К истокам Саскуиханны.

- Опять ты брал мою книгу?! - В словах Андрея чувствовались и раздражение, и нешуточная угроза.

- Она не твоя, а библиотечная!

Пятилетний Олежка смотрел насуплено, исподлобья, признавая в душе справедливость претензий старшего брата и понимая, что рано или поздно обещание дать по шее в следующий раз может превратиться во вполне реальные тумаки и пендаля. Пока, правда, всё обходилось словами.

Эта толстенная книга с тиснёной обложкой тёмно-синего цвета уже больше месяца была предметом борьбы двух братьев. Книга была вообще-то взрослой и называлась длинно и мудрёно Пионеры, или у истоков Саскуиханны. Прочесть её Олежка пока ещё не мог, но название разобрал по буквам, потом уточнил у мамы - правильно ли? - и выучил наизусть.

Кто такие пионеры, Олежка немного знал. Это такие ребята, которые ходят в красных галстуках и сообща делают добрые дела. Поэтому на картинках, которых в книжке было немало, он без труда отличил этих людей по нашейным повязкам с узелком под горлом и треугольным выпуском на спине. Он даже взял как-то красный карандаш и подкрасил галстуки на некоторых иллюстрациях, за что немедленно получил нагоняй от брата. Скандал тогда удалось замять обещанием больше так не делать, но количество раскрашенных картинок в книге с тех пор медленно, но верно продолжало увеличиваться.

Он тогда спросил у мамы, почему они пионеры? Она ответила, что пионер значит первый, а эти люди и были первыми, кто проходил по неизведанным землям, совершал географические открытия и давал названия неизвестным до того рекам, озёрам и горам.

Старший брат в отличие от Олежки ту книгу читал, хотя и стоило это ему значительных усилий. Книжка была для среднего и старшего школьного возраста, а Андрей всё-таки относился к младшему школьному, поскольку был от роду девяти лет и окончил пока второй класс средней школы.

По книге Андрей, а вслед за ним и все его школьные друзья, симпатизировал индейцам - это были такие люди, которые умели стрелять из луков и носили на головах орлиные перья. В индейцев было интересно играть, разжигая костры в овраге за дорогой и строя шалаши - вигвамы - из веток и листьев. Олежке тоже хотелось, и он просился не раз, но его пока в овраг по малолетству не отпускали.

***

За окном во всю жарило лето, и так случилось, что в то утро братья завтракали дома одни. Отец был на смене, работая на металлургическом заводе сталеваром. Мама тоже была на работе, хотя и обещала прибежать на обед пораньше. У Андрея, как и у всех школьников в конце июня были летние каникулы, и ему не терпелось поскорее уйти на улицу к друзьям. Олежка же оказался дома случайно, поскольку их детский садик зачем-то неожиданно закрыли на ремонт.

- Ну ты скоро? - недовольно спросил старший брат, глядя, как медленно убывает каша в тарелке у младшего.

- Я не хочу больше есть.

- Вот оставили тебя дома на мою голову! Уже десять минут как я был бы на улице. - Со своим-то завтраком брат давно уже справился.

- Ну так ты иди, а я доем потихоньку и тоже пойду на двор.

Андрюха! Выходи, - донеслись мальчишечьи крики через открытую форточку, и сопротивляться такому было уже сверх всяких сил. Однако Андрей был человек ответственный, поэтому счёл своим долгом уточнить:

- Точно доешь?

- Точно-точно, а потом тоже пойду гулять.

- Ладно, договорились, - донеслось из прихожей вместе со звуком закрывающейся двери.

- А можно, я к Юности пойду? - Эти слова Олежка произнёс значительно тише.

Разумеется, ответа он не услышал. Ну так, молчание - знак согласия.

Юностью назывался кинотеатр по соседству, и пойти туда означало выйти из двора на бульвар, где была своя детская площадка. Там была большая песочница, в которую совсем недавно выгрузили целую машину великолепно-жёлтого речного песка. Там можно было рыть тоннели, строить дома и прокладывать дороги для игрушечных автомобилей. Именно такой у Олежки имелся - зелёный пластмассовый самосвал с синим кузовом.

***

На песочнице их оказалось трое: кроме Олежки ещё был Радик, скуластый худощавый парнишка шести лет и пятилетний Никита, которого за излишнюю мягкость и пухлощёкость иногда дразнили китом. Никита - кит, всё просто.

Радик в отличие от обоих своих друзей в садик не ходил, поскольку жил в частном секторе. Так назывались две улицы деревянных одноэтажных домов прямо за кинотеатром. Старших ребят из того района многие побаивались. Про них часто говорили шпана. И по их примеру Радик был одет не в короткие шортики, как оба его приятеля, а в треники и рубашку с расстёгнутыми пуговицами, завязывая её узлом на животе. Недолго думая, Олежка тоже расстегнулся и перевязался подобным образом. Никите на правах младшего трансформация одежды не грозила, тем более, что его тенниска не расстёгивалась полностью, а имела всего две пуговицы наверху, рядом с округлым девчачьим воротничком.

Все эти мелочи нисколько не мешали мальчишкам играть вместе и неплохо ладить, строя на верху песчаной кучи настоящий средневековый замок.

Жара стояла несусветная. Очень скоро все трое почувствовали жажду.

- Пить хочется, - чуть заунывно протянул Никита.

- Хочется, - поддержал Олежка, - а если пойдём по домам - замок точно кто-нибудь сломает.

- А зачем по домам? Можно и из ручья попить, - невозмутимо откликнулся Радик.

Ручей этот, появляясь из леса за частным сектором, протекал рядом с кинотеатром в специально оборудованном для него бетонном жёлобе, потом пересекал улицу по трубе и поворачивал под уклон в сторону оврага. Там он и кончался, вливаясь в более полноводную реку.

- Мне мама не разрешает, - вздохнул Никита.

- А чего-будет-то? Я уже много раз там пил. И ничего. А вода в ручье вкусная, намного вкусней, чем из-под крана или из колонки.

- А мы вообще из-под крана не пьём

Минут через пять такой дискуссии приятели всё-таки решили, что питьё из ручья дело довольно безопасное, особенно если подняться от улицы поближе к лесу. Так они и поступили.

***

Ручей на границе леса струился между круглых и гладких камней с весёлым журчанием. Вода там хоть и имела совсем небольшой коричневатый оттенок, была совершенно прозрачной.

Олежка опустился на коленки у самого берега и зачерпнул поток ладошкой. Руку обдало приятным холодом. На вкус вода показалась свежей и необыкновенно вкусной.

- Как будто ключевая, - авторитетно отметил он.

- Она и есть ключевая, - в ответ засмеялся Радик. - В Шибаново родник. Оттуда и течёт этот ручей.

- А ты откуда знаешь?

- Отец рассказывал.

Ссылка на отца была довольно убедительной, и всё-таки Олежка позволил себе усомниться:

- Дорога на Шибаново вдоль улицы и дальше прямо к горе. - Он уверенно показал рукой нужное направление. - А ручей течёт из леса, совсем с другой стороны.

- Ну да, - задумался Радик. - Наверное он где-нибудь поворачивает.

- Пока не проверим, мы не можем знать точно, - ответил Олежка и сам поразился простоте и красоте собственной мысли.

- А как проверить-то?

- А мы пройдём вдоль ручья, двигаясь строго вверх по течению, пока не придём к его истоку. Точно, как пионеры!

- Ух ты! Точно! Никита, ты с нами?

Олежка и Радик обернулись на молчавшего до сих пор Никиту, и тому ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть в ответ. Впрочем, кивок этот выглядел немного опасливо.

***

Шибаново - так назывался рабочий посёлок, находившийся за чертой города. Сам-то Олежка там не был ни разу, но знал, что туда ходит автобус, как раз мимо Юности. Ещё говорили, что автобус идёт на гору, хотя горой то место можно было назвать весьма условно - так, небольшое возвышение, которое даже названия своего не имело. Гора, да и всё.

Однако, ручей откуда-то тёк, возможно, что и оттуда.

***

Решив окончательно пойти в поход, друзья не стали выдвигаться немедленно.

- Сначала надо поесть и машинки домой отнести, - сказал Радик.

- Да. Я тоже проголодался, - поддержал его Никита.

- А мне нельзя. Если появлюсь во дворе, то точно домой загонят, - констатировал Олежка, вспоминая с грустью о так и недоеденной каше, которая после ухода брата немедленно перекочевала в холодильник.

- Ладно. Жди здесь, а мы по-быстрому вернёмся, - подвёл итог Радик, а затем ещё повторил для Никиты, - ты слышал? По-быстрому.

Приятели разошлись, а Олежка остался ждать.

Первым довольно скоро прибежал Радик. Руки его были свободны, а на шее висел деревянный игрушечный автомат, выпиленный из цельной доски. Автомат был как настоящий и немецкий, потому что был без приклада и с прямой, направленной вниз передней ручкой-магазином. Сбоку к автомату был прикручен шурупами дверной шпингалет, который можно было передёргивать, как рукоятку затвора. Вещь!

Никита появился, когда его уже устали ждать. Оружия он взять не догадался, зато принёс с собой пирожок с повидлом и три конфеты-барбариски. Конфеты были тут же поделены поровну, а пирожок целиком достался Олежке.

Спасибо, - сказал Олежка, а Радик посмотрел на Никиту и удивлённо, и с уважением.

Через минуту поход начался.

***

Лес встретил троих приятелей лёгкой прохладой и полутенью. Ручей весело катился среди кустов и камней. Их то и дело приходилось обходить стороной, ненадолго теряя журчащий поток из вида.

- Смотрите, пеканы! - воскликнул вдруг Радик, указывая на травяные заросли прямо по курсу.

Олежка знал, что трава эта называлась сныть, и её тут было немало. Но в том месте, куда указывал товарищ, эта обычно мелкая травка с листочками разрослась как настоящие кусты и выпустила кверху коленчатые круглые стебли с венчиками цветов. Стебли эти были полыми внутри, поэтому легко превращались в трубки-пеканы, сквозь которые можно было пить воду прямо из ручья или пуляться зелёными ягодами дикой рябины, которой немало росло вокруг.

Меж нашими путешественниками тут же сама собой возникла весёлая перестрелка, которая продолжалась бы долго, если бы кто-то не обратил внимания на солнце. Жёлтый ослепительный диск ощутимо сдвинулся в сторону заката.

Ребята набрались серьёзности, прекратили игру и с этого момента уже шли только вперёд, стараясь ни на что не отвлекаться от главной цели: им нужно было непременно дойти до начала ручья.

***

Комары и мошки появились внезапно.

Вот только пять минут до того их не было вообще. Минуту назад они клубились где-то впереди мутноватым дымчатым облаком. А вот сейчас летают повсюду, кусая голые ноги и пытаясь забраться в рот, за воротник и даже в глаза.

В первые секунды Олежка попытался отбиться от противных насекомых, но Никита закричал: Бежим! И они оба побежали. Влетели в заросли крапивы, и это было ещё ужаснее - к боли комариных укусов добавился сильный крапивный зуд. Они были на грани паники, когда услышали крики Радика: Стойте! Замрите! Надо остановиться и перетерпеть! Мне отец рассказывал! Будете стоять, и они улетят!

Усилием воли Олежка заставил себя замереть на месте и, даже, Никиту схватил за руку: стой, мол! Ни с места!

Какое-то время они не двигались из последних сил, а потом насекомые вдруг исчезли: то ли совет друга подействовал, то ли ветерок сдул надоедливых паразитов. Ноги зудели нещадно. Голова и руки казались липкими. Очень хотелось заплакать.

Олежка прямо так, не снимая сандалет, зашёл по колено в воду ручья. Ноги сразу замёрзли, но зудеть стало немного меньше. Он зачерпнул ладошками воду, вымыл лицо, руки, шею. Полегчало.

Скоро его примеру последовал Никита, а затем и Радик.

Хорошенько ополоснувшись, друзья вышли на берег.

Радик снял с шеи игрушечный автомат, потом рубашку и вытер ею лицо как полотенцем.

Олежка хотел было последовать его примеру и вдруг замер на месте от пронзившей мозг отчаянной мысли: Машина! Игрушечной машинки, которую он с самого начала нёс с собой теперь в руках не было!

Он метнулся сначала к берегу, потом вернулся назад, потом вперёд, стараясь угадать то место, где на них напала мошкара. Он почти потерял надежду, когда увидел в траве знакомый синий кузов. Машинка лежала кверху колёсами и была измазана чем-то чёрным, но в целом не пострадала.

Олежка отнёс её к ручью, хорошенько отмыл в воде и больше из руки не выпускал.

***

Следующая задача, вставшая перед ними, показалась сначала неразрешимой.

Берега ручья неожиданно раздвинулись в стороны, а потом и вовсе спрятались из виду, растворившись среди кочек, поросших травой, и множества небольших соединённых меж собой неглубоких лужиц. Впереди была водная гладь, нарушаемая множеством крошечных островков и растущими тут и там небольшими деревьями. Глубина здесь была совсем маленькой - едва по щиколотку. То ли болотце, то ли мелкое озерцо.

Честно сказать, Олежка был сильно разочарован. Он-то надеялся увидеть родник. А теперь получалось, что ручей вытекает вот из этого не особо симпатичного болота.

Смотрите! А вода-то движется! - вдруг воскликнул Никита.

И действительно, вся растущая со дна озера водяная трава тянулась в толще воды и указывала одно и то же направление - к месту, откуда вытекал ручей. Плавающие на поверхности сухие листья и щепки не стояли на месте, а медленно, но уверенно плыли всё в том же направлении.

Надо идти по дну точно навстречу течению! Молодец Никита! - радостно закричал Олежка и первым подал пример, ступая прямо в воду.

Находили нужное направление они довольно легко, ориентируясь на всё ту же водяную траву или бросая перед собой вялые листья, которые специально нарвали с деревьев. Листья сразу же начинали плыть по течению, а ребята двигались им навстречу. Вода из-за малой глубины была не столь уж и холодная, так что когда они вышли к истоку болотца, то почти не замёрзли.

Здесь снова был ручей, только втекающий в болотце, а в направлении, откуда он тёк, среди деревьев виделся явный просвет. Это означало, что лес, по которому шли наши путешественники, должен был скоро кончиться.

***

На входе в лес ручей снова образовывал небольшое озерцо, но это не доставило затруднений - втекающие струи ручья были хорошо видны на противоположном берегу.

Там заросли кончались и начиналось поле, разделённое на две части тёмно-серой лентой дороги. Слева дорога вскоре пряталась за деревьями, справа же тянулась довольно далеко и упиралась в окраину большой деревни, простирающейся до самого горизонта. Откуда-то оттуда и тёк ручей, идя вдоль дороги и ныряя прямо напротив входа в лес под небольшой мостик.

- Это Шибаново? - спросил Олежка.

- Не знаю. Наверное, - ответил Радик неуверенно.

- Надо подойти поближе и спросить у местных, - подал дельную мысль Никита.

Ручей тёк почти рядом с дорогой, но они, верные своему первоначальному плану, продолжали идти вдоль берега.

Они прошли примерно полпути, когда случилось непредвиденное. Вдруг совсем рядом, в высокой траве истошным голосом заорала крупная птица и резко хлопая крыльями пошла на взлёт. Мальчишки естественно оглянулись.

Радик, шедший ближе остальных к ручью, оступился и, резко охнув, повалился на землю.

- Ой! Нога! - только и смог он выдавить сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься в голос.

- Что с тобой? - воскликнули одновременно Олежка и Никита.

- Больно очень!

- Где? - Никита вдруг с уверенным видом присел на корточки рядом с товарищем.

- Внизу в самом.

Никита аккуратно и до конца распустил шнурок на радиковой кеде, затем очень осторожно стянул её и положил на землю.

- Пошевели пальцами.

Пальцы ноги свободно шевелились.

- Ну, слава богу! Перелома нет, - сказал Никита по-взрослому, явно копируя, чьи-то слова.

- А ты откуда знаешь? - недоверчиво спросил Радик.

- У меня папа хирург.

- Тут ещё кровь течёт, - сказал Радик, задирая штанину повыше и указывая на глубокую царапину.

- Остановить надо. Можно подорожник приложить.

- Я знаю, как выглядит подорожник! Сейчас принесу! - закричал Олежка и побежал к дороге. Ему тоже очень хотелось принять участие в спасении друга.

Знакомые круглые листочки с прожилками нашлись на обочине довольно быстро. Мальчик сорвал несколько штук, выбирая поцелее, потом обмыл их в ручье от пыли. Осталось приложить листья к ране и посильнее прижать. Кровотечение довольно быстро прекратилось.

- Идти сможешь? - спросил Олежка озабоченным голосом.

- Не знаю. Больно очень, - ответил Радик, хотя слёз на его глазах больше не было видно.

- Может стоит кому-то сбегать до деревни за помощью? - спросил благоразумный Никита.

- Зачем? Ты же сам сказал, что перелома нет. А русские своих не бросают. - С этими словами Олежка подошёл к Радику, нагнулся и подставил плечо. - Держись крепче!

- Русские не бросают! - подтвердил и Никита, подставляя плечо с другой стороны.

Так они шли втроём некоторое время: Олежка и Никита по краям, а посредине Радик, опирающийся на них руками и осторожно наступающий на больную ногу. Вскоре он произнёс:

- Ребят, по-моему, уже не так сильно болит. Давайте я сам попробую.

Товарищи разошлись в стороны, не опуская рук, готовые в любой момент снова прийти на помощь. Радик осторожно, всё ещё прихрамывая, но вполне уверенно самостоятельно пошёл вперёд.

Путешествие продолжалось.

***

Дорога по прямой уходила в деревню, ручей же у околицы уходил влево, обходя огороды вкруговую. Ребята конечно же не отступили от своего плана и снова последовали вдоль берега, несмотря на плотные заросли травы и кустов, сильно мешавшие продвижению вперёд. Соблазн пойти по удобной улице вообще-то был, но они побоялись потерять ручей из виду - тогда всё равно пришлось бы возвращаться.

Как оказалось, решение их было совершенно правильным, так как довольно скоро ручей вильнул вправо, внутрь поселения. Теперь он протекал в аккуратной канавке, отгороженной по сторонам двумя высокими глухими заборами. Сверху из-за заборов кое-где свисали ветви яблонь и даже с яблоками, правда незрелыми и сильно кислыми на вкус.

***

Внезапно ребятам пришлось остановиться.

Дорогу им преграждала собака, довольно крупная и агрессивная на вид. Собака стояла на широко расставленных ногах наклонив голову низко к земле, но не лаяла, а лишь громко рычала и сильно скалила крепкие, чуть желтоватые зубы. Такое её поведение показалось особенно опасным.

- Укусить хочет, - сказал Олежка и быстро посмотрел вокруг в поисках какой-нибудь палки или камня. Ничего подходящего в поле зрения не попадало.

- Пусть только попробует! - храбро ответил Радик, снимая с шеи автомат, и несколько раз громко передёрнул затвор-шпингалет.

Собака, однако, нисколько не испугалась. Наоборот она подшагнула чуть ближе и зарычала совсем уж громко.

- Может она бешеная? - спросил Радик, и в его голосе послышался испуг.

- Бежать нельзя! Тогда точно укусит. - Вместо ответа сказал у него из-за спины Никита.

- Замрём неподвижно, - предложил Олежка. Тогда она нападать не будет, а рано или поздно уйдёт.

Так они стояли довольно долго. Собака никуда не уходила, хотя рычать перестала и моментами даже не скалилась. Когда же хоть кто-нибудь из друзей пытался шевелиться она немедленно снова показывала зубы. Это было очень страшно.

Олежка, конечно, не знал точно, о чём думали товарищи. Сам же он соображал напряжённо, ища выход из создавшегося положения. Он то и дело косил глаза на игрушечный грузовик, который держал в руке и сам себе мысленно задавал вопрос: Испугается собака или нет, если запустить в неё машиной со всей силы? И сам себе тут же давал ответ: Скорей всего, не испугается.

Внезапно он понял, что нужно сделать.

Он действовал быстро, так что никто ничего не успел сообразить.

Олежка шагнул ногой прямо в ручей, нагнулся, зачерпнул воды кузовом грузовика, словно ковшиком и как можно точнее плеснул этой водой в сторону собаки.

Не попал - вода даже не долетела до цели, однако собака отступила назад сразу на несколько шагов, при этом вид у неё был совершенно ошарашенный.

Олежка немедленно повторил атаку, при этом бросок был значительно точнее.

Собака обиженно тявкнула и отступила ещё.

Так вот ты чего боишься! - победно заорал Олежка и теперь уже без всякого страха раз за разом начал черпать воду и плескать ею прямо в собачью морду.

Друзья немедленно поддержали его победными криками.

Собака взвизгнула испуганно и бросилась наутёк. Она нырнула с разбегу в дыру под забором и оттуда больше не появлялась.

***

Идя навстречу течению ручья, они ещё немного прошли между заборами, потом вышли на улицу с деревянными домами, вдоль которой повернули налево, снова в сторону околицы.

Там, где деревня кончалась, они увидели его и почему-то сразу узнали.

Это действительно был он, родник.

Вода широким, совершенно прозрачным потоком вырывалась прямо из невысокой каменной кручи и тут же падала вниз в небольшое рукотворное озерцо в виде квадратного бревенчатого сруба пяти брёвен в высоту. Здесь же были устроены два жёлоба: один маленький, чтобы наливать воду в вёдра, другой широченный и длинный, чтобы могли пить животные. Об этом можно было догадаться по множеству следов от копыт. Вода постоянно протекала по обоим желобам, потом выливалась и собиралась в ручей, который, как они теперь точно знали, течёт через лес, мимо кинотеатра Юности и дальше в большой овраг.

Ребята с удовольствием немного попили из источника, ополоснули лица.

В этот момент к роднику подошёл невысокий дядечка совсем не городского вида, тянущий за собой тележку с большим металлическим бидоном с крышкой на защёлке и парой ручек по бокам. Дядечка деловито открыл бидон, потом подставил его под струю воды. Мальчишки стали смотреть как жидкость наполняет бидон, затем Радик зачем-то спросил:

- Это родник?

- Родник, родник, - как будто кого-то успокаивая, ответил дядечка.

- А деревня Шибаново?

- Шибаново, само-собой. А вы что не знаете?

- Да знаем, конечно. А до Юности как лучше дойти?

- Лучше на автобусе, только он недавно ушёл, а следующий будет через час.

- А если пешком?

- Пешком не близко. На перекрёстке направо и по дороге под гору. - Лицо дядечки приняло подозрительное выражение. - А вы ребята чьи будете?

- Мы дачники, - как ни в чём не бывало соврал Радик. - Просто так любопытствуем.

- Ну-ну, - с сомнением протянул дядечка, провожая взглядом удаляющуюся троицу, но догонять и расспрашивать подробнее не стал.

***

Они снова вышли на ту же дорогу, рядом с которой протекал ручей. Только теперь они шли в обратном направлении, то есть под горку в сторону города. Шагать было легко, а настроение у всех троих путешественников было весёлым и даже немного приподнятым. Ещё бы! Они ведь сделали это! Они прошли вдоль ручья и теперь точно знали, как он течёт и где начинается.

- Слушайте! - вдруг сказал Олежка. - Мы ведь как будто пионеры. Первооткрыватели. А этот ручей, он же не имеет своего имени.

- Ну и что? - спросил Никита.

- Ну как же? Теперь мы имеем полное право дать ему имя!

- Вот здорово! - завопил Радик. - А как мы его назовём?

Олежка нисколько не сомневался. Название этой реки он видел на обложке книги и даже знал его наизусть:

- Саскуиханна! - выпалил он.

- Здорово! - поддержали его товарищи и тут же попытались повторить, - Сас Сак

- Что-то слишком сложно, - разочарованно протянул Радик.

- Да, сложновато с первого раза, - поддержал его Никита.

Олежка уже и сам видел, что сложновато, но совсем отказываться от красивого названия не хотелось. Он чуть помедлил, перебирая в уме варианты и сокращая длинное слово так и эдак.

- Тогда может, Сакса! - вдруг осенило его.

- Сакса! Точно! Сакса! - восторженно завопили Радик и Никита.

***

Обратная дорога показалась им значительно короче, чем путь к роднику. Да это и неудивительно, ведь теперь они шли под горку и в лес не заходили. Поэтому им не нужно было следовать всем изгибам ручья. И тем не менее, когда за деревьями показались первые городские дома, солнце уже сильно склонилось к горизонту.

Отсюда Радику можно было идти напрямую в сторону дома, но он не стал бросать друзей и дошёл вместе с ними до угла кинотеатра. Здесь нашим путешественникам предстояло расстаться: Олежке во двор было прямо, дом Никиты находился немного вниз по улице, а Радику, понятно, приходилось возвращаться назад.

Здесь они крепко пожали друг другу руки.

- Ну, бывай, Олега! - подал руку Радик.

Олежку ещё никто и никогда не называл так солидно и по-взрослому, поэтому и он в ответ, протягивая руку сказал баском:

- Бывай, Рад!

Потом подал руку Никите:

- Бывай, Кит! - и это уже не было обидной обзывалкой, но прозвучало как полноценное красивое прозвище, которое кому другому ещё надо было заслужить. Кит, он ведь большой и сильный!

- Бывай, Кит! - повторил и Радик.

- Бывай, Олега! Бывай, Рад! - ответил им Никита, радостно улыбаясь.

***

Когда Олега переходил улицу, на него вдруг навалилась неимоверная усталость. Тело налилось тяжестью. Все мышцы в один миг стали как будто ватными и бессильными. Так что когда он входил во двор, то едва переставлял ноги.

***

Олега увидел их сразу же, всех троих и тут же понял, что сегодня его будут наказывать.

Мама сидела на краю лавочки посредине двора и, похоже, плакала. Брат Андрей стоял рядом и что-то говорил ей с растерянным выражением на лице. Но самое ужасное, что здесь же был и отец, которому в это время полагалось быть на работе. Это последнее обстоятельство не сулило Олеге ничего хорошего.

Андрей увидел нашего путешественника первым. Он тут же повернулся и со всех ног рванул навстречу брату с таким видом, как будто собирается его немедленно отметелить. Олеге уже было всё равно.

Брат подбежал совсем близко, но драться не стал. Наоборот, чуть нагнулся, заглядывая в глаза. Заинтересованно спросил:

- Ты где был? Мы тебя обыскались. Мама вон плачет. Папу со смены сняли.

- Мы в Шибаново ходили к роднику.

- Вот ничего себе! Это ж километра три по прямой.

- Мы по лесу, вдоль ручья - начал было объяснять Олега, мысленно готовясь к самому худшему.

- Ладно, пошли, - сказал Андрей, беря младшего брата за руку. Потом вдруг добавил сочувственно. - Ох, и попадёт же тебе, наверное.

Олега и сам понимал резонность Андреевых предположений, но мысли его были не об этом. Он поднял руку с зажатой в ней пластмассовой машиной и сказал просительно:

- Подержи, а.

Брат хмыкнул весело, но машинку взял.

Так, держась за руки они подошли к родителям. На правах старшего Андрей отрапортовал:

- Он в Шибаново ходил, к роднику.

Мама только охнула испуганно, сгребла младшего сына в охапку и начала его поворачивать так и эдак, разглядывая со всех сторон.

Отец не произнёс ни слова, только смотрел строго, но при этом немножко вроде даже одобрительно.

Мама меж тем закончила свой осмотр и убедилась, что ребёнок цел, почти невредим и даже особо не поцарапан. Она поставила Олегу перед собой и спросила самым строгим голосом, на который была способна:

- Ты понимаешь, что ты виноват?

- Понимаю, - смиренно глядя себе под ноги ответил Олега.

- Ну и вот как тебя теперь наказать?!

- Накормить и спать уложить, - скорбным голосом ответил наш великий путешественник.

***

Сразу резко навалилась дремота.

Последнее, что Олега помнил - это то, что отец поднял его на руки.

Олега обнял отцовскую шею и прижался лбом к чисто выбритой, но всё равно чуть-чуть колючей щеке. Он ещё пытался что-то сумбурно рассказать: Пап, там есть река такая, Саскуиханна. А мы дошли до самого истока. И там родник с брёвнами. А мы назвали её Сакса

Мысли перепутались. Он начал совсем уже засыпать, думая о том, как интересно быть путешественником. А совершив открытие, так хорошо возвратиться домой и крепко уснуть на руках отца

Екатеринбург. Июнь 2024 г.