Из пивбара я ехал с утра на маршрутке,
Три по сто, по-корейски морковь.
На проспекте в убитой одной проститутке
Опознал я былую любовь...

Мы учились когда-то в одном институте.
Вот такие, братухи, дела.
Я на ритме играл в институткой рок-группе,
А она комсомолкой была.

В воскресенье на танцах я косил под Лу Рида,
Под битлов потому что старо,
И меня заложила какая-то гнида,
Я был вызван с утра на бюро.

Мне припомнили всё: что учился я плохо,
Что всегда неопрятно одет,
Что на курсе я первым прослыл выпивохой,
Что к работе, мол, рвения нет,

Что повесил в общаге портрет Игги Попа,
Активиста однажды побил.
И тогда мне тоскливо подумалось: "Опа,
Военком наш меня не забыл".

Попросила тут слова комсорг факультета.
Я, увидев её, обомлел:
Белокурая бестия Сушкина Света.
Как её я тогда захотел.

И сказала она, что я парень хороший,
Что воспитывать надо меня,
Что возьмусь я за ум и со временем брошу
Коммунизм на гитарку менять.

И порвал я в общаге портрет Игги Попа,
Стал активно бюро посещать,
Распустил свой ансамбль, лишь бы Света за жопу
Мне украдкой дала подержать.

Но хотя меня больше не видели пьяным,
И учиться я стал хорошо,
Места в сердце и под одеялом Светланы
Тем не менее я не нашёл.

Как советский студент лучше был каждый день я,
Поднимался я вверх с каждым днём.
В комсомольской работе, в любовном томленьи
Не заметил, как дали диплом.

Через несколько дней поезда, электрички
Укатили меня в Татарстан,
И по старой своей комсомольской привычке
Я отличным работником стал...

...а потом пролетели жестокие годы,
Стала злее родная страна,
Меня выкинули с работы уроды,
И ушла паразитка-жена.

Вот тогда пригодились мне навыки старые,
Помогли мне с трудом выживать.
С антресолей однажды достал я гитару и
Стал блатняк по пивбарам играть.

А сегодня по утру из окон маршрутки,
Когда нас тормозили менты,
Я в усталом лице пожилой проститутки
Опознал дорогие черты.

А менты со мной очень приветливы были,
Попросили побыть понятым.
И они мне сказали, что шлюху убили
Два грузина, опившихся в дым.

Я сквозь слёзы смотрел, но подумал при этом:
"Как до жизни такой я дошёл?
Что же ты натворила, ебучая Света
И твой пидорский, бля, комсомол?

Почему моя жизнь оказалась жестока?
Как мне юности ветреной жаль.
Для чего я отверг идеалы панк-рока,
Бросил пить и колоть марцефаль?

А ведь мог бы играть, ночевать на помойке,
Поскорее прославиться чтоб.
Через несколько лет на заре перестройки
Я бы деньги лопатой бы грёб.

А теперь я больной, одинокий и нищий,
Жить осталось мне несколько дней".
И стоял я над трупом убитой блядищи
И заплакал о жизни своей.