Если утро начинается плохо, то и весь день тоже будет паршивым, но если день начинается с дурдома, то есть большая вероятность, что под вечер такого дня, ты попадешь в комнату с мягкими стенами. Психбольницы мне удалось избежать, но дурдом был запоминающим, так как такоооого беспорядка наша улица не знала никогда.
Проснулась я сегодня раньше братика, и с радостью воспользовалась этим преимуществом: с коварной улыбкой вылила полное ведро на его спящую тушку.
Мама сегодня была дома, и с мечтательным взглядом набирала текст на компе. Она у нас была настоящей красавицей: длинные пышные каштановые волосы, и море кудряшек. На вид она выглядела лет на двадцать моложе, но на самом деле ей было далеко за тридцать.
Создавать фаерболы я все-таки научилась, и если раньше Влад ругался на то, что я их не могу создавать, то теперь он матерился на то, что я не могу их разрушать, и когда этот треклятый шар у меня все-таки получился, встал другой вопрос, куда его деть. С горем пополам мы его выкинули недалеко от его клуба на пустыре, после чего на этом самом пустыре люди утром обнаружили глубокую, метров эдак пятьдесят, и длинную, метров сто, воронку.
Ученые еще долго гадали, откуда в чистом поле за одну ночь образовался громадный ров, с выжженными краями, а журналисты, в погоне за сенсацией оповестили общественность, что в нашем городе был контакт с НЛО, а ров это один из их тайных знаков. Народ у нас был горазд на фантазию, и воображением у него никогда проблем не было. Более суеверный народ кричал, что это знак свыше, и скоро будет конец света - типа рекламная акция, чтобы люди шли в церковь замаливать свои грехи.
Не знаю, как там с НЛО и церковью, но Влад ругался еще очень долго, и все гадал, куда меня нужно спровадить учиться, чтобы, не дай бог, не нанесла вред окружающим.
Потом за долгий день пятницы тринадцатого, Влад плюнул на занятия, и завалился со мной, с Кали, Ламией, Акропос и Касимом играть в покер на раздевание. Могу еще сказать, что за тот вечер я наблюдала бесплатный стриптиз в исполнении Влада, когда дело дошло до трусов, то он позорно сбежал, сославшись на срочные дела.
С Касимом мы померились, точнее я с ним не ругалась, но моя вторая сущность в свое время ему крупно напакостила, вот с ней они и померились. Узнав Касима поближе, я поняла, что он в общем даже очень не плохой человек, даже очень хороший, хотя то, что он окрестил меня мамой, мне не очень нравилось.
Касим и девчонки, хотя какие там девчонки, я ж по сравнению с ними младенец сопливый, рассказали, что у меня есть есче! один блудный сын по имени Мертиль. По словам моих детишек, то это сынок у меня еще тот фрукт, то есть у него был сволочной характер, стервозное чувство юмора, мозги при рождении ему вообще не прилагались, то есть когда их раздавали ему приспичило в туалет, и гадом он был каких поискать. Из всех моих детей, он был самым непредсказуемым, для него вся жизнь была игрою, причем игрою со смертью, он не ценил ни свою жизнь, ни чужую, даже иссекая кровью, он всегда улыбался. Чем больше я слушала своих детишек, тем яснее понимала, что видеть этого сынка я не хочу. Но детки меня "обрадовали", сказав, что он, как и Касим, по их мнению, уже знает, что я здесь, так как свою маман детки могли чувствовать ее присутствие аж на другом конце света. И на беспомощные протесты "а может не надо", мне отвечали "надо мамочка, надо".
***
-Что-о!!! Кали замещает учителя истории! - если сказать, что я была в шоке, то это значит, ничего не сказать. Я была в полном нокауте, у меня было онемение всех частей тела, челюсть медленно спланировала вниз, так как держать ее, была не в состоянии. Но не в далеком будущем, а точнее на следующий день, я узнала, что остальные две дочки тоже стали преподами в моей школе. После такой подлости в моей голове стали пролетать шальные мысли о бегстве за границу, изменение при помощи пластической хирургии своей внешности, и последующие партизанские действия в моем лице.
Но потом мне объяснили, что это предосторожность от Мертиля, ведь никто не знает ,какие тараканы живут в его голове, ведь по своей природе он был скрытным носферату, и что кроиться за его безумной улыбкой никто не знал.