Слышен шум воды.. Тихий, чуть заметный шум, будто тысячи тонких нитей двигаются по шероховатому, сухому дереву. Кроме этого, присутствует еще более тихий звук - будто дышит кто..
И на самом деле, если приглядеться, то здесь, у портового причала, в темной каморке возле дока притаилась маленькая, скрючившаяся под старой деревянной бочкой с мазутом, фигурка девушки. Прижав тонкие руки к губам, она робко, боясь, выпускала еле заметные островки пара. Влажное от слез лицо, словно восковая маска, не выражало никаких чувств. Все можно было прочитать в глазах, еле видимых в темноте..
Для такой деревушки, как наша, все странное, это лампочка, пусть даже не горящая, да фантик от какой-нибудь сладости.. А всякие там "потусторонние", по-цивилизованному, так то наша обыденность. Хотя и мы еще удивляемся, да порой еще и побольше вашего..
Я веду эту летопись не потому, что она шибко интересная, и не потому, что она важная страница в истории.. Просто я знаю, что некто найдет ее в будущем и она поможет ему кое-что понять. Хотя я верю в это только когда пишу, потому что прошло с тех пор много времени. Слишком много.. Даже для меня..
Все, что я повествую, никогда не начиналось и никогда не закончится. То есть, в нашем понимании времени, это было до того, как мы появились, и после нас закончится, а может и не закончится. Есть несколько категорий людей, те, кто видит и знает, те, кто думает, что он видит, те, кто думает, что он знает, и те кто не верит и не знает. Это касается вообще всего. Не только темы повествования.
Я немая. То есть я не могу произносить слов, звуков.. в общем - говорить. Так было всегда. Сейчас вообще много мутаций, и среди людей, и среди животных и растений. Я обычно сижу около нашей с отцом хижины и перебираю рыбу, или сети. Мой отец рыбак, а матери у меня нет. Да, говорят, и не было никогда. Детства у меня тоже не было. Я сразу, как начала ходить, стала помогать отцу, а до этого меня нянчила дородная баба, что приходила из деревни, километрах в полутора от нашего дома. Да и как, нянчилась? Покормит коровьим молоком, поднесет к груди, да поменяет тряпки, в которые меня заворачивали.
Наш дом стоял под холмом на небольшом пригорке. Холм замечательно защищал от ветра, с одной стороны, а с другой стороны стоял стеной лесок, что рукавом тянулся от дремучей чащи в пяти километрах от нас и с полкилометра в сторону деревни. Лесок не большой, и неизвестно, как стоит, ибо ветра порой бушуют ужасные. А по-честному, деревья здесь тоже не дураки, они двигаются, я сама замечала. Ветер их к нашему дому толкает, а они перебираются потом обратно, будто там место какое особое.
Если обогнуть холм и спуститься с пригорка, то можно, пройдясь по песку, мелкому, как пыль и белому, словно Луна, опустить свои ступни в соленую пену морского прибоя. Да-да, здесь море, то самое, ЕДИНСТВЕННОЕ! То, которое огибает нашу землю и омывает ее непомерные берега. Море большое, его не переплыть даже на огромном центральном корабле. Вот здесь мой отец и рыбачит. Этим мы и зарабатываем деньги.
Говорят, что очень давно люди занимали высокое положение в природе, говорят, они даже к звездам прикасались, что яркими точками в редкие безоблачные ночи украшают небо. Но это все говорят.. А когда сидишь, укутавшись в шкуру убитого животного, чтобы не продувало насквозь, сидишь на чурбане от срубленного дерева, и на таком же деревянном столе, над несколькими корзинами, чистишь, солишь или потрошишь рыбу, то во все это "говорят", верится с трудом, только хочется ведь, когда-нибудь, вот так, просто, прикоснуться..
Нет. В такие моменты я встряхиваю головой, чтобы отогнать всякие мысли и не сбиваться с работы. Но однажды, как раз в такой момент я услышала хруст сухой ветки, под ногой чужеземца.
Я подняла голову, чтобы взглянуть на пришельца, и черными, от рыбы, пальцами убрала прядь своих темных волос со лба, чтобы лучше его разглядеть. Это был старик, на удивление хорошо одетый, явно не из наших краев. Он кутался в огромный бесформенный балахон желто-розового цвета, из очень толстой, дорогой и непромокаемой ткани. Я встала, отерла ладони о фартук, в котором обычно работаю, улыбнулась, и предложила, показывая руками, доступные, в моем понимании жесты, пройти в дом, в тепло, а то на улице уже прохладно, да и накрапывает обычный осенний дождик. Старик, видимо понял, немного склонил голову, либо в знак согласия, либо в знак благодарности, и проследовал за мной. Я открыла дверь, пропуская гостя, вошла следом.
- Хорошо у вас тут, а где отец, я бы хотел с ним потолковать. - Его голос был низким, чистым, я сразу влюбилась в этот голос. Никогда раньше я не слышала такого красивого звука от человека. У нас все или скрипучими голосами вещают, или вовсе молчат,. Как я. Заволновавшись, я совсем не поняла, что старик слишком высокомерно себя ведет, а потому может принадлежать только к высокой знати. Но ЧТО он делает здесь? Один?
- Ну? Ты мне сообщишь, где отец? - я пояснила жестами, что отец на рыбалке, но скоро будет. - Я отдохну на этой кровати, - он указал на ее полати, где еще мать спала, я даже не успела возразить, хотя в такой ситуации возражение.. - а ты принеси мне воды. - Закончил незнакомец.
Я выскользнула на улицу, убрала от птиц рыбу, спрятав корзины по корой и привалив чурками, подошла к колодцу, вымыла руки в кожаном ведре, ополоснула его и, набрав воды, налила его в самую лучшую деревянную чарку. Войдя в дом, я ахнула, старик полулежал на кровати, в странном полосатом наряде, на нем были ровные, узкие штаны, куртка из такого же материала, а под курткой кусок ткани, обернутый вокруг шеи и рубаха. Я чуть не выронила воду, когда поняла, что передо мной один из хозяев всей земли и он в Костюме! А это значит только одно - Цунами..
- Неси воду сюда, я устал и хочу пить, - он достал из кармана Пиджака красный тюбик, откинул маленькую белую крышечку, высыпал на ладонь одну Таблетку, и, только тогда взяв из моих рук чарку, положил пилюлю в рот, запив изрядным количеством воды. Старик явно остался доволен, он откинулся спиной на подушку, хорошую, из гусиного пуха, прикрыл глаза, почмокал губами, вздохнул, и сказал - я посплю, а ты разбуди меня, как только завидишь отца. Поняла? - он слегка приоткрыл глаза, я кивнула, - Ступай. - Он снова закрыл глаза, улыбнувшись. Я вышла, села на свою рабочую чурку, взялась, было за корзины, но оторвала от них руки, подперев подбородок и уставившись в ту сторону, откуда обычно приходил отец. Ну не могла я работать в такой момент. Хозяев даже самые взрослые видели-то только единицы. Единицы, включая моего отца..
Отец, по их указанию был ответственным перед Хозяевами. Он должен был отвечать за выполнение их поручений. Только поручений не было ни одного, с тех самых пор, как они, еще в дни его молодости, сразу после смерти жены, я тогда еще была младенцем, пришли следить за Восстановлением, после предыдущего Цунами. А старый хранитель, так называли и моего отца сейчас, уже умер. Своей смертью, конечно же. Они, Хозяева, назначают, а мы только соглашаемся, вот. А если не подчиняться, то следующее Цунами выкосит всех живых. Хозяева защищают, только не всех. От Цунами..
Цунами..
Что это такое, никто не знает, из тех, с кем мне приходилось общаться, даже учителя в школе, да что там говорить, даже сами странствующие мудрецы, за одного из которых я, было, приняла Хозяина. А ведь мудрецы бывали даже у стен Города!
Я знаю, что говорят о Цунами. Я знаю, что оно уничтожает все на земле и на километры под водой. Я знаю, что почва приходит в себя где-то через 30 - 50 лет, деревья начинают пробиваться к свету из глубины земель уже через 150 лет после Цунами. Садить в землю всякие культуры можно уже на пятый год Восстановления. А все возвращается в норму к 350 - 400 году. Наши предки прожили уже 5 - 6 Цунами. Считайте сами, сколько все это длится.
Посланцы Хозяев приходят в селения, забирая часть урожая, и скота, на забой, чтобы кормиться самим и приготовить запасы на первые десять лет восстановления. Само Цунами - это действо мимолетное, оно длится около нескольких часов, а потом начинаются последствия. Все гибнет, гниет, рушится, в общем переформировывается. Вот этот процесс занимает несколько десятилетий. И ничему живому здесь не выжить. Поэтому Хозяева забирают почти всех людей к себе в Города, вернее вниз, под Города. Там, в бескрайних лабиринтах коридоров и комнат все отобранные, вместе с Хозяевами пережидают Цунами. Там все закрома на такие периоды. А после, оттуда, начинается расселение по всей земле.
Вот и сейчас..
Я вскочила с чурки, отчаянно замахала руками появившемуся из-за холма отцу, и сразу после этого бросилась в хижину, будить Хозяина.
Через час разговора, с которого меня вытурили обратно на улицу, чтобы не подслушивала, отец вышел белый, как смерть. Я спросила его, помочь ли ему чем, понимая, что Цунами разрушает все, даже судьбы.. Отец прошел мимо, сказав мне на ходу, - Жди здесь, у дома, я скоро вернусь.. Ничего не буду объяснять. - Я только отчаянно зажестикулировала и изо рта стали вырываться полустоны - полувздохи, но отец уже отправился к деревне, а через несколько минут раздался звук колокола. Из дома вышел Хозяин, я, ошарашенная посмотрела на него..
- Ничего страшного, девочка, тебе уготована другая судьба, может быть лучшая.. - он отошел от хижины, укутавшись в балахон, а, спустя несколько минут, из-за холма, грохоча железом, выкатились огромные сооружения. Я знала, что все это - отборный пункт - лаборатории и транспорт, для тех, кого отберут.
Я замерзла к приходу отца. Он сразу отвел меня в дом, где, растопив печь, сел за стол и повернулся ко мне. А я все стояла у порога, не в силах пошевелиться. В страхе перед неизвестностью..
- Тебя, наверное, оставят, ты немного с дефектом.. немая.. Но, знаешь, я останусь с тобой, я бы хотел посмотреть Цунами, говорят оно неизмеримо красивое.. - Голос его был ровным, и не выражал никаких чувств боли, или скорби. Казалось он сам этого хотел. Я прекрасно понимала его, не каждому суждено дождаться Цунами. Вот он и надеялся, что меня минует эта участь.. Быть оставленной.. Хотя.. Я была, в общем-то готова к подобному повороту событий, пусть и не ждала Цунами.. кому нужна немая..
- Ты прости меня..
Через месяц отец умер, не выдержало сердце. Его похоронили с подобающими почестями. Меня и в правду не отобрали. Я долго не мучилась, собрала вещи и, попросившись посмотреть перед началом Цунами Город, получив одобрение, отправилась с очередной порцией отобранных.
Мне выделили небольшую постройку на берегу моря, у порта.
Я видела, как последние механизмы увозят в Город людей и вещи, как закрываются Врата Города, и, после этого не видела ни одного человека. В этот город, похоже, съехались все люди земель, но это были только отобранные. А сотни стариков и ущербных, вроде меня остались в своих селениях. Кто-то покончил с этим, кто-то остался покорно ждать своего часа, а, может кто-то отправился к Городу, пешком, сам..
С этими мыслями я отправилась по окраинам города, чтобы найти хоть кого-нибудь.. но все было пустым.. Нелюдимым.
Либо так мало осталось неотобранных, либо никто не захотел увидеть в последний раз Город..
И мне было страшно оставаться одной..
Я часто выходила на крыльцо, чтобы дождаться кого-нибудь с моря, или с деревень. У меня было достаточно пиши и дров, Хозяева позаботились об этом. Много слез, об этом позаботилась вода. Много горя, об этом позаботилась судьба.
Я почти два года ждала Цунами.. Никто не знает, когда оно придет точно. Хозяева как-то узнавали о том, что оно скоро будет, но когда?. Этого не знал никто.. наверное..
И я дождалась..
Слышен был только шум воды.. Тихий, чуть заметный шум, будто тысячи тонких нитей двигаются по шероховатому, сухому дереву. Кроме этого, присутствовал еще более тихий звук - будто дышит кто..
И на самом деле, если приглядеться, то здесь, у портового причала, в темной каморке возле дока притаилась маленькая, скрючившаяся под старой деревянной бочкой с мазутом, фигурка девушки. Прижав тонкие руки к губам, она робко, боясь, выпускала еле заметные островки пара. Влажное от слез лицо, словно восковая маска, не выражало никаких чувств. Все можно было прочитать в глазах, еле видимых в темноте..
Любопытство, вот все, что могла испытывать девушка. Совсем одна. Почти на всей земле одна. Ее глаза, полные этого чувства выглядывали из темноты в небо. Там нечто огромное, невообразимо огромное закрывало звезды. Будто съедая их.
Девушка издала тихое "Ах", когда совершенно потемневшее небо вдруг вспыхнуло тысячами звезд, только гораздо больших, чем те, что горели раньше. Их свет полился к ней, баюкая и лаская. Девушка протянула к нему руки, не вставая из своего укромного уголка. В небе, высоко над облаками замельтешили искрящиеся точки, они весело перемигивались, то выделывая замысловатые па неизвестного танца, то в хороводе кружа над отдаленными районами земель. Радужные переливы, всполохи украшали небо, растекаясь замысловатыми узорами среди огней..
Началось..
Девушка встала, не выдержав напряжения, не зная, прятаться ли ей от страха, или танцевать от возбуждения.. она подошла к самому краю пирса.
И замерла..
Прямо перед ней, словно из воздуха, возникла звезда, яркая пульсирующая сфера, переливаясь острыми гранями цветов, порой самых неожиданных. Девушка сделала еще один, самый маленький шажок к краю, умело балансируя над черной водой моря, не отрываясь от звезды, и заворожено протянула к ней руку.. Сфера мгновенно отодвинулась от нее, и девушка, не удержавшись соскользнула было в воду, но неведомая сила, двумя тенями придержала ее, водрузив обратно на пирс, в оцепенении, девушка не поняла, что перед ней, в воздухе медленно парит облако тьмы, по краям этого облака, будто дышали две, еще более темные полусферы. Мгновением позже тьма просветлилась, и, прямо напротив лица девушки, всего в нескольких сантиметрах от нее, за полупрозрачным покрытием, в свете маленьких звездочек внутри, моргнули вполне человеческие глаза, и расплылась умопомрачительная улыбка..
В следующее мгновение, девушка, обмякнув, упала в нежные лапы обморока..
Я веду эту летопись не потому, что она шибко интересная, и не потому, что она важная страница в истории.. Просто я знаю, что некто найдет ее в будущем, и она поможет ему кое-что понять. Хотя я верю в это только когда пишу, потому что прошло с тех пор много времени. Слишком много.. Даже для меня..
Я сижу на "Борту Исследовательской Станции, таких, как я, здесь много. Нас лечат. То есть восстанавливают все нарушенные функции. Я уже могу говорить.. на нескольких общепринятых языках.. Я, бывшая часть экспериментальной базы на планете, выбранной для проекта по терраформированию, я брошенная на произвол судьбы, теми, кто забыл даже от чего он прячется. Брошенная во спасение. Я благодарна им.. Жаль только, что отец этого не увидел..
Теперь мне, и другим, предстоит организовать новую колонию, на новой планете-объекте. Для нового эксперимента, возможно, такого же бездушного, но не менее необходимого..
Мы, Люди, слишком далеко забрались от дома, мы хотим выжить, яростно хотим. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами.. Где-нибудь..
Мы не хотим править, но мы должны исправлять.. Грубо врываясь в законы природы..
Мы жестоки, быть может, но мне, как и десяткам до меня, предстоит хранить эту великую тайну, для наших последующих поколений.. чтобы выжить..
Придется обманывать своих детей, но защищать их любой ценой.. ведь все-таки Мы - Люди..