Аннотация: На занавеске освещённого окна - игривый силуэт. Но настоящий ли он?
Первый раз мне такой костюмчик купили, когда я ходила в детский сад. Намечался какой-то особо ответственный утренник-торжественник с участием важных "шишек" (у меня это слово в том возрасте ассоциировалось с ёлкой, а ёлка - с Новым Голом), все деятельно готовились, и заведующая сказала родителям:
- Не поскупитесь на костюмчики. От этого многое зависит.
Родители послушались... и в урочный день все девочки детсада, кроме троих, были одеты-разодеты, словно принцессы на балу. Это очень красиво... когда одна, двое уже блёкнут на фоне друг дружки, а когда от "принцесс" начинает рябить в глазах, то купеческий размах родителей уже не то чтобы мудр кажется. Поневоле глаз ищет "отличниц" и на них отдыхает.
На одной из этих троих сидело чёрное шёлковое вечернее платье детского размера, плохо сочетающееся с детскими повадками и наивным выражением лица. Бедняжка, путаясь в подоле, держала в руках небольшую фотокарточку и, заметив, что кто-то с улыбкой её разглядывает, подходила и совала в лицо:
- Класиво? Плавда, это осень класиво?
На фото красовалась, видимо, её мама в похожем, но "взрослом" платье в обстановке вечеринки. Снимал профессиональный фотограф, да и без того "тётенька" была из себя видная, так что все охотно соглашались. Красиво и даже здорово! А потом оглядывали пародию на взрослость и скрытно улыбались.
Другая девочка, Алёнка, занималась в предсекции гимнастики, ещё не зная, пойдёт ли потом на спортивную или художественную. Ещё и купальника для выступлений у неё не было, только тренировочный фиолетовый. Но утренник с "шишками" ускорил дело, и юная гимеастка появилась в самом настоящем "художественном" купальнике, вдобавок доукрашенном заботливыми мамиными руками. Это покруче кукольных принцесс под одну гребёнку! Я её аж расцеловала, мы же дружим, и обняла, а вот "принцессу" и не обними, платье помнёшь, видите ли.
И купальник этот был не просто так, наша ласточка-гимнасточка показала всё, чему успела научиться в предсекции.
О себе, выходит, в последнюю очередь, третья я из той тройки. Я была гибкой и любила танцевать, выгибаясь, но... "перспектив не хватало", как выразился Алёнкин тренер, меня придирчиво оценивший. Посему пришлось довольствоваться уроками ритмики, стараясь хотя бы там быть первой. И что это за "перспективы" такие, что мне не хватает? На каком месте тела? Если хорошо кушать и слушаться маму, появятся они?
И мне на утренник купили мим-трико. Чёрное, матовое, закрывающее почти всё тело (ну, тельце), на голову - капюшончик, а в нём - маска. Со лба матерчатую складку можно натянуть до подбородка - и вот за прорезями одни глаза да ноздри, а так вся "негритянка". Чёрные носочки и перчаточки отдельно. "Молния" на спине, незаметная. Пусть Алёнка не обижается, мне это покруче её "пайеточника"!
Ещё вот что запомнилось: мама сказала, что обычные девчоночьи трусы под трико не пойдут, топорщить будут его и белеть исподу, материя-то тоненькая. И дала мне чёрные детские стринги. Ну, не совсем стринги, сзади всё-таки был треугольничек муслина, крылышками ложащийся на краешки попки, чтоб не елозило в распопине, но через бёдрышки шли очень тонкие полоски, и передний треугольник подлаживался к животику, терялся на нём. Новое ощущение, а в раннем детстве что ни новое - то признак взросления. Охватывается всё тело, и исподнее почти не чувствуется. Хорошо-то как!
И я своей пантомимикой оправдала костюмчик. Мне на утреннике поставили импровизированный прожектор, и я вертелась-выгибалась в его разноцветных лучах. Хлопали мне громко и долго, а я вот, неопытная, не догадалась поднять на лоб маску, так и кланялась инкогнито. Надо было и весь капюшон откинуть, всё равно он от хлопков уши не защищал.
Моё инкогнито развенчала мама, подбежав, будто бы обнять и поцеловать. Конечно, целуют всегда в "голую" щёчку. Ну, и шепнуть. Мамин шёпот велел мне покланяться публике ещё, как говорится, "Гюльчатай, покажи личико!"
Утренник запомнился не только хорошим. В детских садах есть неписаный обычай: через определённые промежутки времени, по-моему, через два часа (если ошибаюсь, поправьте меня) детям, где бы они ни были, дают возможность сходить в туалет. Пока ты новичок младшей группы, только что из отчего дома, тебе об этом открыто напоминают, советуют, подталкивают даже в туалетик. Когда "повзрослеешь", ведут дело уже по принципу "сами понимать должны", тут уж "пись-пись" не прокатит. Хорошо помню: "мальчики - налево-о, девочки - напрра-а-во!"
Все и привыкли.
А на том утреннике это правило было нарушено - из-за "шишек". Они пошли выступать с речами и восхищениями. Это и само по себе детям малоинтересно, а тут ещё и... Ну, все сроки прошли. Кто у нас "слабое звено"? И под конец некоторые пританцовывали не только от любви к хореографии.
Помню шёпот: "Ой, девочки, я всё, я сейчас не выдержу!" Может, и сама шептала что-то вроде. И даже словно дыхание в девичьей среде жарче становилось, чуть не паром нас обволакивало, с принюхом аммиачка. Мальчики тоже маялись, с ноги на ногу переминались.
Когда нас, наконец, освободили, все прямо помчались. Понеслись. Будь мы в обычной своей одежде, неминуема давка в туалете... со всеми вытекающими. Но праздничная одежда наше поведение изменила (в отличие от мальчиков, кстати).
Проще всего разоблачение далось нашей "вечернице", она просто сбросила порядком надоевшую ей одёжку на руки мамы и в одних трусиках заспешила в туалет. Я немножко ревниво на них позырила: черновато-полупрозрачные, как у меня. Но большие, не стринги отнюдь. Причём большие не по-детски, а по-женски, с кружавчиками, рюшечками и прочими украшениями. Помню, я тогда удивилась - зачем украшать трусы, в них одних ведь в нашем возрасте не ходят уже.
Детская логика...
А вот "принцессы" заспешили к мамам, чтоб те приняли их роскошные платья, которые ну никак не для детсадовского туалета. "Шишек" быстро увели на какой-то "банкет" (на банкетках, что ли, сидеть?), чтоб изнанку детсадовской жизни не увидели - после таких-то речей и восхищений.
Мы с Алёнкой перемигнулись. В "предбаннике" помогли друг дружке выбраться из облегающей нашей одёжки. На ней, кстати, были бесшовные подкупальные трусики телесного цвета, на теле совсем теряющиеся. И успели сделать свои насущные дела до нашествия полуголых "принцесс", сейчас таковыми отнюдь не выглядящих.
И переоделись в обычное.
После утренника, поздравив меня и всё такое, мама уложила трико со стрингами на хранение. Вещь, кончено, не повседневная отнюдь, но и торжественных возможностей пофорсить всё никак не подворачивалось. На ритмику я по-прежнему ходила в фиолетовом тренировочном трико, показательных выступлений не проводилось. Мама же словно забыла о спрятанном.
Я ждала-ждала, терпела-терпела, потом робко напомнила и попросила разрешения хоть изредка надевать-примерять. Вон, бабушка наша деревенская разбирает же время от времени свой пахнущий нафталином сундук и кое-что примеряет, сидит с просветлённым видом, вспоминает молодость... К моему удивлению, мама почему-то заговорила о стрингах: мол, они девочкам ни к чему, самое их исподнее - большие белые трусы, что это только на тот случай (утренник) пришлось дать мне стринги, и что ежели я от их ношения приятные ощущения получаю, то это нехорошо и незачем к этому стремиться. Она сама вон стринги только на пляж надевает, и ещё в солярий. Нехорошее это бельишко.
А нехорошего (равно как и хорошего) - понемножку!
Тогда я согласилась надевать трико на обычные трусы. У мамы аж лицо разгладилось. Но попробовали, и оказалось, что и впрямь топорщит. Мама скрепя сердце разрешила мне стринги, но чтоб нечасто трико примерять, а если на ритмике запланируют нечто торжественное или показательное, то терпеливо ждать этого случая и о примерке не заикаться. Поняла?
Если честно, то я и без спросу иногда брала - когда родителей дома не было. Но тут такое дело - в нашей набитой мебелью квартире не очень-то потанцуешь, а извиваться на месте быстро приедается. Мебель двигать мне не по силам, да и родители заметят. Просто ходила-сидела, словно в обычной одежде - не то.
Однажды я отважилась спуститься в этом трико за газетами. Думала - проскочу. Не повезло - уже закрывая ящик, услышала стук двери сверху. Кто-то вышел и спускался вниз, судя по шагам и дыханию - пожилая тётка. Эта не поймёт и возмутится. Я сперва хотела сбежать на цыпочках вниз, выйти наружу и спрятаться по ту сторону двери, как порой шутила с мамой. Но сообразила, что тогда весь двор меня, чёрненькую, увидит. Пришлось смириться и покорно отправиться навстречу судьбе. А чтобы было не так стыдно, наверняка меня пристыдят за срамоту, натянула капюшончик и спустила маску. Никто из соседей меня в таком виде не знал ещё. И с газетами, свёрнутыми в трубочку (тугая вышла от волнения), начала бодренько подниматься.
Эффект был потрясающий. Толстая соседка, увидев чёрную маску на лице и "дубинку" в руке, истошно завопила и бросила сумки:
- А-а-а, всё бери, только душу не губи! - и дёрнула мимо меня по лестнице. При этом так отбросила к стене всем массивным своим телом (тушей!), что и настоящий бы грабитель на ногах не удержался.
М-да, и по лестнице в этом не погуляешь. Что же делать? И тут я вспомнила, что у дяди Юры, маминого брата, есть большой фотоаппарат, настоящий. Кажется, даже японский. Почему бы ему не поснимать меня в этом наряде? Когда мама уговаривает дочку фотографироваться, она говорит:
- Надо пополнять семейный альбом!
Фотки в трико ещё как его пополнят!
Мама согласилась, дядя Юра - тоже, но дело двигалось медленно. То ему некогда, то я в детсаду. А если в воскресный день хорошая погода, то мне хочется побегать на воле. Он меня бегающей снимает, а трико-то отдыхает. Потом только вспоминаю, что надо бы не так. Может, через недельку...
Довели дело до того, что я из трико того выросла. Оно же не такое эластичное, как, скажем, Алёнкин капроновый купальник, она и в младших классах школы в нём продолжала выступать. Только кое-какие пайетки отпороли, которые мешали капрону растягиваться. И новый купальник покупала уже "с грудью".
Мало того, что не очень тянется, тут ещё рукава и штанины напрягают, никак ведь на руки-на ноги не насучишь, по полчаса возишься, даже если мама помогает. Дядя Юра поздно понял неправоту своей неразворотливости. И последние кадры племянницы в мим-трико снимал, когда оно на мне трещало и расползалось, а позы приходилось тщательно выбирать, чтобы вообще не лопнуло.
Виды выходили неспортивными, и это удручало.
Зато в голову пришла идея снимать меня силуэтно, чёрное против света. Тут можно и без капюшона, всё равно деталей нет. Хотя, постойте... без капюшона я с ушами получаюсь, и с болтающейся косичкой, а это не всегда... м-м-м... отвечает образу.
Дядя Юра говорил, что когда я в капюшоне и бюст не в профиль, то и не поймёшь, каких лет танцовщица. И взрослые ведь бывают с тонкими руками-ногами, а ничего масштабного на фотках нет.
Ладно, выросла из, так надо радоваться, что подросла, значит, повзрослела. На замену мне ничего не купили, и так всё было, что девочке надо: и "чёрный низ-белый верх" для физры и спортивных утренников, и фиолетовое трико для тренировок, и плавательный купальничек, совсем как у настоящих пловчих, с косым крестом на спине. Мама сшила мне "навес" на этот крест, полностью закрывающий спину, и купальник можно было использовать как гимнастический. О трусиках и топиках не говорю уж. Пантомимики нигде не планировалось, так что о мим-трико и заикаться не следовало.
Ещё одна причина, по которой я не спешила просить замену, была специфической, связанной с одной маминой привычкой. Когда она дарила мне новую одежду, папы обычно рядом не было, для примерки ведь приходится раздеваться. И вот к чему эту приводило.
Мама помогала мне натянуть обновку, оправляла, расправляла и оглаживала. Со всех сторон осматривала, всё ли ладно, везде ли сидит и размер соблюдает. Похлопывала, как бы побуждая меня прислушаться к ощущениям и оценить обновку. А если та была из тех, что обтягивает попочку, то именно по ней и шлёпала, сперва слабенько, потом - посильнее, как бы напоминая - что ж ты не благодаришь за подарок-то? И вдруг:
- А ведь ты меня давеча не слушалась, за завтраком плохо ела и за собой не убрала (это например). Вот тебе, вот! - и шли уже шлепки "боевые", наказующие. Неважно как ты себя вела, что-нибудь да найдётся для вины.
Похоже, у мамы просто чесались руки прохлопать, ну, исполнить всю гамму шлепков по моему мягкому, а поскольку вторая половина, когда лупят сильно, неприятная, то приходилось выдумывать вину и как бы наказывать. Хотя в голосе слышались юмористические нотки, мол, не совсем взаправду лупцую.
Сперва я не понимала, потом после первых же "расходящихся" шлепков начинала нюнить, не дожидаясь "приговора". Если угрожать зареветь в голос, для папиных ушей, то, может, пронесёт. Потом, чуток повзрослев, допетрила, что спасти могут торопливые благодарности, особенно если вывернуться из маминых рук и поцеловать в щёчку. Кроме того, скорые спасибочки дают предлог поскорее снять обновку, лишив попку обтяга и привлекательности для маминых буйных ладоней.
И всё равно оставался неприятный осадок на душе. И, прежде чем просить новую одёжку, приходилось думать, как в ней будет выглядеть моя попочка, и если аппетитно для порки, то вправду ли она мне так необходима сейчас, эта коварная обновка.
Между прочим, однажды я, что называется, зажалась и молча терпела шлепки - когда же мама перестанет? А она, видать, разозлилась от моего упрямства и стала хлопать изо всей силы, аж ладони больно, дула на неё - я слышала. Ещё бы чуть-чуть, и она, может, сдалась бы, но меня угораздило хрюкнуть, получить в ответ шлепок другой, неуставшей рукой, так что слёзы из глаз сами пошли, нос захлюпал, а рёву я лишь чуть-чуть помогла начаться. Это словно средство для облегчения моего "набухшего" состояния. Надо себя слегка "подтолкнуть", и тогда легче станет.
Немножко разобравшись в себе, подумала: а что, если когда "набухну", рёву не поддаваться, а просто сморкаться, глаза вытирать, глубоко дышать и прочими "мирными" средствами выходить из ситуации? Ведь рано или поздно, но реветь станет несолидно, и надо учиться контролировать себя.
Но всегда вспоминала о своём решении слишком поздно, уже выревевшись и умывшись - или умываясь. Ругала себя - иду по пути наименьшего сопротивления, а могла бы и посдерживаться, хотя бы попытаться. Если не реветь нельзя, то пусть рёв начинается сам собой, когда я обессилю ему противиться, он меня победит и подомнёт. Слёзы-то сами собой начинают течь, я чувствую, что воля тут не поможет сдержаться. Похоже, что и у взрослых девушек так, а вот ревут они лишь в исключительных случаях, по своему выбору.
Вот поэтому я и не хотела новое мим-трико. Но старые стринги тайком сохранила, боковые полосочки оказались тянущимися, а перёд и зад не должны же так "расти", как всё тело и полномерная одежда на нём, так что... ну, пододевала иногда. Ощущение впечатывания, порой влитости в тело.
Но в девять или десять лет я начала быстро расти, и стринги "сдались". И вот тогда-то я вспомнила о мим-трико. Ещё на школьные уроки физры девчонки приходили кто в чём: тут и мальчиковая майка с девичьими трусами, и фиолетовое трико, и гимнастический купальник, и серое трико с рукавами по локоть и штанишками по колено. Физрук не решался "привести всех к одному знаменателю", семьи-то небогатые, что есть носят, на родительских собраниях только пожелания высказывались, да и то одним матерям. У нас они, собрания эти, были для отцов и матерей раздельные. Педагогический эксперимент (читать торжественным тоном). А вы же знаете девчонок: пока отец ремнём не погрозит, дочка уж мамочку-то уговорит позволить надевать на физру, что нравится.
И я бы в новом мим-трико (и, конечно, со стрингами исподу) органично влилась в эту пёструю компанию - конечно, игнорируя капюшон и особенно маску. Вместе со всеми одноклассницами я уже умела носить солнечные очочки надо лбом, словно ободок для волос, так что и капюшончик ненатянутый украшением бы смотрелся. Нет, стоящее дело, если удастся подобрать по размеру.
Заикнулась маме. Совсем коротко заикнулась, типа, хорошо бы вот мне... И она ответила - откровенно. Мол, в моём возрасте облегающее трико только подчеркнёт неразвитость бюста, и совсем нехорошо, если при этом будет проступать через материю лифчик. Это не стринги, не то место, совсем не скроешь. Вот когда я подрасту и отращу оную часть девичьего тела до хотя бы "миленькой грудки", гармоничной части силуэта, вот тогда милости просим тело в сплошное трико.
Сейчас же я и без того для физры экипирована. А, кстати, в какой это я пантомиме вознамерилась выступать?
Да просто мне это нужно... ну, для полноты гардероба. Могут же придуматься случаи, когда именно глухое трико окажется самой подходящей для меня одеждой. Окружающие удивятся, как это я сумела так удачно облачиться. Нет разве?
Мама отказалась от подозрительности, "отмякла" и поведала мне одну историю из своих студенческих лет.
Жила она тогда в общежитии, в одной комнате ещё с четырьмя девушками. Однажды, собравшись, они говорили о том, что отец Леонтия, их соседа по этажу, привёз своему сыну из Японии видеокамеру. Тогда они кассетными были, но всё равно - вещь замечательная. Лёня вмиг стал популярным и в чём-то даже любимым человеком. Парни зачастили к нему в гости обсудить технические вопросы, девушки - уговорить их поснимать.
Счастливый обладатель "японки" не отказывал, но выставил одно условие. Переводить импортную кассету на пялящиеся в объектив и хихикающие рожи он не будет, съёмка хождения по улице с повиливанием бёдрами тоже не прокатит. Нет, вы придумайте сюжет и организуйте сценку, чтобы это интересно было. И чтоб детям своим могли потом показывать, забыв, что это игровое. А я из разных варрантов выберу, что лучше всего и японской плёнки заслуживает.
Ну, мамина комната обсуждала, что придумали другие и что они сами могли бы. И вдруг кого-то осенило. Дело в том, что недавно у них в комнате перегорела лампочка. Самая обычная электрическая, свисающая с потолка на шнуре посередине комнаты. Дело пустяковое... для мужчин, а вот девушки сразу же кинулись искать парней, которые им бы это сделали. Налаживание добрососедских отношений, вот как это называется на их языке.
Но парни то ли думали, что над ними шутят, то ли требовали чересчур высокий гонорар за нехитрую услугу - поцелуй с каждых губ. В общем, оказавшимся в темноте бедняжкам пришлось рассчитывать лишь на собственные силы. Лампочку купили, но когда стали, подстелив газетку, взбираться на с трудом подтащенный к месту стол, оказалось, что сильно мешают длиннополые домашние халаты. И даже подобрав и взобравшись, стоять в оных просто опасно - качнёт тебя, и ты не успеешь вовремя ногу выставить. Но как же быть?
Придумалось всем одновременно - вот как! Это картина маслом, иронизировала мама: пятеро девчонок наперегонки раздеваются (до белья, конечно), чтоб схватить лампочку первой и доказать другим, что это она. Даже дверь запереть забыли, а ведь времена были строгие, ни-ни. Переодевались целомудренно за ширмой, друг дружке не показываясь; теперь же словно с цепи сорвались.
И мама (моя будущая) общему настроению поддалась.
Разнагишились почти одновременно, вступили в борьбу за хрупкую стеклянную вещь и, конечно, разбили. Стали разбираться - кто именно. Разборку учинили бабскую. На шум заглянули парни и нашли всех лежащих по кроватям, одеяло до подбородка - успели-таки спастись от позора.
Лампочку, в конце концов, ввернули (другую), но такие случаи запоминаются надолго.
И вот появилась идея снять шутливое видео на тему "Как мы дружно вкручиваем лампочку". Конечно, не один к одному воспроизвести, а поприличнее. Сперва обозначить проблему. Можно даже нанять уличного мальчишку-сорванца, чтобы он за стаканчик мороженого разбил нам лампочку из рогатки, из-за кадра. В кадре она разлетится сама собой, а мы удивлённо на это смотри. Потом - покупка новой, мельтешня магазинов, не без пресловутой ходьбы с повиливанием бёдрами. Вот всё готово, собираемся вокруг стола в халатах и по-клоунски демонстрируем, как они мешают нам на него влезать. Думаем, чешем в затылках. И вот четверо, перемигнувшись, берут одну, двое - за руки, двое - за ноги, и ставят на стол. Приличие соблюдено, но выясняется, что у подсаженной расцарапана ладонь и крутить лампочку она не может. Тогда ей велят её просто держать, а сами берутся за четыре угла стола и крутят его. Ввинченная таким макаром лампочка загорается, девушка ойкает, выпускает её и спрыгивает со стола без посторонней помощи.
Сценарий дружно одобрили, но кому лезть на стол? Решить дело условились взвешиванием - кто легче. Одна студентка тяжело вздохнула и даже не полезла на весы, остальные счастья попытали. Оказалось, что наилегчайший вес - у мамы и ещё одной девушки, Груши. Теперь между ними как? Да очень просто - кто ловчее со стола спрыгнет. Заодно и порепетируем.
Но Груша, уже стоя на столе в халате, спрыгивать побоялась. Тот же страх был и у мамы. Но она вспомнила, как бабушка, провожая её "в город", положила в чемодан, помимо прочего, ещё и трико с рукавами-штанинками. Но не для физры или сцены, а совсем для другого.
- Дочка, ты едешь в город, где совсем другие нравы. Кто знает, как может сложиться, придётся вдруг ночевать в сомнительном месте каком. Там, где в одной ночнушке не только прохладно, но и срамновато. Вот ты и одень это трико, оно, вишь, с рукавчиками и штанинками, туго надевается, туго и сниматься будет. Скажи, если увидят, что мёрзнешь, под рубашку ночную можно, с рукавами её выбери. Если, не дай бог, с тебя трико сдирать примутся, у тебя будет время проснуться, заорать, всю морду негодяю расцарапать и в пах ему пяткой бум! Это не ночнушку мигом вверх дёрнуть и овладеть тёпленькой. Учти, дочка!
Но в общежитии, куда провинциалку сразу по приезде поселили, оказалось безопасно, все в одних ночнушках и ночевали. Даже робкие не решались одеться на ночь "потеплее", видя, как лихо нагишатся их соседки по комнате. А парни целомудренно стучались в девичьи комнаты, без разрешения не заходили.
Через некоторое время, перебирая чемодан, мама обнаружила это трико и решила опробовать, ну, надеть на ночь. Соседкам по комнате решила ничего не говорить - вдруг засмеют, узнав, для чего - а пододела под ночнушку с рукавами, благо осень уже давала о себе знать. Сошло незаметно. Что-то из-под тонкой материи темнеет, а тело это или тёмного цвета трико - поди, пойми!
Заснуть было трудновато, грудь в трико чувствовалась совсем иначе... Ещё то было плохо, что спящая не сходила в туалет прямо перед сном, потому что натянуть трико пришлось загодя и потом уж не снимать. Но заснула-таки, пусть и не сразу.
Под утро девушка проснулась, и её потянуло в туалет. А в общежитии были такие порядки. С одиннадцати вечера и до семи утра нельзя было шуметь, это считалось ночное время. Но именно потому, что ночное, было и кое-что можно. В коридорах горел тусклый свет, и разрешалось в этой тусклости ходить-брести в туалет в одних трусах или ночных рубашках, при условии, что идёшь тихо, словно привидение, не отвлекаясь и не обращая внимания на товарищей по нужде.
Между прочим, некоторые парни и девчонки вставали и умывались до семи, в "ночное время", пользуясь его привилегиями.
Так вот, мама поднялась, по тишине усекла "ночное время", в полудрёме дотрюхала до туалета "на автопилоте" - уже привычка была. Но, поддёрнув ночнушку и сев на унитаз, в глубине мозга поняла - что-то не то! Словно материя от тела и не ушла. Подняла подол ещё - то же самое. А пузырь уже настаивает, у него тоже привычка. Поза на унитазе принята - дуй!
Организм упирался, ощущалась же материя в промежности, на животе. И когда мама окончательно разгулялась, допроснулась и вспомнила, что на ней трико, пузырь, что называется, продавил. Ливанула, устрашилась и сразу же принялась зажиматься. А его легко не снимешь, трико это. Целое ночное приключение вышло, о котором не расскажешь.
Выстиранное трико, эта "палка о двух концах", заняло своё место в чемодане. А сейчас вот о нём вспомнилось. Прилично же.
Мама переоделась в него и легко спрыгнула со стола. Груша недовольно зыркнула, у неё, наверное, был какой-никакой купальник, но она вовремя не догадалась, а теперь поздно.
Снималась она сперва в халате. Когда вкручивание лампочки завершалось, "актриса" жестом... ну, тогда слово "стриптиз" считалось ругательным, и нельзя было сказать "жестом профессиональной стриптизёрши"... В общем, она лихо, привычно скинула халат и легко спрыгнула со стола, сделав ручкой объективу.
Трико было телесного цвета, и держащий видеокамеру предложил к сценарию добавку. Загоревшаяся лампочка должна была оказаться позади девушки, а ещё более позади поставили дополнительную подсветку, так что последние кадры снимались силуэтно. И нельзя было понять, до чего оголилась бесшабашная, не до тела ли самого? Она ещё и в профиль показалась, силуэт бюста в камеру бросила. Намёк на полный, нехорошее это слово, стриптиз.
Снятое видео пользовалось бешеным успехом в общаге и вне. Но скопировать его на свою кассету не удалось, а Леонтий окончил институт раньше и уехал по распределению. Хорошо хоть папа... то есть, мой будущий папа успел посмотреть ролик и захотел познакомиться со смелой исполнительницей главной роли. А то бы и я на свет не появилась - факультеты-то разные!
Ну, а до того будущую мою маму приглашали в разные комнаты и просили "показать что-нибудь", переодевшись в трико. Пластическую пантомимику или танец какой. Сперва ей это льстило, а потом просто надоело. И перед бабушкой было неловко, она же трико не для этого в чемодан клала.
И вот теперь... то есть не теперь, а когда дочке-детсадовке (мне, то есть) понадобился костюмчик для ответственного выступления, мама и вспомнила о трико, и выбрала его для меня - но чёрного цвета. Телесный легко неправильно понять, и запретят запросто.
Так я узнала подоплёку. Мы с мамой обнялись и сошлись во мнении, что новое трико я сама себе куплю, когда у меня оформится грудь и будет выходить славный силуэтик, а дядя Юра со своим фотоаппаратом это засвидетельствует.
Но я решила фотокамеру по пустякам не "гонять". Одно дело, когда тебя фотографируют целиком, во всей, что называется, красе, и совсем другое - когда знают, что нужна одна грудь. Тут и родной дядя становится нежелательным соглядатаем. Да и не будешь его звать часто. И я нашла выход.
У маминой кровати стоял высокий торшер под длинную люминесцентную лампу. Снаружи окружала матовая цилиндрическая оболочка, чтобы свет не резал маме глаза, и она могла лёжа читать. Какой-то жёсткий пластик, пупырчатый. Так вот, эта оболочка состояла из двух половинок, плотно прилегающих друг к другу. Но я обнаружила, что их можно слегка сдвинуть по кругу, раздвинуть, образовав узкую или пошире щель, через которую лампа даёт уже свет направленный. А в другой стороне комнаты как раз было окошко, закрывающееся белой занавеской, которую легко можно было натянуть поровнее - и чем не экран?
Маме решила ничего не говорить, а ловить моменты, когда она (и папа, естественно) не видит. Лучше всего, конечно, когда их обоих нет дома - в театр, скажем, ушли или ещё не вернулись с работы, а на дворе зима и темнеет рано. Тогда я могла раздеться по пояс, оставив один лифчик (а по настроению - и забыв это сделать), и понаблюдать свой силуэт в грудной его части. Повертеться, поизгибаться и снова наблюдать. Голову вот только научиться вбок покруче поворачивать.
Но и когда родители дома, удавалось урывать моменты. Скажем, ужинают они на кухне, плотно закрывшись - секретничают, ну, а у созревающей дочери свои секреты. Обычно я приспускала, закидывая верх расстёгнутого домашнего халатика на спину, чтобы можно было быстренько, двинув плечами, привести себя в порядок. Мне ведь ещё и лампу в порядок было приводить, а то решат ещё, что я торшер изувечила и маму ослепить голой лампой хочу.
А у меня не лампа голая!
Но иногда я, как бы случайно, была в бюстообтягивающем - водолазке или тугом топе, майке, из которой выросла и с трудом в которую влезаю. Затеяла дочка уборку и переоделась в старенькое. Ну, кто ж её бюст заподозрит?
По праздникам дядя Юра заходил со своим фотоаппаратом, тут уж я грудь "легально" обтягивала, перемигнувшись с мамой. А снимки делали всякие, чтобы один профиль подозрений не вызвал (и не лица, а ниже).
Короче говоря: слегка вспухнув, грудки задержали свой рост, хоть плачь. Два разрозненных конусика, с "полем" посередине, и до уютной долинки-ложбинки ох как ему далеко! А тут ещё и в школе у меня дела плохо пошли, в троечницы скатилась. Вот уж не везёт, так уж не везёт! Гадкий утёнок какой-то, а не девочка-подросток. С горя я аж гантельками женскими занялась потихоньку, может, хоть по физре "вытяну".
И вдруг бюст, задержавшись на старте, "рванул". Силуэтирование с лампой я забросила, но потребовалось менять номер лифчика, который исподтишка начал превращаться в настоящий, полноценный бюстгальтер. А самое красноречивое, красноречивее даже тёмного профиль-силуэта на занавеске, - это взгляды, которые бросают друг на дружку девчонки в женской спортивной раздевалке. Естественно, в оголённом виде. Пренебрежение - или зависть плюс восхищение? Поменьше хотелось бы зависти, толкающей на самые чёрные дела, а вот восхищаться восхищайтесь, сколько душе угодно.
Два слова о школьной раздевалке. Конечно, мальчишки подглядывали. Чуть не с первого класса. Увидеть мало что было можно, мы догола не раздевались, а особо робкие пододевали спортивную форму под школьное платье ещё дома. Братья у сестёр дома и то больше видят. Но подглядывание было обычаем, а то и ритуалом, который обязан соблюдать всякий уважающий себя мальчишка. К тому же - запретный плод соответствующего вкуса. А уж фантазий, что они у нас якобы разглядели! Если бы! - так и хотелось сказать, вздохнув.
Когда подросли и стали на порог отрочества, подсматривания прекратились. Сопение у щели уж точно. Вроде бы. Но я своими ушами подслу... то бишь, случайно услышала разговор двух моих ровесников. Говорили об апноэ - задержке дыхания. Я сперва подумала, что они нырять собираются. Но вот что услышала дальше:
- До двух минут дошёл? Это, брат, хватит для ныряния, где-то до минуты медленного плавания и чтоб вынырнуть всегда можно было. Для охоты надо три минуты, не меньше. Не выпустим мы тебя на неё пока.
Подводная охота - подумала я. С ружьём-арбалетом. Но...
- Вдыхаешь за десять шагов до щели, а то услышат. Крадёшься, не скрипнув, а пристальное внимание знаешь, сколько кислорода жрёт! И у щели, считай, минуту выстоять должен, не меньше, так они тебе заранее и разденутся! Отойти вовремя надо, пока ужас удушья не охватил. Я, брат, уже до трёх с половиной дошёл, а путём ничего и не разглядел.
Я с ужасом поняла, что они говорят о тайном подглядывании к нам. И правда, нашествие малышей в младших классах мы засекали в первую очередь по сопению. А тут они, подрастя, дыхание задерживать начали! На нас охотятся, на нашу наготу.
Девчонкам я ничего не сказала. Это ведь мог оказаться блеф, сродни тем фантазиям младшеклассников, что якобы нас совсем без ничего видели. Но если и не блеф... Сама я с трудом могла задерживать дыхание на пятнадцать... даже и на двадцать секунд. А тут три... даже три с половиной минуты. Тут какая воля нужна, упорство! Если мальчик научился столько времени не дышать, зачем бы то ни было, думаю, он имеет право на некоторую, так сказать, компенсацию. В воду поглубже ныряют, чтобы увидеть красоты морские, ну, и у нас, на суше... красоты. Зри!
Тем более, что мы раздеваемся только до белья. Да и эти "кадры" не всегда захватишь, если отправляешься на "охоту" в случайный момент времени.
Кроме того, мне нравилось знать, чего не знают остальные, и вместе с тем не знать, подглядывают ли за тобой в данный момент и в какую щель, с какого, так сказать, ракурса. Щекочет нервы, провоцирует спортивную злость. Я научилась заставлять себя забывать о подглядывании перед переодеванием и вспоминать только по окончании. Или даже выйдя и увидев в коридоре облизывающихся одноклассников. Сердечко прыг-скок!
Когда же я стала перехватывать завистливые взгляды на свой бюст, то вот что придумала. Предыдущий лифчик у меня был кремового цвета, типа пластины с выбитыми конусами, а новый - белый, с кружевами и настоящими чашками, соединёнными перепонкой. Другие девчонки тоже носили белые бельевые лифчики. Мой же кремовый сильно походил, я это поняла, на спортгальтер... И я пошла на двойную хитрость.
Раньше раздевалась до кремового лифчика и натягивала спортивную майку. В первый же раз, когда на мне был белый чашечный, я, переодеваясь, сняла его, обнажив грудь, и надела кремовый, маловатый (пришлось терпеть). Девчонки аж обалдели, никто так доселе не... Спросили. Я отвечаю:
- Это у меня спортгальтер. Я его раньше сразу дома пододевала, а потом узнала, что грудь вредно надолго зажимать, и вот переоделась тут. - Попрыгала. - Знаете, как здорово!
Понимаете, почему уловка двойная? Первая - я нашла предлог обнажить бюст, чтобы все увидели (к предательской щели на первый раз обернулась спиной). Благо есть что предъявить. Вторая - намекнула, что у меня грудь была такая же большая, когда я раньше носила кремовый лифчик. Я, мол, её тогда зажимала, а теперь вот отпустила на волю. И ведь впрямую не обманывала! Пусть сами себе обманываются.
Я не ожидала такой реакции, какая... Переодеваться в спортгальтеры стали все абсолютно! Верно, пододевали на физру лифчики потуже, а тут вдруг испугались, что грудь не вырастет. Потом, есть возможность повыпендриваться, показать всем самый настоящий спортивный гальтер престижного бренда. Мне пришлось пуститься вдогонку, клянчить у мамы деньги. Ведь теперь мой скромный старый кремовик ни за что не примут за настоящий спортгальтер! Он у тебя какой фирмы?
Ну, и появилась возможность переглядываться по бюстам. Не скажу, что у меня был самый большой, но те, что крупнее, явно были сугубо жировыми. Среди упругих я первенствовала явно.
И вот пришла пора исполнять обещанное и купить мне новое мим-трико. Ну, теперь я уж сама управлюсь, ты мне только деньги, мама, дай!
Купила. Приобрела. Единственное что - с капюшоном не удалось подобрать, а, наоборот, с большими полукруглыми вырезами спереди и сзади. Зато без застёжки, сверху влезаешь и края верха к шее сдвигаешь. Балетное трико, и без лифчика его можно. Чёрное, а растянется где - чуть посереет.
Как славно мне было в нём "делать пластику", изгибаться всем телом, извиваться и выгибаться! Я ведь одновременно и "грудь" праздновала, и демонстрировала сама себе гибкость с женственностью. Ещё б музыку...
Но тут я кое-что вспомнила, из детсадовской юности, и энтузиазм завял. Сделала несколько гимнастических движений, без вдохновения, вздохнула и стала переодеваться. Не удержалась и фыркнула. Сейчас узнаете.
Была у нас в детсаду девочка по имени Ия, обычная такая девчоночка, робкая в меру, но не самая застенчивая. Ничем не примечательная, кроме... В общем, однажды, когда детей вечером разбирали родители, я случайно услышала её разговор с мамой.
Дочка вздохнула, зная, что последует, и всё-таки призналась:
- Не-эт...
- А почему? - громыхнул вопрос.
- Ну... наелась я, не хотела больше.
- Да разве ж в этом дело? - Тётка оглянулась, тут люди, и умерила голос: - Причём тут "наелась-не наелась"? О себе заявлять надо, а то затрут! Даже если под завязку, всё равно первой кричи: "Хочу добавку!" Громко, чтоб все тебя слышали, что есть такая девочка Ия с хорошим аппетитом. Вот так!
Послышался шлёпок, стон, и мать с дочкой ушли. Впоследствии я уже нарочно старалась оказаться около них и услышать дальнейшие наставления. Мама всё хотела, чтобы дочка о себе давала знать, заявляла о своей персоне, преподносила свою индивидуальность и всё такое. А робяшка оправдывалась, ничего у неё не выходило, не по её характеру это. А когда и порывалась выполнить конкретное мамино задание, то это разве что вызывало общий смех.
Не в таком ключе себя стоило преподносить!
Однажды, доведённая маминым пиленьем до слёз, девочка взбрыкнула:
- А зачем ты с папой назвала меня так несерьёзно? Назвали бы хоть Майей. Меня же всерьёз с таким именем никто не воспринимает.
- Потому! Вот, будь у тебя подружка Майя, как бы ты говорила? "Я и Майя". Так и с другими именами. А попробуй-ка сказать: "Я и Ия". Ослиное "И-и" выйдет, языку неудобно. Поневоле будешь говорить: "Ия и я". То есть тебя всегда на первое место ставить будут. Усекла?
Мне такая логика показалась забавной. Но мы же так и говорили в детсаду! Правда, первоместница от этого вряд ли что выигрывала.
И вот однажды в детсаду проводился утренник "неординарных талантов". Не просто чтоб стишки, значит, читать или танцевать попарно, а что-нибудь необычное, из ряда вон выходящее. Но приличное, штанишки спустить и попку показать не годится. Такое, что в обычной детсадовской жизни и не проявляется, и не узнаем мы до окончания детсада, какие таланты между нас ходили.
Вот чтоб узнали, утренник и устроили.
О нём можно долго рассказывать. Мальчики, например, устроили настоящий (ну, почти настоящий) боксёрский матч, вошли в раж и бились до крови, пока их не разняли. А кому разнимать - персонал-то в детском саду женский. Поварихе с большим половником?
Мама Ии увидела в этом хороший шанс для дочери заявить о себе. Причём "заявлять" вышла вся семья, а то у одной малышки не получится. Энергичная полная мамаша буквально согнала воспитательницу со стульчика у пианино, села и забарабанила по клавишам сама. Папа, в чёрных водолазке и брюках, стоял поодаль с фонариком в каждой руке, обычным и лазерным, и умело подсвечивал дочкин наряд. А он был знатный, ей-богу, знатный! Красные лоскутки на художественном купальнике, словно язычки пламени, а на голове ещё и корона, наподобие рубиновой. С подсветкой - вообще блеск!
Все, конечно, подумали, что "принцесса" сейчас будет танцевать или акробатничать. Может, она в секции втихаря занималась и сейчас вот умения свои покажет. Но задумка была покруче. Домошитый купальник-танцевальник полностью, круголя открывал животик с пупком во главе, и девочке предстояло показать, ни много - ни мало, танец живота!
И тем самым "забить" всех конкуренток.
Мы все сперва, конечно, не поняли. Малышка воздела ручонки и стала покачиваться, повиливать тазом в такт музыке. Недолго. Ритм вдруг сменился, громкие аккорды словно начали что-то вдалбливать, приказывать. "Живо", "живо", - подстёгивали они, - "жи-во-том!"
Ия вздрогнула, перестала покачиваться и заёкала велимым местом. Мы начали что-то понимать, только сейчас рассмотрели, что животик-то у неё откровенно голенький. Пупок ещё подмазан-подкрашен, он ёканья и усиливал.
Да разве ж получится у крохотулечки! Мне иногда приходилось смотреть по телику передачи об Индии, в них порой мелькал и танец живота. И всегда его исполняли взрослые, крупные "тётеньки", и живот был у них во весь экран. Меня, впрочем, от телика старались отвлечь, мол, не по годам это. Думали, верно, что я заинтересуюсь и займусь. Но почему же тогда папа не отвлекает от экрана маму, у которой живот больше для этого подходит и даже трусы очень низкие есть?
Сейчас, изгибаясь в своём мим-трико и вспоминая о детсаде, я попробовала станцевать своим повзрослевшим животиком - и фиг что вышло. Заурядные, плохо управляемые ёканья. Я даже не стала живот оголять, боясь, что выйдет ещё хуже, чем из-под трико. Да, "танцплощадка" есть, но учиться "на ней" танцевать нужно долго - и непонятно, получится ли в итоге.
А тут - девочка-дошкольница... Нет, может, в той же Индии её ровесницы и поплясывают потихонечку брюшком, но их там тщательно отбирают и воспитывают, небось, с пелёнок. У нас же вместо тщательности методики - тщеславие родителей и тщетные усилия дочери. Бесшабашная уверенность, что если это - ИХ дочка, то она-то уж сможет, так сможет!
Ия пыталась поводить животиком из стороны в сторону хотя бы, да не выходило. А пианино подстёгивало, басовитые нетерпеливые нотки грозили наказанием. И тогда девочка в отчаянии стала делать то, что у неё вообще могло выходить, то есть изо всех сил, недуром, втягивать живот и потом выпячивать. Чтоб видно было, хотя бы родителям, что она старается, не волынит, что называется, пашет. Толку чуть, но, может, не так строго накажут дома?
Мама, оглядываясь на дочку, хмурилась, делала страшное лицо, грозно шевелила губами, в аккорды вкладывала своё недовольство и понукания.
Задумывавшееся поразительным представление выродилось в заурядное физровое упражнение, изрядно затянувшееся. Даже лазерный папа подсвечивал дочкину одёжку как-то вяло, без энтузиазма. У него в прямом смысле слова опускались руки.
Зрители поскучнели и уже просто ждали, когда же эта неудача закончится, как вдруг "артистку" пробрала сильная, содрогающая всё тело дрожь, может, даже судорога. После чего она вскинулась - словно лошадь "И-и-о-о-о!" звонко проржала. И пошла, и пошла... но не животом, а гимнастика с акробатикой на одном месте.
Ия изгибалась, выгибалась, нагибалась к полу и выпрямлялась, дрыгала ножками, трясла ручками... Собственно, потому я о ней и вспомнила сейчас, опробуя новое мим-трико (или себя в нём). Мама сперва ошалела от такой дочкиной прыти-самодеятельности, потом опомнилась и стала подыгрывать что-то акробатическое. Лучше уж так, чем провалиться. Потом можно сказать, что так и задумывалось, а никакой не танец живота. С чего взяли? Это всего лишь разминка была. Но где же всё-таки дочка научилась так лихо вертеть телом?
Никому лучше, чем родителям, не было известно, что ни в какой секции Ия не занималась!
Главное, от всех движений веяло искренностью. А воспрявший духом папа добавлял искромётности. Зрители даже стали подхлопывать в ладоши, знаете, не все сразу, а то в одном месте, то в другом... Мальчишки старались потихоньку подсвистывать, воспитательницы грозили им пальцами, демонстративно медленно хлопали, показывали, как надо.
Но мне казалось, что что-то тут всё-таки не так. Ия время от времени подвскрикивала, музыка её заглушала, но я всё же поняла, что это "Мама, мама!" И ещё что-то. Вроде как "Мама, хочу!" В конце концов, я это не только расслышала, сколько угадала - или по губам прочитала:
- Каки-каки!
Детский язык един. Я сама ещё недавно, когда слов знала мало, вот так же вот давала понять маме (реже - папе), что мне приспичило "по-большому". Мало того, когда подросла и научилась проситься по всем правилам русского языка, мне не всегда верили, мол, преувеличиваю, и тогда, изнывая и изнемогая, то ли меняя слова, чтобы мне поверили, то ли не в силах соблюдать "правильную" речь, я просилась "по-старому", и мне всегда шли навстречу. Раз дочка откатилась к детскому лепету, значит, дело и вправду худо!
Вон в чём дело! От насилия над животиком он раскочегарился, и все гимнастическо-акробатические выверты совершаются в отчаянных попытках зажаться, сдержаться, не опозориться у всех на глазах. А уйти с выступления не моги! Пока не разрешат.
В движениях сверстницы я угадывала собственные, не такие размашистые, но в той же ситуации. Так, совсем недавно мне приспичило на прогулке. Чуя, что просто так не сдержусь, я глубоко приседала, повиливая и дёргая попой, потом выпрямлялась. Это помогала хорошенько напрячься... ну, там, где надо. Зато потом, когда я добежала до туалета, из меня попёрло неудержимо...
Да, движения явно с той же целью. А ведь долго не продержится! Вот Ия схватилась за живот, жест характерный - болит. Вот, теряя ориентацию, повернулась к зрителям спиной, и мы увидели, как отчаянно сжимаются её ягодички. Им на танце живота полагалось "отдыхать", и они были завешены красными клиньями, но те сейчас разметались, и было видно, что задок красненьких трусиков артистки - из реденькой сеточки. Впереди, конечно, материя непрозрачная.
Папа и мама ничего, похоже, не подозревали, он светил, она наяривала, крики о нужде игнорировала - или просто не слышала.
Помня о своём горьком опыте, я с ужасом ждала развязки. Движения Ии становились всё более и более утомлёнными, шли с натугой. Наконец, она бросилась (рухнула?) на ковёр животом и в последней отчаянной попытке сдержаться отогнулась назад ("поза кобры"), одновременно закинув голени, согнув ноги в коленках. Ступняшки коснулись затылочка - или почти? Во всяком случае, никто из девочек такой выгиб повторить не смог потом.
Судорога продлилась секунду-другую, тело разомкнулось и осело на ковёр плашмя. Музыка в растерянности умолкла... Девочка громко пукнула, её таз начал дёргаться вверх-вниз, с каждым "выплеском" вздувая "шишку" на попе. Запахло нехорошим... Пианистка аж приподнялась со своего места, а папа растерянно направил оба луча на дочкину попу, сквозь сеточку уже лезло коричневое. Силуэт, да не тот! Бросок, лучи погасли, выбитые супругой из рук фонарики со стуком покатились по сцене. Последнее извержение "вулкана", пулемётный пердёж - и в тишине раздался горький плач.
В туалет обделавшуюся несли за руки-за ноги вверх попой, чтобы ничего не испачкать, чтоб всё при ней оставалось. Красивенькие были трусики... Будь это старшая группа, мы Ию больше не увидели бы, а так на следующий день - приходит! Как ни в чём не бывало, как ни во что ни сирала. Раз родители заставили, им краснеть и отвечать.
Я потом размышляла: как странно выходит. Пока я думала, что Ия искренне акробатничает, её движения казались мне красивыми, можно сказать - грациозными. Как только я просекла, это сразу стали некрасивые, уродливые судороги. Но в одну секунду всё перемениться не могло! Я поспрашивала и узнала, что были среди нас такие, кто до последнего пуканья считал это гимнастикой, а затылок на ступни - кульминацией, ради которой всё это и задумывалось. И что девочка оплошала, всего лишь чересчур глубоко расслабившись, после того как выложилась.
Им всё красиво было!
Как-нибудь, решила я, когда мне приспичит в подходящей обстановке, я немножко посопротивляюсь позыву и послежу за тем, какие движения из этого сопротивления получатся. На гимнастике цель - красиво двигаться, а напряжённые мышцы - средство этой цели достичь. Когда приспичит, цель - напряжённые прежде всего ягодицы, а движение всего тела - средство. Они могут быть красивыми, ведь конченая цель, можно сказать, благородная - не опозориться.
Силуэт на занавеске помогал мне понять, как я выгляжу со стороны. Бывает ведь, самой кажется, что у тебя симпатичная улыбка, а заглянешь в зеркало - гримаса. На физре кажется, что ты всё правильно делаешь, а физрук говорит, что то нога кривится, то спина согнута, то ещё что. Когда фотографируешься, тебя всегда просят опустить подбородок...
Кстати, о фото. Здорово было бы, если б меня дядя Юра снял пантомимирующей, на видео или кадрами. Договориться можно, но... боюсь, с точки зрения не старого ещё мужчины я фривольно себя веду, придётся "по струнке", а зачем тогда снимать? Нет, занавеска, как и бумага - белая, и всё стерпит.
Поняла, как стоит в мим-трико двигаться - можно и к Алёнке сходить. Она уже вовсю занималась в гимнастической секции, брала призовые места "по городу", неплохо выступала и "по области". Последнее время жаловалась, что из секции отчисляют грудастых, и она с трепетом "прислушивается" к росту своих. Не радостно, как обычные девчонки, а с тревогой.
Главное - мы друг дружке не конкурентки и можем свободно общаться, даже и с хвастовством некоторым. Ну, не без хвастовства. Я иногда ей пайетки на купальник пришиваю, причём "на теле", очень доверительно. Оцениваю красивые её купальники, знаю, не обидится, если покритикую. Хорошо не быть соперницами!
Я уже начала было стаскивать трико, как вдруг подумала. У меня была юбка из искусственной кожи, ниже колен, очень белая и очень лёгкая, тонкая, при ходьбе так колышется, словно ситцевая... ну, или из материи поплотнее, но и не скажешь, что кожа это. Из-за кипельной белизны я не представляла, с чем её можно надеть, вот и не носила.
А тут вдруг в голову стукнуло, я её вытащила и надела прямо на трико. Что получается: чёрный верх с рукавами можно принять за водолазку, только без воротника. Раз есть бескозырки, почему бы не быть безвороткам? Должна же когда-нибудь прийти мода на такие безворотки! Юбка составляет неординарный контраст, бросает вызов устоявшемуся "белый верх-чёрный низ". А то, что из-под неё идёт по ногам - это колготки. Правда, летом так не носят... вернее, носят лишь вычурные девицы, подчёркивающие... да всё у себя подчёркивающие, но могу же я побыть немножко и таковой. До Алёнки и обратно, а так - ни-ни.
Я даже вспомнила правило француженок: на чёрный лифчик можно даже белое, на белый - только белое, а не то дурной вкус. Ну, и у меня... только не на лифчик чёрный, а на трусиную часть трико, и не блузка, а юбка. Принцип выдержан, соблюдён - ну, и нечего беспокоиться.
А юбку я у подружки смогу снять на манер стриптиза. Между нами, девочками, как говорится.
Пошла к Алёнке. Как всегда, когда идёшь в новом, кажется, что все на тебя глазеют. Потом убеждаешься, что это не так. Хотя в отдельных глазах интерес может мелькнуть. И не поймёшь, радоваться тебе, что не смеются и не стыдят, или печалиться, что твою придумчивость не ценят.
Вдруг увидела уличную сценку. Самую обычную: две девушки, взявшись за руки, бежали к отходящей маршрутке. А когда поняли, что вместе не успевают, расцепились и поддали ходу поодиночке. Не успела я подумать: "А табачок-то врозь!", как финишировавшая первой буквально повисла на закрывающейся дверце и не давала её закрыть, пока в проём не нырнула вторая. Сама влезла только после неё. И только тогда дверца, потрепетав, захлопнулась, маршрутка тронулась.
Тут уж я совсем другое о них подумала!
Но подивилась я не только крепкой девичьей дружбе. Та девчонка, что повыше и поплотнее, была в джинсах и майке, так у неё ягодицы были обтянуты и работали с натугой, а вот грудь моталась вверх-вниз и из стороны в сторону почти свободно, может, и без лифчика. На второй же было недлинное платьице, дающее попке свободу, бюст же плотно облегался, похоже, был "закован" в бюстгальтер и никуда не "ходил". Забавное зрелище. Словно для той, кто хочет определиться, как же ей одеваться-облегаться.
И я тоже побежала. Сделала вид, что догоняю автобус, и припустила. Хотелось прочувствовать, как в этом трико поведёт себя бюст при резких, скажем так, движениях тела, и как поведёт себя юбка, месимая шустрыми коленками. Какие складки по ней пойдут, не выдаст ли себя лёгкая кожа. И как быстро можно бежать во всём этом.
Вообще-то, такое опробование тоже входит, или должно входить, в примерку, только вот дома, в квартире, не разбежишься особенно. Не говоря уж о примерочной в магазине кабинке. Учту, всегда буду "оббегать" обновки.
Одна моя одноклассница, Анжела, занималась в секции лёгкой атлетики и кое-что про тренировки рассказывала. Чудак-тренер, кроме бега на скорость, обучал девчонок и другим вилам бега, так сказать, прикладным: бюстощадящему без лифчика (или в свободном оном), в туфлях на высоком каблуке, в длинной, пеленающей коленки юбке. Спортсменка должна быть достаточно находчивой, чтобы понять, как именно двигаться в том или ином случае, а, "поймав вектор", и дальше тренироваться. Совершенствоваться, ускоряться. Тренер не может войти в детали, мужчины же не носят юбок и "каблуков", не говоря уже о бюсте.
Некоторые девчонки боялись быстро бегать на каблуках, хотя могли бы - вдруг, разогнавшись, не справятся с управлением, не среагируют вовремя, упадут. Точно так же, как боялись кататься на велосипеде или лыжах - разгонишься, а там что тебя ждёт? Таких приходилось отправлять на стажировку к гимнасткам, учиться координации движений, управлению телом, особенно в полёте, во всяких там сальто-мортале. Справишься с собой в воздухе - не свалишься и с каблуков. Это как бы узенькие и коротенькие гимнастические "брёвна", принайтованные для верности к ступням.
А мальчишки у этого тренера бегали в стрингах, хотя многим так было стрёмно. Так поверх он им напяливал трусы типа плавок, но с сеточкой сзади и по бокам, причём на несколько размеров больше, гладкие. Перед стартом поддерживаешь их руками. А уж когда побежал, то должен лететь достаточно быстро, чтобы внешние трусы не сползли, верха бёдер их всю дорогу подпихивали. Чуть сбавил - они сползают и тормозят тебе бёдра, приходятся останавливаться и подтягивать. Практически сходить с дистанции. И все поэтому выкладывались. Красота!
Тренер сравнивал двое трусов с жёстким и мягким корпусами подводной лодки. Ей тоже быстро в воде надо. Правда, подлодки не простужают попку и не натирают её стрингами...
Я поймала темп и побежала уже в крейсерском режиме. Автобус остался далеко позади, и меня притормозило лишь чересчур громкое шлёпанье по асфальту. Внимание привлекает ненужное. В следующий раз обую кроссовки.
Прихожу к Алёнке, хвастаюсь обновкой - не без стриптиза юбочного. Садимся пить чай, болтаем. А живёт моя подружка то ли на втором, то ли на третьем этаже, потому что дом на склоне стоит, и непонятно. Главное - это первый снизу этаж, где есть балконы. У Алёнки он выходит во двор и с трёх сторон облицован плитками. А всё вечерне-ночное освещение, лампочки всякие над подъездами - ниже.
Выходишь вечером на такой балкон и видишь в меру освещённый двор с фасадом, а присела "на дно" - и вот уже звёздное небо над головой, еле видишь, что в руке держишь, основной свет остался за бортом.
Алёнка любила перед сном посидеть в шезлонге на балконе, подышать воздухом, проникнуться ночным настроением. Иногда забавлялась с мобильником или планшетом. Когда-то даже ужинала здесь полегоньку, но однажды ей "дико неважно зубнулось" и она перестала. Есть надо то, что видишь, и видеть то, что ешь. Лучше поужинать с родителями и потом просто посидеть в полумраке.
Домашние знали о привычке дочери и не препятствовали ей сидеть там в белье или ночной рубашке. Но кое о чём Алёнка призналась только мне. Дело в том, что в поздневечерней тишине хорошо разносятся-доносятся голоса. Иной раз можно услышать разговор соседей за приоткрытым окном с другого края дома, а уж о бабушках на лавочках и не говорю. Обрывки разговоров проходящих через двор и всё такое.
Если ты сидишь на собственном балконе, ни к чьим дверям не подбираешься, ухо к тонкой стенке не приставляешь - разве ж это подслушивание? Не зажимать же уши... Глупо также вывешивать на балкон специальный флажок - я, мол, тут сижу и всё слышу. Подумают, что это украшение какое.
Лучше скажем - аудиоразведка. Здесь есть что-то от любимого мужского развлечения - рыбалки. Заранее ведь не знаешь, чего уловишь, сидя тихонько и терпеливо, какую щуку вытянешь. Радуешься везению, а нет - так и не очень-то горюешь. Главное, что всё случайно выходит, тем и заманчиво.
Редкие в эту пору машины, к тому же по другую сторону дома, "слушать тишину" не мешали, но дело резко менялось, когда по пустой дороге начинали мчать "летучи"!
Когда-то была мода на мотоциклы без глушителя, но с тех пор лихачи придумали кое-что покруче. Типа крылышек, на манер Икара или польских гусар, крепятся к "корсету" вокруг груди, плечи лежат на специальных ложбинках, а предплечья спускаются к рулю. Шлемы, кожаная амуниция - всё крутое и дорогое. А дорога, конечно, нужна пустая, тесно с такими крылышками на дневной, забитой машинами. Вот и носятся "летучи" поздним вечером, а то и ночью.
Вроде бы на тех крыльях есть зазубрины, заставляющие воздух вибрировать. Звук не слишком громкий, но очень неприятный для ушей, чесаться в них начинает, свербить. Говорят, даже зубы от этого разбаливаются. Подслушивать... э-э... слушать тишину мешает напрочь.
Я как-то вечером видела такую кавалькаду летящих и гудящих. Попы всех мотоциклистов парили в ладони над сиденьями, причём было видно, что не они ноги напрягают, а их крылья из сёдел выдёргивают. Казалось, вот-вот выскочит мотоцикл то из-под одного, то из-под другого, и тёмная фигура подымется на своих крыльях ввысь.
Алёнка тоже видела подобные заезды-"залёты". Говорит, у последнего в крыльях был не сам, а сидящая на заднем сиденье девушка в блестящем комбинезоне. Она и ступни поставила впереди себя на сиденье, сдвинувшись назад. Резко встань, подпрыгни - и взлетишь. Но подружка врать не умет - никто на её глазах не взлетал. Только попы над сиденьями свободно парили.
Я даже жалею, что нет у меня парня, который этим бы занимался. Паришь в невесомости, а мотоцикл довольствуется своим собственным весом и едет как бы пустой, ты им только с высоты управляй и помогай не падать. Кроссовки с толстыми резиновыми подошвами - и я бы выпрыгнула, вот честное слово, что попыталась бы. Дух захватывает! Навыки пантомимики помогут.
Алёнке вот только они мешают в тишине отдыхать.
Но в последнее время "рыба" пошла косяком не та. Подружка пожаловалась, что во дворе собираются какие-то хулиганы и грубыми, нецензурными голосами обсуждают женские силуэты на занавесках. Там ну разве что бюст в профиль раззыришь, но они... ну, домысливают. А уж если кто-нибудь ко сну раздевается и силуэт на занавеске допустит - тут уж зажимай уши, не развращайся.
Она даже маму предупредила насчёт тени на занавеске, поплотнее окна задрапировывали или переодевались в ванной.
Я слушала-слушала и вдруг как пойму! Я ведь сама, своими руками... то есть, собственным телом рисовала профиль на занавеске, и для того именно, чтобы проверить бюст. И не думала, дурочка, что видно-то всё это не с одной лишь моей стороны, но и снаружи тоже. Голосов из двора в комнате не слышно. Вертелась же я и изгибалась так, что ежу ясно - нарочно. Вполне можно подумать, что устраиваю силуэт- шоу для улицы, даже - силуэт-стриптиз, и в одно и то же примерно время. Боже ж ты мой! Позор-то какой...
Подружка заметила, что я дёрнулась и вроде как всполошилась, спросила, почему. У меня духу не хватило признаться. Зато достаточно сообразительности, чтобы подменить причину испуга: мне, мол, в голову мысль вдруг пришла. Хочешь узнать, какая?
Я исполняю, в этом вот трико, силуэт-пантомиму, умею уже, а дядя, например, Юра записывает её на видео своей замечательной фотокамерой. Гласная причина - фиксация спортивного достижения родственницы, для семейного фотовидеоальбома. Негласно же я у него карту памяти из фотика стырю на время и на флешку перекину. Дам её тебе. А ты, когда сможешь (родителей дома не будет), поставишь на кухне или в спальне проектор - на занавеске это шоу воспроизводить, сама же спрячешься на своём уютном балкончике и будешь слушать, что обо мне люди говорят. Пусть даже и хулиганы.
Мне стыдно не будет - я ж в это время буду прилично одета, и вообще не здесь. А потом, когда скажешь, в какой день и час меня "крутила", я вспомню, не икалось ли мне тогда. А то ещё можно голоса на диктофон записать. Когда они "потом" звучат, много "потом", их как-то спокойнее воспринимаешь, чем в режиме реального времени, сразу. Даже забавно кажется, что люди мираж ловят и за реальную голую тебя его принимают.
Алёнка с радостью согласилась и от себя внесла пару дополнений. Таиться на балконе она будет, как минимум, топлесс, а если достанет духу - то и нагой совершенно, как бы из солидарности со мной. И постарается всё время, пока идёт видео, держать во рту кляп - спринцовку из маминой аптечки, обёрнутую в полиэтилен. Это тоже в стиле пантомимы - молчать и не кашлять.
Она призналась мне, что сиживала с таким кляпиком на уроках. На пари, а также чтобы не подсказывать на контрольных, а то добрая очень. Учителя почему-то всякий раз, заметив её потугу подсказать, пеняли ей на гимнастику: мол, в спорте не подскажешь, там или ты умеешь, или нет, всё видно и не сшельмуешь. Нашу гимнастку эти сравнения совсем задолбали, раз она решилась на кляп.
А когда эпидемия и в школе все ходят в голубеньких медмасках, с кляпом вообще лафа. Научись только слюну сглатывать. Даже Скуперфильд вспоминается, как ему Крабс в рот тряпку заталкивал и носовым платком вокруг завязывал.
Ну, сиди как хочешь, твой же балкон. Жаль, мне с тобой нельзя. Хотя... А что, если снять таким же макаром саму Алёнку и у меня дома на занавеску пустить? Обмен, так сказать. Подружеский обмен. Живу я повыше, но голоса вполне могу с балкона половить.
Будет у нас "перекрёстное опыление", никому не стыдно-не обидно и все видны. Только вот, боюсь, Алёнка не сможет скрыть свои гимнастические навыки, и все поймут, что она "танцует" нарочно. А когда нарочно, то и показываешь только то, что хочешь показать, а не то, что показывать не хочешь, когда это выходит случайно. И весь смак подглядывания насмарку.
Между прочим, в Алёниной секции весьма своеобразное ранжирование спортсменок. Как-то я спросила её, как успехи, и получила ответ:
- На "свинку" не вытягиваю пока.
Что такое, что за "свинка"? Оказалось, это наградной купальник такой. На себе она его показать не сможет, показала фотку. Секция покупает обычные, и своя портниха перешивает.
Сверху он на узеньких бретелях, так что лифчик не пододенешь. Но и не надо, потому что спереди так классно ушито кое-где, что грудка в "гнёздышко" славно входит и фиксируется. А поверх эти "гантельки" обшиты ещё мелкой сеточкой для игривости.
Такой же сеточкой подшиты снизу канты внизу попы, как бы слипы наставлены до шорт, целиком закрывающих ягодицы. На этот раз без подкладки, просто сеточка. А формы эти "наставки" как раз точно такой же, как "надлифчик" спереди. Нарочно так сделано.
Почему "свинка" и почему награда? Дело в том, что вручают такие штучные купальники только тем гимнасткам, которые поднаторели в конторсии и могут, стоя прямо и расставив ноги, наклониться и вынырнуть головой с другой стороны, увидеть собственную попу. Тогда два сетчатых "лифчика" оказываются один над другим. А помните, какое бикини было на Свинье-пляжнице из "Ну погоди"? Именно с несколькими лифчиками один над другим.
Поликини!
Так вот, Алёнке пока не удавалось нагнуться столько глубоко, а вот "шпагат" она делала запросто.
Однажды она призналась, что в разгар обмена хулиганскими мнениями о занавесочном силуэте у неё вдруг запучило в животе. Можно бы и потерпеть или пойти в туалет, но девушка решила, что можно тихонечко и тут. А не получилось тихонечко, а прозвучала пулемётная очередь с пришмякиванием. Сперва обмерла, а потом услышала, что молва снизу приписала эти звуки силуэту на занавеске, он как раз нагнулся и задницу чётко очертил. Никто и не подумал, что через стекло так не услышишь.
Как легко грешить, зная, что грехи твои припишут другому совсем человеку!
Ну, газы по заказу не скопишь, а вот приахивать можно - очень сексапильно. Или постанывать. Или смущённо похихикивать, повизгивать - имитируя смущение той, силуэтной.
И дело завертелось. Я выпросила у дяди Юры фотоаппарат - "птичек снимать". Впопыхах забыла потом стереть отснятое, и дядя долго говорил, посмеиваясь:
- Вот что ты за птица, оказывается!
Дождавшись, пока смущусь по полной, продолжал:
- А это подружка твоя там, да? Кто она? Видная девка, умелая. Только зачем же силуэтно снимала? Надо было в объёмном свете, стоит того её тело, ей-ей, стоит!
И принимался рассказывать о том, как во времена студенческой юности снимал своих сокурсниц в гимнастическом трико - другим, конечно, аппаратом, плёночным, без видео, проявлять нужно было химикалиями, фотки в кюветах в темноте печатать. И намекал, что кое-кто потом снялся у него в индивидуальном, как он выразился, порядке - без всего. Тогда это был большой грех, могли счесть за порнографию, хотя было всего лишь красиво, как Венера Милосская. Никого он не принуждал, всё по доброму согласию.
А сейчас, наверное, это у молодёжи запросто, да?
Проявив вежливый интерес, я проигнорировала явные намёки и Алёнку не выдала. Стали мы с ней крутить силуэт-видео и из засады подслушивать... ну, мнения. Сперва нервы пощипывало и в смех бросало, кляпик как нельзя кстати был. Потом зрителей-комментаторов почему-то убыло. Ну да, ролик же один и тот же, и это заметно. Не подумали мы с подружкой, что силуэт быстро приестся. Вот трёхмерная нагота - та вряд ли.
Гастролировать по квартирам одноклассниц у нас не получилось. Да мы и не решились.
Но наш робкий опыт имел свои последствия. Теперь по вечерам в нескольких окнах Алёниного дома начинались силуэт-шоу, причём под музыку - магнитофон клали на подоконник. И не какое-то видео, а в натуре. Снизу на занавеске виднелись контуры табуретки или стола - на что, подтащив, взбиралась девчонка, чтобы себя показать. Одетая так, что на силуэте одежды вообще незаметно. У кого-то метались волосы, кто-то часть времени танцевала поднятыми вверх ножками, аки синхронистка, ложась спиной на стол или из позы "берёзка". Сзади подсвечивал торшер или просто лампочка. Иногда выходило красиво.
Конечно, так самовыражаться можно, когда родителей нет дома, то есть нечасто. Но дом большой, и в любой вечер кто-то в театре или ещё где. А дочка одна дома свой театр устраивает. Театр одного силуэта... Однажды мы с Алёнкой, примкнув к дворовым зрителям, увидели, как силуэт-пантомиму пытается исполнить, судя по всему, взрослая и массивная женщина. Казалось, слышно и натужное сопение. От дочки, видать, заразилась.
Дурной пример заразителен, но не любой заразительный пример - дурной. В частности, наш. Мы так считаем. Давай, тётя!
В общем, заварили мы с подружкой в её дворе "кашу". Она сама уже подумывает о выступлении "в натуре". А я подумываю... нет, не угадали, о другом пока. Как бы во дворе устраивать типа голосования за "силуэты". Скажем, вывесить список задолженностей по квартирам, липовый, но с номерами и пустым местом, куда любой желающий может поставить крестик или галочку, если ему понравилось выступление в соответствующем окне. Будет девчонкам моральная поддержка.
А в своём дворе, спросите вы? Знаете, давайте посмотрим, чем закончится дело в Алёнином. Не появятся ли на светлом фоне совсем другие силуэты, которые будут стаскивать первые со столов, вязать и шлёпать многажды по попке. Больно-то ведь будет не силуэту!