Марков очень спешил. Он опаздывал на важную встречу.
Стрелки часов на его левом запястье с каждой секундой приближали неизбежное, делали возможное реальным, а будущее - настоящим. Часы были точные, фирмы Pierre Nicole, Марков каждое утро сверял их по Москве. И часы сообщали, что у Маркова катастрофически мало времени. Решительно обгоняя прохожих, он быстрым, размашистым шагом следовал к намеченной цели. Сейчас не существовало ничего, кроме нее; мир сузился, сфокусировался на одной точке, остальное Маркова абсолютно не волновало. Разбейся невдалеке самолет, раздайся взрыв, прогрохочи автоматная очередь - он неумолимо продолжал бы движение, ни на йоту не замедлив скорость.
Идти оставалось три квартала - сущие пустяки! Марков улыбнулся краем губ, переложил портфель из одной руки в другую, поправил очки. Позволил себе немного осмотреться по сторонам. Улица была оживленной, самая обычная улица в большом городе со всеми атрибутами типа домов, увешанных гирляндами реклам, нескончаемых потоков машин и верениц снующих туда-сюда пешеходов. Здесь он в первый раз. В своей пестроте это место похоже на десятки таких же, разбросанных по городу. Предстояло перейти на противоположную сторону, весьма удачно светофор загорелся зеленым, и Марков ступил на "зебру", хотя машины еще не остановились. Но они должны, и это закон. Действительно, откуда-то слева раздался звук тормозов, правда, насколько показалось Маркову, чересчур близко от перехода, как будто с запозданием. Зеленый человечек на табло суетливо переставлял ноги, секундомер отсчитывал мгновенья. Марков очутился на тротуаре и мгновенно ввинтился в людской поток. Предстояло свернуть на боковую улицу, более спокойную и не так запруженную транспортом. Марков насвистывал популярный мотивчик , разглядывая вывески магазинов и ресторанов. Погода стояла хорошая. Так он прошел метров сто.
Улица тянулась сплошной лентой, пешеходного перехода нигде не обнаружилось, а между тем Маркову снова нужно было перейти на ту сторону. Сейчас проезжая часть пустовала. Но стоило ему ступить на асфальт, из-за углов сразу с обеих сторон вывернуло по машине. Автомобиль справа быстро набрал скорость, тот, что слева, двигался медленнее, его полосу Марков почти прошел. Он решил не останавливаться: пусть водитель справа увидит и притормозит. Машина, а это оказался громоздкий джип, двигалась прежней скоростью, километров 50 в час. Марков пересек уже половину полосы; расстояние до ощетинившегося хромированными трубками бампера стремительно сокращалось. Чувство самосохранения дергало назад, но врожденное упрямство оказалось сильнее, и Марков дошел до бордюра. В самый последний момент что-то большое с ревом пронеслось за спиной, взметая полы плаща и наполняя воздух грязной взвесью брызг. Оглянувшись, Марков только сейчас понял, что разминулся с машиной на считанные сантиметры. Страшно подумать, чем бы обернулось промедление.
- Быки! - ругнулся он. - Накупили вездеходов и носятся.
Убежденный пешеход, Марков пользовался транспортом только в крайних случаях.
Но останавливаться нельзя, и он уже идет бодрой походкой дальше. Как-то внезапно улица закончилась, под неправильным углом пересекаясь с другой. Здесь автомобильный поток был поплотнее, но "зебра" опять куда-то подевалась, а путь Маркова лежал как раз через дорогу. Обходить пришлось бы слишком долго. Встав у обочины, он с нетерпением наблюдал, как машины тянутся друг за другом по обеим полосам; за каждой последующей выскакивала новая, и так без конца. Легковушки разных моделей, фургоны и минивэны, машины ветхие и шикарные, автобусы и грохочущие, исторгающие тошнотворный сизый дым грузовики, все они с шумным ворчанием, как караван, тянулись из одного конца улицы в другой. Стоило только потоку в одном направлении закончиться, и можно было идти, как с другого конца выпрыгивало по два-три автомобиля, загоняя Маркова обратно на бордюр. Время таяло; проклиная все на свете, Марков таращился на дорогу в надежде поймать просвет и хоть как-то прошмыгнуть через проезжую часть. Но машины двигались с издевательской размеренностью. Это длилось минуту, две, три... Наконец он не выдержал и, выставив свободную руку, торопливо засеменил вперед. Рев усилился, набрал новую высоту, словно хищник, почуявший добычу, он зазвучал совсем близко. Угрожающе сверкнули фары, раздался визг тормозов, резонирующий, терзающий слух клаксон. Марков прыгнул на спасительный тротуар, как пловец, пересекший бурный горный поток. Нащупал фонарный столб, оперся, отдышался. Очки съехали набекрень. Шарф намок от пота, нижнее белье липло к телу. Кое-как отерев платком шею, Марков покосился на улицу - тот Рубикон, что пришлось ему преодолеть столькими усилиями.
Улица была пуста.
Марков моргнул. Захотелось немедленно проснуться.
По-прежнему пустота. Как в сонный выходной. Лишь несколько присыпанных снегом авто сиротливо приткнулись в карманах напротив офисного здания, да велосипедист степенно крутил педали, беззаботно покачивая головой в шапочке с помпончиком.
Тут он глянул на часы и подпрыгнул: оставались жалкие две минуты! А между тем до места назначения идти целый квартал. И он сделал единственно возможное в своем положении - побежал трусцой. Здание учреждения, куда предстояло явиться, уже выглядывало из-за боков близлежащих домов. Марков героически преодолел больший отрезок пути, даже не сбив дыхание. Впереди опять возник перекресток, да еще состоявший из пересечения целых пяти улиц, улочек и переулков. Никакого намека на светофор. Автомобили деловито сновали туда-сюда, вперед-назад, влево и вправо, наподобие маховиков в гигантском механизме. Марков созерцал цель своего похода, близкую и одновременно бесконечно далекую. Их разделяла пропасть в две дорожных полосы - дом стоял по диагонали на противоположном углу перекрестка. Разумеется, проезжая часть кишела машинами, в огромном количестве взявшимися здесь и сейчас невесть откуда. Собрав всю волю в кулак, глубоко вдохнув загазованный воздух, Марков уставился на ближайший транспортный поток. Хорошо, что здесь имелась "зебра", пусть и стертая, местами скрытая асфальтовыми заплатками. И Марков шагнул с бордюра, нарочито медленно, как шагает лунатик с карниза во сне. А может, словно водолаз, сунувшийся в аквариум с акулами.
Что-то произошло. Казалось, ближайшая машина не только не сбавила скорость, а рванула быстрее, стараясь подмять под себя, ударить, снести прочь, сшибить тебя, как кеглю. Алчно сверкнули фары, и слух вновь терзает истеричный вопль клаксона. Марков пригнул голову, как под обстрелом, ускорил шаг, чуть не поскользнулся, чудом дотянул до двойной сплошной. Сзади пронеслось что-то крупное, крик водителя потонул в общем городском шуме. Марков смотрел вправо. До движущейся навстречу машины оставался десяток метров. И тут его словно парализовала какая-то могучая сила: зачарованно наблюдал он, как легковая иномарка едет по полосе, понимая, что ее водитель прекрасно видит вставшего у обочины пешехода. Маркова дернуло - в самый последний момент, сломя голову, он рванулся вперед, прямо под колеса. Жалобно взвизгнули тормоза. Нелепым изваянием Марков замер прямо перед капотом. Секунда замешательства - и он опрометью побежал назад, к обочине. Иномарка постояла еще немного и тронулась. Перекошенная физиономия водителя отражала смесь страха, тревоги и гнева. Отделенный стеклом салона рот исторгал каскады неслышных ругательств. Прежде чем сделать вторую попытку, Марков пропустил штук пять машин. Его трясло.
Итак, первая улица позади. Осталось преодолеть вторую. Он опаздывал уже минут на семь. Теперь придется придумывать оправдание. Автомобили с ревом проносились мимо, напоминая существ из какого-то чужого, механизированного мира, где все поставлено на конвейер, просчитано и выверено, из мира окружностей и плавных геометрических форм. Одержимый догадкой, Марков с ужасом уставился на шлейф авто, и фары ближнего света заговорщически подмигивали ему. Он пытался заглянуть в лица водителей, прочесть в них хоть частицу этого знания. Неужели они не понимают? Нет. Люди за рулем больше походили на бездушных кукол.
Вдруг его окатило грязью из лужи - какой-то седан проехал в опасной близости от бордюра. Даже не пытаясь отряхнуться, Марков все стоял и ошарашено смотрел вслед. Приближались новые машины. Марков понял: если сейчас он ступит на "зебру", то до той стороны просто не дойдет. Медленно отступив на три шага, он прижался к стене дома. Плевать на опоздание, пусть даже оно составляет 10 минут. Он отправился искать светофор. Нашел, но тот оказался сломанным. Марков не отступил. Следующий, слава богу, работал... переправа состоялась.
Дело оказалось не таким уж и важным. Есть дела, которые рисуются нам чрезвычайно срочными, требующими максимального внимания и участия, на самом же деле все обстоит проще. И мы понимаем, что они не стоили напряжения. Именно так обернулась сегодняшняя кампания Маркова: он вполне мог явиться в любое удобное время в любой рабочий день недели. То есть, с понедельника по пятницу, с девяти утра до пяти вечера. И вот теперь, расстегнув верхнюю пуговицу воротника, он смиренно дожидался своей участи. Маленькая очередь перед ним быстро продвигалась. Не прошло и минуты, как за ним заняла еще одна дама.
Марков разглядывал интерьер приемной. Двери кабинетов периодически открывались и по коридору ходили служащие с бумагами. На подоконнике чах всеми позабытый кактус. Одна из неоновых лампочек под окном изредка мигала. За стенкой слышалось жужжание принтера. Рутина. Марков вздохнул и посмотрел на часы. Галопирующие стрелки сейчас почему-то остановились. Вязко, с трудом ползли они вперед, словно лапки насекомого, застрявшего в варенье. Ощущая, как прохладно остывает на лбу пот, Марков невольно прислушался к разговору двух мужчин спереди.
- Больные, говорю тебе! - твердил один.
- Да ладно, скажешь тоже, - смеялся другой.
- Серьезно! Психи какие-то. Лезут прямо под колеса. Вот сегодня, к примеру. Еду себе, никого не трогаю, не нарушаю, все нормально. Встал на перекрестке. Загорается зеленый. Плавно трогаюсь с места. И что ты думаешь?
- Что?
- Выпрыгивает эта обезьяна с сетками. Меня чуть удар не хватил.
- И что ты?..
- Ну, я по тормозам. Думал: все. Сейчас либо раздавлю на фиг, либо меня в зад ударят. Обошлось.
- Подумаешь, Михалыч, - выразил мнение собеседник, - будто с тобой одним такое происходит. Везде так. Забей и забудь.
Послышалось кряхтение. Марков скосил глаза, пытаясь лучше рассмотреть источник звука.
- Легко тебе говорить... Не в этом дело. Я и сам однажды чуть под грузовик не попал, по собственной глупости. Да, такие вещи случаются. Я про другое говорю.
- Тогда не понимаю, - признался второй, скрипя сиденьем.
На минуту повисло молчание - Михалыч собирался с мыслями.
- У меня иногда возникает впечатление, - начал он, - что пешеходы мешают движению специально. Сознательно нарушают правила, перебегают в неположенном месте, выскакивают из-за угла, мечутся по сторонам... причем сначала дожидаются, когда подъезжаешь ближе, а потом выскакивают на трассу, как разбойники. Иногда мне даже кажется, что кое-кто из них меня преследует. Они всегда действуют назло. Стоит только выехать на прямой участок дороги и разогнаться, как тут же на обочине появляется парочка пешеходов! Они как будто из-под земли выпрыгивают! Как чертики из табакерки. Вот улица пуста, бац, и на тебе - уже стоят: или старикан с палкой, или баба какая-нибудь необъятная, или дети прыгают. А еще старухи. Постоянно шастают куда-то, дома им не сидится что ли? И эти еще, клерки всякие. С портфелями своими. Причем появляются они, когда очень спешишь и у тебя дело важное. Они всегда идут гуськом и всегда неторопливо, и ты вынужден стоять и терпеливо ждать. А если сигналишь им, чтоб на обочине оставались, еще и кулаки показывают, представляешь?
Михалыч перевел дух. Его друг добродушно хмыкнул.
- А знаешь, что самое интересное?
Тут уж Марков не выдержал и посмотрел на оратора. На секунду их взгляды пересеклись. Михалыч наклонился к собеседнику и тихо проговорил:
- Мне никак не удается запомнить их лица. Они постоянно дергаются, вертятся, отворачиваются, они все время в движении, смазаны, как нечеткий кадр в фотоаппарате... Но всегда, слышишь, Коля, всегда в них проглядывает что-то угрожающее, недоброе. Нечеловеческое. Такое, отчего их хочется поскорее задавить, - последнее слово мужчина произнес шепотом. - Понимаешь? Прям дикое желание возникает. Ты тараканов давил когда-нибудь тапком? Ну вот, из того же разряда.
- Ну ясно, - глубокомысленно выдал второй мужчина.
Тут их разговор прервался - подошла очередь Михалыча заходить в кабинет. Второй мужчина перехватил взгляд Маркова и подмигнул:
- Тоже за свидетельством?
- Угу, - отрешенно промычал Марков и отвернулся.
Выйдя на улицу, он долго стоял на крыльце и дышал зимним воздухом. Ледяные пылинки красиво кружились на солнце. Торопиться было некуда. На улицу выехал одинокий автомобиль. Джип с хромированным бампером. Поравнявшись с местом, где стоял Марков, машина чуть сбавила ход, проползла перед самым носом, потом прибавила газу и скрылась за поворотом. Водителя Марков так и не разглядел.
Он брел домой, а в зеркальных отражениях улицы его движения копировал смутно знакомый мужчина с серой, стандартной внешностью. Такой человек легко растворится в толпе, как крупинка соли в кипящей воде, а вы даже не запомните его лица.
Все чаще Марков видел в зеркале этого чужого человека, но боялся признавать очевидное.