ВОСЕМЬ  ЩЕНЯТ

Щенята открыли глазки
к исходу второй недели.
Весь мир засиял как в сказке -
восторг и страх беспредельный!
Вот мамин живот нагретый,
вот настежь открытые двери -
там дворик, залитый светом,
а клумбы алы и белы.

Глядят на себя, родимых,
на рыжих, пепельных, черных,
готовых забыться в играх,
как стая белок проворных.
Им виден взгляд материнский,
мой крик и смех удивленный.

О мне бы с ними родиться!
Нельзя? Почему, узнать бы?
Однажды чудесной ранью
из зелени в мир явиться
шакалкой, собакой, ланью,
смотреть большими зрачками,
от счастья шумно резвиться,
носясь по лугу скачками
как солнечный луч пятнистый...
Тварь Божья, раба немая
с душой немудрой, но чистой. 


----

Ocho perritos

Los perrillos abrieron sus ojos
del treceavo al quinceavo día.
De golpe vieron el mundo,
con ansia, susto y alegría.
Vieron el vientre de su madre,
la puerta suya que es la mía,
el diluvio de la luz,
las azaleas floridas.

Vieron más: se vieron todos,
el rojo, el negro, el ceniza,
gareanto y aupándose,
más vivos que ardillas;
vieron los ojos de la madre
y mi grito rasgado, y mi risa.

Y yo querría nacer con ellos.
¿Porqué otra vez no sería?
Saltar de unos bananales
una mañana de maravilla,
en can, en coyota, en venada;
mirar con grandes pupilas,
correr, parar, correr, tumbarme
y gemir y saltar de alegría,
acribillada de sol y ladridos
hija de Dios, sierva oscura y divina.