Было это после того, как Тони Блэр был провозглашен премьер-министром прохладного и, по непроверенным слухам, постоянно туманного Альбиона.
И, уж, конечно, значительно, значительно позднее того дня, когда не то Алеша Дмитриевич, не то какой-то захудалый ресторанный шансонье провинциального одесского пошиба, слабал, сыграл, то есть, ставшую впоследствии популярной в определенных непритязательных кругах, песенку "Школа Соломона Бляра".
Отметим - Бляра, не Блэра. Ибо Соломон Абрамович Блэр, бодрый и энергичный мужчина семидесяти восьми лет, ничего общего ни с тем, ни с другим не имевший, вынужден был постоянно объясняться по поводу своих имени и фамилии.
- Соломон Блэр, - представлялся он, как и положено, при встрече.
- Вы не родственник?... - многозначительно интересовались при звуках этого имени более начитанные и осведомленные.
- А-а, как в песенке, - хихикали те, что менее...
И те, и другие не знали, что Соломон Абрамович, мучимый неприятным для него морфологическим стечением обстоятельств, уже неоднократно пытался поменять или имя, или фамилию... Но когда его спрашивали, что же он хотел бы выбрать взамен, он мялся, наступала неловкая пауза, и он уходил. Уходил, как и пришел - Соломоном Блэром.
Дело в том, что он знал цену слова. И очень хорошо помнил тот день, когда в 37-м, его покойный отец, Абрам Анисимович Блэр, перед тем, как его увезли в "Эмке", успел совершить невероятный тогда по своей смелости поступок - отпраздновал тринадцатилетие своего худого, рыжего, с веснушками по всему телу сына, по всем еврейским правилам, то есть - справил бармыцву.
- Береги свое имя, Соломончик, - сказал он, бережно сворачивая и пряча бумажку, по которой читал непонятную молитву, заставляя сына повторять следом эти неслыханные доселе слова. - Пусть фамилия Блэр продлится в веках... Гордись тем, что ты еврей.
И Соломончик берег. И гордился. В память о папе. Страдал от насмешек и хихиканий: а-а, как в песенке... "Не кгутите задом, вам гувугят"... Дрался с пацанами на полянке - "жид, жид, по веревочке бежит"; до крови, солдатским ремнем с пряжкой отбивался от "дедов" в казарме - "а я говорю, жри гавно, морда жидовская"; потом - никак не мог ужиться с советской властью на всей ее обширной территории, включая Хабаровск, Красноярскйй край и маленький городок Уральск в Западном Казахстане, где жил на поселении: никому не нравилось имя Соломон. Или не в имени было дело?
Вырос он в крепко сколоченного, на первый взгляд неуклюжего, но очень хваткого и цепкого мужичка. С женитьбой не получалось как-то. Любовь с Советской властью тоже так и не сложилась.
Он стал "гешефтмахером" - деловым человеком. Она - советская власть - его за это наказывала. Он творил, она сажала. Он придумывал, она ломала. Он уходил, она ловила. Но сколько помнил себя - всегда были идеи. Идеи рождали деньги, друзей и врагов.
После войны - пацан совсем еще- наладил производство швейных машинок. Ну, так что, если "Зингер" пишется не через букву "С" - "Сингер"? Машинки-то прекрасно строчат. Малограмотные, ведь, люди у нас... "З","С", какая разница? Год и девять месяцев. Вышел. Устроился в совхозе экспедитором. И - вагон арбузов, два вагона картошки, иногда целый состав с лесом, могли таинственным образом изменить направление своего движения, повинуясь тайным и непостижимым био- и электропроцессам, происходящим в мозгу Соломона, чтобы невероятным образом снова возникнуть на заброшенных совхозных путях через месяц, но уже с необходимыми "промтоварами". Три года. Взяли работать в артель. Пластмассовые заколки для волос, щипчики. Ну, тут уж что? Что? Недостача, обнаруженная органами БХСС. Не в карман же он положил эти несчастные пятьсот тысяч, нет. Он вложил их в дело. Тогда, как раз, все ехали на целину. Призыв такой был. "Будем новоселами и ты, и я". Надо же людям где-то жить. И он посылал "левые" бригады строить домики для прибывающих непрактичных романтиков. Пять лет с конфискацией. Домики стоят по сей день.
Он всегда знал. Угадывал. Предвидел.
Как же случилось, что он прозевал, проворонил, не ощутил приход старости? Да и старостью то это смешно назвать! Человек бодр, крепок, может бутылку водки с молодежью раздавить, протанцевать до утра и когда она, молодежь эта, угомонится и свалится где попало от нехватки сил и непривычности желудка, он, втихомолку, приговаривал какую-нибудь хорошенькую девицу, соглашавшуюся... ну, так, из интереса, посмотреть: а что же этот старичок может? Выяснялось... Впрочем, это вы у девиц спросите.
...Пролетели годы. И он, так никогда и не устроивший свою жизнь, вспомнил о завете отца: фамилия Блэр должна продлиться в веках... К этому времени ему стукнуло 65. Одновременно - надо же, совпадение - советской власти, наконец, пришел конец. Сражаться было больше не с кем. Деньги, много лет откладываемые на сберкнижку под чужое имя, превратились в труху. Девушки перестали интересоваться старичком без денег.
Он уехал в Америку. Зарабатывать деньги. Продолжать род.
К тому времени, что мы встретились, деятельный Соломон Абрамович, успел прийти к мысли, что в Америке - та же советская власть, только иначе называемая. Все ему мешали. Никто, почему-то, не брался воплощать в жизнь гениальные проекты, которые неудержимым потоком прорывали плотины его могучего воображения.
Среди них необходимо выделить следующие.
Новая, невероятно удешевленная технология производства китайского печенья под названием "Almond Cookies". Это такие плоские круглые коржики с углублением посередине, в котором покоится миндальное зернышко.
Самое сложное и дорогостоящее в процессе их изготовления - уложить зернышко в центр коржика, причем углубление должно быть в самый раз: ни больше, ни меньше.
Деятельная мысль Соломона Абрамовича не только гениально решила эту задачу, но и высвободив производственные резервы, одновременно значительно улучшила бедственное положение безработных меньшинств - а именно, - женщин, прибывающих в Америку или уже живущих здесь в невероятных количествах.
Делается это так. Вдоль конвеера, по которому плывут только-только выпущенные из печи, теплые, еще нежные, не просохшие, ароматно-аппетитные коржики - стоят, а еще лучше - сидят хорошенькие девушки. Слева и справа. Все они раздеты по пояс. Сверху, разумеется. Их молодые, волнующие и одновременно радующие глаз, груди обращены в сторону конвеера. Ничуть себя не напрягая, весело беседуя о чем-то своем, женском, они - как-бы даже невзначай, берут проплывающий мимо нежный и приятный коржик - и шлеп! - прикладывают его к нежному своему, чуть торчащему вперед, слегка коричневому, а у кого розоватому, соску!
Раз! И углубление готово!
Единственное препятствие, которое предвидел Соломон Абрамыч, это различие в глубине оставляемых на коржике отпечатков, а следовательно - в размерах грудей. Но эту задачу, он, как настоящий производственник, не жалеющий для дела ни сил, ни времени - брался решить сам. Своими собственными руками он готов был отбирать необходимый для процесса грудной контингент.
Эту идею в Вест Голливудском ситихолле, горсовете, то есть, почему-то не приняли. Блэр долго не мог понять: почему? Мучился, не спал ночами, пытаясь найти недостатки в своем безукоризненном рацпредложении. Наконец, понял! Вест Голливуд, как и его руководство в ситихолле, в основном, представлены гомосексуалистами! Им не понравилось, что проект основан на бюстах женщин!
После двух дней раздумий, работы с калькулятором и линейкой, а также неведомо где раздобытым штангенциркулем, он пришел на прием с новым гениальным планом: забудем женщин, строим бизнес на мужчинах.
Вместо женщин вдоль конвеера стоят мужчины. Но раздеты они не сверху, а снизу.Так же течет мягкое, нежное, только что приготовленное тесто... Стоящие вдоль конвеера молодые, интересные мужчины, беседуя друг с другом о чем-то своем, мужском, берут в руки лепешку - и плюх! - прикладывают к своему, гигиенически покрытому необходимым составом, естеству.
Меняется только продукт. Делать будем не "Almond Cookies" - а бублики!
Пищевой этот проект, увы, вылился в скандал, после чего в ситихолл его уже никогда не пускали.
Следующая идея посетила неседеющую голову, когда он познакомился поближе с интернетом. С его масштабами...
Здесь можно было найти ответ на любой вопрос, прочитать и увидеть немыслимое и недосягаемое, наткнуться на забытое и потерянное. Он сутками сидел у экрана компьютера, купленного по случаю в магазине "Гуд Вил", не понимая, как же это можно: продавать такое огромное количество информации за такие гроши, как месячная оплата в каких-нибудь 9-10 долларов. Вот, если бы можно было эту, практически, бесплатно получаемую информацию, - перепродавать. Зарабатывать, пусть гроши, но при таких объемах... Ого-го!
Он загорелся новым проектом, но был остановлен почти незамедлительно унизительным отсутствием средств, необходимых для сооружения приемо-передаточного и отслеживающего центра. Сокращенно ППОЦ. Сколько ни пытался он насобирать денег на своего ППОЦа, куда бы ни обращался, даже вице-президенту написал - увы, никто не поддержал блестящего начинания.
Он на время отступил. Решил заняться устройством личной жизни. С помощью того же интернета, где его поразило обилие служб, готовых за минимальную плату разрешить проблему продолжения его рода.
Кончилось потерей нескольких сотен долларов, отправленных в никуда и на что... Энтузиазм несколько поугас. Но он искал! Правда, когда на свидание с ним, после семидневной переписки по "и-мэйлу" - электронной почте - пришла семидесятилетняя дама, которая описывала себя в письмах, как "...молодой, нераспустившийся бутон розы в поисках солидного, уже пожившего в свое удовольствие садовника, готового оплодотворить материальным пестиком тычинку ее романтического целомудрия..." - наш битый Казанова решил доверять - как обычно - только самому себе. Он не любил, когда обдуривали его. Этим привык заниматься он сам.
Мыслил Блэр, как обычно, широко и масштабно. Он создает свое собственное бюро знакомств. Но ставит это дело на поток, на любимый им конвеер.
Отобрав с десяток знакомых мужчин, мечущихся в поисках дам и наоборот, дам - озабоченных мужским вопросом, - он назначил всем свидания друг с другом в одном и том же "Старбаксе", но с интервалом в 10 минут. Каждый знакомящийся, по сценарию Соломона Абрамовича, успевал общнуться с другими по кругу: присел, поздоровался, пригляделся, понравились- чудесно. Внесите в кассу! Не понравились, извините, до свиданья, садитесь за другой столик. Если уж через десяток столико-знакомств вы не нашли своего счастья - приходите завтра. Но в кассу все равно внесите - за сегодня.
Неплохая идея. С большим будущим. Но опасная. Так как недовольные влюбленные, хоть и внесли положенные 5 долларов в кассу Блэра, заявили, что морду ему набьют, если он будет подставлять в качестве знакомящихся уже и так порядком надоевшие лица из Пламер Парка, а кофе им пить все равно нельзя.
Последняя перед нашей встречей идея заключалась в том, что интернет - он и есть "интер" "нет". Международная, не знающая границ или географических рамок сеть, видимая и читаемая миллионами. Какой только чуши нет на интернете! Поэтому, чем невероятнее она звучит - тем лучше. Это раз. Люди, в массе своей, любопытны и глупы. Это два. Они малообразованны и отзывчивы, если от них не требуется ничего серьезного. Это три. В одну и тоже реку, несмотря на всяких там философов, можно войти дважды. Это четыре. Что еще? Ах, да. Английский.
Он засел за словари, долго вымучивал, и наконец, с небольшой помощью соседского пацана, родил нечто, чему предстояло обойти весь мир. Через "интер" и "нет".
"SOLICITING FOR AN ASSISTANCE
I am the son of the late President of the Federal Republic of Zaire, President Mobutu Sese Seko, now Republic of Congo, under the leadership of the son of Mr. Laurent Kabila. I presume you are aware there is a financial dispute between my family {THE MOBUTU} and the present civilian Government. This is based on what they believe as bad and corrupt government work on my fathers' part. May his soul rest in peace.
Presently, we cannot do business here in Togo where we are seeking for an asylum due to our refugee status. My fathers' bank account in Switzerland and North America have since been frozen. Following the above mentioned reasons, I am soliciting
for your humble and confidential assistance to take custody of Twenty Five Million, Five Hundred Thousand United States Dollars {US$25,500,000.00), also to represent me in the areas of business you consider profitable. This sum of US$25.5M, has secretly been
deposited into a confidential Security Company where it can easily be withdrawn or paid to a recommended beneficiary. The funds will be released to you by the
Security Company based on my recommendations. On this note, you will be presented as my partner who will be fronting for me and my family in any subsequent ventures.
If this proposal satisfies you, do respond as soon as possible and contact my financial consultant Mr. Solomon Blair who is presently in Hollуwood and can bе reaсhed via e-mail for further clarification. Yours Faithfully, Mr.Edward Mobutu."
Даже если в этом неузарядном послании можно обнаружить грамматические или стилистические ошибки, нужно отдать должное 78-летнему Соломону Абрамовичу, который начал познавать английский лишь недавно, после приезда в Лос-Анджелес. Не переводя всего послания, остановимся, кратенько, на главном.
"К народам мира обращается несчастный сын несправедливо обвиненного в диктаторстве несчастного конголезского президента Мобуту. Пока я тут мучаюсь, в ожидании политического убежища от врагов моего папаши, 25 миллионов 500 тысяч долларов, не могут найти применения, поскольку ждут своего часа, лежа и накапливаясь, на секретном счету... Ищу помощника, партнера, друга и компаньона, готового представлять меня в любых бизнес-предприятиях на наши, теперь уже совместные, 25 миллионов. И пятьсот тысяч. Если у вас есть какие-то, ну, хоть какие-то вопросы, свяжитесь по "и-мейлу" с моим представителем в Голливуде, мистером Соломоном Блэром. Искренне Ваш - Эдуард Мобуту, сын."
Каково, а?
Можно спросить - а почему Мобуту? Смех, да и только. Разбирая свой чемодан, Соломон Абрамович наткнулся на... газету "Правда", образца той счастливой эпохи, когда Кукрыниксы, все вчетвером, по зову партии и народа, гениально накидывались на кого надо было. В тот раз надо было - на толстого черного Мобуту, раздувающего щеки под прикрытием полосатого американского колпака дядюшки Сэма.
Но не это главное. Суть гениального замысла заключалась в том, что если будущий "партнер" захочет вступить во владение 25 миллионами, или хотя бы 500 тысячами, все, что от него потребуется, чтоб доказать серьезность своих намерений - это выслать не куда-нибудь, а прямо в Голливуд, в Америку, между прочим, представителю королевско-диктаторской семьи, многоуважаемому эсквайру (ему нравилось это слово) Соломону Блэру 1(один) американский доллар, 00 центов.
Ну, кто не рискнет 1 (одним) долларом, 00 центов, чтобы заполучить миллионы? - справедливо рассуждал Соломон Абрамович.
При помощи того же соседского ребятенка, что помогал в составлении "Воззвания к народам мира", оно было разослано по интернету, по всем возможным и невозможным адресам с просьбой - передать дальше.
Через неделю "инбокс", то есть почтовый электронный ящик Соломона Абрамовича, распух до невероятных размеров. Знаток человеческих душ оказался прав. Невидимые люди из Москвы, Лондона, Чикаго, Австралии, Южной Африки и Сингапура спрашивали: что делать? Соломон Абрамович, в отличие от Чернышевского, знал ответ на этот риторический вопрос. Посылать доллар по такому-то адресу.
Через три дня к нему постучались. Он уже знал по стуку: в какой бы стране ты ни жил, стук у них всегда одинаковый. ОБХСС, ФБР - какая разница...Забрали компьютер, старика - пощадили, отпустив. Но пригрозили пальчиком: смотри, мол. А то...
Он притих, осунулся, заскучал и... начал стареть. Его габардиновые костюмы, которые столько лет выглядели как новые, вдруг начали разлезаться по швам. Отличные, практически, неодеванные туфли - стук, стук по коже подметки костяшкой пальца, о! умели делать - расползлись, как кусок мокрого хлеба, придавленный дощечкой. Социальная помощь, которая раньше, по приезду, казалась огромной суммой - ничего себе!- 630 долларов, и ни за что... - оказалась настолько мизерной, что после оплаты за квартиру, едва оставалось на еду...
Вот в этот-то момент мы и встретились. Как в анекдоте: в очереди за колбасой. Где, где... Где же еще можно стать в очередь за колбасой, если не в "русском" магазине Вест-Голливудского района Лос-Анджелесской области?
В "Татьяне", в "Гастрономе", в "Одессе", в "Золотой рыбке", в "Вишневом саду", в "Роял Гурмете", фу-у, устал. Их десятки, а может - сотни, кто знает. Но везде, везде есть очередь за колбасой. Не в буквальном смысле, конечно. Может, за сыром, или за хлебом. Но всегда очередь. Даже, если в магазине два покупателя и два продавца - один продавец уйдет. Зачем, почему? Мужчина, имейте терпение, станьте в очередь.... Там, и только там, можно ощутить привычный дух, почувствовать себя как дома, в своем местечке по имени Америка....
Да, так вот, поскольку "русский" магазин является центром "русской" же культуры, я покупал там газету и стоял в очереди за незнакомым мне тогда Соломоном Абрамовичем.
- Вам помогают, мужчина? - сурово спросила почему-то меня распорядительница времени и сосисок, стоящая по ту сторону пахучего, копченого продовольственного рая, только что полученного из Нью-Йорка.
- Так вот же, передо мной джентльмен,..- показал я на топтавшегося спереди старика.
- Он не покупает. Он тут для места стоит, - непонятно ответила та...
Я поймал взгляд старика: напряженный, умный, беспомощный.
- Можно я вас кофе угощу, а то мне одному пить врачи не разрешают, - предложил я ему.
- Кофе, кофе.. нет, чтобы рюмку водки, как положено, - сварливо обернулся ко мне он.
Я рассмеялся.
- Водку - это каждый предложить может. А вот хороший кофе сварить...
Теперь улыбнулся он:
- Что ж вы сразу не сказали, молодой человек? Хороший - это уметь надо. Я к вашим услугам.
В тот вечер, сидя в моей кухне, начав с кофе и кончив жареной яичницей по арамейски - это мое фирменное, я сам придумал, - под холодную водочку, которую я с опаской и понемножку наливал: все-таки не первой молодости человек, Соломон Абрамович и изложил мне историю своих капиталистических разочарований в Америке.
- Слушай, Шура, - горячо шептал он, перейдя уже на ты, и почему-то понизив голос. - У меня есть одна идея.
- Одна?
- Это - беспроигрышно. И никто не подкопается. Ты будешь моим помощником. Чтоб по честному. Все пополам. Тем более, что у тебя квартира побольше. У меня все равно не поместятся.
- Какая идея, Соломон Абрамович? Причем тут моя квартира? И кто поместится?
- Открываем школу. Школу Соломона Блэра. Я людей буду жизни учить: как деньги делать. Здорово, да? Опыт - в массы.