Аннотация: Если ты приглядишься, то увидишь тысячи историй, которые происходят рядом с тобой, когда ты идешь по улицам Большого Города.
Метро шипело, бурлило, стучало колесами и жило своей обычной жизнью. Вот и сегодня оно играло миллионами лиц, всплывающих и тут же исчезающих с поверхности людского моря. Наташа шла по станции и смотрела на проходящих мимо молодых людей, красивых девушек и думала о том, что вот идет она такая же как все и по-своему особенная. Скоро она увидит его, и от одной этой мысли по телу пробегал ток и давал энергию, чтобы Наташа не просто летела, а парила над платформой. Она думала об одном: только бы запомнить это чувство, пусть оно длится вечно, пусть она летит по жизни, словно птица и все будет легко и просто, пусть она будет лететь с ним.
Она увидела его еще издали. Он и его друзья стояли и о чем-то говорили, смеясь и шутливо переругиваясь меж собой. Она подбежала к нему и он, почувствовав ее приближение, обернулся, подхватил ее и закружил.
"Валерка, я так скучала!", - проговорила она скороговоркой, утыкаясь носом в его щеку. Она не стеснялась ничего. Она любила.
"Я тоже скучал".
Они замерли, и время на миг остановилось для обоих. В голове Наташи почему-то вспыхнуло, будто пронеслось: любовь - это совпадение двух людей в единицу времени. Я ждала эту единицу всю жизнь.
Они стояли обнявшись еще секунды, словно две частички сцепились волей случая в пространстве и вот-вот отцепятся и разлетятся навсегда. И они оба знали это. Оттягивали момент.
Александр какое-то время смотрел на них и вдруг не выдержал. Третья частичка на лету разбила две случайно встретившихся.
"Вот смотрю я на вас, ребята, и думаю: хороша пара! Я прав?"
Он навсегда запомнил их такими: Валера, чуть приобнимая Наташу смотрит на него с удивлением и нескрываемым превосходством. Она обнимает его за шею, ее глаза скоро будут полны слез. Она смотрит на него с улыбкой, полной нежности и понимания чего-то скрытого и непонятного, а потом резко смеется.
В этот миг они были такими.
Сидя в кафе, старый профессор положил руки на кружку горячего шоколада и углубился в чтение Спинозы. Профессор был стар, но молод сердцем и разум его все еще сохранял ясность и остроту философского ума. Через несколько минут дверь в кафе распахнулась и на пороге появилась раскрасневшаяся девушка. В руках - скомканные распечатки, варежки небрежно рассованы по карманам и одна вот-вот свалится на пол. С минуту она оглядывала помещение в поисках профессора, хотя он уже давно заметил ее. Его облик чуть преобразился, спина, некогда скрюченная, распрямилась. Морщины, которые избороздили его лицо за много лет и напоминали многочисленные волны на поверхности моря вдруг стали казаться благороднее и не так выделялись уже на его лице, которое источало невидимую улыбку. Студентка, заметив его, подбежала к столику и смущенно остановилась.
-- Извините, я опоздала, мама больна.
-- Ничего, садись. Ты поэтому не смогла сдать все задания?
-- Да.
-- Не страшно, - и профессор улыбнулся ей доброй, почти отеческой улыбкой. - Не волнуйся и сосредоточься. Это не экзамен, я просто хотел бы поговорить с тобой, - показал рукой на книжку, - о Спинозе.
-- Хорошо, - девушка улыбнулась в ответ, и видно было, что она уже не так боялась, как до прихода в кафе.
Они проговорили около трех часов. Спиноза, Платон, Гуссерль, Хайдеггер, Арендт...Им было о чем поведать друг другу. Профессор делился опытом, студентка делала предположения, делилась мыслями, эмоциями. Их теплая встреча навсегда запомнилась обоим. Они улыбались друг другу. Снег тихо кружил за окном, создавая пелену таинственности для погружения в философское настроение. Казалось, что-то новое сейчас родилось в этом мире.
Пробка была большой и они сидели в салоне его дорогого авто уже с полчаса, при этом не продвинувшись ни на метр. Играла какая-то глупость, он отводил глаза и активно создавал впечатление увлеченностью общей картины пробки или девушки в соседнем салоне, которая просто варварски сексуально красила губы. Ей казалось, еще немного и все встало бы на свои мета, но переговоры, его дела, перелеты, встречи и он уставал все больше и больше и лишь на короткие часы, оставшись друг с другом наедине, им нечего было сказать. Она пыталась ему что-то объяснять, но он клал ей палец на губы, потом целовал и больше этой ночью ему ничего не нужно было, кроме нее, покорно молчащей.
Вот и сейчас они были словно на разных планетах в одном микрокосмосе. Глупая мелодия сменилась другой, той, что когда-то звучала...Где? Она не помнит, но ей было тогда хорошо и сердце не выдержало больше.
-- Я больше так не могу.
-- Чего не можешь? - исполнение искреннего удивления на лице достойно пятерки.
-- Я не могу, это не жизнь.
-- Я подозревал, что с тобой теряю время, но чтоб так...
Как пощечина.
-- Что? - гримаса напряжения сменилась на ее лице откровенным изумлением.
-- Именно, милый мой малыш, я устал, что тебе все не то и не так.
-- Но ты даже не можешь со мной поговорить...
-- Слушай, чего тебе не хватало, а?
-- Хватало? Я не ослышалась?
-- Нет, - рявкнул он, - выматывайся, оставь меня в покое, пошла вон, дрянь, нахлебница!
Не помня ничего, она вылетела из машины с такой скоростью, что смело бы могла претендовать на рекорд и ринулась в переулок. Он продолжал сидеть в той же позе. Потирая подбородок он думал о том, что теперь как раз ему не для кого жить и он с радостью бы кинулся за ней в чертову паутину переулков, но он не кинулся, и даже не повернул головы, чтобы убедиться, куда она побежала. Пробка зашевелилась, потом стала двигаться все быстрее. Он сатанел. Она ушла. Это она ушла, а не он ее бросил, как старую куклу. Черт, она теперь повесится или со своим слабым сердцем наглотается всякой дряни и помрет...черт, мне плевать, но она меня обыграла!!!
Он дал по газам еще сильнее и на повороте водой, вылетевшей из-под шин с ног до головы облил прохожего. Прохожий пожал плечами и пошел дальше.
Он шел дальше, вниз по улице, на которой был сотни раз. Это был его дом, дом, в который он, ни смотря ни на что, возвращался вновь и вновь и каждый раз был здесь как впервые. Восторг со смешанным чувством грусти - вот было то чувство, которое боготворил прохожий.
Он посмотрел вдаль удаляющейся машине, повернул голову вправо и увидел девушку, притаившуюся за углом и так же смотрящей машине вслед. Он горько плакала, прижимая руки к лицу. Через минуту она медленно повернулась и побрела в сторону, где переулки сплетаются в клубке, из которого трудно найти выход даже знающему город человеку. Посмотрев ей вслед он побрел своей дорогой. Мелкий снег пошел внезапно и сначала прохожий его не заметил, как не замечают мелких, но значимых перемен в жизни. Он проходил мимо кафе, в котором он сидел с ней не раз, в которое он спешил, как в рай после каждого прилета в аэропорт. Он влетал в первое попавшееся такси и громко объявлял название кафе. И каждый раз на лице таксиста играла улыбка, он заводил мотор и увозил его то в дождь, то в снег, то в солнце навстречу ей. Сегодня он не решился зайти туда, без нее это кафе было мертвым. Таким, словно ни души там не было с тех пор, как она последний раз переступила порог этого заведения. Он мельком, по привычке глянул на то место, где они обычно сидели: он - нежно глядя на нее и держа ее руку в своей руке, она - потупив прекрасные глаза, чуть улыбаясь ему и всему миру. Сейчас на его месте сидел старик и держал за руку девушку, которая сидела там, где обычно сидела она. Он вспомнил, что когда она опаздывала, то подбегала, кидала свою ветровку на стул рядом, будто ребенок занимает место для родителей в цирке, и грохалась на стульчик довольная своей проказой. Девушка, сидящая со стариком тоже улыбалась, но это была не та улыбка, которую искал теперь прохожий во всех встречных лицах. Он приподнял воротник пальто и пошел дальше, вниз по улице, прочь от кафе, где был счастлив.
Он спустился в метро, и гул поездов оглушил его на мгновение и в ту же секунду задев его плечом мимо него пробежала девушка. На секунду ему показалось, что это она, и он хотел сделать попытку ее остановить, и уже рука его дрогнула, чтобы выстрелом, одним резким и четким движением попытаться задержать и посмотреть в ее глаза. Но он не смог. Рука опустилась и он увидел как, она подбегает к молодому человеку, ласково что-то ему шепчет, смеется. Она смеялась не так. Она была не та, что он помнил и отчего-то до сих пор ждал. Не та, которая ночами вставала у него перед глазами и плакала и говорила, что ей холодно. Он во всем винил себя, но надеялся, не мог поверить. А кто может? Смерти нет, пока ты не мертв. И с каждым днем он понимал это все сильнее и сильнее. А мертвецы не любят.
Девушка, обнимая парня, громко рассмеялась, а потом обернулась и посмотрела на прохожего. Прохожий посмотрел на нее. Нет. Опять нет. Мертвые не любят. И он так больше не может. Слишком дорогой ценой и мучениями достается ему каждый день жизни. Еще раз взглянув на девушку, а вдруг?, он направился к путям. Подойдя вплотную к яме с путями, он услышал звук приближающегося поезда. Огни мелькнули и тут же раздался оглушительный предупреждающий свист - человек летел под поезд.