Из объятий сна Келя вырвал тот факт, что Осса, дочь Сола, яростно трясла его за плечо, выкрикивая, при этом, прямо в ухо громкие призывы поскорее открывать глаза. Ничего не понимая, лекарь с большим трудом разлепил сначала одно веко, а затем и другое. Он уставился на дочь трактирщика взглядом полным непонимания и обескураженности. Осса дёргала его за плечо настолько интенсивно, что даже те немногие мысли, что сейчас ворочались в голове юноши, больно ударялись о стенки черепа, точно булыжники, грохочущие по склону горы во время камнепада. "Что-то у меня чересчур сильное похмелье для каких-то трёх кружечек пива, да ещё и наступило оно чересчур быстро", - эта мысль, обратившись в массивный валун, стукнулась о затылочную кость Келя, и прокатилась от самой макушки до основания позвоночника, вызвав у лекаря неприятные мурашки. Юноша, болезненно зажмурившись, выпрямил спину, после чего провёл рукой по голове ото лба до шеи. Наконец, он вспомнил, где находился.

Придя в себя, Кель сделал про себя небольшую пометку, что не стоит выпивать три кружки пива подряд, чуть ли не залпом, да ещё и без закуски, если затем собираешься вздремнуть. Осмотрев мутным, неясным взглядом Оссу, он уточнил у неё, где находилась уборная.

Та одарила его таким взглядом, которого обычно удостаиваются чудаки, которые спрашивают, какой сейчас год. Ничего не говоря, она вытянула руку, указав юноше за спину, прямо под лестницу, где он и сидел. Только сейчас, повернув голову назад, он обнаружил, что на соседней с часами стене находилась ещё одна дверь, которая вела туда, куда незнающему меры лекарю в данный момент хотелось попасть больше всего. Он немедленно метнулся в уборную, чуть не вырвав петли с корнем.

Закончив свои дела, Кель привёл себя в порядок, и немного освежился. Выходя, он посмотрел на часы. К своему ужасу, лекарь заметил, что у него оставалось около пяти минут, чтобы успеть добраться до восточных ворот вовремя. В этот момент юноша пожалел, что заранее не спросил дорогу у Джил или у Сола, а заодно и немного поругал себя за недальновидность. Он огляделся, в надежде найти хозяина трактира, его дочь, или хоть кого-нибудь, похожего на местного, того, кто хорошо знал бы город.

Как бы то ни было, Осса успела куда-то испариться, а место за стойкой до сих пор пустовало, видимо, Сол всё ещё помогал своей жене на кухне, которой тоже не было видно в округе. Пару столов занимали люди, которых Кель раньше не видел, поэтому он продолжил поиски, в надежде, что его взгляд зацепиться хоть за кого-то, похожего на опытного путешественника: "Кто-то из них точно знает дорогу, ведь воротами пользуются не только, чтобы покидать Раут, но чтобы в него попадать!" - перемалывал лекарь в голове очевидные мысли, судорожно обшаривая глазами зал заведения.

В следующий миг он увидел нечто удивительное, что-то, что даже заставило его на пару мгновений забыть о том, что он может опоздать, пожалуй, на едва ли не самую важную встречу в его жизни. За одним из столов сидели, тихо-мирно беседовавшие друг с другом эльф в свободных тёмных изумрудно-зелёных одеждах, и рыжий бородатый гном, одетый в кожаные штаны, ботинки и жилетку, поверх испачканной в земле белой рубахе: "И это в такую-то жару. - Про себя подметил юноша, покачав головой. - Интересно, что они тут делают? Может быть, друзья? Хм, маловероятно. Скорее, обсуждают свои торговые дела. Или, не исключено, что просто два нелюдя решили поболтать друг с другом, находясь в окружении людей? Так сказать, оказались в одной лодке? - Кель задумчиво почесал нос. - А чего я гадаю? Не проще ли подойти и познакомиться? Заодно и узнаю, в чём дело? Не прогонят же они меня, в самом деле? - Он кивнул сам себе. - Да, так и сделаю. Это будет интересно. - Но, сделав первый шаг, лекарь, зажмурившись, ткнул себя двумя пальцами в висок. - Балбес! Тебе же нужно к восточным воротам! К Джил! Бесы-бесы-бесы".

Юноша вновь начал лихорадочно осматривать помещение, как в этот момент с кухни как раз вышла Осса, на одной руке она несла поднос со свежезапечённой рыбой, а в другой держала бутылку какого-то вина. Она быстро подошла к посетителям, раздала заказы, поинтересовалась, не желали ли они ещё чего-нибудь, после чего, получив отрицательный ответ, принялась резво протирать незанятые и освободившиеся столики.

Кель несказанно обрадовался внезапному появлению дочери трактирщика, и немедленно поспешил к ней. Только сейчас он обратил внимание, что Осса носит такое же голубое платье, как и её мать, только гораздо более элегантное, подчёркивавшее фигуру, с воротником, украшенным замысловатой вышивкой.

Выслушав вопрос юноши, Осса вкратце объяснила тому, что ему нужно будет вернуться к той дороге, с которой он свернул, чтобы добраться до трактира, и там, повернув направо, пробежать до следующей развилки, там снова повернуть направо, а на следующем перекрёстке налево, и идти до упора. У себя в голове Кель запомнил это как "направо-направо-налево". Ещё дочь трактирщика упомянула, что лекарь мог бы сократить путь, если бы пошёл по переулкам, но предупредила, что так он скорее потеряется и, в итоге, потратит больше времени.

Спешно поблагодарив Оссу, Кель стрелой вылетел из трактира, сбив по пути стул и толкнув входную дверь плечом.

***

Оказавшись снаружи, он ощутил, что солнце всё ещё припекало, хотя и уже постепенно катилось к горизонту. Пухнущей голове юноше этот факт, тем не менее, не добавлял никакого комфорта.

Мельком оглядев улицу, свернув налево, Кель побежал. Теперь он не обращал никакого внимания на прохожих, потому как ему совсем не хотелось опаздывать на встречу с Джил, поэтому он полностью сосредоточился на дыхании, чтобы, передвигаясь в ровном темпе, не выдохнутся до самых ворот. Как медик юноша знал, что во время бега лучше всего вдыхать носом, а выдыхать ртом, стараясь выпустить как можно больше воздуха, чем он и занялся, пока в его голове ритмично, словно маятник, мелькало: "Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох".

В нос ударил знакомый запах навоза. Добежав до развилки, Кель быстро сообразил, где находится нужное ему направление, и свернул направо. Пробежав ещё несколько домов, он добрался до следующего перекрёстка, но тут ему пришлось немного замедлить бег. Он в очередной раз забыл, где находится право, а где лево - эта беда преследовала его всю жизнь, начиная с самого рождения. Пока лекарь вспоминал направления, самым краем глаза он заметил, что архитектура ближе к центру города немного отличалась от той, что он видел по пути в трактир. Но, правильно расставив приоритеты, юноша решил, что на разглядывание домов у него сейчас просто не было времени, потому архитектуру он отложил на потом, вспомнив: "Когда учитель пишет, в правой руке он держит перо, а левой придерживает бумагу", - вспомнив сию небольшую шпаргалку, которой его обучил ДонАллан, лекарь, мельком взглянув по очереди в упомянутые стороны, продолжил свой забег.

Кель продолжал бежать, сосредоточившись на контроле дыхания. С каждым шагом делать это становилось всё сложнее, так как его одежда была рассчитана на сохранение тепла во время ходьбы, а не проветривание чрезмерного потоотделения во время бега, по крайней мере, не в такую тёплую погоду. Каждый преодолённый метр ощущался жарче, чем предыдущий. Капли пота с головы, пробежавшись по шее, юрко затекали за воротник, и там скатывались вниз по спине, аж до самой поясницы. Солёная испарина щипалась, заливаясь в глаза. От повышенной потери влаги во рту у юноши стало настолько сухо, что каждый вдох ощущался как порыв песчаного ветра в самой безлюдной пустыне. Келю хотелось остановиться, отдышаться, и смахнуть пот, но он не мог этого сделать - он очень боялся не успеть на начало своего собственного большого приключения. А, зная Джил, хоть и пока очень поверхностно, лекарь вполне мог предположить, что за малейшее опоздание, она могла бы послать его куда подальше вместе с экспедицией, заставив его остаться в Рауте, в поисках нового компаньона, и, что самое главное, этот вариант развития событий не казался Келю таким уж маловероятным.

Наконец, в зоне видимости показались ворота - они выглядели как две огромные, высотой в три человеческих роста, деревянные створки. Сами они сейчас были закрыты, но в левой половинке ворот виднелась врезанная небольшая дверка, видимо, чтобы не ворочать непонятно, сколько килограмм дерева, в случае, если нужно будет впустить или выпустить одного или несколько человек.

По бокам от ворот стояли двое солдат, которые, очевидно, занимались их охраной и досмотром желающих покинуть или войти в город.

Но из-за капель пота, застлавших глаза, Кель не смог распознать, кто находился у него прямо по курсу, и вместо этого увидел только пару больших пурпурных пятен. Чем ближе лекарь становился к пятнам, тем активнее они начинали шевелиться. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что причиной их беспокойства стал человек, бегущий к выходу из города со всех ног. Однако в этот раз камушек благоразумия затерялся среди массивных валунов в тяжёлой, похмельной голове юноши, и он не сообразил, что именно он заставил стражников насторожиться. Наконец, на выдохе, Кель, тряханув головой, утёр глаза, и освободил их от солёных капель. Благодаря чему он всё же сумел разглядеть стражников, и, что самое главное, не увидать Джил. Поняв, что он всё-таки успел вовремя, или, по крайней мере, раньше артистки, лекарь, где-то за тридцать шагов до выхода из города, замедлил движение, перейдя на ходьбу, а затем и вовсе затормозил, находясь в десятке метров от стражников, и начал восстанавливать дыхание, согнувшись, упершись ладонями в колени. Капли пота всё продолжали капать с его слипшихся волос на землю. Кровь яростными барабанами пульсировала в его висках, отчего с каждым ударом сердца голова юноши начинала болеть всё сильнее. Надеясь хоть немного смочить пересохший язык, лекарь приложил его к нёбу, но, по ощущениям, это больше походило на то, что он провёл наждачной бумагой по шершавой деревяшке.

Утерев пот со лба, Кель решил выяснить, что же вызвало такую реакцию пятен-солдат при его приближении, и обернулся, в надежде увидеть у себя за спиной кого-нибудь подозрительного. К его большому несчастью, как назло, улица за ним была пуста. Только теперь лекарь сообразил, что именно он и являлся объектом интереса солдат. Один из валунов в голове юноши, расколовшись, высвободил на свет мысль о том, что человек, несущийся во весь опор к воротам из города, не внушит стражникам никакого доверия, от слова совсем. Другой же камушек, обратившись в песок, поведал лекарю, что тем, что он остановился, едва заприметив солдат, он только ещё сильнее усугубил ситуацию. Юноша медленно повернулся лицом к воротам. Пот, в данный момент покрывавший его тело с головы до ног, в одно мгновение как-то предательски похолодел. А нутро начало обволакивать совсем неприятным беспокойством.

Эти двое, охранявшие ворота, носили точно такую же форму, как и те военные, которых Кель видел в трактире. Единственное отличие, которое сразу же бросилось в глаза юноше, стало то, что в качестве оружия эти стражники вместо мечей использовали алебарды. Острые, металлические наконечники которых прямо сейчас крайне заинтересованно уставились прямо на живот лекаря.

Опешив, лекарь молча разглядывал охранников врат. Один из них был примерно одного возраста с Келем. Другой же выглядел намного старше их обоих вместе взятых, благодаря морщинам, покрывавшим всё его лицо сверху до низу, а так же, не в последнюю очередь, седым вискам, выглядывавшим из-под шлема.

Воцарилась неловкая тишина. Кель смотрел на солдат, а солдаты очень внимательно следили за Келем. Наконец, заговорил старший:

- Куда это ты так спешишь, дружище?

Юноша не нашёл ничего лучше, как сказать правду:

- Сюда. - Опустив глаза себе под ноги, только смог ответить он.

Стража порядка такой ответ явно не устроил. Приподняв верхнюю губу, он пошевелил усами, пощекотав ноздри. Крайне придирчиво осмотрев лекаря с головы до ног, он перешёл к следующему вопросу:

- Что-то я тебя тут раньше не видел, паренёк. - Он легонько, но весьма угрожающе качнул алебардой в сторону Келя. - Спёр чего-то, небось?

Растерявшись, юноша не сразу нашёлся, что ответить на подобное обвинение. В конце концов, ему казалось, что он вовсе не похож на преступника:

- Что? Нет! Я лекарь! Вот, у меня и сумка специальная есть, смотрите! - Кель вытащил из-за спины вместилище всего своего скромного имущества, которое спряталась туда на время его забега к воротам.

Однако то, что юноша начал столь интенсивно оправдываться, только раззадорило подозрения военных:

- Ага, лекарь он, как же! А торопился из города сбежать поскорее, чтобы, значит, крестьян от дизентерии начать лечить, да? - Съехидничал старший. - А ну-ка, медленно подходи ко мне, да открывай сумку! Руки держи так, чтобы я их видел! - Твёрдо скомандовал стражник.

Другой солдат, молодой, всё это время неотрывно пялился на подозреваемого, готовый, в случае чего, сразу же отправиться в погоню.

Кель взял сумку в обе руки, и, вытянув их перед собой, медленно двинулся в сторону ворот. По пути он судорожно пытался продумать, как бы подоходчивей и правдоподобней объяснить стражникам, почему он так торопился. Выходило плохо, потому что до этого ему в жизни ни разу не приходилось напрямую иметь дело с вооружёнными стражами порядка:

- Я и правда лекарь! Просто очень торопился на встречу! Как раз у этих самых ворот! - В ответ на это солдаты только нахмурились, и юноша очень быстро понял причину: "Вот бесы! Зачем я это сказал? Они наверняка подумали, что это самое наиочевиднейшее и наибанальнейшее оправдание, которое первым делом использовал бы любой не самый далёкий преступник! Я сделал всё только хуже!". Не придумав ничего лучше, Кель решил попробовать надавить авторитетом Сола, даже не зная, имеет ли слово трактирщика хоть какое-то вес для служителей правопорядка в этом городе: "Единственного трактирщика в городе уж наверняка все знают!", - решил он. - Сол! Трактирщик Сол, он может за меня поручиться!

Старший, который в это время пристально следил за руками Келя, проворчал, не поднимая взгляда:

- Хм, ну, что ж, если ничего лучше не придумаем - отведём тебя к Солу. - Обломал он юношу в очередной раз. А когда тот приблизился, приказал. - Давай, открывай сумку, да без резких движений!

Келю ничего не оставалось, кроме как покорно повиноваться. Он раскрыл сумку, и постарался показать содержимое так, чтобы оба солдата увидели, что находится внутри.

Теперь, впервые, подал голос молодой солдат:

- У него тут травы какие-то, да коренья с банками-склянками, никак, аптеку обнёс! - Ход его мыслей совсем не понравился Келю. - Конфискуем сумку, его самого отведём в управу, а потом отправим с нарядом в аптеку, пусть старик Кин его опознает.

Старший продемонстрировал молодому ладонь, призывая того замолчать. Затем, поставив алебарду древком на землю, взял из сумки юноши случайную баночку, и, внимательно её осмотрев, показал и молодому:

- Нет, у Кина лекарства хранятся в изящных склянках. Он ведь в одних и тех же банках продаёт знатным дамам и духи, и отвары. Да и подписаны они все совсем другим почерком, это точно не его. - Кель успел вздохнуть с облегчением, но ненадолго. Осторожно вернув баночку на место, старший продолжил дотошный осмотр вещей в сумке, когда заприметил нечто, обмотанное тряпицей. - А вот в боковом кармане, похоже, какая-то книга. Скорее, он слямзил у Морты из лавки томик какой-нить дорогой. - Отступив на полшага назад, солдат пару раз стукнул древком алебарды о землю, чтобы на всякий случай напомнить, у кого здесь в руках было оружие, после чего скомандовал. - Ну-ка, парень, доставай книжку!

Келю крайне не хотелось расставаться даже на мгновение с заветным томиком, но выбора, ему, похоже, не предоставляли. Лекарь медленно достал и передал книжку охраннику. Тот, перехватив алебарду локтем, чтобы она не упала, освободил и вторую руку, которой и принял томик от юноши, а другой освободил тот от матерчатой обложки. После чего старший принялся вертеть книжку, разглядывая её со всех сторон.

Молодой солдат, только заприметив обложку томика, сразу же начал неистово вертеть головой туда-сюда, глядя то на лекаря, то на старшего по возрасту и званию. Видимо, ему действительно не терпелось что-то сказать, но он не решался обратиться к старшему, потому что тогда ему пришлось бы выпустить предполагаемого преступника из поля зрения, хотя и всего на несколько мгновений. Наконец, он не выдержал:

- Я знаю, что это за символы! Нам про них рассказывали! Так помечают книги из гильдии магов! А они-то стоят целое состояние! - Молодой, предвидя повышение по службе, уже возликовал настолько, что едва не выпрыгивал из штанов. - Надоело, небось, нашему лекарю болячками маяться, решил книжонку своровать да продать! - Он очень многообещающе, в плохом смысле этого слова, посмотрел на Келя. - Чего тут думать? Надо его вязать, и дело с концом!

Кадык юноши нервно дёрнулся. Ему было не столько страшно, что его упекут за решётку за то, чего он не делал, в конце концов, он наделся, что через некоторое время стражники разберутся в ситуации, и его отпустят, за отсутствием состава преступления, сколько обидно, что его так настойчиво обвиняют в том, чего он не совершал. Особенно его расстраивало то, что все эти вещи действительно принадлежали ему. Не говоря уже о том, сколько времени ему придётся потерять, пока в управе выяснят, что к чему.

Однако старший думал совершенно о другом, пролистывая книгу, и совсем не принимал во внимание доводы своего молодого напарника. Даже наоборот, выводы младшего по возрасту и званию настолько тому надоели, что он даже приструнил молодого:

- Помолчи уже, а?! Я не первый день служу - уж точно получше тебя разберусь, что к чему. А ты, давай, слушай меня, и мотай на ус, бестолочь! - Он вытянул руку с томиком в направлении лица молодого. - Книга вообще не выглядит дорогой. Посмотри на обложку, - он ткнул пальцем в предмет обсуждения, - она явно самодельная. Её изготовил человек опытный, но уж точно не мастер. Да и, кроме того, она явно старая. - Молодой, шмыгнув носом, обескураженно закивал. - Дальше - знаки на ней как из гильдии магов, да, но маркируют они свои произведения совсем по-другому. - Положив томик на одну руку, старший другой рукой раскрыл его на случайной странице, и немного наклонил его так, чтобы молодой тоже мог видеть, чем были исписаны пожухшие страницы. - Теперь посмотри внутрь. Тут всё написано не на общем, а на каком-то древнем диалекте. Все обложки у книг Морты украшены если не золотом, то хотя бы узорами, а каждая глава начинается с расписной заглавной буквы. И это кроме того, что у неё всё написано красивым почерком, на самой лучшей бумаге не забывай, кто её основные покупатели. А тут мало того, что строчки иногда друг на друга налезают, так ещё и рисунки какие-то, точно не рукой художника выведенные. - Молодой всё продолжал кивать в такт предложениям, а старший, в это время, захлопнув томик, потряс им в воздухе, и закончил, назидательно. - И что ты думаешь? Стал бы воришка выбирать такую книгу, разве что он не прирождённый антиквар, хм? - Он мотнул головой в сторону Келя. - Да и не похож он на болвана, который станет рисковать своей шкурой, ради первой попавшейся книженции. Похоже, паренёк говорит правду. - Старший по званию внимательно посмотрел в сторону лекаря, а тот, всё это время стоявший как будто на иголках, вытаращив глаза от проницательности солдата, часто-часто утвердительно замотал головой. - Я думаю, что, раз он лекарь, значит, происходит из семьи каких-нибудь учёных, а эта книга, - он снова помотал вещественным доказательством в воздухе, - принадлежала кому-то из его далёких предков, и является важным достоянием его рода. - Солдат вновь одарил юношу пристальным взглядом. В тот момент, Кель даже представить не мог, насколько этот немолодой стражник оказался близок к истине. Но юный лекарь, в тот момент ещё ничего не знавший о своём истинном происхождении, решил, что в этом случае долгие объяснения на тему того, как к нему попала эта книга на самом деле, только усложнят жизнь ему, и создадут лишние беспокойства старшему по званию солдату. Поэтому Кель лишь утвердительно кивнул в ответ. Стражник, удовлетворившись такой реакцией, протянул было книгу обратно владельцу, но в последний момент, когда тот, уже почти забрал книжку обратно, отдёрнул её от пальцев юноши. - А ну-ка, парень, напомни, куда это ты так торопился? Хм? - Уточнил он, подозрительно пошевелив усами.

Молодой, тут же потеряв к Келю всякий интерес, встал смирно и принялся наблюдать за редкими прохожими. Лекарь, наградив того взглядом, вспотев от накала ситуации ещё больше, и проведя языком по засохшим зубам, понял, что для дальнейших путешествий ему непременно понадобиться фляга. Жажда накатила на него с новой силой. Он подумал о том, что местоположение ближайшей лавки можно выяснить у этих же самых стражников, но решил, что для начала лучше ответить на их вопросы, прежде чем задавать свои:

- Да, в общем, вы не видели, здесь не проходила девушка, в кремовом плаще, с повязкой на глазу? - Произнося это, Кель прикрыл ладонью правый глаз. - Я должен был с ней встретиться тут, - он указал пальцем себе под ноги, - но боялся опоздать, поэтому и торопился. Вы её не видели?

Наконец, лицо старшего начало выражать хоть какую-никакую доброжелательность, что придало Келю немного уверенности. Солдат, небрежно накинув тряпицу поверх томика, вернул лекарю его имущество. Юноша, аккуратно обернув книжку, вернул её на место.

Старший же уточнил:

- Ты про Джил, что ли? Никак, на свиданку с ней собрался? - Хитро прищурившись, игриво улыбнулся он.

- Что? Вы её знаете? - Удивился лекарь.

Хмыкнув, солдат уткнул кулак себе в бок:

- Да кто ж её не знает? Она тут нас, считай, целую неделю развлекала своими выступлениями!

- Что, правда? Она здесь уже так долго?

- Ну да. - Стражник не понимал, что юноше показалось таким странным, поэтому он пожал плечами. - Правда, поначалу её в город-то даже не пустили, уж больно она из-за повязки на преступницу похожа была. Так она молодец, не растерялась и крестьянам местным представление устроила - и так ножики метала, и сяк, и с закрытым глазом, ну, - охранник немного стушевался, - здоровым, я имею ввиду. Поставила свой котелок, так крестьяне ей его моментом серебром да медью заполнили, уж больно понравилось им. Стражники, что на стене стояли и тоже её выступление видели, пустили слух по городу, что мол, артистка с таким интересным выступлением приехала, а её не пустили. И тогда знатные дамы пожелали тоже посмотреть на Джил. Похлопотали немного, чтобы её пустили в город, так она, представляешь, первым делом, чтобы толпе нервы пощекотать, мальчишку крестьянского к доске поставила, широ-о-о-кой такой, - он развёл руки чуть шире собственных плеч, - взяла столовые ножики у Сола и прям вдоль всего тела пацанёнка их натыкала! Стоя ей аплодировали! Вот как! Тут уже котелка не хватило, столько золота ей накидали. Некоторые дамы потом даже домой её приглашали, платили за частные, так сказать, представления. И, поговаривают, что каждую она удивила чем-нибудь новеньким! Башковитая девка, точно тебе говорю. - Опёршись на своё копьё обеими руками, старший задумчиво произнёс, глядя куда-то вдаль. - Да, куш она здесь знатный сорвала.

Всё время, что старший говорил, он ни на шаг не сдвинулся со своего места, и даже не изменил положения головы. Видимо, сказывалась солдатская выправка, и годы, проведённые на страже порядка. Тем не менее, очевидно, простаивание в дозоре являлось довольно скучным занятием, поэтому поболтать он был очень даже не против, потому и распустил язык.

Тем временем Кель нетерпеливо переминался с ноги на ногу, периодически оттягивая воротник. Ему всё ещё было крайне душно, и невероятно хотелось пить:

- Так она не проходила здесь сегодня?

- М? - Солдат дёрнул головой так, будто его вырвали из каких-то глубоких размышлений. После чего он, глубоко вдохнув, снова встал по стойке. - Наша смена уже несколько часов идёт, за это время она нам на глаза не попадалась. - Для наглядности старший мотнул алебардой вправо, в сторону выхода.

Окончательно успокоившись и удостоверившись, что он успел, Кель решил дать волю своему непомерному любопытству:

- Кстати, вы всегда таким образом ворота охраняете? Я думал, они у вас должны быть открыты, чтобы торговцы могли свободно ездить. Или у вас кто-то снаружи дежурит на такой случай?

Старший нахмурился, покашлял, прочищая горло и ответил:

- Вообще-то нет, обычно одна створка открыта, и ещё пара солдат следит за воротами снаружи. - Он поднял указательный палец вверх. - А на стене сидит как минимум один арбалетчик. Он и сейчас там есть. - Солдат оглянулся. - А теперь ворота закрыты, потому что у нас чрезвычайное положение.

Подобная формулировка очень насторожила Келя, так как его тут же посетила беспокойная мысль, что в связи с текущей ситуацией в городе, ихс Джил могу вообще не выпустить:

- А что именно это означает? Вы никого не впускаете, и не выпускаете? А вообще, что произошло?

- Нет, не совсем. - Старший снова прочистил горло кашлем. - А случилось вот что: четыре дня назад торговец пивом, как обычно, в сопровождении четвёрки охранников, отправился в Коридель. Но проблема в том, солдаты до сих пор не вернулись, хотя, даже в самом худшем случае, должны были сделать это вчера. - Он пожал плечами. - Поначалу решили, что их что-то могло задержать в дороге. На всякий случай связались с медиумом Кориделя, и с его помощью опросили стражников, которые дежурили у ворот в те дни, они ни торговца, ни наших солдат не видели. Пропавшими без вести их пока не объявили, но на всякий случай ворота закрыли, и поставили дополнительную стражу со стороны города, чтобы всех подозрительных личностей выслеживать. Если это всё же имел место грабёж, то есть подозрение, что сообщник, который сдал бандитам маршрут торговца, всё ещё находится в городе. Хотя, конечно, вариант с разбойниками маловероятен, потому как за двадцать семь лет ни одного бандитского нападения здесь не произошло. Что уж там, преступники Раут по большой дуге обходят, поэтому, пока что рабочей считается версия с дикими животными. Нападения медведей и рыжеволков уже случались и раньше. Но можете не беспокоиться, за пропавшими отправили отряд из опытнейших следопытов и военных во главе с медиумом.

Судя по тому, что старший в конце своего рапорта впервые обратился к Келю на "вы", юноша сделал вывод, что солдату приходилось пересказывать этот заученный текст взволнованным жителям по несколько раз на дню. Кроме того, лекарь всё больше поражался, как можно было оставаться настолько разговорчивым и неподвижным одновременно. Выслушав очередной монолог старшего по званию, он решил уточнить:

- А что, после этого других караванов больше не отправляли?

Солдат отрицательно покрутил головой:

- Нет. Так совпало, что как раз в эти четыре дня никто больше не покидал город с эскортом солдат, поэтому, если пивовар действительно попал в беду - помочь ему никто бы не сумел. А теперь мы никого не выпускаем ради их же безопасности.

- Что ж, понятно, понятно. - Юноша немного помялся, прежде чем задавать следующий вопрос - очень уж он боялся услышать на него отрицательный ответ. - Так, а мы с Джил сможем покинуть город?

Старший одарил лекаря оценивающим взглядом, после чего произнёс наставительным тоном:

- Нам не давали приказа не выпускать гражданских, и гостей города, которые смогли доказать свою непричастность к этому делу. Но строго наказали предупреждать всех об опасности. Так что, если вы хотите устроить романтическую прогулку по лесу - сейчас самое неподходящее время. Если в лесах буйствует медведь - то, думаю, Джил сможет от него отбиться, но если поблизости завелась стая рыжеволков - считай, вам крышка. - Не сдавая выправки, солдат коротким движением провёл ребром ладони по горлу. - Переждали бы, пока следопыты не вернутся с вестями, и пошли бы потом с обозом, в безопасности.

Кель решил, что этот вариант тоже был неплох, хотя простой на одном и том же месте в течение неизвестного количества времени совсем не входил в его планы:

- Очень не хотелось бы задерживаться даже на день, мы, понимаете ли, - добавил он очень важно, - в научную экспедицию собираемся. Но спасибо за совет, как только она придёт, мы обсудим этот вариант.

Лекарь оглянулся, чтобы справиться, не объявился ли на горизонте объект его ожиданий, когда краешком своего сознания зацепился за одну не слишком очевидную деталь. После чего он уточнил у стражника:

- А Джил, получается, сумела доказать свою невиновность?

- Да. Вообще-то, она попала под подозрение одной из первых, но быстро нашлось множество свидетелей, которые подтвердили, что видели, как она целый день работала, давая представления, а в свою комнату в "Солёной Русалке" возвращалась только чтобы переночевать, позавтракать, и поужинать. К границам города она не подходила, к пивоварне не приближалась, а так же с другими подозреваемыми никак не пересекалась. - Чётко, словно командиру, отчитался солдат. - Если она поручится за тебя - то я позволю вам покинуть город без всяких препятствий.

Келю оставалось только молчаливо восхититься, насколько оперативно работали следователи в Рауте. Но, помимо этого, ему не хотелось вызывать лишних подозрений большим количеством вопросов об этом деле, поэтому разумно предположив, что старший, в общем-то, не прочь поболтать, перевёл разговор совершенно в иное русло:

- Скажите, а где-нибудь поблизости можно достать воды? И есть ли в округе лавка, где можно прикупить флягу?

Стражник задумался всего на секунду, проведя рукой по усам:

- Крестьяне воду черпают из колодцев, которые находятся прямо за воротами. По городу они тоже разбросаны, но, в основном, они располагаются в частных владениях. До ближайшего общего отсюда топать и топать. Флягу можешь купить у мадам Шулы - вон та лавка слева, за стеклянной дверью, - солдат загадочно улыбнулся, мотнув рукой с алебардой в нужном направлении, и предупредил, хитро прищурившись, - только штаны там не оставь.

Кель оглянулся и увидел, что на этой улице стоял только один дом с описываемой дверью, по крайней мере, из тех, что находились в зоне досягаемости. Он уже собрался поблагодарить солдата и отправиться за покупками, как, вдруг, осознал, что лучше перестраховаться:

- Спасибо. А можно попросить вас об одном одолжении?

Бровь старшего по званию поползла вверх. Юноше явно удалось его заинтриговать. Страж строго уточнил:

- Что тебе надо?

Такая реакция солдата заставила Келя насторожиться, но он всё же поведал:

- Пока я схожу купить флягу, если Джил появиться - скажете ей, что я отошёл совсем ненадолго, и очень скоро вернусь?

Солдат нахмурился, видимо, просьба мальчишки показалась ему слишком дерзкой, но, вежливость сделала своё дело:

- Ладно, парниша, но только в этот раз. Мы тут тебе не лакеи какие-нибудь!

Лекарь всплеснул руками:

- О, спасибо вам большое! Я быстро! Туда и обратно!

- Мхм. - Угрюмо пробурчал страж, и тут же погрузился в собственные размышления.

Что характерно, молодой солдат не то, что не принимал в беседе совершенно никакого участия, но он даже не проявил малейшей заинтересованности в этом разговоре. Юноша решил, что его могут увлечь только случаи, когда есть хоть какая-нибудь перспектива продвижения по службе.

Кель развернулся в направлении лавки. Он хотел побыстрее отправиться за флягой, но не удержался, чтобы не замедлить ход и внимательней посмотреть, чем же дома в центре Раута всё-таки отличались от тех, что стояли ближе к порту. Оказалось, что разница заключалась лишь в том, что здесь крыши домов были плоские, а не покатые, как там. Лекарь хотел выяснить у солдата, как так вышло, ведь Раут строился одними и теми же людьми, без каких-либо перерывов или смен архитекторов, но решил не злоупотреблять его добротой, и поспешно зашагал к дверям лавки.

***

Подойдя ближе, Кель остановился, чтобы внимательнее рассмотреть необычную дверь, прежде чем входить, ведь ничего подобного он раньше не видел, потому как на Джане все входы изготовлялись из дерева. А тут, по сути, был высокий, прямоугольный кусок толстого стекла, с весьма необычно изогнутой металлической ручкой. Теперь юноша понял, что, собственно, это и было всё, что стоило хоть какого-нибудь внимания, отчего он немного расстроился, так как реальность совсем не оправдала его возвышенных ожиданий увидеть что-то необычное и очень красивое, или, по крайней мере, узорчатое. Но, как оказалось, кроме необычной двери, в остальном, сей дом почти ничем не отличался от остальных. Сквозь стекло, даже столь объёмное, лекарь смог немного разглядеть убранство лавки, увешанное различными принадлежностями для путешествий. Одёрнув себя, юноша сообразил, что сумеет поглазеть на всё интересное и пока будет выбирать себе флягу и расплачиваться, а Джил могла явиться в любой момент. По впечатлению лекаря артистка представляла из себя барышню, которая очень не любит ждать, поэтому он поторопился войти.

Звякнул колокольчик.

Внутри всё было обито деревом, прямо как в таверне у Сола, только более светлым. Тем не менее, люстры здесь висели вполне обычные, но сейчас свечи на них не горели, так как света, который проходил через окна, пока ещё вполне хватало. Что удивительно, температура в помещении была ниже, чем на улице, отчего Кель почувствовал прилив свежести, и, благодаря этому, его головная боль немного унялась.

Юноша быстро осмотрелся. На стенах лавки висели традиционные амулеты торговцев, создающие заслон души. В паре метров от него стоял прилавок, который разделял помещение на две половины, причём половина за прилавком была в разы больше, чем та, на которой находился лекарь. Правая стена перед прилавком была завешана котелками разных цветов и размеров. Там же, на табуретке, сидел высокий, здоровенный мужик в тёмной одежде, с дубинкой в качестве оружия, висевшей на поясе, и дремал, облокотив голову на стенку. Звон колокольчика его ничуть не побеспокоил. На левой стене висели разнообразные походные шляпы. Там же располагалась откидная часть прилавка, через которую можно было попасть на большую половину лавки. Там же как раз и сидела женщина, очевидно, владелица этого места. Она носила тёмное платье с глубоким декольте, из тех, что держаться только лишь за счёт груди, но, видимо, хоть для какого-то приличия, портной в районе плеч пришил белые кружевные подвязки. До того, как Кель вошёл, она со скучающим видом читала какую-то книжку, сидя на стуле, но теперь, оторвав взгляд от страницы, с интересом разглядывала новое лицо, пока лекарь внимательно изучал ассортимент лавки. За спиной хозяйки стояли вешалки с плащами и другой походной одеждой, а на стене висели топоры, ножи, луки и принадлежности для разведения костра. Лекарь не стал разглядывать всё подряд, ему и так стало ясно, что здесь можно было найти всё, что нужно для путешествия, и даже немного больше. Ну и, помимо прочего, его интерес поугас, потому как он не увидел тут ничего нового. Всё это он уже видел, пока жил на Джане. В лавке же Раута он надеялся найти хоть какие-нибудь последние изобретения или достижения человечества в науке покорения диких земель.

Когда юноша начал искать взглядом фляги, хозяйка почуяла клиента, и, быстро закинув закладку промеж страниц, на которых остановилась, закрыла книжку, отложила её в сторону, и, не поднимаясь со стула, подпёрла личико обеими руками, опёршись локтями на прилавок, после чего поинтересовалась заискивающим голоском:

- Я могу вам чем-то помочь? - И тут же невинно захлопала ресницами.

Теперь Кель смог рассмотреть лицо хозяйки. Природа наградила эту женщину средних лет тонкими чертами лица. Не очень длинные, пышные, кудрявые волосы цвета охры украшал бантик, в тон платью. Кель не торопился с ответом, в надежде, что сам сумеет обнаружить предмет своих поисков, поэтому продолжил осмотр. Но, не найдя того, что искал, решил всё же спросить, повернув голову в сторону хозяйки лавки:

- Да, мне хотелось бы приобрести флягу. У вас они есть?

Как только женщина услышала запрос, уголки её рта начали медленно растягиваться в разные стороны, отчего в какой-то момент превратились в улыбку. Но не такую, которую используют, когда действительно рады встрече с тобой, а, скорее, в дежурную, такую, какую применяют в том случае, когда человеку от тебя что-то нужно, но он желает показать, что хочет что-то из тебя выудить исходя исключительно из добрых намерений. А в её глазах засверкали искорки:

- О-о-о, конечно же есть! Вот они, прямо у вас под носом. - Она изящным жестом провела ладонью прямо перед собой.

Пару раз удивлённо хлопнув веками, Кель опустил глаза и только теперь заметил, что фляги все это время лежали прямо у него под носом, тут же, на прилавке. До сего момента он даже не мог предположить, что на свете существовало столько видов фляг. Здесь располагались и подарочные фляги, выполненные в виде рогов разных животных, и украшенные драгоценностями, железные фляги для алкоголя, обычные и с различными узорами, серебряные, золотые, в общем, любые, какие душе угодно. Правда, судя по ценам большинства из них, Кель сильно сомневался, что кто-то мог позволить себе купить что-то подобное, чтобы отправиться с нею в поход.

Пока лекарь увлечённо оглядывал представшее перед ним многообразие переносных сосудов для жидкостей, терпение хозяйки потихоньку подходило к концу:

- Может, вам подсказать, что-то? - Произнесла она нараспев, но с какой-то едва ощутимой настойчивостью в голосе. - Для чего вам нужна фляга и сколько вы готовы на неё потратить? - Продолжала хозяйка тоном, полным желания помочь.

Тем не менее, юноша, погрузившись в своё занятие, не сразу её услышал. И только когда его мозг переработал поступивший запрос, и отправил сигнал о том, что кто-то ждёт от его владельца ответа, Кель, дёрнув головой, коротко мыкнул, и немедленно ответил:

- О, мне всего-то нужна большая походная фляга. - Немного подумав, он добавил. - Желательно, не очень дорогая. Видите ли, я отправляюсь в путешествие, и ещё не знаю точно, сколько мне предстоит на него потратить. Поэтому я стараюсь экономить.

Глаза хозяйки сузились, но на лице не дрогнул ни один мускул. Как только она поняла, что кто-то собирается уйти от неё, не оставив на прощание приличную сумму золота, женщина решила пойти в наступление:

- О, так вы отправляетесь в путешествие, да? Что же вы сразу не сказали? - Легко поднявшись со стула, она одним движением разгладила платье, и сразу же порхнула к одной из вешалок. - А не желаете ли приобрести ещё и ремень, м? - Схватив один из указанных предметов гардероба, на которым висел двузначный ценник, хозяйка лавки, взявшись пальчиками одной руки за пряжку, пропустила его кожаную часть между большим и указательным пальцами другой, как бы демонстрируя длину и непроизведённое качество товара. - Очень подойдёт к вашей одежде. - Коротенько указав на юношу пальчиком, она тут же прижала его ногтем к своей груди. - Да и флягу вам будет гораздо удобнее вешать, хм? - И, не дожидаясь ответа, и не выпуская ремня, женщина тут же в пару шагов переместилась к соседней стенке, на которой располагались вешалки с комплектами походной одежды. Схватив одну из них, она тут же приложила ремень в районе пояса, после чего оценивающим взглядом осмотрела получившийся дуэт, а затем перевела взгляд и на самого Келя. - А если вам кажется, что этот ремень всё же не подходит к вашей одежде - я с удовольствием подберу вам новую! - С восторгом, даже почти похожим на искренний, прощебетала хозяйка лавки. - Как раз вчера я получила от своей швеи свежую партию!

Обескураженно оглядев себя с ног до головы, юноша, не поднимая носа, ответил с лёгким сомнением в голосе:

- Спасибо вам, конечно, за заботу, но моя собственная одежда итак ещё совсем неношеная. Поэтому, пожалуй, я откажусь от вашего предложения. А мой ремень меня очень даже устраивает, - он с гордостью заложил палец левой руки за предмет обсуждения, - тем более, какая разница, куда вешать флягу? Главное ведь, чтобы она хорошо сидела, не болталась, и не мешалась. - Закончил он наставительным тоном.

- Конечно, конечно, вы совершенно правы. - Услужливо согласилась хозяйка лавки, но тут же добавила с нескрываемой досадой в голосе, скорчив очень настороженную физиономию. - Просто, видите ли, ваш ремень гораздо толще этого, и железка, за которую цепляется фляга, быстро расхлябается. Начнёт стучать по ноге при ходьбе. - Женщина подняла на юношу взгляд, полный надежды и заботы. Хотя искренность последнего сильно терзала лекаря смутными сомнениями.

И, всё же, юноша твёрдо настоял на своём:

- Благодарю за совет, но мой ответ остался прежним. - Кель отрицательно помахал рукой вправо-влево.

Недовольно поморщив носик и поджав губки, хозяйка спешно выпустила воздух через ноздри. Но негодование пробыло на её лице всего одно мгновение. В следующий миг черты её лица разгладились, а уголки рта растянулись в фальшиво-дружелюбной улыбке. Не успел Кель моргнуть глазом, как женщина парочкой ловких движений вернула одежду и ремень на свои места, и немедленно перешла к полке с ножами. Не теряя времени на получение согласия покупателя, она взяла один из них, тот, цена которого вполне была сопоставима с таковой у ремня, элегантно достала его из ножен и продемонстрировала юноше на вытянутых руках:

- А не хотите ли взять с собой нож? Поговаривают, что сейчас дорогу, ведущую к Кадиресу, терроризируют дикие животные, нужно же как-то защищаться? - Она подошла ближе к прилавку. - Возьмите и посмотрите сами. Очень тонкая работа, рука мастера! Знающие люди крайне положительно оценят ваш вкус!

Нож действительно сильно приглянулся Келю, он даже взял его, чтобы получше рассмотреть. Резная ручка крайне хорошо лежала в руке, лезвие смотрелось очень грозно, с зазубринами наверху и очень плавным срезом лезвия от края лезвия к кончику клинка. Некоторое время лекарь продолжал вертеть его в руках, завороженно рассматривая каждую детальку. Тем не менее, рассудив, что у Джил должно было иметься при себе более чем достаточно колюще-режущих предметов, Кель вернул нож женщине со словами:

- Нож и вправду очень хорош, но, боюсь, подобные траты я себе позволить не могу. По крайней мере, не сейчас.

Хозяйке не понравился ответ юноши, что бросалось в глаза по едва опустившимся уголкам её рта. Опустив голову, она вернула нож на место, недовольно хмыкнув, но всё же решилась предпринять последнюю попытку выудить из кошелька юноши хоть какое-то значимое количество золота:

- А как насчёт топора? - Она стрельнула глазами в сторону колунов. - Ну какое же это путешествие без топора? - Произнесла она на выдохе, едва не срывающимся голосом. - Конечно, это не так элегантно, как нож, особенно, как тот, который я вам только что предложила, зато крайне практично. - Произнося это слово, она от усердия даже вытянула вперёд шею. - Дров нарубить, например, м? И, разумеется, его можно использовать ещё и для защиты. - Метнула она на лекаря такой взгляд, каким рыбак смотрит на только что дёрнувшийся поплавок.

Юноша уже начал подустовать от нескончаемой напористости хозяйки лавки, но всё ещё старался держаться исключительно вежливо:

- Нет, нет. Спасибо вам за беспокойство, но, думаю, у моего спутника найдется всё необходимое снаряжение. Я же хотел бы купить только флягу. - На всякий случай он тут же уточнил. - Для себя. Большую, но простую. - И поднял вверх указательный палец. - Одну.

Хозяйка, поняв, что много здесь не удастся, решила выжать самый как можно больше из единственного желания Келя. Искорки от радости наживы в её глазах сменил отблеск презрения, но она продолжала улыбаться, теперь ещё более подхалимски, чем прежде. Тут женщина собралась пустить в ход своё последнее, самое секретное оружие, для чего наклонилась над флягами так, чтобы Кель мог в полной мере оценить всю глубину её декольте, и даже немного больше. Чем он, однако, не замедлил воспользоваться. Дама заметила это и, одобрительно усмехнувшись своей находчивости, начала расспрос:

- Что ж, моё дело - предложить, а ваше - отказаться. Какую флягу вы хотите? - Она ухватила одну из тех, на ценнике которой красовалась парочка нолей. - Может быть, возьмёте эту, серебряную, с золотым тиснением? И, ах, - прикрыв глаза, она вздохнула так, будто только что испытала внеземное блаженство. - Шикарным, огромным рубином в центре? - Она взглянула на Келя так, будто благодаря одному взгляду на эту флягу он уже стал самым желанным женихом в городе. - Для долгих походов она не очень подходит, потому как может привлечь нежелательно внимание в дороге, но зато люди в любом городе материка сразу поймут, что своим визитом их город облагородил некто из Раута, - отвернув голову, он брезгливо тряхнула пальцами свободой руки, и высказалась так же, непритязательно, - а не из какой-нибудь глухой деревушки посреди леса.

Юноше польстило, что его не стали причислять к простолюдинам, хоть он и прожил всю сознательную жизнь среди рыбаков, и ни чуть этого не гнушался. Тем не менее, он решил сам выбрать флягу, за которую зацепился бы его глаз. Не обращая внимания на вдохновенные речи хозяйки, которые все продолжали из неё изливаться, Кель принялся внимательнее осматривать прилавок, в надежде обнаружить что-то стоящее. Наконец, он нашёл то, что искал - большая фляга, обшитая тканью цвета папоротника, с вышитым белыми нитками знаком школы магии света, крест-накрест обмотанная двумя чёрными лентами. Чтобы не перебивать хозяйку лавки, лекарь немного подождал, чтобы в её речи образовалась хоть какая-то пауза. И как только она умолкла, чтобы набрать в лёгкие воздуха, он сразу же указал пальцем на предмет своего вожделения, и уточнил, сколько он стоит.

Наконец, поняв, что, несмотря на наивную внешность, перед ней предстала непробиваемая стена, подкреплённая недюжим умом, который умеет отличать лесть от искренности, хозяйка сменила выражение лица на нейтральное и, скрестив руки на груди, встала в позу и кисло ответила:

- Два вятых.

Юноше показалось, что цена была несколько преувеличена, но ему очень хотелось иметь именно такую:

- Хорошо, я беру.

Лекарь засунул руку в сумку, пошарил, нашёл кошелёк, открыл его и передал пару монет хозяйке.

Она без особого энтузиазма приняла эти незначительные, по её меркам, деньги, и без былого изящества передала Келю флягу со словами:

- Что-нибудь ещё интересует? - Спросила она монотонно, вообще без какой-либо надежды на успех.

- Нет, больше ничего, спасибо. - Ответил он, вешая флягу на ремень. И тут ему почему-то очень внезапно пробило на общение. - Кстати, меня зовут Кель. - Он оглянулся на выход, и указал в его сторону большим пальцем. - Между прочим, у вас очень интересная дверь.

Женщина, мгновенно потеряв всякий интерес к столь скупому клиенту, вернулась на своё прежнее место, и проговорила безэмоционально, не поднимая глаз:

- Ага, спасибо. Меня зовут Шула, приятно познакомится. - После чего вернулась к чтению книги с того места, где недавно закончила.

Кель замялся, столь резка смена приветливости на полное безразличие немного выбила его из колеи:

- А почему у вашего охранника дубинка? - Он мотнул подбородком в сторону мужика, который за всё это время даже глаза не открыл, чтобы посмотреть, кто же посетил вверенную ему территорию. - Меч, пожалуй, более эффективен против воров, да и смотрится угрожающе.

- В Рауте запрещено носить при себе оружие. Можно держать только дома и использовать только для самообороны. - Пробормотала она, не отрываясь от чтения.

- Понятно.

Тут Кель вспомнил про кинжалы Джил: "Интересно, почему тогда она таскает при себе клинки? Может, это часть реквизита для её выступлений, и для неё сделали исключение? Что ж, такой вариант возможен", - пожав плечами самому себе, заметил юноша.

И всё же, поняв, что разговора здесь не получится, лекарь решил прощаться, тем более, у ворот его уже могла ждать артистка:

- Ну, эм, спасибо вам за флягу! Я тогда пойду. Удачи вам! - Келю было немного обидно из-за такой резкой перемены отношения, тем не менее, он старался никогда не забывать о вежливости.

- Ага, всего хорошего, заходите ещё. - Монотонно проговорила Шула, продолжая читать книгу. Она даже не удостоила клиента никаким прощальным жестом, или хотя бы взглядом.

Кель поспешил покинуть лавку, перед выходом оглянувшись на верзилу - тот продолжал спать и даже начал слегка похрапывать. Кажется, за всё это время он не повёл даже ухом, настолько это город был спокоен, а охранники тут присутствовали только для виду или для совсем уж исключительных случаев.

Хоть отношение меркантильной продавщицы слегк подпортило Келю настроение, всё же, несмотря на это, он остался очень доволен своей покупкой. Полюбовавшись ещё немного диковинной дверью, он отворил её и вышел на улицу.

Звякнул колокольчик.

***

Приближаясь обратно к воротам, он почувствовал, что выход на свежий, но всё же до сих пор тёплый воздух, вновь усугубил головную боль. Также он заметил, что Джил всё ещё не осчастливила это место своим присутствием. Осмотревшись, в четной надежде обнаружить девушку, лекарь подошёл к старшему солдату. И только он собрался поинтересоваться, не проходили ли мимо широко известные в этом городе бродячие артистки, как услышал за спиной:

- Кель, вот ты где! Ты чего из "Солёной Русалки" сбежал? Да ещё и на такой скорости? - Девушка приветственно положила ему руку на плечо.

Вздрогнув от неожиданности, лекарь развернулся на месте, и немного растерялся:

- Что? Я? А откуда ты это знаешь?

Несколько странно взглянув на юношу, Джил, улыбнувшись краешком рта, ответила:

- Да я быстро с делами управилась и зашла к Солу, поболтать напоследок и за гостеприимство поблагодарить. Хотела вместе с тобой пойти от трактира. Но заговорилась, а когда опомнилась, и взглянула на часы, увидела, что время уже почти подошло. Вышла в зал, а тебя нет. Спросила Оссу - она мне рассказала, что ты сам как время увидал, сразу на улицу выскочил, и умчался.

Переварив в голове эту информацию, Кель понял, что только зазря вспотел, и мучился от похмелья, когда мог спокойно попросить у Сола воды, и неторопливо пройтись по Рауту до самых ворот, любуясь видами города. Сей факт его несколько раздосадовал, что отразилось на его слегка обиженном голосе:

- Ну, я ведь спал, и вообще не подозревал, что ты вернешься. Растолкала бы меня тогда, да предупредила, чтобы я не торопился.

- До выхода оставалось ещё полчаса. Ты сказал, что хотел отдохнуть, и мирно дремал себе в уголочке, никому не мешал. Вот я и подумала - зачем раньше времени беспокоить? - Пожав плечами, несколько раздражённо ответила артистка.

Болезненно поморщившись, лекарь потёр вдруг загудевший затылок:

- Логично. - Согласился он. - Ну да ладно, главное, что мы встретились, в конце концов.

- Мхм. - Утвердительно промычала в ответ девушка, кивнув головой.

Судорожно выпустив воздух из лёгких, Кель посмотрел на Джил.

На её правом плече висел довольно увесистый на вид, бежевый кожаный рюкзак. Он закрывался на пряжку, которую обычно пришивают к ремню. Перед походом артистка собрала волосы в хвост на макушке, и перетянула их чёрной резинкой. Такая аккуратная причёска понравилась Келю гораздо больше, чем та нелепая чёлка, угрюмо прикрывавшая повязку.

Джил взглянула в ту сторону, с которой только что пришёл Кель:

- Ты к Шуле в лавку ходил, что ли? - Прищурив глаз, спросила она с подозрением.

Её тон заставил лекаря насторожиться:

- Да, а что такого?

- Ты купил у неё что-нибудь?! - Уточнила она настолько требовательно, что это больше походило на утверждение, чем на вопрос.

Келю пришлась не по душе столь ярая настойчивость девушки, но, припомнив своё недавнее поведение в трактире, он решил, что вполне заслуживал подобного отношения:

- Да, вот эту флягу. - Он откинул плащ с левой стороны, и продемонстрировал своё приобретение.

Джил приподняла её рукой, очень внимательно осмотрела, и, в заключение, презрительно фыркнула:

- Сколько ты за неё заплатил? - Она ткнула свободную руку в бок.

- Всего два вятых. - Твёрдо ответил лекарь.

Артистка фыркнула ещё раз:

- "Всего"? До Кориделя мог бы и потерпеть. Я бы дала тебе своей попользоваться. А уж там-то, на рынке, точно такую же можно и за полвятого найти, если знать, где искать.

- Ну, - замялся Кель, но быстро нашёлся, что ответить, - она мне очень понравилась. Да и пить из одной фляги как-то не гигиенично.

Девушка усмехнулась:

- Брезгуешь что ли? - Она ехидно улыбнулась, прежде чем отпустить шпильку в адрес нерадивого юноши. - Я ничем не болею, не беспокойся. Да и подхватить чего-нибудь особо не боюсь. Уж глупость твоя заразной, вроде, не выглядит.

- Что? Нет, я не это имел ввиду. - Кель подумал, что снова сморозил что-то не то, но, проанализировав свои слова, понял, что, вроде, правда оказалась на его стороне. - Я хотел сказать, что лучше перебдеть, чем недобдеть.

- Да не нервничай ты так, - усмехнулась Джил, - я пошутила, прости, грубовато получилось. - Слегка отклонившись туловищем вбок, она выглянула из-за плеча Келя, и крикнула в сторону ворот. - Эй, Мал, выпустишь нас из города-то? - Она обратилась к старшему солдату.

- Конечно, Джил, - он всё же неодобрительно покачал головой, и посетовал, - конечно, лучше бы вы подождали, пока разведчики вернуться с новостями. Но, да вы уже взрослые - сами можете решение принять. - Промаршировав пару шагов, он выдвинул из паза широкую деревянную щеколду, и отворил дверь. - Удачи в дороге. Она вам пригодится. - Тут старший улыбнулся и добавил доброжелательно. - Как выучишь пару новых трюков, Джил, возвращайся поскорее - с удовольствием всем городом поглядим.

Сделав шаг в сторону, артистка встала вровень с лекарем и помахала стражнику:

- Спасибо, Мал, пока!

Девушка направилась к выходу. Юноша, отстав на два шага, поспешил за ней вдогонку. Когда они проходили мимо молодого солдата, тот не удостоил их даже мимолётным взглядом: "Видимо, всё, что не может продвинуть его по карьерной лестнице, ни капельки его и не интересует", - с некоторым негодованием подметил про себя Кель.

Так они оказались за пределами Раута

***

Очутившись за воротами, Кель оглянулся. Оказалось, что с внешней стороны дополнительный покой городу обеспечивала ещё и стальная решётка, которая сейчас была поднята. Осмотрев окрестности, он понял, что то, что в городе называли "бараками" на поверку оказалось целым посёлком-за-стеной. То тут, то там стояли небольшие деревянные домишки с собственными огородами и колодцами. Сами бараки скорее являлись длинными, широкими, многокомнатными домами общего проживания с пышными, куполообразными соломенными крышами. Повсюду бегали ребятишки, зачастую одетые в одни лишь длинные хлопковые рубашки, достававшие ниже колен. Мужчины работали на огородах, одетые в такие же штаны с верёвкой, которые Кель видел раньше у грузчиков. Некоторым помогали женщины, которые носили такую же одежду, как и служанки в городе, только без передников, а кое-где представительницы прекрасной половины человечества работали и вовсе в одиночестве. Юные девушки, в аккуратных длинных светлых платьях, носили воду в вёдрах на коромысле, а старики сидели на лавках, греясь на солнышке, наблюдая и немедленно обсуждая всё, что происходило вокруг них. Можно сказать, жизнь здесь била ключом, а в сравнение с Раутом и, вовсе текла бурлящей рекой.

Наконец, Кель обнаружил заветный колодец, доступный для всеобщего пользования, и, о чудо, очереди к нему не было, несмотря на жаркий день и резвящихся вокруг детей, которые, наверняка, тоже очень хотели пить.

В этот самый момент весь остальной мир пропал из поля зрения лекаря. Он перестал видеть вокруг что-либо кроме этого колодца, наверняка наполненного чистой, освежающей и такой прохладной водой. Из тяжёлой головы в один миг выветрились все остальные мысли, кроме той, которая помогала телу юноши проложить наиболее оптимальный маршрут к заветному каменному другу. Сглотнув густую, из-за пересохшей глотки, слюну так, что кадык едва не стукнулся о подбородок, Кель, облизнув шершавим языком сжавшиеся губы, широко раскрыв глаза, не обращая внимания ни на что, словно завороженный, забыв обо всём на свете, и ничего не говоря, пошёл к этому колодцу, вытянув вперёд одну руку.

Джил, которая в это время тоже наслаждалась открывшимся перед ними пейзажем, уткнув в бок кулаком, заметив неестественную, развалистую, расхлябанную походку Келя, приподняв одну бровь, посмотрела на него как на чудака. Но лекарь, забыв в том числе и о своём сопровождающем, продолжал шагать в сторону колодца, будто его туда влекла неведомая сила. Пожав плечами, она усмехнулась, и, подумав: "С ним я уж точно не заскучаю", - пошла вслед за юношей.

Так они вдвоём и дошли до колодца. Тот оказался старым и обшарпанным, видимо, его вырыли здесь, когда только-только начинали строить Раут. Верхнюю часть его выложили камнями, по кругу, а на противоположных сторонах обода поставили широкие, квадратные, деревянные балки, а между ними установили круглую перекладину с железной ручкой, проходящей насквозь и торчащей из одной из балок. На перекладину была намотана верёвка, к одному из концов которой крепилось ведёрко, больше похожее на лохань. Кель не помнил, ни как он опускал ведро в колодец, ни как наполнял его, ни как крутил ручку, точно одержимый, наматывая верёвку на перекладину. Зато ему хорошо запомнилось, как он захотел немедленно окунуть всю свою голову в лохань, как только он увидал своё отражение в чистой, прозрачной водичке. Собственно, так он и поступил. И как только его лицо обволокла приятная прохлада, в голову тут же начала возвращаться ясность мыслей. Лекарь, закрыв глаза от наслаждения, выпустил воздух через нос. Пузырьки, весело пробежавшись по его щекам и лбу, быстро оказались на поверхности, где тут же полопались. Раскрыв рот настолько широко, насколько ему позволяли объёмы ведра, юноша начал жадно заглатывать воду, яростно щёлкая зубами, точно пытался откусить от неё кусок побольше.

Джил, наклонив голову набок и согнув одну ногу в коленке, ничего не говоря наблюдала за Келем, понимая, что даже если она что-то сейчас скажет, лекарь её не услышит, как все его мысли сейчас были заняты только утолением жажды, а весь окружающий мир отошёл на второй план.

Наконец выдернув голову из ведра так, будто его держали там насильно, Кель сделал настолько глубокий вдох, будто до сего момента не дышал целую вечность. Отойдя от колодца на шаг, он вытер лицо от воды, и выжал воду из волос. После чего снял флягу с пояса, и окунул её в воду. Лекарь почувствовал, как приятный, леденящий холодок окутывает его запястье, и разливается всё выше и выше по руке.

Юноша развернулся на месте, и прислонился к краю колодца, но тут же внезапно вспомнил, что один из солдат у ворот упоминал дизентерию. Вместе с этим он вспомнил и о самом типичном методе её распространения. Подозрительно взглянув на флягу, он задумался. Но, шмыгнув носом, Кель пожал плечами, и подумал: "Всё равно уже поздно. Тем более, смерть от жажды хуже, чем от проблем с желудком", - одновременно с этим выводом он припал к фляге, закинув голову назад. Каждый глоток доставлял лекарю непередаваемое удовольствие, и даже когда ему казалось, что он уже напился, он отпивал ещё немного, и ещё, и ещё, и продолжал до тех пор, пока не осушил флягу наполовину. В конечном итоге, напившись, Кель наклонился и вылил на затылок, который не влез в ведро, всё, что оставалось. Он резко распрямился, и, вдохнув полную грудь свежего воздуха, почувствовал свежесть и невероятный прилив сил. Сию же минуту из его головы ушла мучительная тяжесть: "Бесы меня раздерите, никогда больше не буду пить без закуски", - зарёкся про себя Кель.

Прохладная, бодрящая вода из колодца помогла лекарю привести мысли в порядок. Только теперь он в полной мере осознал всё, что с ним произошло за этот довольно небольшой промежуток времени: его побег из дома прошёл успешно, во время плавания не случилось никаких происшествий, а уже на следующий день он отправился в путешествие, которое должно было кардинально изменить его жизнь. Кроме этого Кель понял, что первый, с кем он познакомился на новом месте - оказался замечательный, радушный бармен, который бесплатно его накормил и напоил, и, наверняка, если бы ему понадобилось переночевать, сделал бы огромную скидку, если бы вообще не подселил за просто так на одну ночь. А вторым оказалась миловидная девушка, опытная путешественница, которая мастерски обращается с ножами, и которая без лишних вопросов согласилась проводить его до нужного места: "Правда, в случае неудачи её услуги обойдутся мне в кругленькую сумму, но что может пойти не так? Бесы его побери, да даже если мы ничего не найдём - это уже самое захватывающее, что случилось со мной за всю жизнь!"

Только теперь Кель вспомнил, почему их так неохотно выпустили из города, а так же что Джил собиралась зайти в Ратушу перед путешествием. "Раз она всё-таки решила отправляться в дорогу, значит, ей сказали там что-то хорошее, скорее всего", - решил юноша, но всё равно решил уточнить, так, на всякий случай:

- Так что, что-нибудь слышно про пропавший обоз торговца пивом?

Артистка, предоставляя лекарю возможность по полной насладиться таким чудесным даром природы, как вода, с удовольствием осматривала пейзаж, раскрывшейся перед ними за воротами города - она снова оказалась на свободе, после недели, проведённой в коридорах портового города. Вопрос юноши заставил девушку отвлечься, из-за чего вывел её из состояния лёгкой эйфории, она повернула голову в его сторону:

- Ничего нового. В Ратуше мне сказали то же, что и всем - новостей нет, поисковая группа до сих пор не вернулась, а каравана и след простыл. - Джил заметила, что Келя обеспокоили её слова. Но она подумала, что ему не даёт покоя мысль о диких зверях. - Не беспокойся, я уверена, что это были не животные - волкам обоз с пивом не нужен. Они бы растерзали людей, а бочки не тронули. Так что на обезумевшего медведя мы точно не наткнёмся. - Эта информация заставила лекаря нервничать ещё сильнее, артистка, осознав, что выстрел прошёл мимо цели, поторопилась его успокоить. - Слушай, даже если это были бандиты - то они наверняка сейчас прячутся где-нибудь в чаще от розыскного отряда. Нас-то с тобой всего двое, а там шла целая делегация. Чем меньше народу - тем легче спрятаться. Пойдём осторожно, ночью укроемся где-нибудь поглубже в лесу, поспим в безопасности, а завтра вечером уже будем в Кориделе. - В подтверждение своих слов, девушка улыбнулась, чтобы показать юноше, что ему нечего опасаться. Это, конечно, не вернуло Келю полного душевного равновесия, но зато заставило приободриться. Джил повернула голову. - Кстати, я у Сола спальный мешок выпросила, специально для тебя, на обратном пути надо будет не забыть вернуть. - Джил тряхнула своим рюкзаком, демонстрируя Келю, насколько он стал тяжелее, благодаря её заботе о нём.

Отхлебнув из фляги, лекарь, глядя в пустоту, посмаковал воду, переливая её из-за одной щеки в другую:

- Честно сказать, я переждал бы пару дней, пока поисковый отряд не вернётся, мало ли что. Как говориться - бережёного сама судьба бережёт.

Но девушка не слишком торопилась возвращаться за ворота, и уж тем более позволять кому-то усомнятся в своих навыках:

- Я часто приходилось ходить по дорогам, где орудовали разбойники, и я, между прочим, ни разу не попалась, так что ты в надёжных руках. Тем более, жизнь Рауте влетит тебе в вятый, хоть Сол и, наверняка, даст нам скидку. Тебе нужно экономить каждый медный, а моими представлениями местные жители уже сыты по горло, поэтому вариантов заработать в Рауте у меня почти не осталось. Конечно, ты со своими знаниями сможешь найти какую-нибудь подработку, но сидеть у тебя на шее мне совесть не позволит. Следовательно, оставаться здесь не резон ни тебе, ни мне. - Слова артистки заставили лекаря задуматься. - Всё будет в порядке, а если почему-то не будет, то мы с этим разберёмся. - Желая вдохновить юношу, добавила девушка. - Ну что, двигаем?

Кель вновь доверху наполнил флягу остатками воды из ведёрка, вернул её обратно на пояс, повернулся к Джил, снова уселся на край колодца, скрестил руки на груди, и произнёс, уже гораздо более бодро:

- Я верю тебе, Джил, дочь охотника РозХивана. - Произнёс он торжественно. - Давай же скорее отправляться в путь!

Джил заметила резкую перемену настроения Келя - таким он явно нравился ей гораздо больше:

- Пошли, никто нас не держит.

Артистка развернулась, и пошла в сторону леса, а Кель, немного погодя, поднялся, опершись на колодец, и последовал за ней. Поравнявшись, он заговорил:

- Кстати, Джил?

- Да? - Она повернула голову к нему.

- Хвост идёт тебе гораздо больше чёлки.

Впервые Келю довелось увидеть, как Джил смутилась. На её щеках проступил лёгкий румянец, она отвела взгляд, и тихонько проговорила в сторону:

- Спасибо.

Кель посмотрел в направлении, куда они шли, и увидел лес. Он знал, что он называется "Тихим Лесом", но не потому, что там не пели птицы, или не обитали животные, а из-за того, что с тех пор, как построили Раут, и заселили в него целый гарнизон солдат - здесь не произошло ни одного разбойного нападения.

По пути Кель с интересом разглядывал посёлок. Он представлял, что Джан выглядел точно так же в те времена, когда туда только-только переехал ДонАллан. Лекарь взглянул на Джил - артистка выглядела так, точно комплимент неплохо поднял ей настроение, поэтому он решил спросить её, просто так, дурачась:

- Джил, а какое именно из этих зданий бордель?

Джил, слегка наклонив голову, с небольшим неодобрением во взгляде, одним глазом посмотрела в сторону Келя, приподняв брови. Но затем, улыбнувшись, стукнула его в плечо, хохотнув:

- Мне-то почём знать? Мне-то такие заведения не интересны. - Она немного помолчала, но потом, оглянувшись, согнула свободную руку в локте, и указала большим пальцем себе за спину, куда-то вправо. - Но, вообще-то мы его уже прошли. Во-о-он тот барак. Ты его вряд ли заметишь, потому что внешне он ничем не отличается от остальных. - Она коротко усмехнулась. - Ну, разве что только тем, что по вечерам там собирается необычайное большое количество мужчин из приезжих.

Кель оглянулся, надеясь хоть по каким-то особым приметам вычислить здание борделя, пока они не ушли слишком далеко, но у него ничего не вышло - все строения действительно выглядели одинаково. Слегка разочаровавшись, он уставился на дорогу.

До самого леса Кель и Джил шли с хорошим настроением - Кель радовался, что, наконец, отправился в экспедицию, которая должна была помочь воплотить его мечту, а Джил довольствовалась тем, что вырвалась на свободу, кроме того, она ещё не успела забыть комплимент Келя и предвкушала награду, которую она получит несмотря на результаты их путешествия.

Тогда ей казалось, что ей перепала довольно лёгкая, но прибыльная работёнка.

***

Посёлок за стеной Раута уже давным-давно скрылся из виду, а Кель и Джил до сих пор не обмолвились даже словом. Артистка задумалась о чём-то своём, а лекарь разглядывал растущие здесь деревья и птиц с белками, которые сидели на ветках. Кель очень хорошо разбирался в деревьях. Ещё в детстве он выучил названия и свойства листвы, коры, древесины, а так же "сока" деревьев, которые могли потребоваться ему для работы. Ещё он знал, что такой лес называется смешанным. Деревья здесь были тонкие и толстые, с шарообразными и конусовидными кронами, густые и почти "лысые", с бурой, белой и серой корой. Кроме того, вдоль всей дороги, образовывая естественный зелёный коридор, росли кусты будто специально посаженые здесь, чтобы никто не заблудился. С названиями кустов у Келя ситуация была такая же, как и с деревьями - он выучил почти их все. Кроме того, он узнавал большинство птиц, которых увидел по пути. Он разглядывал их молча, наслаждаясь мелодичными песнями, пока не увидел берчика, свою любимую птичку. Кель и сам не знал, почему ему так нравился именно этот вид. Берчик представлял из себя что-то среднее между дятлом и снегирём - продолговатое тельце на длинных ножках, выпирающее красное брюшко и большое, овальное, коричневое пятно от макушки головы до хвоста. Уверенный, что артистка видела их уже тысячу раз, Кель всё равно решил показать ей его. Для привлечения внимания он подёргал её за рукав:

- Смотри, Джил, берчик! - Кель потыкал пальцем в сторону ветки, где сидела птичка.

- Ага, и что? - Джил не понимала столь восторженной реакции Келя на эту, весьма распространённую, пароду птиц.

- Я его только в книжках раньше видел, в лесу, если его можно так назвать, который у нас на острове, такие не водятся.

Взглянув на юношу, девушка бросила безразличный взгляд на птичку:

- Понятно. Что ж, могу сказать, что поют они красиво, а на вкус, - подняв вверх совмещённые большой и указательный пальцы свободной руки, одна закончила, коротко мотнув головой, - так вообще великолепны.

Не замедляя шага, Кель слегка отшатнулся:

- Ты что, ешь берчиков?! - Его глаза сделались несколько шире, чем обычно.

- Бывает, - ответила она обыденным тоном, - если больше вообще нечего есть. Настреляешь десяток, - она сделала в сторону птички такое движение, будто метнула в неё нож, - и можно сварганить вполне неплохой суп.

С одной стороны Кель в очередной раз обрадовался мастерству Джил в метании ножей, с другой, его немного опечалил тот факт, что она ценила его любимых птичек в больше степени за вкусовые свойства, нежели за внешнюю красоту и за прекрасный голос:

- Ясно. - Только и смог вымолвить он в ответ.

Джил почувствовала себя немного неловко, но она не стала этого показывать, наоборот, её лицо приняло уже привычное отречённое выражение.

Они всё продолжали идти по лесу, а Кель всё никак не мог отделаться от ощущения, что вот-вот ещё буквально пара шагов, и деревья останутся позади, а они вдвоём выйдут прямиком к морю. Но они всё шли и шли, а этого всё не происходило и не происходило. И только теперь лекарь сумел ощутить настоящую свободу. Конечно, и на острове он не ощущал какой-то особой скованности себя в действиях, но осознание того, что ты постоянно окружён непроглядной толщей воды, и не можешь в любой момент взять, и уйти туда, куда тебе хочется, в определённой степени угнетало юношу. И только осознание того, что он может всё идти и идти по прямой, днями, неделями, месяцами, да бес ещё знает сколько! И так и не выйти, в конечном итоге, к солёной воде, тянущейся до самого горизонта, придавало ему ощущение настоящей свободы. Это чувство оказалось для него настолько новым, что он просто не мог отвлечься от него, и просто продолжал шагать, и наслаждаться им.

И всё же, в определённый момент Келя начало беспокоить то, что они всё время молчат, вместо того, чтобы общаться и узнавать друг друга получше. В конце концов, им простояло пройти не такой уж и короткий путь, чтобы потом разойтись в разные стороны и никогда друг о друге не вспоминать. Задумавшись, юноша спрятал руки за спину, и, глядя себе под ноги, начал выдумывать хоть какой-нибудь повод, чтобы завязать разговор, когда обнаружил, что он всё это время лежал у лекаря под носом. Он повернул голову к артистке:

- Джил?

- Хм? - Промычала она, не поворачивая головы.

Кель, приподняв руку, указал пальцем на землю:

- А у этой дороги, по которой мы сейчас идём, есть какое-нибудь название?

Прежде чем ответить, она на мгновение опустила голову:

- А как же? Конечно есть - "ноздря".

Кель едва сдержался, чтобы не хрюкнуть от пойманной смешинки:

- Ноздря? - Ему даже как-то не верилось. - А почему именно так?

Девушка продолжала разговор, так и не глядя на юношу, хотя тот теперь смотрел на неё во все глаза:

- Ну, в общем-то, Раут называют "Городом На Кончике Носа", если ты не знал. - Как раз об этом лекарь был очень подробно осведомлён, а об истории дорог ему доводилось слышать впервые, поэтому он решил умолчать об этом факте, чтобы не перебивать артистку. - И когда его строили, люди приезжали со всех уголков материка - натоптали целую гору дорог. А так как побережье в этом месте имеет форму человеческого профиля, дороги начали называть в соответствии с их расположением. Самую высокую, которая ведёт на север - "волосня". Следующую, на северо-северо-восток - "лобешник". Та, которая между "лобешником" и "ноздрёй" - "глазницей". И так, вплоть до "глотки", по которой отправляются на юг.

С большим интересом впитав новые знания, Кель сделал в голове пометку, что если когда-нибудь ему доведётся работать над книгой, каким-либо образом затрагивающую историю Раута - нужно будет обязательно упомянуть сей занимательный факт о наименовании здешних дорог. Получив немалое вербальное удовольствие, лекарь поторопился немедленно отблагодарить за него своего нового друга:

- Слушай, Джил, это очень здорово. Спасибо за разъяснение.

Артистке же этот момент не показался каким-то особенным:

- Да, в принципе, не за что. Обращайся.

И тут нить их разговора оборвалась, так как Кель, вместо того, чтобы как-нибудь продолжить общение, погрузился в размышления о такой замечательной народной традиции, как умение давать одним словом очень точное название какому-либо месту или объекту.

И всё-таки, когда прошло некоторое время, и тишина начала становиться какой-то гнетущей, они снова заговорили.

На этот раз вопрос задала Джил:

- Слушай, Кель, а как ты попал в ученики к ДонАллану? Его и его принципы знают все - особенно, что он за девяносто лет своей практики не взял ни одного ученика. - Джил внимательно посмотрела на Келя. - А тут вдруг ты нарисовался. Чем ты так сильно привлёк его внимание?

Лекарь одарил артистку ответным, несколько отрешённым взглядом, затем задумчиво перевёл его на дорогу, и немного помолчал, припоминая детали своей истории, после чего наконец, дал ответ:

- Понимаешь ли, на Джане почти все умеют читать. - Начал он так, как барды обычно начинали рассказывать очередную древнюю былину.

Бровь девушки сама собой поползла вверх, потому как ответ юноши пришёлся ни к селу, ни к городу:

- Что? Это-то тут вообще причём? - Джил нахмурилась, и съехидничала. - Ты все свои истории начинаешь за сто лет до нужных событий, да?

- Я тебе всего одно предложение сказал, а ты меня уже перебиваешь. Послушала бы ещё хоть немного, прежде чем выводы делать. - Обиженно подметил Кель, и, махнув рукой, продолжил. - Когда ДонАллан ещё не был так сильно занят пациентами, он предложил островитянам свои услуги в качестве учителя чтения. Но с тем лишь условием, что все, кто согласится, должны будут пообещать, что они научат читать своих детей, и накажут им научить этому своих детей, и так далее, а так же, по возможности, всех, кто в это нуждается. И вот, одной из первых его учениц стала моя бабушка. Потом она научила читать своего мужа, моего деда, а так же и мою маму, а та, в свою очередь - и меня. Поэтому, с самого раннего детства я начал очень много времени уделять чтению книг в библиотеке. - Краем глаза Кель уловил некое изменение в мимике Джил. Когда он взглянул на артистку, та уже ехидно улыбалась, хитро прищурившись, и явно намеревалась дать какой-то язвительный комментарий по этому поводу. Поэтому лекарь немедля поспешил добавить, не давая артистке вставить и слова. - Конечно, я и на улице каждый день по несколько часов проводил, и немало играл с другими детьми. Ты не подумай, что я книжный червь какой, но, всё же, большую часть времени я проводил за чтением. - Джил выдохнула, но не расстроилась упущенной возможности подколоть Келя. В конце концов, он выглядел как типаж, который создаст для этого ещё немало подходящих ситуаций. А лекарь, тем временем, продолжал говорить. - Собственно, изначально, этот момент и не прошёл мимо внимания ДонАллана. Уж не знаю почему, но он заметил именно меня среди остальных детей, которые посещали его библиотеку, возможно, потому что я появлялся там гораздо чаще остальных. Наверное, он нашёл во мне что-то вроде родственной души, когда понял, что мы с ним вдвоём испытываем одну и ту же тягу - невероятную жажду знаний. А, как всем известно, больше всего на свете учитель ценит именно знания.

Кель отвлёкся, чтобы перевести дыхание, во время чего сорвал травинку, и, принялся меланхолично грызть её кончик передними зубами:

- Так вот, с того момента он начал иногда подходить ко мне, чтобы поинтересоваться, что я изучал в данный момент. После чего он начинал обсуждать со мной прочитанное, и иногда советовать свои любимые книги. А ещё давал советы, что почитать по тому или иному увлекшему меня вопросу, когда я спрашивал. В общем, в каком-то смысле мы с ним сдружились. Ну, или, если точнее, стали чем-то вроде хороших знакомых, или даже приятелей. Вот. - Окунувшись в воспоминания о далёком детстве, юноша неожиданно умолк, не подразумевая ничего особенного.

Артистка же восприняла сей жест несколько по-своему, подумав, что лекарь решил, что таким образом он дал исчерпывающий ответ:

- Это замечательно, что ты рассказал мне о моменте вашего знакомства, но на мой вопрос ты всё-таки не ответил. - Флегматично заявила Джил.

Вырванный из омута памяти, Кель так резко встряхнул волосами, что травинка едва не вылетела у него изо рта:

- Что? Вопрос? Какой вопрос?

Девушка утомлённо вздохнула:

- Как ты стал его учеником-то? - Произнося это она потрясала в воздухе свободной рукой.

- Ах да! - Лекарь обескураженно, но легонько шлёпнул себя ладонью по лбу. - Точно, этот вопрос. В общем, тут такое дело, видишь ли, мои родители не могли иметь детей...

Артистка закатила глаза, и едва ли не рыкнула на Келя:

- Ох, не хочешь рассказывать - так и скажи! Я пойму! Хватит уже вилять тут! - Джил бросила на юношу гневный взгляд.

- Ну что поделать, если у меня такая манера пересказа! - Вспылил Кель в ответ. - Гарантирую тебе, что в конце ты получишь ответ на свой вопрос! Тем более, - он начертил в воздухе широкую горизонтальную дугу, - мы сейчас находимся посреди леса, ты что, куда-то торопишься?

Поджав губы, она напряжённо выпустила воздух через ноздри, после чего сделала глубокий вдох, и тут же успокоилась:

- Ладно, и вправду. - Артистка отсутствующим взглядом уставилась на дорогу. - Прости, пожалуйста, продолжай.

Осёкшись, лекарь задумался над тем, что, возможно, высказался резковато, но потом, поразмыслив, пришёл к выводу, что его реакция оказалась вполне логичной, поэтому продолжил свой рассказ, как ни в чём не бывало:

- Хорошо. Итак, у моих родителей долгое время не получалось самостоятельно завести ребёнка, пока, наконец, они не решили обратиться к ДонАллану за помощью. Разумеется, он им помог. Правда, я не уверен, с помощью магии или какого-то снадобья, но, в результате, через некоторое время на свет появился ваш покорный слуга. - Улыбнулся Кель и, немного наклонившись, провёл перед собой правой рукой. - Мои родители были совершенно счастливы. - Тут, неожиданно, лекарь резко помрачнел. - Пока не наступил тот самый роковой день. Когда мне было где-то около семи лет, мой отец уплыл на промысел вместе с другими рыболовами Джана - несколько лодок, от двух до десяти человек на каждой. И не вернулся. Это был последний раз, когда я видел его своими собственными глазами. - Кель прервал рассказ. Угрюмо помолчав некоторое время, он продолжил. - Спустя несколько часов после того, как они вышли в море, внезапно, набежали огромные, чёрные тучи. Никто совершенно этого не ожидал. По всему острову тут и там засверкали молнии, и полил такой холодный дождь, чуть ли не град, который заставил всех жителей бросить все дела и попрятаться по своим домам. А на горизонте, словно предыдущих катаклизмов природе показалось мало, возник огромный, серый ураган. Можно сказать, нам повезло, потому что до острова он не дошёл, но на море неожиданно поднялся настолько сильный шторм, что волны ударялись даже о дома, которые стояли ближе всего к берегу. А что творилось в море - страшно и представить. Скорее всего, так и разбилась лодка моего отца. - Юноша взялся обоими руками за лямку своей сумки. - Хотя, многие предполагают, что причиной всему стало нападение Кракена. Поговаривают, что его появления всегда сопровождает подобная погода. Но, как по мне - это выдумки. В конце-то концов, когда он обитал у берегов Раута, ничего подобного не происходило. В любом случае, это всё - всего лишь предположения, но какое дело? Факт остаётся фактом - многие семьи после того дня потеряли мужей и сыновей, в том числе и моя мама. - Теперь лекарь умолк совсем.

Джил положила свободную руку ему на плечо:

- Соболезную твоей утрате, Кель.

Её жест вывел юношу из транса. Он улыбнулся:

- Спасибо за поддержку, Джил, но, как не стыдно бы мне это было признавать - я тогда ещё чуть ли не пешком под стол ходил, поэтому не очень хорошо знал своего отца. Сейчас-то я уже почти не помню его лица, поэтому мне довольно сложно скорбеть о нём. На самом деле, мне так тяжко даются эти воспоминания, потому что в моей памяти слишком ярко запечатлелось, насколько тяжело переживала мама. На ней так глубоко отразилась смерть отца, что едва ли не год она ходила мрачнее тучи, и постоянно о чём-то задумывалась. - Юноша вздрогнул. - До сих пор мурашки по телу бегают, когда я вспоминаю, как она несколько лет подряд плакала по ночам. - Кель снова замолчал, но на этот раз совсем ненадолго. Он почувствовал, насколько гнетущую атмосферу создала его история, но, не желая чего-то подобного, он постарался побыстрее перевести тему, чтобы разрядить обстановку, и перевести разговор в более радужное русло. - Кстати, а ты знаешь, как Кракен получил своё имя?

Джил сразу просекла стремления лекаря, и, бросив на него одобрительный взгляд, ответила с таким видом, что сразу стало понятно, что ей действительно интересен ответ:

- Б-е-е-е-з понятия.

Такая реакция артистки изрядно приободрила лекаря:

- Как-то на море поднялся сильный шторм и на одной из рыбацких шхун, которая в него попала, нёс службу некий моряк. Он рубил мачту, чтобы лодка не перевернулась, когда заметил, как из воды, рассекая волны, показалась уродливая глазастая морда, с щупальцами на месте рта. - Юноша приложил кисть под нос так, чтобы пальцами изобразить физиономию монстра. - Моряк испугался. Он начал тыкать в сторону чудища пальцем и, заикаясь, повторял, словно заведённый: "К-к-к-к-к", - он думал, что это гигантская каракатица, но не мог вымолвить и слова, так сильно перепугался. - Объяснил Кель. - Затем из-под толщи воды показались гигантские клешни, а за ними и очень странный панцирь. Моряк, оконфузившись, вылупил глаза, увидав это чудище, и только и выдавил из себя: "Ра-а-а-к?", - теперь он попутал монстра с гигантским раком-отшельником. Рак-каракатица выпрыгнул из воды, словно какая-то огромная, уродливая касатка, а образовавшаяся волна смыла лодку с моряком настолько далеко, что он оказался на безопасном расстоянии от всего этого. Он рассказывал, что чудом не перевернулся, и не потонул вместе со своей посудиной. Ну, так вот, основываясь на очерёдности предположений этого моряка и появилось название К-рак-... - Лекарь резко умолк и потупился.

Девушка, недовольная прерыванием рассказа, потормошила его:

- Ты чего? Только в твоём трёпе появились задатки чего-то интересно, как ты оборвался на полуслове.

Кель чувствовал себя немного неловко:

- Ну, в общем, понимаешь, - лекарь потёр затылок, - последние два произнесённые моряком слова, когда Кракен вылетел из воды - это парочка грязных ругательств.

- Ха! Ожидаемо! - Усмехнулась артистка.

Что придало юноше уверенности:

- Хех, ну, в общем, так чудище и назвали, по аббревиатуре моряка: "К-Рак-Е-Н".

Девушка коротко хохотнула, и приподняла глаза к небу, видимо, перебирая в голове варианты неприличных слов и выражений, которые в тот момент сорвались с уст удачливого моряка:

- Надеюсь, у тебя в запасе найдётся ещё хотя бы парочка таких историй, потому что пешком нам ещё топать и топать.

Лекарь улыбнулся в ответ:

- Ну, интересные факты и анекдоты я люблю не меньше, чем научные и исторические книги. Так что, если повспоминать, то, думаю, до самого храма сумею не умолкать.

Удовлетворительно кивнув, артистка сказала:

- Это замечательно. Но ты всё-ещё не ответил на мой самый первый вопрос.

И вот тут уголки губ Келя опустились:

- Я предлагаю развлекать тебя забавными историйками до самого города, но, в итоге, ты сама просишь рассказать тебе об одном из самых трагичных моментов в моей жизни. - Лекарь вздохнул. Артистка собиралась что-то ответить на это его высказывание, но не успела она собраться с мыслями, как юноша сам продолжил свою историю. - Когда с моим отцом произошёл несчастный случай - ДонАллан лично пришёл выразить соболезнования моей матери, чего до этого с ним никогда не случалось. Можно сказать, этот случай стал уникаль...

- Очень подозрительно. - Перебив Келя, заключила Джил, прищурившись и потерев подбородок.

- Чего? - Растерявшись, лекарь приподнял одну бровь, повернувшись лицом к артистке.

- То есть, ты хочешь сказать, когда он уже был довольно известен, и, следовательно, постоянно занят, но нашёл время прийти именно к твоей матери? А почему к другим семьям не пошёл?

Юноша никогда прежде не задумывался над этим аспектом своей истории, поэтому несколько замялся перед ответом:

- Насколько я знаю, другие островитяне никогда не испытывали проблем с тем, чтобы завести ребёнка. По крайней мере, на моей памяти ничего такого не происходило. Наверное, ДонАллан чувствовал ответственность за меня, ведь благодаря ему я появился на свет. Кроме того, если бы не он, то моя мама не осталась бы матерью-одиночкой, а стала бы просто очередной вдовой, и могла бы снова выйти замуж, ну и, а, впрочем, не важно. - Кель махнул рукой. - Как вышло, так и вышло. В общем, тогда он сказал, что если ей только что-нибудь понадобиться - она всегда будет рядом, готов помочь в любой момент. Ну, теперь, спустя года, могу подтвердить, что он не бросал слов на ветер. ДонАллан и вправду постоянно помогал нам. Часто мы ходили к нему ужинать, он пускал меня в операционную в своей лаборатории, собственно, посмотреть на операции, наверное, с того момента я и начал интересоваться медициной. Однако, тогда он ещё не принял меня в ученики официально. Кроме того, моя мама швея, поэтому учитель начал постоянно заказывать у неё одежду, скатерти для столов, рабочие халаты для операций и экспериментов, простыни для столов операционных, и так далее. Правда, денег с пациентов он не брал, да и до сих пор не берёт. Поэтому он расплачивался с мамой дровами, едой, и другими полезными в быту вещами. А на приём к нему мы попадали без очереди. Плюс, то, что настолько известный человек покупал одежду именно у неё - привлекало множество клиентов, особенно среди приезжих, так что она никогда не сидела без заказов, поэтому жили мы безбедно. - Кель задумался, затем посмотрел на Джил. На внезапную тишину артистка отреагировала тем, что повела ухом, но спрашивать ничего не стала, и вообще не подала никакого виду, что обратила внимания на этот факт. Из чего лекарь сделал вывод, что она слушала его очень внимательно, но старалась всеми силами это скрыть: "Но зачем?", - недоумевал юноша. - Прости, я совсем в сторону рассказ увёл. - Кель вновь начал смотреть на дорогу. - Значит так, когда мне было девять, я начал читать различные медицинские трактаты, чтобы понимать, чем занимается учитель на операциях, хотя, скорее всего, я также хотел отблагодарить его за всё, помочь ему, поэтому так углубился именно в медицину. Тем не менее, на моё удивление, он отвергал мою помощь раз за разом, мотивируя это тем, что я ещё слишком мал. Так продолжалось до одного несчастного случая. - Кель сделал театральную паузу, и взглянул на Джил, надеясь, что в этот раз ему удалось её заинтриговать настолько, что она не станет скрывать свою реакцию, но девушка продолжала внимательно смотреть на дорогу, и только промычала в ответ, чтобы показать, что она слушает лекаря, и что он может рассказывать дальше.

Кель решил затянуть эту передышку настолько, насколько возможно. Для этого он выплюнул старую травинку, поискал новую взглядом, стараясь специально потратить на это побольше времени. Наконец, когда он выбрал новый экземпляр для пропихивания промеж зубов, и оглянулся на Джил, та смотрела на него с нетерпением, недобро поджав губы. Он выглядела так, будто вот-вот собиралась дать юноше хорошую затрещину, чтобы не разводил лишних интриг: "Ну, наконец, лёд тронулся", - самодовольно подумал Кель, и продолжил:

- Мы с другими детьми играли в "слепую белку".

- Что это за игра? - Перебила Джил.

- Ты что, "слепую белку" не знаешь? - Немало удивился лекарь.

- Нет, никогда не слышала о такой. - Артистка отрицательно повертела головой.

- Ну, ты даешь! - Юноша всплеснул руками. - Дети играют в неё по всему континенту, уж это всем известно. - Пожав плечами, Кель хитро улыбнулся, и решил подзадорить Джил. - А точно ли ты дочь охотника, а?

Однако, артистка отреагировала несколько бурнее, чем того ожидал лекарь. Тряханув кулаком, она вскрикнула:

- Точнее не бывает! Ну не было у меня в детстве времени в игры играть. - Буркнула Джил, и отвернулась.

Келю стало совестно:

- Прости, но я ведь совершенно ничего не знаю про твоё детство. - Джил повернулась обратно. Её сдвинутые брови постепенно вернулись на свои месте, после чего, вздохнув, она прикрыла глаза и кивнула. Лекарь принял это как одобрение к продолжению. - В общем, правила такие - один из детей выбирается вомдой, по считалочке. Он становится слепой белкой. После чего вомда закрывает глаза, и считает до десяти. В это время другие дети разбегаются, и залезают на деревья, как бы становясь орешками, ну, или шишками, кому как больше нравится называться. Когда вомда заканчивает отсчёт - двигаться или залезать выше уже нельзя. А, ну да, по правилам запрещается забираться выше третьей ветки снизу. Затем, все остальные дети начинают издавать звуки, по которым ориентируется белка - кто-то стучит по стволу дерева, кто-то цокает языком - в общем, кто во что горазд. Вомда должен по звуку определить, кто находится к нему ближе всего, ну или на самой нижней ветке, короче, должен вычислить того, кого легче поймать. Щёлкать орешки нужно до тех пор, пока вомда первый раз не коснётся ствола дерева, не важно, случайно или специально. После этого он должен на ощупь забираться на дерево и пытаться поймать другого игрока, который орешек. Орешек может пытаться уворачиваться от белки, но всё это он должен проворачивать, не отрывая руку от ствола, и не сдвигая её с места. Перепрыгивать на соседние деревья запрещено, спрыгивать со своего тоже. Если орешек убирает руку от коры, или сдвигает её достаточно сильно - он считается сорванным, то есть проигравшим. Другие орешки могут отвлекать белку, щёлкая орехи, тем самым помогая скрывать скрип веток пока другой орешек пытается не попасться. В конце игры, когда истечёт время, или белка соберёт все орешки, из сорванных орешков по считалочке снова выбирается вомда. Орешки, которые умудрились не попасться, и белка получают иммунитет. Ну, и после этого всё начинается заново.

Промычав в ответ, Джил задумчиво уточнила:

- Понятно. А в чём смысл помогать другому? Ведь тогда тебя самого быстрее вычислят?

Кель пожал плечами:

- Парни помогали девчонками, которые им нравились, друзья помогали друг другу, да и дурачить белку - это основной источник веселья в этой игре. - Объяснил лекарь. - Кстати, у нас там был один парень, у него был от природы талант - он умел издавать звуки на расстоянии от себя самого. На моей памяти, за все эти года он попадался только раз или два. - Юноша усмехнулся детским воспоминаниям. - Мы ему дали кличку "король орехов".

- Так у вас там были клички? - Язвительно поинтересовалась артистка. - А у тебе какую присвоили? "Король червей"?

Один глаз Келя сам собой прикрылся наполовину:

- Каких ещё червей?

- Книжных! - Выпалила девушка, после чего ехидно захихикала.

Лекарю подколка показалась довольно остроумной, поэтому она ему понравилось. И, хотя он не обиделся, для виду всё же скорчил кислую мину.

Факт притворства не ускользнул от зоркого взгляда Джил:

- Ладно-ладно, я поняла, у тебя на острове полно друзей. Ты не затворник-одиночка, лучшие приятели которого учебники, а любимые подружки - прописные буквы. - Не удержалась девушка от ещё одной саркастичной шпильки. В шутку состроив высокомерное выражение лица, лекарь многозначительно кивнул, после чего не удержался, и улыбнулся. - А что до вашей "белки" - звучит действительно весело. - Как-то безучастно сказала артистка. - А если на одно дерево заберётся два человека, один выше, а другой ниже и они будут отвлекать белку по очереди? Так можно и час провозиться, без результата, а другие будут скучать.

- Да, забыл упомянуть. Одно дерево - один орешек, а место, куда можно отбежать, обычно, сильно ограничено, да и считал вода всего до десяти, так что пока каждый определялся с деревом, пока добегал, ещё пока спорили, кто какое место займёт, в общем, обычно выше третьей ветки забраться-то и не успевали. - Продолжал объяснять Кель, улыбаясь воспоминаниям.

- Ладно, что было дальше? Каким образом связаны эта игра и твоё ученичество?

- Это же самое интересное! - Подняв указательный палец в воздух, торжественно заявил лекарь. - Однажды, мы с ребятами играли в "слепую белку" и одна девчонка случайно сорвалась с ветки - так активно пыталась прикрыть подружку, и, представляешь себе, голенью приземлилась прямо на камень. - Кель упёрся пяткой в землю, выпрямил ногу, и потыкал пальцем в упомянутую область, демонстрируя Джил место ранения девочки. - Конечно, она сразу разревелась, нам всего по десять было тогда. Ну все ребята сразу ко мне, мол, Кель, ты же с ДонАлланом на операциях бывал, знахарское дело знаешь, помоги ей скорее! Девчонку, кстати, Онай зовут. - Сделал Кель небольшой отступление. - Ну, я её и осмотрел - крови было ого-го! Да ещё и кровоподтёк на половину голени вокруг раны постепенно растекался. Гематома получилась размером с перезревший огурец! Я тогда пришёл к выводу: "Перелом, не иначе". Но решил никого пугать раньше времени. Так вот, я вспомнил, что если траву-метун, это такая фиолетовая коротенькая травка, - опять отступил Кель, показам большим и указательным пальцем предполагаемые размеры лекарства, - положить на подорожник, смочить слюной, и приложить к ранке - она подействует, как обеззараживающее средство и заодно остановит кровотечение, что я и сделал. - Здесь Кель сменил тон на недовольный, и уткнул кулак в бок. - Она пофукала, видите ли, противно ей было из-за слюны моей, но ничего, перетерпела. - Теперь он продолжил обычным тоном. - Естественно, под рукой не оказалось ничего, чем можно было бы перевязать всё это дело. А одежду рвать не хотели - боялись, что родители заругают. Поэтому пришлось мне припарку руками держать, пока кровь не остановилась. Как только Онай перестала хныкать, и сказала, что боль немного прошла, она попыталась встать, но не смогла опереться на раненую ногу - чуть снова не упала на землю. Её один из парней успел поймать. И вот тут я испугался, что оказался прав, и у неё действительно треснула кость. Если и вовсе не сломалась - рухнула-то она знатно. - Важно подметил лекарь. - Мы с другими детьми усадили её на спину самого сильного парня, и понесли сдавать учителю. На протяжении всего пути я придерживал припарку на ранке. Рука жутко затекла, но из-за того, что я на неё наплевал, никто другой даже прикасаться не хотел. Говорили: "Слюни твои, вот ты и держи". - Обидчиво добавил юноша. - Так вот, когда мы добрались до дома учителя, Онай сказала, что уже практически не чувствовала боли, но всё равно, ДонАллан решил её осмотреть без очереди, когда мы рассказали, что произошло. Ради нас он даже прервал свой текущий приём, и попросил пациента подождать. - Кель мечтательно уставился в никуда. - Он вообще относился к островитянам, как к своей семье, и очень любил каждого, в частности.

- А некоторых даже больше, чем остальных. - Пробурчала артистка так, что лекарь не понял ни единого слова.

- Ну вот, когда учитель осмотрел ногу Онай, он сильно удивился, что при падении с такой высоты девочка получила столь незначительные повреждения - рана оказалась совсем неглубокой, а кость не то что не переломилась, но и трещинка оказалась совсем крохотной. - Юноша вновь использовал большой и указательный пальцы для визуального изображения размеров трещины.

- С какой высоты? - Неожиданно вставила Джил.

- Что? - От неожиданности Кель так и завис, с рукой в воздухе.

- С какой высоты упала Онай? Ты не упомянул.

Лекарь погладил лоб, пытаясь вытащить этот факт из чертогов своего разума:

- Хм, да я и не помню уже, метра два-три, вряд ли больше.

- Она с такой высоты шлёпнулась, и кровища была кругом, а через полчаса оказалось, что это всего-то ранка, да треснувшая кость? - Девушка стала выяснять обстоятельства случившегося с недоверием в голосе, бросив на юношу косой взгляд.

- У страха глаза велики. - Скорчив недоумевающее лицо, Кель наклонил голову набок, и прижал плечо к уху. - В общем-то, мы часто падали во время активных игр, но никогда на камень и с такой высоты. Наверное, все просто испугались, и потом рассказывали друг другу различные страсти, вот и всё. - Лекарь развёл руками.

- Понятно. - Сухо согласилась артистка.

- В общем, - продолжил юноша, - увидев припарку ДонАллан поинтересовался, кто её сделал, и другие дети ему рассказали, что это был я. - Кель прижал пятерню кончиков пальцев одной руки к своей груди. - И тогда впервые учитель попросил меня помочь ему перевязать ногу Онай. Моей радости не было предела! - Кель взмахнул руками вверх. - Когда мы закончили, он сказал ребятам проводить раненую домой, а сам отвёл меня к матери. Тогда дело уже шло к вечеру. Они о чём-то очень долго разговаривали, иногда вскрикивали, но тут же успокаивались. И после этого, на следующий день, он прилюдно объявил, что назначает меня, КельДорана, своим учеником. - Лекарь выглядел очень воодушевлённым этим моментом из своего прошлого. Но, спустя мгновение, его бравурный настрой прошёл, и он даже отчего-то замялся. - В общем, с тех пор ДонАллан заменял мне отца, в какой-то мере, наверное. - На самом деле, с того самого момента юноша начал стыдиться того, что всего за три года совершенно забыл своего погибшего родителя, и немедля примерил эту роль на своего учителя. - По крайней мере, я чувствую, что он за это время стал мне ближе, чем когда-либо был Унок. Вот такая история.

Кель улыбался, глядя на Джил, довольный тем, что ему удалось рассказать свою историю настолько интересно, что она даже не имела больше претензий к её длине.

Она посмотрела на него, и, заметив улыбку, ответила тем же:

- Мог бы ограничиться самой последней частью. - Сказала она дразнящим тоном, желая подзадорить лекаря.

Выпрямившись, юноша ответил с шутливо-важным видом, тоном зазнавшегося учёного:

- Но ведь тогда ты не поняла бы, откуда я знал про муди-траву. И почему ДонАллан не просто похвалил меня, а восхитился моими навыками и знаниями настолько, что прямо таки немедленно взял в ученики. - По-дурацки вытянув губы, Кель сверху-вниз выскокмерно посмотрел на Джил.

- Возможно-возможно. А может быть, ты просто любишь потрепаться? - Хихикнула Джил, и снова стукнула его по плечу.

Лекаря немного задело замечание артистки, но не настолько, чтобы придавать ему хоть какое-то значение. Наоборот, он порадовался, что ему удалось развеселить Джил. Её смех был очень звонким и мелодичным, прямо под стать голосу. Именно поэтому, и ещё потому, что они совсем недавно затрагивали тему морей, он решил рассказать ей одну из своих любимых шуток:

- Кстати, Джил, а ты знаешь, какая любимая ягода у пиратов?

Артистка даже слегка опешила от такого вопроса. Потерев подбородок, она немного подумала, и ответила, пожав плечами:

- Не знаю. Клюква, наверное?

Теперь пришла очередь лекаря удивляться:

- Почему именно клюква? - Такого ответа ему слышать ещё не доводилось.

- Ну, у них же в долгих плаваньях зубы выпадать начинают от цинги, а если есть клюкву - то остаются на своих местах. До следующей драки, по крайней мере.

- Хм. - С технической стороны вопроса, ответ девушки оказался правильным, что ввело юношу в некоторое замешательство, однако, конструктивность не самая нужная черта в юморе. - Вообще-то, это верно, но в данном случае ответ немного другой.

- И какой же? - Джил с интересом посмотрела на Келя.

Лекарь воскликнул, вскинув руки вверх так, чтобы скрестить находившиеся в них воображаемые сабли:

- Йар-р-р-бузы!

Артистка хохотнула пару раз, не раскрывая рта, выпустив воздух через ноздри:

- Забавно. Но арбуз разве ягода?

Приняв свой повседневный вид, юноша начал рассказывать серьёзным тоном:

- Вообще-то, если смотреть с точки зрения обывателей, то арбуз, из-за своих размеров, считает фруктом, так как мы привыкли, что ягоды - это что-то не очень большое, и при этом кислое или сладкое. Или оба сразу. Но в среде ботаников уже достаточно давно доказали, что арбуз по всем параметрам является ягодой. По этому поводу написали даже несколько научных работ.

- Ну вот, опять взялся за своё. - Коротко сказала девушка, таким тоном, что Келю показалось, что эти она хотела сказать, что лучше бы не спрашивала.

После небольшого перерыва, во время которого девушка переварила полученную информацию, она решила выяснить ещё кое-что:

- Слушай, Кель, а где ты взял деньги экспедицию? ДонАллан же ни медяка не берёт со своих пациентов за лечение? Или на тебя это правило не распространяется?

Кель отвёл взгляд, нахмурился, и немного угрюмо помолчал:

- С того момента, как я нашёл книгу, и понял, что за сокровище попало ко мне в руки - начал подрабатывать в перерывах между учёбой. Работал везде, где только требовались лишние руки - на фермах, в трактирах, на стройках, везде. Почти два года потратил на заработки, если бы не учёба, то, кончено, получилось бы гораздо быстрее, но, главное, что я теперь здесь, а не там.

- И что, никто не спрашивал, мол, чего это учёный вдруг решил руки испачкать не кровью, а грязью? - Спросила Джил.

- Спрашивали, конечно. Я честно всем отвечал, что хочу отправиться в путешествие, а то сижу на острове уже восемнадцать лет, пора бы и мир повидать не только на картинках. Каждый рыбак уже увидел больше, чем я.

- И сто восемьдесят три вятых ты заработал на подработках всего за два года? - Подозрительно прищурилась Джил.

- Жители Джана богаче, чем кажется. - Пожал плечами Кель.

- Что ж, понятно. Если вернёмся в Раут ни с чем - сплаваю с тобой на твой остров - дам там парочку выступлений.

Кель ничего не ответил, так как не понял, говорила она серьёзно, или всё же нет.

Они продолжали идти молча, пока лекарь не задумался о том, что неплохо бы узнать и про детство Джил тоже. Он откашлялся для привлечения внимания:

- Кхм, Джил?

- Да? - Она больше не улыбалась, но выглядела гораздо более расслабленной, чем обычно.

Это придало Келю уверенности, но всё равно он спросил очень осторожно:

- А... А как прошло твоё детство?

От расслабленности вмиг не осталось и следа, её сразу сменило смущение, вперемешку с досадой:

- О, ну, знаешь, нечего особо рассказывать, - Она схватилась второй рукой за лямку рюкзака, и принялась её мять. Юноше показалось, что девушка занервничала. - У меня не настолько богатое на события детство было, как у тебя. Моя мать, - Джил сделала паузу, чтобы глубоко вдохнуть, и медленно выдохнуть, после чего отпустила лямку, и заговорила гораздо ровнее - у неё начались осложнения со здоровьем, из-за беременности мной, или во время, точно не скажу. В общем, при родах возникли трудности и мама, - артистка снова прервалась, - она... Она больше не может... ходить. - Мрачно подытожила девушка.

Воцарилось неловкое молчание.

Кель чувствовал, насколько Джил тяжело давались вспоминать о родителях и решил, что лучше больше ничего не выпытывать, как, неожиданно, артистка заговорила сама:

- Мой отец, он обычный охотник, разве что чуть более... Умелый, чем другие. Ему предстояло заботиться о матери, и о новорожденной дочери. Он сильный человек и успевал заниматься охотой, растить меня и заботиться обо всей нашей семье. Но, со временем, состояние матери становилось всё хуже, отец тоже не молодел, и ему всё тяжелее становилось нести на себе такое бремя. Когда я это поняла, то попросила его научить меня самой зарабатывать себе на жизнь. - Джил вновь прервала свой рассказ.

Юноша терпеливо ждал, но девушка продолжала мрачно молчать.

Тем не менее, теперь лекарю стало по-настоящему интересно, что же случилось дальше, поэтому он решил рискнуть и слегка развязать ей язык, заодно переведя разговор в более благоприятное русло:

- Это он научил тебя метать ножи?

Джил медленно перевела взгляд на него, ещё немного помолчала, но потом всё же продолжила:

- Да. Да это был он. Поначалу, он хотел научить меня стрелять из лука, но, как видишь, у меня возникли с этим некоторые проблемы. - Она непроизвольно дотронулась до повязки. - Поэтому, он решил обучить меня искусству метания ножей. Честно сказать, мне это понравилось гораздо больше, чем лук, поэтому я отточила свои навыки до совершенства. Хотя, мой отец приложил немало усилий, и всё же научил меня сносно стрелять из лука. Казалось бы, всё шло хорошо, но почему-то никто из нас не подумал, что крупную дичь ножичками не завалишь, а подстрелом берчиков, ворон, сов и воробьёв особо денег не заработаешь. Разве что c продажи перьев можно было сколько-нибудь да раздобыть. Правда, кролей ловить мне удавалось, но вот того же лося ножи только приводили в бешенство, и он загонял меня на дерево. - Джил горько усмехнулась. - Поэтому, чтобы не позорить отца и не быть обузой, я ушла из дома и стала бродячей артисткой. Так и зарабатываю, уже почти три года.

Закончив свою историю, Джил продолжила вглядываться в дорогу, как будто хотела показать, что её рассказ с самого начала не предусматривал возможности дополнительных вопросов.

Кель же, напротив, очень внимательно смотрел на девушку. Ему грело душу одно осознание того, что Джил доверилась ему настолько, чтобы так разоткровенничаться. Но ситуация, в которой оказалась её семья, наоборот, вгоняла его в смятение, отчего лекарь испытывал очень смешанные чувства. Тем не менее, он старался этого не показывать, чтобы она не подумала, что он испытывает к ней жалость, или считает слабой. Ему было просто по-человечески обидно за то, как жестоко с некоторыми людьми распоряжается судьба. Но, несмотря на это, ему жутко хотелось задать ещё один вопрос, на который он очень долго не мог решиться. Наконец, он отважился:

- Слушай, Джил?

- М? - Она повернулась к Келю.

Вид повязки девушки заставил юношу немного стушеваться:

- А как ты, ну, потеряла свой глаз?

Лицо артистки приняло такой же вид, как тогда, в трактире, когда он спросил её, не доводилось ли ей убивать людей. Девушка наморщила нос, выгнула губы в кривой, раздражённой ухмылке, нахмурила брови, и так сильно сжала лямку рюкзака, что лекарь был уверен, что если бы не перчатки, то он увидал бы её покрасневшие пальцы:

- Кель, не хочу грубить, но это, совершенно точно, я бы даже сказала, абсолютно тебя не касается.

Юноша понял, что попытался прыгнуть выше того уровня доверия, который на данный момент установился между ними:

- Хорошо, извини, я просто спросил. Ты не обязана отвечать.

- И не собиралась. - Строго оборвала всякие попытки к дальнейшему разговору Джил.

Выплюнув травинку, Кель отвернулся, притворившись, что искал новую, чтобы хоть как-то остудить ситуацию.

Дальше они шли молча. До самого привала.

***

Когда начало темнеть, артистка практически перестала смотреть на дорогу и начала что-то тщательно выискивать среди деревьев.

Келю стало любопытно:

- Джил?

- Чего? - Выпалила она таким тоном, будто её отвлекали от очень срочного и важного дела.

"Даже головы не повернула", - подумал Кель, и спросил:

- А что ты ищешь?

- По пути в Раут я где-то здесь приметила удобное местечко для привала.

Лекарь оглянулся. Участок леса, в котором они находились сейчас, по крайне мере, для него, особо ничем не отличался от остальных:

- Чем оно настолько "удобное", что ты его так тщательно высматриваешь? - продолжил выяснять юноша.

- Там стоят четыре пенька, один из которых можно использовать как стол, а остальные - как табуретки. Кроме того, там есть удобное место для костра. Поедим, передохнём там и пойдём дальше.

- Хм, а не будет ли логичнее пройтись до тех пор, пока совсем не устанем, а потом поесть, и завалиться спать?

- Конечно логичней, но не умней. - Артистка подарила лекарю взгляд полный чувства собственного превосходства. - Во-первых, перед сном есть вредно, ты не знал? - "Зато, чтобы сказать вот это, голову она повернула", - подумал Кель, Джил тем временем отвернулась к кустам, и продолжила. - А во-вторых, это последнее удобное место, мимо которого мы пройдём до полной темноты. Если я права, и на обоз напали не звери, а нам понадобится зачем-нибудь развести костёр, то огонь привлечёт к нам много лишнего внимания. А парочка не особо сильных на вид, да не очень-то вооружённых людей - это лакомый кусочек для бандитов. А если всё-таки пропажа пивовара и его эскорта - это дело лап диких животных, то они могут выйти на нас по запаху еды. Тем более, лучше не давать застать себя врасплох, когда мы совсем выбьемся из сил и будем дрыхнуть без задних ног. Поэтому самое лучшее, что можем сделать, это погреться у костра, поесть, и потом быстро смыться, оставив позади себя все улики и запахи. После этого мы зайдём так далеко в чащу, насколько это возможно, и заночуем где-нибудь в кустах, чтобы нас никто не мог найти. Ну и последнее, самое важное ... - Она взглянула на лекаря так, будто действительно собиралась открыть ему какую-то очень страшную тайну, он прямо-таки весь проникся атмосферой этого момента, и полностью обратился в слух. - ... Если есть руками в полной темноте - то можно случайно откусить палец. - Несколько секунд после сказанного девушке ещё удалось сохранить серьёзное выражение на лице. Но вид вылезших из орбит глаз юноша заставил её щёки надуться, а веки сузиться. В конечном итоге, не выдержав, она прыснула, и расхохоталась, хлопнув себя по коленке. После чего, по мнению Келя, очень невежливо, показала на него указательным пальцем, и, смеясь, выпалила. - Ха-ха! Видел бы ты своё лицо сейчас! Вот умора!

Они даже остановились. Артистка продолжала веселиться, а лекарь поражался, как легко ей удалось его надуть. Но юноша не мог ни злиться, ни обижаться на девушку, когда слышал её чудесный, мелодичный смех. Поэтому он тоже улыбался, хотя и весьма сдержанно.

Наконец, успокоившись, Джил утёрла слезу, и оглянулась:

- Кстати, а вот и оно!..

Обнаружив то, что искала, артистка даже не стала заканчивать свою мысль, а вместо этого, она без объяснений нырнула в близлежащие кусты.

Кель последовал за ней.

Когда он прошёл через густые заросли, перед ним предстала полянка, похожая на маленький песчаный остров, лежащий в бесконечном, зелёном море травы и деревьев. Как и упоминала Джил, здесь действительно стояли четыре пенька, но не совсем по кругу. Первые три стояли очень близко друг к другу, так что центральный можно было использовать как стол, а соседние как стулья, при этом они находились ближе к краю лагеря, четвёртый же стоял ближе к центру, рядом с местом для костра.

Пока Кель осматривал поляну, Джил уже расположилась на одном из стульев, поставив рядом рюкзак, и раскладывала нехитрый ужин на столе. Когда лекарь подошёл и занял соседнее седалище, она уже начала нарезать копчёную ветчину:

- Ты чего там так долго копошишься? - Уточнила она скорее из интереса, чем из недовольства.

- Любовался видом. - Простодушно ответил юноша. - На Джане не особо много где можно остановиться на привал в лесу. Там и леса-то не очень много, чего уж.

- Ах да, ты же у нас дикарь. - Джил отрезала кусок хлеба и сделала себе бутерброд с ветчиной. Откусила, и продолжила, уже с набитым ртом. - Я взяла нам сыра, копчёную свинину, хлеба, немного овощей и несколько яиц. Я бы предложила тебе заварить чаю, но, во-первых, слишком много мороки, а во-вторых, предпочла бы не разводить костёр без крайней надобности. - Пережевав, она проглотила смесь хлеба и ветчины, и добавила более разборчиво. - Угощайся, и ни в чём себе не отказывай, на утро у меня ещё небольшой перекус припасён в рюкзаке. Если нужно, то соль здесь, в баночке из бересты. - Пальцем свободной от еды руки, она указала на местоположение, пожалуй, самой распространённой приправы для еды.

Держа в одной руке бутерброд, другой она сделала пригласительный жест. Кель вспомнил Сола, придвинулся поближе к импровизированному столу, и принялся осматривать находившуюся на нём снедь. "Немного овощей" включали в себя: две морковки, три помидора и одну большую луковицу. Заметив яйца, Кель с радостью обнаружил, что Джил вязала оба вида - три из них были традиционного, терракотового цвета, а другие три были светлые, почти белые, с полупрозрачной скорлупой. Кель взял одно не куриное и, по привычке, взглянул на него через свет, надеясь увидеть зеленоватый желток, несмотря на то, что солнце почти село. Вместо этого он обнаружил сплошной, проваренный белок и почувствовал себя глупо: "Верно, сырые яйца в поход не берут", - рассудил он, и принялся за очистку скорлупы. Джил внимательно наблюдала за этим действом, затем не переставая жевать, спросила:

- Ты заказал у Сола двойную яичницу - блюдо, которое далеко не всем по вкусу. Я правильно поняла, что тебе и те и те яйца нравятся одинаково?

- Ты и это запомнила? - Удивился Кель, надкусив белок до самого желтка. - Да, большинство предпочитают что-то одно, и их воротит от другого, но мне нравиться, как вкусы контрастируют, особенно когда ешь подряд. Вперемешку мне не особо по вкусу. - Лекарь откусил до половины, прожевал, наслаждаясь солоноватым привкусом желтка и продолжил. - На рынке в Рауте, что ли, сразу варёные яйца продают? - Спросив, юноша опустил взгляд, и тут же отвлёкся, погрузившись в мысли о том, сколько же людей до него ели за эти пеньком. Он начал поглаживать его деревянную поверхность свободной рукой.

Джил вновь откусила бутерброд, прежде чем ответить:

- Конечно нет. Я ж говорила, что к Солу заскочила поболтать - заодно попросила Бекку яйца отворить нам в дорогу.

Кель слушал ответ в пол уха, продолжая поглаживать стол, тем не мене, он заметил крошки, которые вылетели изо рта Джил, когда она говорила и, вспомнив ситуацию в баре, решил напомнить ей об этикете, не поднимая взгляда и не отрываясь от своего занятия:

- Между прочим, в приличном обществе считается, что говорить с набитым ртом неприемлемо и некрасиво. - Сказал он шутливо, многозначительно взглянув на артистку исподлобья.

Джил скривила губы в ехидной усмешке, прожевала, и только потом ответила:

- Ага, да, верно, как же я могла забыть. Кстати, я же не дала тебе нож.

Кель успел только поднять голову, как Джил уже схватила острый столовый прибор, молниеносно занесла его над плечом, и метнула так, что он воткнулся прямо между средним и безымянным пальцами Келя. Лекарь, едва не подавившись, перестал жевать, и теперь только удивлённо таращился по очереди то на нож, то на артистку. Та выпрямила спину, положила руку на талию, кокетливо приподняла одну бровь, и произнесла несерьёзно:

- Порядочный мужчина, настоящий рыцарь и джентльмен не должен прямо указывать леди на незнание этикета, ему полагается тонко намекнуть или написать записочку. - Издевательская, но не злая улыбка едва не касалась её ушей.

Кель вернул глаза в те пределы, где мог накрыть их веками, и, по-быстрому проглотив то, что оставалось от яйца, принялся очищать другое, куриное, обиженно пробурчав себе под нос:

- И где ж я тебе в лесу найду бумагу с пером и чернилами?

- Ради соблюдения приличий мог бы что-нибудь придумать. Ведь этикет это так важно! - Поддразнила Джил.

Прикончив следующее яйцо, Кель не без усилий вытащил нож из пенька, и, перехватив его левой рукой, сварганил себе трёхслойную закуску из хлеба, ветчины и сыра.

Джил закончила со своим бутербродом и тоже взяла себе пару яиц. Кель подумал, что есть всухомятку - удовольствие очень сомнительного характера, но сразу же вспомнил, что на поясе у него висит замечательная большая фляга, доверху наполненная водой. Он немедленно откинул плащ, снял флягу с пояса, и положил её на стол. Артистка, продолжала жевать яйцо, когда бросила скучающий взгляд на флягу и флегматично спросила, теперь уже проглотив пищу:

- Ты же не просто так купил флягу со знаком школы света, верно?

Юноша вопросительно взглянул на девушку, она продолжила:

- Зачем ты отправился в эту экспедицию? Это как-то связано с магией, да?

- Мы отправляемся в храм, который, возможно, является гробницей первых в мире магов, конечно, экспедиция связана с магией. - Кель усмехнулся, и положил локти на столик. - Но ты права. Единственное что, формулировка не совсем верная. Она не просто связана с магией - она должно обеспечить магией меня.

Бровь девушки непроизвольно приподнялась:

- Не поняла?

- Поначалу, я стал изучать медицину, чтобы отблагодарить ДонАллана, но со временем...

- Если у меня будет несварение от очередной неоправданно долгой истории - я тебя стукну. - Пригрозила Джил.

- Нет-нет, здесь всё гораздо проще. - Вообще-то Кель хотел рассказать историю подлиннее, но не быть стукнутым он хотел гораздо больше. - Так вот, со временем, я понял, что мне нравиться помогать людям, но не так, как помогает пекарь или садовник, а так, как может помочь только лекарь. Чем старше я становился, тем лучше понимал, что здоровье - это самое важное для любого человека, ну, разве что, кроме семьи. И что, зачастую, если у человека что-нибудь не в порядке со здоровьем - то ему и жизнь немила. - Кель откусил бутерброд, прожевал, запил и продолжил. - Если фермер не может работать из-за больной спины - это для него равносильно смерти, если швея теряет зрение из-за работы или возраста - она начинает медленнее работать, а значит, рано или поздно, ей перестанут поступать заказы, и она будет голодать. Если у художника начала отсыхать рука - ему приходится делать выбор между любимым делом и здоровьем. Таких примеров сотни и тысячи. Конечно, простой лекарь-травник, вроде меня, может помочь в большинстве случаев, но ты знаешь, кто помогает людям гораздо эффективнее?

- Полагаю, что это маг-целитель?

Кель воспользовался ответом Джил, чтобы дожевать ещё один кусочек:

- Совершенно верно! - Он приложился к фляге. - ДонАллан знает всё о работе человеческого тела. Всем известно, что маги-целители могут продлевать собственную жизнь на огромный срок, по сравнению с другими магами и, тем более, обычными людьми. Маги-целители умеют орудовать не только скальпелем, но и манипулировать своей собственной душой, чтобы помогать другим. Предположим, у старика заболели коленные суставы, если простой лекарь, как я, назначит ему лечебную мазь - со временем суставы пройдут, но потом, как ни крути, дойдёт до осложнения, и тут никакими микстурами уже не поможешь, разве что только облегчить страдания. Зато маг-целитель может перенаправить энергию души больного так, что она сама постоянно будет излечивать, и поддерживать суставы в приемлемом состоянии, затрачивая магическую энергию, которая этому человеку больше ни для чего и не пригодилась бы в жизни!

- Ой, что-то в животе забурчало, смахивает на несварение. - Грубо, монотонно, и с явным намёком перебила Джил.

Второй раз повторять не пришлось:

- В общем, видя, насколько лучше учитель справляется при помощи магии, чем когда-либо буду справляться я с помощью трав и микстур, я решил стать магом-целителем. - Кель хлебнул водички. - Так как ДонАллан не берёт денег, а моя мама, хоть и достаточно обеспеченная, но всё же простая швея - отправить меня в гильдию магов не было никакой возможности. Да даже если бы учитель мне и платил - копил бы я очень долго, потому что обучение в гильдии стоит столько, что простой лекарь, разве что, к глубокой старости заработает. Поэтому я попросил ДонАллана помочь мне самому открыть врата души. Ему далеко за девяносто, на Джан он переехал уже глубоким стариком, хотя по физической форме даст фору любому самому атлетичному парню. Так вот, когда я его просил рассказать о том, как он открыл свои врата души, учитель поведал мне, что с молодости чувствовал способности к магии, и открыл их самостоятельно. После чего долгое время изучал традиционную медицину, а затем, уже в зрелом возрасте, отправился в отшельничество в горы, чтобы там, в уединении постичь все тонкости магии исцеления. Но вот мне он сказал, - тут Кель специально сделал паузу, доел бутерброд, украдкой подглядывая, как реагирует Джил на его рассказ, она выглядела весьма заинтересованной, и это придавало ему уверенности, - про меня он сказал, что он ничего не чувствует.

- И что это должно было означать? Что ему нравятся только девочки? - Подколола Джил Келя с язвительной ухмылкой. Она уже закончила с одним яйцом и принялась очищать второе.

Кель кисло ухмыльнулся в ответ на шпильку, сделал себе ещё один бутерброд, и продолжил:

- А то и значит, что совершенно ничего - оказалось, что мои внутренние врата души наглухо закрыты. ДонАллан сказал, что бесполезно пытаться открыть их самому, если ты настолько неспособен к магии, как я. Честно сказать, я не сразу ему поверил. Мне показалось, что по какой-то причине он просто не хочет, чтобы я занимался магией. И тогда я начал изучать книги, посвященные самостоятельному раскрытию потенциала собственной души. Раскрытие врат души часто называют раскрытием души, для краткости, если что.

Кель решил посмотреть, как Джил отреагирует на очередное отступление от темы, но ей было всё равно, поэтому он продолжил, даже не притрагиваясь в этот раз к бутерброду:

- Я прочитал около пяти книг на эту тему, я выполнял все упражнения, следовал всем советами, что были там описаны, я тратил все свои выходные на это, и знаешь, что? - На мгновение артистка перестала жевать, и подняла на лекаря заинтересованный взгляд. А он отчеканил. - Ни-че-го. Просто ничего. Как бы я ни пытался - я не смог почувствовать, как струиться и перетекает энергия за моими вратами, - он глотнул из фляги, - я не смог ощутить даже ту энергию, которая просачивается сквозь завесу врат и уходит в никуда, как у всех нормальных людей. - Кель сделал ещё глоток из фляги. - И тогда я решил, во что бы то ни стало, любым возможным способом попасть в гильдию, чтобы там пройти обряд, и стать, наконец, полноценным целителем. Ведь за деньги магом может стать кто угодно. Любой остолоп, каким бы глупым он ни был. Да хоть настолько же твердолобым, как этот пень. - Кель постучал костяшками пальцев по столу. - Мне это виделось идеальным вариантом - ведь для целителей не важно, насколько сильна или слаба твоя душа, главное, насколько ты хорошо умеешь с ней обращаться, и управлять тем, что она тебе даёт. А это как раз мой случай. - Подвёл итоги юноша.

- Интересно, и каков был твой первоначальный план? Сбежать с острова, добраться до гильдии и очень-очень хорошо попросить? - Поинтересовалась Джил, макая помидорку в соль.

Удивительно, но в этот раз Кель не почувствовал не капли желчи в вопросе, он не торопясь прикончил бутерброд, задумавшись, затем развалился на пеньке, насколько возможно и продолжил:

- Откровенно говоря, тогда у меня не было ни единой мысли о том, как притворить свои стремления в жизнь. Я просто выбрал себе цель, и решил, что ухвачусь за первую же подвернувшуюся возможность, и сделаю всё от меня зависящее, а дальше - будь что будет. Ну, вообще-то, у меня был, хм, вариант, я бы так его назвал. - Юноша немного смутился, и ещё некоторое время подумал, стоит ли вообще делиться с кем-то настолько меркантильными и низменными мыслями. Но, вспомнив о ситуации в трактире, и о доверии, решил, что с этой девушкой лучше быть до конца откровенным. - Единственное, что я тогда смог придумать - это ждать. Как ни крути, но даже маги-целители не бессмертны, и имеют довольно ограниченные ресурсы. Я предполагал, что возможно, когда-нибудь ДонАллан покинул бы наш мир, а я занял бы его место. Я не он, и не могу помочь абсолютно всем, поэтому, думаю, поток из больных и страждущих на наш остров довольно быстро бы сильно уменьшился. А, следовательно, прекратились бы бесконечные поставки книг, реагентов для лекарств, еды, и других подарков. Тогда мне пришлось бы начать брать плату за свои услуги. И, кто знает, возможно, годам к пятидесяти, я бы накопил на ритуал и последующее обучение в гильдии. Покинул бы остров, чтобы на старости лет научиться парочке новых трюков.

Лекарь посмотрел на артистку, ожидая порицания, или, как минимум, неодобрительного взгляда. Но та продолжала поглощать помидорку, периодически погружая её в ступку с солью, как ни в чём ни бывало. К своему удивлению юноша обнаружил, что ожидание смерти близкого человека, ради собственной выгоды, не казалось девушке чем-то вызывающим отвращение или неприязнь. Что создало некоторое смятение внутри самого Келя, так как на самом деле, в глубине души, он и сам не считал своё ожидание чем-то неправильным. Ведь он не подсыпал мышьяк ДонАллану в утренний чай, или не надеялся, что его учитель, например, сильно заболеет, и скоропостижно скончается, ничего такого. Но, как ни крути, с точки зрения морали всё это выглядело не слишком притязательно. В общем, лекарь и сам до сих пор не определился, как относиться к сложившийся ситуации, поэтому просто решил продолжить свой монолог:

- Помимо прочего, за всё это время много чего может поменяться, так что этот план изначально являлся запасным, на случай, если бы мне не подвернулось ничего более стоящего. Да и, как я уже упоминал, хоть ДонАллан приехал на остров без единого цветного волоса, весь седой, кто знает, на сколько он уже продлил свою жизнь? И на сколько ещё может? Он очень могущественный маг, хоть основное направление его практики - целительство. Да с такими запасами маны, скорее, он меня ещё и переживет. Тем более, чем ты моложе, когда поступаешь на обучение в башню - тем лучше. Ведь чем раньше раскрываешь врата - тем больше вероятность, что ты успешно станешь умелым магом. А в моём случае юный возраст - это просто критический фактор. - Печально вздохнув, Кель положил руку себе на грудь. - Но, хоть так. Тем более другого плана у меня не было, до тех пор, пока я не нашёл вот это. - Лекарь похлопал свою сумку по тому месту, где находился кармашек с томиком, и улыбнулся. - Мне только исполнилось семнадцать, когда я совершенно случайно наткнулся на эту книгу, когда искал что-нибудь новенькое в библиотеке учителя. Меня привлекло именно необычное расположение символов различных магических школ, и я решил, скорее от нечего делать, чем от какого-то интереса, позаниматься расшифровкой, чтобы чем-то занять свободное время, и, заодно, улучшить свои навыки в этой области. Я сумел перевести на всеобщий лишь малую часть этих записей, но когда я сообразил, что за сокровище попало мне в руки, у меня, буквально, перо выпало из рук, а глаза полезли на лоб. Придя в себя, я понял, какие возможности только что открылись передо мной, и осознал: "Это он, мой шанс!". После этого я начал придумывать, как бы мне скопить на экспедицию. А что было дальше, ты и так знаешь. - Отставив ладонь в сторону, юноша закинул ногу на ногу, и закончил. - И вот я здесь.

Закатив глаза, Джил начертила головой в воздухе круг, после чего произнесла с печатью утомления на лице:

- По-моему, ты опять вывалил на меня слишком много лишней информации, и так и не ответил - что же ты ожидаешь там найти?

Вопрос артистки заставил лекаря крепко задуматься. Настолько, что он, расставив ноги, сгорбился, положил локоть на коленку, а кулаком той же руки подпёр подбородок: "И вправду, что?". Наконец, как следует всё обдумав, он ответил:

- Думаю, я хочу найти там хоть что-то, что хотя бы на шаг приблизит меня к моей цели. Я не ищу там чего-то конкретного. Отвечая на твой вопрос, я путешествую, чтобы найти свой... путь.

Девушка как-то странновато посмотрела на юношу. Прожевав очередной кусочек помидора, она уточнила без энтузиазма:

- Путь?

- Да, путь. - Кивнул Кель. - Путь к своей мечте. Думаю, если мы найдём там золото - я смогу оплатить свою учёбу. - Лекарь, сам того не заметив, начал потихоньку повышать тон. - Если мы совершим археологическое открытие, и найдём только пустой храм, построенный Освободителями - я получу стипендию на обучение в гильдии! - Он шлёпнул обеими руками по столу. - А если мы обнаружим что-то, что сможет навести человечество на след Освободителей, - юноша вскинул руки к небу, и едва ли не закричал - мы вообще прославимся на весь континент! - Его глаза загорелись. - Да что уж там, на весь мир! Ведь, как ни крути, а Освободители - так же часть истории эльфов! - Кель мечтательно уставился в небо и начал помахивать рукой с флягой. - Уж тогда в башне меня признают одним из величайших первооткрывателей нашего поколения, и после этого мне наверняка ещё и лучших учителей выделят, для частных занятий. - Лекарь посмотрел на артистку так, будто всё это должно было произойти с ним уже завтра. - Представляешь, да это же в разы сократит время обучения, а, значит, увеличит мои шансы стать таким же великим целителем, как и мой учитель! - Совершив широкий взмах флягой, юноша наклонился над столом, и добавил, заговорщически. - А жить я буду не в общежитии, вместе с остальными, а в собственной комнате!

Меланхолично взглянув на Келя, Джил стряхнула с рукава капли воды, которые попали туда, вылетев из фляги лекаря, и немедленно спустила его с небес на землю, саркастично высказавшись:

- Размахался тут. Того и гляди, сейчас встанешь и побежишь в свою башню, забыв обо всём на свете. А мы ещё даже до Кориделя не добрались, не говоря уже о том, чтобы выйти на след Освободителей.

Кель остановился, с рукой, так и зависшей в воздухе, после чего бросил короткий обиженный взгляд на Джил, ссутулился, положил один из локтей на стол, вновь закинул ногу на ног, отхлебнул из фляги, и пробормотал, глядя в сторону:

- Уж и помечтать нельзя.

Довольная эффективностью своих методов, артистка добавила, хмыкнув:

- Мечтать будешь, когда своими глазами увидим результаты твоего похода.

Кель не мог не согласиться с доводами Джил, но всё равно чувствовал свою уязвлённость в лучших чувствах, поэтому решил больше ничего не говорить, пока его об этом не попросят.

Артистка нарезала вторую помидору, а лекарь решил поесть морковку. Он взял одну штучку и, несмотря на то, что уже стемнело, обнаружил на ней немалое количество грязи:

- Джил, а ты хорошо помыла овощи, когда заходила к Солу? - Вкрадчиво поинтересовался юноша.

- Ты о чём? - Девушка застыла с долькой помидора на полпути ко рту.

- На этой моркови осталось много грязи. - Кель продемонстрировал Джил ту, что держал в руках.

- Ой-ой. - Насторожилась та.

- Что случилось? - Реакция Джил немало встревожила Келя.

- Если я забыла помыть морковь, то и остальные овощи, наверняка, тоже. - Она с подозрением взглянула на помидор, который держала в руках, и непроизвольно прикоснулась к своему животу.

Такую возможность подшутить над артисткой лекарь просто не мог упустить:

- Ха-ха! Теперь, если у тебя будет несварение - ты не сможешь меня ударить!

- Почему это? Теперь, благодаря тебе, я знаю, что оно может у меня случиться, а следовательно, буду нервничать из-за этого. Это только усугубит ситуацию, а, значит, увеличит риск несварения. Получается виноват в этом ты, поэтому имею полное право тебе врезать. - Хитро улыбнулась девушка.

- Железная логика. - Потешно-безотрадно заключил юноша, понадеявшись, что Джил шутит. Но он не смог не улыбнуться, потому как каждый раз, когда радовалась девушка, Кель испытывал схожие чувства.

Сполоснув морковину водой из фляги, лекарь осознал растратность сего предприятия, так как на то, чтобы помыть одну морковку ушло бы гораздо больше воды, чем имелось во фляге. Поэтому он решил просто почистить её от внешнего слоя ножом. Грязь вместе с самой морковкой отходила так легко, и таким тонким слоем, что юноша про себя подметил, что девушка, видимо, так любила все свои ножи, в том числе и бытовые, что всегда держала их идеально наточенными.

Закончив, он принялся грызть относительно чистую морковину, задумчиво уставившись в небо. Джил достала из рюкзака свою флягу, положила её на стол, затем вытащила котелок, поставила его на землю и, вылив в него небольшое количество воды, она, стянув перчатки, начала по очереди мыть овощи. На вопросительный взгляд лекаря, артистка ответила:

- Так я хоть как-то помою овощи, не тратя большого количества воды. Тем более, воду следует экономить, вдруг завтра день будет ещё жарче?

- Интересный трюк, надо запомнить. - Юноша понимал, что мыть грязные овощи в грязной же воде - это не самый лучший способ сделать их чище, но подумал, что лучше так, чем совсем никак.

Подождав, пока девушка закончит, Кель осторожно спросил:

- Слушай, Джил, а у тебя есть какая-нибудь мечта? - Он сделал особенный акцент на последнем слове.

Не отвлекаясь от возни с продуктами, артистка сказала:

- Как-то странно у тебя голос звучал, когда ты спрашивал. Конечно есть, у кого же её нет? К чему ты это вообще?

Ну, - Кель немного замялся, стараясь подобрать правильные слова, и спросить так, чтобы не обидеть Джил, - просто ты так быстро согласилась пойти со мной, сразу после того, как услышала о том, что храм строили из золота. Другой, на твоём месте, наверняка попросил бы время на подумать. Может, час, а может день или даже два.

Артистка отреагировала очень спокойно:

- Другого в этом городе могло что-то держать. - Перечисляя, она начала наклонять голову то в одну сторону, то в другую. - Семья, более выгодное предложение о работе, ещё какие-нибудь дела. Или, напротив, оттолкнуть то, что ты, по сути, в обмен на защиту предлагал... ничего. Мне же в Рауте больше делать было нечего - все, кто хотел увидеть мои представления - на них посмотрели. Я всё равно собиралась сегодня-завтра уходить, а тут появился ты, и предложил мне неплохой шанс сменить род деятельности раз и навсегда. - Она пожала плечами. - А если не выгорит - я вытрясу у тебя из карманов приличную сумму, не потеряв особо много времени при этом.

Кель аж чуть не подавился морковкой от такой прямоты. Однако, он уже понял, что Джил была довольно прямолинейной особой, и за откровенность платила той же монетой. Он уже даже начал привыкать, и всё меньше удивлялся подобным изворотам в поведении артистки.

Девушка же в это время разложила вымытые овощи обратно на стол и достала из рюкзака другие. В этот миг она боковым зрением перехватила вопросительный, неодобрительный взгляд юноши. Она невинно развела руки в стороны:

- Что? Что такого? Лучше помыть хоть так, чем никак.

Усмехнувшись, лекарь самокритично подметил:

- Где-то я уже это слышал. Да и вообще, я же ничего и не говорил. Здесь ты опытная путешественница.

Джил многозначительно ухмыльнулась:

- Ты своими глазами сказал больше, чем намеревался. - Она вернулась к мытью овощей.

Похрустывая морковкой, лекарь наблюдал за этим действом, как загипнотизированный. Где-то в самом укромном уголке его сознания его воображение рисовало ему мутные и несвязные сцены вероятного будущего. Однако, как артистка не отступала от своего вопроса, пока не получила более-менее внятный ответ, так и юноша намеревался добиться ответа на свой:

- Ну, так что же насчёт твоей мечты? Она тоже как-то связанна с золотом? Или известностью? - Не унимался Кель.

- Хм... - Задумчиво промычала в ответ артистка, не отвлекаясь от своего занятия. - С золотом - да. С известностью - совершенно нет. Даже наоборот. Если как следует поразмышлять, то и рассказывать-то особо нечего - я просто надеюсь разбогатеть.

Кель нахмурился:

- С помощью меня?

Джил, тем не менее, это никак не задело:

- Нет, с твоей помощью. - Ответила она очень мирно. - В общем, мои мечты гораздо более приземлённые, чем твои. Я всего лишь хочу перестать зарабатывать так, как делаю это сейчас.

- Не понял? - Брови лекаря сдвинулись сами собой.

- Сейчас у меня на счету в эльфийском банке уже лежит кругленькая сумма, и её вполне хватило бы, чтобы купить дом. Не в Рауте, конечно и не в столице, но в том же Кориделе можно приобрести неплохой домик с парочкой этажей и симпатичными видом из окна. Но что делать дальше? - Джил начала жестикулировать только что вымытой морковкой, направив её куда-то вправо. - Куплю я дом и что потом? Осяду в городе? - Она развела руками. - Но я ничего больше не умею, а показывать одни и те же представления в одном городе день за днём не получиться. - Теперь морковка смотрела в сторону дороги. - Оставить дом и продолжить вести скитальческий образ жизни? Чтобы меня ограбили, пока я буду гулять на другом конце континента? Да и зачем мне тогда дом? Чтобы знать, что я могу куда-то вернуться? Мне это не нужно, я всегда могу вернуться к отцу. - Последнее слово она произнесла с едва уловимой неприязнью, почему-то отвернув голову в противоположную от лекаря сторону, после чего продолжила возмущаться. - Выйти замуж? - Здесь она озадачила, и даже немного напугала Келя, потому что ткнула морковкой в его сторону. - Я не могу себя представить домохозяйкой ни под каким углом! В сарафане? - Они начертила овощем прямую линию от своей шеи до коленок. - В платочке?! - Начертила морковкой круг над головой. - А потом ещё что? - С каждым словом, Джил начинала всё яростнее размахивать бедным, ни в чём неповинным овощем, всё повышая и повышая нажим в голосе. - Заботиться о детях? Ха! Да я и готовить-то не особо умею! Вполне сносно для себя самой, но стоять целый день у плиты, - она плюхнула кончиком морковки в стол, - чтобы приготовить еды на целую семью?! Нет уж, спасибо! - Джил окончила свою триаду, с силой метнув свою овощную указку обратно в рюкзак.

- Кхм. - Лекарь понял, что случайно затронул очень щепетильную для артистки тему, поэтому решил немного помолчать, чтобы дать ей время успокоиться. Когда она перестала макать в котелок с водой очередной помидор с таким видом, будто намеревалась кого-то утопить, или выведать у него, куда он дел деньги, юноша начал тихонько возвращаться к теме обсуждения:

- Если честно, я не совсем тебя понял. Так, в итоге, ты ищешь подходящий для тебя рецепт семейного счастья? Или просто богатства? Или чего-то ещё?

Джил зло взглянула на Келя, но через мгновение черты её лица разгладились:

- Не знаю. Пожалуй, богатства, но не сами деньги, как таковые, а возможности, которые они мне предоставят. - Она вздохнула. - Я не стремлюсь жить в роскоши и питаться только лучшими блюдами. Но, если мы найдём золото, а не что-то ещё, то, может быть, мне хватит чтобы открыть лавку? Или вложить кучу золота в эльфийский банк и жить припеваючи на дивиденды? - Её взгляд расфокусировался, она начала смотреть сквозь Келя, всё глубже уходя в себя. Лекарь уже успел подумать, что на этом разговор можно и закончить, как, внезапно, артистка бегло проговорила. - Короче, как минимум, у меня есть первый пункт плана - разбогатеть, а что делать дальше - придумаю. - Так же, как неожиданно она это выпалила, так же неожиданно и замолчала.

Тишина длилась некоторое время, пока Кель смотрел прямо на Джил, а она смотрела мимо него.

Хрустнув морковкой, юноша сказал:

- Понятно.

Девушка дёрнулась:

- Чего?

- Говорю, понятно, что за путь ты для себя выбрала.

Джил отчего-то поникла:

- А. Отлично.

- Эм...

- Что-нибудь ещё?

Кель хотел выяснить, почему, раз у Джил уже имелась кругленькая сумма в эльфийском банке, то она до сих пор не сделала магическую операцию по восстановлению глаза, раз она всё равно не собиралась тратить свои накопления на что-нибудь другое, по крайней мере, в ближайшее время. Но в последний момент как-то струхнул, и отвернулся:

- Да так, ничего.

Когда артистка вернулась к избавлению овощей от грязи, лекарь медленно надкусил морковку, и принялся неторопливо её пережевывать. К нему наконец-то пришло понимание того, что расспрашивать девушку о её прошлом - это всё равно что доставать со дна моря жемчужины, когда вокруг плавают акулы и угри. Чтобы не сидеть в тишине, он решил задать ей, пожалуй, самый безобидный, по своему мнению, вопрос:

- А ты никогда не думала о том, чтобы вернуться домой?

Джил криво ухмыльнулась, поджав щеку, отчего один из её глаз сощурился:

- Не-а. - Сказала она резковато. - Что мне там делать? Несколько раз в год я даю отцу знать, что до сих пор жива, и заодно узнаю новости об их жизни с матерью. А если вернусь? Чем буду заниматься? Попытаюсь вылечить мать на заработанные деньги? А ничего не выйдет, и все мои труды за три года уйдут впустую? А если она исцелиться, что тогда? Остаться в деревне с семьей? А дальше? Про своё отношение к замужеству я тебе только что рассказала. Давать представления в деревне, и этим зарабатывать? И про это я уже говорила - профессия артиста подразумевает, что на месте ты сидеть не будешь, ведь твои представления рано или поздно всем осточертеют. А если не выбирать ничего из этого, то тогда что? - Девушка обратилась к юноше - в её голосе звучал вызов.

Вместо того, чтобы давать заведомо неверный совет, Кель решил вместо этого разрядить обстановку:

- Ну, не знаю, ты вон как ножи бросать наловчилась. - Тут он продемонстрировал ей руку, промеж пальцев которой девушка в начале трапезы засадила ему нож. - Кто другой мне бы непременно палец оттяпал. А ты теперь, - он протянул ей эту же самую руку и взглянул с уважением, - настоящий мастер своего дела. Вернешься домой, купишь у местного кузнеца кувалду, и будешь тех же лосей укладывать штабелями, заряжая им молотом промеж глаз? Станешь такой себе охотницей с нетрадиционными методами. - Он примирительно пожал плечами. - Заодно и на месте сидеть не придется.

Шутка сработала. Джил улыбнулась, но как-то печально, не то, чтобы посмеяться. Вместо этого она понуро опустила голову, и наконец-то закончила с омовением продуктов. После чего, что нужно было, вернула в рюкзак, а то, что до этого лежало на столе - положила обратно.

Молчание продолжалось ещё некоторое время, только хруст пережевываемой Келем морковки иногда повисал в воздухе. Наконец, закинув в рот последний кусочек, лекарь прикончил её окончательно, и, отряхнув руки друг о друга, спросил:

- Джил, ты позволишь мне взглянуть на один из твоих метательных ножей?

Артистка настороженно взглянула на Келя, затем прожевала, теперь уже мытую, дольку помидора:

- Вообще-то, я никому не позволяю прикасаться к моему оружию. - Она взглянула на юношу снисходительно, и даже как-то задорно. - Но тебе разрешу. - Рука девушки скрылась под плащом, а появилась обратно на виду уже с одним из ножиков. Она протянула его Келю, добавив наставительно. - Но только в порядке исключения и только потому, что мы партнёры. И лишь единственный раз.

Реакция Джил заставила Келя даже ощутить некий трепет, когда он принимал нож из её рук. И с этим же чувством он начал его очень внимательно рассматривать.

Ножик был сделан из цельного кусочка металлической пластины чёрного цвета, длиной чуть больше кисти Келя. Ручка представляла собой прямоугольник, слегка зауженный ближе к лезвию, и со срезанными углами с другой стороны. По всей её длине располагались четыре отверстия. Обоюдоострое лезвие было шире и немого длиннее самого эфеса, по форме оно напоминало вытянутую в высоту каплю. На его неострой стороне, от нижней части к середине шёл тонкий, неглубокий желобок. Кель знал, что его называют долом, и служил он для облегчения веса оружия. От кончика лезвия к долу выступала узкая грань, из-за которой в сечении клинок выглядел как немного вогнутый ромб.

Всё время, пока он осматривал нож, его не покидало странное ощущение. В какой-то момент, когда он в очередной раз переворачивал метательное орудие другой стороной, ему в глаза бросился один странный момент. В слабом свете уже почти зашедшего солнца он неожиданно заметил, что на самом основании эфеса находилось нечто, похожее на круговые царапины, которые вместе как будто бы образовывали некий крайне смутно знакомый юноше узор:

- Где-то я уже такой видел. - Задумчиво произнёс Кель

- Да таких...

Начала Джил, но тут Келя осенило, и он перебил её:

- Точно! Когда-то на остров приезжал учёный. Он проводил исследование о жизни первого в истории континента Короля Воров по имени ЗичГиран. Учёный искал в библиотеке учителя какие-нибудь упоминания о нём, но ничего не нашёл, зато оставил, в качестве извинения за беспокойство, копию своего труда. Я читал его на досуге. Ножи, что использовал ЗичГиран по описанию один-в-один как у тебя!

Артистка как-то недобро взглянула на лекаря, но в следующий миг, погладив подбородок, задумчиво выдала:

- Хм, а ведь это кое-что объясняет.

Юноша вытянул шею:

- Что например?

Девушка ответила с горькой усмешкой:

- Почему человек, у которого я их приобрела, так распинался за их немаленькую стоимость. Всё втирал мне, что это самая точная копия каких-то других знаменитых ножей. А мне-то на это как раз всё равно было.

Высказывание Джил как-то сбило Келя с мысли, и даже несколько обескуражило, так как оно никак не вязалось с её экономной натурой:

- Почему же ты тогда их всё-таки купила? - Уточнил он с растерянным видом.

Артистка пожала плечами:

- Мне понравилось, как они выглядели. Да и в моей руке очень хорошо лежать. Мне никакие другие ножи не было так удобно метать, как эти. В любом случае, - девушка приподнялась со своего пенька, повисла над столом, опершись на него одной рукой, а другой быстрым, но изящным движением, выхватила ножик у лекаря из рук. - Отдавай обратно. - Она вернулась на место и спрятала метательное орудие в его кармашек в плаще. - Пока сам себе не напридумывал всяких небылиц. - Прищурившись, она вредно хихикнула. - А то я смотрю, воображение у тебя слишком бурное. - С этим юноша не мог не согласиться. - В любом случае, наверное, ещё у тысячи людей, которые умеют метать ножи, имеются точно такие же, как у меня. - Она глянула куда-то вглубь леса. - Если встретим кого-нибудь из моих знакомых коллег по пути, я тебе это докажу.

Артистка настолько проворно и плавно забрала ножик из рук лекаря, что он даже не успел ничего сообразить, и никак на это отреагировать. И поэтому он так и продолжал сидеть с одной кистью сжатой в кулак, в которой до этого покоился эфес, и с распростёртой ладонью, на которой лежало лезвие. В конечном итоге, он опомнился, и сложил руки на стол, после чего спросил, улыбнувшись:

- Как-то всё очень хорошо у тебя сходиться. - Он многозначительно прищурился. - А ты сама-то точно не Королева Воров? Или, может быть, Принцесса? - С каждым словом уголки его губ становились всё ближе и ближе к ушам.

- Ха! Мечтай! - Развязно бросила Джил, хохотнув. - Сидела бы я здесь с тобой, в темноте, посреди леса, будь я принцессой? - Она очертила рукой широкую дугу. После чего добавила с насмешкой. - Ну, может и сидела бы, но уж точно не с тобой. - Артистка задиристо оскалилась. После чего спросила обыденным тоном, глядя на их скромный походный стол. - Ты больше ничего не будешь есть?

Лекарь отрицательно помахал рукой:

- Нет. Спасибо за трапезу.

Артистка принялась складывать всё обратно в рюкзак:

- Пожалуйста. - Ответила она, не поднимая глаз.

Юноша молча наблюдал за телодвижениями девушки, пытаясь понять, стоило ли в тот момент попробовать задать ещё один вопрос: "Спросить про кольца или нет? Раз разрешила ножик посмотреть, то, может про кольца ответит? Или снова встретит в штыки?". Хоть сейчас на руках Джил имелась пара перчаток, присутствие всё тех же деревянных, а может, теперь изготовленных и из другого материала, колец, выдавали небольшие бугорки, опоясывавшие безымянные пальцы артистки.

Когда девушка закончила со сбором припасов, лекарь заметил, что она выглядела довольно безмятежно, что придало твёрдости его намерению:

- Джил?

- Да?

- Тогда, в трактире, я заметил у тебя на каждой руке по деревянному кольцу. Хотел уточнить у тебя, для чего они? Уж точно не для украшения - дерево для этого обычно не подходит. И да, почему именно деревянные?

Джил смотрела на Келя, в её взгляде не чувствовалось злобы или пренебрежения, как в другие разы, когда Кель задавал неудобные вопросы, но, как всегда, в них замечалось что-то такое странное, сложно объяснимое. После небольшой паузы, она ответила, слегка язвительно, с толикой иронии:

- А ещё говоришь, что я замечаю всё подряд. - Она указала на лекаря раскрытой ладонью. - Самому-то в глазастости не занимать. - После чего недовольно хмыкнула, и отвернулась. - Послушай, Кель, мы сейчас съели такой замечательный ужин, чуть ли не под луной, только вот свечи нельзя было зажигать. Зачем ты опять всё портишь глупыми вопросами? - Джил закинула рюкзак на плечо, и направилась в сторону дороги, бросив не поворачивая головы. - Скажем так - если повезёт, ты никогда этого не узнаешь. - Она остановилась, поразмышляла, и всё же дала какой-никакой внятный ответ. - Всё, что я могу тебе рассказать - это то, что эти кольца нужны мне, и очень важны для меня. Ну, и они кое-что для меня значат.

"Ну хоть что-то", - подумал Кель, скорчив кислую мину и, поднявшись с пенька, спрятал руки за спину, после чего зашагал в противоположную от артистки сторону.

Чем немало удивил последнюю. Развернувшись на сто восемьдесят градусов на месте, она вскрикнула:

- Ты куда это?! Из-за такой мелочи решил расторгнуть наше соглашение?! - Её брови поползли вверх, тем выше, чем яснее она осознавала, что это могло оказаться правдой. - Надо же какой обидчивый! - В голосе Джил прозвучало испуг, который она попыталась прикрыть дерзостью. Не получилось. И это немало потешило самолюбие юноши. Девушка замахала свободной рукой. - Ладно, слушай, прости, что я сама такая скрытная, ладно?! Просто я не хочу обсуждать личные вопросы, которые не имеют отношения к делу!

Не поворачиваясь, чтобы не демонстрировать Джил свою улыбку от уха до уха, и не сбавляя шага, Кель поднял одну из рук, призывая артистку поутихнуть:

- Чего ты так разволновалась? Я всего лишь захотел сходить до ветру. - Ответил лекарь, скрывшись за деревом, после чего добавил, высунув голову. - И кто из нас двоих ещё любитель "напридумывать себе всякого"?

Сообразив, что её только что поймали на удочку, артистка замерла, стушевавшись. Но терять лица она явно не собиралась, поэтому, приосанившись, выкрикнула безучастно:

- А, ну ладно. Я тебя на дороге подожду. - Она пошла в указанном направлении. По пути артистка решила восстановить свой статус главного магистра-шутника в этом дуэте, поэтому крикнула. - Если что случиться - визжи, как девчонка, и я немедленно примчусь на помощь. - Она явно намеревалась добавить в голос ехидства, чтобы скрыть облегчение. Однако и это у неё получилось не очень. Хотя, у неё вышло довольно гнусно улыбнуться при этом, тем не менее, юноша видеть этого не мог.

Облегчая мочевой пузырь, юноша перебирал в голове разные мысли относительно состоявшегося только что разговора: "Прям не девушка, а вулкан. Снаружи твёрдая, сунешься в жерло - а там застывшая магма, жар и темнота. А попытаешься копнуть чуть глубже - сразу же обожжешься, если и вовсе не сгоришь".

Закончив, Кель привёл себя в порядок, и поторопился вернуться к дороге. Он прошёл через поляну, "переплыв" море травы, которое оказалось не таким уж и бесконечным, каким выглядело в самом начале, когда они только сюда пришли. Напоследок лекарь мысленно попрощался с пеньками, поблагодарив их за предоставленный отдых. Пробравшись через кусты, он вернулся в искомую точку.

Заслышав шелест листвы, Джил обернулась. Она собиралась что-то сказать, но, увидев добродушное выражение на лице Келя, передумала.

Они продолжили путь. Молча. Каждый размышлял о том, что ему только что рассказал другой. И уж точно там было над чем подумать.

***

На пути к привалу, где вечером остановились Кель и Джил, высоко на одном из деревьев, укрывшись в густой листве, сидела фигура в угольно-чёрном плаще, отделанным соболиным мехом.

Человек в плаще сидел, а точнее, лежал на одной из самых толстых веток тихо, неподвижно, прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны дороги. У него за спиной висел красивый, резной лук, который он периодически поглаживал.

Его голову покрывал капюшон, из-под которого виднелась только аккуратная, стриженая борода.

Когда он услышал голоса, то задержал дыхание, чтобы исключить любую возможность быть обнаруженным.

Человек в плаще заметил путников. "Парень и девушка. Совсем молодые", - определил он.

В то же время, эти двое не то, что не заметили фигуру на дереве, но они даже предположить не могли, что в кронах деревьев кто-то может прятаться. Они обсуждали место для привала. Парень задавал вопросы очень наивным тоном, а девушка отвечала ему на это раздражённым голосом:

- Кода я шла в Раут, видела где-то здесь удобное место для привала.

Парень, очевидно, продолжая свой допрос, спросил:

- Чем оно настолько "удобное", что ты его так тщательно высматриваешь?

Ответ девушки скрытый человек не расслышал - они прошли мимо.

После этого он бесшумно спустился с дерева. Он делал так уже тысячу раз. После чего тихо побежал к тому месту, которое обсуждали юные путешественники.

Бегом, да ещё и через лес он гораздо быстрее добрался до полянки, чем те, за кем он собирался наблюдать.

Человек в плаще забрался на другое дерево, которое подходило под его нужды - высокое, с крепкими ветками и густой листвой. Он специально выбрал такое место, чтобы в случае чего быстро, незаметно скрыться, но чтобы при этом хорошо слышать разговор парня и девушки.

Долго ждать не пришлось.

Всё время, что путники беседовали во время трапезы - человек в плаще слушал, и внимал, ловя каждое слово.

Разузнав, что парень с девушкой направляются именно в Коридель, и убедившись, что они не собираются никуда сворачивать с главной дороги, человек в плаще спрыгнул с дерева, и бесшумно ретировался. Он узнал всё, что ему было необходимо.

***

Кель и Джил всё продолжали идти, даже когда уже совсем стемнело, на небе появились звёзды. Лекарь беспечно любовался ночным небом, а артистка, напротив, внимательно смотрела себе под ноги.

Юноша не очень хорошо разбирался в расположении звёзд и созвездиях, но, тем не менее, умел находить все основные знаки явления. Он перевёл взгляд на Джил, но она не обратила на это внимания, продолжив вглядываться на дорогу. "Интересно, когда мы уже остановимся на ночёвку? И как только она до сих пор не устала? Я-то хоть вздремнул у Сола пару часиков, да и то уже притомился", - подумал он, но задал совсем другой вопрос:

- Джил, а под каким знаком явления ты родилась?

Артистка бросила на него короткий, недоумённый взгляд и буркнула, вновь опустив голову:

- Так ты что, ещё и звездочёт? Небось, ещё и карту звёздного неба наизусть знаешь?

Кель поднял голову:

- Да нет, не знаю. Точно не всю, по крайней мере. Скорее так, интересными местами. - Он замолчал, в ожидании ответа девушки, но та совсем не намеревалась отвечать. Тогда лекарь повернул голову к ней, и спросил ещё раз. - Ну, так, всё-таки?

Джил посмотрела на него одними глазами:

- Ледяной мыши. - Наконец раскололась Артистка, тяжело вздохнув. - А ты?

- Солнечного медведя.

Прошло совсем немного времени, прежде чем юноша задал следующий вопрос:

- А ты веришь, что людям, родившимся под определёнными знаками присущи какие-то особые черты характера?

Девушка завертела головой, отрицательно промычав:

- Ны-ы.

Кель усмехнулся:

- Ха-х. Я тоже.

Казалось бы, на этом можно было бы и закрыть эту тему, но тут лекарь задумался о том, что только что сказала Джил - ледяным знак мыши был не так уж и давно, что шло вразрез с тем, что, как юноша предполагал, артистка была старше его, по крайней мере, на несколько лет:

- Джил, а сколько тебе лет? - Спросил он с неким недоверием, однако, на этот раз он засомневался в собственных познаниях, а не в словах девушки.

Закатив глаза, она бесшумно, но продолжительно, выпустила воздух через ноздри, и спросила немного раздражённо:

- Это важно?

- Просто интересно. - С невинным видом пожал плечами лекарь.

- Восемнадцать.

- Восемнадцать?! - Воскликнул юноша, и зачем-то, наверное, для большей точности, начал высчитывать на пальцах. - Получается, раз ты путешествуешь три года, значит, ты ушла из дома в пятнадцать?! И тогда же начала зарабатывать?

Прежде чем ответить, артистка опасливо огляделась, и высказалась суровым полушёпотом:

- Орать ночью в лесу, не лучшая идея, гений. - Вылупив глаза, Кель понял, что только что сделал, и тоже осмотрелся. После чего сделал такое движение, как будто бы запер свой рот на невидимый замок, а ключ выбросил. Этим жестом ему удалось смягчить девушку. Слега улыбнувшись краешком рта, она тихонько усмехнулась и согласилась. - Ну да, всё верно. А что такого?

Лекарь невольно присвистнул. Сообразив, что он опять прокололся, юноша, тут же захлопнул свой рот обеими руками. Сдвинув брови и прикрыв глаза наполовину, Джил одарила его таким взглядом, какой обычно достается распоследним идиотам. Кивнув в знак согласия с позицией артистки, Кель всё-таки поделился собственным мнением:

- Ничего себе. Должно быть, в жизни тебе очень сурово пришлось.

Артистка не очень любила как минимум три вещи: тех, кто много болтает, тех, кто пытается залезть в её личную жизнь без приглашения, а ещё объяснять очевидные моменты. Именно поэтому она не стала отвечать на этот, как она сама его расценила, риторический вопрос, а вместо этого предостерегла своего спутника:

- Ты лучше говори поменьше, а особенно не свисти и не вопи без надобности. По ночам звуки разносятся гораздо дальше, чем днём.

Лекарь очень ясно понял указания девушки, и, поэтому, решил отложить все разговоры до утра. И ещё, на всякий случай, тоже начал поглядывать по сторонам.

Когда они прошли ещё некоторое расстояние, с Джил начало твориться что-то странное. Юноша заметил, что у артистки участилось дыхание, а её глаза начали бегать - она то бросала странный взгляд в сторону Келя, то виновато смотрела себе под ноги, то глядела в сторону леса, будто ожидала что-то там найти. Но, что самое главное, она практически перестала следить за дорогой.

Кель забеспокоился. Он спросил, внимательно взглянув на девушку:

- Джил, что с тобой? Всё в порядке? Или что-то не так? - Он настороженно взглянул на деверья, и спросил совсем тихо. - За нами что, кто-то следит?

Своими вопросами он словно бы вывел её из какого-то транса. Одёрнувшись, артистка заговорила как-то сбивчиво:

- А, что? Нет-нет. Кажется, нет. - Понуро опустив голову, она вздохнула, и заговорила со злобой в голосе. - Слушай, Кель, - несмотря ни на что, лекарю показалось, что девушка, скорее, злилась на саму себя, а не на него, - я, то есть ты. Ты такой открытый, рассказываешь всё о себе, о чём бы я ни спросила. А я только и делаю, что огрызаюсь в ответ на все твои вопросы. - Она немного замялась. - В общем, я хотела бы ответить тебе взаимностью, и рассказать тебе кое-что. - Чуть приподняв брови, Джил посмотрела на Келя с какой-то надеждой, мольбой и извинениями в глазах, что слегка сбило лекаря с толку. - Тогда, в трактире у Сола, я соврала, что зарабатываю на жизнь одними только выступлениями.

В голове юноши что-то взорвалось, и градом посыпались различные мысли относительно того, чем же ещё, помимо метания ножей, могла заниматься бродячая артистка. Из всех них Кель выловил одну, самую притязательную. И где-то внутри него затеплилась надежда, что одним из дополнительных источников дохода девушка избрала свой чудесный голос. И что теперь ему всё-таки представится возможность услышать концерт в исполнении Джил. Сгорая от нетерпения, он выдавил из себя, стараясь скрыть свой щенячий восторг:

- А чем же тогда ещё?

Артистке понадобилось ещё около минуты, чтобы решиться сказать это вслух. В конечном итоге, она подняла голову и посмотрела на лекаря тяжёлым взглядом:

- Иногда я зарабатываю тем, что охочусь за головами.

Такого поворота лекарь явно не ожидал, как и того, что случилось с ними в следующий момент:

- Чего-о-о-о-ох?! - Юноша надрывно закричал.

Но не из-за признания девушки, хотя и это тоже имело место быть. Его заставило повысить голос то необычное обстоятельство, что и он, и его спутница внезапно подлетели в воздух, и так и остались там висеть, зависнув между небом и землей, плотно прижавшись друг к другу, и не понимая, что же произошло.

- Бесы! - Поддержала вырвавшимся громким возгласом новоиспечённая охотница за головами.

Внезапно, они оказались подвешены на дереве, в полутора мерах над землёй, пойманные в сеть. Верёвка, которая крепилась к одной из верхних веток, скрывалась где-то в кроне, и уходила куда-то за ствол. Ловушка состояла из крепких переплетённых верёвок, каждая толщиной примерно в два пальца. Кель находился в согнутом чуть ли не пополам, полулежачем положении, с задранными кверху ногами, что ощущалось весьма неудобно, так как его пятки оказались гораздо выше головы. В то же время, Джил умудрилась извернуться, и принять такую позу, будто упала на колени. Лекарю даже показалось, что артистка ожидала чего-то подобного, поэтому заранее приготовилась в такому исходу. Однако его голову сейчас занимали совсем другие мысли. Он завопил от неожиданности:

- Джил, что происходит?! - В голове, словно мухи возле мёда, роились различнейшие предположения, однако, их же жужжание заглушило голос разума, из-за чего юноша попытался себя успокоить, выдав самое абсурдное, не понижая тональности. - Мы ведь попались в ловушку следопытов из Раута, правда?! Сейчас они придут, мы им всё объясним, и они нас отпустят? - Уточнил он с очень большой надеждой в голосе.

Несмотря на настойчивость лекаря, артистка ничего не ответила. Вместо этого она, сосредоточившись, быстро мотнула головой туда и обратно. Никого не обнаружив, девушка совершила едва заметное, едва ли не молниеносное движение - резко согнула и тут же выпрямила пальцы на правой руке. В её руке тут же оказался нож, совсем непохожий на тот, что она давала посмотреть Келю на привале. Без лишних слов, Джил принялась резать верёвки, не обращая никакого внимания на своего спутника.

Нож возник настолько быстро, что если бы лекарь в тот момент моргнул, он бы не успел увидеть, что тот вылетел из рукава артистки. В свете луны Кель сумел рассмотреть, что обоюдоострое лезвие ножа, по форме напоминавшее лопату для земляных работ, было разделено на два узким, прямоугольным вырезом, идущим от кончика к середине клинка. Эфес заменял металлический прямоугольник, немного толще и шире, но в разы короче лезвия.

- Дерьмо, дерьмо, дерьмо! - Яростно непрерывно повторяла Джил, громким шёпотом.

Кель же, не обнаружив рядом никакой опасности, усилием воли подавил первоначальный приступ паники. Он попытался принять более удобное положение - для этого лекарь вытянул руки вверх, схватился за сеть, и подтянулся. Раскачав ловушку, юноша принял почти такое же положение, что и Джил.

Что очень не понравилось артистке:

- Кель! Не ёрзай, идиот! Ты же мешаешь! - Выругалась она, после чего незамедлительно продолжала остервенело кромсать верёвки.

Лекарь заметил, как по её пальцам сочилась кровь. Тогда-то он и понял, что девушка не очень удачно поймала выстреливший из её рукава нож, а так же, откуда появились шрамы.

Юноша ещё раз огляделся, в поисках чего-то или кого-то, что могло бы доставить им неприятности, но, в очередной раз не приметив рядом ничего необычного, он спросил, теперь тоже шёпотом:

- Джил, что происходит?

- Заткнись! Помогай, давай! - Злобно прошипела артистка сквозь зубы. Молниеносным движением она достала из-под плаща один из своих метательных ножей и протянула Келю. - Режем по общей линии. Я - сверху вниз, ты - снизу вверх. Поторапливайся.

Пока лекарь соображал, откуда ему нужно было начинать, и пока он подносил нож к тому месту, артистка уже успела сделать добрую половину работы.

Как, внезапно, из кустов послышался мерзкий, хриплый голос:

- Смотри-ка, Пёс, каких замечательных пташек сегодня занесло на наше дерево. Прям голубок и горлица. - После небольшой паузы, противный голос добавил. - Только вот что-то горлица с изъяном.

Ему вторил густой, лающий бас:

- Ага, я уж думал, они о нас как-то пронюхали. Слышь, Сухой, я говорю, уже забеспокоился, что они какой-нибудь лесной тропой нас обходить пошли.

- Да понял я, понял! - Раздражённо ответил ему мерзкий голос.

Джил прервала свою попытку освободиться. После чего вырвала метательный нож из рук Келя, и спрятала его на место. А потом прошептала так тихо, что услышать её удалось только лекарю:

- Мы в глубочайшей заднице.

Громко шелестя листвой, из кустов вышли двое мужиков. Первое, что бросилось Келю в глаза, от чего у него пробежал холодок по спине, было то, что эти двое носили пурпурные накидки, какие он видел на солдатах в Рауте. Но на военных они походили. Совсем. Лекарь не хотел в это верить, но чутьё подсказывало ему, что они попались в лапы самым настоящим разбойникам.

Один из них, которого прозвали Сухим, улыбался, но ничего хорошего это, отнюдь, не сулило. Помимо прочего, у него не хватало нескольких зубов, что совсем не красило его физиономию, а напротив, заставляло выглядеть ещё страшнее. Кроме этого юноша обратил внимание на его кривой, очевидно, множество раз поломанный нос. Глаза в темноте разглядеть было нереально, а волосы бандит повязывал красной банданой.

Другой выглядел не намного лучше. Маленькие, широко посаженные глаза вкупе со сплющенным носом, висящими щеками и отёкшим лицом придавали ему сходство с бульдогом. Лающий голос очень хорошо гармонировал с его внешностью и кличкой, которую, ему, скорее всего, дали соратники - Пёс.

Помимо солдатских накидок, одежду они носили почти одинаковую. На обоих были надеты котарди кирпичного цвета. Кель знал правильное название этого типа одежды, потому как всю жизнь прожил со швеёй. Но в данном случае, это были хлопковые, бесформенные, плохо сшитые, куртки, доходившие бандитам до середины бедра. Только если на Сухом котарди висела мешком, то пуговицы бульдога боролись не на жизнь, а на смерть за каждый миллиметр ткани, который могли удержать на его внушительном дряхлом пузе. Оба носили мешковатые от пояса до колен, но сильно зауженные на голенях брюки - Сухой светлые, бульдог тёмные. На поясе худощавого разбойника болтался меч. Лекаря заставляла крайне неуютно себя чувствовать схожесть этого оружия с тем, что он видел у солдат в трактире у Сола. Опять же, сей знак не сулил ничего хорошего. Бульдогообразный же бандит пользовался массивной деревянной дубинкой.

Сухой пристально осмотрел улов, и произнёс, обратившись к товарищу:

-Смотри-ка, Пёс, - он мотнул головой в сторону пленников, - у них оружие. Это надо исправить.

Второй разбойник, кличку которого лекарь пару мгновений назад почти угадал, возмутился, пролаяв:

- А чё я-то сразу?

- Лады, давай так - я осмотрю имущество парнишки, а ты, так и быть, облапаешь девку. Но потом в лагерь потащишь их сам, идёт?

Долго уговаривать не пришлось. Заплывшие глазки Пса сразу же засверкали нехорошими огоньками:

- Идёт. - Он так тряханул головой, что по его висячим щекам пробежались волны.

Сухой кивнул. После чего вытащил свой меч, и закричал, направив его в сторону пленников:

- Даже не думайте рыпаться! Если кто дёрнется - сразу в обоих лишних дырочек понаделаю, понятно?!

Лекарь и артистка нехотя кивнули.

Бандиты начали медленно приближаться к сети, напряжённо наблюдая за своими жертвами, как вдруг, неожиданно даже для самого себя, юноша выпалил:

- Откуда у вас эти накидки?! - В его голосе чувствовалась лёгкая истерика. Кель ощутил, что срочно надо было взять себя в руки, и так он и поступил.

Несмотря на это, разбойники успели уловить беспокойные нотки в голосе лекаря, затем переглянулись, пробежались друг по другу глазами, и крикнули одновременно, едва сдерживая смех:

- Подарили! - И оба зловеще захохотали.

Смех Сухого напоминал скрип несмазанных дверных петель, в то время как бульканье Пса создавало ощущение, что тот задыхается, и ему требуется немедленная помощь.

Отсмеявшись, бандиты подошли ближе к сети. Сухой молча протянул руку. Кель украдкой взглянул на Джил, она, не колеблясь ни секунды, передала его Сухому, тот отдал его своему напарнику. Пёс начал внимательно осматривать приобретение, после чего присвистнул:

- Слышь, Сухой, да это не обычный кинжальчик, смотри, у него рукоятки даже нету, а лезвие какое необычное.

Он поднял предмет обсуждения повыше, чтобы другой бандит мог осмотреть его взглядом, не опуская меча:

- Такие, обычно, пользуют для скрытого ношения. Значит девка-то, не так проста, как кажется. Надо их осмотреть, прежде чем спускать. - Сухой взял нож из рук у Пса, воткнул его в землю рядом с собой, и скомандовал. - А ну-ка, вы двое, показывайте, что под плащами!

Кель и Джил недоумённо переглянулись, но выполнили приказ, настолько, насколько это было возможно в их положении. Получилось очень неловко - они мешались друг другу, и теряли равновесие, из-за того, что сеть раскачивалась от их движений.

Сухому же явно нравилось отдавать приказы, а то, что его столь покорно слушались, доставляло ему ещё большее удовольствие. Он с пристрастием осмотрел имущество пленников:

- Так-так-так, что тут у нас? О-о-о, эй, пацан, давай-ка сюда сумку. - Он посмотрел на Пса и мотнул головой в сторону сети. - Вы тут и дырочку удобную проделали для передачек, я смотрю? Никак, нас заждались?

Джил действительно успела перерезать несколько верёвок: всё ещё недостаточно, чтобы бежать, зато этого вполне хватило, чтобы передать вещи так, чтобы разбойники чувствовали себя вне опасности. Келю пришлось расстегнуть единственную пуговицу на своём плаще, чтобы снять сумку. И то, во время этого мероприятия он едва не заехал артистке по лицу - все же, места было слишком мало.

Пёс принял сумку, и тут Сухой засуетился:

- Дай-ка я посмотрю. - По его голосу стало понятно, что именно это дело он почему-то очень не хотел доверять своему напарнику.

Тот выполнил просьбу, не моргнув глазом. Сухой же, в обмен, отдал меч и приказал:

- Пёс, не спускай с них глаз! - После чего начал очень бесцеремонно рыться в сумке артистки.

Поначалу, бульдогообразный бандит с недоумением взглянул на доставшееся ему колюще-режущее оружие, но через несколько секунд, гордо выпятив грудь, и самодовольно улыбнувшись, вновь наставил его на пленников. Кель заметил, что лезвие немного подрагивало, исходя из чего сделал вывод, что у бандита дрожали руки.

Внимательно изучив содержимое сумки, Сухой радостно воскликнул:

- Ого, Пёс, да нам свезло! Пацан-то, оказывается, лекарь! Не надо будет ещё один налёт на аптекаря совершать! Пополним запасы нашего старикана, и можно будет и дальше здесь спокойно промышлять!

Пёс никак не отреагировал на слова Сухого, потому что в это время внимательно следил за Джил. А она всё ещё держала плащ настолько открыто, насколько это было возможно. Наконец, Пёс, слегка повернув голову, но не взгляд, сказал напарнику с опаской в голосе:

- Слышь, Сухой, а у девки-то полно ножей, да ещё и кинжалы на поясе какие-то, чего доброго прирежет кого из нас, а?

Сухой насторожился:

- И то верно. Надо её сразу разоружить.

Он очень осторожно поставил сумку Келя на землю, очевидно, боясь повредить свалившееся на голову счастье в виде лекарств, и посмотрел на Джил:

- Значит, так, девка, сейчас ты очень медленно снимаешь свой плащ, и отдаешь его моему другу. - Он с сомнением посмотрел на Пса, после чего забрал у него меч. - Затем, ещё медленнее, расстёгиваешь свой пояс, и его тоже бросаешь через дыру в сетке. После этого, ты очень осторожненько вытаскиваешь все свои припрятанные в укромных местах ножички, а если попытаешься что-то провернуть, - тут он указал оружием на Келя, - пострадает твой дружок, а не ты, понятно?

Джил кивнула и очень осторожно, чтобы не спровоцировать Сухого, развязала верёвочки на шее. И рюкзак в этом ей отнюдь не помогал, а напротив, сильно мешался. Скомкав плащ, артистка медленно передала его Псу. Тот, недолго думая, постелил его на землю.

Когда пришла очередь пояса, Джил уже успела положить на него руки, и приготовиться снимать, как вдруг она заколебалась, с горечью посмотрев на свои кинжалы. Моргнув, чтобы бандиты не увидели, как она переводит взгляд, артистка украдкой посмотрела на меч Сухого, который в тот момент был наставлен прямо на бок Келя. Было очевидно, что именно с кинжалами девушке расставаться не хотелось, и тогда она продумывала варианты, как бы оставить их при себе.

Что не ускользнуло и от взгляда Сухого. Бандит поторопил:

- Давай быстрей! А то сейчас лишнюю дырочку ему в груди проделаю, - он потыкал мечом в направлении лёгких лекаря, - чтобы дышалось легче! - Недобро, устрашающе, даже мрачно хохотнул бандит.

Джил ничего не оставалось, как отстегнуть свой пояс, и передать его Псу. Тот осмотрел кинжалы, не обращая внимания на метательные ножи, висевшие тут же, и ахнул:

- Ого! Сухой! - Он развернулся на месте, лицом к напарнику. - Да это не какие-нибудь заточки самодельные! Тут работой самого настоящего мастера попахивает!

Сухой гаркнул, не прекращая пристально наблюдать за пленниками:

- Не поворачивайся к ним спиной, болван! - Пёс испуганно подпрыгнул, развернувшись в полёте, и отшатнулся на пару шагов. Артистка еле слышно скрипнула зубами от досады за упущенную возможность. Юноша понял, что, Сухой только что спас напарнику если не жизнь, то, как минимум, здоровье. Худосочный разбойник с немым укором посмотрел на грузного товарища, и только потом положительно высказался насчёт добычи. - Это хорошо. Покажем главарю - он будет доволен. Если кинжалы действительно настолько хороши - наверняка он их себе в коллекцию добавит. Авось, нам на этот раз больше обычного перепадёт. За такой-то улов!

Пёс, обрадованный такой перспективой, улыбнулся, да так, что уголки его растрескавшихся губ скрылись за обвисшими щеками. Он очень небрежно бросил пояс Джил на расстеленный на земле плащ так, что ножи на ремне брякнули о кинжалы на ремне. Глаза артистки налились ненавистью, а Пёс, не обратив на это внимания, выжидающе уставился на путников.

Девушка ответила ему тем же.

Сухой нахмурился:

- Слышь, девка, думаешь, мы так просто поверим, что у тебя больше никаких фокусов в рукаве не припрятано? Давай-ка, доставай всё, что есть!

Джил, сжав зубы, медленно выпустила воздух через ноздри. Осмотревшись, она ухватилась одной рукой за сетку, чтобы удержать равновесие, а другой потянулась к голенищам сапог и достала из каждого по два метательных ножа, и передала их Псу.

Сухой был несказанно рад, что всё шло как по маслу. С подозрением осмотрев весь боезапас девушки, который в данный момент горкой расположился на её же плаще, он спросил, прищурившись:

- Это точно всё?

Джил молча мотнула головой.

Сухому такой расклад пришёлся не по душе, поэтому он решил установить новое правило:

- Отвечай словами, когда я к тебе обращаюсь! - Оскалившись своей просвечивавшей устрашающей улыбкой, он угрожающе добавил. - Пользуйся своим прелестным язычком, пока я тебе позволяю. - Он провёл большим пальцем по лезвию своего меча, в его глазах сверкнул кровожадный огонёк. - Или, точнее сказать, пока он у тебя есть.

Тем не менее, ему не удалось ни на секунду напугать Джил. Тихонько презрительно усмехнувшись, он выдала совершенно спокойным тоном:

- Да, это всё. - Артистка с ненавистью посмотрела на своего пленителя, благо, в темноте он этого разглядеть не мог.

- Прекрасно, прекрасно. - Сухой помахал мечом, будто расслабившись, но сразу же сделал резкий выпад в сторону шеи Келя, остановившись в паре десятков сантиметров от сонной артерии. Лекарь нервно отдёрнулся. - Но за каждый нож, который найдёт у тебя сейчас Пёс, - он медленно переместил лезвие ножа на кисть юноши, - твой дружок лишится по одному пальцу, усекла?

- Усекла. - Кивнула Джил.

- Отлично. - Худосочный мотнул головой в сторону ловушки. - Пёс, проверь-ка её обувь ещё разок, на всякий случай.

Напарник послушно просунул пальцы в голенище сапога Джил, и пошарил по всей окружности. Ничего там не обнаружив, повторил то же самое со вторым, с аналогичным результатом. Затем, он повернулся к Сухому, и отрицательно помотал головой.

Тот кивнул:

- Проверь-ка ещё сапоги пацана.

- Но я должен осматривать только девку! - Возмущенно пробулькал Пёс.

Чем слегка разозлил напарника:

- Идиот! Если мы сейчас поменяемся, и девка шлёпнет меня по башке, то пока ты сообразишь, что делать - она уже выберется, и тебя заодно прибьёт, потому что ты у нас проворен, как мешок с камнями.

- Ладно, но только на этот раз! - Совсем без удовольствия согласился Пёс.

Он провёл ту же процедуру с обувью Келя, что и с сапогами Джил.

Удостоверившись, что в легкодоступных местах оружия у пленников нет, Сухой приказал артистке:

- Так, теперь давай сюда рюкзак.

Джил с трудом пропихнула тот через дыру в сети, а под самый конец, непонятно, специально или случайно, упустила его из рук.

Сухой напрягся, и всего на мгновение отвёл взгляд от пленников.

Пёс поймал рюкзак, когда тот уже почти успел коснуться земли. Бандит едва не потерял равновесие, явно не ожидая, что тот окажется настолько тяжёлым. Распрямившись, бандит прижал его к груди, и, недовольно взглянув на девушку, боязливо попятился. Затем, он принялся рыться в вещах Джил. Закончив, он сказал напарнику:

- Здесь спальные мешки, жрачка и котелок, ничего ценного не вижу.

- Кошелька нет? - Сухой на секунду отвлёкся от наблюдения.

- Я не нашёл.

- Чёрт, - чертыхнувшись, худосочный бандит сразу же выдал в себе северянина, по крайней мере, для Келя, - я тоже у пацана в сумке не нашёл. Но у него уж больно дохрена там всяких карманов. - Разбойник задумчиво посмотрел на землю. - Не отправились же они в путешествие без единого вятого? - В этот момент лекарю показалось, что артистка вот-вот собралась что-то сделать, но тут Сухой резко вернулся в боевую позицию, чем заставил девушку передумать. - Ладно, на месте разберёмся, у костра лучше видать будет. - Он снова обратился к приятелю. - Теперь опускай их на землю и прощупай, как следует.

- Бабу я осмотрю, а пацана ты должен сам! Мы так не договаривались! - Обиженно пробасил Пёс.

- Ладно-ладно, только поторопись уже!

Пёс бросил рюкзак на плащ, к поясу, и туда же перенёс сумку юноши. Далее, он зашёл за дерево, на ветках которого висели Кель и Джил, повозился немного с верёвкой, и пленники за одно мгновение рухнули на землю. Сеть раскинулась на земле, освободив незадачливых путников. Соприкоснувшись с землёй, лекарь охнул. Артистка же только сдавленно ухнула, не раскрывая рта.

Келю и раньше приходилось падать с деревьев, не раз, и даже не два, но сейчас всё было совсем по-другому. Совсем не так, как тогда. В детстве, когда, когда срываешься с ветки, в тебя вселяется ужас от осознания того, что ты допустил очень опасную оплошность, которая может тебе дорого обойтись. Когда ты находишься в полёте, ты боишься того, что ты сейчас ударишься, травмируешься из-за этого, и тебе будет больно, или даже очень больно. Но в детстве, когда ты приземлялся, страх тут же испарялся совсем, и на его место приходила жалость к самому себе, за ободранную коленку или ладошки, а на глазах, зачастую, выступали слёзы. Сейчас же, хоть Кель и оказался на земле, испуг никуда не ушёл. И это стало для юноши чем-то очень непривычным. Напротив, его тревога превратилась в самый настоящий ужас. И чем больше он думал о том, что произойдёт, тем хуже ему становилось. Ему было страшно, как никогда раньше, от одного лишь осознания ситуации, в которой они оказались. Хотя, почему-то, меньше всего он боялся именно за себя. Ведь судя по разговорам бандитов, то, что он был лекарем, могло спасти ему жизнь, по крайней мере, хоть на какое-то время. Но вот о том, что в ближайшем будущем ожидало Джил, ему даже думать не хотелось. Поначалу он понадеялся, что разбойники заберут только их вещи, а их самих отпустят на все четыре стороны, но когда те заговорили про лагерь, даже самая последняя надежда в душе Келя угасла совсем.

Разбойники приблизились вплотную, и Сухой пригрозил, наставив меч на лекаря:

- Правила те же, если один рыпается - другой получает увечья, может быть, даже не совместимые с жизнью. - Сухой расхохотался мерзким, рокочущим смехом, Пёс его поддержал. Неожиданно резко прервав смех, худосочный бандит посерьёзнел, и скомандовал. - Медленно поднимаетесь с земли, без резких движений, потом так же поднимаете руки вверх, чтобы я обоих видел, поняли?

Кивнув, пленники расползлись из кучи-малы, и послушно выполнили требования разбойника.

Сухой ощерился, мотнув подбородком в сторону артистки:

- Вперёд.

Оскалившись настолько широко и криво, что юноша даже подумал, что по подбородку бандита сейчас потечёт слюна, Пёс принялся ощупывать Джил, весьма нагло хватая её в таких местах, где что-то спрятать, в принципе, было довольно непросто. Поначалу, он положил ладони ей на бедра, сжал и разжал их несколько раз, и только после этого провёл руками по всей ноге, до самой обуви девушки, при этом его маленькие заплывшие глазёнки похотливо заблестели, и начали бегать из стороны в сторону. Желваки на щеках артистки яростно задрожали, но она всеми силами старалась сдержать себя. Довольный началом осмотра, Пёс взглянул на приятеля, спеша поделиться своей радостью:

- Сухой, а девчонка-то хороша! Знатно сложена, хоть и одноглаза!

Это заявление Пса вызвало внутри Келя целую бурю негативных эмоций.

Сухопарый бандит же отреагировал спокойно, хотя в голосе чувствовалось некоторое раздражение:

- Продолжай, давай, да поторопись.

Энергично закивав головой, Пёс повернулся обратно к девушке. Затем, он спешно похлопал её по рукавам, торопясь поскорее перейти к груди. Дойдя до искомого, разбойник без малейшего зазрения совести обхватил их обеими руками, и наглейшим образом начал мять и раскручивать в разные стороны. Когда Пёс, забыв обо всём на свете, потянулся к шее Джил своими жирными губами, злоба в Келе забурлила с такой силой, что ему захотелось, наплевав на всё, сорваться и начать душить ублюдка, обхватив окаменевшими пальцами его мерзкую, жирную шею. И не отпускать до тех самых пор, пока последняя конвульсия, вместе с душой, не покинут его обрюзгшее тело. Джил же старалась воспринимать всю эту ситуацию настолько спокойно, насколько было возможно. И хотя она пыталась, ей всё же не удалось скрыть того непомерного омерзения, которое накатило на неё, когда отвратительная рожа Пса оказалась рядом с её лицом. Одна из щёк девушки поджалась сама собой, отчего один её глаз прикрылся наполовину, а уголок рта искривился от брезгливости. И всё же, высоко подняв руки, она даже не пыталась оказать бандиту никакого сопротивления, и, помимо прочего, из неё не вырвалось не единого звука за всю процедуру "обыска". В какой-то миг она невольно взглянула не Келя. Заметив его взвинченное до предела состояние, она всем своим видом, и мимикой лица постаралась показать лекарю, чтобы тот даже не думал отваживаться на опрометчивые, глупые, и необдуманные поступки. Ясно поняв знаки артистки, лекарь, натужно и продолжительно выпустив воздух через ноздри, пустил все свои силы на то, чтобы обуздать своё негодование.

Но когда Пёс, вдоволь наигравшись в грудью девушки, собрался запустить руку ей в штаны, юноше уже стало всё равно, что произойдёт дальше, и это отразилось в его взбешённом взгляде. Джил, увидев это, широко раскрыла глаза, и только ими пыталась незаметно показать, не привлекая внимания худосочного разбойника, что оно того не стоит. Буквально за мгновение до того, как Кель окончательно потерял голову, и уже почти решился накинуться на Пса, на выручку, внезапно, пришёл сам Сухой.

Худощавый разбойник положил руку на плечо своему товарищу, которым похоть овладела уже настолько, что он даже успел забыть, где находился, и придержал того от необдуманных действий:

- Но-но-но! Слышь, Пёс, завязывай, а то разошёлся тут. В лагерь вернёмся - там развлечёшься. А тут в любой момент могут вылупиться следопыты Раутовские. Мы итак уже задержались, тем более, главарь будет недоволен, если мы слишком поздно заявимся - надо спешить.

Пёс, натурально, недовольно заскулив по-собачьи, нехотя прервался. Он выпрямился, отошёл, снял с пояса свою дубинку, похлопал ей по свободной ладони, приготовившись к обороне, и обратился к коллеге:

- Давай, теперь ты.

Сухой, повесив меч на пояс, не особо стараясь, по-быстрому обыскал Келя, ощупав штаны и рубаху, будто и не ожидал что-либо найти. Видимо, к этому моменту он уже понял, кто в этой связке был ученым, а кто его телохранителем. Закончив, он вновь вооружился, и обратился к Псу:

- Ладно, у этого тоже ничего. Вроде, оба чистые. - Осклабившись, он обратился к лекарю. - Повезло тебе, пацан, пока что твои пальцы остануться при тебе. Пока что. - Добавил он угрожающе. Кель подметил, что для человека, у которого не хватало очень многих зубов, худощавый разбойник слишком любил их демонстрировать. Теперь Сухой снова обратился к напарнику, мотнув головой в сторону пленников. - Давай, тащи их в лагерь.

- А чё я-то?! - Не на шутку возмутился Пёс.

Худосочный хлопнул себя по лицу:

- Потому что мы с тобой так с самого начала договорились, дубина. Ты лапаешь девку, но за это тащишь их в лагерь.

- А... точно. - Расстроился Пёс, и понуро опустил голову. Видимо, теперь он понял, необходимость тащить двух молодых людей до самого лагеря совершенно не стоила возможности "обыскать" деваху.

Сухой же, наоборот, довольный заключённой сделкой, сказал:

- Я пойду позади тебя - понесу добычу, и заодно буду приглядывать за нашими голубками. - Сухопарый разбойник с недоверием осмотрел лекаря с артисткой.

- Лады. - Пробурчал Пёс, и приблизился к незадачливым путникам. - Садитесь давайте, я вас тащить буду. Кель с Джил переглянулись, после чего выполнили указание обрюзгшего нарушителя закона. Тот, в свою очередь, вновь затянул сеть над головами пленником так, что юноша с девушкой снова оказались в весьма тесных условиях, как когда висели на дереве.

Представив, что им так придется провести в таком положении неизвестно сколько времени, Кель не выдержал, и выкрикнул так громко, как мог, понадеявшись, что их услышат недавно упомянутые бандитами следопыты из Раута:

- Да мы же так кожу в кровь сотрём! Разрешите нам идти самим!

Пёс закончил затягивать сеть, а Сухой в это время свернул плащ Джил так, что из него получился мешок со всем её имуществом. Сумку Келя он повесил на левое плечо, а плащ-мешок закинул за спину, придерживая левой же рукой, так, чтобы в правой держать меч. Только после этого он повернулся к Келю, и ответил:

- Э-э-э, не, брат, твоя девка слишком опасной выглядит, да ещё и до зубов была вооружена. Но ты не беспокойся, это здесь земля голая, а дальше мы вас потащим по травке, по травке, нежно, прям как мама родная! - Съязвил Сухой, мерзко улыбнувшись, снова демонстрируя дырки на местах зубов, и подал знак Псу, махнув мечом в сторону леса, тот перекинул верёвку через плечо, покрепче ухватился, и потащил пленников в лагерь, пыхтя и грязно ругаясь. Худосочный двинул за ним следом.

Кель напоследок успел посмотреть на звёздное небо, прежде чем оно скрылось за кронами деревьев. Что-то в этом путешествии пошло не по плану.

***

Хозяин дома разлил по кружкам всё, что оставалось в кувшине. Вышло всего по полёмкости на человека. Задумчиво повертев сосуд в руках, ДонАллан пробежался пальцами свободной руки по одной из своих косичек и взглянул на гостя:

- И Келя ничего не смутило? - Спросил он, заглянув в кувшин.

- Многое. Но, как я и сказал, я постарался не подавать виду, и не задавал слишком неудобных вопросов. Я хотел, чтобы мы могли друг другу доверять.

Старик поставил пустую ёмкость из-под пива на стол и выпрямился:

- Что же это за форма доверия такая, когда один знает про другого всё, а другой про первого - практически ничего?

Разноглазый пожал плечами:

- Не знаю. Такая же, какая когда-то была у нас?

ДонАллан взглянул на гостя исподлобья, и почти незаметно улыбнулся самым краешком рта:

- Ответ принят. Но, от себя не могу не согласиться, что Кель всегда обладал крайне пытливым умом. И являлся очень хорошим слушателем. Особенно, во время моих лекций. А вот особой болтливости я за ним никогда прежде не замечал.

Доран наклонил голову набок:

- Во время работы особо не поболтаешь, на лекциях я старался задавать поменьше вопросов, и повнимательнее слушать, а если бормотать себе под нос, когда читаешь книгу - недолго и за сумасшедшего сойти. А вечером, когда наступало свободное время, зачастую, ужасно хотелось спать. А свои выходные мальчишке Келю хотелось потратить на те радостные, редкостные моменты, когда ему удавалось пообщаться с друзьями. Кроме того, художественную литературу ты особо-то и не жаловал никогда, а о медицине мы с тобой и так постоянно говорили.

Хозяин дома кивнул:

- Справедливо. Но я говорил совсем не об этом. Мне захотелось узнать, для чего ты мне всё рассказываешь в таких мельчайших подробностях, и, зачастую, заостряешь внимание на, казалось бы, некритичных моментах? Чтобы я узнал, как ты получил эту флягу? Или для чего-тоещё? - Старик одними глазами указал на пояс гостя.

Разноглазый, поначалу, не понял, что тот имел ввиду, и, приподняв одну бровь, взглянул на собственный ремень. Сообразив, что подразумевал ДонАллан, он усмехнулся, и снял предмет обсуждения с пояса:

- Нет. Не для этого. К тому же, эта фляга, - он потряс ею в воздухе, - совсем другая, а не та, которую я когда-то купил в Рауте.

С этими словами он развернул фляжку так, чтобы старик мог видеть её оборотную сторону. Оказалось, что с одной стороны она была обшита зелёной тканью, на которой белыми нитками изображался знак школы магии света, а с оборотной флягу покрывала серая ткань, в центре которой виднелся вышитый чёрными нитками ромб.

ДонАллан погладил бороду:

- Очень... символично. - Он повёл рукой в воздухе. - Ярко отражает твои, - он сделал паузу, чтобы подобрать правильное слово, - особенности.

- Не могу с этим не согласиться. - Мрачновато ответил Доран, и вернул флягу на пояс. После чего добавил с неким задором в голосе. - Кстати, может быть ты, в память о нашем совместном прошлом, за просто так раскроешь мне одну тайну, которая мучала целый континент вот уже бесы разберут, сколько лет? - Старик вопросительно приподнял бровь, выразив тем самым, как минимум, готовность выслушать своего гостя. - Почему ромб когда-то выбрали символом школы магии тьмы?

Старик пожал плечами:

- Солнце в паре с луной показались слишком банальными. А в чёрном ромбе есть что-то такое, неуловимое, необъяснимо зловещее. Форма и цвет очень хорошо сочетаются друг с другом, и в то же время контрастируют с округлостями солнца. В нём нет ничего лишнего, как те же самые лучи у солнца. Кроме того, мы зачастую не замечаем, когда кто-то желает нам добра, потому что у того нет явного выражения. Зато у зла всегда есть чёткая граница. Мы всегда можем различить злодеяние, но добрые намерения, чаще всего, не поддаются объяснению. К примеру, сложно понять, что именно руководило человеком, который подал нищему монетку, зато мы сразу можем догадаться, что другой человек, который пнул того же самого нищего, намеревался как минимум самоутвердиться за чужой счёт, либо же испытывает удовольствие, когда другие рядом страдают.

Гость едва заметно поморщил нос:

- С одной стороны звучит интересно, и даже логично, а с другой - как-то слишком пафосно и притянуто за уши. - Разноглазый улыбнулся краешком рта. - Но, не стану спорить с чужим вкусовым восприятием, особенно таким, которое уже успело укорениться в умах всего человечества за несколько столетий.

ДонАллан усмехнулся, выпустив воздух через ноздри:

- Уверен, создали этой символики просто жить не смогли бы, не получив твоего одобрения, так оно для них было важно. - Разноглазый развёл руки в стороны и наклонил голову, невинно улыбнувшись. Хозяин дома на жест никак не отреагировал. - Так или иначе, в таком случае, с какой целью ты рассказал мне всё это?

- Но ведь ты сам сказал, что хочешь знать всё. До мельчайших подробностей. - Указательным и большим пальцами Доран показал, насколько мелкие подробности он упоминал в своём рассказе, а в следующее предложение он добавил капельку ехидства. - Вот я и делаю так, как ты попросил.

Однако ему не удалось смутить хозяина дома. Взяв пустой кувшин в руки, он осмотрел гостя оценивающим взглядом:

- Похоже, я стал заложником собственного любопытства. - И добавил многозначительно. - Что ж, мне не привыкать к этой роли. Но, так или иначе, у нас с тобой ещё много времени. - Разноглазый, в ответ, нахмурился, и скрестил руки на груди, а старик язвительно ухмыльнулся. - Похоже, наша беседа затянется. Я, пожалуй, схожу, наполню ещё разок этот кувшин.

Без труда поднявшись с кресла, хозяин дома развернулся на месте, и зашагал в сторону выхода. Но, остановившись перед входной дверью, оглянулся, чтобы спаясничать:

- Знаешь, девчонка была права - ты слишком много болтаешь. Я лучше захвачу два кувшина. - Когда он вышел из комнаты, то пробормотал себе под нос. - А то и три. - Но Доран его уже не услышал.

Когда Разноглазый остался в комнате один, он немного посидел в кресле и потопал по ковру. Оглядев комнату круговым разворотом головы, он поднялся, взял со стола звезду, и подошёл к камину. Присев на корточки, Доран покрутил украшение в свете пламени, по отдельности оценив блеск каждого из лучей. Испытав никаких необычных эмоций, он поднялся, открыл стеклянную дверцу камина, и подбросил туда парочку поленьев.

Огоньки, чьи танцы к тому моменту уже превратились в настоящую феерию, немного успокоились и разошлись в стороны. Но, в то же время, самые неугомонные вскочили на новую танцевальную площадку, и, не зная отдыха, вновь принялись отплясывать танец своей собственной жизни.

Но не успел гость закрыть дверцу, как в комнату вернулся хозяин дома, и застал того в компрометирующей позе. С собой он нёс всё же три кувшина. Пару он держал в одной руке за ручки, а в другой третий за горлышко:

- Ты что, решил её сжечь? - Уточнил старик без какого-либо беспокойства в голосе, и, не дожидаясь ответа, дошёл до стола и поставил сосуды с пивом на стол. Он не собирался никоим образом мешать намерениям Дорана. Напротив, он спокойно долил в кружки недостающее пиво, и только после этого заговорил. - Не сказал бы, что я буду по ней сильно скучать, но, всё-таки, это уникальная вещь. Можно сказать, даже своеобразный артефакт давно минувших дней. Будет немного жаль уничтожать её вот так просто. - Старик присел на своё место, и сразу взялся за кружку.

Разноглазый, не меняя выражения лица, пожал плечами:

- Даже и в мыслях не было. - Он закрыл дверцу, вернулся к столу, положил звезду обратно, и уселся в своё кресло.

- Тогда в чём же дело? - Хозяин дома не выглядел, как будто ему на самом деле это было интересно, скорее, он спросил это так, из любопытства.

- Хотел рассмотреть повнимательнее. Да и хотел дров подбросить - холодает здесь. - Он оглянулся на узкое вертикальное окно. - Вечереет, как ни крути.

- Ты мёрзнешь в такой одежде? - Спросил ДонАллан с лёгкой ноткой недоумения, и приложился к кружке. Ответа он не дождался, да, в общем-то, не то, чтобы он ему был очень нужен. - Ладно, теперь можешь возвращаться к своему рассказу. - ДонАллан пену с усов и губ. - Я прямо-таки сгораю от нетерпения, чтобы узнать, что же там случилось дальше? - Однако, он проговорил это настолько монотонно и обыденно, что гостю показалось, что его собеседник лукавил.

Доран взялся за свою кружку, отпил, и с удовольствием выпустил на волю хмельное дыхание:

- Итак. Келю и Джил не повезло попасться в сети самых настоящих разбойников.