Бикини

Увидела утром в песочнице маленькую девочку в забавной такой бикиняшке и вспомнила, как в моё детство входил купальник. А вернувшись с пар, решила припомнить поподробнее и записать.

На младенческих фото я весело улыбаюсь (или кривлюсь) в объектив, лёжа в одних трусиках (или памперсах), а порой и вовсе без них. Но сама этой блаженной поры не помню. Говорят, родители чутко определяют время, когда дети начинают помнить себя, и соответственно меняют поведение. Так что, когда себя начала помнить я, нормальным, привычным состоянием была одетость и низа, и верха. Когда, скажем, в жару, требовалось раздеться, мама давала на это специальное разрешение, подчёркивая тем самым временный, исключительный характер прираздетого состояния.

Ещё помог в этом деле доктор. Я болела разными детскими болезнями, и он выслушивал меня, задрав рубашонку и прикладывая там и сям металлический наконечник фонендоскопа. Холодный, он был особенно неприятен при высокой температуре. Я ёжилась, кривилась, иной раз плакала и испытывала большое облегчение, когда рубашонку мне наконец опускали. Создавался условный рефлекс, подкреплявший чувство приличия, которое во мне, оказывается, медленно и неуклонно вырабатывали.

Одежда маленькой девочки известна: платьице, халатик или маечка, плюс трусики. Единственно что - трусы мне подбирали в тон не только маечке, но и платьицу, под цвет подола, а если не выходило, брали телесного цвета. Маме, помню, не очень нравилось, когда девочки сверкают беленьким из-под очень коротких юбочек. Я-то в те годы думала, это потому, что белое легко пачкается.

Чувство приличия во мне создавали исподволь, больше ссылаясь на эстетику, чем на стыдливость. Вместо "Прикрой, а то неприлично", мне говорили: "Посмотри, какой красивый рисунок (или расцветка), неужели тебе не хочется иметь его на теле?" Или: "Специально купила, чтоб дочка у меня красивая была". Ну, как тут огорчить?

Нет, белые трусы не были под запретом. Например, они подбирались к белой майке. Или пододевались под платьице с укрывистым подолом, под длинную юбку, когда мы шли в гости или, скажем, в кино. Или даже в больницу, когда не та была тяжесть и возраст, чтоб педиатра домой вызывать. Такое, так сказать, парадное бельё, показатель чистоплотности, дисциплинирующий элемент. Но если его кто и будет видеть (врач), то только преднамеренно и контролируемо, а не когда юбочка случайно взовьётся или задерётся.

Дисциплинировала мена животно-ягодичная белизна отчаянно. В гостях, кино, поликлинике и прочих, где были, местах, ходить надо было "по струнке", так что создавалось типа условного рефлекса (верхняя одежда тоже участвовала). Но и кроме того кое-что было. Собирая меня в гости, мама говорила:

- Захочешь в туалет - мигни мне, я постараюсь устроить побыстрее. Но может и не выйти, так что настройся терпеть, терпеть и терпеть. Даже если покажется, что там лопается у тебя, всё равно терпи, ну, мне мигни ещё - два раза. Я как смогу, так тебя отведу. А если не утерпишь, то вот смотри: трусы белые, на них каждое пятнышко заметно, я проверю и, если что, накажу. Ты уже не маленькая пачкать пелёнки, должна учиться себя вести, как большие себя ведут, терпеть, не подавая виду.

Однажды даже велела:

- Как кто из тёть пойдёт в туалет, встань за дверью незаметно и послушай, сколько из неё выльется. Вот как взрослые тёти умеют терпеть! Тебе тоже надо так научиться, постепенно, конечно, ты же хочешь большой у меня стать? В жизни пригодится.

И верно. Позже, уже в школьном возрасте, я встречала девочек, чьи трусы пестрели полусмытыми пятнышками от мочи, причём они даже не стыдились этого, оставляли в раздевалке на виду. Порой я видела, как девочки описивались, вскрикивая, прямо на ровном месте, даже живот не успел выпятиться. Слабоваты низом, не натренированы. Молодец мама, что меня приучила! Хотя в те годы я этого не понимала ещё, мучилась, считая, что зря.

Помню первый свой выход на пляж - самостоятельный и осознанный. Мама говорит:

- Давай, дочка, оденемся для купания, чтоб там только верхнее скинуть. Раздевайся до голенькой.

Я подчинилась.

- Ступай сюда ножками.

Смотрю - а у неё в руках что-то типа трусов, только побольше обычных и насборенные. Ступаю, и вдруг мама натягивает мне эти "трусы", как показалось - аж до ушей. Ну, до плеч, и руки нашлось куда просунуть. Когда всё расправилось и огладилось, оказалось, что моё туловище в каком-то мешке, но так хорошо его вмещающем! Типа сшитых воедино трусов и майки с входом сверху, только талия без резинки. Непривычное ощущение, но надёжное. Чем-то новым запахло.

- Видишь, дочка, как красиво, - а по всему переду Чебурашка нарисован. - Это я тебе купальничек сшила, будешь у меня на пляже самой нарядной. Ну, а я покупной надену, тоже ничего, правда?

Отвернулась и надела.

Вот сейчас вспоминаю и не припомню, видела ли я маму голой в анфасных подробностях. Она всегда отворачивалась хоть боком, но не стыдливо, а просто потому, что там её одежда лежала, естественно так. А вот меня она нагой видела... то есть я осознавала, что видела, потому что меня одевает и с любой стороны взглянуть может. Впрочем, под маминым крылышком даже без всего комфортно, она пригреет, защитит, предупредит об опасности...

На пляже я быстро поняла, для чего нужен купальник. Подол платья в воде ни к чему, и раздельные трусы с майкой тоже нехороши, могут завернуться, сползти, задраться. Чтобы всей душой отдаваться радости купания, надо облачённой быть надёжно. Мне достаточно не позволять бретелькам сползать с плеч (а они и не сползут, особенно когда материя намокнет, ведь отверстия-петли для рук узенькие), и беспокоиться не о чем.

Вокруг меня купались тёти тоже в купальниках наподобие маминого. Но вот вдруг я увидела лежащую ничком на лежаке и удивлённо сказала:

- Мама, мама, смотри, тётя голая лежит!

Ну, она меня утихомирила, увела, а потом объяснила:

- И вовсе она не голая, а просто загорает. Видишь - лямочки и завязки? Прикрыла то, чему загорать вредно, и загорает остальным телом. Вот перевернётся на спину, и ты увидишь, что у неё прикрыто. И больше не кричи так, это неприлично. Подойди, скажи тихонько на ушко, и я всё тебе растолкую.

Действительно, через некоторое время "тётя" перевернулась на спину, и я увидела три матерчатых треугольника, плюс большие тёмные очки, плюс налепленный на нос листок.

У лежащих на спине женщин груди распластываются по телу, оседают, уплощаются, и лифчик, особенно если без жёстких чашек, смотрится только лишь покрывающим. А особенно меня убедил листок на носу. Тем более, вокруг бегали мальчишки с облупленными носами. Стало быть, просто прикрыто всё, чему солнце вредно.

Но пониманием дело не ограничилось:

- Мам, я тоже хочу загорать!

Она объяснила мне, что молоденьким детям с нежной и уязвимой кожицей загорать лёжа не очень полезно, что и так у меня на солнышке ручки, ножки, шея и личико, что хватит. Но я настаивала так, что мог создаться эффект "запретного плода". И мама сдалась:

- Хорошо, доченька, но только рано утром или к вечеру, не в пекло самое. Когда солнышко ласковое, вот тогда. И с завтрашнего дня. Начнём с полумаечки, а если понравится, ещё укоротим. Некоторые девочки совсем не могут загорать, сразу краснота, волдыри.

- Но у меня ручки и ножки нормально загорают.

- Всё равно походи несколько дней в полумаечке, а укоротить всегда успеем. Семь раз отмерь, один - отрежь.

А на пляже некоторые девочки купались прямо в коротких майках, не достающих до трусов. Правда, я видела, как одну такую мама потом раздевала и вытирала полотенцем. Может, не допетрила малышка, что в воду надо лезть, многое сняв?

Но матери, если и видели, то не ругались. На людях, во всяком случае. То есть, сделала я для себя вывод, купаться можно по-разному.

Но я заметила, что по-настоящему (включая по-собачьи) плавают только одетые в сплошняки, да мальчишки в плавках, а "раздельные" плещутся на мелководье. В общем, мама молодец у меня, только в таком купе и научишься плавать. Чего мне очень хотелось.

И, правда, назавтра был уже готов раздельный купальничек. Надевая его, мама приговаривала:

- Жила-была девочка, слыла букой и бякой, потом исправилась, и стали её кликать Бикой. И летом она ходила в купальничке, Бикином, которое прозвали за то бикини. Вот и сейчас ты в бикини у меня, доченька ненаглядная. Ну как, нравится?

Собственно, трусы, как и раньше трусы, только материя чтоб в воде не плошала. Сшить маме пришлось только верх, типа узенькой-узенькой маечки, не треугольников. Пологий овальный выем. Красивый топ вышел, не хуже сплошного купальника. Только спросила:

- А нельзя, как у тёти, на завязках?

- Не стоит, - покачала головой мама. - Побережём кожу, и потом, в этом купаться можно. А в том - нельзя, надо переодеваться. Нет, ты посмотри, как красиво! Лежишь попкой вверх, и по ней черепашки ползают.

Это правда, цветастая была материя, с рисунком. Как раз для детей.

Бикини я стала носить утром и к вечеру, а посерёдке возвращалась в сплошняк. Однажды зачесалось у меня в груди где-то, песок, что ли, набрался. Ну, задрала я, почесала, а возвращать на место не стала спешить. Так мама подозвала, оправила сердито и сказала:

- На солнце это нечего держать. А то будет, как у мужчин... то есть дядей, грудь волосатая. Видишь, какие они? Потому что загорают без верха, им всё равно, красоту женскую не ценят.

После этого я уже ничего не задирала, чесалась украдкой.

А второй мой сплошнячок, как сейчас помню, жёлтенький такой и рябенький, был сильно похож на одно моё летнее платьице, длинные тонкие помочи через ключицы и по голой спине почти до пояса. Собственно, и сшит он был, то есть перешит, из второго такого платья, запасного, только вот не удалось подобрать точно такой же материи, и низ получился чисто жёлтым, без ряби. Но это ничего, нигде не сказано, что куп должен быть непременно одноцветным.

Платье я, конечно, надевала через голову, а в куп, наоборот, влезала сверху и его помочи крепко сидели на моих плечах, помогая стягивать тело. Братец платья, да и только.

На следующее лето я подросла, и мама купила мне фабричное бикини, уже из полуэластичной материи, тоже яркое, с обезьянами и попугаями. Трусики меня своей растяжкой аж удивили, а верх был уже не плоский, а двумя треугольниками, с небольшим запахом. Мама, увидев, что я рассматриваю, пояснила:

- Это фасон такой. Ну, бывает материя в полоску, в квадратик, в треугольник, в кружочек. Вот и тут верх бывает в полосочку, а бывает и в два домика. Красиво, правда? Видишь, из окошек в домиках обезьянки выглядывают?

Что ж, раз домики, значит, и крыши треугольные. А бретельки через плечи маечные, не очень узкие. Так что аналогий с маминым лифчиком, белым и скучным, не возникало.

Тем же летом на пляже произошло одно событие, подтвердившее, как я сочла, необходимость верха. Недалеко от меня копалась в песке младенческого возраста девочка, в одних белых трусиках. Я ещё подумала: "Что ж она не любит красивую одежду? Не воспитали в ней вкус? Ведь немножко "утеплившись", можно сильно покрасиветь - как вот, к примеру, я".

И вдруг... Набежали маленькие мальчики в плавках, подхватили эту грязнульку под локотки и поволокли с собой, аж ноги земли не касались. Она что-то пищала, отчаянно трепыхалась... Нет, с концами унесли, будто и не копалось её здесь.

За что и вообще почему её так, я не знала наверняка, так что возникла догадка: с её небрежением к красивому и безверхъем, она показалась мальчишам своей, вот они и вовлекли её в свою компанию. Так ей и надо! А если ты красиво одета, то за версту видно, что девочка и трогать её не смей.

А потом было куплено и бикини с бретельками, как у лифчика, и даже с застёжкой. Мама обратила моё внимание на то, как это похоже на верх сплошного купальника, где ручки продеваются в петли. Только там верх спины голый, а бретельки через ключицы идут вниз, на соединение с низом, с трусами. Ну, а когда раздельно, им нет другого хода, кроме как горизонтально, на соединение друг с другом.

Дальше - я росла, подрастала, купальники на меня покупались (всё чаще) и шились (всё реже) всё новые и новые, от лета к лету. Мама всячески поддерживала культ красоты и индивидуальности, к каждой обновке норовила что-нибудь пришить, или подшить, или вышить, или булавочку приколоть, или узелок красивенький завязать. Всё дышало её любовью и заботой. Я даже порой жалела, что на мне сверху (трусы-то были по пояс) так мало красивого, и только ласкавшее мне "серёдку" солнышко, приятный загар примиряли с этим положением вещей. И - размером вещей.

Освоив, в дополнение к сплошняку, ещё и бикини, я уже в очень раннем возрасте перестала видеть качественные различия в костюмах между собой и тётями, включая взрослых - только в размерах отличия. Никогда я не видела на пляже всецело обнажённых, и сама так не ходила, тоже общее. Кроме того, у нас почти никто не носил чашечный верх бикини, всегда мягкоматерчатый, полоса или треугольники, так что и здесь различий принципиальных не было.

Я даже, дурочка маленькая, радовалась, что у меня красивше, не разумея в те годы, что главным украшением женского купальника служит его наполнение. Ну, ещё - фирменная марка, иностранная, если отечественное наполнение пасует.

А в первом классе произошёл такой случай. На первом уроке физкультуры мы переоделись, выстроились... то есть нас построили, выстраиваться сами мы после уже начали. Физрук обошёл шеренгу, осмотрел нас со всех сторон, что-то говорил - то всем, громко, то лишь одному кому-то, вполголоса. Потом помаршировали, побегали по кругу, ещё какая-то мелочь, и на первый раз довольно.

Была у нас в классе одна очень толстая девочка, Настей звать. В моём поколении это было нечастое имя, так что оно стало прочно ассоциироваться у меня с полнотой. Когда потом знакомилась с тоненькими, стройными девушками и оказывалось, что они - Анастасии, прямо удивлялась.

Когда нас отпустили, я вместе со всеми побежала в раздевалку, а потом вспомнила, что хотела спросить, как тренироваться дома - нам сказали, что надо, но вот как? Поколебалась и побежала обратно, по пустому коридору, в лёгкой спортивной одежонке. А в школе-то без году неделя, за малейшее нарушение в школьной форме взыскивают. Как же страшно и опасно показалось мне бежать по пустому коридору!

Вбегаю в пустой спортзал, вижу - на другом конце дверь в каптёрку открыта. Там стол физрука, хранятся мячи и обручи. И доносятся оттуда голоса - его и Насти. Я сперва повременила входить, чтоб не перебивать, а потом, когда расслышала и просекла, так и вовсе неудобно стало. Вот что донеслось до меня из двери:

- Понимаешь, заметно же, - мягким голосом говорил физрук. - И мне даже, и девочки скоро разглядят.

- Но я давно его ношу, - оправдывалась Настя, - привыкла уже. Ну и что, что заметно?

- А переодевалась как?

- А я не догола. Под формой футболку носила, так что только низ в раздевалке сменила.

- Нехорошо, заметят - поймут.

О чём это они?

- И что значит "давно"? Ты же малышка ещё!

- Ну, я в пять лет, в полшестого растолстела, и меня из детсада исключили. Говорят, это, как её, па-то-ло-ги-я, и мы за её здоровье не отвечаем, так что иди себе подальше - а до школы больше года. Не ела я очень уж много, и не рада, что толстею, ходить тяжело, одежду мне меняли чуть не раз в месяц - куда это? К врачам меня водили, так я от них только оскорбления выслушивала. Что же мне, совсем не кушать?

И вот мама говорит, что можно попробовать тело приручить. Для этого мне надо носить тугие трусики-шортики и лифчик, бывают такие детские, облегали чтоб и стесняли. Я и начала...

Вон она о чём! Лифчик. Я не заметила, потому что и подумать не могла, что в этом (то есть моём) возрасте можно носить что-то взрослое. Не на пляже, а вот так, повседневно.

- Тугие? А рубцов не было?

- Сначала были, так мама меня каждый вечер массировала, перед сном, когда разденусь. А когда глубокие, то и папа подключался. Пришлось отступать, подбирать пошире и послабже. Сейчас уже нет почти рубцов, только ощущение "навьюченности". Это как летом в зимнем пальто ходить, только изнутри. Но я уже привыкла и боюсь снимать к тому же - а вдруг расплывусь? Есть-то меньше не могу.

- А тебе есть, что облегать?

- Это же детский лифчик, почти плоский. Вот, смотрите, - послышалось шуршание, - как обруч на бочке, а снизу - второй, по животу. Меня многие спрашивают, и я рассказываю, показываю.

- Но девочки решат, что ты просто важничаешь и взрослишься. Опусти, опусти футболку!

- Что вы, у нас в детсаду все девочки, у кого есть старшие сёстры, примеряли их лифчики, а у кого нет - мамин тайком брали. Я ещё не познакомилась здесь толком, но, думаю, и в школе не хуже. А хочу я, чтоб вы осмотрели лифчик получше, что он именно детский, а не перешит из взрослого. Щупайте, щупайте, тут вот бирка есть.

- Ну ладно, носи, только на физкультуру снимай, а то прокантуется. Ничего не случится, если ты один урок в неделю дашь своему жирку отдохнуть на воле. На ночь-то хоть снимаешь?

- Как и мама, а как же!

Вот так я и узнала Настин секрет. Надо же, мама сама велит! Но чувство "запретного плода" не возникло, не было и ассоциации с летними купальниками - они же для красоты, я не жирная, как Настька, и поджимать сало мне нет надобности.

Потом, вплоть до начала созревания, ничего особенного не происходило... разве что в школьном туалете под строгим секретом мне дали примерить стринги. Мне не понравилось, попу режет, завязки по бокам узелками давят, и к тому же сама хозяйка не может внятно объяснить, что в этой невзрачной крохотульке красивого. Вот панталоны с тропическим пейзажем - это да, только исподу топорщливо, под нынешнюю-то одёжу. Вот спать в них можно, сны будут красивые сниться.

Я не проводила никаких аналогий с маминой анатомией. Насколько я не думала о том, что вот вырасту и избавлюсь от зависимости от взрослых, сама буду командовать, настолько и не представляла, какой тогда стану. Где-то на периферии сознания мельтешило, что тётеньки вырастают из девочек, а дяденьки - из мальчиков, но тут дистанция такого огромного размера, что детскому уму и непредставимо. Даже когда над куклами материнствовала, не представляла в уме, что я уже взрослая.

И вот началось созревание, наступил подростковый возраст. Груди пустились в рост в учебном как раз году, класс примерно седьмой, и к лету ужё отчётливо выдавались, не скроешь, даже если захочешь. Ну, гамма чувств, от вселенского стыда до бесстыжей гордости, вопрос лифчика и всё такое. О летнем купании не думала.

Учебно-взрослительный год кончился, наступило лето. Я всегда загодя примеряю купальники, не выросла ли из какого или не стал ли рисунок чересчур детским. Вытаскиваю из шкафа на этот раз, а уже для раздевания надо лифчик снять, и сразу сомнения: а как оно (то есть они) будет в купальнике? Изменения-то разительные... хотя всё ещё впереди (и кое-что уже впереди, хи-хи).

Надела верх, завязала сзади, пришлось, правда, помучиться, повозиться. Завязывала и думала: а ну как не то? Неужто ж чашечный понадобится? Завязала. Стала расправлять, а у меня треугольники были с трубчатым низом, в который продевалась верёвочка. Расправила, "хомут" поправила. Что такое? Вроде хорошо. Не может быть! Плечи вперёд, грудь в себя - топорщится. Плечи назад, грудь вперёд - хорошо-о! Свободно встала, внимание на перёд - норма, ей-богу, нормалёк! Всё так облегает, посерёдке такие припухлости, но красивые, девичьи. Не только, выходит, в рисунке и цвете красота, но и вот в этом. В рельефе.

Ещё что удачно оказалось, так это то, что верх был сделан на верёвочном "хомуте", перебрасывавшемся через шею, а не на бретельках через ключицы, как у маминого лифчика, что в домашней обстановке я на ней часто видела. "Хомут" наводил на мысль о фартуке, что на меня надевали, ставя к плите и уча готовить, да и кукол я "кормила" в этой "спецодежде". Ага, это для того, чтобы надетое не сползало вниз.

Подумала я примерно так:

- Как хорошо, что от загара надо беречь (одновременно украшая покрытием) именно те места, которые так меняются в девичестве! Если б не так, мне бы пришлось в этот сезон первый раз надеть верх, все бы всё поняли. Даже исподу лифчик - и то сколько сомнений, сердцебиений, стыдливости даже - а тут наружу! Верх бикини, сам факт его наличия, можно издалека рассмотреть, а вот как его подпучивает - только вблизи. Избавлена я от дискомфорта. Интересно, насколько хватит этих "домиков", в которых теперь вместо рисованных обезьянок поселились вполне реальные одноглазые жилички? Ну, что будет, то будет. Но как здорово, что купальник остался подходящим!

Сплошное удовольствие

В общем, так. Подкинули мне предки на роды легавый куп. Настолько легавый, что...

Ой, чего это я? Пишу, как всегда говорю, а говорим мы так в своей только компании. Другим, может, непонятно. Пишу-то я для всех, может, и постарше кто прочитает. И добро бы просто не поймёт, а то ещё и не так расфурлычит. Нехорошо будет.

Итак, исправляюсь и начинаю писать по-человечески. Тем более что могу, как оказалось. "На роды" - это на день рождения то есть. А то ещё подумаете, что это я сама... А я ведь не тронутая ещё совсем (хотя голышом виденная и ласканная), учусь в институте и до окончания ни-ни.

Мама мне говорила, что ещё в её время пытались как-то разнообразить "день варенья" и наподобие выдумывали. Пресно как-то и скучно - "день рождения". Хотя бы "именины". Но, если честно, у нас это слово совсем другое означает, это когда тебя твой парень имеет. А если ты раскрепощённая, то и любой другой. "Иду к Вальке на именины" - безобидно звучит, а?

И вот мы говорим коротко и жёстко - "на роды". Это ведь годовщина маминых родов, так ведь? А у меня они (множественное число, да) в июне, как раз когда на суше уже жарко и можно загорать, а вода в реке ещё не прогрелась, надо недельку подождать. На пляж можно ходить, а можно и повременить. Самое время купальники в подарок получать.

Куп - это он, купальник. Догадаться нетрудно. Легавый - значит, облегающий тело. Папа говорит, раньше так сыщиков называли, а ещё раньше - охотничьих собак. Собакам всё равно, а сыщикам уничижительно. Что ж, значит, нам, современным девушкам, доводиться реабилитировать это слово, перекидывая его со смысла на смысл. Тем более, раз от собачки охотничьей оно произошло. Можно считать, что купальник (или топ, майка, шорты) сидят на мне, как кожа на собаке.

Шикарный - право слово. Все оттенки торжественного лилового с перебивкой морской волны. Но главное - эластичными сделаны только те части, без которых куп не надеть. И то чуть-чуть. Остальное, что тянуться не должно, а должно, наоборот, блестеть - из полиамида. Застёжки нет, вползать приходится змеёй, потихоньку. Надевание требует поболее времени, чем цельноэластичного или на "молнии", зато потом - словно собака легавая в собственной коже.

Только вот... Ну, вы уже поняли, что куп этот - сплошной. Даже парни, если читают (хи-хи-хи!). Даже и называется так, на этикетке: "Сплошное удовольствие". Целиком и сплошняком с этим согласна. Только вот таких цельных, слитных купальников не нбшивала я... дайте подумать... со средних классов.

И думать, вспоминать особенно не пришлось. "Уход" от сплошняков связан у меня в памяти с чередой событий. Сейчас расскажу.

Итак, средние классы обычной городской средней школы. Летом купаться ходим на пляж. В первой четверти, сентябрь-октябрь, пока тепло, на уроках физры у нас лёгкая атлетика - бегаем, прыгаем на свежем воздухе. Во второй четверти, ноябрь-декабрь, холодные месячишки, перебираемся в спортзал и занимаемся гимнастикой, на снарядах. Так, по-моему, у всех заведено. Третья четверть - лыжи, коньки, четвёртая - снова "легковушка".

Когда мы только начинали, чуть ли не в первом ещё классе, физрук нам сказал, чтоб на гимнастику девочки приходили в купальниках. Ну, мы и пришли в купальниках - тех, в чём купаемся, буквально. А в этом возрасте, то есть при этих размерах, "сухие" и "мокрые" купы не очень по покрою отличаются, спереди и сзади почти одинаковые вырезы для надевания. У гимнастических, правда, ещё рукава, но это не принципиально. И ещё - расцветка. Разнообразная она у нас была и весёленькая, не вполне похоже на единую спортивную команду. Но ведь малышкам детсадовского вида можно это простить, тем более, и запоминать нас так легче. У меня, например, куп был в горошек, так физрук так иногда и звал: "Горохова".

Потом я уже узнала, что педсовет решил не разорять родителей, которых и так быстрорастущие дети разоряют, и отложить "сухо-мокрое" размежевание до старших классов, когда тела размерами попритихнут.

Итак, гимнастировали в универсальных купальниках. Но не только гимнастировали. На лёгкую атлетику полагалось приходить в майках и трусах. Первое время и приходили. Но потом одной девочке показалось, что один мальчик попытался, подкравшись, сдёрнуть с неё трусы. Сразу - визг, рёв, жалоба физруку, а подружки поддержали, обратили внимание на то, что мальчики-то и на "легковушке", и в зале в одном и том же - белых майках, чёрных трусах. Только на воле - кеды или кроссовки, в зале - чешки, а так одинаково. Почему бы и девочкам не выровнять костюмчики? Тем более что купальник сдёрнуть куда невозможнее, чем просто трусы.

Физрук подумал-подумал и разрешил. Но при двух условиях: никогда больше не жаловаться на мальчиков и если погода будет тёплая. Жаловаться мы больше и не жаловались, а второе условие как-то позабылось. Тем более, при похолодании нас наружу вообще не выпускали и мы в "едином" костюме шли в тот же спортзал.

Время шло, мы подрастали, разоряя пред... ну, родителей, частой сменой одежды. Купальниковая униформия была тут очень кстати.

Между прочим, мы, девочки, сговорились потихоньку, чтоб новые купы нам покупали примерно одинаковой расцветки и без явных признаков плавучести (голой спины или "креста" на ней), чтобы и дальше использовать их в качестве гимнастических. Оттянуть переход на два купальника.

Потом, правда, оказалось, что родители наши сговорились об этом ещё раньше.

К тому времени физрук уже знал нас, как облупленных, и различал нас отнюдь не по цвету одёжки.

Класс за классом, и вот начали девочки взрослеть. Уже, замечаю, некоторые под купальник трусики пододевают, чего раньше не было, на очереди верх. У меня стало на груди напучиваться, набухать, вот-вот в рост пойдёт.

В то лето очередной цельный куп стал мне мал. Летом это не очень замечалось, потому что я часто плавала, и он всё время был мокрым или влажным, а после купания я сразу же переодевалась. А вот на первом же уроке физры, выйдя на лёгкую атлетику, почуяла: тесен. Выросла из него.

Причём не в груди тесен, там только всё на старт выходит, а по всему телу. Жмёт везде.

В принципе, дело нехитрое. Надо сказать маме и в ближайшие выходные отправиться с ней в магазин. Или просто сказать, какой хочешь, и дать себя обмерить сантиметром, и она тебе его в будни принесёт. Я и хотела сказать. А потом призадумалась.

Если мне купят новый купальник, то, конечно же, сплошной. Как и раньше. Телом я уже значительно подросла, рост замедлился, и, может, носить мне его придётся до окончания школы - особенно если эластичный попадётся. А мне так уже хотелось бикини!

Это знак взросления - купальник-бикини. Признак зрелости, перехода на новую ступень. Уважение к телу, проверка, насколько оно притягательно. Да и загорать в раздельном, наконец, шоколаднее. Не только руки-ноги поджарятся.

Но сейчас бикини мне не светило. И дело даже не в том, что воспротивится мама. Нет, маму я бы уломала, согласилась бы она на бикини закрытое, низ - шортиками, на верх напялить майку (была у меня) и бегай себе с другими на физре. Как я планировала одеться для гимнастики, расскажу потом.

Сослалась бы, наконец, на пример других девчонок. Минувшим летом у нас "четверть смелых" перешла на бикини, щеголяли на пляже.

Нет, дело было в другом. Для лифчика не созрела грудь. Собственно, её вообще у меня не было, только набухли выпятившиеся соски и появилось новое, неизведанное ощущение. Таз тоже не стал крутым. А рассекать куп на верх и низ, не имея там и там опорных точек, плохо. Я это видела по нашим бикинщицам. Смешно смотрится лифчик на никакой груди, порой задирается, даже соски вылезают.

Нет, нужен "грудной минимум". И я рассчитывала его за этот учебный год набрать, к июньскому дню рождения. Тогда-то я уверенно могу претендовать на бикини, опорные точки будут. Конечно, пока только на закрытое, но дело сдвинется. Оно ведь дешевле сплошняка, бикини. Особенно если крохотное... Но это я вперёд чересчур забегаю.

Значит, надо продержаться только это полугодие. В четвёртой четверти побегаю в трусах и майке, но до этого далеко. Впереди две четверти, как бы их выдюжить?

И всё своё терпение, весь ум я направила именно на это. Прежде всего, нельзя ли просто потерпеть? Пять минут, конечно, можно, а вот пятьдесят - увы и ах. Да ещё физические нагрузки в это время... Одежда должна помогать их переносить, то есть лишних, усугубляющих ощущений не давать, а тут совеем даже наоборот, плюс угроза лопнуть.

И надевать стало труднее. Все уже готовы и выбегают, а я кряхчу, растягиваю, срывается с меня. Один раз даже больной пришлось прикинуться и домой уйти.

Значит, надо что-то придумать. Я отказалась от трусиков, которые по примеру других девчонок стала пододевать. Выпорола всю подкладку, ластовицу убрала. Был у меня детский, нулевой лифчик, я его уже хотела было начать носить, а то соски проступают - отказалась. Каждый раз приглаживала и даже разговаривала шёпотом со своими сосочками, уговаривала не высовываться. А на занятиях старалась на грудь свою не косить, чтоб лишний раз не разочаровываться, не краснеть.

Этого оказалось мало. Пришлось начать думать, где подпороть, отпустить и потом снова зашить. Втайне от мамы. Узнай она, зачем мне навыки шитья, мигом купила бы мне новый куп - и пиши пропало. Маскировала под общий интерес к шитью и рукоделию, шила какие-то фартуки, накидки. И втихаря уширяла куп.

На первую четверть хватило. Но там легче, там бегаешь в общей группе, тебя никто особо не рассматривает, только секундомером щёлкает. А гимнастика - совсем другое. Ты на снаряде или на ковре одна, все на тебя глазеют, причём со всех сторон, и мальчики тоже. Тренер просто обязан следить, как работает тело, а оно - в купальнике. Того и гляди сделает замечание, мол, по швам уже трещит. А то ещё сочтёт жиреющей...

Я исхищрялась, как сто чертей. Что могла, "проболела", а потом поняла - болеть надо было под Новый Год. Ведь пока "болела", тело младше не становилось, а как раз наоборот. После "выздоровления" проблема только усугубилась.

Но под конец четверти болеть никак нельзя - тут тебе и контрольные, и проставлении четвертных и полугодовых, и их "улучшение". Совсем не стоит болеть под Новый Год. Если, конечно, сама взаправду не простудишься и всё дело не испортишь.

В день физры я перестала есть и пить - совсем. Дышать старалась поповерхностнее, но когда сосредоточишься на упражнении, дыхание соскакивает с внимания. Впрочем, когда бегаешь, ещё хуже с дыханием, контролировать бесполезно, грудь так и ходит туда-сюда.

В отчаянии я стала брить лобок, словно его редкие волосики мне мешали. Хотелось увериться в том, что я сделала всё, что могла.

И гимнастика - не лёгкая атлетика, там я могла бы перейти на майку-трусы под каким-нибудь предлогом - как собиралась сделать это в четвёртой четверти.

Долго перечислять мои ухищрения. Девочки обычно предпочитали не сталкиваться с парнями в коридоре и поэтому приходили в зал раньше них, порой аж на несколько минут. Я научилась проскальзывать в дверь после мальчиков, непосредственно перед физруком. "Отстреляться" старалась первой, пока сжатие терпимо, и улизнуть до окончания урока. Для этого тренировалась дома, как могла, хотя полноценной замены снарядам не было. Бревно заменяла половица. Однажды я разложила мамину доску для глажения, она широкая, я старалась стоять на самом краю, но не успела и в "ласточку" нырнуть, как доска стала не выдерживать тяжести. Она всё-таки не на таких тяжёлых дур, как я, рассчитана. Еле успела добром соскочить, а подхватить доску уже не успела, она шмякнулась со страшным грохотом, соседи снизу застучали.

Можно было бы принести досочку с улицы и класть концами на табуретки, но где её в квартире прятать?

Хорошо мальчикам, им не приходится объяснять, почему хочешь заниматься физкультурой дома. Тебе сразу и турник, и гантели, и даже тренажёры кое-кто из наших имел, побогаче, хвастался ужасно. А девочка только заикнись - и её выпихивают в спортзал, тренируйся там, дом не для твоих сальто-мотале. Именно так - мотАле, телом, мол, нечего тут мотать. И не объяснишь, почему от зала тебе аж плохо становится, даже если тебя этот проклятый куп-маломерок не стискивает.

А не потренируешься дома - не получится сделать первой в спортзале, без нареканий и повторов. Малой кровью, как говорится.

Кончилось дело тем, что он на мне всё-таки лопнул. Я как раз выполняла упражнение на бревне, типа "ласточки", ногу назад отвела. Напряглась, забыла об осторожности, даже вдохнула по полной. Тресь! - и мне уже свободно.

Я не успела сообразить, где именно лопнуло. Когда в такой позе, невольно думаешь о том, что межножье на виду у всех, тем более - ты там без трусов. Напомню, мы созревали, и там уже затевалось что-то недетское, некоторые девчата уже кровью сочиться начинали. Уязвимое это место. И мне стукнуло в голову, что лопнуло именно там.

Хорошо, я не растерялась, не завизжала, не завопила, не закрыла от стыда глаза - со всеми последствиями. Я сделала вид, что потеряла равновесие и упала - хотя устойчивость уже оттренировала и теперь разрабатывала, напрягаясь, амплитуду. Упала безушибочно и за бревно - а не на маты перед всеми. Ушла, сгинула с всеобщего обозрения, а бревно помешало подбежать ко мне и помочь... то есть опозорить, какая уж тут помощь!

Пока одноклассницы сообразили, пока собрались обогнуть бревно (и своей гурьбой помешали тренеру приблизиться), я поднялась, зажала, где треснуло (разобралась уже, где) и лёгкой рысью побежала к другому концу бревна, причитая на ходу:

- Ой, сильно ушиблась, я в медпункт, синяк у меня, синяк, не подходите, больно!

В той стороне и дверь как раз была. Убежала я в раздевалку и там переоделась, отошло ёкнувшее сердечко.

На два последних занятия я одалживала купальник у знакомой классом старше - под такой уже и трусы, и лифчик пойдут. Как только раньше не догадалась? Только вот никого не приглашала домой, вдруг девчонки проболтаются и мама узнает, что я не в том купальнике на физру хожу. Ещё хуже, если спросят, где это мне такой шикарный купили. А это чужой.

С огрехами, но план мне удался, и в день рождения получила я своё первое бикини. Закрытое, трусы шортиками, а верх... В общем, в тот день праздновал день рождения мой бюст. Небольшая, девичья, но всё же грудка! Заслуживающая бикини, чашки его словно паспорт повзрослевшему человеку. А исподнего бюстгальтера она давно уже заслужила.

Лето прошло восхитительно! Загар лёг - просто чудо.

В первой четверти нового учебного года я поступила, как уже говорила: на купальник натягивала белую майку и заправляла в шортики. Собственно, так делали все наши бикинщицы, придумывать ничего не пришлось. Придумывать приспело, как быть потом на гимнастике.

Тут мне помог один случай. У нас в семье есть большой альбом с фотками, и каждые несколько месяцев появляется повод его полистать: то чей-то день рождения (у старших, у них не молодёжные "роды"), то придёт письмо от старшего родственника, порой очень дальнего, а бывает, что родичи приезжают и гостят. И я заметила, что мама каждый раз норовит и меня вовлечь в просмотр старинных фоток. Мне это очевидно, но я и не против - прикольные у стариков там костюмчики, и всё не по-нашему, не по-современному.

И вот когда в том учебном году на стол в очередной раз водрузили толстый фолиант, я вспомнила, что в прошлые разы примечала там фотки, где мама, ещё школьница, занимается гимнастикой в спортзале. Раньше я ими не интересовалась, тем более что добрая половина их - чёрно-белая. А теперь вот, после "обязательной части", отыскала их и стала наводить разговор.

И мама охотно рассказала.

Школа, в которой она тогда училась, была почти такая же, как и у меня, но спортзал был совмещён с актовым залом, в одном его конце была возвышающаяся сцена, остальное место занимали лавки. "Акты" случались не очень часто, вторая четверть, вплоть до новогоднего представления, была от них свободна. Лавки перекладывали, громоздя, на пустую сцену, и в освободившемся "партере" клали маты, монтировали спортивные снаряды. Вторая четверть и тогда была отдана гимнастике.

Всегда находился кто-то, кто не мог физкультурить - по медицинским причинам. У нас, в моё время, им разрешают уходить (а попробуй, запрети - сбегут!), и даже если после физры оставалось один-два урока, они не возвращаются. А тогда - нет. И болтаться по коридорам нельзя, завуч то и дело ходит, проверяет. Поэтому их сажали на сцену, на свободное от завала место, и там они тихо-невидно занимались своими делами: делали уроки или готовились к ним, читали просто книжки или "болели" за своих здоровых одноклассников.

Один такой парень "болел" за девочек весьма оригинально - с помощью фотоаппарата и длиннофокусного объектива. Замаскировал всё это среди лавочных завалов и незаметно щёлкал, скрывая щелчки кашлем, простужен же. Мама это первой заметила, кашляет и кашляет мальчик, а вроде не туберкулёзник. А когда присмотрелась, то и увидела.

Плохо то, что снимал без разрешения. Да разве можно было в ту пору о таком заикнуться - заклюют. Целомудренное было время, не то, что сейчас. Тогдашние фотки девушек в гимнастических купальниках - это всё равно, что сегодня целиком раздетые, ну разве что с чуть прикрытой одиозностью. Хотя чего там стесняться-то? В упор не понимаю мамино поколение. А вот стеснялись же. Вплоть до визга, как в женской бане.

Зная, что завизжат, мама утаила своё наблюдение. А затем и вовсе решила "не замечать", пускай кто-нибудь другая. Мало того, она стала выполнять упражнения показательно, в раскрытой манере, в расчёте именно на фотографирование. Отвлекая внимание и плёнку на себя, знающую, от ничего не ведающих и беззащитных подруг.

Что конкретно делала? Например, при мотании на разновысоких брусьях не было принято широко разводить ноги. Маленькие девочки расставляли, а повзрослее - нет. Ну, и решили, что это из-за неприличности. А на самом деле - не только. Если держишься за верхний брус и пытаешься раскачаться, то чтобы миновать нижний с прямыми в коленках ногами, их нужно развести чуть ли не до "шпагата" - и это при том, что вес тела так раскорячиться не помогает. В школах "шпагату" не обучают, хлопотно, поэтому пошли по пути сгибания ног в коленках, не расставляя их. А кажется, что так просто приличнее.

Мама придумала вот что. Раскачавшись, вперёд шла так, чтобы ноги у нижнего бруса остановились, а не пытались его "пробить". Ноги к этому моменту расставляла как можно шире, и если они задевали за брус, то орудовала ими, цепляясь за него, отталкиваясь и разводя ещё шире, пока они не оказывались сверху. Тогда прогибалась, отталкивалась от нижнего бруса, сгибалась в пояснице - и упражнения продолжались.

Физрук воспринимал это как поиски нового и особо не поправлял. А если и поругает - не беда, наверняка "раскорячка" уже отснята.

Или вот "ласточка" на бревне. Поза дважды пикантная: сзади видна раскрытая промежность, а спереди - свисающая грудь. Даже если она маленькая, девичья, свисание визуально увеличивает бюст, а ведь ещё и подмять кое-где можно до упражнения. Но объектив-то только с одной стороны смотрит! И моя мама поборола страх и на одной ноге, стоя на узком бревне, умудрялась повернуться на все сто восемьдесят! Раньше так боялась, да и девчонки не все делали.

Ну, поснималась она, а под конец урока и другие заметили фотоаппарат. Кашлять парень охрип или бдительность ослабил. Визг вышел изо ртов первоклассный. Хорошо ещё, что физрук не поддержал протест. Ну и что, что их фотографировали? Чем объектив хуже моих глаз? Если вы передо мной в таком виде не стесняетесь, чего ещё стесняться стекляшки?

И не объяснишь ему, что когда в узкой компании - это одно, а фотки - это другое, фотки могут разойтись неведомо среди кого, невесть с какими словами их будут друг другу показывать и грязными ногтями тыкать, а то ещё и фотомонтаж какой учинят неприличный. И вообще, надо спрашивать разрешения.

Фотограф со сцены быстро ушёл, тем более, урок кончился. Визг исчерпал сам себя, девчонки побежали в раздевалку. Мама старалась не вмешиваться в осуждающую болтовню, вдруг ещё припомнят её смелые эксперименты "в воздухе". Но заметила, что группка наиболее сплочённых о чём-то перешептывается, что-то замышляет.

Что - догадаться нетрудно. Раз взрослые не помогают, спасение утопающих - дело кулачков сами утопающих...

Её фотки могли погибнуть ещё до проявки! Мама решила их спасти, тем более, интересно, как она со стороны выглядела. В школе был фотокружок. Девочка побежала туда и каким-то образом раздобыла кассету со свежей плёнкой. Как именно - уже и не помнит. Может даже, записалась фиктивно в этот кружок, только чтоб поскорее выдали. Потом можно и отказаться, и вернуть деньгами или натурой. В смысле - купить и отдать. Сейчас главное - выиграть время, в магазин бежать некогда. Придумчивая у меня была (слово "была" зачёркнуто, сверху написано "и теперь") мамочка.

Предлог подойти нашёлся быстро. Собственно, он сам к ней подошёл, фотограф-то. Никто из девочек после всего произошедшего не давал ему списать, то ли алгебру, то ли химию, типа бойкота. А она - дала. Поломалась, чтоб все слышали, что неохотно даёт, не клевали её слишком уж. И в руку незадачливого списывальщика была тайком всунута обёрнутая в бумажку вещица, на бумажке значилось печатными буквами: "подмени".

Он понял её с полуслова. И не только внял совету, но и пошёл дальше. Видать, явно составляющийся заговор девочек парня напугал. После уроков все дружно шли в раздевалку, то есть бросались все скопом, возникала толчея, давка. Карманников, слава богу, не водилось... но в тот раз обнаружился анти-карманник. Уже найдя своё пальтецо (в те времена школьницы носили пальто и шубки, а не куртки), мама сунула руку в карман школьного фартука и обнаружила там... кассету. Такую же почти, что недавно отдала.

Ага, понятно. Он решил дать ей отснятую плёнку на сохранение, поверил, доверил, чтобы не отняли при обыске, который, похоже, наклёвывался. Может, понял, что она нарочно ему позировала, может, доверие за доверие - засвети, мол, если хочешь. Или не отдавай, прояви сама. На твою милость, в общем.

Но дело немножко осложнилось. Девочка не ожидала ничего такого, думала, может, конфета какая завалялась батончиком, пальто которую может расплющить, и руку сунула смело. К тому же новоявленный член кружка не знал толком, как обращаться с кассетами, больно уж стаж невелик. И рука почуяла, что под пальцами что-то повернулось и вроде как начало отходить. Неужели раскрывается кассета, плёнка же засветится!

Сердце аж ёкнуло.

Я тут рассказываю всё последовательно, но многие вещи мама досказала мне потом, без папы и альбома. Какие и почему - надеюсь, поймёте сами. В частности, о раскрутившейся кассете.

Рука осторожно вылезла из кармана и зажала его снаружи. Нет, вслепую ей кассету не закрутить, может только хуже выйти. Вынимать и закручивать на свету ещё опаснее. Опытного в фотоделе человека искать не стоит, это же её... их с фотографом маленькая тайна, так ведь?

Остаётся одно - замотать ненадёжную кассету во что-нибудь тёмное и так и отдать потом хозяину, нехай в темноте разматывает и раскрывает. И это "тёмное" на маме было. В те времена школьницы носили коричневые платья с кружевными воротниками и манжетками, на которые в будние дни надевали чёрные фартуки (в праздники - белые). В кармане такого фартука и лёживала сейчас полуразвинтившаяся кассета. Может, снять фартук и замотать в него его же карман?

Но тут встало затруднение. В раздевалке людно, снятием ни с того, ни с сего фартука заинтересуются, тем более что на улице нежарко (вторая четверть - это ноябрь и декабрь). Значит, надо идти в укромное место, в туалет. Пальто туда не потащишь, значит, обратно в раздевалку придётся идти без фартука. А за соблюдением школьной формы у них крепко следили.

Конечно, девочка в одном платье могла и не попасться. Но могла и залететь. Может, будь потайная вещица её личная, мама и рискнула бы, но ведь она (кассета) доверена ей на сохранение и допускать даже малейшего риска она не вправе. В крайнем случае, можно переложить риск на что-то своё - но чужое должно сохраниться. Кровь с носу!

Что же ещё у неё есть тёмное и не часть обязательной формы? Вроде бы ничего. Платок носовой светленький, гольфы (их тогда носили) тоже светлые, в портфеле ничего такого нет. Просить у других нельзя. Правда, был ещё трикотажный гимнастический купальник тёмно-фиолетового цвета, но он остался в шкафчике в раздевалке, а сейчас там заперто. Что же, что же...

И тут сердечко у мамы снова ёкнуло - посильнее, чем в первый раз.

Дело в том, что из-за коричневого платья и тёмного купальника школьницы выбирали себе лифчики тожё тёмные - чёрные или тёмно-синие, чтобы ничего белого, светлого нигде не просветилось, не мелькнуло. Хватит и того, что бретели и канты проступают на платье, нечего ещё и цветом помогать.

Ну, вы поняли. В туалете, закрывшись в кабинке, отважная девочка совершила задуманное. Обратный путь до раздевалки показался ей длинным и позорным. Как будто все встречные смотрят прямо ей на грудь, на выпирающее, и на спине тоже нет никаких признаков полагающегося бюстгальтера. Странное дело, раньше она этих проглядушек немножечко стеснялась, а сейчас вот ей не по себе от их отсутствия.

Щёки пылали, взгляд не встречался с глазами встречных...

Из-за всего этого мама задержалась с одеванием, и когда вышла во двор, фотографа уже колошматили. Надо же - без обычного визга, просто окружили и пытались отобрать портфель, обыскать карманы. Он отбивался, как мог, но численное преимущество доставало...

Визг, торжествующий, звонкий, раздался только тогда, когда одной из девчонок удалось завладеть фотоаппаратом и раскрыть его. Она вытягивала из него плёнку и визжала, засвечивала и срывалась в довольный хохот. Мама тоже смеялась, но в душе, стоя в отдалении. Вот дурочки-то, думают, и вправду пропали все их снимки.

А потом всплыла другая трудность - как вручить мальчику кассету, завёрнутую в столь интимный предмет женского туалета? Перепаковывать не решилась, просто достала чёрной бумаги и завернула в неё лифчик с кассетой, заклеила покрепче. Отдаст так, пусть разорвёт бумагу в тёмном ящике, на ощупь, и на ощупь же разворачивает дальше. Может, достанет у него такта, чтоб вернуть одёжку незаметно, скажем, заклеив в такую же чёрную бумагу. Но вернее всего - быть рядом во время переноса плёнки из кассеты в бачок, сказать: "Наливай скорей проявитель" и пошарить в ящике, словно бы доставая пустую кассету и обрывки чёрной бумаги.

Так она и сделала, а потом он приглашал её и на печатание фоток - при красном свете, взаперти, тет-а-тет. Интересно, он не делал попытки обнять её только потому, что вокруг были кюветы с раствором и очень легко было опрокинуть, облиться? Но всё равно мама рассказала об этом без папы.

Фотки получились классные, даром что чёрно-белые. Он ей подарил полдюжины штук, самых удачных (а от неудачных вырезал и отдал негативы). Мама вложила их в свой личный (не семейный) девичий альбомчик, который не то чтобы от родителей скрывался, но и не афишировался.

А где-то год спустя, показывая этот альбом подружке-однокласснице, она не вынула оттуда эти фотки. А ведь на них не только она, там и другие одноклассницы, и физрук. Обстановка спортзала тоже узнаваемая. Нетрудно догадаться, что фотографировали именно в тот самый раз, потом же прекратили. А плёнка считается засвеченной. Прокол!

Кстати, мама попросила тогда того юного фотографа не давать карточек с плёнки другим мальчишкам, не позорить девочек. Он же для себя снимал, верно? Вот сам печатай, сколько хочешь, храни и любуйся, сколько душе угодно - но душе в единственном числе. И тайна "засвеченной" плёнки лучше сохранится. А тут сама прокололась.

Но оказалось, что за год настроение девчонок сильно переменилось. Повзрослели, огрудастились, завели парней и только и думали - как облегчить одежду в рамках жёстких правил того времени. Фотки были встречены с восторгом, надо именно такие дарить парням (а не где ты в платьице с кружавчиками и фартуком, с косичками), но эти не пойдут. Чёрно-белые потому что. Нет, цвет и только цвет.

Подружка посовещалась с другими одноклассницами и выяснилось, что кое у кого старшая сестра - профессиональный фотограф, делающий, в том числе, цветные снимки. Сообща решили скинуться и пригласить её "на сцену" в спортзале, устроив показательные выступления. Красиво чтоб было.

На этот раз роли переменились. Гимнастки все были согласны, зато запротестовал физрук. Во-первых, потому что снимали профессионально, со вспышкой, а если кто сорвётся из-за этого с брусьев или упадёт с бревна, то отвечать ему, а не фото-графине. Во-вторых, она самым беспардонным образом вмешивалась в урок, командовала, какие позы принимать. Двум медведям в одной берлоге тесно.

Кое-как примирили взрослых и материал отсняли. По рукам пошли красивые цветные фотки. Но, странное дело, и маме, да и другим тогдашне-тамошним девочкам больше нравились чёрно-белые. То ли они чётче, то ли позы естественнее, раскрепощённее, то ли мужской неопытный глаз лучше выбирал момент спуска затвора, чем чересчур опытный женский. Может, дело в том, что чёрно-белая фотография много дешевле цветной и не так боишься испортить кадр, щёлкаешь напропалую, потом отбираешь, что получше. В спокойной обстановке отбираешь, а не в режиме реального времени, когда неясно, через секунду лучше будет момент для съёмки или хуже. Не такая уж старшая сестра матёрая, чтоб ей интуиция в этом деле здорово помогала.

Мне тоже блэк-уайтики понравились больше. По-моему, тут можно фантазировать насчёт расцветки купальника, цвета всего остального, да и старину лучше передают.

Но вот что мне показалось любопытным, так это сами гимнастические купальники. На чёрно-белках видно, что они одноцветные, на цветных я ожидала увидеть буйство расцветок, но всё ограничивалось оттенками синего и фиолетового - от тёмного до посветлее, и ещё одна девочка была в "морской волне". И то мама пояснила, что так оделить только в тот день, словно на соревнования, обычно же все ходили в тёмно-фиолетовом. Она сама тоже.

Почему? Ну, полагалось блистать умениями, собственными, а не тем, что тебе даже не сшили, а купили и на тебя напялили. Плюс солидарность с детьми из небогатых семей. Плюс физкультурная униформенность, ровный строй, мальчики все - в белых майках и чёрных трусах, никто не жалуется.

А из чего сшиты? Видно же, что не очень облегают. Оказалось, что это трико. Не трикотаж, тот всё-таки хорошо тянется, а именно трико, чуть-чуть только. Ну, почти как мальчиковая майка.

Школьный купальник у мамы не сохранился, но она порылась в шифоньере и достала трусы - из того же почти трико. И вправду, растянешь их ровно настолько, чтобы натянуть. Хозяйка пояснила, что с трусами раньше было однообразно, треугольничков мал-мала-меньше, мини, мини-мини и ещё минее, на прилавках не красовалось, покрой был практически один, почти шортовый, как и низ самого купальника. Поэтому то и дело, физкультура ведь, беленькие трусики краешком выглядывали, вызывая восторг у мальчишек. И девочки, рискуя, что их заподозрят в нехорошем, подрезали своё бельишко ножницами, чтоб внутри оно сидело, не высовываясь. А потом выдерживали соблазн носить такое само-мини не только под купальником.

Мама же пошла другим путём - достала трусы такого же цвета (из той же материи потому что). Теперь, если и выглянут, незаметно. Запасла с запасом, когда окончила школу, от купальника избавилась, а вот трусы оставила, пригодятся ещё, пододевай хоть подо что.

А теперь вот пригодились показать дочери, во что раньше одевались.

Я потеребила - действительно, не ахти. Не мешковато ли сидело? На снимках не кажется. И тогда мама рассказала мне об ухищрениях, к которым прибегали некоторые девочки - может, поэтому фотограф именно на них наводил объектив, именно они красовались на снимках. Скажем, брали купальник на размер меньше...

И тут я с удивлением узнала... своё поведение, свои попытки решить эту проблему. С утра такая "модница" не пила, не ела, за десять минут до конца урока перед физрой отправлялась в туалет, там выдавливалась досуха, но потом на урок не возвращалась, а летела в раздевалку, нагишилась и, словно змея, влезала в жмущий купальник, поддёргивая по сантиметру с каждой стороны. Мама иногда таким помогала, на перемене. Труднее всего было пропихнуть через узость в талии таз, а в конце - запихнуть под материю грудь, если нехило отросла.

Ну, у меня-то мотив другой, не купальник на размер меньше тела, а тело на размер больше купальника, но приёмы те же.

Из всего этого я вынесла вывод, что гимнастический купальник может быть довольно дешёвым, мало того, у матерей моих одноклассниц могло сохраниться то, что мне нужно, по моему размеру. Я поспрашивала, поклянчила - и вот, на тебе, гимнастючник прошлого века, с запахом лежалости (выстираем!), чуть линялый (подкрасим!), но для тренировок вполне сносный.

Я хранила его в своём шкафчике в раздевалке, а родителям врала... ну, то есть подразумевалось, что я занимаюсь в старом. Чтобы правда не выплыла наружу, я и этот куп поселила в шкафчике, с глаз их подальше. Так и дозанималась до окончания школы.

Но купалась летом исключительно в раздельном. И к моменту подарка, с которого начала рассказ, ощущение на теле сплошняка помнила еле-еле.

Думаю, на этот подарок я их спровоцировала, покупая бикини всё минее и минее. Перед ними в них не красовалась, но и не прятала, можно было заглянуть в ящик, поворошить и удивиться, как это дочка в этом ходит, не соскальзывает ли с неё, не вываливается ли что из-под? Я и сама, кстати, удивлялась, как это у меня на теле держится. Может, это само тело держит свой единственный покров или какая-нибудь скрытая липучесть?

И вот - "сплошное удовольствие". Мол, дочка, не увлекайся обнажёнкой, не позорься перед мужиками, посмотри лучше, ощути, как славно, когда туловище целиком забрано в хорошо сшитую оболочку. Раньше женщины носили корсет, потом - боди, не дуры же совсем были, пойди и ты по их стопам. Смотри, какой красивый, неужто ж не тронет?

Я горячо поблагодарила, повертела в руках, но примерять сразу не стала. Мелькнула, правда, озорная мысль - переодеться в спальне и пройти в ванную, небрежно объяснив, что у меня там мини-бассейн. Но это если б не было старших...

Примерить решила на следующий день, как раз я дома, готовлюсь к экзаменам, а родители на работе. Можно "разнашивать" хоть до их возвращения, если понравится.

Обновка не была уж чересчур закрытой, бюст не прессовала. Но, когда я в неё влезла (без белья, понятно) и чуток освоила, ощущений было, как минимум, на водолазку с шортами (и бельём). Настолько я отвыкла от цельняков и породнилась с бикини, что уже как верхнюю одежду на теле чувствую, хорошо сшитую. Вот правда! Вот как платье с юбкой-гофре, что бёдер почти не касается.

Мало того, когда я походила по квартире и мысли мои отвлеклись, руки потянулись снять. Многолетняя привычка: пришла летом домой - раздеваюсь до белья и - в халатик, если ещё кто дома есть. Никого нет - халатик висит на вешалке. Вот до чего ощущение верхнего! В последний момент опомнилась и руки остановила.

А дальше произошло то, о чём я хотела рассказать, да так и не начала покуда.

Я решила оставаться в купальнике подольше - на пляже-то часами пребываю, и надо проверить, не будет ли каких неудобств длительного ношения. Сначала стало непривычно тепло - по сравнению с лёгким бельём, в котором обычно хожу, потом - удобно и уютно. Я даже погимнастировала немножко в квартире...

Села читать конспект. Углубилась и с большим недовольством встретила пустую страницу. Эту лекцию я пропустила и хотела списать у подружки, да так и не списала. Придётся сейчас, в последний момент, как всегда. Списать или, быстрее, отксерить. Сейчас звякну ей на мобилу, узнаю, где она...

Средств на счету не оказалось, мобильник жалобно пискнул. Конечно, накануне же обзванивала всех, приглашала "на роды". Блин, выясняется всё в последний момент! Придётся прямо сейчас сбегать к платёжному киоску, благо, он неподалёку, в магазинчике, что через дом. Вынула из сумочки сотку, сунула ноги в прогулочные туфли (с низким каблуком, без застёжки, ношу "на коротких дистанциях") и побежала.

Я была вполне уверена, что одета вполне прилично.

А думала о конспекте, об учебном материале, стоит ли учить дальше, если подружка вдруг не сможет помочь, или ещё как выкручиваться. Пробежав по двору, обогнула угол, вышла на улицу и мимо соседнего дома направилась к черессоседнему, улыбаясь солнышку и прохожим.

Ноги обвевало воздухом - но я привыкла к шортам и мини-юбкам, ничего неприличного. На улице тоже всё было обыкновенно...

Я уже протянула руку, чтоб открыть дверь магазинчика. Но перед нею было крылечко-не крылечко, но пара ступенек. Я машинально глянула вниз, увидела свои голые по всей длине ноги, открытые паховые складки, обтянутый материей мысок...

...и меня словно ледяной водой окатило. Я забыла, что всё ещё в купальнике! И насколько чётким было ощущение одетости в верхнюю одежду, когда я его надела, настолько же пронзительным на меня сошло ощущение наготы - прилюдной, позорящей!

А ведь ни нитки с меня не убыло.

Я застыла, рука, протянутая уже к ручке двери, медленно опускалась.

Позор, какой же позор! Я "отдёрнула" взгляд, ведь показалось, что вижу соски и волосы на лобке. Никак не могла я их видеть, но - у страха глаза велики, а одеяния тонки. Это как искры в глазах, кажется, но кажется крепко. Очень крепко. Крепче пятизвёздочного коньяка.

И я так далеко от дома, от спасительного убежища! Расстояние вмиг выросло, даже и не разберёшь, во сколько. Пятьдесят метров, сто? Стометровку я бегала секунд за семнадцать-восемнадцать, но то в кроссовках. Зато теперь жгучий позор подгонит. Ох, ну и залетела же!

Хорошо, что удалось подавить первую реакцию - визг, как в женской бане. Там он оповещает других нагих женщин, чтоб успели закрыться, а потом помогли вытолкать вторгнувшегося нахала. А в моём случае что? Только внимание привлечь. В бане все наги, все равны и на этой основе едины. Здесь же одетые девушки и женщины, особенно пожилые, первыми меня клевать начнут.

Хорошо, что вовремя сообразила и промолчала.

Но что же делать-то? Бежать обратно? Так страшно и далеко! Мгновенно вспомнилось, как заплыла я, купаясь, далеко-далеко, не оборачиваясь, и когда всё-таки обернулась, мне стало дурно - настолько далеко виднелся берег. Не доплыву! - стукнуло в голове. Хорошо, рядом оказались пловцы-дальнобойщики, помогли, но острый страх врезался в память. В то лето я доплавала на мелководье, а в последующие, хоть и заплывала далеко (это нужно для реноме среди подруг), но всегда сначала переворачивалась на спину, лежала в воде, еле шевеля руками-ногами, отдыхала, небом голубым успокаивалась, и только после этого поворачивалась к берегу. Он был почти так же далеко, но страха не возникало - только его отголосок, приятно щекочущий нервы, я ведь полна сил.

А теперь взнырнул из меня весь тот огромный страх, да ещё с довеском. Довесок от того, что в воде я могла кричать, звать на помощь, претендовать на спасение. Среди стихии, но и среди дружественных людей. Теперь же я была одна-одинёшенька, сама себя отрешила от общества нарушением его моральных норм... так должны были думать окружающие, они же не знали, как это вышло. Это чувство одиночества усиливало ощущение наготы и отдаляло спасительное убежище.

Думать долго не было времени, это же магазин, дверь постоянно открывается, да и стою я на улице, среди людских глаз.

Меня спасло то, что воспоминание о том роковом заплыве было слишком ярким, чувственным. Вспыхнуло, как и тогда, чувство полного обессиления, ноги чуть не подкосились, стиснуло мочевой пузырь, хорошо, что пустой он почти. Но в тот раз я обессилела от загребных, физических усилий, и страх мало что к ним мог добавить, а вот сейчас он солировал. И когда отпустил, силы мигом восстановились, не в их упадке было дело. И стукнул вопрос: да, я в пиковом положении и вдалеке от убежища, но как я так далеко забралась? В том же самом ведь шла, и всё было в порядке!

Я хоть на пути и рассеянно по сторонам поглядывала, но осознавала краем разума, что никто на меня не пялился, не удивлялся, не говорил: "Смотри, смотри!", пальцем не показывал, даже бровей не поднимал. Когда такое замечаю, а я всегда замечаю, всегда начинаю себя оглядывать, не оплошала ли где. Раз не начала, дошла "на автомате" до магазина, значит, ничего такого не засекла.

Почему же не удивлялись люди? Я хорошо знала, что с одним-двумя можно насчёт неприличия договориться. Скажем, звонят в дверь, а я одна дома, и в душе. Смотрю в глазок - подружка. Открываю неторопливо и говорю:

- Не обращай внимания, купаюсь, проходи, сейчас оботрусь и выйду.

Если из мужчин кто, тут приходилось на мокрое тело набросить халатик и тоже что-то такое сказать, потому что заметно. Или, скажем, брат без стука открывает дверь в спальню, где я примеряю что-нибудь и ещё не успела окончательно надеть. Рявкаю:

- А ну, не смотри и выйди немедленно! И вообще, стучаться надо.

То есть в этих случаях неприличие случайное, я быстро это объясняю, и люди понимают, не упрекают и не пялятся. Но это рулит только для небольшого числа знакомых людей. Энному числу повстречавшихся незнакомых я ничего не говорила, почему же они вели себя, словно попрошенные не замечать? Даже лучше - те, знакомые, иной раз и зыркнут непроизвольно, они же не актёры у меня профессиональные.

Если это как-то зависит от моих действий... но я же ничего не делала! Просто шла, как тысячу раз перед этим ходила, и всё. Шла, как ни в чём не бывало, словно одета прилично, как всегда, словно не обманул меня этот уютный купальничек, "сплошное удовольствие".

Так в этом-то и дело!

Ведя себя естественно, я не давала повода к себе приглядываться, себя осуждать. Вот так - ничего не делая, я влияла на всех! Иной раз громким голосом так не повлияешь, ведь порой не выгонишь брата из спальни, где я примеркой занимаюсь, очень уж интересна мальчику женская одежда.

Потом, в спокойной уже обстановке, я сообразила, что такой "способ" действует не всегда, а только когда люди незнакомые, не имеют особых причин друг к дружке приглядываться, а твоё отклонение от норм не очень велико. В моём случае всё это счастливо сошлось - и спасло меня.

Вот оно - спасение! Если мне удастся вести себя естественно и дальше, всё может обойтись. Но как же это трудно - сыграть "ни в чём не бывалость"!

Не скажу, что страх прошёл мигом. Он ослабел... скорее, сменился на качественно другой, послабже количественно. Как бы это объяснить? Вот, к примеру, на физре нас, девчонок, заставляли ходить по бревну на метровой высоте. И многие, в том числе я, падали, то есть соскакивали. Переводили падение в соскок. При чём когда сосредоточишься на исполнении упражнения, "ласточки" той же, вся в это уйдёшь, и внезапно начинаешь клониться и падать - быстрый и сильный страх, сердечко ухает вниз, в пятки уходит. Вне-зап-ность.

И я помню тот первый случай, когда не хотела лезть на бревно, а физрук взял меня за локти и поставил на край. Бревно показалось ужасно длинным и катастрофически узким, я боялась шелохнуться, в висках стучало: "Ой, боюсь, не пройду, не шагну, упаду..." Сердце прыгало, страх ел душу, но это был страх за будущее, пока-то я твёрдо стояла и не падала. Другой страх - качественно. Когда я шагнула два шага, покачнулась и начала вынужденный соскок, я это ярко поняла.

Вот и сейчас, увидев путь выхода из ситуации, я ужаснулась, какой же он длинный (в смысле долгий, субъективно) и узкий - то есть надо ни влево, ни вправо шагу, ни дёрганьем рук, ни движением ресниц не выдать, что ты сознаёшь, что с тобой что-то не так. И на полпути не соскочишь, и матов там не подложено - разве что матюгнётся кто из встреченных дядей по поводу "распущенной современной молодёжи".

Всё это заняло настолько мало времени, что моя рука еле успела опуститься. Я почесала бедро, словно за этим и опускала, и это почему-то придало мне уверенности. И даже надоумило: представь себе, что ты в пляжном городишке, купалась на пляже, потом захотела позвонить подружке и рассказать, как тут здорово, а счёт пустой, тем более, роуминг же. Ну, пошла в магазинчик, что прямо тут, у пляжа, рядом с гостиницей, тут все так ходят...

И ещё одно мне помогло, не буду скрывать. В окнах этого магазина было полно рекламы, а когда рекламируют что-то, непрезентабельное с виду, всегда начинают мелькать девицы в очень лёгкой одежде - это железный закон рекламы, если товар для мужчин. Ну, я не они, на этих полуголых красоток внимания не обращаю, но в этот раз взгляд, видимо, очень искал подтверждения моей "пляжной" версии, прямо-таки жаждал. Поднимаю его - и вот, пожалуйста, ровесницы в бикини на меня смотрят.

Вот как тут ходят! Мне даже стало неловко, что на мне сплошняк, что мне, тело скрывать надо, что ли, стыдлива, несовременна? Но я мигом вспомнила, что на пляже, как правило, загорают и купаются в бикини, а потом, в кабинке, скидывают, вытираются насухо и надевают другой, сухой купальник и почему-то всегда цельный. То ли для разнообразия, то ли давая знак - купаться больше не буду, то ли потому что к вечеру становится прохладнее. В общем, так делают. И я, стало быть, из таких откупавшихся.

Снова протянула руку и потянула ручку двери на себя, зашла.

У платёжного киоска стояла девица в юбке настолько мини, что мой наряд смотрелся прямо-таки целомудренным. Это хорошо! Пристроилась за ней. Пока минутку ждала, подумала вот о чём.

Что считать естественным? Когда я шла сюда, не делала связанных с одеждой жестов. Но если я, будучи в купальнике, стану делать жесты, свойственные приличной одежде, скажем, пытаться одёрнуть подол якобы юбки или сунуть ладони в карманы якобы джинсов, это уже будет смотреться не очень-то естественно, правда? А если делать "купальниковские" жесты, например, проводить пальцами по нижним кантам, оттягивая их от ягодиц, это будет несвойственно приличной одежде и не привлечёт ли внимание? Так ведь здесь никто не делает. Человек может подумать, что ему пригрёзилось, что девушка "не в том", но если она будет это "не то" оправлять, это на грёзы уже не спишешь, она себя этим выдаст. Как же быть?

И я решила вообще никаких жестов, связанных с одеждой, не делать. Хотя не мешало бы чуток оправиться по диагоналям ягодиц. Впрочем, это может быть "от нервов", а объективно и незачем. Хорошо сидит купальничек, ничего не скажешь!

Я сунула в киоск купюру, потыкала в клавиши и забрала высунувшийся язычком чек. Это здорово успокоило. Вот у кого, люди, учитесь толерантности! Всё путём!

Обратный путь прогнался успешно, я так вжилась в роль, что захотелось погулять ещё немножко. Когда такое ещё выдастся! В голове брезжило, что в будущем я не решусь такое проделывать, не повторится такое "вдохновение с испугу". Но - и звонить надо, и с соседями встречаться незачем. Они-то наверняка заинтересуются, почему я так гуляю по двору.

Придя домой и думая о звонке, я машинально начала снимать с себя... Блин, да это же я купальник стаскиваю, ни в чём остаюсь! Зачем? И тут до меня дошло: я снимаю его, как всегда, по возвращении домой, ВЕРХНЮЮ ОДЕЖДУ!