Женщина в клетчатом пальто недовольно скривила губы, но ничего не сказала.
Алексей Федорович виновато улыбнулся и суетливо отодвинулся от потерпевшей. "Не в такси едем", - успокоил он сам себя. Он уже второй раз наступает в этом автобусе на ногу, и еще пару раз отдавили ногу ему. Алексей Федорович стоял на задней площадке, плотно прижатым к окну. Сквозь маленькие проталины, прогретые в заиндевевшем стекле чьими-то ладонями, он со скукой смотрел на проплывавшие мимо серые здания, светофоры и каких-то одинаковых, зябко кутавшихся в шубы прохожих. Середина января - все самые значительные зимние праздники позади. Остался последний праздник - Старый Новый Год. Алексей Федорович имел смутное представление о происхождении этого праздника и о том, как его следует отмечать согласно традициям. Знал лишь, что отмечать его нужно. Сегодня, тринадцатого, отметить не получится, зато выйдет завтра, в субботу. Он сам пригласил Герку Наумова, старого друга, с которым уже давно не беседовал за рюмкой коньяка. И даже хорошо, что жена Герки вместе с сыном уехала к маме: устроим мальчишник.
С Герой он не виделся... дай Бог памяти... с февраля прошлого года. Получается - почти год. Новый Год и Рождество Алексей Федорович встретил хорошо, весело, но в целом - ничего особенного. И, как водится, послепраздники также были длинными, поэтому он немного устал от этой суеты, большого количества новых людей, спиртного, грязной посуды и бессонницы. Хотелось неспешного разговора на кухне, подогреваемого скромным количеством алкоголя и...
- А-р-р-рчхи!! - Громыхнуло над его правым ухом.
- Ротик-то прикрывать надо, - проворчал сосед Алексея Федоровича, утирая свою щеку.
Алексей Федорович, которому тоже досталось, гневно обернулся.
Характерные внешний вид и ароматическая аура вокруг чихавшего говорили о многом: о том, что он скорее всего безработный, что как минимум один раз сидел, что спиртное - неотъемлемая часть его обмена веществ и даже что закусывал он сегодня репчатым луком.
Алексею Федоровичу захотелось сплюнуть в сторону. Но было некуда, и он стал активно продвигаться к выходу, сердито пихаясь локтями.
* * *
СНОВА. Снова начался очередной цикл, продолжая его бесконечный Путь.
Его звали А.
Настоящее имя было очень длинным - оно включало в себя столько символов, сколько молекул содержалось в его теле. Его настоящее имя в последний раз произносилось семьсот пятьдесят четов назад, как только что сообщил участок тела ссин, определяющий его внутреннее время.
Теперь ему предстоял долгий и скучный полет в злобной, холодной и чуждой Вселенной, пронизанной смертельными излучениями. Если ему повезет, в ближайшие сотни четов он отыщет новое Скопление и внедрится в него. Если не повезет - он изменит конфигурацию тела, перейдя в фазу джад, и умрет на несколько миллионов четов, ожидая лучших времен. Если повезет еще меньше, излучения разрушат вначале оболочку, а затем самого А. В этом случае тело погибнет, как чаще всего и случается. Путь будут продолжать остальные миллиарды его тел, рассеянных во Вселенной.
Когда А покидал последнее Скопление, он едва успел сформировать оболочку. Но сейчас у него была двойная защита: А путешествовал в исполинском сфероиде, равном по объему сотням тысяч иссахов. Скопление исторгло из себя этот сфероид, по счастливой случайности захватив А и части разрушенных иссахов. Органы чувств, выращенных на оболочке, говорили А, что повезло не только ему, но и еще нескольким десяткам тысяч его тел, которые продолжали теперь Путь в этом сфероиде. Объем сфероида был настолько велик, что вероятность встречи с другими своими телами была ничтожна. Да в этом и не было необходимости. Ведь они - это тоже А, рожденные быть одинокими.
Однажды, давным-давно, в иссахеодного Скопления А повстречался с собратом. Его тело было почти в три раза больше тела А. У собрата было другое ИМЯ. К сожалению, А не смог обменяться с ним информацией, поскольку собрат находился в другой фазе.
А размышлял о своей бесконечности и о своем бессмертии, о необходимости и тщете Пути, о возможности встречи с собратом и битвах с коварными энами, когда внезапно все изменилось. Сквозь толщу плазмы сфероида он почувствовал, что окружающее пространство потеплело и изменило свою структуру. Сомнений быть не могло - они приближались к новому Скоплению. Невероятная удача! Он пробыл во внешней Вселенной всего сорок четов!
Еще спустя два полных чета сфероид контактировал с поверхностью иссахов.
А активировал свой метаболизм. В нем все буквально кипело в предвкушении нового Деления. Скоро, совсем скоро А увеличит количество своих тел в сотни тысяч, миллионы, а если повезет, и миллиарды раз.
* * *
Картошка заканчивается. Не забыть купить завтра. Макарон нет вообще. Так. Один пакет супа. И сахара совсем мало - кот накакал.
"И это я собирался пригласить гостей... - Алексей Федорович стоял на коленях и, сопя, копался в стенном шкафу на кухне в поисках съестного, - сегодня бы чем поживиться. На базар! Завтра же с утра на базар за провиантом. А сейчас... Вот!"
Алексей Федорович вытащил из самого угла полиэтиленовый пакет с гречкой и радостно вскочил на ноги, высоко подняв его над головой.
- Кто мо-ожет сравниться с Матильдой мое-ей, - с выражением пропел Алексей Федорович, закашлялся, постучал себя по груди и засеменил к плите.
- Сверкающей искрами черных очей, - вдохновенно продолжал он, увлеченно гремя кастрюлями.
Помнится, год назад, когда он в последний раз исполнял эту арию, после изрядного количества "Киндзмараули", Герка ему выдал: "Ну ладно мне медведь на ухо наступил. Так ведь я и не пою. Но с тобой-то он, похоже, переспал!" На такой наглый "бис" он ответил повтором.
- ...страстною негой в ней дивно полоно...
Алексей Федорович неожиданно остановился, держа в одной руке кусок мороженного фарша, а в другой - нож, поднял лицо к лампочке, полуприкрыв глаза, несколько раз судорожно вдохнул, и наконец, выдал:
- А-а-апчхи!
* * *
Через образовавшуюся щель в головном полюсе оболочки А выделил нек. Едва соприкоснувшись с мозаичной поверхностью иссаха, нек среагировал. Это было очень красиво. Мозаика оболочки иссаха словно взорвалась в этом месте. В разные стороны, вращаясь, с треском и хлопками полетели фрагменты оболочки.
А осторожно двинулся в образовавшийся проход. Края деформированной оболочки иссаха пылали жаром. Нужно было торопиться - дефект быстро закрывался.
Успел. Он дома! Здесь было тепло, уютно, здесь все было своим и знакомым. Он кувыркался в мягких течениях иссаха и наслаждался чувством возврата домой.
Иссах тут же напомнил о том, что надо действовать. Мельчайшие частицы его нека стаей маленьких и злых зверьков тут же набросились на А. Со скрежетом и хрустом они в мгновение ока разорвали оболочку А и даже принялись за его мозг, но сейчас же отстали, обнаружив в его структуре признаки кода иссаха.
Все происходило так, как и должно быть, как и происходило бесчисленное множество раз до этого. Оболочка А внутри иссаха только мешала. Она выполнила свою функцию и А больше не нуждался в ней.
В этот момент случилось непредвиденное. Его атаковала пара арот. Непредвиденность заключалась в скорости, с которой произошла атака - практически сразу после проникновения А. Это говорило о высокой концентрации арот в иссахе и большой вероятности скорой встречи с энами. Пара арот с лязгом прицепилась к внешнему краю мозга А и деформировалась, считав его информацию. Они сейчас же разорвали связь и исчезли, унося в себе часть имени А. А запаниковал, но его смятение длилось недолго. Да, в иссахе теперь появилась информация о его прибытии, а часть его имени подскажет мозгу иссаха, как с ним лучше бороться, но здесь преимущество на его стороне. Опыт а подсказывает, что даже если арот сообщают иссаху о появлении А гораздо раньше, чем он проникает внутрь мозга иссаха, времени до производства энов остается практически всегда больше, чем требуется. Успокоенный А отдался власти неспешного течения иссаха и вновь предался размышлениям о своем многомерном одиночестве.
Прошло около полсотни четов, прежде чем он достиг ядра иссаха. За время путешествия его постоянно пощипывали мириады нека иссаха, и еще дважды он был атакован арот, но в целом это было приятное времяпровождение. А вспомнил свои логические построения по поводу разумности иссаха. Одно время он считал, что думать о его разуме - все равно что думать о разуме нека или сфероида. Затем многочисленные наблюдения и размышления привели его к выводу о наличии как минимум контеллекта у иссаха, что привело его к вопросу об определении понятия "интеллект". Затем А сам же развенчал свою теорию о разумности иссахов, и тогда же отметил некую цикличность в своих мировоззрениях.
Течение принесло его через один из порталов ядра иссаха прямо к его мозгу.
Долгожданный момент наступил. Радостное возбуждение охватило А. он активизировал свой энергетический потенциал и ощутил вибрацию от лопающихся максимальных и слабых связей в своем теле - А переходил в фазу хаффат. Далее все развивалось очень быстро: адгезия к мозгу иссаха и контроль над ним, синтез ат-калха и полная блокада деятельности иссаха, синтез бет-калха и подготовка к Делению.
Наконец зазвучало бессмертной музыкой, гимном жизни его ИМЯ. Один раз, еще, еще и еще раз, каждый чет оно звучало полностью. А наслаждался победой. Ничто не могло его остановить. Новые и новые тела А, на ходу меняя конфигурацию и переходя в привычную фазу десса устремлялись к внутренней поверхности иссаха, чтобы успеть сформировать собственную оболочку из строительного материала погибающего иссаха.
Прошло около десяти тысяч четов. Миллиарды А разрушали и разрушали новые иссахи, внедряясь в их мозг и все более распространяясь в Скоплении.
* * *
Спал Алексей Федорович отвратительно. Он схватил-таки где-то насморк. Всю ночь он ворочался с боку на бок, гоняя слизистый субстрат насморка из одной ноздри в другую и дыша поочередно то одной, то другой ноздрей. Часто сморкался, от чего большой клетчатый платок за ночь превратился в только что пользованную половую тряпку, и один раз даже вставал копаться в аптечке, безнадежно ища нафтизин.
Проснулся он совершенно разбитым, с ощущением куска пресного теста, по которому долго ездила скалка. Нос был так заложен, словно кто-то злой всю ночь аккуратно, глубоко и плотно конопатил его ноздри ватой при помощи длинного карандашика.
Сморкаясь в ванной, он вдруг вспомнил давешнего пьянчугу в автобусе, который обчихал его с головы до ног, и пожелал ему быстрой и доброй смерти. Нет, спохватился он тут же. Медленной и мучительной. От насморка. Немного подумал и добавил почему-то: и запора.
Классический завтрак холостяка - яичница, чай с бутербродом, по чистому носовому платку в каждый карман дубленки, сумки для продуктов, деньги - и вперед, на рынок.
Рынок. Большой улей. Все гудят, суетятся, толкаются, куда-то целенаправленно перемещаются мелкими шажками. Много людей, много проблем. У каждого своя. Тысячи продуктов. Фрукты, мясо, овощи, соленья, приправы. Тысячи запахов. Тысячи соблазнов. И скудные финансы. Хочу вот этого, этого и этого. Немного того и чуточку этого самого. Нет, этого самого побольше. Еще больше. Все сразу. Мелко нарубленного, крупно натертого, пополам разрезанного, целого и попарно сложенного, аккуратно расфасованного в маленькие пакеты, большие коробки и круглые банки. Но потом. Сейчас (спасибо правительству) наши потребности не соответствуют нашим возможностям.
Продавцы. Ласковые и злобные, вежливые и хамские, угрюмые и жизнерадостные, голосистые и молчаливые. "Дарагой, это не гранаты, это же рубины! 9 рублей - это же даром! Рубины - и даром! А?" "Моя петрушка вялая и желтая? Ты на себя посмотри, убогий!" "Такие же по 8? Где вы видели такие же по 8? Принесите мне такие же по 8, и посмотрим..." "Ходить умеешь? Ходи отсюда!"
Покупатели. Рассеянные и знающие, ворчливые и добродушные, придирчивые и бестолковые и главное - бедные и богатые.
Минимум съестного, спиртное - и домой.
Мелкие домашние хлопоты, крупные домашние хлопоты, приготовление ужина и ожидание Геры.
* * *
Температура внутренней среды очередного иссаха, в который проник А, была резко повышенной. Это на порядок повысило активность нека и арот иссаха. Не прошло и двух четов, как А атаковали уже десять пар арот. Нек иссаха словно взбесился. Он гроздьями цеплялся к поверхностным структурам А и не хотел отсоединяться. Это затрудняло дрейф А к ядру. Все говорило о приближающемся Исходе. Хотя с момента первичного внедрения в скопление прошло всего около восемнадцати тысяч четов.
Худшие опасения А вскоре подтвердились. Арот донесли тревожную информацию об А в ядро иссаха в виде части имени А раньше, чем он сам добрался до мозга. Об этом говорило появление в иссахе энов. Их было слишком много, чтобы конкурировать с ними за обладание чиффа. Едва осмыслив сообщение о нападении А, мозг иссаха использовал свое тайное оружие: он отдал часть своего имени и заставил многочисленные чиффы синтезировать эны. Эны вклинивались в структуры чиффов, меняя их конфигурацию, и это делало невозможным их использование для А.
Этот иссах был потерян.
Осатаневший нек облепил мозг А со всех сторон, терзал и рвал его цепи. С противным визгливым скрипом сначала деформировался, а затем был вырван участок ссин, и А потерял ощущение времени. Затем А утратил участок старх и участок церта. Он ничего не мог поделать с этим. А умирал, но он не чувствовал боли, ему не было страшно. То, что он испытывал, было сравнимо с глубокой человеческой печалью.
* * *
- Я уже столько этих теорий наслушался, пока студентом был, и еще больше сам придумал, что теперь тошно слушать, - лениво сказал Гера и отхлебнул кофе. Потом он с удовольствием затянулся "Космосом" и снисходительно продолжал, - остынь, Леша. Не тебе, художнику, об этом беспокоится.
- Ты посмотри, какой он умный стал, - удивленно протянул Алексей Федорович.
- С такой головушкой, - Гера звонко пошлепал себя по лысине, - родиться надо. Да ты не переживай, какие твои годы. Поумнеешь еще.
Гера отечески похлопал по плечу Алексея и тут же ойкнул, получив тычок под ребро.
- Ты Африку-то на глобусе отыщешь, умник?
Алексей намекал на случай, который произошел лет 30 назад, на уроке географии, когда Герка заблудился в глобусе. Герка в тот год был новеньким в классе - его родители приехали из другого города - и этот толстый, неуклюжий и стеснительный мальчишка долго не мог влиться в компанию Алексея. За тот случай на географии он и заслужил кличку Умник. Когда его представляли классу как Геру Наумова, Алексей поднял руку и переспросил:
- А Гера - это Герасим?
- Нет, - с достоинством ответил Гера, - Гера - это Герман.
- Ладно, давай свою теорию, - довольно хихикая продолжил Гера.
- Сначала "николашку".
- Не буду, - решительно отрезал Гера, - у меня после него изжога.
- С каких пор?
- Уже полгода. Гастрит с повышенной кислотностью, - Гера с сожалением погладил свой огромный живот.
- Как это ты с таким животом нажил себе какой-то гастрит? А вообще тебе можно? - Алексей щелкнул по пятизвездночному "Арарату".
- На халяву пьют... все, - заверил Гера и плеснул в бокалы жидкого ароматного янтаря.
Алексей приготовил "николашку" по-простому: аккуратно насыпал на половинку кружка лимона молотого жареного кофе, на другую половинку - сахара, поднял свой бокал, и с чувством произнес:
- За науку!
Выпив и поморщившись от закуски, Алексей с жаром начал:
- Материя постоянно претерпевает изменения, причем изменения эти не хаотичны, а упорядочены: материя эволюционирует. И вот это стремление ее к эволюции является неотъемлемым ее свойством. Не возражаешь?
- Нет, конечно, только это уже...
- Подожди ты. Дальше. Материя эволюционировала, усложнялась по свойственным ей законам: от большого к меньшему, от простого к сложному, от медленного - к быстрому.
- Как это...
- Сейчас поясню. Сначала был Большой Взрыв, потом диффузно расширяющаяся, в течение эонов* лет, и постепенно охлаждающаяся плазма. Затем появляются упорядоченные скопления материи - протогалактики, в галактиках материя организуется участками, в этих образованиях формируются центральные сгущения материи - будущие звезды, и периферические - будущие планеты. Это образования звездно-планетных систем. Это уже сотни миллионов лет. Остывание планет. Формирование гео- гидро- и биосферы. Десятки миллионов лет. Формирование человека как вида - сотни тысяч лет. Все верно?
- Нет, конечно, но сойдет для обывателя.
- А теперь вот что. Напрашивается предположение, что материя эволюционирует и сейчас, во все ускоряющемся темпе, и можно найти этому множественные подтверждения. Грандиозное обилие, многообразие родов, видов насекомых, которого не было в ранний мезозой, например, дифференцировка тканей и органов у животных, многообразие бактерий, вирусов, количество штаммов которых катастрофически растет. Грипп, например, меняется раз в полгода, а ранее - раз в 11, 9, 4, 2 года. И они - насекомые, бактерии, вирусы, более совершенны, чем мы...
- Чушь.
Алексей Федорович откинулся на спинку стула, обиженно нахмурив брови.
- Тебе, физику, конечно, лучше видно, что там было после Большого Взрыва, но биологию ты знаешь не лучше меня.
- Биологию - да. Но кибернетику - лучше. В твоей теории сплошные пробелы. Да и не теория это. Так, вариации на темы Дитфурта, Лири. Преформизм, экзопсихология. До тебя об этом уже давным давно подумало большое количество умных людей.
- Преформизм? - Озадаченно переспросил Алексей. Он с разочарованным видом ловил вилкой горошек на тарелке. Потом он поинтересовался, - а эти... Лири там... Они были большими людьми?
- Да.
- А я до этого сам додумался! - Довольно заключил Алексей и принялся разливать коньяк.
Он не спеша достал носовой платок, звучно высморкался, затем отломил от плитки шоколада кусочек, поднял бокал и торжественно произнес:
- Ну - за разум!
Алексей пригубил коньяк и поинтересовался:
- А все-таки, что тебе не понравилось?
- Ну, например, бактерии и вирусы были всегда. А у тебя получается, что они только сейчас решили совершенствоваться. И потом, у тебя выходит, что идеальный живой организм - вирус, как самый простой, да еще он должен быть разумным.
- Точно! Я этим и хотел закончить.
- Разум у вируса? Ха! Никогда!
- Это почему это?
- Потому что ему нечем мыслить. У него только РНК и оболочка.
- Ну, во-первых, субстрат разума до сих пор не определен...
- Как это не определен? Нейроны и связи между ними.
- Но никто не знает, как это все работает...
- Да любой нейрон в тысячи раз больше вируса!
- ...а во-вторых, вот этой самой нуклеиновой кислотой он и будет мыслить. Это просто качественно новое мышление. Ведь нуклеиновая кислота - память вируса - состоит из миллионов молекул, а они, в свою очередь - из огромного количества атомов. Атом состоит из ядра и электронов, ядро - из протонов и нейтронов, протоны - и так далее. Сколько уровней организации! Вы сами не знаете, сколько. А вирус! Ты посмотри, как он совершенен, как логичен! Какая способность к выживанию! Он вечен: вирус одного штамма имеет то же строение, что и его предок тысячи лет назад. Вплоть до каждого атома!
- Погоди-ка, - Гера вынул из пачки новую сигарету и повертел ее пальцами., глаза его озорно блестели, - размышляя дальше тем же образом, неизбежно приходишь к выводу о разумности атомов. А? Да что там атомов - нейтронов, мезонов, квантов?
Алексей озадаченно молчал.
- Да нет, - сказал он наконец, - я имел в виду эволюцию живого.
Он достал из кармана брюк носовой платок и снова высморкался.
- Слушай, закрывай форточку. Дует, - проворчал Алексей Федорович и снова принялся наливать коньяк.
Гера глубоко затянулся и пустил густое плотное дымовое кольцо. Оно красиво разбилось о бокал с коньяком и стало медленно таять в малоподвижном воздухе кухни.
- Знаешь что, Леш, - задумчиво заговорил Гера, - я бы тебе посоветовал с ними договориться.
- С кем с ними? - Удивился Алексей, шмыгнув носом.
- Да с теми друзьями, что поселились в твоем носу. Они же у тебя умные, вирусы. Вот и объясни им, так, мол, и так: плохо мне с вами, шли бы вы все отсюда с чихом...
- Смейся, гад...
- ...а то платков носовых на вас не наберешься, весь дом в соп... Ай!
Гера, получив новый тычок кулаком в бок, отвратительно захихикал и замахал руками, защищаясь:
- Ладно, все. Давай лечиться. Все, хватит. У меня тост. Ну - за нафтизин! Ай!
* * *
А знал: это Исход. Качественный состав иссахаменялся, менялась его температура. Иссах кишел энами и их посредниками. Блокированные чиффы не пропускали звенья А, нек иссаха пытался разорвать его мозг на куски. Миллионы тел М гибли в иссахах, хотя другие тела справлялись со своими иссахами. Все, что оставалось делать А в данном иссахе - перейти в фазу десса. То есть создать себе оболочку и микроокружение. Именно для этого он мигрировал сейчас к оболочке иссаха.
Прошло несколько десятков четов, прежде чем ему удалось сделать это.
Почти сразу после этого случился Исход. А ощутил себя в исполинском сфероиде, летящем с огромной скоростью в холодной Вселенной, с каждым четом удаляясь от Скопления.
* * *
- Будь здоров! - Бодро пожелал Гера и снова принялся уплетать салат.
Алексей утирал губы и нос платком после очередного оглушительного чиха.
- Спасибо, - прогундосил он.
* * *
А снова возвращался к своим вечным вопросам, продолжая свой новый Цикл и свой Путь в ледяной тиши.
Кто он такой? Для чего ему дарован разум? Что такое иссах и Скопление? Способны ли они мыслить?
В последнее время в своих размышлениях он все чаще приходил к тому, что иссах разумен. Нельзя сказать, что он был абсолютно уверен, но логика говорила, что Скопление тоже обладало разумом. Об этом говорила функциональность Скопления и дифференцировка составляющих его иссахов. Например, сам А мог попасть внутрь Скопления только через определенные иссахи, выполняющие в самом Скоплении какую-то особую, нужную роль. В самом скоплении и в составляющих его иссахах чувствовалась безукоризненная логика, по законам которой жил и развивался сам А. А что есть такая логика, как не Разум?
Плывя в тишине, А получал эстетическое наслаждение, размышляя об этой красоте. Красоте логики, движущей жизненную силу иссаха. А иногда его ужасала грандиозность чьего-то замысла, задумавшего (создавшего) все это: Скопление, иссахи и самого А. Ведь все это логично.
Итак, Скопление разумно. Это исполинское собрание иссахов со всей их сложнейшей иерархией, функциями, строением.
А спрашивал себя, почему все сложилось именно так? Его вечность, вечность Вселенной. Его разум, разум Скопления...