Аннотация: Восьмой. Жанр: реализм, магреализм Цитата: Больше всего на свете мне хотелось сейчас поцеловать ее, а потом вместе с ней идти навстречу будущему. Или нет, только поцеловать. (с) Даниэль Глаттауэр. "Потому что"
Одна как миллион
Холодный поток воды из стакана.
Резкий - и болезненный - хлопок по бедру.
Короткое 'Вставай!'
На часах - четыре. За окном - утро. Сонное и хмурое утречко. А ведь ещё вчера я был уверен, что свадьба - отличная идея.
-Вставай, Николас!
Вчера, кажется, был дождь. Кажется, вчера. Кажется, дождь. Кажется, был. Одежда, по меньшей мере, ещё сырая. Вслепую нашариваю очки - теперь, наверное, можно жить. И тут же выясняется, что кофе - непозволительная сейчас роскошь.
-Кайли... - растерянно начинаю я, но жена - подумать только, я женат! - на мгновение показывается в спальне и качает головой.
-Анетт.
В одной руке у неё бутерброд, в другой - миниатюрная чашка с кофе.
Вот же!..
Выбравшись из цепких объятий постели, я метнулся на кухню. Неплохо было бы хоть что-то перекусить, пока очередная погоня за ещё одним незнакомцем или предметом малопонятного назначения не началась, затягивая нас в череду головокружительных событий и встреч. У спецагентов не бывает выходных. У их помощников нет даже возможности выспаться, что тут говорить о завтраке.
А ведь мне хотелось завести собаку...
Сегодняшняя Анетт и вчерашняя Кайли беспокойно носилась по захламленному сверх меры дому, то единым рывком взлетая на второй этаж, ловко лавируя между табуретками, шкафами, книгами и вазами, и что-то громила уже там; то ныряла вниз, ко мне, швыряя в распахнутую дорожную сумку всё что попадалось на глаза, нужное и не очень.
Она опять забыла свой цвет глаз. Теперь они были серыми. Такой безликий и равнодушный цвет. Я знаю, иногда окружающим людям кажется, что это высокое худое существо - не человек. Я привык. Стал её константой, якорем во времени и пространстве. Неизменным ориентиром. Чем-то определённым и надёжным.
По крайней мере, я вполне мог нести её многочисленные сумки. Или её саму.
-Нам нужно на вокзал! - доносится откуда-то из хаоса кабинета. Кай... Анетт сейчас наверняка судорожно что-то ищет в своих записях и справочниках.
Она никогда заранее не говорит о сути задания.
Ну, в крайнем случае, я могу вызвать такси.
На вокзале было пусто. Ещё бы, кому ещё в этой глуши может потребоваться уезжать куда-то в такую рань? Небо вдали ещё только светлеть, а моя благоверная уже вовсю тыкала в бесчисленные документы и карты, что-то увлечённо рассказывая под едва слышимый перестук колёс поезда. Я привычно пропускал большую часть её болтовни мимо ушей, запоминая лишь основную часть: где выходим, с кем встречаемся, что говорим. И как всегда, ни слова о цели поездки... Эта молчаливая война - она не говорит, зачем, я не интересуюсь, как - длится столько, сколько я помню нас, с самого первого задания. Хлоя, Бриджит, Кайли, теперь вот Анетт - каждый раз новое имя. Новая личность. Новая история.
В этом человеке растворились миллионы людей. Может быть, ничего не понимающий Николас - вот что действительно важно в этой круговерти сомнительных фактов и опасностей.
Наше путешествие окончилось в полдень. Секунда в секунду. Конечно же, само по себе это не значит ровным счётом ничего. Однако вид светлого углового восьмиэтажного здания с узкими высокими окнами - дорогущий элитный отель в центре города, надо же - заставил усомниться в сделанном выводе. Мы были здесь на прошлой неделе, но Анетт, похоже, считала, что это в порядке вещей. Даже несмотря на то, что мы никогда не возвращаемся в подобные места. Потому что - секретность. Всё - для безопасности.
Мы поднялись на тот же этаж, что и в прошлый раз. Как ни в чём ни бывало направились в уже знакомый номер. Я молчал. Анетт насвистывала легкомысленный мотивчик, навязчивый и приставучий, как и положено современной музыке, не обращая на мой настороженный вид ни малейшего внимания.
Но когда разговор с пожилым разговорчивым постояльцем начал повторяться дословно, я не выдержал. Записи в моей записной книжке не могли врать.
Это. Уже. Было.
-Анетт, позволите? - я осторожно потянул жену - сейчас она скорее бесшумно работающий механизм, чем живой человек и тем более женщина - за очередной клетчатый шарфик. - На секундочку.
Анетт смешно обрывается на полуслове и, мимолётно улыбнувшись растерянно глядящему мужчине, выскочила из номера.
-Николас, ты что творишь? - прошипела она, вплотную приблизившись к моему лицу.
Как будто в первый раз, серьёзно. Хоть не кричит, и то ладно.
-Внизу есть кафе.
И мы, что удивительно, на самом деле спустились в это кафе. А потом Анетт, ухватив меня за полу пальто, потянула в сторону, в какую-то дешёвую забегаловку с круглыми одноместными столиками у окна и коробками со специями и вином на стенах. Ей никогда не хватало терпения, когда дело доходило до новой информации, но сейчас она чудом молчала, пока я делал заказ и с наслаждением глотал долгожданный кофе.
-Анетт.
Моя собеседница в ответ поджала губы и, прищурившись, наклонила голову, словно раздумывая, стоит ли меня слушать. Наконец она выдаёт свою обычную непринуждённую улыбку:
-Да?
-Что мы хоть ищем-то? - я устало откидываюсь на жёсткую спинку и делаю ещё один отчаянный глоток.
Когда же это безумие закончится... День коту под хвост.
-Янтарная змейка с изумрудами вместо глаз. Изменяет память.
Иногда мне хочется её убить.
-Вообще-то, эта чёртова рептилия уже неделю стоит у тебя на столе.
Анетт на секунду замирает с широко распахнутыми глазами и некрасиво искривленным ртом.
-Оу. Правда?
В такие моменты я понимаю, что обречён. И крепко, словно в первый и последний раз, целую её.