Кириченко Юрий Николаевич : другие произведения.

Пластунские батальоны и станица Уманская (Ленинградская)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.74*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История формирования пластунских батальонов Кубанского казачьего войска по архивным документам, воспоминаниям очевидцев и по сохранившимся фотографиям, относящимся к тому времени.
  "Прошлое есть единственный источник знания будущего,
  кто забывает прошлое, тот не научится жить в будущем, -
  будущее забывать его не должно".
      П. Услар, ученый-этнограф и кавказовед.
  
  Памяти моего прадеда Галенко Александра Петровича посвящается.
  Казак-пластун из станицы Уманской [Кириченко Ю.Н.]
  Начну с того, что в литературных источниках службе Уманских казаков в пластунских батальонах, в отличие от службы в конных полках, уделено недостаточно внимания, что побудило меня восполнить, хоть в какой-то мере, этот пробел в истории станицы, где находятся корни моего рода по материнской линии.
  В книге В.Н. Белоногова "Служба Государева (Уманцы в боях и походах)", Москва, 2005 год, говорится, что "Казаки станицы Уманской служили преимущественно в 1, 2 и 3 Уманских полках и 17 пластунском батальоне Кубанского казачьего войска".
  Данное утверждение автора, не совсем точное. К такому выводу я пришёл после длительного изучения истории формирования конных полков и пластунских батальонов Кубанского казачьего войска по архивным документам, воспоминаниям очевидцев и по сохранившимся фотографиям, относящимся к тому времени.
  По крайней мере, это относится к службе Уманских казаков преимущественно (как сказано в вышеупомянутом источнике) только в 17-м пластунском батальоне, но этот батальон был третьеочередным. Напрашивается закономерный вопрос, - в каком перво- и второочередном батальоне служили Уманцы?
  Попробую обобщить найденный мною материал по этому и некоторым другим вопросам и событиям связанных с жизнью станицы.
  
  Глава 1. Исторические этапы формирования пластунских батальонов.
  
  Сразу же необходимо сказать, что Кубанское войско было единственным, в котором всегда имелись пешие части - пластунские батальоны. Так ещё 13 ноября 1802 года Черноморскому войску было повелено содержать 10 пеших полков.
  Согласно положению о Черноморском казачьем войске 1842 года территория Черномории разделялась на три военных округа - Таманский, Екатеринодарский и Ейский. Эти военные округа обязывались выставлять в войско 12 конных полков, 9 пеших батальонов, 3 конно-артиллерийские батареи, Лейб-гвардии Черноморский казачий дивизион и гарнизонную артиллерийскую роту.
  В 1842 году пластунские команды численностью 60 человек конных и 96 пеших включаются в штатные расписания конных полков и пеших батальонов Черноморского казачьего войска: 1-й и 2-й пеший батальон Черноморского казачьего войска.
  1-й Кубанский пластунский батальон Кубанского казачьего войска был сформирован 14 января 1788 г. из запорожских казаков. Когда началась Крымская война, этот батальон перебросили в Крым. С 20 сентября 1854 г. по 5 мая 1855 г. он находился в составе севастопольского гарнизона. 14 сентября 1855 г. на его Георгиевском знамени появилась надпись: "За примерное мужество при обороне Севастополя 1854-1855 гг".
  2-й Кубанский пластунский батальон сформирован 13 ноября 1802 г. из Черноморского казачьего войска. Во время Крымской войны тоже был направлен в Крым и с 20 сентября 1854 г. по 24 апреля 1855 г. входил в состав севастопольского гарнизона. 14 сентября 1855 г. был награжден Георгиевским знаменем с почетной надписью: "За примерное отличие при обороне Севастополя 1854-1855 гг".
  31 января 1855 года Департамент военных поселений на основании высочайшего утверждения постановил: "Застрельщиков конных полков и пеших батальонов Черноморского казачьего войска... переименовать в пластунов и затем в каждом полку и батальоне иметь пластунов вместо 60 по 96 человек".
  "Положением о воинской повинности и содержании строевых частей Кубанского и Терского казачьих войск", от 1 августа 1870 года, общий военный состав казаков в Кубанском войске и служба кубанских казаков изменилась - все населённые места области распределялись по полковым округам, которые определяли, в каком полку или батальоне должны служить казаки каждой станицы.
  В 1870 году пешие батальоны Кубанского казачьего войска были переименованы в пластунские.
  1 сентября - 11 ноября 1876 года, по распоряжению Военного министра, были сформированы пять батальонов четырехсотенного состава (3, 4, 5, 6 и 7-й батальоны), полкам было дано наименование вторых.
  20 ноября 1876 года, по высочайшему повелению была проведена мобилизация 1-го и 2-го льготных комплектов кубанских пластунских батальонов. Пластунские сотни Темрюкского отдела были собраны в станице Новомышастовской, Екатеринодарского - в Елизаветинской, Баталпашинского - в Баталпашинской, Майкопского - в Келермеской, льготные сотни 1-го комплекта Ейского отдела - в станице Кущевской, а 2-го комплекта - в Уманской.
  В приказе N 338 по Кубанскому казачьему войску объявлено, что по сформировании пластунские батальоны "должны именоваться:
  - Майкопского отдела - третьим, со знаменем, хранящимся в церкви станицы Пшехской;
  - Баталпашинского - четвертым, со знаменем из церкви станицы Новопокровской;
  - Екатеринодарского - пятым, со знаменем из церкви станицы Пашковской;
  - Темрюкского - шестым, знаменем из церкви станицы Уманской;
  - Ейского - седьмым".
  30 апреля 1877 года, по Высочайшему повелению, сформировано ещё пять пластунских батальонов из казаков, находившихся на льготе:
  - Кубанский пластунский батальон N 8 - в Майкопском отделе;
  - Кубанский пластунский батальон N 9 - в Баталпашинском отделе (с сотней Ейского полка);
  - Кубанский пластунский батальон N 10 - в Екатеринодарском отделе (с двумя сотнями Темрюкского отдела);
  - Кубанский пластунский батальон N 11 - в Темрюкском отделе;
  - Кубанский пластунский батальон N 12 - в Ейском отделе.
  12 июня 1878 года Ейский военный отдел был разделён на два отдела: Ейский и Уманский. Согласно этому новому административно-территориальному делению Ейского военного отдела станица Уманская становится центром военного полкового округа, который включал: станицу Кущевскую, Шкуринскую, Уманскую, Кисляковскую с пос. Михайловским, Екатериновскую, Павловскую с пос. Сосыкским, Курчанским, Незамаевскую, с пос. Новоелизаветинским, Калниболотскую, спос. Новогорским, Новолеушковскую, Старолеушковскую, Ирклиевскую с пос. Баяковским, Березанскую, пос. Троицкое на Средне-Челбаской степи, Крыловскую, с пос. Челбасским, колонии Александровскую, Михельсталь и станицу Батуринскую.
  В годы царствования императора Александра III (1881-1894 гг) происходит увеличение пластунских батальонов до 14.
  С 1882 года служилый состав ККВ стал разделяться на три очереди. В мирное время на службу призывалось 2 эскадрона Императорского конвоя, 10 конных полков, 1 конный дивизион, 2 пластунских батальона и 5 конно-артиллерийских рот. В военное время к первоочередникам добавлялись казаки 2-й и 3-ей очереди.
  В мирной обстановке Екатеринодарский отдел выставлял 1-й Екатеринодарский конный полк и 1-й пластунский батальон;
  - Баталпашинский отдел - 1-й Хоперский конный полк и часть 6-го пластунского батальона;
  - Ейский отдел - 1-й Запорожский, 1-й Уманский конные полки и 5-й пластунский батальон;
  - Кавказский отдел - 1-й Кавказский, 1-й Черноморский конные полки и 4-пластунский батальон;
  - Лабинский (бывший Закубанский) отдел - 1-й Лабинский, 1-й Кубанский конные полки и другую часть 6-го пластунского батальона;
  - Таманский отдел - 1-й Таманский, 1-й Полтавский конные полки и 3-й пластунский батальон.
  Данная структура Кубанского войска с делением на семь отделов и десять полковых округов сохранялась вплоть до 1917 года.
  Формирование пластунских частей определялось по полковым округам. Казаков, выделенных в пластуны по разным станицам, собирали по всей области в 6 центров мобилизации.
  По числу батальонов первой очереди были города Екатеринодар, Майкоп, станицы Кавказская, Прочноокопская, Славянская, Уманская.
  К постоянным частям кубанского казачьего войска относились 1-й Уманский бригадира Головатого полк и 1-я Кубанская казачья бригада в составе 1-го, 2-го, 3-го, 4-го, 5-го и 6-го Кубанских пластунских батальонов.
  Кубанская пластунская бригада имела стоянки:
  - 1-й батальон - г. Артвин Батумской области;
  - 2-й батальон - г. Душет Тифлисской губернии;
  - 3-й батальон - г. Телав Тифлисской губернии;
  - 4-й батальон - г. Елисаветполь;
  - 5-й батальон - г. Тифлис;
  - 6-й батальон - урочище Лаго-Дехи.
  Штаб бригады располагался в Тифлисе (Тбилиси).
  5-й Кубанский пластунский батальон формировался в станице Уманской. Батальон состоял из четырех сотен, каждая из которых насчитывала 180 казаков. В батальоне было 134 казака унтер-офицерского состава и 32 офицера. По численности батальон равнялся конному полку. Относился к частям первой очереди.
  В военное время дополнительно формировались части второй и третьей очереди, что определялось приказом Военного ведомства N 128 от 18 декабря 1896 года по ККВ, в котором предписывалось с 1 января 1897 года увеличить в ККВ число строевых частей в военное время на два второочередных пластунских батальона - 11-го, из казаков-льготников первоочередного 5-го пластунского батальона и 12-го, из льготников-первоочередников 6-го пластунского батальона..
  С этого же времени устанавливалась следующая по разряду очереди нумерация:
  - для пластунских батальонов первой очереди: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й и 6-й;
  - для второй очереди: 7-й, 8-й, 9-й, 10-й, 11-й и 12-й;
  - для третьей очереди: 13-й, 14-й, 15-й и 16-й.
  Штаб-квартиры новым второочередным батальонам должны быть расположены:
  - 11-го Кубанского пластунского батальона в ст. Уманской Ейского отдела;
  - 12-го Кубанского пластунского батальона в ст. Баталпашинской Баталпашинского отдела.
  Сборные и роспускные пункты этих батальонов назначались, там же где и для первоочередных 5-го и 6-го пластунских батальонов.
  Формирование 11-го Кубанского пластунского батальона Ейского отдела проводилось из казаков станиц Уманской и Старощербиновской; 12-й батальон формировался также двумя отделами - Баталпашинский отдел направлял три сотни, и одну (четвёртую) сотню выставлял Лабинский отдел.
  Оружие и имущество 11-го и 12-го Кубанских пластунских батальонов должны были храниться:
  - для 11-го батальона - в ст. Уманской;
  - для 12-го батальона - в ст. Баталпашинской.
  К ним в 1900 году были добавлены 17-й и 18-й пластунские батальоны, сформированные из третьеочередных батальонов.
  На основании Высочайшего повеления от 1-го ноября 1905 г. отмобилизованы и окончательно укомплектованы кубанские казачьи пластунские батальоны 3-й очереди:
  - 13-й КПБ в г. Екатеринодаре с 14 ноября;
  - 14-й КПБ в г. Майкопе с 16 ноября;
  - 15-й КПБ в ст. Славянской с 16 ноября;
  - 16-й КПБ в ст. Кавказской с 15 ноября;
  - 17-й КПБ в ст. Уманской с 17 ноября;
  - 18-й КПБ в ст. Прочноокопской с 16 ноября.
  Формирование пластунских батальонов происходило из следующих отделов Кубанского войска:
  - 1-й, 7-й, 13-й - Екатеринодарский отдел;
  - 2-й, 8-й, 14-й - Майкопский отдел;
  - 3-й, 9-й, 15-й - Таманский отдел;
  - 4-й, 10-й, 16-й - Кавказский отдел;
  - 5-й, 11-й, 17-й - Ейский отдел;
  - 6-й, 12-й, 18-й - Лабинский и Баталпашинский отделы;
  Начиная с 1900 года казаки из станиц Должанской, Камышеватской, Ясенской, Старощербиновской, Староминской, Новощербиновской, Калниболотской, Конеловской, Копанской, Кисляковской, Крыловской, Привольной, Шкуринской, Екатериновской, Незамаевской, Уманской, Стародеревянковской, Новоминской, Старолеушковской, хуторов Челбасского, Куроейского, Сасыкского преимущественно служили в первоочередном 5-м, во второочередном 11-м и в третьеочередном 17-м пластунских батальонах Кубанского казачьего войска.
  Начавшаяся в 1914 году первая мировая война потребовала увеличения количества пластунских батальонов до 24 (4 пешие пластунские бригады -22 батальона + 3 запасных пластунских батальона), и одного отдельного пластунского дивизиона.
  Эти батальоны (19-й, 20-й, 21-й, 22-й) являлись сводными, формировались из всех отделов и представляли 4-ю пластунскую бригаду.
  К весне 1915 года были дополнительно сформированы сводные 23-й и 24-й пластунские батальоны (В. Науменко, 1960).
  23-й батальон был сформирован из льготников 5-го, а 24-й из льготников 6-го Кубанского пластунского батальона.
  Формирование дополнительных 23-го и 24-го батальонов подтверждается секретным списком строевых частей на 1 августа 1915 года, принимавших участие в 1-й Мировой войне, где от Кубанского войска показаны: 1- я Кубанская пластунская бригада генерал-майора Гулыги (с 1-го по 6-й батальоны); 2-я - генерал-майора Краснопевцева (7 - 12-й батальоны); 3-я - генерал-майора Геника (13 - 18-й батальоны); 4-я - генерал-майора Мудрого (19 - 24-й батальоны).
  4-я Кубанская пластунская бригада, как самостоятельное военное подразделение, до середины апреля 1915 года находилась в Закавказье со штаб-квартирой в Батуми, а затем была направлена в Персию, где вошла в состав Азербайджанского отряда под командованием генерал-лейтенанта Чернозубова.
  На 1 июня 1915 года в 4-й Кубанской пластунской бригаде вместо шести батальонов остались четыре - с 19-го по 22-й, а 23-й и 24-й батальоны, просуществовав как самостоятельные около 1,5 месяцев, были распределены на укомплектование 1-й и 2-й пластунских бригад.
  Командиром 3-ей сотни 23-го пластунского батальона с 6 января по 6 февраля 1915 года был Александр Кольбиков (по другим источникам - Колебыков), из потомственных дворян станицы Старощербиновской, который, с расформированием 23-го батальона, был сотником в 21-м батальоне.
  Здесь необходимо сказать, что в 23-м батальоне служили казаки второй очереди из станицы Уманской о чём свидетельствует фотография того периода, где на погонах явно видны цифры "17" у казака слева, цифра "11" у казака стоящего по центру и цифра "23" у казака справа (http://sammler.ru/index.php?showtopic=76162). Не знаю, как эта фотография попала в интернет на сайт коллекционеров, но сделана она в Батуми в 1915 году, а сидящий казак слева мой прадед Галенко А.П. с сотоварищами из Уманской станицы.
  До 1914 года пластунский батальон состоял из 4-х сотен по 180 казаков (858 "нижних" чинов; 22 офицера).
  В первую мировую войну батальоны увеличились до пятисотенного состава.
  Шесть батальонов объединялись в пластунскую бригаду. Всего войско имело три бригады пластунов (с 1914 года - четыре бригады).
  В 1902 году станица Уманская стала центром Ейского отдела и в ней размещались штаб самого отдела, а также штабы 2-го Запорожского, 2-го Уманского полков, 17-го пластунского батальона и полковой арсенал.
  
  Глава 2.
  Служба казаков Уманской станицы в пластунских батальонах.
  
  Широко известными пластунские подразделения стали во время Крымской войны при обороне Севастополя 1854-1855гг. Здесь их по достоинству оценили военные авторитеты не только Русской армии, но и противника. Главком князь М. Д. Горчаков в одном из своих приказов отмечал: "Служение сказанных (пластунских) батальонов под Севастополем, при блистательной храбрости... выходит из черты обыкновенных военных заслуг". А командующий французской экспедиционной армии маршал Сент Арно заявлял: "Какие-то казаки парализуют все осадные работы, до единого выбивают всю прислугу штурмовых батарей".
  Тогда, в Крыму, в боевых действиях участвовали 2-й и 8-й пластунские батальоны, прибывшие в Крым 10 октября 1854 года. Они сражались под Бахчисараем, на реке Каче, под Балаклавой. Под Севастополем пластуны несли свою службу на самых важных и опасных точках обороны города - Малаховом кургане, 4-ом бастионе.
  Известен такой исторический факт. За высоким валом 4-го бастиона противник установил мортирную батарею, которая навесным огнем разрушала оборону города. Операцию по ликвидации этой батареи казаки добровольно взяли на себя. И она была успешно завершена. При этом после разгрома батареи казаки сумели унести с собой три шестипудовых ствола мортир.
  Отличились в Севастополе и были награждены пластуны Кравченко, Чиж, Белый, Онищенко, братья Сопельняки, Семак.
  Отечество по достоинству оценило подвиги пластунов: каждый месяц участия в Крымской войне был зачтен им за год военной службы.
  2-му Кубанскому пластунскому батальону пожаловали Георгиевское знамя с надписью "За примерное отличие при обороне Севастополя 1854 и 1855 годов", 8-му батальону - Георгиевское знамя с надписью "За отличие при взятии крепости Анапы 12 июня 1828 года и примерное мужество при обороне Севастополя 1854 и 1855 годов".
  Одно из первых упоминаний об Уманских пластунах относится к 1797 году, когда станица представила 8-му Ольгинскому кордону пограничной стражи 14 конных и 11 пеших казаков.
  Об этом мы узнаём по событиям 3-4 сентября 1862 года описанных есаулом того времени, а в последствии генералом, Н. И. Вишневецким (Русский архив,N 11. 1889) и восстановленных историком краеведом В.А. Соловьевым - "Бой казаков Ейского отдела с черкесами за Липкинский пост".
  В середине девятнадцатого века была построена Адагумская укреплённая линия, протянувшаяся от нынешнего хутора Тиховского Красноармейского района до Новороссийска. Входивший в её состав Георгиевский пост появился в июне 1860 года и прикрывал подступы к недавно основанным станицам Нижне- и Верхнебаканской. Занимал он стратегическое положение, перекрывая выходы сразу из двух ущелий. Вокруг шумел настоящий липовый лес, поэтому изначально иначе как Липкинским пост не называли. Или просто: Липки.
  В мае 1862 года пост принял сотник Ефим Миронович Горбатко с 40 казаками 3-й роты 6-го Черноморского пешего батальона.
  Все пластуны гарнизона Липок были из станиц Ейского отдела: Уманской, Староминской, Старощербиновской, Камышеватской. Лишь сотник, прозванный горцами за ярость в бою и начальственный вид "Султаном",- из Екатеринодарской станицы.
  Укрепление представляло собой место, огороженное двойным слоем плетня. Внутренняя часть ограды была заполнена землёй. Напротив ворот стояла сторожевая вышка и высилась земляная насыпь с пушечкой. Деревья не были вырублены на достаточном расстоянии от поста, и горцы могли обстреливать его, скрываясь в лесу. Но самое главное - существовала огромная "слепая зона" для пушки. Между стенами укрепления и поражаемым местом "могли проходить целые колонны не только пешие, но и конные".
  Ночь с 3 на 4 сентября выдалась темной, сырой и ветреной, под утро пошел дождь и пополз из-за гор туман. По боковому ущелью, выходящему к Неберджаевскому ущелью, двигался отряд горцев-натухайцев (одно из черкесских племён) численностью 3000 человек пеших и около 400 конных всадников. Впереди отряда шли дозорные. Их целью было напасть на станицу Верхне-Баканскую,но отряд слишком долго собирался и когда подошёл к кромке леса, то начало светать, и незаметно проскочить линию укреплений было уже невозможно.
  У входа в Неберджаевское ущелье горцы наткнулись на казачью залогу (дозор) - внезапность нападения была сорвана.
  На посту, услышав выстрелы, казаки приготовились к бою. Канонир сделал несколько сигнальных выстрелов, но из-за дождя и ветра на других постах липкинские казаки не были услышаны.
  Вот тогда молодые горцы решили, чтобы поход не прошёл даром, уничтожить гарнизон Липок. Старейшины разубеждали их, боясь больших потерь, но мнение "горячих голов" возобладало. Это стоило жизни двум сотням натухайцев и тяжких ранений ещё стольким же.
  Атака горцев началась в пять утра. Первый залп пластунов через бойницы и орудийная картечь повалили на землю до сотни натухайцев. Затем враги полезли на стену, но их сбивали прикладами, штыками. Масса, копошившаяся под стенами укрепления, была удобной мишенью, и пули пластунов пронизывали часто по два человека сразу. Все ждали выстрела пушки по наседающим горцам. Но пушка молчала - порох отсырел, и ничего не мешало горцам рубить топорами плетень у ворот. В конце концов, часть стены рухнула, и в образовавшийся пролом хлынула жаждавшая мести толпа.
  Вот как описывает дальнейшее в своей статье "Сотник Горбатко и его сподвижники" есаул Никита Вишневецкий, который Буквально за сутки до трагедии зашёл в укрепление передохнуть со своим небольшим казачьим отрядом: "Мгновенно пост принял ужасающий вид: валялись тела убитых, мучились с раздирающим воплем и проклятиями раненые..."
  В короткой резне погибли все казаки, защищавшие центральную часть поста. Сотник Горбатко бился со словами: "Не робей, братцы!" И упал от удара шашки, шепча всё то же: "Не робей, не робей..."
  Канонир Ромоальд Баруцкий, не будучи казаком, он не попал позже в списки погибших, окружённый врагами, подорвал вместе с собой ящик с артиллерийскими зарядами.
  Оставшиеся в живых восемнадцать казаков, защищавших западное и восточное части укрепления, под командованием урядника Ивана Мольки отошли в казарму.
  На предложение горцев сдаться гордо ответили, что "пластуны в плен не сдаются; сдадимся, если сам царь велит". И продолжали отстреливаться. Тогда горцы подожгли бревенчатую казарму. Из неё так никто и не вышел - казаки предпочли сгореть заживо".
  Ни одного защитника Липкинского поста в живых не осталось. Трём тысячам пеших и четырёмстам конных натухайцев противостояли всего 35 казаков во главе с сотником Горбатко.
  Резерв прибыл на пост утром на следующий день. В проломе и у бойниц были обнаружены 17 тел погибших героев, в том числе сотника Горбатко.
  Спустя сутки все они были похоронены в братской могиле на старом кладбище станицы Неберджаевской.
  Героизм защитников Липкинского поста потряс горцев. Несмотря на собственные огромные потери, натухайцы всегда с гордостью говорили о пластунах, с которыми им довелось сражаться. И бой за пост превратили в настоящую легенду, шашка сотника Горбатко переходила в их среде из рук в руки по немыслимым ценам.
  8 сентября отрядом полковника Орла была вскрыта сгоревшая казарма, в которой обнаружены 18 трупов казаков. Все они сгорели в уголь.
  Останки 35 героев, в том числе 9 казаков-уманцев, были похоронены рядом с бывшим постом на берегу речки Неберджай.
  Над останками погибших во дворе укрепления и похороненных в окрестностях станицы Неберджаевской в 1882 году был установлен памятник с высеченным текстом на нём:
  "С изволения Его Императорского Высочества, главнокомандующего Кавказскою армиею Великого Князя Михаила Николаевича, сооружен Кубанским казачьим войском сей памятник в воспоминание на веки славного подвига неустрашимости, самоотвержения и точной исполнительности воинского долга, оказанного командою из 35 человек 6-гопешего Кубанского казачьего батальона, бывшего в гарнизоне поста Липкинского при отражении нападения трехтысячного скопища горцев 4 Сентября 1862 года, причем убиты неприятелем начальник поста сотник Горбатко и 34 человека нижних чинов, именно:
  урядник станицы Староминской Иван Молька, казаки той же станицы Сергей Цисарский, Михаил Вовк, Яков Юдицкий, Григорий Тримиль, Семен Радченко, Михаил Линец, Иван Пича, Иван Ивченко, Федор Яковенко, Афанасий Чмиль, Роман Романенко, Филипп Дудка, Ерофей Иванский;
  - казаки станицы Старощербиновской: Леонтий Тыцкий, Савва Колясник, Василий Волошин, Емельян Ильченко, Василий Подгорний, Петр Прозоря, Федор Вивчарь, Фотий Сковорода, Феодосий Степаненко, Василий Моршук;
  - казаки станицы Уманской: Семен Андрющенко, Дмитрий Рясик, Козьма Родионенко, Михаил Ермоленко, Трофим Соловьян, Каленик Козик, Василий Филобок, Григорий Пинчук, Куприян Устиненко, и казак станицы Камышеватской Иван Тур".
  Во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., на Балканском театре военных действий, прославились две сотни 7-го пластунского батальона во главе с есаулом Баштанником Александром Аверьяновичем.
  Батальон был сформирован по личному приказу войскового атамана в ноябре 1876 года в станице Уманской. После получения в полковом арсенале винтовок и патронов, казаки собрались на Церковной площади станицы. Из Свято-Трёхсвятительской церкви было вынесено знамя и отдельский атаман произнёс речь: "Прощайте казаки! Надеюсь видеть в вас славных воинов, какими были вы всегда, возвращающихся с победой над врагами!"
  По прибытию вг. Кишинев 16 декабря 1-я и 2-я сотни были зачислены в состав войск действующей армии. 12 апреля 1877 г. сотни перешли через границу в составе эшелона под командою начальника 4-й стрелковой бригады.
  22 июня 1877 года сотни "вошли в состав Передового отряда под начальством генерала Гурко", 1 июля перешли "Балканы через Ханкиойский проход".
  2 июля пластуны участвовали "в деле при дер. Ханкиой и взятии лагеря Египетских войск в авангарде отряда", 4 июля - "в деле у дер. Уфлани в составе главных сил отряда", 5 июля - "в деле при взятии г. Казанлык", 6 июля - "в рекогносцировке Шипкинского перевала в составе отдельной колонны из 13-го и 15-го батальонов". В последнем бою пластуны лишились своего командира А.А. Баштанника, "обезглавленного на Шипке турками, замучившими предварительно храброго и симпатичного пластуна".
  В "Ведомости об участии в походах и сражениях" говорится, что пластуны 17 июля участвовали "в деле у гор. Ени-Загры и взятии штурмом этого города", а 19 июля "при движении к Ески-Загре, в бою у дер. Джурани".
  С 25 по 27 июля сотни батальона участвовали в движении к Главному Балканскому хребту, 11 августа прибыли к Шипкинскому перевалу, а 13 августа "заняли позицию на Шипкинском перевале от Круглой батареи до батареи Портнягина, на каковой и находились в составе войск, оборонявших Шипку: до 1 ноября - в распоряжении начальника 4-й стрелковой бригады, а с 1-го ноября - в распоряжении начальника 14-й пехотной дивизии".
  Запись в "Ведомости об участии в походах и сражениях" далее сообщает, что 28 декабря 1877 года 1-я и 2-я сотни "во время последнего Шипкинского боя - сражений у дер. Шейново и Шипки - оставались в составе 14-й пехотной дивизии на Шипкинской позиции".
  В январе 1878 года 1-я и 2-я сотни "по разбитии Шипкинской армии Веселя-Паши выступили в составе 14-й пехотной дивизии за Балканы".
  С 1 по 16 января пластуны участвовали в движении к Адрианополю.
  По заключении перемирия и до выступления из пределов Турции сотни находились при 14-й дивизии. В Кубанскую область пластуны возвратились 16 сентября 1878 года, и 20 сентября были распущены на льготу.
  Главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич пожаловал за дело с турками знаки отличия военного ордена Св. Георгия IV степени, которые были возложены по приговору нижних чинов на урядников Якова Нехая и Трофима Герасименко; казаков Шрамко Ивана (ст. Пашковская), Радченко Ефима 1-й (ст. Крыловская), Варивода Ивана и Мотько Исаакия (ст. Деревянковская), Кулик Степана (ст. Каневская), Сорока Семёна (ст. Камышеватская), Рожен Ивана (ст. Щербиновская), ОчередькоЕвдокима (ст. Бриньковская), Олифиренко Антона (ст. Уманская), Лоб Федора и Корниенко Андрея (ст. Незамаевская), Гунька Кондрата (ст. Кущевская), Сублонос Лариона (ст. Калниболотская), Зателепа Харлампия (ст. Старолеушковская), а так же Кипигуева Николая, Шамро Игната, Снимщикова Ивана, Коротконожку Михаила, Ссыка Арсения, Запорожца Ивана, Свистуна Самсона, Походило Парфентия, Казбанов Афанасия, Гогоберидзе Георгия, Чернейкин Андрея, Пилипко Григория, Чалого Никифора, Клименко Данила (ст. не известны).
  Из офицерского состава Есаул Прусс Иван был награжден орденом. Св. Анны II степени с мечами и бантом, Св. Владимира IV степени с мечами и бантом; сотник Иван Москаленко - орденом Св. Анны III степени с мечами и бантом, орденом Св. Анны IV степени с надписью "За храбрость", св. Станислава III степени с мечами и бантом и Св. Анны III степени с мечами и бантом; хорунжий Владимир Нейман - орденом. Св. Анны III степени с мечами и бантом, Св. Анны IV степени с надписью "За храбрость", Св. Станислава III степени с мечами и бантом".
  Кроме того за доблесть в боях на Балканах многим нижним чинам были присвоены унтер-офицерские звания.
  5-м пехотным пластунским батальоном, в котором служили, в том числе и казаки-первоочередники станицы Уманской, в период с 16.10.1892 по 28.11.1899 гг. командовал Окулич Станислав Антонович (впоследствии, с сентября 1906 года, командующий Кубанской пластунской бригадой). Умер от рака в 1910 году.
  В ноябре 1904 года, в связи с объявлением войны против Японии, на Кубани была сформирована 2-я пластунская бригада из числа казаков-второочередников (7-й - 12-й пластунские батальоны), которая входила в состав сводной Кавказской казачьей дивизии (2-го сводного стрелкового корпуса). Начальником 2-й Кубанской пластунской бригады был назначен генерал-майор Мартынов Михаил Васильевич.
  Телеграмма вр. Командующего КВО от 22.11.1904 г. за N 25791.: "Высочайшее повеление привести на военное положение первые казачьи полки Уманский, Екатеринодарский, Сунженско-Владикавказский, Кизляро-Гребенской. Сформировать штаб Сводно-казачьей дивизии и управление Казачьего артиллерийского дивизиона, вызвать со льготы и перевести на военное положение Управление и 6 баталионов 2-й пластунской бригады, вызвать со льготы вторые казачьи полки - Черноморский, Урупский, Волгский и Горско-Моздокский. Первым днём мобилизации считать 22 ноября....
  Сформированная 2-я Кубанская пластунскаябригада должна прибыть в селение Армавир и на ст. Прочноокопскую, где должна проходить посадка в эшелоны для отправки на Дальний Восток: Управление 2-й Кубанской пластунской бригады 30 ноября, 7-й КПБ 30 ноября, 8-й КПБ 6 декабря, 9-й КПБ 5 декабря, 10-й КПБ 30 ноября, 11-й КПБ 4 декабря, 12-й КПБ 1 декабря".
  На театр военных действий Кавказская казачья дивизия и 2-я Кубанская пластунская бригада прибыли в конце апреля 1905 года. Части были назначены в 1-ю Маньчжурскую армию генерала Линевича.
  25 апреля командующий армией провёл смотр прибывшим соединениям, результатом которого остался доволен, о чём доложил Императору. На следующий день, 26 апреля от Государя пришла телеграмма, в которой, помимо прочего, он отметил: "...Рад, что полки Сводной Кавказской казачьей дивизии, казачьи батареи и полки казачьей бригады представились Вам в блестящем состоянии. Уверен, что они сумеют покрыть доблестные кавказские казачьи войска новой боевой славой".
  И пластуны оправдали это доверие Государя новыми подвигами.
  Уже в первую неделю на фронте пластуны получили высокую оценку командования, которое распорядилось всем начальникам частей: "...давать им (пластунам) более трудные самостоятельные задания по разведке, нахождению противника и снятию постов и застав его".
  "Русские дьяволы" - именно так называли пластунов - составляли своего рода казачий спецназ, элиту войска.
  Рассказы о боевом искусстве пластунов, их хитрости, смекалке, отваге, смелости и находчивости поражали воображение, легендами разносились по казачьему войску. Считалось, что пуля и даже сабля не брали в бою пластуна. Объяснение этому сами пластуны давали простое: "затем, что никто из нас назад не оглядывался".
  Вот несколько примеров участия кубанских пластунов в военных операциях 1904-1905 гг.
  4 мая 1905 года был сформирован отряд под командованием командира 2-й Кубанской пластунской бригады генерала М.В. Мартынова. Задачей отряда была усиленная рекогносцировка в направлении деревень Пакану, Людзятуй, Глин, Цинцхэ, в результате которой необходимо было определить состав, и принадлежность частей противника, занимающего эти деревни.
  15 мая 7-й и 12-й Кубанские пластунские батальоны были направлены в район Саньцзяоцзы, где продолжали выполнять боевую работу по разведке и рекогносцировке при постоянных боестолкновениях с японцами и хунхузами.
  Беспрерывно неся дозорную и разведывательную службу казаки 2-й сотни Варфоломей Редько, Василий Курочка, Семен Гладков, Сидор Головкин и Ефим Малев, вызвавшись добровольцами пробраться в тыл противника, захватили в качестве "языка нескольких японских солдат и благополучно доставили их в расположение части.
  31 мая 1905 г. пластуны в долине реки Цинхе, устроили засаду офицерскому разъезду противника и многих из них перебили, а двоих взяли в плен.
  При рекогносцировке 8 и 9 июня возле селения Лицзятой пластуны Лосинского заняли скалистые сопки, господствовавшие над позицией врага, и, как пишет полковник Кондратович, "...эти молодцы, привязав себя над бездной к камням и деревьям, открыли продольную стрельбу вдоль по окопам японцев".
  Далее, описывая действия пластунов кубанцев Сипинчайского отряда, он отмечает: "Пластуны-сипинчайцы работали в моем отряде 8-10 мая великолепно. Не нахожу слов описать восторг, с каким я наблюдал за их молодецкой деятельностью. Пластуны офицеры и пластуны - нижние чины щеголяли друг перед другом беззаветной удалью, храбростью и полным презрением к опасности...
  Три дня, проведенные мною среди отряда, считаю лучшими в моей жизни".
  В приказе по 2-й Кубанской пластунской бригаде от 15 июня 1905 года отмечено:
  "Наши пластуны работали в этих отрядах выше всякой похвалы... работа была от всей души".
  Не удивительно, что за доблесть все шесть пластунских батальонов были пожалованы знаками отличия на папахах с надписью "За отличие в 1905 году" (Выс. пр. от 12го ноября 1906 года).
  Очень многие из пластунов получили Георгиевские кресты. Так, например, в 7-ом пластунском батальоне получили почетный орден 61, а в 10-м - 181 казак.
  Командир 8-й Кубанской пластунской батареи полковник Критский за подвиги и личное мужество был также награжден орденом Святого Георгия.
  По окончании боевых действий Казаки 2-й Кубанской пластунской бригады были на два месяца отпущены на отдых. В случае необходимости после отпуска их могли вновь призвать.
  Прибытие с Дальнего Востока:
  - Управление 2-й КПбр. на ст. Кавказскую 11 апреля 1906 года;
  - 7-й КПБ в г. Екатеринодар 10 апреля 1906 года;
  - 8-й КПБ в г. Майкоп 7 апреля 1906 года;
  - 9-й КПБ в ст. Славянскую 6 апреля;
  - 10-й КПБ в ст. Кавказскую 2 апреля 1906 года;
  - 11-й КПБ в ст. Уманскую 10 апреля 1906 года;
  - 12-й КПБ в ст. Прочноокопскую 10 апреля 1906 года.
  Окончательное расформирование 2-й Кубанской пластунской бригады проведено в конце июня 1906 года.
  В 1905 году в Российской империи произошла первая революция, которая затронула и Кубанское казачье войско.
  Во многих казачьих частях происходят волнения. Казаки отказываются стрелять в рабочих и крестьян, разгонять рабочие митинги и демонстрации.
  В октябре 1905 года 13-й пластунский батальон в Екатеринодаре предъявил своему командованию ряд требований, угрожая, в случае их неудовлетворения, сделать то, что сделали матросы "Потёмкина".
  14-й пластунский батальон в Майкопе отказался выполнять полицейские функции и ехать в Баку на усмирение нефтяников. 15-й пластунский батальон отказался выехать в Батуми по тем же причинам. Летом следующего года 20 казаков этого батальона были осуждены на различные сроки лишения свободы.
  В этой связи, на основании Высочайшего повеления от 1-го ноября 1905 года, были отмобилизованы и окончательно укомплектованы кубанские казачьи батальоны 3-й очереди:
  - 13-й КПБ в г. Екатеринодаре 14 ноября;
  - 14-й КПБ в г. Майкопе 16 ноября;
  - 15-й КПБ в ст. Славянской 16 ноября;
  - 16-й КПБ в ст. Кавказской 15 ноября;
  - 17-й КПБ в ст. Уманской 17 ноября;
  - 18-й КПБ в ст. Прочноокопской 16 ноября.
  8 декабря 1905 года подняли восстание рабочие железнодорожных мастерских Новороссийска, их поддержали рабочие цементных, механического и других заводов. 11 декабря на заседании было решено начать вооруженное восстание. Власти через информаторов узнали о готовящемся вооруженном мятеже и приняли меры.
  Гарнизон Новороссийска в то время состоял из Уманских казаков 17-го пластунского батальона (командир батальона Авксентий Толстопят), 3-х сотен 2-го Урупского полка, роты Майкопского батальона, местной военной команды и штата полиции и жандармерии.
  Пластуны 17-го батальона также отказались исполнять карательные функции, предъявив своему начальству требования, в которых заявили, что призваны на службу для защиты страны от внешних врагов, но не "для прекращения беспорядка в провинции России между мирными жителями, что неподходяще духу казака".
  В двадцатых числах декабря мятежный 17-й Пластунский батальон ушёл в станицу Уманскую.
  Николай II, получив такое известие от пластунов, написал: "Вот не ожидал, чтобы пластунов могла коснуться такая пропаганда. Объявить 14-му, 15-му и 17-му батальонам, что они опозорили себя в моих глазах".
  За это личный состав разбросали по разным местам, часть казаков осудили на различные сроки от 3-х лет до 4-х месяцев, а также собрали новый состав 17-го батальона. Он, по выражению генерала Дукмасова, "...имел равнодушный вид, не выказывал ни твёрдого желания служить, ни раскаяния за прежние преступления".
  
  Глава 3.
  Уманские казаки-пластуны на полях сражений
  в Первую Мировую войну (1914-1918 гг).
  
  В годы Первой Мировой Войны 1914-1918 Кубанское казачье войско выставило 37 конных полков и 1 отдельную казачью дивизию, 2,5 гвардейские сотни, 24 пластунских батальона и 1 отдельный пластунский батальон, 6 батарей, 51 различных сотен, 12 команд (всего около 90 тыс. человек).
  Из пластунских батальонов, кроме имевшейся к началу войны 1-й, дополнительно были развернуты 2-я, 3-я и 4-я Кубанские пластунские бригады.
  Вот список пластунских бригад на 15 ноября 1914 года:
  1-я Кубанская пластунская бригада - генерал-майор Пржевальский - включала:
  - 1-й Кубанский пластунский батальон - полковник Расторгуев;
  - 2-й Кубанский пластунский батальон - полковник Бирюлькин;
  - 3-й Кубанский пластунский батальон - полковник Квартовкин;
  - 4-й Кубанский пластунский батальон - полковник Фисенков;
  - 5-й Кубанский пластунский батальон - полковник Масляников;
  - 6-й Кубанский пластунский батальон - полковник Зиньковский.
  
   2-я Кубанская пластунская бригада - генерал-майор Гулыга - включала:
  - 7-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Туношенский;
  - 8-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Третьяков;
  - 9-й Кубанский пластунский батальон - В. Ст. Персидский принц Амманула-Мирза;
  - 10-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Витинский;
  - 11-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Чевотаев;
  - 12-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Яловый.
  
   3-я Кубанская пластунская бригада - генерал-майор Геник - вкючала:
  - 13-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Марченко;
  - 14-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Гейман;
  - 15-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Рекшинский;
  - 16-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Захаров;
  - 17-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Яковлев;
  - 18-й Кубанский пластунский батальон - войсковой старшина Пошивальский.
  
  4-я Кубанская Пластунская Бригада - генерал-майор Мудрый - включала:
  - 19-й Кубанский пластунский батальон;
  - 20-й Кубанский пластунский батальон;
  - 21-й Кубанский пластунский батальон;
  - 22-й Кубанский пластунский батальон;
  - 1-й Терский пластунский батальон;
  - 2-й Терский пластунский батальон.
  
  1-й Уманский полк, как первоочередной, был послан на Закавказский фронт в составе 1-ой Кавказской дивизии.
  Уманцы прибыли в действующую армию под командованием полковника Фисенкои вошли в состав Сарыкамышского отряда 1-го корпуса генерала Берхмана. В ходе сражения под городом Сарыкамышем они проявили себя с наилучшей стороны. Надо указать на беспрецедентную конную атаку в глубоком снегу по брюхо коней 23 декабря 1914 года под Караурганом, когда казаки в упорном бою разбили турецкую артиллерию и захватили две горные батареи противника.
  2-й Уманский полк вошёл в 1-ю Кубанскую казачью льготную дивизию (вместе со 2-м Запорожским, 2-м Таманским, 2-м Полтавским) и был отправлен на Запад. Воевал на Юго-Западном фронте и в Полесье в составе 1 Кубанской дивизии, которая составляла резерв 4-го ​кавалерийского корпуса. Летом 1916 года, во время наступления Юго-Западного фронта, известного как Брусиловский прорыв, казаки 2-го Уманского полка вытеснили немецкие войска за реку Стоход и захватили один действующий пулемет, семь тяжелых зарядных ящиков и много боеприпасов.
  3-й Уманский полк. На момент мобилизации 1914 г. командиром 3-го Уманского полка был Удовенко Константин Яковлевич. В 1916 году он вошёл в состав 7-го армейского корпуса 11-й армии. В июле - августе 1916 г., в боях при форсировании реки Серет и на Золочевском направлении, ​3-й Уманский полк 7-го армейского корпуса вел энергичную разведку и рекогносцировку позиций противника, чем в значительной степени способствовал блестящему выполнению Серетинской операции.
  3-я Кубанская казачья дивизия генерал-майора Рафаловича была сформирована на Кубани в конце декабря 1914 начале 1915 года и называлась Сводно-Кубанской, так как ее полки формировались не по отделам, а каждый примерно из двух отделов. Эта дивизия состояла из четырёх конных полков и четырёх пластунских батальонов
  В 1916 году этим сводным полкам и батальонам были даны названия старых полков, давно упраздненных. Вот имена этих полков и батальонов в порядке нумерации: Ставропольский, Екатеринославский, Ейский (в котором было немало уманцев) и Адагумо-Азовский. Таким образом, число пластунских батальонов Кубанского казачьего войска увеличилось до 26.
  В годы Первой Мировой войны уманцы служили в 1-м, 2-м и 3-м конных Уманских и Ейском (3-я Сводно-Кубанская казачья дивизия) полках, а также в 5-м, 11-м, 17-м и 23-м Кубанских пластунских батальонах.
  Эти полки и батальоны принимали активное участие и в боевых действиях 1-й Мировой войны 1914-1918 гг. и в период Гражданской войны 1918-1920 гг.
  В боевых операциях 1-й Мировой войны казаки Уманских полков и пластунских батальонов понесли большие потери, проявляя отвагу и мужество. Так уже к апрелю 1915 года были награждены свыше девяти тысяч пластунов, факт сам по себе красноречивый.
  Что касается потерь в этой войне, то в конных полках сменилось два состава, а в пластунских батальонах - три.
  Первые бои на Кавказском фронте начались в ночь на 20 октября 1914 года, после перехода границы частями Ольтинского, Сарыкамышского и Эриванского отрядов. С армейскими частями турок полки Сарыкамышского отряда столкнулись лишь 24 октября 1914 г. в районе селения Кёприкёй.
  К 25 октября 1914 г., противник успел сосредоточить в данном районе четыре дивизии - 28-ю и 29-ю пехотные дивизии 9 корпуса и 18-ю и 33-ю пехотные дивизии 11 корпуса. Всего порядка 40-42 тыс. человек. Именно эти дивизии с 26 октября 1914 г. перешли в наступлении на Кёприкёй.
  29 октября 1914 года под давлением энергично наступавших турок сел. Кёприкёй было оставлено. Добившись этого крупного успех, противник не ослаблял натиска и вплоть до 3 ноября 1914 года продолжал теснить части Сарыкамышского отряда. Остановить дальнейшее продвижение противника удалось лишь у сёл Агверан и Зивин (неподалёку от города Караургана), где к тому времени успели сосредоточиться части 2-го Туркестанского корпуса (резерв армии) и 1-я Кубанская пластунская бригада.
  К сожалению страницы боёв на Кавказском фронте Первой мировой войны 1914 - 1918 гг. и по сей день остаются малоизвестными в России.
  Восполняя этот пробел, обратимся к первоисточникам и приведём некоторые примеры героизма и стойкости с участием казаков пластунских бригад.
  С началом войны 1-я Кубанская пластунская бригада генерала Пржевальского Михаила Алексеевича была выдвинута в Турцию для занятия Кара-Килисы, что в Алашкертской долине.
  Вот, что писал о пластунах генерал Масловский: "Вернувшись в Кагызман, бригада двинулась форсированным маршем... Бывшие в голове три батальона уже 2 ноября ... перешли в наступление против 33-й турецкой дивизии... Энергичным движением пластуны к вечеру отбросили турок... На следующий день вся бригада (всего пять батальонов, так как 1-й, полковника Расторгуева, был на приморском направлении)... решительно атаковала турок и отбросила их, обеспечив левый фланг корпуса. В ночь на 4 ноября ... по соглашению с генералом Баратовым, как только наступила темнота, оставив к югу от Аракса один батальон, с остальными четырьмя ... быстро перешел вброд через широкий и быстрый Аракс и атаковал с фланга и тыла турок... При этом, ввиду трудности переправы через широкую реку с быстрым течением, ночью, в холодные ноябрьские дни, когда уже выпал снег, генерал Пржевальский первым с разведчиками переправился вброд, приказав всем переправляться вслед, не раздеваясь и держась группами за руки. Переправа была совершена быстро и неожиданно для турок. Внезапным ударом пластуны опрокинули турок и внесли в ряды их смятение. Затем, выполнив блестяще задачу, пластуны перед рассветом таким же порядком вернулись на правый берег Аракса. А с утра 5 ноября уже вступили в бой с турками, пытавшимися снова продвинуться вперед".
  Бригада уже была в одном переходе от Кара-Килисы, когда тяжелое положение 1-го Кавказского корпуса в Пассинской долине заставило командира этого корпуса спешно вызвать пластунов на поддержку левого фланга частей генерала Баратова.
  2-я Кубанская пластунская бригада Эриванского отряда 22 октября заняла без боя г. Баязет, 24 октября - г. Диадин, 25 октября - селение Ташлычайсуфла, а 27 октября весь отряд вышел к селению Каракилисы. До конца октября части Эриванского отряда заняли все долины (Баязетскую, Диадинскую и Алашкертскую) примыкавшие к российской границе.
  10 ноября 1914 года 2-я Кубанская пластунская бригада генерала Гулыги Ивана Емельяновича была брошена из Алашкертской долины через Клыч-Гядукский перевал на поддержку частей 2-й Кавказской казачьей дивизии под Дутах, что на реке Евфрат. Через два-три дня она была оттянута назад и двинута спешно в Пассинскую долину на усиление 1-го Кавказского корпуса.
  Хорунжий Куркин 10-го Кубанского пластунского батальона так описывает этот переход: "Ущелье вьется вверх, суживается. Две-три версты карабкаемся по льду. Туман такой, что собственного носа не видно. Временами, как привидение, выступают из тумана высокие льдистые утесы. Слышно: где-то глубоко, под утесами, шумит поток. Пластуны, как кошки, карабкаются на утесы. Взобрались: льды, снег, клубы тумана... Тишина. Такая чуткая тишина, что чудится, будто слышишь шуршание тумана, цепляющегося за снег и льды. Будто кто-то мгновенно сбил папаху с головы Мадур-дага и ослепительно заблестела его лысина... Стоим на вершине хребта, а кругом, насколько хватает глаз, высятся снежные громады, клубятся облака.
  ...Легко пластуну спускаться вниз: - завернись в бурку - и падай с утеса на утес, катись катком по откосам, пока не докатишься до теплой сакли!
  Переночевав в селении Даяр, которое похоже на дно глубочайшего колодца, в снегу выкопанного, опять втягиваемся в ущелье. Из ущелья выбрались на долину, замыкающуюся высокими, совершенно отвесными горами. Идем прямо к тем горам-стенам. В белой стене чернеет трещина. Это и есть знаменитый Кара-Дербентский проход, связывающий Алашкертскую долину с Пассинской.
  Вот мы уже у самой трещины и - вдруг: та-та-та... та-та-та...- над головой засвистали пули. Передние пластуны мгновенно рассыпались в цепи, согнувшись, побежали к стене. Задние, укрывшись за камнями, открыли огонь по хребту.
  - Кто это?.. Да ведь нам же сказали, что проход свободен! Кубинский полк его занимает!
  - Но кто же тогда стреляет?
  - Да они же и стреляют!
  - О, мать вашу так!..
  Хорунжий М., который имел поистине бычье горло, взобрался на холм и кричал тем, кто стрелял с хребта:
  - Вашу мать!.. Карту-уз-ни-ки!.. Не стре-е-ля-ай-тее! Ка-за-ки-и ии-ду-ут!..
  Но "картузники" перестали стрелять только тогда, когда увидели наши подошедшие лазаретные двуколки. Вниз сошли два поручика. Смотрят все еще недоверчиво:
  - Черт вас разберет - кто вы?.. Мы думали, что это курды! И они так же замотаны башлыками, как и вы...
  Когда подтянулись все батальоны, вошли в трещину. Она в некоторых местах суживалась так, что идти приходилось по самой речке Идель. Особенно тяжело пришлось нашим вьючным верблюдам, буквально раздиравшимся на скользких камнях.
  Вблизи селения Дели-Баба вышли из этой горной утробы на свет Божий. Перед нами - широкая Пассинская долина. Здесь где-то занимает позицию генерал Пржевальский со своей 1-й Кубанской пластунской бригадой, на соединение с которой мы и пришли из Эриванского отряда генерала Абациева.
  Сменили быстрых и юрких, как черти, действительной службы пластунов. Выкопали в снегу окопы "с колена". Засели. Ждем турок. Ждать их пришлось недолго..."
  На Батумском направлении турки сумели, в течение первой половины ноября 1914 года, скрытно произвести высадку в районе приморского города Хопа, 7-го и 8-го полков 3-й пехотной дивизии I-го корпуса (из района Стамбула). Эти полки сразу перешли к активным действиям и, перейдя границу, 14 ноября 1914 года овладели Дзансульским медеплавильным заводом в ущелье Мургульсу. Развивая свой успех, противник 18 ноября занял город Артвин, 20 ноября - город Ардануч, а 29 ноября - сел. Хуло, то есть фактически вплотную подошёл к Батуми.
  В связи с этим с Черноморского побережья была снята 3-я Кубанская пластунская бригада генерал-майора Ивана Адамовича Геника и направлена: 15-й, 17-й и 18-й батальоны в Батум, а 13-й, 14-й и 16-й батальоны со штабом бригады в Ардаган. Туда же был переброшен 1-й Кубанский пластунский батальон 1-ой Кубанской пластунской бригады и сотня 3-го Лабинского полка Кубанского войска. 5-й пластунский батальон к этому времени находился в городе Тифлисе.
  4-я Кубанская пластунская бригада находилась в Персии (Иране) .
  6 декабря 1914 г. Энвер-паша взял в свои руки непосредственное руководство 3-й турецкой армией, действовавшей против наших войск Кавказского фронта и центр событий вновь переместился на участок фронта Сарыкамышской группировки.
  В это время русские войска успешно развивали наступление в горных районах Турции. Фланги и тыл оказались открытыми. 12 декабря 1914 г. турки сумели выйти на рубеж всего в пяти верстах от Сарыкамыша расположенного в тылу русских войск, с тем чтобы, взяв этот город, двинутся на Карс и затем на Тифлис (Тбилиси).
  Честолюбивые замыслы турецкого "Наполеона", военного министра Энвер-паши, о широком восстании мусульманского населения российского Кавказа, Ирана, Средней Азии и Поволжья с началом войны между Россией и Турцией, так и не сбылись. Во многом этому помешала героическая оборона города Сарыкамыша частями русской Кавказской армии и кубанскими казачьими частями.
  В это же время в горах Турции произошел такой боевой эпизод. Части 1 и 2 - й Кубанских пластунских бригад генералов Ивана Емельяновича Гулыги и Михаила Алексеевича Пржевальского развивая наступление "увлеклись" преследованием противника, между тем им нужно было следовать в район Сарыкамыша для обороны города. С большим трудом офицерам связи удалось отыскать двух генералов и передать им новую боевую задачу.
  К вечеру 15 декабря к городу подошли части 1-й Кубанской пластунской бригады генерала М.А. Пржевальского. Сам генерал вступил в командование Сарыкамышским отрядом. Начались уличные бои. Командир 1-го Запорожского полка полковник Кравченко был убит. Турки ворвались в город, заняли казармы 156-го Елисаветпольского пехотного полка и вокзал. Фронт был прорван. В резерве генерала М.А. Пржевальского осталось лишь две сотни 6-го Кубанского пластунского батальона. До позднего вечера шел тяжелый штыковой бой. Уже в полной темноте М.А. Пржевальский решает бросить туда свой последний резерв. Он вызывает полковника Термена, и даёт ему приказ - У меня остался последний резерв - две сотни... Возьми их, иди туда и действуй по обстоятельствам. Теперь пришла твоя очередь спасать Сарыкамыш.
  Больше ни на какие подкрепления рассчитывать нельзя. Перекрестив полковника Термена, он его отпустил... Пластуны без выстрела, в полном молчании атакуют турок и опрокидывают их штыками. Внезапная и молчаливая атака производит на противника настолько сильное впечатление, что он уже не пытается возобновить здесь атаки... Между тем к городу к вечеру 20 декабря подошли 1-я Кавказская казачья дивизия князя генерала Н.Н. Баратова в составе: 1-й Уманский, 1-й Кубанский полки и две сотни 3-го Кавказского полка, и 2-я Кубанская пластунская бригада генерала И.Е. Гулыги. Произошел перелом в сражении и турки были отбиты. Казачьи части преследовали отступающие в полном беспорядке части 10-го турецкого корпуса, непрерывно нанося удары и захватывая большое количество пленных, орудий и других трофеев. Одна 2-я Кубанская пластунская бригада захватила более 4000 пленных. Внезапным ночным ударом был захвачен штаб 30-й турецкой пехотной дивизии с ее начальником.
  Из 90 тысячного состава турецкой 3-й армии турки потеряли 60 тысяч убитыми и ранеными и около 18 тысяч обмороженными. Потери русской императорской армии составили около 20 тысяч убитых, раненых и больных и около 6 тысяч обмороженных. Планы турецкого генералиссимуса Энвер-паши по отторжению у России Кавказа так и не были реализованы благодаря выучке и стойкости русского кавказского солдата и казака.
  Вот как писал об этом "обратном марше к Сарыкамышу" полковник-эмигрант ККВ Ф.И. Елисеев в своей книге "Казаки на Кавказском фронте 1914 - 1917 гг.": "А снег по пояс. Мороз до 30 градусов. И на каждом шагу "чертовы мосты"... От сапог - ни воспоминаний. Черкески в лохмотьях. Ноги с обмороженными пальцами. А идут пластуны, будто пружинным шагом на парадном смотру. И увидели отборную армию Энвер-паши. И уничтожили армию".
  Получив донесение об успехе под Сарыкамышем, главнокомандующий поставил главной задачей армии - разбить противника на фронте Ольты-Бардус-Караурган-Меджингерт, прикрываясь со стороны Аджарии Ольтинским и Ардаганским отрядами. B частности Юденичу, назначенному 24 декабря командующим Сарыкамышским отрядом вместо Берхмана, было указано перейти в дальнейшее наступление и разбить 11-й турецкий корпус.
  К полудню 24 декабря было обнаружено накапливание турецких войск в районе горы Чилхороз. Из этого района, а также из района Бардус, куда отходили части 10-го турецкого корпуса и разрозненные партии 9-го корпуса, было заметно стремление турок овладеть горой Геля и выйти со стороны перевала Яйля-Бардус во фланг арьергарду Чаплыгина. Особенно тяжело было положение русских на участке южнее горы Чилхороз и до горы Геля включительно, где имелось всего до трех батальонов при трех орудиях. Атаки в районе горы Геля велись турками в течение нескольких дней. Утомленные бойцы, действовавшие в высокогорной местности, занесенной глубоким снегом, еле передвигались, с трудом отбивая атаки турок.
  Положение на фронте Бардус-Еникей-Караурган-Меджингерт в течение 26 декабря признавалось русским командованием весьма серьезным в связи с настойчивыми атаками 11-го корпуса, начавшимися еще 24 декабря. Наступлением этого корпуса, по сведениям русских, лично руководил Энвер-паша, прибывший в Зивин.
  В дальнейшем ожидались положительные результаты появлением колонны Баратова, которая, установив точное направление отхода турок 25 декабря, начала вести преследование турок отступавших из Ардагана и Мерденека.
  Главные силы отряда Баратова (80-й пехотный кабардинский полк и 4 1/2 батальона пластунов бригады Гулыги), имея авангард в Баш-кее, располагались в Веришане.
  26 декабря главные силы Баратова: отряд Габаева (4 батальона с 6 орудиями) и 2-я пластунская бригада Гулыги (4 батальона с 4 горными орудиями) сосредоточивались в Чермуке.
  Для наступления против Бардусской группы турок части отряда Баратова были направлены следующими путями. Правая колонна Гулыги (2 батальона 2-й пластунской бригады с 4 горными орудиями) направлялась во фланг и тыл турок на Заким-Яйля-Нюсунг-Гамас-ашаги.
  Левая колонна Габаева - 11-й кавказский полк - была направлена на Кизил-килису мимо горы Кямряджик с задачей атаковать турок в районе горы Тандырлю и Яйля-Бардус.
  Средняя колонна (5-й пластунский батальон и 1 батальон 10-го кавказского стрелкового полка с 6 полевыми орудиями), под начальством Родионова, была выдвинута к Закину, откуда она должна была наступать на Геряшкен и Бардус, соразмеряя темп своего наступления с направляющей колонной Гулыги.
  Резерв в составе 1 батальона 10-го кавказского стрелкового полка и 11-го пластунского батальона находился в Чермуке.
  26 декабря условия погоды - большая метель и глубокий снег - сильно затрудняли наступление частей отряда Баратова, особенно обходящих колонн
  Правая колонна Гулыги не могла выйти в тыл туркам, занимавшим командующие над Геряшкен высоты, и с наступлением темноты приостановилась за перевалом северо-западнее Закима. Средняя колонна (Родионова) подверглась сильному перекрестному огню с ближайших высот, но, тем не менее, она заняла Заким.
  27 декабря правая колонна Гулыги с чрезвычайными трудностями продвигалась на Норшин, достигнув только района Нюсунг. Средняя колонна заняла Геряшкен. Левая колонна в 7 часов перешла в наступление с задачей овладеть Тандырлю. Движение производилось по пояс в снегу; временами из-за густого тумана можно было видеть всего лишь на 50 м.
  28 декабря колонна Гулыги с большими трудностями овладела Нюсунгом. Ночная атака колонны Родионова в ночь с 27 на 28 декабря в районе Бардус вначале была удачна, но с рассветом турки, сами перейдя в наступление превосходящими силами, при поддержке перекрестного огня с соседних высот, отбросили Родионова с большими потерями на позицию в 1 1/2 км западнее Геряшкена. Тем не менее, этой колонне (2 батальона, 2 сотни) было приказано в ночь на 29 декабря вновь атаковать турок, выбить их с позиции у Бардуса и овладеть этим пунктом. Для установления огневой связи с колонной Родионова на Геряшкен были направлены по большим кручам две роты 10-го кавказского стрелкового полка, прибывшие на усиление колонны Габаева.
  29 декабря колонна Гулыги, овладевшая Гамас-ашаги, наступала на Норшин-Зарагюм-Негиджуг. Колонна Родионова (10-й кавказский стрелковый полк и два батальона пластунов с двумя горными орудиями) следовала на Гамасашаги-Норшин-Чатах. Всe пушечные батареи, находившиеся в колонне Родионова, из-за непроходимости дорог были оставлены в районе Бардуса.
  К вечеру 31 декабря колонны Гулыги, Родионова и партизанская сотня Каргалетели после больших усилий овладели районом Чатах-Сулейманли, захватив до 150 пленных.
  В связи с предполагаемой переброской отряда Баратова на поддержку арьергардов в район Зивина Баратов просил в интересах дела предоставить войскам 1 января 1915 г. на отдых и сосредоточение.
  В декабре 1914 года Государь император Николай II посетил Кавказ. Он был не только в Сарыкамыше, но с небольшой свитой и на русско-турецкой границе, в с. Меджингерт, где находились ближайшие резервы войск главных позиций эрзерумского направления.
  Было приказано командировать туда отличившихся солдат и казаков всех рангов для награждения Георгиевскими крестами самим императором.
  К тому времени пластуны уже изрядно износились в своей одежде по горам и долам. Вот что писал тот же хорунжий Куркин об этом посещении императора Кавказского фронта: "К царю, в Меджингерт, на смотр "кавалеров" новых снаряжаем.
  Ломают головы сотенные командиры с взводными урядниками - кого послать?
  - Хоменка бы представить...
  - Так вин же зовсим босый, - отвечает взводный урядник.
  - Ну, Пахомова...
  - А вин в курдынськой одэжи ...
  - Тоди Хыля ...
  - А в його штанив чорт-ма ... - вторит другой взводный".
  Может быть, немного преувеличивал Куркин, но в действительности многое было так. Да и какое запасное обмундирование мог иметь каждый из пластунов в своем "сыдири" (мешке) за плечами? Харчи, шило, мыло и другую повседневную мелочь.
  К весне 1915 года на Кавказском фронте было сосредоточено 37 конных казачьих полков, 37 особых казачьих конных сотен, 8 конных казачьих батарей и 17 пластунских батальонов.
  Кто знает казачье братство, тот представит, как должны были доблестно действовать эти три Кубанские пластунские бригады в составе 18 батальонов, то есть боевой численностью в 18 тысяч штыков, по-казачьи чувствуя в бою плечо к плечу.
  Благодаря воспоминаниям, оставленных потомкам участниками тех далёких лет мы сегодня узнаём, какие усилия икакой героизм проявляли наши прадеды в этой, по истине, Великой войне - войне неудачной, но не проигранной.
  Приведу отрывок из рукописных мемуаров казака станицы Некрасовской Александра Ивановича Романюкова, связиста взвода службы связи 17-го Кубанского пластунского батальона, посвящённый боевым будням пластунов Приморского отряда генерала В.Н. Ляхована правом (причерноморском) фланге Кавказского фронта Великой войны.
  Март 1915 года. - "... К вечеру второго дня стали в Батуми. Много горожан встречало наш эшелон. Мы все выгрузились и по распоряжению командира батальона все выстроились посотенно на площади, как будто кого ждали. Послышалась команда "Смирно!", все стали как вкопанные, твёрдо прижав каждый винтовку. Пронеслась вторая команда "Для встречи, слушай на караул", все взяли винтовки против себя, отдавая честь пальцами на винтовке правой руки. Винтовки как лес на заходе солнца блестели штыками поверх казаков.
  Послышались слова генерала: "Здравствуйте казаки Кубанцы!" Пластунов приветствует командир Приморского отряда генерал-майор В.П. Ляхов. Все как громом прогремели казаки: "Здравия желаем Ваше превосходительство!" Раздалась команда "К ноге!", и после - "На плечо! Шагом марш!"
  Все наши казаки и 17-го батальона были сведены колоннами посотенно вокруг генерала.
  Все встали как вкопанные. Если бы на этот случай летела муха, то её было бы слышно.
  Генерал сидел на лошади и когда всё стихло произнёс: "Казаки-кубанцы! Ваши батальоны на сегодняшний день имеют заслуженные вашими отцами Георгиевские знамёна, заслуженные в турецкую компанию. Полагаю, что я не ошибся затребовав вас на отпор турецким войскам, которые уже заняли Артвин, где служил на границе ваш первый казачий батальон, Борчку, и сейчас его едва сдерживают в семи верстах от города остатки героев первого батальона.
  Поздравляю вас с завтрашним боем и победами!"
  Все крикнули в один голос, как с батареи: "Постараемся Ваше превосходительство!" Эхо далеко разнеслось по ущельям гор.
  "Сейчас по местам, пусть отдохнут казаки" - сказал генерал.
  Нас отвели в казарму и до утра спали спокойно.
  Утром рано, чуть свет, наш и 17-й батальон направились на позицию по шоссе по направлению к Артвину, вверх по течению реки Чароха. Прошли вёрст шесть, остановились и по сотенно расположились над речкой, по её ровным наносам при разливе. Кто сидел, беседовал, а кто уже спал. Грянул пушечный выстрел, снаряд просвистел через наши головы и полетел на вершину гор, где были турки. Второй, третий и дальше стали стрелять шесть или восемь пушек. Часа два продолжалась эта стрельба. Под эту гармонь мы пообедали. Дальше пошли вперёд три сотни, а наша третья сотня и 17-й батальон направились на ту сторону Чарохи.
  Мы прошли немного по шоссе, свернули в сторону и стали подниматься на хребет. Кругом стояли горы разной величины, лошади идти не могли, поэтому пулемёты и ящики-цинки (коробки с патронами) тащили на себе.
  Трудно было карабкаться в гору, но деваться некуда, да и всё надо тащить. Но правда погода стояла хорошая сухая и тёплая.
  На первом хребте остановились, расставив посты. Прошла ночь. На утро стали находить ещё лежащие под деревьями яблоки, инжир и хурму, а также в турецких хатах, брошенных семьями турок - яблоки, инжир и хурму, сушёный кизил, орехи волоцкие (грецкие) и мелкие (фундук), и много варёного с фруктов мёда. Всё это пошло на доброе здоровье казаков. Правда, в хатах этого было мало, а больше в закопанных ямах, но от зоркого глаза казака ничего не могло укрыться.
  И так почти ежедневно стали перебираться с хребта на хребет, местами встречая препятствие турок. Но эти препятствия для нас были не страшны, а страшно было то, что вьюки (вьючные транспорты с продовольствием) иногда нас шукали или не могли подойти. Дня по три и больше подчас приходилось голодать. Один раз пришли вьюки только с хлебом, правда на три дня. И сейчас же сотня тронулась с хребта вниз по направлению к туркам. Началась перестрелка, но скоро стихла, видно турок было мало.
  Мы пошли вперёд, спустились к речке, впадающей в Чароху, и пошли вверх по течению этой реки. По пути переночевали в турецком пустом селении. Всю ночь шёл сильный дождь. На утро двинулись по грязи дальше, таща, как я указал раньше, всё с собой и сразу стали подниматься на гору. К обеду грязь стала переходить в снег и чем дальше лезли в гору, тем больше было снега.
  Часов в 12 ночи мы вылезли на самый хребет. На хребте было столько снега, что сколько ни копай, дна нету. И самое главное мело. И так мело, что если отстанешь то назад по этой дороге не вернёшься. Многие заблудились и едва лишь дней через пять нашли сотню.
  Мы остановились. Приказано ночевать здесь. Выставили посты. Все остальные принялись за работу: копать в снегу траншеи, мостить ветки с ёлки и ложиться спать. А как укрылся то сразу заносило снегом. Правда под снегом спать тепло, но плохо если вставать на пост или захочется на двор.
  Утром некоторых еле откопали из-под снега. Пошли дальше по этому же хребту. Затем стали спускаться ниже к Чароху, так как дальше был непроходимый перевал. К вечеру стали как будто на своё место, так сказал командир. Переночевали, расставив посты.
  ...И так прошло около недели. Потом снова перешли на следующий хребет, заняли позицию, сделали окопы. Всё это обычно делалось ночью. Всю ночь шёл дождь. На утро стало ясно и оказалось, что турки всего в 200-300 саженях от нас. Как говорится - подошли вплотную. Началась стрельба. Турки перешли в наступление, но к нам ещё подошла остальная часть людей сотни. Раза три были атаки турок каждый раз отбитые с нашей стороны почти без потерь. Убитых не было, ранено человека три и то легко, а у турок потери порядочные: на месте осталось человек 30. Сколько раненых и ещё убито - не известно, так как у турок все убитые убирались, но эти остались не подобранные. Ночью турки, по обычаю, подняли ураганный огонь, а затем ушли.
  Мы снова пошли дальше. Дошли вплотную к Артвину, который от нас остался правее, так как находился за Чарохом. Рано утром на мосту завязалась стрельба. Там в лоб шли 1-я и 4-я сотни нашего батальона. К обеду мост был взорван. Турки ушли бросив город, говорили - на Ольтен. На третий день восстановили мост и вошли в город.
  Мы так и остались на горе против Артвина охранять шоссе идущее дальше и весь фронт до перевала. Прошло порядочно времени, потому что когда мы пришли сюда то всходы ячменя только начали покрывать землю. Винограда с листьями вообще не было, а когда подошла армия из Аргадана и нам было приказано идти на Батум, то ячмени уже почти поспел и у винограда уже были кисти.
  Получив распоряжение идти на Батум, нас спустили на шоссе и двинули по нему к Батуму. Дошли до села Борчка и остановились. Сказали - отдых. Постоями там дня 3-4 и нас повели назад. Прошли с версту, переправились через Чароху и двинулись по ущелью медного Дзунсульского завода. Идти пришлось всё время в гору. На третий день к ночи едва добрались до казарм пограничников, где стояло не меньше сотни юрт. В этих юртах поместились на ночлег и мы.
  Всю ночь шёл сильный дождь. Утром как-будто разъяснилось, хотя вверху по горам стоял туман. Мы двинулись дальше. Впереди ехал на коне командир батальона. Дороги как таковой не было, а была тропа, по которой мог пройти один человек и, с трудом, могла пройти свободная лошадь. И эта тропа, чем выше понималась, тем становилась всё хуже и хуже. Дошло до того, что грязь сильно цеплялась за ноги и местами были выбитые ямы до колен. Обувь у каждого плохая. Грязи считай по самые колени и выше, а тут ещё поднялись выше. Когда вошли в туман, то пошла сильная морось подобно дождю и между нею изредка падал снег.
  По сторонам тропы лежал ещё старый снег. Вьюки, шедшие за нами следом, давно остановились. Все вещи перегрузили на людей. Мне досталось, кроме своего, что полагается казаку, лента с патронами от пулемёта и один цинковый ящик патрон. Вернее сказать - своя одежда, 6-и дневный запас продуктов, винтовка и 1050 штук патронов. Вся эта тяжесть тянула не менее 4-х пудов (64 кг.), да ещё лезть по тропе как по лестнице при талой грязи. Хотя я ещё был молод, всего 23 года, но так устал и выбился из сил, что не знал, что делать дальше. В уме бегали разные мысли. Досталось и матери за то, что родила на свет. Вспомнил и отца без ноги. Мыслил, что он счастлив в том, что он не может попасть в такую тяготу.
  Справа от этой тропы тянулся высокий обрыв вниз как будто нарочно сложенный из камня. Влево местами попадались большие деревья, а местами сплошные заросли бурьяна и кустарника олеандры, который путался своими кореньями у каждого идущего казака и лошади, того и гляди что, как говорится, грохнешься со всех четырех.
  У меня мелькнула мысль дальше не мучиться. Дело было к вечеру. Решил определенно сигануть в яр с обрыва зная что там уж живым не будешь, так как он сам по себе не менее 100 саженей, а то и больше. На всякий случай огляделся вокруг. Никого не было ни сзади, ни спереди. Подошёл близко к обрыву. Правда у самого обрыва, как будто еще больше было олеандры, минутку подумал - вдруг зацеплюсь за кусты, и тогда будет стыдно, когда вытащат товарищи, и присел прямо на снег, решил немного отдохнуть. Как вдруг по этой тропе еще показался человек (казак) и на мой взгляд он как будто еще больше меня уморился, с лица ручьем лил пот, губы дрожали, глаза как будто самовольно то сжимались, то разжимались. Подошёл ко мне тоже сел. За ним еще и еще, собралась целая полусотня казаков. А я полагал, что остался последним. Мысль моя надуманная немного потеряла успех. Я встал и пошёл дальше. За мною стали подниматься остальные. Немного прошли дальше, как гляжу - лежит по самые уши в грязи лошадь и не двигается. А сбоку стоит как черт, вымазанный в грязь командир батальона, правой рукой очищал грязь на ручных часах и плакал, причитая вслух, что мы все пропали. Я и другие казаки подскочили, вытащили лошадь, усадили командира и просили его вернуться назад. Сами двинулись дальше. Но мысль сама по себе изменилась сразу в том, что командир старик лет 65 и то с нами вместе страдает. И пошёл веселей дальше.
  В 12 часов ночи, наконец, выбрались на самую вершину горы Баркалык. До утра были на ней. Кто спал, кто сушился на снегу, а кто бегал - грелся. Рано утром, оставив часть людей на месте, пошли дальше вниз. Идти вниз ещё, чем на гору. Ноги прямо переламываются. Офицерам каблуки на сапогах пришлось совсем срывать, так как идти совершенно было нельзя. Чем не ниже шли, тем снега становился меньше и меньше. Наконец снег кончился. Стало сухо. Мы поместились на одном из отрогов горы, хотя до того, как тронулись в путь, мы его и не видели, так как ежедневно стоял туман и шёл дождь. Наша сотня выставила всего только 4 поста. Часть людей по очереди ежедневно ходили в низ, к какой-то речки, на ту сторону. Турок и в помине не было.
  Прошло дней 8-9. Последовало распоряжение немедленно с получением сего снять 2-ю сотню и самому начальнику отряда, забрав с собою связь, подняться опять на гору Боркалык и занять высоту 710. Так называлась впадина между двух высот гор.
  На горе снегу уже не было, а шёл ежедневно дождь. Утром рано перешли на высоту 710. Это место было гораздо ниже, чем Боркалык. Здесь стояла хорошая погода. Иногда только случайно затянет туманом.
  Прошло еще несколько дней. Позиция, почему то укреплялась. На смену нам на высоту 710 пришла дружина, сформированная не из кадровых или запасных военнослужащих, а из ополченцев, а нас снова отправили Боркалык, где лил вечный дождь или его заменял снег. Стали строит казармы.
  На этой горе мы простояли месяца два или три. Помню, что в начале августа 1915 года выпал снег четверти в две и быстро растаял. И после этого стала такая погода: на горе все видно и на море, и все окружающие горы, которые были еще много выше нашего Боркалыка. А внизу к морю, ниже нашей горы, были дожди и стоял вечно туман такой, что нам казалось, что мы сидим в море на острове, а их множество, этих гор, как в море волн во время бури.
  Раз ночью поднялась тревога. Справа от моря стояли туркестанские полки (стрелковые полки 2-го Туркестанского армейского корпуса русской армии). Передают по телефону - наступают турки, уже один пост снят. Завязалась стрельба по всему флангу к морю. Трещат залпы, клокот пулеметов и изредка рвались бомбы. У нас все было на чеку.
  Резервные части были подтянуты. И так до утра. Утром оказалось, что на том месте, где подозревались турки, был убит медведь. На том всё и кончилось.
  В половине августа наша сотня отошла в резерв. Нас заменила первая, а мы направились на гору Узун еще левее от моря, то есть левая высота от впадины 710. Придя на место, мы были удивлены увиденным. Деревья чинар высотою метров по 30 и многие на половине сломаны или срублены. Каждый понимал, что лезть вверх метров 15 и там рубить ни кто не станет, а поэтому все полагали, что это буря поломала.
  На Усуне стояло четыре пушки. Были уже отстроены помещения для жилья.
  В начале сентября снова погода изменилась. Подул ветер, снова пошёл дождь и, наконец, снег, сперва мокрый, а потом началась метель. И такая, что ничего не видать. Оторвало нас от всего мира, ветер дул прямо нам в окно, а в дверях был затишек. Двери нам заметало через каждые полчаса. Вдвоём едва могли отворить и откидать снег. И так, эта метель продолжалась три дня и ночи. Мы с товарищем сильно устали и на рассвете третьих суток уснули. Развиднелось. Я подошёл к двери, а ее не только отворить, а едва ли удалось даже выбить пушкой - так набило плотно снега. Разбудил товарища и стали думать, что делать. Наконец вспомнили, что у нас еще оставался действующий провод к помещению командира батареи. Стали звонить. Командир уточнил, в чем дело. Мы стали просить, чтобы он прислал солдат откидать снег от наших дверей. Пообещал и двое солдат с лопатами целых два часа отрывали нам двери. Когда вышли на двор было тихо, но снегу было столь много, что как раз сровняло с теми рубленными деревьями, о которых я говорил раньше.
  Вьюки, с трудом по протоптанной, а местами по раскиданной дороге, на третий день к вечеру привезли продукты.
  Одного казака и двоих солдат так и не досчитались. Когда дозор возвращался, идя с поста на пост, сбился с дороги и солдаты, часовой и под-часок, на посту стоявшие около обрыва над пушками, первый не заметил, что сбился и упал с обрыва, а второй стал смотреть, что случилось и тоже упал туда.
  И так мы в этой стуже, иногда доходившей до 40 градусов мороза, стояли до 21 января 1916 года. Когда ночью мною по телефону была получена телефонограмма: в шесть часов утра снять весь фронт и двинуться по перевалу к морю, перейти речку Кара-дере прямо в лоб противнику. Справа были туркестанские полки, слева - 5-й пограничный полк.
  21 января утром все двинулись. По перевалу был глубокий снег и лошади идя следом батальона то и дело вязли в снегу. Пушки спустили ночью вниз и направили их на Батум. Обоз наш тоже пошёл на Батум.
  22-го вечером мы подошли к речки Кара дере. Здесь по селам турок было много садов и когда утром шли к речке, видели много лежащих и еще кое-где ещё висящих на деревьях груш и яблок, которые остались совершено не тронутые, так как это село было по средине позиции. В этом селе залегли и ждали момента наступать.
  Завязалась стрельба от самого моря - все сильнее и сильнее. Сзади, с перевала, по окопам турок била 42-я батарея. Все стали наступать, то есть переходить речку в брод. Турки начали бить снарядами батареи по наступающим. В это время подошла эскадра и начала бить по батареям. Завязался ураганный бой. Турецкие батареи скоро смолкли. Местами слышалось "ура" и рвались бомбы. Дело близилось к вечеру. Приказано и нам перейти речку. Турки стали отступать.
  Темной ночью пришли в село. Связи нет никакой, где и как расположились части не знает никто. Командир позвал меня и предложил немедленно отыскать части и связаться с ними не телефоном, а хотя бы дозорами или конно нарочным. Я попросил еще одного человека и вдвоем, оставив на месте все лишние вещи, отправились вперед, по тропинке. Эта тропинка несколько раз переходила через какую то речку, то на ту, то на другую сторону. Все это нужно было преодолевать вброд. Наконец часов в 12 ночи наткнулись на село. В селе оказалась первая сотня, где и нашли командира батальона. Он меня и товарища не отпустил, сказал, что утром сотня будит здесь, а сам чего то написал и вручил конно нарочному. При сотне мы переночевали, а утром рано прибыла наша сотня. Двинулись дальше. На дороге было много брошено вещей, как то - пушки, транспорт и даже умышленно убитые буйволы.
  И так все шли дальше и дальше, целую сотню верст. А турок все не было. Наконец на 5-е или 6-е сутки дошли еще до одной речки такой же величины как и Кара-дере, только склоны гор быль меньше. Погода все время по-над морем была хорошая теплая и сухая. Заранее уже знали, что турки укрепились на этой речке и будут твердо держать позицию.
  Мы подошли еще с вечера ближе к речке, а ночью, часов в 10 решено было наступать. Когда передняя часть людей подошла вплотную к речке, наткнулись на турецкий дозор. Тот, выстрелив, поднял тревогу. Турки открыли ураганный огонь. Мы как шли по тропе один за одним, так и легли и лежали до тех пор, пока турки умолкли. Все говорили, что наверно удрал. Так и получилось. Долго мы впотьмах искали брод и только на рассвете нашли. Спокойно перебрели речку и пошли дальше. Весь батальон был вместе. Ещё шли три дня, пересекая один за другим хребты. По дороге было много пустых сел. А в хатах все что хочешь - яблоки, орехи, лимоны и масса апельсин, правда хлеба не было и людей.
  Подошли к морю. Нас уже ожидал пароход. Загрузились и отбыли в город Рызы. В Рызах нас встретил весь город, старые и малые. Был хороший обед. Пообедали и пошли дальше преследуя по стопам турок. Вскоре пришлось остановиться около речки Дере-дираси".
  Действия Приморского отряда в ходе Эрзерумской операции за время с 28 декабря 1915 года по 12 марта 1916 года.
  Боевое расписание Кавказской армии перед началом Эрзерумской операции.
  1). Приморский отряд и гарнизон Батумской крепости:
  - 1-й кубанский пластунский батальон 1-й Кубанской пластунской бригады.
  - 15-й и 17-й Кубанские пластунские батальоны 3-й Кубанской пластунской бригады.
  2). 2-й туркестанский армейский корпус:
  - 3-я кубанская пластунская бригада. 13-й, 14-й, 16-й и 18-й пластунские батальоны.
  3). Ван-Азербайджанский отряд:
  - 4-я кубанская пластунская бригада (19-й, 20-й, 21-й и 22-й кубанские; и 1-й и 2-й терские батальоны).
  29 декабря 1915 года, с рассветом, части 2-го Туркестанского корпуса перешли в наступление на всем своем фронте. Крайний правый фланг корпуса обеспечивался движением 3-й Кубанской пластунской бригады в составе 4-х батальонов - 13-го, 14-го, 16-го и 18-го.
  Ввиду наступления на Эрзерум Приморскому отряду генерала Ляхова приказано было также перейти в наступление на Трапезунд, чтобы приковать их внимание к себе и не позволить им сделать какие-либо переброски войск к району Эрзерума.
  Приморский отряд (11 батальонов, 9 дружин ополчения, 3 конных сотни, 24 орудия и 4 саперных роты) выдвинулся в марте 1915 г. к реке Архаве, где и закрепился.
  Турецкий отряд, действовавший против русских на Приморском направлении в составе 14 батальонов, за продолжительное пребывание на этом направлении очень прочно закрепился на р. Архаве и укрепил еще ряд последовательных тыловых оборонительных рубежей по течению горных рек, протекавших в лесистой местности.
  С утра 28 декабря 1915 г. перешел в наступление 2-й туркестанский корпус на всем своем фронте: хребет Гюлли-Багдад (20 км северо-западнее Ольты), гора Гей-даг, высоты у с. Норшин, причем 4-й туркестанской стр. дивизии надлежало овладеть горой Гей-даг, а 5-й туркестанской стрелковой дивизии - высотами у села Норшин.
  Особенно энергичное было наступление 3-й Кубанской пластунской бригады полковника Камянского, бывшей на правом фланге корпуса от села Црия (в долине р. Чарох) до озера Тортум-гель, которая своим правым флангом вошла в живую связь с левым флангом 1-й Кубанской пластунской бригады генерала Гулыги.
  Пользуясь мощным содействием Батумского отряда кораблей, Приморский отряд Ляхова, начиная с 23 января до 6 февраля 1916 года, последовательно овладел оборонительными полосами турок по рекам Архаве и Вице и к 24 февраля занял г. Ризе, который служил промежуточной базой турок, действовавших на всем побережье Черного моря.
  В итоге части 2-го туркестанского корпуса и 3-й кубанской пластунской бригады в течение 16 дней, несмотря на очень трудные условия, перешли р. Тортум-чай и оттеснили противника на 10-25 км, причем лучшие перевалы и проходы через хребты и горные массивы к западу от озера Тортум-гель остались в руках русских. Этим продвижением заслона была вполне обеспечена справа операция по овладению крепостью Эрзерум.
  29 января 3-й кубанской пластунской бригаде Камянского, в составе 13-го, 16-го и 18-го кубанских пластунских батальонов и полусотни 3-го горско-моздокского казачьего полка, было приказано командиром корпуса продолжать наступление в долину р. Чорох на сёла Арсис и Киским, прикрывая тем фронт севернее озера Тортум-гель, с целью обеспечения правого фланга 2-го туркестанского корпуса.
  1 февраля было намечено продолжать наступление для овладения турецкой позицией за р. Абу-Вице-дереси. Для обхода и удара по правому флангу турок, удаленному от моря и в большей части недоступному для огня судов, Ляхов направил особую колонну из пластунов, которая должна была выполнить свою задачу к моменту, когда левый фланг турок под влиянием обстрела судов и удара с фронта начнет отступать.
  2 февраля броненосец "Ростислав" с миноносцами подошел к турецким позициям у р. Абу-Вице-дереси и, предшествуемый тралами, поданными с миноносцев, занял позицию для обстрела.
  Так как позиция, занятая турками для обороны, была известна лишь в общих чертах, то "Ростислав" начал пристрелку из орудий по предполагаемому месту турецкой батареи и замеченным очертаниям окопов, корректируя свою стрельбу по указаниям с берега с помощью на этот раз радиотелеграфа.
  На рассвете 3 февраля "Ростислав" приблизился к устью р. Абу-Вице-дереси и получил по радио указание штаба Приморского отряда выслать миноносцы вдоль берега для обстрела ущелья и приморской частиберега за хребтом, расположенного на левом берегу р. Вице, так как турки уже начали отступление, которое было вызвано обходом русскими их правого фланга.
  К утру 4 февраля район р. Вице был очищен от турок и русские весь день продолжали преследование вплоть до левого берега р. Беюк-дере, почти не встречая сопротивления, почему дальнейшей поддержки судов не требовалось.
  Овладев укрепленными рубежами на реках Архаве, Абу-Вице-дереси и Вице, русские готовились к овладению следующим рубежом по р. Беюк-дере, который турки, пользуясь условиями горнолесной местности, заблаговременно сильно укрепили.
  Согласно плана, первоначально намечался переход в наступление левого фланга Приморского отряда с одновременным обстрелом флотом левого фланга турецкого расположения, а на другой день в тыл турецкой позиции намечена была высадка десанта в составе 2-х батальонов пластунов (около 2100 человек), взвода горной артиллерии (2 орудия и лошади) и 2 взводов пулеметной команды.
  Накануне операции Ляхов со своим штабом, а также и все командиры сухопутных и морских частей, участвовавших в операции, коменданты пунктов высадки и командиры судов вышли на миноносце "Жаркий" для производства рекогносцировки пунктов высадки.
  19 февраля, перед вечером, в Батуме была произведена посадка назначенного десанта на два "эльпидифора"- по батальону пластунов, на транспорт - взвод артиллерии, 2 взвода пулеметной команды (150 человек и 104 лошади) и грузы.
  С рассветом 20 февраля была произведена высадка десантного отряда. Турки совершенно не ожидали десанта со стороны моря, так как считали, что береговые окопы с проволочными заграждениями совершенно исключали опасность с этой стороны.
  После высадки десанта турки бросили эту сильно укрепленную позицию и, так как лучший путь отступления вдоль побережья был для них отрезан, бежали в панике в горы.
  Российское знамя взвивается над цитаделью Эрзерума.
  С целью не дать возможности, туркам задержаться на промежуточных рубежах Приморский отряд продолжал преследование всю ночь с 21 на 22 февраля. Вследствие крайне неблагоприятной обстановки для турок они в этот день отошли главными силами за г. Ризе, выдвинув арьергард к востоку от этого последнего. Вечером 22 февраля этот арьергард, сбитый с позиции, отошел к г. Ризе, а 23 февраля русские заняли этот город, который с 1914 года служил базой для турецких войск, действовавших против Батума.
  В Ризах к основным силам участвующих в Эрзерумской операции присоединился 17-й пластунский батальон до этого участвовавший во взятии города Артвина.
  После взятия Эрзерума из Персии были переброшены и вошли в состав 1-го Кавказского корпуса 19-й, 20-й, 21-й и 22-й батальоны 4-й Кубанской пластунской бригады. Эти батальоны были направлены из Новороссийска 7 и 8 апреля 1916 года в Ризе и Хамуркан.
  К 14 апреля приморский отряд в составе 20 батальонов занял позицию вдоль правого берега р. Карадера, а турки, уступавшие в силах почти вдвое, укрепились на левом берегу, занимая Сюрмене. В этот же день русские, при поддержке огнем с 2 кораблей, заняли Сюрмене, а 15 апреля продвинулись вперед, не дойдя до Трапезунда около 15 км. Здесь начальник приморского отряда остановил войска, готовясь к штурму Трапезунда, назначенному в ночь на 19 апреля. Этим перерывом в наступлении воспользовались турки, которые в ночь на 16 апреля очистили город и отступили. Через 2 дня, 18 апреля, греческое население Трапезунда, опасаясь обстрела и штурма, прислало депутацию с просьбой занять оставленный турками город, и Трапезунд был занят без выстрела.
  Судьба пластунов в Эрзерумской операции так же героичная, как и трагичная.
  Вот факты верности пластунов своему долгу, которые приводит генерал Е.М. Масловский в своих воспоминаниях.
  "Один из офицеров 4-й Кубанской пластунской бригады, бывшей по соседству с 4-й Кавказской стрелковой дивизией на хребте Шайтан-дат (Чертова гора), пишет: "В конце ноября 1916 года дожди сменились снегом; казаки, размещенные в юртах и палатках, терпели страшную стужу, т.к. сильный наверху ветер постоянно переворачивал эти жидкие жилища, гасил печи. Были случаи, когда ночью бешеным порывом ветра палатки уносились куда-то и бесследно засыпались снегом. Ежедневно часовые и под-часки в лучшем случае возвращались с поста с обмороженными конечностями и больными. Потом зачастую стали совсем засыпаться снегом полевые караулы. Выстрелы, которыми замерзшие пластуны хотели дать весть своим станичникам о постигшем их несчастье на посту, таяли в свисте и заунывной песне метели и бесследно, никем не услышанные, разносились в воздухе.
  Бывали случаи, когда целые сотни пластунов ночью заносились метелью, а утром отрывались полузамерзшими".
  Офицеры и солдаты 6-й Кавказской стрелковой дивизии, сменившей пластунов на этой позиции в конце декабря 1916 года, рассказывали, что находили с весенним талым снегом отдельных казаков и группы при боевом снаряжении, завернутых в бурки, занесенных ранее снегом на своем сторожевом посту.
  У одного пластуна-линейца ими была найдена записка в стволе винтовки следующего содержания: "Долго стрелял и никто меня не услышал. Погибаю за Родину, как часовой..."
  Эти цитатысвоих воспоминаний генерал Масловский заканчивает такой фразой: "Трудно представить, что все это можно было переносить. И не было случая ропота."
  На эрзерумском направлении наши войска продвинулись вглубь Турции на один-два перехода и прочно заняли свои позиции.
  Командиром 17-го Кубанского пластунского батальона, с августа 1916 года по октябрь 1917 года, был полковник Сидоренко Всеволод Константинович, а есаулом в батальоне Копытовский Александр Львович.
  После Эрзерумской операции 4 марта 1916 г. было заключено англо-франко-русское соглашение о "целях войны России в Малой Азии":
  1) Россия получала район Константинополя и проливов и северную часть турецкой Армении, исключая Сивас;
  2) Россия признавала право Англии занять нейтральную зону Персии;
  3) державы Антанты отнимали у Турции "Святые места" (Палестину).
  ... В апреле 1915 года 1-я Кубанская пластунская (за исключением 1-го Пластунскогобатальона, оставленного по особому ходатайству Командующего войсками Батумского укрепленного района Генерала Ляхова) и 2-я Кубанская пластунская бригады были морским путем из Батума переброшены в Севастополь, где прошли выучку по десантированию с различного рода судов.
  18 апреля, здесь состоялся Высочайший смотр обеим бригадам. Государь Император сердечно благодарил пластунов за верную и доблестную службу Оте?честву.
  Командование готовило кубанских пластунов для высадки на турецкий берег и захвата Босфорского пролива. Но Англия нарушила договоренности о передачи этой территории после войны России и сама отправила свои войска на Босфор. Тогда же для Русской армии начались тяжелые бои в Галиции, куда спешным порядком весной 1915 года и были переброшены кубанские пластуны, сыгравшие значительную роль в остановке австро-германского наступления и стабилизации фронта.
  Пластунской бригадой Юго-Западного фронта командовал уроженец Ставропольского края генерал-майор Д. И. Ходкевич.
  Потери в батальонах были огромные. В первых двух бригадах выбыло из строя убитыми и ранеными свыше 80% офицеров и казаков. Батальоны беспрерывно пополнялись. Было много офицеров и казаков, которые по несколько раз возвращались, после тяжелых ранений, в ряды родных батальонов.
  Генералы Пржевальский, Гулыга, Попов, Окулич, Краснопевцев, Третьяков, Букретов, Расторгуев, Гейман, Ходкевич и другие доблестно водили своих пластунов от победы к победе, и закаленный дух пластунов всегда побеждал.
  Вот несколько военных эпизодов тех лет.
  В начале лета 1917 года в Галиции, за линию обороны австрийцев проскользнул десяток пластунов. Сняв 5 часовых, они уничтожили прислугу гаубичной батареи, а затем и орудия. Без потерь вернулись в свою сотню, приведя с собой пятерых пленников.
  Летом 1915 года там же, в Галиции, за высоту 264 разгорелись ожесточенные бои. Два пехотных полка в течение трех дней не могли овладеть высотой. В операцию были задействованы 9-й и 10-й пластунские батальоны, которые на следующий день рано утром смелым и внезапным ударом овладели высотой. На помощь защитникам высоты австрийцы бросили две роты тирольских стрелков. Но штурм высоты для них оказался неудачным: тирольские стрелки были захвачены в плен.
  25-го августа 1915 года австрийцы прорвали расположение одной из русских частей на укрепленной позиции у с. Винятинце-Выгода и ворвались в д. Новоселки, где находились обозы.
  Полковник Демяник Н.М., прибывший перед этим в ту же деревню с 7-м и 9-м Кубанскими пластунскими батальонами, получил приказание выручить от грозящей опасности пострадавшие части и, атаковав и сбив противника, восстановить прежнее положение. Не смотря на губительный пулеметный и ружейный огонь противника, полковник Демяник развернул оба батальона в боевой порядок и повел их с места в штыковую атаку. Выбил противника из селения и продолжал энергичное наступление далее, чем решительно изменил ход боя и восстановил общее положение, дав возможность вернуть и закрепиться на всех позициях ранее утраченных. Таким образом, задача, данная Демянику, была исполнена им в полной мере, причем сам он все время подвергал свою жизнь явной опасности, лично направляя свои передовые части. Трофеями этого лихого дела было около 400 пленных при 2-х офицерах, 850 ружей и много патронов.
  Поздней осенью того же года пластуны вернулись в Закавказье.
  Здесь хотелось бы особо обратить внимание на то, что хотя ни одна из четырех Кубанских пластунских бригад не имея своего высшего войскового соединения - дивизии и корпуса, все время перебрасывались из одного корпуса в другой на боевые участки, являясь как бы вспомогательной силой, но всегда оставались частями лучшего боевого качества.
  "Раненого пластуна не переворачивать без толку, отыскивая входную и выходную рану. Входных ран в спину у пластунов быть не может".
  Такова высокая оценка генерал Гулыги Ивана Емельяновича, командира 2-й пластунской бригады, характеризующая храбрость пластунов.
  Почти все строевые пластуны были награжденыГеоргиевскимикрестамиимедалями.
  На 1 января 1917 года казачьи силы на Кавказском фронте распределялись от Чёрного моря следующим образом:
  - 5-й Кавказский корпус генерал-лейтенанта Яблочкина. В него входили: 3-й Кавказский полк Кубанского войска полковника Ефремова (старый кавказец), 55-й Донской казачий полк (4 сотни) полковника Дубенцова;
  - 2-й Туркестанский корпус генерал-лейтенанта Пржевальского (кубанский казак, на войну выступил начальником 1-й Кубанской пластунской бригады. Умер в Югославии).
  В него входили: 3-я Кубанская пластунская бригада - 13-й, 14-й, 15-й, 16-й, 17-й и 18-й батальоны - генерал-майора Геймана Александра Александровича, Сибирская казачья бригада генерал-майора Левандовского, 1-й и 2-й Сибирские казачьи полки (полковников Белова и Борисевича), 2-я Оренбургская казачья батарея (6 орудий) войскового старшины Лебедева, 3-й Горско-Моздокский полк Терского войска полковника Лепилкина, 14-я и 18-я Кубанские особые конные сотни;
  - 1-й Кавказский корпус генерала от кавалерии Калитина.
  В него входили: 4-я Кубанская пластунская бригада - 19-й, 20-й, 21-й и 22-й Кубанские и 1-й и 2-й Терские батальоны - генерал-майора Крутеня (приписной кубанский казак), Донская пластунская бригада (4 батальона) полковника Полухина (начальник штаба бригады Генерального штаба подполковник Бояринов), 5-я Кавказская казачья дивизия генерал-лейтенанта Томашевского.
  В 1-ю бригаду генерал-майора Колесникова (терский казак) входили: 1-й Таманский полк войскового старшины Белого, казака станицы Уманской (там он и застрелился после неудачного восстания казаков против большевиков весной 1918 года), 1-й Кавказский полк полковника Эльмурзы Мистулова.
  6-й Кавказский корпус генерал-лейтенанта Абациева (терский казак-осетин, умер в Югославии). В него входили: 2-я Кубанская пластунская бригада генерала Букретова - 7-й, 8-й, 9-й, 10-й, 11-й и 12-й батальоны (Букретов - потом кубанский Войсковой атаман, умер в Нью-Йорке).
  Армейский резерв. В него входили: 1-я Кубанская пластунская бригада (1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й и 6-й батальоны) Генерального штаба генерал-лейтенанта Гулыги (кубанский казак станицы Незамаевской, умер в Югославии), 3-й Лабинский полк Кубанского войска полковника Щелокова, 3-й Запорожский полк Кубанского войска и 25-я Кубанская особая конная сотня.
  В 1-ю бригаду входили полки: 1-й Уманский полковника Лещенко (во время Гражданской войны был начальником штаба Кубанского войска, умер в Югославии в генеральском чине), 1-й Запорожский полковника Урчукина (терский казак).
  Командовал 1-й бригадой генерал Перепеловский, бывший офицер Конвоя его величества, ранее командовавший 1-м Таманским полком. Расстрелян вместе с генералом Раддацем.
  Казачьи силы в Кавказской действующей армии на 1 января 1917 года составляли 33конных полка, 28 пластунских батальонов и 9 конных батарей (54 орудия).
  Генерал-майор Гейман Александр Александрович в феврале 1918 года привел 3-ю Кубанскую пластунскую бригаду на Кубань.
  Здесь необходимо сказать о том, что в описании действий всех пластунских бригад будет отмечено, что они как отдельные части распоряжением штаба армии посылались туда, где требовались доблесть и жертва.
  
  Глава 4.
  Боевые награды казаков и командиров 5-го, 11-го и 17-го Кубанских пластунских батальонов.
  
  За время всех войн, в том числе и в I-й Мировой войне многие казаки Уманских пластунских батальонов были награждены орденами и медалями за храбрость и верность своему отечеству.
  Наиболее многочисленна группа кавалеров ордена Георгия 4-й степени.
  На солдатском Георгиевском кресте гравировался номер, под которым получивший награду вносился в так называемый "вечный список Георгиевских кавалеров".
  Особую сложность представляет собой работа со списками награжденных солдатскими Георгиевскими крестами после 1913 г. Всех Георгиевских кавалеров должны были вносить в общий Вечный список. В ходе первой мировой войны офицеры, отмеченные орденом св. Георгия, в этот список заносились. Но фамилии кавалеров солдатских Георгиевских крестов и медалей, по причине многочисленности награждений, предполагалось туда поместить под соответствующими номерами по окончании военных действий. Война же для России, как известно, окончилась революцией, и в Вечном списке остались лишь нижние чины, получившие награды до 1913 года.
  Но ещё сложнее обстоят дела с тем, к какой станице принадлежали представленные к награде казаки, так как весьма редко сообщалось о станице, из которой призывался казак. Более того, нельзя забывать и о том, что станица Уманская подверглась жесточайшим репрессиям и террору со стороны новой советской власти дважды. Первый раз в марте 1918 году, когда на станицу, с целью установления советской власти, напал отряд большевиков под командой Д. П. Жлобы. Второй раз - в 1933 году, когда станица была внесена в списки, так называемых "чёрных досок".
  Поэтому, практически все архивные данные сначала погибли в 1918 году, а сохранившаяся небольшая часть, относящаяся к периоду до 1943 года, пропала при эвакуации архива из станицы во время Великой отечественной войны 1941-1945 гг.
  Вот только некоторые имена награждённых Георгиевскими крестами и медалями:
  - Мартыненко Емельян Федорович (5-й Кубанский пластунский Е.И.В Великого Князя Бориса Владимировича батальон) - полный Георгиевский кавалер.
  - Кондрат Кадькало подхорунжий 5-го Кубанского пластунского батальона - полный Георгиевский кавалер.
  - Кириченко Андрей (5-й Кубанский пластунский батальон) - Георгиевский крест IV степени.
  - Прихидько Евмений Леонтьевич (5-й Кубанский пластунский батальон) - Георгиевский крест IV степени.
  - Герасименко Антон (11-й Кубанский пластунский батальон) - Георгиевский крест IV и III степени.
  - Саран Василий (11-й Кубанский пластунский батальон) - Георгиевский крест IV степени.
  - Назаренко Никифор (17 пластунский батальон) - Георгиевский крест IV степени.
  - Христюк Фёдор (17-й пластунский батальон) - Георгиевский крест IV степени.
  - Кольбиков (Колебыков) Александр (командир 3-й сотни 23-го, а затем сотник 21-го Кубанского пластунского батальона) - Георгиевский крест IV степени; орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом; Святой Анны 4-й степени с надписью "За храбрость" и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом.
  - Мищенко Павел (5-й Кубанский пластунский батальон) - Георгиевская медаль 4-й степени "За храбрость".
  - Деревянка Лука (5-й Кубанский пластунский батальон) - Георгиевская медаль 4-й степени "За храбрость".
  - Пупынин Николай Николаевич (прапорщик 5-го Кубанского пластунского батальона) - ордена: Святой Анны 4-й степени с надписью "За храбрость" и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом.
  - Пока доподлинно установлено, что уроженцы станицы Уманской (конные полки и пластунские батальоны) получили 19 Георгиевских крестов и 20 медалей.
  Кроме низших чинов пластунских батальонов были Георгиевские кавалеры и командного состава.
  Вот их имена:
  - генерал-майор Михаил Пржевальский, начальнику 1-й Кубанской пластунской бригады в боях под Сарыкамышем в конце декабря 1914 года и начальнику всех русских войск в этом районе, успешно отбившему все атаки турок, - орден Св. Георгия 4-й степени. В Эрзерумской операции в январе и феврале 1916 года в чине генерал-лейтенанта командовал 2-м Туркестанским армейским корпусом - награжден орденом Св.Георгия 3-й степени.
  - генерал-майор Букретов, начальник 2-й Кубанской пластунской бригады Генерального штаба - награжден орденом Св.Георгия 4-й степени за исключительную инициативу, проявленную в Сарыкамышских боях. (В конце 1919 и начале 1920 года -Кубанский Войсковой атаман. Умер в Нью-Йорке.);
  - Термен - полковник Генерального штаба, начальник штаба 1-й Кубанской пластунской бригады, заменявший в Сарыкамышской операции своего начальника, генерала Пржевальского, в должности начальника этой бригады, - награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.
  Высочайшим приказом от 17 мая 1917 года орденом Св. Георгия 4-й степени награждены следующие лица:
  - Матвей Дубина, подъесаул 4-го Кубанского пластунского батальона за то, что, командуя сотней казаков, 19 декабря 1914 года захватил на Бардусском перевале турецкую действующую батарею.
  - Иван Фирсов, хорунжий того же батальона, - за тот же подвиг.
  Высочайшим приказом от 26 апреля 1915 года награжден:
  - Петр Романенко, войсковой старшина Кубанской пластунской бригады за то, что, командуя в бою 19 декабря 1914 года тремя сотнями казаков на Бардусском перевале, взял с боем 6 турецких горных орудий.
  - Демяник Николай Моисеевич, войсковой старшина 11-го Кубанского пластунского батальона. Назначен командующим 9-м Кубанским пластунским батальоном - 5-го мая 1915 г. Произведен в полковники со старшинством 22-го декабря 1914 г. с утверждением в должности - 10-го июля 1915 года. Награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью "За храбрость" - 23-го ноября 1915 года. Награжден орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами - 31-го декабря 1915 г.
  Высочайшим приказом от 7 января 1916 года утверждены награды главнокомандующего Кавказской армией, согласованные с местной Георгиевской думой, - Георгиевское оружие:
  - генералу Ивану Гулыге, бывшему начальнику 2-й Кубанской пластунской бригады, начальнику 1-й Кубанской пластунской бригады;
  - полковнику Ивану Третьякову, бывшему командиру Кубанского 8-го пластунского батальона, состоящему из-за ран в резерве чинов при штабе Кавказского военного округа;
  - полковнику Алексею Николаевичу Чеботаеву, бывшему командиру 11-го Кубанского пластунского батальона, состоящему по болезни в резерве чинов Кавказского военного округа.
  Орден Св.Георгия и Георгиевское оружие назывались "статутными орденами". Это означает, что ими награждались только за те подвиги, которые перечислялись в книге "Статут о Георгиевских кавалерах".
  Награждение строевого офицера кавалерии и пехоты орденом Св.Георгия производилось после совершения следующих подвигов: захвата в бою неприятельского знамени; вражеского пулемета или орудия; неприятельского офицера высшего ранга, не ниже штаб-офицерского чина и др.
  Для награждения Георгиевским оружием подвиг требовался меньший. Один из случаев: начальник разъезда захватывает в плен неприятельских солдат в количестве, превышающем численность его разъезда или равном ему.
  СЛАВА ГЕРОЯМ!
  
  Глава 5.
  Уманцы на полях сражений Гражданской войны, 1918-1921 годы.
  
  С началом Октябрьской революции 1917 года Русская армия прекратила своё существование, за исключением Персидского фронта, где действовал корпус генерала Баратова до июня 1918 года.
  В феврале 1918 года на Кубань вернулась с Кавказского фронта 3-я пластунская бригада и распущена по домам. Казаки вернулись в свои станицы, к своим семьям.
  Вернулся домой и мой прадед, где его ждали жена Ксения и двое детей - дочь Евдокия и сын Василий.
  Первые месяцы революции 1917 года мало нарушили старый распорядок жизни станиц.
  После октябрьского переворота фронтовики не считали нужным начать немедленное сопротивление новым русским порядкам.
  Призывы атамана и правительства бороться с ними, настояния старшего поколения, у молодежи отклика вначале не нашли. Избавившись от одной войны, ввязываться в новую - желания не было.
  Ущемления казачьих прав не ожидали, хотели отдохнуть от фронтовых тягот и лучше узнать, во что выльются на практике простые, заманчивые и всем понятные лозунги большевиков.
  Появились надежды на облегчение тягот военной службы, на возрождение древних представительных учреждений и на справедливое разрешение земельного вопроса.
  В конце 1917 года даже был сформирован 1-й Уманский революционный отряд, переросший затем в 1-й Уманский полк, который вошёл в состав Стальной дивизии Д.П. Жлобы и проделал боевой путь от Кубани до Волги. В боях под Царицыном полк неплохо себя показал, хотя и понёс большие потери. Первым командиром полка был Л.М. Чиков.
  В полку отличились станичники: А.Ф. Ширман, Л.И. Куница, Ф.А. Чиков, П.Г. Ячушко, М.Г. Ячушко, К. Дубинин, Я.Г. Ячушко, Р. Трофименко, П. Литвинов, В.П. Емельянченко, И.Ф. Михайлов, Ф.Я. Гараган, Е.Я. Лебедев, А.Г. Иваненко, В.С. Андрющенко, П.Г. Фоменко, А.Ф. Скрипин, П.Е. Волошин, Г.Д. Бондаренко, В.П. Портянкин, Т.П. Семергей, М.С. Козленко, Г.П. Почёма и другие.
  Кроме того, в начале 1918 года ревком станицы Каневской отправил команду из 23 человек во главе с Т.С. Белоноговым в формирующийся 1-й Уманский революционный отряд. Вся команда погибла с частью отряда 13 июня 1918 года, когда её на кораблях Азовской флотилии перебросили десантом из Ейска под Таганрог. Немцы, оккупировавшие Таганрог, уничтожили весь десант.
  Но изо дня в день среди станичного казачества нарастало раздражение от поведения своих и пришлых большевиков.
  Зарождалось опасение, что вместо обещанных гражданских прав, свободы и всяческих благ, советское будущее сулит казакам нарушение привычного общественного быта и хозяйственный хаос.
  Особенно неприязненное отношение значительной части населения к Советской власти порождало то, что новая власть, не имея широкой социальной базы, сделала основную ставку на революционное насилие.
  Такие действия большевиков, как грубая продовольственная политика, конфискации, ограничения торговли, повальная национализация, расказачивание явились в начале 1918 года основополагающими причинами возникновения недовольства, подтолкнувшего к вооружённому сопротивлению, вначале в отдельных населённых пунктах, а затем охватившее всю Россию.
   Началось с того, что в марте к станице были стянуты вооружённые отряды под командованием Д.П. Жлобы. Надо сказать, что после смерти Л. Г. Корнилова и провала 1 Кубанского ("Ледяного") похода часть добровольцев (в основном это были кубанцы армии Покровского) осела в станице Уманской, а не ушла со всеми на Дон.
  К 10 марта 1918 года в станице насчитывалось до 50 генералов и полковников и до 200 офицеров среднего и младшего звена. Кроме того, имелось немало фронтовиков, приехавших в основном с Кавказского фронта и еще не определившихся в своих политических пристрастиях.
  Казаки активно готовились к обороне против ожидаемого наступления большевиков, и они не заставили себя долго ждать. Утром 11 марта по железной дороге к Уманской подошёл бронепоезд с отрядом Д. П. Жлобы.
  Перед нападением на Уманскую Д. П. Жлоба встретился с местными большевиками во главе с батраком Арсением Жубрицким. Их ячейка была немногочисленной, но очень сплоченной. Она смогла разведать секреты, места расположения артиллерийских орудий и пулеметных гнезд белых, а собранные разведданные довольно толково передать красным. За это спустя несколько месяцев Жубрицкого убили казаки Рыжиков и Белицкий.
   Атака Красной армии началась 11 марта в 6 утра. Сразу же в двух уманских церквях забили в набат колокола, призывая казаков к сопротивлению.
  Красные вошли в станицу с двух направлений: с востока и юго-востока. Сопротивление белых было отчаянным. Оно длилось целый день. Постепенно сформировалось два основных участка обороны: на Церковной и Староцерковной площадях. На Церковной площади Жлобе удалось убедить казаков-фронтовиков сдать оружие.
  Оставался последний очаг обороны станицы Уманской - Староцерковная площадь (ныне Октябрьская), где сконцентрировалось до трехсот штыков белых. Однако и он уменьшался в размерах, пока не остался лишь один островок сопротивления: здание штаба Ейского отдела Кубанского казачьего войска (ныне здание гимназии).
  Красные выкатили артиллерию на площадь и стали бить прямой наводкой по зданию.
  После захвата станицы отрядом Жлобы, красные начали расправы над казаками, в том числе и над теми, кто не участвовал в вооруженном сопротивлении. В Уманской жило немало отставных обер- и штаб-офицеров и генералов.
  Так, по свидетельству М.И. Недбаевского, были расстреляны генерал Иван Павлович Бабыч, брат кубанского Наказного Атамана, Зиньковский Николай Иванович - генерал-майор, командир 10-го Кубанского пластунского батальона, есаулы Поваляев и Рыштаго, казак Евко.
  Войсковой старшина 1-го Таманского полка Михаил Белый застрелился сам.
  По иронии судьбы, не прошло и года после вышеописанных событий, как, в 1919 году, здание штаба Ейского отдела стало так же и последним местом обороны во время восстания уманских казаков. Тогда из большевиков тоже мало кто в живых остался.
  В разгорающейся Гражданской войне приняло участие значительное количество бывших солдат и офицеров Русской Императорской армии. Так случилось и с уманцами: одни приняли сторону красных, другие - белых.
  Последующие годы принесли много горя.
  После революции 1917 года Кубанское казачество боролось с большевиками в составе Добровольческой армии, ВСЮР и Русской Армии. И здесь, под своими боевыми знаменами, увенчанными славою, Кубанские пластуны выполнили свой долг перед Родиной и казачеством до конца.
  С февраля до декабря 1918 года главными базами комплектования Добровольческой армии стали Кубань, Ставропольская и Черноморская губернии, а также Терское Казачье Войско.
  Уже в начале июня 1918 года к армии присоединились: бригада кубанских казаков, набранная в восставших станицах Ейского отдела, полк мобилизованных большевиками кубанцев (3 июня 1918 года), 11 сотен казаков Кавказского отдела (5 июня 1918 года), вошедшие в состав 1-й конной дивизии и 1-й кубанской казачьей бригады. Из 8,5 - 9 тысяч бойцов, выступивших во 2-й Кубанский поход, не меньше половины составляли уроженцы местных станиц.
  Кубанское правительство и Войсковой Атаман в июне 1918 года издали приказ о призыве в армию 10 возрастов казаков (с 1889 по 1899 годов рождения - призыва 1910 - 1920 годов). Таким образом, казаки - фронтовики, опытные бойцы и новобранцы должны были значительно пополнить ряды Добровольческой армии. Кроме чисто кубанских конных и пластунских частей кубанские казаки служили в составе пехотных добровольческих полков.
  Приказом главнокомандующего Добровольческой армией N 157 от 15 ноября 1918 г. были сформированы управления 1, 2 и 3 армейских и 1 конного корпусов и управления 1, 2 и 3 Кубанских пластунских отдельных бригад.
  Приказом главнокомандующего Добровольческой армией N 160 от 15 ноября 1918 г. назначены:
  - начальником 1-й Кубанской пластунской бригады - полковник Слащев Я.А.;
  - начальником 2-й Кубанской пластунской отдельной бригады - генерал-майор Гейман А.А.;
  - начальником 3-й Кубанской пластунской отдельной бригады генерал-майор Ходкевич Д.
  К началу 1919 года Добровольческая армия состояла из пяти корпусов (1-й, 2-й и 3-й армейские, Крымско-Азовский и 1-й конный), включавших 5 пехотных и 6 конных дивизий, 2 отдельные конные и 4 пластунские бригады.
  В мае 1919 года под командованием генерал-лейтенанта П.П. Врангеля была сформирована Кавказская армия. Она включала 3-ю Кубанскую пластунскую бригаду и Кубанскую пластунскую отдельную бригаду.
  Сформированная к лету 1919 года 2-я Кубанская казачья отдельная бригада входила в состав Войск Черноморского побережья. На 18 октября 1919г. в неё входили 3-й Запорожский и 3-й Уманский конные казачьи полки, а также 17-й Кубанский пластунский батальон (полк. Головко; 1163 штыков, 11 пулемётов).
  В октябре 1919 года Кавказская армия включала 2-ю Кубанскую пластунскую бригаду (1-й Кубанский корпус), 3-ю Кубанскую пластунскую бригаду (4-й конный корпус).
  РАСПИСАНИЕ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ БЕЛОЙ АРМИИ
  ЮГА РОССИИ (ПО 15 (28) СЕНТЯБРЯ 1919 Г.).
  ИСПРАВЛЕНО ПО 29 ОКТЯБРЯ (12 НОЯБРЯ 1919 г.)
  
  Части Кубанского казачьего войска.
  
  1-я Кубанская пластунская отдельная бригада (в составе Войск Северного Кавказа):
  Начальник бригады - полковник Фирсов.
  Начальник штаба бригады - [Г.ш.] полковник Храпко.
  - Особый Кубанский пластунский батальон - полковник Рутковский.
  - 6-й Кубанский пластунский батальон - полковник Еременко
  - 7-й Кубанский пластунский батальон - полковник Погодин.
  - 12-й Кубанский пластунский батальон - полковник Пята.
  - 1-й Кубанский казачий пластунский артиллерийский дивизион - полковник Белый (Илья).
  
  2-я Кубанская пластунская отдельная бригада (Добровольческая армия):
  Начальник бригады - генерал-майор Гейман [А.А.]
  Начальник штаба бригады - [Г.ш.] полковник Замбржицкий [В.А.]
  - 2-й Кубанский пластунский батальон - полковник Наумов.
  - 4-й Кубанский пластунский батальон - полковник Запольский [Б.]
  - 8-й Кубанский пластунский батальон - [Г.ш.] полковник Захаров.
  - 9-й Кубанский пластунский батальон - полковник Староверов.
  - 2-й Кубанский казачий пластунский артиллерийский дивизион - войсковой старшина Березлов.
  
  3-я Кубанская пластунская отдельная бригада (Кавказская армия):
  Начальник бригады - генерал-майор Ходкевич [Д.]
  Начальник штаба бригады - [Г.ш.] полковник Даниленко.
  - 1-й Кубанский пластунский батальон - полковник Серафимович.
  - 3-й Кубанский пластунский батальон - полковник Цыганок.
  - 5-й Кубанский пластунский батальон - полковник Белявский.
  - 11-й Кубанский пластунский батальон - полковник Мазанко.
  - 3-я Кубанская казачья пластунская батарея - штабс-капитан Киреев.
  
  Отдельная Кубанская казачья бригада (Кавказская армия):
  Начальник бригады - полковник Орфенов.
  Начальник штаба бригады - полковник Казаков.
  - 1-й Кавказский Кубанского казачьего войска полк - генерал-майор Косинов [Г.Я.]
  - 1-й Черноморский Кубанского казачьего войска полк.
  
  1-я Кубанская казачья отдельная бригада:
  Начальник бригады - генерал-майор Косинов [Г.Я.]
  Начальник штаба бригады - ?
  - 3-й Кавказский Кубанского казачьего войска полк - полковник Штригель.
  - 3-й Черноморский Кубанского казачьего войска полк - полковник Поссевин.
  - 16-й Кубанский пластунский батальон - полковник Грищенко.
  
  2-я Кубанская казачья отдельная бригада:
  Начальник бригады - генерал-майор Филимонов.
  Начальник штаба бригады - полковник Тарло.
  - 3-й Запорожский Кубанского казачьего войска полк - полковник Дикий.
  - 3-й Уманский Кубанского казачьего войска полк - полковник Безладный.
  - 17-й Кубанский пластунский батальон - полковник Головко.
  
  Части, не входящие в состав дивизий, бригад и корпусов:
  - Кубанская запасная пластунская сотня.
  
  Максимальная единовременная численность кубанцев в Белой армии - до 110 тысяч человек, что составляло до 80% личного состава армии.
  Влияние кубанцев в рядах воинских частей сказалось даже на их форме (кубанки черной и белой мерлушки, кавказские шашки и кинжалы, бурки и башлыки). "Наша военная ставка была на казачью силу" - такую оценку давал армии глава Отдела пропаганды Особого Совещания при ГК ВСЮР профессор К.Н. Соколов.
  Не стану подробно описывать боевой путь уманцев в рядах Белой Армии, его можно проследить хронологически по мемуарам П.Н. Врангеля и Ф.И. Елисеева. Остановлюсь лишь на последних боях в Крыму, да и то только потому, что это связано с моим прадедом.
  События, на которых я остановил свой выбор, происходили летом 1920 года. До прекращения борьбы с новой властью и до эвакуации Белой армии оставалось немногим более пяти месяцев.
  Чтобы была более понятна обстановка сложившаяся к этому времени в Крыму, позволю себе немного вернуться во времени.
  Итак, после оставления Крыма немецкими оккупационными войсками летом 1918 года, местное правительство Крыма обратилось к руководству Добрармии с просьбой о содействии в защите полуострова от наступавших с севера войск Украинской Народной Республики (С. Петлюры) и местных большевиков. А.И. Деникин согласился на отправку войск в Крым. Пополнялись эти части в течение апреля - мая 1919 года с Кубани и из Черноморской губернии.
  Весной и летом 1919 года прекрасно вооружённые белые армии быстро заняли Донбасс, Харьков (при этом отличилась группа войск под началом Владимира Май-Маевского), а затем и всю Восточную Украину вплоть до Киева. Одновременно белые захватили и всю Южную Украину до Одессы, а также Крым, где до этого действовало собственное краевое правительство. И на востоке генерал Врангель наконец завоевал красный "крепкий орешек", город Царицын, ранее трижды не дававшийся белым армиям.
  Во время одновременных рейдов Май-Маевского на Москву, Юденича на Петроград и успешного захвата Деникиным Киева и Одессы большевики ощутили близость поражения. Красные власти в Москве начали подготовку к эвакуации и уходу в подполье. Однако после всего этого стратегическое поражение зимой 1919-1920 годов постигло не Красную, а Белую армию. И зерно её поражения коренилось в её же успехах. По сути, ВСЮР, выполняя деникинскую директиву, повторили ошибку Наполеона в России. Покусившись с небольшой армией на слишком крупную территорию, при этом растянув главную ударную силу узкой полосой далеко на север, белые рассеяли и обессилили войска. Они и стали добычей красных отрядов, напавших в декабре 1919 года одновременно с разных сторон.
  В октябре-декабре 1919 года красные без труда отбили Киев и Харьков у разрозненных белых групп и погнали их дальше на юг. Из-за опасности окружения огромными силами красных белые отряды больше не могли двигаться дальше на север от Орла и нижнего Поволжья и начали стремительно откатываться к Чёрному морю - к Кубани, Крыму и Одессе.
  В эти же дни мощная красная группировка под командованием юного (26 лет) командарма Михаила Тухачевского разбила отступающие белые силы на две части - после чего дерзко и стремительно прорвалась в самое сердце белых территорий, к Ростову. После этого обе половины прорванного белого фронта под угрозой окружения в считанные дни откатились на Кубань. Особенно успех сопутствовал красной Первой Конной армии под командованием Семёна Будённого. Против него на белом фронте пришлась полоса ответственности отрядов кубанских казаков, многие из которых утратили надежду на Белое дело.
  Кубанцы не стали защищать свою территорию и в январе-феврале 1920 года массово сдались красным. Остатки Белой армии, тридцать три тысячи человек, отступили к Новороссийску. Оттуда в марте 1920 года после неумело организованной эвакуации ("новороссийская катастрофа" с гибелью многих сотен эвакуантов) остатки ВСЮР переправились в Крым.
  Сам Крым в это время был удержан от захвата красными - благодаря героической борьбе белых отрядов под руководством молодого (33 года), очень популярного и скандально известного своими странностями и похождениями генерал - майора Якова Александровича Слащёва
  Слащёв Я.А. - в Добровольческой армии с декабря 1917 г. С 6 сентября 1918 г. - командир Кубанской пластунской бригады в составе 2-й дивизии Добровольческой армии. С 15 ноября 1918 г. - начальник 1-й отдельной Кубанской пластунской бригады. 18 февраля 1919 г. назначен командиром бригады в 5-й дивизии, а с 8 июня того же года - командиром бригады 4-й дивизии. 14 мая 1919 г. произведен в генерал-майоры - за боевые отличия и 2 августа назначен начальником 4-й дивизии. 6 декабря 1919 г. назначен командиром 3-го армейского корпуса. С конца марта 1920 года - командующий Крымским корпусом.
  На него и была возложена охрана Крыма, который находился у белых ещё свыше полугода.
  В это самое время началась новая напряжённая война - советско-польская (апрель-август 1920 года), в которой красные поначалу терпели поражение.
  Пользуясь связанностью основных сил красных, войска остатков Белой армии начали успешное наступление за пределы Крыма с выходом в южные области Украины.
  Наступление в Северную Таврию было назначено на 8 июня 1920 года. 5 июня суда с десантом вышли из Феодосии. После высадки десант сразу двинулся по направлению к станции Акимовка, где вступил в бой с красными.
  Вот, как описывает этот бой сам Слащов Я.А. в своих мемуарах "Белый Крым".
  "К 14 часам красные сдали под атакой 8-го кав. полка деревню Владимировку; бедным трубачам пришлось расположиться между красными и белыми, чтобы иметь возможность играть; потом, конечно, они следовали сзади шагом. Командир 8-го полка полковник Мезерницкий занял окопы; оттуда потянулась колонна пленных, остальные бежали. Пленные были исключительно мелитопольского гарнизона и маршевых пополнений.
  Но дальнейшая дорога на Акимовку была преграждена вновь прибывшими частями и, главное, бронепоездами, там же поднималась "колбаса", корректировавшая меткий огонь артиллерии этих поездов. Опять произошла заминка.
  Чувствовалось, что у красных крупных сил нет, но сосредоточены бронепоезда, к одному из которых привязан аэростат, и это давало им возможность сильно вредить белым, у которых силы тоже были ничтожны, а артиллерии всего 4 орудия. Эти 4 орудия подверглись особой обработке с красных бронепоездов, которые благодаря своей "колбасе" видели все, сами оставаясь невидимыми для белых. Все это привело к тому, что к 16 часам белые цепи опять лежали, а из 4 орудий было подбито в короткий срок 3. Сняться с места батарея не имела никакой возможности - и замолчала. Пришлось приехать самому на батарею и приказать оставшемуся орудию стрелять прямо и исключительно по "колбасе". Конечно, это была трудная задача, потому что красные бронепоезда двигались и засыпали место расположения артиллерии своими снарядами. Случайно третий же снаряд единственного орудия разорвался прямо в злополучной "колбасе", которая при общем "ура" фронта быстро стала падать; было видно, как из корзины отделились две точки на парашютах. Немедленно начатая атака с охватом северного фланга заставила красных очистить станцию Акимовка.
  Моральный успех с падением "колбасы" определенно перешел на сторону моего авангарда, и красные сопротивлялись слабо. Несмотря на сильную перепалку этого дня, потери были ничтожны; так действуют морально разжиженные группы передовых частей и сосредоточенные удары крупных резервов.
  С падением Акимовки красные против 3-го корпуса сопротивляться не могли и начали отход в направлении на Каховку. Моими частями было отрезано и захвачено почти в полной исправности 3 бронепоезда.
  Предстояло наступление на Мелитополь, но оно не должно было представить больших трудностей, потому что дух левого (восточного) фланга Красной армии был безусловно подорван и питание нарушено. Сопротивление теперь ими оказывалось 1-му корпусу Кутепова".
  Мой прадед, Галенко Александр Петрович, казак-пластун, как и некоторые другие казаки-уманцы, участвовал в этих боях. Там он, по свидетельству бывших однополчан, жителей станицы Уманской Михаила Терентьевича Довбни и Ивана Алексеевича Максименко, был тяжело ранен и скончался в сентябре 1920 года в станице Акимовке Таврической губернии (ныне это республика Крым).
  Но, не смотря на эти успехи белых, неминуемый скорый итог был ясен: дело движется к Исходу. По этой причине десятки кораблей в портах, прежде всего в Севастополе, были загружены углём и держались многие месяцы на одном месте в полной готовности к отплытию.
  И этот Исход не стал долго ждать себя.
  После перемирия между поляками и большевиками осенью 1920 года на юг Украины были переброшены грандиозные силы красных под командованием Михаила Фрунзе. Они легко оттеснили немногочисленные белые войска обратно в границы Крыма. А в начале ноября 1920 года отряды Фрунзе по нестойкому осеннему льду и просто в ледяной воде неожиданно обошли белых защитников Перекопа и ворвались в Крым. После этого остатки Белой армии за три дня откатились к Севастополю и другим портам. В портах белые войска немедленно погрузились в корабли и покинули Россию навсегда. Последним на борт судна, отходящего от Графской пристани в Севастополе, поднялся организатор этой беспримерной по успешности эвакуации, правитель Крыма и "белый" главнокомандующий Пётр Врангель.
  Советская власть в станице Уманской повторно была провозглашена лишь в марте 1920-го. В августе того же года Уманскую посетил будущий "всесоюзный староста" М. И. Калинин с агитационно-инструкторским поездом ЦИК "Октябрьская революция", но агитация помогала слабо, и казаки сопротивлялись новой власти с оружием в руках вплоть до 1933 года, пока Уманскую не переморили голодом и почти поголовно не выселили. На Север и в Казахстан было выслано 1200 семей.
  
  Очень короткий эпилог.
  
  В кровавом хаосе революции и Гражданской войны бесследно сгинули кубанские казачьи полки, а с ними и знаменитые пластунские батальоны. Но сама традиция не пропала, приемы переняли пограничники и войсковая разведка, верой и правдой служа Отечеству.
  Во время ВОВ 1941-1945 гг. в рядах Советской армии сражалась 9-я пластунская дивизия Метальникова, которую называли еще "личным резервом Сталина"; ее личный состав набирался с Кубани, и в нем нашли свое место добровольцы-ветераны I мировой и русско-японской войн.
  Как показывает история - команды пластунов можно считать прообразом современного армейского спецназа.
  В этой связи, с целью преемственности традиций, возможно, стоит подумать о присвоении отличившимся частям спецназа почетного наименования "пластунские".
  
  Послесловие к очерку.
  
  Октябрьская революция 1917 года уничтожила многих лучших сынов России и доблестной Русской Армии.
  Не приняв законов новой власти, на стороне Белой армии, воевали:
  - Назаренко Онуфрий Трофимович - 1857г.р., атаман станицы Уманской, член РОВС, губернский секретарь. Воевал у Деникина, эвакуировался из Крыма в 1921г., г.Белград, Сербия, колония Бабати. Умер в эмиграции 9.10.1936г. Ему было 79 лет.
  - Гейман Александр Александрович (1866-1939 гг) - Участник Первой Мировой войны: командир 14-го и 8-го Кубанских пластунских батальонов; 12.1914-09.1915 гг. Командир 2-го Кубанского пластунского батальона; 09.1915-02.1917 г. Командир 3-й Кубанской пластунской бригады, 03 - 12.1917 г.; привел (02.1918 г.) 3-ю Кубанскую пластунскую бригаду на Кубань.
  В Белом движении сформировал отряд восставших казаков Майкопского района (04.1918 г.) и начал борьбу с Советской властью и Красной армией. 06-11.1918 г. - Командир 2-й Кубанской пластунской бригады; 11.1918 г. - 11.1919 г. - в Русской армии Врангеля (Крым) должности не получил. В эмиграции с 1920 г. - в Сербии. Умер в Великой Кикинде (Сербия, Югославия).
  - Ходкевич Дмитрий Иванович - Участник Белого движения в составе Добровольческой армии и ВСЮР. Генерал-майор (26.12.1918 г.), начальник 3-й Кубанской пластунской бригады (15.11.1918 г.-10.1919 г.). В резерве чинов при штабе Кавказской армии, с 1.03.1920 г. в распоряжении Кубанского Войскового Атамана. В эмиграции с 1920 г. в Югославии. Умер в Белграде 6.06.1941 г.
  - Сидоренко Всеволод Константинович, р. 22 марта 1868 г. - Есаул (ст. 17.01.1905). На 01.01.1909 в 1-м Кубанском пластунском батальоне. На 10.01.1914 в 4-м Кубанском пластунском батальоне. Участник мировой войны. Полковник (пр. после 01.08.1916). Командир 17-го Кубанского пластунского батальона. На 05.10.1917 в том же чине и должности. В Добровольческой армии и ВСЮР, командир 7-го Кубанского пластунского батальона (30 августа 1918), командующий Кубанской пластунской бригадой (1919), генерал-майор, командир Кубанского учебного пластунского батальона (на апрель 1920). Награды: ордена Св. Станислава 3-й ст. (1902); Св. Анны 3-й ст. (1911); Св. Владимира 3-й ст. с мечами (ПАФ 05.10.1917).
  - Копыловский Александр Львович (1881-1953); 1905 г. - офицер 5-го Кубанского пластунского батальона. В Великой войне есаул 17-го Кубанского пластунского батальона. В Добровольческой армии и ВСЮР с дек.1917 в отряде полк. Лесевицкого, первопоходник в Партизанском полку, во ВСЮР и Русской Армии в Алексеевском полку, войсковой старшина, о. Лемнос. В эмиграции в Югославии, окончил курсы Генштаба в Белграде. В Русском Корпусе при штабе 1-го Казачьего полка. Ум. в Бельгии 9 сен. 1953 г.
  - Пупынин Николай Николаевич - прапорщик, приказом N 121 от 30 апреля 1916 года по Кубанскому казачьему войску назначен помощником начальника команды службы связи пластунского батальона. В Гражданскую он воевал с красными в Добровольческой армии и дослужился до чина есаула. Затем ушел с казаками в эмиграцию.
  - Кольбиков (Колебыков) Александр - 6 января 1915 года назначен командиром 3-й сотни 23-го Кубанского пластунского батальона, переведен командиром 1-й сотни 21-го Кубанского пластунского батальона.
  3 апреля 1918 года, по расформированию 21-го Кубанского пластунского батальона, был откомандирован в распоряжение штаба Кубанского казачьего войска, а затем 22 мая того же года назначен командиром 3-го батальона Особого русского стрелкового полка.
  С 29 мая он - начальник Кубанского казачьего отряда, с которым дошел до города Туапсе.
  С 9 по 19 августа, уже командуя Кубанской казачьей бригадой, участвовал в боях на участке от Туапсе до станицы Хадыженской.
  19 августа 1918 год войсковой старшина Кольбиков стал командиром 2-го Кубанского пластунского батальона, переименованного 16 сентября того же года в 8-й Кубанский. 28 сентября Кольбиков получил чин полковника.
  Погиб в бою с большевиками 21 октября 1918 года под станицей Невинномысской Баталпашинского отдела.
  - Гамалий Василий Данилович - род. 1 мая 1884 г. в ст. Переяславской ККВ. Окончил Оренбургское казачье училище (1911). В Великую войну командир сотни 1-го Уманского бригадира Головатого полка ККВ в легендарном рейде в Месопотамию; орден Св. Георгия 4-й ст. (1916), командир партизанской Георгиевской сотни. Во ВСЮР и Русской Армии - полковник, командир 2-го Кабардинского конного (1918), 2-го Уманского ККВ (11.1919) полков, на Перекопе командир конной бригады (уманцы и корниловцы, 1920). Умер в Лейквуде, Нью-Джерси (США) 22 ноября 1956 г.
  - Дорошенко - род. в ст. Павловской ККВ. В Великую войну прапорщик 3-го Уманского полка ККВ (на 1.01.1917). Во ВСЮР и Русской Армии, хорунжий Корниловского конного полка (1919). В эмиграции войсковой старшина. Погиб в Югославии.
  - Дьячевский Диамид Алексеевич - род. в ст. Уманской ККВ. Окончил Михайловский Воронежский кадетский корпус (1906), Александровское военное училище (1908). В Великую войну подъесаул 1-го Кавказского наместника Екатеринославского генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полка ККВ (на 01.1917). Есаул, в августе 1920 г. в числе 6 тысяч кубанских офицеров и военных чиновников сослан на Соловки.
  - Жарков - окончил 3-й Московский кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище. В Великую войну войсковой старшина 2-го Уманского полка ККВ (на 1.01.1917). В Добровольческой армии полковник, командир 1 -го Уманского полка ККВ (1918).
  - Козьменко Григорий - род. в ст. Терновской ККВ. В Великую войну прапорщик Ейского (3-го Сводно-Кубанского) полка ККВ на Персидском фронте (на 06. 1917). Во ВСЮР сотник Корниловского конного полка (1919).
  - Мартыненко Емельян Федорович - род. в 1890 г. в ст. Старокорсунской ККВ. В Великую войну урядник 5-го Кубанского пластунского Е.И.В Великого Князя Бориса Владимировича батальона, полный Георгиевский кавалер (04.1915), хорунжий (1917). Первопоходник, во ВСЮР, начальник пулеметной команды Корниловского конного полка (1919), войсковой старшина (1920), в Русской Армии, галлиполиец, в Югославии во 2-м Сводно-Кубанском полку, полковник (1925), в Русском корпусе. Умер в Патерсоне (США) 28 июля 1980 г.
  - Степаненко Игнат - род. в ст. Павловской ККВ. В Великую войну урядник. Во ВСЮР сотник, командир сотни Корниловского конного полка (1919).
  - Федоренко - род. в ст. Славянской ККВ. Окончил Ставропольское казачье юнкерское училище. В Великую войну во 2-м Уманском полку ККВ, полковник (на 1.01.1917). В Добровольческой армии командир Корниловского конного полка. Погиб в бою 13 сентября 1918г.
  - Хлус Александр Георгиевич - род. в ст. Новолеушковской ККВ, в Добровольческой армии хорунжий Корниловского конного полка (1918). В эмиграции войсковой старшина, в Нью-Йорке (на 1959).
  - Цыган(ков)ок Спиридон Филимонович - род. в 1875 г. ст. Поповичевской ККВ. Первопоходник, в Добровольческой армии и ВСЮР, войсковой старшина, командир 9-го Кубанского пластунского батальона (9.11.1918), полковник, начальник 3-й Кубанской пластунской бригады (28.11.1919). В Русской армии командир пластунского полка, генерал-майор (1920). На о. Лемнос начальник 2-й Кубанской стрелковой дивизии, командир 2-й бригады Кубанской казачьей дивизии (1921). Умер 19 марта 1935 г. в эмиграции в Югославии.
  - Ждан Влас - казак 3 и 9-го пластунских батальонов. Управление полевого контроля Добровольческой армии.
  - Запашный Мамонт Семёнович - прапорщик , 3-й Кубанский пластунский батальон у Деникина.
  - Лях Иван Иванович - хорунжий, прибыл 15.08.1918г в 3-й Кубанский пластунский батальон, учитель.
  - Бабич Иван Григорьевич - Хорунжий. В Добровольческой армии. Участник 1-го Кубанского ("Ледяного") похода в 1-й пластунской батарее.
  - Бабич Павел Гервасиевич, р. 1901. - Хорунжий. Из казаков ст. Уманской Кубанской обл. Во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма. Был на о.Лемнос. Осенью 1925 в составе Кубанского Алексеевского военного училища в Болгарии.
  - Бабич Сергей Иванович - р. 1899. Сотник. Из казаков ст. Уманской Кубанской обл. Во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма. Был на о. Лемнос. Осенью 1925 в составе Кубанского Алексеевского военного училища в Болгарии.
  - Баев Андрей Иванович - р. ок. 1896. Сотник. Из казаков ст. Новопокровской Кубанской обл. Офицер Кубанского казачьего войска. В Добровольческой армии. Участник 1-го Кубанского ("Ледяного") похода. Во ВСЮР в 7-м Кубанском пластунском батальоне. Служил в Русском Корпусе. Ум. 18 мар.1969 в Ред Бэнке (США).
  За границей ушли из жизни и многие другие пластуны.
  Вечная им память.
  
  Историческая справка по 5-у, 11-у и 17-у пластунским батальонам постоянных частей Кубанского Казачьего Войска, формировавшимся из казаков станицы Уманской.
  
  5-й первоочередной Кубанский пластунский Его Императорского Величества Великого Князя Бориса Владимиривича батальон.
  Дислоцировался в г. Тифлисе (Тбилиси).
  Организационно входил в Кубанскую пластунскую бригаду 1-го Кавказского армейского корпуса Кавказского военного округа.
  Командир - полковник Масляников.
  Батальонный праздник - 30 августа.
  История батальона:
  27 июня 1892 года. Был сформирован 5-й пластунский батальон Кубанского казачьего войска.
  24 мая 1894 года. Батальон получил свое окончательное наименование - 5-й Кубанский пластунский батальон.
  Знаки отличий:
  1. Батальонное знамя - простое образца 1883 года, пожалованное 6 мая 1897 года. На лицевой стороне Св. Александр Невский. Полотнище и кайма красные, шитье серебряное. Знамя имело высеребренное навершие образца 1857 года и чёрное древко.
  2. Белая тесьма на воротниках бешметов и рукавах черкесок нижних чинов, пожалованная 6 декабря 1908 года.
  3. Значок стрелковой роты 5-го пешего батальона Кубанского казачьего войска, созданного в 1864 году на средства нижних чинов. Значок из жёлтого шёлка, имеет бахрому. Сверху аббревиатура "ККВ" (Кубанское казачье войско), ниже крест с полумесяцем в основании, по сторонам креста дата "18 64", под крестом: "С.Р.5-го П.". В 1865 году стрелковая рота расформирована, значок передан церковь станицы Каневской.
  11-й второочередной Кубанский пластунский батальон.
  1 января 1897 года. Был сформирован 11-й пластунский батальон Кубанского казачьего войска из казаков-льготников первоочередного 5-го пластунского батальона.
  Штаб-квартира в ст. Уманская Ейского отдела.
  Знаки отличий:
  1. 7 декабря 1911 года 11-му Кубанскому пластунскому батальону перешло пожалованное 6 декабря 1831 года Дунайскому казачьему полку знамя за отличие образца 1831 года. Полотнище знамени темно-синее, медальоны красные, шитье золотое. Надпись: "ЗА ХРАБРОСТЬ И УСЕРДIЕ / ОКАЗАННЫЯ ПРИ ПЕРЕПРАВЪ / ЧЕРЕЗЪ ДУНАЙ / 27 МАЯ 1828 ГОДА". Знамя имело навершие образца 1816 года и чёрное древко.
  2. Знак на головные уборы с надписью "За отличие в 1905 году".
  17-й третьеочередной Кубанский пластунский батальон.
  17 ноября 1905 г. Сформирован 17-й пластунский батальон Кубанского казачьего войска из казаков-льготников третьеочередных батальонов.
  В 1914 году батальону пожаловано простое знамя образца 1900 года. Полотнище и кайма красные, шитье серебряное. Высеребренное навершие образца 1857 года и чёрное древко.
  
  Песни 5-го и 17-го пластунских батальонов.
  
  Песня про "пластунского батька" песня написана старшим урядником 5-го батальона Петром Засобой.
  "Генерал Гулыга бравый,
  Из кубанских удальцов,
  Как на пир, на бой кровавый
  Поведет нас пластунов
  Гей вы, Царские орлята,
  Не забудьте хто в бою
  Что к победам нас ведёт.
  С неприятелем. Ребята,
  Надо помнить мать свою,
  Мать свою, Кубань родную,
  Царя-батюшку, народ,
  Также славу боевую,
  Что к победам нас ведет.
  Так поддержим же, ребята,
  Славу старую свою:
  Полетим на супостата
  Мы в турецкую страну".
  
  *****
  
  Слова из песни пулеметной команды 17-го пластунского батальона. Андриянко И.А.:
  "Гирко жить пластунови
  В турецiй вкраiнi, нигдэ бидным прыхылыцця
  Пры лихiй годыни.
  И походи день и ничку
  Всэ шукають турка,
  Носыть "сыдора" вморився,
  А тут важыть бурка.
  Проходылы из пив року-
  Ны прыйшлось и бачить,
  Щоб хоть трохи кулеметом
  Турка подирачыть.
  Отаки наши кубанцi,
  Пластуны гыроi,
  Изхватылысь духе в ранцi
  До бытвы новоi
  Щоб турмена впьять куражыть
  Усым для забавы
  А для себэ щоб добуты
  Козацькоi славы".
  
  
  Библиография
  
   Казачьи войска: Справочная книжка Императорской Главной Квартиры / Под ред. В.К.Шенк; Сост. В.Х.Казин.- С.-Петербург: Типография В.Д. Смирнова, 1912.
   Малукало А. Н. "Кубанское казачье войско в 1860-1914 гг." 2003 г. (монография).
   Военная энциклопедия Сытина, 1916 г., т. 1-18; Казачьи войска России. М. 1993. ИАА "Русский мир"
   Летопись Кубанского казачьего войска: 1696-2006/под общ.ред. проф. В.Н.Ратушняка. - Краснодар: ОИПЦ "Перспективы образования", 2006.
   Управления и штабы армий
  ШТАБ ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ (бывш. управление Добровольческой армии, штаб Кавказской Добровольческой армии, вп. штаб Добровольческого корпуса).2 фонда; 125 д.; 1918 - 1920 гг.
   Е.М. Масловский. "Мировая война на Кавказском фронте 1914-1917 гг."
   Журнал "Кубанский исторический и литературный сборник" Март-апрель 1960 год ? 3, Оранжбург - США. Редактор - ген. В.Г. Науменко.
   Ф.И. Елисеев. Казаки на Кавказском фронте (1914-1917).
   В. Третьяков. Журнал "Военная быль" N 21 ноябрь 1956 г. Париж.
   Корсун Н. "Эрзерумская операция". - М.: Воениздат НКО СССР, 1938.
   Берхман Г.Э. Сарыкамышская операция 12-24 декабря 1914 года (некоторые документы). Париж, 1934 г. - 50 с.
   Харитонов И.А. - Кубанская пластунская бригада в Трапезундской операции 1916 года. По запискам участника событий // Вестник ИМСИТа. 2009. N 1-2. С. 50-57 .
   Слащов-Крымский Я. А. - Крым, 1920. (Мемуары). СПб. 2003. -66 с.
   Засоба П. Песня кубанцев, посвященная генерал-майору Гулыге, начальнику 1-й Кубанской пластунской бригады // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-1916г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки Т.1, Ектеринодар, 1916. С.160./ / из книги Матвеев Олег Владимирович Историческая Картина Мира Кубанского Казачества: Особенности Военно-Сословных Представлений (Конец XVIII - Начало XX В.)
   Андрiянко I.А. Пiсня пластунiв пулеметной команды 17-го Кубанского пластунского батальона. // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-1916г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки Т.1, Ектеринодар, 1916. С. 200
   Фонды Российского государственного военно-исторического архива.
  Раздел 8. Фонды казачьих и иррегулярных войск - 8.6 Батальоны (1-й - 18-й).
   ВОЙСКОВОЙ ШТАБ КУБАНСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА
  Ф. 396 1860-1917 гг. 11930 ед. хр.
   Ф. 13334-15275. 1876-1919 гг. 6 ед.хр.
   ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 24453. Л. 53-53 об.
   ПСЗ 2. Т. 54 (1879 - 18 февр. 1880). СПб., 1881. Ст. 59441.
   ПСЗ 2. Т. 17 (1842). СПб., 1843. Ст. 15809.?3, 10, 47, 211.
  
  Ссылки
  
   Официальный сайт современного Кубанского казачьего войска
   Сайт кубанских казаков: история, культура, современность
   Военное мастерство кубанских казаков
   Кубанское казачество в 1917-1920 гг. - на официальном сайте администрации Краснодарского края
   Кубанское казачество сегодня - на сайте администрации Краснодарского края
   Малукало А. Н. "Кубанское казачье войско в 1860-1914 гг." 2003 г. (монография)
   Карта Кубанской области (историческая) на genealogia.ru
   КАЗАКИ-ПЛАСТУНЫ. Автор полковник НИКОЛАЙ МРИНСКИЙ г. Краснодар - http://my.mail.ru/community/monok-kazak/275A492BCB195F0D.html
   В. Н. Беловолов. "СЛУЖБА ГОСУДАРЕВА (УМАНЦЫ В БОЯХ И ПОХОДАХ). МОСКВА, 2005. - http://belovolov-v.narod.ru/sluzba_gosudareva.htm
   "Бой казаков Ейского отдела с черкесами за Липкинский пост 4 сентября 1862 года" - По материалам Ю. Зюзина. - http://navitravel.gps-club.ru/heroupeas/2010/11/23/44/http://krymsk.ru/lofiversion/index.php?t1474.html
   Справочник: Фонды Российского государственного военно-исторического архива. Краткий справочник. 2001
  Раздел: Раздел 8. ФОНДЫ КАЗАЧЬИХ И ИРРЕГУЛЯРНЫХ ВОЙСК
   8.6. Батальоны
  Адрес: http://guides.rusarchives.ru/browse/gbfond.html?bid=140&fund_id=232961
Оценка: 6.74*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"