От него сразу веет стариной, легендами и патриархальной степенностью.
Последнего у Посада и впрямь не отнимешь. Но глубокой древностью происхождения этот подмосковный городок похвастаться не может - это вам не Суздаль и не Переславль-Залесский.
К злосчастному императору Павлу Петровичу история города не имеет никакого отношения. Сдвоенное название возникло как результат объединения в 1844 году в один городок двух здешних сёл, одно из которых именовалось Павлово (может, потому железнодорожная станция, в отличие от города, значится как Павлово-Посад). Родом из Павлова, кстати, был знаменитый крестьянин Герасим Курин - герой партизанской войны 1812 года (в честь него названа улица в Москве). Местные краеведы любовно собирают сведения о выдающихся людях, родившихся в этих местах (из наших современников это, например, актёр Вячеслав Тихонов, космонавт Валерий Быковский, поэт Олег Чухонцев). Однако мой жанр - легкомысленные путевые заметки, и потому в такие подробности я углубляться не буду.
Занесло нас с сыном в Павловский Посад, как и в Электроугли, досужее любопытство. Посад от нашей дачки почти так же близко, только в другую сторону, на восток. А бывать там никогда не бывали: вроде незачем. Но, с другой стороны, почему бы и нет?.. Выбрали июльский день - не дождливый, но и не жаркий, взяли на всякий случай зонтики и ветровки, сели в полупустую дневную электричку и поехали.
По дороге за Фрязевым некоторое время любовались красивыми лесистыми местами, манившими то в вековой ельник, то в явно грибной березник, но болотистая почва предостерегала от легкомысленных надежд на приятные прогулки: без сапог и клюки тут делать нечего, а уж комаров, верно, прорва... Миновали тихую платформу Казанскую, проехали мимо густонаселённой, но пока ещё совершенно сельской Вохны...
Вот и Посад.
Станция солидная: отсюда отходят ветки в сторону Электрогорска и Орехово-Зуева, откуда можно попасть на другую линию - Куровскую Казанского направления. Даже дальние владимирские электрички Павловский Посад уважают и непременно в нем останавливаются (менее значительные населённые пункты ближнего Подмосковья они пролетают со свистом).
Сюрреализм обыденной русской жизни подстерегает путешественника в самых неожиданных местах.
Платформа и станция "Павлово-Посад" летом 2007 года находились в процессе реконструкции. Посему вместо нормального перрона везде лежали бетонные плиты с шатучими деревянными мостками (нам-то, резвым, ничего, а бабулькам с костылями и больными ногами - каково? Одну такую я втаскивала наверх за руку!). Посреди платформы зияли пустые стены бывшего зала, где когда-то продавали билеты - но ни плаката, ни даже рукописной бумажки с расписанием поездов не было нигде. Потом нам сказали, что бумажка, якобы, висит внизу возле кассы, но, хотя мы трижды обежали все углы и закоулки, не нашли ни кассы, ни расписания, зато сунули носы во множество ларьков с пивом, пирожками, сигаретами, газетами и прочей мелочёвкой. Билеты нас не волновали (мы их взяли туда и обратно), а вот узнать, когда нас повезут в сторону Москвы, очень бы хотелось... Сразу скажу, что на платформе мы перед возвращением проторчали почти час: владимирская электричка была слишком наполнена (а мы устали и хотелось присесть), пришлось ждать крутовской. Хорошо ещё, что томились не под дождём и не на холоде - ведь ни скамеек, ни навесов не было и в помине.
Зато расположенная возле вокзала автобусная станция смотрелась на этом фоне весьма выигрышно. Всё чин чинарём: платформы, ограждения, подробное расписание, павильон и стационарный платный туалет - мечта туриста. Ведь вовсе не факт, что подобное заведение отыщется в нужный момент в незнакомом городе! Из Посада можно уехать автобусом и в Москву, и в Ногинск, и во Фрязево, и в ближайшие деревни.
При том, что в город иногда завозят экскурсантов, никаких карт и схем в привокзальных и городских киосках не продаётся (зато в Москве они есть - эх, поздно обнаружила!).
Что ж, пошли гулять наобум, куда глаза глядят. Так тоже хорошо: погружаешься в город постепенно и видишь его изнутри. Этим частные вылазки выгодно отличаются от групповых поездок: там покажут, быть может, больше, но увидишь - меньше. А информация (даты, цифры, факты) - её теперь и в интернете можно посмотреть, благо, у Посада есть собственный недурной сайт.
2.
Павловский Посад - город спокойный и умиротворяюще благожелательный.
Здесь никто никуда не торопится и не носится по улицам, выпучив глаза и расталкивая конкурентов. Мы тоже старались идти прогулочным шагом, не позволяя себе включать обычной московской скорости, но наши рюкзаки сразу выдавали нашу чужеродность. Впрочем, в глубинке не принято говорить гостям - "понаехали тут". Места пока хватает всем.
К западу от вокзала уже громоздятся новые дома с дорогими квартирами и универсамами вроде вездесущей "Пятерочки"; чуть подальше, если двигаться по улице Привокзальной на восток, функционирует обычный провинциальный рыночек - в ассортименте я не заметила никакой местной экзотики, а в ценах - никаких отличий от столицы.
Большая часть исторических районов Посада состоит из домов XIX или начала XX века: каменный первый этаж и деревянный второй, причем этот второй нередко украшен резными наличниками и окружен палисадничком. Я ещё помню такие домишки в Москве - сейчас их в нашем районе почти не осталось, кроме двух-трех, притаившихся в глухих переулках... А в Павловском Посаде их много - приезжайте и посмотрите.
Правда, на некоторые из них читатель моих заметок полюбоваться уже не успеет.
Идучи по улице Герцена, мы зацепились взглядом за доживающий последние дни двухэтажный домишко с раскрытыми, как горестно удивленные глаза, пустыми чёрными окнами, и перекосившимся в страдальческой гримасе крылечком. Как подсказали мне потом местные жители, тут была станция скорой помощи. Наверное, современный дизайн и уют практичнее ветхой старины, и посадских медиков следует поздравить с новосельем, но домик стало жалко. Мне кажется, что у таких домов есть душа, и они понимают всё, что с ними происходит...
Чуть дальше за этим домом, на перекрёстке, находится магазинчик, где можно недорого (дешевле, чем в столице) купить знаменитые павловопосадские узорчатые платки и шали. Их производство было налажено в XIX веке, причем один из отцов-основателей фабрики, богатый купец Василий Грязнов, отличался такой набожностью и так радел о церковных делах и о помощи бедствующим ближним, что уже в наши дни был канонизирован в качестве святого праведника Василия Павлово-Посадского. Он считается покровителем бизнесменов, и говорят, будто его мощи творят чудеса (это всяким Абрамовичам на заметку).
Платки здешние очень красивы, но что с ними делать в нашей реальности? "Давай купим самый большой и повесим на стену", - предложил мой сын. "Да у нас и стены-то такой нет", - заметила я. А ведь когда-то это великолепие носили на круглых пышных плечах зажиточные купчихи и провинциальные дворянки. Мы приобрели небольшой платочек в подарок бабушке и двинулись дальше. Приятной неожиданностью оказался очень схематический планчик центральной части города, отпечатанный на рекламной визитке магазина. С такой картой нам уже ничего было не страшно.
3.
Повернув от перекрёстка налево, мы оказались на улице Кирова, понятия не имея о том, что эта улица считается едва ли не центральной. По её виду этого никак не скажешь, хотя всё кругом чистенько и аккуратненько. Почти вся улица застроена старыми одно- и двухэтажными домишками. Некоторые из них - деревянные, с нарядными резными наличниками. Но никакой разрухи и запустения: все дома любовно отделаны и обихожены, приятно посмотреть. Окна вымыты, за тюлевыми занавесками - цветы в глиняных горшках (о, эта красная герань!), внешние элементы декора подкрашены.
В чудесном, с виду совершенно сказочном розовом двухэтажном особнячке (правда, каменном, а не деревянном), располагается банальный расчетный центр, куда люди ходят платить за свет, газ и телефон.
Игрушечные избушки получили и посадские дети. В другой части города, на улице Мира, в домике с лазурными наличниками находится детский садик с ласковым названием "Соловушка", а центре в симпатичном особнячке соседствуют обувной магазин "Каблучок" и... расположенная на втором этаже детская художественная студия.
Музыкальная школа тут тоже есть - как раз на той самой улице Кирова. Здание у нее не в сказочном стиле, но зато просторное. Раньше там был, как говорят, горком КПСС. Всё-таки революция принесла полезные плоды - теперь дети учатся музыке в нормальных условиях.
Идучи по этому заповеднику старины, мы набрели на кофейню, расположенную в нижнем этаже бетонной многоэтажки. Зашли. Съели по пирожному; я выпила кофе, мой сын - кока-колы (и почему дети так любят эту приторную гадость?). Всё обошлось в 120 рублей, а в бонусе - приятные впечатления: улыбчивые вежливые девушки - продавщицы и официантки, уютный зальчик, негромкая (да, да, именно негромкая - к сведению громогласно орущих крымских кафе!) музычка. И полное отсутствие других посетителей. Интересно, как они не прогорают?.. Ведь не каждый день к ним забредают дикие туристы вроде нас, а местной публике попить тут кофе, наверное, кажется недешёвым удовольствием.
4.
Территорию города пересекают две реки: Вохонка и Клязьма. До Клязьмы мы так и не дошли (она осталась в стороне), но Вохонку видели, поскольку переходили по мосту через неё, избрав ориентиром колокольню в начале улицы Мира. Колокольня, как и церковь, в классическом стиле XIX века, претендующем на некоторую монументальность, но достигающем лишь эффекта холодноватого отчуждения, который отчасти сглаживается живописностью местности и патриархальностью атмосферы.
Речка Вохонка представляет собой скорее ручей, текущий среди зелёных зарослей бурьяна, травы и плакучих ив. Возможно, после таяния снегов она и пытается выглядеть могучей, но летом совершенно безобидна.
Купаться в ней, разумеется, невозможно - разве лишь ступни освежить и посидеть в тенёчке (денёк-то, обещавший с утра быть пасмурным, разошёлся, и наши ветровки перекочевали в рюкзаки!).
Где плавают летом местные жители, я не выяснила. Может, ездят на Клязьму, а может, и у них есть волшебное озеро, как в Электроуглях (впрочем, на карте, которую я потом купила-таки в Москве, никаких обширных водоёмов в черте города не значится).
Помимо платков, Павловский Посад известен мужским Покровско-Васильевским монастырем (насколько я поняла, именно там хранятся мощи святого фабриканта Василия Грязнова). Монастырь расположен по другую сторону Вохонки, и к нему ведёт переулок Мира либо 1-й переулок Максима Горького (оцените барочную прелесть советской топонимики!). В сам монастырь мы не пошли, поскольку я была в походных штанах, а мой ребёнок вообще не любит подобных заведений. Но колокольню я сфотографировала, сначала издалека, затем в полный рост. По-моему, колокольня очень красивая, из потемневшего от времени благородного кирпича, стройная и устремлённая ввысь, как... ракета.
5.
Я давно слышала, что в Павловском Посаде живет много цыган. Сразу скажу: таборы на лужайках не стоят, и маленькие смуглые попрошайки по переулкам Максима Горького не бегают - приставать там особо не к кому.
Но усадьбу какого-то крупного человека (быть может, барона?) мы на улице Мира видели. За капитальнейшим каменным забором возвышался целый комплекс новых зданий в два-три этажа из свежего отборного кирпича - жилище явно было рассчитано не на одну семью, а если и на одну, то очень многочисленную.
На наших глазах к калитке этой резиденции приблизилась молодая дама цыганской наружности, одетая, однако, вполне цивильно (только голова была, как положено, прикрыта косынкой - тёмной и однотонной, а не цветастой). Дама пристально и удивлённо посмотрела в нашу сторону, достала ключ, открыла дверь и... бесшумно исчезла.
Удивление было, вероятно, взаимным. Среди моих очень дальних предков были цыгане, и это продолжает сказываться на внешности - моей и сына, хотя уж его-то от знойных пращуров отделяет целых семь поколений. Поэтому, когда потомки кочевников, продолжающие сохранять свои традиции, видят меня, одетую не так, как положено приличной цыганской женщине, и занимающуюся вообще непонятно чем (на бродячую гадалку, торговку дешёвой мелочью или побирушку с маленьким ребёнком я уж точно не похожа!), они встают в тупик: что это и кто это?.. Помню, как в студенческой фольклорной экспедиции встречные цыганки осуждающе шептались за моей спиной: "Ромешка, а с этими ходит"... Да ещё в джинсах и в непокрытой головой! А в посадских скитаниях, помимо красной бейсболки, красного рюкзака, кроссовок и брюк, мою экипировку завершал висевший на груди фотоаппарат - деталь, выглядевшая странной экзотикой на сонной окраинной улице, где чужие обычно не разгуливают, ибо делать им там просто нечего.
6.
Описав круг и едва не запутавшись в переулках и проездах имени Максима Горького, мы перешли Вохонку вспять и очутились на улице Льва Толстого, впадавшей в... Площадь Революции! На этой огромной по местным масштабам площади стоял непомерно маленький дедушка Ленин, вдохновенно указывавший путь неведомо куда. Вообще власти провинциальных городков правильно сделали, что не снесли все памятники вождю - иные из них очень забавны.
В окрестностях Площади Революции находится невероятное количество салонов мобильной связи (но притом ни одного интернет-кафе и всего один работавший в тот день банкомат). Снимать это было не очень интересно: такое есть везде.
Перейдя через железнодорожные пути, мы оказались возле очередной сказочной избушки, перед которой стояла декоративная ветряная мельница. А, это чудо мы видели из окна электрички, и я собиралась взглянуть, что там! Вот ноги сами и привели.
Надпись гласила: МУЗЕЙ.
На крылечке стояла тётенька в красной блузе. "Вы в музей?" - спросила она, как будто в домике было ещё что-нибудь. "Ну да", - сказала я. - "А я вас пустить не могу: нет никого, экскурсовод вот и ушла пораньше". - "Может, мы бы сами быстренько взглянули?" - "Да ничего особенного у нас нет. Платки всякие, история. А пустить всё равно не могу: я тут одна".
Вероятно, ей показалось, что авантюрная дама с десятилетним мальчишкой вполне способны разнести краеведческий музей по щепочкам и утащить в своих рюкзаках все самые ценные экспонаты.
"Не судьба!" - повернулись мы и ушли. На прощание же сфотографировали местного Амура Милосского (или Павлика Посадского?) - статую голенького мальчика с отбитыми руками. Когда-то он, видимо, служил украшением примузейного скверика.
Жаль, что я не догадалась сфотографировать ещё одного здешнего Владимира Ильича. Он стоит на другой стороне той же улицы рядом с каким-то торговым центром. Этот вождь совсем нестандартный: кажется, будто он лихо отплясывает на дискотеке...
Напоследок мы решили пройтись по зелёному с виду району, расположенному к югу от железной дороги. Думали, найдём небольшое недорогое кафе, отдохнём, перекусим...
Наивные!
Делать этого явно не стоило.
Нет, ничего плохого с нами не случилось - всё-таки стоял светлый солнечный день, и аборигены были настроены исключительно мирно.
Однако райончик оказался совсем не располагающим к близкому знакомству. Пятиэтажки и панельные домишки как минимум хрущёвских времен - без лифтов, с вонючими подъездами, со звуками и запахами жалкого и безысходного быта - тут готовят обед и одновременно ругаются, тут слушают попсу, тут баюкают младенца, ползунки которого сушатся прямо под окнами во дворике... Какие там кафе!..
Вдоль путей уныло тянулась мрачная промзона и стояли рядами ржавые гаражи.
Мы еле нашли тропинку, чтобы выбраться к станции.
Можно представить, каково приходится тут людям осенью или зимой - темно, скользко, холодно и, похоже, не совсем безопасно: между заборов и гаражей хоть режь - никто не поможет. Да и до станции от этого лаза идти по полудикой тропинке довольно далеко, но в обход - ещё дальше...
Будем знать, что у Павловского Посада есть и такая, обратная сторона.
Вот туда туристы точно не ходят.
Зато в идиллическую картину милого патриархального городка был внесён корректирующий резкий штрих.
После этого привокзальная площадь с ее пылью, шумом и ларьками со всякой снедью показалась оазисом цивилизации.
Мы съели по свежей булочке, запили квасом и отправились ждать электричку.