакуру и сам с ней обнимайся под музыку. Она же наша. Иди, пап. Сделай это.
  
  Только годами выработанная выдержка помогла Микото не засмеяться. Покосившись на жениха, она заметила, что вечно серьёзный Фугаку легко улыбается. Он склонился к ней и тихо прошептал.
  
  - Надеюсь, наши дети будут такими же упорными и отважными, как этот паренёк, - Микото почувствовала, что краснеет. Фугаку, со скрываемой нежностью, добавил. - Пойдем, потанцуем, Мико-чан.
  Глава 10. Есть только миг...
  Сакура, наконец, поняла и до конца осознала, как же всё-таки странно и страшно оказаться в прошлом. С момента перемещения во времени она только и делала, что работала в госпитале и занималась с детьми из Академии ниндзя, общаясь практически только с Микото, Сакумо и Какаши.
  
  Разум словно ставил преграды, блоки, запрещающие глубоко копаться в ситуации.
  
  Какаши она воспринимала, как просто ребенка, своего ребенка, если быть точнее.
  Микото, как подругу, девушку своего возраста, с которой интересно проводить время.
  Сакумо, как симпатичного парня, благополучно 'забывая', что он отец её тридцатидвухлетнего сенсея, которым является, собственно, 'её ребенок', а Микото - мама главных 'убийцы' и 'мстителя' Конохи. Наверное, если бы она постоянно оценивала этих людей по их статусу, и той роли, которую они будут играть в формировании будущего, то попросту сошла бы с ума.
  
  В Намикадзе Минато она тут же узнала будущего Четвёртого Хокаге. Шестнадцатилетний голубоглазый блондин был очень похож на Наруто внешне, а вот характером её сокомандник явно пошел в непоседливую и болтливую Кушину. Сакура с интересом оглядела копну ярко-красных волос девушки, поняв почему эту куноичи прозвали 'Жгучим перцем'. Она была миловидна, и её зеленые глаза лучились задором и весельем. 'Они погибнут, когда Наруто родится', - вдруг холодно отчитался разум.
  
  Взглянув на малышку Рин, дочку Акико Нохара, Сакура вспомнила, что именно её смерть во время Третьей мировой войны послужит причиной Четвёртой.
  
  Когда ей представили близнецов Хьюга, длинноволосых брюнетов с характерными для всех Хьюга полупрозрачными лавандовыми глазами, она вспомнила о погибшем Неджи, сыне Хизаши, и о том, что он стал сиротой в четыре года.
  
  Брат Учиха Фугаку, Кагами, был очень похож на Итачи, только его черные, как смоль, волосы были короткими. Это снова резануло память напоминанием, что сидящие перед ней люди будут мертвы. Сам Фугаку был очень похож на Саске, только кожа более загорелая, но тот же отрешённый взгляд тёмных глаз и ни тени улыбки на лице.
  
  Подробностей судьбы Сакумо она не знала, потому что дело Хатаке Какаши, как члена АНБУ, было засекречено, но когда они были на задании по спасению Гаары, Какаши в разговоре с Чиё обмолвился, что Белый Клык БЫЛ его отцом.
  
  Пир с мертвецами, и она одна знает об этом. Сакура поблагодарила провидение за свою маску. Как никогда стало понятно изречение: 'Во многих знаниях многие печали'.
  Думать ни о чём не хотелось.
  Думать было слишком больно. Слишком страшно. Слишком ответственно. Особенно осознавая, что ты ничего не сможешь изменить.
  
  Хотелось просто жить одним днём.
  
  Сакура вздохнула и снова отложила все свои мысли 'на потом'.
  
  Сейчас у неё день рождения.
  
  Сейчас она должна быть счастлива.
  
  'Сейчас есть только этот миг - 'сейчас', - повторяла она мысленно, как мантру.
  
  Учиха Кагами пригласил её на танец, он что-то рассказывал и был, в отличие от брата, очень общительным. Сакура отвечала невпопад или просто кивала, её бы больше порадовал танец с Сакумо, но светловолосый шиноби почему-то не спешил приглашать. Они станцевали танца четыре подряд, когда Сакумо встал со своего места, подошёл к ним и попросил Кагами уступить ему Сакуру. Причём, прозвучало это, как угроза, и не одной ей так показалось, потому что Кагами тут же сверкнул алыми шаринганами глаз.
  
  Сердце Сакуры замерло. Было страшно и как-то томительно приятно одновременно.
  До конфликта дело не дошло, потому что на плечо Кагами легла тяжелая рука его старшего брата, и Сакура 'досталась' Сакумо.
  
  Они танцевали, тесно обнявшись, и молчали.
  Говорить не хотелось. Сакуре вдруг вспомнилось, что когда-то мама сказала ей, что если в танце партнеры разговаривают, значит между ними нет чувств, влюбленные всегда молчат во время танца, растворяясь в ощущении единения.
  
  'Мама была права', - подумала Сакура, прислушиваясь к быстро бьющемуся сердцу Сакумо, - 'я точно влюблена'.
  
  
  * * *
  
  
  
  Сакумо сжимал в объятиях хрупкий девичий стан. Сакура была на голову ниже его и щекотала своей чёлкой его шею так, что дрожало всё тело. Он осторожно гладил её розовые волосы, с первого взгляда на которые, ему так хотелось узнать такие ли они мягкие, какими кажутся. Волосы Сакуры были очень мягкими. При встряхивании, от них с новой силой исходил этот её неповторимый цветочный запах.
  
  Сакумо был очарован девушкой. Он стал, словно послушный пёс, нашедший свою хозяйку, готовый защищать её и приносить тапки. Хотя, от взгляда опытного дзёнина, не укрывалось то, что Сакура, несмотря на кажущую хрупкость, смогла бы защитить себя сама, была в этом у Сакумо какая-то внутренняя убежденность. То, как Сакура двигалась, то, как была уверена в себе, то, как и чему она учила Какаши, то, как горели её глаза в миг, когда она была готова бросить ему вызов, когда они говорили в парке у госпиталя, выдавало в Сакуре истинного воина. Очень сильного воина.
  
  Они танцевали, не замечая смены музыки, просто находясь в объятиях друг друга. И Сакумо понял, что вот она - Любовь. Когда тебе хорошо молчать вместе, когда ты готов, не раздумывая, пожертвовать жизнью, когда кружится голова оттого, что тебя касается любимая девушка, когда тонешь в её бездонных глазах, которые кажутся центром твоей Вселенной.
  
  После десятого по счету танца друзья оторвали их друг от друга и отвели к столу. Сакумо сел рядом и держал Сакуру за руку, а она не сопротивлялась такому собственническому жесту, он был счастлив.
  Наконец Какаши, позёвывая, пришёл к ним и, обняв Сакуру, уснул на её коленях. Они попрощались с компанией. Сакумо нёс сына, прижав его к своему плечу одной рукой, а другой держа Сакуру за руку. Шиноби было так спокойно и приятно, вот так вот идти 'домой' вместе, словно семья. Настоящая семья, которую он захотел создать вместе с Сакурой и Какаши.
  
  - Знаешь, что сказал мне Какаши недавно? - он разорвал такое уютное молчание.
  
  - М?
  
  - 'Пока я не вырасту, я разрешаю тебе самому жениться на Сакуре', - процитировал своего ребёнка Сакумо.
  
  Сакура только хмыкнула, но промолчала.
  
  - И знаешь, что я ему ответил? - продолжил шиноби.
  
  - Что? - Сакура склонила голову, разглядеть что-то большее в тягучей темноте позднего вечера Сакумо не смог.
  
  - Что я уже давно об этом думаю... - его голос резко охрип от волнения, они остановились. Сакумо сжал руку куноичи, словно боясь, что после его слов она убежит. - Сакура... выходи за меня замуж.
  
  Рука Сакуры в его ладони дрогнула, но попытки высвободиться, которой так боялся мужчина, не последовало.
  
  - Ты можешь пока не отвечать, подумай, - быстро сказал он и услышал тихий вздох.
  
  Они дошли до квартиры Сакуры. Девушка, помявшись, сказала.
  
  - Ты можешь остаться с нами, - ни слова больше не говоря и ничего не объясняя, Сакура вошла в дверь, словно оставляя выбор Сакумо.
  
  А он, что он, отказываться что ли будет? Конечно, Сакумо вошел следом, с лицом расплывающемся в довольной широкой улыбке.
  Сакура показала на спальню ребенка, и Сакумо, с проворством, достойным звания 'героя деревни', быстро раздел и уложил в кровать Какаши.
  
  В гостиной, куда ушла Сакура, свет не горел. Он попытался найти выключатель, но был мягко остановлен.
  
  - Не надо света, - голос Сакуры был тих.
  
  В темноте и тишине было слышно её дыхание.
  Сакумо, как и любой шиноби, прекрасно мог обходиться без освещения. Он чуял и чувствовал, где находится девушка, поэтому подошёл к ней вплотную. Ему казалось, что стук его сердца звучит на всю комнату. Сакура обняла его, как будто они снова танцуют.
  Некоторое время они постояли так, просто обнимая друг друга и вслушиваясь в биение сердец, звучащих в унисон.
  
  Глаза Сакумо уже привыкли к темноте. Свет молодой луны проникал в комнату, создавая таинственную атмосферу. Из открытого окна пахло цветущей сакурой. Ароматами ягод и цветов пахла Сакура. Она отстранилась и сняла маску. Разглядеть её лицо было невозможно, но он понял, что какой бы эта женщина ни была, она прекрасна.
  Сакумо осторожно погладил её щеку пальцем и нежно, пытаясь без слов рассказать обо всех своих чувствах, поцеловал.
  Глава 11. Это значит - да.
  Утром Сакумо проснулся с приятной удовлетворенностью и негой во всём теле и, не открывая глаз, стал вспоминать сцены прошедшей ночи.
  
  Они целовались, упоительно, страстно, нежно. Он обнимал Сакуру и был до безумия счастлив. Просто оттого, что она рядом, просто потому, что она - его. Он почувствовал, как её маленькие ладошки скользнули под футболку и стали поглаживать пресс и грудь. От прикосновений такой желанной женщины, по всему его телу словно прошли электрические разряды. Сакумо застонал и почувствовал, как его пах наливается свинцовой тяжестью.
  
  - Сакура, если ты не остановишься... - он сказал это, но всё его существо умоляло не останавливаться.
  Она не остановилась.
  
  - Сакумо, давай... займёмся любовью... - четыре слова, которые снесли все барьеры и преграды между ними. Он подхватил её на руки и, не разрывая сладкого поцелуя, отнёс в кровать.
  
  А потом всё слилось в безумстве чувств и желаний, водовороте исступления и нежности. Они отдавали друг другу себя без остатка, без оглядки, без слов признаваясь в любви.
  Таким счастливым и разнеженным он не просыпался никогда.
  Сакумо провел рукой рядом с собой и, нащупав худенькое тело, подгрёб его ближе к себе, втягивая носом нежный запах сонной девушки.
  Открыв глаза, он увидел, что Сакура уже не спит и смотрит на него. Он надеялся, что утром увидит свою возлюбленную так сказать 'всю', но она снова была в своей маске.
  
  - Привет, - Сакура провела рукой по его щеке.
  
  - Привет, - он поторопился сказать ей то, что хотел сказать еще ночью. - Я люблю тебя.
  
  Она придвинулась к нему ближе и они лежали, обнимаясь, какое-то время.
  
  - Сакура... я думал, что увижу тебя без маски... - смущенно сказал Сакумо.
  
  Куноичи хитро сощурила глаза и, смеясь, сказала, грозя пальчиком.
  
  - Знаешь, как говорят: 'До свадьбы - ни-ни'.
  
  Сакумо засмеялся, потом сообразил.
  
  - Так это значит 'да'? Ты выйдешь за меня замуж?
  
  - Ну, если ты хочешь посмотреть на меня без маски, то придётся, - хихикала Сакура.
  
  Сакумо поцеловал её через маску, но не почувствовал ткани.
  
  - Так это иллюзия? - он сложил печать, чтобы рассеять, но она схватила его за вытянутые пальцы.
  
  - Не надо.
  
  - Эй, а что это вы делаете? - в комнату, потирая глаза, зашел Какаши. Сакура попыталась вырваться из крепких мужских объятий, но Сакумо не позволил. Он с радостной улыбкой сказал сыну.
  
  - Уговариваю Сакуру выйти за меня замуж.
  
  - Ну и как, получается? - заинтересовался мальчик.
  
  - Тут требуется твоя помощь, Какаши, - совершенно серьёзно ответил мужчина.
  
  Какаши подбежал и запрыгнул на взрослых, лежащих под одеялом, 'помогая' обниматься, заставляя их теснее прижаться друг к другу.
  
  - Сакура, так ты выйдешь за папу замуж?
  
  - Конечно, милый, ведь я же его люблю, и тебя люблю, куда я без вас, - деланно вздохнула девушка, рассмеявшись.
  
  - Ура! Папа, она нас любит! Я тоже люблю тебя, Сакура! - завопил радостный Какаши.
  
  
  * * *
  
  
  
  Розовые пони скакали по радуге. Птички распевали песни. А Сакура была счастлива.
  У неё есть любимый человек, даже два любимых и любящих человека. Сакумо и Какаши. Два пепельных блондина, два солнышка, две родные души.
  
  У Сакуры родителей еще не было, у Сакумо уже, поэтому разрешение на брак им выдал Хокаге, который поздравил Сакуру с удачным замужеством, втайне радуясь, что заполучил талантливого ирьёнина в Конохагуре навсегда.
  
  Свадьба состоялась через два месяца после их первой ночи, первого июня, в день рождения Сакумо. Он настоял на таком 'подарке'.
  
  Единственное, о чём сожалела Сакура, это о том, что не сможет обрадовать своего любимого их совместным ребёнком. Новый человек будет лишним в 'прошлом', это она поняла сразу. Такое вмешательство допускать нельзя, 'эффект бабочки' и прочие пространственно-временные парадоксы. Поэтому она, используя свои медицинские техники, поставила себе блокатор, чтобы не беременеть. Утешая себя тем, что всё же 'общий' ребёнок у них есть - Какаши.
  
  Когда-то, когда Сакура мечтала о своей свадьбе, она представляла себя в красивом белом кимоно, рядом с черноволосым парнем, в окружении десятков гостей.
  На её свадьбе было всего двенадцать человек, и никто из них не совпадал с теми лицами, которые она представляла, но на ней было белое кимоно, и была очень красивая, трогательная церемония, проведенная Третьим, и, самое главное, она была счастлива.
  
  - Можете обменяться кольцами и... ээ... как-нибудь... поцеловать друг друга.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Ты обещала...
  
  - Ну что прямо здесь что ли?
  
  - Ты сказала, как только поженимся... Ну давай, снимай уже.
  
  - Ну хорошо...
  
  - ...
  
  - Всё, сняла...
  
  - ...
  
  - Ну, давай уже, не томи...
  
  - Я просто не ожидал... Ты такая... И зачем ты скрываешь такую красоту под своей маской?
  
  
  * * *
  
  
  
  - Сакура, а я теперь могу называть тебя мамой?
  
  - Да, милый, можешь.
  
  - Можно я тебя буду называть 'мама Сакура'?
  
  - Как хочешь.
  Глава 12. Будни шиноби.
  Дзёнин скрытого дождя посмотрел на свиток с заданием. Его целью было похищение трёхлетнего сына известного ниндзя, прозванного Белым Клыком. Через ребёнка всегда можно надавить на родителя, чтобы что-то получить, например, сведения о военной мощи или секретный свиток, который сможет украсть 'герой деревни'.
  Ну, а если и нет, ребёнок-ниндзя всегда пригодится, хотя бы, как 'мясо' для тренировок или заложник во время военных действий. К тому же, по достоверным сведениям, в Конохе, со всей этой их мутью про 'волю Огня', очень ценят своих детей.
  
  Он заметил светловолосого мальчика, играющего с такого же возраста малышнёй, возле одного из лесных массивов, окружающих деревню. Во все времена, во всех скрытых деревнях, дети играли в одну и ту же игру, 'в ниндзя-прятки'. Глаза дзёнина зло сощурились. Мир шиноби жесток.
  Он знал, что большинство шиноби Листа будут отправлены на границу в другую сторону от селения, где его подчиненные устроили диверсию, отвлекая от похищения. После войны мощь деревни ослабла и некому присматривать за сопляками. Так что, если тебе удалось пробраться в саму деревню, можешь делать, что хочешь.
  
  Подождав, пока мелкий блондин спрячется на дереве, шиноби дождя захватил его и отступил из деревни, радуясь, что так удачно и легко выполнил миссию. Мальчик так испугался, что даже не сопротивлялся, не кричал и не пытался подать сигналов, дзёнин немного расслабился.
  
  Отойдя от деревни на час пути, он решил передохнуть и хорошенько связать ребёнка.
  К его удивлению, мальчик смотрел на него без страха. Его лицо было очень спокойным, лишь губы упрямо сжаты.
  Внезапно у дзёнина вспыхнуло чувство опасности, и он, схватив ребёнка-заложника, на автомате отпрыгнул от того места, где стоял. Взрыв сотряс землю, расколов её на куски в радиусе двухсот метров. Посреди этого непонятного поведения почвы стояла маленькая изящная девушка в кухонном передничке с кружавчиками, длинными розовыми волосами и... красной маске на пол-лица.
  
  - Это, мать твою, еще кто? - пробормотал дзёнин, не в силах осознать и свести воедино причиненный ущерб природе и эту крохотульку с розовой шевелюрой.
  
  - Это мать моя, Сакура, - спокойно пояснил заложник в его руках.
  
  - Мать твоя, Сакура? - офигевая над постановкой предложения, переспросил шиноби дождя.
  
  - Она всегда говорит, нельзя недооценивать противника, даже если это... трехлетний мальчик, а ты дзёнин, - с этими словами он сделал технику замены, обменявшись с куском земли, разбитой его мамашей.
  
  - Твою ж мать! - успел воскликнуть ниндзя деревни скрытого дождя в последний раз, перед тем как его настиг смертельный карающий удар девушки в передничке.
  
  
  - Ты в порядке? - Сакура отряхнула одежду Какаши.
  
  - Ага.
  
  - Не испугался?
  
  - Нет. А почему ты в фартуке?
  
  - Вот ведь!!! Блин, пошли быстрее, пока наш дом не сгорел, - Сакура привычным движением закинула ребенка за спину и понеслась обратно в Коноху.
  
  - Мам, ты что-то готовила? - Какаши вдохнул запах волос, к их обычному флёру присоединился аромат чего-то вкусного и хлебного.
  
  - Ага, у тебя же завтра день рождения, пыталась торт испечь... Пока твой маячок не сработал.
  
  Какаши улыбнулся. После того, как тётя Кушина рассказала маме, как её спас Минато от захватчиков, Сакура стала бояться похищений, и на нём всегда был маячок. Они даже несколько раз с отцом и Сакурой отработали 'варианты' похищения и методы его освобождения.
  
  - Я люблю тебя, мама Сакура, - он обнял её крепче за шею.
  
  - Я тоже тебя люблю, но ты меня так придушишь, я умру, и некому будет тебя спасать, - проворчала Сакура, но Какаши видел, что её глаза смеялись, а под маской была улыбка.
  
  - Эй, - внезапно сообразил мальчик, - а мой торт не сгорит?
  
  - Вот и я о том же, - Сакура посмотрела на часы и хмыкнула. - Надеюсь, твой отец пришел вовремя и спас нашу квартиру от пожара.
  
  - Он очень пунктуальный. Я - весь в него! - похвастался Какаши, а Сакура на это почему-то заливисто засмеялась.
  
  - Ты чего смеешься? Что я такого сказал? - возмутился он.
  
  - Прости-прости, я просто кое-что вспомнила.
  
  - Что?
  
  - Да так, про пунктуальность одного человека, которого тоже зовут Какаши.
  
  Сакумо выбежал к ним из дома.
  
  - Всё в порядке? Ты не пострадала? Какаши цел?
  
  - Папа это было так круто! - взахлеб стал рассказывать ребёнок. - Там так всё бахнуло и разлетелось, в сто раз круче, чем на тренировке!
  
  - Торт уцелел? - вздыхая, спросила Сакура.
  
  - Торт? Какой торт?
  
  В этот момент из окна их квартиры повалил черный дым...
  
  - Так и знала, что надо было в магазине купить этот грёбаный торт, я же совершенно не умею готовить!
  
  - Еще научишься, - усмехнулся Сакумо.
  
  - Мы в тебя верим, мама, - поддержал отца Какаши.
  
  ___________________________________________________
  
  * если кто-то не помнит, техника замены была одной из любимых и часто используемых у Какаши и Сакуры.
  Глава 13. Мозаика жизни.
  - Есть ли жизнь после свадьбы? - задумчиво спросила Микото, смотря, как Сакура ловко делает онигири с мясом. Подруга улыбнулась под маской, это Микото уже научилась улавливать.
  
  - Я же пообещала, что научусь готовить, тем более что сегодня Сакумо возвращается с миссии, - в голосе куноичи проскользнула нежность.
  
  - Ооо... Будет горячая встреча влюбленных?! Может, мне забрать на вечер Какаши? - подразнила она Сакуру, но, поймав её задумчивый взгляд, добавила. - Без проблем, могу забрать.
  
  - Спасибо, Мико-чан.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Маам...
  
  - Что?
  
  - А покажи что у тебя под маской.
  
  - Извини, но я не могу.
  
  - Ну, мааам...
  
  - Не мамкай, тебе уже пять лет, ты и в два себя так не вёл.
  
  - Ты показывала один раз, когда мне было два, я помню, что ты красивая, а какая - уже забыл, - нахмурился Какаши, - вдруг я тебя не смогу узнать без маски.
  
  Сакура вздохнула и тихо пробормотала.
  
  - Надеюсь, ты никогда меня не узнаешь, сынок...
  
  
  * * *
  
  
  
  Какаши с удовольствием гладил пса тёти Цуме. Он с радостью думал о том, что отец пообещал ему подписать контракт с его призывными собаками-ниндзя. Краем уха он слушал, о чём разговаривают его мама и тётя Цуме, пришедшая к ним в гости.
  
  - Вот, Какаши уже шесть, он через пару месяцев будет учиться в Академии ниндзя, а я тоже хочу ребёнка, Цветочек, мне уже двадцать! - мальчик мысленно фыркнул, тётя Цуме дала его матери эту кличку с момента встречи.
  
  - Но Цуме, для того чтобы были дети, - Сакура покосилась на Какаши, который с интересом прислушался к необычному разговору взрослых куноичи, - нужен еще один человек. Мужчина, если быть точнее.
  
  - Что ты мне тут про пестики и тычинки толкуешь, что я, собак не вязала, что ли!? - возмутилась Цуме, а Какаши стал напряженно вспоминать, что такое 'вязка' у собачников.
  
  - Тётя Цуме, ты хочешь щенков? - спросил он подругу родителей.
  
  - Очень хочу щенков, Какаши, - кивнула Цуме, - и хочу, чтобы твоя мама меня... мне помогла сделать вязку.
  
  - Ну... - Сакура снова посмотрела на Какаши. - Разве, чтобы вязка состоялась, не нужен... кобелёк?
  
  - Найдём, - уверенно сказала собачница, - есть пара кобельков с хорошей родословной на примете.
  
  - Ты серьёзно?
  
  - Более чем. Так ты поможешь? Не хочу! - она даже зарычала. - Ни один кобель ко мне не притронется! А вот щенков хочу, - она вздохнула, - я даже в честь тебя ребенка назову.
  
  - Это как? - Сакура весело прищурилась.
  
  - Хана (цветок).
  
  
  * * *
  
  
  
  - Слушай, мам, ко мне сегодня в Академии подошёл один парень в зелёном костюме и сказал, что с этого дня я его соперник...
  
  - Этого парня, случайно, не Майто Гай зовут? - посмеиваясь, спросила Сакура.
  
  - Да. А как ты догадалась? А... ты же бываешь в Академии...
  
  - И что с этим парнем? Ты согласился? - она с интересом посмотрела на сына.
  
  - Да ну его, какой-то он странный, - фыркнул Какаши.
  
  - Подумай хорошо. Ведь соперничество помогает совершенствоваться...
  
  - Ладно, я подумаю...
  
  - Какаши...
  
  - Что?
  
  - Не проигрывай ему.
  
  Какаши улыбнулся. Мама Сакура всегда беспокоится за него, хотя ему уже скоро семь лет и он лучший ученик в Академии.
  
  - Ладно...
  
  
  * * *
  
  
  
  - С днём рождения, Сакура, поздравляю, - Сакумо поцеловал в щеку весело напевающую жену. Ему не верилось, что ей уже двадцать пять, кажется, что с момента их встречи она нисколько не изменилась, только волосы стали немного длинней. - Ты, как всегда, прекрасна.
  
  Он вручил ей букетик незабудок. Сакура улыбнулась этому напоминанию на языке ханакотоба.
  
  - Я тоже, Сакумо, - она сняла свою маску и 'мурлыкнула'. - Какаши на занятиях в Академии... Чем займемся? М?
  
  - Давай займемся любовью...
  
  
  * * *
  
  
  
  - Здравствуйте всем, я - ваш новый капитан, Намикадзе Минато, - 'Желтая молния Конохи' оглядел троицу генинов, поступивших к нему на обучение.
  
  Он взял их из-за Хатаке Какаши, с родителями которого были дружны они с Кушиной. Посмотрев на светловолосого парня в чёрной полумаске с безразличными глазами, Минато вздохнул.
  Три месяца назад при странных и необъяснимых обстоятельствах Хатаке Сакура пропала. Какаши был свидетелем этого, но не смог ничего толком объяснить. После этого случая непоседливый, активный паренёк, которому было всего девять лет, стал холодным, язвительным, замкнутым и просто помешанным на правилах.
  
  На следующий день после исчезновения приёмной матери, он надел эту маску.
  
  - Давайте, представьтесь и расскажите о себе, - Минато настроился на работу и отбросил 'личное'.
  
  - Учиха Обито, я люблю данго и еще одного человека... это... это, - парень явно засмущался, глядя на девушку из своей команды.
  
  - Меня зовут Нохара Рин, - Минато вспомнил, что видел её мать на праздниках Хатаке Сакуры. - Я ирьёнин, обучалась у Сакуры-сенпая...
  
  - Заткнись! - резко выкрикнул Какаши. - Никогда больше не произноси её имя!
  
  Минато вздохнул. Ему придется много работать, чтобы сплотить эту команду.
  
  _________________________________________________________________
  
  Ханакотоба - секретный язык цветов в Японии, вместе с цветами можно 'прислать' или тонкий намек на желания или, даже, откровенное признание в любви. Незабудка означает - 'постоянную и настоящую любовь'.
  Глава 14. Привет...
  Какаши стоял возле маленькой каменной молельни, которую его отец сделал на полянке недалеко от их дома. На камнях лежали несколько веточек незабудок. На плоском камне было вырезано: 'Хатаке Сакура'.
  
  - Привет, мам...
  
  Он присел на вытертый корень дерева и задумался, глядя на небо сквозь нависающую над ним крону.
  
  'Я стал дзёнином. Одним из самых молодых, как учитель Минато, в тринадцать. Ты можешь мной гордиться, ты всегда хотела, чтобы я стал сильным. Меня называют 'гением'. Но я знаю, что обязан этим тебе. Ты всегда меня учила. Ты верила в меня.
  Опять началась война.
  Сегодня мы уходим на миссию. У меня всё по-прежнему, только иногда достает Учиха, он всё время опаздывает, обманывает и вообще ведет себя странно, он меня раздражает. С отцом всё хорошо, правда, мы редко видимся из-за миссий и никогда не говорим о тебе, но я знаю, он тоже по тебе скучает'.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Привет, мам...
  
  'Так больно, так больно. Помнишь, я рассказывал тебе про Учиху. Про Обито. Он умер на миссии. Погиб, защищая меня. Почему он так сделал? А еще отдал мне свой глаз с шаринганом. Почему я сразу его не послушал, ведь он говорил твои слова, прости, мама. Прости, Обито. Еще один близкий человек ушёл... Мой первый друг. Почему так? Скажи... скажи мне... почему?'.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Привет, мам...
  
  'Разве можно это вынести? Все умирают... Погиб учитель Минато и его жена Кушина, помнишь её? Тётя Микото, дядя Фугаку. Рин. Все близкие люди...
  А ведь я обещал Обито беречь Рин. Ты возненавидела бы меня, если бы узнала, что я сделал... Я сам себя ненавижу.
  Все, все погибли. Почему мир шиноби так несправедлив? Откуда столько ненависти?
  Я так скучаю, мам...
  Отец погиб на миссии. Мы, накануне, с ним говорили о тебе. Вспоминали праздники, наши тренировки, он так заразительно смеялся, он очень любил тебя, мам. Он словно прощался, словно что-то чувствовал. А потом это случилось. Так горько, мам.
  Меня позвали работать в АНБУ, я согласился. Стану безликим. Хочу всё забыть'.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Привет, мам...
  
  'Мне снова предложили взять группу генинов. На этот раз в команде сразу два интересных человека. Учиха Саске и Узумаки Наруто - сыновья ваших с отцом друзей. Я проверю их, и если они будут достойны, то возьмусь... Еще в этой команде есть девушка её зовут так же, как тебя. Знаю, имя довольно распространенное, но меня безумно раздражает, когда кого-то зовут так же, как тебя, ведь ты - единственная...'.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Привет, мам...
  
  'Я понял, что у всех, кого называют Сакурами, розовые волосы. Девчонка-генин из моей новой команды внешне очень похожа на тебя, у неё розовые волосы и зелёные глаза, только она полная твоя противоположность по характеру. Ты была сильной и уверенной.
  Но я решил за ней присматривать, потому что она, пусть и отдаленно, напоминает тебя.
  Наруто, кажется, влюблён в неё, а она любит Саске. За этим забавно наблюдать. Я вспоминаю наше детство и Рин с Обито'.
  
  Какаши, вздрогнув, вспомнил и кое-что другое. То, что он не хотел помнить.
  
  - Сакура, Какаши! Хокаге объявил второй уровень тревоги, - отец заскочил в их квартиру и стал надевать снаряжение, - Какаши, у тебя, как у генина, будет миссия ранга 'С', ты должен помочь матери с эвакуацией гражданских.
  
  - Так точно! - бодро отрапортовал он, радуясь поручению, выполнить миссию такого высокого уровня.
  Они сопроводили всех в общее убежище в горе Хокаге. Народу было много, но никто не толкался. Жители Конохи дисциплинированно размещались под руководством Сакуры и других ирьёнинов и молодых шиноби.
  
  Вдруг из толпы раздался возглас.
  
  - Нацу?! Нацу! Мой мальчик! Мой мальчик, где ты!? Никто не видел ребенка? Он только что был здесь! - в панике кричала женщина. По толпе прошло волнение.
  
  - Всем успокоиться! - голос Сакуры был строгим и властным, народ замер.
  
  - Как выглядит ребёнок?
  
  - Ему четыре года, он светловолосый и кареглазый, - ответила мать 'потеряшки'.
  
  - Какаши, пойдем, поищем мальчика.
  
  Они пошли по пещерам, заглядывая в углы и переходы.
  
  - Какаши, ты чувствуешь? Слышишь? - любую мелочь его мама Сакура использовала для тренировок.
  
  - Туда! - они вдвоём пошли в глубокий холодный отнорок. Там сидел в углу маленький светловолосый мальчик. Сакура взяла его на руки и вдруг напряглась, её тело начало светиться зелёным светом. Она быстро бросила ребенка в руки Какаши.
  
  - Бери его! Не подходи!
  
  - Но мама!
  
  - Не подходи, - холодно сказала Сакура и исчезла. Просто растворилась в воздухе. Пропала, не оставив следа.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Привет, мам...
  
  'Мой ученик, Саске, бросил деревню... Его напарник, Наруто, пытаясь его вернуть, решил для этого стать сильнее, и ушел из Конохи вместе с Джирайей, учителем Минато. Сакура теперь ученица Цунаде. Смешно, но она будет ирьёнином, как ты...
  Я беспокоюсь за этих троих. Почему-то я чувствую себя живым рядом с ними. И мне так страшно, мама. Страшно снова потерять близких. Страшно снова кого-то впускать в своё сердце...
  Я всё пытаюсь вспомнить твоё лицо, помнишь, ты показывала мне его? И не могу... Я помню только, что ты очень красивая...'.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Привет, мам...
  
  'Коноха разрушена. Каким-то чудом этот памятник, сделанный отцом, не пострадал. Я вспомнил твои истории, сказки, которые ты мне рассказывала, когда мне было три года. Про солнечного мальчика, героя деревни. Твои рассказы словно воплотились в реальности: 'солнечный мальчик спас всех, вернув к жизни'.
  Даже меня. Я умер, мама, умер и видел отца. Мы сидели с ним у костра и разговаривали. Ты не пришла ко мне, и это дало мне надежду, что ты еще жива. Так странно, но в груди теплеет от этой мысли... Где бы ты ни была... Я хотел бы тебя увидеть'.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Привет, мам...
  
  'Я так устал. Я так одинок... Мне уже тридцать два, я стал задумываться о детях... Еще одна кровопролитная война. Столько потерь, но мы победили. Кажется, мир шиноби что-то понял, объединившись против общего врага.
  Понимаю, это странно, но, кажется, я влюбился... в свою бывшую ученицу, Сакуру, ту, что так похожа на тебя. Она изменилась.
  Но она слишком молода для меня, ей всего восемнадцать. Да, у неё день рождения тоже весной, вот такие странные совпадения... В последнее время она очень грустная и задумчивая, мне хочется подойти и обнять её, но я понимаю, как это нелепо... Ты всегда давала мне хорошие советы, как бы я хотел услышать твоё мнение'.
  Глава 15. Временная ловушка.
  Цунаде нервно закусила большой палец. В последнее время ей совсем не нравится её ученица. Сакура совсем сдала. Уже полгода ходит по деревне, как привидение. Несколько раз даже была с заплаканными глазами. На вопросы не отвечает, фальшиво делая вид, что с ней всё в порядке. С друзьями общаться перестала.
  Задумавшись о своей подопечной, Пятая Хокаге не заметила, как наступила глубокая ночь.
  
  - Черт, как поздно! А я обещала Шизуне, что сама найду и заберу те бумаги, - посмотрев на часы, Цунаде вздохнула и пошла в Хранилище, которое, как и временная Резиденция, располагалось в пещерах горы Хокаге.
  
  Подойдя к двери, Цунаде почувствовала, что в Хранилище кто-то есть, и у этого 'кого-то' очень знакомая чакра.
  
  'Что понадобилось Сакуре здесь, в такое время?', - подумала Хокаге, открывая дверь, и успевая в последний миг увидеть пропадающий силуэт ученицы, охваченный свечением.
  
  - Что за? - она подошла ближе и заметила на полу развернутый свиток с грифом запретной техники, на котором гасли символы и цифры. Цифра 'триста шестьдесят' медленно сходила на нет, оставляя пустое место.
  
  - Охрана! - тут же за спиной Хокаге материализовались её личные телохранители из подразделения АНБУ.
  
  - Вызвать сюда Шизуне, Нара Шикамару и ту девушку, что заведует архивом, срочно! - Цунаде закусила губу, свиток в руках Пятой Хокаге подрагивал.
  
  - Что же ты наделала, Сакура? Зачем ты отправилась на тридцать лет назад в прошлое?
  
  
  * * *
  
  
  
  - Значит, возврата после применения техники быть не может? - Цунаде, вздохнув, посмотрела на часы. Уже было утро. Они вдоль и поперёк изучили свиток.
  
  - У нас в Хранилище тысячи техник, думаю, что мы сможем отыскать выход и спасти Сакуру, не думаю, что она сделала это специально, может быть ошиблась или это такой способ... - Шизуне споткнулась, встряхнула своими коротко остриженными черными волосами, но продолжила, - уйти от проблем. Ведь все видели, что Сакуру что-то гложет.
  
  - В первую очередь, вмешательство в прошлое очень опасно, - зевнув, сказал Шикамару и почесал затылок, - мы тут войну выиграли, а Сакура возьмёт и придушит Мадару в колыбели...
  
  - Нет, она всего на тридцать лет назад отправилась, не получиться, - задумчиво потянула Цунаде.
  
  - Не суть важно, - отрезал Шикамару, - её надо срочно вытаскивать оттуда, конечно, Сакура вполне разумна, но оставлять дело случаю... - он растерянно посмотрел на тихо сидящую светловолосую девушку в очках с толстыми стёклами, - Эээ... Как там тебя?
  
  - Шихо, - краснея, подсказала куноичи.
  
  - Составь список всех свитков как-то связанных со временем, перемещениями и прерываниями техник.
  
  - Это займет какое-то время... - пискнула девушка, но встретившись взглядом с Хокаге, сказала. - Я постараюсь. Через три дня список будет готов.
  
  - Делай частями, я сразу буду просматривать, - приказал Шикамару. Шихо выскочила из кабинета Хокаге, припустив в архивы.
  
  
  * * *
  
  
  
  - 'Временная ловушка'? Никогда о таком не слышала, - Цунаде задумчиво смотрела на свиток.
  
  - Только для того, чтобы техника сработала, нужна ДНК того, кого надо вылавливать. Технику придумали для того, чтобы призывать из прошлого великих воителей и сильных шиноби, но она тут же стала запретной, и свиток только чудом не попал под уничтожение.
  
  - Потому, что меняется весь ход истории? - догадалась Шизуне, слушая довольного собой Шикамару.
  
  - Ага, именно так. А еще потому, что выдернутые из своего времени люди не слишком хотят помогать своим неблагодарным потомкам, - он хмыкнул.
  
  - ДНК Сакуры у нас найдется, мы все сдаем кровь в госпитале, - задумчиво сказала Цунаде. - А как работает эта 'ловушка'?
  
  - По идее, её размещают там, где находился выбранный человек. Допустим, в доме, где он жил. Ловушка соединяет настоящее и прошлое, и как только нужный человек попадает в периметр, то она перекидывает его в будущее, то есть в наше настоящее, - пояснил Нара, - это, по сути, что-то вроде барьера пяти печатей и портала одновременно, но только для одного человека, и во времени, а не в пространстве.
  
  - Подготовьте всё, - распорядилась Цунаде. У Пятой Хокаге немного отлегло от сердца.
  
  - Думаю, нам надо расставить 'ловушку' рядом с Хранилищем, на входе из него, тогда есть большая вероятность, что Сакура, попав в прошлое, тут же вернется обратно через нашу ловушку, - предложил Шикамару. Цунаде кивнула.
  
  - Так и поступим.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Вот отчёт о миссии, Цунаде-сама, - Хатаке Какаши положил перед Хокаге заполненные стандартные бланки. - Я... хотел спросить... - он, замявшись, смутился и осторожно почесал нос под маской указательным пальцем.
  
  Цунаде с удивлением посмотрела на шиноби, отметив про себя, что впервые видит обычно хладнокровного Копирующего Ниндзя в такой растерянности.
  
  - Что-то хотел спросить?
  
  В этот момент дверь кабинета раскрылась и залетела Шизуне.
  
  - Сакура! Ловушка сработала!
  
  Цунаде выскочила и побежала вслед за подчиненной, замечая, что Какаши тоже идет за ними.
  В проходе, в периметре которого они установили свою 'ловушку', образовалось зеленое свечение, которое стало медленно материализовывать Сакуру. Цунаде узнавала и не узнавала свою ученицу. Её, обычно короткие волосы, теперь достигали талии, лоб закрывала чёлка, а половину лица прятала маска.
  Наконец, действие техники прекратилось, перебросив куноичи окончательно. Цунаде подошла ближе и, взяв свою, обалделого вида, ученицу за плечи, легко встряхнула.
  
  - Сакура! Ты дома. Слышишь? - девушка всё никак не могла сконцентрировать взгляд, словно пребывая в шоке. - Сколько ты была там? Сколько времени ты была в прошлом?
  
  - Почти семь лет, - хрипло прозвучал мужской голос за спиной Хокаге. Она обернулась, чтобы увидеть побледневшего Хатаке Какаши. - Значит, это не совпадение...
  Глава 16. Кодекс шиноби.
  'Шиноби должен быть собран и готов к атаке врага в любое время дня и ночи, в каждый момент своей жизни. Каждое утро шиноби должен думать о том, как надо умирать. Каждый вечер шиноби обязан освежать свой ум мыслями о смерти. Когда мысль шиноби будет постоянно вращаться около смерти, его жизненный путь будет прям и прост. Его воля выполнит свой долг, и щит шиноби превратится в несокрушимый щит.
  Если шиноби не может проследить свой путь прямо, открытыми глазами, с умом, свободным от путаных мыслей, он не сможет избежать ошибок, поэтому шиноби должен спокойно воспринимать смерть, свою или чью-либо ещё.
  Шиноби должен быть всегда начеку, а выполнение долга должно стать безукоризненным, а имя шиноби и его деревни - незапятнанным' (отрывок из кодекса шиноби-но-моно Конохагуре-но-сато)*.
  
  'Шиноби должен быть собран и готов к атаке врага...'.
  А если атакуют друзья?
  
  Сакура пропустила удар. Не ожидала. Не была готова.
  Её застали врасплох.
  Воздух, которой она вдохнула, глядя на своего девятилетнего сына, был выпущен из лёгких через двадцать три года.
  И первого, кого она увидела, был Какаши-сенсей, её учитель, её взрослый учитель и капитан команды Какаши. Её, повзрослевший на двадцать три года, сын.
  Воздух 'Конохи будущего', казалось, стал вязким, она не могла вдохнуть, не могла пошевелиться, не слышала, не чувствовала.
  Над ней склонилось лицо Цунаде и что-то говорило, но звуки были глухие и ничего не значащие.
  
  'Сакумо... Какаши... Микото... Кушина... Минато... любимые... друзья...
  У нас забрали наше время.
  Счастливые годы. Они, казалось, пролетели, как один миг, гораздо дольше длилось осознание того, что вас уже нет... Что вас уже не вернуть...'.
  
  С этой мыслью Сакура, не выдержав морально-душевного напряжения, упала в обморок, не замечая, что была подхвачена мгновенно среагировавшим Какаши.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Так значит, Сакура была твоей приёмной матерью, тем самым пропавшим без вести ирьёнином? - Цунаде и Какаши полушепотом разговаривали в палате, куда положили Сакуру, еще не пришедшую в себя.
  
  - Да, - глухо ответил шиноби, поглядывая на лежащую девушку. С неё сняли маску и вкололи успокоительное.
  
  Цунаде смущенно потеребила подбородок.
  
  - Знаешь, тридцать лет назад я потеряла любимого... Ушла из Конохи, играла в азартные игры, бросила всё здесь. Свою программу нинзя-медиков, обучение шиноби. Когда началась Третья Мировая война мне стало страшно, ведь мы были не готовы к ней. Я боялась вернуться в деревню, узнать сколько погибло народа из-за меня, из-за моей слабости и бездействия.
  После Второй мировой в деревне оставалось восемнадцать недоученных ирьёнинов, которых я малодушно оставила.
  Я посмотрела сводки и отчеты, когда стала Хокаге. Оказалось, что некая куноичи, на протяжении нескольких лет, обучила десятки ирьёнинов. Даже сейчас, те, что работают в госпитале - её ученики или ученики её учеников. Я хотела разыскать её, но мне сообщили, что она пропала без вести за четыре года до Третьей войны, - Цунаде вздохнула, - это так странно... Тебе, наверное, сложно всё это воспринять, Какаши, - она похлопала его по плечу, - но ты держись, и не вини её ни в чём.
  
  Какаши кивнул.
  
  - Когда она очнётся?
  
  - Наверное, очень скоро, у неё просто обморок и лёгкий шок. Для неё это было неожиданно. Тем более семь лет... Я думала, что мы 'поймаем' её раньше, сразу, как она попала туда, - Цунаде виновато улыбнулась и вышла из палаты, оставив Какаши наедине с его...
  
  Какаши задумчиво посмотрел на Сакуру, с его... кем?
  
  Он задумался над словами Цунаде о том, что они могли 'поймать' её раньше. Ещё раньше... Какаши прикрыл глаз и стал вспоминать такие яркие и светлые моменты своего детства, как горячо любили друг друга родители. Как они разговаривали и играли. Как вкусно она научилась готовить. Как она защищала его. Как он считал, что вырастет и женится на своей маме Сакуре, потому, что она самая лучшая женщина в мире.
  
  - Сакумо... - тихо позвала с постели Сакура не открывая глаз, её рука словно что-то искала на простыне. Какаши подошёл и сжал её ладонь, она облегчённо выдохнула.
  
  - Сакумо... мне приснился такой страшный сон. В нём я навсегда потеряла тебя, может ты откажешься от миссии, и мы втроём сходим на озеро? Какаши давно хотел половить там рыбу...
  
  Какаши не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, в горле вырос ком, сердце шиноби сжалось от нежности, любви и страха.
  
  - Я так боюсь открыть глаза, - жалобно прозвучал голос Сакуры, - Сакумо, скажи мне, что это всего лишь страшный сон...
  
  Он не мог ничего сказать. Они молчали, сохраняя это зыбкое чувство, что всё в порядке, и что они всё еще в прошлом...
  
  Прошло несколько минут тягучей, тянущей, томительной тишины.
  
  Из уголков по-прежнему закрытых глаз Сакуры потекли слёзы.
  
  - Я так и знала...
  
  Какаши сел на кровать и обнял хрупкую девушку, прижав её к своей груди, чувствуя, как ткань футболки намокает от её горячих слёз.
  
  - Когда?
  
  Одно слово, но он понял, что она имеет ввиду.
  
  - Десять лет назад, во время миссии в деревне скрытого Камня.
  
  'Шиноби должен спокойно воспринимать смерть, свою или чью-либо ещё...' даже если это - смерть твоих любимых.
  
  ________________________________________________________________
  
  * переделано из трактата буси-до - этического кодекса поведения воина
  Конохагуре-но-сато - полное название Конохи, дословно 'Деревня, скрытая в листве деревьев'.
  Глава 17. Прошлое-настоящее.
  Разум Сакуры пылал. Мысли плавились от боли. Сердце сжала ледяная рука, не позволяя ему больше радостно и счастливо биться.
  
  'Тебя нет вот уже десять лет, Сакумо...
  А я видела тебя всего лишь два часа назад... Лёгкий поцелуй на прощание. Наш последний поцелуй. Ты помахал рукой, когда мы ушли на миссию по эвакуации. Улыбка, с которой ты смотрел на нас...
  Я думала о том, что после этой учебной тревоги сделаю твоё любимое сукияки со свининой, что надо зайти в магазин, купить тофу и пекинской капусты. И мы поужинаем втроём, а потом пойдем на тренировку, позаниматься с сыном. Такие простые планы, которым никогда не сбыться.
  
  Почему я ничего не чувствовала? Или чувствовала? Было то тягучее чувство опасности, которое разливалось по всему телу, в пещерах убежища. Я готовилась к обвалу, теракту, нападению... но не к такому. Я не готова. Я не хочу. Я не могу отпустить тебя, Сакумо.
  
  Разве может так быть? Зачем, за что у нас украли наши тринадцать лет счастья?
  Ты был моей настоящей любовью. 'Был...' - какое страшное слово.
  
  Твои друзья и наш сын, все уже давно смирились с твоей потерей, а для меня осознавать это так остро и больно.
  Наш сын...
  Какаши...
  Это же я? Я заставила страдать тебя и Какаши, - я бросила вас. Бедный мой мальчик, что он подумал, когда его мать просто исчезла?' - последняя мысль заставила Сакуру разомкнуть крепко сжатые веки. Взгляд упирался в темную ткань, намокшую от её слёз.
  
  Подняв глаза, она посмотрела на лицо Какаши-сенсея, нет, её взрослого сына Какаши, как бы абсурдно это не звучало, который сейчас на семь лет старше её самой. Лицо, скрытое под маской.
  Но сколько печали в его взгляде.
  Сколько боли она принесла ему своим исчезновением.
  
  Сакура обняла его за шею, уткнулась подбородком в плечо, и, сквозь нахлынувшие заново слёзы, прошептала.
  
  - Прости, пожалуйста, прости меня, Какаши, за то, что я бросила вас с папой, я не хотела, я так тебя люблю, милый... Мне так жаль... Мне так жаль, милый...
  Она почувствовала крепкие объятия, и Какаши ответил ей незнакомым, глухим, срывающимся голосом.
  
  - Я знал, ...я ждал, ...я чувствовал, что ты жива... - он глубоко вдохнул и успокаивающе погладил её по спине, сжимая в объятиях.
  
  - Я, наконец, увидел твоё лицо... - продолжил говорить Какаши, Сакура сквозь слёзы тихо усмехнулась, всхлипывая.
  
  - Я ни в чём тебя не виню... Я рад... что у меня была такая классная мама... Ведь у нас было семь лет счастья, правда?
  
  - Да... - она улыбнулась, слёзы полились из глаз с новой силой. Какаши гладил её по голове и волосам.
  
  - Думай только об этом, Сакура... - Она кивнула не в силах ничего говорить.
  
  - Шиноби не должны показывать своих чувств, как бы плохо не было, - это Какаши сказал тоном сенсея. Сакура, уже почти успокоившись, затихла, её слёзы высохли.
  
  - Ты справишься, Сакура, ты сильная... - он всё еще не отпускал её, поглаживая по волосам, - никогда не забывай, кто ты...
  
  - Спасибо, Какаши, - она отстранилась, - мне уже лучше.
  
  - И не забывай, что у тебя есть я, - совсем тихо сказал Какаши, но Сакура услышала.
  
  
  * * *
  
  
  
  - Ты должна перепроверить все данные, чтобы мы узнали, что изменилось в настоящем после твоего... путешествия во времени, - Цунаде положила перед Сакурой коробку с документами.
  
  - Так много? - Сакура оценила размер коробки. После её 'возвращения' прошло всего около восьми часов.
  
  - Это только за последние два года. И это срочно, Сакура. Если об этом узнают... Нам нужны данные, чтобы предоставить их союзникам, - куноичи вздохнула, но мысленно была рада, что ей надо заняться работой, это отвлекало от грустных мыслей и холода, сковавшего её сердце.
  
  - Заносите! - гаркнула Цунаде и в небольшой кабинет занесли еще четырнадцать коробок.
  
  - Шикамару, ты помогаешь Сакуре с анализом. Шихо! Ты запишешь все изменения и несовпадения, которые заметит Сакура, - продолжала распоряжаться Пятая.
  
  - Сколько прошло времени? - внезапно задала вопрос Сакура.
  
  - Тебя не было в деревне три недели, с момента ухода в прошлое и срабатывания временной ловушки, - ответил Шикамару.
  
  - Ясно, - под пытливыми взглядами присутствующих, Сакура вздохнула и настроилась, - давайте тогда начнем с конца... я оказалась в Конохе в середине декабря, ровно тридцать лет назад, через три месяца после окончания Второй Мировой войны шиноби...
  
  
  * * *
  
  
  
  - Итак, получается, что на мировую историю это путешествие никак не повлияло? - переспросила Цунаде.
  
  - Все изменения затронули только Какаши-сенсея и его отца, но Сакура не знала их исходных данных. И еще сестру Инузука Кибы назвали Ханой, а в исходных данных её имя значилось, как Нами. Все даты совпадают. Лишних людей в деревне вроде бы нет. Да и, судя по рассказу Сакуры, она была очень осторожна.
  
  - Хорошо, Шикамару, можешь быть свободен, - Цунаде кивнула. И, когда осталась в своём кабинете одна, облегчённо выдохнула. Она достала из ящика газету и сверила выигрышные номера. Ни один из её лотерейных билетов не выиграл ни рё, - теперь, точно, верю, - удовлетворённо улыбнулась Хокаге.
  
  
  * * *
  
  
  
  Сакура стояла под дождём и смотрела на то место, где она прожила такие давние для деревни, но 'последние' для неё семь лет. Перед глазами мелькали счастливые минуты, жизненные мелочи, разговоры. Эхо и картинки прошлого в том месте, где после разрушения Конохи Пейном, и здания-то никакого не осталось. Улицу переместили, и сейчас, на месте их четырёхквартирного дома, разбили небольшую детскую площадку. Сезон дождей. Детей не было. Сакура села на качели и, не замечая холода и сырости, уставилась в одну точку, слегка покачиваясь.
  
  Уже прошло два месяца, как она 'вернулась'. Конец февраля...
  
  После анализа ситуации и вердикта, что она 'ничего не испортила', она умоляла Цунаде разрешить ей вернуться в прошлое хотя бы до своего рождения, хотя бы еще на пару лет, хотя бы попрощаться. Но Пятая при ней уничтожила свиток, запретив даже думать об этом.
  
  - Сакура... - кто-то позвал её. Раздался плеск от шагов, площадку затопило лужами. К ней подошли и потрогали за плечо.
  
  - Сакура, почему ты здесь? - она сосредоточила взгляд, на неё, почти в упор, смотрели голубые глаза Наруто. Она вздрогнула.
  
  - Как же всё-таки ты похож на Минато... А теперь и его нет, как Сакумо, как Микото, как Кушины... - она тихо засмеялась, констатируя у себя истерику.
  
  - Пойдём... - Наруто помог ей встать, она стучала зубами, почувствовав, что насквозь промокла.
  
  'Сколько же часов прошло?'.
  
  Через пару минут они зашли в квартиру Саске.
  
  'Точно, квартал Учиха был совсем рядом с нашим домом, Микото постоянно бегала ко мне в гости'.
  
  - Саске, поставь чайник и дай одеяло, - попросил Наруто. Саске, увидев Сакуру, мигнул и поспешил выполнить распоряжение.
  
  - Давай, надо снять с тебя эту мокрую одежду, а то простынешь... - Наруто завел её в спальню и помог раздеться.
  
  - Надень мои вещи, они постиранные, Саске, знаешь, какой чистюля...
  
  Он осёкся, но потом, смущенно улыбнувшись, помог ей одеться. Сакура послушно выполняла команды, ей было всё равно. Наруто завернул её в плед, который подал Саске, и они сопроводили Сакуру в гостиную, усадив на диван и сунув в руку кружку с горячим чаем.
  
  - Сакура, - Наруто закусил губу, вплетаясь пальцами в свою золотистую шевелюру и заглядывая в её безразличное лицо, - это из-за меня и Саске? Мы беспокоимся... за тебя. Ты прости нас...
  
  - Ничего... - она вздохнула, глядя на Саске и обеспокоенного Наруто, - это не из-за вас.
  
  - Не ври, Харуно, Наруто сильно переживает за тебя, - вмешался Саске, его черные глаза смотрели недовольно и расстроенно.
  
  'Вообще-то, Хатаке', - с какой-то внутренней нежностью и теплом подумала Сакура. - 'А Саске всегда только притворяется холодным и безразличным, на самом деле, в нём очень многое от моей подруги, Микото'.
  
  Она с грустью размышляла, что сейчас ей уже двадцать пять лет, и она сильно повзрослела и выросла, хоть это и не сказалось на её внешних данных. Она оставила длину волос и чёлку в память о своей 'прошлой' счастливой жизни, но по виду, из-за свойств своей Инь-печати, всё так же напоминала шестнадцатилетнего подростка.
  
  'Я пообещала себе, что буду счастливой. Думаю, сейчас я бы схлопотала подзатыльник от Мико-чан за то, что позволила себе расклеиться до такой степени, а Кушина бы сказала своё 'тебайо' и с горящими глазами предложила бы сделать какую-нибудь глупость...'.
  
  Сакура улыбнулась парням, не вымучено, не наиграно, как в последнее время делала, а вполне искренне, вспоминая своих подруг.
  
  - Спасибо, ребята... Вы - настоящие друзья, родители бы вами гордились...
  Глава 18 и Эпилог. Наступит завтра...
  Какаши снова плохо спал ночью. С момента возвращения Сакуры в деревню прошло два с половиной месяца. Началась весна. Необычайно рано зацвела сакура.
  Ему снились сны, после которых шиноби долго не мог уснуть.
  Середина марта... то же время, когда началась их счастливая жизнь.
  Он смотрел в потолок, сон-воспоминание не давал покоя.
  
  - Я стану таким же сильным, как отец и буду спасать тебя! - девушка в маске с облаком розовых волос треплет его по макушке, её зеленые глаза смеются.
  
  - Я буду очень этому рада, Какаши...
  
  В солнечный свет, заливающий палату отца, примешиваются запахи весны, во дворе госпиталя начинает набирать бутоны сакура...
  Так уютно сидеть в одной комнате.
  Он, замерев, смотрит на неё. Девушка кажется ему кем-то нереальным, сказочной принцессой, волшебной феей...
  Тихо хмыкая, она шелестит бумагами, забравшись с ногами на большое мягкое кресло, которое они с отцом 'с боем' добыли со склада. Иногда её тонкая ручка с нежными пальчиками перебирает копну волос, или откидывает чёлку со лба. Её запах 'лунной вишни' становится чётче...
  
  Какаши вздохнул и перевернулся на другой бок. Из открытого окна разливался пряный запах сакуры, цветущей под полной луной.
  
  
  * * *
  
  
  
  Утром Хатаке Какаши разбудил тихий стук. Он встал, посмотрел на будильник и, прошествовав к двери, замер. Пахло ею. Он рывком открыл.
  На пороге стояла Сакура.
  
  - Привет... - он растерялся. Конечно, они не избегали друг друга, но практически не виделись за прошедшее время. Какаши понимал, что ей тяжело, поэтому ненавязчиво наблюдал издалека. И, хотя, больше всего на свете ему хотелось как-то утешить Сакуру, но он знал, не раз переживая потери, что такому человеку, как Сакура, надо всё пережить и осмыслить самостоятельно, без вмешательств извне.
  
  - Сакура... проходи...
  
  Она зашла, с интересом оглядываясь. Замерла перед комодом, на котором стояли в рамках несколько фотографий. Взяв одну из них, долго смотрела. На ней был запечатлён день свадьбы. Сакура в белом кимоно, рядом Сакумо. Она держала счастливо улыбающегося Какаши, пряча свою маску в его макушке. Единственная их фотография, за давностью лет, немного выцвела, но на ней было прекрасно видно, насколько счастливой была их семья.
  
  - Маленьким ты был таким милашкой... - нарушила она молчание.
  
  - Будешь что-нибудь? У меня есть... м-молоко и хлопья... - спохватился шиноби, выдохнув предложение, она улыбнулась.
  
  - Да, не откажусь.
  
  Он насыпал в две миски хлопьев и залил их молоком.
  
  - Я... Знаешь, почему я стал носить маску? - они сидели друг напротив друга, перед мисками с хлопьями.
  
  - Расскажи... - она смотрела в глаза.
  
  - Когда ты... когда моя мать пропала, я одел её в память о ней, пообещав себе, что сниму эту маску, только когда она вернется ко мне. А до этого никто не увидит моего лица и моих эмоций. Звучит как детский бред, правда? - он хмыкнул.
  
  - Тебе было всего девять... - вздохнула Сакура, взявшись за ложку и зачерпнув хлопья, - но нет, это не бред.
  
  Какаши смотрел, как она ест хлопья. Слегка улыбаясь и поглядывая на него. Он пожал плечами и снял с себя маску.
  Сакура уронила ложку в тарелку, расплескав молоко по столу.
  
  - Ты... - она встала и подошла к нему, положив ладони на его лицо, гладя щеку, - ты так похож на своего отца! - склонившись и упершись в его лоб своим, Сакура часто задышала.
  
  Он такой близости по телу Какаши пробежались мурашки, он сглотнул, не зная что делать. В то же время его отрезвляла мысль, что нельзя пользоваться тем, что он напомнил ей отца, это было бы низко, и потом, он категорически не хотел быть заменой...
  
  Словно опомнившись или справившись с собой и нахлынувшими эмоциями, Сакура отошла и села на своё место обратно.
  
  - Прости, я не сдержалась...
  
  - Ничего...
  
  В тишине они доели уже размякшие хлопья.
  
  - Я хочу сходить на его могилу. Попрощаться, - Какаши не нужно было спрашивать, на чью могилу она хочет пойти, он просто кивнул.
  
  
  * * *
  
  
  
  Сакура смотрела на две каменных молельни для поминовения у корней большого дерева.
  'Хатаке Сакумо' и 'Хатаке Сакура'
  
  'Сакура и Сакумо так красиво звучит вместе', - давно сказанные слова Микото.
  Сакура печально улыбнулась, вспомнив их, мысленно добавив, что смотрится тоже неплохо.
  Она положила на могилку мужа веточку лаванды.
  
  'Ты будешь всегда в моём сердце, Сакумо'.
  
  Возвращаясь вместе с Какаши домой, Сакура услышала щенячий лай.
  Они обернулись на звуки. На окраине деревни каким-то чудом уцелела большая раскидистая сакура. Она была настолько большой, что её ветки были подперты палками, чтобы они не сломались под своей же тяжестью. Пышно цветущее дерево казалось огромным розовым облаком, неспешно роняющим лепестковый дождь.
  Под кроной дерева бегал белый щенок, порывы ветра подхватывали упавшие лепестки с земли и кружили маленькие вихри, в которые со звонким лаем с разбегу врезался молодой пёсик.
  
  - Фьють, Лохматый! - свистнул щенку маленький мальчик и тот поспешил за хозяином.
  
  - Словно отец посылает нам знак... - нарушил их шокированное молчание Какаши.
  
  - Я тоже об это же подумала, - тихо сказала куноичи и мягко улыбнулась.
  
  
  * * *
  
  
  
  ЭПИЛОГ
  
  
  Ветер, тёплый весенний ветер. Несущий на своих крыльях лепестки сакуры, таящий мягкое тепло и надежду на чудо.
  Будет ли этот ветер ветром перемен, Какаши не знал.
  Но, глядя на улыбающуюся Сакуру, с которой он шёл рядом, начал надеяться...
  
  Её длинные розовые волосы были подхвачены этим ветром, и он снова залюбовался ей, приняв окончательное решение.
  
  Решение, над которым он думал многие месяцы, еще до того, как узнал, что именно она была его матерью, затерявшись в прошлом.
  
  Решение, над которым он думал, когда узнал, что Сакура была его приёмной матерью.
  
  Пусть это странно, может быть даже в какой-то степени неправильно, пусть не завтра, но он добьется любви девушки, которую сам любит так долго...
  
  Он поверил в чудо.
  
  Ведь его единственная и неповторимая женщина вернулась к нему.
  
  А значит, это - его судьба... И он сделает всё, что бы самому стать её судьбою...
  
  Он сделает её счастливой...
  
  ___________________________________________________________
  
  На языке цветов ханакотоба лаванда, цветок прощания, означает 'ты будешь всегда в моём сердце'.
  
  В Японии метель сакуры (сакура-фубуки), когда ветер подхватывает и кружит лепестки сакуры, символизирует смерть воинов. Считается, что в это время, пока ветер гонит лепестки, души погибших приходят на землю, чтобы полюбоваться этим зрелищем...
  Послесловие
  'Любовь такая странная штука. Она вмещает в себя так много: радость и боль, нежность и страсть, восхищение и восторг, очарование и печаль, страх и счастье, волнение и еще целую гамму непередаваемых чувств.
  Иногда, кажется, что сердце может не выдержать, его не хватит, но появляется еще один дорогой тебе человек, и ему находится место.
  Любовь такое странное чувство. Любимые люди, что окружают тебя, заставляют душу трепетать. А когда узнаёшь всю боль разлуки, то ценишь каждое мгновение проведённое рядом с близкими.
  
  'Шиноби всегда должен думать о смерти'. Но также шиноби должен думать о жизни, о жизни любимых, ради которых можно, ни секунды не сомневаясь, умереть'.
  
  - Мам, так красиво! Смотри! - восхищенный возглас заставил Сакуру отвлечься от своих мыслей и посмотреть на старшего сына. Взгляд зелёных, как у неё, глаз был направлен на цветущую сакуру. Самое старое вишнёвое дерево в Конохагуре, пережившее не одну войну.
  
  - Она такая же красивая, как мама, - авторитетно сказал младший, встряхивая серебристыми волосами.
  
  - Мама красивее, - подумав, заявил средний.
  
  - Когда я вырасту, я женюсь на маме! - сказал младший, отчего между братьями сразу завязался спор.
  
  - Нет, я! Нет, это я женюсь на маме!
  
  - Так, успокоились все, - строго сказал их отец, - никто на маме не женится, она уже моя!
  Сакура засмеялась.
  
  - Больше я никому и никогда не уступлю свою мамочку, - муж поцеловал её в щеку, смахнув розовые лепестки с длинных волос.
  
  - Какой же ты всё-таки...
  
  - Какой? - он заинтересованно выгнул бровь, обнимая.
  
  - Любимый...
  
  
  
  Вот теперь, точно, конец истории...
  
  
  No Copyright: Кицунэ Миято, декабрь, 2013 Попытка публикации в "Самиздат" Основная страница Кицунэ Миято на "Книге Фанфиков"
Оценка: 4.73*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"