Ким Денис Спартакович : другие произведения.

Пешеход

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Пешеход
  
  
  
  Я - человек невидимка.
  Не пугайтесь, не такой, как в романе Уэллса. Я не хожу, обмотанный бинтами, как мумия, не ворую еду у добрых граждан из-под носа и не пугаю их голосом из ниоткуда. Солнечные лучи отражаются от моего невзрачного тела, но окружающие этого не замечают. Пешеходы бездумно "обруливают" меня на улице, продавцы и официанты спрашивают в магазинах и кафе, что мне нужно, но в их глазах пустота. Они смотрят сквозь меня, мы общаемся при помощи цитат из меню и прейскуранта. Отведя взгляд от моего лица на пару секунд, они не смогут его припомнить, даже если очень захотят. Быть может, это неплохо. Во всяком случае, я к этому давно привык.
  Признаюсь, я сам им в этом помогаю. Мне нечего делать среди людей. Улицы - декорации моего путешествия из точки "А" в точку "Б". Здания - пещеры с водой и едой. Подворотни - дебри с опасными зверьми. Приходя домой, я запираю дверь и падаю в разболтанное кресло возле компьютера, который работает круглые сутки. Я отгораживаюсь от соседей по метро экраном своего телефона. Я не слышу их голосов, в моей голове играет музыка из наушников. Меня нет для них, их нет для меня. Люди - невидимки. Люди - говорящая пустота. Помехи на экране эхолота, чье назначение - избегать людей-рифов и людей-мелей на пути наших одноместных лодок. В этой нелепой регате мы все движемся хаотично, и нет в ней ни победителей, ни проигравших. Все озабочены только одним: любой ценой сохранять дистанцию.
  Когда я познакомился с Пешеходом? Не помню. Время для меня - череда дней, похожих друг на друга, как горошины в одном, давно засохшем, стручке. Помню только кирпичную стену, покрытую граффити и коренастую фигуру, привалившуюся плечом к огромной белой надписи "КИСЛОРОД". Он стоял и ухмылялся из-под глубоко надвинутого на лицо капюшона. Он всегда носит капюшон, или бейсболку, или вязаную спортивную шапку. Любой участок своей кожи он готов задрапировать во что угодно, лишь бы не выделяться из толпы. Он пешеход. Такой же человек невидимка, как и я, только между нами есть одно существенное отличие: я иногда очень хочу, чтобы меня кто-нибудь нашел, а он - нет.
  - Ты Марат? - я ненавижу первый заговаривать с людьми, но мой визави что-то не спешил открывать рот.
  - Для тебя - да.
  Я не удивляюсь. Ни к чему говорить свое настоящее имя тому, кто продает тебе нелегально добытые базы данных. Архивы судебных приговоров, досье сотрудников Департамента полиции, статистика преступлений, доклады, графики, служебные записки, информация об обращениях граждан и не граждан в органы правопорядка.
  - Держи! - я протянул "Марату" тяжелый внешний диск. Будь информация, которую я украл со всевозможных правительственных серверов распечатанной на бумаге, мне пришлось бы арендовать грузовик, чтобы доставить заказ клиенту.
  Не переставая улыбаться, он взял свою посылку. Сверток неуловимо исчез из его руки, заставив меня вспомнить почему-то лезвия пружинных ножей, молниеносно выскакивающие и скрывающиеся в ловких пальцах убийц из старых 2D кинофильмов.
  Немного повозившись, он достал из кармана куртки свернутую в тугой рулон пачку купюр.
  Вот он, момент истины! Либо сейчас на моих запястьях защелкнутся браслеты, либо судьба-злодейка на сей раз позволит мне вернуться в пустую квартиру и прожить определенное количество дней в относительном достатке и благополучии.
  Несколько секунд убежало вслед прогремевшему неподалеку товарному поезду, но ничего не произошло. "Марат" все так же стоял, небрежно привалившись к большой известковой букве "К", распятой на кирпичной стене. Из-за углов заброшенных зданий, одиноко стоящих железнодорожных вагонов и прочих укрытий не выпрыгивали люди в вязаных масках, не били меня берцами под колени, не тыкали в затылок стволами автоматов и никто не орал в мегафон, разгоняя белесый туман гортанными невнятными командами.
  - Ну, я пошел? - неуверенно проблеял я.
  - А чего ты меня спрашиваешь? Ты ведь свободный человек в свободной стране. Хочешь - стой, хочешь - иди! - Мой клиент расхохотался непонятно чему.
  Несмотря на такое экспрессивное благословение, я почему-то не спешил уходить. Дома меня никто не ждал. Даже кота я так и не удосужился завести, не считать ведь домашними животными тараканов, которые прочно обосновались на моей холостяцкой кухне и от моих там нечастых появлений не испытывали абсолютно никакого восторга.
  Я как аист замер на одной ноге, вторая же повисла в пустоте, так и не решившись сделать первый шаг к воняющему кошками и человечьим салом темному подъезду моего старого дома. Довольно невежливо повернувшись к своему собеседнику боком, я никак не мог насмелиться открыть рот, чтобы что-то сказать, но вдруг, он сам отклеился, наконец, от стены и весело произнес:
  - А что, дружище, может быть, обмоем сделку, как у нас, лаоваев, принято? Я угощаю!
  - Обижаешь, пхеньйио, - меня охватило необъяснимое облегчение и какой-то безбашенный кураж, - Сегодня угощаю я.
  
  
  ***
  
  
  Он всегда приходил без звонка. Просто появлялся у меня на пороге, держа в руке пакет с какой-нибудь снедью, а из кармана его бесформенной куртки неизменно торчала бутылка виски, аналогичным сортом которого мы знатно надрались в ту, первую нашу встречу.
  Однажды я спросил его, не из "этих" ли он, и не хочет ли "закатать вату" к моей персоне, на что "Марат" долго ржал в своей излюбленной манере, хлопая себя мозолистыми ладонями по ляжкам, затянутым в городской камуфляж, так он называл одежду работяг - неброскую и простую.
  - Нет, Зяблик (мой грозный никнейм, под которым я с ним познакомился в сети, этот гад старательно игнорировал и звал меня неизменно Зябликом), даже если бы я был из "этих", то все равно не стал бы подкатывать к тебе яйца!
  - Ты не думай, что я огорчен, но чисто академически интересуюсь, почему? - ухмыльнулся я тогда, скручивая крышку с горлышка бутылки.
  Тот, кого я решил звать Маратом, долго молчал, а затем, чокнувшись со мной, по-крестьянски, комком отправил янтарную жидкость себе в глотку.
  - Знаешь, почему ворам, шпионам и супергероям нельзя иметь семью и вообще, душевные привязанности? - спросил он, иронически наблюдая, как я, морщась, цежу виски мелкими глоточками.
  - Нет, - мне надоело давиться алкоголем под его ехидным взглядом, и я одним глотком прикончил содержимое своего стакана.
  - Потому что профессия периодически ставит их в такие условия, при которых приходится огорчать очень опасных ребят.
  - Ну и что?
  - А то, что очень опасные ребята не назывались бы очень опасными, не умей они адекватно отвечать на угрозу их жизни и здоровью. Они всегда ищут кончики, зацепки, спрашивают, сопоставляют. Спрашивают жестко, сопоставляют быстро. Связи, контакты, привычки, явки, адреса. Это - залог их безопасности. А установив связи объекта, они их очень быстро... локализуют. И того.
  - Чего - того?
  - Используют в своих целях. Шантаж, террор, да мало ли...
  Марат помрачнел и покосился на бутылку. Я быстро разлил и мы молча выпили еще по одной.
  - А ты кто? - Я, стараясь не выдавать заинтересованности, наконец-то спросил о том, что меня мучило с самой первой минуты нашего знакомства, - Вор, шпион или супергерой?
  - Да ни то, ни другое, ни третье, а может быть, все сразу.
  - Пояснишь?
  - Наливай... хорош... поясню. Фух, вздрогнули!
  - Гань бэй!
  - Хм-м-м... хм-м-м, дай-ка мне тарелку с кимчи, все равно не ешь... ну так вот. Тут еще при русском протекторате было сформировано подразделение, занимающееся... всякими темными делишками. Проще говоря, устранением криминальной сволочи, до которой не могли дотянуться через суды. Свидетели на таких процессах резко заболевали склерозом, немотой, слабоумием и прочими интересными болезнями. Те, кто не боялся говорить - исчезали при неясных обстоятельствах. Судьи, прокуроры, эксперты - любой мог оказаться под ударом. Вот и решили создать спецподразделение, осуществляющее защиту законопослушных граждан от особо возомнивших о себе гадов, причем, защиту превентивную.
  - "Белая стрела"?
  - Что? А-а-а-а... нет, подразделение "Город". Причем, спецов там хватало из разных отраслей... не очень гуманной юстиции.
  - А ты в чем отличился? - В моей голове медленно перемещались приятные пустоты и разговор казался какой-то интерактивной аудиокнигой. Страшненькой, но увлекательной.
  - Транспорт.
  - Водила, что ли? - Я обидно захихикал.
  Марат не оскорбился, только заулыбался своей фирменной "крокодильей улыбкой", которая мигом затолкала мои смешки обратно куда-то в район диафрагмы.
  - Не совсем, хотя умею управлять любыми средствами передвижения. Логистика, тактическое перемещение в условиях города, обеспечение безопасности кортежей VIP-персон. Засады, похищения, устранение VIP-персон, на кого Бог пошлет, короче...
  - Вау-вау! - Вырвалось у меня. - Круто! Не знал, что эту фигню... ну... перемещение VIP-персон надо специально планировать. Думал...
  - Все происходит само собой, да?
  - Угу.
  - Ну, не ты первый, не ты последний. Твое здоровье!
  - Будем... ну и?.. Дальше-то что?
  - А дальше... дальше - как в сказке. Чем глубже в лес, тем злее обезьяны. Сибирь сдали в аренду, защищать граждан стали цзинча, а не граждан - сам понимаешь. Подразделение разогнали. Так я закончил карьеру "агента 007".
  Потом неинтересно. Работал грузчиком, охранником, вышибалой в клубе. Там медленно, но верно, и сформировалась моя следующая ипостась.
  Очень часто я видел, как большие лаобани прибывают с девушками на своих роскошных тачках, а уезжают под самое утро одни. Интересно мне стало, куда барышни деваются. Я ж не пацан, знаю, чем на такие вопросы отвечают, так что, тихонечно, не привлекая внимания, все выяснил, как умею. В общем, не буду говорить тебе, что с ними делали. Не к столу. Но есть мясо я там после этой своей вылазки перестал.
  Я судорожно сглотнул, потом еще раз - не помогло. Утробно замычав, я оттолкнул подавшегося ко мне Марата и рванул на кухню.
  Когда я, утираясь, вернулся в гостиную, на столе стояли полные до краев стаканы, а Марат сидел на подоконнике и курил в форточку, осторожно разгоняя дым пятерней.
  Я схватил свой стакан и выстегал виски, как воду, не замечая навернувшихся на глаза слез.
  Марат отошел от окна и продолжил свой рассказ:
  - Собственно, уволиться от них по всей форме мне не удалось. Заявление подписывать некому стало. Одного владельца ресторана гунани на дороге остановили за превышение, а в багажнике какие-то подозрительные останки нашли. Экспертиза показала, что человеческие. Незадача.
  Второй сам куда-то пропал. Потом нашелся, но по частям. В зоопарке неподалеку от его заведения. В общем, я в этом ночном клубе так вышибалой и числюсь, хотя, после того пожара это уже неважно.
  Посмотрев на свой стакан, как будто только что узнал о его существовании, Марат машинально его опрокинул и севшим голосом сказал:
  - Есть у меня одна теория, Зяблик. Где крутые тачки - там большие деньги. Где большие деньги - там почти всегда большая кровь. Исключения, конечно, есть. Но там, где перестает работать математика, включается инстинкт. Выходит так, что нам, простым супергероям, большего и знать-то не требуется. В основном, поначалу, я так и работал: выслеживал машину представительского класса с "блатными" номерами и вел до тех пор, пока ее владелец не "ловился" на чем-нибудь. Наркотики, коррупция, работорговля, сокрытия следов убийств. Очень много преступлений совершают на колесах. Ведут криминальные переговоры, насилуют людей, перевозят оружие, я не говорю о "мелких шалостях" вроде опасного вождения и наездов на прохожих.
  Стаскивая извращенцев с плачущих женщин, стреляя в головы убийцам, загоняющим очередную жертву, накрывая очередного дилера, я никогда не забывал брать их деньги. Мое хобби с каждым днем обходилось мне все дороже. Так я стал вором.
  Затем игра пошла по-крупному. От хаотичных перемещений по городу в погоне за жирными котами, я, незаметно для себя, выстроил некую схему. Выявил перевалочные базы, склады, точки сбыта, я знаю их контакты в правительстве, стукачей среди цзинча, знаю номер машины каждого сутенера и быка в городе. Я отслеживаю весь их наркотрафик, по дорогам, по "железке", везде. Знаю, куда привозят оружие, рабов, фальшивые деньги, и куда развозят потом...
  Марат вдруг прервался и резко вскинул на меня взгляд. Я сидел, засунув руки подмышки - в комнате стоял адский холод, во всяком случае, мне так казалось. Конечности мои превратились в лед, а в крови не было ни грамма алкоголя. Во всяком случае, опьянения я, несмотря на выпитое, больше не ощущал.
  - За-за-зачем ты мне все это рассказываешь? - Спросил я, глядя на Пешехода, как кролик на удава.
  - Ты ведь сам спросил, помнишь? - Ответил Марат жестко, - Кроме того, мне, как и положено супергерою, нужна суперсила, и ты мне ее дашь.
  Некоторое время я молчал, а затем, взвесив шансы на выживание, если скажу сейчас "нет", со вздохом протянул руку за почти опустевшей бутылкой.
  - Я очень внимательно тебя слушаю.
  
  
  ***
  
  
  Согласился ли я работать с Пешеходом только из страха? Разумеется, нет. Я сейчас вспоминаю то чувство раскрепощенности и свободы, которое посетило меня при нашей первой с ним встрече.
   Тогда я не знал, кто он и чем занимается, но я видел, его глаза, как он держит голову высоко поднятой, как улыбается. Он не боялся ни черта. Поверьте мне, о страхе я знаю очень много. Сколько раз я проходил, пряча глаза, мимо пьяных, агрессивных компаний, сколько раз закрывал жалюзи, слыша крики во дворе? С готовностью припадал к полу, слыша недалекую стрельбу? Трудно сосчитать.
  Я видел подлинную свободу человека, которому нечего терять. Как солдат, оставивший где-то в глубоком тылу всю свою семью, он воевал и не оглядывался назад. Его не за что было схватить, у него ничего нельзя было отнять. Он видел врага и вступал в бой, не думая о последствиях. Наверное, он и был солдатом, так и не вернувшимся с какой-то невидимой войны. Там не раздают ордена и звания, но легко схлопотать пулю или нож в живот. Был ли Пешеход героем? В какой-то мере, да. В той мере, в какой является героем любой солдат, не получивший своей копии приказа о демобилизации.
  
  
  ***
  
  
  - Бах! Бах! Бабах!
  - ... по машине всегда видно, где находится ее хозяин, а пешехода таким образом не вычислить, - не обращая внимания на выстрелы, громко говорил мне Марат.
  Я старательно лупил в белый свет, как в копеечку из пистолета. Несколько резиновых шариков, наполненных водой, получив повреждения, несовместимые с жизнью, уже лежало на земле, в ореолах темных луж скрученными, рваными лоскутами.
  Когда я попросил Пешехода научить меня стрелять, он скривился, но спорить не стал. Мы выходили каждый день на пустырь и, расположив на сколоченной из ящиков деревянной раме шарики, наполненные водой, вовсю жгли порох. Верней, порох жег я, а Марат рассказывал об охоте в городских условиях, не забывая временами поправлять мои кривые руки и делать сухие замечания.
  - Человек, сидящий за рулем, лишен возможности быстро уходить с линии огня.
  - Бах! Бах!
  - Если объект пытается вылезти из машины, просто пни по дверце, когда его торс наполовину торчит из салона. Если ударить достаточно сильно и точно - дополнительных усилий не потребуется...
  - Бах, бах, бах, бах, бах!
  - Для того, чтобы удалить кровь с чехлов или одежды, используй перекись водорода. От одежды все равно потом придется избавиться, они всегда собирают ворсинки ткани с сидений и спинок, но для того, чтобы перегнать тачку, не привлекая внимания - сойдет.
  - Бах! Бах! Бах!
  
  
  ***
  
  
  Разумеется, я не был нужен ему для огневой поддержки. У Пешехода на меня были совсем другие планы.
  - Помнишь Сонни Корлеоне из "Крестного отца"? - говорил он, посмеиваясь.
  - Я помню, что он плохо кончил.
  - Тьфу ты! Да я не об этом! Он сказал как-то: "Один адвокат с портфелем может украсть больше, чем пятьдесят громил с автоматами"
  - Ни в фильме, ни в книге он такого не говорил.
  - Да? Ну, может быть, и не говорил, но кто бы это ни сказал - он был прав. Только в те времена были портфели, а сейчас компьютеры.
  - Мы собрались воровать?
  - Нет, мы собрались следить за теми, кто ворует. А еще, ты будешь моими ушами и глазами в этом городе. Я хочу, чтобы в каждой камере, каждом дверном глазке, каждом навигаторе торчали твои жучки, капиш?
  - Это работает не так. Нужно...
  - Избавь меня от подробностей, скажи только: это возможно?
  Я надолго задумался. В теории, я знал, как это сделать. Много работы и много денег, только и всего. Ничего не забыл? Самую малость: психа, называющего себя супергероем, готового сунуться в самое пекло ради того, чтобы чудо свершилось.
  Подняв глаза на здание суда, мимо которого мы неторопливо шли, я медленно кивнул.
  - Мне понадобится оборудование, несколько помещений и очень много денег и времени.
  - Время - это то, чего у нас нет, но не горюй, у тебя будет помощник.
  - Что?..
  Я оглянулся, заранее злясь. Исчезать из вида он умел, как самый настоящий супергерой. Только что жужжал у меня над ухом, а через секунду - пустота. Скользящий мимо спорткар обдал меня волнами вибрации, исходящими из мощного сабвуфера, от чего у меня затряслась утроба и заныли зубы. Я выругался и нырнул под неоновый значок метро.
  
  
  ***
  
  
  Ее звали Мина.
  Китайское имя плохо сочеталось с длинной гривой каштановых волос и большими карими глазами, спрятанными за очочками в тонкой оправе. Китайскими в ней были рост и темперамент.
  Ворвавшись в мою мастерскую, она, не успев поздороваться, оттеснила меня от верстака.
  - Ты эту схему через Великий китайский файерволл протащил? - без обиняков спросила она, отодвинув одну из моих распечаток. - С боем и потерями?
  - Э-э-э...
  - Как пойдешь на кухню - захвати на обратном пути кофе, черный, без сахара. И круассан.
  - Чего?
  - Круассан, это такая вкусная французская булочка конической формы, я без них по утрам в плохом настроении.
  - Оно и видно, - пробормотал я себе под нос.
  - Прости?
  - Я говорю, что пошел в магазин. Нужно купить кофе, круассан... и кофеварку заодно.
  - И лу пхин ань!
  Поднимаясь по лестнице, я услышал знакомые басовитые хохотки Марата и задорные реплики Мины.
  - Нихао! - сказал я мрачно, глядя на сияющего, как медный самовар, Пешехода.
  - Привет! Я смотрю, вы уже познакомились?
  - Есть такое дело, - взяв его "под локоток", я направился в кухню, - Ты мне, гад, помощника обещал, а не это привидение с мотором!
  - Спокуха! - Марат был омерзительно оптимистичен, - Она инженер - золотые руки. Просто художник! И человек надежный, не раз меня выручала. У нас с ней сложная и запутанная история... о, ты кофеварку купил? Круто, давай обновим, я всегда говорил: "Немножко слишком много кофе для меня в самый раз!"
  - Ну как, видел список, который я тебе отправлял? - я зубами разорвал умопомрачительно пахнувший кофе пакет. Единственный в квартире нож лежал на верстаке и идти за ним мне было лень.
  Марат посерьезнел.
  - Конечно. Насчет этого я к тебе и зашел. У нас с тобой через три дня дебют.
  - В смысле?
  - Мы идем на охоту.
  
  
  ***
  
  
  Подземная парковка на законсервированной стройке, бетон и асфальт, на потолке горит половина люминесцентных ламп. Запнувшись в полумраке о какую-то низкую бетонную балку, я тихо выматерился.
  - Это твой Рубикон, - схватив меня за рукав, ухмыльнулся Марат, - И ты его только что перешел.
  - Первый и последний раз свечусь на месте операции лично! - мрачно сказал я, оглядывая пыльные бетонные стены. Сегодня придут детали из Тайваня, сделаем все красиво. А пока - вот! Надевай.
  Я протянул Пешеходу устройство, представляющее собой небольшую полумаску на один глаз, у виска плавно перетекающую в наушник. Это была тщательно обработанная мной и Миной часть тактической амуниции американских джи-ай. Всю ночь мы, при помощи практически голых рук, цистерны кофе и "такой-то матери", приспосабливали эту конструкцию под свои нужды. Софт тоже пришлось "адаптировать" под непростые задачи нашего дела. Появившиеся у Марата нарекания к бликующему стеклу, я пообещал исправить, и систему крепления к голове я разрабатывал сам, потому что используемый Пешеходом метод не светить свое лицо, накладывал свои коррективы.
  Марат, после недолгой возни, надел на голову устройство, превратившись в пародию на киборга из древних фильмов про бунт машин.
  - Ну как? - спросил я, поднимая руку с планшетом на уровень глаз.
  - Обожди, - Марат зачем-то полез за пазуху. Из-за планшета мне не было видно, что он оттуда достает, - Последний штрих!
  Оторвав взгляд от экрана, я посмотрел на Пешехода и вздрогнул. Передо мной стоял манекен для краш-тестов и недобро сверлил меня взглядом своих разнокалиберных глаз. Один глаз был живой, человеческий, а другой - стеклянный, черный и пустой. Лицо манекена было когда-то расколото мощным ударом, а ныне скреплено скобами и проволочными швами. Я отшатнулся от чучела и закусил губу, чтобы не вскрикнуть, как девчонка.
  - Что, красив? - спросил Марат, и снял маску, превращаясь из пластиковой куклы для битья обратно в человека.
  - Не то слово, - ответил я, и протянул руку. - Можно глянуть?
  - Конечно!
  Я повертел уродливую пластиковую личину в руках и провел пальцами по правой ее кромке.
  - Думаю, я бы смог на досуге вмонтировать в твою маску нашу новую игрушку.
  - Читаешь мои мысли, пхенйио!
  - Так и порешим, а теперь включайся, я протестировал все системы и готов к работе.
  - Хорошо.
  - Поверти головой. Зеленая сетка поможет тебе лучше ориентироваться и воспринимать мои сигналы. В большинстве случаев, когда у меня будет контроль над дополнительными источниками информации - камерами наблюдения, данными со спутника, я буду помечать угрозу красными маркерами. Мои метки помогут тебе уходить с линии огня. Следи за красными секторами на сетке и старайся их избегать. Синие маркеры будут указывать тебе на твои цели. Если сигнала с камер и спутника не будет, я буду мониторить обстановку и ставить маркеры вручную. У этой малышки радиус обзора - триста шестьдесят градусов. Так что, поздравляю, теперь у тебя есть добрый дух на небесах и глаза на затылке. Бу цхуо?
  Марат, не говоря ни слова, двинулся с места. Я выставлял на планшете мигающие красные сектора, он преодолевал расстояние между ними тихо и молниеносно. Произвольно выбирая цели и помечая их синим, я не успевал замечать его попадания. Наконец, я погасил экран планшета и через несколько секунд рядом со мной тихо материализовался силуэт, прячущий пистолет подмышкой. Несколько секунд Марат смотрел на меня с непонятным выражением на лице, а затем сильно хлопнул по плечу и молча кивнув, зашагал к черному ходу.
  
  
  ***
  
  
  У меня не было счастливой способности Пешехода появляться в правильном месте в правильное время, так что, в засаду я сел с раннего утра. Изводя одну чашку кофе за другой, я таращился в мониторы, на которых ровным счетом ничего не происходило.
  Наконец, когда у меня от кофеина начали мелко подрагивать руки, под камерами, через которые я смотрел на парковку, притормозили два приземистых черных "Ху-Хуань".
  Водители остались в салоне, пассажиры вышли из машин и встали полукругом. Маленькими, злыми огоньками осветило несколько напряженных лиц. Бандиты курили и перебрасывались скупыми фразами. Один из них, облаченный в кожаный черный плащ с поднятым воротником, энергично кивая и размахивая четками, втолковывал что-то двум своим подельниками. Те кланялись в ответ и, дослушав тираду бригадира, направились к джипу, на котором приехали и открыли багажник. Вытащив из него какой-то сверток, они быстрыми шагами направились вглубь парковки.
  "Клик-клик" - два маркера синими нимбами повисли над их головами.
  Я "приучил" систему реагировать на новое движение звуком, так что, подпрыгнул, когда на парковку въехали еще две машины. Эта группировка, судя по всему, предпочитала испанские "Тестудос".
  - Зяблик, я здесь, - в наушниках послышался тихий голос Пешехода, - Держи новоприбывших на контроле. С первой группой мне помощь не нужна.
  - Принято! - я перевел камеры на высаживающихся из машин "новичков". Пятеро боевиков во главе с рыхлым человечком в деловом костюме.
  Договаривающиеся стороны сошлись и обменялись приветствиями. От группы, прибывшей первой, по кивку типа в кожаном плаще отделился человек и двинулся к багажнику одного из "Ху-Хуаней". Он открыл тяжелую дверцу и склонился над небольшим чемоданом. Спустя мгновение, у него за спиной возник человек в надвинутом на лицо капюшоне и коротко ударил его правой рукой в основание черепа. В кулаке Пешехода был зажат массивный кастет. Ноги бандита подогнулись, и он сполз на асфальт. Марат аккуратно принял портфель из ослабевшей руки и поставил его обратно в багажник.
  Я, было, всполошился, что упустил тех двоих, устроивших засаду бойцов, но погасшие маркеры проинформировали меня о том, что они уже вышли из игры. Достав из-за пазухи два коротких пистолета-пулемета, Марат небрежно ткнул стволом одного из них в сторону водительского сиденья. Прозвучала короткая очередь и осколками лобового стекла окатило столпившихся перед машинами гангстеров. Не давая им опомниться, Пешеход одной пулей продырявил шею водителю второго джипа, высунувшегося из окна на шум. Почти одновременно, орудуя зажатым в левой руке пистолетом-пулеметом, он скосил широким веером из пуль стоящих к нему спиной наркоторговцев.
  Бригадира в кожаном плаще швырнуло в объятия делового партнера. Пятная дорогую ткань на груди "рыхлого" кровью, бандит сполз на пол. Опомнившаяся охрана толстяка проворно выдернула его с линии обстрела и, укрывшись за машинами, открыла ураганный, но бестолковый огонь. Закусив губу, я, не сводя глаз с монитора, прошелся пальцами по клавишам. Над головой укрывшегося за просевшим от выстрелов "Ху-Хуанем" Марата одна за другой начали гаснуть лампы.
  Пешеход неторопливо сменил магазины и молниеносным рывком переместился за бетонную колонну неподалеку от своего ненадежного укрытия.
  Я больше не видел крови, текущей по грязному асфальту. Не слышал криков и выстрелов, я решал поставленную передо мной задачу. Думаю, Пешеход в данный момент делал то же самое. Кем он казался этим несчастным наркоторговцам? Призраком? Неуязвимым киборгом, способным видеть сквозь стены и уворачиваться от пуль? Трудно сказать. Ясно было одно: страх они перед ним испытывали вполне экзистенциальный.
  Пешеход безошибочно находил врага и бил без промаха, сквозь стены и укрытия его пули находили тела бандитов так, как будто они стояли в полный рост посреди чистого поля. Окруженный телохранителями, толстяк в пижонистом костюме что-то кричал своим людям, но те падали один за другим, синие нимбы над их телами медленно гасли, подчиняясь написанным мной алгоритмам. Наконец, совсем потеряв голову от страха, он бросился к своей машине и начал дергать ручку. Пешеход дал ему несколько секунд панической надежды, а затем тонированное стекло дверцы взорвалось толстяку прямо в лицо. На груди гангстера, слева от дорогого галстука, появилась аккуратная красная точка, а сам он тихо осел рядом с задним колесом подтекающего горючкой "Тестудо".
  Все было кончено. Марат вышел из своего укрытия, аккуратно обогнул бьющую из разломанного выстрелами окна джипа тугую красную струю, взял из багажника чемоданчик, сунул в салоны "Ху-Хуаней" и "Тестудос" какие-то свертки, а затем исчез, как всегда, без спецэффектов и музыкального сопровождения. Я перевел дух и погасил оставшиеся лампы.
  - Уходя, гасите свет? - Дрожащим голосом спросил я Марата.
  - Уходя, гасите всех! - Бодро ответил тот. - Отличная работа, напарник!
  - Спасибо! - Я рысцой просеменил в ванную и скрючился над успокаивающе журчащим унитазом.
  Из наушников, лежащих на столе, было слышно, как взрываются машины наркоторговцев, но звуки, которые я издавал, были гораздо громче и страшней.
  
  
  ***
  
  
  Почему я чувствовал отторжение, соглашаясь работать с Пешеходом тогда, сидя возле пустой бутылки из-под виски в грязной, запущенной квартире? Неужто только из-за страха умереть? Нет.
  Где-то, очень глубоко, я чувствовал неправоту. Не принимая в расчет возможную месть со стороны преступников, тюремное заключение, пытки, лишения, смерть, я чувствовал запрет несколько иного порядка. Запрет на уровне совести, воли, души. И речь здесь не о подмене собой закона, о которой так любят рассуждать философствующие идиоты. Закон пишется людьми и несовершенен. Есть простые знания, усвоенные нами в детстве: если тебя ударили - это плохо, если тебя заперли - это плохо, если тебе не помогли - это плохо. Тот, кто решился действовать, всегда должен помнить о возможности ошибки. Когда привыкаешь одним движением пальца перечеркивать чужие жизни, важна способность принимать правильные решения. И очень часто правильное решение - это выбор наименьшего зла. Держит ли людей на их месте только страх, неуверенность в своих силах? Думаю, нет. Любой из нас в той или иной мере понимает: в уравнении всегда слишком много переменных. И не каждый вопрос можно решить с помощью размотанных кишок. Мне кажется, супергерой - это шаг человека навстречу бездне. Туда, где ты остаешься один на один со своим выбором и его последствиями. Но наступает момент, когда ждать дворника надоедает, и кто-то делает тот самый, первый шаг, чтобы убрать дерьмо собственноручно.
  
  
  ***
  
  
  - Откуда ты ее знаешь? - я смотрел на медленные темные потоки, величественно огибающие колоссальные опоры моста, на котором мы стояли вдвоем, изредка поеживаясь от порывов сырого ветра. Люблю мосты, уж не знаю, за что. Может быть за то, что такие конструкции - доказательство величия человеческого разума, а быть может потому, что на мосту трудновато подслушать чужой разговор.
  - Тебе-то что? - сразу окрысился Марат.
  - Перефразирую: ты ей доверяешь?
  - Да! - ответ был быстрым и категоричным, стало понятно, что Пешеход не хочет обсуждать подробностей.
  Я решил смириться. Хотя так и подмывало напомнить ему о той нашей беседе, о вреде привязанностей и прочих полезных вещах в нашем нелегком деле.
  - О"кей, разбирайся сам. Теперь к делу. Похоже, паучье сговорилось. Вчера небезызвестный тебе Вова Чхе, обзванивал свои контакты в цзинча. Он хочет скоординироваться по операции "Син-рен".
  - Незнайка хочет столковаться с полицией, чтобы вычислить нас? Крепко его прижало.
  - Ничего удивительного. Последнее время мы круто прошлись по его бизнесу. Три месяца, почитай, его одного и утюжили. Четыре каравана с героином, убиенные друзья Хлопа и Чучмек. Парочка его ближайших подручных вообще сняла со счетов все деньги и смылась из города. Деловые партнеры недоумевают и пока вежливо интересуются насчет денег за наркоту. А шестерки попросту бздят работать на человека, за которого серьезно взялся "Пешеход", о котором в осведомленных кругах не говорит только ленивый.
  Хлопе и Чучмеку - "левой" и "правой" рукам Незнайки я сломал навигатор во время обычного их маршрута по "точкам", нарисовав на пути липовые дорожные работы. Заехав в туннель, в котором их ждал Марат, на поверхность они так и не поднялись.
  Я оборвал себя, мельком глянув в лицо, как всегда, наполовину скрытое матерчатым капюшоном. Марат смотрел на меня каким-то новым взглядом.
  - Ты чего на меня уставился? Первый раз видишь что ли? - Я осмотрел свою одежду: шнурки завязаны, ширинка застегнута.
  - А ты очень повзрослел, Зяблик! - Задумчиво протянул Марат.
  Я досадливо пожал плечами. Ну да, я больше не блевал во время наших операций. Научился смотреть на то, что происходит, трезвым и жестким взглядом. А еще я научился ненавидеть. И это была не безадресная злость, обращенная внутрь себя. Это была спокойная и ясная ненависть к конкретным людям, деяния которых я наблюдал лично. В своем не очень далеком прошлом, я ничем не мог им помешать, потому злился на себя, находясь в постоянной депрессии. Нынче же, они гибли в наших ловушках, как поглупевшие от безбедной жизни крысы, и все чаще Пешеход слушал больше, чем говорил, на наших встречах во время планирования акций.
  - Что с тобой, Марат? Становишься сентиментальным? - Я очень хотел верить, что мне удалось перенять от него фирменную "крокодилью" улыбочку.
  - Все может быть, Зяблик. Сдается мне, я старею. Кровь ведь не вода. И лить ее безнаказанно не получалось ни у кого. Рано или поздно, мои мертвецы дотянутся до меня и утащат за собой. На самое дно.
  Я посмотрел на свинцовую воду, медленно идущую под нашими ногами, и зябко запахнул полы пальто.
  
  
  ***
  
  
  Криминальный авторитет Вовчик Чхе по кличке "Незнайка" был одним из теневых правителей города. Свое прозвище он получил за то, что любой диалог с кем бы там ни было, любил заканчивать фразой: "Я ни *уя не знаю, но чтобы завтра было!". Люди, недостаточно серьезно относившиеся к его требованиям, очень часто несли потери, несовместимые с финансовым процветанием и физическим существованием.
  Вовчик был очень важным звеном криминального бизнеса. Порой мне казалось, что основным. Все его "товарищи по цеху", будучи отягощены большими капиталами, пытались мимикрировать под добропорядочных граждан. Лезли в политику, бизнес, становились меценатами.
  Незнайка же, являясь глубоко отмороженным персонажем, не просто добросовестно исполнял свою роль "теневика", похоже, он ей кичился. Являясь постоянным фигурантом уголовных дел, Незнайка обожал давать интервью журналистам криминальных хроник, позируя на фоне здания суда.
  Весь его "бизнес" опирался на наркоторговлю, рэкет, подпольные тотализаторы и казино. Охрана, состоящая из отставных копов и военных, не давала нам подобраться к нему достаточно близко, поэтому, мы решили подточить его финансовое благополучие.
   Я сидел, погрузившись в работу, собирая информацию о предстоящей встрече полицейских чинов и бандитских авторитетов, когда ко мне тихонько подсела Мина.
  - Я сама его нашла! - Заявила она, деловито сдирая с кофейного стаканчика бумажную крышку.
  - Кого? - Я, не отрываясь, смотрел на монитор. Времени до операции оставалось очень мало.
  - Марата. Я видела, как он казнил сутенера, зарезавшего проститутку. О нем тогда уже ходили легенды в квартале, где я... ну... жила со своей сестренкой.
  Все понятно, Мина узнала о нашем разговоре с Маратом и решила расставить все точки над "i" в своей излюбленной манере.
  - Ты жила в квартале красных фонарей? - Я сортировал данные, отсеивая крупицы информации для того, чтобы вычислить место сходки.
  - Да, но это не то, что ты думаешь. Просто я хотела вытащить свою сестру из той ямы, в которую она попала и все деньги уходили на лекарства для нее, а я работала, как проклятая, но позволить себе могла лишь поганые меблированные комнатенки. В общем, после того, как я увидела Пешехода в деле, я решила его найти. Мои соседки судачили о том, что он охотится за лаобань на дорогих тачках, похищает их и требует выкуп. Мне было все равно. Он вступился за ту, которой всеми было отказано в правосудии даже после смерти. Девчонка я неглупая (я, не отрываясь от работы, машинально кивнул), так что, использовала одного из жирных индюков, как живца.
  Мой маячок в один прекрасный день подал мне знак, что машина ублюдка отклонилась от его привычного маршрута, а потом и вовсе замолчал. Я вскочила на мопед и успела на место до того, как Пешеход зачистил все концы. Там, рядом с дымящейся машиной наркодилера, мы и объяснились. То есть, говорила я, а он молчал и улыбался, так... знаешь? (Я снова кивнул) Ну вот, а потом он исчез, а я несколько дней ждала его звонка или пули в затылок. Стрелять он, как видишь, не стал.
  Мина помолчала и смяла в кулаке опустевший стаканчик, пытаясь треском пластика заполнить возникшую паузу.
  - Теперь ты знаешь, как мы познакомились. И можешь себе представить, что я и ты - это еще не вся его команда? Очень многие помогают Пешеходу. (Я кивнул в третий раз. Представлять мне с некоторых времен не было нужды - я знал.)
  Сразу вспомнилось, что Марат первым делом попросил меня заказать и освоить кучу аппаратуры, в том числе, средства, помогающие обезвреживать разного рода следящие устройства.
  Довольно отдуваясь, я отодвинулся от монитора. Я знал, где будет их сходняк.
  - Ну так... - мой голос нагнал ее уже возле дверей. - А где сейчас твоя сестра?
  Мина склонила голову и тихо сказала:
  - А ты что, не понял? Та проститутка и была моей сестрой.
  Ненавижу выражать соболезнования. Мне кажется, они не помогают, а делают только хуже. Наверное, Мина точно так же "любила" их принимать, потому что, не дожидаясь моего ответа, с некоторым усилием открыла бронированную дверь бункера и неслышно скользнула в темную пустоту коридора, оставив меня наедине с моей неловкостью.
  
  
  ***
  
  
  - Что ты собираешься делать с копами на этой встрече? - Спросил я Марата, когда мы собрались для согласования плана действий.
  - Ничего, - равнодушно ответил он. - Я не убиваю полицейских.
  - А как же?..
  - Встречи не будет. Незнайка не доедет.
  Я вывел на монитор карту города.
  - Где?
  - Вот этот перекресток. - Марат указал на схеме. - Вчера я поставил там две машины, начиненные "бенгальскими огнями".
  - Чем?
  - Перхлорат калия и алюминиевый порошок. Будет красиво, но смотреть не советую. Или защиту какую-нибудь на мониторы поставь.
  - Мониторы - не глаза. У меня просто экраны побелеют. Смотри, чтобы камеры не повредило взрывами. И прохожих тоже не посекло.
  - Учел. Никто, кроме Незнайки и его быков не пострадает.
  - Мы уже пытались его достать, помнишь?
  - Сейчас я реально рассчитываю на положительный результат. Без Чучмека и его пристяжи у Незнайки стало гораздо меньше грамотных людей в охране.
  - Хао ба. С богом!
  После того, как Марат с Миной ушли, я несколько раз без особой нужды проверил боеготовность всех систем, отслеживая местоположения машины Незнайки. Он все еще находился в своем роскошном особняке в "новом городе".
  Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
  Несколько долгих месяцев мы рвали ниточки, связующие людей и организации в его схемах, сталкивали Незнайку лбом с его конкурентами, и сегодня я постараюсь изо всех сил, чтобы он вышел из игры навсегда.
  Перед моим внутренним взором возник перекресток, по которому движется кортеж из трех машин. Вот, запрограммированные мною светофоры заставляют его остановиться и почти сразу два стоящих на обочине автомобиля превращаются в нестерпимо сверкающие факелы. Из толпы выныривает знакомая коренастая фигура и садит по корчащимся в глубине салона нелюдям длинными очередями, пятная стекла и дорогую обивку размашистыми темными кляксами...
  Я открыл глаза и недоуменно огляделся. Из транса меня вырвал какой-то незнакомый звук. Верней, знакомый, но забытый мной напрочь. Это был сигнал моего старого телефона. "Симка", купленная еще до встречи с Пешеходом была единственной ниточкой, которая связывала меня с относительно законопослушным прошлым. Я так давно пользовался своим телефоном, что даже не знал, работает он еще или нет. Заряжала его, наверное, педантичная Мина, которая просто физически страдала, когда видела бездействующее техническое устройство.
  Я осторожно встал и приблизился к наигрывающему незамысловатую мелодию аппарату, как к ядовитой змее. Номер на экране, разумеется, был незнакомый. Я давно сознательно обрубил все свои неширокие связи во внешнем мире. Самым разумным поступком было бы разломать телефон и спустить "симку" в унитаз, но я, терзаясь любопытством, все-таки, нажал на "прием".
  - Слушаю!
  В динамике заскрипело, как будто на том конце телефонной линии заработал допотопный факс. Торопливо нажав на "отбой", я бросил телефон на стол, но он тут же снова зазвонил, злобно проехавшись по столешнице в мою сторону. Нервы мои не выдержали.
  - Да, черт возьми!
  - Зяблик? - Голос Мины звучал как-то сдавленно, на заднем фоне рычал мощный мотор и вдруг, вполне отчетливо, прозвучала автоматная очередь. - Уходи! Слышишь? Быстро уходи! Тебя засекли! Бр... все... слышишь меня? Слы...
  "Вызов прекращен". Я подбросил пластиковый кирпичик на ладони, размахнулся и запустил им в стену. Затем, не обращая внимания на непонятно откуда возникший громкий звон в ушах, нажал на незаметный рычажок под пультом. Через несколько минут термитные заряды, установленные в самом сердце моего убежища, превратят его в жерло действующего вулкана.
  Неторопливо сняв с гвоздя куртку, я, с удовлетворением ощущая в боковом кармане тяжесть пистолета, застегнул молнию, накинул на голову капюшон и бесшумно шагнул в дверной проем.
  
  
  ***
  
  
  Не садись в маршрутку с одной дверью, жди автобусы с несколькими пассажирскими площадками. Так тебя будет трудней блокировать.
  Не иди по тротуару в том же направлении, в котором движется автомобильный поток. Незаметно подъехать сзади и запихнуть тебя в машину - дело двух секунд.
  Старайся вообще избегать колес. Машину всегда очень легко отследить. Уходи в метро, меняй линии, запрыгивай в вагоны в самый последний момент.
  Отрываясь от погони, стремись оказаться как можно ближе к электричкам. К железнодорожным платформам почти всегда очень трудно подъехать на автомобиле, или автобусе, везущем группу захвата.
  Что там еще говорил мне Пешеход?
  Ах да. Никогда не стреляй в полицейских.
  - Чжаньджу! Бу сю дун!
  Чья-то массивная фигура заступила мне дорогу. Переулок, в котором мы встретились, был слишком мал, чтобы маневрировать. И в руке у незнакомца был зажат полицейский пистолет. Значит, копам не очень важно, живьем меня брать или нет. Я затрудняюсь сказать, хорошо это или плохо.
  Обернувшись, я увидел то, чего и ожидал. Еще один силуэт в ярком свете фар, не факт, что последний. Пару секунд я колебался. Пара секунд - именно столько мне понадобилось, чтобы нарушить одну из заповедей от Пешехода. Затем я снял пистолет с предохранителя, выдернул руку из кармана и послал две пули навстречу копу, загородившему мне путь. На войне нет хороших и плохих. Есть победители и побежденные. Я знал, что меня не пощадят, если поймают. С какой стати мне щадить своих убийц?
  Полицейский за моей спиной рухнул на асфальт. Тот, в кого я стрелял, оседал, медленно сползая по грязной кирпичной стене. Я пробежал мимо него, стараясь не глядеть в лицо. Бедро и правое плечо. Артерии, вроде, не задеты. Если не умрет от потери крови - даже сможет, наверное, присутствовать при моей публичной казни. Я развернулся и пальнул пару раз для острастки поверх головы лежащего на земле. Слепящий свет фар куда-то исчез. Хорошо. Я, более не оглядываясь, юркнул за угол и, разворошив мусор в жестяных бачках, махнул через низкий забор.
  Затеряться в толпе - что может быть проще? Вновь стать человеком невидимкой и слиться с потоком пешеходов. Раньше мне не нужно было никаких усилий для этого. Но тогда не горела под ногами земля и за душой не числилось раненых полицейских. Нынче я чувствовал, что воняю порохом и кровью, а ноги никак не хотели медленно и монотонно передвигаться в толпе законопослушных граждан.
  Любой взгляд, неосторожное движение, громкий окрик, вызывали у меня приступы паранойи. Я никак не мог смотреть, не паникуя, на людей, говорящих по телефону. От машины, резко запарковавшейся рядом со мной, я шарахнулся испуганным кенгуру.
  Из машины вылез благостный дяденька в очках и зашагал к светящемуся неподалеку банковскому терминалу. Я стиснул зубы, проклиная свою трусость. Еще пара кварталов - и я буду вне досягаемости для всех. Марат долго гонял меня по местам, в которых рядовые жители города бывают крайне редко. Только обслуживающий персонал, сталкеры и охрана объектов. Обыватели бездумно ходят мимо неприметных зданий, конструкций и люков. Для них это привычная деталь пейзажа и мало кто задумывается, зачем они, собственно, нужны. Знающие же люди, используя тайные коммуникации, могут исчезать и возникать в самых неожиданных местах, выходя из самых хитроумных и профессиональных облав.
  Вот и сейчас, мне нужно только, не привлекая к себе внимания, пересечь пару кварталов, свернуть в переулок, преодолеть высокий бетонный забор и, подойдя к неприметной, обшарпанной будке, дернуть за ржавую щеколду, которая давно уже ничего не запирает, и все! Считайте, что я ушел.
  Отвернувшись от "очкарика", я налетел переносицей на кулак невысокого, но крепко сбитого паренька в потертой кожаной куртке. И без того сумеречный осенний вечер растворился в зеленых кляксах перед моими глазами. Падая на тротуар, под ноги какой-то толстой тетке, я успел удивиться: ударивший меня действительно был невысоким, как тогда он умудрился заслонить от меня целое небо?
  Тетка свирепо на меня покосилась и открыла рот, чтобы высказать все, что она думает обо всяких там проходимцах, бросающихся под ноги честной женщине, но не успела. Злобно ощерившись, я, не доставая руку с пистолетом из кармана, выстрелил навстречу тянущимся ко мне рукам. Спуская курок, я не заботился о том, что "боксер" выживет. Это был один из Незнайкиных "исполнителей", на которого у меня было довольно объемное досье, пары секунд после удара хватило на опознание и принятие решения.
  Громко хлопнуло и неприятно засаднило руку с зажатым в ней пистолетом. Боевик охнул и навалился на меня. Ноги сразу же обдало омерзительно горячей жидкостью. Наверное, пуля перебила аорту. Застывшая над нами соляным столбом женщина догадалась завизжать только после того, как я достал из кармана пистолет и сделал еще один выстрел в сторону бегущих в мою сторону атлетических ребят в спортивных костюмах.
  Один из них потерял в скорости и сел на тротуар, обхватив руками живот. Остальные, не обращая на него внимания, стремительно сокращали между нами дистанцию, умело прячась за разбегающимися прохожими.
  Я все еще пытался выкарабкаться из-под ставшего тяжелым тела бандита, когда один из его подельников подбежав, наконец, ко мне, выбил ударом кроссовка из моей руки бесполезный уже пистолет. Второй финалист, тяжело дыша, ткнул мне в лицо искрящим полицейским шокером. Вообще-то, служебные инструкции не рекомендуют так делать, ведь при попадании электрического разряда в голову и грудь в районе сердца, есть шанс на то, что объект может отдать богу душу. Оправданием парню отчасти могло послужить то, что он не был полицейским и, скорей всего, никаких инструкций к своей "электрической дубинке" не читал.
  Теряя сознание, я лишь успел увидать, как благообразный "очкарик", держа на отлете руку с пистолетом, шагает к нашей веселой куче-мале, негромко что-то бормоча в рацию. А затем и он, и азартно сопящая "группа захвата", превратились в бестелесные, расслаивающиеся силуэты и сгинули в потемневшем низком небе, неумолимо опускающемся мне на лицо.
  
  
  ***
  
  
  Всегда ненавидел пробуждения. Если не считать детства, с подарками под елкой на Новый год и беспечными днями рождения, когда просыпался с радостью и надеждой, во всей остальной моей "взрослой" жизни пробуждения никогда не приносили мне счастья.
  Почему дети так не любят спать? Потому что они знают: глаза вместо них наутро откроет совсем другой человек. И с каждым разом, пробуждаясь, этот человек будет ближе к смерти на еще один необратимый шаг.
  Когда детство заканчивается, смерть поселяется в тебе, как червяк в яблоке. Каждый новый день, она поднимается вместе с тобой из постели и спрашивает: "Может быть, сегодня?".
  Открывая глаза в этот раз, я почти знал ответ на этот вопрос.
  - ... периметр! Я не исполняю ваших приказов!
  Мешок, который мне нахлобучили на голову, вдруг наполнился тошнотворной вонью дешевого табака. Я судорожно закашлялся, выплевывая мокроту, оседающую железом на распухшем языке.
  - Очнулся?
  Вонь отхлынула, уступив мерзкому затхлому воздуху, разбавленному миазмами дезинфекции и плесени.
  Проведя языком по запекшимся губам, я замер, прислушиваясь к ощущениям. Похоже, до меня этот мешок был на голове женщины. Едва заметный привкус помады и запах дорогой парфюмерии. Я стиснул зубы, пытаясь справиться с приступом паники. Эта женщина совсем недавно сидела на моем месте, молчала, либо умоляла ее пощадить, а теперь ее нет. И меня не будет.
  Неужели эти уроды добрались до Мины? Спокойно, Зяблик. Мина терпеть не могла парфюм. Да и Марат всегда говорил, что посторонние запахи лишь привлекают ненужное внимание. Значит, не Мина задыхалась в этом пыльном мешке до меня. Я перевел дух, успокаивая сердце, и закрыл глаза. Все равно ни черта не видно.
  - Я ведь вижу, что очнулся! Хватит валять дурака! У тебя мало времени! - Невидимый обладатель начальственного голоса добавил в тембр немного командирской жести.
  - Да? - (какой у меня мерзкий голос, дрожащий и тонкий), - А я-то думал, что у меня впереди Вечность.
  Мой собеседник вдруг расхохотался, как койот, со всхлипываниями и судорожными подвываниями. Пожалуй, надо прекращать острить, чтобы не слышать больше его смеха.
  Почувствовав резкое движение воздуха, я сгруппировался в ожидании удара, но боли не было, только по глазам ударило люминесцентным светом. С головы наконец-то сдернули эту пыльную тряпку. Щурясь, я торопливо оглядел помещение. Ну точно: склад или гараж.
  Кирпичные стены, покрытые плесенью, какие-то стеллажи и глухая железная дверь. Слишком массивная и слишком далеко расположена от стула, к которому я привязан, чтобы рассматривать ее как выход из ситуации.
  - Я здесь!
  Неохота оборачиваться на этот голос, но я решил, что оттягивать развязку глупо.
  "Очкарик" стоял возле какого-то допотопного стола, заляпанного масляными пятнами и косыми каплями известки. Среди неопрятной черной бахромы, которая покрывала здесь все, его пижонский костюмчик и белая сорочка выглядели жалко и неуместно. Какой-нибудь лысый звероподобный садист в кожаном переднике вписался бы в обстановку гармоничней. Хотя, что-то мне подсказывало, дойдет очередь и до него.
  - Называй меня Рахман! - Сказал мой собеседник и осторожно присел на краешек стола. - Нам нужен Марат и ты поможешь... войти с ним в контакт.
  - Сдается мне, что ты такой же Рахман, как он Марат. - Я пытался разглядеть его глаза, но "очкарик" прятался за дымчатыми стеклами в золотой оправе так же успешно, как Марат за своей маской.
  - Ты умный парень. Марат всегда тяготел к умникам. У самого-то, знаешь ли, мыслить не очень получалось. Делал, что прикажут. А как перестал быть нужен - то, что привык.
  - А ты, стало быть, все еще "нужен".
  Опять этот смех. Чего они все время ржут? А если не ржут - улыбаются. Стоп, а кто это - "они"? Я вспомнил "крокодилью" улыбочку Марата и почему-то вздрогнул. Рахман и Марат были неуловимо похожи. Как машины одной серии. Боевые машины. Незначительные различия в комплектации, но под обшивкой - одинаковый, губительный для всего живого, заряд и очень скверная программа.
  - Да, просто удивительно, что ты, весь такой гениальный, все-таки, нам попался. Именно об этом я и хотел с тобой побеседовать, пока не началось.
  - Что не началось?
  - Об этом позже. Я хотел предложить тебе работу. Понимаю, познакомились мы не при самых благоприятных обстоятельствах, и ты, скорей всего, склонен отказаться. Только учти: я - единственный человек, который может сейчас вытащить твою умную задницу из-под молотков. И еще кое-что: брали тебя не мои люди. Совместная, так сказать, операция. Кого ты там пострелял - я не в обиде, а тебе вообще грех жаловаться. Легко отделался, считай.
  - Когда вы успели спланировать эту "совместную операцию"? Встреча только на сегодня назначена!
  - Перехвалил я тебя. Неужели ты думал, что сможешь безнаказанно шарить по нашим базам данных и тебя никогда не засекут? Скормили вам "дезу", вы и повелись. Давно уже все обговорили и силки расставили, в которые вы с разбегу влетели.
  - Поправочка. Я влетел. Марат на свободе и хрен вы его возьмете.
  - Вопрос времени, которого у тебя все меньше. Марат твой - ходячий труп. Ты представить себе не можешь, какой муравейник вы разворошили своей самодеятельностью. Ищут пожарные, ищет милиция...
  - При чем здесь пожарные? Какая милиция? Спецслужба новая? Ну, пускай ищет, можно подумать, раньше не искала. А найдут - пожалеют! Кровью умоются.
  - А ты за него не радуйся.
  - Это еще почему?
  - Да потому, что для него ты теперь - засвеченный агент. Объект для получения информации и вербовки врага. Первое, что он сделает, увидев тебя - пристрелит. Судя по тому, с какими проблемами ты достался Незнайкиным быкам и продажным гунаням, Маратик тебя немного подготовил. Он не рассказывал еще, что делают с провалившимися агентами?
  Я промолчал, стиснув зубы.
  - Пойми, чудила, ему это не впервой. Не думай, что из-за парочки разговоров по душам он станет рисковать ради тебя своей жизнью. Я - твоя единственная надежда. Предлагаю реальный, стопроцентный шанс выжить и даже получить должность в очень мощной силовой структуре. Хочешь бороться с преступниками? Борись себе на здоровье! На законных основаниях. Марат - мясо. Такие, как он, отморозки в серьезных организациях ценятся пятачок за пучок. А люди с аналитическим складом ума, вроде тебя - редкость. Соглашайся, глядишь, через пять - десять лет мной командовать будешь.
  - Ты мне предлагаешь бороться с преступниками, сидя "в гостях" у самого крупного криминального авторитета города. Не боишься, что он на тебя осерчает?
  - Пускай он боится, что я на него осерчаю. Ну так что?
  - Мне нужно подумать над вашим предложением, резюме составить, трудовой договор внимательно почитать.
  - Думай, только быстро. Время в твоем случае даже не деньги. Время - жизнь. И пойми одно: игры давно закончились. Я пойду, воздухом подышу, но очень скоро вернусь.
  Рахман огляделся, затем скрылся за каким-то стеллажом и вернулся, толкая перед собой кресло, наподобие того к которому был привязан я сам. Кресло покрывала какая-то заскорузлая ветошь. Я недоумевал, покуда не опустил глаза вниз. Из-под ветхой ткани торчали босые ступни ног с изящным, явно дорогим педикюром.
  - Это здесь было, когда я пришел, - извиняющимся тоном заявил Рахман, обращаясь ко мне, - Негоже тут свои порядки наводить, а то хозяин осерчает. Ха! Ха-ха-ха!
  Я закрыл глаза, отвернувшись от страшного кресла. Очкарик же, судя по утихающим раскатам смеха, прошагал, не переставая радостно кудахтать, к выходу, повозился с запорами двери и с грохотом закрыл ее за собой.
  
  
  ***
  
  
  Мне всегда были глубоко симпатичны мертвецы. Не знаю, быть может, мой случай описан в каком-нибудь учебнике по психиатрии. Плевать. Я не какой-то там извращенец, просто испытываю к переступившим черту необъяснимую симпатию.
  Бойтесь живых. Мертвые могут причинить вред только тем, кто пытается спрятать в их могилах свои мерзкие тайны. Покойники - носители окончательной, высшей правоты. И то, что мне скоро придется ее с ними разделить, развлекало ту безумную часть моей личности, что и запустила цепочку событий, приведшую в этот сырой и темный склад, воняющий плесенью и крысиным дерьмом.
  Я смотрел на голые ноги, торчащие из-под драной тряпки, и ждал, когда вернется Рахман. Какой выбор был дан их обладательнице перед смертью? Скорей всего, никакой. Точно такой же, как и мне.
  - Ну что, подумал? - Рахман продолжил беседу со мной прямо из-за запертой двери, бряцая какими-то железяками.
  Я дождался, пока он закончит бороться с хитроумными дверными механизмами и даже выдержал паузу, когда он быстрым шагом вошел в комнату, нетерпеливо похрустывая пальцами. Мне, в отличие от этого торопыги, спешить было некуда.
  - Ты знаешь Лану Дэн? - Спросил я его, все так же отрешенно глядя на свою мертвую соседку.
  - Кого? - Опешил Рахман, даже улыбаться перестал.
  - Была такая девушка - Лана Дэн. - Невозмутимо сказал я, игнорируя его нетерпение. - Проститутка, которую зарезал за что-то сутенер. Марат ее знал. А ты? Знаешь?
  - Проститутка? - Рахман ухмыльнулся. - Я не якшаюсь с дешевыми уличными шлюхами! Модели, певицы - другое дело. Суть та же, но качество "продукта" намного выше!
  - Продукта, говоришь? - Я наконец-то посмотрел в его глаза. - Ты, выблядок! Спрашиваешь, подумал ли я? Не беспокойся, подумал обо всем несколько месяцев назад, когда соглашался работать с Маратом, в том числе, и о нашем сегодняшнем с тобой разговоре. Так что, считай, весь этот спектакль с трупом и твоя прогулка - все зря. У тебя ничего для меня нет. Ни у тебя, ни у Незнайки, ни у жирных котов, которым ты подтираешь зад.
  Очкарик постоял немного, играя желваками на опасно заострившемся лице, затем сорвал окровавленную ветошь с кресла и молча вышел из комнаты.
  Я ухмыльнулся и, как мог, удобней устроился на своем постаменте. Половину жизни бы отдал за сигарету. Интересно, сколько это в моем случае? Час? Полчаса? Минут пять?
  Неважно. Я, в отличие от этой несчастной, распластанной на кресле неподалеку, ждать смерти буду в относительном комфорте и умереть планирую сопротивляясь.
  Дерьмовые пластиковые браслеты, которые нацепили на меня люди Незнайки, я открыл, как только за Рахманом закрылась дверь. Совсем меня не уважают господа бандиты, хотя упокоил я при стычке как минимум двоих. В заднем кармане джинсов у меня с определенных времен всегда болтается парочка заколок "невидимок". Этот, не очень мужественный предмет незаменим, когда нужно сделать элегантную прическу, либо, как в моем случае, открыть наручники, которыми слишком сильно стянули твои запястья. При должной сноровке, (Марат заставлял меня это делать в полной темноте и на время), открываются на раз. Нужно просто соскрести ногтем пластиковый наконечник заколки, сунуть в замок и согнуть два раза под прямым углом, превратив ее в нечто вроде миниатюрной рукоятки от патефона, а затем полученным инструментом крутануть в скважине, цепляя за "собачку".
  Гримасничая от боли во всем теле, я осторожно обошел свое "узилище" в поисках чего-нибудь острого или тяжелого. А лучше и острого, и тяжелого.
  Жаль, что нельзя выключить свет. Выключателя я не обнаружил. Судя по лохматым от грязи проводам, идущим за пределы комнаты - выключатель находился снаружи.
  Заранее зная результат, подергал за ручку двери. Засовы по ту сторону двери, но глазка нет. Все ж не камера, а склад.
  Вернувшись к "своему" креслу, я перевернул его на бок и осторожно, стараясь не шуметь, отделил от рамы полуметровую металлическую трубку. Размотал изоленту на растрескавшемся подлокотнике и завернул в нее один конец своей железяки. Жалкое оружие. Если быть совсем уж честным с самим собой, оружие тут ни при чем. Жалки руки, в которые оно попало. Китайцы знают около двухсот болевых точек на теле человека. Марат рассказывал мне где-то о тридцати. Поразить своим прутиком я смогу едва ли две-три. И то при большом везении. Палач, скорей всего, начеку и вооружен. Но подыхать, как баран на скотобойне я не планирую, простите великодушно!
  Перекатив кресло с покойницей на место, которое недавно занимал сам, я замер за стеллажом, который был ближе всех к выходу. Зайду с правого бока, пока он будет глазеть (я надеюсь) на мою товарку по несчастью.
  Сколько времени заняли мои приготовления я не знал. Все, на что я мог ориентироваться - злые и частые толчки крови в ушах. И я их насчитал немало, прежде чем услышал звук осторожных шагов за дверью.
  Задержав дыхание, я стиснул свое оружие мокрой пятерней и приготовился к прыжку. Тот, кто стоял за дверью замер. Я облился холодным потом. Что за параноик этот палач, неужели он всегда так осторожничает на своей территории? И почему так нервничал и торопил меня Рахман? Плевать. Сейчас моя задача - устранить их ликвидатора и вырваться из этого тошнотворного застенка. Засовы резко щелкнули и дверь рывком распахнулась. Пора!
  Проклятье! Увидев труп, визитер и не подумал входить. Напротив, сделал пару шагов назад. Зарычав от бешенства, я одним прыжком подскочил к дверному проему и швырнул в него ветошь, надеясь ослепить палача для того, чтобы у меня было хоть какое-то время на атаку. Судя по звуку, мой маневр удался.
  С легким шорохом, ткань опутала чье-то тело. Я пнул по опорной ноге силуэт, похожий на привидение из старых русских мультфильмов и... потерял равновесие, не достигнув цели. Палач проворно сменил стойку и ударил меня ребром ладони под угол нижней челюсти.
  Нелепо задрав ноги, я со всего маху грохнулся затылком и спиной о бетонный пол.
  Под подбородок уперся приятно холодящий ствол. Убийца помедлил, а затем сквозь гул в ушах я, не веря себе, услышал насмешливый голос:
  - Зяблик, Зяблик... Классная фата, но это так неожиданно... и потом, я уже другому пообещала! Вставай, а то простудишься!
  
  
  ***
  
  
  - А я твой планшет притащила! - Мину, кажется, совсем не смущало выражение бешенства на моем лице.
  Она небрежно поигрывала автоматическим дробовиком "ЛУН-12" и скалила зубки, рассматривая меня сверху вниз.
  Ужаснувшись пониманию того, что она сейчас догадается помочь мне встать, я быстро вскочил и отряхнулся.
  - Давай! - Я протянул руку за планшетом.
  Мина полезла за пазуху но затем, что-то прикинув, юркнула в комнату. Я, недоумевая, поплелся за ней.
  - Там шухер, - объяснила Мина, - торчать в коридоре опасно... вот, держи!
  Протянув мне планшет, она вдруг застыла, глядя на мою недавнюю "соседку".
  Я вздрогнул и бросился накрывать кресло, однако Мина, сжав губы в тугую синеватую линию, оттолкнула меня и бережно подняла легкое тело на руки.
  - Что ты собираешься делать? - Я сунулся, было, помочь, но Мина качнула плечами и скрылась за стеллажом, заставленным картонными коробками.
  - Нельзя ее так оставлять. - Приглушенно донеслось оттуда.
   - Хорошо, только давай быстрей, я, кажется, слышу шаги.
  Из-за стеллажа до меня донеслась какая-то глухая возня, а затем выскочила слегка помятая Мина.
  Она бросилась в кресло и замерла там, пытаясь скопировать позу той, что занимало его ранее.
  - Накрой меня, а сам садись на свое место! - скомандовала Мина, вытаскивая из набедренной кобуры пистолет. Дробовик она, видимо, оставила за стеллажом.
  На обсуждение плана "Б" времени не было. Я повторно накинул на нее "фату", как она изволила выразиться, и метнулся к своему креслу - шаги были слышны все отчетливей.
  Дверь открылась на удивление аккуратно и бесшумно, а Незнайкин ликвидатор возник в комнате, каким-то непостижимым образом пропустив процедуру вхождения в нее.
  Это не был звероподобный лысый громила в кожаном фартуке. Перед нами стоял довольно запущенный бирюк средних лет с носом-рубильником и далеко выступающим вперед кадыком.
  Глаза тоже не излучали никаких инфернальных волн - обыкновенный небритый и не стриженый мужик, явственно пованивающий грязными носками.
  Расширенные во всю радужку зрачки бегло обшарили комнату. Сделав несколько бесшумных шагов, он подошел ко мне вплотную и заговорил оперным басом:
  - Не сдох еще? Хорошо. Гость иногда сам тут "работает с материалом". А зараз меня позвали, сказали зачистить, я думав, що ты отходишь вже. Закрой глаза.
  Рассусоливая таким образом, он достал из-за голенища деформированный от частых заточек свинорез и буднично взял меня за загривок левой рукой.
  - Вот та-а-ак. А таперь. Ы... ы-хы-хы... ы?
  - Мне всегда было интересно, сколько такие как ты получают за то, что делают, хуайдань? - безмятежно поинтересовалась Мина, прижимая ствол пистолета к промежности палача. - Выкинь эту неопрятную железку, будь ласка, или как там у вас гутарят, лао-ваи?
  Нож упал, не издав ни звука. Похоже, этот уникум все делал бесшумно, как паук. Я поймал себя на мысли, что сползая с кресла и прокрадываясь мимо застывшего палача, старательно избегаю контакта с ним. Словно передо мной действительно стояло гигантское волосатое насекомое.
  Направляясь за стеллажи, туда, где Мина бросила дробовик, я краем глаза видел, как ликвидатор сел в кресло под прицелом пистолета в маленьких руках моей напарницы.
  - Так сколько? - Донеслось до меня.
  Я скривился. Марат всегда говорил, что трепаться, держа кого-то на мушке - удел потенциальных покойников и злодеев из дешевых книжонок. Мне не интересно, сколько получают такие, как он. Не интересно, сколько получает Рахман и все, кто с ним в одной лодке. Все, что меня сейчас интересует - смогу ли я убить того, кто смотрит мне прямо в глаза и не сопротивляется. Знание придет через пять... четыре... три...
  - Отойди! - Я вернулся, проверяя предохранитель, и бесцеремонно оттер плечом Мину со своего пути.
  Палач перевел на меня свои диковинные глаза без радужки и судорожно сглотнул.
  - Не...
  Интересно, сколько раз он сам слышал это самое "не"? "Не надо", "не убивай", "пожалуйста", "умоляю". И кому на самом деле были адресованы все эти мольбы? Неужели их слышал только тот, кто держал в руке точенный-переточенный свинорез? Крестьянин, приехавший в город на заработки и нашедший себе такую вот, неплохо оплачиваемую работу? Судя по тому, что я здесь увидел - только он. И никого мольбы не защитили, никому не помогли. Значит, и ему не помогут, можно не слушать, что именно "не...".
  Две...
  Я плавно надавил ставшим вдруг неосязаемым пальцем на пусковую скобу.
  Одна секунда.
  - Пойдем. - Тихо сказал я Мине, протягивая ей дробовик. - Хватит с нас этого места.
  Я часто в жизни натыкался на старую паутину, в которой болтались высохшие тушки пауков рядом с мухами и мошкой. Даже обидно, как недалеко мы ушли от животного мира за несколько миллионов лет эволюции.
  Щиток с оптоволоконным кабелем нашелся быстро. Я осторожно подцепился к сети, памятуя о тех, кто смог меня вычислить в прошлый раз. Но ситуация не оставляла нам выбора. Снявши голову, по волосам не плачут. Марату нужна была поддержка, а мое местонахождение отныне - секрет Полишинеля.
  Мина за моей спиной следила за пустым коридором, крепко сжимая в руках дробовик. Поднявшись на первый этаж, я смог оценить масштаб того "шухера", который устроил Пешеход ради того, чтобы вытащить меня.
  - На танке он приехал что ли? - Ошарашено произнес я, глядя на пробоины в толстой кирпичной стене.
  - Почти... если начистоту, танк здесь был, оставалось только сесть за рычаги, а потом быстро свалить оттуда, пока не накрыло, - ответила Мина, - ну как там?
  - Момент... Марат? Ответь Зяблику.
  - Рад тебя слышать, пхенйио!
  - Взаимно... готов? Я заканчиваю тестировать систему. Скоро дам картинку.
  - Всегда готов, понеслась!
  Сервер и камеры жалкой охранной системы полностью перешли под мой контроль. Все-таки, Очкарик здесь бывал как гость, а не как хозяин, несмотря на все потуги показать, что контролирует ситуацию именно он.
  Скоординировавшись в последний раз с данными, которые передавала маска Марата, я запустил программу и коридор за моей спиной исчез. Исчезла Мина, нервно поправляющая ремень "ЛУН-12", исчезли пробоины в стене. Я видел только цифровую сетку и барахтающиеся на ее поверхности жалкие маленькие силуэты, перемещающиеся, меняющие укрытия, залегшие за рубежами и изредка палящие куда-то длинными очередями, в надежде попасть почти наугад.
  Поле расчертили красные и зеленые сектора. Игра началась.
  Склад имел такую планировку, что затеряться среди однообразных коробок зданий было очень легко, чем Марат и пользовался, перемещаясь со снайперской винтовкой калибра 12,7x99 от крыши к крыше.
  Заряды 50BMG шили цементные стены, как пенопласт, а укрывшихся за ними людей превращали в рваные бесформенные бурдюки. Один за другим таяли маркеры над фигурами, переставшими подавать признаки жизни.
  Я вспоминал голые ноги с дорогим маникюром, торчащие из-под заскорузлой рогожи и, сузив глаза, бросал на алтарь Маратова снайперского мастерства новые и новые жертвы.
  - Марат, - позвал я, - как у тебя с патронами?
  - Есть пока. А что? Пу-бум! - Еще одну фигурку сшибло с ног и кубарем протащило по бетону погрузочной площадки.
  - Я засек Незнайку.
  
  
  ***
  
  
  Можете спросить: верю ли я в возмездие, высшую справедливость, категорический императив, заставляющий поступать с людьми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой?
  Нет. Больше нет.
  Все это бред воспаленной человеческой совести. Фантомные боли ампутированной невинности.
  Можете поинтересоваться: нужен ли кому-нибудь наш "крестовый поход"?
  Нет. И никогда не был.
  Как не помог он девушке в подвале, распятой на стальных трубках инвалидного кресла. Все, что я делаю - я делаю для себя. Покупаю завтрашний день у рвущегося на части, пылающего мира, в котором не остается больше места тому, что я привык считать неотъемлемой частью себя - вере в чудеса и добрых богов.
  Каким демонам приносит жертвы Пешеход, я все меньше и меньше хочу знать. Хотя, после знакомства с его "двойником" Рахманом, слишком мало осталось прорех в этом простом, в общем-то, паззле.
  Сделать нас сильнее способны только знания, которым так противится наш иллюзорный гуманизм. Прав Марат, я повзрослел, и кое-кто за это в очередной раз дорого заплатит... судя по моим расчетам, примерно через пять...
  Незнайка шагал по зеленым клеткам моей паутины, окруженный четырьмя самыми массивными своими телохранителями, прямо к месту нашей с Миной дислокации.
  Никогда не мог понять мотивов людей, выбирающих ремесло бодигарда. Ведь по сути все, в чем заключается их профессия - в нужный момент шагнуть под пулю вместо хозяина. Есть в этом что-то возвышенное и нелепое, как в любом проявлении героизма, особенно, если готовность жертвовать собой стимулируется денежными бонусами и парой-тройкой дополнительных дней к отпуску.
  Четыре...
  Я прекрасно знал, что охрана Незнайки никогда не принимала участия в его "бизнесе". Телохранители Вовчика Чхе не похищали, не пытали и не убивали людей. Они просто делают свою работу. Но у каждого из них в руках оружие, способное наделать во мне множество маленьких, но абсолютно ненужных отверстий. Так что, думаю, мало кто осудит меня за то, что я подарил этим, наверняка, хорошим и честным людям, по одной синей метке, коими до этого дня отмечал только наркоторговцев и убийц. Легко и просто, в одно касание. Вот так.
  Три...
  Я уже слышал их торопливые шаги. Когда авангард процессии поравнялся с пробоиной в стене, один из здоровяков просто исчез. Глаз не успел зафиксировать попадание. На том месте, где он только что был, клубилось облако пыли, выбитой пулей Марата из штукатурки и кирпича.
  Нужно знать, на что способны SMG телохранителей в замкнутом пространстве коридора, чтобы не высовываться до поры до времени. Мы с Миной знали, поэтому сидели за выступом стены, как мыши. Я лишь тихонько открыл ее кобуру и вытащил пистолет.
  Две...
  Бедро, к которому я невзначай прикоснулся, было твердым, как дерево. Посмотрев в широко раскрытые глаза за стеклами очков, я улыбнулся Мине. Я знал, почему она здесь.
  Подозреваю, что прозвучит это глупо и пафосно, но ввязалась во все это она по самой уважительной и бескорыстной причине. Сейчас она сидела и ждала почти верной смерти, потому что любила. Вышло действительно глупо и пафосно, но по-другому не скажешь. И я, и Марат, и Незнайка, и Рахман - все мы влезли в эту кровавую кашу в той или иной мере, ради себя. Лишь она ради кого-то другого. Сначала из-за сестры, теперь из-за Марата.
  Желал бы я встретить однажды такую девушку, как Мина Дэн. Мне захотелось сказать ей что-то ободряющее, но тут еще одного телохранителя отшвырнуло к стене - думаю, он умер раньше, чем упал на пол. Мина вскинула дробовик и дала по Незнайке и остаткам его челяди длинную, на весь барабан, очередь.
  Убийство на почве любовной привязанности - вот верная формулировка для обвинительного заключения в данном случае, тьфу-тьфу-тьфу, да не будет оно написано никогда.
  Последняя мысль почему-то выдавила из меня истеричный смешок. Посылая в Незнайкин живот первую пулю, я уже хохотал во все горло.
  Одна секунда.
  Пороховой дым причудливыми щупальцами проникал в пыльную взвесь, оседающую серым налетом на мертвые тела.
  Рядом с моим ботинком упал пустой магазин. Мина щелкнула затвором дробовика, досылая патрон из нового диска, и прицелилась в отползающую фигуру.
  Это очень тонкий психологический этюд, я не раз видел, как Марат его разыгрывает со своими жертвами. Вот он, всего в нескольких шагах - спасительный угол, автомобиль с ключами в замке зажигания, окно, в которое можно выскочить, выход из смертельно опасной ситуации. Все эти "джентльмены удачи" свято веруют в свой последний шанс. Ту возможность, которая превратит поражение в триумф. Уползти и отлежаться а затем вернуться и отомстить, не оставляя того самого "шанса на миллион" врагу.
  Марат знает об этой религии и играет с ними, заставляя умирать и воскресать раз за разом, каждый долгий миг их агонии.
  Незнайка полз, оставляя за собой грязный след в пыли. Мина не преследовала, она ждала, пока рука с перебитыми дробью пальцами не зацепится за выступающий угол.
  Оглянувшись на нас, мафиози сделал отчаянный рывок, чтобы уйти с прицела. Я поморщился, представив, какой боли это ему стоило. Мина, не торопясь, подошла к углу и брезгливо, как дохлую свинью, перевернула обессилено лежащее тело на спину.
  Я со своей позиции видел лишь ноги гангстера, а Мина, я не сомневаюсь, смотрела ему прямо в глаза.
  - Сука... - глухо донеслось из-за стены.
  - Еще та! - Согласилась моя напарница и дала еще одну очередь.
  Ступни в остроносых туфлях пару раз дернулись и застыли. Мне не нужно было заглядывать за угол, чтобы понимать: после двенадцати попаданий из автоматического дробовика от могущественного криминального авторитета по имени Вовчик Чхе остались лишь эти самые ноги в дорогих итальянских брюках, запачканных кровью и дерьмом.
  Я подошел к щитку и поднял с пола планшет, все еще подключенный к сети.
  Марату не давали скучать. Он, судя по показаниям моей программы, в очередной раз менял позицию.
  Приборы показывали еще около пятнадцати целей. Много. Уйти тем же путем, которым пришли сюда Марат и Мина, нам не дадут. И времени все меньше.
  Немного подумав, я взял под управление громкоговорители, расположенные по всей территории склада.
  - Ваш хозяин мертв. Скоро здесь будут гунани. Уходите, скоро будет поздно! Тот, кто останется - будет убит. Бросите оружие - останетесь в живых!
  - Да ты у нас оратор, Зяблик! - Марат тяжело дышал, но голос, как всегда при проведении операций, имел бодрый и даже веселый.
  Я не ответил, напряженно вглядываясь в экран. Очень удачно прошедший над нами спутник дал мне хорошую картинку и кучу полезных координат. Я видел, как застыли фигурки, чувствовал, что они колеблются.
  Потом одна из них бросила что-то на землю и осторожно попятилась к воротам. Марат не стрелял. Затем еще один боевик встал с земли и демонстративно отшвырнул автомат. Один за другим, призрачные силуэты покидали поле битвы. Я сканировал территорию склада в усиленном режиме, не оставляя без внимания ни одного уголка, поэтому вздрогнул от звука, обычно означающего появление в зоне действия массивных транспортных средств.
  - Зяблик, Мина... выходите, я прикрою. - Тихо сказал Пешеход, - но поторопитесь.
  - А что такое, Марат? Гунани?
  - Да, но это не главное. Я вижу вертолеты. Это Рахман.
  
  
  ***
  
  
  Когда Марат замолчал, я сам уже мог видеть три расплывчатые тени на экране - вертолеты Очкарика. Вообще-то, летательные средства моя система не распознает, как таковые, в ее электронном разумении это - просто громоздкие подвижные объекты, похожие на перевернутые цилиндры фокусника, их которых в данный момент сыпались на бетон погрузочной площадки кевларово-пухлые, обвешанные оружием, кролики.
  - Зяблик, только не вздумай начинать войнушку... без моего сигнала! Машину какую-нибудь хорошую можешь найти? - Марат дышал уже нормально. Беготня с винтовкой тут бесполезна. Слишком много целей, да и не чета Незнайкина шантрапа боевым кроликам Рахмана.
  - Уже нашел. Как тебе машина самого Незнайки? Итак, есть ли у вас план, мистер Фикс?
  - Ты мне быстренько показываешь, где она и ждешь дальнейших инструкций.
  - Не пойдет. Верней, где машина, ты уже видишь. А инструкции я тебе сам расскажу. Сейчас ты заляжешь на дно. Избегай контакта всеми силами. Затем мы дойдем до точки сбора и я проведу тебя мимо наших новых друзей к машине. Потом ты нас подхватишь и мы уедем в закат. Как тебе?
  - Ага, облитые радугой и мыльными пузырьками. Ну ладно, план хорош, если ходить не с чего - ходи с бубен. Удачи, пхенйио.
  - Удачи всем нам.
  Последний беглый взгляд на экран планшета. До места следующей "врезки" придется идти почти вслепую в моем избалованном понимании. Мина сняла с трупа охранника пистолет-пулемет и принялась набивать свою разгрузку магазинами. Я последовал ее примеру.
  Рахман сам признался, что гость здесь. Вряд ли он знал план здания так хорошо, как я теперь, после считывания данных СБ, ведь изучать места проведения акций я научился в первую очередь, а для этого всегда нужно понимать, где придется действовать.
  Нам нужно было пройти по одному глухому переходу, притаившему в себе несколько труб, силовых кабелей, кучу грязи и, если уж совсем не повезет, пауков и крыс. Но там не будет автоматчиков, и это грело душу.
  А потом всего ничего: провести Марата мимо бойцов Рахмана к машине и ждать, когда он нас заберет в точке сбора, увернуться от подъезжающих гунаней и раствориться в городской мгле. План на миллион долларов, другого нет.
  Путешествие по темной бетонной кишке мало похоже на приключения, которые показывают в кино. Тишина: пыльная, заплесневелая, не дающая толком вдохнуть стоячий воздух. Паутина на лице и холодный пот, противно облепивший все тело под одеждой. Но, как бы ни было там паршиво, на свежий воздух и свет мне почему-то совсем не хотелось. Какой-то настырный троглодит во мне призывал разгрести сырую щебенку, залезть под трубу и сидеть день, два, неделю, пока злые люди с оружием за стенкой не погрузятся в свои крылатые гробы и не уберутся восвояси. Человек во мне возражал троглодиту, что крылатые гробы прилетели по нашу душу и злые люди с оружием, пока не вытащат тебя из-под трубы, не успокоятся. Приведут с собой злых животных и бездушные механические приспособления и возьмут тебя за шкирку, мокрого и обосранного. Перефразируя Хосе Марти и бессмертного Команданте Че, лучше умереть стоя, чем... на коленях. Слово "жить" опустим. В нашей ситуации его использование - непозволительный оптимизм.
  - Не западай. - Мина осторожно тронула меня за плечо. - Почти пришли!
  Я на ощупь нашел засов и осторожно его отодвинул. Узкая полоса неприятно яркого электрического света разделила лицо моей напарницы на две симметричные половинки.
  - М? - Тонкая бровь на одной из половинок вопросительно выгнулась.
  - Кажись, никого. Я вхожу, ты прикрываешь.
  - Хорошо.
  Появляться в помещении вслед за протиснутым в дверь стволом - не приобрести бы нехорошую привычку.
  Распределительный щиток - оазис посреди пустыни и никого рядом. Неужели бывает в наше неспокойное время такое везение?
  Минута на обновление данных, поиск еще незадействованных носителей информации. Найдя Пешехода, я удовлетворенно кивнул. Покуда мы отсутствовали, он умудрился не попасться на глаза нашим новым "друзьям". Восемьдесят метров между ним и гаражом. Тридцать - от гаража до нашей точки сбора. И еще двадцать до ворот. Хорошая машина такое расстояние проглотит, не заметив, вот только, боюсь, вертолеты и автоматчики захотят принять в этой невинной прогулке посильное участие.
  Я вздохнул и склонился над отверстием микрофона.
  - Марат, не отвечай. Они близко. Слушай меня, пока я работаю над программой. Скоро у тебя будет картинка специально для игры в прятки. Я настроил графический интерфейс так, чтобы показывать примерный угол обзора патрулей. И знаешь, похоже, "чисто" пройти не удастся. Придется прятать тела.
  - Банзай! - Прошелестел Марат, заставив меня облиться холодным потом - двойка бойцов Рахмана находилась всего в трех шагах от него
  Один из автоматчиков судорожно завертел головой, но Марат не дал ему развернуть в свою сторону оружие. Он уже бесшумно перетек из-за укрытия к жертве и ударил ножом под ремешок шлема, перерубая сонную артерию.
  Второй боец получил клинок под левую подмышку, даже не успев обернуться.
  - Люк на пять часов.
  Не знал, что тяжелее чугунные крышки можно так быстро и бесшумно откидывать. И тогда, наблюдая, как два громоздких тела одно за другим бесшумно исчезают под землей, я понял, что напрасно называю одного Марата Пешеходом. Потому что Пешеход - это я. А еще Мина. А еще куча людей, которые даже не подозревают о существовании друг друга. Нужно будет вернуться к этой мысли, а пока...
  Длинный шаг, мягкий прыжок. Марат залег в кузове грузовика и пропустил мимо себя еще двоих.
  - Не шевелись! - Крикнул я, видя, что один из патрульных неожиданно обернулся в тот момент, когда Марат схватился рукой за бортик, чтобы выбросить тело за спины будущих жертв, чертящих замысловатые фигуры на синем поле конусами взглядов и пунктирами вероятных маршрутов.
  Марат замер. Автоматчик что-то сказал своему напарнику и указал на грузовик. Тот кивнул и пружинисто подтянулся, ухватившись за борт, и тут же нож Марата ударил его под нижнюю челюсть.
  Левой рукой Марат выхватил у второго стрелка оружие и, отпустив обмякшее тело его незадачливого коллеги, слетел с грузовика сам. Стокилограммовая туша Пешехода придавила к земле тело обезоруженного патрульного. После секундной возни все было кончено. Марат сложил "кроликов" в грузовик, побросал следом автоматы и, пригнувшись, бросился к гаражу. Путь свободен.
  Я повернулся к Мине с глупой улыбкой на лице и увидел, как от стекол ее очков отражаются какие-то сполохи. Затем гильза, выброшенная SMG, из которого она уже некоторое время вела огонь, больно ударила меня по уху и "включился звук".
  Осколки, торчащие из стеклопакета, были забрызганы кровью, а под окном кто-то утробно выл.
  Длинная очередь еще выбивала остатки рамы из окна, а я уже прошмыгнул за спиной у Мины и за воротник втянул ее обратно в люк.
  Где-то позади об пол ударилась граната, затем еще одна.
  Скрючившись в тесной норе, я открыл рот и зажал уши. Подо мной неистово брыкалась Мина. В окопах и под огнем нет атеистов. Наверное, я первый. Хотя нет. Я верил в Пешехода. Я знал, что он - несокрушимый и всесильный, придет и вытащит нас из пекла, как делал уже не раз и не два.
  Бетонная кишка, закупоренная массивным металлическим люком, уберегла нас от взрывов, но когда я осторожно выполз в неузнаваемую теперь комнату, в голове у меня стоял отвратительный болезненный звон. Шатаясь и кашляя, я осторожно приблизился к окну. Под подоконником лежало три мертвых тела. Мина все-таки напоследок достала метателей гранат. Остальным пока было не до нас.
  К зданию, скользя в невероятном дрифте, шла хорошо знакомая мне машина. Этот бронированный автомобиль с пуленепробиваемыми стеклами и колесами, заполненными пеной, позволяющей уйти из-под обстрела, не скрежеща по асфальту голыми дисками, Незнайка не так давно "подарил" себе на день рождения. А мы с Маратом для того, чтобы следующий день рождения не наступил, заказали патроны, от которых после сотни выстрелов у оружия корежило стволы и превращались в металлолом затворные рамы. К счастью, бойцы Рахмана имели штатный боезапас и машина до поры неплохо держала удар.
  Я судорожно захлопал себя по бокам. Нащупав за поясом планшет, облегченно перевел дух.
  - Зяблик? Мина? Вы живы? - Монотонно повторял Марат, видимо, уже некоторое время.
  - Мы целы, пхенйио, держись!
  Я положил планшет на истерзанный подоконник и неторопливо взял на мушку одного из стрелков, с колена ведущего огонь по визжащей покрышками машине.
  Рядом защелкал пистолет-пулемет незаметно подошедшей Мины.
  Когда я прослушиваю переговоры сотрудников разнокалиберных спецслужб, невольно обращаю внимание на то, что они никогда не используют применительно к своей деятельности слово "убить". "Поработать", "зачистить", даже относительно нейтральное "ликвидировать" говорят крайне неохотно, а на пресс-конференциях ежатся от фраз вроде: "преступники уничтожены". Как будто формулировки действительно что-то могут изменить и человек, получивший пулю в затылок, может умереть от естественных причин (и правда, что в наше время может быть естественней выстрела в затылок?).
  Мы с Маратом никогда не избегали этого слова. Все, кого мы до этого убивали, заслуживали смерти. Пусть наша мотивация вряд ли найдет понимание у законопослушных обывателей, для них мы обыкновенные преступники. Но Незнайка и его "команда" больше никого не убьют и не замучают. А остальные сегодня получили недвусмысленное послание: всегда есть те, кто не прощает и не забывает ничего и никогда. И даже если мы сегодня не выберемся - упыри вроде Вовчика Чхе долго еще будут пугливо оглядываться, садясь в свои дорогие авто.
  Несколько силуэтов под нашими прицелами неуклюже ткнулось стеклами тактических шлемов в бетон. Мы торопливо сменили позицию - стены разгромленной комнаты вновь стали щелкать рикошетами.
  Марат подкатил к окну аккурат в тот момент, когда у меня закончились патроны. Мина свои расстреляла уже давно, причем, гораздо результативней, чем я.
  Со стороны пассажира распахнулась дверца. Марат схватил винтовку и выпрыгнул из машины.
  - Мина, давай за руль! - Скомандовал он и, прицелившись, снял одного из особо рьяных стрелков.
  Мина перекатилась через подоконник и проворно вскарабкалась в салон.
  Я по кивку Марата забрался на заднее сиденье и уткнулся в планшет. На то, чтобы открыть ворота, понадобится некоторое время. Пешеход, не обращая внимания на щелкающие рядом пули, прицелился, как на стрельбище, сделал еще один выстрел и сел на пассажирское место рядом с Миной.
  Джип, вздрагивая от зловещих дробных тычков, мягко вырулил на асфальтовую полосу, расчерченную какими-то, одним погрузчикам известными, символами и линиями.
  Мина явно была натаскана Маратом, причем, готовил он ее гораздо тщательней, чем меня. Находясь под обстрелом на открытой местности, ничего особо с этим не поделаешь. Можно лишь немного сбить прицелы стрелков, ведя машину "змейкой", чтобы амплитуда виражей была достаточно неравномерна. Так нападающим будет трудней корректировать огонь.
  Створка ворот, подвешенная на рельсе, двигалась убийственно медленно, но и эту проблему Мина превратила в преимущество. Многострадальная машина юзом влетела в проем, урезав оставшимся во дворе спецназовцам угол обстрела. Ворота тут же задрожали под ударами пуль.
  Подняв голову, которую непроизвольно втягивал в плечи, я посмотрел на дорогу.
  Растянувшись в поблескивающую мигалками цепь, путь нам преграждал заслон из полицейских машин. От планшета по руке пошли волны нервной вибрации - он подал сигнал о том, что вертолеты Рахмана поднялись в воздух с погрузочной площадки. Кольцо замкнулось.
  
  
  ***
  
  
  Многие думают, что таран - дело нехитрое. Знай себе, врезайся в попадающиеся на пути машины, главное - пристегнуть ремень и выпятить нижнюю челюсть, представляя себя героем киношных погонь.
  Между тем, таран - это, как и все простые на вид вещи, целая наука. Разумеется, если в вашем распоряжении машина, весом тонн шестьдесят - можно особо не переживать. Законы физики сделают свое черное дело. Однако, там, где играют примерно на равных, таран имеет свои нюансы.
  Центр тяжести должен быть как можно ниже. У нашего нового "коня" с этим все было в порядке. Как и со следующим пунктом в списке: хорошим, крепким бампером. Как будто специально для наших насущных нужд, там, кроме всего прочего, была установлена тяжелая лебедка.
  Для того чтобы отбросить машину, стоящую на пути, бить нужно под углом и ударить в заднюю ее часть - туда, где у большинства машин расположен багажник. Задача человека, идущего на таран - не превратить машину врага в груду металлолома, нужно ее отбросить с пути и самому, желательно, остаться в живых при ударе.
  Мина сбросила скорость. Таранить кого-то при скорости, превышающей сорок километров в час - чистое самоубийство. Я усмехнулся, видя облегчение на лицах некоторых гунань. Они, видимо, решили, что мы сдаемся.
  Дальше мне было уже не до усмешек. Прижав корпус к коленям, я закрыл руками голову. Джип взревел и боднул центральную в цепи патрульную машину, точно попав левым углом бампера в промежуток между задней дверью и крылом.
  При дорожно-транспортном происшествии те несколько секунд, когда ты знаешь, что столкновение неизбежно, похожи на полет в пропасть. Все уже случилось и от тебя ничего не зависит. Наслаждайся зрелищем, или молись - исход будет один.
  От удара меня швырнуло прямо в просвет между спинками сидений и я, унизительно взвизгнув, забарахтался, пытаясь освободиться. Когда я сумел-таки вырваться из ловушки, смотреть назад было уже поздно. Да и не нужно, если честно. Ничего, кроме пыли, выхлопных газов и порохового дыма, там не было. Вместо того, чтобы любоваться размерами разрушений, учиненных Миной, мне нужно было срочно искать пути отхода.
  - Деловой квартал. Небоскребы. Вертолетам трудно лавировать. - Я начал глотать слова. При цейтноте на меня всегда нападает косноязычие. Впрочем, моим компаньонам велеречивость сейчас была ни к чему.
  - Действуй! - Марат кивнул Мине и та молча крутанула рулевое колесо.
  Я видел сквозь покрытое тонкими трещинами стекло, как удивленно оборачиваются ночные прохожие, завидев визжащую покрышками, дымящую и стрекочущую кавалькаду. Как они разбегаются от заносов тяжелых машин, как испуганно прикрывают головы, слыша низкий рокот лопастей. Полицейские не стреляли: слишком высок был риск попасть в случайного человека. Обилие надстроек мешало пилотам подобраться к нам ближе. Изредка им приходилось взмывать ввысь, облетая высотные здания. Мы им здорово портили нервы, но я, хоть убей, не мог понять, как нам уйти от вертолетов.
   Замысел Мины мне стал ясен спустя некоторое время, когда в ее, казалось бы, хаотических метаниях по району, начала прорисовываться определенная система. Я понял, куда она стремится, но не показывает этого нашим преследователям, изображая паническое бегство: Центральный тоннель.
  Тоннель шел под рекой и имел несколько ответвлений. Обычные автолюбители знают шесть выездов. Мы - на два больше. Это не выезды в прямом смысле этого слова, поскольку ведут они под землю.
  Был у меня еще один козырь в рукаве, и, похоже, настало время его применить. Еще до встречи с Маратом, я, чисто из академического интереса, изучал кодированные сигналы, которые полиция использует для оповещения сотрудников. Один код меня заинтересовал больше других: его применение означает атаку или теракт, направленные на Управление Полиции. При получении этого кода, все экипажи в обязательном порядке направляются на защиту своих баз. Понадобилось несколько месяцев на то, чтобы один из скучающих клерков цзинча напоролся на мой фишинговый сайт, кликнув по баннеру: "увеличение члена за пять минут", ну, или что-то в этом роде, тем самым подарив мне доступ к нужным серверам. Остальное - дело техники. Боже, храни идиотов, использующих полицейскую компьютерную сеть для просмотра порнухи.
  Получив одобрение Марата, я набрал несколько команд, морщась от тряски. Ничего, на первый взгляд, не произошло, просто на экране планшета появились и исчезли несколько строк программного кода.
  Я, с бьющимся сердцем, ждал результата. И вот, когда мы все были уверены, что ложный сигнал не прошел, один из трех вертолетов дернулся вбок и, накренившись, скрылся за ближайшей высоткой. Второй, немного помешкав, ушел следом. Надо полагать, Рахман находится в третьем, оставшемся на нашем хвосте.
  Клин из патрульных машин, очевидно, дождавшись команд от руководителя операции, распался и, как свора напуганных собак, растекся по прилегающим улочкам.
  Марат одобрительно покивал в мою сторону и положил руку на напряженное плечо Мины:
  - Сейчас!
  Сжав губы, Мина кивнула и машина начала стремительно терять скорость.
  Один из оставшихся на дороге пяти автомобилей преследователей радостно пошел на обгон, чтобы взять нас в "коробочку".
  Мина подождала, пока его заднее колесо не поравняется с бампером нашего джипа и, резко газанув, ударила в правое крыло, отчего тот взмыл на секунду в воздух, зацепился углом за капот многострадальной Незнайкиной машины и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, рухнул на дорогу.
  Обходящий нас с другой стороны гунань прибавил газу, но Марат нажав какую-то кнопку в панели, открыл люк на крыше, после чего высунул наружу руку с зажатым в ней пистолетом и небрежно выстрелил пару раз.
  У наших преследователей были обычные колеса, заполненные самым обыкновенным воздухом, так что, справа от меня послышался громкий хлопок, и черно-белая машина исчезла из поля зрения, напоследок обиженно взвыв сиреной.
   - А я бы им гранаты не пожалела! - Подала голос Мина.
  - Я не убиваю... - начал Марат, но осекся. Очевидно, сегодня не только мне довелось пересмотреть кое-какие жизненные приоритеты.
  Въезд в тоннель уже маячил метрах в ста от нас. Вой сирен слегка приблизился, а вертолет вдруг клюнул носом и пошел к земле. Я недоуменно нахмурился, пытаясь разгадать его рискованный маневр, когда по салону джипа пронесся горячий, пыльный вихрь и сразу же дико закричала Мина.
  Пребывая в шоке, я отрешенно проводил глазами вновь набирающий высоту вертолет, из борта которого торчала, держа в руках какое-то оружие, маленькая человеческая фигурка.
  Оборачиваясь к друзьям, я был готов увидеть Мину, упавшую лицом на руль, однако, она, не переставая что-то кричать, вела машину. Обмирая, я перевел взгляд на лобовое стекло перед Маратом, заляпанное красными потеками. Багровые капли медленно сползали по стеклу и падали на колени, обтянутые серой джинсой, а сам Марат кренился вбок, как-то страшно, неестественно скрючившись.
  Аптечку я искал, как в тумане. В голове было пусто. Плохо верилось в реальность происходящего: несокрушимый Пешеход - ловкий и сильный, тысячу раз на моих глазах избегший смерти, сидел в нескольких сантиметрах от меня и истекал кровью, как простой смертный.
  Дернув за рычаг его кресла, я схватил неповоротливое тело подмышки и дернул к себе. Выхватив из ножен на его поясе нож, я полоснул по краю жесткой куртки клинком, обнажая кровоточащую плоть. Лихорадочно кромсая неподатливую ткань, я, кажется, что-то шептал, а быть может, просто плакал.
  Мина, что-то яростно крикнув, припечатала еще одну машину к стене тоннеля. Я отрешенно проводил кувыркающийся силуэт взглядом и поправил съехавшее тело Марата. Окровавленная пятерня вдруг вцепилась в мой рукав. Пешеход открыл глаза.
  - Чао Фен. - Чистым и ясным голосом сказал мой друг.
  - Что? - Опешил я.
  - Не Зяблик. Чао Фен. Дракон. Стерегущий. Всегда готовый к угрозе. Прости. Моя вина. Моя ответственность. Но это того стоило. Так мало времени...
  - Хорошо-хорошо, дружище. Ты только не делай резких движений. А теперь потерпи. - Я припечатал к его боку бинтовой тампон.
  Тело Марата выгнулось и застыло. Пешеход вновь потерял сознание.
  Спереди донесся странно спокойный голос Мины:
  - Дракон, держи его крепко, сейчас будет сильно трясти.
  Я лишь кивнул, глотая слезы, и прижал к себе обмякшее тело, обматывая бинтом мокрый от пота торс.
   Машина, столь хорошо послужившая нам сегодня, с ревом перепрыгнула через какое-то, невидимое мне препятствие, снесла хлипкий шлагбаум, и нырнула во тьму. Вой сирен начал отдаляться.
  Мина, уперев взгляд абсолютно сухих глаз в потрескавшееся, заляпанное бурым стекло, вела машину, разгоняя темноту туннеля светом чудом уцелевших фар. Я, как можно туже затянул узел и с остервенением кромсанул ножом концы бинта.
  - Через пять минут будем на поверхности. Кажется, оторвались.
  Я кинул так, словно она могла меня видеть, и вытащил из пластикового ящичка капсулу с анестетиком.
  - Притормози, ему нужен укол.
  Спустя пять минут, плюс то время, что требуется на то, чтобы сделать инъекцию дрожащими руками, израненные бока джипа раздвинули засохшие кусты - мы выбрались на поверхность возле безлюдной дамбы, защищающей Город с севера от ежевесенних разливов.
  Мина остановила машину и бросилась к Марату. Я выпрыгнул на пожухлую траву и отвернулся. Женские слезы всегда заставляют меня чувствовать себя виноватым, уж не знаю, почему.
  - Эй, Дракон! - Глухо донеслось из салона. Я поспешно обернулся. Марат, приобняв Мину, снова смотрел мне в глаза. - Проверь, где вертолет.
  - Мы оторвались! - Несмотря ни на что, в голосе Мины прорезалась гордость, по моему мнению, вполне заслуженная.
  Марат помолчал, затем вновь тихо повторил:
  - Проверь.
  У меня не было никаких данных о вертолете Рахмана. Я не мог установить его местоположение. Не знал его позывные. Не знал о нем ничего. Но я мог "услышать", есть ли в нашем секторе вертолет и куда он движется.
  Лет двадцать назад, на большинстве зданий нашего города была установлена сеть микрофонов, позволяющая уловить резкий звук (например, звук выстрела), и установить местоположение его источника. Я не мог пройти мимо такого роскошного источника информации. С помощью этой системы мы даже вычислили и сбросили с крыши нескольких киллеров. Вычислял я, а Марат сбрасывал с крыши, разумеется. Каждый должен быть на своем месте. Я возле пульта, Пешеход на месте проведения очередной операции, а киллер - на асфальте.
  Я запустил нужную программу и "прислушался" к окружающему нас пространству.
  - Один вертолет движется примерно в нашем направлении. Только я не уверен...
  - Я уверен, пхенйио, какая у нас фора?
  Я прикинул расстояние до передающих шум лопастей микрофонов.
  - Три-четыре минуты.
  Бледное, покрытое испариной лицо осветила та самая крокодилья улыбка.
  - На такие шансы можно ловить. По коням, друзья мои. Двигаем к месту проведения операции "Луна".
  Операция "Луна" - это наш план по убийству Незнайки на перекрестке, заминированном "бенгальскими огнями". Черт, как давно состоялся наш последний брифинг? Неужели это было меньше суток назад?
  - Почему ты так уверен, что это Рахман и летит он именно к нам? - Я не удержался от вопроса, усаживаясь на заляпанные кровью чехлы.
  - Думаю, на машине жучок. Это нормальная практика: держи друзей близко, врагов - еще ближе. А поскольку друзей у этого... как его теперь зовут?.. Рахмана? Ну вот... друзей у него по определению нет, то вполне в его духе поставить на машину Незнайки пару-тройку жучков. Я бы поставил.
  - Я могу попытаться их заглушить...
  - А я - найти нам новую машину...
  - Мы теряем время, друзья. Операция "Луна". Полный вперед.
  Когда джип рванул с места, разбрасывая колесами речную гальку, Пешеход заметно позеленел, но, перехватив мой тревожный взгляд, слабо усмехнулся.
  - Удивлен, что я отказываюсь отдавать концы?
  - Если честно, да. - Выдавил я.
  - Ну, супергероям, вроде бы, так положено. А вообще, не думай об этом, Дракон. Это чудо наяву называется "боевой коктейль". Кольнул себе сразу, как пришел в себя. Гадость, конечно, но позволяет с простреленным брюхом полноценно выполнить боевую задачу. Нас без хрена не съешь. Не отвлекайся, слушай план.
  Добираемся до места и ждем вертолет. Потом пускаем джип по пригорку, а сами врубаем светомузыку. Под шумок уходим двумя путями. Помнишь наши пути отхода? Ну вот. Используем оба варианта: Мина в одну сторону, мы с тобой - в другую. Ты ведь не бросишь инвалида? Хе-кхе.
  Я нервно облизнул губы и кивнул. В конце тоннеля забрезжил свет. Разумеется, как реалист, я понимал, что шансы все равно ничтожные. Марат тяжело ранен, потерял много крови, а боевой коктейль - не панацея. Просто позволяет некоторое время продержаться на плаву, активизируя скрытые запасы организма и не давая ему впасть в шок.
  Но это полноценный план, а Пешеход снова со мной, значит, у нас все должно получиться!
  Перекресток встретил нас туманом и мерцанием огней на опорах моста, который находился далеко впереди. Мина осторожно затормозила и повернулась к нам.
  - Чувствую жопой шаги Командора.
  - Жопа - очень точный прибор, ей можно верить! - Согласился Марат. - Дракон, возьми это.
  Он сунул мне в руки свою винтовку.
  - Так мало времени... - повторил Пешеход.
  - Что?
  - Ничего, помоги мне выйти.
  Выпрыгнув из салона, я закинул ружье на спину и двинулся к пассажирской дверце. Взявшись за ручку, я недоуменно чертыхнулся. Она медленно, но верно удалялась от меня, как, впрочем, все остальные детали автомобиля. Из выхлопной трубы вырвался клубок черного дыма и попытался смешаться с туманом.
  - Только не оборачивайся! - Крикнула мне Мина. - И лу пхин ань, Чао Фен!
  Думаю, какая-то часть меня была готова к такому повороту. Как же я ненавижу эту свою чертовски умную, аналитическую, прагматичную часть! Я стою посреди перекрестка, наедине с мигающим на светофоре желтым фонарем, а из горла рвется то ли рык, то ли плач. Как могли эти двое, не обменявшись за всю дорогу ни единым словом, принять одно решение? Неужели и это спланировали когда-то? Или это возможность понимать друг друга без слов? Я не знаю и вряд ли когда-нибудь пойму.
  Передо мной удаляющиеся габаритные огни машины, уносящей все дальше двух самых дорогих мне людей, а сзади я слышу рокот винтов вертолета врага.
  Я знал, что произойдет сейчас на этом перекрестке, так что поправил ремень дурацкой винтовки, которую не догадался выбросить, и побежал прочь.
  Когда зажегся первый "бенгальский огонь", я не выдержал и оглянулся на подлетевший к перекрестку вертолет. Он, как потерявшая жертву акула, кружил на месте. Прикрываясь от нестерпимого сияния, я смотрел сквозь слезы, как боевая машина хищно повела носом и вновь встала на курс, преследуя беззащитный джип.
  Торопливо скинув винтовку с плеча, я снял ее с предохранителя. Вторая волна света помешала мне хоть как-то прицелиться, и я выстрелил вслепую. Правая рука на время перестала что-то чувствовать, а самого меня навзничь швырнуло на землю.
  Отчаянно матерясь, я вскочил и бросился к набережной. Перед глазами плясали зеленые мухи, под ноги, как нарочно, попадалась какая-то дрянь. Пылающие неподалеку факелы не позволяли мне видеть, что происходит на мосту.
  Через несколько невыносимых минут я, в очередной раз кувыркнувшись, выкатился, наконец, к краю набережной. Я очень хотел и одновременно боялся посмотреть на мост. Когда же у меня все-таки хватило духу поднять на него взгляд, на мосту уже ничего не было. Проклятый вертолет маячил возле толстой опоры совсем близко к воде, а под мощным лучом его прожектора медленно расходились свинцовые, кипящие пузырями, кольца.
  - Всегда не хватает времени на то, чтобы сказать близким людям, как они тебе дороги. - Произнес за моим плечом Марат.
  - Да, - Равнодушно согласился я. - Зачем ты это сделал, Марат?
  - Затем, что нет никаких супергероев, понимаешь, пхенйио? Есть система, непреложные законы человеческого общества. Все просто: если ты имеешь силу, но не используешь ее во благо людей - ты паразит. Их два вида: преступники и спесивые холуи. Не служишь людям - холуй, забывший, зачем тебе дали власть. Отнимаешь чужое - преступник, использующий силу во вред. Преступники уничтожаются. Спесивые холуи - заменяются на менее спесивых, если пытаются этому помешать - уничтожаются наравне с преступниками.
   Взявший палку всегда должен помнить: не бывает палок с одним концом.
  Ты знаешь, как работает система, более того: ты действуешь и точно знаешь, как сбить этих зажравшихся петухов с их золотых насестов. Ты важен, Дракон. Вот почему я это сделал. А теперь иди вперед и не оборачивайся. Я в тебя верю.
  Желание обернуться было очень сильным, но я понимал: за спиной у меня никого нет. Я снова говорю сам с собой, как до встречи с Маратом и Миной. Вместо этого я упер сошки винтовки в опору разбитого фонаря и приник к оптическому прицелу.
  - Палка о двух концах, Р-рахман!
  Соревноваться в снайперском искусстве с Маратом я не собирался. С такого расстояния попасть в кого-то персонально даже не помышлял, так что прицелился туда, где, по моему разумению, у вертолета находится двигатель, дождался паузы между ударами сердца, задержал дыхание и очень аккуратно вдавил пусковую скобу.
  
  
   ЭПИЛОГ
  Железнодорожный тупик встретил идущего мелким дождем в лицо. Под ногами хлюпало и плескалось. Вагоны, загнанные на запасные пути сиротливо мокли, укутанные, как в вату, в белесые клочья тумана. Чертыхаясь и скользя, человек прошел между составами и стрельнул из-под мокрых бровей подозрительным взглядом в худощавую фигуру, попирающую исчерканную маркерами кирпичную стену.
  - Э-э-э... мистер Фен, я полагаю?
  Молодой человек поднял облепленную мокрым капюшоном голову и приветствовал своего визави улыбкой рептилии.
  - Для тебя - да.
  - Хорошо. Вот фотографии.
  Молодой человек взял один из протянутых ему мокрых прямоугольников и надолго погрузился в его изучение.
  - Хорошо. - Медленно сказал он, протягивая руку за остальными, кои, не глядя, сунул в карман.
  Другой рукой он выудил откуда-то свернутые в тугой рулон купюры.
  - Денег не нужно, - сказал вдруг его собеседник, - достаточно и того, что вы вытащили меня из долговой тюрьмы...
  - А это единственная причина, по которой ты отказываешься от денег? Чувство благодарности?
  - Это не благодарность. Это честь!
  - Ну, допустим. Это все?
  Человек помедлил с ответом.
  - Нет. Эта... работа... должна быть выполнена. Такие выродки не должны жить.
  - Отлично сказано. А деньги все-таки возьми. У людей чести почему-то всегда мало денег. Это несправедливо. Уходим по одному. Ты первый.
  Человек нахмурился, но затем, пожав плечами, взял протянутые купюры. Оскальзываясь на глиняном склоне, он спустился по тонкой тропинке к тротуару.
  Пройдя несколько кварталов, парень услышал за спиной шуршание шин по лужам. Поняв, что его засекли, водитель идущего вдоль тротуара микроавтобуса дал сигнал и лихо обошел пешехода, остановившись в нескольких шагах впереди.
  Дверцы микроавтобуса приоткрылись и из салона на опешившего человека уставились две нечеловеческие личины манекенов для краш-тестов.
  Приглядевшись, человек с удивлением обнаружил в глубине салона еще не менее четырех "манекенов" с глазами злобных киборгов из старинных фантастических фильмов.
  Тот, что открыл двери, спрыгнул на асфальт и сказал:
  - Залезай. Мы тебя подвезем.
  Пешеход секунду стоял, колеблясь, а затем, просветлев лицом, легко запрыгнул в темную утробу микроавтобуса.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"