Аннотация: ..Просто ноябрь.. Дождь, темнота и отсыревшая тетива.
-Скажи, а ноябрь когда-нибудь кончается? - спросил амуреныш Ромка, отлепив нос от темного стекла.
Снаружи к этому стеклу лип мелкий, холодный дождь. А все, что за окном не было черным - то было серым.
-До сих пор заканчивался, - отозвался задумчиво Канонир, снимая кипящий чайник с плиты. - Хотя вот так посмотришь - и засомневаешься...
Поежившись, амуреныш поспешил пересесть за стол, подальше от сквозящего окна. Приземлился на жалобно скрипнувший стул.
-Опять тетива промокла... - сказал Ромка жалобно. - Все портится... Все дома сидят... А потом жалуются, что у всех депрессии, что ругаются, не влюбляется никто... Фигу постреляешь по такой черной мокрети!
Он ждал ответа, но Канонир только хмыкнул и засыпал в старенький круглый чайник щедрую горсть заварки. Заварив, накрыл его потертой вышитой салфеткой.
Притянув к себе широкую чайную чашку со щербиной, Ромка поглядел на аляповатый цветок сбоку, повозил по ее краю не очень чистым пальцем и спросил:
-У тебя всегда, когда дождь, такая кухня получается?
-Наверное. Мы любили здесь сидеть по вечерам. Тепло, уютно. Читали вслух...
Вторая кружка была очень большой, с узорными красными птицами на одном боку. Канонир поставил ее себе, подумал и достал из буфета третью, с цирковым львом. Амуреныш набухал в свою чашку четыре ложки сахара и гордо сообщил:
-А когда будет лето, у меня получится дача и веранда. Кто-нибудь придумает самовар, и мы будем пить чай из блюдец, как сто лет назад.
-Я придумаю, - пообещал Канонир. - Дача?
-Я ее сню иногда. Веранда длинная такая, и крыша на столбиках... И чтобы скатерть в большую синюю клетку. Слушай, а ты мне не одолжишь тетиву? Я же не хочу тут до весны сидеть!
-Как же я тебе одолжу, если у меня тетива из крученого троса?
-Отплети, - предложил Ромка. - От запасной.
-По-моему, - сказал Канонир, слегка нахмурившись, - кто-то ленится плести себе новую.
-Ленюсь, - пробулькали из кружки. - А что?
-Да, собственно, все.
И тут окно распахнулось. Ворвался сырой ветер, настенная лампа в простеньком пластмассовом абажуре закачалась, разбрасывая нервные тени.
-Вы!! - гневно выкрикнула Хвостики, переваливаясь через подоконник. - Разгильдяи!! Кто забыл про дверь!?
Была она вымокшей насквозь - грязные босые ноги тут же оказались в луже. С хвостиков и перьев текла вода, а ее лук и колчан были завернуты в толстый полиэтилен, каким укрывают теплицы на дачах. Рядом с вооружением на пол плюхнулся еще какой-то пакет.
-Вот так летишь, спешишь, мокнешь, а тебе даже постучать некуда!
-Постучала бы сперва в окно... - предложил Ромка из-под стола. - Страшно же.
-Я не колибри - за окном зависать! - отрезала та.
Канонир отложил "тяжелую артиллерию", вдруг оказавшуюся в его руках, вытащил откуда-то из-за шкафа полотенце и налил горячего чаю в третью кружку.
Хвостики выжала себя, где смогла, остальное вытерла кое-как и немедленно пожаловалась:
-А он, между прочим, остыл совсем! Под таким-то дождем...
-Кто? - дружно переспросили разгильдяи.
-Да хлеб же!
...Черный хлеб надо подсушить, макнуть в чай и есть с сахаром, - поучал Ромку совершенно счастливый Канонир несколько минут спустя.
-А как же вы его подсушивали без этих.. тостеров?...
-Вот так, на сковородке, и подсушивали. Эй, тебе сколько кусков делать?
-Все!
Хруст сухариков стоял такой, что заглушал заоконный шум дождя.
-А фто делают потом?
-Спят, пока не начнется зима, - очень серьезно сказала Хвостики.
-А вот он сказал, что ноябрь может не закончиться, - наябедничал амуреныш, тыкая для верности пальцем в пессимиста.
-Я ему не закончусь! - пробурчала рыженькая, забираясь с ногами на старенький раскладной диван в углу комнаты. И принялась там решать сложную задачу - как завернуться в покрывало и не помять при этом крылья. Это была вечная проблема.
-А если ноябрь сам не захочет заканчиваться?
-Я думаю, - сказал Канонир, - в этом случае мы пойдем и довернем его вручную.
"А потом накрутим еще уши кое-кому из Небесной канцелярии", - подумал он еще, но вслух решил не говорить.
-Тогда я с вами, - решил амуреныш. - Это неправильно, чтобы не заканчивался месяц, когда у лука тетива портится!
После этих воинственных слов Ромка тоже полез на диван. И уснул, кажется, еще до того, как устроился.
А Канонир вернулся к столу, где долго и тщательно смазывал свой агрегат - чтобы никакие ноябрьские дожди не смущали. Когда снаружи чуть-чуть посветлело, вышел через окно в город.